У меня шумело в ушах, но я все же попытался сесть.
      Кто-то поддерживал мою голову. Я с трудом открыл глаза и увидел, что около меня суетится старик-китаец. Теперь в его взгляде не было ни ужаса, ни настороженности. Старик с сочувствием посмотрел на меня и осторожно опустил мою голову. Когда я снова сделал попытку подняться, его уже не было рядом.
      Я увидел, что ко мне на выручку спешит санитар из бригады «скорой помощи».
      — Ну, как вы там? — издалека крикнул он. — Что-нибудь серьезное?
      — Думаю, что нет, — слабым голосом ответил я. Санитар подбежал ко мне и принялся осматривать мою голову.
      Откуда-то сверху, из динамиков, доносился ровный механический бас:
      — Внимание! Сейсмическая угроза! Внимание! Сейсмическая угроза! В городе вводится особый режим безопасности. На аварийные переборки подано напряжение. Все пешеходные транспортеры остановлены. Водогазонепроницаемые двери в переборках закрываются без дополнительного предупреждения. Пересечение границы между секторами опасно для вашей жизни! Повторяю, пересечение границы между секторами опасно для вашей жизни!
      — Вы и в самом деле легко отделались, — повеселев, сказал санитар.
      — Я же говорил вам… — морщась от головокружения, пробормотал я, но санитар уже не слышал этих слов — неподалеку его ждали другие пострадавшие. Пошатываясь, я встал и осмотрелся по сторонам. Со стены небольшого магазинчика сорвалась вывеска из тройоновых трубок — к счастью, она задела меня самым краем. Всего несколько сантиметров отделяли меня от смерти… Впрочем, все было уже позади…
      По внутренней связи продолжали передавать экстренное сообщение:
      — Нет никаких оснований для паники! Ущерб, нанесенный городу, незначителен. На данный момент тяжело пострадавших нет. Принимаемые меры предосторожности носят профилактический характер. Просим вас до отмены особого режима безопасности оставаться на своих местах. Просим не скапливаться в проходах и тоннелях и не мешать передвижению и работе аварийных служб!
      Переборки между секторами города были наглухо закрыты. Я был обречен на бездействие.
      Особый режим отменили только через два часа. Оставшееся от долгожданного отпуска время вряд ли можно было еще на что-то употребить.
      К моему удивлению, жители подводного города отнеслись к подземным толчкам очень спокойно. Похоже, землетрясение не нарушило привычного ритма их жизни. Слабые толчки не были здесь редкостью: ведь город построили в поясе высокой сейсмичности, тянущемся от Мексики через острова Вест-Индии, Южную Европу и Малую Азию до самой Индии. Без сомнения, люди, которые проектировали Кракатау-Доум, знали об этом не хуже меня и сделали все необходимое, чтобы купол обладал достаточным запасом прочности.
      И все же это землетрясение было не совсем обычным. Его никто не смог спрогнозировать — никто, кроме Боба Эскова. В общем, спеша на станцию, я ломал голову над многими вопросами.
      К моему разочарованию, доступ на станцию был закрыт.
      Конечно, это произошло из-за землетрясения. Лейтенант Цуйя запустил в скальную платформу один из своих геозондов, а без активации иденитового щита между станцией и базой — особенно после одного толчка и при угрозе другого — проводить такое исследование запрещалось. Все это было оправдано, но мне от этого не стало легче.
      Мне нужно было срочно увидеться с Бобом.
      Добравшись до общежития, я решил во что бы то ни стало дождаться возвращения своего товарища, но сильная головная боль и усталость нарушили мои планы: едва добравшись до кровати, я заснул.
      Проснувшись утром, я первым делом взглянул на кровать Боба — кровать была на скорую руку заправлена, а самого Эскова уже не было в комнате. Присевший на краешек кровати Харли Дэнторп как-то странно посмотрел на меня.
      — Иден, — обратился он ко мне через минуту. — Я должен признать, что в этот раз ты взял верх!
      — О чем ты говоришь?
      Харли усмехнулся, но в его взгляде светилось уважение, да-да, уважение и что-то еще, что именно, я так и не смог понять. Дэнторп как будто выражал мне свое восхищение — и вместе с тем был чем-то разочарован.
      — Я говорю про твое внутреннее чутье. — Он глубокомысленно покачал головой. — Да, парень! Вы с дядей очень здорово обставили всех остальных…
      — Не понимаю, о чем это ты! — Я поднялся с постели, быстро оделся и пошел завтракать.
      Когда я вернулся из столовой, в комнате уже сидел Боб. Странно, но Дэнторп посматривал на него точно такими же глазами, как и на меня.
      В присутствии Дэнторпа мне не хотелось задавать Бобу вопросы, на которые ему было бы сложно ответить и наедине, — про таинственного старика-китайца, про уход в самоволку и про многое другое. Я попросту сказал, что рад его снова видеть.
      Боб пожал плечами и спокойно посмотрел мне в глаза.
      — Ты мог обо мне не беспокоиться, — сказал он.
      — Не беспокоиться? — Меня это укололо. — А если бы лейтенант Цуйя узнал, что ты ушел в самоволку?
      — Спокойно! — улыбнувшись, вмешался в наш разговор Дэнторп. — Чего сцепились, как крабы? Лучше объясните мне, как вам все это удалось?
      Я посмотрел на Дэнторпа, потом на Боба. Боб был не меньше, чем я, удивлен вопросом Харли.
      — Ну, что, не понимаете? — не успокоился Дэнторп. — Например, ты, Боб! Расскажи, как ты смог пронюхать о землетрясении, которое случилось вчера вечером?
      — Я составил прогноз, только и всего, — пожал плечами Боб.
      — Да уж, конечно! Все мы, включая лейтенанта, составляли прогноз, но в точку попал только ты. Ты что-то разнюхал!
      Дэнторп с хитрым прищуром посмотрел на Боба.
      — Ничего я не разнюхивал, — упрямо возразил тот. — Я брал за основу показания приборов и общие принципы сейсмологии. Я не мог знать наверняка, что случится землетрясение…
      — И все-таки ты попал в точку! — не унимался Дэнторп. — Да ты, я смотрю, настоящая акула, Эсков!
      Он перевел взгляд на меня.
      — Да и ты, Иден, тоже парень не промах. Ты знаешь… — Он опять присел на кровать Боба и заговорщицки понизил голос — Ведь я говорил с отцом по поводу этого землетрясения. Конечно, я не рассказывал ему про то, чем мы здесь занимаемся. Но тема землетрясений… она возникла сама по себе. И… — он хитровато улыбнулся, — отец сказал, что точный прогноз землетрясения может стоить миллионы долларов.
      — Это понятно, — серьезно заметил Боб. — Но о деньгах здесь надо думать в последнюю очередь. В первую очередь все измеряется человеческими жизнями. Надежная система прогнозирования землетрясений может предотвратить такие катастрофы, как та, которая произошла в Нансэй Сото.
      — Конечно, конечно! — согласился Дэнторп. — Но сейчас я говорю только о деньгах. Например, толковый человек может не ждать большого землетрясения. Он может нажиться и на совсем слабеньком толчке — например, таком, как вчера…
      Тут он сделал паузу и одарил меня загадочным взглядом.
      — Кстати, отец сказал, что кое-кто погрел на этом землетрясении руки.
      Снова наступила тишина.
      — О чем ты говоришь? — нахмурился Боб.
      — Спроси своего дружка, — осклабился Дэнторп. — Ведь у него есть такой толковый дядя.
      — Ты говоришь про Стюарта Идена? — Я был не столько возмущен, сколько заинтригован. — Но я уже давно потерял с ним связь. Ты хочешь сказать, что он здесь, в Кракатау-Доум?
      — Не знаю, здесь он или не здесь, — вздохнул Дэнторп. — Но я передаю тебе то, что сказал мой отец. Брокер твоего дяди вчера целый день не уходил с биржи — он внезапно начал избавляться от ценных бумаг. Словно знал, что вечером будет землетрясение, а на следующий день эти бумаги обвалятся в цене!
      Теперь я понял, что было причиной того странного чувства восхищения, с которым на меня смотрел Дэнторп.
      — Твоему дяде это землетрясение принесло не один миллион долларов!
 
      У меня перехватило дыхание.
      Я знал, что дядя Стюарт вкладывал капитал во всякого рода подводные предприятия. Иногда он получал немалые доходы, иногда — почти доходил до банкротства. Это был стиль его жизни. Задолго до изобретения иденита он начал вести рискованную игру с океаном — ставя свой ум, свои деньги, а иногда и свою жизнь против всех тех опасностей, которые скрывались в подводном мире. Иногда он выигрывал, доказательством тому были все подводные города, выросшие на дне океана. Не реже победителем в этой схватке выходил океан.
      Но делать деньги на стихийных бедствиях! Я не мог в это поверить. Пожалуй, только подобный разговор мог отвлечь меня от загадочного происшествия с Эсковом.
      — Ну, что же ты, Джим? — не унимался Дэнторп. — Где сейчас твой дядя? Он разве не в Кракатау-Доум?
      Я не стал увиливать.
      — Когда я последний раз общался с ним, он был в Маринии, в Тетисе. Где он сейчас, — я не знаю.
      — Понятно, понятно… — Дэнторп был явно разочарован. — Жаль. Мой отец очень хотел с ним встретиться.
      — Кто бы сомневался! — криво усмехнулся Боб. — Бьюсь об заклад, сам он не прочь погреть руки на землетрясениях!
      Я думаю, Дэнторпу было не очень приятно слышать такое, но он только утвердительно покачал головой:
      — Конечно. У них обоих есть внутреннее чутье, и поэтому им надо работать вместе.
      Я сильно сомневался в том, что мой дядя захотел бы чем-то заниматься вместе с Беном Дэнторпом — Беном-водяным. Но я не успел ничего сказать — в нашу комнату вошел старшина Харрис.
      — Так, где Иден? — спросил он, даже толком не оглядевшись. — А, ты здесь. Лейтенант Цуйя приказал тебе в восемь ноль-ноль быть на станции.
      Я посмотрел на часы. Было без нескольких минут восемь.
      — Поторапливайся! — прохрипел Харрис.
      Интересно, с какой стати я так срочно понадобился лейтенанту? Я пристально посмотрел на суровое морщинистое лицо Харриса. По его водянистым выпученным глазам трудно было предположить, что меня ждет в бункере.
      — Ты хотя бы намекнул, из-за чего такая срочность, — поинтересовался я.
      — Намекнуть? — недовольно переспросил Харрис — От вас, курсантов, больше неприятностей, чем дела. — Он перевел взгляд на Эскова. — Вот ты, например. Хотел бы я знать, где ты был вчера вечером и как пропала твоя увольнительная?
      — Я думал, что она уже нашлась, — как ни в чем не бывало ответил Эсков.
      — Да, я нашел ее! Но где она была именно вчера вечером? Может быть, ты стащил ее, погулял с ней по городу, а потом положил на место?
      На лице Боба не дрогнул ни один мускул, но мне все стало ясно. Впрочем, у меня уже не было времени размышлять о происходящем.
      — Пошевеливайся, Иден, — опять заторопил меня Харрис — Прилив не ждет!
      И я поспешил на станцию.
 
      Когда я вошел в бункер, лейтенант Цуйя посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом, что-то пробурчал себе под нос и снова углубился в лежащую перед ним карту.
      Он провел на станции целые сутки. Я не был уверен в том, что ему удалось хотя бы немного поспать. Его округлое лицо вытянулось, но глаза смотрели ясно и проницательно.
      Он работал с картой поперечного разреза земной коры. На ней было изображено складчатое строение скальной платформы, лежащей в основании купола. Лейтенант аккуратно обозначил красным фломастером линию сброса породы и посмотрел на меня.
      — Иден, я слышал, вы были ранены во время землетрясения?
      Выходило, что он был в курсе всего произошедшего.
      — Не сильно, сэр. Это всего лишь царапина.
      — Понятно. — Цуйя покачал головой и, откинувшись на спинку кресла, посмотрел в потолок. — Можно считать, что нашему городу повезло. Если бы толчок был немного сильнее, город постигла бы участь Нансэй Сото…
      Словно отгоняя тягостное видение, он встряхнул головой и на секунду закрыл глаза.
      — Вы не смогли спрогнозировать это землетрясение, Иден. — Лейтенант принялся массировать затекшую шею. — Но вашей вины в этом нет. Ведь я тоже дал неверный прогноз. Не ошибся только Эсков.
      — Так точно, сэр.
      — А вы хорошо знаете Эскова? — неожиданно спросил Цуйя.
      — Ну, мы… — Его вопрос застал меня врасплох. — Мы дружим с ним с первого дня учебы в академии, сэр.
      — Понятно. И как вы думаете, почему ему удалось дать верный прогноз?
      Я и сам задумывался над этим — хотя, к сожалению, не мог сказать ничего определенного. Но я лишний раз убедился в том, что мои подозрения небеспочвенны.
      — Для меня это тоже неожиданность, сэр.
      — Но ведь вы хотели бы узнать, в чем дело, курсант Иден?
      — Я не понимаю, что вы имеете в виду, сэр.
      — Я уже расспрашивал его, но он ответил, что его прогноз основывался на тех наблюдениях, которые мы проводили вместе. Я не могу отрицать, что в основе прогноза Эскова лежит объективная информация — пусть он и трактовал ее не совсем обычным образом. Все заключается в степени вероятности. Я оценил эту вероятность не очень высоко. Так же поступили вы с Дэнторпом. А вот курсант Эсков — нет. Он посчитал, что даже в такой ситуации землетрясение все-таки произойдет.
      Лейтенант наклонился вперед и внимательно посмотрел мне в глаза.
      — Мне хотелось бы узнать, почему он так решил. И, я думаю, вам тоже, Иден.
      Я промолчал. В глубине души я не мог не отметить, что лейтенант очень многое знает.
      — Иден, я хочу быть с вами откровенным, — сказал Цуйя. — Вы, наверное, знакомы с отцом Тайдсли — сейсмологом из ордена иезуитов?
      — Да, сэр, я встречался с ним в академии.
      — А вы знакомы с его точкой зрения на последние землетрясения в районе Яванской впадины?
      — В общем, нет, сэр, — нерешительно ответил я.
      — Он считает, что они были вызваны искусственным путем! — с трудом скрывая волнение, сказал лейтенант Цуйя. — Тайдсли уверен в том, что кто-то провоцирует эти подземные толчки. Возможно, для того, чтобы проворачивать выгодные махинации на бирже. Что вы думаете по этому поводу?
      — Я не знал, что такое в принципе возможно…
      Лейтенант на секунду задумался и, похоже, нашел какое-то решение.
      — Курсант Иден! Ваша преданность флоту не вызывает сомнений. Я не собираюсь просить вас разглашать секреты, о которых вы, возможно, узнаете. Но… — он заколебался, словно искал подходящие слова, — но если вы намерены продолжать свое… так сказать, личное расследование происшествий, к которым причастен курсант Эсков, я буду рад оказать вам всяческое содействие. В особенности если вам потребуется еще одна увольнительная.
      На этом наш разговор и закончился.
 
      Возвращаясь в общежитие, я испытывал противоречивые чувства. В то, что предложил мне лейтенант Цуйя, не хотелось верить. Он, конечно, знал про самовольную отлучку Боба — так же, как знал о моей попытке разыскать пропавшего товарища. Кроме того, наши подозрения совпадали: парадоксальный прогноз Эскова ни в коей мере не мог быть случайностью.
      Все это совершенно выбило меня из колеи.
      Я опять вспоминал тот вечер, в который я увидел возле общежития Боба, передающего что-то старику-китайцу. Именно после этого события обнаружилась пропажа геозонда.
      Я не мог не вспомнить и того, что Харли Дэнторп сказал про брокера моего дяди. В связи с этим еще более загадочным и тревожным становилось известие отца Тайдсли об аварии батискафа в Индийском океане.
      Речь шла о самых близких и преданных мне людях. Но разве я мог перестать им верить?
      Я твердо решил прекратить свое расследование и отказаться от увольнительной, которую мне предлагал лейтенант. Я не стану шпионить за своим другом! Наверняка Боб сам обо всем мне расскажет — надо просто немного подождать. А что касается дяди, так он едва ли был сейчас ближе чем на тысячу миль от Кракатау. Здесь имело место явное недоразумение.
      Когда я пришел в общежитие, Боб и Харли готовили свое водолазное снаряжение к очередной проверке. Я занялся тем же самым и не стал заводить разговоров ни о прогнозе Боба, ни о дяде Стюарте. Я решил выждать.
      Все шло так, как я хотел, пока я не открыл свой шкаф. Когда дверца открылась, с полки упала фотография дяди.
      Харли Дэнторп поднял ее, протянул мне — и тут же обратил внимание на дядин автограф в углу фото.
      — О, так это, значит, он! — На лице Харли появилась заинтересованная улыбка. — Джим, мне кажется, ты должен все-таки познакомить его с моим отцом.
      — Но я даже не знаю, где его искать, — угрюмо возразил я. — Может быть, он сейчас в Антарктике, а может быть, в Калифорнийском заливе…
      — Да он здесь, — задумчиво произнес Боб. — Я думал…
      Эсков тотчас же спохватился и замолчал.
      — Что ты сказал?
      Боб был явно сконфужен — он чувствовал, что сболтнул лишнее.
      — Ну, дело в том, — замялся он. — Мне кажется, я видел твоего дядю на улице. Во всяком случае, я решил, что это он. Или кто-то очень похожий на него. Скорее всего, это и был похожий на него человек, Джим. Но у меня не было времени для того, чтобы подойти к нему и поговорить.
      Я, не говоря ни слова, уставился на Эскова.
      — Я понимаю, — только и смог сказать я после долгой паузы.
      Теперь я уже не сомневался в том, что Боб скрывает от меня нечто важное, связанное с моим дядей.
      И точно так же я перестал сомневаться в том, что мне все-таки придется воспользоваться увольнительной, предложенной лейтенантом Цуйя.

      Я поплотнее надвинул свою каскетку, проверил, на все ли пуговицы застегнута моя форменная куртка, и вошел в огромные двери между колоннами-субмаринами. Колонны, сделанные из морского базальта, были не меньше двенадцати метров высотой и делали вход в здание биржи не менее внушительным, чем вход в Тадж-Махал.
      Сияющая; холодной красотой блондинка, сидящая за стойкой, смерила меня равнодушным взглядом.
      — Я хотел бы видеть мистера Бена Дэнторпа, — сказал я. — Я близкий друг его сына, Харли…
      Ответом было молчание. Наконец блондинка словно нехотя протянула руку к телефону.
      — Минуту, сэр…
      Я ждал. Я не очень приятно чувствовал себя здесь, но это была единственная нить, которая вела к разгадке всех тайн.
      Если мой дядя действительно находится в Кракатау-Доум, то это последний шанс найти его здесь. Я уже истрепал все страницы телефонного справочника, звоня в разного рода компании и гостиницы. Все было тщетно. Никакой полезной информации я не получил.
      Оставалось надеяться на встречу с Беном-водяным. Харли сказал, что его отец что-то слышал о Стюарте Идене. Может быть, здесь я и смог бы напасть на его след.
      Брови похожей на айсберг красавицы удивленно приподнялись.
      — Вы не возражаете? — словно не веря своим ушам, переспросила она и, положив телефонную трубку, бросила на меня любопытный взгляд. — Вы можете подняться к мистеру Дэнторпу. Он ждет вас на этаже «А».
      Я вышел из небольшой кабины лифта и сразу же увидел поджидающего меня Бена Дэнторпа. Он крепко, как это водится у моряков, пожал мне руку.
      — Вот какой ты, Джим Иден! — улыбаясь, воскликнул Дэнторп-старший. — Харли много рассказывал о тебе. А твой дядя, Стюарт Иден… Мы с ним столько лет… Да, парень, много лет!
      Он так и не сказал, что произошло за эти самые «много лет». Впрочем, меня это и не очень интересовало. Я знал, что дядя никогда не водил дружбы с Беном Дэнторпом. Их отношения правильнее было бы назвать враждой. Но сейчас этот человек был единственным изо всех, кто мог бы пролить свет на многие загадочные обстоятельства.
      Бен Дэнторп провел меня в свой огромный кабинет, отделанный панелями из досок, снятых с палуб затонувших кораблей.
      — Ну, в чем дело, Джим? — Манерой говорить он был очень похож на Харли. — Чем я могу быть тебе полезен?
      — Вы могли бы помочь мне разыскать моего дядю, — не долго думая, решил я взять быка за рога.
      — Ага, понятно! — Он задумчиво посмотрел на меня. — А ты что, не знаешь, где он сейчас?
      — Нет, сэр, но я слышал, что дядя может находиться в Кракатау-Доум, — честно признался я. — И надеюсь, что вы знаете, где именно.
      Бен Дэнторп медленно покачал головой:
      — Нет, Джим, этого я не знаю. Но, возможно…
      Он почему-то замолчал, поднялся с кресла и стал ходить по кабинету.
      — Дело в том, что о твоем дяде ходят какие-то странные слухи. Я слышал, что он почти разорился, не так ли? В очередной раз выбросил деньги на ветер? — Дэнторп вздохнул. — Понимаешь, Джим, не надо вкладывать свои деньги туда, куда рвется твое сердце. Твой дядя всегда был большим любителем рискованных проектов, он говорил, что так должны поступать настоящие моряки. Глупец! Я столько раз говорил ему… Но, ты знаешь, в конце концов он, кажется, сделал верный ход!
      — Я не знаю, что вы имеете в виду, сэр!
      — Эх, Джим! — хитровато улыбнулся Бен-водяной. — В нем наконец проснулось внутреннее чутье. Сейчас это уже ни для кого не тайна, На вчерашнем землетрясении его брокеры сумели сделать для него миллионы. Миллионы! Я знаю — он и у меня урвал приличный кусок!
      Бен-водяной притворно наморщил лоб, но при этом по-прежнему не спускал с меня цепкого взгляда.
      — Харли сказал, что какой-то твой друг сумел точно предсказать это землетрясение. Может быть, он-то и поддерживает контакт с твоим дядей?
      — Прогнозирование землетрясений — это засекреченная работа, — твердо возразил я. — Кстати, Харли тоже знает об этом.
      — Понятно, понятно. — Дэнторп суховато рассмеялся. — Но все-таки, когда снова увидишь этого парня, намекни ему, что я не прочь с ним поговорить. Если он и в самом деле может предсказывать, на какую лошадь ставить, я сделаю его миллионером!
      — Мистер Дэнторп, мне крайне необходимо найти моего дядю, — упрямо повторил я. — Вы можете мне помочь?
      Бен Дэнторп смерил меня недобрым взглядом, словно пожалел о своей откровенности.
      — Не знаю, Джим. Все, что я могу тебе сказать — это адрес его брокера.
      Он извинился и взял трубку телефона. Говорил он так тихо и невнятно, что я не сумел разобрать ни одного слова. Закончив разговор, Дэнторп нахмурился.
      — Да, вот его адрес… — Теперь он говорил холодно и недружелюбно. — Ярус «четыре-плюс». Седьмая радиальная улица, дом восемьдесят восемь… А сейчас прошу извинить, меня ждут неотложные дела.
      И он, не особенно церемонясь, раскрыл передо мной дверь.
 
      Спустившись на ярус «четыре-плюс», я понял, почему Дэнторп так торопливо выпроводил меня из своего кабинета.
      Ярус «четыре-плюс» был расположен между ярусом финансовых компаний и доками для торговых судов. Большинство зданий здесь занимали склады или транспортные агентства.
      Конечно, для брокерской конторы можно было выбрать квартал и поприличнее. Но я взглянул на эту улицу не глазами бизнесмена. Здесь не было пешеходных транспортеров, проезжая часть была забита грузовыми электрокарами. В воздухе стоял густой аромат кофе-бобов, кисловатый запах копры, терпко пахло морепродуктами. Возможно, и у ценных бумаг есть свой пьянящий аромат, но я всегда предпочитал то, что вместе складывалось в удивительный запах моря.
      Обойдя неповоротливые электрокары, я добрался до двери с табличкой «88». Дверь располагалось между двумя складами. Наверх вела плохо освещенная лестница. Поднявшись по ней, я попал в длинный коридор на чердаке. Отделенная перегородкой часть этого коридора и была конторой брокера. В самом конце коридора, возле перегородки, я увидел человека в запачканной краской одежде. Человек что-то писал кисточкой на металлической двери.
      «Иден Энтерпрайзиз Анлимитед», — прочитал я.
      Надписи на других дверях давали понять, что за ними скрываются неизвестные мне и даже загадочные предприятия: «А. Элвертон, консультант по глубоководным работам и строительству подводных судов», «Спасательная компания „Сунда“, „Хун Ли — импорт из Юго-Восточной Азии“. При всем уважении к названиям этих фирм, я бы не отнес их к разряду процветающих.
      Впрочем, меня это совершенно не волновало. Подойдя к человеку с кисточкой, я вежливо спросил, на месте ли мистер Стюарт Иден.
      «Художник» резко обернулся, едва не расплескав при этом краску из банки.
      — Джим! Джим, подумать только — ты здесь!
      Это был Гидеон Парк.
      — Гидеон! — Я с радостью пожал ему руку.
      Гидеон Парк был самым верным другом и помощником моего дяди. Когда-то он спас мне жизнь в подводных катакомбах Тетиса, а совсем недавно мы вместе прошли через нелегкие испытания во впадине Тонга.
      На его добродушном темнокожем лице, кое-где перепачканном бирюзовой краской, засияла улыбка.
      — Джим, мальчик мой! — мягким певучим голосом произнес он. — А я думал, что ты на Бермудах!
      Гидеон отпустил мою руку, укоризненно покачал головой и дал мне кусок ветоши.
      — Признаться, я не очень аккуратный художник…
      — Это не важно, Гидеон, — махнул я рукой. — Но скажи, что ты здесь делаешь? Ведь еще не прошло и двух месяцев с тех пор, как мы сражались с подводными ящерами во впадине Тонга! Я думал, что ты вернулся в Тетис.
      — Выходит, мы оба ошиблись, — со смехом заключил негр. — Но почему мы разговариваем здесь, пойдем в комнату! Это не то чтобы настоящий офис, но нам он подходит.
      — Хорошо, Гидеон. Только скажи сначала, что с моим дядей?
      Гидеон вздохнул и серьезно посмотрел на меня.
      — Я знал, что ты спросишь об этом, Джим… Нельзя сказать, что у него все хорошо. Может быть, ты в курсе… Но он еще не пошел ко дну! Стюарта Идена не так-то просто потопить — даже если кто-то очень рассчитывает на это!
      Я не мог не вспомнить о том, что рассказал мне отец Прилив.
      — Гидеон, я слышал, что батискаф дяди потерпел катастрофу — несколько недель назад в Индийском океане. Это правда?
      Услышав мой вопрос, Гидеон совсем помрачнел. Он отвернулся от меня и принялся нервозно помешивать кисточкой в банке с краской.
      — Пошли, Джим, — негр кивнул на дверь офиса. — Ты расскажешь мне все, что знаешь об этом.
 
      Офис компании «Иден Энтерпрайзиз Анлимитед» состоял из двух маленьких, бедно обставленных комнат.
      Их стены были совсем недавно покрашены той же самой бирюзовой краской, капли которой еще не успели высохнуть на лице Гидеона. Но свежевыкрашенные стены только усиливали удручающее впечатление от старой, полуразвалившейся мебели — обшарпанного стола, кресла и пары видавших виды стульев, которые, очевидно, были оставлены за ненадобностью прежними хозяевами этого помещения. Единственной новой вещью в комнате был тяжелый стальной сейф. На его дверце чья-то рука (более профессиональная и уверенная, чем у Гидеона) вывела название «Иден Энтерпрайзиз Анлимитед».
      Мы сели возле стола, и я рассказал Гидеону обо всем, что услышал от отца Тайдсли.
      — Мы действительно попали в небольшую аварию, — выслушав меня, сказал Гидеон. — Но мы не хотели кричать об этом на весь свет. Твой дядя считал, что это может повредить его делу.
      Гидеон наклонился и соскреб каплю краски с дощатого пола.
      — Но отец Прилив все-таки узнал о том, что случилось! — На лице Гидеона появилась восхищенная улыбка. — Этот человек, Джим, везде поспеет! Если где-то произошла катастрофа, — значит, там непременно окажется отец Прилив, вооруженный своей верой и иденитовой броней…
      Лицо Гидеона снова стало серьезным.
      — Но мне не очень нравится то, что он сказал. Он считает, что кто-то искусственным путем вызывает землетрясения?
      Я утвердительно кивнул.
      — И он думает, что к этому причастен твой дядя?
      — Именно так, Гидеон.
      Негр опустил голову.
      — Но это же явная чушь, Гидеон! — не выдержал я. — Дядя Стюарт попросту не способен на такие вещи!
      — Конечно, Джим. Но пока…
      Он поднялся со стула и стал мерить шагами комнату.
      — Понимаешь, Джим, — твой дядя сейчас неважно себя чувствует. Тогда в Индийском океане мы попали в сильное землетрясение. Наш батискаф пострадал, и его уже нельзя было отремонтировать. Короче, нам пришлось надеть скафандры и уйти. Но до того как нас подобрала прибывшая по аварийному сигналу субмарина, мы провели в океане шестьдесят часов. Двое с половиной суток! Даже такой крепкий парень, как ты, не сразу очухается после такого испытания. А твой дядя уже далеко не молод. Он до сих пор еще не восстановился… Но он здесь, в Кракатау-Доум. Когда я утром ушел сюда, он оставался в гостинице.