1

Делла Стрит, доверенная секретарша известного адвоката по уголовным делам Перри Мейсона, подняла телефонную трубку, обменялась несколькими репликами, а затем обратилась к адвокату:

— В приемной сидит женщина. Она назвалась Элен Эддар. У тебя не было с ней предварительной договоренности, но она все же надеется на встречу. И готова понести лишние расходы, так как дело очень важное. Ко всему прочему, она очень взволнована.

Мейсон посмотрел на карманные часы, потом на бумагу, лежащую перед ним на письменном столе. Делла Стрит, заглянув в книгу записи посетителей, сказала с надеждой в голосе:

— До приема следующего клиента еще двадцать восемь минут.

— Я хотел бы кое-что обдумать за это время, — ответил Мейсон, а потом пожал плечами: — Но поскольку она говорит, что дело важное и не терпит отлагательств… Сходи в приемную, Делла, взгляни на нее. Ну и, конечно, выясни, зачем она хочет меня видеть.

Делла кивнула и сказала в трубку:

— Скажи ей, Герти, что я сейчас приду.

Она вышла из конторы и через некоторое время вернулась обратно.

— Ну и что? — спросил Мейсон.

— Она мне понравилась, — ответила Делла. — Стройная женщина лет тридцати-сорока, одета модно и дорого. Очень хорошо сложена, тоньше меня всего дюйма на два-три.

— По какому делу она пришла?

— Хочет получить у тебя консультацию, касающуюся некоторых пунктов закона, — ответила Делла Стрит. — Говорит, что это вопросы общего порядка.

— Видимо, — вздохнул Мейсон, — это один из тех случаев, когда клиент хочет остаться неизвестным. Сейчас она войдет и скажет: предположим А женился на Б, а Б получила наследство от матери из Нью-Мексико. Далее предположим, что через какое-то время А и Б разводятся. Может ли А претендовать на половину состояния Б?.. О, я хорошо знаю, как все это будет, Делла!

Вместо ответа секретарша протянула ему купюру в пятьдесят долларов:

— Она вручила это мне в качестве задатка.

Мейсон на мгновение задумался, а потом сказал:

— Отдай ей это обратно и скажи, что если я сочту возможным ответить на ее вопросы, то возьму за это соответствующий гонорар. Но если меня не удовлетворит объяснение причин ее интереса, то ей придется подыскать себе другого адвоката.

— Она говорит, что у нее нет времени на поиски и что она хочет видеть только тебя, — ответила Делла Стрит. — И немедленно.

— Понятно, — сказал Мейсон. — Она хочет взять у меня консультацию по правовым вопросам, а потом действовать сама соответствующим образом. Ну ладно, Делла, она ведь тоже человек. И, видимо, у нее неприятности. Так давай попытаемся разузнать, в чем там дело. Приведи ее сюда.

Секретарша кивнула, вышла из конторы и через несколько минут вернулась в сопровождении посетительницы.

Женщина держалась с большим достоинством: величавая походка, высокомерно вскинутая, словно у королевы, голова. Она кивнула Мейсону и сказала:

— Благодарю вас, мистер Мейсон, за то, что вы согласились меня принять. — С этими словами она спокойно опустилась в кресло и продолжила: — Пожалуйста, отнеситесь с вниманием к тому, о чем я вам скажу, поскольку я должна знать, что меня ожидает.

— А что именно случилось? — спросил Мейсон.

Она покачала головой:

— Разрешите мне задать вам вопрос! Мистер Мейсон… я кое-что слышала о праве человека на покой и уединение. Вы не могли бы пояснить, что подразумевается под этим?

— Право личности на покой и уединение, — ответил Мейсон, — следует понимать так, что никто не имеет права нарушать покой и уединение человека, если он сам того не желает.

— И оно гарантирует человеку, что не будут преданы гласности те или другие факты, если он этого не желает?

— Не совсем, — ответил Мейсон. — Всякий пункт закона имеет свои определенные подпункты. Если бы вы рассказали конкретно, что вас беспокоит, это сэкономило бы много времени, и я смог бы более точно ответить на ваш вопрос.

— Подпункты? — переспросила она. — Расскажите, пожалуйста, какие есть там подпункты.

— Если вы, например, идете по улице в толпе людей и фотограф снимает вас вместе с улицей и другими людьми, он имеет право поместить такую фотографию в журнале. Но, если фотограф снимает вас более крупным планом, он уже частично нарушает закон, а если он вздумает использовать этот снимок в коммерческих целях, то это уже полное нарушение закона… С другой стороны, если вы станете известной вследствие того, что стали, к примеру, жертвой грабежа или чего-нибудь аналогичного, или вы сами решите обратиться в общественные организации…

— Это понятно, — перебила она его, взглянув на часики. — И вы правы. Видимо, я не совсем точно сформулировала вопрос. Но, насколько я поняла, человек, который не хочет ненужной ему гласности, все-таки имеет на это право?

— За известными исключениями — да.

— А что вы скажете о правах человека, который участвует в конкурсе красоты?

— Выставляет свою кандидатуру? — спросил Мейсон.

— Да.

— То же самое относится и к этому человеку.

— И как долго может продолжаться это положение?

— Во всяком случае, такой человек неизбежно получает известность, пока идет конкурс… Как вас величать: мисс Эддар или миссис?

— Мисс! — сказала женщина резко. — Мисс Элен Эддар.

— Хорошо. И поймите, мисс Эддар, что это — относительно новые законы. И тут трудно говорить в общих чертах. К каждому случаю нужен свой подход.

— А теперь предположим, — продолжала Элен Эддар, — что вы вовлечены в какое-либо дело, где вы хотите сохранить свое право на негласность, — как вы должны поступить?

— Если вы сообщите мне конкретные факты, я могу приложить свой опыт к законам и дать вам подробный и вразумительный ответ. Если же вы попытаетесь сделать наоборот, то есть попросите меня сформулировать тот или иной пункт закона, а потом приложите его к фактам, то можете жестоко ошибиться. Мало знать законы — нужно уметь применять их.

Она на мгновение задумалась, закусила губу, нахмурилась, а потом, словно приняв внезапное решение, повернулась к Мейсону и сказала:

— Хорошо… Выслушайте меня. Двадцать лет назад в одном из городов Среднего Запада я участвовала в конкурсе красоты и завоевала первый приз. В то время мне было всего восемнадцать лет, и выигрыш главного приза вскружил мне голову. Я сразу же вообразила, что это открывает мне дорогу в Голливуд.

— И вы поехали в Голливуд на пробы? — спросил Мейсон.

— Да.

— И с тех пор живете здесь?

— Нет, — сказала она. — Я исчезла…

— Исчезли? — переспросил Мейсон с интересом.

— Да.

— По какой причине?

— Чтобы родить ребенка, — ответила она.

На какое-то время воцарилось молчание, а потом Мейсон сказал с сочувствием в голосе:

— Продолжайте.

— А сейчас, — продолжала Элен Эддар, — газета, выходящая в моем родном городе, начала цикл репортажей касающихся прошлого их города, которые так любят печатать мелкие газеты: события двадцатипятилетней, двадцатилетней, пятнадцатилетней давности и так далее.

— Понятно, — сказал Мейсон.

— И она, естественно, хочет опубликовать историю о том, как я завоевала первый приз на конкурсе красоты двадцать лет назад. Ведь это в свое время было для города целым событием. Я выиграла первый приз — и весь городок гордился мной. Тогда же, то есть двадцать лет назад, я поехала на кинопробы в Голливуд, но у меня ничего не вышло. Программа там была обширная: меня возили на машине, я летала на самолете в Лас-Вегас, но все это было лишь частью коммерческой программы, а я была еще слишком глупа, чтобы понять это. Я думала, что весь мир теперь у моих ног, что я — красавица и все люди будут преклоняться перед моей красотой.

— А потом вы исчезли? — спросил Мейсон.

— Да… И совершенно внезапно, — ответила она. — Написала своим друзьям в родном городе, что получила лестное предложение съездить в Европу. Но на самом деле ни в какую Европу я не ездила.

— Теперь я понимаю, — сказал Мейсон, — почему вам не хочется, чтобы газета подбросила столь лакомый кусок на суд обывателей. В городе знают, где вы сейчас проживаете?

— Не думаю… Но они наверняка узнают.

— Каким образом?

— Об этом долго рассказывать… Когда я исчезла из города, то не сообщила даже родителям, куда я уехала. За последние двадцать лет этические нормы сильно изменились. Сейчас женщина может позволить себе иметь ребенка, даже если она и не замужем. А тогда это считалось большим позором — и для незамужней матери, и для ее родителей, и вообще для всей ее семьи. А городок, в котором я родилась, гордился мной. Но если бы там узнали, что я жду ребенка, общественное мнение буквально распяло бы меня на кресте.

— Вам не нужно мне все это объяснять, — сказал Мейсон. — Я — адвокат и знаю, с чем можно столкнуться в жизни. Итак, вы исчезли и не сообщили даже своим близким, куда вы уехали. И что произошло дальше?

— Отец мой умер. Мать вышла вторично замуж. Потом умер и ее второй супруг, а через некоторое время после его смерти умерла и моя мать. Ее состояние оценивалось приблизительно в пятьдесят тысяч долларов. Никаких других наследников не было. Оставила она и завещание, по которому все остается мне одной, если я еще жива, и меня смогут найти…

— Ваша мать до конца своей жизни жила в том маленьком городке, где она…

— Нет, она переехала в Индианаполис. Я несколько раз… Ну, в общем, я неоднократно наводила о ней справки. Хотела даже послать поздравительные открытки без подписи к Рождеству и ко дню рождения, но потом подумала, что она все равно догадается, от кого они. После ее смерти я нашла адвоката в Индианаполисе, отправилась туда, доказала свою личность и получила деньги. Ни один человек не заподозрил во мне ту девушку, которая когда-то получила первый приз на конкурсе красоты…

— Почему же вы решили, что сейчас кто-то попытается вспомнить о вашем прошлом? — спросил Мейсон.

— За двадцать лет маленький городок, в котором я жила, превратился в большой город. А вечерний листок этого города «Гловервиллская газета» — суматошная и агрессивная газета. Она опубликовала ряд статей о том, что происходило в городе много лет назад и задала своим читателям вопрос, какие еще истории могли бы их заинтересовать. И вот недавно в этой газете было опубликовано письмо одного из читателей. Оно говорит само за себя.

Элен Эддар открыла сумочку, достала газетную вырезку и протянула ее адвокату. Мейсон стал читать вслух:

«Двадцать лет назад наш город был удостоен большой чести: девушка по имени Элен Калверт была признана самой красивой во всем штате. Ее ослепительная красота покорила не только наш город, но и Голливуд. Затем, вследствие своей популярности, она отправилась в Европу, и предполагалось, что это было началом ее сценической карьеры.

Но с карьерой на театральных подмостках ничего не вышло, и было бы очень интересно узнать, где находится Элен Калверт в настоящее время, чем занимается и как вообще общество использовало ее природные данные.

Отец Элен Калверт умер, мать переехала в другой город, и ходили слухи, что она вторично вышла замуж.

А какова же действительная история самой Элен Калверт? Может быть, это история ослепительной красавицы, которую красота подняла выше того окружения, в котором она жила? И сейчас она окружена почетом и счастьем? А сможет быть, наоборот? Вспыхнула, как звезда, и сразу погасла, не найдя себя в этом мире?

Я думаю, что каждый читатель вашей газеты заинтересуется судьбой девушки, получившей первый приз на конкурсе красоты двадцать лет назад.»

Мейсон вернул заметку своей клиентке.

— Когда вы взяли себе имя Элен Эддар? — спросил Мейсон.

— Как только исчезла из своего города.

— Некоторые мои вопросы, возможно, покажутся вам неожиданными, — сказал Мейсон. — Отца вашего ребенка случайно звали не Эддар?

Она плотно сжала губы и покачала головой.

— Есть факты, которых вам лучше не касаться, мистер Мейсон.

— Так вы считаете, что газета сможет напасть на ваш след?

— К сожалению, да. Если они начнут раскапывать прошлое моей семьи, то обязательно обнаружат, что моя мать вышла вторично замуж за Генри Леланда Берри, и после ее смерти я появлялась в том городе, чтобы доказать, что являюсь ее дочерью и получить наследство… Можете себе представить, мистер Мейсон, мое состояние. Я стыдилась попадаться матери на глаза в течение всего того времени, пока известие о моем бесчестии могло нанести ужасную травму и ей, и всей моей семье, а потом, после ее смерти, появилась и забрала все деньги! Но поверьте мне, мистер Мейсон, я сделала это только потому, что никаких других родственников уже не осталось. И деньги перешли бы в государственную казну.

— А сейчас вы хотите, чтобы об этой истории не вспоминали. Так я вас понял?

— Совершенно верно.

— Но если я вмешаюсь, — заметил Мейсон, — у газеты, естественно, будет основание предполагать, что вы находитесь где-то поблизости от меня.

— В Лос-Анджелесе живет несколько миллионов человек, — ответила она.

— Вы думаете, будет трудно напасть на ваш след?

— Они могут найти меня только одним путем — через Индианаполис. И единственное, что надо сделать, — это остановить действия газеты до того, как она обнаружит мой след в Индианаполисе.

Мейсон кивнул Делле Стрит:

— Соедини меня с главным редактором «Гловервиллской газеты», Делла.

— Мне можно сообщить ему, с кем он будет говорить? — спросила секретарша.

Мейсон кивнул:

— Только будет лучше, если звонок последует с коммутатора.

Делла Стрит кивнула и вышла из кабинета, чтобы заказать Герти телефонный разговор.

Когда она ушла, Мейсон обратился к своей клиентке:

— Скажите честно, мисс Эддар, у вас есть основания предполагать, что за всей этой историей скрывается нечто большее, чем просто желание читателя узнать о судьбе девушки, получившей приз на конкурсе красоты?

Она кивнула в ответ.

— И вы не хотите мне сказать, в чем дело?

— Я не вижу в этом необходимости. А вы скажите редактору, что я — ваша клиентка?

— Подчеркивать это не собираюсь, — ответил Мейсон.

В кабинет вернулась Делла Стрит.

— Сейчас соединят, — сказала она.

— Делла, дай мисс Эддар долларовую бумажку, — попросил Мейсон.

Делла Стрит вопросительно взглянула на него.

Мейсон глазами показал на маленький выдвижной ящичек для денег. Делла открыла его, взяла оттуда доллар и с серьезным видом вручила его Элен Эддар.

— Теперь можете считать, — сказал Мейсон, — что Делла Стрит является одним из руководителей Голливуда и в данный момент собирается снимать фильм. Возможно, она захочет, чтобы вы приняли участие в нем…

В этот момент зазвонил телефон. Делла Стрит сняла трубку и передала ее Мейсону.

— Добрый день! — сказал адвокат в трубку. — Я говорю с главным редактором «Гловервиллской газеты»?.. Меня зовут Перри Мейсон. Я — адвокат из Лос-Анджелоса, представляю Голливуд, который заинтересовался делом Элен Калверт, о которой недавно писалось в вашей газете.

— Ну и ну! — отозвались на другом конце провода. — Для нас это, конечно, честь! Значит, мы привлекли внимание читателей не только нашего города…

— Как видите, — ответил Мейсон. — Вам удалось что-нибудь разузнать об Элен Калверт?

— Мы наводим кое-какие справки. Уже получили, например, несколько хороших фотографий, относящихся к тому времени, когда она победила на конкурсе красоты. В честь этого события был организован банкет в Коммерческой палате, остались кое-какие бумаги и фотографии…

— Закройте это дело, — сказал Мейсон.

— Что значит «закройте»?

— Закрыть — это значит закрыть!

— Боюсь, я вас не совсем понял.

— Я сказал, чтобы вы закрыли это дело. Снимите с него ваших людей и забудьте о нем.

— Могу я поинтересоваться, по какой причине?

— Во-первых, потому, что я вам это советую. И если вы не послушаетесь, у вашей газеты будет масса неприятностей…

— Мы не привыкли, чтобы нам звонили по телефону, диктовали свои условия и угрожали!

— Я вам не угрожаю, — ответил Мейсон. — И у меня нет никакого желания вам угрожать. Я просто представляю интересы одного из моих клиентов и делаю первый шаг, который является необходимым для защиты этих интересов, а именно: я говорю вам, чтобы вы забыли об этой истории. Вы, со своей стороны, тоже можете действовать через адвоката, который будет представлять вас. Я предпочел бы иметь дело с вашим адвокатом. Ему я и объясню, на каких с юридической точки зрения законных основаниях я поступаю подобным образом.

— А мне вы не можете назвать хотя бы одну причину, почему вы этого требуете? — спросил редактор.

— Вы когда-нибудь слышали о таком термине, как «право личности на негласность»?

— О чем только не слышат редакторы газет, — прозвучало в ответ. — Хотя я представляю себе этот пункт закона довольно смутно, но все же слышал о нем.

— Этот пункт, в частности, предусматривает, что каждый человек имеет право на то, чтобы его имя не афишировали и не склоняли, если он сам того не захочет.

— Минутку, — перебил его редактор. — Я не адвокат, но все же знаю, что этот пункт имеет и исключения. Если человек становится известным или популярным, он уже не подпадает под этот пункт. И если человек сам способствует тому, чтобы стать популярным…

— Прошу вас, не трактуйте мне пункты закона, — сказал Мейсон. — А просто попросите своего адвоката позвонить мне по телефону.

— Вы считаете, что я не прав и хотите обсудить это с адвокатом? — спросил редактор.

— Отнюдь нет, — ответил Мейсон. — В своей формулировке вы правы. Но после определенного срока, прошедшего с тех пор, как человек был популярен, он снова приобретает право на то, чтобы его имя не склонялось в газетах.

— Боюсь, что не совсем вас понимаю, — сказал редактор менее уверенно.

— Если кассир крадет из банка сто тысяч долларов, это считается новостью и сенсацией, — ответил Мейсон. — И газеты имеют право опубликовывать фотографии похитителя, отчеты из зала суда и так далее. Но после того, как виновный уже заплатил свой долг обществу, был выпущен на свободу и возвратился к честному труду, упоминать в газетах о преступлении, за которое он уже рассчитался, вы не имеете права. Этим вы нарушаете пункт о неприкосновенности личности.

— Все это понятно, — согласился редактор. — Но данный случай под этот пункт не подпадает. Ведь речь идет о молодой красивой женщине, которой гордится все общество. Разве есть что-либо постыдное в том, что она стала победительницей на конкурсе красоты?

— Вы можете публиковать материалы, касающиеся самого конкурса красоты, но вы не имеете права прослеживать жизнь Элен Калверт начиная с этого конкурса и кончая нашими днями… Я бы все-таки хотел, чтобы ваш адвокат созвонился со мной…

— Нет, нет, нет! — воскликнул редактор. — В этом нет необходимости, мистер Мейсон. Вы придерживаетесь такой позиции, и у нас нет оснований вам не верить. История эта не настолько важна, чтобы ради нее затевать судебный процесс. Вы говорите, что представляете интересы голливудского продюсера… Могу я задать вопрос? Видимо Элен Калверт участвует в создании фильмов, только под другим именем?

— Нет, не можете, — сказал Мейсон.

— Что не могу?

— Задать такой вопрос.

Редактор засмеялся.

— Хорошо. Вы, конечно, заинтриговали меня и внесли в эту историю элемент таинственности. К тому же мы понесли кое-какие расходы, чтобы раздобыть сведения. Например, мы узнали, что мать Элен Калверт вторично вышла замуж за Генри Леланда Берри и по брачной лицензии мы могли бы…

— В первую очередь вы можете навязать себе на шею очень неприятный судебный процесс. И я не собираюсь ни стращать вас, ни пререкаться с вами…

— Меня нелегко застращать.

— Вот и чудесно! — сказал Мейсон. — Пусть ваш адвокат свяжется со мной по телефону. Меня зовут Перри Мейсон, и я…

— Можете не продолжать, — сказал редактор. — Ведь вы довольно известный человек. Целый ряд ваших защитительных речей был даже опубликован в газетах. Мы тоже печатали ваши великолепные выступления в суде.

— Отлично, — сказал Мейсон. — Попросите вашего адвоката побеседовать со мной.

— Забудьте об этом, — сказал редактор. — Мы больше не будем заниматься этой историей… И благодарю вас за телефонный звонок, мистер Мейсон.

— Я рад, что вы поняли меня, — сказал адвокат. — Всего хорошего.

Он повесил трубку и повернулся к Элен Эддар.

— История не будет иметь продолжения, мисс Эддар.

Женщина открыла сумочку и протянула адвокату пятидесятидолларовую бумажку. Мейсон сказал Делле Стрит:

— Запиши адрес мисс Эддар, Делла, дай ей тридцать долларов сдачи и расписку в получении двадцати долларов в качестве оплаты за услуги… Думаю, что у вас больше не будет неприятностей, мисс Эддар. Но если все-таки будут — немедленно свяжитесь со мной.

— Большое вам спасибо, — ответила она. — Но я не могу оставить вам своего адреса.

Она величаво поднялась и протянула руку, давая понять, что разговор окончен.

— Но мы ведь должны будем связаться с вами, если возникнут какие-то осложнения, — сказал Мейсон.

Женщина решительно покачала головой.

— Тем не менее я осмеливаюсь настаивать на этом, — сказал Мейсон. — Со своей стороны уверяю вас, что не нарушу ваш покой, если того не потребуют ваши же интересы. Мне нужен хотя бы номер вашего телефона.

Какое-то мгновение Элен Эддар находилась в нерешительности, затем написала на листке номер телефона и вручила его Делле Стрит.

— Никому не давайте этот номер, — попросила она. — И звоните мне только в случае крайней необходимости.

— Можете не беспокоиться — мы умеем хранить тайны, — заверил Мейсон.

Элен Эддар взяла расписку и сдачу, мило улыбнулась на прощание и направилась к двери в приемную.

— Вы можете выйти другим путем, — сказал Мейсон, показывая на дверь, ведущую прямо в общий коридор.

Делла Стрит распахнула дверь.

— Благодарю вас, — сказала Элен Эддар и удалилась.

Когда дверь за ней закрылась, Мейсон многозначительно посмотрел на секретаршу и сказал:

— Вот и новое дело, Делла.

— Ты так думаешь? И в чем же заключается это дело?

— А вот этого я пока не знаю. Это дело, как айсберг: над водой видна лишь небольшая часть, а что скрыто под водой — неведомо. Нам известно только то, что жила на свете девушка, которая получила первый приз на конкурсе красоты и возомнила после этого, что весь мир теперь будет У ее ног. А потом, заметив, что забеременела, внезапно исчезла. Это произошло двадцать лет назад, когда люди не так-то просто смотрели на подобные вещи, и многие юные леди предпочитали смерть публичному позору. Но в данном случае мы сталкиваемся с таким характером, которого трудностями не испугать. Она не склонила головы, решительно порвала со всеми своими друзьями, твердо встала на собственные ноги и стала независимой, как королева.

— Но, с другой стороны, она так и осталась незамужней, — заметила Делла Стрит. — Видимо, чувствовала, что не имеет права выйти замуж, не рассказав всего своему будущему супругу… Но сейчас и на этот вопрос смотрят по-другому.

Мейсон задумчиво кивнул.

— Хотелось бы знать, что стало с ребенком.

— Сейчас ему уже должно быть девятнадцать, — заметила Делла. — И этот ребенок… Скажи, шеф, у тебя есть какие-нибудь предположения относительно судьбы ребенка?

— Нет… И я не отважился задать ей этот вопрос. Иначе обязательно бы спросил. Она хотела, чтобы на этой истории был поставлен крест — я так и сделал. — Мейсон посмотрел на часы и сказал: — Пришло время принимать другого клиента. Жизнь адвоката — это цепь чертовски запутанных дел.

2

На следующий день, около двух часов, зазвонил телефон. Делла Стрит послушала и сказала Мейсону:

— В приемной ждет человек. Он говорит, что пришел повидаться с тобой по крайне важному делу. Его зовут Джермен Дейтон. Утверждает, что это чрезвычайно важно… для тебя. А когда Герти захотела узнать какие-либо подробности, он заявил, что представляет «Гловервиллскую газету».

— Адвокат? — спросил Мейсон.

— Видимо, нет, — ответила секретарша. — Назвал Герти только свое имя — Джермен Дейтон.

Адвокат нахмурился.

— Это связано со вчерашним делом, Делла, — наконец сказал он. — Проводи его в мой кабинет. Посмотрим, чего он хочет.

Делла кивнула, вышла из кабинета и вскоре вернулась с человеком лет пятидесяти.

— Мистер Мейсон! — воскликнул тот, проходя к столу адвоката, на ходу протягивая руку с короткими мясистыми пальцами. — Для меня большая честь видеть вас. Очень рад, что вы меня приняли.

Адвокат пожал ему руку.

— Мне пришлось приехать издалека, чтобы повидаться с вами. И я боялся, что не смогу попасть к вам, поскольку у нас не было предварительной договоренности…

— Вы могли бы позвонить по телефону, — сказал Мейсон.

— Вы не поверите, мистер Мейсон, но у меня не было свободной минуты, чтобы связаться с вами. Я едва успел на самолет… Еще немного и… Правда, спешить всегда вредно, даже врачи говорят об этом. Но когда делаешь дело, забываешь обо всем постороннем… Вы не возражаете, если я присяду?

— Отнюдь… Прошу садиться, — ответил Мейсон. — Вы из «Гловервиллской газеты»?

— Совершенно верно. Я подумал, что будет лучше, если я приеду сюда и поговорю с вами.

— Вы — адвокат?

Посетитель провел рукой по лбу, затем потер подбородок.

— Не совсем…

— Давайте все-таки уточним этот вопрос, — настаивал Мейсон. — Адвокат вы или нет?

— Нет.

— Но вы сотрудник газеты?

— На этот вопрос я тоже не могу ответить точно. И прошу вас, не допрашивайте меня, мистер Мейсон. Я хорошо знаком с редактором газеты, и он подумал, что нам с вами необходимо поговорить не по телефону, а с глазу на глаз. С открытыми картами, как говорится. Понимаете?

— Что ж, мы уже сидим с глазу на глаз, — ответил Мейсон. — Осталось лишь открыть карты.

— Речь идет о деле Элен Калверт, — сказал Дейтон. — В этой истории есть много загадочного. Газета, естественно, не хочет иметь никаких тяжб, но, с другой стороны, она хочет иметь право напечатать о судьбе девушки. Хотя история произошла двадцать лет назад, но многие еще помнят об этом. Я имею в виду старшее поколение. И я полагаю, это будет справедливо по отношению к людям и к самой Элен Калверт.

— Давайте уточним, что вы хотите от меня, — сказал Мейсон. — Газета послала вас сюда, чтобы вы со мной попытались урегулировать вопрос о праве напечатать историю Элен Калверт, получившей приз на конкурсе красоты, не так ли?

Дейтон снова провел рукой по лбу.

— Вы загоняете меня в тупик, мистер Мейсон, — сказал он. — Все дело в том, что после публикации статьи, в которой задавался вопрос, что же случилось с Элен Калверт, в редакцию стали часто звонить по телефону и уверять, что история этой девушки действительно многих интересует. Но в результате вашего вчерашнего звонка главному редактору газета вынуждена замолчать. Вот мы и подумали, что лучше приехать сюда и выложить карты на стол.

— Что ж, выкладывайте! — сказал Мейсон. — Только лицевой стороной.

— Ну… Мы хотим найти ее… Мы хотим узнать о ее судьбе. И даже готовы заплатить за это… Заплатить крупную сумму.

— Сельская газета может заплатить крупную сумму? — удивился Мейсон.

— Мы уже считаемся городской газетой.

— И сколько же вы можете заплатить?

Дейтон внимательно посмотрел на Мейсона.

— Мы согласны заплатить и вам, мистер Мейсон, за помощь, и самой Элен Калверт…

— Сколько?

— А сколько вы захотите?

— Я не знаю.

— Я думаю, — заметил Дейтон, — что мы в состоянии заплатить вам любую требуемую сумму, в разумных пределах, разумеется.

— Я должен подумать над вашим предложением, — ответил Мейсон.

— Ну конечно, мистер Мейсон! Я понимаю. Вы должны согласовать этот вопрос со своим клиентом. Я отлично все понимаю… — Дейтон внезапно поднялся. — Как мы договоримся? Вы позвоните мне или мне позвонить вам?

— Наверное, удобнее будет мне позвонить вам, — ответил Мейсон. — Оставьте номер вашего телефона.

— Я позвоню вам попозже и дам свой номер, мистер Мейсон. Дело в том, что я прямо с самолета и еще нигде не остановился. Хотел сразу же повидаться с вами. Полагал, что могут быть всякие помехи, ведь вы занятой человек… знаменитый адвокат… И я премного благодарен вам за то, что вы приняли меня. Всего хорошего, мистер Мейсон. Я вам позвоню.

Дейтон даже не повернулся к двери, в которую вошел, а сразу направился к той, что ведет в коридор.

— Он — частный детектив, — сообщил Мейсон секретарше. — Один из тех суровых парней, которые имеют привычку всегда таскать с собой револьвер. Добивается результатов даже в очень сложных ситуациях… Телефон нашей клиентки у тебя?

Делла Стрит кивнула.

— Отлично, — сказал Мейсон. — Мы позвоним ей в самое ближайшее время. А теперь соедини меня с «Детективным агентством Дрейка». И позови лично Пола, если возможно.

Делла позвонила в контору Пола Дрейка, размещавшуюся на том же этаже, рядом с лифтом.

Когда Дрейк подошел к телефону, Мейсон сказал:

— Пол, я только что разговаривал с одним человеком, несомненно частным детективом. Очень уж он старался, чтобы я не заметил револьвер у него под мышкой. Серьезный гость. Его прислали сюда со Среднего Запада, чтобы выяснить местопребывание одного из моих клиентов. Он уверен, что после его посещения я попытаюсь связаться с этим клиентом по телефону или лично. И поскольку он так считает, мне будет трудно это сделать. За мной наверняка будет установлена слежка… Вот что я собираюсь предпринять. Ровно через десять минут после того, как повешу трубку, я выйду из конторы и направлюсь к лифту. Я хочу, чтобы ты подошел к тому же лифту и спустился вместе со мной. Только не будь слишком разговорчивым. Внизу мы разойдемся. Я пойду на стоянку такси, что находится на углу, возьму машину и поеду к железнодорожному вокзалу. Там я позвоню из телефонной будки и вернусь домой в другом такси. Я хочу, чтобы один из твоих людей проследил, нет ли за мной «хвоста». Ты можешь это организовать?

— Конечно, — ответил Дрейк. — Сейчас у меня в конторе как раз несколько парней пишут отчеты. Одного из них я и пошлю на это дело.

— Отлично, — сказал Мейсон. — Если он застрянет на каком-нибудь перекрестке, пусть едет прямо к железнодорожному вокзалу и догоняет меня там. Прежде чем позвонить, я поверчусь немного около телефонных будок… А теперь сверим часы. И запомни: выходим ровно через десять минут. — Мейсон повесил трубку и повернулся к Делле Стрит: — Дай мне, пожалуйста, номер телефона Элен Эддар.

Делла Стрит недоуменно взглянула на него и сказала:

— Неужели ты собираешься тратить так много времени и денег, основываясь лишь на предположении?

— Это не просто предположение, — ответил Мейсон. — Если этот человек не детектив, то мне нужно обратиться к глазному врачу. И еще: когда маленькая газета посылает в Лос-Анджелес частного детектива, это настораживает. Кроме того, мне кажется, что тут работают два человека, а не один: человек из Гловервилла и кто-нибудь из местных.

Через девять минут сорок пять секунд Мейсон вышел из кабинета, прошел к лифту и нажал на кнопку. Еще до того, как кабина успела подняться, к нему присоединился Дрейк.

— Какие новости, Перри? — спросил он.

— Да так, никаких, — ответил Мейсон.

— На сегодня работа закончена?

— Ну что ты! Мне еще нужно проконсультировать клиента по важному делу.

Они вместе вошли в кабину.

— Значит, направляешься к клиенту? — снова спросил Дрейк.

— Да, — буркнул Мейсон, делая вид, что ему не хочется поддерживать разговор.

В нижнем холле Дрейк задержался, чтобы купить пачку сигарет, а Мейсон сразу же вышел на улицу и подозвал такси.

— К железнодорожному вокзалу! — сказал он шоферу, усаживаясь на заднее сидение.

Шофер нажал акселератор и вскоре доставил Мейсона на место. Расплатившись, Мейсон пошел вдоль ряда телефонных будок, расположенных неподалеку от входа в вокзал. Затем вошел в одну из них, плотно прикрыл дверь, чтобы никто не смог подсмотреть и набрал номер агентства Дрейка.

Когда на другом конце провода сняли трубку, он сказал:

— Это Перри Мейсон. Пол поблизости?

— Да, ему только что звонил один из оперативников, — ответила секретарша. — Кажется, как раз по тому делу, которое вас интересует. Сейчас он подойдет.

— Я подожду, — сказал Мейсон.

Прошло почти две минуты, прежде чем он услышал голос Пола Дрейка:

— Перри? Ты сейчас у вокзала?

— Да.

— Ты был прав — за тобой следят.

— Коренастый человек лет пятидесяти?

— Нет… Какой-то тощий субъект лет под шестьдесят. На нем темно-коричневый костюм, черные ботинки, белая рубашка и коричневый галстук. Кажется, он хорошо знает город.

— Может быть он здешний?

— Если это действительно так, то он получает пятьдесят долларов в день, плюс издержки, — ответил Дрейк. — Сейчас он в такси неподалеку от вокзала.

— Что ж, попробуем разрешить эту проблему, — сказал Мейсон. — Мне понадобится приманка…

— Какого рода приманка?

— Женщина лет сорока, стройная. Роста около пяти футов восьми дюймов. Желательно со светлыми волосами. Вес сто тридцать — сто тридцать два фунта. Мне нужна такая женщина как можно скорее. От нее потребуется действовать под именем Элен Смит, окружить себя покровом таинственности, избегать контактов с кем-либо и быть в состоянии следовать инструкциям. К тому же необходимо поселить ее в какой-нибудь квартире.

— Все это не сложно устроить, — ответил Дрейк. — У нас как раз есть квартира, снятая на имя одного из наших сотрудников. Женщина с подходящей внешностью тоже найдется. Правда, я не знаю, возьмется ли она сейчас за такую работу, но я тем не менее постараюсь связаться с ней. Кстати, будь осторожен со своим телефоном. Если кому-нибудь понадобится подслушать твой разговор, ему будет нетрудно подсоединиться к линии.

— Поэтому я и звоню из телефонной будки, Пол, — сказал Мейсон. — Постарайся связаться с этой женщиной и попроси ее прийти ко мне в половине первого. Это можно устроить?

— Вполне, если я найду ее, — ответил Дрейк. — Позвони мне минут через десять.

— Договорились, — сказал Мейсон.

Адвокат повесил трубку, вышел из кабины и быстро направился ко входу в вокзал. На полпути он щелкнул пальцами, словно вспомнив о чем-то, повернулся и чуть было не столкнулся с человеком в коричневом костюме, белой рубашке и черных ботинках. Человеку было лет шестьдесят.

Мейсон снова зашел в телефонную будку, заслонил диск аппарата от любопытных глаз и набрал номер телефона Элен Эддар.

Голос на другом конце провода повторил набранный номер.

— Мисс Эддар, пожалуйста, — сказал Мейсон.

— Минутку…

Через несколько секунд другой голос сказал:

— Отдел мисс Эддар.

— Пожалуйста саму мисс Эддар, — сказал Мейсон.

— А кто ее просит?

— Мистер Мейсон.

— Минутку подождите.

Спустя некоторое время в трубке послышался голос Элен Эддар.

— Слушайте меня внимательно, — сказал Мейсон. — Я хочу все-таки знать, что происходит на самом деле и какая роль отведена мне в этой игре. Если вы попали в уголовную историю, я хочу знать факты.

— О чем вы говорите? — удивилась Элен Эддар.

— Я говорю о том, что какой-то незнакомец из Гловервилла пришел ко мне в кабинет и сказал, что является представителем «Гловервиллской газеты». Далее он сказал, что история с вашим исчезновением, которую начала раскручивать газета, переросла масштабы города и они готовы выплатить энную сумму за право опубликовать полученный материал.

— О, боже ты мой! — воскликнула Элен Эддар.

— Минутку! Это еще не все, — сказал Мейсон. — Я заподозрил в этом человеке частного детектива и подумал, что он наверняка понимает, что я захочу связаться с вами. Возможно, мой телефон прослушивается, а за конторой следят. Поэтому я взял такси и поехал к железнодорожному вокзалу. Отсюда я и звоню. Я уже обнаружил слежку. Но это не мой сегодняшний посетитель, а другой, по-видимому, местный детектив. Я полагаю, что один из них прибыл непосредственно из Гловервилла, а другой, хорошо ориентирующийся в городе, здешний. Кому-то это будет стоить значительную сумму денег. Так вот, если вы считаете, что все это имеет какое-то значение, я хотел бы знать факты, поскольку вы вовлекли меня в это дело.

— Я не могу вам этого сказать, — ответила она. — Во всяком случае, сейчас.

— Возможно, — сказал Мейсон. — Но ведь мы можем встретиться. Скажем, в семь тридцать вечера. Я буду в обществе Деллы Стрит, моей секретарши. Мы поужинаем и побеседуем. Что вы скажете о ресторане «Синий бизон»? Вы когда-нибудь там бывали?

— Он мне знаком, — ответила Элен Эддар. — Если я приду туда в семь тридцать, то смогу быть уверена, что никто не будет об этом знать?

— Думаю, что могу дать вам гарантию, — сказал Мейсон. — Вся эта заваруха с газетой сделала меня очень подозрительным, и я боюсь, как бы меня не вовлекли в какую-нибудь неприятную историю.

— Ну что вы, что вы, мистер Мейсон! — перебила она его. — Вам-то бояться нечего. Эта история касается только меня. И сейчас вы мне нужны больше, чем когда-либо. Теперь-то я понимаю, что за всем этим скрывается и готова заплатить вам необходимую сумму.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Я готов пойти вам навстречу, поскольку еще вчера понял, что это гораздо серьезнее того, что вы рассказали. К тому же мне не нравится, когда в дело вмешиваются частные детективы. А теперь выслушайте внимательно мой план. Эти люди — кем бы они ни были, разыскивающие вас, помнят красивую, даже очень красивую молодую девушку. Но ведь прошло двадцать лет. Так вот, я решил, что будет неплохо использовать в качестве приманки девушку, то есть, конечно, женщину, в общих чертах похожую на вас. Вы не возражаете?

— Нет.

— Судя по всему, вам неудобно сейчас обсуждать этот вопрос.

— Да.

— Могу я спросить, где вы сейчас находитесь?

— Вы говорите с главным продавцом фирмы «Френи, Колеман и Свази», и все ваши услуги будут соответствующим образом оплачены.

— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — Итак, до встречи в «Синем бизоне» в семь тридцать. Скажите метрдотелю, что вы гостья мистера Мейсона, и вас проводят в соответствующую кабину.

Адвокат выждал несколько минут, затем перезвонил Дрейку. Трубку снял сам Дрейк:

— Это ты, Перри?

— Да.

— Все в порядке. Я нашел нужную тебе женщину.

— Когда она сможет быть в моей конторе?

— Минут через тридцать-сорок.

— Хорошо, — ответил Мейсон. — Пусть она придет ровно через сорок минут. От меня она должна отправиться в снятую тобой квартиру. И никакой конспирации. Одним словом, Пол, будем действовать, как наивные дети. Правда, переигрывать нам тоже нельзя. Я хочу, чтобы они подумали, что имеют дело с ничего не подозревающим адвокатом… И еще: сегодня вечером я и Делла отправляемся в ресторан «Синий Бизон». Я должен быть абсолютно уверен, что за мной никто не следит или узнать о слежке своевременно, чтобы сбить с толку преследователей. В ресторане мы будем в семь тридцать. Так что поставь своего человека. Все понятно?

— Да, — ответил Дрейк, — Элен Смит будет у тебя в конторе ровно через сорок минут. Она назовет свое имя дежурной в приемной и скажет, что ей назначена встреча. А после разговора с тобой она поедет в квартиру, подготовленную специально для подобных целей, и будет ждать дальнейших указаний.

— Хорошо, — ответил Мейсон. — Теперь, кажется, есть такие аппараты, которые позволяют узнавать, прослушивается помещение или нет?

— Да, — ответил Дрейк.

— Зайди ко мне в кабинет и проверь, все ли там в порядке.

— Хорошо. Но только с телефоном будет труднее. Ведь сейчас имеется столько методов…

— Бог с ним, с телефоном, — прервал его Мейсон. — Не думаю, что они считают меня таким адвокатом, который может догадаться обо всех их уловках. Мне нужно проверить помещение… Я могу доверять этой Элен Смит?

— Я ручаюсь за нее как за самого себя, — заверил Дрейк.

— Отлично, — ответил Мейсон и повесил трубку.

Он вышел из телефонной будки, поймал такси и поехал обратно в контору. Войдя в кабинет, Мейсон спросил у Деллы Стрит:

— Есть новости, Делла?

— Пол побывал здесь со своими приспособлениями и сказал, что помещение в порядке, — ответила она. — Никаких подслушивающих устройств нет.

— Отлично! — заметил Мейсон. — На это я и надеялся.

— Ты не можешь сказать мне, в чем суть всей этой истории?

— Пока еще нет, — ответил Мейсон. — Но мы сегодня ужинаем с клиенткой, так что можешь рассчитывать на сочный бифштекс. Если не ошибаюсь, мы по самую шею увязнем в этом деле. Приблизительно минут через десять ко мне придет стройная женщина лет тридцати восьми. Элен Смит. Предупреди Герти, что у меня назначена с ней встреча и что ей можно сразу пройти в кабинет.

— А могу я спросить, кто такая эта Элен Смит?

— Элен Смит будет у нас подсадной уткой, — ответил Мейсон.

— Подсадной уткой?

— Да, будет выдавать себя за нашу клиентку, за Элен Эддар. От нашей конторы за ней непременно увяжется «хвост».

— И что будет потом?

— А потом нашему новому знакомому Джермену Дейтону придется туго. Выяснится, что «Гловервиллская газета» совсем не так богата, и все рассказы о гонорарах, которые мы слышали сегодня, отойдут на задний план. А нашему другу, мистеру Дейтону, придется пожелать нам доброго здоровья и обманутым уехать восвояси.

— Каким образом?

— Великим обманщиком буду я, — сказал Мейсон с улыбкой. — Ты ведь не захочешь огорчать частного детектива, который провел ночь в самолете и у которого даже не хватило времени, чтобы снять комнату в отеле после дороги, но который нашел время, чтобы отыскать детективное агентство и нанять сыщика для своих целей.

Делла вздохнула.

— По-моему, ты слишком рьяно взялся за это дело, шеф. И, возможно, не сможешь возместить даже расходы на услуги Дрейка.

— Меня самого заинтересовало это дело, — ответил Мейсон. — Я хочу узнать, почему молодая женщина, получившая первый приз на конкурсе красоты и посчитавшая, что у ее ног чуть ли не весь мир, забеременела, исчезла из родного города, стала жить независимо от кого бы то ни было, а через двадцать лет явилась к адвокату и стала умолять его, чтобы он удержал газету от публикаций, касающихся ее судьбы.

— Интересно, а что стало с ребенком? — добавила Делла Стрит.

— Думаю, что нашей клиентке не понравится подобный вопрос.

— Почему?

— Если бы мы это знали, — ответил Мейсон, — мы бы, видимо, знали и с какой целью «Гловервиллская газета» послала сюда частного детектива и почему кто-то платит деньги за то, чтобы за мной была установлена слежка. Знаешь, Делла, я думаю, что в связи со всей этой историей нам лучше всего выпить по чашечке кофе.

Но не успели они приступить к кофе, как зазвонил телефон и в трубке послышался голос Герти:

— Пришла Элен Смит.

— Пусть проходит, — сказал Мейсон. — Нет, обожди. Сейчас Делла сходит за ней.

Делла Стрит прошла в приемную и через некоторое время вернулась в сопровождении женщины, довольно похожей на Элен Эддар.

Мейсон окинул ее оценивающим взглядом.

— У вас есть документы? — спросил он.

Женщина открыла сумочку и достала из нее удостоверение работника агентства Дрейка.

— В такого рода делах осторожность не помешает, — заметил Мейсон. — Садитесь, пожалуйста. Нам надо как-то убить десять-пятнадцать минут, и я хочу предложить вам кофе.

— Я люблю кофе.

— Вы не скажете, сколько вам лет? — спросил Мейсон.

— Тридцать два — для работодателя, тридцать — для простоватого ухажера и тридцать восемь на самом деле.

Мейсон усмехнулся.

Делла Стрит протянула женщине чашку кофе.

Элен Смит спросила:

— Может быть, вы мне расскажете, в чем будет заключаться моя работа?

— Если говорить честно, то мы и сами не знаем, — ответил Мейсон. — Но я расскажу вам то, в чем я уверен. С данной минуты вас будут называть только Элен, а не вашим полным именем. Мы надеемся, что некто ошибется и примет вас за Элен Калверт, которая когда-то жила на Среднем Западе в одном из маленьких городков, который за последнее время сильно вырос. Вы, то есть Элен Калверт, покинули этот городок двадцать лет назад при весьма загадочных обстоятельствах, и кое-какие люди пытаются сейчас выяснить, что это были за обстоятельства, где вы жили до сих пор и как вообще сложилась ваша судьба. Я думаю, что эти люди попытаются вскрыть и массу других фактов, но каких именно, еще не знаю. Дело в том, что недавно в моем кабинете появился человек, который поставил меня в такое положение, что я был вынужден связаться со своей клиенткой. И он прекрасно знал, что я сделаю это, чтобы обсудить с Элен Калверт его предложение. За мной уже велась слежка, и у меня есть все основания предполагать, что моя контора тоже находится под наблюдением. Поскольку у вас такая же фигура и примерно тот же возраст, что и у Элен Калверт, то как только вы выйдите из моего кабинета, за вами начнут следить. У Дрейка, как я понял, есть наготове квартира, которой он пользуется время от времени.

— Да, Дрейк помещает туда свидетелей по делу, если он не отваживается поместить их в отель. То есть, это такое место, где люди Дрейка могут переговорить со свидетелем, если он хочет сделать заявление. Помещение, разумеется, имеет подслушивающие устройства, и на магнитофонную ленту записывается все, что там говорится. Дом, где находится квартира не из самых дорогих, и там, как правило, полно народа.

— Думаю, что это как раз то, что нам нужно, — сказал Мейсон. — Выйдя отсюда, вы возьмете такси и поедете туда. Там есть черный ход?

— Да.

— Дрейк пошлет туда своего человека с машиной. За вами наверняка будут следить до самого дома. Но потом человек, следивший за вами, будет вынужден отвлечься, чтобы связаться со своим работодателем и получить дальнейшие инструкции. А вы, как только войдете в здание, сразу же выйдете через черный ход. Куда он выходит?

— На аллею.

— Отлично. Человек Дрейка уже будет там на своей машине. Вы поедете к себе домой, возьмете все, что вам нужно и вернетесь обратно. Пока у нас с вами не будет связи, вы будете вести экономный образ жизни, как женщина, которая временно не работает. Никаких ресторанов, готовить придется самой. Пользоваться машинами Дрейка я не рекомендую — по номерным знакам могут определить владельца. Наверняка рано или поздно к вам кто-нибудь придет и захочет поговорить. Каким бы безобидным ни показался вам этот посетитель, вы все равно должны закрыть дверь перед его носом. Он может оказаться и продавцом лотерейных билетов, и еще кем-нибудь… А может действовать и без обиняков. Скажет, что вы — Элен Калверт и что ему известна вся ваша история. И предложит вам деньги за эту историю. А возможно, это будет частный детектив, и он потребует от вас факты…

— И в любом случае я должна указать ему на дверь?

— Да.

— А должна я соглашаться с тем, что я Элен Калверт?

— Вы не должны говорить ни одного слова, — ответил Мейсон. — Просто закройте дверь — и все. В квартире есть телефон?

— Да.

— Вы знаете его номер?

— Он есть у Дрейка.

— Хорошо, я узнаю его от Пола, — сказал Мейсон.

— Что-нибудь еще?

— Вы выйдете отсюда с удрученным видом, но в то же время величественно и спокойно, как королева. Высоко держите голову, но постарайтесь показать, что вы морально подавлены. Можете нервно мять свои перчатки, смахнуть с глаз воображаемую слезу и так далее. По дороге к лифту остановитесь в нерешительности, словно вы что-то забыли и хотите вернуться, но потом измените намерение, пожмите плечами и идите дальше к лифту… Вам знакома квартира, где вам придется жить?

— Я пользовалась ею несколько раз.

— Тем лучше, — ответил Мейсон. — И если вы хорошо знаете дорогу туда, поезжайте не на такси, а на автобусе.

— Это легко сделать, — сказала она с улыбкой. — Не все наши клиенты в состоянии оплачивать детективам проезд в такси, так что большинство своих поездок я совершаю на автобусе.

— Да, но важно не совершить при этом ошибку, — сказал Мейсон. — Если вы будете пересаживаться с автобуса на автобус, у преследователей может возникнуть подозрение. Садитесь именно в тот автобус, который ближе всего подходит к дому. Не забудьте, что за вами будут следить с того момента, как вы выйдете из моего кабинета.

— Я все поняла, — кивнула она.

— И ни при каких обстоятельствах не используйте имя Элен Калверт. Не соглашайтесь с тем, что вас зовут Элен Калверт. Если кто-нибудь будет настаивать, чтобы вы назвали свое имя, ответьте, что вас зовут Элен Смит. А самое главное — держите дверь на запоре и не позволяйте никому проникнуть в вашу квартиру. Делайте вид, что вам есть что скрывать.

— А меня не обвинят в мошенничестве или чем-либо подобном?

Мейсон покачал толовой:

— Вы всего лишь должны играть роль женщины, которая не хочет вспоминать о своем прошлом.

Она спокойно допила кофе, протянула чашку Делле Стрит и попросила:

— Можно еще чашечку?

Пока Делла наливала кофе, женщина перевела взгляд на Мейсона.

— Я много слышала о вас, но работаю на вас впервые. Думаю, это доставит мне удовольствие.

— Я тоже надеюсь на это, — сказал Мейсон. — Тем более, что до развития событий вам нужно лишь сидеть в квартире и выжидать.

— Там есть телевизор и радио. К тому же я захвачу с собой несколько книг и чудесно проведу время. Для меня это будет как оплаченный отпуск. — Она допила кофе, приготовленный Деллой Стрит, и спросила: — Мне не пора идти?

— Думаю, что пора, — ответил Мейсон. — Номер вашего телефона я возьму у Пола. У вас мой номер есть. Звоните только в случае необходимости, но имейте в виду, что телефон может прослушиваться. Так что будьте осторожны и всегда называйте себя только Элен. О фамилии не упоминайте. Особенно, если будете звонить мне.

— Все понятно, — сказала она.

Мейсон проводил ее до выхода:

— Не подавайте вида, что вам известно о слежке. И не забудьте о величественной осанке.

— Не забуду, — сказала она и вышла из конторы с высоко поднятой головой.

Адвокат повернулся и отдал чашку Делле Стрит.

— Ну и как? — спросила та.

Мейсон усмехнулся:

— К чертям всю рутину! Именно такие авантюрные дела скрашивают жизнь адвоката.

— А за чей счет пойдут издержки?

Мейсон снова улыбнулся:

— Наверное, за мой. Могу же я позволить себе поразвлечься?

— Что ж, приятно провести время, шеф!

— У нас есть и другие заботы, — продолжал Мейсон. — Мы должны принять все меры предосторожности, чтобы сегодня вечером за нами не увязался «хвост». Но я надеюсь, что наша приманка сработает.

Делла Стрит посмотрела на радостное и оживленное лицо Мейсона.

— Ты радуешься, как ребенок, получивший новую игрушку, — сказала она.

— Ты права, — ответил Мейсон. — Я радуюсь, как ребенок.

3

Мейсон и Делла Стрит вошли в ресторан «Синий бизон» ровно в семь тридцать. Метрдотель вышел им навстречу.

— Столик готов, и вас уже ждут.

— Давно?

— Минут пять.

— Как выглядит наш гость?

— Стройная женщина с величавой осанкой. Лет тридцати с небольшим.

Делла Стрит подмигнула Мейсону.

— Вы настоящий дипломат, — отметил Мейсон. — Я передам ей эти слова… Теперь проводите нас, Пьер.

Метрдотель направился к кабине, заказанной Мейсоном. Когда он откинул портьеру, Элен Эддар подняла глаза и увидев Мейсона и Деллу Стрит, облегченно вздохнула.

— Вы пришли немного раньше, — заметил Мейсон.

Она кивнула.

— Что будете пить?

— Сухой мартини.

— Два бакарди и сухой мартини, — сказал Мейсон Пьеру. — И проследите, чтобы их подали быстро.

— Разумеется!

— Успели проголодаться? — поинтересовался Мейсон у Элен Эддар.

— Не особенно.

— Ну, а теперь не слишком громко расскажите все, что вы об этом думаете, — сказал Мейсон.

— Мистер Мейсон, — начала она, — у меня есть кое-какие деньги, но я не богата. Деньги я получила в наследство от своей матери, хроме того, есть и собственные сбережения. Я работаю главным продавцом в универмаге «Френи, Колеман и Свази». По некоторым причинам, которые я не могу назвать, я не хочу, чтобы люди узнали, кто я есть на самом деле.

— И тем не менее, мне хотелось бы знать причину.

Какое-то мгновение она находилась в нерешительности, а затем покачала головой.

— Эти люди из Гловервилла… Или хотя бы тот человек, что был у меня. Вы его знаете? — спросил Мейсон. — Или, может быть, у вас есть на этот счет какие-нибудь предположения?

Он начал описывать ей внешность посетителя, но Элен Эддар отрицательно покачала головой еще до того, как он закончил.

Официантка принесла коктейли.

— Минут через двадцать повторите заказ, — сказал Мейсон. — И принесите меню.

Официантка кивнула и ушла.

— Итак, вы получили приз за красоту и забеременели, — сказал Мейсон.

— Да.

— Беременность без мужчины не обходится. Так кто же он?

— Вам обязательно это знать?

— Обязательно, если вы хотите, чтобы я вам помогал.

Она задумчиво пригубила коктейль, а потом сказала:

— Мне было тогда восемнадцать лет и я была хороша собой. Люди называли меня красавицей, и я вообразила, что мне все подвластно. Он был на пять лет старше меня. Сын очень богатых родителей. Я была покорена его вниманием и полюбила его.

— А он вас любил? — спросил Мейсон.

Она задумалась на какое-то мгновение, а потом подняла глаза и сказала:

— Не знаю… Но в то время я не думала об этом.

— Это странно…

— Я больше думала о карьере. И у меня было все… А потом я внезапно почувствовала, что забеременела… И не забывайте, что это случилось двадцать лет назад. И когда я поняла, в какую ситуацию попала, то запаниковала.

— Вы рассказали об этом своему другу?

— Да. Он испугался не меньше меня. А потом сказал, что в фирме его отца есть специальный человек, чьей обязанностью является улаживать неприятные ситуации, касающиеся людей фирмы, чтобы оградить от сплетен. И добавил, что этот человек мне поможет.