Эд Дженкинс (№16) - Женщина-кошка

Эрл Стенли Гарднер

«Женщина-кошка»

Большой Билл Райан опустил свое грузное тело на свободный стул прямо напротив меня и принялся теребить тяжелую цепочку от часов, висевшую поперек его обширного жилета.

— Итак? — проговорил я, не выказывая особого нетерпения, так как знал, что Большой Райан и сам не любит тратить времени — ни своего, ни чужого.

— Я слышал, Эд, ты сейчас на мели. У меня есть для тебя работа.

Несмотря на тучность, голос у него был тонкий и пронзительный, и, уловив в нем легкий оттенок возбуждения, я сразу же принял холодный вид. Новости в преступном мире распространяются быстро. Похоже, он узнал о моих денежных затруднениях одновременно со мной. Мои посредники, воспользовавшись тем, что я не в ладах с законом, просто-напросто кинули меня на крупную сумму. Да, это был ловкий бизнес. Обратиться в суд я не мог — там меня просто подняли бы на смех. Такое со мной уже случалось прежде. Каким бы честным ни выглядел человек, он не упустит возможности безнаказанно стянуть что-нибудь у мошенника, пользуясь тем, что у того рыльце в пушку.

— Ну, что там у тебя? — спросил я Райана, не подтверждая, но и не отрицая слухов о моем бедственном финансовом положении.

Его короткие толстые пальцы сразу же ожили и вновь принялись теребить массивную золотую цепь.

— Есть записка, — сказал он наконец, протягивая мне сложенный вдвое листок.

Превосходная бумага с запахом духов, отметил я, и такой безукоризненно ровный женский почерк, что по нему не определишь характер автора.

«Через два часа после получения этой записки приезжайте в „Ридар Армз Апартментс“, № 624. Дверь будет не заперта.

Х.М.Х».

Я хмуро посмотрел на Райана и покачал головой:

— Райан, я уже побывал почти во всех ловушках, которые мне расставляли.

Он заморгал своими крошечными поросячьими глазками, а пальцы его, теребившие цепь, завязали ее в тугой узел.

— Записка без подвоха, Эд. Можешь мне поверить.

Что там за работа, не знаю, но клянусь, в этой квартире нет полицейской засады.

Я снова взглянул на записку. Она была написана темными чернилами и, по-видимому, совсем недавно.

Судя по всему, она не адресовалась никому конкретно. Большой Райан был хорошо известен в преступном мире, и, скорее всего, записку отправили ему для того, чтобы он подобрал подходящего человека и передал ее ему. Однако на этом его миссия не заканчивалась, он оставался в игре. После того как он найдет получателя, ему надлежало связаться с автором записки и установить точное время встречи.

Я принял решение:

— Ладно, я буду там.

На лице Райана отразилось изрядное облегчение, и он взвизгнул:

— Браво, Эд! Когда я узнал, что ты на мели, я сразу подумал: надо бы обратиться к тебе. Только помни, через два часа… Время пошло.

С этими словами он достал большие старинные карманные часы и тщательно сверил время. Потом поднялся со своего стула и вперевалку направился к выходу из ресторана.

Я улыбнулся. Он пошел звонить Х.М.Х., отметил я для себя на будущее.

Спустя два часа я вышел из лифта на шестом этаже «Ридар Армз Апартментс» и нашел шестьсот двадцать четвертый номер. Толкнув дверь, я не вошел сразу, а отступил в сторону.

— Входите, мистер Дженкинс, — послышался женский голос.

Из комнаты потянуло запахом сигарет, и сквозь открытую дверь я увидел, что она освещена розоватым светом, пробивавшимся через розовый абажур. Я не привык доверять словам, но сейчас испытывал острую необходимость в деньгах, да и Большой Билл Райан человек серьезный.

Глубоко вздохнув, я шагнул в комнату и затворил за собой дверь.

Она сидела, откинувшись в кресле, возле лампы с розовым абажуром, ее обнаженные локти покоились на темной поверхности стола, а тонкие длинные пальцы сжимали костяной мундштук с дымящейся сигаретой.

Ноги в туфельках стояли на низенькой табуреточке, и гладко облегающие чулки поблескивали, отражая свет.

Да уж, она постаралась произвести впечатление. У меня наметанный глаз на подобные вещи. Я стоял, пытаясь оценить ситуацию, потом поймал ее взгляд.

У нее были кошачьи глаза, зеленые, почти светящиеся в этом полумраке: зрачки то сужались, то расширялись.

Я окинул взглядом квартиру, и, пока я озирался, эти светящиеся зеленые глаза пристально изучали меня. Квартира явно не соответствовала этой женщине. Так себе квартирка, средней руки. В одном конце комнаты, возле стенного шкафа, я заметил чемодан, и это только подтвердило мои подозрения — женщина появилась здесь всего за несколько минут до моего прихода, она сняла эту квартиру для встречи с тем, кого выберет для выполнения задания. Когда Большой Билл Райан нашел для нее подходящего человека и позвонил ей, она положила в чемодан пеньюар и приехала сюда.

Женщина-кошка смерила меня долгим взглядом, и губы ее, вокруг которых собралась тонкая, как пергамент, кожа, растянулись в улыбке, эта улыбка говорила о многом. Эта женщина не была ни наивной, ни неопытной, как мне показалось сначала.

Пожав плечами, женщина-кошка потянулась за сумочкой, достала из нее отливающий голубизной пистолет и положила его на стол. Потом, все еще медля, в последний раз глубоко затянулась и, выпустив клуб дыма, посмотрела на меня прищуренными глазами:

— Не обращайте внимания, мистер Дженкинс. Уверяю вас, мое желание скрыть свое имя и выдать эту квартиру за мой настоящий адрес продиктовано необходимостью защитить себя, если мне не удастся договориться с человеком, которого пришлет Райан. Мы и представить себе не могли, что человек ваших способностей заинтересуется нашим делом. Но раз уж вы здесь, я вас не выпущу, а стало быть, нет и необходимости хитрить. Я даже скажу вам, кто я такая и где живу, но… в свое время.

Я молча смотрел на пистолет. Неужели она думает, что меня можно заставить сделать что-то под дулом пистолета?

Словно прочитав мои мысли, она снова потянулась за сумочкой, достала из нее пачку новеньких хрустящих банкнотов — двадцать пятисотдолларовых купюр — и положила их рядом с пистолетом.

— Пистолет нужен мне лишь для того, чтобы сохранить в безопасности деньги, — объяснила она с улыбкой, и морщинки вновь собрались вокруг ее губ. — Впрочем, не приняв моего предложения, вы их не получите.

Я кивнул. Мне было важно, чтобы она говорила как можно дольше.

— Мистер Дженкинс… или — раз уж мы познакомились — я лучше буду называть вас Эд, в криминальном мире у вас репутация ловкого и искусного исполнителя. В полиции вас прозвали Неуловимым Мошенником, они ненавидят вас, уважают и боятся. Насколько мне известно, вы одинокий волк и сейчас испытываете денежные затруднения. Мне кажется, мое предложение могло бы вас заинтересовать.

Она замолчала и взглянула на меня своими зелеными кошачьими глазами. Если ей удалось прочесть что-либо на моем лице, значит, она могла бы прочесть мысли деревянного индейского истукана.

— Здесь десять тысяч долларов, — проговорила она, и в ее голосе послышались нежные мурлыкающие нотки. — Они станут вашими, если вы согласитесь кое-что для меня сделать. Я доверяю вам и заплачу сразу.

Она снова замолчала, я по-прежнему не издал ни звука.

— Я хочу, чтобы вы проникли в дом — мой собственный дом — и украли дорогостоящее колье. Сделаете это?

Она ждала ответа.

— Это все, что вам нужно? — спросил я выжидая.

Морщинки вновь собрались вокруг рта.

— Ах да, раз уж вы заговорили об этом… есть еще кое-что. Я хочу, чтобы вы похитили мою племянницу. Можете действовать, как сочтете нужным, но все же я дам вам кое-какие инструкции.

Она помедлила, ожидая ответа, а я скользнул взглядом по пачке банкнотов, лежащей на столе. Должно быть, она рассчитывала, что деньги станут для меня основным убеждающим фактором, и была весьма разочарована, не заметив в моих глазах жадного блеска.

— И как долго я должен буду держать в плену вашу племянницу?

Она пристально посмотрела на меня, и взгляд ее внезапно сделался жестким:

— Вот что, Дженкинс, когда вы похитите мою племянницу, вы должны продержать ее два дня, а потом поступайте, как хотите.

— И это все? — спросил я.

— Да, все, — ответила она, и я понял, что она лжет.

Я встал:

— Ваше предложение меня не заинтересовало, но мне было приятно с вами познакомиться. Ценю ваш артистизм.

Лицо ее помрачнело, уголки губ поднялись в злобном оскале, точь-в-точь как у дикой кошки, готовящейся к прыжку. Я представил даже, что ее рука вот-вот протянется к пистолету.

— Подождите. — Она сплюнула. — Вы еще не все знаете. — Усилием воли взяв себя в руки, она снова нежно замурлыкала: — Колье, которое вам предстоит украсть, принадлежит мне. Я являюсь официальной опекуншей моей племянницы и дам вам разрешение на ее похищение. Кроме того, я позволю вам сначала встретиться с ней и заручиться ее собственным согласием.

Так что, видите, вы не будете виновны ни в каком преступлении.

Я снова сел.

— У меня есть колье, оно застраховано на пятьдесят тысяч долларов, — выпалила она на одном дыхании. — Я должна получить эти деньги. Просто должна. Если я продам колье, это вызовет нежелательные толки. Если спрячу его, меня выследит страховая компания. Но если известный взломщик Эд Дженкинс проберется в мой дом, украдет колье и похитит мою племянницу, у страховой компании не возникнет никаких подозрений. Это будет настоящая кража. Разумеется, вы украдете не подлинное колье, а его точную копию. Страховая компания выплатит мне пятьдесят тысяч долларов, а потом, когда позволит обстановка, я вновь извлеку колье.

Я кивнул:

— Стало быть, вы намерены сделать из меня вора, и пусть за мной тут же начнет охотиться полиция?

Она засияла улыбкой:

— Но вам-то это ровным счетом ничем не грозит. Ведь вы известны своей невероятной способностью ускользать из-под самого носа полиции.

Я вздохнул. До сих пор я пользовался неприкосновенностью на территории штата Калифорния — так мне было удобнее работать, но сейчас мне позарез нужны были деньги. Найти работу честным путем я не мог, и, в конце концов, эта женщина права — я всегда мог посмеяться над полицией и обвести ее вокруг пальца.

Я протянул руку за деньгами и, сложив хрустящие бумажки, убрал их в карман.

— Ладно, принимаю ваше предложение. Только запомните: если вы попытаетесь обмануть меня или вздумаете вести нечестную игру, денег я не верну, но обязательно отомщу. Не вздумайте сдавать из-под стола, иначе… — Я сделал многозначительную паузу.

— Иначе — что? — переспросила она, и в голосе ее прозвучала насмешка.

Я пожал плечами:

— Те, кто пытался надуть Эда Дженкинса, сильно об этом пожалели.

Она сверкнула улыбкой:

— Я бы ни за что не дала вам десять тысяч долларов наличными, Эд, если бы не доверяла вам. Теперь, думаю, можно приступить к делу.

С этими словами она встала, потянулась, словно кошка, поднявшаяся с теплой софы, выскользнула из пеньюара и подошла к чемодану. Достав из него костюм, она в мгновение ока натянула его на себя. Потом убрала в чемодан пеньюар, достала из стенного шкафа шляпу и погасила свет.

— Мы можем идти, Эд.

Ее автомобиль стоял неподалеку, в гараже. Такие машины приобретают любители шокировать публику, нимало не беспокоящиеся о расходах. Удобно расположившись на сиденье, я наблюдал, как она ведет машину. Вела она умело, но как-то неровно. Дважды пешеходы буквально в последние доли секунды вылетали у нее из-под колес, и оба раза она даже не оглянулась, чтобы убедиться, что они остались невредимы.

Наконец мы остановились около внушительного особняка в престижном районе к западу от Лейк-Сайда.

Легко и изящно выпрыгнув на тротуар, она открыла дверцу и протянула мне свои тонкие длинные пальцы:

— Выходим, Эд.

Я улыбнулся. Сколько бы лет ей ни было, она была в прекрасной форме, имела безупречную фигуру, двигалась проворно и быстро, и сейчас казалось, будто она помогает мне выйти из машины.

Она проводила меня в гостиную и попросила подождать.

Я огляделся по сторонам. Комната была обставлена дорогой мебелью. Во всем чувствовалась рука этой женщины: на полу лежала тигровая шкура, на диване — шкура леопарда, в углу над камином висела огромная, написанная маслом картина, изображавшая голову кошки со слегка светящимися в полумраке глазами, которые, казалось, господствовали в этой комнате. Странная, причудливая картина, от которой просто невозможно было оторвать взгляд.

Наконец послышался шорох платьев, и я поднялся, зоб. На пороге стояла женщина-кошка под руку с юной блондинкой. Та была одета так, как обычно одеваются девицы, напудрена, накрашена и казалась несколько удивленной.

— Познакомься, Эд, это моя племянница Джин Эллери. Джин, разреши представить тебе мистера Эда Дженкинса. Вам, друзья мои, предстоит довольно долго пробыть вместе, так что познакомьтесь поближе.

Я поклонился и сделал шаг вперед. Девушка протянула мне свою нежную мягкую руку. Я пожал ее, метнув взгляд на женщину-кошку. Она, не отрывая глаз, напряженно следила за каждым движением девушки.

— Здравствуйте, Эд… мистер Дженкинс. Как я понимаю, вы приехали, чтобы похитить меня? Надеюсь, вы не пещерный человек и крадете девушек деликатно?

В голосе ее звучала какая-то монотонность, так обычно дети заучивают наизусть стихи, не вникая в их смысл.

— Значит, вы хотите, чтобы вас похитили?

— Угу.

— А вы не боитесь, что никогда больше не вернетесь домой?

— Ну и что? Здесь не жизнь, а тоска. Я хочу туда, где хоть что-нибудь происходит, где я могу увидеть настоящую жизнь. Приключений, вот чего я ищу.

С этими словами она повернула голову и подняла свои безучастные голубые глаза на женщину-кошку.

Прочитав наизусть свой отрывок, она ждала, какую оценку ей поставит учитель. Женщина-кошка метнула на нее одобрительный взгляд, и блондинка с кукольным лицом улыбнулась мне.

— Хорошо, Джин. Ты можешь идти. Нам с мистером Дженкинсом нужно кое-что обсудить.

Блондинка направилась к выходу, бросив на меня через плечо озорной взгляд. Женщина-кошка уютно свернулась в кресле, подперла подбородок ладошками и посмотрела на меня. Сейчас в полумраке ее глаза светились точно так же, как у кошки на той картине.

— Завтра в десять будьте готовы, Эд. А теперь я хочу, чтобы вы кое-что узнали. Этот дом принадлежит Артуру Холтону, крупному нефтяному магнату. В течение нескольких лет я была его личной секретаршей и управляющей делами. Завтра вечером будет объявлено о нашей помолвке, и он хочет, чтобы я предстала перед гостями в бриллиантовом колье с подвесками, которое он преподнесет мне в качестве подарка по случаю этого события. Я устрою так, чтобы торжество началось в половине десятого. Около десяти я надену колье на свою племянницу, как бы для того, чтобы дать ей немного поносить бриллианты, она ненадолго выйдет из комнаты, бриллианты будут на ней. Настоящее колье я спрячу под платьем, а на шее племянницы будет подделка. Когда она выйдет из комнаты, мой помощник свяжет ее, заткнет рот кляпом и запихнет в багажник автомобиля, который я купила для вас, он будет ждать внизу. Тут должны показаться вы. Нужно же, чтобы все увидели известного преступника! Вы можете представить дело так, будто пришли разобраться с мистером Холтоном, который якобы обманул вас в свое время. Совершенно неожиданно вы появитесь на пороге с пистолетом в руках. Можете сказать, что это только начало и что мистер Холтон еще пожалеет о той минуте, когда решил обмануть вас.

После этого сразу же бегите к машине. На побережье я сняла для вас небольшой коттедж, хочу, чтобы Джин провела там несколько дней, разумеется, под чужим именем, а вы можете появиться как ее муж, только что вернувшийся с Востока. Никто ничего не заподозрит — все соседи знают Джин как миссис Комптон. Вы же, изменив внешность по своему усмотрению, выступите как мистер Комптон. Только помните: вы не должны останавливаться и открывать багажник до тех пор, пока не подъедете к коттеджу. — С этими словами женщина так прищурила глаза, что они превратились в узкие щелочки. — Очень важно, Эд, чтобы вы выполняли все в точном соответствии с инструкциями, не отступая от них ни на йоту. И тогда, уверяю вас, я буду вести с вами честную игру.

Я сидел и смотрел на эту женщину, по-кошачьи уютно свернувшуюся в кресле перед потрескивающим в камине огнем, и из последних сил сдерживался, чтобы не расхохотаться ей в лицо. Я еще никогда не слыхал вранья, подобного этому. А уж чего я в своей жизни не насмотрелся!

— Представьте, как это укрепит вашу репутацию, — продолжала она, и в ее убаюкивающем голосе снова появились мурлыкающие нотки.

Я зевнул:

— Ага, а через десять минут после всего этого меня арестуют в вашем коттедже, и я проведу остаток своих дней в тюрьме, а вы будете лишь тихонько посмеиваться.

Она покачала головой:

— Ну сами посудите, какой мне смысл в вашем аресте? Нет, Эд, я предвидела, что вы станете сомневаться во мне. Завтра мы пойдем к нотариусу, и я подпишу письменное признание, в котором будет сказано, что я сама поручила вам выкрасть драгоценность, а моя племянница подтвердит, что похищение происходило с ее согласия. Признание будет запечатано и в случае вашего ареста передано полиции. Таким образом, вы сможете убедиться, что мои интересы совпадают с вашими и что я не могу допустить, чтобы вас поймали. Подумайте хорошенько, Эд. Вам ничего не грозит, а я… я просто должна получить эту страховку, да так, чтобы меня не заподозрили ни в чем дурном.

Я опустил голову и задумался. Я уже обдумал все, что она сказала, только беспокоило меня как раз то, чего она не произнесла вслух.

Я встал и поклонился:

— Стало быть, увидимся завтра?

Не сводя с меня своих зеленых глаз, она кивнула:

— Приходите в одиннадцать в адвокатскую контору Гарри Этмора и спросите Хэтти М. Хэйр. Вы убедитесь, что вам ничто не грозит. Обещаю, у вас не будет оснований опасаться обмана с моей стороны.

Было совершенно очевидно, что больше я ничего не почерпну из беседы с этой женщиной, и я ушел.

Выйдя от нее, я имел десять тысяч долларов в кармане, смутное подозрение, зародившееся в моем мозгу, и твердое намерение раскрыть истинные мотивы всей этой игры. Я пока не знал, насколько глубоко замешан в этом деле Большой Райан, но решил разузнать. Не представлял я пока и как действовать дальше, поэтому тихонько прошмыгнул к себе в квартиру, не возвещая о своем возвращении парадным маршем духового оркестра.

Поначалу мне показалось, что все вещи на своих местах, но вскоре я заметил, что кое-что пропало, а именно китайский кинжал с жадеитовой рукояткой, который я не более месяца назад приобрел в антикварном магазине. Более того, китаец, продавший его мне, знает, кто я такой. Так что полиция без труда сможет найти на кинжале мои отпечатки пальцев.

Присев возле окна на плетеный стул, я принялся перебирать события минувшего вечера. К окончательному выводу я пока не пришел, но ручаюсь, эта женщина-кошка вряд ли смогла бы уснуть, знай она, как много мне уже стало ясно. Уже сейчас я мог бы наплевать на все и просто оставить себе десять тысяч долларов, но я чувствовал, что в игре, которая тут затевалась, на кон поставлены куда более крупные деньги.

Я очень хорошо помнил, как нервно Большой Билл Райан теребил цепочку от часов, передавая мне эту записку. Большой Райан далеко не мелкая сошка, он не станет мараться из-за каких-нибудь тридцати или сорока тысяч долларов. Если я не ошибался, тут пахло миллионом. В конце концов я решил проверить кое-какие факты, пользуясь имеющимися у меня источниками информации.

Ровно в одиннадцать часов я появился в конторе Гарри Этмора. Этмор был хорошо известен в преступном мире, он запрашивал высокие гонорары, хорошо знал, где и когда дать взятку, и всегда выигрывал дела. Назвав секретарше свое имя, я сказал, что у меня назначена встреча, и та провела меня в кабинет Гарри Этмора.

Этмор сидел за письменным столом, на его лицо стоило посмотреть. Как ни пытался он овладеть собой, лицо его непроизвольно подергивалось. Он протянул мне свою дряблую руку, и я заметил, что она дрожит, ладонь оказалась влажной. По другую сторону стола сидели женщина-кошка и юная блондинка, обе мило улыбнулись в ответ на мой поклон.

Этмор поспешил приступить к делу и протянул мне для ознакомления два документа. Одно из них — заявление Хэтти М. Хэйр, подтверждающее, что она наняла меня, чтобы я выкрал колье с бриллиантовыми подвесками, и что в обмане страховой компании мы с ней несем равную долю ответственности. В другом заявлении, подписанном Джин Эллери, подтверждалось, что ее похищение предварительно согласовано с ней самой и, более того, осуществлено по ее просьбе.

Я обратил внимание, что в заявлении Хэйр ничего не говорилось о похищении, а во втором заявлении не упоминалось о колье, и взял эти факты на заметку.

— А теперь, Дженкинс, мы вот что сделаем, — сказал Этмор, теребя влажными руками какие-то бумаги, лежащие на столе. — Мы запечатаем оба заявления в конверт и отдадим его на хранение на неопределенный срок в трастовую компанию с условием, что ни одна из сторон не может его вскрыть без ведома другой стороны. В случае же вашего ареста районный адвокат или Большое жюри присяжных вызовут повесткой представителя трастовой компании и в его присутствии ознакомятся с содержимым конверта. Смысл этих заявлений не в том, чтобы оградить вас от обвинения, а в том, чтобы показать вам, что мисс Хэйр замешана в этом деле так же, как и вы. Она не может допустить, чтобы вы были арестованы. Конечно, если вас арестуют по какому-нибудь другому делу, то мы будем вынуждены положиться на вашу честность. По-моему, вы никогда не были доносчиком, и я чувствую, что мои клиенты могут доверять вам.

Я кивнул с небрежным видом. Ясно было, что он твердит заученные слова и что план этот разработан давным-давно.

— У меня есть предложение, — сказал я.

Он склонил голову:

— Какое?

— Вызовите нотариуса и попросите его заверить эти заявления.

Адвокат вопросительно посмотрел на свою клиентку.

Он был похож на крысу, этот человек с болезненным цветом лица, крохотными глазками-бусинками и длиннющим носом — самой выдающейся частью его лица.

Слегка оттопыренная губа приоткрывала длинные пожелтевшие зубы, выступающие вперед. Да, этот человек напоминал хитрую прожорливую крысу.

Зажав в нежных губках мундштук из слоновой кости, женщина-кошка глубоко затянулась и выпустила из раздутых ноздрей белое облачко дыма. В глазах ее появился жестокий блеск.

— Очень хорошо, — только и сказала она, но мурлыкающие нотки уже не звучали в ее голосе.

Вытерев вспотевший лоб тыльной стороной руки, Этмор вызвал из нотариального отдела служащего и вкратце изложил ему суть дела, тот заверил оба документа. Потом Этмор положил бумаги в конверт, надписав сверху: «На бессрочное хранение», поставил свою подпись, запечатал и показал мне.

— Дженкинс, вы можете пойти со мной и лично убедиться, что я передам конверт в трастовую компанию, расположенную внизу.

Вместе с адвокатом я спустился на лифте вниз. По дороге мы не проронили ни слова. Адвокат подошел к столу вице-президента, протянул ему конверт и объяснил, в чем дело.

— Примите этот конверт на бессрочное хранение. Ни одна из сторон не имеет права получить его, он может быть вскрыт лишь по требованию суда. По прошествии десяти лет можете его уничтожить. А сейчас выдайте мне и этому джентльмену расписку в двух экземплярах.

Взглянув на конверт с подозрением, вице-президент взвесил его на руке, вздохнул, поставил на нем свою подпись, пронумеровал, написал расписку в двух экземплярах и убрал конверт в стол.

— Надеюсь, это вас устроит? — проговорил Этмор, сверля меня крошечными крысиными глазками, и пот снова выступил у него на лбу. — Как видите, все честно.

Кивнув, я направился к выходу. В глазах адвоката промелькнуло облегчение.

В дверях я повернулся и схватил его за плечо:

— Этмор, вы знаете, что бывает с людьми, которые пытаются меня обмануть?

Его бросило в дрожь, он попытался вырваться:

— У вас репутация честного человека, Дженкинс, и всем известно, что вы делаете с теми, кто пытается вас обмануть.

Прямо в мраморном зале вестибюля, в присутствии посторонних людей и охранника, вышагивающего взад и вперед, я сказал ему:

— И тем не менее вы только что пытались обмануть меня. Если вам дорога жизнь, отдайте мне конверт.

Он вздрогнул:

— К-как… какой конверт?

Я молча сверлил его глазами, чувствуя, как его плечо дрожит в моих железных тисках.

Сдался он быстро, его желтоватое, болезненное лицо побелело.

— Простите, Дженкинс. Я же говорил ей, что этот номер не пройдет. Это была ее идея… не моя.

Я по-прежнему молчал, не сводя с него глаз.

Он сунул руку в карман и извлек оттуда конверт. Моя догадка оказалась верна — я хорошо знаю таких людей.

Эта по-крысиному коварная идея, несомненно, принадлежала именно ему, только у него не хватило твердости осуществить ее. Он приготовил два конверта. Один был надписан и запечатан на моих глазах, а другой, точно так же надписанный и запечатанный, лежал у него в кармане — в нем были обыкновенные листы чистой бумаги.

Положив конверт с заверенными заявлениями в карман, он попросту заменил его на поддельный, который и вынул чуть позже в офисе трастовой компании.

Взяв у него конверт, я распечатал его и проверил содержимое. Так и есть: в конверте, целые и невредимые, лежали подписанные и нотариально заверенные заявления.

Я повернулся к адвокату:

— Слушайте меня внимательно, Этмор. Без сомнения, вы должны получить от этой женщины или от кого-то другого хороший куш. Если вы скажете им, что у вас ничего не вышло и что мне удалось завладеть бумагами, они сделают из вас посмешище и на весь город растрезвонят о ваших грязных делишках. Если же вы сохраните все в тайне, то никто ни о чем не узнает. Стоит вам открыть рот — и вашей репутации конец.

По лицу его пробежала волна облегчения, и теперь я не сомневался — он ни за что не скажет женщине-кошке об этих бумагах.

— Передайте мисс Хэйр, что я буду в доме ровно без пятнадцати десять, — сказал я. — А до тех пор я не вижу необходимости встречаться с ней.

И я вышел. Сев в автомобиль, я отправился на побережье посмотреть на коттедж, который сняла для меня женщина-кошка. Еще накануне вечером, перед тем как попрощаться, она передала мне ключ и назвала адрес. Без сомнения, она ожидала, что я поеду осмотреть место.

Это было небольшое бунгало с гаражом, выходившим на проезжую часть. Внутрь я заходить не стал, а, наведя справки на близлежащей бензозаправочной станции, узнал, что некий Комптон — моряк, сейчас находится в плавании и скоро должен вернуться. Блондинку здесь явно знали. Видимо, женщина-кошка хотела, чтобы именно эта информация дошла до моих ушей.

Тогда я решил действовать вопреки ее ожиданиям.

Для начала я снял меблированную квартиру и изменил внешность так, чтобы выглядеть старше лет на двадцать — этот прием всегда отлично срабатывал.

Потом я отправился в окружную судебную палату и, просмотрев списки дел, нашел среди них с десяток тех, в которых участвовал нефтяной магнат. Здесь были иски о возмещении ущерба, заявки на право собственности, споры по поводу аренды и покупки продукции по заранее установленной цене. Во всех этих судебных разбирательствах сторона магната была представлена как «Мортон» или «Хантли и Мортон». Узнав из записей адрес адвоката, представляющего интересы магната, я отправился в его контору и, переговорив с секретаршей, добился приема у Х.Ф. Мортона, старейшего члена правления фирмы.

Это был пожилой седовласый человек с серыми глазами, имевший привычку барабанить по столу костяшками пальцев.

— Что вам угодно, мистер Дженкинс?

Перед тем как прийти к нему, я снял грим и теперь представился своим настоящим именем. Знал он о моем прошлом или нет, но в любом случае вида не подал.

Я с ходу выпалил ему все прямо в лоб:

— Будь я адвокатом, представляющим интересы Артура Холтона, я бы сделал все, чтобы отговорить его жениться на мисс Хэтти Хэйр.

Мой собеседник и глазом не моргнул, выражение его лица оставалось спокойным, как у младенца. Он только быстрее забарабанил по столу и поинтересовался:

— Почему же?

Говорил он невозмутимо, даже слегка небрежно, но пальцы с силой выстукивали по столу.

Покачав головой, я продолжал:

— Не могу рассказать вам всего, скажу только, что она имеет дела с одним адвокатом, известным своим участием в разных нечестных сделках. Мне также известно, что этот адвокат вынашивает сейчас некие недобрые планы.

— Вот как? А скажите, мистер э-э… Дженкинс, вы что, друг мистера Холтона?

Я кивнул:

— Да. Правда, он об этом не знает.

Так-так… — Пальцы продолжали выстукивать дробь. — И что я могу в данном случае предпринять?

— Помогите мне предотвратить эту женитьбу.

«Тук-тук, тук-ту-тук…» — отбивали пальцы.

— И каким же образом?

— Для начала дайте мне кое-какую информацию. Мистер Холтон владеет огромной недвижимостью, не так ли?

Глаза его прищурились, пальцы перестали стучать.

— Здесь адвокатская контора, а не справочное бюро.

Пожав плечами, я продолжал:

— Если этот брак будет заключен, у мисс Хэйр появится собственный поверенный. И когда случится что-нибудь с мистером Холтоном, вопросами наследства будет заниматься тот, другой адвокат, а не вы.

При этих словах он поморщился и снова принялся барабанить по столу:

— И все же я не имею права разглашать тайну, касающуюся дел моего клиента. Это всем известно. Подойдите на улице к любому, и вы узнаете то, что вам нужно.

Всем известно, что мистер Холтон весьма и весьма состоятельный человек. Он является владельцем крупной недвижимости, держателем контрольных пакетов акций нефтедобывающих и других предприятий. Был женат, овдовел, его жена умерла при родах. У них родился мальчик, но прожил он всего несколько минут. Мисс Хэйр в течение нескольких лет работала у него секретарем. У мистера Холтона суровый характер, у него много врагов и мало друзей. Рабочие ненавидят его, и ненавидят справедливо, только ему плевать на общественное мнение.