- Полной уверенности, конечно, нет, - ответил Трэгг. - В нашей работе вообще нельзя быть ни в чем уверенным заранее. Мы просто идем по следам и из сотни следов в конце концов находим тот, который нам нужен. Иногда, если повезет, это оказывается второй след, иногда - сотый. А порой мы вообще не находим ничего. В данном случае информация многообещающая: женщина в возрасте около тридцати лет, рост - приблизительно пять футов и четыре дюйма, вес - сто пятнадцать-сто двадцать фунтов, прошлой ночью вызывала такси в "Анкордиа Апартментс" на имя мисс Харпер. Мы нашли машину и узнали, что шофер отвез ее в "Дорман Апартментс", в городок Меса-Виста, то есть туда, куда мы сейчас едем.
      - Примерно один шанс к ста? - спросил Мейсон.
      - Ну, скажем, один к десяти, - ответил Трэгг, - хотя у меня такое чувство, что на этот раз ошибки нет. Запомните: основной принцип в работе полиции - это не упустить ни одной детали. Мы тычемся в разные стороны, идем по сотне разных следов в поисках единственного нужного нам следа, но при необходимости к работе подключаются одновременно сотни людей, и это всегда дает результаты. У полиции довольно часто бывает идиотский вид, когда она заходит в тупик, но рано или поздно мы всегда выходим на правильный путь. И недооценивать этого нельзя, Перри.
      Трэгг вел машину с искусством уверенного в себе шофера-профессионала.
      - Вы несколько выпадаете из общего ритма движения, - заметил Мейсон. У вас аварий не бывает?
      - Нет.
      - Как это вы их избегаете?
      - Просто не совершаю их.
      - Каким образом?
      - Нужно быть внимательным к себе и следить за другими. Аварии случаются тогда, когда люди или слишком мало внимания обращают на собственные действия, или не следят за действиями других. Когда я сажусь в машину, то точно знаю, что сам никого не задену, но зато вполне вероятно, что кто-нибудь заденет меня, а значит, нужно быть очень внимательным. Эта мысль мобилизует бдительность. А если еще учесть, что мы должны работать в любую погоду, днем и ночью, в праздники и в часы пик... Знаете, самое плохое время - это от часу ночи до четырех утра. В это время многие возвращаются домой навеселе. Человек, который выпил немного, осознает, что выпил, и едет осторожно. Дорожная полиция часто останавливает подвыпивших водителей именно потому, что они едут слишком уж медленно и осторожно. По-настоящему опасен тот, кто пил без передышки часов до трех утра и, собравшись наконец домой, бывает уже настолько пьян, что кажется себе трезвым. При этом его охватывает чувство превосходства над всеми: за рулем он быстрее всех и любой перекресток может проехать вдвое скорее, чем другой водитель. Почему-то пьяным скорость кажется заманчивой, по крайней мере, они сами мне так говорили. - И Трэгг захихикал.
      Приехав в Меса-Виста, он уверенно повел машину по одной из главных улиц, свернул налево, потом направо и затормозил.
      - Такое впечатление, будто вы знаете здесь каждый дом, - сказал Мейсон.
      - Почти угадали. Я ведь уже давно работаю. Советую вам пойти со мной.
      Трэгг взял микрофон и произнес в него:
      - Машина "ХХ-спейшл" на некоторое время отключается от связи. Стоит недалеко от места, указанного мне по телефону. По возвращении доложу.
      Голос в динамике отозвался:
      - Машина "ХХ-спейшл" вне контакта до доклада.
      - Пошли, - позвал Трэгг Мейсона. Доходный дом Дормана имел достаточно претенциозный фасад с вертящейся дверью, которая вела в прихожую. Когда Мейсон и лейтенант Трэгг вошли, дежурный за конторкой взглянул на них, опустил глаза вниз, затем внезапно повторил всю процедуру сначала.
      Трэгг подошел к конторке.
      - Здесь живет Харпер? - спросил он.
      - У нас двое Харперов. Кто именно вам нужен?
      - Женщина, - ответил Трэгг, - около тридцати лет, рост приблизительно пять футов и четыре дюйма, вес фунтов сто двадцать.
      - Вероятно, Лоретта Харпер. Я позвоню ей. Трэгг выложил на конторку кожаный чехол, открыл его и показал золотой значок с номером.
      - Полиция, - пояснил он. - Не звоните. Мы пройдем сами. Номер квартиры?
      - 409. Но здесь ничего...
      - Нам просто нужно опросить свидетеля, - прервал его Трэгг. - Забудьте об этом.
      Он кивнул Мейсону, и они пошли к лифту.
      - И все-таки, - вздохнул Мейсон, - я повторяю: положение офицера полиции дает большие преимущества.
      - Как сказать. Вот поработали бы вы со мной сколько-нибудь, заговорили бы совсем по-другому. Подумайте о тех минутах, когда стоишь на суде в качестве свидетеля, а опытный адвокат, то и дело бросая в твой адрес иронические замечания, спрашивает, как человек был одет, какого цвета были на нем носки, была ли булавка в галстуке, сколько у него было пуговиц на жилете... А если ты говоришь, что не запомнил, то слышишь в ответ презрительное хмыканье: как же так? Вы же работаете в полиции, а следовательно, в ваши обязанности входит запоминать мельчайшие детали. За что же вам платят зарплату?
      - Пожалуй, это недалеко от правды, - усмехнулся Мейсон.
      - Это именно правда, - возразил Трэгг, - и приходится молчать, пока защитник продолжает забрасывать тебя самыми разными вопросами вперемежку с оскорблениями, а присяжные сидят себе, посмеиваются и получают великое удовольствие, глядя, как адвокат выставляет на посмешище "тупого" полицейского.
      Лифт наконец спустился с верхнего этажа. Трэгг и Мейсон вошли в него и молча поднялись на четвертый этаж.
      Разобравшись в нумерации, Трэгг прошел по коридору и постучал в дверь с цифрой "409".
      Ответа не последовало.
      Трэгг постучал снова.
      Изнутри раздался еле слышный шорох, и дверь приоткрылась как раз на длину цепочки.
      В щели появилось лицо молодой женщины.
      - Кто там?
      Трэгг еще раз вытащил свой значок.
      - Лейтенант Трэгг, отдел убийств, - ответил он. - Мы бы хотели поговорить с вами. Впустите нас.
      Женщина немного поколебалась, потом сняла цепочку и распахнула дверь.
      - Я собиралась одеться, чтобы выйти...
      - Значит, вы еще не выходили? - спросил лейтенант.
      - Еще нет.
      Вслед за Трэггом Мейсон вошел в роскошную меблированную гостиную. Распахнутая настежь дверь давала возможность видеть, как поток солнечного света бросает на неубранную постель тень от пожарной лестницы, проходящей по наружной стене дома вплотную к окну. Еще одна дверь вела в ванную, а в другом конце гостиной находилась туалетная комната. За вращающейся дверью была кухня, откуда доносился запах свежесваренного кофе.
      - А у вас очень мило, - оглядевшись, заявил Трэгг.
      - Мне нравится.
      - Живете одна?
      - Если это вас касается, то одна.
      - Много места.
      - Я ненавижу тесноту.
      - Мы пытаемся найти женщину, - приступил Трэгг к делу, - которая была прошлой ночью в "Анкордиа Апартментс" примерно от девяти тридцати до десяти часов. Мы думали, вы сможете нам помочь.
      - А что дало вам повод так думать?
      - А вы сможете помочь?
      - Не знаю.
      - Где вы были в это время?
      - Я... - Женщина заколебалась. - А это вам очень важно знать?
      - Очень.
      - Могу я спросить почему?
      - Я бы предпочел, чтобы сначала вы ответили на вопрос. И еще. Почему вы назвали себя Беатрис Корнелл, когда Джордж Анслей доставил вас ко входу в тот дом?
      - Мистер... лейтенант. Я бы все же хотела знать, почему вы задаете эти вопросы.
      - Чтобы получить информацию. Мы расследуем преступление. Ответьте мне на эти вопросы, а потом я спрошу вас об автомобильной катастрофе.
      - Какой катастрофе?
      - Той, в которой вас выкинуло из машины на земле Меридита Бордена, после чего вы схватили за ноги одну молодую женщину и оттащили ее подальше от автомобиля, а потом растянулись на земле и начали звать на помощь.
      Лоретта Харпер прикусила губу и нахмурилась.
      - Садитесь, лейтенант. А это?.. - Она взглянула на Мейсона.
      - Мистер Мейсон, - поклонившись, назвал себя адвокат.
      - Я надеюсь, вы сможете сделать так, чтобы мое имя не появилось в газетах, лейтенант?
      - Сначала послушаем вас. Как случилось, что вы оказались за рулем украденной машины?
      - Я вела украденную машину? - воскликнула она с таким яростным ударением на слове "я", что Трэгг выразительно приподнял бровь.
      - А разве не вы? - спросил он.
      - Господи, конечно, не я. Машину вела Дон Меннинг и гнала как сумасшедшая.
      - А почему вы оказались с ней?
      - Она заставила меня сесть в машину.
      - Каким образом?
      - Под угрозой пистолета.
      - Следовательно, вас похитили?
      - Конечно. Я так разозлилась, что готова была ее убить.
      - Ну, рассказывайте, как это произошло.
      - Она обвинила меня в том, что у меня роман с ее бывшим мужем.
      - А это действительно так? - поинтересовался Трэгг.
      - Она не имела права говорить мне подобные вещи. Они с Франком развелись, и ей нет никакого дела до его поступков. Она же ни перед кем не отчитывается в своих действиях, это я вам точно говорю. Она делает все, что хочет, и...
      - А кто это - Франк? - спросил лейтенант.
      - Франк Ферни, ее бывший муж.
      - А ее имя?
      - Дон Меннинг.
      - А какая у нее профессия?
      - Это вы, полицейский, меня спрашиваете?
      - Каким образом вы оказались в украденной машине?
      - А вы уверены, что она украдена?
      - Уверен. "Кадиллак", номер CVX-266, украден вчера вечером.
      - Держу пари, она сделала это нарочно, чтобы замести следы.
      - Может, вы все-таки расскажете нам, что произошло? - потребовал Трэгг.
      - Вчера вечером у меня собралась небольшая компания. Кроме меня и моего друга еще одна семейная пара, наши хорошие знакомые. К середине вечера вдруг обнаружилось, что кончились сигареты. Я вышла в ближайший магазин. Остальные смотрели телевизор. Это было после восьми часов, может быть, без четверти девять. У перехода я подождала, когда зажжется зеленый сигнал светофора, и стала переходить улицу. Вдруг прямо передо мной развернулась машина и остановилась так, что перекрыла мне путь. Правая дверца ее открылась, и Дон Меннинг приказала мне: "Влезай!"
      - Вы знали ее раньше? - спросил Трэгг.
      - Я никогда не знакомилась с ней, но в лицо ее знаю.
      - А она вас знает?
      - Очевидно.
      - Что еще она вам сказала?
      - Она сказала: "Влезай, Лоретта, я хочу поговорить с тобой".
      - И как вы поступили?
      - Я колебалась, а она снова приказала: "Садись. Я не могу стоять здесь всю ночь и мешать движению".
      - Что было дальше?
      - Что-то в ее голосе испугало меня. Я хотела уйти и вдруг увидела, что она целится в меня из пистолета. Она держала его прямо на уровне сиденья. Твердым голосом она заявила: "В последний раз повторяю: влезай. Нам нужно поговорить".
      - И что вы сделали?
      - Села в машину. Я подумала, что, наверное, уж лучше сесть, так как была уверена, что в противном случае она выстрелит.
      - Что потом?
      - Машина помчалась вперед на бешеной скорости. Дон была почти в истерике, и на меня полились потоки слов.
      - Что именно она говорила?
      - Что Франк, я имею в виду ее бывшего мужа, год назад пообещал поехать в Рино и оформить там развод. Дон предполагала, что может снова выйти замуж. Затем она решила все-таки проверить, почему все так тянется, и узнала, что никакого ходатайства о разводе Франк не подавал. Более того, он якобы признался Дон, что никуда не ездил и не собирается оформлять развод до тех пор, пока не получит солидный куш отступных. Она так буйствовала по этому поводу, что я испугалась, как бы она не застрелила меня, а заодно и Франка. Она кричала, что я завела с Франком шашни и что она заставит нас обоих подтвердить это письменно.
      - А она не говорила, что случится, если вы не подтвердите?
      - Нет, не говорила, но у нее был пистолет.
      - Продолжайте.
      - Она словно с ума сошла. Мне кажется, она была наполовину в истерике от ревности, отчаяния и страха. Мы подъехали к поместью Бордена, и когда начали поворачивать внутрь, Дон, очевидно, вдруг заметила, что оттуда выезжает другая машина. Продолжая поворот, она резко нажала на тормоз. Колеса заскользили. Мы ударились о бампер чужой машины и с треском врезались в кустарник. По моим ощущениям, мы перевернулись несколько раз. Передние дверцы машины распахнулись, а может, Дон Меннинг сама успела открыть дверцу со своей стороны. Я свою дверцу открыла, и меня сразу же выбросило наружу. Какое-то расстояние я проехала по траве, а потом села, чувствуя себя избитой и потрясенной. Затем замелькал свет, и можно было разглядеть мужчину, наклонившегося над телом около машины.
      В слабом луче фонарика я увидела Дон Меннинг, лежавшую без сознания. Вероятно, ее тоже выбросило из машины и протащило по инерции по мокрой траве.
      - Дальше?
      - Ну, потом фонарик погас, и мужчина выбросил его прочь. Я в это время сидела, съежившись, потрясенная, оглушенная, и пыталась понять, во-первых, что случилось, а во-вторых, куда делся пистолет.
      - Что было потом?
      - Ну... Тут, конечно, нечем гордиться, лейтенант, но тогда мне просто не пришло в голову ничего лучшего... Одним словом, в такие моменты каждый думает только о себе.
      - Да говорите же, что вы сделали? Все ваши объяснения и оправдания не имеют никакого значения.
      - Как только я увидела, что мужчина кинулся бежать по направлению к дому, то сразу поняла, что он собирается звать на помощь. Тогда, подумала я, вокруг всего этого дела поднимется шум, а мне вовсе не улыбалось быть замешанной в неприятностях и видеть свое имя в газетах. Я схватила Дон Меннинг за ноги и потащила ее. Трава была мокрой от дождя, и тело легко скользило по земле. Я оттащила Дон в сторону, а сама легла на ее место, приняла ту же позу и даже подтянула кверху юбку, как было у нее. Потом позвала на помощь. Ну, когда молодой человек вернулся, я подумала: пусть он сначала хорошенько рассмотрит мои ноги, а потом попросила его помочь мне встать. В машине оставалась моя сумочка, я достала ее, но вдруг испугалась, что могла в темноте перепутать и вместо своей взять сумочку Дон Меннинг. Поэтому я нырнула в машину второй раз, как будто за дождевиком, нашла вторую сумочку, спрятала ее в складках плаща и вылезла наружу. Чтобы избежать ненужных вопросов, я сказала мужчине, что сама вела машину, и не стала возражать, когда он предложил отвезти меня в город. Я сказала также, что поврежденная машина - моя, и все время отвлекала его, чтобы он не попросил показать ему мои водительские права. Мне не хотелось называть ему свое имя, и я ломала голову, как назваться, а потом вспомнила про Беатрис Корнелл, о которой мне рассказывали, что она живет в "Анкордиа Апартментс" и организовала бюро услуг по телефону. Я воспользовалась ее именем и адресом и попросила молодого человека отвезти меня в "Анкордиа Апартментс", дав ему понять, что это мой дом. Он сказал, что его зовут Джордж Анслей, и был очень мил, так что даже получил разрешение на прощальный поцелуй. А потом я нажала кнопку квартиры Беатрис Корнелл. Входная дверь открылась, я вошла в дом, посидела в прихожей, пока мистер Анслей не уехал, затем по телефону вызвала такси и поехала домой.
      - Дальше?
      - Это все.
      - Почему Дон Меннинг поехала в поместье Меридита Бордена?
      - Потому что там работает ее муж. Он связан с Борденом какими-то делами. Она думала, что он там, но ошибалась. В тот вечер он был четвертым членом нашей компании.
      - И вы оставили ее лежать на земле? - спросил Трэгг.
      - Да.
      - Без сознания?
      - Да... Я просто не знала, что делать. Нужно бы позаботиться о себе.
      Лейтенант Трэгг задумчиво вытянул из кармана сигару.
      - Можно закурить?
      - Конечно, курите.
      Полицейский внимательно, с оттенком иронии смотрел на Лоретту Харпер.
      - Одна из вас двоих лжет, - констатировал он, - и вы, конечно, это знаете.
      - Могу себе представить! - воскликнула Лоретта. - Если уж женщина решилась на то, чтобы под угрозой пистолета похитить человека и вообще вести себя подобным образом, естественно, нечего ждать, что она будет говорить правду. Разве не так?
      - Ее сумочка у вас?
      - Да. Я взяла ее потому, что боялась перепутать и оставить в машине свою. Мне совершенно незачем быть замешанной в подобном деле.
      - Она мне понадобится. Вы заглядывали в нее?
      - Только затем, чтобы удостовериться, что это сумочка именно Дон Меннинг.
      Трэгг чиркнул спичкой, и кончик его сигары задымился.
      - Ладно, - сказал он. - Давайте ее сюда. Лоретта открыла ящик, достала оттуда сумочку и вручила ее лейтенанту. Тот было начал открывать ее, но передумал.
      - Я бы хотел уточнить время, мисс Харпер, - вступил в разговор Мейсон. - Не можете ли вы сказать точно, когда сели в машину Дон Меннинг?
      - С точностью до минуты не могу. Примерно от восьми сорока и до... ну, скажем, без нескольких минут девять.
      - А когда произошла авария?
      - Должно быть, часов в девять или чуть позже.
      - Потом Анслей вылез из своей машины и побежал к тому месту, где лежала Дон Меннинг?
      - Правильно.
      - И начиная с этого момента вы были в его обществе. Примерно до какого времени?
      - На территории Бордена мы находились примерно до двадцати минут десятого, а потом он отвез меня в "Анкордиа Апартментс".
      - Как по-вашему, вы не могли ошибиться, называя время?
      - Нет, хотя все это только приблизительно. Глаза Трэгга сузились.
      - Знаете, Мейсон, - прервал он, - по-моему, вы намереваетесь устроить здесь допрос. Свою историю она уже рассказала, и с вас этого достаточно.
      - Мне кажется, она говорит правду.
      - В таком случае лжет Дон Меннинг.
      - Такую возможность я тоже учитываю, лейтенант. Трэгг снова обратился к Лоретте Харпер:
      - Предполагаю, вы знаете, что нарушили правила дорожного движения тем, что не сообщили в полицию об аварии, в которой пострадал человек.
      - Я не знала, что она пострадала, - быстро ответила Лоретта. - А потом, ведь не я вела машину.
      - Вы преступили закон, - продолжал Трэгг, - также тем, что скрыли от полиции факт вооруженного нападения на вас, а это значит, скрыли преступника.
      - Я не смела обращаться в полицию по личному вопросу. Не думаю, что закон может заставить меня подать жалобу, если я не хочу возбуждать дело.
      Трэгг пожевал сигару.
      - Тем не менее, - заявил он, - вам придется съездить со мной в управление окружной прокуратуры для небольшой беседы. Мейсон, вас я больше не смею задерживать.
      Мейсон усмехнулся:
      - Вы хотите сказать, что теперь я должен уйти?
      - Именно так.
      - Спасибо, лейтенант. - Мейсон протянул руку.
      - О чем говорить? - сказал Трэгг и, усмехнувшись, добавил:
      - Тем более что я-то точно буду молчать.
      Глава 8
      Мейсон задумчиво набрал номер телефона Беатрис Корнелл.
      - Это Перри Мейсон, - сообщил он, услышав в трубке ее голос. Скажите, вы хорошо знаете Дон Меннинг?
      - Не слишком.
      - Она может солгать?
      - В чем?
      - В описании обстоятельств, связанных с убийством.
      - Вы имеете в виду, если она в нем замешана?
      - Да.
      - Конечно может. А кто же будет говорить правду?
      - Что она вообще собой представляет?
      - Милая.
      - Что вы имеете в виду под этим словом?
      - Именно то, что она милая.
      - Любовники у нее есть?
      - Черт возьми, она же нормальный человек!
      - Вы регистрируете все визиты?
      - Да.
      - Сколько было времени, когда раздался звонок с улицы в вашу квартиру, но никто не пришел?
      - Не могу вам сказать. Такие вещи я не записываю, но думаю, что было около десяти.
      - Помните, я звонил вам по поводу автомобильной катастрофы, а вы сказали, что не попадали в аварию?
      - Да.
      - У вас записано время, когда состоялся этот разговор?
      - Конечно. Я регистрирую все телефонные разговоры.
      - И время?
      - И время, - ответила она. - Кроме того, у меня есть магнитофон, и когда раздается телефонный звонок, я смотрю на часы, записываю время, показания счетчика пленки, включаю магнитофон и только тогда снимаю трубку.
      - И к какому разряду вы отнесли тот мой звонок?
      - Я отметила его как звонок по личному делу.
      - Но беседа сохранилась?
      - Да.
      - Я имею в виду запись на пленке.
      - И я то же самое.
      - Время указано?
      - Пока мы разговариваем, мистер Мейсон, - сказала Беатрис Корнелл, - я роюсь в бумагах. Дайте мне еще минутку, и я найду нужную.
      - А наша теперешняя беседа тоже записывается на пленку? - засмеялся Мейсон.
      - Тоже. Ну вот, мистер Мейсон, позвонили вы мне тогда в десять часов двадцать минут.
      - Огромное спасибо. Постарайтесь сохранить эту запись. Она может понадобиться.
      - Я ничего не выбрасываю, - заверила женщина. - К тому же весь наш теперешний разговор записан на пленку. В любой момент можно прослушать ее и узнать время, которое я вам назвала.
      - Прекрасно, еще раз большое спасибо.
      Он повесил трубку и тут же набрал номер своей конторы.
      - Алло, Герти? Нет ли там поблизости Деллы?
      - Нет, - послышался голос в трубке. - Вы же сами дали ей отгул за вчерашнюю переработку.
      - Да, конечно. Но она не заходила?
      - Нет.
      - Кто-нибудь меня спрашивал?
      - Очень многие.
      - В конторе кто-нибудь есть?
      - Да.
      - Ждет меня?
      - Да.
      - Какое-нибудь официальное лицо?
      - Не думаю. Он говорит, что его зовут Анслей, Джордж Анслей, и что вы ему утром звонили.
      В голосе Мейсона послышалось волнение:
      - Отведи его в мой кабинет, Герти, закрой дверь на ключ и никого туда не пускай. Пусть он дожидается меня. Я уже еду.
      Оставив свою машину на стоянке около кафе, Мейсон кинулся в проходящее такси. В конторе он быстро прошел по коридору и открыл ключом дверь кабинета. Джордж Анслей сидел в большом мягком кресле и читал газету.
      - Хэлло, мистер Мейсон, - поздоровался он. - Как я рад, что вы наконец появились. Какие новости?
      - Вы спрашиваете у меня? - удивился адвокат. Анслей поднял брови:
      - А что случилось?
      - Почему вас целый день невозможно было найти? - ответил Мейсон вопросом на вопрос.
      - Вовсе не целый день. Я появлялся у себя около двух часов дня и... увидел газеты.
      - И только тогда впервые узнали об этом? Анслей кивнул.
      - Ну вот что, - начал Мейсон. - Я хочу знать о вашей беседе с Борденом все до самых мельчайших деталей, вплоть до конкретных слов. Меня также интересует, не ездили ли вы к Бордену еще раз после того, как мы расстались.
      Анслей выпрямился в кресле.
      - Не ездил ли я еще раз к Бордену?! Мейсон кивнул.
      - Господи! Вы хотите сказать, что кто-то мог подумать, будто я вернулся туда и...
      - А почему бы и нет? Инспектора по строительству и монтажу не давали вам вздохнуть. Вам посоветовали сходить к Меридиту Бордену. Борден нечестный политик. Он был достаточно умен, чтобы не иметь своей конторы, и действовал по принципу "с глазу на глаз". Ему было материально выгодно заставить вас обратиться к нему. И, учитывая вашу неопытность, вам должно было прийти в голову, что все неприятности дело рук Бордена, который именно вынуждал вас обратиться к нему.
      - Конечно, это его рук дело, - согласился Анслей. - Так он и работал.
      - У вас есть оружие?
      - Нет.
      - Где ваша машина?
      - На стоянке.
      - Пойдемте заглянем в отделение для перчаток.
      - Зачем?
      - В поисках доказательств.
      - Каких?
      - Любых, - ответил Мейсон. - Я хочу проверить.
      Адвокат открыл дверь и решительно двинулся по коридору, Анслей - за ним. Они спустились на лифте и прошли к стоянке. Анслей достал связку ключей, всунул один в замок отделения для перчаток, повернул его и вдруг нахмурился:
      - Подождите-ка, здесь что-то не так.
      - Вы закрываете замок, - заметил Мейсон.
      - Но в другую сторону он не поворачивается.
      - А может, он не был закрыт?
      Анслей повернул ключ в другую сторону и неуверенно ответил:
      - Наверное, не был. Обычно я всегда его закрываю. Должно быть, я открыл его вчера ночью и от волнения забыл закрыть.
      - Давайте посмотрим, - предложил Мейсон.
      - О Боже! - вдруг воскликнул Анслей. - Здесь же пистолет!
      Анслей только хотел достать оружие, как Мейсон рывком перехватил его руку.
      - Закройте отделение, - приказал он.
      - Но... но ведь там пистолет из вороненой стали.
      - Закройте отделение, - повторил Мейсон. Внезапно голос позади них произнес:
      - Не возражаете, если я тоже взгляну?
      Мейсон резко обернулся и увидел лейтенанта Трэгга. Тот, показав Анслею чехольчик с золотым значком и назвав себя, сунул руку внутрь отделения для перчаток и вытащил оттуда пистолет.
      - Ваш? - спросил он Анслея.
      - Нет. Я никогда не видел его.
      - Ну что ж, - сказал Трэгг, - пожалуй, самое правильное будет взять этот пистолет на экспертизу. Вы знаете, ведь Борден убит как раз из кольта 38-го калибра.
      - Но ведь это не значит, что он убит именно из этого пистолета, ответил Анслей.
      - Конечно, я не имею в виду именно ваш пистолет, но тем не менее мы его возьмем. Пусть с ним сначала побалуются наши баллисты, а затем вам выдадут письменное удостоверение в том, что вы чисты, как новорожденный младенец. А теперь пойдемте со мной и ни о чем не беспокойтесь.
      - Но я же вам сказал, что это не мой пистолет.
      - О, конечно, я понимаю. Просто он решил полежать в вашей машине, потому что ему больше некуда деться. Ну хватит, нужно ехать, а там послушаем, что скажут по поводу пистолета баллисты.
      - Мистер Мейсон поедет с нами? - спросил Анслей.
      - Нет, - усмехнулся Трэгг. - Он был сегодня очень занят, целый день отсутствовал, и в конторе у него скопилась масса неотложных дел. Да и к чему нам беспокоить мистера Мейсона? Разве у вас есть какие-то основания настаивать на том, чтобы с вами был адвокат?
      - Конечно нет.
      - Я так и думал. А теперь, если не возражаете, возьмем пистолет и поедем в управление. Вероятно, будет лучше поехать на вашей машине. Может быть, наши ребята захотят взглянуть и на нее, а вам задать кое-какие вопросы, например когда вы в последний раз видели Меридита Бордена и тому подобное. Знаете, обычная процедура... О'кей, Перри, мы еще увидимся. Очень жаль, что приходится доставлять вашему клиенту столько неудобств, но вы-то знаете наши порядки.
      - Да уж знаю, - сухо ответил Мейсон, в то время как Трэгг буквально втолкнул Анслея в его автомобиль.
      Глава 9
      Судья Эрвуд занял свое место, и секретарь махнул в зал рукой, давая знать, что присутствующие могут сесть.
      - Слушается дело "Народ против Джорджа Анслея". Предварительное слушание.
      - Защита готова, - сказал Мейсон.
      - Обвинение готово, - произнес вслед за ним Сэм Дру, один из помощников Гамильтона Бюргера, главного прокурора-обвинителя в суде.
      - Приступайте, - приказал судья Эрвуд. Сэм Дру встал:
      - С разрешения суда, мне кажется, что будет лучше сначала разъяснить сложившуюся ситуацию. Данное заседание является предварительным слушанием. Поэтому обвинение открыто заявляет, что в настоящий момент не намерено предавать огласке все имеющиеся у нас доказательства, равно как не намерено доказывать вину подсудимого в предумышленном убийстве. В задачу обвинения входит доказать, что убийство было совершено и есть достаточно оснований полагать, что его совершил обвиняемый. Из этого мы и будем исходить, и, насколько мы понимаем, это единственная цель предварительного слушания.
      - Правильно, - согласился судья Эрвуд. - Суду известно, что некоторые адвокаты имеют ошибочное понятие о том, как вести предварительное слушание. Поэтому я тоже хочу подчеркнуть, что на этом заседании мы не собираемся судить обвиняемого, более того, мы не будем его судить даже в том случае, если обвинение полностью докажет его вину. На предварительном слушании от обвинения требуется только одно - доказать, что было совершено преступление и есть резонные основания полагать, что его совершил обвиняемый. Суд ограничивается лишь этой задачей и твердо намерен не допускать никаких отступлений от нее. Вам понятно, джентльмены?
      - Вполне, ваша честь, - бодро ответил Мейсон.
      - Совершенно ясно, - сказал Сэм Дру.
      - Обвинение может вызывать свидетелей.
      Первым давал показания топограф, который предъявил чертеж владения Бордена и объяснил его местоположение. Заодно была показана карта города с его окрестностями, и в частности расположение клуба "Золотая сова".
      - Суд способен, если нужно, сам разобраться в картах, - заметил Эрвуд. - Не стоит занимать время суда несущественными подробностями. Вы будете допрашивать этого свидетеля, мистер Мейсон?
      - Нет, ваша честь.
      - Очень хорошо. Этот свидетель свободен. Вызывайте следующего.
      Следующим свидетелем обвинения была Марианна Фремонт. Она показала, что в течение нескольких лет вела хозяйство Меридита Бордена. Ее выходным днем был понедельник, потому что в воскресенье она уставала, так как в этот день у Бордена часто бывали гости. Утром девятого числа, во вторник, приехав на работу, она обнаружила, что ворота закрыты на замок, а значит, Меридит Борден еще не вставал. Так уже случалось, поэтому Фремонт включила электросистему, нажала нужную кнопку, и ворота раздвинулись. Домоправительница въехала на территорию и поставила машину в обычном месте, на заднем дворе.
      - Что вы сделали потом? - спросил Дру. - Пошла к дому, открыла дверь своим ключом и вошла.
      - Вы увидели что-нибудь необычное?
      - Тогда нет, сэр.
      - Дальше.
      - Я приготовила мистеру Бордену еду и пошла в его спальню сказать, что завтрак готов. Иногда он надевал халат и сам выходил завтракать, иногда просил, чтобы я принесла завтрак ему в постель.
      - И тогда вы заметили нечто необычное?
      - Да.
      - Что?
      - В спальне никого не было.
      - Как вы поступили?
      - Поискала, не оставил ли он мне записку. Обычно, если он вечером уезжал и знал, что до утра не вернется, то оставлял записку, в которой писал, когда его ждать.