- Знаете, как ее зовут?
      - Нет.
      - А описать можете?
      Опять она бросила взгляд через плечо и сказала:
      - Сомневаюсь, должна ли я вам об этом говорить, мистер Лэм. И потом... людям, наверное, покажется странным, что я так долго с вами беседую.
      - Люди здесь представлены в единственном числе.
      - Вполне достаточно,- ответила она.- Он ведь управляющий.
      - Когда вы обедаете?
      - В двенадцать тридцать.
      - Я подожду вас на улице. Пообедаем вместе в кафетерии. Быть может, там вы ее мне покажете. Или, по меньшей мере, опишете.- И, улыбаясь, я повернулся, собираясь уйти.
      - Может, вы все-таки дождетесь моего "да" или "нет"?
      - Если последует "да", ждать незачем. Если "нет", незачем слушать.Закрывая за собою дверь, я обернулся. Она улыбалась.
      - Ждите меня в полуквартале отсюда.
      У меня оставалось немного времени. Возвращаться в агентство не хотелось. Я прошел до кафетерия, внимательно изучил обстановку и проследовал в телефонную кабину: зачем бегать, если решить служебную проблему можно не сходя с места? Потом я вернулся за машиной, припарковал ее неподалеку от телеграфа и стал ждать.
      Она вышла ровно в двенадцать тридцать.
      Я выпрыгнул из машины и распахнул дверцу.
      Она уселась, натянула юбку на колени и глянула на меня: скоро, мол, поедем? Я хлопнул дверцей, обогнул машину, уселся на водительское место и сказал:
      - Вам мое имя известно, а мне ваше - нет.
      - Мэй,- откликнулась она.
      - Просто Мэй?
      - Друзья зовут меня Мэйби - Может Быть.
      Я вопросительно поднял бровь.
      - "Быть" - буква "Б" - инициал моего второго имени: Бернардина.
      - А фамилия?
      - Неужели вам недостаточно?- спросила она, критически меня оглядывая.
      - Почему вы так осторожничали, когда я задавал вам вопросы? Управляющий что-нибудь имеет против вас?
      Она рассмеялась:
      - Так уж сложилось. Как в басне - капуста и коза.
      - А точнее?
      - Он женат, трое детей, а влюбился в меня.
      - Пристает?
      - Да нет. Если б приставал, я знала бы, как себя держать. Мы достигли бы взаимопонимания, небеса очистились бы от туч, и дела пошли бы на лад. Но прямого разговора не получается.
      - Так что же происходит?
      - Абсолютно ничего.
      - Не понимаю.
      - Я даже не знаю, понимает он, что влюбился, или нет. Подсознательно он отдает себе в этом отчет, а сознание отказывается смириться с фактами. И вот, вместо того чтоб признаться прямо, и будь что будет, он не мычит, не телится. Но стоит ему заметить, что я проявляю самую элементарную вежливость к какому-нибудь молодому человеку приятной наружности, он тотчас раздражается и начинает чудить. Боже, вы бы диву дались, какую проповедь он закатил из-за вас.
      - И как же вы оправдались?
      - Да так же, как всегда. Придумала историю, которая его устраивает, хотя с каждым разом делать это все невыносимей.
      - Что ж вы ему сказали?
      - Сказала, что вы ждете телеграмму. Ее должны были прислать, но ничего нет, вот вы и расспрашиваете, как обрабатывают поступающую корреспонденцию, если конкретный адрес не указан, и прочее в том же духе.
      Я насмешливо посмотрел на нее.
      - Я одареннейшая, изощреннейшая лгунья,- призналась она невозмутимо.- Так что не смотрите так укоризненно, Дональд Лэм. Бывает лучше солгать, чем сказать правду. В таких делах я эксперт... Недалеко от кафетерия есть автостоянка. Можете оставить машину там. Вам дадут квитанцию... Ну вот, поворачивайте направо!
      Въехав на стоянку, я сказал:
      - Понимаете, Мэйби, есть вполне реальный шанс, что наша молодая дама узнает меня, едва увидит. Естественно, мне не хотелось бы, чтоб меня заметили. Найдется там укромное местечко? Я заходил туда. По-моему, в бельэтаже стоят подходящие столики, они не так на виду, как нижние.
      - Верно,- подтвердила она.- Там встречаются серьезные люди для приватных бесед.
      - Что и требуется,- заключил я.
      - Что и требуется!- согласилась она.- Можно подняться прямо на бельэтаж и, кстати, взять еду в верхнем буфете. Выбор у них поскуднее, чем внизу, но в основном блюда те же.
      Мы вошли в кафетерий, поднялись наверх и устремились с подносами за едой, как вдруг девушка обернулась ко мне с вопросом:
      - Будете со мной откровенны, Дональд?
      - Конечно.
      - За мой обед расплачиваетесь вы?
      - Разве вы здесь не по моему приглашению?
      - Я имею в виду, это служебные расходы?
      - Да, служебные.
      - Тогда приготовьтесь к удару,- объявила она.- Я претендую на двойную порцию ростбифа. Утром я пью черный кофе и все. Так что к полудню голодна, как волчица. Но моими аппетитами командует кошелек. Если вы и впрямь на служебном довольствии, я сегодня наемся до отвала.
      - До отвала так до отвала. .
      Она повела себя соответственно.
      Сели мы за один из столиков, подальше от света, но с прекрасным обзором Мэйби поглощала еду с молодым здоровым рвением, демонстрируя превосходный аппетит и глубокое удовлетворение.
      - Вам мало платят? Вы не позволяете себе есть, сколько захочется?
      - Теперь, Дональд, вы суете свой нос в мои личные секреты,- заметила она, улыбаясь.- Но я отвечу. Мне платят достаточно, но для денег всегда находится применение, и не одно. Так что бюджет приходится тщательно планировать.
      - Нравится вам эта работа?
      - Очень! Я люблю разглядывать людей и угадывать, что они напишут в своих телеграммах. И у меня есть возможность проверить свои наблюдения.
      - В цель попадаете?
      - Еще как попадаю. Я хорошо угадываю характеры. Вот пример. Там, внизу, у кассы стоит женщина с подносом. Так вот, скорее всего, она замужем и обременена заботами. Мужчина, третий в очереди, украдкой следит за ней. Мне сдается, они потихоньку встречаются. Понаблюдайте! Они как бы случайно окажутся за одним столом, и, между прочим, это будет стол на двоих.
      - Коли так, почему они не поднялись наверх?- спросил я.
      - Не знаю... Может, чтобы картина не выглядела излишне интимной... Ага, вот она идет с подносом.
      Смотрите, смотрите. Сейчас она остановится у столика на двоих, причем второй стул останется свободным.
      - До сих пор вы были правы, и неудивительно,- заметил я.- Любая одинокая самостоятельная женщина поступила бы точно так же и...
      - А теперь глядите на мужчину, он как раз приближается к контролеру...
      Мужчина получил чек и бесцельно прошелся по залу, высматривая себе место. Он миновал стол, за которым устроилась женщина, как бы не заметив свободный стул, потом обратил на него внимание, развернулся, вежливо поклонился и с деланным безразличием спросил, не занято ли место.
      Замкнутая, неприступная, вежливая в пределах необходимости, она, по-видимому, ответила, что место свободно. Он поблагодарил и принялся разгружать поднос.
      - Убедились?- ликовала Мэйби.
      - Что ж,- ответил я,- одно из двух. Либо вы ясновидящая, либо разыгрываете спектакль, который я пока не могу разгадать. Я повидал кое-что на своем веку. Следить за людьми - моя профессия. Но я ни за что не заподозрил бы, что у этих двоих свидание.
      - Такие штуки я проделываю регулярно - и вполне запросто, Дональд,сказала она.
      - Черта с два!- возразил я.- А ну-ка, спускайтесь с небес на землю и выкладывайте начистоту. Я не простачок, на мякине не проведешь.
      Казалось, она вот-вот заплачет.
      - Неужели, Дональд, вы мне не верите?!
      - Разумеется, нет! Это все трюк!
      Она сидела, уставившись в свою тарелку.
      - Вы мне так понравились... Я думала, у нас... А теперь...
      Я ждал продолжения. Она посмотрела на меня с выражением праведного негодования на лице:
      - А теперь не знаю... не знаю даже, нужно ли вам помогать.
      Она вернулась к еде с обиженной физиономией. А я отложил вилку и наблюдал за нею. Вдруг она сказала:
      - Дональд, перестаньте.
      - Перестать - что?
      - Перестаньте на меня так смотреть.
      - А вы бросьте свои фокусы,- ответил я.
      Я перевел взгляд на столик, где сидела та парочка.
      По поводу брачной подоплеки она, пожалуй, была права. Мужчине где-то между сорока пятью - пятьюдесятью, лысеть он пока не начал. На лице его лежала печать затаенной печали, печали человека, потратившего долгие годы в поисках достойного объекта, которого на поверку в природе и не существует. Казалось, он даже сутулится от усталости. И все же он был еще строен, явно сберег талию, равно как и волосы, а костюм носил изысканный. Этот тип вполне мог оказаться толстосумом, и притом влиятельным.
      С моего места трудней было рассмотреть женщину.
      Изредка я видел ее профиль, но преимущественно затылок. По первому впечатлению, насколько я мог судить, ее тактическим оружием была стрельба глазами. Она отводила их в сторону, потом быстро взглядывала снизу вверх на собеседника, улыбалась и потупляла очи. Ей могло быть и двадцать шесть, и тридцать один.
      Глядя на женщину, я жалел, что так мало уделил ей внимания, когда Мэйби ткнула пальцем в ее сторону.
      В памяти осталось смутное впечатление от стройной фигуры, легкой и стремительной походки.
      И вдруг я заметил Бернис Клинтон. Она сидела в одиночестве за угловым столиком и тоже пялилась на нашу парочку. Взгляды, которые она вонзала в спину женщины, были как кинжалы. Они проникали под одежду и придирчиво инвентаризировали мельчайшие подробности. Я не уловил момент, когда Бернис вошла, и предположил, что она оказалась в кафетерии прежде нас. Я посмотрел на Мэйби:
      - Ладно, сестрица, пора исповедаться.
      - О чем вы, Дональд?
      - Черт возьми, да вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Эту парочку вы встречали раньше.
      Она опустила глаза.
      - А теперь скажите, кто они?
      - Я... я не знаю, Дональд. Да, признаюсь, я видела их раньше. Мне так хотелось произвести на вас впечатление.
      - Это она и отправила мне телеграмму?
      - Нет, та женщина была привлекательнее, в ней было больше... Дональд, вот она!
      Мэйби смотрела на Бернис Клинтон.
      - Вы говорите о той, что сидит в одиночестве и...
      - Да, да, это она! Она наблюдает за парочкой...
      - Выходит, сеанс ясновидения - запланированный аттракцион?
      - Да. Но как бы то ни было, у меня отличная память на лица. Мне достаточно увидеть человека один раз, и уже никогда не забуду. Время от времени я встречаю на улице людей, которые недели или месяцы назад заходили к нам отправить телеграмму. Этих двоих я видела не раз и не два. И каждый раз они проделывают свой фокус. Позволяют посторонним втереться между ними в очередь. Потом женщина выбирает столик, а мужчина проходит мимо, как будто они незнакомы. Потом он садится за столик, заговаривает с ней и...
      - А что же дальше, за стенами кафетерия? Они выходят вместе?
      - Нет. Первой выходит женщина. Через некоторое время уходит мужчина. Но они продолжают прикидываться посторонними, которые случайно завязали мимолетный разговор.
      - Ее манера строить глазки во время разговора не выглядит ни случайной, ни мимолетной,- заметил я.
      - Согласна... Вероятно, это одна из причин, почему я обратила на них внимание. Я заметила, как она строит ему глазки, а потом встала как ни в чем не бывало и ушла, оставив мужчину за столиком. Я удивилась. А через неделю-другую я опять их увидела, пару дней назад - опять, вот уж четвертый раз они мне здесь попадаются.
      Несколько секунд я изучал Мэйби, потом сказал:
      - Теперь о том, как вы задумали произвести на меня впечатление...
      - Ну, Дональд... Зачем, по-вашему, я согласилась пообедать вместе?
      - Затем, что была голодна.
      - Нет, потому, что я видела вас раньше и вы произвели на меня впечатление.
      - Когда это вы меня встречали?
      - В "Шашлыках у Мастерса" на Седьмой улице. Вы обедали с весьма внушительной женщиной, она пыталась командовать и все время выходила из себя. Она слишком стара, чтоб быть вашей... Дональд, что вы в ней нашли?!
      - Вы имели счастье лицезреть Берту Кул, моего делового сподвижника.
      - Ах, вот оно что!
      - Именно так!
      - Она вас любит!
      - Что вы! Ненавидит.
      - Она вас не ненавидит, Дональд. Вы ей импонируете, она вас уважает, и в глубине души даже побаивается.
      - Быть может,- согласился я равнодушно.
      Мэйби придирчиво разглядывала меня.
      - Раз я вам помогла, не поможете ли и вы мне?
      - Чем?
      - Подыскать новую работу.
      - Что плохого в нынешней?
      - Управляющий.
      - Почему просто не попросить о переводе?
      - Боюсь.
      - Чего?
      - Ну, это причинит ему ужасную боль... Ну, не знаю.
      Боюсь, он будет препятствовать моему переходу. Он...
      Я его боюсь.
      - Он на самом деле влюблен в вас?
      - Влюблен. На какой-то безумный пуританский лад.
      - Хорошо,- сказал я.- Буду иметь вас в виду. Но назад в контору не повезу. Меня ждут кое-какие делишки.
      - Пройдусь пешком. Разъезжая с вами так близко от работы, я сильно рискую. Если бы он увидал нас вместе...
      Ну, это обидело бы его. А мне не хотелось бы его обижать.
      - Послушайте, Мэйби,- сказал я.- Исключим раз и навсегда сценические эффекты. Неужто всю двою жизнь вы будете подстраивать под возможные обиды управляющего?
      - Нет. Как раз по этой причине я и хочу куда-нибудь перейти.
      - Назовите свою фамилию.
      - Хайнс.
      - И объясните, почему вы так жеманничали, когда я задавал вопросы?
      - Хотела заинтриговать вас, Дональд. Хотела познакомиться... Волновалась из-за той дамы, с которой вас видела. Не была уверена, что стоит...
      - А сейчас уверена?
      - Вы нравитесь мне, Дональд. Едва вы заговорили, голова у меня пошла кругом. Небось и сами заметили.
      А управляющий - так уж точно. Не зря ведь разъярился.- Она посмотрела на часы:- Мне надо вернуться на работу минута в минуту.
      - Времени еще вполне достаточно, чтоб ответить на кое-какие вопросы. Я так и не уяснил себе, честную ли вы ведете игру.
      - Честную, Дональд. Клянусь, честную. О чем вы хотите спросить?
      - Вопросы простые. Не захочется отвечать - не надо.
      Но если будете - только правду.
      - Буду говорить правду, Дональд. Клянусь.
      Глядя ей прямо в глаза, я внезапно спросил:
      - Ваш управляющий, о котором столько разговоров, он приставал к вам?
      Ресницы ее дрогнули, глаза ушли в сторону, потом опять поглядели прямо в мои.
      - Да.
      - Вплоть до нижних этажей?
      - Да.
      - Потому его и боитесь?
      - Да.
      - Совсем другой разговор,- заключил я.
      - О, Дональд, зачем надо принуждать меня к таким признаниям? Так нечестно. Вам не следовало выуживать... Если его жена узнает...
      - Раз мы договорились стать друзьями, вы должны соблюдать правила игры.
      - Дональд, я... Что-то в вас есть такое... Вы меня пугаете.
      - Прекрасно!
      - Что тут прекрасного?
      - Будете говорить правду.
      - Я была абсолютно правдива. Боже мой, вы подкрались прямо как змея...
      Дама, соседствовавшая с приметным господином, завершила трапезу, поднялась, не удостоив его взглядом, и направилась к кассе.
      - А сейчас, Мэйби, я вас покину,- сказал я, отодвигая свой стул, погладил ее по плечу и скатился по лестнице вниз.
      Касса находилась вне поля зрения Бернис. До этого рубежа я добежал, когда интересующая меня дама брала сдачу.
      Оплатив свой чек, я очутился на улице как раз вовремя, чтобы заметить, что она повернула налево и пересекла мостовую.
      Я следовал за нею в тридцати - сорока футах, не заботясь, знает она об этом или нет.
      Походка у нее была что надо. С плавным покачиванием и без суетливого вихляния. Словно улица была не улицей, а плавательным бассейном, и она ритмично рассекала телом воду.
      Вскоре нас обогнала машина. Это был "олдсмобил", а за рулем - мужчина, сидевший рядом с дамой в кафетерии.
      Он не подал виду, что видит ее, и она не посмотрела ему вслед. В моем сознании автоматически отпечатался номер: ИВИ-114.
      Дама прошла еще два квартала до автобусной остановки. Мы сели в автобус вместе. И так же вместе вышли в Верхнем городе, близ какого-то офиса.
      На данном этапе игра в кошки-мышки не имела смысла. Она могла меня запомнить. И все-таки, когда она вошла в лифт, я тоже вошел.
      Она оглядела меня, я ответил тем же. Она сказала лифтеру: "Седьмой", а когда я точно эхо повторил:
      "Седьмой", скромно отвела глаза, как и подобает женщине, которую незнакомый мужчина в лифте окидывает хищным взглядом.
      На седьмом этаже она вышла и устремилась вдоль бесконечного коридора. Я за ней. Она не могла не слышать моих шагов за спиной, не могла не понимать, что я ее преследую. Но даже не обернулась.
      На двухстворчатой двери значилось: "Герберт Джейсон Даулинг". А чуть ниже - "Компания Даулинга" с перечислением ее функций и услуг.
      Туда и вошла дама.
      Я тоже. Она улыбнулась секретарше, прошла за низкий барьер, перегораживающий комнату. Я принялся разглядывать табличку со справками. Секретарша приветствовала меня.
      - Мистер Даулинг у себя?- спросил я.
      - Пока нет,- ответила она.- Может быть, вы назовете свое имя?
      Моя подшефная вознамерилась было покинуть приемную, уже взялась за ручку двери и вдруг притормозила. Видимо, рассчитывала услышать мое имя. Я заговорил погромче:
      - Дональд Лэм.
      Моя подшефная нажала на ручку и распахнула дверь.
      Либо мое имя ни о чем ей не говорило, либо она была превосходной актрисой. Обратив лицо к секретарше, краешком глаза я продолжал наблюдать за дамой.
      - По какому вопросу?- спросила секретарша.
      - По сугубо личному,- ответил я.- По секретному, конфиденциальному. Зайду еще раз.
      Я доехал на автобусе до стоянки, где оставил машину. Вспомнил, что не поставил в кафетерии штамп на квитанцию за парковку, и представил себе, как Берта из-за этого не сомкнет ночью глаз, уплатил тридцать пять центов за машину, сел в нее и поехал на свою новую квартиру.
      Клерк встретил меня сообщением:
      - Вам звонила молодая женщина, спрашивала, передали вы что-нибудь мисс Б.К.
      - Откуда вы знаете, что молодая?- полюбопытствовал я.
      - По голосу,- ответил он, слегка покраснев.- Обещала позвонить в пять.
      - Когда позвонит, скажите, что ответ ей оставлен.
      - Слушаю, мистер Лэм,- сказал он, занеся ручку над блокнотом.- Какой ответ?
      - Передайте, что я готов заключить сделку, но еще не знаю с кем.
      Делать в этом доме мне больше было нечего. А потому я ушел, оставив клерка в полном недоумении: ручка над блокнотом, разинутый рот, широко открытые глаза.
      Глава 7
      Я погнал машину в сторону конторы Даулинга. Нашел стоянку в полуквартале.
      - Я собираюсь открыть поблизости офис. Найдется ли в этом районе стационарный гараж?
      - Мы могли бы дать пристанище вашей машине, но сейчас большой наплыв транзитников, поэтому гараж обойдется недешево,- ответил служитель.
      - А где вы держите транспорт постоянных клиентов?
      - Вон там, возле стены, есть отличное местечко.
      Выезд в любую сторону. Оставьте машину, мы ее сами припаркуем.
      Прогуливаясь с задумчивым видом, я делал вид, что изучаю стоянку. "Олдсмобил" под номером ИВИ-114 стоял в пятом боксе.
      - В этой секции, по-моему, свободных мест нет.
      - Ладно,- сказал я служителю.- Если удастся открыть офис, я к вам приду.
      Я проследовал за ним к выходу. Он выдал мне квитанцию и припарковал машину. Через десять минут я вернулся.
      - Забыл одну вещь,- сказал я, показывая ему квитанцию.
      Он хотел что-то возразить, когда я двинулся вперед, но через секунду заулыбался:
      - О да, вы договаривались о долгосрочной стоянке.
      - Совершенно верно,- ответил я.
      Он сверился со своими бумажками и сказал:
      - Вы в третьем ряду, ближе к концу. Найдете?
      - Разумеется.
      Я прошел к своей машине и достал жучка, лучшую из этих новеньких игрушек для электронной слежки. У меня всегда есть с собой что-нибудь этакое.
      Приладил новые батарейки, чтоб хватило надолго, и на обратном пути задержался у стационарных блоков.
      Улучив минуту, когда служитель занялся очередным клиентом, я прикрепил жучка к заднему бамперу, прямо под номером ИВИ-114, и покинул стоянку.
      Служитель помахал мне вслед рукой.
      В числе наипротивнейших занятий детектива есть и такое: болтаться по улице, стараясь, чтоб никто не заметил, как ты глаз не спускаешь с некоей двери.
      Первые пятнадцать.- двадцать минут еще можно с интересом созерцать витрины, потом - прохожих. Однако через какое-то время наступает пресыщение, которое еще больше усугубляет тяготы нашей малоприятной службы. Тебе хочется присесть. Мышцы ног и спины начинают отниматься. Ты обнаруживаешь вдруг, что пятки сбиты и болят, а городские мостовые чересчур тверды.
      Я прождал добрых два часа, прежде чем мой потенциальный подследственный вышел из здания. Вышел он один. У стоянки я немного отстал.
      Служитель и на этот раз узнал меня:
      - Ну как дела с вашим офисом?
      - Пока не принял решения. У меня несколько предложений. Одно - здесь, другое - у черта на рогах, там парковка на улице.
      - Уличные стоянки - сплошное беспокойство.
      Я попытался побыстрее всучить ему деньги.
      - Как раз сейчас я очень спешу. Где машина - я знаю. Разрешите мне вывести ее самому?
      - Сейчас попрошу кого-нибудь из ребят. У нас только постоянные клиенты забирают машины сами.
      - Тогда, пожалуйста, быстрее.
      - Ладно, вы ведь скоро станете постоянным. Обосновывайтесь в этом здании. Вряд ли вам сгодятся задворки. Бизнесом надо заниматься там, где есть бизнес, а не там, где бизнесом даже не пахнет.
      Одарив его улыбкой и парой долларов, я поспешил к машине, прыгнул внутрь, завел мотор и выехал на улицу как раз в тот момент, когда преследуемая машина свернула налево.
      Пытаясь повторить маневр, я малость замешкался, а когда повернул - пташка уже упорхнула.
      Тогда я включил электронику. И тотчас поступил сигнал,- громкий и внятный.
      Я поднапрягся и кварталов через десять догнал "олдсмобил". Теперь я держался в полуквартале от объекта, позволяя другим машинам заполнять эту дистанцию и благодарно прислушиваясь к устойчивому "би-и-п".
      Через пятнадцать минут езды по запруженной транспортом улице он свернул налево. Его теперь не было видно, но электроника выдавала ровные долгие "бип", когда он находился впереди, короткие - если забирал влево, прерывистые - когда оказывался справа. Если "олдсмобил" отставал, сигнал превращался в сплошное жужжание.
      Я ушел влево слишком поспешно, и сигнал показал, что "клиент" по-прежнему впереди, но правее. Потом через какое-то время раздалось жужжание. По-видимому, припарковался. Пришлось описать большой круг, пока не отыскал его машину у тротуара, поблизости от многоквартирного дома.
      Я проехал еще полквартала, выбрал местечко поудобней, остановился и принялся ждать.
      Мой "клиент" пробыл в доме часа два. Затем поехал в сторону побережья.
      К этому времени уже совсем стемнело. На оживленных улицах я ехал за ним вплотную, а когда машин было мало, приходилось отставать, и значительно, чтобы не выдать себя. Я бы успел не один раз потерять его, если б не электроника... Постоянный громкий и отчетливый сигнал вдруг опять сменился жужжанием. Обогнув квартал, я обнаружил машину на стоянке возле первоклассного ресторана.
      Я остался сидеть в своей машине и наблюдал за входом. Мало-помалу мною овладевал голод. Я сидел и смотрел, а мои ноздри трепетно ласкали запахи поджаренных бифштексов и черного кофе. Танталовы муки!
      Мужчина появился через час. Выехав на побережье, мы повернули направо и через полмили подкатили к мотелю "Плавай и загорай".
      Отделан он был предельно современно и выставлял напоказ бесчисленное множество электрических огней и ухищрений. И меня осенило - именно здесь сосредоточилась деятельность Тома-соглядатая.
      Я выждал, пока мой партнер покинет домик администратора с ключом от коттеджа в руках, а уж тогда зашел туда сам. Бланк, который минуту назад заполнил мой подопечный, еще лежал на стойке, так что нетрудно было узнать, что в номере 12 поселился Оскар Л. Палмер с супругой, проживающий в Сан-Франциско. Он указал номер своей машины, поменяв местами последние две цифры,- уловка старая, но верная. В девяноста девяти случаях из ста служащий мотеля не станет сверять запись с номером на машине, а если и станет, скорее всего, не обратит внимания на путаницу в цифрах, но если даже обратит, это можно запросто объяснить как непроизвольную ошибку.
      Я быстро придумал себе псевдоним: Роберт С. Ричарде, что же касается служебной колымаги, то в ее псевдониме буквы соответствовали действительности, равно как первая и последняя цифры, зато промежуточные были выдуманы.
      Писать в бланке я мог что угодно. Пост администратора занимала дама, которой все было до лампочки.
      Правила регистрации она вроде бы и соблюдала, но конечно же не собиралась раздражать клиентов, проверяя номера машин.
      - Надо понимать, вы один, мистер Ричарде?
      - Совершенно верно.
      - Ваша жена не собирается приехать позднее?
      - Вряд ли.
      - Если есть вероятность, что она вдруг появится, лучше сразу напишите "с женой". Формальность, разумеется, но приходится ее соблюдать.
      - А какая, собственно, разница?
      - Для вас никакой,- согласилась она с улыбкой,- вы заплатите десять долларов в любом случае... Лед можете взять из контейнера в дальнем конце мотеля или возле конторы. Функционируют три автомата с прохладительными напитками. Если к вам кто-нибудь присоединится, держитесь в рамках приличий. У нас репутация тихого, приятного гнездышка.
      - Спасибо,- сказал я.
      Я еще раз искоса взглянул на карточку предыдущего клиента, получил ключ от номера 13 и отправился по довольно протяженному маршруту парковать свой автомобиль.
      Сооружение выглядело в меру солидным, не чета многим другим мотелям, чьи коттеджи напоминают скорее коробку из-под торта, нежели дома для жилья, потому что под штукатуркой скрываются такие тонкие перегородки, что слышно каждое движение соседей.
      С помощью небольшого усилителя, приставленного к нужной стенке, я слышал, как расхаживает по номеру моя дичь, потом он дважды закашлялся, сработал слив в туалете, полилась вода из крана.
      Очевидно, компаньонша присоединится к нему позже, ей известно, куда ехать.
      Я испытывал жесточайший голод. Желудок буквально взывал о немедленной помощи. Одно дело обходиться без пищи, когда ты поглощен работой. Но когда пребываешь в полной зависимости от другого и твердо знаешь, что нет никакой возможности перекусить, пока он не уляжется спать, голод превращается в настоящую пытку.
      В четверти мили от мотеля я еще по дороге сюда заметил забегаловку под открытым небом. Батарейки жучка, прилепленного к машине Даулинга, еще свежие и выдавали достаточно сильный сигнал. А меня прямо-таки тошнило от голода.
      Я сел в машину, добрался до придорожной закусочной, заказал пару гамбургеров со всем, что к ним положено, чашку кофе и скоростное обслуживание.
      Народу здесь собралось не слишком много - поздний час как-никак. Девушка, обслуживавшая меня, была облачена в наитеснейшие изо всех виденных мною брюки и свитер, которые демонстрировали все, что у нее имелось, а имелось много чего.
      И ей хотелось общаться.
      - Ты на самом деле спешишь, красавчик?
      - Спешу, моя прелесть.
      - Вечер еще только начинается.
      - Может не остаться женщин.
      Она надула губки:
      - Я работаю до одиннадцати. А потом начинается мой вечер.
      - Что ж, в десять пятьдесят пять я буду здесь.
      - Ага, будешь!- возразила она.- Все вы так говорите. Послушай-ка, что это жужжит у тебя в машине?
      - Автоматический сигнал, гори он ясным пламенем.
      Я забыл вырубить зажигание.
      Пришлось отключить свою хитрую электронику.
      Официантка отправилась за гамбургерами, а я снова включил технику для любознательных. Услышал ровный, успокаивающий сигнал, но тут на горизонте показались мои гамбургеры, и я вновь выключил устройство.
      Девушке явно хотелось повертеться вокруг меня и почесать языком. .
      - Тебе не кажется эгоистичным ужинать одному, пока подружка не приехала?
      - Нисколечко,- отвечал я.
      - Даже одолжение ей оказываю. Она сидит на диете - ананас да салат с деревенским сыром. Закажи я при ней что-нибудь другое, сочтет себя оскорбленной и униженной.
      - Диета - это ужасно!- подхватила девушка.- Сколько же в ней лишнего веса?
      - Ни грамма,- заверил я.- Просто она следит за фигурой.
      Официантка посмотрела на меня с вызовом.
      - За хорошей фигурой надо хорошо следить.- И удалилась, вызывающе качая бедрами.
      Я опять с некоторой опаской включил электронику: вдруг сигнал пропал? Но нет, он звучал по-прежнему ясно и громко.
      Счет я оплатил цент в цент плюс доллар чаевых.
      - Послушай, красавец, ты это всерьез, что придешь в десять пятьдесят пять?
      - Вполне серьезно.
      - Понимаешь, нам не рекомендуется назначать свидания посетителям, но...
      - Но ведь речь идет не о сегодняшнем вечере. В десять пятьдесят пять на следующей неделе...
      Глаза ее гневно сверкнули, но спустя мгновение она рассмеялась:
      - Ах, ловкач! За это я с тобой рассчитаюсь.
      Она приняла от меня деньги и вдруг просияла:
      - Спасибо за чаевые, красавчик.
      - Благодарю за обслуживание, моя прелесть.
      - С тобой не соскучишься. Как тебя зовут?
      - Дональд.
      - А меня Дебби. Значит, увидимся через неделю в десять пятьдесят пять. Не забудь!
      - Ни за что!- откликнулся я и тотчас отчалил.
      На самом въезде в мотель я едва не столкнулся со встречным автомобилем. Свет моих фар на ничтожное мгновение выхватил из темноты женское лицо. Чтоб наши машины разъехались мирно, мне пришлось налечь на тормоза. Женщина покидала мотель так поспешно, что шины при соприкосновении с мостовой буквально взвыли.