Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Дональд Лэм и Берта Кул (№25) - Не упусти свой шанс

ModernLib.Net / Классические детективы / Гарднер Эрл Стенли / Не упусти свой шанс - Чтение (стр. 8)
Автор: Гарднер Эрл Стенли
Жанр: Классические детективы
Серия: Дональд Лэм и Берта Кул

 

 


— О, вообще-то Берта бывает груба и порой говорит довольно прямолинейные вещи. Она с ходу заявляет женщинам, что перед ними тоже представительница слабого пола, посему слезы и нейлон на нее никак не действуют. После чего берет их в оборот, а если они, не дай Бог, дают волю рукам, то Берта здесь уже предстает в полном блеске. Что до выбивания показаний из, как вы выразились, маленьких вампиров, то тут Берта перестает быть женщиной.

От ее ненормативной лексики вы, миссис Брекинридж, пришли бы в ужас.

— Гомер, — обратилась к мужу миссис Брекинридж, — ты мне ничего не рассказывал об этом замечательном персонаже. Фирма «Кул энд Лэм» давно работает на тебя?

— Это их первое дело, — ответил он. — Мы, если так можно выразиться, только что познакомились.

— Отлично, отлично, — воодушевленно продолжала миссис Брекинридж. — Как они подходят, как дополняют друг друга… Просто удивительно. Ну, не буду больше мешать вашим разговорам. Я побежала.

Она протянула мне руку, мило улыбнулась и вышла.

Брекинридж внимательно посмотрела на меня и, усмехаясь, сказал:

— Кажется, Элси Бренд была права.

— В каком смысле?

— Ты дьявольски ловкий парень.., но убирайся отсюда к чертовой матери и поскорее развяжись с Бруно, чтобы тот перестал действовать мне на нервы.

— Я лечу.

Глава 13

В аэропорту меня встречал, как всегда, Бак Крамер.

— Мы собираемся брать с тебя дополнительную плату, — усмехнулся он, — или уж встречать тебя на лошадях. Я только и делаю, что привожу и отвожу тебя.

— Кроме меня, никто больше не прибыл? — спросил я.

— Ты первый и последний. У нас все хижины заняты.

— Когда я улетел, еще оставались свободные.

— Наступает самый разгар сезона. От постояльцев нет отбоя.

— Ничего необычного?

— Один показался мне подозрительным. Я пристально посмотрел на него. Пробыв на ранчо несколько дней, я усвоил одно негласное правило: обслуживающий персонал в присутствии постояльцев не обсуждает их достоинства и недостатки.

— Что так? — лениво спросил я.

— Он интересовался тобой, — с серьезным лицом ответил Крамер.

— Не было печали!

— Погоди, не кипятись. Он не назвал твоего имени, но довольно верно описал тебя.

— Как?

— В частности спросил, не видел ли я мужчину, вечно звонящего из аэропорта, которого не особенно интересует жизнь на ранчо, но который все вынюхивает и выспрашивает.

— И ты указал на меня? — спросил я.

— С какой стати, — обиделся Крамер. — Я прикинулся дурачком и ответил, что к нам приезжают, исключительно чтобы отдохнуть и покататься на лошадях, а не работать. Сдается мне, этот парень адвокат.., прибыл из Далласа.., буквально не отходит ни на шаг от того, кому свернули шею. Уж и не знаю, совпадение это или нет, что он интересовался тобой… Странно!

— Наверное, больше его интересовало другое, — рассмеялся я. — Он боялся столкнуться нос к носу с еще одним адвокатом.

— Предположение не лишено смысла, — загадочно проговорил Крамер, затем добавил. — Мы вчера потеряли одного постояльца. Мелита Дун собралась и быстро смоталась сказав, что ее матери стало хуже, однако села на самолет и улетела в Даллас, а вовсе не в Лос-Анджелес.

— Ты ничего не перепутал?

— Нет. Это очень важно?

— А как ты думаешь? — вопросом на вопрос ответил я.

— В тихом омуте черти водятся, — усмехнулся он.

— Ну, что же, теперь, наверное, я надолго застряну у вас. Вот накатаюсь вволю.

— Мне часто приходится мотаться в аэропорт и обратно, — сказал Крамер. — Всякий раз, когда поеду в город, с удовольствием прихвачу тебя. Люблю компанию. Ты — классный парень.

— Спасибо.

Мы выехали на проселочную дорогу и свернули в сторону нашего ранчо. Домчались мы быстро. Когда Бак заглушил мотор, я вылез и протянул ему руку:

— Спасибо, Бак.

— Не стоит, — усмехнулся он. — Моя работа ишачить, гонять туда-сюда, но ты, парень, не промах, в седле сидишь хорошо, да и лошади тебя любят.

Я направился в свою хижину, принял душ, потом решил немного прогуляться и послушать, что скажет Долорес Феррол, а уже затем устанавливать контакт с Хелменном Бруно.

Долорес отправилась кататься верхом. Она изредка садилась на лошадь, когда собиралась небольшая группа из женщин, которые прониклись идеями здоровой ковбойской жизни.

Когда я вернулся, то перед своим домом заметил мужчину, который взошел на крыльцо и теперь пытался вставить ключ в замочную скважину.

Заслышав мой шаги, он обернулся с дружеской улыбкой:

— Черт, никак не могу открыть дверь!

Затем, присмотревшись, он испуганно воскликнул:

— И неудивительно! Я лезу не в свою дверь. Господи, какая глупость с моей стороны. Раньше с ориентацией у меня был полный порядок.

Я молча поднялся на крыльцо.

— Только не говорите, что это ваше жилище!

— Да, это мое жилище.

— Так.., так.., выходит мы соседи. Я А. Б. Мелвин из Далласа. Буква «А» и «Б» означают Алексис Болт. Угораздило же моих родителей так назвать своего отпрыска.

— Вы, как я понимаю, адвокат, мистер Мелвин?

— О, да.., но как вы определили?

— По вашей манере поведения. Он нахмурился и спросил:

— Но я не знаю, как звать вас?

— Лэм, — уверенно ответил я. — Дональд Лэм. Он протянул руку и принялся энергично.., слишком энергично трясти.

— Вы на отдыхе, я так понимаю, мистер Лэм?

— Отчасти… А вы по делам?

— Как вам сказать… — протянул он тоже неопределенно. — Отчасти… Я расположился рядом с вами, Лэм. Теперь, думаю, мы будем часто встречаться.

— А я считал, что ваша хижина пустует, — сказал я. — В ней останавливалась мисс Дун из Лос-Анджелеса. Что с ней случилось?

— Точно не знаю, — ответил он. — Мне сказали, что одна молодая особа быстро съехала.., получила телеграмму, дескать, мать находится в серьезном положении.., вроде ей стало совсем плохо. А как она выглядела.., довольно светлая, стройная?

Я молча кивнул.

— Да, пожалуй, это она, — подтвердил Мелвин. — Ее матери стало очень плохо, и пришлось срочно уехать.

— Жаль, — проговорил я. — Должно быть, она порядком намучилась и приехала сюда немного отдохнуть.

Мелвина мало интересовал неизвестный ему человек, поэтому он спросил:

— Вы надолго сюда, Лэм?

— Еще не решил. А вы?

— Я скоро собираюсь уже обратно. Я же сказал вам, что прилетел сюда отчасти по делам. То, что надо, я выяснил, и нет смысла задерживаться… А знаете, у меня такое чувство, что мы с вами еще не раз встретимся.

— Как насчет того, чтобы перестать ходить вокруг да около и поговорить начистоту? — спросил я.

— Я готов, — быстро ответил он. — Как Гомер?

— Гомер? — переспросил я.

— Да. Гомер Брекинридж. Из страховой компании «Универсал». Этот парень туго соображает, чего он хочет.

Я отпер дверь и пригласил:

— Прошу.

Мелвин вошел, продолжая разговор на ходу:

— Мне пришлось повозиться, пока я обнаружил вас, но узнав, где вы находитесь, честно говоря, не торопился встретиться. Дональд Лэм, агентство «Кул и Лэм», занимается частным сыском. На сей раз Брекинридж изменил тактику. Раньше он прибегал к услугам собственных детективов и агентов, а теперь вот решил обратиться в независимое агентство.

— Присаживайтесь, — предложил я. — Расскажите мне побольше о Брекинридже. Вы заинтриговали меня.

— Не сомневался в этом. Брекинридж — птица высокого полета. Полон достоинства.., воплощение преуспевающего бизнесмена. Женился на деньгах. Жена — главный держатель акций в «Универсале». Довольно любопытная личность. эта его жена… Впрочем нужно признать, компания у них хорошая. Они делают большие деньги, да и менеджер из Брекинриджа получился отличный, но он пляшет под дудку своей жены.

— Вы все это говорите мне, исходя из каких-то своих личных соображений?

— Ну, да! — удивился он. — Вы же предложили говорить начистоту. Вот я и говорю… Брекинриджу пришла в голову отличная идея. Он решил организовать конкурс-ловушку. Лица, которые предъявляли претензии его страховой компании, выигрывали в этом конкурсе, а наградой им служила двухнедельная поездка в это благодатное местечко… Женщина, которой принадлежит это ранчо, Ширли Гейдж, не имеет ни малейшего представления, что творится за ее спиной. Долорес Феррол служила соединительным звеном.., и каким звеном!.. Вы не представляете, какая бы разразилась гроза, узнай жена Брекинриджа о том, что творится здесь на ранчо! Ей в принципе известно, что происходит тут, и что на Брекинриджа работает женщина-детектив, но детали.., детали…

— Детали? — переспросил я.

— У вас найдется полчаса? — улыбнулся Мелвин.

— Конечно. Что за вопрос, ведь я еще ничего не сказал. Говорили лишь вы.

— Ну, да. Я буду долго вещать, чтобы и вам было потом о чем поговорить. После нашего разговора вы позвоните Брекинриджу, и мы обговорим условия компенсации.

— Какой компенсации?

— Компенсации по иску Хелменна Бруно. А вы кого имели в виду?

— Вы представляете именно его?

— Конечно, я представляю именно его, — со смехом ответил Мелвин, — и представляю его с момента аварии… Когда Бруно обратился ко мне и рассказал о конкурсе, который вызвал у него некоторые подозрения, то я…

— И что вы подумали?

— А я ничего и не подумал. Я просто знал! Три или четыре раза Брекинриджу удалось с помощью этого ранчо припереть к стенке истцов, и он выплатил им какие-то крохи, а в двух случаях вообще не заплатил ни цента. Но всему есть предел. Надо уметь остановиться. Однако он уперся, как дурак, вместо того, чтобы придумывать что-то новенькое… Я присутствовал на одном из подобных разбирательств в суде в зале среди обычной публики. У меня имелась информация, что его страховая компания собирается послать к черту нового истца, и я хотел посмотреть, как это произойдет… Тому парню, который в исковом заявлении указал на смещение дисков позвоночника, продемонстрировали фотографии, на которых он перед двумя женщинами прыгал в плавательном бассейне с трамплина, а на других лихо размахивал клюшкой для гольфа. После этого истец упал в обморок, а его адвокат фактически выбросил белое полотенце. Суд присяжных уже через десять минут вынес свой вердикт — в пользу ответчика, разумеется… Поэтому когда Бруно сказал мне, что выиграл приз — поездку на ранчо «Крутой холм», — я посоветовал ему поехать туда и отдохнуть. Но делать это с умом и не переигрывать…

Мелвин подмигнул мне правым глазом и продолжал:

— Мне просто хотелось посмотреть, что же произойдет на сей раз. Я представил Бруно возможность добраться сюда, чтобы он пересказал мне потом подробно, что же происходит на «Крутом холме». Но у него тут что-то не заладилось, и поэтому мне самому пришлось тащиться в эту даль. Я установил, что один из постояльцев массу времени проводит, сидя на телефоне, и ему не сидится на одном месте. Его имя — Дональд Лэм. Я занялся вплотную этим Дональдом Лэмом и выяснил, что он работает частным детективом… А теперь, если вы зайдете ко мне, то я покажу вам очень интересный материал.

— Заметьте, я все еще ничего вам не сказал, — на всякий случай предупредил я его.

— И не надо ничего говорить, — мгновенно понял меня адвокат. — Идемте.

Мы перешли к нему в дом.

Мелвин задернул шторы, затем вытащил портативный кинопроектор с экраном.

— Съемка не такая качественная, как у страховой компании, — как бы извиняясь, предупредил он, — но у них была длиннофокусная камера, и снимали профессионалы… Я купил эти кадры у одного любителя, думаю, они произведут на вас впечатление.

Он погасил свет и включил проектор. Экран вспыхнул белым светом, замелькали пробные кадры, внезапно сменившиеся цветным изображением.

Я увидел Гомера Брекинриджа в плавках. Он лениво лежал и смотрел на Долорес Феррол, которая сидела на краю бассейна и болтала ногой в воде.

Внезапно Брекинридж приподнялся на локте и что-то сказал. Она наклонилась вперед, зачерпнула горсть воды и брызнула ему в лицо.

Он схватил ее за ступню, она попыталась вывернуться, но не тут-то было. Он привлек женщину к себе, потом его рука заскользила по ее бедру.

В следующее мгновение Брекинридж наклонился и, зачерпнув горсть воды, хотел было облить ее, но молодая женщина, очевидно, отговорила его, оставшись лежать на ноге мужчины.

Медленно он разжал пальцы, вода стекла в бассейн, и Брекинридж вытер руку о плавки.

Потом процесс поглаживания обнаженного бедра повторился.

Теперь Долорес уже кокетливо увернулась и вскочила на ноги.

Брекинридж тоже поднялся, и они направились прочь от плавательного бассейна.

Далее кинокамера с убийственной ясностью показала, как они, обнявшись, зашагали к главному корпусу, и рука Брекинриджа сама собой скользнула по ее спине и осталась лежать на стройной талии.

Кадры кинопленки замельтешили чаще, так что ничего уже нельзя было разобрать, зато потом появилась новая сцена уже в другом месте и вечером.

Теперь освещение было похуже, хотя на фоне наступивших сумерек достаточно четко можно было различить два силуэта, в которых легко узнавались Брекинридж и Долорес.

Стоя у загона, они о чем-то оживленно беседовали. По всей видимости, только что вернулись с верховой прогулки. На Долорес была плотно облегающая амазонка, а Брекинридж облачился в замшевую ковбойскую куртку и огромное сомбреро, чтобы выглядеть стопроцентным ковбоем.

Вот Долорес что-то сказала, протянула руку к его шляпе, сняла ее и лихо надвинула себе на голову. Вздернув подбородок, она вызывающе посмотрела на мужчину.

Брекинридж мгновенно сграбастал ее, и они слились в продолжительном поцелуе, растворившись в наступившей темноте.

— Освещение плохое, — сказал Мелвин. — Съемка проводилась уже после захода солнца.

На экране вновь замелькали какие-то блики, и затем мы увидели сцену утренней прогулки. Вот Брекинридж неуклюже слез с лошади, в отличие от Долорес, которая легко и изящно скользнула с седла на землю.

Брекинридж лихо подхватил ее под руку и повел к стоявшему неподалеку фургону, где они, весело обмениваясь впечатлениями, съели яичницу с ветчиной, запивая ее кофе.

Позавтракав, Брекинридж протянул Долорес руку, и так, держась за руки, они направились к тому месту, где стояли лошади. Вот они остановились возле одной из них, на миг скрывшись от всевидящего ока камеры. На экране снова замелькали кадры, из которых ничего невозможно было понять.

— Сейчас нам дадут изображение под другим углом, — улыбнулся Мелвин. — Лучше не придумаешь.

Кинооператор, по-видимому, нашел более удобную позицию, и на этот раз влюбленная парочка предстала во всей своей красе. Теперь Брекинридж держал Долорес в объятиях. Секунд на десять они слились в долгом и страстном поцелуе, чтобы затем резко отпрянуть друг от друга при приближении одного из ковбоев.

Мелвин выключил кинопроектор и принялся перематывать пленку.

— Будет еще? — спросил я.

— Да нет, хватит. Это надоедает, — сказал он. — Вы и без того поняли, что к чему. Для двух сообразительных людей этой кинохроники больше, чем достаточно.

— И что вы собираетесь делать с этой пленкой? — поинтересовался я, отлично понимая, что он собирается с ней делать.

— Она предназначается лично вам, — ответил он.

— То есть?

— Эта кинопленка будет проходить по делу Бруно, — объяснил он доходчиво.

— Каким образом?

— О, самым обычным. Я собираюсь продемонстрировать ее в зале суда. Правда, не уверен, что ее всю полностью примут в качестве вещественной улики, но я ставлю перед собой иную цель, а именно: показать, что страховая компания вместо того, чтобы свести к минимуму убытки и облегчить муки моего подзащитного, фактически старалась приумножить их, ставя его в такое положение, когда ему невольно приходилось бы перенапрягаться, нарушая тем самым рекомендации врачей… Помимо улик, подтверждающих правоту моих слов, я собираюсь на словах убедить суд присяжных, что страховая компания использует это ранчо для того, чтобы изматывать людей непосильными нагрузками… И также собираюсь изложить на суде одну довольно любопытную историю. Во-первых, я приведу факты знакомства Брекинриджа с Долорес Феррол, а, во-вторых, попрошу Брекинриджа ответить под присягой на следующий вопрос: существует ли у него с Долорес соглашение, в соответствии с которым она выступает как представитель страховой компании, постоянно прибегая к мерам сексуального воздействия на своих постояльцев с целью спровоцировать этих людей на демонстрацию своей мужественности… Я буду откровенен с вами, Лэм. Я, конечно, не уверен, что мои доказательства окажутся весомыми на все сто процентов, но я исхожу из теории, что вместо того, чтобы лечить больного человека, компания фактически прибегла к недостойным действиям, стараясь очернить моего подзащитного в глазах присяжных, тем самым причиняя ему дополнительные страдания… Например, вчера, когда вас здесь не было, Долорес недвусмысленно заигрывала с Бруно. Она заставила его встать с инвалидной коляски дважды и походить с нею по загону, что явно противоречит советам врача и моим инструкциям. Без трости ему никоим образом нельзя двигаться по сильно пересеченной местности. Эта девушка дьявольски умна… Бруно сообщил мне, что, когда он вернулся в свою хижину, у него сильно закружилась голова. Как видите, мы сталкиваемся с отягчающими обстоятельствами со стороны страховой компании… В любом случае эта кинопленка будет фигурировать лишь исключительно в качестве дополнительной аргументации. Я никоим образом не собираюсь использовать ее, чтобы поставить мистера Брекинриджа в затруднительное положение. Нет! Ни за что на свете.

— В противном случае это явилось бы шантажом с вашей стороны, — не без злорадства указал я на сей аспект.

— При условии, если бы я захотел получить что-то взамен, да, это был бы явный шантаж, — поправил он меня, — но я использую пленку только в суде. Как адвокат истца я имею на это полное право. Вы так не считаете?

— Вы даете мне понять, что после того, как дело Бруно будет улажено, я получу от вас эту кинопленку. Да?

— Правильно.

— Сколько?

— Сто тысяч, — сказал он.

— Вы заломили слишком.., слишком много. Ни одна аналогичная травма не потянет на такую сумму.

— Как хотите, — спокойно проговорил адвокат. — В таком случае я представлю ее в суде, и обязательно выиграю процесс.

— Знаете, что — не видать вам этих ста тысяч долларов, — заявил я.

— Вы, коллега, очень самоуверенны. Прежде, чем так безапелляционно заявлять, я бы посоветовал вам связаться по телефону с Гомером Брекинриджем… Когда я подам иск, то там будет указана сумма в двести пятьдесят тысяч долларов, и это произойдет в течение сорока восьми часов. В жалобе я укажу также, что в результате сговора со стороны страховой компании у моего клиента усугубились телесные повреждения… Вот еще что, Лэм: бесполезно без моего ведома встречаться с Бруно, поскольку Бруно покинет это место тогда, когда я покину его.

— Он вернется назад в Даллас? — спросил я.

— Я так не думаю, — ответил Мелвин, улыбаясь. — Я наоборот думаю, он окажется там, где с ним трудно будет связаться.., до того, разумеется, момента, пока мы не подадим иск и не дадим интервью представителям прессы. — Все ясно. А теперь, пожалуй, настал мой черед говорить.

— Я вас внимательно слушаю, — сказал Мелвин.

— Вы адвокат, — начал я. — Вы можете представлять интересы своего клиента, но вы не имеете права прибегать к шантажу. Так, в частности, вы пытаетесь заставить Брекинриджа выплатить вам чрезмерно большие отступные за эту кинопленку.

— Черт! — рассердился Мелвин. — Вы о чем? Вы обвиняете меня в шантаже?!

— Не будь этой кинопленки, вы не заломили бы такую астрономическую цену.

— Вот как! Вы.., такой ловкий и пронырливый молодой человек, а не знаете, что в данный момент вашего клиента разыскивает полиция Лос-Анджелеса в связи с убийством.

— Что?

— Да, да! Можете проверить, и сами убедитесь. Мне не полагалось говорить об этом, но коли вы завели разговор о шантаже, я вынужден рассказать об убийстве… Ваш человек, Честер, интересы которого представляет страховая компания, имел на протяжении длительного времени неприятности со своей женой… Когда они знавали лучшие времена, супруги Честеры решили позаботиться о будущем, и застраховали свое имущество и жизнь на сумму в сто тысяч «зелененьких». Но после того, как романтические мечты испарились, мистер Честер стал подозревать, что жена завела на стороне друга и решила бросить его. У них состоялся серьезный разговор, после которого миссис Честер, громко хлопнув дверью, покинула их дом. Он последовал за женой в Сан-Бернандино; из Сан-Бернандино она направилась на машине в Сан-Франциско. Так вот, мистер Честер подстерег жену на одном из опасных участков горной дороги и столкнул вниз. Им руководило одно желание — получить деньги по страховке… К сожалению, машина с женой не полетела туда, куда ему хотелось бы, поэтому он спустился к машине, ударил жену по голове ручкой домкрата, убил и потом уже столкнул покореженную машину вниз, где сжег ее вместе с женой.

— Откуда вам это все стало известно?

— У меня с полицией Далласа давние и хорошие отношения. Полиция Лос-Анджелеса установила, что мистер Честер наследил в Далласе, и хотела побольше узнать о том дорожном инциденте, в особенности их интересовало, не имеется ли у моего пострадавшего — мистера Бруно — адрес Честера, тогда бы они сразу вышли на него… Поэтому обратилась ко мне с целью, выяснить, какой адрес имеется у Бруно, и не отличается ли он от того, которым располагает полиция Лос-Анджелеса, и я заставил рассказать, что у них там произошло, только после этого разрешил им связаться с Бруно. Этот разговор происходил не далее, как вчера… А теперь вы сообщите Брекинриджу, что, когда это дело дойдет до суда, то мы собираемся предъявить ему иск на сумму в двести пятьдесят тысяч долларов, также собираемся доказать, что страховая компания способствовала физическим страданиям моего клиента, и без того отягощенного тяжелым недугом и душевными муками, и собираемся продемонстрировать несколько кинофильмов, которые принадлежат нам, чтобы доказать, что человек, к которому мы предъявляем иск, скрывается от закона и обвиняется в убийстве собственной жены… Вы можете смеяться сколько вам угодно, но только не говорите мне, что сто «штук» это слишком много за полюбовную сделку в деле такого рода.

— Как с вами можно связаться? — спросил я.

— Через мой офис в Далласе, — ответил он. — Тот, кто хочет выйти на Хелменна Бруно, в первую очередь, должен обратиться ко мне. Без меня он не подпишет ни одного документа и не сделает ни одного официального заявления… Я догадываюсь, что вы конфиденциально позвоните из телефонной будки Брекинриджу, возможно, из аэропорта, поэтому даю вам сорок восемь часов сроку на улаживание нашего вопроса.

Мелвин протянул руку:

— Ужасно приятно было познакомиться с вами, Лэм. Тот факт, что вы находитесь по другую сторону баррикады, не должен омрачать наши первые приятные впечатления… Вы, я так полагаю, уедете, не дождавшись возвращения Долорес?

— Да, возможно, уеду.

— И я не думаю, что вы вернетесь сюда, — улыбнулся он. — Я попрощаюсь с ней от вашего имени.

— Да, пожалуйста.

Выйдя от него, я отправился на поиски Бака Крамера. Когда я нашел его, то сказал:

— Как насчет того, чтобы по-быстрому смотаться в аэропорт?

— Опять?

— Опять.

— Почему бы тебе не прихватить заодно спальный мешок, который мы выдаем постояльцам, любящим поспать на открытом воздухе, и не расстелить его прямо в фойе аэропорта?

— В следующий раз я обязательно так и поступлю, — сказал я, — если только снова доведется побывать у вас.

— Неприятности, Лэм? — помрачнев, спросил он.

— Небольшие.

— Из-за этого адвоката из Далласа?

— Гм, они связаны с ним.

— Одно твое слово, и он будет неподвижен. Я удивленно поднял брови.

— О, нет, никакой грубости, — улыбнулся Крамер. — На подлость я не способен, просто не хочу, чтобы миссис Гейдж потащили в суд и там обливали грязью. Все будет сделано без сучка и задоринки, чертов адвокат даже не сообразит, что произошло с ним.

— Ради любопытства, — спросил я. — Ответь, что могло бы с ним произойти?

— Ты только моргни, — рассмеялся Крамер. — Я организую ему интересную поездку верхом… Я подберу ему такую потрясающую лошадь!

— Надеюсь, она его не сбросит? — спросил я.

— Ну, что ты! — воскликнул Крамер. — Но у нас есть лошадки с жесткими загривками, и когда они пускаются рысью.., знаешь, нужно быть чертовски лихим наездником, чтобы усидеть на ней. Это такая порода; шагом они никак не хотят идти, все время переходят на рысь… И когда нам попадается совсем уж неприятный тип… Черт, Лэм, я слишком много болтаю языком, выдаю тебе наши маленькие секреты.

— Я сохраню твои секреты в тайне, — успокоил я ковбоя. — Мне просто любопытно.

— Ну, ладно.., мы этих, идущих рысью, лошадей ставим в середину кавалькады, а поскольку остальные лошадки не привыкли идти быстрым шагом, то нашим скакунам волей-неволей приходится мелко семенить. Так вот, когда этот тип возвращается на ранчо, ему долго будет не до танцев.

— Бак, я здесь представляю интересы одной страховой компании. Мне сказали, что я могу оплачивать услуги разных лиц на свое усмотрение. Мне кажется, ты имеешь полное право получить сто зелененьких. Взамен я прошу очень мало — сделай, пожалуйста, так, чтобы Алексис Болт Мелвин долго не мог танцевать.

— Будет сделано, — расплылся в улыбке Крамер. — В таком случае, если ты не очень возражаешь, в аэропорт тебя отвезет другой парень, а я займусь организацией.., этого мероприятия.

— Ничего не имеют против, — сказал я, — если кто-то еще отвезет меня в аэропорт. Мы обменялись крепким рукопожатием.

— Если надумаешь, приезжай в любое время, — на прощание сказал ковбой. — С тобой, Лэм, хорошо. Мне нравится работать с людьми, которые ладят с лошадьми.

Он повернулся и окликнул одного из своих помощников:

— Садись в микроавтобус и, пожалуйста, отвези мистера Лэма в аэропорт.

— Мигом домчу, — ответил ковбой.

Глава 14

Когда я набрал номер телефона Брекинриджа, то услышал:

— Вы, Лэм, звоните рано. Я так думаю, у вас хорошие новости, вы все уладили, и вас полагается похвалить.

— Хвалить рановато.

— Выходит, вы ничего не уладили?

— Нет.

— А что на этот раз?

— Я не хотел бы распространяться об этом по телефону, — заметил я. — Наверное, наш разговор идет через коммутатор?

— Какая разница?

— Нас могут подслушать.

— У меня от компании нет тайн, — недовольно произнес он. — Выкладывайте, что там у вас.

— Может мой вопрос покажется неуместным, мистер Брекинридж, но кто именно осуществил первым контакт здесь, на ранчо, с человеком, который представлял страховую компанию?

— Это так важно? — удивился он.

— Лично вы побывали на «Крутом холме»?

— Однажды я отдыхал там, — холодно ответил он, — но не улавливаю, какое это имеет отношение к нашему заданию.

— Мелвин вышел на людей, которые находились на ранчо одновременно с вами. Он вышел, в частности, на одну женщину, та располагала миниатюрной кинокамерой и снимала все, что ей попадалось на глаза; На ее кинопленке зафиксированы и вы, а также еще один человек. Женщина.

На другом конце провода воцарилось напряженное молчание, которое я решил прервать, выждав секунд десять:

— Вы слушаете?

— Да, я вас слушаю, — слабым голосом ответил Брекинридж.

— Мелвин намеривается использовать эти кадры в суде.

— Бог ты мой!

— Этот человек показался мне достаточно опасным противником и совершенно бессовестным.

— Бессовестным.., еще мягко сказано. Послушайте, Лэм, он не может блефовать?

— Он показал мне один ролик.., не все, правда.

— Что там было?

— Видите ли, это именно то, о чем я не могу распространяться по телефону.

— Вы где сейчас?

— В аэропорту.

— А где Бруно.., на ранчо?

— Да, но Мелвин увозит его.

— А где сам Мелвин?

— Сегодня он на ранчо, а завтра утром обещал быть в своем офисе в Далласе.

— Заключите с ним мировую! — резко произнес Брекинридж. — Свяжитесь с ним немедленно. Платите — сколько бы он ни запросил!

— У нас в запасе сорок восемь часов.

— Хорошо, — перевел он дух. — У вас мои чеки. Я требую, чтобы вы полностью, повторяю, полностью расплатились с ним.

— Вы даете понять, что хотите заполучить эту кинопленку?

— Иногда, — ехидно ответил Брекинридж, — ты поражаешь меня своей проницательностью.

— Хорошо, — сказал я. — Вечером я буду в Далласе. За сорок восемь часов я успею навести порядок.

— Уж, пожалуйста, Лэм.

— Да, вот еще что, — продолжал я. — Мелита Дун.., медицинская сестра.., она в спешке уехала отсюда. Предположительно, ее матери стало хуже. Я не знаю, где и как искать ее, хотя она должна располагать очень ценной информацией. Она могла бы оказаться связующим звеном во всей цепи.

— Весьма слабым звеном! — энергично запротестовал Брекинридж. — Она нам ни к чему. Оставим ее в покое. Ее не ищите, а поскорее отправляйтесь в Даллас и уладьте дело… Это проклятый адвокатишко-шантажист… — Погодите. Словами тут не поможешь. Я услыхал, как на другом конце провода он тяжело вздохнул и проговорил:

— Лэм, я ценю.., очень ценю проделанную вами работу. Я очень, ценю все то, что вы совершили прошлой ночью. Многие не отдают себе отчета в том, что, когда требуется добыть ценные улики, а эти улики необходимы во что бы то ни стало, то в некоторых случаях просто не обойтись без детективов-представительниц женского пола.

— Совершенно верно, — согласился я. — Это общеизвестная истина.

— Хорошо, — устало сказал Брекинридж. — Только не скупись. Самое малое, предложи ему сто тысяч, так или иначе, а нам все равно придется откупиться. Ты, Лэм, знаешь, что делать. Как я уже сказал — для того, чтобы полностью уладить дело.

— Можете на меня положиться, — завершил я наш разговор, повесил трубку и направился к кассе покупать билет на самолет до Далласа, который вылетал через тридцать минут.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9