— Естественно! — подтвердил Роджер. — А я разве не сказал вам об этом? Тренчер все предусмотрел заранее — когда мы прибыли в Саргассо, «Касатка» уже была в океане. Понятно, что главный виновник наших бед не стал дожидаться, пока мы с ним рассчитаемся.
Гидеон, не тратя попусту времени, занялся делом. Озабоченно хмурясь, он осматривал иденитовое покрытие корпуса субмарины. Услышав, что мы поднимаемся по сходням, он поднял голову.
— Ну что, Гидеон, такая обшивка сможет выдержать давление? — спросил я.
Негр сдвинул шляпу на затылок и еще раз посмотрел на голубоватую светящуюся полоску, проходившую там, где едва заметные волны лизали корпус корабля.
— Сможет? — переспросил он. — Нет, Джим. Я не буду тебе врать: по-моему, не сможет. Все, что можно сделать с этим кораблем, это отбуксировать на, глубину и открыть кингстоны. Чтобы восстановить иденитовое покрытие, потребуется не меньше недели кропотливой работы. Силовую установку надо было заменить лет десять тому назад, то же самое касается и одной помпы… Да, и не забудьте еще, что силовая установка, помпы и некоторые другие агрегаты — горячие из-за утечки радиации. Будь моя воля, я бы выбросил котел реактора вместе с опорной плитой!
— Но, Гидеон…
— Я понял тебя, Джим. — Он с грустной улыбкой посмотрел мне в глаза. — Самое интересное, что «Дельфин» еще способен плавать. Я разговаривал с капитаном, который привел его сюда, — я специально поднял его ради этого с постели: в Саргассо «Дельфин» пришел своим ходом, и его обшивка держала давление. Правда, это было месяц тому назад. Но если он смог сделать это тогда, значит, сможет повторить и сегодня… Понимаешь, подводные корабли — это не просто стальные коробки, набитые сложной техникой. Они — живые существа! Кажется, что этой посудине одна дорога — на свалку, но она до сих пор держится. И пока она держится, я готов рисковать!
— Другие аргументы мне не нужны, — решительно отрезал Дэвид.
— Мне тоже, — серьезно сказал я. — А как насчет Лэдди и Боба?
— Они уже в машинном отделении, — улыбнулся Гидеон. — Пытаются запустить двигатель. Слышите?
Мы прислушались.
Скажу честно, мы ничего не услышали — по крайней мере я. Но я почувствовал. Почувствовал подошвами собственных ног, стоявших на округлой поверхности корпуса подлодки: корпус начал слабо, едва заметно вибрировать.
Корабль был жив! Вибрация означала, что старый двигатель набирал обороты.
— Они сумели его запустить, Джим, — подтвердил Гидеон. — Как только для нас откроют шлюз, мы можем отваливать…
Тут он повернулся к Роджеру:
— По-моему, ты единственный человек, который еще не принял окончательного решения. Что ты выбрал? Пойти вместе с нами или не рисковать?
— Я… я… — Роджер нервно поморщился, но тут же его лицо заносчиво вытянулось. — Я иду вместе с вами! Но не забывайте, что среди курсантов я старший по званию, а Гидеон и Дэвид вообще не служат во флоте. Так что я здесь не кто-нибудь, а капитан!
Заявление самозваного капитана едва не вызвало мятеж на нашем судне. Спокойствие восстановил Гидеон.
— Какая разница? — сказал он своим мягким, добрым голосом. — Пусть он будет капитаном! Нам ведь положен капитан, правда? Все равно мы все тянем один общий канат…
— Я не знаю, куда он его тянет, — проворчал Боб. Мы все прошли в видавшую виды кают-компанию и, склонившись над картами, стали ждать того момента, когда дежурный офицер шлюза даст нам разрешение на выход в океан. — Но так и быть. Пусть становится капитаном, если он без этого не может. Лично мне все равно…
Сверху донесся рев сирены. Мы мигом поднялись по трапу к главному люку.
— Внимание, на «Дельфине»! — раздался усиленный динамиками голос дежурного офицера. — Вам разрешен выход из шлюза. Счастливого пути!
— Спасибо! — через микрофон ответил ему с капитанского мостика Фэрфэйн. Снова раздался вой сирены — на этот раз уже на нашем судне. Сирена предупреждала о закрытии главного люка и начале погружения.
Мы бросились на свои рабочие места. Мы заранее условились, что при первом погружении на всех основных постах будут нести вахту по два человека. Я остался на капитанском мостике, рядом с Фэрфэйном, Боб и Лэдди спустились в машинное отделение.
Фэрфэйн дал команду идти самым малым ходом. На экране сонара было видно, как маленькое зеленое зернышко — наш «Дельфин» — стало медленно приближаться к воротам шлюза.
Вскоре мы застопорили двигатель, и нос корабля уткнулся в ограничительную люльку из канатов. Тут же за нами стали закрываться внутренние ворота шлюза.
«Дельфин» резко качнуло — в камеру шлюза хлынула вода из глубин океана. Я услышал, как на целую октаву поднялся тон генератора, поддерживающего уровень электрического заряда в иденитовом покрытии. Иденит принял на себя невероятно возросшее давление и, обратив вектор его действия вспять, не позволил нам превратиться в сплющенную жестянку.
Корпус старой субмарины полыхал зеленоватым огнем, с него стекали искрящиеся шлейфы.
И вот открылись внешние ворота шлюза.
Фэрфэйн перевел ручку судового телеграфа на «самый малый вперед», и «Дельфин» скользнул в объятия беспощадной стихии.
Я думаю, мы не погибли по чистой случайности. Едва мы вышли из шлюза, как из машинного отделения послышался встревоженный голос Гидеона.
— Всплывайте! — прокричал он. — Это слишком старый корабль, его иденитовое покрытие не справится с давлением… Поднимайте его на поверхность, ребята! Мы уже набираем воду!
Роджер недовольно сдвинул брови — как-никак капитаном был он, а не Гидеон. Но с давлением на такой глубине шутки плохи. Выведя до отказа регуляторы оборотов носового и кормового винтов, он скомандовал машинному отделению дать самый полный ход.
«Дельфин» развернуло вокруг собственной оси, и он начал всплывать.
Я сбежал вниз по трапу, чтобы вместе с Гидеоном осмотреть повреждения обшивки.
Течь была небольшой, но на глубине три километра даже самая ничтожная течь грозит крупными осложнениями. В месте, где соприкасались два листа обшивки, пробивался почти невидимый фонтанчик водяной пыли.
— Я устраню этот зазор, Джим! — не глядя на меня, сказал Гидеон. — Когда мы всплывем, я повожусь с генератором, и иденитовое покрытие будет держать давление… Нам бы только добраться до поверхности!
До поверхности оставалось три километра. Но старина «Дельфин» сумел преодолеть их.
Всплывали мы неуклюжими рывками — опытные моряки посмеялись бы, глядя на такое всплытие, но мы слишком спешили. Поднявшись на поверхность, мы наконец свободно вздохнули и взяли курс на юго-восток, обходя по большой дуге мыс Доброй Надежды.
В надводном положении «Дельфин» не мог развить большую скорость. В отличие от других старых субмарин, он был спроектирован только для походов на глубине. Его компактный, словно обрубленный корпус идеально преодолевал сопротивление встречного потока под водой, на поверхности «Дельфин» становился медлительным и неповоротливым. Мы, впрочем, не слишком переживали из-за этого.
Гидеон сразу же взялся ремонтировать старые генераторы. Пока мы шли в надводном положении, стальная обшивка успешно справлялась со своей задачей и без иденитового слоя. С отремонтированным генератором мы снова могли уйти на глубину и на полных оборотах устремиться к впадине Тонга. Нам предстояло пройти больше половины протяженности экватора: плаванье в обход Южной Америки удлиняло наш маршрут на несколько тысяч километров. Делая сорок узлов (а Гидеон пообещал, что после ремонта «Дельфин» будет идти с такой скоростью), мы могли добраться до впадины Тонга примерно за две недели.
Определив по солнцу наши координаты, мы с Дэвидом стали по карте прокладывать курс до впадины.
— Две недели, — со вздохом сказал я.
— Две недели… — покачал головой Дэвид и задумчиво посмотрел вдаль. — Только бы успеть!
— Крэкен! Иден! — с капитанского мостика послышался обеспокоенный голос Фэрфэйна.
Мы быстро спустились из штурманской рубки.
— Ну-ка, взгляните сюда! — он показал на экрану сонара. — Что вы сделали с прибором?
Я внимательно посмотрел на экран. На нем появилось маленькое светлое пятнышко. Если сонар был исправен, значит, позади нас, на глубине примерно двести метров, двигался какой-то объект.
Я увеличил масштаб сканирования. Пятнышко стало ярче и приобрело странные, причудливые очертания.
— Черт побери, что это? — с тревогой спросил Фэрфэйн.
Он беспокоился не напрасно.
На какую-то долю секунды силуэт стал особенно четким и ярким, а потом снова превратился в размытое пятно. Что это было — подводное судно?
Возможно. Но если это была субмарина, то она была очень странной. Ее рубка напоминала… огромную трапециевидную голову на длинной гибкой шее!
Я с немым вопросом на губах повернулся к Дэвиду.
Никаких слов не потребовалось. Побледнев, он понимающе покачал головой.
— Ты прав, Джим, — тихо сказал Крэкен. — Это морской ящер. Он преследует нас…
13
ПОГОНЯ В ОКЕАНЕ
Прошли часы, потом дни, но ящер не отставал. Постепенно мы привыкли к нему и даже стали шутить по его поводу. Но за шутками проглядывало плохо скрываемое беспокойство. Мы не сомневались, что преследовавшая нас исполинская рептилия имела прямое отношение к Джо Тренчеру, «Касатке» и мятежу амфибий против Джейсона Крэкена.
Все же, пересекая экватор, мы не могли отказать себе в удовольствии провести церемонию приобщения «салаг» к тайнам Нептуна. Как ни странно, на роль «салаги» мог претендовать всего дин человек. Гидеон и Дэвид пересекали экватор бессчетное число раз, Лэдди Энджел — когда летел из Перу на Бермуды, а мы с Бобом — во время нашего путешествия в Маринию.
Единственным «салагой» оказался Роджер. К нашему удивлению, он вполне спокойно отнесся к этому несерьезному обряду. Когда его окатили ледяной соленой водой из переходного шлюза (мы снова шли в подводном положении), он громко рассмеялся и погрозил нам пальцем:
— Ладно, веселитесь! Но на капитанском мостике я вам это припомню!
Конечно, это была не угроза, а шутка. В этот момент, глядя на Фэрфэйна, я подумал, что даже он может быть хорошим парнем.
Вскоре, однако, наш маленький праздник окончился, Фэрфэйн переоделся в сухую одежду и снова стал надутым и необщительным.
Проходя вдоль побережья Бразилии, мы зашли в небольшой порт, чтобы пополнить наши запасы. У нас было Достаточно много денег, и мы обзавелись всем необходимым — всем, кроме одного. Гидеон сошел на берег и провел в городе несколько часов, но вернулся унылым и обеспокоенным.
— Ничего не получилось, — объяснил он. — Поверь мне Джим, я сделал все, что можно. Я даже заглянул во портовые притоны. Но достать оружие я не смог. В общем, у нас есть военный корабль, но нам нечем воевать..
Выслушав его, Дэвид задумчиво покачал головой.
— Ничего не поделаешь. Я знал, что с оружием у на будут проблемы. Со списанного корабля снимают все подчистую. Но оружие есть у отца, в его подводной поста. Если мы придем туда… — Он не договорил.
Вскоре мы почувствовали ледяное дыхание Антарктики. Вода стала более холодной и менее соленой, в ней все чаще попадались осколки льда. Мы приближались к южно оконечности Американского континента.
Через Магелланов пролив мы прошли глубокой ночью, не всплывая, ориентируясь только по сонару и карте. Это был довольно рискованный трюк, но на берегу Терра-дель-Фуэго, располагалась база военно-морского флота, с которой нас могли заметить.
Выйдя в Тихий океан, мы, словно по команде, стал вглядываться в экран сонара, надеясь, что наш преследователь не осмелился заплыть за нами в пролив.
Но ящер не отставал.
Более того, теперь он приблизился к нам настолько что на экране можно было отчетливо различить трапециевидную голову и длинную гибкую шею.
Ничего не изменилось и когда мы устремились просторы Тихого океана. Работавший с эхолотом Энджел с грустью покачал головой.
— Холодное и стремительное… это Перуанское течение. Странно, ребята, но меня тянет домой!
Прохаживающийся по рубке Фэрфэйн презрительно усмехнулся:
— Океанское течение вызывает у тебя приступ ностальгии?
— Ты зря смеешься, капитан! — недоуменно поднял брови Лэдди. — Перуанское течение — это часть Перу, него капризный характер. Иногда оно на несколько месяцев уходит от побережья далеко в море, — тогда для моей страны наступают тяжелые времена. Ведь течение кормит нас. Оно приносит пищу морским птицам. Морские птицы дают нам гуано и корм большим рыбам. А гуано и рыба — это то, благодаря чему живет моя страна… Ты можешь не любить это течение, но для моей страны это жизнь.
«Дельфин» упрямо шел к цели. Мы прошлым мимо Галапагосских островов, миновали древний таинственный остров Пасхи. Конечно, мы не могли видеть даже намека на сушу, но всякий раз, когда мы проходили на долготе какого-то острова или архипелага, Дэвид Крэкен брал остро отточенный карандаш и, делая пометку в календаре, тяжело вздыхал. Мы двигались медленнее, чем ему хотелось.
Гигантский ящер не отставал от нас. Иногда мне казалось, что чудовище плывет не одно: рядом с пятнышком на экране сонара появлялась маленькая точка. Я не выдержал и поделился своими сомнениями с Дэвидом:
— А если ящеров двое? Они не плавают парами?
Он пожал плечами, хотя и отнесся к моему вопросу вполне серьезно.
— Иногда они плавают целыми стадами, Джим. Но мне кажется, что тот, второй — не ящер.
— А кто же?
— Если это то, о чем я думаю, мы очень скоро узнаем об этом. А если нет, так нам нечего беспокоиться.
Гидеон, ремонтировавший один из старых мониторов, поднял голову. Сейчас у нас на борту не было никакого оружия, и с настройкой этого монитора можно было не торопиться, но Гидеон хотел, чтобы в подводную крепость Джейсона Крэкена мы прибыли в полной боеготовности. А при исправном мониторе, установив оружие, мы могли тотчас же вступить в бой. Гидеон вообще был незаменимым, — он дотошно проверял все находящееся на корабле — от спасательной капсулы до сонара.
— Послушай, Дэвид, — вмешался в наш разговор негр. — Нам остается пройти не больше полутора тысяч километров. Не пора ли тебе посвятить нас во все детали нашего предприятия?
— Что ты имеешь в виду? — не понял его Дэвид.
— Например, так называемых ящеров. Джим говорит, что ты рассказывал ему про них, но для меня они по-прежнему остаются загадкой.
Дэвид нерешительно посмотрел по сторонам. Формально он нес вахту, но, по правде говоря, беспокоиться было не о чем. «Дельфин», управляемый автопилотом, шел на глубине ста шестидесяти метров — оптимальной для этой акватории Тихого океана. Приборы показывали, что иденитовая оболочка была в полном порядке. В трюме было сухо; сирена, сигнализировавшая о повреждениях корпуса или радиационной опасности, молчала. В общем, мы шли быстро и не набирали при этом воду.
Дэвид посмотрел на экран сонара — с него не исчезало назойливое светлое зернышко. Потом он достал из рундука карту и разложил ее перед нами.
Мы все дружно склонились над нею. Это была обычная навигационная карта впадины Тонга, но там, где картографы оставили белые пятна, карандашом были: сделаны многочисленные пометки и дорисовки. В центре карты, в виде длинной незакрашенной борозды, была изображена сама впадина: она тянулась почти на полторы тысячи километров. Кто-то — наверное, Дэвид или его отец — карандашом обозначил на ней подводные горы и расселины, указал направления течений и отметки глубин. Дэвид указал пальцем на одну из подводных вершин.
— Вот здесь, — сказал он. — Это и есть то самое место, за координаты которого многие люди отдадут миллионы долларов. Здесь находятся жемчужные банки впадины Тонга.
Я услышал, как у меня за спиной взволнованно засопел Роджер.
— А вот тут, — продолжил Дэвид, — обитают ящеры. Огромные морские рептилии. Отец говорит, что это прямые потомки тех самых чудовищ, которые водились в доисторическом океане сто миллионов лет назад. Их назвали плезиозаврами. Считалось, что они вымерли за много миллионов лет до появления человека. Но вымерли они не все. Некоторые из них продолжали жить и размножаться во впадине Тонга.
Он вздохнул и торопливо сложил карту — словно опасался, что мы выучим ее на память.
— Отец столкнулся с ящерами сорок лет назад. Они напали на его батискаф, когда он впервые попытался проникнуть во впадину Тонга. Отец сумел отбить атаку и поднялся на поверхность, прихватив с собой несколько жемчужин — таких, каких до него не видел ни один человек. Но про ящеров он тоже не забывал. Он стал изучать их и даже попытался приручить. Действовал он по-разному: брал в помощники людей-амфибий и даже выращивал детенышей из найденных в пещерах яиц. Правда, у этих рептилий слабо развит головной мозг и они с трудом поддаются дрессировке…
Вы, наверное, слышали старые легенды о морских драконах? Отец говорит, что их реальными прототипами были плезиозавры. Один или два раза в столетие молодой ящер-самец покидает стадо и начинает скитаться по океану в поисках самок. Как правило, ящеры не поднимаются на поверхность, потому что плохо переносят перепад давления, но такие случаи все же бывают. И если кто-то видит ящера, то потом помнит об этом всю жизнь. По размерам он не меньше голубого кита. У него длинная шея и твердый чешуйчатый покров. Нетрудно представить, какой ужас эти чудовища наводили на команды с судов — ведь они были больше иного парусника!
Боб Эсков понимающе нахмурился.
— Я слышал о плезиозаврах… Они произошли от гигантских рептилий, которые сначала обитали на суше. Неужели же нас преследует такое чудовище?
— Да, прирученный ящер, — подтвердил Дэвид. — Джо Тренчер использует их как союзников в борьбе против моего отца.
«Дельфин» продолжал идти через темную морскую пучину.
Дэвид оторвал взгляд от карты. Его лицо было серьезнее, чем обычно.
— Сейчас мы уже далеко от всех регулярных линий и вне зоны сигнала радионавигационного спутника. По моим расчетам… мы уже здесь! — Он показал на едва заметный крестик, сделанный карандашом на карте.
Впадина Тонга!
Лицо Дэвида прояснилось, и он с улыбкой посмотрел на Роджера.
— Капитан Фэрфэйн! Прошу произвести корректировку курса. Азимут — постоянный, два — двадцать пять градусов, угол возвышения — отрицательный, пять градусов… То есть — вперед и в глубину!
— Как я понимаю, нам идти еще несколько часов, — сказал, подумав, Гидеон. — Мы успеем?
— Надеюсь, что да, — пожал плечами Дэвид.
Он посмотрел на экран сонара: светлое пятнышко указывало, что наш преследователь не отстает ни на шаг.
— Сейчас уже конец июня, — напомнил нам Дэвид. — А в июле самки ящеров делают кладку. Мой отец — упрямый человек. Для постройки своей крепости он выбрал пологий склон подводной горы, причем задолго до окончания работ он уже знал, что это неподходящее место для подводной цитадели: ведь именно там, в пещерах, откладывают свои яйца ящеры. Для этого они специально поднимаются из самых глубин. Отец говорит, что это работает древний инстинкт, заложенный в них много миллионов лет назад. Когда-то ящеры откладывали яйца на суше — так же, как это делают сейчас морские черепахи… Но, так или иначе, отец поставил подводный купол прямо на их пути. Пока он преуспевал и ему помогало племя амфибий, ящеры не представляли для него опасности. Мне кажется, ему даже нравилось соседство этих монстров. Но сейчас он болен, одинок, а его бывшие союзники ему изменили…
При этих словах Дэвид опять посмотрел на экран сонара.
— Гидеон! Джим!
Мы все подошли к экрану. Там появилась вторая светлая точка! Первая, замысловатой формы, была преследовавшим нас ящером, но теперь к ней добавилась еще одна. По всей видимости, неизвестный объект давно сопровождал ящера, но теперь он стал хорошо виден. Более того — он рос прямо на глазах!
— Кто-то приближается к нам, — нахмурился Гидеон. — Причем на огромной скорости. Еще один ящер? Но этот второй явно перегоняет нашего преследователя. Он так быстро сокращает разрыв, словно мы застопорили двигатель.
Дэвид побледнел.
— Это не ящер, Гидеон, — упавшим голосом сказал он.
Роджер, Лэдди и Боб, перебивая друг друга, принялись о чем-то его расспрашивать, а я протолкнулся к пульту управления сонаром. Изображение стало расплываться, потом снова обрело четкость — и снова расплылось.
— Да пропустите же меня! — отстраняя всех, закричал я и схватился за ручки настройки. Размытые пятна приобрели четкие очертания, стали ярче и крупнее.
— Да, Дэвид, ты прав, — взволнованно подтвердил Гидеон. — Это не ящер.
Я до максимума увеличил масштаб сканирования. Неожиданно неизвестный объект попал в фокус, и на экране возник хищный силуэт «Касатки».
14
ПОДВОДНАЯ БАТАЛИЯ
Сомнений не было — нас догоняла «Касатка». Роджер побледнел, занервничал и стал бросать на нас беспокойные взгляды.
— И что теперь будет? Чего от них можно ожидать? Ведь у них нет оружия, правда? Ведь «Касатку» разоружили так же, как и «Дельфина»?!
— На это не надо особенно рассчитывать, — тихо возразил ему Дэвид. — Не забывай, что под водой Тренчер как дома. Он был чем-то занят и поэтому послал по нашим следам ящера. Что могло его отвлечь? Честно говоря, не знаю. Но не исключено, что он искал какой-нибудь затонувший корабль, с которого можно снять вооружение… Я не утверждаю этого наверняка, я только предполагаю. Но если ты, Роджер, считаешь, что они не причинят нам никакого вреда, значит, ты благодушный болван!
— Иден! — взвился Фэрфэйн. — Немедленно свяжись с ними! Спроси, что им нужно!
— Есть, сэр! — Я угрюмо усмехнулся и, настроив сонар, стал вызывать на связь преследующее нас судно:
— «Дельфин» — «Касатке»… «Дельфин» — «Касатке»…
Ответа не последовало. Я повторил вызов:
— «Дельфин» — «Касатке»… Просим выйти на связь!
Наступила тишина. Антенна сонара улавливала и усиливала шумы идущего за нами корабля — методичный гул его атомных турбин, мягкий шелест воды, обтекающей иденитовую обшивку. Но ответа на наш запрос по-прежнему не было.
Роджер отстранил меня и схватил микрофон.
— «Касатка»! — закричал он. — На связи капитан «Дельфина» Роджер Фэрфэйн! Я требую, чтобы вы немедленно вышли на связь!..
Я не слышал, что он еще говорил, потому что случайно взглянул на экран. На темно-зеленом фоне было отчетливо видно, как от силуэта «Касатки» отделилась маленькая яркая капля…
Я рванулся к пульту автопилота, перевел управление на ручной режим и, взявшись за манипуляторы рулей, направил «Дельфин» отвесно вниз.
Все, не успевшие за что-нибудь схватиться, полетели на палубу. Тщетно пытаясь подняться на ноги, Фэрфэйн бросил на меня негодующий взгляд.
— Иден! Командую здесь я! Если ты…
Бух!
Мощный глухой удар оборвал его на полуслове. Старина «Дельфин» начал вибрировать, его обшивка угрожающе затрещала.
— Что это? — закричал совсем сбитый с толку Фэрфэйн.
— Они выпустили ракету, — ответил Гидеон. — Если бы не Джим, мы бы уже глотали воду…
Отрываться и уходить!
Мы разбежались по боевым постам. Роджер взял себя в руки.
Мы действовали по боевому уставу, но как мы могли вступить в бой? «Касатка» была вооружена — Тренчер либо снял исправное оружие с затонувшего корабля, либо нелегальным путем купил его. У нас же никакого оружия не было.
Боб и Гидеон не отходили от силовой установки, пытаясь выжать как можно больше энергии из старого дребезжащего реактора.
Но мощности все равно не хватало. «Касатка» куда новее, больше, быстроходнее. Роджер, обливаясь потом, дергал ручку машинного телеграфа — ему казалось, что мы теряем скорость.
— Эй, там, в машинном отделении! — прокричал он в переговорное устройство. — Эсков! Отключите режим аварийной остановки и управляйте реактором вручную. Нам нужно прибавить ходу!
— Вручную? — В голосе Эскова прозвучали удивление и тревога. — Но, Роджер, этот реактор слишком изношен! Если не сработает аварийная остановка…
— Это приказ! — заорал Фэрфэйн и с силой бросил трубку на рычаг.
Я не спускал глаз с экрана сонара.
— Ну что, Иден, мы отрываемся от них? — спросил Фэрфэйн.
— Нет… — Я отрицательно покачал головой. — Они по-прежнему сидят у нас на хвосте. Я думаю, они хотят сократить дистанцию, чтобы мы не могли увернуться от их ракеты.
Тем временем Дэвид, следя за показаниями эхолота, отмечал пройденный нами путь на карте. Неожиданно на его лице появилась улыбка.
— Роджер! Джим! И все-таки мы должны успеть! — Он постучал карандашом по карте. — Последние промеры показывают, что мы прошли контрольный ориентир. Значит, до подводной крепости отца осталось не больше тридцати километров.
Я посмотрел на карту. Сделанная Дэвидом отметка показывала, что мы уже находимся над склоном впадины. Максимальная глубина океана составляла здесь девять километров, и мы погрузились примерно на половину этого расстояния. Причудливые очертания впадин Тонга и Кермадек были хорошо видны на большой карте, укрепленной на одной из переборок, но с маленького планшета они уже исчезли. На планшете лежала карта более крупного масштаба. Она позволяла видеть утесы на краю огромной изогнутой борозды, доходящей, казалось, до самого центра Земли.
Но мне было не до карты. Я опять посмотрел на сонар — и как раз вовремя.
— Ракета! Уходим!
Роджер схватился за рычаги манипуляторов, заставляя «Дельфин» по крутой спирали опускаться в глубину. Бух…
Вторая ракета взорвалась совсем близко. Роджер судорожно схватил трубку судового телефона.
— Боб! Я приказываю добавить обороты!
На этот раз ему ответил Гидеон — он говорил, как всегда, мягким и певучим голосом:
— Боюсь, что мы уже на пределе, Роджер. Реактор перегрелся.
— Но нам надо увеличить скорость!
— Под защитным кожухом идет утечка топлива. Мне кажется, что трубки реактора давно были в аварийном состоянии, а после второго взрыва их совсем прорвало… — Он помолчал, а потом продолжил: — Мы пытаемся что-то сделать, но ты же знаешь, что реакторы серии «К» не поддаются ремонту. Температура давно на пределе, термометры зашкаливают за красную отметку. Еще чуть-чуть — и нам придется останавливать машину… Или покидать корабль…
В какой-то момент мне показалось, что мы ускользнули. «Дельфин» на бешеной скорости преодолевал последние километры до подводной крепости Джейсона Крэкена. «Касатка», несмотря на свой более новый и мощный двигатель, не могла сократить разрыв. Для верности они хотели подойти поближе, но на экране нашего сонара уже появилось светлое пятно, принимавшее очертания подводного купола.
И тогда последовал новый залп — на этот раз они выпустили шесть ракет одновременно, веером!
Роджер манипулировал кормовыми рулями. «Дельфин» отчаянно метался из стороны в сторону.
Бух… Бух… Бух-бух-бух-бух…
Но звуки взрывов были слабее, чем раньше: все ракеты взорвались, не долетев до нашей подлодки.
— И все-таки мы прорвемся! — с исступленной улыбкой сказал Роджер. — Если мы продержимся всего десять минут…
— Опять ракеты! — закричал я.
По экрану сонара снова побежали маленькие яркие зернышки. Вновь последовала серия мощных взрывов — и вновь мы уцелели. Только на этот раз ракеты взрывались гораздо ближе.
С такого расстояния у наших преследователей мало шансов поразить цель, и все-таки они не оставляли своих попыток. Тренчер во что бы то ни стало хотел преградить нам дорогу к подводной крепости.
Из динамика послышался искаженный голос Эскова:
— Эй, на мостике! Нам придется на три минуты остановить реактор. Он слишком перегрелся. Повторяю, мы стопорим реактор на три минуты!
— Постарайтесь продержаться еще немного! — закричал Фэрфэйн и что есть силы налег на манипуляторы рулей, направляя корабль по крутой траектории в глубину.
Вскоре последовал его новый приказ:
— Внимание всей команде! Надеть скафандры! Следующим залпом они накроют нас. Нам не избежать течи в корпусе, но… — он зловеще улыбнулся, — но даже если мы окажемся по горло в воде, я доведу корабль по цели!
Я не мог не отдать должное бойцовскому характеру Фэрфэйна. К этому парню было трудно проникнуться симпатией, и все же академия не ошибается в людях: если уж он стал курсантом, значит, у него были определенные достоинства.
Он заметил восхищение на моем лице и взглянул на меня с гордой улыбкой.
— Мы ведь никогда не были друзьями, правда? Но я не виню тебя за это. У меня тот еще характер! Я… — он облизал пересохшие губы, — я должен кое в чем тебе признаться, Джим.
— Какие сейчас могут быть признания? — грубовато спросил я.
— Нет, я должен. — Он посмотрел на экран сонара и еще крепче сжал ручки манипуляторов. — Знаешь, мой отец — вовсе не большой босс, Джим! Он простой бухгалтер в компании «Трайдент Лайнз». Мне позволяли входить на курортную виллу просто потому, что хотели хоть как-то поощрить моего отца. Но я всегда мечтал о том, что в один прекрасный день…
Он замолчал, а потом с серьезным видом добавил:
— Если бы с моей помощью здесь удалось организовать регулярную линию «Трайдента», моего отца обязательно бы повысили!
Я молча покачал головой. Занятная вещь: мы с Бобом привыкли считать Фэрфэйна заносчивым барчуком, а он, оказывается, был простым парнем, и к тому же с незащищенной, ранимой душой.
Мы все облачились в скафандры, но при этом оставили забрала шлемов открытыми — чтобы было проще двигаться и общаться друг с другом. В случае, если бы ракета пробила обшивку, мы всегда успели бы герметически закрыть свои шлемы.
Увы, этот момент неотвратимо приближался.
Вскоре мы услышали пронзительный вой сирены. На приборной панели замигали красные лампочки. Освещение в рубке тоже мигнуло и стало заметно слабее — после того как был остановлен реактор, машина начала работать за счет аккумуляторов. «Дельфин» замедлил свое стремительное движение в глубину.
Крики из машинного отделения подтвердили то, что мы уже и так знали:
