Глава 7

Было уже далеко за полночь, когда в контору Пола Дрейка ввалились Перри Мейсон и Делла Стрит. Оба были слегка навеселе.

— Босс на месте? — осведомился Мейсон у дежурного, сидевшего за коммутатором.

— Да. Только что вернулся. Я доложу ему о вашем приходе.

Они миновали приемную, на двери которой висела табличка: «Прием с 8 до 22», и вошли в кабинет, куда Дрейк ухитрился втиснуть вращающийся стул, письменный стол с тремя телефонами, шкаф с бумагами и металлический сейф.

— Теперь я понимаю, почему ты так любишь развалиться в кресле у нас в конторе, — заметил Мейсон. — Здесь для этого просто нет места. Тут можно только стоять по стойке смирно, да и то лишь посередине комнаты.

Дрейк энергично катал во рту жевательную резинку, изучая попеременно три блокнота, которые лежали напротив каждого из телефонов.

— Возьми стул для Деллы, сам можешь присесть на край стола, — разрешил он. — Что-то я не понял этой шутки насчет Барклера.

— Здесь я сам немного промахнулся, — смущенно улыбнулся Мейсон.

Зазвонил один из телефонов. Яростно работая челюстями, Дрейк схватил трубку:

— Алло! Да… Хорошо… Давай!.. — И начал записывать. — Зазвонил другой телефон. Дрейк поднял трубку: — Минуту! — закончив писать, сказал: — Хорошо, Фрэнк. Погоди, тут звонят по другому телефону. Хорошо, — сказал он в третью трубку и что-то записал во второй блокнот, лежащий перед ним. И снова по первому телефону: — Хорошо. Держи под наблюдением. Не дай ему ускользнуть. Звони сразу, как что-нибудь произойдет.

— Я смотрю, ты любишь поболтать по телефону, — заметил Мейсон.

Дрейк выплюнул жевательную резинку в мусорную корзину, достал из ящика две свежие пластинки и, развернув, сунул их в рот.

— Он всегда так делает, когда положение обостряется, — объяснил Мейсон Делле Стрит. Та завороженно смотрела на челюсти детектива.

— Если бы эту энергию можно было преобразовать в электричество, — серьезно сказала она, — то ее вполне хватило бы для нашего лифта.

— А ничего более умного ты сказать не можешь? — огрызнулся Дрейк и придвинул к себе один из блокнотов. — Хотите узнать новости? — взглянул он на своих посетителей.

— Думаю, нам это не помешает, — ответил Мейсон.

— Похоже, мы упустили крупную рыбу, Перри. Я ничего не мог поделать, но все равно ругаю себя за это.

— Что случилось? — спросил адвокат.

— Выйдя из твоей конторы, Эмили Миликант не пошла домой, а позвонила кому-то из уличного автомата, однако ей не ответили. Когда она пыталась позвонить четвертый или пятый раз, одному из моих людей удалось подойти к будке достаточно близко, чтобы увидеть, какой номер она набирала: Вестхэвен, 1289. Телефон с этим номером установлен по адресу: Галдемор-авеню, 513, в квартире 625. Квартиру занимает Л.К. Конвэй. Я немедленно установил наблюдение за этим домом и продолжил следить за Эмили Миликант.

— Отличная работа, Пол! — похвалил адвокат. Дрейк на секунду умолк, чтобы переместить жвачку из одного угла рта в другой, для чего сделал не менее полудюжины движений челюстями.

— Затем случилось вот что, — продолжил он. — Около шести часов вечера в парадное дома вошла Эмили Миликант и вышла через пять минут. Она вывела нас на Конвэя, так что я распорядился прекратить за ней слежку и приказал моим ребятам записывать всех, кто поднимается на шестой этаж, благо в вестибюле висело табло, указывающее, на каком этаже находится лифт. В 18.29 пришел Джон Миликант с каким-то высоким худым типом, похожим по описанию на Серла. Оба курили сигары, а Серл выглядел чем-то чрезвычайно расстроенным. Позже мы получили кое-какую информацию и узнали причину этого расстройства.

— И что это за информация? — поинтересовался Мейсон.

— В этот день около пяти часов вечера в компании «Конвэй Эплаенс» побывала полиция и конфисковала кое-какое оборудование и бумаги. При этом у нее был ордер на арест Серла.

— Ты полагаешь, что, встречаясь с Миликантом, он уже знал об этом? — спросил Мейсон.

— Похоже на то.

— Ясно. Продолжай.

— Итак, Серл пришел в 18.29 и вышел в 18.38. В 18.57 блондинка, внешность которой поразила моих людей так, будто я дал им по миллиону долларов, поднялась на шестой этаж и через пять минут вышла. Судя по описанию, это была Марсия Виттакер. В 19.41 снова явился Серл. В 20.10 из ресторана, находящегося в двух шагах от этого дома, принесли обед на двоих. Позже мои ребята выяснили, что обед был заказан по телефону в 19.55. Видимо, у Серла с Конвэем накопилось много дел, которые они решили быстренько обсудить за обедом.

— Почему быстренько? — спросил адвокат.

— Потому, что Серл ушел в 20.23. Официант пришел убрать посуду в 22.40. А вот дальше мы сглупили. В 22.05 вошел человек, нам незнакомый. Это был пожилой блондин, прямой, как шомпол. Он был без пальто, в синем шерстяном костюме, ботинках из лакированной кожи и курил сигару.

— Сколько времени он там пробыл? — спросил Мейсон.

— Одиннадцать минут, вышел в 22.16.

— Так в чем же твоя ошибка, Пол?

— Как я теперь догадываюсь, — ответил Дрейк, — этим человеком был Олден Лидс.

— Ты случайно не доложил об этом Филлис Лидс? — ехидно поинтересовался Мейсон.

— Нет, черт возьми! — выругался Дрейк. — Клиентам вовсе не обязательно знать о моих проколах.

Мейсон задумчиво покачал головой, а Делла произнесла:

— Я даже не знаю, что тут можно было сделать, Пол.

— Я был бессилен, — махнул рукой Дрейк. — Но должен был это предвидеть. Мои ребята сообщили мне о его посещении. Но пока мой сотрудник описывал этого типа, тот уже ушел. Успешная работа детектива во многом зависит от удачи и предчувствия. Я должен был предвидеть, что Лидс зайдет сюда, и быть к этому готовым. В общем, я его прошляпил. Это практически все. В 22.21 снова пришла блондинка. На этот раз у нее с собой была сумка. Было похоже, что в первый раз она приходила для того, чтобы договориться с Миликантом, а теперь, когда тот закончил все дела, собиралась остаться здесь подольше.

— И сколько же времени она там пробыла? — поинтересовался адвокат.

— В том-то и дело, — ответил Дрейк, — что она вышла в 22.32.

— Она оставила сумку?

— Нет. Скорее всего, не успела даже снять свою шляпку — просто вбежала и выбежала. Я считаю, что-то произошло, и Миликант не обрадовался ее приходу, что дама вовсе не предвидела.

— Что же случилось? — допытывался Мейсон.

— Вероятно, повлиял приход Лидса, — предположил Дрейк. — В первый раз девушка пришла в 18.57 и ушла в 19.02, причем выглядела необыкновенно счастливой. Во второй приход все было совсем иначе. Она шла, гордо расправив плечи и высоко подняв голову, а на углу села в такси.

— Что же было дальше?

— Ровным счетом ничего, — разочаровал Мейсона Дрейк.

— Черт возьми, Пол, как ты можешь работать в этой конторе? Здесь и шагу негде ступить, — недовольно буркнул Мейсон, которого раздражала оплошность, допущенная детективом.

Дрейк хотел что-то ответить, но в этот момент зазвонил телефон. Он послушал минуту-другую, по-видимому, маловажное сообщение, потому что во время разговора смотрел на часы, делал в блокноте какие-то пометки, а потом сказал в трубку:

— Хорошо. Оставайся там и докладывай. — Тут же хотел опять сказать что-то адвокату, но ему помешал звонок другого телефона. — Да! — снял детектив трубку. — Пол Дрейк слушает… Соединяйте. — Он повернулся к Мейсону: — Звонят из Сиэтла.

Через некоторое время абонент, наконец, подключился.

— Да! Говорит Пол Дрейк. Что вам удалось выяснить?

Потом Дрейк только слушал и время от времени коротко вставлял: «Да», «Хорошо», «Позвоните еще раз» и делал пометки на отдельном листочке. Наконец сказал:

— Составьте подробный отчет и пошлите мне авиапочтой. — Детектив повесил трубку и повернулся к Мейсону. — Это звонили из Сиэтла. Ребята раскопали старый список пассажиров пароходной компании. Согласно этому списку в 1906 году Олден Лидс плавал в Доусон через Скагвей. Как они сообщили, в конце 1906 года он работал в Танане вместе с человеком по имени Билл Хогарти. Есть сведения, что следующей зимой Лидс погиб в снежной лавине.

— Погиб! — изумленно воскликнул Мейсон.

— По крайней мере, мне так сообщили. Вскоре после этого Хогарти уехал. Он отправился в Сиэтл и исчез. Мой человек интересуется, следует ли попытаться отыскать следы Хогарти.

— Непременно, — ответил Мейсон. — И пусть принимается за дело немедленно. Делла, возвращайся к себе. Там, по крайней мере, побольше места.

— Тебя можно будет там застать? — поинтересовался Дрейк.

— Скорее всего нет, — ответил адвокат. — Почему бы нам не поспать, пока ты работаешь?

В своем кабинете Мейсон принялся шагать из угла в угол, затягиваясь сигаретой, засунув руки в карманы жилета и низко опустив голову. Его сосредоточенный взгляд был устремлен на ковер. От его веселости, которую Делла наблюдала весь вечер, не осталось и следа. Сама она, забравшись с ногами в кожаное кресло, молчаливо и сосредоточенно наблюдала за Мейсоном. Телефонный звонок разорвал ночную тишину.

— Наверное, это Пол, — предположила Делла.

— Нет, Пол зашел бы сам, если бы случилось что-нибудь важное. К тому же он сейчас не станет занимать свой телефон. Алло! — поднял он трубку.

— Адвокат Перри Мейсон? — произнес женский голос.

— Я слушаю. Кто говорит?

— Телефонистка. На линии Сан-Франциско.

Мейсон пододвинул к себе аппарат, заметив:

— Как вы догадались, что моя контора работает с шести вечера до трех утра?

Телефонистка проигнорировала шутку. Ее голос был ровным и деловым:

— Сначала я позвонила к вам на квартиру, а уж потом в контору. Подождите минуточку… Говорите… Можете разговаривать с мистером Мейсоном.

Испуганный высокий женский голос произнес:

— Мистер Мейсон? Это мисс Виттакер. Вы помните меня? Марсия Виттакер?

— Конечно, помню! Где вы?

— В Сан-Франциско.

— Как это вы туда попали? Ведь около десяти вы были еще здесь?

— Да. Я улетела с последним рейсом. Сейчас я звоню из аэропорта.

— Так я слушаю, — ответил Мейсон, — в чем дело? — Он почувствовал, что девушка едва сдерживалась.

— Я так больше не могу, — всхлипнула она. — Я не могу убежать от этого… Я так и знала… Но я не могу…

— Убежать от чего? — не понял Мейсон.

— От того, что случилось. — Голос перешел почти на шепот. — Я не могу рассказать всего по телефону.

— Теперь, Марсия, слушайте внимательно. — Голос Мейсона звучал строго. — И отвечайте мне четко. Кто-нибудь знает, что вы в Сан-Франциско?

— Нет.

— Вы поссорились со своим приятелем?

— Нет… Это была не ссора… Я не могу…

— Он на вас разозлился?

— Нет, нет! Разве вы не понимаете? Он не…

— И он не будет злиться? Он больше никогда не будет злиться?

— Да.

— Насколько я понимаю, вы хотите что-то сообщить по делу Олдена Лидса? — догадался Мейсон.

— Да. Именно поэтому я вам и звоню. Я… У меня есть кое-что для вас. И вы можете мне помочь.

— Если это только не будет противоречить интересам моего клиента.

— Понимаю.

— То, что вы хотите сообщить, это важно для меня?

— Я думаю, очень важно.

— Вы заходили к своему приятелю сегодня около десяти тридцати, вечером?

— Да. А как вы узнали?

— Никогда не задавайте подобных вопросов, — заметил адвокат. — Вы в состоянии сейчас же прилететь назад?

— Да.

— А я каким-нибудь образом могу попасть в вашу квартиру?

— Да. Почтовый ящик не заперт. В нем лежит запасной ключ.

— Возвращайтесь же как можно скорее! — сказал Мейсон. — В вашей квартире есть телефон?

— Да, есть.

— Скажите его номер.

— Греймор, 6947.

— Никому ни слова о нашем разговоре. Ясно?

— Да, конечно.

— До скорой встречи. — Мейсон попрощался, повесил трубку и повернулся к Делле Стрит: — Слышала? Это Марсия Виттакер. Бьюсь об заклад, что Джон Миликант покончил жизнь самоубийством или кем-то убит. Но я все же склоняюсь к версии о самоубийстве.

Делла спокойно вытащила из сумочки записную книжку.

— Я записала все, что говорил Пол, — сообщила она. — Хотите что-нибудь узнать о людях, приходивших вечером к Миликанту?

— Нет, — отрезал Мейсон. — Это все не важно. Да и в общих чертах я все помню. Серл с ним обедал. Человек, похожий по описанию на Олдена Лидса, побывал там в 22.05. Девушка пришла в 22.21, тот ушел еще до ее прихода. Вот такая вырисовывается картина. Если что-то и случилось, то случилось позже. Все эти люди находились около квартиры слишком долго для того, чтоб просто постучать и уйти, не получив ответа. Также маловероятно, что Лидс и Марсия наткнулись там на мертвое тело и ушли, никому ничего не сказав… Пойдем, Делла, побеседуем с Полом.

Когда они пришли к детективу, тот как раз натягивал на себя пальто.

— Опять вы?! Да идите к черту! Дайте человеку поспать!

— Думаю, это тебе сделать не удастся, — заметил Мейсон.

— Ты можешь думать что угодно! — угрюмо ответил Дрейк. — Но уже второй час ночи!

Мейсон покачал головой.

— Ты сядешь за стол, — приказал он, — и будешь поддерживать связь с человеком, наблюдающим за квартирой Конвэя. Если там будет что-нибудь происходить, ты позвонишь мне по телефону: Греймор, 6947. Запомни номер и не вздумай его записывать. Завтра в десять часов утра ты должен будешь забыть об этом деле.

— Что случилось, Перри? — сон Дрейка как рукой сняло.

— Инструкции я тебе дал, — только и ответил Мейсон. — Остальное тебя не касается, и не пытайся узнать больше.

— Сколько же мне ждать? Всю ночь?

— Всю ночь или до тех пор, пока мы тебе не позвоним.

Дрейк со вздохом снял пальто и сказал дежурному:

— Сходи в ночной магазин и купи мне четыре пачки жевательной резинки.

Мейсон кивнул своей секретарше:

— Пойдем, Делла, немного прогуляемся. Это примерно в трех кварталах отсюда.

Через двадцать минут адвокат уже шарил в почтовом ящике с надписью: «Марсия Виттакер». Найдя ключ, он открыл дверь, включил на лестнице свет и бесшумно поднялся наверх.

— Как раз то, чего я боялся, — проворчал он, зажигая лампу в холле и проходя в спальню.

Повсюду виднелись следы поспешного отъезда. На белоснежном покрывале отпечатался след грязного чемодана. Скомканная одежда вывалена из ящиков шкафа, все перерыто и перевернуто. Мейсон взглянул на Деллу Стрит:

— Как ты смотришь на то, чтобы все привести здесь в порядок?

— Чтобы полиция не догадалась, что она улизнула?

— Да.

— Вы хотите скрыть истину, шеф? — с сомнением произнесла секретарша.

— Не волнуйся, — ответил тот, — делай то, что я тебе говорю. В случае чего все равно отвечать буду я.

— Ладно! — Делла сняла пальто. — А вы посидите в другой комнате, я справлюсь с этим и без вас.

— Хорошо, — согласился Мейсон. — Не забудь только надеть перчатки.

Через полчаса они вместе уже сидели около камина и, тихо разговаривая, ждали телефонного звонка. Рука Перри Мейсона мягко коснулась пальцев Деллы Стрит.

— Черт возьми, Делла, — сказал он, — наверное, я становлюсь сентиментальным. Это место словно создано для нас двоих.

— Не надо, шеф, — ответила девушка, мягко высвобождая руку. — Вам больше нравится испытывать судьбу, чем вести домашний образ жизни. Вы неуклюжий свободолюбивый борец. Вам будет хорошо дома недели две, а потом все покажется вам нудным, неуютным. К концу четвертого месяца вы будете чувствовать себя дома как в тюрьме.

— Сейчас, видимо, только начало первой недели… — усмехнулся Мейсон.

Послышался звук поворачивающегося в замке ключа. Мейсон взглянул на часы, они показывали 4.45. Судорожно вздохнув, Делла Стрит сказала:

— Не хочу, чтоб она видела меня с ненапудренным носом. — И направилась в ванную.

Дверь медленно отворилась. Марсия Виттакер, выглядевшая так, будто только что повстречала по дороге привидение, устало вошла в комнату, волоча за собой объемистую сумку. Мейсон поднялся ей навстречу.

— Молодец, Марсия! Ваша спальня приведена в порядок. Идите туда и распакуйте вещи. Возможно, у вас очень мало времени.

Девушка поставила сумку, прошла через комнату и вдруг застыла, обхватив плечи руками.

— Мне так неудобно перед вами, — прошептала она. Мейсон дотронулся до ее плеча.

— Ничего страшного, — успокоил он. — Распаковывайте сумку! Ну же!..

Делла Стрит вышла из ванной, приветливо улыбаясь.

— Делла Стрит, — представил ее адвокат, — моя секретарша. А это Марсия Виттакер. Помоги ей, Делла, пожалуйста.

Мейсон закурил и снова уселся у камина, где просидел в раздумье до тех пор, пока не вернулись девушки.

— Начнем, — пригласил Мейсон. — Вы должны мне все рассказать. Сейчас вы не можете позволить своим эмоциям взять над вами верх. Эмоции — потом. Сначала — дело.

— Я постараюсь, — ответила девушка. — Это был жуткий удар для меня. Мне следовало быть готовой к этому… но…

— Оставьте! — перебил Мейсон. — Сейчас мне нужны факты, только факты и как можно скорее.

— Я сказала вам неправду во время нашей первой встречи. Я знала, что Луи Конвэй и Джон Миликант — один и тот же человек. Сестра Джона — лицемерка. В свое время она вела распутную жизнь, но теперь у нее появился определенный комплекс. Она принялась бороться за нравственность. Я же. по ее мнению, дешевая проститутка, и мне не место в их семье. Боже мой!..

— Давайте не говорить об этом, — предложил Мейсон. — Меня это не интересует. Скажите, что случилось с Луи?

Марсия жестом прервала его.

— Но вам надо знать, — сказала она. — Я вам расскажу, а затем… а потом…

— Ну, хорошо, продолжайте.

— Луи, то есть Джон, — хороший… Вернее, я хотела сказать — был хорошим человеком, хотя и слабым. Он любил дорогую одежду и хорошие автомобили. Не умел работать, не мог никого содержать, напротив, сам нуждался в поддержке. Он обожал карты, скачки и игру в кости. Но был уже немолод, и, чтобы удовлетворять свои страсти, ему приходилось затрачивать все больше труда. Я его понимала. Его сестра мечтала выйти замуж за богатого человека и, остановив свой выбор на Олдене Лидсе, старалась произвести на него благоприятное впечатление. У нее водились кое-какие деньги, компенсация на содержание после развода от бывшего мужа, сколько именно — я не знаю. Она говорила Джону, что ему следует вести порядочный образ жизни — то есть никаких азартных игр, участия в скачках. Она не будет ему больше помогать до тех пор, пока не приберет к рукам Олдена Лидса. Джон был из тех, кто не мог мириться ни с какими условиями. Неделю или две он вел праведную жизнь, а потом снова взялся за старое, всячески скрывая это от сестры. Под именем Луи Конвэя он основал компанию «Конвэй Эплаенс». Как раз в это время я его впервые и встретила. — Марсия на секунду замолчала, потом продолжила: — Тогда я торговала сигарами. Он вошел в магазин и предложил мне сыграть с ним партию в кости. Я от нечего делать согласилась. Надо признать, что в игре ему очень везло. Через некоторое время к нам присоединилось несколько покупателей. Джон играл в кости, я торговала сигарами. Я заметила, что его кости с «секретом», однако ничего не сказала. Если простаки хотели, чтобы их обманывали, я не стала этому мешать. Простак останется простаком, его рано или поздно все равно надуют, — не Джон, так кто-нибудь другой. Джон понял, что я увидела его нечестную игру, поэтому однажды сказал: «У тебя хороший ротик, девочка!» Я ему ответила, что большинство мужчин говорят это про мои глаза. «А я говорю о твоем ротике, — ответил он. — До поры до времени он должен быть закрыт. Вот пятьдесят баксов. Купи себе на них каких-нибудь тряпок…»

Он нравился мне. Я его знала как Луи Конвэя, и все продолжалось некоторое время в том же духе. Я устала жить в спальнях и дешевых меблированных комнатах на окраине, с их вечно перекошенной ветхой мебелью и тонкими матрацами… — Девушка вздохнула и заговорила снова: — У Луи по отношению ко мне появились серьезные намерения, и он сообщил об этом своей сестре. Та была против, сказав, что самое главное сейчас — прибрать к рукам Олдена Лидса, а если он приведет в дом продавщицу сигар в качестве своей жены, это несомненно разрушит все ее планы. Луи не бросил меня, но уверил сестру, что сделал это. Он стал думать, как быть дальше, и однажды, придя ко мне, сказал, что под именем Конвэя вытянет деньги из Лидса, и тот никогда не узнает, что Конвэй и Джон Миликант — одно и то же лицо. Он сказал также, что мне придется помочь ему провернуть это дельце, а потом он на мне женится, как бы ни была против его сестра.

— Вы знали, каким образом он вытягивал у Лидса деньги?

— Нет, не знала, да и сейчас не знаю.

— Продолжайте, — попросил Мейсон.

— Я не хотела помогать Джону, я еще никогда в жизни не имела дела с полицией. И знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он подставит под удар меня, а сам останется в тени.

— Давайте опустим это, — поморщился Мейсон. — Итак, вы это сделали. Что было дальше?

— Конечно, я это сделала! — воскликнула Марсия. — И вовсе не виню в этом Луи. Лидс просто купается в деньгах. Хорошо рассуждать о порядочности, когда тебе объяснили, какие блага ты сможешь иметь, если будешь порядочным. Но когда за душой ничего нет, то смотришь на вещи проще. Таким образом, Джон как-то устроился, а вместе с ним устроилась и я. Знаю, некоторые считают меня дешевкой, но… Мы с Джоном нравились друг другу. В общем, я должна была прийти к нему в половине одиннадцатого, а утром мы должны были пожениться, и все бы у нас было хорошо. Но…

Я пришла четверть одиннадцатого. У меня был свой ключ. Я вошла в квартиру и позвала Джона, но он не откликнулся. Я осмотрелась. Все вокруг было перевернуто вверх дном. Я ужасно перепугалась и почему-то побежала в ванную. Там на полу лежал Джон. Резная рукоятка ножа торчала… Торчала… — Девушка разрыдалась. — Я этого не переживу!

— Успокойтесь, мисс Виттакер, — как можно мягче сказал Мейсон. — Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Но сейчас вы в опасности, и представляете большую угрозу для нас. Вы обнаружили, что Джон убит, но не сообщили об этом в полицию, поэтому подозрение падет на вас. Сейчас вы рассказали об этом, и мы тоже не сообщили в полицию, значит, теперь подозрение падет и на нас тоже. Вы не являетесь нашим клиентом, наш клиент — Олден Лидс, так что теперь я должен выяснить истину.

Марсия Виттакер прерывисто вздохнула:

— Я не могу сдержаться всякий раз, как об этом вспоминаю. Я знаю, что они искали. Но они ничего не нашли.

— С чего вы взяли, что они ничего не нашли? — спросил адвокат.

— Потому что это у меня, — ответила девушка. Глаза Мейсона сузились.

— Луи был не дурак, — грустно вздохнула Марсия. — Он понимал, что его квартиру могут обыскать, однако он должен был хранить это так, чтобы можно было взять в любое время.

— Что взять? — не понял Мейсон.

— Бумаги.

— Какие бумаги?

— Я и сама не знаю, — ответила девушка. — Мне известно лишь, что он получил с их помощью двадцать тысяч долларов, и сказал, что до того, как с ними расстанется, получит еще двадцать, а может, и все восемьдесят.

Некоторое время адвокат молчал, задумавшись, затем спросил:

— А где Джон взял эти бумаги?

— Не знаю, — искренне ответила девушка.

— Ладно, Марсия, — внимательно посмотрел на нее Мейсон, — где они сейчас?

— У меня.

— Отдайте их мне.

— А что я с этого буду иметь? — тут же поинтересовалась девушка.

— Мы с вами что, на аукционе? — иронично улыбнулся адвокат.

— Не думайте, что я торгуюсь. Олден Лидс все обо мне знает, у него есть деньги, он и получит эти бумаги.

— У вас есть с ним договоренность?

— Я отдам ему бумаги, если он пообещает вытащить меня из этой истории.

Мейсон на минуту задумался.

— Полагаю, мисс, перед вами в квартиру Джона заходил Олден Лидс.

Марсия некоторое время обдумывала услышанное, затем молча покачала головой.

— И все же, думаю, он был там, — настаивал Мейсон. — Это ставит вас обоих в незавидное положение. Единственный способ для вас выкрутиться — свалить всю вину на него. А для него единственный способ — обвинить во всем вас.

— Если он это сделает, — с угрозой произнесла Марсия, — я… я…

— Что — вы?

— Я еще не полная дура, — закончила она фразу.

— Вообще-то, полет в Сан-Франциско говорит об обратном, — заметил адвокат.

— Но ведь я вернулась, разве нет? — пыталась оправдываться девушка.

— Не забывайте, Марсия, что мы представляем интересы Олдена Лидса и, следовательно, являемся заинтересованной стороной.

— Я знаю, — ответила она. — Но я вам доверяю.

— Что это за бумаги? — Мысль о них не давала покоя Мейсону.

— В основном фотографии.

— Фотографии чего?

— Фотографии кабака и дансинг-холла в Доусоне, регистрационной книги гостиницы и фотокопия брачного свидетельства.

— Какого брачного свидетельства? — удивился Мейсон.

— Эмили Миликант и Билла Хогарти.

— Чье имя записано в регистрационной книге? — переспросил адвокат.

— Билла Хогарти.

Мейсон посмотрел на Деллу Стрит:

— По-моему, неплохо. А?

— Для начала Луи получил двадцать тысяч, потом, уверена, вытянул бы и больше.

— Ну, хорошо, — проговорил адвокат. — И все же отдайте эти бумаги мне.

Марсия поднялась со стула и прошла в ванную. Они услышали, как захлопнулась дверь и щелкнул замок. Делла Стрит и Перри Мейсон переглянулись.

— Есть нечто, что Олден Лидс желал бы скрыть, — уверенно констатировал Мейсон. — Эти бумаги — всего лишь визитная карточка шантажиста.

— С чего вы взяли, шеф?

— Лидс заплатил двадцать тысяч и не получил документов.

— О чем же это говорит, шеф? — полюбопытствовала секретарша.

— О том, что мы подбираемся к первопричине всей этой истории.

Дверь в ванную открылась, оттуда вышла Марсия Виттакер и, держа в руке конверт, направилась прямо к Перри Мейсону. Она остановилась в двух шагах от адвоката и спрятала конверт за спину.

— Я жду, — резко бросил Мейсон.