Дело пустой консервной банки

      - Ничего, я подожду. Только помните, что я сказала.
      - Ладно, - нехотя согласился Мейсон. - Все это хорошо, миссис Пэрлин, но было бы весьма странным, если бы я ночью врывался по первому звонку, основываясь лишь на нем одном, к женщине, которая заявляет, что у нее ко мне конфиденциальное дело.
      - Вы же понимаете, кто с вами говорит, ведь так?
      - Экономка мистера Хоксли?
      - Да, именно так. Я хочу рассказать вам правду. Мне нужен кто-то, кому бы я могла довериться.
      - Это все весьма туманно, миссис Пэрлин, - недоверчиво проговорил Мейсон, придав своему голосу сомнение и пытаясь выудить у нее как можно больше сведений.
      Некоторое время она колебалась, потом с расстановкой проговорила:
      - Я застрелила его. Я имела право на это, поверьте. И уничтожила тело, так что его невозможно отыскать. Потом я подумала, правильно ли поступила, ведь так складывается, что я выгляжу преступницей. Следует ли мне говорить всю правду правосудию, вот с чем я вынуждена обратиться к вам за советом. Я поступила по справедливости. Ни один суд никогда меня не осудит. Теперь, когда вы знаете основное, скажите, хотели бы вы говорить со мной или мне придется обратиться к помощи другого адвоката?
      - Я буду говорить с вами, - принял решение Мейсон. - Вы сейчас находитесь по указанному адресу, на Хиллгрэйд-авеню?
      - Я встречусь с вами, если вы будете вести честную игру. В противном случае вы меня никогда не увидите. Смотрите, - напомнила миссис Пэрлин в который раз, - делайте все, как я сказала. Не входите сразу, как придете, а когда будете входить, то только через заднюю дверь, - тогда я буду знать, что вы ведете со мной честную игру, мне это необходимо. Вероятно, вы предполагаете, что со мной трудно ладить? Но поймите, когда я вам изложу обстоятельства...
      - Хорошо, я сейчас буду, - оборвал Мейсон пространные пояснения и опустил трубку.
      Он взглянул на часы, чтобы уточнить время, написал адрес дома миссис Пэрлин на листочке бумаги, сложил его, сунул в конверт и надписал: письмо предназначалось лейтенанту Трэггу. Мейсон запечатал конверт, положил на маленький прикроватный столик, потом набрал номер и позвонил в сыскное агентство Дрейка.
      - Пол, я еду на место! Все это выглядит довольно сомнительно. Вполне возможно, что мы имеем дело с женщиной, которая является параноиком-убийцей. Если через час от меня не будет никаких сообщений, выезжай немедленно на Ист-Хиллгрэйд-авеню, дом 604... и смотри, сделай все как надо. Когда войдешь, держи наготове пистолет да прихвати пару крепких ребят.
      - А почему бы мне не взять пару толковых оперативников и не поехать с тобой прямо сейчас, а, Перри?
      - Не думаю, что из этого выйдет что-то путное. Миссис меня заранее предупредила. Сама она, очевидно, имеет возможность следить за мной, чтобы я в точности выполнял ее инструкции. Может быть, она займет наблюдательный пост где-нибудь через улицу и будет ждать, что я стану делать.
      - Ладно, Перри, я врываюсь ровно через час, если от тебя ничего не будет.
      Мейсон положил телефонную трубку на место, надел легкое пальто, пониже надвинул шляпу и вышел из квартиры. Подходя к гаражу, где стояла его машина, Мейсон старался не глядеть по сторонам, будто опасаясь кого-то, кто может спугнуть его преследователя. Он уселся за руль машины, прогрел двигатель, кивнул ночному сторожу в знак приветствия и вырулил на темную, совершенно безлюдную улицу.
      Следуя инструкциям, данным миссис Пэрлин, он оставил машину в квартале от ее дома, у номера 500 по Хиллгрэйд-авеню, и стал подниматься по крутому склону к дому номер 604. Он стоял первым справа, едва Мейсон миновал перекресток. Это было типично южнокалифорнийское бунгало, аккуратное, очевидно, прохладное летом, хорошо спланированное и без всяких архитектурных излишеств, которые отличали бы его от подобных ему строений. Дом выглядел темным и необитаемым. Мейсон, однако, предвидел это. Если мисс Пэрлин решила следовать за ним, чтобы убедиться, что он не ведет за собой полицию, ей, естественно, потребуется некоторое время, после того как она удовлетворится увиденным, чтобы войти в дом и включить свет. Вполне возможно, она намеренно заставит его ждать. То, что она сказала ему подождать, пока он увидит свет, и только потом входить через заднюю дверь, убеждало его в том, что сама она проскользнет в переднюю дверь, снимет пальто и шляпу, а потом будет уверять, что все время находилась в доме.
      Придерживаясь тени, Мейсон пробрался к гаражу позади дома. Месяц на небе излучал слабый желтоватый свет, позволявший ему пробираться вдоль обочины и выйти к автомобильному выезду, ведущему к гаражу. В тени большого, раскидистого перцового дерева адвокат обнаружил пустой ящик, который он тотчас приспособил себе под сиденье, и стал ждать.
      Он следил, когда появится в доме свет. Светящиеся стрелки часов Мейсона томительно отсчитывали минуты, но ничего не происходило. Ровным счетом ничего. Пятнадцать минут... двадцать - отсчитывали часы.
      Мейсон беспокойно задвигался. Наверное, придется вызвать Пола Дрейка раньше, чем они уговорились, иначе возможны всякие осложнения.
      Мейсон встал с импровизированного сиденья и на цыпочках подошел к дому. Смутная, беспокойная мысль прокралась в его сознание: если это намеренно подстроенная ловушка, с помощью которой адвокат был вызван сюда, что может быть более неловкого, чем ситуация, при которой кто угодно застигнет его рыскающим на заднем дворе дома почти в два часа ночи?.. Все-таки нельзя быть таким необычайно доверчивым, слишком доверчивым! Наверное, на него подействовали тон голоса по телефону и то обстоятельство, что он был поднят с постели посреди крепкого сна. В ее голосе звучали нотки хорошо отрепетированного волнения, что также не могло не тронуть Мейсона.
      Он взглянул на часы снова и уже решил было для себя, что пора звонить Полу Дрейку и нарушить его ночное бдение. Вполне очевидно, что коварная дама предугадала его действия и решила держать его в состоянии ожидания, пока...
      Мейсон едва успел додумать только до этого места, как в доме включился свет. Луч света пробивался сквозь незанавешенное окно, пересекал лужайку и выхватывал кусочек узорчатой изгороди.
      Свет зажегся, как и было обещано. Но тем не менее Мейсон все еще ощущал, что все равно это может оказаться умно расставленной ловушкой. Голос по телефону... Мейсона посреди ночи вызывают во двор какого-то незнакомого дома. И ему с Дрейком достаточно было лишь перезвонить, чтобы убедиться... А когда был бы включен свет, что являлось ответом на вызов, Мейсон подошел бы и попытался войти в заднюю дверь... А что, если?.. И тут адвоката посетила еще одна, не менее безотрадная мысль: ведь любой проходимец был бы оправдан, если бы стрелял в него как в грабителя!..
      Да, велика дистанция между назначением встречи по телефону доверительно спокойным голосом и реальным рискованным ожиданием в ночной прохладе незнакомого двора.
      Мейсон решил положиться на волю случая: пусть исход решится сам собой. Если окажется, что задняя дверь не заперта, он, что бы там ни было, войдет. В противном случае... если ничего не помешает, вернется домой.
      Он сделал несколько шагов на цыпочках по тропинке, ведущей к дому, постоял некоторое время, нашел в здании заднее крыльцо и, на ощупь добравшись до него, невольно вздрогнув от скрипа ржавых петель, осторожно ступил на покрытый линолеумом подход и взялся за ручку задней двери. Она поддалась довольно легко.
      Осторожно толкнув дверь, он увидел краешек отраженного света, дошедший досюда из какой-то комнаты в коридоре. Он сделал осторожный шаг вперед -и свет тут же выключился, внезапно погрузив все вокруг в темноту. Когда глаза его привыкли к ней, Мейсон никак не мог угадать, из какой комнаты шел, а потом исчез свет.
      Стоя в кромешной темноте, которая вдруг оказалась непреодолимым препятствием дальнейшего передвижения, принюхиваясь к царившим тут своеобразным домашним запахам, которые доносились несомненно из кухни, Мейсон стал ждать, что же будет, чтобы решить, как поступать дальше.
      И вот в этой непонятной для него ситуации вдруг наступила интуитивно ожидавшаяся им перемена. Он услышал всхлипывающие звуки негромких рыданий, потом звук легких шагов кого-то, пробирающегося на ощупь по коридору. Шаги приближались. В кухне могла быть, судя по всему, дверь...
      И в самом деле: едва он так подумал, как услышал осторожный скрип дверных петель. Дверь отворилась, и на какое-то мгновение он ощутил, что кто-то стоит на пороге, очевидно прислушиваясь. Затем дверь отпустили, и Мейсон почувствовал, как кто-то ощупью пробирается по направлению к нему, ища либо его самого, либо... заднюю дверь.
      Мейсон сделал осторожный шаг назад и левой рукой стал нащупывать выключатель, который, по его представлению, должен был быть где-то на стене задней двери. Он услышал, как невидимый человек натолкнулся на стол, и решил воспользоваться этим обстоятельством, чтобы при неизбежном ответном движении обернуться к задней двери и лучше сориентироваться относительно объекта своего поиска. Так и случилось: Мейсон задел ногой за стул и тут же услышал осторожный вздох, а за ним отрывистый женский голос:
      - Кто здесь? Кто это? Говорите или я буду стрелять!
      - Я пришел, - спокойно возвестил Мейсон, - на... встречу.
      Тут Мейсон понял, что она уже не двигается к нему, а отходит назад, под покров темноты, делая это осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, однако он явственно услышал звуки какого-то движения, совершаемого на ощупь. Его пальцы скользнули по стене, нащупали кнопку выключателя, и он нажал ее.
      Свет зажегся в тамбуре крыльца, но пробивался через открытую дверь и достигал кухни, позволяя им обоим видеть друг друга. Даже при таком освещении угадывалась стройность ее фигуры, гибкие линии молодого упругого тела. Выражения лица он не разобрал, зато тотчас увидел направленную на него руку, в которой зловеще блеснул металл револьвера.
      - Без глупостей, - предупредил Мейсон. - Уберите оружие!
      Положение руки не изменилось.
      - Кто вы и что вы хотите? - спросил женский голос из полумрака.
      - Мне была здесь назначена встреча.
      - С кем?
      - С женщиной, которая о ней просила! Вы, очевидно, и есть та самая женщина?
      - Скорее всего нет. Отойдите в сторону и дайте мне пройти!
      - Вы здесь не живете?
      Она поколебалась одно мгновение, потом сказала:
      - Нет, не живу.
      Мейсон отошел в сторону, чтобы пропустить ее.
      - Проходите, - предложил он.
      Она стала осторожно приближаться к нему. Свет, исходивший из дверного проема, ударил ей в лицо. Он различил большие серьезные карие глаза, короткий вздернутый носик, светло-золотистые волосы, выбивавшиеся из-под загнутых вверх полей шляпки, небрежно сдвинутой набок. Довольно высокого роста, она была в короткой юбке, обнажавшей ее ноги с длинным красивым овалом икр.
      - Отступите назад с моего пути! - предупредила женщина, сделав шаг вперед и снова направив на него дуло револьвера.
      - К чему эта тяжелая артиллерия? - пошутил Мейсон, стремясь как-то отвлечь ее внимание.
      Она и не собиралась, как он почувствовал, отвечать на его вопрос, продолжая идти вперед медленной, осторожной походкой, будто наступая на него.
      Не нервничайте и смотрите не вздумайте нажать на спусковой крючок! опасливо предупредил Мейсон.
      - Я знаю, что делаю, - было ответом.
      - Тогда взгляните - перед вами стул, - предостерег он. - Вы наткнетесь на него,- и оружие может сработать и...
      Она слегка повернула голову в указанном направлении, и длинные руки Мейсона мгновенно отреагировали на это: левая рука обхватила ее правое запястье. Он ощутил, как напряглись под его пальцами мышцы. Его пальцы сжались, и ее запястье стало безвольным. Когда он почувствовал, что пальцы девушки немеют, он выхватил из ее руки револьвер и сердито сунул в карман своего пальто.
      Поняв, что ее разоружили, девушка ощутила панический страх. Она дернула рукой, пытаясь высвободить кисть. Когда же Мейсон опять сжал ее руку, она вдруг высоко выбросила правую ногу и сильно лягнула его, целясь каблуком в живот.
      Мейсон отпрянул от неожиданности, дернув ее за запястье, отчего она пошатнулась и потеряла равновесие, с силой увлекая его за собой. Когда же она опустила ногу, чтобы не упасть, Мейсон обхватил ее левой рукой за талию, а правой - за плечи, сильно прижав ее руки к бокам.
      - Надо быть благоразумнее! - спокойно сказал он.
      И почувствовал тотчас, как сопротивление ее слабеет. Ее хрупкое тело, прижатое к нему, обмякло.
      - Не дергаться! - предупредил Мейсон и ослабил захват.
      - Кто вы? - только и спросила она.
      - Моя фамилия Мейсон. Я - адвокат. Это не вы мне звонили?
      - Вы... вы - Перри Мейсон?
      - Да.
      Она вдруг прильнула к его руке, будто ища защиты. В ее движении он ощутил отчаяние и дрожь измученных нервов - в кончиках ее пальцев.
      - Что же вы сразу-то мне не сказали? - сожалеюще спросила девушка.
      - Так это вы мне звонили? - догадался Мейсон.
      - Нет... не я.
      - А что вы здесь делаете?
      - Я... я пришла сюда... чтобы встретиться...
      - С кем же?
      - Это не имеет значения. Теперь я поняла, что это была ловушка, и хочу выбраться отсюда. Мы можем выйти?
      - Нет, это я, - сказал Мейсон, - должен был встретиться здесь. А что, если вы назовете мне себя?
      - Я Опал Санли... Это я звонила вчера утром в полицию.
      - Кого же вы хотели здесь встретить?
      - Миссис Пэрлин.
      - И я тоже, - удивился Мейсон. - А что, если нам подождать здесь вместе? Думаю, возможно, она хотела бы увидеть нас обоих вместе. Она сказала мне, что готова сделать признание...
      - Теперь она его уже никогда не сделает, - вздохнула девушка.
      - Почему?
      Мейсон почувствовал, как она вся дрожит. Это нельзя было объяснить нервозностью натуры, нет. Это была дрожь, готовая вот-вот вылиться в неистовую истерику.
      - Ну, - настаивал Мейсон, - и где же она? Пальцы девушки впились в его руку.
      - Она... она - в спальне! Но она мертва!
      - Пошли посмотрим вместе! - предложил Мейсон.
      - Нет, нет! Идите один!
      - Пока я не хочу вас отпускать. Вам придется пойти со мной!
      - Я не могу смотреть на это. Не могу еще раз идти туда!
      Мейсон подхватил ее за талию.
      - Пошли, - сказал он. - Встряхнитесь! Это надо сделать! И чем скорее, тем лучше!
      Сопровождая свои слова легким подталкиванием, подводя девушку к двери в другом конце кухни, Мейсон открыл эту дверь и чиркнул спичкой. Колеблющийся язычок пламени осветил выключатель. Он нажал на кнопку, и комната озарилась светом, который показался ослепительным. Мебель представляла собой ту не поддающуюся описанию неразбериху, которая лишала комнату ее индивидуальности. Он сразу понял: это просто дом, меблированный, очевидно, при сдачи его в аренду.
      - Где же она? - коротко бросил Мейсон.
      Там... в коридоре! - еле шевелящимися губами ответила девушка.
      В столовой было две двери, одна из них открывалась в коридор, другая в гостиную. Коридор шел по всей длине дома, переходя в прихожую у входной двери. Мейсон включил освещение. Справа оказались две двери, которые, очевидно, вели в спальные комнаты с ванной между ними. Мейсон продолжал осторожно продвигаться по коридору, спросив:
      - В какой спальне?
      - Ближней.
      Мейсон продолжал слегка подталкивать девушку вперед.
      Он открыл дверь спальни, о которой она говорила, нажал на кнопку выключателя и остановился, вглядываясь. Опал Санли сделала попытку задержаться у входа.
      - Не могу, - сказала она. - Нет! Не пойду! И не заставляйте!
      - Ладно, - согласился Мейсон, - но успокойтесь. Лежавшая на полу перед туалетным столиком женщина явно упала перед смертью с гобеленовой скамейки. Она, очевидно, собиралась выйти на улицу, так как была в пальто и даже в шляпе, съехавшей набок при падении. Она лежала на левом боку, левая рука была вытянута и судорожно сжимала ковер: короткие пальцы, напоминающие обрубки, коротко остриженные некрашеные ногти. Правая рука -на животе поперек туловища, пальцы правой руки мертвой хваткой сжимали грозный короткоствольный револьвер. Очевидно, она успела выстрелить один раз - пуля прошла чуть-чуть в стороне от левой груди.
      Мейсон решительно прошел через комнату, нагнулся и приложил указательный палец к левому запястью мертвой женщины.
      Опал Санли застыла в дверях, глядя широко открытыми глазами, как бы разрываясь между стремлением убежать, желанием закричать истошным голосом и жаждой не пропустить ни одного движения из того, что происходило сейчас здесь.
      Произведя осмотр, Мейсон выпрямился.
      - Все! - сказал он. - Теперь необходимо уведомить полицию.
      - Нет, нет, нет! - закричала она. - Не надо! Только не это!
      - Почему же?
      - Это... Они не поймут. Это...
      - Не поймут - что?
      - Как я оказалась здесь.
      - А как вы оказались здесь?
      - Она мне позвонила и сказала, чтобы я пришла.
      - И мне она позвонила и сказала, чтобы я пришел,- сказал Мейсон.
      - Она... она сказала, что ей надо признаться.
      - Когда она вам звонила? - спросил Мейсон.
      - Около часа назад. Может, чуть меньше.
      - И что она сказала вам еще?
      - Сказала, чтобы я подошла к парадной двери, вошла, включила свет и ждала ее, если ее там не окажется.
      - Она не говорила вам, где она находилась, когда звонила, и что делала?
      - Она за кем-то следила. Я не совсем, правда, поняла. Сама-то она со мной не говорила.
      - Как это понимать - не говорила?
      - Нет... Пойдемте отсюда! Я не могу говорить здесь, не могу...
      - Одну минуту, - сказал Мейсон. - Вы знаете, кто это?
      - Ну да, конечно. - Кто?
      - Миссис Пэрлин, экономка Хоксли.
      - Она здесь жила?
      - Нет. Она жила в квартире с мистером Хоксли. Я не знаю, как она здесь очутилась.
      - А вообще вы ее сегодня видели?
      - Я не желаю, мистер, чтобы меня допрашивали и заставляли отвечать на этот вопрос.
      - Это вы так считаете. - Голос Мейсона стал жестким. - Вас все равно будут допрашивать, так что от ваших "желаю - не желаю" просто уши вянут... Так кто звонил вам?
      - Я не знаю. Женщина приятным голосом сказала, что Сара поручила ей передать мне, чтобы я оставила машину за полквартала от дома, наверху, на склоне. Потом я должна была пройти пешком к этому дому и сразу войти. Если бы Сары не было, я должна была включить свет и расположиться как дома. Так она сказала. Сказала, что Сара появится буквально в считанные минуты после моего прибытия. Еще сообщила, что Сара следит за кем-то, кто может попытаться обмануть ее, и что она не будет долго отсутствовать и обязательно придет поговорить со мной.
      - Вам не пришло в голову, что это заранее расставленная ловушка?
      - Тогда - нет, не пришло.
      - А не говорила ли вам звонившая, чтобы вы ни в коем случае не сообщали что-либо в полицию?
      - Говорила.
      - И вам даже после этого не показалось, что это капкан, в который вас заманивают? Другими словами, вы не почувствовали некоторого недоверия к тому, что вам предлагалось посетить незнакомый дом и войти в него так запросто в два часа ночи, включить свет и располагаться как дома?
      - Я же говорю, что в то время - нет. Позже - да.
      - Насколько позже?
      - Когда я добралась до дома, то стала думать о том, что мне предстоит сделать. Эта женщина сказала, что парадная дверь не будет заперта. Я решила посмотреть, была ли дверь открытой. Если да, то я вошла бы. Иначе - даже не хотела звонить...
      - И когда вы дернули дверь, она была отперта?
      - Да, и я вошла. В доме, казалось, никого не было. Я подумала, что надо найти ванную комнату.
      - В чем хотела признаться миссис Пэрлин?
      - Она ничего не говорила... То есть та, которая звонила мне, ничего по этому поводу не сказала. Она просто поставила меня в известность, что Сара велела передать мне: мол, она хочет признаться и попросить прощения.
      - Попросить у вас прощения?
      - Да.
      - И вам совершенно неизвестна та женщина, которая звонила?
      - Нет. Она сказала, что Сара занята и...
      - Да. Вы об этом уже говорили... Но не намекала ли эта женщина вам о том, кто она сама?
      - Нет. У меня сложилось такое впечатление, что она работает официанткой в каком-то ресторане, где Сара устроила наблюдательный пункт. Ну, знаете, где бы она могла стоять у двери и подсматривать, ожидая. Вот и по телефону она сказала, что Сара стоит у окна и смотрит, не обманет ли ее тот человек, которому она звонила перед тем, как связаться со мной.
      - У вас есть своя машина?
      - Да. То есть... нет, она не моя. Просто машина, которой я пользуюсь, когда мне надо.
      - И вы оставили ее в полуквартале от этого дома, выше по склону?
      - Да.
      - Она вам ясно сказала - поставить ее за домом, выше по склону, так?
      - Да, так.
      - Смерть наступила мгновенно после выстрела,- констатировал Мейсон. Пульс совершенно не прощупывается. По расположению раны и направлению пули можно сказать, что она не мучилась, даже не успела осознать... Но почему она совершила это самоубийство?
      - Я же говорю, мистер, что не знаю.
      - А почему вы не можете рассказать всей правды полиции?
      - Потому что... потому что у меня ужасный сумбур в голове, мистер Мейсон. Сара была единственной, кто мог бы поручиться за меня в случае... ну, в случае, если бы полиции удалось что-то раскрыть.
      - И вы хотите, чтобы я сделал вид, будто ничего не произошло. - Мейсон широким жестом обвел комнату, посмотрел на труп миссис Пэрлин. - Только ради того, чтобы оградить вас от допроса полиции?
      - Это ничему не послужит помехой, мистер Мейсон, если вы сделаете для меня благое дело, - сказала она. - Все равно уже ничем не помочь случившемуся, не изменить ничего.
      Мейсон, задумавшись, изучающе посмотрел на Опал. Наконец спросил ее:
      - А эта миссис Пэрлин, у нее что - солидный опыт работы в качестве экономки? Или когда-то у нее, возможно, были свои деньги, а потом ее постигла неудача, и ей после этого пришлось идти работать экономкой?..
      - Нет, насколько я знаю, она долгие годы работала экономкой. Помню, я заглядывала в ее профессиональную учетную карточку, когда мистер Хоксли нанимал ее на работу.
      Мейсон вернулся по коридору обратно в столовую. Руки - глубоко в карманах, голова - вперед. Санли последовала за ним с опаской и немой мольбой в глазах. Неожиданно Мейсон обернулся.
      - Понимаете ли, о чем просите? - сурово спросил он.
      Она ничего не ответила.
      - Вы просите о невозможном - замолчать преступление! - возмущался Мейсон. - Чтобы я подставил свою шею в петлю!.. И вы это делаете с таким невинным видом, будто спрашиваете, могу ли я купить вам мороженого или поставить свой автограф в вашем альбоме!
      Она продолжала смотреть на него с немой мольбой. Ее руки потянулись, чтобы коснуться рукава его пальто.
      - Если я выйду из этого дома, - сказал Мейсон, - и не позвоню в полицию, то сяду в большую лужу. Вы просто берете меня за глотку. Так скажите хотя бы, насколько глубоко вы замешаны в этом деле?
      Она отрицательно покачала головой.
      - Ну, говорите же!
      - Я вообще не имею к нему ни малейшего отношения.
      - Это вы так думаете. Вы ведь звонили вчера утром в полицию, так?
      - Нельзя ли поговорить в другом месте?
      - Нет, нельзя, потому что нам надо поговорить сейчас же!
      - Но ведь здесь опасно находиться.
      - Опасно как раз другое - уйти.
      - Вчера я пришла, как всегда, на работу, - нехотя начала Опал Санли. В квартире Хоксли никого не было. Обычно миссис Пэрлин находится там почти всегда, готовит к моему приходу записи на пластинках.
      - Пластинках? - переспросил Мейсон.
      - Да, знаете, такие восковые пластинки, на которые наговаривается текст.
      - А-а!
      - На этот раз я ничего не нашла. И самой миссис Пэрлин тоже не было дома.
      - А Хоксли?
      - Ах, я так редко его видела! Он большую часть дня спит. Работает по ночам.
      - Но все же вы видели его вчера!
      - Ода.
      - Продолжайте.
      - Я сначала никак не могла понять, как это случилось, что он не оставил мне никакой работы. Даже записки! Потом я осмотрелась и, немного подождав, увидела вдруг, что дверь в комнату мистера Хоксли открыта. Я заглянула туда, потом вошла и - о, ужас! - увидела сейф, перед которым была большая лужа крови. Не помню, как добралась до гаража, где у нас стоит машина.
      - Это в доме по соседству?
      - Да, Джентри сдали Хоксли внаем гараж.
      - И там стояла машина?
      - Да, но в ней я обнаружила кровавые пятна по всему заднему сиденью... Это правда, мистер Мейсон, и это все, что я знаю. Потом я позвонила в полицию.
      - А почему сейчас не хотите сделать этого?
      - Да потому что никак не смогу объяснить свое присутствие здесь. Не смогу объяснить... многое.
      - Чего, например?
      - Вообще... все эти сложности, которые возникли после того, что здесь произошло. Вы разве не понимаете? Ведь мы с миссис Пэрлин вместе работали, и они, там в полиции, станут подозревать нас в том, что мы сообща решили убрать мистера Хоксли.
      - Зачем вам было его убирать?
      - Не знаю. Я только знаю, что они скажут именно так. Дело выглядит так, будто у меня была какая-то связь с миссис Пэрлин, будто она связывалась со мной сегодня, а я не уведомила полицию.
      - Но она же и в самом деле связывалась с вами, ведь так?
      - Ну, в некотором роде - да.
      - И вы не сообщили полиции...
      - Она же меня предупредила.
      Мейсон взглянул на часы и после некоторых колебаний предложил:
      - А что, если я это сделаю вместо вас? Как поступите?
      Она выдержала его взгляд.
      - Что вы от меня хотите? - спросила она.
      - Я не хочу, чтобы вы, когда дело примет серьезный оборот, озадаченно вздохнул Мейсон, - стали бы валить все на меня.
      - Хорошо, я не буду.
      - Не подведете?
      - Нет... только... не надо меня обманывать, как ребенка.
      - Что вы имеете в виду?
      - Скажете, что отпустите, а потом, когда я уйду, позвоните в полицию.
      - Что касается самой процедуры, - заметил Мейсон, - хочу предложить вам вариант получше. Я знаю тут одну придорожную закусочную, которая еще работает. Я куплю вам какой-нибудь напиток и бутерброды, и вы сами убедитесь, что я даже близко не подойду к телефону.
      Она крепко сжала его руку.
      - Вы не представляете, мистер Мейсон, как много для меня это значит! Это... это значит - все!
      - Хорошо, - сказал Мейсон, - тогда пошли.
      - Может быть, нам лучше выключить свет?
      - Нет, - сказал Мейсон. - Оставьте все как есть.
      - Но свет включила я.
      - Ничего, пусть останется.
      - А дверь запереть?
      - Нет, оставьте все!
      - Почему?
      - Предположим, что-то произойдет. Нас может подобрать патрульная машина. А вдруг нас кто-то увидит, как мы выходим отсюда? Мы начнем рассказывать все, что тут произошло, а полиция обнаружит запертые двери.
      - Понимаю. Послушайте, у нас же две машины. Не можем же мы...
      - Вы поедете в моей машине, - решил Мейсон. - Но сначала я подвезу вас к вашей. Вы сядете в нее, включите фары и проедете за мной четыре или пять кварталов. Потом поставите свою машину, выйдете, и мы вместе зайдем в ночной клуб. Я провожу вас до места стоянки вашего автомобиля. Таким образом вы убедитесь, что я никуда не звонил.
      - По-моему, - подняла она голову, - вы все придумали просто замечательно. Не могу только представить себе, что вы делаете это все ради меня.
      - Я тоже не могу, - согласился Мейсон.
      Глава 9
      Пол Дрейк, серый от усталости и волнения, посмотрел на сидящего напротив за столом Перри Мейсона и сказал:
      - В следующий раз, когда задумаешь обращаться со мной как с сосунком, я сорвусь с тормозов, честное слово!
      Адвокат удивленно поднял брови.
      - Но, Пол, - оправдывался он, - о чем ты говоришь?
      - Ты отлично знаешь о чем! - и впрямь негодовал Дрейк.
      - Ты имеешь в виду кучу дел, которую я свалил на тебя, и не давал спать по ночам? - спросил Мейсон _ Ерунда! Подумай, приятель, обо мне. Меня подняли в час ночи, чтобы охотиться на несуществующую добычу.
      - И конечно, - сказал Дрейк, - ты ничего так и не услышал о ней!
      - Да ладно, брось, - примирительно сказал Мейсон. - Чем ты озабочен, Пол?
      - Э, нет, - сказал с издевкой, посмотрев на него, Дрейк. - Ты не знаешь чем? Понятия не имеешь? Тогда не толкнул бы меня в эту переделку ни за что на свете.
      - О чем ты говоришь, черт возьми, Пол?
      - Почему не позвонил мне? Оттуда.
      - Откуда, Пол?
      - Как будто не знаешь сам! А ведь обещал, что позвонишь!
      - Ну... Я что, сказал, что...
      - А как наш уговор о том, чтобы в случае необходимости броситься на спасение твоих потрохов на Хиллгрэйд-авеню, если не позвонишь мне в течение часа?
      - У меня появились затруднения, Пол. Я неожиданно напал на свидетеля. И не мог уйти, чтобы позвонить, потому что сорвал бы все дело. А кроме всего прочего для тебя это обернулось бы лишь небольшой прогулкой по Хиллгрэйд-авеню. Дело решилось в течение каких-нибудь двадцати минут. Уж лучше было послать тебя проехаться впустую, чем сорвать все это дело.
      - Ну да, так уж и впустую, - не поверил Дрейк.
      - Ну, - чистосердечно признался Мейсон, - так мне показалось. Знаешь дом, стоящий на отшибе, мрачный и неприметный, со светом в одном-двух окнах, но никто не отвечает на звонок...
      - И все двери не заперты и ждут, что ты сразу войдешь? - предположил Дрейк.
      - Я так не думал, - покачал головой Мейсон.
      - Почему же?
      - Ну ты ведь взрослый человек, Пол. Кто-то, предположим, звонит тебе в час ночи и говорит, чтобы ты шел по такому-то адресу, вошел в дом, который никогда прежде и в глаза не видел. Попробуй-ка войди! Кто-нибудь выскочит с двустволкой, да как закричит: "Грабят!" - и выпустит тебе оба заряда прямо в живот. Нет уж, спасибо! Мне этого не надо! Пусть отвечают на звонок, или я вообще не открою дверь.