Перри Мейсон (№10) - Дело о ленивом любовнике

Кэнби устроился в крксле и сказал:

— Я начну непосредственно с дела, мистер Мейсон. Я человек занятой и знаю, что вы тоже не свободны.

Мейсон кивнул.

— Вы предъявили нам два чека, мистер Мейсон. Один из них — на наш банк, там стоит ваше имя, он подписан Лолой Фэксон Оллред. Чек на две с половиной тысячи долларов.

Мейсон ничего не сказал, ожидая продолжения.

— Другой чек, — сказал Кэнби, — выписан на Первый национальный банк в Лас-Олитасе. Тоже на ваше имя. И тоже на сумму в две с половиной тысячи долларов. Когда вы предъявляли эти чеки, вы просили кассира тщательно их проверить.

— Мисс Стрит это сделала, — сказал Мейсон.

— Могу я спросить, мистер Мейсон, это вы ей так велели?

— Да.

— Почему?

— Потому что я хотел убедиться в подлинности чеков.

— Но это так необычно для клиентов.

— Возможно.

— Имели ли вы какие-то причины считать, что эти чеки не в порядке?

— Это трудный вопрос. Что если сначала вы мне расскажете, почему вы здесь?

— Кассир все ободумал, — сказал Кэнби. — После того, как вы ушли, он явился ко мне и попросил совета. Я осмотрел чеки и послал их нашему эксперту по почеркам.

— Что-то было не так? — спросил Мейсон.

— Я обнаружил кое-что на одном из чеков, что меня озадачило, — сказал Кэнби. — Я хотел, чтобы мое предположение подтвердил профессионал. Конечно, его заключение нельзя считать окончательным, но он дал положительную оценку одному чеку. С другим ситуация иная.

— Каким образом?

— Чек, выписанный на нас, очевидно, подписан Лолой Фэксон Оллред. Но вполне возможно, что чек на Первый национальный банк в Лас-Олитасе — поддельный.

— Так и есть, черт возьми! — воскликнул Мейсон.

— Так и есть. Подделку можно заметить.

— Как?

— С помощью микроскопа. Кто-то обводил подпись на чеке через копировальную бумагу. Это один из самых старых известных способов подделки. Человек берет бумагу с подлинной подписью того, чьим именем он намерен подписаться. Кладет под эту подпись лист копирки, а под нее — документ, который хочет подделать. Потом осторожно обводит зубочисткой или другим острым предметом линии букв подлинной подписи. С легким нажимом, так что на бумаге внизу остается отпечаток копирки.

— А потом что? — спросил Мейсон.

— Потом тот, кто подделывает, берет перо — и либо черные, очень густые чернила, либо тушь…

— Продолжайте.

— И обводит крючок за крючком, линию за линией, те следы, что получились от копирки. Откровенно говоря, мистер Мейсон, в результате получается отличная подделка. Когда она тщательно сделана, отличить могут только эксперты — в зависимости от возраста, умственного состояния и эмоций того, кто подделывал. Перо, конечно, двигается медленнее, чем в случае подлинной подписи. Так что, если человек нервничает, в линиях подписи бывают микроскопические неточности, из-за дрожания руки. Но если рука тверда и человек не волнуется, подделка может быть сделана совершенно убедительно.

Мейсон только кивнул.

— Подделка чека в данном случае, — продолжал Кэнби, — могла быть сделана или кем-то старше среднего возраста, или лицом, находившимся в состоянии волнения. Невооруженным глазом ничего не заметно, но микроскоп обнаруживает слегка волнистые линии.

— В самом деле? — заметил Мейсон.

— Так что, — продолжал Кэнби, — я захотел увидеться с вами и выяснить в точности, что вы знаете об этом чеке.

— Почему бы не попробовать связаться с миссис Оллред?

— Мы пытались. Кажется, она в данный момент недоступна.

— Вам известно, где она?

— Она, кажется, уехала с друзьями путешествовать на автомобиле. Ее муж вроде бы принимает ее отсутствие легко, утверждает, что не имеет ни малейшего понятия, где ее можно найти, и не будет пытаться ее разыскивать, пока она не даст ему о себе знать откуда-нибудь. Говорит, что она уехала с какими-то друзьями, интересующимися фотографией, и они просто где-то бродят.

— И вам показалось, что он ничуть не обеспокоен ее отсутствием?

Кэнби посмотрел на Мейсона с подозрением:

— У него есть для этого причины?

Мейсон раздраженно ответил:

— Не пробуйте на мне свои приемы. Цель моих вопросов — помочь вам. Если вы в этом не заинтересованы, я умываю руки.

— Но это же вы предъявили чек, — напомнил Кэнби.

— Разумеется, — признал Мейсон, — и я вам скажу, как я его получил. По почте, в конверте, и это все, что я могу вам сказать.

— Это ставит банк в странное положение, — сказал Кэнби. — Конечно, мистер Мейсон, всегда есть шанс, что предъявленный нам чек — фальшивка.

— Мне показалось — вы сказали, что ваш специалист признал подпись на одном чеке подлинной?

— Он произвел предварительную проверку и утверждает, что есть признаки подлинности подписи. Другими словами, он еще не обнаружил на этом чеке явных признаков подделки.

— Ну, — спросил Мейсон, — так что вы собираетесь делать? Вы что, пришли сказать мне, что не примете этот чек?

— Нет, нет, вовсе нет!

— Тогда что?

— Однако, — сказал Кэнби, — при данных обстоятельствах я решил, что вы должны знать и, возможно, вы захотите взять этот чек и держать его у себя, пока по прошествии некоторого времени не удостоверитесь в его подлинности.

— А я уже удостоверился, — сказал Мейсон. — Кассир говорит, что чек подлинный. Ваш эксперт по почеркам говорит, что он подлинный.

— Но чек, предъявленный вместе с ним, — явная подделка, очень искусная подделка.

— Ну и что?

— Это, несомненно, вынуждает нас подвергнуть чек, предъявленный нашему банку, тщательной проверке.

— Так сделайте эту проверку! — воскликнул Мейсон. — Это именно то, чего мне хотелось. Это я и просил вас сделать.

— Я бы хотел знать больше об обстоятельствах, при которых эти чеки получены, мистер Мейсон. И я надеюсь, вы согласитесь со мной, что надежнее всего будет при данных обстоятельствах подождать с оплатой, пока мы не сможем связаться с миссис Оллред.

— Разве чек не подлинный?

— Не знаю.

— Почему не обратиться в полицию?

— Это может иметь неприятные последствия, — сказал Кэнби, беспокойно ерзая в кресле. — Семья такая значительная, мистер Мейсон.

— Слушайте, у вас же есть адвокат, — произнес Мейсон. — Я не ваш адвокат. Почему бы не спросить его, что с этим делать? У вас чек, который может быть подделан. Если он подделан, вы хотите поймать того, кто смошенничал.

— Конечно, — пробормотал Кэнби, — наш эксперт по почеркам пока не смог обнаружить что-то определенное. Ему могут понадобиться несколько дней на то, чтобы что-то установить. Даже тогда может открыться какое-то сложное обстоятельство. Обычно, мистер Мейсон, банк несет ответственность за оплату поддельного чека, поскольку оплата предъявленного чека может быть произведена в результате небрежности.

Мейсон усмехнулся в ответ и сказал:

— Извините, мистер Кэнби, это ваша забота.

— Но это ваш чек — тот, который подделан.

— Это так, — согласился Мейсон.

— И мы не можем предъявить его к оплате.

— Это ваша проблема, мистер Кэнби.

Секретарша Герти появилась в дверях с телеграммой. Мейсон кивнул Делле Стрит:

— Посмотри, что там, Делла.

Делла Стрит открыла телеграмму, посмотрела на Мейсона чуть насмешливо, потом перевела взгляд на Кэнби.

— Ну же, Делла, в чем дело? — нетерпеливо спросил Мейсон.

Делла Стрит вручила телеграмму адвокату. Мейсон посмотрел на нее, хмыкнул и прочел вслух:

«ОТПРАВИЛА ВАМ ПОЧТОЙ ЧЕК НА 2500 ДОЛЛАРОВ ЗАЩИТИТЕ МОЮ ДОЧЬ ПАТРИЦИЮ В СЛУЧАЕ ЕСЛИ ОНА НУЖДАЕТСЯ ПОМОЩИ НО НЕ СПРАШИВАЙТЕ ЕЕ НИ О ЧЕМ

ЛОЛА ФЭКСОН ОЛЛРЕД»

— Эта телеграмма, — объявил Мейсон, — отправлена из Спрингфилда, — и он вручил ее банкиру.

Кэнби изучил ее и сказал:

— Отправлена в девять часов сегодня утром из Спрингфилда. Она ссылается на две с половиной тысячи, но, как я понял, вы получили два чека на две с половиной тысячи каждый.

— Правильно, — согласился Мейсон. — Один из них явно фальшивый.

— Да, да, так и есть.

— Другой чек, очевидно, не подделка. Миссис Оллред хочет, чтобы я что-то сделал для ее дочери. Если вы задержите оплату этого чека, то под свою ответственность.

— Ну, — сказал Кэнби, — эта телеграмма — все, что нужно нашему банку. Две с половиной тысячи долларов по этому чеку будут положены на ваш счет, мистер Мейсон.

— Я так понимаю, — небрежно сказал Мейсон, — у миссис Оллред достаточный счет, чтобы покрыть этот чек?

Банкир улыбнулся:

— Ее счет очень велик, мистер Мейсон.

— Достаточно свободных денег?

— Онапривыкла иметь под рукой большие суммы.

— Знаете ли вы что-нибудь об этом счете в Лас-Олитас?

— Нет, ничего.

— Что ж, спасибо, что зашли, — внезапно сказал Мейсон, и Кэнби, поняв, что интервью окончено, пожал ему руку и ушел — тихий мрачный человек, очевидно недовольный результатом встречи.

Как только дверь закрылась, Мейсон сказал Делле Стрит:

— Вот тебе типичный банкир, Делла. Его эксперт по почеркам не может найти ничего дурного в первом чеке, и все же банк так осторожен, что не будет платить. Затем приходит телеграмма, на которой стоит подпись, отпечатанная на машинке, зато она на подлинном желтом бланке «Уэстерн Юнион», и банк готов сотрудничать. Любой может послать какую угодно телеграмму и подписаться на ней любым именем, каким захочет, — но банкиры готовы скушать все, что, кажется, происходит «должным образом», и давятся насмерть необычным. Идеальный способ подойти к банкиру — держа резиновый штамп наготове. Позвони Полу Дрейку, Делла, пусть он придет сюда. Я хочу знать, кто послал эту телеграмму.

4

Пол Дрейк, глава «Детективного агентства Дрейка», и так, и этак прилаживал свою долговязую фигуру к креслу для клиентов, пока не нашел удобную позицию, свесив ноги через подлокотники.

Пол Дрейк тщательно культивировал у себя незаметную внешность и мрачное выражение лица. Для него отсутствовала всякая романтика в управлении розыскным агентством. Он смотрел на свою профессию с пессимистической отчужденностью, хотя работу свою выполнял весьма компетентно.

— Ты знаешь что-нибудь о Бертране С. Оллреде? — спросил Мейсон.

— Очень мало. Он большая шишка в горнорудном деле. Постой, что-то я еще знаю. Слышал всего только третьего дня. Он замешан в каком-то процессе о мошенничестве.

— У него жена сбежала, — сообщил Мейсон.

— О'кей, а я при чем?

Мейсон вручил Полу Дрейку телеграмму, которую он получил:

— Я хочу побеседовать с миссис Оллред. Вот телеграмма, она отправлена сегодня рано утром из Спрингфилда. Я хочу, чтобы ты эту женщину нашел.

— Есть описание? — спросил Дрейк.

Мейсон покачал головой:

— Это предоставляется тебе, Пол. Принимайся за работу живо. У нее есть дочь, Патриция Фэксон, — о ней упомянуто в телеграмме. Предполагается, что миссис Оллред сбежала с мужчиной, Робертом Флитвудом. Сведения крайне конфиденциальные. Семья не хочет, чтобы они вышли наружу.

— Когда она уехала?

— Предположительно — в субботу вечером. Она отправила мне чек на местный банк — на две с половиной тысячи. Чек вроде бы подписан ею. Он был отправлен по почте в субботу вечером. Сегодня утром я получил другой чек на Первый национальный банк в Лас-Олитасе, тоже на две с половиной тысячи долларов, и тоже, предположительно, подписанный ею.

— В телеграмме, — заметил Дрейк, — она ссылается только на один чек.

— Верно. На две с половиной тысячи. И только он один, как утверждает банк, настоящий.

— А что же другой?

— Эксперты по почеркам утверждают, что он подделан. Подпись скопирована.

— А как написаны чеки, кроме подписи?

— Напечатаны на машинке, — сказал Мейсон. — Оба чека одинаковы, и, что интересно, насколько я могу судить в результате изучения конвертов, оба напечатаны на одной машинке.

— О'кей, — сказал Дрейк. — Давай.

Мейсон дал ему два конверта, в которых прибыли чеки.

— Где чеки?

— Один из них оплачен, — ухмыльнулся Мейсон, — а другой банк задержал. Банк может пожаловаться, обратившись в полицию.

— Банк не просил предъявить конверты, в которых пришли чеки?

— Пока нет. Попросит. Сфотографируй эти конверты. Потом сделай увеличение, чтобы мы могли разглядеть шрифт машинки. Пусть эксперты определят марку и модель машинки, на которой они напечатаны.

— Это все?

— Все, что я могу тебе сказать. Ты, может быть, еще что-то придумаешь, когда возьмешься за дело.

Дрейк тяжело поднялся с кресла:

— А как насчет этой Патриции? Ей можно сказать про телеграмму?

— Не вижу, почему бы и нет.

— Сказать ей, что я от тебя?

Мейсон с минуту подумал, потом сказал:

— Сначала скажи ей, что ты газетный репортер. Посмотрим, какая история у нее заготовлена для прессы. Потом скажи ей, кто ты такой, и сообщи, что работаешь на меня. Посмотри, не изменит ли это ее историю.

— Еще что-нибудь? — спросил Дрейк.

— Не должен же я чертить тебе диаграмму, Пол, — сказал Мейсон. — Полицейские отчеты полны случаев об исчезнувших женах богатых мужей и о мужьях, которые придумывают то одну историю, то другую. Все это по одному образцу.

— Ты хочешь сказать — муж шандарахнет жену по голове, спрячет тело в погреб, обольет цементом, а потом рассказывает соседям, что его супруга уехала навестить «тетушку Мэри»?

— В общих чертах так.

— В этом деле есть второй персонаж. Флитвуд.

— Погреб может быть большой.

— Я полагаю, никто не должен знать, что происходит?

— Правильно.

— Сказать ли Патриции, почему ты ищешь ее мамочку?

— Нет. Пусть она говорит — и действует.

— О'кей, — сказал Дрейк. — Как скоро ты хочешь, чтобы я управился?

— Чем скорей, тем лучше, — сказал Мейсон.

— Как всегда у тебя, — заметил Дрейк — и ушел.

Мейсон сказал Делле Стрит:

— Управляйся тут без меня, Делла. Я собираюсь прокатиться в Лас-Олитас. Если повезет, я увижусь с президентом банка еще до обеденного перерыва.

5

Лас-Олитас в дремлющем довольстве жался к подножьям холмов, поросших фруктовыми садами. Здесь стояли дома хозяев ранчо, которые имели неплохой доход. Были здесь и дома богачей, сменивших спешку и сутолоку большого города на спокойствие богатого маленького пригорода.

Расположенный на тысячу футов выше равнины, на фоне причудливых гор, Лас-Олитас купался в солнечных лучах. Обитатели его жилых кварталов безмятежно взирали на голубовато-серую дымку вдали — там, где большой город изрыгал в воздух тошнотворные газы.

Доехать от конторы Мейсона до главной улицы Лас-Олитаса можно было за двадцать минут, и Мейсон на минуту остановился, чтобы полюбоваться чистой голубизной неба и склонами гор на заднем плане. Потом адвокат оставил машину на стоянке и прошел пешком небольшое расстояние до Первого национального банка. Это учреждение, казалось, отражало характер всей местности. Большой, просторный и тщательно спланированный искусными архитекторами банк был пропитан атмосферой безмятежной стабильности.

Проходя вдоль ряда открытых помещений за мраморным барьером, Мейсон заметил медную дощечку с надписью: «К. Э. Поулинг, Президент». Мейсон также отметил, что мистер Поулинг в настоящий момент свободен.

Адвокат остановился у барьера и стал изучать президента, мужчину около шестидесяти, в дорогом, хорошо сшитом костюме. У мужчины был значительный вид, его глубокие проницательные глаза умудрялись посылать сияющую улыбку всему большому миру — и, вместе с тем, эти же глаза производили жесткую оценку собеседника, основанную на тонком объективном наблюдении.

Мейсон поклонился, и человек, сидевший за столом, моментально поднялся и подошел к мраморному барьеру.

— Моя фамилия Мейсон, — представился адвокат.

Поулинг протянул ему руку.

— Я адвокат.

— Да, мистер… но… Перри Мейсон?

— Да.

— Что же, мистер Мейсон… Вот поистине радость! Не войдете ли вы? Я столько о вас читал. Вы собираетесь открыть счет, мистер Мейсон? — Поулинг приглашающе распахнул дверцу из красного дерева.

— Нет, — ответил Мейсон, проходя за барьер. — Я приехал повидать вас по делу, которое, откровенно говоря, меня озадачило, — это дело касается интересов и состояния одной из ваших вкладчиц.

— В самом деле, мистер Мейсон? Садитесь. Расскажите мне.

— Сегодня утром я получил по почте чек, — сказал Мейсон. — На предъявление в ваш банк, на сумму в две с половиной тысячи долларов.

— Ах, так, — сказал Поулинг. Тон его показывал, что две с половиной тысячи долларов легко могли быть оплачены большинством из вкладчиков его банка.

— Я предъявил этот чек в мой банк в городе, «Фармерз, Мерчантс энд Меканикс».

Поулинг кивнул.

— Вы, возможно, слыхали об этом банке? — спросил Мейсон.

Поулинг уклончиво произнес:

— Я хотел бы знать больше подробностей, мистер Мейсон.

— Лицо, которое подписало чек, — сказал Мейсон, — Лола Фэксон Оллред. У нее счет в том же банке, где и мой. Изучая подпись на чеке, администрация банка что-то заподозрила, пригласила эксперта по почеркам, и этот эксперт объявил чек фальшивым.

— Ах, в самом деле?

— Полагаю, что вас об этом известили.

— Что, собственно, вас интересует, мистер Мейсон?

— Я также получил другой чек от Лолы Фэксон Оллред на сумму в две тысячи пятьсот долларов, — сказал Мейсон.

Теперь Поулинг сидел абсолютно прямо на своем стуле, он слегка откинул голову, словно желая уловить каждое сказанное адвокатом слово.

— Тот чек, — продолжаял Мейсон, — чист как золото. Он был прислан как плата за то, чтобы представлять интересы миссис Оллред в некоторых касающихся ее делах. Таким образом, я оказался в странном положении: с одной стороны, я владелец двух чеков — фальшивого и подлинного, с другой — я представляю интересы миссис Оллред.

— Ах, так, — пробормотал мистер Поулинг.

— Моя клиентка в настоящий момент недосягаема, — сказал Мейсон.

— В самом деле?

— Мне пришло в голову, что чек на ваш банк, который я получил, может быть не единственной подделкой. Миссис Оллред, как я понял, обычно печатает свои чеки на машинке?

— Кажется, так. Да.

— И только подпись ставится от руки?

Поулинг кивнул.

— Я хотел бы удостовериться, — произнес Мейсон, — что моя клиентка не часто прибегает к такого рода оплатам. Разумеется, если банк оплачивает подделанный чек, он несет ответственность. Но я уверен, что узнай моя клиентка о происшедшем, она немедленно приняла бы меры к пресечению подобных фальсификаций.

Поулинг нажал кнопку на столе. Из соседней комнаты появилась секретаршаи застыла в почтительной позе. Поулинг сказал:

— Принесите мне, пожалуйста, запись текущего счета миссис Лолы Фэксон Оллред и все расходные ордера. Мне нужны все чеки, которые представлялись по этому счету.

Секретарша удалилась. Мейсон поинтересовался:

— Я не ошибусь, если предположу, что ее счет не слишком велик?

— Я полагаю, миссис Оллред любит иметь большие суммы наличными на руках. Она любит, чтобы ее счет легко можно было реализовать. Должен также напомнить вам, что, как адвокат миссис Оллред, вы не должны добиваться информации, которую она может не захотеть вам сообщить.

— Я уверен, что таких вопросов не задам.

Поулинг кивнул. Вернулась секретарша с письмом и использованным чеком.

— Кассир собирался обратить ваше внимание на это на завтрашнем заседании банка. Он решил, что, наверно, вам нужно об этом знать, хотя все сделано по форме. Заметьте, что письмо адресовано лично ему.

Поулинг взял письмо и чек, тщательно положил их так, чтобы Мейсон не мог видеть. Несколько секунд изучал, затем молча забарабанил кончиками пальцев по краю стола. Наконец он кивнул секретарше:

— Это все.

Девушка удалилась. Поулинг повернулся к Мейсону. Его глаза больше не улыбались. Они стали жесткими и твердыми, оценивая случившееся.

— У вас есть какая-то причина, чтобы представить мне это дело, мистер Мейсон?

— О да.

— Могу я спросить — какая?

— Моя клиентка договаривается со мной, чтобы я позаботился об ее интересах. Затем она становится недосягаемой. Обстоятельства, окружающие ее исчезновение, не совсем обычны. Мне пришло в голову, что, возможно, некто, зная о ее намерении уехать, умышленно воспользовался этим, чтобы начать уменьшать ее счета.

— Подделка искусная?

— Думаю, да. Обведение букв через копирку — но мой банк это обнаружил только после того, как я сам попросил администрацию банка как следует проверить чек.

— Другими словами, у вас была причина подозревать, что чек подделан?

— Я имел основания считать, что в интересах моей клиентки нужно очень тщательно проверить чек.

— Но, как я понимаю, мистер Мейсон, этот чек был прислан в качестве оплаты за услуги, оказанные вами миссис Оллред?

— Для этой цели предназначался другой чек.

— Но зачем нужно было подделывать чек, выписанный на ваше имя, мистер Мейсон?

Адвокат улыбнулся:

— Это именно то, что я хотел бы узнать.

Поулинг изучал письмо и чек еще несколько минут, потом внезапно принял решение и передал и то и другое Мейсону.

Адвокат прочел письмо, адресованное кассиру Первого национального банка в Лас-Олитасе. Оно целиком было отпечатано на машинке, кроме подписи, и говорилось в нем следующее:

«Это письмо представит вам Морин Милфорд, чья подпись стоит непосредственно над моей в левом углу этого письма.

Сегодня я вручаю Морин Милфорд чек на пять тысяч долларов и хочу, чтобы этот его оплатили сразу по предъявлении, не требуя у Морин Милфорд каких-либо документов, кроме тех свидетельств, которые содержатся в этом письме.

Вы увидите, что чек на имя мисс Милфорд, что она расписалась на обороте чека, и что я, в свою очередь, расписалась под ее подписью, гарантируя ее подлинность. Посылаю вам еще это письмо, чтобы не возникло сомнений в личности мисс Милфорд. Пожалуйста, проследите, чтобы этот чек был немедленно оплачен.

Искренне ваша Лола Фэксон Оллред».

В левом верхнем углу стояла подпись Морин Милфорд и ниже другая подпись — Лолы Фэксон Оллред. Чек на сумму в пять тысяч долларов был подписан «Лола Фэксон Оллред», получатель — «Морин Милфорд», чья подпись подтверждалась письмом.

— Что вы об этом думаете? — спросил Поулинг.

Мейсон, нахмурившись, рассматривал письмо.

— У вас тут есть увеличительное стекло? — спросил он.

— Очень сильное, — сказал Поулинг, открывая ящик стола.

Мейсон поизучал подписи, потом сказал:

— Я не эксперт по почеркам, но я бы сказал, что эти подписи сделаны не тем способом, каким подделан чек на две с половиной тысячи долларов.

Поулинг кивнул. Мейсон продолжал:

— Тот факт, что миссис Оллред прибегла к такому способу идентификации получателя, указывает на то, что мисс Морин Милфорд трудно удостоверить свою личность как-то по-другому. Иными словами, мисс Милфорд, совершенно очевидно, тут неизвестна.

Снова банкир ограничился кивком.

— И совершенно очевидно, была какая-то необходимость спешки в связи с этим делом, — заметил Мейсон. — Я вижу, что письмо и чек датированы субботой. Предъявлены документы сегодня утром.

Мейсон перевернул письмо, разглядел штамп, обозначающий час получения письма банком, и сказал:

— Очевидно, его принесли через несколько минут после десяти. Неплохо бы узнать у кассира насчет Морин Милфорд.

Поулинг начал было нажимать кнопку, потом остановился, взял письмо и чек, сказал:

— Извините меня, я отлучусь на минутку, мистер Мейсон.

Потом спокойно отворил дверь красного дерева из кабинета, неспешно пошел по длинному коридору и остановился перед окошком кассира.

Когда он вернулся, он держал в руке клочок бумаги с описанием, данным ему кассиром.

— Морин Милфорд, — сказал банкир, — очевидно, весьма заметная молодая женщина, чуть старше двадцати, жгучая брюнетка с темными глазами и длинными ресницами. На ней был дымчато-голубой костюм и темно-синие замшевые перчатки. У нее был синий замшевый кошелек и эксцентрическая шляпа с красными полями, надетая набекрень. Она сняла перчатки, когда предъявляла чек. Кассир из предосторожности попросил ее еще раз расписаться — в получении денег. Затем он выдал ей деньги стодолларовыми купюрами. Кассир запомнил, что она хорошо сложена, с тонкой талией, и выглядит сильной. Она абсолютно владела собой и ситуацией, не испытывала ни малейшей неловкости. Улыбаясь, она отвела все вопросы о том, что собирается делать с деньгами. Разумеется, какое до этого дело кассиру, так что он вел себя тактично. Он только спросил ее, не собирается ли она здесь поселиться и пожелает ли открыть счет, какие она предпочтет купюры, и тому подобное.

Единственная подозрительная деталь, которую заметил кассир, это обилие косметики. Помада казалась слишком яркой, и естественная форма рта была сильно искажена и утолщена. Как только ей оплатили чек, она положила деньги в кошелек и вышла. И кажется, мистер Мейсон, это все, что мы знаем о данном деле. Я, разумеется, предложу эксперту по почеркам немедленно изучить письмо и подписи на чеке, но заметьте, что подписей три: одна под письмом, другая на лицевой стороне чека, третья — на его обороте. Каждая из этих подписей кажется совершенно подлинной. — Банкир остановился, ожидая комментария Мейсона.

Адвокат отодвинул назад свой стул.

— Не будете ли вы любезны, — попросил он, — сейчас же известить меня по телефону, если последуют какие-то вопросы со стороны вашего эксперта?

Поулинг кивнул. Мейсон продолжил:

— По-моему, ему надо сделать предварительный осмотр, а затем, вероятно, более подробную проверку. Я хотел бы, чтобы со мной посоветовались.

— Уверен, что без вашего участия не обойдутся.

Мейсон небрежно заметил, переворачивая письмо:

— Я не уверен, что вы сообщили мне относительно всех выплат со счета миссис Оллред за последнее время.

— Со счета снимали один-единственный раз за… ну, за некоторое время, мистер Мейсон, — сказал банкир.

Неожиданно Мейсон повернул письмо так, что свет упал под углом. Потом пощупал пальцами подпись.

— Что-то неладно? — спросил Поулинг.

— Я бы сказал, что теперь можно спокойно сложить два и два, — ответил Мейсон. — Можно заметить легкое отступление от линий этой подписи — словно по ней прошлись сухим пером. Совершенно очевидно, это и была та подпись, которую обводили, ставя подпись на фальшивом чеке.

— Ах ты господи! — произнес Поулинг так, будто его раздражала какая-то мелочь, вроде того, что сломался карандаш.

Мейсон посмотрел на него иронически:

— Речь о двух с половиной тысячах долларов, — напомнил он.

Поулинг так и засиял:

— Которые банк так и не заплатил!

— Но это не умаляет серьезности преступления, — заметил Мейсон.

— Нет, полагаю, что нет.

— И не меняет того факта, что необходимо принять определенные меры.

— Например, какие?

— Предпринять определенные шаги и проследить, чтобы другие подделанные чеки не оплачивались.

— Это, разумеется, будет сделано, сразу же — вообразите только, что фальшивый чек использован, чтобы нанять адвоката с целью защитить данный счет от дальнейших подделок! Можно было бы подумать…

— Да, продолжайте, — предложил Мейсон, когда тот заколебался.

— Что это сделано намеренно.

— Нет, это не так! — отрезал Мейсон.

— Нет, нет, конечно же, нет! Я только сказал, что можно так подумать.

— Благодарю вас, — сказал адвокат, — за то, что остановились на этом «можно», — и он вышел.

Мейсон вручил продолговатую квитанцию дежурному на стоянке автомобилей рядом с банком и спросил:

— В десять утра вы дежурили?

Тот кивнул и с опаской спросил:

— А что случилось?

— Ничего не случилось, — успокоил его Мейсон. — Мне нужна некоторая информация о личности, которая оставила тут на несколько минут свою машину.

Дежурный засмеялся и ответил:

— Слушай, парень, чтобы эта стоянка окупалась, мы должны иметь дело с сотнями автомобилистов за день, и…

— Эта молодая женщина, — перебил Мейсон, — такова, что вы ее, возможно, и заметили. Хорошая фигура, отлично сядящий голубой костюм, синий замшевый кошелек, шляпка с красными полями, надетая набекрень, длинные темные ресницы…

— Заметил бы я такой персонаж? — с энтузиазмом подхватил дежурный. — Даже когда я слушаю, как вы ее описываете, у меня слюнки текут. Так что с ней?

— Ничего, если вы ее не заметили.

— Не думаю, чтобы она здесь парковалась. Говорите, это было утром?

— Почти ровно в десять сегодня утром.

— Не думаю. Мы не так заняты в десять утра. Только когда улицы становятся полны машин, они начинают сюда подъезжать.

Мейсон поблагодарил его, заплатил за машину, проехал квартал и продогнал машину к стоянке через улицу от банка.

— Вы были здесь сегодня в десять утра? — спросил он дежурного.

Тот поколебался, прежде чем ответить. Мейсон сказал:

— Если да, то вам полагается награда в пять долларов.

— Это другое дело. А за что награда?

— Я пытаюсь кое-что выяснить о девушке дет двадцати — двадцати двух. Голубой костюм, хорошая фигура, синий замшевый кошелек, синие перчатки, шляпка набекрень, которая…

— Что вы хотите о ней знать?

— Все, что можно. Вы ее помните?

— Кажется, да. А как насчет пяти монет?

— Небольшая информация о марке и модели машины, на которой она приехала, и все в таком роде.

Дежурный ухмыльнулся:

— Давайте пять зеленых, приятель!

Мейсон дал ему пятидолларовую бумажку.

— Это «крайслер», взятый напрокат в местном агентстве. Названия агентства не знаю. Я ее запомнил, потому что хорошенькая особа, вот я и отнесся к ней внимательно. Иногда так что-то получаешь.

— На этот раз вы что-то получили? — осведомился Мейсон.

— Улыбку.

— И все?

— Этого достаточно.

— Сыграйте на скачках на эти пять зеленых, — предложил Мейсон. — Может, повезет.