Глава 10

Притворив дверь своего кабинета, Мейсон весело кивнул Делле Стрит:

— Пожалуй, нам можно отправляться домой.

— Что-нибудь узнали?

— До Бэйлора я добрался, хотя и со второй попытки. Ну-ка угадайте, кто такой этот Хаули?

— Хаули? — недоуменно переспросила секретарша. — Кажется, о нем… А-а, вспомнила! Это фамилия человека, которого Бэйлор приказал пропускать к нему в любое время дня и ночи.

— Точно, — подтвердил адвокат. — Ну, так кто же это, по-вашему?

— Сдаюсь, шеф.

— Хаули — это небезызвестный нам Карл Хэррод.

— Ого! — воскликнула Делла. — Как вам только удалось это разузнать?

— Стрелял наудачу. В первый раз я позвонил и представился Хаули. Бэйлор спросил, под каким другим именем он меня знает. Я заколебался, пытаясь с ходу что-то придумать, а он сразу же бросил трубку. Я посидел, подумал и пришел к выводу, что Бэйлор явился в наш город именно из-за истории с Ферн Дрисколл, что Хэррод имел с ним беседу и, поскольку ситуация была критической, поставил ему ультиматум, а Бэйлор попросил время на размышление. В общем, я решил рискнуть — я ведь ничего не терял, а в случае удачи мог многое узнать. Так что я перешел к другому телефону, снова вызвал Бэйлора и, когда он опять задал мне тот же вопрос, ответил: «Карл Хэррод» — и угадал!

— Здорово! — воскликнула Делла. — Только вот что означает этот их сговор?

— Я как раз думаю об этом. Понимаете, люди в одинаковых ситуациях действуют по-разному, и зависит это от их характера. Если кто-то из них совершает поступок, казалось бы не соответствующий его натуре, значит, мы неверно оценили либо обстоятельства, либо его самого. Бэйлор заслужил репутацию человека, который сражается до последнего патрона, не боится ни угроз, ни шантажа, и вообще, сам черт ему не брат. Однако же он приезжает сюда из Мичигана и, несмотря на весь свой гонор, якшается с шантажистом…

Мейсон встал и принялся мерить шагами комнату. Через несколько мгновений он задумчиво проговорил:

— Если их связывало только дело Ферн Дрисколл, то Хэррод, верно, раскопал что-то новенькое. Он вступил в переговоры с Бэйлором и стал требовать денег. Тот вышвырнул его вон. Делла Стрит заметила:

— Когда вы думаете вслух, у меня возникает ощущение, что вы знаете разгадку.

— Разгадка, быть может, в том, что здесь замешана Китти, его дочь.

— Каким образом?

— Этого-то мы и не знаем. Здесь мы опять вступаем на зыбкую почву предположений. Нам точно известно, что наша клиентка действительно Милдред Крэст из Оушнсайда, что Ферн Дрисколл ехала с ней в машине и что они попали в аварию. Кстати, об этой аварии мы тоже знаем не все. Ферн Дрисколл, без сомнения, погибла, а Милдред Крэст стала жить под ее именем. Заметьте, поступки Ферн Дрисколл явно непоследовательны.

— Почему?

— По отзывам тех, кто ее знал, это была красивая и неглупая молодая женщина, довольно-таки уравновешенная. Она работала секретарем Форри Бэйлора в крупной фирме, так что не могла не обладать чувством ответственности и не быть исполнительной. Вдруг совершенно неожиданно она начинает вести себя просто безрассудно и совершает массу лишенных всякого смысла поступков.

— Незамужняя женщина вполне может потерять голову, обнаружив, что ждет ребенка, — возразила Делла. — Представьте себе ситуацию, в которой она оказалась.

— Как раз пытаюсь это сделать, — промолвил адвокат. — Но поступки ее все равно необъяснимы… Позвоните Полу Дрейку, Делла. Скажите, что я вернулся и мы закрываем лавочку — время уже позднее. Посмотрим, может, он что-нибудь разузнал.

Секретарша набрала номер, вызвала Пола Дрейка и вскоре объявила шефу:

— Пол говорит, у него есть кое-какие свежие новости. Сейчас он к нам зайдет.

Через пять минут раздался условный стук в дверь, и Мейсон впустил детектива в кабинет.

— Ну, как жизнь?

— Бьет ключом. Прямо по макушке. Кажется, твоя клиентка влипла.

— А что такое?

— По словам вдовы Хэррода, ее горячо любимый супруг после твоего ухода сделал некое заявление. Случилось это, когда он понял, что умирает.

— Ну-ну?

— Он якобы заявил, что твоя клиентка — авантюристка и самозванка, живущая под чужим именем, что на самом деле это Милдред Крэст из Оушнсайда, что ее дружок растратил чужие деньги и скрылся, что Милдред подобрала Ферн Дрисколл, голосовавшую на дороге, после чего произошла авария, в которой та погибла, а Милдред присвоила ее имя или даже умышленно убила ее ради этого.

— Гм, — хмыкнул адвокат. — Что еще?

— Хэррод рассказал ей, что у Ферн Дрисколл был роман с Форри Бэйлором, который обещал на ней жениться. Когда выяснилось, что она беременна, старший Бэйлор дал ей денег и выпроводил из города. Она взяла с собой любовные письма Форри. Когда Хэррод после аварии стал расследовать это дело, он понял, что может использовать его в своих интересах — продать бульварному журналу. Издатели заинтересовались этой историей и обещали заплатить за нее десять тысяч долларов, если Хэррод представит им в доказательство письма Форри. Он попробовал договориться насчет них с Милдред Крэст, выступавшей в роли Ферн Дрисколл. Придя к ней, он сразу понял, что она не та, за кого себя выдает. Когда он пришел к ней во второй раз, его ударила Кэтрин Бэйлор. Он немного подождал и пошел туда в третий раз. Тогда-то ему и воткнули в грудь шпатель. Он не воспринял всерьез эту рану и явился домой довольный, улыбаясь до ушей. Потом он позвонил Бэйлору и вел с ним какие-то таинственные переговоры. После этого он вызвал тебя. Кстати, забавная вещь — когда Хэррод пришел домой, он сказал жене, что его ранила Китти Бэйлор. Поговорив с ее отцом, он заявил, что это сделала Милдред Крэст. Вызвав тебя, он сказал, что ты у него попляшешь. Перед самым разговором с тобой он заявил жене, что ранение более серьезное, чем ему казалось раньше, и она обложила его одеялами. До твоего прихода он был в хорошем настроении, но потом стал жаловаться на озноб. Жена думала, что он притворяется, но после твоего ухода он сказал ей, что его действительно трясет от холода. Она поняла, что ему по-настоящему плохо, и посоветовала принять горячую ванну. Он встал, застонал от боли, упал обратно в кресло и через пять минут умер. Теперь слушай внимательно, Перри: когда полиция обыскивала номер твоей клиентки, там оказались новенькие стодолларовые купюры на общую сумму четыре тысячи долларов. Следствие полагает, что это те самые деньги, которые Ферн Дрисколл получила от Бэйлора или от его сына перед отъездом из Лансинга. Во всяком случае, у Милдред Крэст не могло быть таких денег. По мнению полиции, она взяла их из сумочки Ферн Дрисколл, а это квалифицируется как воровство. Короче говоря, следствие высказало предположение, что Милдред Крэст либо убила Ферн Дрисколл, чтобы присвоить ее имя, либо воспользовалась для тех же целей автомобильной катастрофой, а заодно прихватила и деньги. Когда Карл Хэррод напал на след и распутал весь этот клубок, она решила заткнуть ему рот, ударив шпателем для мороженого. В итоге ей предъявлено обвинение в преднамеренном убийстве.

— Ее что, взяли под стражу? — спросил адвокат.

— Да, она в тюрьме. Должно быть, они уже успели взять у нее отпечатки пальцев, сравнить их с теми, что на водительских правах Милдред Крэст, и таким образом установить ее личность. В общем, тебе предстоит расхлебывать всю эту кашу.

— Понятно, — отозвался Мейсон. — Собрали полный мешок всякой всячины и огрели им по голове. Ладно, время позднее, пошли домой спать — умнее мы сейчас ничего не придумаем. А твои люди пусть работают, Пол, и держат нас в курсе дела. Утром я поговорю с моей клиенткой и выясню, как много им удалось у нее выпытать.

— А тебя к ней пустят? — спросил детектив.

— Еще бы! Раз ей предъявлено обвинение в убийстве, она имеет право советоваться со своим адвокатом. Они не осмелятся меня остановить. Если обвинение предъявлено ей официально, они просто расстелют передо мной ковер.

В таких случаях они строго следят за тем, чтобы все права обвиняемой были соблюдены.

— А если обвинение к утру еще не будет предъявлено?

— Тогда, значит, прокуратура округа не успела подготовить дело. Возможно, у них не сойдутся концы с концами.

— Они сведут их с помощью миллионов Бэйлора, которому не терпится обезопасить дочь.

— Не будем гадать, — ответил Мейсон. — Завтра в десять утра мы все узнаем. Пошли по домам, Пол, надо успеть выспаться.

Глава 11

Фолли Калверт, опытный юрист, помощник окружного прокурора, встал со своего места и обратился к судье Марвину К. Болтону:

— Ваша честь, начинаем предварительное слушание дела Милдред Крэст, иначе Ферн Дрисколл, обвиняемой в предумышленном убийстве. Обвинитель — государство. Считаю нужным сделать краткое заявление по делу, чтобы прояснить позицию обвинения, а также наш метод представления доказательств.

— Хорошо, — ответил судья. — Можете зачитать ваше заявление. После этого защите будет дано ответное слово, если, конечно, она не откажется.

— Благодарю вас, — сказал Калверт. — Итак, обвинение полагает, что Милдред Крэст из Оушнсайда, которую жители ее родного города единодушно осуждали, решила исчезнуть. Для этого она нашла молодую женщину ее возраста, похожую на нее лицом и фигурой, убила ее и оставила тело в таком положении, чтобы создать впечатление, что погибла сама Милдред Крэст…

— Постойте, — перебил его судья. — Не кажется ли вам, что вы заходите слишком далеко? Если вы будете настаивать на этой теории сейчас, то вам придется защищать ее и перед судом присяжных, хотя она основана лишь на предположениях.

— Нет, ваша честь, мы готовы отстаивать нашу точку зрения, — заявил помощник прокурора. — Убийство Ферн Дрисколл, которую избрала жертвой обвиняемая, не так ярко отражает мотивы ее действий, как второе убийство. Установлено, что покойный Карл Хэррод проводил служебное расследование для страховой компании и при этом выявил факты, которые обвиняемая пыталась скрыть. Поэтому ей было необходимо его убить, иначе она была бы разоблачена и ее план рухнул бы, как карточный домик. Именно это помогает вскрыть мотивы ее поступков. Разумеется, обвинение подкрепит эту теорию фактами.

— Обвиняемой не было предъявлено обвинение в убийстве Ферн Дрисколл?

— Нет, ваша честь.

— Суд оставляет ваше заявление без комментариев, однако считает существенным, что такое обвинение предъявлено не было.

— Это не поздно сделать и сейчас, — возразил Калверт. — Утверждаю также, что обвиняемая совершила кражу, поскольку она взяла из сумочки Ферн Дрисколл четыре тысячи долларов.

— В тексте обвинительного заключения об этом не упоминается.

— Боюсь, я просто упустил это из виду, ваша честь. Однако у обвинения нет никаких сомнений, что Милдред Крэст взяла эти деньги из сумочки Ферн Дрисколл после ее гибели.

Судья неприязненно покосился на обвиняемую.

— Доказательства будут представлены на предварительном слушании? — спросил он.

— Да, ваша честь.

— Слово защите. Вы хотите что-нибудь сказать?

— Пока нет, ваша честь, — ответил Перри Мейсон.

— Отлично. Обвинение может приступать к опросу свидетелей, — объявил судья, и в голосе его прозвучала холодная решимость.

Калверт начал с менее важных свидетелей. Сначала он вызвал сослуживцев Милдред Крэст, подтвердивших, что знают ее именно под этим именем. Затем начальник полиции Оушнсайда сообщил суду, что Роберт Джойнер, жених обвиняемой, присвоил крупную сумму денег и скрылся. Произошло это двадцать второго числа, в тот же день, когда исчезла сама Милдред Крэст.

Директор банка засвидетельствовал, что именно в тот день она сняла со счета незначительную сумму денег, которая там хранилась. Менеджер фирмы, где работала Милдред, сообщил, какой у нее был оклад, а также размер последней выплаты. Он подтвердил, что она была помолвлена с Джойнером и в день его исчезновения появилась на службе в половине третьего, причем была бледна и вообще выглядела ужасно. Она сказала, что очень плохо себя чувствует, и он отпустил ее домой.

Следующим свидетелем был сотрудник дорожной инспекции, расследовавший обстоятельства аварии. Он подтвердил, что тело погибшей было найдено именно в том положении, как на представленных суду фотографиях. Подробно описав аварию, он упомянул о следах на земле, показавших, что один из тех, кто был в машине, выбрался наружу.

— Переходим к перекрестному допросу, — сказал Калверт.

— Автомобиль загорелся? — спросил адвокат.

— Да. Кто-то его поджег, — ответил полисмен.

— На каком основании вы это утверждаете?

— Когда он упал с обрыва, острая скала пробила бензобак. Горючее разлилось вокруг и скопилось в основном в задней части кабины. Зажигание было выключено, огни тоже. Сами включиться они не могли. Значит, кто-то поджег бензин, бросив туда спичку.

— Разве трение стали о камень не могло вызвать искр?

— Да… пожалуй.

— А одна из искр разве не могла поджечь горючее?

— Это вполне возможно, — согласился полисмен. — Но в данном случае мы точно знаем, что причиной пожара была спичка. Вернее, даже две. Первую мы нашли немного в стороне.

— Ага, так вы нашли спичку?

— Да, сэр.

— А можете вы точно сказать, когда эта спичка туда попала?

— Не могу. Предполагаю…

— Суд не интересуют ваши предположения, — перебил его Мейсон. — Придерживайтесь фактов. Можете вы чем-то подтвердить, что спичка попала туда во время аварии или сразу после?

— Нет.

— Она ведь могла попасть туда, скажем, за день до происшествия, не так ли?

— Зачем кому-нибудь могло понадобиться класть спичку на дно горного ущелья?

— Не задавайте вопросов мне, — заявил адвокат. — Отвечайте на мои вопросы. Могла спичка попасть туда до аварии?

— Наверное, могла, — подумав, сказал полицейский.

— Теперь вот что. Вы сказали, что обнаружили саквояж, принадлежавший Ферн Дрисколл?

— Я не утверждал, что он принадлежал именно ей. Просто на нем были инициалы «Ф. Д.».

— Именно такой чемодан, как нам удалось установить, был продан Ферн Дрисколл в Лансинге, — вмешался Калверт. — Один из свидетелей — продавец универмага, где она его покупала.

— Можете вызвать его позже, если захотите, — сказал судья. — У защиты нет возражений по поводу представленных полицией результатов расследования аварии?

— Возражений нет, — ответил Мейсон. — Свидетель, хотя он и несколько предубежден против обвиняемой, провел расследование тщательно и компетентно.

— Что ж, продолжайте опрос свидетелей, — сказал судья Калверту.

Следующим был врач, вскрывавший покойницу, зарегистрированную как Милдред Крэст. Он подробно описал характер повреждений на трупе, особенно раны на затылке, сопровождавшейся сложным переломом костей черепа. Эта рана, как заявил врач, могла быть нанесена тупым предметом.

— Непосредственно перед аварией? — спросил Калверт.

— Да, сэр.

— Как, по-вашему, развивались события, приведшие к смерти этой женщины?

— Полагаю, что рана на затылке была получена ею раньше, чем те, которые имеются на лице и делают его совершенно неузнаваемым. Считаю также, что смерть наступила до того, как на теле появились ожоги.

— Вопросов больше нет, — сказал Калверт. — Слово защите.

Изучающе взглянув на свидетеля, Мейсон начал:

— Насколько я понял, вы узнали о том, что погибшая Ферн Дрисколл, а не Милдред Крэст, совсем недавно?

— Именно так, сэр.

— Теперь о ране на затылке. Вы имеете в виду, что она могла быть нанесена каким-то оружием?

— Это тот самый тип ранений, которые могут быть нанесены монтировкой или чем-нибудь в этом роде.

— На фотографиях тело погибшей находится в положении, указывающем, что она открыла дверцу машины и приготовилась выпрыгнуть. Голова и плечи находились уже снаружи. Можно ли из кабины нанести удар по голове человека, находящегося практически вне автомобиля?

— После того, как удар нанесен, телу можно придать любое положение.

— Вы хотите сказать, что некто — например, моя подзащитная — на ходу приоткрыл дверцу машины и придал телу то положение, которое видно на фотографиях, одновременно крутя баранку левой рукой?

— Теоретически это возможно.

— Для этого, вероятно, нужна огромная физическая сила?

— Пожалуй.

— И обвиняемой необходимо было оставаться в машине, когда та падала с обрыва?

— Да.

— Но она ведь не могла знать заранее, что не будет при этом серьезно ранена или даже убита?

Свидетель заколебался, потом ответил:

— Разумеется, не могла.

— Ущелье было таким глубоким, что находиться в машине и не пострадать — это чистое везение, не правда ли?

— Просто чудо.

— Тогда зачем же было обвиняемой убивать Ферн Дрисколл и придавать ее телу какое-то определенное положение, если, скорее всего, она тоже должна была погибнуть?

— По-моему, это весьма спорный аргумент! — возразил Калверт.

Судья засмеялся:

— Может быть, он и спорный, но должен же был свидетель хоть как-то обосновать высказанное им предположение! Вот он и попал впросак. Так что ничем не могу помочь. Отвечайте на вопрос, доктор.

Тот стиснул зубы и заерзал на стуле, потом сказал:

— Боюсь, я не смогу воспроизвести мотивы поступков обвиняемой. Кто знает, вдруг она замыслила самоубийство!

— Тогда зачем ей было убивать Ферн Дрисколл? Доктор заерзал еще сильнее.

— Да, это было бы чудовищно.

— Если предположить, что во время падения автомобиля с обрыва Ферн Дрисколл до крайности перепугалась и попыталась выпрыгнуть, положение ее тела было бы таким, как на фотографиях?

— Да, пожалуй.

— Если события развивались именно так, могло ли случиться, что в момент приземления автомобиля она ударилась затылком о дверной косяк, результатом чего и была та самая рана на затылке?

— Да, могло… Не знаю…

— Конечно, вы не знаете, — подытожил Мейсон. — Ваши показания основаны на целой серии предположений и догадок. Скажите, разве описанная мною последовательность событий не более вероятна, чем то, что рана была нанесена монтировкой?

— Не знаю… Возможно…

— Да или нет?

— Да! — выпалил ошарашенный свидетель.

— Спасибо, — улыбнувшись, сказал Мейсон. — Вопросов больше нет.

Следующим свидетелем Калверта был менеджер компании «Консолидейтид Сэйлз», подтвердивший, что обвиняемая устроилась на работу под именем Ферн Дрисколл из Лансинга, Мичиган. Потом администратор отеля «Рэксмор» засвидетельствовал, что она сняла там номер, назвавшись Ферн Дрисколл и показав при этом страховой полис и водительские права на это имя. Мейсон не задал им ни одного вопроса.

— Пригласите в зал Джорджа Кинни, — распорядился Калверт.

Это был кассир, служивший в компании Бэйлора. Он сообщил, что Ферн Дрисколл работала у них два года. Девятого числа прошлого месяца она уволилась. За это время она получала только свою зарплату, никаких других выплат официальным путем сделано ей не было.

— Вы не спрашивали, почему она уходит с работы так неожиданно? — задал вопрос Калверт.

— Возражаю! — заявил Мейсон. — Вопрос неправомерный, несущественный и не относящийся к делу. По отношению к моей подзащитной это показания с чужих слов.

— Возражение принято! — провозгласил судья.

— Тогда ответьте, замечали ли вы что-нибудь необычное во внешнем облике Ферн Дрисколл перед тем, как она уволилась с работы?

— Возражаю! — снова заявил адвокат. — По той же причине.

— Нет, давайте послушаем, что скажет свидетель, — ответил судья Болтон. — Это может нам пригодиться. Возражение отклоняется. Отвечайте на вопрос.

— Ферн явно была чем-то потрясена. Видно, недавно ревела. Глаза красные, тушь потекла, а сама бледная-бледная, — сказал кассир.

— Не брал ли мистер Форрестер Бэйлор незадолго до ее ухода крупную сумму наличными из кассы?

— Возражаю! Вопрос неправомерный, несущественный и не относящийся к делу, — повторил стандартную формулировку Мейсон.

— Я хочу доказать логическим путем, что мисс Дрисколл уезжала из Мичигана с крупной суммой денег в кармане и что получила их она от Форрестера Бэйлора, — объяснил Калверт.

— Вы собираетесь доказывать это не с помощью фактов, а именно логическим путем? — осведомился судья Болтон.

— По-другому не получится, ваша честь. Судья покачал головой:

— Возражение принимается.

— Ну что ж, тогда у меня нет больше вопросов к свидетелю, — сказал помощник прокурора.

— У меня тоже, — отозвался Мейсон.

— Вызывайте следующего свидетеля, — скомандовал судья.

— Сержант Голкомб! — объявил Калверт.

Сержант подтвердил, что является сотрудником отдела по расследованию убийств и что второго числа его вызвали в отель «Диксикрат», в номер 218, который занимал Карл Хэррод. Звонила женщина, назвавшаяся миссис Хэррод. Прибыв туда, он нашел этого человека мертвым.

— Вы осмотрели номер, который занимала обвиняемая? — спросил Калверт.

— Осмотрел.

— Деньги там обнаружили?

— Да. Четыреста тридцать шесть долларов в купюрах различного достоинства и еще сорок новеньких банкнотов по сто долларов.

— Возможно, я еще вызову сержанта Голкомба, чтобы прояснить некоторые другие аспекты этого дела, — предупредил Калверт. — А сейчас вопросов больше нет.

— У меня тоже, — откликнулся Мейсон.

Когда Голкомб покинул зал, помощник прокурора сказал:

— С разрешения суда, представляю еще одного свидетеля. Думаю, мы успеем опросить его до обеденного перерыва.

— Хорошо, — согласился судья, взглянув на часы.

— Мисс Ирма Кэрнс, — объявил Калверт.

Вышла худощавая молодая женщина с длинным остреньким носом и тонкими губами. На ней были очки с толстыми линзами. Это была продавщица из универмага «Аркейд новелти».

— Вы работали второго вечером? — спросил помощник прокурора.

— Да. Универмаг открыт до половины двенадцатого.

— В каком отделе вы работаете?

— «Товары для кухни».

— В вашем ассортименте есть шпатели для мороженого?

— Есть. В тот день я продала несколько штук.

— Это было вечером?

— Да.

— Кому и сколько штук вы продали?

— Сначала в отдел зашла молодая женщина и купила три шпателя. После ее ухода я заглянула в новый каталог, пришедший днем, и обнаружила, что цена на них подскочила. Тогда я надписала новые ярлыки и приклеила их на оставшиеся шпатели.

— Кто-нибудь еще покупал их в тот вечер?

— Да, сэр.

— Кто же?

Продавщица вытянула длинный тонкий палец и показала на Милдред Крэст:

— Она.

— По новой цене?

— Да.

— Сколько?

— Три штуки.

— На них были ярлыки с новой ценой?

— Да. Я приклеила их клейкой лентой.

— Спасибо, — сказал Калверт. — Можете переходить к перекрестному допросу.

— Минуточку, — воскликнул судья. — Пора сделать перерыв на обед. Суд удаляется до двух часов. Обвиняемую проводить в камеру.

Глава 12

Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк зашли в ресторанчик рядом со зданием суда и расположились в маленьком уютном кабинете.

Адвокат, поглощенный размышлениями, уставил взгляд в тарелку и почти не прикасался к еде.

— Они все перепутали, — медленно проговорил он.

— Вы имеете в виду шпатели? — спросила Делла. Мейсон кивнул.

— Их попытки доказать, что второй покупательницей была Милдред, означают, что они перепутали не только вас, но и сами шпатели.

— В конце концов, она немного на меня похожа, — задумчиво проговорила секретарша.

— М-да, вот вам типичный случай ложного опознания, — отозвался адвокат. — Кто полагается лишь на косвенные улики, рискует совершить судебную ошибку. При опознании человека подобные ошибки случаются довольно часто.

— Но почему вы так уверены, что они перепутали шпатели? — спросил Дрейк.

— Я подбросил один шпатель в номер Хэррода, когда думал, что тот намеревается нас шантажировать, — ответил Мейсон. — Надеялся хоть как-то его озадачить. Разумеется, тогда мне и в голову не приходило, что он смертельно ранен.

— А теперь вы хотите озадачить его жену? — осведомился детектив.

— Да нет, дело не в ней. В ловушку попалась полиция.

— Почему?

— Они выяснили, что некая молодая женщина купила три шпателя. На самом деле то была Китти Бэйлор. Не знаю, известно ли им это. Позже другая молодая женщина купила еще три. Шпатели можно различить — на них ярлыки с разной ценой.

— Ну и что? — не поняла Делла.

— Продавщица вспомнила, что продала шпатели два раза. Следствие решило: если будет доказано, что вторую партию покупала Милдред, это поможет им ее изобличить.

— И они, как говорится, форсировали это опознание? — спросил Дрейк.

— Скорее всего, это было сделано так: продавщице дали возможность увидеть Милдред, когда та не знала, что за ней наблюдают. Они не выстраивали перед ней нескольких женщин и не давали выбрать одну, как делается обычно. Когда она наблюдала за Милдред, они убеждали ее, что знают точно: это та самая девушка, что покупала шпатели. Потому она ее и «опознала».

— Представляю себе лицо этой продавщицы, когда она увидит меня! — весело сказала Делла.

Адвокат хмыкнул.

— Как же вы хотите поймать их в ловушку? — спросил его Дрейк.

— Насчет путаницы со шпателями пока не знаю. Что же касается ложного опознания, надеюсь, здесь нам будет легче. По крайней мере, мы знаем, кто на самом деле покупал шпатели. Когда я представлю этой свидетельнице Деллу, в суде поднимется настоящий переполох.

— А если она ее не узнает? — спросил Дрейк.

— Тогда моя клиентка попадет в переплет, — задумчиво проговорил Мейсон. — Конечно, Делла может под присягой заявить, что покупала те шпатели, но, учитывая тот факт, что она работает со мной, к этому, скорее всего, отнесутся скептически… Хотя, думаю, судья Болтон должен нам поверить.

— Он-то, может, и поверит, — отозвался детектив. — А как насчет присяжных?

— В том-то и дело, — вздохнул Мейсон. — Судья Болтон знает меня достаточно хорошо, так что если я вызову Деллу давать показания, он поймет, что она не лжесвидетельствует.

— Может, лучше подождать с этим до суда присяжных, чтобы произвести впечатление на них?

— Не знаю, лучше ли это, — возразил адвокат. — Здесь есть один большой минус.

— Какой?

— Чем больше пройдет времени, тем менее вероятно, что свидетельница изменит свои показания. А если дело будет разбираться потом в суде более высокой инстанции, она вызубрит их так, что переубедить ее будет просто невозможно. Самое интересное, что из-за этого ложного опознания неизбежна и путаница с орудием убийства. Из этого может выйти кое-что занятное.

— Посмотрим, — отозвался Дрейк.

— А что делать мне? — спросила секретарша.

— Не попадаться на глаза свидетельнице, — ответил Мейсон. — Утром она могла видеть вас мельком, но теперь держитесь от нее подальше, пока я вас не вызову.

— Но в зале мне хоть можно сидеть? В заднем ряду?

— Нельзя, — отрезал адвокат. — Будьте в комнате для свидетелей. В самой дальней.

— Интересно, как они отнесутся к тому, что вы подложили шпатель в номер Хэррода? — задумчиво произнес Дрейк. — Разве это этичный поступок?

— А что тут такого? — пожал плечами Мейсон. — Мы скажем, что хотели узнать у Хэррода, таким ли шпателем он был ранен, а потом забыли его в номере.

— Но я не могу подтвердить это под присягой! — заявила Делла.

— Черт возьми! Я же не заставляю вас лгать! Вы присягнете, что купили три шпателя, один из них принесли в номер Хэррода и там оставили. Скажете, что действовали по моей инструкции.

— А сами вы будете давать показания? — озабоченно спросила Делла.

Адвокат покачал головой:

— Постараюсь объяснить суду, что прокурор не должен заставлять нас подтверждать буквально каждый свой шаг. Я хотел перехитрить шантажиста и вовсе не собирался намеренно вносить путаницу в дело о расследовании убийства. Главное сейчас — доказать, что обвинение построено на ложных уликах и ложном опознании обвиняемой; к тому же представлено не то орудие убийства. Если удастся, следователи и прокурор сгорят со стыда.

— Звучит заманчиво, — усмехнулся детектив, — но все это напоминает мне ходьбу по проволоке над глубокой пропастью.

— Что-то общее есть, — согласился Мейсон. — Одно мне не дает покоя. Пол. У Ферн Дрисколл была машина. Кассир Бэйлора подтвердил это, когда давал сегодня показания. Из Лансинга она уехала на ней, потом вдруг стала голосовать на дорогах. Куда делась машина? Пусти-ка по следу своих гончих.

Глава 13

— Насколько я помню, мы собирались перейти к перекрестному допросу свидетельницы Ирмы Кэрнс, — сказал судья Болтон. — Просим свидетельницу занять свое место.

Продавщица прошла мимо Мейсона, бросив на него взгляд из-за толстых стекол своих очков.

— Вы носите эти очки постоянно, мисс Кэрнс? — как бы невзначай спросил адвокат.