В этот момент оконное стекло разбилось вдребезги, и на паркет упала граната со слезоточивым газом. Газ со свистом стал наполнять комнату.
      Гарольд сделал шаг к гранате.
      - Если вы попытаетесь выкинуть ее. в вас будут стрелять,- предупредил его Клейн.
      Видя, что Гарольд оставил его слова без внимания, Клейн бросился на него. В тот момент, когда они оба рухнули в едкие пары газа, Клейн услышал автоматную очередь, затем громкий голос крикнул: "Не стреляйте!"
      С мокрым от слез лицом Терри вслепую продолжал свою схватку с Гарольдом, дыхание которого становилось все более тяжелым. Наконец Гарольд обмяк, и Клейн, не способный что-либо увидеть от застилающих его глаза слез, неожиданно услышал голос инспектора Мэллоу, воскликнувшего с неподдельным удивлением:
      - Разрази меня гром, если это не Терри Клейн!
      Глава 16
      Клейн почувствовал прикосновение холодной стали к своим запястьям. Его вывели наружу и усадили на стул. Джим Мэллоу сказал:
      - Мистер Клейн, вас можно встретить всюду, где вы не должны быть!
      - Я пытался убедить Гарольда сдаться.
      - А мы помешали вашим планам...
      - Вот именно.
      - Как жаль!- вздохнул Мэллоу.- А теперь у нас складывается впечатление, что это вы прятали здесь Гарольда. Вы пришли за ним на склад, где он сначала скрывался, а потом вы приехали в мотель, где он еще скрывается... Чутье, правда?
      - Я разыскал его точно так же, как и вы: шевеля мозгами.
      - Вы только подумайте! Ценные мозги! Они сразу направили вас в нужный мотель!
      - Не паясничайте, Мэллоу!- устало сказал Клейн.- Я понял, что он может скрываться только в третьеразрядном мотеле, подальше от города. Если вас не затруднит проверить, вы узнаете, что я останавливался в каждом мотеле, начиная от Сан-Хосе.
      - Если так, то это меняет дело... Но ведь вы могли проделать все это только для вида, Клейн, прекрасно зная, где находится Гарольд на самом деле.
      - Как вам угодно, Мэллоу.
      - Загадочный вы человек, Клейн, по крайней мере для меня,- продолжал Мэллоу.- Не успев вернуться из Китая, вы погрязли в деле, не имеющем к вам никакого отношения. И вы надули меня с китаянкой. Я предложил подвезти ее в Чайнатаун, чтобы по дороге задать ей несколько вопросов. Неожиданно мне пришла в голову мысль проверить, что у нее в свертке. И вы знаете, что я там обнаружил?
      Терри молча слушал.
      - Элегантное дамское манто, шляпу, дорогие туфли и нейлоновые чулки. Забавно, правда, что она вынесла эти вещи из дома холостяка? Но самое забавное во всем этом то, что на всех этикетках стоит имя портного Синтии Рентон.
      - А что говорит по этому поводу китаянка?
      - Я от нее добился не многого. Она утверждает, что получила эту одежду в одной благотворительной организации, только не смогла сказать, в какой именно. А кроме того, в ее сумке мы обнаружили пятьсот долларов и водительские права, выданные на имя Соу Ха. Это напомнило мне о другом деле, случившемся несколько лет назад, которому я обязан знакомством с вами. Там тоже была замешана молодая китаянка, и, если я не ошибаюсь, ее звали Соу Ха. Вы знаете, как нам трудно, для нас ведь все китаянки на одно лицо.
      - Значит, вы ее арестовали?- перебил его Клейн.
      - Нет, не совсем, мы просто задержали ее. Она в некотором роде наш гость, если вы понимаете, что я имею в виду.
      - О, я прекрасно понимаю.
      - Может быть, вы мне объясните, как к ней попала одежда Синтии Рентон?
      - Сейчас я не расположен давать какие бы то ни было объяснения.
      - Вот это действительно очень жаль. Я надеялся, что вам удастся "сконцентрироваться", чтобы дать нам необходимые объяснения. Мне было бы неприятно, Клейн, выдвинуть против вас обвинение в соучастии. Итак, откуда вам известно, что Гарольд скрывался здесь?
      - Если вы принимали участие в розыске, то должны были бы услышать обо мне в разных мотелях. Я потратил на поиски Гарольда больше часа!
      Последовало молчание, и Клейн напрасно пытался угадать по лицу инспектора, какие мысли одолевали его в эти минуты. Неожиданно полицейский сказал почти дружелюбным тоном:
      - Ладно, Клейн, хорошо, расскажите немного о том, как вы вышли на этот мотель.
      Терри поведал ему о своем расследовании в окрестностях склада, о поисках кафе, откуда Гарольд мог бы позвонить, о сведениях, полученных от официантки бара.
      Мэллоу внимательно слушал его не перебивая. Когда Терри закончил, инспектор сказал:
      - Меня тоже заинтересовали супруги Таонон. Сегодня утром, в половине девятого, миссис Таонон позвонила в полицию и спросила, нет ли каких-либо сведений о ее муже. Он не ночевал дома, и она опасается, не стал ли он жертвой несчастного случая. Она сообщила, что накануне вечером, около десяти часов, ему кто-то позвонил, после чего он вышел из дому, сказав, что вернется через полчаса, но его нет до сих пор. А теперь, кажется, и она сама исчезла!
      Мэллоу помолчал, затем продолжил:
      - Вы решили играть в "полицейские и воры", Клейн, и отправились в бакалейную лавку неподалеку от дома Хендрама. Вы должны понять, Клейн, что одно дело - полиция, задающая вопросы частному лицу, в данном случае бакалейщику. У полиции есть средства заставить его молчать. Другое дело вы. Он может предупредить своего клиента сразу после того, как за вами захлопнется дверь. Вы понимаете, почему вы усложняете нам жизнь, мистер Клейн?
      - Да, я понимаю,- ответил Терри, стараясь казаться смущенным.
      - Итак, в десять тридцать мы уже знали, кто купил все эти запасы консервов, а у вас ушла бы на это целая неделя!
      - И кто же их купил?
      - Думаю, что сейчас я уже могу вам это сказать. Их купила Дафна Таонон.
      Клейн молчал, делая вид, что очень удивлен.
      - Нам известно,- продолжал Мэллоу,- что Рикардо Таонон был хорошим мужем.
      - Почему был?- спросил Клейн, делая ударение на слове "был".
      - Я сказал "был"?- удивился Мэллоу.- Забавно... Подсознание сыграло со мной злую шутку...
      - Вы хотите сказать, что Таонон мертв?
      - Он исчез... и как я вам сказал, он был хорошим мужем. Дела его были довольно запутаны, но он навел в них порядок, с тем чтобы у его жены не возникло финансовых проблем, если с ним что-нибудь случится. Он застраховал свою жизнь на очень крупную сумму.
      - И вы думаете, что с ним что-то случилось?
      - Я не думаю, а задаю вам вопрос. Вам ничего не известно об исчезновении Таонона?
      - Нет, ничего. Как он умер?
      - Я не сказал, что он умер.
      - Но вы дали это понять.
      - Я вам дал понять, что мы очень обеспокоены этим телефонным звонком, после которого Таонон поспешно вышел и не вернулся. Мы опросили его компаньона по компании, некоего Стейси Невиса... Вы знакомы с ним?
      - Да.
      - Невис сказал нам, что он не звонил Таонону, но возможно, что это сделал Глостер.
      - Глостер?
      - Да, потому что Глостер звонил Невису. Невис играл в покер с друзьями и выигрывал, поэтому друзья не хотели его отпускать с выигрышем, это понятно...
      - Да, разумеется,- заметил Клейн, стараясь не выказывать своего интереса.
      - Во время этой партии Невису звонили несколько человек, в том числе Глостер. Он был очень возбужден, так как обнаружил, что на складе кто-то живет. Он просил Невиса срочно приехать на склад, куда должен был также приехать и Таонон, которому Глостер уже успел позвонить.
      - И что сделал Невис?
      - А что ему было делать? Телефон стоял в соседней комнате, но дверь была открыта, и все игроки стали кричать, что, если Невис уйдет до полуночи, он заплатит пятьдесят долларов штрафа. Невис пообещал Глостеру, что приедет, поэтому чувствовал себя в затруднительном положении. Он перезвонил Глостеру и объяснил ему ситуацию. Тот сказал, что подскочит на машине к Невису.
      - И он приехал?
      - Да. Он просигналил, и Невис сразу спустился, чтобы поговорить с ним. После этого Невис вернулся к картам, а Глостер на склад. Это было минут за десять - пятнадцать до звонка Глостера вам. Вероятно, вернувшись на склад, Глостер застал там Рикардо Таонона, поговорил с ним, позвонил вам и вскоре после этого был убит.
      - А кто, по-вашему, убийца? Кто подозреваемый номер один?
      - Вы и Синтия Рентон,- спокойно сказал Мэллоу.- Либо его убил Эдвард Гарольд, когда Глостер попытался позвонить в полицию. Мои коллеги больше склоняются к версии с Гарольдом, я же нахожусь в замешательстве...
      - Надеюсь, у Невиса есть свидетели, которые могли бы подтвердить все то, о чем вы рассказали?
      - Целый стол свидетелей, Клейн. Пятеро, у которых он выиграл!
      - А в котором часу закончилась эта партия?
      - В три часа утра.
      - И Невис до утра выигрывал?
      Мэллоу прыснул.
      - Он продулся до нитки! Нет, Клейн, поистине напрасно вы продолжаете разыгрывать из себя сыщика.
      Разумеется, я отдаю долг вашим талантам, вам только что удалось остановить кровопролитие с Гарольдом... Но я вынужден тем не менее задержать вас.
      - Инспектор, скажите мне, пожалуйста, одну вещь...
      - Что именно?
      - На складе, на бюваре, было четыре четких отпечатка. Кому они принадлежат? Таонону? Гарольду?
      - Нет, это были отпечатки Глостера.
      - Глостера?!
      - Да, отпечатки четырех пальцев его левой руки.
      - Насколько я помню, отпечатки указательного и среднего пальцев были четкими, а мизинца - почти незаметными.
      - Именно так.
      - Можно подумать, что Глостер склонился над столом, опираясь левой рукой таким образом, что давление пришлось на большой, средний и указательный пальцы.
      - Но отпечатка большого пальца не было.
      - Признайте, инспектор, что практически невозможно опереться на средний и указательный пальцы, не опираясь при этом на большой.
      - Я вовсе не сказал, что большой палец не касался бювара, я только сказал, что нет отпечатка большого пальца.
      - Почему два других пальца были испачканы в пыли, а большой нет?
      - Право, не знаю, мистер Клейн. Дедукцию мы оставляем для сыщиков-любителей. А сейчас, мистер Клейн, к моему великому сожалению, я должен вас задержать по подозрению в соучастии. Надеюсь, вы не будете на меня сердиться?
      Терри ничего не ответил. Его лицо оставалось непроницаемым, словно он впал в гипнотический транс.
      Глава 17
      Запах хлорки, которым была наполнена камера, пропитал одежду и руки Клейна.
      Помимо Клейна в камере находился также Эдвард Гарольд. Он первым нарушил молчание.
      - Они не имели права сажать вас сюда. Против вас еще не выдвинуто никакого обвинения.
      - Имели они на это право или нет, но факт остается фактом - я здесь.
      - Вы собираетесь что-нибудь предпринять?
      - Думаю, что да.
      Гарольд сел на один из двух табуретов; он был очень подавлен.
      - Я предпочел бы смерть!
      Клейн оставил реплику без комментария, и Гарольд -продолжал:
      - Я решил умереть в схватке с полицией. Я не хочу кончить свои дни, как крыса, дожидаясь, когда меня отведут в газовую камеру.
      - Хорошо, что вы не оказали сопротивления при задержании.
      Гарольд пожал плечами. Клейн продолжал:
      - У вас было бы больше шансов, если бы вы сами сдались в руки полиции. Но и в данном случае Верховный суд может спокойно пересмотреть ваше дело. До сих пор против вас было только то, что вы отрицали тот факт, что снова вернулись к Фарнсворсу. Но это еще само по себе не является доказательством того, что убийство совершили вы. Это лишь означает, что вы солгали.
      Гарольд опустил голову и уставился в пол камеры.
      Наступило долгое молчание, сопровождаемое почти физическим ощущением течения времени. Здесь молчание и бездействие естественны, их можно нарушить разговором или хождением по комнате из угла в угол, но это тщетные попытки, так как через некоторое время они воцаряются снова.
      - Вы знаете,- начал Гарольд,- было время, когда вы почти не существовали для меня, но потом я вас возненавидел.
      Клейн ничего не отвечал, и Гарольд, еще ниже опустив голову, продолжал:
      - Да, я возненавидел вас, потому что вы встали между мной и Синтией. Вы оказали на нее такое сильное влияние, что она так и не смогла забыть вас. Время и расстояние ничего не изменили, вы оба связаны навеки.
      - Иными словами, вы ревнуете, а ревность мешает вам трезво оценить ситуацию.
      - Да, ревную... Вернее, ревновал. У мертвого человека не может быть женщины.
      - Вы еще не умерли.
      - В глазах правосудия почти что.
      - Будет вам!
      Снова воцарилось молчание. Наступила ночь, и на потолке камеры зажглась лампочка, которую вскоре заменит ночник.
      - Я признаю, что действовал наобум и плохо построил свою защиту,сказал Гарольд.- Самое идиотское - это то, что я солгал своему адвокату. И все это из-за вас.
      - Из-за меня?!- переспросил Клейн, совершенно ошеломленный.
      - Да. Помните статуэтку, которую вы подарили Синтии? Китайца верхом на муле?
      - Ну и?..
      - Синтия рассказала мне о заключенной в ней символике. Я постоянно думал об этом, пока не... Короче, мне казалось, что эта философия способна удовлетворить потребности души. Не знаю, зачем я вам все это рассказываю. Наверное, потому, что вы - последний человек, которого я вижу. Способный понять то, что я пытаюсь выразить... несмотря на то, что я вас ненавижу!
      - У вас нет для этого никаких причин.
      - Увы, есть! Вы преуспели там, где я потерпел фиаско. Я считал, что Синтия любит меня, пока не понял, что она любит только вас.
      - Думаю, что вы ошибаетесь.
      - А я уверен в обратном!
      - Я слишком хорошо знаю Синтию.
      - Ах так? Вы в этом уверены? Сколько лет вы не видели ее?
      - Три года.
      - Вот видите! Вы посеяли семя, и во время вашего отсутствия оно проросло. У меня было время узнать Синтию, и я знаю, что говорю.
      Клейн ничего не ответил, и Гарольд, как бы не замечая этого, продолжал:
      - Хотите верьте, хотите нет, но я очень симпатизировал Фарнсворсу, так как это был необыкновенный человек, умеющий понимать такие вещи, которые ускользают от большинства смертных. В тот день, когда его убили, я был у него. Он был чем-то озабочен. Я видел, что он хотел поделиться со мной своими мыслями, но не решался на это. Я спросил его, в чем дело, может быть, речь идет о деньгах, которые ему доверила Синтия и которые он, возможно, потерял в одной из спекуляций. Он ответил, что дело не в этом, просто он находится в отчаянном положении, почти безвыходном. Больше я ничего не смог от него добиться, но я видел, что он почти на грани и может решиться на самоубийство.
      - И что же вы предприняли?- спросил Клейн.
      - Я сказал ему, что ненадолго отлучусь, и попросил подождать меня. Я помчался к Синтии за статуэткой китайца на муле. Я хотел объяснить ее смысл Горацию, так как эта философия в свое время помогла мне, когда я мучился сомнениями и был близок к отчаянию.
      Гарольд некоторое время молчал, затем тяжело вздохнул и продолжал:
      - Ирония судьбы,- сказал он.- В некотором роде я хотел вернуть жизнь Фарнсворсу, а в результате сам обречен на смерть.
      - Вы еще не на виселице,- заметил Клейн. Гарольд оставил его замечание без ответа.
      - Я не боюсь смерти... Конечно, мне хочется жить, но смерти я не боюсь. В конце концов, как иначе можно узнать, что такое смерть?
      - Изучая жизнь... Но вы остановились на том, что хотели показать статуэтку Фарнсворсу, чтобы примирить его с жизнью. Вам это удалось?
      - Нет, я пришел слишком поздно. Я позвонил в дверь, но никто мне не открыл. Учитывая, в каком душевном состоянии я оставил Горация, я предположил недоброе. Тогда я обошел дом и вышел к черному ходу. Дверь была открыта. Я вошел в квартиру и позвал Фарнсворса. Ответа не было. Я пересек кухню и вошел в его кабинет... где обнаружил его... мертвым. Он сидел в кресле, опустив голову на стол. От его головы стекала на стол струйка крови, а со стола на паркет... В первый момент я решил, что он покончил с собой. Я подбежал к нему, схватил его за плечи, чтобы приподнять, но он выскользнул из моих рук и упал на пол, перевернув вращающееся кресло на одной ножке, на котором только что сидел. Разумеется, я тотчас же подумал о том, что надо позвонить в полицию. Однако прежде чем это сделать, я сам решил найти револьвер, из которого он убил себя, но я его не обнаружил. Тогда я понял, что это означает... и в какую я влип историю. Мне оставалось только скорее бежать оттуда. Я схватил статуэтку и выбежал. Конечно, я поступил глупо, но ведь все было против меня: меня видели соседи, да и мои брюки были перепачканы кровью. Я подумал в тот момент, что и на статуэтке может быть кровь, но, когда я возвращал ее Синтии, я уже ни в чем не отдавал себе отчета.
      - Кто, по-вашему, мог убить Фарнсворса?
      - Не знаю. Если бы я это знал, я бы сказал своему адвокату.
      - У него были враги?
      - Не знаю. Он был славный малый.
      - Когда вы вошли в кухню, вернувшись в квартиру, вы заметили кипящий чайник на электроплите?
      Гарольд на секунду задумался.
      - На суде об этом тоже шла речь, это я помню. Но когда я вошел на кухню, чайник на плите не кипел.
      - Но вы уверены в том, что он стоял на плите?
      - Да. Я знаю, что в духовом шкафу лежали часы, но я их не видел, так как не заглядывал в него. Я просто пересек кухню. Потом я задавал себе вопрос, зачем Фарнсворсу понадобилось кипятить воду? Набирая в чайник воды, он, видимо, намочил часы. Единственное объяснение, которое я нашел: ему понадобился пар, чтобы отклеить марку или распечатать конверт.
      - И что, по вашему мнению, могло быть в этом конверте?
      - Понятия не имею,- сухо ответил Гарольд. Через некоторое время, нарушив молчание, Клейн прямо спросил:
      - А что, собственно, произошло на складе?
      - Почему я вам должен отвечать?
      - Значит, есть причина не делать этого?
      - Да.
      - И что это за причина?
      - Я не могу предать человека, оказавшего мне помощь.
      - Ну и не говорите мне ничего об этом человеке, скажите только, что произошло.
      - Я спрятался на складе, где имел все основания чувствовать себя в безопасности, так как... Короче, меня в этом убедили. И вот неожиданно я слышу шум останавливающегося перед домом автомобиля, а через несколько минут поворот ключа в замке. Я сразу бросился к окну, и в тот момент, когда я выпрыгнул, на складе зажегся свет. Я заглянул в окно и увидел в дверях кабинета Глостера. Мне кажется, он заметил и узнал меня, но я в этом не уверен.
      - Он подошел к телефону?
      - Не знаю. Я сразу отскочил от окна и побежал.
      - В котором часу это было?
      - В начале одиннадцатого... Минут десять одиннадцатого...
      - И вы прямо направились в бистро?
      - Да.
      - Кому вы звонили оттуда?
      - Этого я не могу вам сказать.
      - Потом за вами подъехала машина?
      - Да.
      - Кто это был?
      - Не могу сказать.
      - Полиция уже знает это.
      - Тогда спросите у полиции. Я не могу вам этого сказать.
      - Вы не хотите.
      - Пусть будет так.
      - Глостер принимал участие в организации вашего побега?
      - Не говорите глупостей.
      - А Билл Хендрам?
      - Оставьте Билла в покое, Клейн, он здесь ни при чем!
      - У вас на складе был запас консервов,- продолжал Клейн.- Кто купил их вам? Тот же человек, который предложил вам скрываться на складе?
      - А вы как думаете?- ответил Гарольд вопросом на вопрос.
      - Я толком не знаю... Я пытаюсь...
      - Можете продолжать в том же духе.
      Клейн открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент в коридоре послышались шаги, которые стихли перед дверью. Щелкнул замок, и в дверь просунулась голова охранника.
      - Кто из вас Клейн?- спросил он.
      - Это я!- сказал Терри, сделав шаг вперед.
      - Выходите!- сказал охранник.
      - Я не сомневался в том, что вас выпустят,- сказал Гарольд.- Вам повезло.
      Клейн протянул ему руку.
      - Может быть, меня переводят в другое место, но в любом случае желаю удачи!
      Рука Эдварда Гарольда была влажной.
      - Когда выйдете на Божий свет, Клейн, передайте ему от меня привет.
      Сказав это, Гарольд отвернулся и уставился в какую-то точку на стене.
      Глава 18
      - В чем дело?- спросил Клейн охранника, следуя за ним по длинному коридору.
      - Вы свободны.
      - То есть?
      - Благодарите молодую китаянку и адвоката. Надо отдать справедливость китайцам: когда они берут адвокатов, то выбирают самых лучших. На своем веку я не припомню случая, чтобы у китайцев были плохие адвокаты. Для вас они наняли самого Карла Марселя.
      - Никогда не слышал о нем.
      - Где же вы были последние годы?
      - На Востоке.
      - Тогда понятно... Сюда, пожалуйста. Охранник открыл дверь и впустил Клейна в кабинет, где Чу Ки и Соу Ха сидели в обществе высокого человека с серебристыми висками и волевым лицом.
      Чу Ки улыбнулся Клейну, и незнакомец тотчас же встал, чтобы пожать ему руку.
      - Карл Марсель,- представился он.- Я защищал ваши интересы. Я сразу потребовал хабеас корпус, и они предпочли вас выпустить, вместо того чтобы предъявить вам обвинение.
      - А как обстоит дело с Соу Ха?
      - Ее освободили час назад. Скажу прямо, что ваше дело оказалось много серьезнее. Они никак не хотели с вами расставаться.
      Открылась дверь, и в комнату вошел сияющий инспектор Мэллоу.
      Значит, вы покидаете нас, мистер Клейн? Прекрасно, прекрасно... Я очень сожалею, что нам пришлось задержать вас, но у нас не было другого выхода. Теперь над вами взял опеку метр Марсель, и он сумеет позаботиться о вас.
      - Вы задержали мистера Клейна, не предъявив ему никакого формального обвинения,- вмешался адвокат.- Следовательно, вы не имели никакого права сажать его в одну камеру с осужденным.
      - О метр,- развел руками Мэллоу,- вы знаете, что у нас сейчас нет свободных мест, их нет даже в лучших отелях города! Но теперь все утряслось, и мы не задержим надолго вашего клиента в нашем "отеле".
      - Вы просто не имеете на это права без хабеас корпус.
      Несколько минут спустя Карл Марсель прощался со своими клиентами перед роскошным лимузином Чу Ки.
      - А вы не едете с нами?- спросил Клейн адвоката.
      - Нет, я приехал на своей машине. Если я вам понадоблюсь, мистер Клейн, позвоните мне. Вот моя визитная карточка, здесь телефон конторы и домашний. Можете звонить в любое время дня и ночи. Только прошу вас никому не передавать мой частный номер телефона. Я даю его только избранным клиентам.
      - А что касается вашего гонорара, метр?- поинтересовался Терри.
      - Все улажено,- ответил Чу Ки по-китайски. Метр Марсель ответил более определенно:
      - Вы мне ничего не должны. Соу Ха добавила:
      - Отец нанял метра Марселя на год, предвидя дела подобного рода.
      Сидевшая за рулем Соу Ха включила зажигание, и машина тронулась. Влившись в густой поток автомобилей, лимузин взял направление на Сан-Франциско. Терри погрузился в свои мысли, думая о человеке, оставшемся в камере и готовившемся к самому худшему.
      Голос Соу Ха оторвал его от печальных размышлений:
      - Я оказалась недостойна вас, Терри, и не сумела дать отпор этому полисмену.
      - Этот полисмен - стреляный воробей, Соу Ха, его трудно провести. Что он хотел от вас?
      - Я не поняла, когда он что-то заподозрил, возможно, с самого начала. Он повез меня по направлению к Чайнатауну. Я попросила его остановиться в одном месте, и когда я уже собиралась выйти из машины, он неожиданно попросил мой сверток. Я была против, но это только увеличило бы его подозрения, поэтому я с притворной легкостью отдала его ему, сказав, что он может его ощупать. "Здесь грязное белье. Я стирать белье". Но он не поверил мне на слово и стал его разворачивать.
      - Вы были очень напуганы?
      - Нет. Только они не разрешили мне говорить по-китайски по телефону.
      - Они все же разрешили вам позвонить отцу?
      - Я думаю, что они бы разрешили, но я не осмелилась говорить по-английски в их присутствии из-за художницы. Полисмен сообразил, что она вышла с моим отцом.
      - Как же ваш отец узнал, где вы находитесь?
      - Когда он увидел, что я не вернулась, он связался со своим адвокатом.
      Чу Ки сидел неподвижно, сложив руки на груди и глядя прямо перед собой. Его лицо светилось доброй улыбкой, но было непонятно, доходил ли до него смысл разговора.
      - А где сейчас Синтия Рентон?- спросил Клейн.
      - Она в безопасности, и мы предупредили также ее сестру.
      Клейн удобно откинулся на сиденье автомобиля, и Чу Ки сказал спокойно, словно обращал их внимание на мелькавший за окнами пейзаж:
      - За нами следует машина.
      - Неужели вы думаете, что я этого не заметила?- живо спросила Соу Ха.
      Чу Ки сказал по-китайски:
      - Тщеславие - это водопад, стремящийся возвыситься над течением, питающим его.
      Соу Ха смущенно извинилась:
      - Простите меня, отец. Слова сами слетели с моего языка. Я только хотела, чтобы вы не считали меня недостойной вас.
      Видя, что Соу Ха направляется прямо в Чайнатаун, не пытаясь сбить со следа "хвост", Клейн спросил:
      - Вы не хотите уйти от преследователей?
      - Если бы я попыталась это сделать, они бы решили, что нам есть что скрывать, мы же продемонстрируем нашу невиновность,- ответила девушка смеясь.
      - Но нам не следует приводить их в то место, где скрывается Синтия.
      - Само собой разумеется,- сказала Соу Ха с оттенком легкого раздражения.- Я признаю, что сделала сегодня много промахов, но немного здравомыслия у меня все же осталось.
      Чу Ки поднял брови, но затем снова погрузился в спокойное созерцание улицы.
      - Мы поедем к жене Рикардо Таонона,- объяснила Соу Ха, стараясь сгладить впечатление, произведенное ее репликой.
      - Вам известно, где она находится?- удивился Клейн.- Полиции так и не удалось ее найти.
      - Она совершила ошибку, приехав в Чайнатаун,- заметила Соу Ха.
      - Почему это была ошибка?
      - Потому что моему отцу известно все, что происходит в Чайнатауне,- с гордостью сказала девушка.
      - Даже истина должна быть скромной,- обронил Чу Ки.
      - И что же привело ее в Чайнатаун?- продолжал расспрашивать Терри.
      - Она скрывается здесь.
      - От полиции?
      - От полиции и прочих лиц.
      - Каких прочих?
      - Это мы и должны выяснить.
      Они ехали по Чайнатауну. Через некоторое время Соу Ха повернула направо и остановила машину.
      Преследующая их машина остановилась в начале улицы, и из нее вышли двое мужчин, всем своим видом напоминающее безобидных и любознательных туристов.
      Соу Ха не удостоила их вниманием и проследовала в маленькую китайскую лавчонку.
      При ее появлении сидевший за прилавком человек поднял глаза, затем снова уставился в книгу, в которой чертил китайские иероглифы при помощи кисточки из верблюжьей шерсти, зажатой перпендикулярно между большим и указательным пальцами.
      В глубине лавки находилась дверь в виде арки, зашторенная выгоревшим зеленым занавесом. Соу Ха раздвинула шторы и в сопровождении отца и Клейна прошла в комнату, где играли в домино около дюжины китайцев, не проявивших к ним ни малейшего интереса. Они прошли через комнату в узкий коридор, выходивший в другую комнату, напоминающую кладовую, с той лишь разницей, что в ней не было ни пыли, ни паутины.
      Соу Ха нажала на скрытую пружину, и деревянное панно сдвинулось в сторону. Когда трое посетителей прошли в образовавшееся отверстие, панно закрылось за ними. Они оказались в полной темноте. Неожиданно в руке Соу Ха появился маленький электрический фонарик, которым она осветила ступеньки ведущей вниз лестницы. Клейн догадался, что это был подземный ход. Они прошли еще около ста метров, поднялись по ступеням и уткнулись в толстую стену. Соу Ха живо отыскала в ней потайную дверь. Они снова оказались в узком коридоре, выведшем их к магазинчику, где продавались китайские лечебные травы.
      Войдя в лавку, Соу Ха вопросительно посмотрела на своего отца. Чу Ки пересек лавку и открыл дверь, ведущую в еще один коридор.
      - В конце этого коридора,- сказал он по-китайски,- находится отель с вывеской "Зеленый Дракон". Там сдают комнаты людям, не желающим записывать в регистрационную книгу свои настоящие имена. Женщина, которую вы ищете, снимает комнату двадцать три. Я покажу вам...
      В холле отеля служащий просматривал колонки китайского календаря. Он приветствовал Чу Ки едва уловимым кивком головы и снова погрузился в чтение.
      По коридору навстречу им шла вульгарно одетая женщина, из одной комнаты доносился раскатистый мужской хохот, но Чу Ки не обращал на это никакого внимания. Дойдя до конца коридора, он остановился перед дверью и постучал. Ответа не было.
      Чу Ки снова постучал, затем повернул ручку двери. Дверь была заперта.
      - Что вы хотите?- донесся из глубины комнаты женский голос.
      Чу Ки сделал знак дочери, и она вежлив" ответила:
      - Мне бы хотелось с вами поговорить.
      С трудом ворочая языком, женщина грубо выкрикнула:
      - Я накачалась и ни с кем не желаю говорить. Убирайтесь!
      - Я по поводу регистрационной книги,- настаивала Соу Ха, подчеркивая китайский акцент.- Я не могу разобрать имя, оно написано нечетко, и у нас могут возникнуть проблемы с полицией.
      - Браун, понятно?
      - Но вы должны написать имя собственной рукой, иначе у нас будут неприятности.
      - У вас журнал с собой?
      - Да.
      За дверью послышались шаги, затем щелкнул замок и дверь приоткрылась. Клейн тотчас просунул в образовавшуюся щель ногу.
      - В чем дело? Что это значит?- спросила женщина.
      Клейн отодвинул ее в сторону и вошел в комнату в сопровождении Чу Ки и Соу Ха.
      Посередине комнаты стояла женщина, босая, в одной комбинации. Ее белокурые волосы были растрепаны, к нижней губе прилипла сигарета.
      На комоде перед мутным зеркалом стояла наполовину опорожненная бутылка джина, на полу, возле комода,- еще одна пустая бутылка.
      - Видите ли,- объяснила женщина,- время от времени мне нравится побыть наедине с джином, но это не устраивает моего мужа... Но я уплатила за номер... Когда я прикончу эту бутыль и хорошо посплю, я вернусь к посуде и глажке... Так что вам нужно?