Селби сочувственно кивнул и спустя минуту сказал:

— Итак, в ту ночь вы подобрали попутчика?

— Нет, я его не подбирал.

— Почему? — спросил Селби.

— У меня не было такой возможности.

— Расскажите мне обо всем.

— Хорошо, — согласился Доэйн. — Я не хочу, чтобы вы, парни, затаили что-то против меня. Мне нечего было бы сказать в свое оправдание — во всяком случае, очень мало. Но я не хочу лезть в петлю.

— Продолжайте, — успокоил его Селби. — Вы среди друзей.

Доэйн стал более разговорчив.

— Ну так вот. Я не спал почти сорок восемь часов.

Мне нужно было доставить груз в Лос-Анджелес и вернуться за следующей партией. Стоял адский холод. Не знаю, сколько было времени. Думаю, я был вроде как под хмельком. Я остановился и выпил черного кофе, потом некоторое время ехал, потом снова останавливался и еще пил кофе. Ну, мимо меня пронеслась машина… Я бы не обратил на это внимания, но машина обогнала меня на пару сотен ярдов и остановилась. Из машины вышел бродяга — по крайней мере, у него был такой вид и узел с одеялами… Он стоял и разговаривал с человеком, который вел машину. Когда я проезжал мимо, эти два парня пожимали друг другу руки. Вид у бродяги был как будто надежный, и я сбавил ход, думая, что он махнет мне рукой, чтобы я остановился, но он этого не сделал, и я поехал дальше.

Минуту-другую спустя тронулась и та машина. У нас, водителей грузовиков, есть боковые зеркала, чтобы видеть, что там делается сзади, и я увидел — огни фар снова переместились в центр дороги, а затем машина на большой скорости прошла мимо меня. Я выглянул, чтобы посмотреть, не сидит ли бродяга с тем водителем, но его не было, за рулем сидел только один человек.

Ну, я решил, что бродягу подвезли часть пути, а потом эта важная птица высадила его, поэтому через пару сотен ярдов я остановил свой грузовик и стал поджидать, когда подойдет тот бродяга. А потом я увидел, что та машина впереди меня затормозила и сделала разворот. И тут-то началось — машина рванула и понеслась как дьявол. Я заметил, что у нее номерной знак Аризоны и что это большой «кадиллак». Машина промчалась мимо меня в направлении Лас-Алидаса. Затем вдруг метнулась в сторону, затормозила, огни фар потухли, и я услышала что-то похожее на звук удара. Я продолжал ждать, говоря себе: «Интересно, сшиб он того бродягу или снова сажает его в машину».

Не знаю точно, но, похоже, я на минутку задремал, потому что вдруг увидел, как огни на той машине снова зажглись и она покатила прочь. Ну, дорога там широкая, и я развернулся. Я знал, мне нужно, чтобы кто-нибудь сменил меня на одну-две мили. Поэтому я поехал обратно, но бродяга как сквозь землю провалился. Я впал в ярость и проклинал себя за то, что вернулся. Потом развернулся и снова отправился в Лос-Анджелес. Но бродяги я не видел. Миль через десять я подсадил «проголосовавшего», и он некоторое время вел машину, ну а потом я поехал сам.

Значит, бродяга исчез? — спросил Селби.

— Да. Но что мне показалось странным, когда я разворачивался во второй раз, так это следы шин того парня там, где он нажал на тормоза. Я остановил машину и увидел пятно на мостовой, похожее на кровь, но странное дело, пятно было не на том месте, где парень нажал на тормоза, и не после него, а до него…

Я понимаю, мне бы следовало сообщить об этом, но вы же знаете, как обычно бывает. Человек сообщает о происшествии, а полиция говорит ему, что он должен давать показания на следствии, и заставляет его присутствовать там, не считаясь с его работой, и он теряет, может быть, пару ездок и ни гроша за это не получает.

В конце концов я решил, что парень с машиной сообщит об этом… а может, он сам поднял того бродягу и отвез в больницу.

И вот сегодня, когда я там проезжал, я остановился у своего любимого ресторана и рассказал официантке, что этой ночью на дороге был убит бродяга и как это произошло. Она ответила, что никаких несчастных, случаев на дороге не было, но какого-то бродягу сбил поезд. Ну, я очень удивился и сказал: «Черта с два он был сбит поездом. Какой-то парень наехал на него случайно, а потом положил тело у железнодорожного пути, чтобы выглядело так, будто его столкнул поезд».

Я ничего больше об этом не сказал, и она тоже. Я влез в грузовик и отправился в Лос-Анджелес, а потом, как только я въехал в город, к машине подошла вот эта девушка. Она стала задавать мне вопросы, проследила, чтобы я сдал груз, а потом заставила меня приехать сюда…

Я не хочу влипать в эту историю и терять время, кто-то же должен заплатить мне!

Селби постарался, чтобы его голос прозвучал как можно спокойнее:

— Все в порядке, я вызову вас в суд как свидетеля и лично прослежу, чтобы вам оплатили потерянное время.

— Когда мне нужно быть в суде? — спросил Доэйн.

— Завтра утром, в десять часов, — сказал Селби. — Я должен вручить вам повестку, так полагается, чтобы вы смогли получить свои деньги.

— А вы не собираетесь наседать на меня за то, что я позволяю иногда вести свой грузовик тем, кто не имеет на это надлежащего разрешения?

Селби успокоил его:

— Такие дела не по моей части. Я даже не буду спрашивать вас об этом. В конце концов, этот человек и не вел вашу машину; я просто спрошу вас, что вы видели, и это все, что вам нужно рассказать.

— Ну, большое спасибо, — сказал Доэйн.

Брэндон вытащил из ящика стола бланк повестки и начал писать.

— Удалось поспать в последнее время? — спросил Селби.

— Совсем немножко, я никогда не высыпаюсь, — пожаловался Доэйн.

— Какой у вас номер лицензии?

— Он у меня записан вот здесь, — сказала Сильвия, передавая Селби листок бумаги.

Тот вынул из кармана пять долларов.

— Ладно, Доэйн, поезжайте в меблированные комнаты «Мэдисон-Сити», возьмите комнату и ложитесь спать. Ни с кем не разговаривайте, никому не рассказывайте, что вы видели и что будете выступать свидетелем. Просто ложитесь спать.

— А мне оплатят поездку, которую я пропускаю? — спросил Доэйн.

— Да, мы все уладим, — успокоил его Селби.

Доэйн вздохнул с облегчением.

Шериф Брэндон вручил ему повестку о вызове в суд.

— Теперь послушай. Ты официально вызываешься в суд по этому делу. И ты непременно должен там быть.

Если придешь — все будет в порядке. Если нет — схлопочешь кучу неприятностей. Понимаешь?

— Конечно, — ответил Доэйн. — Я знаю закон. Сделаю, как надо.

Селби спросил:

— Вы не запомнили номер того автомобиля?

— Нет, потом я, конечно, спохватился — вы знаете, как это бывает. Я просто заметил, что это был номерной знак Аризоны. Догадался по цвету. На шоссе все время приходится следить за номерными знаками, и ты вроде как узнаешь их подсознательно.

— И это был «кадиллак»?

— Точно, большущий «кадиллак». Я уверен. КакоготоКакого-то темного цвета… «Кадиллак»-седан… Я обязательно буду в суде завтра утром, в десять. И с моей лицензией все будет в порядке.

Селби кивнул и проводил Доэйна до двери.

— И помните — ни с кем не разговаривайте, — еще раз предупредил Селби.

— Я и так уже наговорился, — пробормотал Доэйн, выходя из комнаты.

Селби рывком закрыл дверь, вернулся и обнял Сильвию, дружески похлопав ее по спине:

— Сильвия, придется ввести тебя в штат.

— Это будет лучший заместитель, какого я когдалибокогда-либо знал, — заметил Брэндон дрогнувшим от волнения голосом.

Он вытащил папиросную бумагу и дрожащей рукой насыпал в нее табак.

Сильвия сказала:

— О, Дуг, я надеюсь, это сработает. Должно сработать! Правда?

— Я в этом уверен, — торжественно произнес Брэндон. — Это то, что нам нужно. Вот, оказывается, как все случилось. Лейси знал, что у Берка была недостача. Он договорился с миссис Берк покрыть ее, но не хотел, чтобы Берк знал об этом. Берк собирался улизнуть. Лейси привез все эти тряпки, чтобы Берк переоделся бродягой. Он решил отвезти Берка на несколько миль от города и оставить на дороге. Так он и сделал. Они пожали друг другу руки, и Лейси поехал вперед, чтобы найти место, где можно развернуться.

Вполне возможно, он не собирался в тот момент убивать Берка, но когда он повернул и поехал обратно, то увидел шанс избавиться от Берка и представить дело так, будто бродягу сбил поезд… Может даже, он продумал все это заранее. Лейси выключил фары, врезался в Берка, погрузил его в машину и смылся. Потом вытащил все из его карманов, подложил липовую идентификационную карточку и сбросил тело у эстакады.

Селби стоял, обняв за талию Сильвию Мартин, и, казалось, внимательно разглядывал узор на ковре.

— К черту, Рекс, — сказал наконец он. — Мне не нравится, как ты воспроизвел всю картину.

— Почему, сынок?

— Не похоже на Лейси, — задумчиво произнес Селби. — Лейси вспыльчивый, порывистый, возможно, он способен застрелить того, кто встанет на его пути, но на преднамеренное, хладнокровное преступление, подобное этому и совершенное именно таким образом, он не способен.

Сильвия освободилась от его руки и взглянула на Селби сверкающими от возмущения глазами.

— Дуг СельбиСелби, ты просто невозможен! Как ты можешь знать, что сделал бы Джим Лейси? Все, что он делал до сих пор, показывает, что он ловкий интриган, хитрый, эгоистичный человек!

Брэндон добавил:

— Нельзя с уверенностью сказать, на что способен человек из-за любви. Лейси все еще сходит с ума по миссис Берк. Они не смогли бы быть вместе, пока жив Берк, и Лейси это знал. Вот он и рассчитал, что можно Устроить так, чтобы убийство выглядело, как если бы поезд столкнул Берка, когда он шел по шпалам, или что он сам прыгнул под поезд, совершил самоубийство…

Это же видно из его письма.

Правильно, Рекс, миссис Берк не показывала письмо потому, что из него было видно, что Берк растратчик, а она не хотела, чтобы на ребенка лег позор отца-растратчика, — добавила Сильвия.

— Возможно, и так, — задумчиво сказал Селби. — Одну вещь я знаю наверняка: суд поверит этой истории.

Единственная причина, почему она кажется мне сомнительной, это то, что она не соответствует тому впечатлению, которое сложилось у меня о характере Лейси, когда я с ним разговаривал.

— Дуг Селби, — заявила Сильвия торжественно. — Ты пойдешь завтра в суд и добьешься осуждения за убийство первой степени. Ты не… не позволяй… Инес Стэплтон…

Слезы возмущения заблестели в ее глазах. У нее сдавило горло, и она не смогла больше говорить.

Селби стоял, по обыкновению глубоко засунув руки в карманы и пристально разглядывая корзину для бумаг под столом шерифа.

— Да, — медленно произнес он, — я полагаю, ты права… ты должна быть права.

— О, Дуг, — умоляюще сказала Сильвия, — почему ты не хочешь понять, что ты обвинитель? Ты не можешь быть таким малодушным. Ты просто должен добиться осуждения Джима Лейси. Он виновен, это так ясно, что…

Стук в дверь прервал ее.

Брэндон сказал:

— Не переживай, сынок. — А затем, чтобы успокоить Сильвию, добавил: — Все в порядке, Сильвия. Дуг просто хочет быть уверенным, вот и все.

— Уверенным! — взорвалась она. — Боже мой, что же ему еще надо?

Брэндон открыл дверь. На пороге стоял Марк Крэнделл.

— Привет, Марк, — сказал удивленный Брэндон. — Проходите. Мы можем что-нибудь сделать для вас?

Селби улыбнулся, пожимая руку Крэнделлу:

— Я думаю, Крэнделл хочет сказать, что завтра у него деловое свидание в одиннадцать часов утра и ему придется уйти сразу после дачи показаний.

Крэнделл чуть смущенно улыбнулся и сказал:

— Нет, не совсем так, Селби. Я натолкнулся кое на что, о чем, по моему мнению, вы оба должны знать. — Он опасливо взглянул на Сильвию Мартин, достал из кармана пачку сигарет, взял одну и подтолкнул пачку Брэндону. — Вы уже почти докурили свою, шериф, попробуйте-ка моих.

— Нет, благодарю, — усмехнулся Брэндон. — Я предпочитаю свертывать свои, не хочу привыкать к готовым сигаретам — не по моему жалованью… Так что у вас, Марк? Сильвия Мартин не помешает. Она свой человек. В ее присутствии можете говорить все, что хотите.

— На что же вы натолкнулись, Крэнделл? — спросил Селби, наполняя табаком свою трубку.

— Это насчет защиты, которую Инес Стэплтон будет проводить в случае, если ей не удастся убедить судью посоветовать присяжным оправдать Лейси, когда вы предъявите все свои доказательства.

— Продолжайте, — сказал Брэндон.

Крэнделл колебался.

— Я узнал это под строжайшим секретом. Мне не следовало бы сообщать вам, и все же…

— Не беспокойтесь, — прервал Брэндон, — они все использовали против нас. Если вы знаете что-нибудь о деле, ваш долг — сообщить нам.

— Хорошо, — согласился Крэнделл. — История, как я узнал, следующая. В «Ламбер компани» у Берка была недостача, что-то около десяти тысяч. Точную сумму он не знал. Он рассказал об этом жене и сообщил, что собирается скрыться. Она поклялась, что не позволит ему совершить ничего подобного, и сказала, что достанет ему десять тысяч наличными, дабы не пострадало доброе имя ребенка, но жить с ним после этого не будет. Когда Берк ушел, она позвонила Лейси в Туксон и объяснила ситуацию. Она сказала, что с Берком У нее все кончено, но она считает нужным покрыть недостачу — пусть никто не смотрит косо на ее ребенка из-за того, что его отец сидит в тюрьме.

Десять тысяч для Лейси пустяк. Он сказал, что снимет деньги со счета и сразу приедет. Она посоветовала ему переодеться бродягой, взять скатку одеял, припарковать машину подальше от дома и подойти к двери.

Если ее муж будет дома, Лейси сделает вид, что он бродяга, и попросит что-нибудь поесть, а когда она принесет ему еду, незаметно вручит деньги.

Тем временем Берк еще пытался спекулировать, но неудачно. Он оставил жене записку, говоря, что намерен со всем покончить, что он недостоин ее и тому подобное. Придя домой, миссис Берк нашла записку, но ничего никому не сказала — она была уверена, что у него не хватит силы воли покончить с собой, просто он хочет на время скрыться, пока все не забудется.

Лейси пришел под видом бродяги. Поскольку Берк исчез, оставив записку о самоубийстве, миссис Берк подумала, что он не вернется. Поэтому Лейси прошел в спальню и сбросил одежду бродяги. Под лохмотьями у него был деловой костюм. Затем они поехали к Оливеру Бинеллу. У Лейси было письмо к нему от своего банкира. Они уговорили Бинелла поклясться, что он будет держать все в тайне. Они не пошли к Лоулеру, так как боялись, что он попытается нажиться на этом, заявив, что недостача больше, чем на самом деле.

У миссис Берк были ключи Берка, и она знала комбинацию цифр сейфа. Они пошли в «Ламбер компани» и положили деньги в сейф. Одежду бродяги и скатку одеял Лейси оставил в доме. Вскоре после того, как они уехали, Берк неожиданно вернулся за чем-то домой. Он решил, что одежда бродяги как раз то, что нужно для побега. Сбрил усы, надел лохмотья, взял скатку одеял и ушел. Когда Лейси и миссис Берк вернулись в дом и обнаружили, что вещи исчезли, они, конечно, поняли, что произошло.

Берк оставил записку о самоубийстве — возможно, он блефовал, — но, так как там было признание в растрате, они решили скрыть ее ради ребенка. Лейси нужно было возвращаться в Туксон, а миссис Берк осталась в Лас-АдидасеЛас-Алидасе, объясняя исчезновение своего мужа нервным расстройством. Пока их не было, кто-то украл машину Лейси, и ему пришлось лететь обратно самолетом. Потом миссис Берк прочитала о мертвом бродяге, решила, что Берк действительно совершил самоубийство, и в панике бросилась к Лейси. Прежде чем они смогли составить какой-либо план, приехали вы.

После того как вы уехали, они полетели в Лас-Алидас к Бинеллу. Тот посоветовал им обратиться к Инес Стэплтон… Такова история в том виде, как они рассказали ее Инес Стэплтон… и так они изложат ее на суде.

Брэндон сказал:

— Пусть излагают. Их история шита белыми нитками. Лейси забрали вполне обоснованно.

На лице Крэнделла появилось облегчение.

— Я рад это слышать. Вы, ребята, были очень добры ко мне. По округу идет много разговоров. И если Инес Стэплтон добьется освобождения этого человек, для вас, ребята, это будет ужасно плохая штука.

Селби, дымя своей трубкой, задумчиво смотрел на Крэнделла.

— Не могли бы вы сказать, Крэнделл, как вам удалось разузнать обо всем этом?

— Нет, не могу. Миссис Лейси говорила с близкой подругой, а подруга передала разговор некоему лицу, которое сообщило мне об этом по секрету… А как прошло на суде мое показание, Селби? Оно пригодилось вам?

— Вы были великолепным свидетелем, — сказал Селби. — Я жалею, что не вызвал вас первым.

— Ну, они не собьют меня и при перекрестном допросе, — пообещал Крэнделл. Он встал и снова с опаской взглянул на Сильвию. — Вы, ребята, не выдадите меня? Последите, чтобы никто не узнал, что я рассказал вам.

— Не беспокойтесь, мистер Крэнделл, — заверила его Сильвия. — Я здесь не как репортер, а как друг.

— Хорошо, я пойду, — сказал Крэнделл. — Не оченьтоочень-то приятно быть сплетником, но вы, ребята, начали расследование, чтобы помочь мне, поэтому я вроде как считаю себя обязанным внести свой вклад. История показалась мне вполне правдоподобной, и потому я забеспокоился. Я хотел, чтобы вы знали об этом, Селби. Как известно, кто предостережен, тот и вооружен. И вы уж простите меня за мое отношение к вам, мисс Мартин.

Вы ведь знаете, очень мало репортеров, которым можно доверять. Ну пока, ребята!

Когда он ушел, Сильвия сказала с горечью:

— Держу пари, всю эту историю сочинила Инес Стэплтон.

Селби покачал головой.

— Опасная история, когда дело дойдет до суда присяжных. Она объясняет все.

— Может, она все и объясняет, — возразил Брэндон, — но то, что расскажет водитель грузовика, — это палка в колесо юридической машины. Чепуха, Дуг.

Я так взволнован его рассказом, что, наверное, не доживу до утра, чтобы посмотреть, как ты пойдешь в суд и стукнешь по лбу Инес Стэплтон показаниями этого водителя!

— Давайте посмотрим на веши беспристрастно, как разумные люди, — сказал Селби. — Ведь если хорошенько разобраться, у нас нет показаний, непосредственно связывающих Лейси с убийством. Лейси пригнал машину в Лас-Алидас. Он уверяет, что она была украдена. Вполне возможно, что так оно и есть. Убийство, скорее всего, было совершено человеком, который сидел за рулем «кадиллака» с аризонским номером. Но мы не можем доказать, а можем лишь предполагать, что это машина Лейси и что за рулем сидел он.

— Но к этому можно прийти путем умозаключения, — подсказала Сильвия Мартин.

— Да, — согласился Селби, — можно.

— Но как отнесется суд присяжных к таким доказательствам? — спросил Брэндон.

— Они навесят на Лейси убийство первой степени, — сказал Селби. — Если бы Лейси не лгал нам, если бы он не пытался переодеть служанкой миссис Берк, если бы он с самого начала рассказал честно и откровенно, как было дело, Большое жюри, вероятно, никогда не признало бы его виновным и суд присяжных никогда бы его не осудил. Но при данных обстоятельствах в моей власти послать Лейси в газовую камеру, достаточно лишь использовать Кармен Эйерс как свидетельницу.

Инес Стэплтон будет оспаривать это опознание. Когда это ей не удастся, она станет настаивать на версии, рассказанной Крэнделлом.

— Но ведь миссис Лейси не может быть свидетельницей, — напомнила Сильвия.

— Может, с разрешения мужа. До сих пор разрешения дано не было, однако мы докажем, что это случай prima facie[3], и он изменит свое мнение.

— А это нисколько не поможет ему в глазах присяжных, — вставил Брэндон.

— Вот я и хочу подчеркнуть, — сказал Селби, — что главная ответственность лежит на мне. Лейси следовало рассказать мне все, когда у него была такая возможность.

— Он думал, что сможет избежать западни, — предположил шериф.

— Вероятно, — согласился Селби, — но, с другой стороны, он, возможно, старался защитить дочь миссис Берк.

Сильвия посмотрела с беспокойством на шерифа и сказала полушутя:

— Что мы будем с ним делать, Рекс?

— Будь я проклят, если знаю, — ответил шериф, также стараясь говорить шутливым тоном. — Думаю, мне придется перекинуть его через колено и отшлепать.

— Он будет лучше себя чувствовать, если выспится. Не так ли, Дуг? — спросила Сильвия.

Тот не ответил, погруженный в раздумья. Спустя минуту он медленно проговорил:

— Хотелось бы мне совместить мое впечатление о характере Лейси с уликами в деле. Я…

Боб Терри заглянул в дверь и, увидев Брэндона, остановился в нерешительности. Он извинился и хотел было уйти, но Селби крикнул:

— Входите, Терри! Мне нужно спросить вас кое о чем.

Терри вошел и закрыл дверь.

Селби сказал:

— Меня все еще беспокоят те отпечатки пальцев.

Конечно, вполне разумно предположить, что убитый был Джоном Берком, но в таком случае почему не совпадают отпечатки?

Брэндон не выдержал.

— Оставь ты в покое эти отпечатки, Дуг! Боже мой, сынок, не поворачивай дело в пользу защиты. У Лейси есть свой собственный адвокат.

— Как вы думаете, почему он обратился к Инес Стэплтон? — спросила Сильвия.

— Из-за Бинелла, — напомнил Селби. — Лейси советовался с Бинеллом. Тот, вероятно, решил, что я отнесусь более внимательно к словам Инес. Он не понял, что Инес объявила мне войну.

— Но тогда, Дуг, прими условия этой войны и разгроми ее так, чтобы она образумилась, — посоветовал Брэндон. — Сынок, ты должен это сделать. Все твое политическое будущее поставлено на карту.

Селби подошел к корзине для бумаг, выколотил золу из трубки, нагнулся и вытащил пустую сигаретную пачку, которую Доэйн скомкал и бросил туда. Он положил ее на стол, около локтя шерифа, где лежала пачка сигарет, которую Крэнделл оставил Брэндону. Сильвия озадаченно наблюдала за ним. Шериф Брэндон явно забеспокоился. Боб Терри смущенно стоял у двери и переводил взгляд с одного на другого.

— Видите, Крэнделл и я курим одни и те же сигареты, — медленно произнес Селби. Вдруг он заговорил жестко и решительно: — Послушайте, ребята. Меня не удовлетворяют наши доказательства. Я думаю, мы просто сфабриковали обвинение против Лейси. МожнсМожно сказать, сфабриковали по всем правилам. История Лейси выдержала бы проверку, если бы он все рассказал в должное время и должным людям. А теперь ему не поверят. Он будет осужден за убийство первой степени, но если вы проанализируете факты, то увидите, что человека отправят в газовую камеру только из-за предубеждения присяжных — они возмущены его резким поведением и ложью, которую он выдавал за правду, — а не в силу убедительности доказательств.

И мне это не нравится.

Когда окружной прокурор посылает человека на смерть, все доказательства должны однозначно подтверждать его виновность. У нас же стыкуется далеко не все. Значит, какая-то ошибка лежит в самой основе следствия. Когда вроде бы все в порядке, но в одном — двух местах протекает и вы при всем старании не можете эти протечки заткнуть, значит, нужно пересмотреть основу.

Селби, не обращая внимания на неодобрительные взгляды и молчание присутствующих, стоял, задумчиво глядя в пол. Внезапно он поднял голову, глаза его заблестели:

— Послушайте. Давайте честно посмотрим фактам в лицо. Найдено тело. Кто-то предпринимает усилие — а действует он, надо сказать, ловко и решительно, — чтобы мы не смогли опознать погибшего. При обычных обстоятельствах тело было бы сожжено и ключа к установлению личности убитого не осталось бы, но, поскольку мы взяли отпечатки пальцев, а Тихоокеанская железная дорога прислала следователей и сделала фотографии, что-то все же осталось. Что сделал бы убийца, узнав об этом? Возможен только один ответ…

Теперь мы подходим к целому ряду странных обстоятельств.

Отпечатки не подтверждают тождество личности убитого… Я знаю, Рекс, у тебя есть много всяких теорий, но факт остается фактом, если это тело действительно тело Джона Берка и мы взяли его отпечатки пальцев, они должны были бы совпасть с большинством отпечатков, найденных в его доме.

А они не совпадают.

Почему?

Мы так торопились получить улики против человека, которого считаем виновным, что не смогли должным образом оценить один очевидный факт…

И еще…

Я могу осудить Джима Лейси за убийство на основании имеющихся улик не потому, что улики убедительны, но потому, что присяжные заседатели будут предубеждены против него и придадут слишком большое значение показаниям водителя грузовика. Рекс, мне очень жаль, но я не хочу посылать Лейси на смерть на основании показаний шофера… Я попрошу предоставить мне время для дальнейшего расследования. Если Инес не согласится на это, ее дело.

— Дуг! — с упреком воскликнула Сильвия.

Молчание Брэндона красноречиво свидетельствовало о его неодобрении.

— Есть одно решение, которое только что пришло мне в голову, — продолжал Селби, — но оно настолько поразительное… Не думаю, что из этого что-нибудь получится, но все же…

Селби быстро вынул нож из кармана и склонился над столом, за его спиной не было видно, что он делает.

Брэндон нахмурился, начал было говорить, но остановился, когда увидел решительный жест Сильвии, призывающий его к молчанию.

Селби распрямился и протянул кусочек целлофана Бобу Терри.

— Боб, — сказал он, — посыпьте порошком целлофан, проявите отпечатки пальцев и дайте мне знать, не фигурируют ли они в деле.

Взяв листочек целлофана за один из уголков, Терри молча покинул кабинет.

Брэндон сказал:

— Дуг, мальчик мой, ты не можешь пойти на это.

Это было бы политическим самоубийством.

— Что бы это ни было, Рекс, — ответил Селби, — я не могу требовать смертного приговора для человека, который может оказаться невиновным.

— Но он виновен, Дуг. Он… — Брэндон пытался подобрать нужные слова.

Сильвия, готовая расплакаться, прервала его:

— Не надо, шериф. Что бы вы ни сказали, все бесполезно. Здесь что-то такое, что Дуг должен решить наедине со своей совестью. Я уважаю его за это и… и… ненавижу.

Селби угрюмо посмотрел на нее, потом вновь набил трубку.

Его друзья сочувственно наблюдали за ним, не говоря ни слова. Сидя на столе, за которым обычно работал шериф Брэндон, Дуг хмуро следил за голубоватыми клочками табачного дыма, регулярно появлявшимися из его рта.

Дважды Брэндон пытался заговорить и каждый раз приходил к мысли, что лучше помолчать. Сильвия Мартин умоляюще смотрела на Селби, но сидела молча, словно потеряла голос.

Вдруг дверь в кабинет распахнулась, и вбежал Боб Терри. Он был в таком возбуждении, что едва мог говорить.

— Они там! — выдохнул он.

— Кто — там? — удивился Брэндон.

— Отпечатки пальцев убитого, — пояснил Терри.

Селби вскочил на ноги.

Брэндон взволнованно заговорил:

— То есть получается, что водитель грузовика оставил отпечатки пальцев на пачке сигарет Селби, что… что они являются отпечатками Джона Берка… что человек, который мертв… Или… Дуг, черт возьми, что все это значит?

Селби вздохнул, это был вздох облегчения после сильного напряжения. Он вынул трубку изо рта и сказал:

— Все в порядке, ребята. Садимся в машину и начинаем действовать. Все объяснения — по дороге.