Крэг Шоу ГАРДНЕР
      ЭБЕНЕЗУМ - 2
      СГОВОР МОНСТРОВ
      ПОСВЯЩАЕТСЯ МЕРИЛИ, БЕЗ КОТОРОЙ...
      ГЛАВА ПЕРВАЯ
      "Мудрецы советуют: путешественник всегда должен быть готов принять обычаи местных жителей. Но даже в пределах одного только нашего королевства можно наблюдать самое варварское отношение к магии и ее носителям: есть места, где волшебников облагают грабительскими налогами, доводя таким образом до полной нищеты; в других провинциях считают, что магия существует как само собой разумеющееся, и потому волшебникам не платят вовсе; и, наконец, в третьих, неудачливого чародея могут даже искупать в дегте и вывалять в перьях. Из чего вытекает правило, противоречащее заповедям мудрых: в иных краях путешественнику надлежит всеми силами избегать столкновения с местными обычаями".
      "Наставления Эбенезума", том VI
      Случалось мне хаживать по темным лесам и раньше, но такого темного, как этот, я что-то не припомню. Мощные деревья, меж которых лежал наш путь, вздымались над головами, их ветви, переплетаясь, образовывали подобие зеленого покрова, висящего высоко в воздухе. Он пропускал так мало света, что одну половину суток мы шли в сумерках, вторую - в непроглядной ночи.
      Случалось мне и раньше пробираться сквозь густой подлесок, но такого густого, как этот, видывать не приходилось. Хотя света сквозь плотные кроны проникало совсем мало, все пространство между деревьями было заполнено низкими кустами с бледной листвой, имевшими такой вид, словно не солнечный свет, а ночная мгла была для них источником жизни. У листьев на этих кустах края были острые, что твои бритвы, а под ними вдобавок скрывались шипы, все время цеплявшиеся за штанины и в кровь резавшие пальцы при попытке их отцепить.
      Случалось мне и раньше бывать в холодных краях, но нигде холод не норовил проникнуть в кровь и даже кости путника так, как он умудрялся это делать здесь. Густая листва не только загораживала свет, но и изгоняла, казалось, даже самое воспоминание о солнечном тепле. У меня было такое чувство, что, опустись температура еще хоть на градус ниже, и кровь, выступившая на моих исколотых коварными шипами пальцах, превратится в лед.
      Мой учитель, волшебник Эбенезум, некогда величайший маг во всех Западных Королевствах, обернулся посмотреть на остальных членов нашего маленького отряда. Он потянулся, и его руки далеко высунулись из рукавов черного шелкового одеяния, украшенного вышивкой из серебряных лун и звезд. Правда, платье немного потрепалось и засалилось в дороге, но все же вид его ясно давал понять, что владелец оного - серьезный чародей. Волшебник зевнул, почесал окладистую белую бороду и заметил:
      - Какое, однако, свежее выдалось утро!
      - Проклятие! - раздался голос рядом со мной. Но я не обернулся, поскольку и так знал, что это Хендрик, который, разумеется, шагает, мертвой хваткой вцепившись в мешок со своей заколдованной боевой дубиной по прозванию Головолом. Похоже, настроение у Хендрика было под стать моему.
      - Ужхтрфью! - подал голос кто-то другой. Этим другим был маленький демон Снаркс, закутанный в такое невообразимое количество одежек, что ни одного его слова разобрать было нельзя. Но все же мне показалось, что в его голосе прозвучало беспокойство. Или только показалось?
      - Да будет вам. - Волшебник задумчиво погладил свои усы. - Все не так-то плохо. Демоны не нападали уже больше двух дней. Мы движемся с хорошей скоростью и скоро будем у Внутреннего моря. А на другом его берегу нас ждет Вушта!
      Вушта? Должен признаться, что, несмотря на мрачную обстановку, от одного только этого названия на сердце у меня полегчало. Вушта, город тысячи запретных наслаждений, место, где человек - если он, конечно, не воплощенное благоразумие, - может, раздираемый противоречивыми желаниями, потерять разум. Вушта, где молодому человеку, такому как я, например, приходится быть вдвойне осторожным, иначе его могут силой затащить в один из легендарных дворцов удовольствий этого города и принудить, как бы он ни сопротивлялся...
      Мои размышления прервал взрыв.
      - А? - отозвался волшебник. - Что ж, может, я и ошибся.
      - Проклятие! - повторил Хендрик. Огромный рыцарь сделал шаг вперед. Все его тело дрожало в предвкушении битвы - внушительное зрелище, особенно если учесть, что ширины он был почти такой же, что и высоты. Руки его продолжали судорожно сжимать мешок с заколдованным оружием. - Какая-то устрашающая магия рядом!
      Я с сомнением посмотрел на Хендрика, не зная, исправлять его или нет. Совершенно очевидно, что он ошибается. Никакого сильного колдовства поблизости не было: мой учитель не чихал.
      Как я уже говорил, Эбенезум был когда-то величайшим волшебником всех Западных Королевств. Да и сейчас ему по-прежнему не было равных, если не считать одной маленькой проблемки. Несколько месяцев назад он допустил небольшую ошибку, в результате чего оказался втянутым в смертельную борьбу с Гаксом Унфуфаду, одним из сильнейших демонов, порожденных когда-либо Голоадией. Эбенезум одержал победу и загнал демона туда, откуда тот явился, но все же заплатил за это свою цену. С тех самых пор, случись ему хотя бы оказаться рядом с местом, где творят волшебство, он тут же начинал громко и неудержимо чихать.
      Для множества волшебников послабее этот недуг стал бы концом их чародейской карьеры. Но не для Эбенезума! Он продолжал заниматься своим ремеслом, обратив недостаток в достоинство: теперь он мог безошибочно распознавать магию даже там, где любому другому чародею это было не под силу. Одновременно он искал в своих ученых книгах способ исцеления от напасти. Однако прошло время, и Эбенезум вынужден был признать, что, каким бы сильным магом он ни был, в одиночку ему не справиться. И тогда он решил искать помощь, даже если ради этого придется ехать до самой Вушты, города тысячи запретных наслаждений, где он сможет найти волшебника, достаточно могущественного, чтобы справиться с этой задачей.
      Именно в Вушту и лежал наш путь. И кто только не встречался нам по дороге: драконы и демоны, великаны и привидения, тролли и заколдованные цыплята! Куда ни повернись, всюду колдовство. Слишком много колдовства.
      Истина открылась нам, лишь когда мы гостили в огромной, точно дворец, и столь же роскошной хижине отшельника; не раньше, чем Гакс Унфуфаду, тот самый демон, что был повинен в недомогании моего учителя, напал на нас! Обитатели Голоадии, не удовлетворенные теми редкими эпизодами демонического вмешательства в дела земного мира, что выпадали на их долю до сих пор, задумали подчинить себе мир целиком и сделать его частью своей гнусной империи!
      Эбенезуму и мне с помощью многих других удалось выиграть ту первую битву. Но мы знали, что это лишь начало войны. Поэтому добраться до Вушты и ее Университета Волшебников стало еще важнее, чем раньше. Будущее всего мира было поставлено на карту!
      С тех пор мы с удвоенным рвением стремились к цели нашего путешествия. Нам помогали двое спутников: Снаркс и Хендрик. Но, даже путешествуя днем, нам приходилось все время быть начеку. Мало того что всю дорогу нам досаждали демоны со своей демонической магией, так периодически на нас нападали еще и наемные убийцы, посланные правителем, которого Эбенезум ухитрился нечаянно обидеть. Чтобы отбить эти атаки, потребовались объединенные усилия всех нас четверых.
      Раздался еще один взрыв, на этот раз гораздо ближе. Земля у нас под ногами ходила ходуном.
      - Проклятие! - воскликнул рыцарь-гигант. - Демоны снова нападают!
      - Нет, нет, мой добрый Хендрик! - поправил его мой учитель. - Это еще не демоны. По крайней мере не в больших количествах. Иначе мой нос непременно отреагировал бы.
      Волшебник торопливо сделал шаг назад и прикрыл нижнюю часть лица полой своего расшитого одеяния. С третьим толчком Хендрик извлек Головолом из защитного мешка:
      - Проклятие! - Дубина со свистом описала круг у него над головой. Головолом был зачарованным оружием, и стоило только Хендрику взять его в руки, как он уподоблялся одержимому. Но на дубине, кроме всего прочего, лежало заклятие: Хендрик купил ее у демона Бракса, который, разумеется, не счел нужным проинформировать воина о точных условиях сделки. К своему несказанному ужасу, Хендрик вскоре обнаружил, что Головолом не приобретается в вечное пользование, его можно позаимствовать лишь на время!
      Нездорового зеленоватого цвета голова демона Снаркса выглянула из-под укутывавших его тряпок. Он стоял рядом с Хендриком и глазел на место последнего толчка.
      - Волшебник прав, - прошипел он. - Это сделал не демон, это кто-то намного хуже!
      И тут взрыв прогремел прямо у правой ноги Снаркса. Демон завизжал.
      - О, прошу прощения! - раздался тоненький голосок. - Тысяча извинений! - Крошечный человечек, одетый во все коричневое, стоял среди нас, сосредоточенно отряхивая рукав своего одеяния. - Я еще не совсем научился справляться с этим фокусом. Но ничего, скоро все будет в порядке!
      Хендрик прищурился, разглядывая пришельца:
      - Это какая-то фея...
      - Что? - Человечек так и впился глазами в воина. - Ничего подобного! Придумают тоже! - Он набрал полную грудь воздуха, вытянулся во весь рост (всего-то фут с половиной) и представился: - Господа, перед вами брауни!
      - Брауни? - пробормотал Снаркс. Выражение неодобрения на его лице сменилось откровенным ужасом. - Брауни?
      Хендрик улыбнулся:
      - Не сердись, малыш, моя ошибка вполне объяснима. То и дело приходится слышать, как люди толкуют про фей да брауни.
      - Про фей и брауни! Про фей и брауни! - Человечек негодующе затопал ножками. - И никто никогда не скажет "брауни и феи", нет, нет, нет, ни за что! Только наоборот! Все, с нас, брауни, достаточно! Больше мириться с этим мы не намерены!
      - Вот как, - произнес за складками своего одеяния волшебник. - Будет ли с моей стороны большим нарушением приличий спросить: с чем именно не намерены больше мириться брауни?
      Малыш грустно покачал головой:
      - Все давно привыкли относиться к брауни как к чему-то само собой разумеющемуся. Что ж, частично это наша вина, я первый готов это признать. Мои предки всегда прятались от больших людей, и у брауни давно вошло в обычай делать свои дела после захода солнца. Но, поверьте моему слову, дни невидимых брауни сочтены! Отныне каждое наше доброе дело будет у всех на виду! Да здравствуют брауни!
      Снаркс содрогнулся, ужаснувшись, по-видимому, одной мысли о подобном. Я с тревогой приглядывался к нашему зеленому спутнику. Его непревзойденные познания в делах и обычаях Голоадии оказали нам неоценимую помощь в сражениях с демонами. Быть может, и в речах маленького человечка ему послышалась скрытая угроза?
      Шепотом я спросил у демона, в чем дело.
      Снаркс взглянул на меня, и в глазах его была мука. Его и без того зеленое лицо приобрело еще более нездоровый зеленый оттенок.
      - Ты знаешь, - прерывисто зашептал он, - хотя меня выгнали из Голоадии, ибо я не могу говорить ничего, кроме правды, с тех самых пор, как демоны-политики напугали мою мать, когда она была еще мною беременна, я уже почти смирился со своей судьбой - вечно скитаться по миру, полному врагов моего народа, готовых убить меня, как только увидят. Но все же... все же... - Снаркс подавил всхлип. - Это для меня слишком! Может, меня и выгнали из Голоадии... но все же у меня есть свои принципы. Он такой, такой... Снаркс поперхнулся, - такой... сладенький!
      Я перевел взгляд на брауни. Мне было понятно, что имеет в виду демон. Было что-то приторное в этом человечишке, его прыжках, ужимках и неумеренных похвалах народу брауни.
      - Где же теперь эти феи, позвольте вас спросить? - продолжал разглагольствовать он. - Думаете, они ничего не знают о голоадских планах по захвату этих земель? Как бы не так: феям тут же все становится известно, как только нога какого-нибудь демона ступает на землю этого королевства. Так что же они делают? Да ничего! Они испугались! Они спрятались! Настало время брауни, говорю я вам! Мы больше не будем прятаться. Мы останемся здесь и покажем этим демонам и всем остальным, что мы здесь и что мы будем здесь всегда! Феи и брауни, как же!
      - В самом деле, - ответил Эбенезум. - Звучит вполне убедительно.
      - Вообще-то, - просиял брауни, - я вот за чем пришел. Только что я повстречал в лесу одну молодую особу, которая просила передать вам что-то важное.
      - Молодую особу? - переспросил я.
      - Да, да, по-моему, ее зовут как-то на "Н". "Н" или "М". - Брауни тряхнул головой. - В моем способе передвижения много хорошего: он незаменим, когда нужно спешить. Но, надо признать, голова от этих взрывов идет кругом.
      - На "Н"?" - продолжал расспрашивать я. - Ее зовут Нори?
      Неужели это правда? Неужели моя любимая ищет нас? О, смею ли я надеяться, что она ни минуты больше не может жить без меня?
      - А может быть, и на "С". Прошу прощения. Это все из-за звона в ушах, знаете ли. Но я уверен, что ее имя начинается с одной из этих букв - "Н", "М" или "С". Только с одной из этих, и ни с какой больше.
      Ну почему этот брауни не мог все по-человечески запомнить? Ведь это наверняка Нори, больше некому! Может, известие, которое она нам передала, поможет понять, Нори это или кто-то другой.
      - Что она сказала? - потребовал я ответа у брауни. - Упоминала Эбенезума? - На мгновение голос изменил мне. - Говорила что-нибудь о... Вунтворе?
      - Да, по-моему, она называла эти имена или очень похожие. Нет, но как же ее все-таки звали?
      - Понятно. - Очевидно, вся эта бестолковщина порядком наскучила моему учителю. Он шагнул вперед, его кустистые брови сошлись у переносицы. Признаться, я был рад, что волшебник решил наконец принять более активное участие в разговоре. Против его чародейских уловок никто не устоит. Колдовством или без него, он в два счета разговорит этого лесного духа. Что тебе сказала молодая женщина? - Он чихнул и отвернулся, чтобы высморкаться.
      - Так, сейчас, - отозвался брауни. - Я, знаете ли, не могу точно ответить. Это все из-за имени. Просто удивительно, как мелочь вроде этой может все испортить...
      Волшебник сделал еще шаг вперед:
      - Так ты помнишь, что она тебе сказала, или нет? - На этот раз он чихнул дважды.
      - Я могу пойти и спросить, как ее зовут. Уверен, как только я услышу ее имя, тут же вспомню и все остальное. Вы должны дать мне еще один шанс. Мы, брауни, будем отныне принимать более активное участие в делах этого мира. Мы твердо решили. Но все это для нас пока в новинку, поэтому вы должны дать нам время подучиться. Обещаю, что не подведу вас. Девиз брауни: "Продолжай пробовать, пока у тебя не получится".
      Прежде чем очередной приступ насморка овладел Эбенезумом, он успел выдавить одно слово:
      - Уходи!
      - О! Прошу прощения. По-моему, мне и впрямь лучше уйти. Но запомните: у брауни все получается лучше!
      Он закрыл глаза и топнул ногой. Снаркс завопил, когда прямо под ним грянул взрыв.
      Брауни сконфуженно улыбнулся:
      - Извините. Все еще никак не могу научиться рассчитывать силу удара. Потом нахмурился. - Что бы та молодая женщина ни сказала, я знаю, что это важно. Что же это было? Ах да, вопрос жизни и смерти. Именно так она и сказала. Жизни и смерти. А может, жизни или смерти?
      Снова прогремел взрыв. На этот раз брауни исчез.
      ГЛАВА ВТОРАЯ
      "Существует столько же разных видов магии, сколько и самих магов. Многие виды колдовства производят на зрителей впечатление своей яркостью и шумом, однако всем известно, что сильнейшее чародейство совершается порой в тишине и тайне; таковы тончайшие изменения в самой ткани бытия, разглядеть которые может лишь опытный взгляд другого волшебника. Время от времени даже такой ученый маг, как я, испытывает сожаление о том, что до сих пор не овладел деликатными секретами своего искусства: например, восточной магией пальцев, когда движением одной фаланги пальца маг может заставить цветы петь. И вероятно, настанет день, когда мои пальцы, устав от пригоршней золота, которые приносят мне более яркие и шумные колдовские эффекты, обучатся изысканной магии Востока".
      "Наставления Эбенезума", том VII
      - Нори!
      Имя само сорвалось с моих губ, как только брауни испарился. Нори! Любовь всей моей жизни. Как мне описать ее? Лицо, волосы, кожу, улыбку? Нет, словами не выразить всей глубины моего чувства к ней. Нори! И если брауни не солгал, она идет сюда!
      Кто-то скажет, что мы еще слишком молоды для такого сильного чувства. Но внешность обманчива. Признаю, в юности мне часто казалось, что я влюблен, но каждый раз чувство, которое я испытывал, оказывалось чем-то другим. Сначала была дочь одного зажиточного фермера, потом еще одна девушка, покинувшая меня вскоре ради карьеры в шоу-бизнесе - она теперь выступает с поющим драконом, - и еще пять-шесть других. Но, только повстречав Нори, я понял истинное значение слова "любовь". Да, лишь встреча с Нори показала, что все предыдущие увлечения были всего лишь юношеской влюбленностью.
      С тех пор моя жизнь сильно изменилась. Я повидал мир и теперь направлялся в Вушту, город тысячи запретных наслаждений. В таких путешествиях, как наше, даже ученик чародея взрослеет быстро. Когда идешь в Вушту, надо быть готовым ко всяким неожиданностям.
      - Не доверяю я этому брауни.
      ...Пока я стоял погрузившись в раздумья, ко мне подошел Снаркс. Капюшон упал ему на плечи, и теперь его рогатая чешуйчатая голова была видна во всей красе. Уголки клыкастой пасти опустились вниз в одной из самых унылых гримас, которые мне когда-либо доводилось видеть.
      - Почему, дружище Снаркс? - поинтересовался я. - Что такого может натворить малютка брауни, чтобы повредить нам?
      - В этом-то все и дело! - воскликнул демон. Его красные глаза были устремлены прямо в мои. - Чем они вообще занимаются, эти брауни? Да ничем, насколько я знаю. Болтают, будто они чинят башмаки по ночам. По мне, так эту сказку придумали сапожники, чтобы не платить налоги за сверхурочную подработку. Заколдованные башмаки брауни, как же! Не удивлюсь, если окажется, что брауни с сапожниками в доле. Говорю тебе, эти брауни как-то подозрительно тихо себя ведут!
      Пинком Снаркс отшвырнул с тропинки небольшой камень. Его глаза продолжали смотреть с той же пристальностью, которая доступна лишь существу, чье детство прошло в Голоадии.
      - Проклятие! - Великий воин Хендрик подошел с другой стороны. - Так, значит, с этим брауни что-то нечисто? Так я и думал: никто не имеет права быть таким жизнерадостным без особой причины.
      Пальцы Хендрика нервно ощупывали мешок с Головоломом. Так пристально, как он, мог смотреть только человек, одержимый чарами заколдованной дубины.
      Я переводил взгляд с одного из моих спутников на другого. Как изменили их две недели совместного путешествия! Когда эти двое встретились впервые, я всерьез опасался, что они разорвут друг друга на куски. Хендрику его проклятая дубина досталась от демона, что не усилило его любви ко всем представителям этой породы. А Снаркс, одержимый страстью резать правду-матку, казалось, с особым наслаждением сообщил громоздкому герою, какой диеты тому следует придерживаться и какие упражнения делать, чтобы сбросить лишний вес. Однако в стычках с выходцами из Голоадии стратегические и тактические познания Снаркса были незаменимы; столь же неоценимые услуги неоднократно оказывал нам и Хендрик со своей скоростной дубиной. Наконец оба поняли, что нужны друг другу. И теперь, хотя закадычными друзьями назвать их по-прежнему было нельзя, иногда они все же разговаривали, и я перестал бояться кровавой расправы, которую они могли учинить друг над другом.
      С тропинки перед нами донеслось громогласное "ххаруммф!".
      - Если вы непременно хотите продолжать вашу частную беседу, то соблаговолите хотя бы переставлять ноги при этом, - съязвил волшебник. - Мы должны двигаться, а то скоро и этот тусклый свет исчезнет.
      Так пронзать взглядом, как это сделал Эбенезум, может только великий маг, разлученный со своим искусством.
      В тот миг я понял, что лишения, испытываемые нами в этом трудном путешествии, тяжелы для моего учителя так же, как и для всех остальных. В голосе его звучала глубокая усталость, вокруг рта залегли новые морщины. Мой учитель, волшебник Эбенезум, с такой легкостью расправлялся с любыми трудностями и опасностями, встречавшимися нам на пути, что я даже забыл, что и он может испытывать усталость. Эбенезум не мог подойти к нам поближе, ибо стоило только волшебнику приблизиться к демону, когда тот снимал свой капюшон, или к Головолому, когда Хендрик извлекал его из защитного мешка, как он тут же начинал неудержимо чихать. Я подумал, что нельзя оставлять его в неведении, и пересказал ему наши опасения.
      - Да уж... - Волшебник задумчиво погладил бороду. - Другого способа проверить, обманул нас брауни или нет, не существует. Мы должны сами сотворить волшебство и связаться с молодой ведьмой.
      Волшебство! Увы, в те дни, в самом начале моей магической карьеры, я знал о нем слишком мало. Когда я только поступил к Эбенезуму в подмастерья - это было в Западных Королевствах, далеко отсюда, - он был слишком занят, чтобы обучать меня чему-либо, кроме как мести полы да носить ведра с водой. Потом, когда он заболел да еще нам стали известны злодейские козни Голоадии, стало и вовсе не до того. Но тем не менее магия была нам нужна, и Эбенезум предложил попробовать. Я слушал внимательно. Может быть, я толком и не знаю заклятий, но мое желание учиться наверняка перевесит мои недостатки.
      - Ага, - отметил Эбенезум мою готовность, подняв при этом бровь. Начнем с заклятия Общения. Оно очень простое и очень полезное. Ты справишься с ним в считанные минуты.
      Зажав пальцами нос, он взял меня за плечо и потянул в сторону:
      - Вунтвор, - голос его звучал тихо, но взволнованно, - кажется, мы подошли к поворотному моменту нашего пути. Оставив позади Химат, мы также оставили и цивилизацию. Нам не встретится ни одного города, пока мы не достигнем берегов Внутреннего моря. - Он на мгновение умолк, поглаживая длинные седые усы. - Среди наших попутчиков назревает какая-то смута. Оба были и, я надеюсь, еще будут полезны нам в этом путешествии. Но если дать каждому из них почувствовать себя на какое-то мгновение лидером, проку от них может оказаться куда больше. А магия делает нас лидерами. Как ты видел, я еще могу сплести заклятие-другое, если сильно прижмет, но это отбирает у меня слишком много сил. А нам нужно больше, нам нужны заклинания для каждодневного употребления, чтобы поддержать бодрость духа. И вот тут, Вунт, ты можешь оказаться незаменимым. - Волшебник негромко кашлянул. - Я знаю, что в прошлом недостаточно времени уделял обучению тебя магическому искусству. Прошу за это прощения. Ты знаешь, как складывались обстоятельства. Теперь же я должен обучить тебя заклинаниям, которые будут служить нам изо дня в день. Что бы ни происходило, мы должны сохранять хотя бы видимость контроля над ситуацией.
      Значит, он все-таки слышал нас. Я был полностью с ним согласен. Мы добьемся успеха, только если не будем поддаваться унынию. Хендрик и Снаркс тоже смогут дойти до конца, если не будут впадать в хандру. Нечего и говорить, как сильно мы с учителем нуждались в их помощи.
      - Вунтвор, - продолжал учитель, - я вспомнил заклинание, овладеть которым тебе не составит труда. - Он похлопал меня по плечу. - Нам понадобится кое-что из содержимого твоего мешка.
      Я с облегчением снял со своей спины тяжелую поклажу. Когда мы выходили из нашего дома в Западных Королевствах, Эбенезум набрал с собой разных ученых книг и всякой колдовской всячины, которая может понадобиться в дороге. Разумеется, нести все это предстояло мне, тем более, как неоднократно говорил мой учитель, руки волшебника должны быть всегда свободны для колдовства и голова тоже не должна быть занята ничем, кроме магических формул. Какими бы тяжелыми ни были эти вещицы, они уже неоднократно выручали нас в разных ситуациях, и потому я привык воспринимать неподъемный мешок как часть себя самого, а крепкий дубовый посох - второй за время нашего странствия, а первый разбился, славно послужив мне в схватке с Дилером Смерти, - облегчал путь, когда дорога делалась совсем непроходимой, и помогал удерживать равновесие при спуске с крутых холмов.
      Эбенезум вкратце очертил свой план, и, пошарив с минуту в мешке, я нашел то, что он просил: весенний номер "Магического обозрения". Я с первого взгляда понял, что это именно то, что нужно, так как в правом нижнем углу ярко-желтой обложки, прямо под картинкой, изображавшей молодую привлекательную ведьму, помещались набранные ярко-красным шрифтом слова:
      "ПЯТЬ ЛЕГКИХ ЗАКЛИНАНИЙ, КОТОРЫЕ ПОДОЙДУТ ВАШЕМУ ПОДМАСТЕРЬЮ".
      Как раз для меня! Я быстро отыскал нужную страницу.
      И действительно, прямо под "Элементарным заклинанием для уборки" и перед "Элементарным любовным заклинанием" (надо будет как-нибудь вернуться к нему) я прочел: "Элементарное заклинание для общения: пользуйтесь зрением для получения наиболее достоверной информации!"
      Волшебник нахмурился, глядя на меня:
      - Ну так как, Вунтвор, ты готов? Я энергично кивнул:
      - Да, учитель. Не пройдет и минуты, как мы будем разговаривать с Нори!
      Заклятие представляло собой всего лишь набор картинок. Если они помогут мне поговорить с возлюбленной, то за чем же дело стало!
      - Хорошо, подмастерье. - Волшебник задумчиво поскреб макушку под чародейской шляпой. - Если тебе понадобится мой совет, я буду рядом. Ну, настолько рядом, насколько это возможно.
      С этими словами учитель сделал несколько шагов в сторону.
      Я вновь принялся изучать журнал.
      "Представьте себе, что магическая мысль - это птица, - гласила инструкция. - Ваши мысли могут летать по воздуху точно так же, как птицы, и находить свою цель за много миль от того места, где они начали свой путь. Для наиболее эффективного использования данного заклинания представьте себя птицей в полете - благородным ястребом, несущим важные вести, или нежной голубкой, спешащей со словами любви".
      Под этими картинками были изображены парящий ястреб, лебедь, качающийся на волнах, и голубка, несущая розу в клюве. "Взгляните на одну из этих картинок или на настоящую птицу и сосредоточьтесь. Эта птица - ваши мысли, и она полетит туда, куда вы пожелаете ее направить. Помните: концентрация - залог успеха! Пусть ничто не отвлекает вас..."
      - Проклятие!
      Крик Хендрика прервал мое чтение. Потом Эбенезум чихнул, и я потерял то место, где читал.
      В нескольких футах от могучего рыцаря сгущался тошнотворный желтоватый дымок. Хендрик высвободил из чехла дубину. Снаркс сбросил капюшон, одолеваемый невыразимой жаждой все увидеть и высказать всю правду. Похоже, нам и впрямь могли понадобиться все наши силы.
      - Необременительные условия оплаты! - воскликнул только что материализовавшийся демон.
      - Если не считать того, что написано адски мелким шрифтом! - прошипел Снаркс в ответ.
      - А, так ты еще здесь, предатель? - Свежеобразовавшийся демон, продолжая широко улыбаться, увернулся от удара Головолома. Отряхнув пыль с костюма в оранжево-зеленую клетку, демон выпустил струю зловонного сигарного дыма. Улыбчивый Бракс - а это был именно он, неутомимый двигатель торговли, - обратился к Хендрику: - Разумеется, мой досточтимый клиент не верит ни единому слову из того, что говорит этот презренный маленький демон. Разве можно доверять типу с таким происхождением?
      - То же самое происхождение и у тебя, торговец Бракс! - вскричал Снаркс.
      Бракс стряхнул пепел своей сигары прямо на одеяние Снаркса.
      - У этого создания нет совершенно никакого коммерческого чутья, если вы понимаете, о чем я. - Демон торговли театрально вздохнул. - Кто бы мог подумать, что уроженец Голоадии может быть настолько скучным и унылым педантом.
      - Это я скучный? Это я унылый? Не более, чем сама правда! отпарировал Снаркс.
      - Ну что же, на этом и порешим, - отвернулся от него Бракс. - А теперь возвращаюсь к цели моего визита. Я полагаю, Хендрик, что до сих пор у тебя не было причин жаловаться на свое заколдованное орудие?
      Головолом с грохотом врезался в камни, на которых еще мгновение назад стоял Бракс.
      - Проклятие! - воскликнул здоровенный рыцарь.
      Тут я, вздрогнув, почувствовал, как кто-то тянет меня сзади за рукав. Обернувшись, я увидел учителя, который, завернувшись в свою мантию, изо всех сил сдерживался, чтобы не чихнуть.
      - Вунтвор, - кое-как выдавил он, движением головы указав на какое-то место чуть дальше по тропе.
      Я последовал за волшебником. Эбенезум чихнул и трубно высморкался в рукав своего одеяния.
      - Хорошо, - удовлетворенно вздохнул волшебник, переведя дух. - Здесь нас не будут отвлекать. Тебе не приходило в голову, Вунтвор, что появление демона Бракса могло быть тем самым событием, против которого предостерегала нас Нори?
      Я в ужасе посмотрел на Бракса, который как раз предлагал Хендрику новую серию всевозможных насадок для дубины, "от которых Головолом станет только лучше!". Честно говоря, такое предположение не приходило мне в голову. Бракс частенько появлялся, чтобы позлить Хендрика, а заодно и вынудить того сделать какую-нибудь очередную пакость в счет платы за волшебную дубину. Его возникновения давно стали привычной частью нашего путешествия. Да и в конце концов, чего еще можно было ожидать от Голоадии, кроме очередной пакости, а к этому мы тоже давно привыкли.
      - Да! - воскликнул Бракс, в очередной раз увернувшись от Головолома. Ты давно бы пристукнул меня, будь у тебя Дубиноудлинитель, разработанный и запатентованный в Голоадии! Посмотри, как работает это маленькое чудо...
      - А потому, - вернул меня волшебник к делу, - нужно как можно скорее связаться с Нори. Достаточно ли хорошо ты изучил заклятие?
      Я ответил, что взгляну еще разок, и отыскал в ученом журнале то место, на котором меня прервали. Все было вроде бы понятно. Главное, представить себя птицей. Что ж, помнится, однажды меня уже превращали в птицу. Хотя, если верить пословице, курица (а тем паче цыпленок) - не птица. И еще беда - цыплята не из тех, кто славится быстротой полета. Я очень хорошо помню себя в качестве цыпленка и, честно говоря, до сих пор испытываю иногда потребность пожевать сухих кукурузных зерен. Придется, пожалуй, поднапрячь воображение и представить себя кем-нибудь с размахом крыла пошире.