2

Дэниел только что закончил лекцию – последнюю на сегодня – и чувствовал себя вконец вымотанным. Не столько работа его подкосила, сколько тяжелые размышления и бессонная ночь. Едва он закрывал глаза, как перед внутренним взором появлялась синеглазая девочка с двумя косичками.

Его дочь.

Дэниел прошептал ее имя, поражаясь тому, что уже шесть лет как является отцом, а до сих нор об этом не знал, ничего не чувствовал. Снова и снова ему приходилось бороться с горькой обидой на женщину, которая лишила его этого.

Наконец он увидел свою бывшую возлюбленную. Она вышла из ателье последней.

Трейси по-прежнему была одной из самых красивых женщин, которых Дэниел встречал в своей жизни. Ее красота заключалась в естественности. Похоже, она и не подозревала, как сильно действует на мужчин, и никогда не относилась к своей внешности с особенным тщанием.

Темные волнистые волосы, завязанные сейчас в хвост, были блестящими и шелковистыми.

Зеленые глаза сверкали драгоценными изумрудами. Румянец на смуглых щеках и яркость пухлых губ являлись отнюдь не порождением косметики. Если бы Дэниел не знал теперь наверняка, что она собой представляет на самом деле, то Трейси была бы похожа на женщину его мечты…

Она сразу заметила Дэниела, и выражение ее лица стало замкнутым. Губы плотно сжались, взгляд похолодел. Да, она во многом изменилась за семь лет. Однако ледяная холодность и подчеркнутая отчужденность поражали сильнее всего. Дэниел помнил ее девушкой, у которой все чувства написаны на лице. Когда они были подростками, он, помнится, читал ее как раскрытую книгу. Что же, теперь эта книга была закрыта – по крайней мере, для него…

Он заставил себя не думать о том, есть ли мужчина, для которого книга ее души открыта.

Вновь взглянув в ее холодные глаза, Дэниел в очередной раз усомнился: а знал ли он ее хоть когда-нибудь или же придумал себе прекрасный образ, который и полюбил вместо настоящей Трейси? Может быть, именно сейчас он видит ее истинное обличье. Потому что Трейси, которую он любил, никогда бы не поступила с ним так жестоко.

– Здравствуй, – заговорил он первым. Молодая женщина сдержанно кивнула в ответ. – Нам надо поговорить.

– Ну что же… Тогда давай зайдем в ателье.

Не хочу разговаривать на виду у всего города.

Вот и еще одна перемена: прежняя Трейси никогда не стыдилась его, а эта не хочет, чтобы их видели вместе.

Дэниел вошел вслед, за ней в полутемное помещение, подождал, пока она зажжет верхний свет.

– Что ты хочешь мне сказать, Дэниел? – подчеркнуто спокойно произнесла Трейси, садясь на стул и указывая ему на другой. – Чего ты вообще от меня хочешь?

Он хотел бы вернуть время вспять и участвовать в жизни своей дочери, начиная с момента ее рождения. Но за невозможностью оного готов был довольствоваться меньшим.

– Мне нужны объяснения, для начала, – сказал Дэниел. Если он поймет, что двигало Трейси, то, возможно, простит ее.

Молодая женщина опустила глаза.

– Ты узнал о рождении Шейлы вопреки моему намерению. И раз уж это произошло, хочу тебя успокоить: это ничего не меняет в твоей жизни. Я не собираюсь предъявлять тебе каких-либо претензий. Ни мне, ни Шейле от тебя ничего не нужно. До работы я встретилась с юристом и теперь готова оформить это…

– Прежде ответь, почему ты скрыла, что родила от меня ребенка, – перебил ее Дэниел.

– Поверь, я собиралась тебе сказать, но тут увидела это объявление. О твоей помолвке. Неожиданно было узнать из газеты, что отец моего будущего ребенка помолвлен с одной из самых богатых девушек города.

– А, ты о Ханне? – Дэниел небрежно махнул рукой. – Она тут ни при чем. Я же объяснил тебе в тот же день.

– И попросил дать тебе время. Но у меня его не было…

– Ты должна была сказать мне, что беременна.

– И что бы это изменило? Ты бы пошел против воли родителей, расторг помолвку?

Трейси печально усмехнулась.

– Это была не настоящая помолвка. Я же говорил тебе, – напомнил Дэниел. – Наши с Ханной отцы были деловыми партнерами, и они решили, что держатели акций станут больше доверять их компании, если ее владельцев свяжут семейные узы. Но мы с Ханной были знакомы с детства и никогда не испытывали друг к другу даже подобия любви. Родители дали объявление о нашей помолвке, не спросив нас. Ты должна была поверить мне, когда я тебе это сказал.

– Я и поверила. Я вообще всегда тебе верила, и, когда ты заявил, что не хочешь детей, тоже. Твоя жизнь была распланирована заранее, богатая и блестящая, достойная твоей семьи. Я не собралась разбивать твои мечты.

– Моей мечтой была ты. Только ты. И ты об этом знаешь.

– Дэн, погляди на нас со стороны. Ты добился своего, хотя и иным путем, чем планировали твои родители. У тебя все есть. Я – лишняя в твоей жизни, и так было всегда.

– Как ты можешь решать за меня? – возмутился Дэниел. – Ты уехала и забрала с собой мою дочь… Дочь, о существовании которой я даже не подозревал!

Может, Трейси и научилась скрывать свои эмоции, но он не мог. Ему хотелось броситься к ней, хорошенько встряхнуть за плечи, чтобы она почувствовала, как ему больно.

– Дэн, мотивации моих поступков семилетней давности – это дело прошлое. А прошлого не изменить. Надо думать о настоящем. Я знаю, ты волнуешься о том, что скажет твоя жена, твои родители. Обещаю, что от меня они ничего не узнают. У меня с собой образец договора.

Тебе нужно только отказаться от родительских прав на Шейлу… А я в свою очередь подтвержу, что ничего от тебя не требую и не потребую впредь. Ни в финансовом, ни в каком-либо другом плане. Вот, посмотри.

Трейси открыла сумочку и вынула оттуда сложенные вдвое листы. Дэниел перехватил ее руку и стиснул так, что молодая женщина вскрикнула от боли. Он был в ярости.

Однажды она уже отвергла его и вычеркнула из своей жизни. Больше он не позволит так с собой обращаться! Дело касается не только их двоих, но и Шейлы. А девочка не должна оставаться без отца только из-за глупых капризов своей матери.

– Ну уж нет! Мы с тобой заключим соглашение здесь и сейчас, и такое, для которого не требуется свидетельства юристов!

Дэниел выхватил листы из ее руки и бросил на пол. Его трясло от гнева. Трейси заметила это, но старалась держаться спокойно и независимо.

– Нам не о чем договариваться. Шейла – моя дочь, и точка.

Интересно, какой реакции она ожидала? Что Дэниел пожмет плечами и пойдет восвояси? Похоже, она понимала его не лучше, чем он – ее.

– Шейла и моя дочь, – вкрадчиво заметил Дэниел.

– В биологическом смысле – да, это так. Но более ни в каком. Девочка не испытывает к тебе никаких чувств. Ты для нее никто!

Это был жестокий удар. Слова Трейси глубоко ранили его, но Дэниел сумел сдержаться и только сказал:

– Ситуацию можно легко изменить.

Если он и был уверен в чем-нибудь в этом сумасшедшем мире, так это в том, что он, Дэниел Эйвери, не собирается отказываться от своей дочери.

Голос Трейси слегка дрожал, когда она спросила:

– Что…, что ты имеешь в виду?

– Я хочу ближе узнать мою дочь. И сделать так, чтобы она узнала меня.

– Я не желаю, слышишь, не желаю, чтобы ты внезапно появился в ее жизни, пробудил какие-либо чувства к себе, а после исчез, бросил ее! – Трейси изменила ее выдержка, и сейчас она почти кричала.

Дэниел, напротив, неожиданно успокоился.

– Я не собираюсь ее бросать. Напротив, хочу постоянно присутствовать рядом. Я пропустил первые шесть лет жизни Шейлы и более не намерен терять ни минуты. Тебе придется смириться с фактом, что я стану девочке настоящим отцом. Ты будешь делить Шейлу со мной, хочешь того или нет.

– И что же ты задумал? Оформить опекунство и отсудить у меня ребенка? Что на это скажет твоя жена?

– У меня нет жены, Трейси. И никогда не было, – ответил Дэниел. – Я уже говорил тебе, что помолвка была делом рук наших отцов. Но я не мог разорвать ее сразу, чтобы не иметь проблем с держателями акций. Прошло около года, прежде чем нам с Ханной удалось все уладить. Она, кстати, тоже не собиралась выходить за меня замуж. Так что я не был женат ни на ней, ни на ком-либо еще… Да и как я мог, если любил женщину, которая меня бросила, если не оставлял надежды, что однажды она вернется ко мне?..

Лицо Трейси приобрело странное выражение. Она как будто хотела что-то сказать, но смолчала.

– Однако она не вернулась, – закончил Дэниел.

Наконец Трейси заговорила:

– И что же ты хочешь, чтобы я теперь сделала? Представила тебя дочери, сказала: «Кстати, детка, этот незнакомый дядя – твой папа.

Он хочет проводить с тобой больше времени, получше познакомиться… Поэтому тебе придется все время разрываться между двумя домами и куда как реже встречаться с мамой»…

– Ты сама понимаешь, что это глупость, возразил он. – Я желаю Шейле только добра.

У меня и в мыслях нет разлучать ее с тобой хотя бы на время. Я собираюсь постепенно войти в ее жизнь, стать чем-то естественным и неотъемлемым. Я всю ночь думал, как тут лучше поступить, и нашел выход куда удачнее, чем опекунство.

У Трейси похолодело в душе от дурного предчувствия.

– К-какой же?..

И он ответил.

Было время, когда Трейси мечтала услышать от него эти слова. Когда она узнала, что беременна, – это было ее самое большое желание.

Они то и дело планировали, как будут жить вместе. Трейси очень надеялась, что однажды выйдет замуж за Дэна, несмотря на то что он – Эйвери, а она – дочь алкоголика Мелоуна, девушка из городских низов.

А потом – это объявление о помолвке Дэниела с Ханной Роузвуд… Девушкой его круга, красивой и гордой, с которой они были знакомы с детства и всегда общались по-дружески.

Дэниел попытался объяснить ей ситуацию и попросил дать ему время, хотя бы полгода. Но лучше – год.

Трейси никогда не понимала людей, использующих такую святую вещь, как брак, в деловых целях. К тому же у нее не было и нескольких месяцев. Она была беременна, беременна от человека, который то и дело заявлял, что не хочет иметь детей.

Но и тогда, несмотря на историю с псевдопомолвкой, Трейси собиралась сказать ему правду. Они с Дэниелом могли бы все обсудить и найти наилучший для всех выход. Она привыкла доверять ему и хотела, чтобы он решил за них обоих.

Но тут появился строгий, хорошо одетый джентльмен, мистер Марк Эйвери. Подъехал на черном лимузине к дверям ее домика и вежливо попросил выслушать его. Разговор состоялся – и изменил все ее планы на будущее…

Трейси усилием воли заставила себя не думать о прошлом. Это была древняя история, нет – древнейшая. И она ничего не меняла.

Сделанного не воротишь. К тому же Трейси часто казалось, что она поступила тогда наилучшим образом. Только сейчас, слушая Дэниела, начала в этом сомневаться.

– Выходи за меня замуж, – терпеливо повторил Дэниел.

– Замуж? За тебя? – Трейси горько засмеялась. – Ты, должно быть, сошел с ума.

– Нет, это ты сошла с ума, если предполагаешь, что я могу отнять у тебя дочь. Я не собираюсь даже делить ее с тобой: два дня у мамы, два у папы… Я хочу сразу всего. Хочу водить ее в школу, проверять уроки. Хочу кататься с ней на лодке, смотреть на морские закаты. Покупать вместе ей кукол в магазине. Хочу смотреть, как она играет и занимается спортом… Она занимается каким-нибудь спортом?

– Шейла ходит в танцкласс. И еще ей нравится гимнастика.

Дэниел восхищенно выдохнул.

– Здорово! Тогда я хочу смотреть, как она занимается. И как танцует. Хочу все время быть рядом. Я вижу два варианта: либо я забираю ее к себе, либо мы с тобой заключаем брак. Первый вариант неприемлем, потому что ребенку нельзя расти без матери. Кроме того, она привыкла к своему дому и нет никаких причин ее оттуда забирать. Значит, остается брак. Нам нужно жить вместе, даже если исключить физическую сторону отношений. Фиктивный брак обеспечит мне жизнь с Шейлой под одной крышей.

– А что, если у меня есть другой спутник жизни?

– Тогда расстанься с ним. Счастье дочери важнее. Разве нет? – спросил Дэниел и замер в ожидании ответа.

– Думаю, что ставить такие условия нечестно с твоей стороны, – заметила Трейси.

– Может, и так. А…, а у тебя действительно есть… спутник жизни?

– Не твое дело.

– Как скажешь. – Он помолчал, затем неожиданно спросил:

– Как ты могла меня бросить? Я же объяснил тебе насчет помолвки. Ты сказала, что понимаешь меня. А потом исчезла, не оставив адреса. Я решил, что ты очень молода и еще одумаешься. Что в тебе говорит обида.

А ты, оказывается, хотела скрыть от меня рождение моего ребенка! Почему? Неужели считала, что я похож на моего отца и буду мешать ему жить, планировать его жизнь заранее и не давать вздохнуть свободно?

– Но ведь ты говорил, что не собираешься заводить детей, – напомнила Трейси.

– Даже если и так, как ты могла подумать, что я способен бросить тебя и нашего ребенка?

Трейси могла бы рассказать ему о визите его отца. Объяснить, что для нее менее страшно было уехать, нежели остаться и узнать, что он согласен со своими родителями. Что больше всего на свете она боялась: а вдруг он и впрямь подумает, что она пытается женить его на себе?

Из всего сказанного мистером Марком Эйвери это было самое ужасное.

Она знала, что на нее будут показывать пальцем и говорить, что дочка Мелоуна, польстившись на деньги, забеременела от парня Эйвери.

Но ее никогда не волновало мнение обывателей. Ее не напугало, что если Дэниел женится на ней, то отец лишит его наследства. Он миллион раз говорил ей, что родительские деньги его не волнуют.

Однако родители платили за его учебу, он всегда хотел летать, быть пилотом. И эту его мечту Трейси могла разрушить, вступив с ним в брак. Могла ли она себе это позволить?

Но главная причина ее отъезда-бегства заключалась все-таки не в этом. Где-то она поверила жестоким словам Марка Эйвери, что ее любимый подумает так же, как все. Еще бы, он только что заключил выгодную помолвку, и тут его подружка из бедной семьи является к нему с сообщением, что беременна!

Трейси знала, что этого она не переживет.

Так что же ей оставалось? Она чувствовала себя совершенно одинокой и ужасно боялась. И без того все эти годы Трейси сомневалась, что такой блестящий молодой человек, как Дэниел, смог ее полюбить по-настоящему. Убежать от проблемы было для нее легче, чем встретиться с ней лицом к лицу. Так она хотя бы могла сохранить в памяти счастливые мгновения, проведенные с Дэниелом. Мгновения, не омраченные его предательством. А что предательства может и не быть – об этом она как-то не подумала.

Сейчас же, глядя на его искаженное болью лицо, Трейси понимала, что Дэниел никогда не оставил бы ее и ребенка. Что бы там ни говорил его отец…

– Трейси… – послышался встревоженный голос Дэниела. – Ты выглядишь так, будто вот-вот потеряешь сознание.

Она покачала головой, но перед глазами у нее действительно все плыло.

Как она могла позволить сомнениям и страхам взять верх над любовью и лишила своего любимого возможности общения с ребенком!

Трейси медленно перевела дыхание, борясь с подступившими слезами. Теперь она понимала, в чем заключается ее вина: она поверила отцу Дэниела и отказалась выслушать его самого. Поэтому взяла «откупные» деньги и уехала, решив, что лучше разбить свое сердце, чем потребовать от Дэниела пожертвовать собой ради нее. Она не доверяла ему, несмотря на всю свою любовь.

Но сейчас Трейси ему верила.

Время любви прошло, но вот время отцовства еще не упущено. Все, что она могла сделать для Дэна, – это помочь ему сблизиться с дочерью. Но выйти за него замуж было выше ее сил, потому что он ясно дал понять: его интересует только Шейла. Он хотел жить вместе с дочерью, а не с Трейси. Она сама разбила их надежды на совместное будущее, когда сбежала, так что теперь жаловаться не на что. Но лишать Шейлу отца она не имела права!

– Что прошло, то прошло, – сказала молодая женщина. – Пора позаботиться о настоящем, чтобы исправить то, что еще возможно исправить. У меня есть идея получше, чем брак…

– И что же это? Помни, я хочу быть рядом с дочерью. Всегда, каждую минуту.

– Я понимаю. У тебя нет ни малейшей причины мне доверять, но я все-таки обещаю, что сделаю все возможное, чтобы вы с Шейлой стали по-настоящему родными людьми. Если хочешь, обсудим это в кафе. Кажется, мне необходимо выпить чашку кофе. Да и тебе тоже.

– Это вежливый способ намекнуть, что я неважно выгляжу? – усмехнулся Дэниел.

– Это вежливый способ сообщить, что по тебе видно: ты не спал всю ночь.

Он слегка улыбнулся.

– Ты всегда отличалась прямотой.

– Я ей до сих пор отличаюсь.

3

Они вошли в «Домашний уголок» – любимое кафе Шейлы, где Трейси с дочерью порой проводили время по вечерам. Изнутри заведение напоминало кукольный домик – неудивительно, что оно нравилось маленькой девочке.

Пара села за дальний столик, избегая посторонних взглядов.

– Привет, Трейси, – поздоровалась знакомая официантка, подавая меню, и бросила заинтересованный взгляд на красавца блондина рядом с ней, – А где твоя малышка?

– Она сегодня с Лоренсом. Принеси, пожалуйста, чашку эспрессо и булочку.

– А вам? – Девушка кокетливо взглянула на Дэниела.

Но тот не ответил ей и тенью улыбки.

– То же самое.

Как только официантка отошла, Дэниел перешел к делу. Ему хотелось уладить все как можно скорее – не терпелось увидеться с дочерью.

– Ну и что за идею ты придумала?

– Сначала я должна тебя кое о чем спросить, – сообщила Трейси. – Все так запутано…

Нам нужно о многом поговорить…

– Например, о том, почему ты сбежала от меня, – упрямо вернулся Дэниел к явно волнующей его теме. – Ты ведь еще не дала внятного объяснения. Все, что ты говорила на сей счет, порождает еще больше вопросов. Так что же вынудило тебя…

– Дэн, это случилось так давно! – воскликнула Трейси. – С тех пор я сильно изменилась, но до сих пор помню, как это было ужасно!

– Что именно было ужасно?

– Расти в Стерлинге. Где каждый знал меня как «эту бедняжку, дочку Мелоуна». Я с детства знала, кто я такая, потому что мне все время об этом напоминали. Никак не могла понять, что же ты во мне находишь, ведь я всего-навсего дочь горького пьяницы! Когда я поняла, что забеременела, то испугалась как никогда в жизни… Нет, я боялась не того, что стану матерью, что мне придется пережить роды. И не того, что могут сказать обо мне люди. Я привыкла к сплетням. Я боялась только одного: потерять тебя.

– Но почему? Почему ты думала, что я не останусь с тобой?

Тем временем официантка принесла кофе и булочки. Трейси подождала, пока она отойдет, и продолжила:

– Всякий раз, когда мы обсуждали совместное будущее, ты говорил, что не хочешь иметь детей.

– Я был молод и боялся ответственности.

Кроме того, я опасался, что окажусь таким же плохим отцом, как мой собственный. Считал, что не стоит рисковать… Но если бы я узнал, что должен родиться ребенок, наш ребенок, я был бы рад и ни за что не оставил бы тебя! – горячо заверил ее он.

Как она раньше могла говорить, что любит его, не зная о нем самых основных вещей?

– Увы, тогда для меня были очевидны только две вещи. Первая – что моя семья не ровня твоей и твои родители никогда меня не примут.

И вторая – что ты не хочешь детей. Я была совершенно растеряна. Но, честное слово, собиралась сказать тебе о ребенке. Мне потребовалось две недели, чтобы принять такое решение. Помнишь, мы собирались провести выходные вместе – вот тогда-то я и хотела поговорить с тобой обо всем. Но тут я увидела объявление в газете.

– Объявление о помолвке?

Неужели все снова упирается в проклятое объявление? Сам Дэниел узнал о собственной помолвке из той же газеты, к слову сказать.

И вовсе не был благодарен отцу за подобный сюрприз. Правда, ни отец, ни мать не поняли его, когда он устроил им скандал. Дэниел сказал, что они не вправе использовать его и его личную жизнь как подспорье в бизнесе. Но отец даже не понял, о чем речь. Он всегда ставил бизнес выше личных интересов, внешние приличия – выше чувств…

Трейси кивнула.

– Поэтому я не сказала тебе ничего. Даже после твоих объяснений. Ты понимаешь, почему я так поступила?

– Нет… Не понимаю.

Молодая женщина покаянно опустила голову.

– Теперь, оглядываясь назад, я и сама не понимаю. Но тогда я была очень молода, испугана и крайне не уверена в себе. Со временем я научилась верить в себя. Знаешь, оказывается, я очень сильная. Будь я семь лет назад такой, как сейчас, я бы осталась и боролась до конца. Тогда я просто не умела бороться. Куда легче казалось убежать, чем сказать тебе правду и услышать в ответ, что тебе не нужен ни ребенок, ни я сама. А вдруг ты решил бы, что я пыталась тебя подловить и забеременела нарочно?

– Мне бы такое даже в голову не пришло!

– Откуда ты знаешь, что мог бы подумать семь лет назад? Дэн, как бы то ни было, прошлого не воротишь. Но я хочу сейчас поступить наилучшим образом.

– Значит, ты выйдешь за меня замуж!

Дэниел сам поразился, с каким облегчением это произнес. Конечно, это только из-за дочери, тут же сказал он себе. Цель этого брака – быть ближе к Шейле. Прежние чувства к Трейси давно умерли.