Глава 1

Глэдис Дойл поступила секретаршей к Мовис Нилс Мид в январе, но сегодня, 6 февраля, она уже ясно сознавала, что за месяц работы, о которой она так восторженно писала своему приятелю, ей так и не удалось ничего узнать о своей нанимательнице.

Разумеется, она занималась почтой и посетителями, но частная жизнь писательницы, подарившей миру последний бестселлер, оставалась для ее секретарши и домохозяйки тайной за семью печатями. Можно было подумать, что мисс Мид отгородилась от всего света глухой стеной. И это крайне поражало Глэдис.

Поселившись на верхнем этаже одного из небоскребов Лос-Анджелеса, мисс Мид поместила объявление в газете о том, что ей нужна симпатичная секретарша, домоправительница и компаньонка лет двадцати двух-двадцати четырех, уравновешенная, не болтливая и скромная.

Глэдис Дойл удовлетворяла всем этим требованиям. Мисс Мид поставила условием, что Глэдис должна находиться в ее распоряжении все двадцать четыре часа в сутки, предоставила ей отдельную комнату, и на следующий день Глэдис приступила к своим обязанностям. Работа ее главным образом заключалась в ведении переписки мисс Мид. Она должна была посылать телеграммы, отвечать на письма и телефонные звонки, согласовывать и уточнять часы интервью, особенно в тех случаях, когда мисс Мид не хотела, чтобы ей надоедали. Журналисты поговаривали, что мисс Мид писала новую книгу. Однако ее секретарша об этом ничего не знала.

Да и вообще о жизни мисс Мид было известно весьма немногое. А к автору такого бестселлера, как «Уничтожьте этого человека», с вопросами особенно не подступишься.

В этой книге говорилось о провинциальной девушке, которая отправилась в столицу на поиски своего счастья, но судьба была к ней немилостива. Познакомившись во время какого-то уик-энда с компанией мошенников, она сбилась с праведного пути, познала все экономические и моральные тяготы, с которыми неизбежно сталкивается молодая женщина в подобном положении, и пристрастилась к такому дорогому и опасному удовольствию, как наркотики.

После этого молодая красотка повстречала одного беспринципного человека, который основательно вскружил ей голову. Правда, он и сам настолько ею увлекся, что не только принялся лечить ее от наркомании, но и возвестил во всеуслышание, что, если кто-то вновь попытается угостить девушку зельем, живым от него не уйдет.

Потом очаровательной наркоманке удалось покорить сердце хитрого и ловкого адвоката, пользующегося большим влиянием, которым он, правда, злоупотреблял.

Книга была написана с редким знанием дела, словно ее автор был своим среди людей, опустившихся на самое дно. Правда, начинающий автор немного переборщил в описании главных героев, но тем не менее критики в один голос заявили, что это «сама жизнь».

В пятницу после полудня мисс Мид вызвала Глэдис Дойл.

Когда та явилась, писательница сидела, откинувшись на спинку шезлонга, и курила сигарету, вставленную в длинный мундштук.

— Сколько у вас сейчас денег на расходы, Глэдис?

— Около пятидесяти долларов.

Мисс Мид открыла сумочку, вынула из нее пачку банкнот, отделила от нее три стодолларовые купюры, зажала их между двумя пальцами правой руки и протянула их Глэдис:

— У вас должно быть больше. Возьмите-ка.

Глэдис взяла деньги, сделала соответствующую пометку в своей записной книжке и выжидательно посмотрела на хозяйку.

— Я хотела, чтобы вы съездили вместо меня на одно свидание.

— На свидание?

— Ну да. Теперь мне страшно жаль, что я продала права на экранизацию моего романа, идиотская будет картина.

Поскольку ходили слухи, что за эту «идиотскую картину» мисс Мид получила двести семьдесят пять тысяч долларов, Глэдис Дойл не смогла подыскать подходящего ответа. Но мисс Мид, видимо, его и не ждала.

— Человека зовут Эдгар Карлайл, — продолжала она. — Вы встретитесь с ним в гостинице «Саммит-Инн». Я обещала ему быть там в конце недели. В тех местах хорошо кататься на лыжах, но ехать туда мне не хочется.

Поезжайте на машине и захватите с собой лыжи. Номер люкс заказан. Его всегда держат для меня, живу я там или нет. Кстати, я заплатила за месяц вперед. Если возникнут какие-то расходы, можете не стесняться.

Карлайл позвонит вам вечером в гостиницу. Объясните ему, что сама я приехать не смогла и что вы — моя помощница. Узнайте, чего он хочет. Речь идет о какой-то публикации, а возможно, о рекламе в связи с этой картиной.

— Что ему сказать? — спросила Глэдис.

— Действуйте по обстоятельствам, — ответила мисс Мид. — Если эта реклама каким-то образом будет способствовать продаже тиража моей книги, то, значит, все в порядке. Поскольку картина вызывает интерес, я попыталась повысить авторские проценты, но они не пошли на это. По-видимому, мой представитель был недостаточно расторопен. Я не собиралась особенно наживаться на этом деле, но и продешевить не хочется. Только и всего. Фирма Карлайла отнюдь не сборище филантропов. Они уже проделали кое-какую работу по рекламе и заинтересованы в этом предприятии. Вам необходимо вести себя тактично, любезно и дипломатично. Главное, чтобы меня не слишком донимали. Пусть себе рекламируют и мою книгу. Да, вот еще что, Глэдис…

— Да?

— Этот человек довольно молод и, судя по его манере говорить по телефону, любит приударить за женщинами.

Значит, я должна держать его на расстоянии по амурной части, но в то же время пустить в ход личное обаяние, когда речь пойдет о деле? — поинтересовалась Глэдис.

— О Боже ты мой! — воскликнула Мовис Мид. — Я вовсе не собираюсь давать вам указания, как себя вести. Я просто обращаю ваше внимание на эту, возможно, не слишком привлекательную для вас сторону дела. И еще, Глэдис. Возвращаясь в воскресенье по главной дороге — а вы пробудете там до воскресенья, — вы наверняка попадете в пробку. Машины идут по шоссе сплошным потоком. Эта горная дорога измотает вас донельзя. Существует и более короткий путь. Дорога ответвляется в сторону в девяти-десяти милях от «Саммит-Инн». Дорога довольно скверная, но ехать можно. Она тянется миль на пятнадцать и выходит на другую магистраль. Там есть карта, дайте-ка ее сюда.

Глэдис подошла к столу, выдвинула ящик, достала карту и протянула ее мисс Мид.

— Вот здесь не езжайте, — предупредила мисс Мид. — После недавней непогоды дорога наверняка превратилась в сплошное месиво. Ехать вниз сравнительно легко, зато в гору практически невозможно. А эта дорога в некоторых местах очень крутая. Возьмите свой блокнот. Придерживайтесь вот такого маршрута. Выезжайте из «Саммит-Инн» на главную магистраль, через два квартала, сразу за почтой, сверните направо. У почты засеките расстояние. Через десять миль будет развилка. Сверните направо. Проехав пятнадцать с половиной миль, у следующей развилки снова сверните направо. Таким образом вы доедете до шоссе. Но на него не сворачивайте, пересеките и двигайтесь в прежнем направлении. Дорога ровная и гладкая, но сильно петляет по апельсиновой роще. Вы проедете еще мили три-четыре и попадете на одну из улиц Лос-Анджелеса.

Мисс Мид отдала план Глэдис.

— Положите его, пожалуйста, в стол.

Потом спросила:

— У вас есть подходящая одежда?

— Да.

— Лыжи?

— Конечно. Я очень люблю кататься.

— Хорошо. В таком случае, выезжайте в три часа, вернетесь поздно вечером в воскресенье. Не забудьте взять ключ. И не выезжайте из «Саммит-Инн» раньше шести часов. Вы должны там оставаться ДО ШЕСТИ ЧАСОВ, понятно?

— А выезжать я должна сегодня в три часа?

— Да. В гараже проверьте, не спущены ли камеры и заправлен ли бензобак. Я не хочу, чтобы в дороге у вас произошли какие-нибудь неполадки. Собственно, у меня все. Остаток дня я проведу не дома, так что отвечайте всем по телефону, что меня нет и не будет до понедельника. Где я нахожусь, вы не знаете. Берите с собой все, что вам может понадобиться. Ну, и наведите на себя блеск, чтобы быть еще обаятельнее во время уик-энда. Думаю, что вам нужно сегодня пораньше пообедать. Ну, еще раз желаю хорошенько отдохнуть, дорогая.

Глэдис привела себя в порядок, упаковала вещи и отправила их с посыльным в гараж, в машину. И вдруг, уже в дверях, она неожиданно обнаружила, что кто-то вырвал ту страничку из блокнота, где она записала, как ей следует ехать из «Саммит-Инн». Мисс Мид уже ушла.

Глэдис никак не могла понять, кому и чего ради понадобилось это сделать. Но триста долларов По-прежнему лежали в ее сумочке, она помнила имя человека, с которым должна была встретиться, а уж тем более название того отеля, где ей следовало остановиться. Ну, а вернуться в город, на худой конец, можно будет и по главной дороге.

Впрочем, выход есть — воспользоваться той картой, которая лежит в столе у мисс Мид.

Она подошла к столу, выдвинула ящик и достала карту. Но на ней была обозначена лишь вторая развилка, стрелка указывала повороты.

Глэдис, конечно, удивилась: зачем мисс Мид дала ей столько денег, если отель был оплачен за месяц вперед? И почему она должна выехать обратно не раньше шести часов в воскресенье?

Но это были уже детали.

Перспектива провести уик-энд в роскошном отеле в горах в обществе очаровательного молодого человека, который вдобавок еще и слыл сердцеедом, не шла ни в какое сравнение с сидением взаперти у телефона с девяти утра до пяти вечера.

Поэтому она без всяких раздумий нажала на газ и выехала из гаража.

Глава 2

Погода была словно создана для лыжных прогулок, а Эдгар Карлайл действительно оказался молодым и красивым мужчиной, и его не смутило даже то, что мисс Мид не смогла приехать. Очевидно, он считал, что обо всем можно договориться с секретаршей. Более того, он не скупился на расходы, и Глэдис Дойл очень-очень весело провела время.

Вопреки предостережениям мисс Мид Карлайл не производил впечатление человека, бегавшего за каждой встречной юбкой. Он вел себя корректно и внимательно, и ей было с ним так хорошо, что она даже и не помышляла о том, чтобы вернуться раньше.

В воскресенье, в четыре часа, небо внезапно заволокло тучами, и пошел мокрый снег. Она решила возвращаться в город все же по главной магистрали, но вскоре заметила, что в машине нет цепей для колес. В конце концов все это было не так уж и страшно, но она знала, что в такую погоду, вне всякого сомнения, дорожная полиция не пропустит ее на главную магистраль без таких цепей. Но Глэдис это не смутило: есть ведь и другой путь, и потому она беззаботно села в машину и поехала. Доехав до почты, она свернула направо. Дорога действительно вела вниз, извиваясь и петляя среди скал. Временами ей даже приходилось тормозить, чтобы не развивать слишком большую скорость.

Снег усилился. Хорошо, что на этой дороге почти не было движения. За все это время ей встретилось всего лишь две машины, да и то в начале пути, а после этого вообще никого не было видно.

Между тем снег сменился сильным дождем с порывистым ветром.

Добравшись до второй развилки, она остановилась в нерешительности. Насколько ей помнилось, мисс Мид говорила о том, что нужно сворачивать направо, но стрелка на карте показывала левый поворот.

После некоторого раздумья она выбрала левую дорогу. Первые же несколько сотен ярдов показали, что путь будет нелегким. Дождь продолжал хлестать в стекла машины. За окном совершенно стемнело, а дорога только ухудшилась. Это была не дорога, а настоящая топь, в конце концов Глэдис добралась до глубокого каньона, по дну которого бежал хотя и узкий, но стремительный поток.

Продолжая осторожно ехать вдоль каньона, Глэдис подумала, что карта наверняка подвела ее, надо было ехать по правой дороге, а не по левой. Она пыталась вспомнить, что говорила ей мисс Мид, но так ничего и не вспомнила. Но на карте стрелка показывала влево.

Глэдис слегка растерялась.

Дорога, шедшая вдоль каньона, была настолько узкой, что развернуться и поехать назад было практически невозможно, а ехать в темноте задним ходом — очень опасно. И если сначала она боялась кого-нибудь встретить, то теперь, наоборот, мечтала об этом. Ведя машину под проливным дождем и пронизывающим ветром, она почувствовала себя одинокой.

В свете фар она увидела поворот направо. Глэдис свернула, но почти сразу же дорога вообще исчезла.

Она в отчаянии нажала на газ, надеясь, что, проехав несколько метров, снова увидит колею, но тут случилось самое страшное: машина забуксовала и остановилась. Ни вперед, ни назад.

Фонарика у нее не было, а темнота вокруг сгущалась с каждой минутой. Дождь лил не переставая, и, когда Глэдис на секунду высунулась из машины, она почувствовала, что он очень холодный. В нескольких сотнях ярдов, повыше в горах, наверняка шел не дождь, а снег.

Она захлопнула дверцу машины, выключила двигатель и фары, прекрасно понимая, что без фонарика ничего не сделаешь и, таким образом, ей скорее всего придется дожидаться рассвета, потому что на постороннюю помощь надежды мало.

Глэдис поудобнее устроилась на сиденье, но уже минут через пятнадцать почувствовала, что замерзает. Она вновь включила мотор, хотя и понимала, что это весьма опасно. Но что было делать, необходимо согреться, иначе она наверняка подхватит воспаление легких.

Минут через пять, согревшись, она выключила мотор. Машина сразу же начала охлаждаться. А еще через двадцать минут Глэдис подумала, что надо что-то делать, иначе она рискует окончательно замерзнуть в машине. Девушка вылезла и чуть не по колено утонула в грязи.

С трудом достав из багажника брезентовую накидку, она решила вернуться к подножию гор и поискать какую-нибудь доску или слегу, чтобы подложить под колеса.

Она понимала, что чем выше она будет карабкаться в гору, тем меньше шансов кого-нибудь встретить. И решила двигаться по седловине горы: должна же там быть хоть тропинка!

Глэдис было ясно, что она ошиблась, — от развилки нужно было ехать направо! Здесь не было никаких признаков цивилизации, машин не было слышно, а только шум дождя, завывание ветра и грохот разбухшей от дождя речки в каньоне.

Тьма кромешная. Глэдис буквально нащупывала дорогу. Не видно даже деревьев. Вообще ничего не видно.

Ее охватило чувство, близкое к панике, но она продолжала двигаться вперед. Трудно было сказать, сколько времени Глэдис шла, когда вдруг заметила впереди мерцающий огонек. У нее даже перехватило дыхание. Сперва она подумала, что это фары какой-нибудь машины, но вскоре убедилась, что источник света не движется и находится не очень далеко.

Глэдис кинулась было бежать навстречу этому огоньку, но потом подумала, что осторожность не помешает, и, наоборот, замедлила шаг.

Когда Глэдис наконец добралась до коттеджа, в окне которого горел свет, она уже основательно промокла. Свет исходил от электрической лампочки, и было видно, что в доме кто-то есть: за окном несколько раз промелькнула чья-то тень.

Наконец она решилась: подбежав к двери, она постучала в нее и крикнула:

— Эй, есть там кто-нибудь? Выручайте!

Она услышала чьи-то шаги. Сперва скрипнула дверь внутри, а потом наконец открылась и наружная. В проеме возник силуэт мужчины. Она увидела только, что он высокий, широкоплечий и довольно молодой. Когда он заговорил, голос его прозвучал неожиданно резко:

— Кто там еще? И что вам здесь нужно?

— Прошу вас, помогите мне! — взмолилась она. — Я сбилась с пути. Я выехала сегодня из «Саммит-Инн», и в ярдах трехстах отсюда моя машина забуксовала и завязла в грязи…

Человек так долго не отвечал ей, что Глэдис даже испугалась. Наконец он сказал:

— Ну ладно, входите. Во всяком случае, здесь вы можете обогреться.

Он отступил в сторону, и она вошла в дом, где ее сразу окутало тепло и запах ароматного табака.

— Устраивайтесь у печки, — предложил он, — там вы быстрее высохнете.

Она благодарно улыбнулась ему:

— Если ваша жена не будет…

Он покачал головой:

— У меня нет жены.

— Ах, вот как.

Она внимательно посмотрела на него. На вид лет двадцать восемь-тридцать, прямой нос, волевой подбородок, да и вообще все черты лица были суровыми.

— Нет ли у вас телефона? — спросила она.

— Боже мой, откуда ему здесь взяться?

— Но ведь у вас есть электричество.

— Электричество дает аккумулятор, точнее сказать, батарея, работающая от ветряной мельницы, так Что приходится экономить.

От печурки, топившейся соляркой, исходило приятное тепло. Она увидела, что от ее одежды пошел пар.

— Послушайте, — жалобно проговорила она. — Я должна вернуться в Лос-Анджелес сегодня вечером. Я уже сейчас должна быть там. Как вы думаете, вы не смогли бы…

Он покачал головой, даже не дождавшись конца ее фразы.

— А почему? — спросила Глэдис. — Я готова заплатить. Я буду…

— Дело совсем не в деньгах, — ответил он. — В любом случае надо дождаться света. Сейчас, в такую погоду, вы и дороги не увидите, даже с фарами.

— Вы правы, — согласилась Глэдис, глядя на свои грязные ноги. — А куда ведет эта дорога? Под гору?

— Да.

Внезапно она снова почувствовала надежду!

— У вас, конечно, есть машина. Можно же зацепить мою тросом и вытащить из грязи. Там есть местечко, где я смогу развернуться, а потом…

И опять он покачал головой, даже не выслушав ее.

— Увы, у меня сейчас нет машины, — заявил он.

— Как, вообще нет машины? — не поверила она.

— Да, вообще.

— Но как здесь можно обходиться без машины? Ведь этот дом расположен в таком месте, где…

— Не думаю, что сейчас есть смысл обсуждать мои личные дела, — холодно оборвал он ее.

— Но поймите же! — воскликнула она, от отчаяния всплеснув руками. — Я не могу оставаться здесь всю ночь.

Он, в свою очередь, пожал плечами и красноречиво развел руками.

— Давайте так, — не сдавалась Глэдис. — Вы здоровый и сильный мужчина. У вас есть плащ и резиновые сапоги, и вы могли бы пойти со мной туда. Короче говоря, мне нужна ваша помощь.

— Я уже говорил вам, что всем этим нужно заниматься при свете дня.

— Неужели у вас нет фонаря?

— Есть электрический… но нет батареек. Днем я, разумеется, помогу вытащить вашу машину. Но в кромешной тьме я делать этого не буду, уж увольте.

— Как вы не можете понять, что мне крайне важно…

— Мне очень жаль, — заявил он тоном, не допускающим возражений, — но я после воспаления легких, и мне совсем не хочется барахтаться в холодной грязи. Кроме того, я не совсем понял, как вы очутились здесь… Ваше объяснение меня не удовлетворяет.

— Но я вам почти ничего и не объяснила, — сказала она.

— Вот именно.

— Но неужели вам недостаточно того, что я заблудилась? Поехала не по той дороге. Хотела спуститься с гор кратчайшим путем.

— Почему же в таком случае вы не поехали по шоссе?

— Потому что у меня нет цепей на колесах. Вот я и свернула на эту дорогу.

Он посмотрел на нее с откровенным недоверием:

— А почему вы решили, что должны свернуть именно сюда? Кто вам сказал, что можно попасть в город этой дорогой?

— Я не запомнила в точности, что вы мне только что сказали: что-то вроде «не думаю, что сейчас время обсуждать мои личные дела»?

Он улыбнулся в ответ.

— Если у вас есть виски, — произнесла Глэдис довольно сердито, — то вам давно бы следовало догадаться предложить мне горячего пунша. Но я предупреждаю, что сумею осадить всякого, кто вздумает оказать мне чересчур пристальное внимание.

— Не волнуйтесь, я вообще не намерен оказывать вам какое-либо внимание. Откровенно говоря, ваше неожиданное появление здесь очень некстати. К тому же ваши объяснения меня все еще не устраивают. Как вас зовут?

— А вас?

— Зовите меня Джоном.

— А как ваше полное имя?

— Такого вообще не существует.

— В таком случае зовите меня Глэдис, — ответила она. — Своего полного имени я вам тоже не скажу.

— Чудесно! — воскликнул он. — Вот и познакомились… Сейчас я нагрею воду и сделаю пунш.

Пока он двигался по комнате, приготавливая все для напитка, она наблюдала за ним и вскоре пришла к выводу, что такие четко скоординированные движения могут быть или у жонглера, или у спортсмена. А может быть, он и тот, и другой?

— Мне что, всю ночь придется сидеть у этой печки? — спросила она.

— В этом доме есть две спальни. Есть и ванная с горячей водой. Кроме того…

— Отлично! — сказала она. — Если вы не возражаете, я приму ванну.

Точнее говоря, горячий душ, — поправил он.

— Пусть будет горячий душ.

— Когда вы хотите его принять?

— Как только вы угостите меня пуншем и я смогу скинуть мокрую одежду.

Пунш оказался превосходным. Допив его, Глэдис поднялась и направилась в ванную комнату. Разделась и с наслаждением встала под горячую струю. Потом растерлась махровым полотенцем, заглянула в спальню, примыкавшую к ванной, поскольку ей было сказано, что она может занять ее, и зябко передернула плечами: в спальне, естественно, было гораздо холоднее, чем в ванной.

Глэдис начала было натягивать на себя мокрую одежду, но через мгновение остановилась в нерешительности. После всего, что произошло…

Она стянула с кровати плотное шерстяное одеяло, завернулась в него с головы до ног и снова вышла в гостиную.

— Я хочу повесить свою одежду рядом с печкой. Простите, я немного похозяйничала и уже использовала в качестве халата ваше одеяло и…

Внезапно она замолчала, увидев, что в комнате никого нет.

Придвинув стулья поближе к печке, Глэдис развесила на них свою одежду, от которой почти сразу же пошел пар. Уселась поудобнее и поплотнее закуталась в одеяло, наслаждаясь теплом, разлившимся по всему телу.

Горячий пунш притупил ее чувства, и через некоторое время ее потянуло ко сну. Она встала, перевернула мокрую одежду другой стороной и снова уселась в кресло. Так она повторила эту операцию несколько раз, пока вся одежда не высохла.

Глэдис как раз собиралась одеться, как услышала за порогом шаги. Дверь раскрылась. В комнату ворвался поток холодного воздуха.

Хозяин был в плаще и высоких сапогах, блестевших от дождя.

— Великолепно! — воскликнула она. — У вас есть все шансы опять подхватить пневмонию.

Он посмотрел на нее таким отсутствующим взглядом, что это ее встревожило больше, чем если бы он предпринял попытку сорвать с нее одежду.

— Я вижу, вы уже чувствуете себя, как дома.

— У меня вполне приличный вид! — вызывающе ответила она.

— А я разве сказал, что у вас неприличный вид?

— Не могу же я сидеть в мокрой одежде.

— А вас никто и не принуждает, мы живем в свободной стране.

— Напоминаю вам еще раз, что сумею постоять за себя.

— Послушайте, — в его голосе послышалось раздражение, — вы действительно симпатичная девушка, но вы, по-видимому, еще никогда не встречались с Людьми, которые думают не только об этом. Я вас сюда не приглашал, и ваше даже случайное присутствие меня отнюдь не радует. Тем не менее я предложил вам все, что мог… Вот эта дверь ведет в спальню, и там вы сможете отдохнуть, сколько хотите. Забирайте свою одежду и отправляйтесь туда. Ложитесь в постель и спите себе на здоровье.

— А что вы там делали под дождем? — спросила она с удивлением и в следующее мгновение вспомнила, что окно в спальне не было занавешено. — Вы, наверно, подсматривали за мной в окно?

Вместо ответа он лишь ткнул пальцем в сторону спальни.

— Пора спать, сестренка. Все маленькие послушные девочки давно уже легли в свои кроватки. Идите ложитесь.

Немного помолчав, он произнес:

— Вы предпочли бы, чтобы я вел себя как голливудский ловелас? Так вот, довожу до вашего сведения, что я ухаживаю не за всеми женщинами, которые встречаются мне на пути.

— Очень остроумно, — насмешливо заметила Глэдис.

Он молча подошел к стульям, ощупал ее вещи, сказал, что они абсолютно сухие, собрал все в кучу, подошел к двери в спальню и бросил их на кровать.

— Вот и все, Глэдис, — проговорил он.

Девушка вызывающе посмотрела на него. В тот же момент Джон шагнул в ее сторону, и внезапно она поняла, что, если сейчас же сама не уйдет в спальню, он буквально затолкает ее туда силой. Поэтому она быстренько подобрала края своего одеяла и поспешила прочь из комнаты.

— Спокойной ночи, Джон, — попрощалась она с подчеркнутой вежливостью.

— Спокойной ночи, Глэдис, — ответил он тоном человека, чьи мысли уже заняли какие-то более важные вопросы.

Глава 3

Закрыв за собой дверь, Глэдис включила свет и посмотрела на окно, не занавешенное ни занавесками, ни шторами. Потом она сбросила с себя одеяло, но сразу почувствовала, что стоять обнаженной неприятно: казалось, будто она выставляет себя напоказ.

Она снова подошла к выключателю, погасила свет и уже в темноте приготовила себе постель. После этого она забралась под одеяло и уснула.

Проснувшись среди ночи, она вспомнила, что из-за всех треволнений забыла запереть дверь спальни, но потом решила, что сейчас эта предосторожность будет запоздалой и излишней.

Лежа без сна, она раздумывала о том о сем. Через некоторое время ей показалось, будто она слышит шум мотора.

Полежав неподвижно на спине еще немного, девушка повернулась на бок, и, закрыв глаза, опять уснула. Когда она проснулась, было уже совсем светло. Дождь прекратился, часы показывали половину восьмого.

Перед кроватью лежал коврик, поэтому ее ноги не почувствовали холода пола. Она быстро оделась и распахнула дверь в гостиную. Глэдис знала, что печка долго сохраняет тепло, и хотела погреться в более теплом помещении.

Но в гостиной было еще холодней. Печь не топилась и воздух успел сильно остыть за ночь.

— Джон, — позвала она. Ответа не последовало.

Девушка открыла наружную дверь и выглянула за порог.

— Джо-он!

Ее крик эхом пронесся в горном воздухе. Она вернулась обратно в гостиную и с раздражением посмотрела на дверь, ведущую во вторую спальню.

— Джон, у вас найдется что-нибудь перекусить? — спросила она. — Я сильно проголодалась.

И снова никакого ответа. Глэдис нажала на дверную ручку, и дверь неожиданно поддалась. Глэдис заглянула в спальню.

— Пора вставать, вы, соня! — сказала она. — Мне нужно спешить на службу. А вы до сих пор…

Внезапно у нее перехватило дыхание — на полу кто-то лежал.

Ей показалось, что прошла целая вечность, а она все стоит и стоит здесь, судорожно вцепившись в ручку двери.

Она пронзительно закричала.

Лишь впоследствии Глэдис вспомнила, как упала на колени, посмотрела на кровавые пятна, на безжизненную руку, на мелкокалиберный пистолет, валявшийся у окна, который она сначала подняла, а потом сразу выронила… В следующее мгновение Глэдис Дойл опрометью выскочила из дома и, не разбирая дороги, помчалась куда глаза глядят — лишь бы оказаться подальше от этого страшного места.

Глава 4

— Одна очень перепуганная и возбужденная женщина желает переговорить с вами по делу чрезвычайной важности, шеф, — сказала Перри Мейсону его секретарь Делла Стрит.

Тот приподнял брови.

— Ее зовут Глэдис Дойл, — продолжала она не спеша. — Она работает секретарем и делопроизводителем у мисс Мовис Ниле Мид. Вы, наверное, помните, что мисс Мид написала роман «Уничтожьте этого человека», бестселлер этого года.

— Да, да, — сказал Мейсон, — сущая каша из высоконравственных рассуждений и откровенной грязи. Обычно именно такие романы и становятся бестселлерами… Ты говоришь, она выглядит очень взволнованной?

— Это еще мягко сказано. Кажется, она возвращалась под дождем домой с какой-то прогулки, но вместо этого попала сюда.

— Сколько ей лет?

— Года двадцать два — двадцать три, миловидная, с хорошей фигуркой.

— Я хочу ее видеть, — решил адвокат. Делла улыбнулась.

— Не потому, что она миловидная, а потому, что она взволнована. И, судя по твоему замечанию, она даже не переоделась. Если девушка решается побеспокоить адвоката в таком виде, то, значит, у нее имеются для этого веские основания.

— Вы правы, — согласилась Делла. — В таком случае я приглашу ее.

Она вышла в приемную и вскоре вернулась вместе с Глэдис Дойл.

— Доброе утро, мисс Дойл, — сказал Мейсон. — Мисс Стрит сказала мне, что у вас ко мне дело чрезвычайной важности.

Та кивнула.

— Вы можете вкратце изложить его мне? — спросил Мейсон. — Тогда я решу, смогу ли чем-нибудь помочь вам. И если да — вы расскажете мне все подробнее.

— Я отправилась на уик-энд покататься на лыжах, — начала Глэдис Дойл, — и была там с человеком, которого почти не знала. Собственно, это было скорее поручением моей хозяйки, мисс Мид.

— А потом вы вернулись домой? — спросил адвокат, глядя на грязь, присохшую к обуви Глэдис.

Девушка покачала головой:

— Я хотела вернуться обратно более коротким путем, но моя машина застряла в грязи. Неподалеку от того места есть коттедж, дома был молодой человек. Лет двадцати восьми или что-то около того. Вид его не внушал подозрений… Мне пришлось заночевать в этом коттедже.

Мейсон приподнял брови:

— Вы были там вдвоем?

— Да… У меня не было выхода.

— Мне кажется, вам лучше обратиться в полицию.

— Прошу вас, выслушайте меня до конца, — попросила она. — Он настоял, чтобы я легла спать в одной из двух спален и заперла за собой дверь. Утром, когда я проснулась, то не увидела его ни в гостиной, ни на кухне. Я выглянула наружу позвать его. Потом открыла дверь в другую спальню и заглянула туда. И там… и там я увидела, что на полу лежал мертвый человек.

— Тот самый, который приютил вас в коттедже? Глэдис покачала головой:

— Нет, это был кто-то другой. Я… расскажу вам только о самом главном и важном, мистер Мейсон, если вы позволите?

— Разумеется.

Адвокат не скрывал своей заинтересованности.

— Я помчалась обратно по дороге, вряд ли сознавая, что делаю. Свою машину я оставила накануне застрявшей в грязи. Когда я добежала до машины, то увидела, что она уже вытянута из грязи и даже развернута в обратную сторону. Кто бы это ни сделал, но ему пришлось здорово поработать, чтобы вытащить ее на более высокое место. Ключи зажигания находились на месте. Короче говоря, все было готово — садись и поезжай.

— Что вы сделали? — спросил Мейсон.

— Села за руль и поехала.

— Вы уверены, что тот человек умер?

— Цвет его лица… Окоченевшее тело и… кровь на полу. Я присела на корточки, чтобы пощупать его пульс…

— Вы сказали — кровь? — перебил ее адвокат. Она снова кивнула.

— Продолжайте. Что вы сделали дальше? Сразу поехали ко мне?

— Нет. Сначала я вернулась в квартиру мисс Мид, у которой служу.

Мейсон кивнул.

— Дома был настоящий хаос, мистер Мейсон. Все ящики выдвинуты, одежда разбросана. На полу валялись бумаги. Я вообще никогда не видела подобного беспорядка.

— А сама мисс Мид?

Глэдис покачала головой.

— Ее нигде не было… И тогда я вспомнила ее слова. Она говорила, что если когда-нибудь попадет в беду, то обязательно обратится к вам, и вы ей поможете. Сейчас в беду попала я. И вот я здесь.

— Да, кажется, вы и вправду попали в неприятную историю, — согласился Мейсон. — Но прежде чем звонить в полицию, нам нужно уточнить все подробности. Почему вы не вызвали полицию, как только обнаружили труп? Точнее сказать, как только выбрались из тех мест?

— Потому что я сразу поняла, в какое положение попала. Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что я провела ночь в этом доме.

— Почему?

— Прежде всего из-за своей репутации. И из-за неправдоподобности случившегося. Я даже не знаю фамилии этого человека. Он назвал себя Джоном. Вот и все, что я знаю. По всей видимости, этот труп уже лежал в спальне, когда я появилась в коттедже. И, конечно, ясно, как божий день, что Джон знал об этом. Вот почему я почувствовала, что мое присутствие нежелательно и что он хочет от меня избавиться.

— Вы говорили, что дверь вашей спальни закрывалась на задвижку?

— Да.

— И вы, конечно, заперлись, прежде чем лечь спать? Она покраснела, а потом внезапно рассмеялась.

— Полагаю, что адвокату нужно рассказывать правду?

— Непременно.

— По правде говоря, я этого не сделала. Проснувшись ночью, я вспомнила, что дверь осталась незапертой, но подумала, что теперь это уже не имеет значения, и не стала подниматься. Но теперь мне кажется, что я забыла запереться не случайно.

— Вы намекаете на то, что…

— Боже упаси, нет, конечно! Просто тот человек держался так равнодушно, так явно мной пренебрегал, что мне захотелось поставить его на место. Понимаете, для моего самолюбия была невыносима мысль, что он никак не пытается заигрывать со мной. Я знаю себе цену и считаю, что безобразной меня уж никак не назовешь. У меня хорошая фигурка, и я не старуха. Более того, я почти уверена, что он подглядывал за мной в окно спальни. Так что если он видел меня обнаженной, потом, войдя в дом, выяснил, что на мне ничего нет, кроме одеяла, и после этого даже не попытался как-то поухаживать за мной, то, вероятно, обида или даже злость заставили меня не запирать дверь на задвижку… Другими словами, я хотела ввести его в искушение.

Мейсон задумчиво посмотрел на нее.

— Это сущая правда, — сказала она, — и я бы никому этого не рассказала, но вы — адвокат.

— И этот Джек или Джон не проявил никакой инициативы? — спросил Мейсон.

— Никакой. Его поведение в известном смысле показалось мне даже ненормальным… Вы понимаете, что я имею в виду? Возможно, конечно, что в тот момент у меня был не слишком привлекательный вид…

— Значит, никакой инициативы?

— Абсолютно! А такое… такая реакция показалась мне довольно необычной.

— Значит, вы обиделись?

— Ну-у…

— Вас можно понять, — довольно сухо сказал Мейсон.

— В гостиной я сидела, плотно закутавшись в одеяло, — продолжала Глэдис, — и старалась, чтобы и ми-винца не было видно. Я, конечно, не была уверена, что останусь хозяйкой положения, и понимала, что мне, быть может, придется за себя постоять. Но и выбора у меня не было — не мокнуть же всю ночь под дождем.

Но вопреки всем моим ожиданиям он просто-напросто отослал меня спать. И я предполагаю, что после того, как я ушла в спальню, он отправился к моей машине и вытащил ее каким-то образом из грязи. Не представляю, как это ему удалось… Короче говоря, всем своим поведением он старался показать, что в моих же интересах не знать ничего, что творится в этом доме.

Мне он говорил, что у него нет машины, но наверняка он не мог уйти пешком. Кроме того, я почти уверена, что слышала на рассвете, когда ненадолго проснулась, шум мотора… Вот почему я думаю, что он доехал до моей машины на своем автомобиле, вытащил ее из грязи и отбуксировал туда, где ее можно было развернуть, — одним словом, сделал все, чтобы я смогла уехать без задержки.

— Ваша машина была на том же месте, где вы бросили ее вечером?

— Нет.

— Занятно. Насколько я понял, вы забуксовали на спуске. Интересно, как же он вытащил машину наверх?

— Скорее всего у него джип, к тому же он наверняка отлично умеет водить машину в горах. Знаете, у него такой вид, будто ему все по плечу…

— Вы не обратили внимания: на земле не было следов машины? Я имею в виду сегодняшнее утро?

— Я вообще ничего не видела, мистер Мейсон. Я выскочила из дома, как безумная… А потом еще этот разгром в квартире мисс Мид. Наверняка там кто-то что-то искал. Одежда из шкафов вышвырнута, все ящики выдвинуты, все бумаги разбросаны. Можно подумать, что по квартире пронесся смерч.

— Вы можете точно сказать, где находится этот коттедж? — спросил Мейсон.

— Да. Я по памяти нарисовала план. Вот он. Я выехала из «Саммит-Инн» и свернула в этот проулок… Про эту дорогу мне рассказала мисс Мид.

Мейсон взял в руки план:

— Расскажите-ка поподробнее об этой Мовис Мид, о ваших обязанностях у нее в доме и о уик-энде, который вы провели в «Саммит-Инн».

Глэдис Дойл начала рассказывать.

— Ну, хорошо… — сказал Мейсон, когда она закончила, — у вас дома есть еще какая-нибудь одежда?

— Да, конечно. Я просто была не в силах переодеться, когда увидела этот хаос… Мельком взглянула на то, что творится в комнатах, и сразу к вам.

— Возвращайтесь туда и переоденьтесь… Нет, одну минуту… Сообщите мисс Стрит, какой размер вы носите. Возможно, новая одежда не будет так элегантна, но… У вас есть деньги или текущий счет в каком-нибудь магазине?

— У меня есть деньги.

— Прекрасно. Короче, вам нужно переодеться. Но я бы предпочел, чтобы вы сами не ходили по магазинам. Подождите минуточку, Делла подберет вам все, что нужно, у нее наверняка найдется подходящая одежда, которую она сможет вам одолжить. У вас почти одинаковые фигуры. Итак, переоденьтесь, отправляйтесь обратно к мисс Мид, позвоните управляющему и сообщите, что в доме ужасный беспорядок. Может, что-то вывело мисс Мид из равновесия, и она сама раскидала вещи. Вы, конечно, в этом не уверены, но тот факт, что ее самой нет дома, вызывает у вас беспокойство… Она должна была быть дома?

— Почти наверняка. Она говорила мне, что у нее для меня в понедельник будет важное задание.

— Ясно, — кивнул Мейсон. — Присядьте на минутку.

Мейсон снял трубку и позвонил в полицейское управление лейтенанту Трэггу.

Когда тот снял трубку, Мейсон сказал:

— Лейтенант, с вами говорит Перри Мейсон. Вы сотрудничаете с властями графства?

— Разумеется, мы работаем рука об руку… А в чем дело, вы опять нашли труп?

— Вот именно, — коротко ответил Мейсон.

— Вы их что, коллекционируете? — сухо спросил Трэгг. — Иногда у меня появляется сильное желание составить специальную таблицу, которая бы наглядно показывала, в скольких случаях первым обнаружили труп вы…

— На этот раз труп обнаружил не я, — ответил Мейсон, — даже еще не видел его.

— Вот как?

— Давайте действовать вместе. Надеюсь, вы не против. И в качестве жеста доброй воли сообщаю, что в коттедже неподалеку от каньона Пайн-Глен, у самой дороги, ведущей в «Саммит-Инн», находится труп мужчины, а у меня сидит клиент, интересы которого я собираюсь представлять.

— Вы собираетесь сообщить полиции все факты? — спросил Трэгг.

— Вы сами являетесь представителем полиции, лейтенант. Поэтому я не считаю необходимым связываться с полицейским участком, а сообщаю известные мне сведения вам.

— То же самое относится и к вашему клиенту?

— Я не собираюсь докладывать о нем кому-либо.

— И это вы называете сотрудничеством? — возмутился Трэгг.

— Почему нет?

— Жаль, что в данный момент я не могу видеть ваше лицо, Мейсон. Толкуя о сотрудничестве, вы в действительности желаете взять меня за горло.

— Никоим образом, — спокойно ответил Мейсон. — Я сообщил вам все, что знаю сам.

Какое-то мгновение царило молчание. Наконец Трэгг спросил:

— Где находится этот коттедж?

— Возьмите карандаш, лейтенант. Я вам подробно объясню, как туда проехать.

Снова секундное молчание, потом в трубке послышалось:

— Записывай.

Мейсон объяснил, по какой дороге следует ехать.

— Как могло случиться, что ваш клиент знает об этом убийстве, Мейсон?

— Этого я не могу сказать, лейтенант.

— Тогда вам придется объяснить это в суде!

— Хорошо, в суде так в суде…

— И вы должны будете дать свидетельские показания под присягой.

— Вот тут вы ошибаетесь, — рассмеялся Мейсон. — К присяге меня приведут, а отвечать не заставят, поскольку есть закон и речь идет о профессиональной тайне. У меня имеются определенные привилегии.

Трэгг на минуту замолчал, потом сказал:

— Ладно, мы наведаемся в этот коттедж.

И он повесил трубку. Мейсон повернулся к Глэдис.

— Ну вот, — сказал он, — теперь если вас спросят об урагане, пронесшемся по квартире мисс Мид, вы скажете им, что когда вы вошли туда, все так и было. Если вас, к примеру, спросят, ГДЕ вы были или КОГДА вернулись, скажите им правду. А потом вы сразу ушли, чтобы разыскать мисс Мид. Не упоминайте, куда вы ходили на самом деле. Скажите, что вы искали человека, который мог бы вам подсказать, где можно ее найти. После этого вы заявите полиции, что отказываетесь давать какие-либо показания или делать заявления, пока не свяжетесь с хозяйкой. До этого вы можете лишь сказать, что в конце недели получили от нее конфиденциальное поручение. Если они станут настаивать, перейдите в наступление. Смело заявляйте, что они должны заниматься поисками мисс Мид, а не совать нос в ее личные дела.

— И мне не стоит упоминать ни о «Саммит-Инн», ни об убийстве?

— Боже ты мой, нет, конечно. И вообще советую вам забыть слово «убийство». Ведь это могло быть и самоубийство.

Глава 5

День клонился к вечеру, когда Герти, дежурный портье, сообщил по внутреннему телефону:

— Мистер Мейсон, пришел лейтенант Трэгг. — Он помолчал мгновение, а потом добавил: — Он направляется к вам.

Когда дверь открылась и вошел лейтенант, адвокат, улыбаясь, оторвался от бумаг и поднял голову:

— Привет!

— Здравствуйте, Перри… Я был тут по соседству и подумал, что было бы неплохо заглянуть к вам, чтобы выразить свое почтение и немного потолковать об убийстве в районе каньона Пайн-Глен.

— Всегда рад вас видеть, лейтенант, — сказал Мейсон. — Правда, мне было бы гораздо приятнее, если бы вы раз и навсегда придерживались принятого здесь правила заходить в кабинет уже после того, как вас пригласят.

Трэгг покачал головой:

— Тогда мы были бы плохими работниками. Если бы мы поступали так, то нам пришлось бы проводить в приемных половину своего рабочего дня, пока тот или иной человек созвонится со своим адвокатом, чтобы узнать, что ему следует говорить, а о чем нельзя даже упоминать. Ну, а если вдобавок его адвокатом будет сам Перри Мейсон, то этот человек вообще может отказаться отвечать, даже если в конце концов нас пригласят войти. Так что лучше придерживаться нашего метода, Перри: входить, не дожидаясь приглашения, не снимать шляпы, напускать на себя суровый вид, но все время двигаться к цели, все время вперед!

— Вы что же, воображаете, что клиент у меня? — спросил Мейсон.

— Если он у вас, тем лучше, — ответил Трэгг со своей неподражаемой улыбкой, — потому что он получит возможность убедиться в активности полиции. Подозреваю, что у вас сейчас такой клиент, о котором мне захочется узнать очень многое.

— У меня их сейчас несколько, они вас все интересуют? — криво усмехнулся Мейсон.

— Вне всякого сомнения, — ответил Трэгг. — Как поживаете, Делла?

— Спасибо, хорошо. Скучать не приходится, — ответила девушка.

— У нас в полиции работают настоящие труженики, — заметил Трэгг словно невзначай.

— Причем работают очень эффективно, — добавил Мейсон.

— Согласен. Весьма эффективно, — ответил Трэгг, — хотя и не эффектно. Причем все достигается только трудолюбием. Взять хотя бы, к примеру, эту Глэдис Дойл.

На лице Мейсона не дрогнул ни один мускул.

— А что такое?

— Да так, странные вещи происходят. Девушка служит у писательницы Мовис Ниле Мид. Кажется, она провела уик-энд вне дома, а вернувшись, заметила, что в доме все перевернуто вверх дном.

— Она сообщила об этом в полицию? — спросил Мейсон.

— Нет, управляющему, а тот, в свою очередь, позвонил нам.

— Ну и дальше? — поинтересовался Мейсон.

— Девушке задали обычные в таких случаях вопросы: КОГДА она это обнаружила и ГДЕ находилась до этого. Она ответила, что отсутствовала весь уик-энд, выполняя конфиденциальное поручение мисс Мид.

— Продолжайте, — сказал Мейсон.

— Ну, мы и начали хронометрировать все. Дежурный по гаражу и администратор показали, что она должна была вернуться вчера вечером, чтобы сегодня в девять утра приступить к работе. Но она пропадала где-то всю ночь, приехала уже после девяти, а потом снова куда-то укатила.

Мейсон молча слушал.

— Полиция осмотрела квартиру и попыталась найти отпечатки пальцев. Подобная работа проводится во всех случаях, когда есть подозрение на кражу. Но когда мы стали выяснять, где же мисс Дойл провела субботу и воскресенье, она смутилась. Полиция снова обратилась к дежурному по гаражу, и тот рассказал, что мисс Мид распорядилась дать мисс Дойл свою машину, предварительно тщательно проверив ее и заправив горючим, поскольку мисс Дойл отправлялась в «Саммит-Инн».

После этого нам легко удалось узнать, что мисс Глэдис выехала оттуда вчера вечером. Выяснив это, мы заметно изменили свое отношение к мисс Дойл. Мы, конечно, тактичны и стараемся не быть назойливыми. Но когда миловидная девушка проводит где-то всю ночь, а потом отказывается давать показания, нам приходится искать другие пути расследования.

На сей раз, вдобавок ко всему, в районе каньона Пайн-Глен был обнаружен труп, а кто-то ведь мог возвращаться из «Саммит-Инн» в город по дороге, которая идет мимо этого каньона. С другой стороны, мисс Дойл говорила кому-то в мотеле, что собирается возвращаться домой кратчайшим путем и что знает этот путь…

Вот и получается, что хаос в апартаментах мисс Мид каким-то образом может быть связан с убийством в каньоне.

— Вы проделали большую работу, — сказал Мейсон.

— Угу… Но мы стараемся не залезать на чужую территорию; если к нам попадает дело об ограблении, я всегда сообщаю об этом в соответствующий отдел. В свою очередь, если отдел, занимающийся расследованием ограблений, натыкается на убийство, то меня об этом тоже оповещают.

— Резонно.

— Именно по этой причине я посоветовал им исследовать одежду Глэдис Дойл. Может быть, на ней найдется какое-нибудь пятно.

— Ну и дальше?

— Никаких следов крови мы не нашли, — ответил Трэгг. — Но, как вы знаете, мы обычно проверяем вещи под ультрафиолетовыми лучами. С их помощью можно получить массу всякой информации, невидимой невооруженным глазом.

— Дальше?

— Вот тут выяснилось, что вытравленный номер метки не соответствует номеру метки мисс Дойл, и поэтому мы пришли к мысли, что она могла и одолжить у кого-нибудь эту одежду в связи с тем, что на ее одежде могли быть пятна крови. Ну, и заодно мы решили проверить, не принадлежит ли эта метка мисс Стрит. Вы понимаете, Перри, наш метод работы очень прост: мы прибавляем к двум два, и у нас получается четыре. Потом мы еще где-нибудь находим двойку — и у нас уже шесть. Попадается на пути еще двойка — мы и ее приплюсовываем…

— Понимаю, — рассеянно произнес Мейсон.

— Так вот, в связи с этим, полагаю, мисс Стрит не откажется сообщить нам, по какой причине она снабдила мисс Дойл своей одеждой?

Трэгг посмотрел на девушку.

— К тому же очень заманчиво найти в квартире мисс Стрит одежду Глэдис Дойл, а на ней — в свою очередь — следы крови.

— Значит, хотите заглянуть в квартиру мисс Стрит? — спросил Мейсон.

— Угу, — ответил Трэгг.

— А не слишком ли вы спешите?

— Не думаю. В связи с сложившимися обстоятельствами мы решили заранее заполучить ордер на обыск квартиры мисс Стрит. Я очень сожалею, мисс Стрит, что порой мне приходится действовать несколько резко, но вы и сами понимаете, как это бывает. Я ведь при исполнении обязанностей. В данный момент я обязан расследовать дело об убийстве. А полиция содержится на средства налогоплательщиков. Вы тоже являетесь налогоплательщиком. Вы меня поняли? Выходит, что я пытаюсь помочь ВАМ. И мне поручено расследовать дело об убийстве, о котором сообщил Перри Мейсон. Поэтому можно предположить, что у него сейчас находится клиент, который видел труп. А когда выяснилось, что на Глэдис одежда секретаря мистера Мейсона, мы сложили два и два, и у нас получилось четыре.

— Не думаю, что мисс Стрит это понравится, — заметил Мейсон.

— Я могу выразиться куда более категорично, Перри. Я СОВЕРШЕННО УВЕРЕН, что ей это не понравится. Женщины терпеть не могут, когда в их квартире появляется полиция, сует всюду свой нос и заглядывает в укромные уголки. Поэтому я хочу вас успокоить, Делла. Я сказал своим ребятам, чтобы они действовали очень аккуратно, не делали повального обыска, а только нашли одежду, которая была на Глэдис Дойл.

В этот момент зазвонил телефон. Делла сняла трубку:

— Да? Это вас, лейтенант, — сказала она кисло, протягивая трубку Трэггу.

Тот перегнулся через стол, взял трубку и сказал:

— У телефона лейтенант Трэгг… Уже? Когда?.. Что ж, хорошо… Большое спасибо.

Повесив трубку, Трэгг повернулся к Делле:

— Мои парни нашли у вас одежду, мисс Стрит. Ее сейчас отправят в лабораторию на исследование. После этого вы сможете получить ее обратно, если… если, конечно, там не обнаружат ничего заслуживающего внимания.

Он обхватил руками колени и с сияющим видом посмотрел на Мейсона:

— Полагаю, что сейчас вы не станете отрицать, что именно Глэдис Дойл и является вашим клиентом, сообщившим об убийстве у каньона Пайн-Глен?

— Что же, по-вашему, выходит, что если Глэдис Дойл одолжила одежду у мисс Стрит, то она и является убийцей, так, что ли?

Трэгг усмехнулся:

— Не надо спешить с выводами, Мейсон. Я ведь ничего подобного не говорил. Но, уверяю вас, вы удивитесь, узнав, ЧТО обнаружат на этой одежде в лаборатории. Вы знаете, что любая ткань состоит из микроскопических ворсинок, и если вы только дотронулись до кого-нибудь, на вашей одежде непременно останутся микроскопические следы.

— Благодарю, лейтенант, что вы меня предупредили, — сказала Делла, — иначе, придя домой и обнаружив беспорядок, я не знала бы что и подумать.

Трэгг медленно покачал головой:

— Напрасно вы так, мисс Стрит. Я разговариваю с вашим шефом. Нам совершенно не хочется втягивать вас в эту историю, вызывать в качестве свидетеля по делу об убийстве или что-то в этом роде. Мы знаем, что если вы что и сделали, то лишь выполняя поручение. Вот мы и подумали, что было бы неплохо выяснить, в чем оно состояло. Я думаю, для мистера Мейсона будет много лучше, если он сообщит нам… Вы же знаете, что утаивание улик чревато большими неприятностями и…

— Ни мисс Стрит, ни мне это и в голову не приходило, — перебил его Мейсон. — Насколько мне известно, Трэгг, для того чтобы обвинить кого-то в утаивании улик, надо сначала доказать, что этот человек ЗНАЛ, что тот или иной факт является уликой, и что он НАМЕРЕННО его замалчивал или скрывал. Я совершенно уверен, что если полиция и нашла одежду Глэдис Дойл в квартире мисс Стрит, то эта одежда не была спрятана, а лежала где-нибудь на видном месте. Кроме того, вы утверждаете, что эта одежда является уликой в деле об убийстве. Однако если на ней не будет обнаружено следов крови, то она вообще является никакой не уликой, а всего лишь грязной одеждой.

— Да, законы вы знаете даже лучше, чем нужно, — сказал Трэгг, вставая и направляясь к двери. — Я подумал, что Перри сможет ответить на несколько вопросов, вообще-то предназначенных для вас, Делла, но… Что ж, извините за беспокойство. Я был здесь неподалеку и подумал, что будет неплохо заглянуть к вам на минутку.

С этими словами он вышел. Мейсон и Делла переглянулись.

— Да, шеф, — произнесла она, — дело-то начинает принимать неприятный оборот.

— Боюсь, что так оно и есть.

— Может, есть смысл наведаться к мисс Мид и еще раз встретиться с нашей клиенткой? — предложила Делла.

Мейсон покачал головой.

— Теперь мы все равно ничего не сможем сделать, она наверняка находится под наблюдением полиции. Пока ей не предъявлено официальное обвинение, ее даже не подпустят к телефону, чтобы позвонить ее адвокату. А когда она уже сможет это сделать, считайте, что цепь замкнулась.

— Что же нам теперь делать, шеф? — спросила Делла.

— Прежде всего нужно позвонить в агентство Дрейка и поручить ему поразнюхать, как обстоят дела.

Делла набрала номер и через некоторое время сказала:

— Дрейк сейчас придет.

Двери агентства Дрейка, которое работало круглосуточно, выходили в тот же коридор, что и двери конторы Мейсона. Самому же Дрейфу, который выполнял для Мейсона всю следственную работу, иногда приходилось проходить по коридору за день по нескольку миль.

Прошли считанные минуты, а Дрейк уже стучался в контору Мейсона обычным для него условным стуком.

Пол Дрейк был высоким подвижным человеком, внешне крайне рассеянным и невнимательным. В действительности же отличался большой наблюдательностью и подмечал буквально каждую мелочь.

— Привет, красавица! — поздоровался он с Деллой, а потом обратился к Мейсону: — Что случилось?

— На этот раз всего хватает, — ответил с усмешкой адвокат. — Секс и подтасовка фактов, мистика и мелодрама.

— Валяй, выкладывай. — И Дрейк удобно устроился в большом кожаном кресле.

— У мисс Мовис Ниле Мид, автора романа «Уничтожьте этого человека», работает секретарша по имени Глэдис Дойл, — начал Мейсон. — Ну, и полиция схватила эту Глэдис, возможно, всего лишь в качестве свидетельницы по делу об убийстве, которое произошло сегодня ночью у каньона Пайн-Глен.

Черт побери, а где это?

Где-то в горах, между «Саммит-Инн» и…

— Верно, верно, вспомнил. Я знаю это место, — перебил Дрейк. — Совершенно глухой, необитаемый район. Там неподалеку есть туристический кемпинг и место для пикников.

— Этой ночью там произошло убийство, — продолжал Мейсон. — И мне хочется, Пол, чтобы ты выяснил как можно больше подробностей об этом деле. Конкретно: какие шаги предпринимает полиция в этом отношении, что представляет собой эта писательница, Мовис Мид, и где она находится. Во время уик-энда ее квартиру здорово потрясли.

— Кое-что об этой Мовис Мид я могу сообщить с ходу, — сказал Дрейк.

— Что?

— Роман-то ее нашумевший — с душком. Есть некоторые предметы женского туалета, которые не полагается снимать при людях…

— Ты о чем, собственно?

— Да так, говорят, одному большому человеку не поздоровилось, когда роман появился на свет.

— Говори конкретно, Пол, кого ты имеешь в виду?

— Одного адвоката.

— Какого адвоката?

— Я не знаю всех подробностей, Перри, но такие разговоры идут. Вот и все. Я считаю, ты сам мог бы потолковать с этим человеком.

— А чем именно эта книга могла ему повредить? — настаивал Мейсон.

— Ты ее читал, Перри?

— Нет. Я только знаю, что в ней описывается история женщины, которая постепенно опускается все ниже и ниже на дно.

— Да. И человека, который знал, что она наркоманка. Он адвокат. Известно, что прототипом для него послужил реальный адвокат, который имел дело с Мовис Мид, и некоторое время все шло хорошо, а потом… Потом Мовис Мид стала знаменитой писательницей, и все пошло кувырком.

— А что, он слишком много болтал?

— По всей вероятности. Во всяком случае, так считают некоторые из его клиентов.

— Какими вопросами занимается этот адвокат?

— Капиталовложениями.

— Какими именно?

— Ты бы лучше прочитал книгу, Перри.

— Непременно. Но сейчас мне нужна хотя бы общая картина.

— Видимо, у него были клиенты, которые делали деньги на букмекерстве, авантюрах, контрабанде, ну, и, конечно, продаже наркотиков и азартных играх. — Пол замолчал.

— Продолжай, Пол.

— Сначала я должен задать тебе один вопрос, Перри. Как распорядится деньгами человек, на которого они свалились внезапно и в таком количестве, что и не потратишь?

— Большую часть их заберет государство, ты это знаешь не хуже меня.

— Совершенно верно, Перри. Но человек, незаконно заработавший миллион, ни за что не пожелает отдать дядюшке Сэму девятьсот тысяч долларов в виде подоходного налога. Тот, кто нарушил закон, чтобы этот миллион раздобыть, уж конечно, наплюет на закон еще раз, чтобы сохранить все деньги.

— Обычно последнее слово остается все же за государством, — усмехнулся Мейсон.

— Правильно, — согласился Дрейк, — но лишь в том случае, когда оно знает о наличии этого миллиона и может его найти и, главное, доказать, что там был именно миллион, а не меньше. Вот тут-то и начинаются самые остроумные махинации… если расчеты ведутся не через банк. Если человек за все берет наличными, так сказать, в звонкой монете, и если он имеет дело с людьми, которые тоже не боятся разных фокусов-покусов, то доказать что-либо порой бывает крайне трудно. А если вдобавок подсунуть суду этакую смазливую крошку, готовую поклясться в чем угодно, то вообще практически невозможно определить, где кончается фокус и начинается покус.

Мейсон немного подумал и сказал:

— Полагаю, обнаружить Мовис Мид не так уж трудно?

— Конечно, — ответил Дрейк, — не всем понравится, если она вдруг исчезнет. Перри, а ты не пробовал пойти по самому легкому пути?

— Ты что имеешь в виду?

Дрейк показал на телефон.

— Она исчезла еще в пятницу после полудня, — произнес Мейсон. — Но мысль хорошая. И как только она появится, на нее наверняка сразу же насядут репортеры.

— У мисс Мовис Мид квартира на Ситвелл Армс. Кстати, сколько времени твоя клиентка работает у нее?

— Кажется, около месяца.

— Знаешь, Перри, — сказал Дрейк, — эта твоя клиентка вполне может быть подсадной уткой.

— Кто мог ее подставить и зачем?

— Один сообразительный адвокат, который таким образом хотел выбраться из затянувшейся свары с некоторыми не совсем обычными клиентами.

— Но тогда и мисс Мид должна играть в эти игры.

— А разве есть факты, опровергающие такое предположение?

Мейсон снова ненадолго задумался, потом повернулся к Делле.

— Делла, — сказал он, — мне кажется, что у Пола неплохая идея. Позвони туда и передай для мисс Мид, что Перри Мейсон хочет с ней связаться, как только она появится… Скажи, что мне нужно с ней переговорить лично и как можно скорее.

Делла кивнула и подошла к телефону. Пока она набирала номер, Мейсон снова обратился к детективу:

Тебе же, Пол, предстоит в максимально короткий срок выяснить все что можно об убийстве. Если тебе удастся поймать Мовис до того, как ее найдут репортеры…

Делла прервала его:

— Шеф, она только что пришла! Дежурная телефонистка на коммутаторе сказала, что она поднялась к себе минут пять назад. Сейчас она меня с ней соединит.

Мейсон подошел к телефону, а Делла уже говорила в трубку:

— Мисс Мид? Вас беспокоят из конторы мистера Перри Мейсона. Мистер Мейсон хотел бы с вами поговорить. Пожалуйста, не вешайте трубку.

— Алло? — взял трубку адвокат. Ему ответил грудной женский голос:

— Здравствуйте, мистер Мейсон. Как поживаете?

— Хорошо. Мне хотелось бы повидаться с вами.

— А мне — с вами. Кто-то побывал здесь в мое отсутствие. Весьма бесцеремонный человек. Мои вещи разбросаны по всем углам. Управляющий уже любуется этим беспорядком…

— Он сейчас у вас?

— Да.

— Попросите его пока никому не говорить, что вы вернулись. До тех пор, пока мы с вами не побеседуем. У вашего секретаря, мисс Глэдис, большие неприятности. Она попросила меня быть ее адвокатом. Я полагаю, вы не откажетесь помочь мне?

— Когда вы сможете приехать сюда?

— Чем раньше, тем лучше, — ответил Мейсон.

— Что ж…

Она на минуту задумалась, а Мейсон, прикрыв трубку рукой, обратился к Делле:

— Я не собираюсь уговаривать ее. Я просто закинул удочку, просто сделал предложение…

Пауза затянулась.

Наконец Мовис Мид сказала:

— Вы еще у телефона, мистер Мейсон?

— Я жду вашего ответа, мисс Мид.

— Хорошо, приезжайте сейчас же. Я предупрежу администратора, что для всех остальных меня дома нет. Сначала я хочу поговорить с вами. Мой номер — 46-А. Поднимайтесь наверх без звонка.

— Могу я попросить вас предупредить дежурного на коммутаторе, чтобы вас ни с кем не соединяли до моего приезда?

— Хорошо, только приезжайте немедленно.

— Выезжаю.

Повесив трубку, Мейсон взглянул на часы и сказал:

— Самый час пик. Ты закроешь бюро, Делла. Ну, а тебе, Пол, лучше никуда не отлучаться до моего возвращения.

— Я буду у себя, — ответил Дрейк.

— А я здесь, — сказала Делла. — Если вы настаиваете, шеф, я закрою контору, но буду вас ждать.

Мейсон похлопал ее по плечу.

— Ты у меня умница, Делла, — похвалил он, схватил свою шляпу и выскочил за дверь.

Глава 6

Лифт замедлил ход и наконец совсем остановился. Двери распахнулись, и Мейсон вышел в маленький холл. С одной стороны находилась дверь с табличкой «Выход на улицу» — имелась в виду крыша, с другой — дверь с номером 46-А.

Мейсон нажал на кнопку и услышал, как в квартире раздался звонок. Мгновением позже дверь распахнулась, и на пороге появилась миловидная шатенка в широкой темной пижаме и с сигаретой в мундштуке. Она улыбнулась Мейсону и сказала:

— О, выглядите точно, как на фотографиях, — сильный, решительный… Прошу вас, входите, мистер Мейсон, как видите, у меня все еще беспорядок. Кое-что уже прибрали, но вообще тут работы на целый день. Черт возьми, как мне не хватает Глэдис. Как вы думаете, полиция собирается долго держать ее у себя?

— Все зависит от обстоятельств, — ответил адвокат, проходя за ней в глубь квартиры.

Домашний наряд свободного покроя скрадывал очертания фигуры, и, идя впереди Мейсона, хозяйка квартиры держалась как человек, привыкший к тому, что мужчины провожают ее взглядами, и ничего против этого не имеющий.

Она привела его в гостиную и указала на кресло:

— Садитесь, мистер Мейсон. Хотите выпить?

— Не сейчас. Я хотел бы получить от вас как можно больше сведений, пока нам не помешают.

Она подняла брови:

— Вы думаете, нам помешают?

— Боюсь, что да.

Она показала на груду одежды, валявшейся на полу:

— Вот это вытащили из платяного шкафа, я еще не успела разложить и развесить все это по местам… Может быть, сигарету, мистер Мейсон?

— Если не возражаете, я закурю свою.

Он вынул из кармана пачку сигарет, закурил и спросил:

— Что вам известно о той истории, в которую попала мисс Дойл?

— Очень мало, — ответила она. — Я договорилась встретиться с Эдгаром Карлайлом, работником киностудии, которая собирается экранизировать мой роман. Он хотел обговорить со мной условия рекламы. А я до сих пор не решила для себя этот вопрос. Они купили у меня права на экранизацию, и от проката мне не полагается ничего. Я не сумела на этом настоять, хотя очень хотела. Теперь они что-то там купили. Но это их дело. Я не собираюсь вмешиваться. Сперва я сама собиралась поехать на уик-энд в «Саммит-Инн», но потом раздумала. А поскольку я обещала Карлайлу, что буду там, я послала вместо себя Глэдис. Должна вам сказать, мистер Мейсон, что Глэдис очень смышленая девушка — вы, наверное, это уже заметили, — и я думала, что она справится с этим делом. Я дала ей немного денег, свою машину и попросила ее съездить туда.

— И вы рассказали ей о более коротком пути, которым она может вернуться в город?

— Совершенно верно. По воскресеньям на центральной магистрали, ведущей с гор в город, сотни машин, особенно если выдается хорошая погода для лыжных прогулок, больше стоишь на месте, чем едешь. Более короткий путь, конечно, не так хорош, однако много раз я им пользовалась и в разную погоду.

— Вы знаете, что произошло? — поинтересовался Мейсон.

— Только в общих чертах. Управляющий мне сказал, что Глэдис сбилась с пути, ее машина застряла в грязи, а сама она провела ночь в каком-то коттедже, где вдобавок ко всему обнаружила труп. Во всяком случае, так сказали в полиции.

— А откуда вы знаете про эту дорогу? — спросил Мейсон.

Какое-то мгновение она смотрела на него, потом вольготно откинулась на спинку дивана — под тонкой тканью четко обрисовались пышные формы, — опустила веки, снова вскинула ресницы, кокетливо и призывно.

Вместо того чтобы ответить на вопрос, она сказала:

— Я знала, что когда-нибудь мне понадобится адвокат, поэтому сказала Глэдис, что если у меня возникнут неприятности, я обязательно обращусь к Перри Мейсону… Сейчас неприятности у Глэдис — и она перебежала мне дорогу!

— Что вы имеете в виду?

— Она ваша подзащитная?

Мейсон кивнул.

— И вы будете ее защищать?

— Если ее обвинят в чем-нибудь, то буду.

— И, конечно, пока вы будете представлять ее интересы, вы не можете иметь других клиентов, интересы которых связаны с тем же самым делом?

— В общем, да.

— Какой я была дурой, — вдруг заявила мисс Мид.

— Что вы имеете в виду?

— Мне не следовало говорить о вас Глэдис.

— Вы хотите сказать, что тоже попали в затруднительное положение?

— Откуда мне знать? Мой магический кристалл не больше вашего, мистер Мейсон. Может быть, даже меньше.

— При чем здесь магический кристалл?

— Чтобы заглянуть в будущее. Без него я не умею этого делать.

— А все-таки почему вы решили, что вам понадобится адвокат?

Она медленно наклонила голову и насмешливо улыбнулась:

— Неужели вы так наивны, мистер Мейсон?

— Наивен?

— Ведь при сложившихся обстоятельствах…

— Может, все-таки объясните что к чему?

Она покачала головой.

— Вы предполагаете, что ваши интересы и интересы мисс Дойл могут столкнуться?

— Я думаю, нет необходимости рассказывать обо всем подробно, мистер Мейсон. Я только сказала, что считаю вас наивным.

— Чудесно! — ответил Мейсон. — Тогда давайте предположим, что вы свидетельница, а я снимаю с вас показания.

— Свидетельница? Но чего?

— Всего, что вам известно.

— Хорошо. А что мне должно быть известно?

— Давайте начнем с самого начала, — предложил Мейсон. — Вы написали роман, который имел большой успех.

— Ну что ж, неплохо, — засмеялась мисс Мид. — Кажется, адвокаты любят употреблять слово «продуманный».

— Вы не могли бы мне сказать, например, за сколько вы продали права на экранизацию вашего романа?

— Газеты утверждают, что я получила двести семьдесят пять тысяч наличными.

— И мы можем предположить, что газеты не слишком далеки от истины?

— Газеты стараются быть по возможности точными.

— А ваш гонорар за книгу?

— Ну, что касается гонорара за издание книги, — сказала она, — то он был вполне приемлемым. Но, конечно, главные доходы будут от массовых дешевых изданий. Я буду получать определенный процент от всех переизданий в течение десяти лет.

— Вы считаете, что ваш роман будет иметь успех в течение десяти лет?

— Видимо, нет. Но я предпочитаю иметь небольшой процент постоянно, чем сразу продать права за крупную сумму и львиную долю из нее отдать государству в виде подоходного налога.

— И конечно же, — предположил Мейсон, — вы собираетесь написать еще одну книгу?

Она задумчиво посмотрела на него: — В этом я далеко не уверена.

— А я убежден, что вы пожелаете повторить свой успех, — сказал он.

— Может быть, немного позже… Видите ли, мистер Мейсон, я не тешу себя иллюзиями относительно художественных достоинств моей книги. Люди — странные существа: они любят проповедовать мораль, но читать предпочитают всякую «клубничку».

Миловидная молодая женщина может позволить себе написать о судьбе юной чаровницы, слишком легко расстающейся со своими одеждами, и посмаковать поучительные подробности печальных результатов такого поведения. Это шокирует читателей. А они как раз к этому и стремятся.

Просмотрите стопку бестселлеров, и вы увидите, что наибольший коммерческий успех выпадает на долю эротических романов, написанных красивыми молодыми женщинами, которые обольстительно улыбаются с обложки книги.

Женщины любят, когда о сексе пишут женщины. Мужчины разглядывают милашку на обложке и строят свои предположения о том, как это ей удалось узнать все те пикантные подробности, которыми нашпигована книга и которые приличной девочке знать совершенно не пристало.

Это интригует — и книга расходится.

Но женщина может позволить себе такое только один раз. Если она повторится, то публика уже не отреагирует. Первый экскурс в область секса можно назвать соблазном, второй — уже проституция. Разницу, надеюсь, вы понимаете?

— Видимо, вы хорошо разбираетесь во всем этом? — спросил Мейсон.

— Да, я разбираюсь в этом, мистер Мейсон. Я делала эту книгу тщательно и кропотливо. Я изучила рынок досконально, познакомилась с книгами, которые стали бестселлерами, я проделала большую подготовительную работу, в том числе в области секса.

— Все время думая о том, чтоб написать роман?

— Эта мысль всегда была у меня в подсознании. Но, естественно, у меня было и много других забот.

— Тем не менее вы ведь хотели показать в своей книге сильные характеры, — сказал Мейсон, — показать людей сильных и безжалостных.

— Все сильные люди безжалостны, — ответила она, — особенно, когда дело касается секса. Они привыкли получать все, что захотят. И они действительно, так ли, сяк ли, берут свое. А публика любит читать о таких вещах. И еще о женщинах, которые не просто пережили то или иное увлечение юности, а которые уже знают себе цену и за которыми охотятся сильные самцы, также идущие напролом и добивающиеся своего в мире романтических страстей, как и в джунглях бизнеса.