Перри Мейсон (№4) - Дело любопытной новобрачной

— Что вы нашли в ее сумочке?

— Телеграмму на имя Р. Монтейн по адресу Ист-Пэйлтон Авеню, сто двадцать восемь. Телеграмма была подписана именем Греггори. В ней было написано: «Жду два часа ночи окончательным решением».

— Вы забрали телеграмму?

— Нет. Я положил ее обратно в сумочку. Но я вам еще не все рассказал.

— Так говорите же! — воскликнул Мейсон. — Почему мне приходится вытягивать из вас каждое слово?

— На телеграмме карандашом было написано имя и адрес: Греггори Мокси, Норвалк Авеню, триста шестнадцать.

— Имя и адрес убитого, — задумчиво сказал Мейсон.

Монтейн утвердительно кивнул головой.

— Вы не видели, находились ли в сумочке ключи?

— Нет, не заметил. Видите ли, мистер Мейсон, в тот момент я вообще почти ничего не замечал. Когда я прочитал телеграмму, то мне показалось, что я все понял и догадался о причине ее ночной поездки.

— То есть, что она ездила вовсе не на свидание к доктору Миллсэйпу?

— Нет, я как раз подумал, что это был доктор Миллсэйп.

— Почему вы заподозрили Миллсэйпа?

— Я доберусь и до этого.

— Да не тяните же резину!

— После того, как Рода уехала, я был просто в шоке. И все же я решился пойти к доктору Миллсэйпу и сказать ему, что мне известно об их дружбе. Правда, немного поразмыслив, я решил сначала позвонить.

— И что бы это дало?

— Не знаю.

— Вы позвонили ему?

— Да.

— Когда?

— Около двух часов ночи.

— И что?

— Я услышал длинные гудки. Через некоторое время мне заспанным голосом ответил японец-слуга. Я сказал ему, что мне срочно нужно переговорить с доктором Миллсэйпом, что у меня острейший приступ болезни.

— Вы назвали свое имя?

— Нет.

— Что вам ответили?

— Что Миллсэйп уехал по вызову.

— Вы не попросили передать ему, чтобы он позвонил вам после возвращения?

— Нет, я положил трубку. Я не хотел, чтобы он знал, кто звонил.

— Будьте добры, — вздохнул Мейсон, — объясните мне, почему вы не захотели выяснить все у жены? Почему не приперли ее к стене фактами, когда она среди ночи возвратилась домой? Почему не выяснили, какого дьявола она подсыпала вам снотворное в шоколад?

— Потому что я — Монтейн! — гордо вскинул голову сын миллионера. — Мне не пристало заниматься такими делами.

— Какими «такими»?

— Монтейны не спорят и не торгуются, как базарные бабы. Существуют куда более пристойные способы разрешать конфликты.

— Ну, хорошо, — устало сказал Мейсон. — Утром вы увидели газету. Что же было после этого?

— Тогда я понял, как могла поступить Рода…

— Как же?

— Она, должно быть, ездила на свидание к Мокси. Выходит, моя жена причастна ко всей этой истории. Во время убийства или после него, но она была на месте преступления, поскольку там найдены ее ключи. Полиция с их помощью выйдет на нее. И она постарается выгородить этого Миллсэйпа.

— Почему вы в этом так уверены?

— Я в этом не сомневаюсь.

— Вы ничего не говорили жене об открытой двери гаража?

— Сказал. Из дверей кухни виден гараж. Когда варил кофе, я обратил ее внимание на дверь.

— И что она вам ответила?

— Что ей ничего об этом не известно, а потом якобы вспомнила, что вечером оставила в машине свою сумочку и бегала за ней.

— Каким образом она могла бы попасть в гараж, если у нее не было ключа?

— Я тоже задал ей этот вопрос. Понимаете, в отношении своей сумочки она на удивление рассеяна. Она уже не раз оставляла ее в разных местах. Однажды она таким образом потеряла больше сотни долларов. Ключи она всегда держит в сумочке. Вот я и спросил ее, как же она ухитрилась открыть дверь гаража, если сумочка оказалась запертой в машине.

— И что?

— Она заявила, что воспользовалась запасным ключом из ящика письменного стола.

— По ее лицу было заметно, что она лжет?

— Нет. Она смотрела мне в глаза и говорила весьма убедительно.

Какое время Мейсон задумчиво барабанил пальцами по столу. Наконец он спросил:

— Что же вы от меня хотите?

— Чтобы вы представляли мою жену. Чтобы вы убедили ее не губить себя, выгораживая Клода Миллсэйпа. И еще. Я хочу, чтобы вы защитили моего отца.

— Вашего отца?

— Да.

— Ну, а он-то какое отношение имеет к данному делу?

— Он не переживет, если наше имя будет фигурировать в уголовном процессе. Я хочу, чтобы вы, насколько это возможно, исключили имя Монтейнов из этого дела. Пусть оно… как бы это выразиться… останется на заднем плане.

— Вы ставите передо мной невероятно сложную задачу.

— Я хочу, чтобы вы помогли изобличить Миллсэйпа, если выяснится, что он виновен.

— А если ваша жена все же будет привлечена к ответственности и признана виновной?

— В таком случае, вам придется позаботиться, чтобы имя Миллсэйпа не всплыло на процессе в связи с моей женой.

Мейсон внимательно посмотрел на посетителя.

— Возможно, — сказал адвокат, — что полиции ничего конкретного о ключах не известно. Они, естественно, проверят список лиц, владеющих машинами «шевроле» и «плимут». Доберутся и до вашего имени. Осмотрят гараж и замок. Если к этому времени у вас на дверях будет висеть замок совсем другой системы, они могут и успокоиться на этом, не правда ли?

— Полиция будет знать о всех подробностях, — сказал Монтейн с гордым видом.

— Почему вы так уверены в этом?

— Потому, что я не намерен что-либо скрывать. Я обязан рассказать правду. Даже в том случае, если речь идет о моей жене. Монтейны никогда не совершали ничего противозаконного. Ради нее я не намерен что-либо скрывать от властей.

— А если она невиновна?

— Я в этом не сомневаюсь. Именно с этого я и начал наш разговор. Виновен мужчина. Я считаю, что это Миллсэйп. Судите сами: она уезжала, он тоже, и Мокси убит. Она будет пытаться его выгородить. Он предаст ее. Полицию необходимо предупредить, и…

— Послушайте, мистер Монтейн, — холодно сказал Мейсон. — В вас говорит ревность. Она делает вас близоруким. Советую вам забыть о Миллсэйпе. Возвращайтесь к жене и выслушайте ее объяснения. Не говорите полиции ничего до тех пор, пока…

Монтейн решительно встал с кресла. Его гордый вид несколько портила прядь волос, упрямо не желавшая лежать на предназначенном ей месте.

— Именно об этом и мечтает Миллсэйп! — сердито заявил сын миллионера. — Он наговорил Роде всяких глупостей! Она станет уговаривать меня не заявлять в полицию. Ну, а если полиция все же узнает о ключах, как я тогда буду выглядеть? Нет, я уже решил. Я обязан быть твердым и не поддаваться чувству жалости. Что касается Миллсэйпа, то я не скрываю своей ненависти к нему.

— Господи! — взорвался Мейсон. — Да расстаньтесь вы со своей благородной позой и спуститесь с небес на землю. Вы так любите себя, что явно поглупели. Изображаете какого-то средневекового рыцаря…

— Довольно! — возмущенно воскликнул Монтейн. — Я принял решение! Я намерен поставить полицию в известность. Так будет лучше для всех, замешанных в этом деле. Миллсэйп командует моей женой, вертит ею, как хочет. С полицией у него это не получится!

— Будьте осторожны с обвинениями против доктора Миллсэйпа, — предупредил Мейсон. — У вас нет никаких конкретных фактов.

— Если его не было дома в то время, когда совершалось убийство…

— Он мог на самом деле выезжать к больному. Если вы настаиваете на том, чтобы рассказать полиции о своей жене, то это ваше дело. Но если вы начнете обвинять Миллсэйпа, то можете оказаться в сложном положении, из которого будет не так-то просто выбраться.

— Хорошо, я обдумаю ваши слова. Пока же я прошу вас представлять интересы моей жены. Можете прислать мне счет за свои услуги и, пожалуйста, не забывайте о моем отце. Прошу вас оберегать его имя.

— Мне не удастся разделить свои обязанности, — холодно сказал Мейсон. — Прежде всего я представляю вашу жену. Если Миллсэйп действительно имеет какое-то отношение к данному делу, он будет привлечен к ответственности обычным путем. Причастность вашего отца мне кажется сомнительной. Так или иначе, работая над делом, я не терплю, чтобы у меня были связаны руки.

— Мне понятна ваша позиция, — примирительным тоном сказал Монтейн. — В первую очередь — интересы моей жены. Все остальное — по ходу дела… Я тоже этого хочу.

— Даже по отношению к отцу? — усмехнулся Мейсон.

— Если дойдет до этого, то да, — тихо сказал Монтейн, отведя в сторону взгляд.

— До этого не дойдет. Ваш отец не причастен, однако я намерен заставить его заплатить за то, что я делаю.

— Он не станет платить. Он ненавидит Роду. Я сам раздобуду где-нибудь деньги. Ради нее он не раскошелится ни на цент.

— Когда вы намерены сделать заявление в полицию? — сменил тему Мейсон.

— Прямо сейчас.

— Вы хотите позвонить от меня?

— Нет, — твердо сказал Монтейн. — Я поеду лично. — Он направился к двери, но тут же спохватился, вернулся к столу и протянул руку. — Я чуть не забыл у вас свой ключ.

Мейсон вздохнул и неохотно передал ключ владельцу.

— И все же я попросил бы вас, — сказал он, — чтобы вы повременили что-либо предпринимать, до тех пор…

Не дослушав адвоката, Карл Монтейн резко повернулся на каблуках и вышел из кабинета, всем своим видом показывая бесповоротную решимость и благородное негодование.

7

Мейсон бросил хмурый взгляд на часы и в третий раз нажал на кнопку звонка. Наконец он понял, что это бесполезно и огляделся.

В окне одного из двух соседних домов шевельнулась тюлевая занавеска.

Мейсон позвонил еще раз, а когда ответа так и не последовало, направился к дому, где заметил шевеление в окне. Не успел он позвонить, как за дверью послышались торопливые шаги.

— Надеюсь, вы не пытаетесь что-то продать? — спросила румяная толстая женщина с блестящими от любопытства глазами.

— Нет, — улыбнулся Мейсон.

— В общем-то, я и сама догадалась, — сказала она. — Если бы вы были одним из тех, кто навязывает подписку на журналы, то не носили бы шляпу.

— Вы правы, — усмехнулся Мейсон.

— Так чего же вы хотите?

— Я разыскиваю миссис Монтейн.

— Она живет рядом.

Мейсон кивнул.

— Вы им звонили?

— Вы же ведь прекрасно знаете, что звонил. Вы меня разглядывали из-за занавески.

— Я имею право смотреть из своей квартиры, когда захочу! Послушайте, это мой собственный дом, за который я выложила…

— Не стоит обижаться, — рассмеялся Мейсон. — Я просто хочу сэкономить время, только и всего. Вы женщина наблюдательная, и заметили, как я безуспешно пытался попасть к Монтейнам. Вот я и подумал, что, может быть, вы видели, когда ушла из дома миссис Монтейн?

— А если и видела?

— Мне необходимо с нею встретиться.

— Вы ее друг?

— Да, в некотором роде.

— Разве ее мужа нет дома?

Мейсон покачал головой.

— Хм, значит, он сегодня ушел из дома гораздо раньше, чем обычно. Я его не заметила, поэтому решила, что он все еще спит. У них водятся деньги, поэтому он живет так, как ему заблагорассудится.

— А миссис Монтейн? Вы видели ее?

— Раньше она была его медицинской сестрой, а потом вышла за него замуж ради денег, — поделилась женщина информацией, затем спохватилась и ответила на заданный вопрос: — Она уехала на такси полчаса назад. Может, минут двадцать пять.

— У нее был багаж?

— Только маленький чемоданчик. Но за час до этого приезжал служащий транспортного бюро и увез объемный чемодан.

— Вы не знаете, когда она вернется?

— Она мне не докладывает о своих планах. Вы бы видели, как ее муж смотрит на меня! Кто я для него?! Всего лишь бедная женщина. Этот дом по дешевке приобрел мой сын…

— Благодарю вас, — прервал ее Мейсон. — Вы сообщили мне именно то, что меня интересовало.

— Если она вернется, что ей передать? — спросила женщина, которой явно хотелось еще поговорить. — Сказать, кто приходил?

— Она не вернется, — сказал Мейсон.

— Вы полагаете, что они уехали насовсем?

— Всего доброго, — вместо ответа сказал Мейсон. — Извините, но я очень спешу.

Он поклонился и пошел по дорожке.

— Говорят, что его родители не одобряют выбор, — крикнула толстушка в спину адвокату. — Интересно, что будет делать этот холеный лежебока, если его папаша перестанет выдавать ему деньги на жизнь?

Мейсон ускорил шаг, вышел за ворота и поспешно завернул за угол. Там он поймал такси.

— В аэропорт, пожалуйста, — сказал Мейсон шоферу. — И побыстрее. Если оштрафуют за превышение скорости, я заплачу.

Таксист понимающе кивнул, мотор взревел, машина рванулась с места, ловко лавируя среди транспорта.

— Если доставите меня вовремя, в обиде не останетесь, — пообещал Мейсон.

— Поедем так, чтобы остаться в живых, — усмехнулся шофер. — У меня жена и ребятишки, да и работой бросаться не приходится. — В этот момент он с большим трудом избежал столкновения с выскочившим из-за угла грузовиком. — Так всегда бывает, когда торопишься. Послушайте, а ведь за нами увязался «хвост». Открытый «форд». Я наблюдаю за ним с самого начала, как только вы сели в машину. Он от нас не отстает.

Мейсон поднял глаза и попытался рассмотреть преследователей в зеркале заднего обзора.

— Подождите минутку, сейчас я поправлю, чтобы вам было видно, — сказал таксист, поворачивая зеркало, чтобы пассажиру было удобнее наблюдать за движущимся позади потоком машин. — Вы следите за тылом, а я — за дорогой!

Мейсон задумчиво прищурился.

— А у вас зоркий глаз, раз вы заметили наш «хвост»!

— Еще бы! Если бы я ковырял пальцем в носу, то жена и ребятишки умерли бы с голоду. По нынешним временам человеку мало одной пары глаз. Не мешало бы иметь на затылке вторую. Но если уж я что-то и умею но-настоящему, так это водить машину.

— Открытый «форд» с вмятиной на правом крыле, — сказал Мейсон. — В машине двое. Знаете что, попробуйте свернуть куда-нибудь при первой же возможности. Нам надо быть уверенными, что…

— Тогда они сразу же сообразят, что мы их заметили…

— Пусть, — согласился Мейсон. — Мне нужно, чтобы они раскрыли свои карты. Если они за нами не повернут, то упустят. Ну, а если повернут, то мы остановимся и спросим, что им нужно.

— Никому не придет в голову поразвлечься перестрелкой? — спросил таксист.

— Это исключено. В самом крайнем случае они могут оказаться частными детективами.

— Неприятности с женой?

— Как вы только что заметили, вы прекрасно водите машину. Мне кажется, что все остальное вас не касается.

— Ваша правда, — усмехнулся шофер. — Я вовсе не собираюсь совать нос в чужие дела, просто хотел поддержать вежливую беседу. Я поворачиваю налево… — Машина круто свернула в боковую улочку. — Держитесь, еще один поворот.

Адвоката откинуло на спинку сиденья.

— Притормозите, — попросил он. — Посмотрим, завернут ли они и на эту улицу. Я следил за ними в зеркальце, и мне показалось, что второго поворота они не делали.

Таксист обернулся, оглядывая улицу через заднее стекло.

— Кажется, мы напрасно теряем время, — сказал он через минуту. — Вы можете опоздать на самолет.

— Я еще не уверен, что куда-то полечу. Просто мне нужно получить кое-какие сведения.

— Понятно… Нет, они отстали, их больше не видно.

— Выезжайте на бульвар и гоните прямиком в аэропорт.

— Как скажете, — пожал плечами таксист, снова закрепил зеркальце в обычном положении и пояснил: — Оно вам больше не понадобится.

Машина устремилась вперед, набирая скорость. Мейсон откинулся да спинку, время от времени оглядываясь назад.

Преследователи исчезли.

— Вас подвезти к какому-то определенному месту? — спросил шофер, когда они свернули к аэропорту.

— К билетному залу.

Таксист кивнул.

— А вот и наши старые знакомые! — воскликнул он.

«Форд» с вмятиной на правом крыле стоял под надписью красного цвета, предупреждающей, что стоянка запрещена.

— Значит, это полицейские… — заметил таксист.

— Возможно, — пожал плечами Мейсон.

— Если бы они не были полицейскими, — усмехнулся шофер, — то вряд ли поставили бы здесь свою машину. Мне вас подождать?

— Да.

— Я проеду на стоянку.

Мейсон вышел из такси и прошел в холл билетного зала. Он сделал несколько шагов по направлению к кассам и сразу же остановился, заметив женскую фигуру в костюме кофейного цвета. Женщина в толпе пассажиров направлялась к турникету, где проверяли билеты на посадку в самолет.

Стараясь не привлекать к себе внимания, Мейсон быстро добрался до заинтересовавшей его женщины.

— Не показывайте удивления, Рода, — тихо сказал он ей.

Она посмотрела на него и вздрогнула от неожиданности. У нее перехватило дыхание и она испуганно заморгала черными ресницами.

— Мистер Мейсон? — удивленно спросила она.

— Вас разыскивают двое полицейских в штатском, — сообщил Мейсон. — Будем надеяться, что у них нет вашей фотографии, а только словесный портрет. Сейчас они рассматривают людей, поднимающихся по трапу в самолет. После того, как он взлетит, они начнут прочесывать аэропорт. Идите прямо, вон к той телефонной будке, я присоединюсь вам через минуту.

Она спокойно отошла от турникета, приблизилась к телефонной будке, вошла в нее и прикрыла за собой дверь.

Одетый в форму служащий начал проверять билеты. Пассажиры по одному поднимались в самолет. Неожиданно возле служащего появились двое широкоплечих мужчин, внимательно разглядывающие каждого, кто подходил к трапу.

Воспользовавшись тем, что они были поглощены этим занятием, Мейсон неторопливо прошел к телефонной будке и распахнул дверцу.

— Опуститесь на пол, Рода.

— Я не могу… Тут совсем нет места.

— Ничего, как-нибудь… Повернитесь лицом ко мне. Прислонитесь спиной к стенке. Вот так… Хорошо. Теперь согните колени. Садитесь прямо на пол, ничего не поделаешь. Так… Просто замечательно… — Мейсон закрыл дверь и потянулся к трубке, внимательно осматривая зал. — Теперь слушайте внимательно и не перебивайте меня. Полицейским либо кто-то сообщил, что вы собираетесь лететь этим самолетом, либо они просто-напросто перекрыли все выходы из города: аэропорты, вокзалы и прочее. Я их не знаю, но они узнали меня, когда я отходил от вашего дома и садился в такси. Они сообразили, что так или иначе я буду разыскивать вас. Какое-то время они ехали за мной, но мне удалось оторваться. Тогда они приехали сюда. Когда они увидят меня здесь, то решат, что я прибыл сюда дать вам последние указания перед тем, как вы подниметесь в самолет. Но узнав, что на самолет вы не попали, они решат, что я звоню вам по телефону, пытаясь выяснить, где вы находитесь. Через несколько минут я дам им понять, что заметил их и попытаюсь спрятаться. Вы поняли меня?

— Более или менее.

— Хорошо. Они уже принялись осматривать зал. Я начинаю звонить по телефону.

Он снял трубку, но не опустил монету. Со стороны казалось, что он разговаривает с кем-то по телефону по очень важному делу. На самом деле он продолжал инструктировать Роду.

— Вы поступили необдуманно, пытаясь улететь на самолете. И вообще, по законам нашего штата побег является свидетельством вины. Если бы они арестовали вас на борту самолета с билетом на руках, это только усугубило бы ваше положение. Теперь нам надо повернуть дело так, чтобы вас никто не мог упрекнуть в попытке бегства.

— Как вы узнали, что я здесь?

— Так же, как и они. Вы уехали из дома с одним чемоданчиком, а багаж отправили заранее со служителем в форме. Теперь вы должны сдаться, но не полиции, а газете, которая получит эксклюзивное право напечатать вашу историю.

— Вы хотите, чтобы я рассказала им все?

— Отнюдь, — усмехнулся адвокат. — Мы просто дадим им понять, что вы намерены именно им рассказать свою историю. Но у вас не будет такой возможности.

— Почему?

— Потому что полицейские схватят вас сразу же, как только вы покажетесь в зале, и вы не успеете ничего рассказать журналистам.

— И что будет потом? — испуганно спросила молодая женщина.

— Потом вы будете молчать. Никому и ничего не говорите. Твердите, что не станете отвечать ни на один вопрос, пока при этом не будет присутствовать ваш адвокат. Вы поняли меня?

— Да.

— Отлично. Сейчас я позвоню Алексу Босвику, редактору «Кроникл». Полицейские меня уже заприметили, но не догадываются, что я их тоже видел. После того, как я дозвонюсь в редакцию, я их «замечу» и повернусь к ним спиной, делая вид, что прячусь. Это заставит их предположить, что мы договорились с вами здесь встретиться, и я буду дожидаться момента, когда они уйдут прочь и дадут мне возможность улизнуть из будки. Они найдут какое-нибудь укромное местечко, где и будут поджидать меня или вас. — Он опустил в автомат монетку, набрал номер «Кроникл» и попросил соединить его с Алексом Босвиком. Когда услышал ответ, сказал: — Говорит Перри Мейсон. Босвик, не желаете напечатать эксклюзивно историю Роды Монтейн? Той женщины, которая сегодня в два часа ночи договаривалась о свидании с Греггори Мокси?.. Мало того, вы сможете проводить ее в тюрьму. Да, она сдается репортерам «Кроникл». Да, естественно, я буду ее представлять… Хорошо, дело обстоит таким образом — я жду вас в аэропорту. Конечно, я не хочу, чтобы кто-то знал об этом или о том, что миссис Монтейн тоже здесь. Меня вы найдете в телефонной будке. Я позабочусь о том, чтобы Рода Монтейн отдала себя в руки ваших репортеров. Не могу гарантировать, что после этого все произойдет так, как хотелось бы. Во многом это будет зависеть от вас. Во всяком случае, ваша газета может выйти с заголовками, что Рода Монтейн сдалась именно «Кроникл». Только не пытайтесь изобразить дело так, будто ваши люди задержали Роду Монтейн в аэропорту при попытке к бегству… Да, да, она сдается «Кроникл». Вы можете появиться на улице первыми рядом с ней… Нет, я не могу пригласить ее к телефону и не могу изложить вам ее историю. Я даже не могу гарантировать, что вы услышите ее историю вообще, если будете так долго торговаться… Ладно, готовьте свой спецвыпуск и поторапливайтесь… Хорошо, я вам кое-что подброшу для передовицы… Предупреждаю, я не хочу, чтобы мое имя упоминалось лишний раз. Я вам лишь намекаю, вы понимаете? Рода вышла замуж семь лет назад за человека по имени Греггори Лортон. Вы можете отыскать в архивах копию брачной лицензии. Греггори Лортон — не кто иной, как Греггори Мокси, он же Греггори Кейри, убитый сегодня ночью. Около недели назад Рода Лортон вышла замуж за Карла Монтейна, сына Филиппа Монтейна, миллионера из Чикаго, и приняла его фамилию. Семья не только респектабельная, но и принадлежит к сливкам общества. В заявлении на получение брачной лицензии Рода Лортон указала, что является вдовой. Вот тут-то и появился на сцене Греггори Мокси, принявшийся шантажировать свою давнюю жертву. Рода раньше жила на Ист-Пэйлтон Авеню, сто двадцать восемь, вместе с мисс Нейлл Брунли. Мокси послал Роде несколько телеграмм на этот адрес. Если вам удастся раздобыть копии этих телеграмм или в телеграфном агентстве, или в полиции, можете их использовать по своему усмотрению, но только при одном условии — Нейлл Брунли признает, что получала эти телеграммы… Больше я ничего не могу вам сказать, Босвик. Создайте из этого материала историю. Я дал достаточно информации, чтобы вы принялись работать и получить дополнительные сведения для своего специального выпуска… Да, она сдастся в аэропорту. Она приехала сюда, поскольку я назначил ей здесь свидание, понятно? Нет, это все, что я могу вам сказать. До свидания.

В трубке все еще слышались протестующие возгласы, когда Мейсон повесил ее на рычаг. Он повернулся к двери с таким видом, будто хотел выйти из будки, но тут якобы случайно заметил одного из полицейских, сделал смущенное лицо, развернулся к стене, опустил голову и расправил плечи.

— Теперь полицейские знают, что я их заметил, Рода, — сообщил адвокат. — Они постараются устроить мне ловушку.

— Как вы думаете, сюда они не войдут?

— Не должны. Я их интересую лишь потому, что, по их мнению, я поджидаю здесь вас. Они покружатся поблизости, потом сделают вид, будто уходят, надеясь, таким образом выманить меня из будки.

— И все же, как они узнали про меня?

— От вашего мужа.

— Но мой муж ничего не знает, — удивилась Рода Монтейн. — Он спал.

— Нет, Рода. Вы положили ему в шоколад несколько таблеток «Эйпрола», но он оказался хитрее вас и не стал его пить. Он лишь притворился спящим и слышал, как вы уехали из дома и потом возвратились обратно. А теперь расскажите мне, что же в действительности произошло.

— В свое время я сделал нечто ужасное, — несколько приглушенно донесся снизу до адвоката ее голос. — Греггори знал об этом. Я могу оказаться в тюрьме. Меня не столько пугает тюрьма, сколько то, как к этому отнесется Карл. Его родители и без того считают, что я Карлу не пара — чуть лучше уличной девки. Я не хотела давать отцу Карла возможность сказать: «Я же предупреждал тебя!» Больше всего я боялась, что наш брак будет расторжен или признан недействительным…

— Вы мне все еще не доверяете! — сердито сказал Мейсон, продолжая прижимать телефонную трубку к уху.

— Я говорю то, что могу… У Греггори были какие-то неприятности. Собственно, он всегда попадал в какие-то истории. Мне кажется, что он даже сидел в тюрьме, поэтому я и не имела от него известий. Я пыталась искать его после исчезновения, но удалось выяснить лишь то, что он, возможно, погиб в авиакатастрофе. До сих пор я не знаю, каким образом он остался жив. У него был билет на тот рейс, но он почему-то не полетел. Я думаю, он боялся, что за ним следит полиция. В то же время списки пассажиров утверждают, что он находился в самолете. Я считала его погибшим, ну, и вела себя соответственно… А потом он вдруг появился и стал требовать от меня денег. Считал, что Карл согласится выложить крупную сумму денег, лишь бы его имя не трепали в газетах. Грозился подать на Карла в суд за то, что он, видите ли, разбил его семью. Словно я все еще была его женой, а Карл встал между нами.

— Даже несмотря на тот факт, что Мокси украл ваши деньги и исчез на долгие годы? — усмехнулся Мейсон.

— Дело не в том, что он надеялся выиграть тяжбу, а в том, что он имел основания начать ее. Ведь Карлу легче умереть, чем быть свидетелем того, как Монтейна обсуждают в газетах.

— Переходите к делу, у нас совсем мало времени.

— Я возвратилась к Нейлл Брунли, и там меня ждала новая телеграмма от Греггори. Он был в бешенстве. Требовал, чтобы я позвонила ему. Я позвонила. Он дал мне срок до двух часов ночи. Я заявила, что и до этого срока могу ответить ему отрицательно. Он сказал, что я не должна спешить, что он хочет поговорить со мной лично, что он, возможно, согласится на отсрочку. В конце концов, мы договорились встретиться в два часа ночи, когда, как я надеялась, Карл будет спать под действием двойной дозы «Эйпрола»…

— Что было потом? — спросил Мейсон, меняя позу, чтобы удобнее было наблюдать за вестибюлем.

— Я встала в начале второго, оделась, выскользнула из дома, отперла дверь гаража, вывела «шевроле», не заводя мотора, и прикрыла дверь, забыв запереть ее на ключ. Не успела я отъехать от дома, как почувствовала, что спустила камера колеса. Неподалеку, при заправочной станции, имеется ремонтная мастерская. Я кое-как добралась до нее, и мне заменили колесо, поставив запасное. И тут оказалось, что в запасном торчал гвоздь. У меня не оставалось времени, поэтому я вынуждена была купить новое колесо в мастерской, а за своими я пообещала заехать потом…

— Что произошло дальше?

— Я поехала к Греггори.

— Приехав, вы позвонили?

— Да.

— В какое время?

— Не знаю. Но ясно, что уже после двух. Я опоздала. Наверное, было минут десять-пятнадцать третьего…

— Что дальше?

— Греггори был вне себя. Он требовал, чтобы утром я положила на его имя в банк две тысячи долларов, а потом вручила еще десять. Если я этого не сделаю, он подаст в суд и добьется моего ареста.

— И что вы ответили?

— Я сказала, что не собираюсь давать ему ни единого цента.

— А он?

— Стоял на своем. Я хотела дозвониться до вас, сняла телефонную трубку…

— Минутку! Вы были в перчатках?

— Да.

— Хорошо, продолжайте.

— Он схватил меня… Я стала с ним бороться и вырвалась… Он снова бросился на меня, и я испугалась… Возле камина находилась подставка для кочерги, топорика и тому подобного… Я схватила за рукоятку первый же попавшийся мне в руки предмет… это оказался топор… Похоже, что я ударила им Греггори по голове…

— И вы убежали?

— Нет. Понимаете, вдруг погас свет…

— Погас свет? — переспросил Мейсон.

— Ну да… Неожиданно… Вероятно, электростанция отключила этот район. Такое случается иногда…

— Это случилось до того, как вы его ударили или после?

— Именно в тот момент… Я взмахнула топором и… погас свет…

— Возможно, вы его не ударили?

— Да нет… ударила… Он упал… И тут я почувствовала, что в квартире кто-то есть… Кто-то чиркал спичкой… Я выбежала из гостиной и попала в спальню… В темноте наткнулась на стул и упала… Шаги послышались рядом с дверью… Я вскочила на ноги и выбежала в коридор, а потом быстро стала спускаться по лестнице…

— Вы покинули дом?

— Нет. Я затаилась на лестничной площадке между пролетами… Понимаете, внизу надрывался звонок…

— Что за звонок?

— Ну, обыкновенный… У входной двери…

— Кто-то хотел войти к Мокси?

— Вероятно…

— Когда звонок начал звенеть? В какое время?

— Не знаю… Наверное, в то время, когда мы еще боролись…

— Долго он звонил?

— Довольно долго… Он звенел с дребезжащим звуком, замолкал, но тут же возобновлялся… Так и звенел с перерывами…

— Вы не знаете, кто звонил?

— Нет.

— Но пока он звенел, вы не спускались вниз?

— Нет.

— Когда вы решились спуститься?

— Ну… минуты через две… Я боялась оставаться в доме…

— Вы были уверены, что убили Греггори?

— Нет, что вы!.. У меня и в мыслях не было убивать его. Я только слышала, что он упал…

— И как только перестал звенеть звонок, вы спустились вниз?