Глава 15

Сэм Морейн быстро объехал квартал и остановился метрах в двадцати от того места, где высадил окружного прокурора. Он выключил мотор, закурил, откинулся на сиденье и стал ждать, внимательно наблюдая за непрерывным потоком машин.

Через полчаса он увидел, как к стоянке прокуратуры подъехал автомобиль с Барни Морденом за рулем. Рядом с ним сидел Карл Торн. Оба казались обеспокоенными.

Морейн выбросил сигарету в окно, включил зажигание и направился к месту, где парковался Барни. Проезжая мимо, он резко, словно по срочной необходимости, тормознул. Взвизгнули покрышки. Морейн снял ногу с педали и прибавил ходу. Проехав с полквартала, он взглянул в зеркало заднего обзора. Машина Барни спешно покидала стоянку.

Морейн чуть сбросил скорость, повернул направо и снова нажал на акселератор.

Он проехал два квартала, прежде чем услышал сзади завывание полицейской сирены. Выжав педаль до отказа, Морейн продолжал мчаться с большой скоростью, пока его не настигла более мощная машина Барни Мордена.

Эти маневры привлекли внимание прохожих.

— Остановитесь, Сэм! — заорал Барни Морден. Морейн скользнул по нему взглядом, изобразил на лице беспокойство, сбросил газ и, затормозив, остановился у бровки тротуара.

Барни Морден поставил свою машину перед автомобилем Морейна, как бы мешая ему скрыться, и, оставив руль, вышел. Нахмурившись и держа руку на кобуре с пистолетом, он подошел к Морейну. Карл Торн последовал за ним.

— Какого черта вы гоните с такой скоростью? — спросил Барни Морден, облокачиваясь на окошко машины Морейна.

— А, Барни, привет! — поздоровался Морейн. — Я вас видел пару минут назад и даже кивнул, но вы, видимо, не заметили.

— Понятно, вы увидели меня и решили дать деру, — ответил Барни. — Неужели я нагоняю на вас такой страх?

Морейн принял самый невинный вид.

— Послушайте, — процедил Морден сквозь зубы, — вы “уделали” шефа, но меня вам провести не удастся! Мне надо задать вам несколько вопросов.

— Вы, наверное, хотите узнать, с какой, на мой взгляд, скоростью я ехал? — спокойно поинтересовался Морейн.

— Хватит болтать! — рявкнул Морден. — Вам прекрасно известно, чего я добиваюсь.

— Действительно, чего?

— Вчера вечером около десяти сорока семи я был у вас в кабинете.

— Все верно, Барни. Я подтверждаю это, — произнес Морейн тоном человека, удачно ответившего на трудный вопрос.

Барни Морден прищурился:

— Вам позвонила женщина.

— И это правда.

— Вы помните, что к телефону подходил я?

— Припоминаю, что вы устремились к телефону, как кот на лакомый кусочек, — игриво заметил Морейн.

— Сейчас не до шуток, — прогремел Морден. — Я слышал женский голос.

— Ну и что?

— Она была крайне взволнована.

— Когда мне звонят девушки, Барни, они всегда возбуждаются. Это, по-видимому, объясняется той магической силой, которую я…

Барни Морден наклонился еще ниже и ткнул в грудь Морейна пальцем.

— Хватит острить, — прорычал он. — Это вам не покер. Речь идет о преступлении!

— Надо же: преступление! — воскликнул Морейн.

— Не прикидывайтесь простачком. Лучше выслушайте меня! Когда вы взяли трубку, я встал таким образом, чтобы подслушать, о чем говорила эта женщина. Она просила вас немедленно приехать. Вы закончили разговор, стали позевывать, заявили, что вам надоело торчать в кабинете и вы собираетесь уйти, хотя и делали вид, что не очень спешите. Но это могло обмануть шефа, только не меня.

— Ах! — возликовал Морейн. — Вы слышали, как я разговаривал с женщиной, уловили, что она назначает мне свидание, и сделали из этого вывод, что я на него отправился. Блестящее умозаключение, Барни. Очень мудро!

Вперед выступил Карл Торн и сказал:

— Эй, Барни, давай доставим его туда, где с ним можно будет поговорить ПО ВСЕМ ПРАВИЛАМ.

— Боюсь, это не понравится шефу.

— Пошел он к черту, твой шеф. Делай то, что тебе говорю я.

Морден заколебался, но потом медленно процедил:

— Где вы были, Сэм, после того, как покинули свой кабинет?

Морейн поскреб голову, словно пытаясь вспомнить.

— Что-то и не припомню, Барни, — наконец выдавил он из себя. — Может быть, со временем вспомню, но не сейчас.

Морден посмотрел на Торна, который ободряюще махнул рукой. Тогда он открыл дверцу машины Морейна.

— Выходите, — приказал он.

— Это еще что такое?

— Выходите!

— Барни, вы совершаете ошибку.

— Я сказал — выходите, — высокомерно протянул тот.

Морейн покинул машину, и Морден стал ощупывать его карманы.

— Где оружие?

— Какое оружие?

— То, что послал вам шеф.

— Ах это, — отозвался Морейн. — Понятия не имею. В тот вечер, когда я ездил передавать этот выкуп, я брал его с собой, потом сунул в какой-то ящик, разве упомнишь.

— Это вы так утверждаете. Оружие было 38-го калибра, насколько мне помнится?

— Да.

— Вы знаете, что Пит Диксон был убит двумя пулями того же калибра?

— Да, я слышал, что он скончался. Печальная новость, не правда ли?

Барни Морден взял Морейна под руку и подвел к своей машине.

— Садитесь. Прогуляемся.

— Куда это?

— Туда, где мы сможем спокойно поговорить. Вокруг них собралась небольшая группа зевак. Барни Морден метнул в их сторону гневный взгляд.

— Расходитесь! — приказал он. — И чтобы не осталось ни одной души.

Он втолкнул Морейна в машину. Карл Торн сел рядом и закрыл дверцу. Морден устроился за рулем, и они тронулись с места.

— Вы что, хотите упечь меня в каталажку? — спокойно осведомился Морейн.

— Вот именно, — отрезал Морден. — И теперь я поступлю так, как хотел сделать этой ночью.

— В таком случае не рассчитывайте на мое сотрудничество, — предупредил Морейн.

— Я в нем не нуждаюсь.

— А это мы еще посмотрим, Барни. — После этих слов он откинулся на спинку и замолчал.

Морден обогнул квартал, проследовал по аллее и, повернув налево, посигналил. Открылись ворота, и они въехали в просторное помещение с цементными стенами. Полицейский в форме, сидя за пультом, контролировал механизм, приводивший в движение ворота. Второй полицейский стоял рядом с какой-то стальной дверью.

Барни Морден остановился, сделал знак полицейскому у этой двери и приказал Морейну:

— Выходите!

Морейн повиновался. Полицейский вытащил из кармана ключ и открыл дверь. Морден подтолкнул Морейна в длинный серого цвета коридор. При входе за столом сидел человек.

— Не стоит его регистрировать, — распорядился Морден, — поскольку он доставлен только для допроса.

Служащий махнул рукой и вопросительно посмотрел на Торна, стоявшего рядом с Моренном.

— Он со мной, — кивнул Морден в сторону Торна. Все трое шли коридором до тех пор, пока Морден не остановился перед дверью, на которой было написано:

“КАБИНЕТ СЛЕДОВАТЕЛЕЙ, ОТДЕЛ НАСИЛЬСТВЕННЫХ СМЕРТЕЙ”.

Морден вошел туда, тихим голосом о чем-то проинструктировал одного из находившихся в кабинете полицейских и вернулся к Сэму Морейну. Он провел его в большую с зарешеченным окошком комнату, где размещались канцелярский стол, с полдюжины стульев, простой столик и плевательница.

— Располагайтесь, Сэм. Морейн сел.

— Так где вы были вчера вечером, после того как покинули свой кабинет?

Сэм Морейн огляделся вокруг и одобрительно заметил:

— Уютное помещение, Барни.

— Где вы были вчера вечером около одиннадцати часов?

— Я хотел бы позвонить своему адвокату, — ответил Морейн.

Лицо Мордена побагровело.

Торн подошел к нему и что-то шепнул на ухо.

Тот дернул головой и сказал:

— Лучше сначала удостовериться. Мы не можем рисковать. — Затем, повернувшись к Морейну, добавил: — О’кей, Сэм. Подождем немного.

— Подождем чего? — поинтересовался Морейн.

— Вскоре узнаете.

Морден вытащил из кармашка жилета сигару, отгрыз кончик зубами и закурил. Морейн выудил из портсигара сигарету и в свою очередь засмолил. Торн проделал то же самое, и, не произнося ни слова, все трое задымили.

— А нет ли здесь карт? — вдруг нарушил молчание Морейн.

Морден смолчал.

Морейн тяжко вздохнул и продолжал невозмутимо пыхать сигаретой. Через четверть часа Морейн обратился к Мордену:

— Знаете что, Барни? Если вы рассчитываете сломать меня, применяя систему выжидания, то напрасно теряете время.

Морден игнорировал его реплику. Торн снова что-то прошептал на ухо старшему следователю. Морден кивнул. В этот момент открылась дверь и кто-то сказал:

— Все готово, Барни. Тот поднялся.

— Следуйте за мной, — распорядился он, адресуясь к Морейну.

Тот не возражал. Они прошли коридором и очутились в зале. В самом помещении было темно, но в глубине виднелось возвышение, хорошо освещенное скрытыми светильниками и отделенное от зала белым занавесом из тончайшего шелка. Какой-то человек открыл дверь и вопросительно посмотрел на Барни Мордена.

Тот кивком указал на Морейна и сказал:

— Поставьте его вместе с другими.

Служитель приблизился к Морейну, взял под руку и предложил:

— Пройдемте со мной.

Морейн вышел из зала, а Барни Морден и Карл Торн остались там.

Сопровождавший Морейна служащий крикнул своему коллеге, стоявшему на пересечении этого коридора с другим, поперечным:

— Билл, пошли человек десять — двенадцать.

Тот показал, что понял, и ушел. Спустя несколько минут послышались ритмичные шаги. Из второго коридора появилась колонна людей, разных по возрасту и габаритам, хорошо и неважно одетых.

Служитель, державший Морейна под руку, открыл дверь. В лицо им ударил сноп света.

— Входите, ребята.

Прибывшие стали по одному выходить на освещенную платформу. Когда прошел четвертый, служитель поставил следующим Морейна.

— Вы не имеете права так поступать со мной, — запротестовал тот, отказываясь выходить.

— Хватит разливаться тут соловьем, — сухо порекомендовал ему служитель. — Если в голове хоть что-то есть, все будет нормально, иначе пожалеете.

Морейн покачал головой и прошел на возвышение. Рядом с ним встали еще семь человек. Дверь закрылась. Кто-то закричал:

— Готово, Барни!

Морейн бросил косой взгляд на занавес из тончайшего шелка. Прямо в лицо нещадно светили лампы, и он увидел перед собой только газовую дымку, за которой в полутьме можно было различить лишь смутные силуэты людей.

Было слышно, как в зале открылась и закрылась дверь. Тут же голос Барни Мордена подал команду:

— Каждому говорить: “На угол Шестой авеню и Мэплхерста, да с ветерком!” После этих слов развернуться лицом к занавесу.

Первый в колонне повернулся к свету и голосом слуги, повторяющего приказ хозяина, произнес: “На угол Шестой авеню и Мэплхерста, да с ветерком”.

— Эй, говорить эту фразу с выражением! — рыкнул Барни Морден. — Вот так надо: “На угол Шестой авеню и Мэплхерста, да с ветерком!”

Человек вздохнул и замялся.

— Меня что, не слышно? — заорал Морден.

— На угол Шестой авеню и Мэплхерста, да с ветерком!

— Вот это уже лучше, — произнес Барни Морден. — Следующий!

Все проходившие механически повторяли эту фразу, как какой-нибудь припев. Морейн тем временем изучал их манеру говорить. Когда очередь дошла до него, он постарался сымитировать эти лишенные эмоциональной окраски голоса людей, абсолютно безразличных к содержанию фразы и ограничивающихся бездумным выполнением обязательного для них распоряжения.

— На угол Шестой авеню и Мэплхерста, да с ветерком!

Он произнес эту фразу быстро и без какой-либо личностной окраски.

Так продолжалось до последнего в строю человека. После этого раздался голос Барни Мордена:

— Вы узнаете кого-нибудь из этих лиц?

С той стороны занавеса послышался странно возбужденный возглас:

— Еще бы не узнать! Этот тип, пятый с конца, тот, что в ярко-красном галстуке. Он изменил манеру говорить, но я все равно его признал.

Рывком распахнули дверь:

— Выходи, ребята.

Участники опознания один за другим стали покидать платформу. Когда очередь дошла до Морейна, полицейский в штатском взял его под руку.

— Пройдемте сюда, — пригласил он и провел его снова в зал, где Морейн побывал раньше. Там его поджидали Морден и Торн.

— Вы слышали, что сказал водитель такси? — обратился к нему Барни Морден.

Морейн пожал плечами.

— А был ли это на самом деле таксист? — усомнился он. — Или же тут подсуетился один из ваших людей, который согласился участвовать в этом фарсе, призванном меня запугать?

Морден густо покраснел.

— Ведь я, — пояснил Морейн, — столько раз играл с вами в покер, Барни, что мне всегда доставляет удовольствие знать ваши карты, прежде чем признать себя побежденным.

Барни Морден стиснул зубы. Он сжал кулаки и натужно дышал.

— Эй, Сэм, — прохрипел он. — Я лоялен с вами. Этот тип действительно таксист, и нет никаких сомнений, что именно вы сели в его такси и попросили прокатить вас “с ветерком” на угол Шестой авеню и Мэплхерста. А теперь скажите, что вы там делали?

Сэм Морейн огляделся и разочарованно произнес:

— Какая досада, что здесь нет телефона. Мне нужно связаться с адвокатом.

Морден окончательно потерял самообладание. Он подскочил к Морейну, уставился на него в упор и прошипел сквозь зубы:

— Я сам сейчас расскажу, как было дело. Вы встречались со своей секретаршей Натали Раис, которая незадолго до этого вам звонила, страшно взволнованная, и просила немедленно приехать. Прибыв на место, вы обнаружили, что она убила Питера Диксона. Не знаю как, но вы раскопали, что Энн Хартвелл поддерживала отношения с Диксоном, и послали Натали Раис проверить это. Когда вечером Фил Дункан пришел к вам в кабинет, вы собирались отправиться туда лично. Но Дункан предупредил, что вы находитесь под наблюдением федеральных агентов, и вы перепугались. Тогда Натали Раис предложила сделать это вместо вас. Диксон принял ее, но в какой-то момент они крепко повздорили, и девушка всадила в него две пули из вашего револьвера 38-го калибра. Потеряв голову, она позвонила вам с просьбой о помощи. И вы встретились.

Барни Морден замолчал. Он отдувался, как после забега.

Морейн демонстративно зевнул.

— Дай-ка я попробую, Барни, — вмешался Карл Торн.

Морден отстранился, и Торн так пододвинул свое кресло к сидевшему Морейну, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.

— Выслушайте меня, Морейн, — вкрадчиво и в спокойной манере обратился он к нему. — Может быть, мы договоримся. Поскольку речь идет о преступлении, то вопрос стоит серьезно. Но существуют различные пути его решения. Вы, как и я, друг Фила Дункана. То же самое можно сказать и о Барни Мордене. И все это так и останется, если вы проявите благоразумие. По правде говоря, никто ведь не знает, что произошло в доме Диксона, за исключением его самого и Натали Раис. Но Диксон мертв. Посему если мы договоримся, то Натали Раис может подать все случившееся так, как ей заблагорассудится, не боясь, что кто-то опровергнет ее слова. Диксон был человеком бесчестным. Возможно, он посягнул на ее честь, и девушка застрелила его в целях законной самообороны. Вы меня, надеюсь, понимаете?

Морейн продолжал смотреть на Торна с выражением человека, терпеливо ожидающего дальнейшего развития событий.

— Когда вы прибыли в дом, — излагал свою версию Торн, — то, несомненно, осмотрели кабинет, где лежал мертвый Диксон, с целью определить линию вашего дальнейшего поведения. При этом вы натолкнулись на ряд документов. Не исключено, что они были тщательно подобраны и лежали в портфеле или в какой-нибудь коробке. Так вот, Диксон их подготовил для того, чтобы представить сегодня на заседании Большого жюри, где он должен был выступать в качестве свидетеля. Он их собирал много месяцев кряду с помощью группы детективов. Часть из них была похищена у меня. Диксон также подкупил Энн Хартвелл, которая выполняла для меня отдельные конфиденциального характера поручения. Вполне вероятно, что среди упомянутых документов фигурируют и ее стенографические блокноты с расшифровкой сделанных записей.

Морейн слушал Торна с невозмутимым видом. Торн начинал волноваться, но старался сохранить спокойствие:

— Обнаружив эти материалы, вы, как умный человек, тотчас же сообразили, что спасение Натали Раис напрямую зависит от них. И вы не ошиблись. Эти бумаги представляют для меня очень большой интерес. Если мне их передадут, то мы забудем, что вы и Натали Раис побывали в этом доме. Мы договоримся с таксистом, чтобы он вообще не вспоминал больше о том, что видел вас вчера вечером, а газеты изобразят все это дело как не поддающееся разгадке. Если же произойдут какие-то осложнения и эту историю не удастся замять, то окружной прокурор заслушает показания Натали Раис и независимо от чего бы то ни было ими удовлетворится.

— Вы говорите от имени Фила Дункана? — спросил Морейн.

— Да, я это заявляю от имени окружного прокурора, — заверил его Торн, изрядно, однако, покраснев, — причем имею в виду как нынешнего, так и его преемника.

Морейн взглянул на часы:

— Могу ли я позвонить?

— Кому? — насторожился Торн.

— Моему адвокату.

Лицо Торна превратилось в пунцовую маску. Он вскочил на ноги и вне себя от ярости закричал:

— Вы пытаетесь выгородить эту Натали Раис и еще кого-то, кто стоит за ней! Не держите нас за дураков и не думайте, что мы не будем докапываться до сути! Ясно, что вы хотите уберечь Элтона Раиса, который вышел из тюрьмы и где-то сейчас скрывается. Он был дома у Натали Раис, и вы встречались там с ним. Вы вместе покинули ее квартиру, причем у вас в руках был очень тяжелый портфель. А теперь, если еще в состоянии, посмейтесь!

Морейн зевнул, похлопав ладонью по губам, и невозмутимо осадил его:

— Нечего кричать. Торн. У меня превосходный слух.

— Морден, бросьте этого типа за решетку. Потом поезжайте за Раис и вынудите ее признаться.

Барни Морден кивнул и поднялся с кресла. Морейн не удержался от смеха.

— Что тут смешного? — свирепо прорычал Барни Морден.

— Я вот о чем подумал, — не переставая смеяться, произнес Морейн. — Если вы и вправду упрячете меня в камеру, а сами тем временем начнете шарить в квартире, машине и вообще всюду, где, по вашему разумению, я мог бы припрятать эти бумаги, то вы их не найдете. И вам не удастся тут же их уничтожить. Но как же вы будете выглядеть, если они тем временем вдруг окажутся в руках членов Большого жюри?

Барни Морден побелел от ярости. Он порывался что-то сказать, но передумал, открыл дверь и прокричал в коридор:

— Френк!

Тут же возник полицейский в форме.

— НЕМЕДЛЕННО АРЕСТУЙ ЭТОГО НЕГОДЯЯ! Никому не позволяй с ним разговаривать. Не подпускай его к телефону. Никаких визитов. Никому о нем ни слова. Я, и только я веду следствие в отношении этого человека. Ясно?

— Вы хотите сказать, что он задержан по распоряжению прокуратуры?

— Нет, осел! Он арестован по МОЕМУ приказу. И все касающиеся его указания ты будешь получать только от меня лично. Теперь понял?

Охранник показал жестом, что ему все ясно, и дернул головой в сторону Морейна:

— За мной!

Морейн дошел с полицейским по коридору до поста, где другой сотрудник читал за столом газету. Рядом находился сейф и стоял телефон.

— Выложите все, что у вас в карманах, — предложил Морейну его сопровождающий.

Барни Морден встал рядом.

Морейн извлек из карманов носовой платок, связку ключей, портсигар, зажигалку, маленький перочинный нож и снял с руки часы.

— Обыщи его, — приказал Морден.

Полицейский повиновался и во внутреннем кармане пиджака наткнулся на пачку денег. Он слегка присвистнул, вытащив их, и взглянул на Морейна.

Барни Морден протянул руку, взял банкноты и начал считать их. Покончив с этим занятием, он осуждающе посмотрел на Морейна:

— Так, значит, в поход собрались?

Морейн повернулся к охраннику, сидевшему за столом:

— Я могу позвонить своему адвокату? Тот взглянул на Барни Мордена.

— Ни в коем случае! — завопил Морден так, что, казалось, его вот-вот хватит апоплексический удар. — За этого типа отвечаю я!

— А кто, интересно, будет отвечать за мои деньги? — спросил Морейн.

— Можете быть спокойны, на них никто не покусится.

— Я требую расписку.

Полицейский достал из ящика большой плотный конверт с пронумерованными отрывными купонами, сделал опись изъятых вещей, положил их в него, запечатал, а купон-квитанцию отдал Морейну.

— Ваши деньги в надежном месте, — заверил он. После этого Морейна отвели в камеру. Стальная дверь захлопнулась за ним.

В одиночке стояла железная койка с тощим тюфяком. Морейн ослабил узел галстука, расстегнул ворот рубашки и, растянувшись на койке, закрыл глаза. Он был так измотан физически и морально, что сразу же погрузился в беспокойный сон.