Перри Мейсон (№52) - Дело о сумочке авантюристки

— Он предложил как-нибудь договориться?

— О, да.

— Как?

— Том должен передать ему формулу, я — вернуть чек на пять тысяч долларов. Том должен согласиться работать в зоомагазине еще год и передавать Фолкнеру безвозмездно все препараты и другие изобретения, разработанные им за это время. Со своей стороны мистер Фолкнер обязуется выплатить Тому семьсот пятьдесят долларов и выплачивать в течение года его сегодняшнюю зарплату.

— Он так великодушен, не правда ли? Он не собирается предоставить Тому отпуск для лечения?

— Нет, и это особенно разозлило меня. Еще один год в этом зоомагазине, и Тому уже поздно будет лечиться.

— Фолкнер не принял эту проблему во внимание?

— Очевидно, нет. Он заявил, что Том сможет выезжать за город по выходным дням, а если он уже сейчас не может работать из-за болезни, то нет необходимости принимать это предложение. Он сказал также, что Том может уволиться в любое время, что здоровье Тома — его личная проблема, абсолютно неинтересующая Фолкнера. Фолкнер сказал еще, что если бы он всю жизнь только и делал, что волновался о здоровье своих сотрудников, ему некогда было бы заниматься делом. О, мистер Мейсон, именно из-за таких, как Фолкнер, другим людям так тяжело жить и работать в этом мире!

— Вы не сообщили Фолкнеру о том, что нашли его рыбок?

— Нет.

— И не хотите сообщать?

Она посмотрела Мейсону в глаза и сказала:

— Я боюсь, что он обвинит меня в воровстве или еще в чем-нибудь. Я хочу, чтобы вы занялись этим делом, мистер Мейсон. Мне почему-то кажется, что вам удастся обратить оружие Фолкнера против него самого и помочь Тому.

Мейсон улыбнулся и потянулся за шляпой.

— Вам понадобилось достаточно много времени, чтобы прийти к этому заключению, — заметил он. — Поехали.

— Вам не кажется, что сейчас уже слишком поздно заниматься делами?

— Учиться никогда не поздно, — сказал адвокат. — И мы, по крайней мере, узнаем что-нибудь новое.

5

Вечер был ясным и прохладным. Мейсон ехал быстро — машин почти не было, за исключением автомобилей спешащих из театра домой зрителей.

— Быть может, было бы лучше приставить к дому Стонтона несколько детективов, чтобы он не мог перевезти рыбок? — предложила Салли Мэдисон. — А завтра вплотную заняться им?

Мейсон покачал головой.

— Мы должны сами все выяснить, — сказал он. — Это дело наконец-то заинтересовало меня.

Они молчали, пока Мейсон не притормозил у несколько вычурного оштукатуренного дома с широкими окнами, под красной черепичной крышей.

— Вот нужный нам дом.

— Да, — подтвердила Салли. — Они еще не ложились. В боковом окне горит свет.

Мейсон подвел машину к поребрику и выключил зажигание. Потом они прошли по бетонной дорожке к трем ступеням, ведущим на крытое черепицей крыльцо.

— Что вы собираетесь им сказать? — спросила Салли чуть более высоким, чем обычно голосом.

— Не знаю. Все зависит от того, как будут развиваться события. Я привык планировать кампанию, только после оценки клиента.

Мейсон нажал кнопку звонка рядом с дверью и через несколько секунд на пороге появился высокий джентльмен лет пятидесяти.

— Мистер Джеймс Л. Стонтон? — поинтересовался Мейсон.

— Именно.

— Это — Салли Мэдисон из зоомагазина Роулинса, — сказал Мейсон. — Я — Перри Мейсон, адвокат.

— Ах да! К сожалению, меня не было дома, когда вы приезжали, мисс Мэдисон. Должен признать, результаты применения вашего препарата превзошли все ожидания. Я полагаю, вы хотели бы получить оставшиеся деньги. Я все уже подготовил.

Стонтон с серьезным видом отсчитал пятьдесят долларов и как бы вскользь заметил:

— Вы дадите мне расписку, мисс Мэдисон?

— Думаю, дело приняло несколько другой оборот, мистер Стонтон, — вступил в разговор Мейсон.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду то, что возникли вопросы, касающиеся настоящего владельца ваших рыбок. Не соизволите ли сказать, где вы их взяли?

Стонтон попытался чрезмерной напыщенностью скрыть испуг:

— Не соизволю. Это абсолютно не ваше дело.

— Полагаю, я должен сообщить вам, что эти рыбки были украдены.

— А они были украдены?

— Не знаю, — честно признался Мейсон. — Но определенные обстоятельства вызывают подозрения.

— Вы предъявляете мне обвинение?

— Совсем нет.

— Ваши слова прозвучали именно так. Я слышал о вас и считаю вас способным адвокатом, мистер Мейсон, но мне показалось, что вы могли бы более тщательно подбирать слова. Простите, но я способен сам разобраться в своих делах, и почему бы вам не заняться своими?

Мейсон усмехнулся и достал из кармана портсигар.

— Не желаете?

— Нет, — резко отказался Стонтон, сделав шаг назад и намереваясь захлопнуть дверь.

Мейсон протянул портсигар Салли Мэдисон и небрежно заметил:

— Мисс Мэдисон обратилась ко мне за советом. Я как раз собирался сказать ей, что если вы не представите удовлетворительных объяснений, она обязана сообщить обо всем в полицию. Возможно, возникнут затруднения, но если вы выбираете этот путь, я не стану возражать.

Мейсон зажег спичку и поднес ее сначала к сигарете Салли Мэдисон, потом — к своей.

— Теперь ваши слова прозвучали как угроза, — неуклюже попытался Стонтон повторить свои обвинения.

К этому времени Мейсон отчетливо представлял с кем имеет дело. Он выпустил струю дыма в лицо Стонтону и сказал:

— Вы верно все поняли.

Стонтон отпрянул, пораженный такой наглостью адвоката.

— Мне не нравятся ваши манеры, мистер Мейсон, я не желаю выслушивать оскорбления на пороге собственного дома.

— Понимаю вас. Но вы уже упустили последнюю возможность хоть как-то повлиять на ситуацию.

— Что вы имеете в виду?

— Если бы вам нечего было скрывать, вы еще пять минут назад послали бы меня к дьяволу и захлопнули дверь. Вам не хватило мужества. Вы одновременно испытывали любопытство и страх. Вам не терпелось выяснить, что мне известно, в то же время, возможные действия с моей стороны вселяли в вас страх. Вы так и застыли в нерешительности, раздумывая: не стоит ли вам захлопнуть дверь и связаться по телефону с человеком, поручившим вам заботу о рыбках.

— Мистер Мейсон, — сказал Стонтон, — как адвокату вам несомненно известно, что ваши слова можно классифицировать как клевету.

— Несомненно, — согласился Мейсон. — Как адвокату мне также известно, что лучшее средство защиты от клеветы — это правда. Принимайте решение, Стонтон, только побыстрее. Что вы предпочтете, поговорить со мной или с полицейскими?

Стонтон замер на мгновение, схватившись за дверную ручку, потом оболочка величественности, оказавшаяся столь неэффективной защитой от атаки адвоката, рассыпалась в прах.

— Входите, — сказал он.

Мейсон пропустил вперед Салли Мэдисон.

— Что случилось, дорогой? — послышался из гостиной женский голос.

— Деловая встреча, — ответил Стонтон, потом добавил: — Нужно обсудить условия страховки. Я буду в кабинете.

Стонтон распахнул дверь и пригласил гостей в комнату, обставленную как контора. Здесь были старомодное бюро-цилиндр, сейф, стол, несколько стальных шкафов для картотек и стол для секретаря. На одном из шкафов стоял продолговатый аквариум, заполненный водой. В нем лениво плавали две рыбки.

Мейсон подошел к аквариуму, как только Стонтон включил свет.

— Так это и есть вуалехвостые мавританские телескопы, которых иногда называют «рыбками смерти»?

Стонтон промолчал.

Мейсон с любопытством разглядывал рыбок, их развевающиеся как черные мантии плавники, глаза навыкате, черные, как и тела рыбок.

— Мне все ясно, — наконец сказал он. — Что касается меня, мне эти рыбки безразличны, но в них, несомненно, есть что-то зловещее.

— Прошу садиться, — предложил Стонтон с некоторым сомнением в голосе.

Мейсон подождал, пока сядет Салли Мэдисон, потом удобно развалился на стуле, вытянув ноги. Он улыбнулся Стонтону и сказал:

— Вы избавите себя от неприятностей и нервного напряжения, если начнете рассказ с самого начала.

— Быть может, вы скажете мне, что именно вас интересует?

Мейсон указал на телефон:

— Я свой вопрос задал. Все остальные вопросы вы услышите от полицейских.

— Полицейских я не боюсь. Вам не удалось провести меня, мистер Мейсон, и я докажу это.

— Прошу вас.

— Мне нечего скрывать, я не совершал никакого преступления. Я принял вас в столь небывало поздний час, потому что знаю о вас и, в определенной степени, уважаю как профессионала. Но оскорблять себя я не позволю.

— Кто передал вам рыбок?

— На этот вопрос я отвечать не собираюсь.

Мейсон вынул из рта сигарету, легким движением встал и подошел к телефону. Сняв трубку и набрав номер, он произнес:

— Соедините меня с Управлением полиции.

— Одну минутку, мистер Мейсон! — воскликнул Стонтон. — Вы слишком спешите! Вы пожалеете, если официально обвините меня.

Не оборачиваясь и не отпуская трубки, Мейсон бросил через плечо:

— Кто передал вам рыбок, Стонтон?

— Если вы так настаиваете, — раздраженно бросил Стонтон, — мне передал их Харрингтон Фолкнер!

— Я так и думал, — сказал Мейсон и положил трубку.

— Итак, — вызывающим тоном произнес Стонтон. — Рыбки принадлежат Харрингтону Фолкнеру. Он попросил меня позаботиться о них. Я страховал многие сделки компании по торговле недвижимости Фолкнера и Карсона и был рад оказать мистеру Фолкнеру услугу. Несомненно, такие действия не запрещены законом, и теперь вы, я надеюсь, понимаете, насколько опасны инсинуации, касающиеся кражи рыбок и моего преступного сговора с ворами.

Мейсон вернулся к стулу, сел, скрестил длинные ноги, и улыбнулся охваченному негодованием Стонтону.

— Как доставили вам рыбок? В аквариуме, который сейчас стоит на картотеке?

— Нет. Если мисс Мэдисон действительно работает в зоомагазине, то она сразу же узнает лечебный аквариум. Вытянутая форма выбрана для установки покрытых препаратом панелей.

— В каком аквариуме были доставлены рыбки в ваш дом?

Стонтон замялся, потом ответил:

— Мистер Мейсон, я не понимаю, зачем вам знать все это?

— Эти сведения могут иметь большое значение.

— Я так не думаю.

— Тогда выслушайте меня. Харрингтон Фолкнер доставил вам этих рыбок, он сделал это ради осуществления мошеннического замысла, частью которого явилось заявление о краже этих рыбок в полицию. Происходящее вряд ли понравится властям. Если вы как-то замешаны в этом деле, лучше снять с себя подозрения немедленно.

— Я не знаю ни о каком преступном замысле. Мистер Фолкнер просто попросил меня присмотреть за рыбками.

— Он сам привез их вам?

— Именно так.

— Когда?

— В среду вечером.

— В какое время?

— Не помню точно, достаточно рано.

— До обеда?

— Думаю, да.

— Как были доставлены вам рыбки? В каком контейнере?

— Я уже говорил вам, что это — не ваше дело.

Мейсон снова поднялся и подошел к телефону. Он снял трубку и стал набирать номер с выражением мрачной решимости на лице.

— В ведре, — торопливо произнес Стонтон.

Мейсон медленно, несколько неохотно, положил трубку.

— В каком ведре?

— В обычном, оцинкованном ведре.

— Что он вам сказал?

— Сказал позвонить в магазин Дэвида Роулинса и сообщить, что две очень ценных рыбки страдают болезнью жабр, от которой в магазине есть новое лекарство. Я должен был предложить сто долларов за лечение. Именно так я и поступил. Больше мне ничего не известно, мистер Мейсон. Я абсолютно чист.

— Не так, как вам кажется. — Мейсон еще не отошел от телефона. — Вы забыли о том, что сказали человеку из зоомагазина.

— Что вы имеете в виду?

— Вы сказали, что ваша жена больна и ее нельзя беспокоить.

— Я не хотел вмешивать жену.

— Почему?

— Дело касается бизнеса, и я никогда не обсуждаю с ней подобные вопросы.

— Но вы солгали человеку из зоомагазина?

— Мне не нравится это слово.

— Замените его любым, вам угодным, но ложное заявление человеку из зоомагазина остается ложным. Вы не хотели, чтобы он вошел в дом и увидел рыбок.

— Я не считаю ваше заявление справедливым, мистер Мейсон.

— Подумайте над этим, Стонтон. Подумайте, как вы будете чувствовать себя на месте свидетеля в зале суда перед Присяжными, когда я подвергну вас перекрестному допросу. Насколько чистым вы окажетесь?

Мейсон отошел к окну, рывком отодвинул тяжелую штору и встал там, повернувшись к присутствующим спиной и сунув руки в карманы.

Стонтон прокашлялся, будто собираясь что-то сказать, потом заерзал на вращающемся кресле. Кресло слабо заскрипело.

Мейсон не удосужился даже повернуться и секунд тридцать в полной тишине смотрел на часть дорожки, видимую из окна. Его молчание только усиливало царившую в комнате напряженность.

Потом он резко повернулся.

— Думаю, хватит на сегодня, — сказал он удивленной Салли Мэдисон. — Нам пора уходить.

Слегка смущенный Стонтон проводил их к выходу. Дважды он пытался что-то сказать, но каждый раз замолкал, не произнеся ни слова.

Мейсон не подбодрил его ни словом, ни жестом.

На пороге Стонтон остановился, провожая взглядом поздних гостей.

— Спокойной ночи, — произнес он дрожащим голосом.

— Мы еще увидимся, — многозначительно сказал Мейсон и зашагал к своей машине.

Стонтон захлопнул дверь.

Мейсон схватил Салли за руку и подтолкнул через лужайку к той части дорожки, которая была видна из кабинета Стонтона.

— Нужно осторожно понаблюдать за ним, — сказал он. — Я намеренно сдвинул шторы и повернул телефон диском к окну. Возможно, нам удастся определить номер, который он будет набирать, по движению руки. По крайней мере, мы узнаем похож ли этот номер на номер Харрингтона Фолкнера.

Они остановились рядом с освещенным прямоугольником. С этого места был отчетливо виден телефон и аквариум с рыбками на шкафу с картотекой.

Тень скользнула по освещенному прямоугольнику окна, приблизилась к телефону и остановилась.

Наблюдателям был виден профиль Джеймса Стонтона, который, приблизив лицо к аквариуму, наблюдал за волнообразными движениями плавников «рыбок смерти».

Не менее пяти минут Стонтон зачарованно смотрел на рыбок, потом медленно отвернулся, его тень скользнула по освещенному прямоугольнику на лужайке. Затем свет погас и комната погрузилась в темноту.

— Он догадался о том, что мы наблюдали за ним? — спросила Салли Мэдисон.

Мейсон ничего не ответив, еще пять минут оставался на месте, напряженно прислушиваясь, потом обнял Салли и повел ее к автомобилю.

— Догадался? — переспросила она.

— Что? — спросил адвокат голосом, выдававшим его озабоченность.

— Он догадался, что мы наблюдаем за ним?

— Не думаю.

— Но вы предполагали, что он подойдет к телефону?

— Да.

— Почему же он не подошел?

— Понятия не имею.

— А что мы будем делать теперь?

— Сейчас мы нанесем визит Харрингтону Фолкнеру.

6

Мейсон проводил Салли Мэдисон по дорожке, ведущей к двухквартирному дому Харрингтона Фолкнера. Свет из окна не нарушал покой погруженного в сон респектабельного жилого квартала.

— Они спят, — прошептала Салли Мэдисон. — Уже давно легли.

— Чудесно. Придется разбудить.

— Мистер Мейсон, мне бы не хотелось этого делать.

— Почему?

— Фолкнер придет в ярость.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.