Лишенный ориентации в темноте, Форестер мог лишь прислушиваться, пытаясь угадать приближение гуманоидов. Машины, обладая родомагнитными органами чувств, не нуждались в обычном освещении. Центральный мозг на далеком Крыле IV решил сбить доктора с толку, отобрав у него возможность видеть. В голове у Форестера промелькнуло, что это чем-то похоже на начало забвения после принятия эйфорида.
      Резкий голос девочки казался оглушительно громким в окутавшей их темноте:
      — Мы не можем помочь вам. Мистер Уайт говорит, что мне пора идти.
      Ее робкие холодные пальцы на прощание сжали его руку. На несколько бесконечных секунд доктор остался один в пустой комнате, пока ему в голову не пришла воодушевляющая идея. Он вскрикнул:
      — Джейн! Подожди!
      Ее тоненький голосок вернул Форестеру надежду:
      — Пожалуйста! Мистер Уайт говорит…
      Он всхлипнул:
      — Я не могу пойти с тобой, но скажи мистеру Уайту, что есть способ уничтожить гуманоидов.
      Стараясь не вдыхать вонь, исходящую от уничтоженной машины, доктор прикрывал нос рукавом. Его узкие плечи решительно распрямились в темноте. Да, он не смог стать мастером психофизики, зато им создано смертоносное оружие, способное разнести целые планеты на мелкие кусочки и уже наведенное на цель — Крыло IV.
      Нащупав в темноте рукав Форестера, девочка пробормотала:
      — Мистер Уайт говорит, что мы попытаемся помочь вам. Но он хочет знать ваш план, потому что сюда приближается слишком много машин — больше, чем я могу остановить.
      Он быстро зашептал:
      — Скажи мистеру Уайту, что у меня есть оружие — автоматические ракеты, уже запрограммированные на уничтожение Крыла IV. Они спрятаны в том подземном убежище, где ты говорила со мной в первый раз. Даже одна из них способна остановить гуманоидов всего через полминуты. Я очень надеюсь, что ракеты все еще на месте. Но я видел огромный экскаватор, работающий совсем рядом со зданием, под которым находится шахта.
      Девочка прервала его:
      — Подождите, мистер Оверстрит проверит это.
      На несколько бесконечных секунд комната снова погрузилась в абсолютную тишину. Доктор дрожал от страха, кожей ощущая, как черные машины приближаются к нему во тьме. Наконец девочка прошептала:
      — Мистер Оверстрит видит здание. Экскаватор сломал ему один угол, но шахта не обвалилась. Он говорит, что машины не нашли шахту и лифт.
      Радость затопила Форестера.
      — Тогда мы можем попытаться! Пусть гуманоиды откроют двери, чтобы добраться до нас. Ты должна быть готова остановить их, Джейн, столько, сколько получится. Я же буду прорываться к шахте.
      В комнате снова воцарилась тишина. Ожидая, когда вломятся машины, доктор прислушивался к еле слышному шепоту ребенка:
      — Мистер Уайт говорит, что мы можем попытаться. Раньше он надеялся изменить Основную Директиву, не уничтожая всех гуманоидов. Но мы нуждались в вас, чтобы создать новое оружие, так что сейчас у нас его нет. Похоже, ваши ракеты — единственный способ избавиться от черных машин. Я останусь и помогу вам. Еще он говорит…
      Девочка испуганно ойкнула, и Форестер почувствовал, как ее маленькая ручка вцепилась в рукав его ночной рубашки. Едва дыша от страха, Джейн медленно произнесла:
      — Он говорит, что нас ждет опасность хуже, чем все гуманоиды вместе взятые. Он боится, что мы встретимся с мистером Айронсмитом.
      — С Айронсмитом? — Форестер вздрогнул, словно что-то ужасное уже протянуло к нему руку из темноты. — Мне давно интересно, почему он так хорошо относится к гуманоидам и почему они предоставили ему полную свободу. Кто — или что такое Айронсмит? — он подвинулся ближе к девочке, стараясь унять дрожь.
      Ее голос был взволнованным:
      — Мистер Уайт говорит, что он не знает. Знает только, что мистер Айронсмит помогает машинам против нас. Он и еще другие — в других мирах.
      Вспомнив неоконченную партию в шахматы, о которой так беспокоился математик, Форестер почувствовал противный холодок, пробежавший по спине.
      — Они пытались заманить нас в ловушку на Драконьей скале — Айронсмит и его друзья, — потому что они помогают машинам бороться против мистера Уайта.
      Форестер молча кивнул. Хотя личность и местонахождение партнера Айронсмита по шахматам продолжали оставаться загадкой, но все нити заговора стали видны. Чтобы облегчить свое вторжение, гуманоиды, помимо замаскированных машин вроде майора Стила, которые только оформляли сделку, нуждались в помощи местных жителей. И Фрэнк Айронсмит, Форестер ничуть не сомневался в этом, был одним из таких предателей.
      Словно проникнув в его мысли, девочка заметила с явным сожалением:
      — Я ужасно огорчилась, узнав про мистера Айронсмита. Он казался таким хорошим и добрым, когда в первый раз пришел к нам в башню. Он разговаривал со мной о телепортации и дал мне много жвачки, — неожиданно ее голос стал еле слышен. — Мистер Оверстрит видит гуманоидов на крыше — они ставят вентилятор, чтобы распылить что-то, отчего мы уснем.
      — Тогда надо действовать! — Форестер испугался, что не успеет осуществить задуманное — ведь машины не оставят никаких шансов повторить попытку. — Они не собираются открывать дверь до тех пор, пока мы беспомощны, и нам не выбраться отсюда!
      Девочка настойчиво потянула его за рукав:
      — Мы можем выйти — мистер Лаки поможет.
      — Маленький хитрый игрок? — Форестер неуверенно всматривался в окружавшую его темноту. — Но что он может сделать?
      Доктор осекся, внезапно осознав, что снова может видеть. Мягко и совершенно бесшумно, словно повинуясь родомагнитному импульсу, дверь открылась. Свет настенных панелей проник из холла в комнату. Форестер осмотрелся — маленького игрока нигде не было видно.
      Джейн Картер серьезно произнесла:
      — Мистер Лаки сейчас в пещере. Но он может открыть любой замок с помощью телекинеза. Мистер Оверстрит помогает ему увидеть, что надо делать, а остальное для него так же просто, как выкинуть семерку на костях.
      Форестер не стал тратить время на то, чтобы дослушать девочку. Тощий босой человек в длинной голубой ночной рубашке — со стороны, наверное, это было очень смешно, — он рванулся прочь из комнаты в огромный холл. Однако вспышка тревоги заставила его отступить назад.
      Два гуманоида показались в конце коридора. Они двигались молча, с пугающей скоростью. Один из них нес маленький блестящий предмет — шприц для подкожных инъекций. Форестер не сомневался, что в нем доза эйфорида. Вторая машина извлекла из небольшой сумочки что-то вроде гранаты и занесла руку с явным намерением бросить предмет в сторону доктора и Джейн.
      Форестер инстинктивно заслонил собой ребенка, и девочке пришлось высунуться из-за его спины, чтобы остановить гуманоидов. Тот, который нес шприц, вдруг замер в гротескной позе. Второй упал на пол лицом вниз, и еле заметная серая струйка дыма просочилась из того предмета, который андроид собирался пустить в ход.
      Девочка снова потянула доктора за рукав, предупреждая:
      — Нам надо выбираться отсюда. Мистер Уайт говорит, что туман из этой бомбы усыпит нас.
      Форестер развернулся и побежал прочь от быстро растекающегося серого дыма. Внезапно он понял, что бежит босиком. Доктор нерешительно остановился, надеясь увидеть обувь где-то поблизости, но аккуратные гуманоиды наверняка поставили его башмаки в какой-нибудь шкафчик с родомагнитным замком. Девочка настойчиво тянула его за рукав, и Форестер побежал вслед за ней из холла, мимо огромных экранов в нишах. Парадная дверь снова задержала их, пока Лаки Форд не помог открыть ее. Наконец они выбежали на улицу, под первые лучи зари.
      Сад возле виллы выглядел столь же странно, как сцены из других миров в доме за его спиной. Порожденные какой-то альтернативной эволюцией, высокие красные стволы растений, посаженных гуманоидами, постоянно подрагивали. Несколько огромных бутонов готовились раскрыться на концах гигантских стеблей. Те, которые уже раскрылись, напоминали гигантских мух или бабочек — их лепестки походили на черно-лиловые с тусклым золотом крылья. Их движение в воздухе напоминало одновременно танец и поединок, аромат же по силе воздействия на обоняние был сравним с духами, которые Рут разлила в комнате с игрушками. Разносимая ветром пыльца вызвала у доктора приступ аллергии, и он начал чихать.
      — Какие ужасные цветы! — Джейн отшатнулась от растений. — Зачем черные машины привезли их к нам, доктор Форестер?
      Доктор предположил, что цветы могли развлекать многочисленных жертв эйфорида. Наверняка мозг, лишенный памяти, получал удовольствие от созерцания этого бесконечного танца любви и смерти. Но он не стал высказывать это вслух. Не переставая чихать, Форестер бежал вместе с перепуганным ребенком в сторону исследовательского центра.
      Руины здания стояли на самом краю огромного свежего котлована. Западную стену уже сровняли с землей, и плоский бетонный купол сильно накренился, словно выпил лишку. Экскаватора не было видно, и доктор решил, что путь к замаскированному лифту все еще свободен.
      Чихая на бегу, он вытирал глаза голубым рукавом и приглядывался к новому рельефу. Все новые дорожки и аккуратные изумрудные газоны казались подозрительно пустынными. Форестер заметил огромную газонокосилку, брошенную на траве, и заподозрил, что гуманоиды скрываются от взгляда Джейн Картер.
      — Стойте! — неожиданно бросила девочка. — Мистер Оверстрит говорит, что гуманоиды хотят поднять это в воздух и сбросить на нас.
      Они почти одновременно обернулись назад и увидели стоящий на земле летательный аппарат, чьи серебристые бока отражали свет зари. Форестер заметил двух гуманоидов, приближающихся со стороны янтарно-голубой виллы, и указал на них Джейн. Та только глянула на них, и обе машины упали.
      — Идемте скорее, — воскликнула она, — пока они больше ничего не придумали.
      В конце идеально ровной дорожки Форестер помог девочке перебраться через канаву. Он уже столько лет не двигался так активно, и ослабевшие мышцы настойчиво требовали отдыха, появилась противная дрожь в коленях. Неровное дыхание вызывало боль в груди, острые камни больно ранили босые ноги. На полпути к шахте девочка внезапно остановилась и потянула доктора в сторону, испуганно бормоча:
      — Машина, которая копает… Она идет сюда!
      Они наконец добрались до старого здания, но было уже поздно. Гигантский бульдозер неумолимо спускался к ним с холма. Первые солнечные лучи золотом играли на его ножах и кровью — на черно-алой броне. Не было силы, способной остановить его.

      Бульдозер набирал скорость и стремительно спускался, оглушая людей ревом мотора. Гигантские перемалывающие лезвия опустились, и в глубине показались прочные металлические зубья.
      — О мистер Уайт! — в отчаянии позвала Джейн. — Пожалуйста, мистер Оверстрит, покажите мне, что делать. Я не знаю, как остановить его — там нет этих черных штук.
      Форестер выждал мгновение, надеясь, что обитатели темной пещеры смогут остановить бульдозер, но машина продолжала двигаться. Схватив девочку на руки, доктор побежал к бетонному зданию. Бронированный монстр пошел ему наперерез. Форестер попытался повернуть назад, но бульдозер опять преградил ему дорогу. Сделав вид, что собирается повернуть направо, доктор резко кинулся влево. Бульдозер двинулся было за ним, но гигантские гусеницы на несколько секунд застряли в развалинах здания. Доктору удалось увернуться — почти.
      Ревущая машина поднимала клубы желтой пыли и тучи битых камней, пытаясь преодолеть препятствие. Круглый купол старого исследовательского центра был уже совсем рядом! Вдруг один из отлетающих камней упал прямо на ногу Форестеру. Тот, потеряв равновесие, упал на колени. Тем временем бульдозер выбрался из ловушки и стремительно приближался. Доктор поднялся на ноги и снова побежал — и снова машина преградила ему дорогу. В отчаянии Форестер обратился к девочке:
      — Твои друзья не могут остановить его? Или ты — поразить гуманоида внутри?
      Джейн тихонько всхлипнула:
      — Там нет ни одного. Мистер Уайт сказал, что он управляется с помощью особых лучей прямо с Крыла IV, и внутри нет чёрных машин, которые я могу остановить.
      Железный монстр неумолимо надвигался, и доктор продолжал бежать прочь. Он заметил, что машина старается отогнать их от разрушенного здания и вынудить двигаться к пространству между новой насыпью и краем усадьбы. Девочка громко закричала:
      — Пожалуйста, мистер Уайт! Помогите же нам!
      Но ничто не могло остановить ревущую машину. Форестер попытался перебраться через насыпь и снова выйти на дорогу. Пыль забивала горло, битые камни больно ранили ноги. Девочка стала непосильной ношей для доктора, и тем не менее он продолжал карабкаться, надеясь перебраться через насыпь, — но тщетно. Бульдозер все приближался, и Форестер понял, что их загнали в угол — отступать было некуда.
      — Лезьте вверх! — взвизгнула Джейн. — Мистер Уайт говорит — лезьте!
      Глубоко вдохнув, доктор снова попытался преодолеть каменистую стену насыпи. Ему удалось подняться на несколько ярдов, но тут нога доктора подвернулась на обломке скалы, и он полетел вниз. Падая, Форестер постарался не придавить девочку своим телом, но больно ударился о катящийся булыжник. Волна дикой боли затопила его, руки и ноги не находили опоры — повсюду были лишь гладкие камни. Доктор катился вниз, прямо в пасть гигантской машине. Бульдозер стоял в облаке пыли, готовясь сокрушить все, что можно, своими подвижными ножами. Машина ждала, когда беглецы сами упадут ей в пасть. Форестер попытался отпихнуть Джейн в сторону, но попытки взобраться на насыпь лишили его последних сил.
      Вдруг девочка радостно вскрикнула:
      — О, спасибо вам! Благодарю вас, мистер Лаки!
      Она расслабилась в его руках, увидев, как развернулся черно-алый бульдозер. Его гусеницы подняли тучи пыли, покрывшей доктора и Джейн с головы до ног. Рев мотора звучал так же оглушительно, но вскоре стал затихать. Холм слабо подрагивал, и теперь до ушей Форестера доносился лишь слабый шум удаляющегося бульдозера.
      Все еще дрожа от пережитого страха, девочка произнесла:
      — Я просто никак не могла остановить его — там не было ни одной черной машины внутри. Но мистер Оверстрит посмотрел, как он работает — словно еще один гуманоид, — и мистер Уайт объяснил мистеру Лаки, как можно развернуть его, — малышка стряхивала пыль со своего порванного желтого платья.
      Форестер глубоко вздохнул и распрямил плечи. Его разгоряченное тело слабо дрожало, колючая пыль въелась в ссадины и порезы на ногах и, пропитавшись кровью, стала красно-бурой. Вывихнутая лодыжка ныла, каждый вдох причинял невыносимую боль. Глядя на доктора, девочка тревожно прошептала:
      — Вы очень сильно поранились?
      Он только отрицательно покачал головой, не имея сил говорить. Взяв девочку за руку, Форестер захромал в направлении бетонного купола. У узкой дверной щели Джейн остановилась.
      — Мистер Уайт говорит, что я должна ждать вас здесь и останавливать черные машины.
      — Я вернусь через пять минут, Джейн! Обещаю! — прошептал он.
      Войдя в пыльное помещение, Форестер побежал по длинному коридору, который вел к его бывшему офису. Он слышал треск дерева и шорох штукатурки, медленно оседавших под тяжестью лишенного опоры купола. Зная, что вся огромная масса бетона в любой момент может похоронить его заживо, доктор бежал из последних сил, пока его не остановил град штукатурки.
      Оглянувшись назад, словно в ожидании обвала, Форестер увидел Джейн Картер, которая стояла в дверном проеме, с ног до головы покрытая белой пылью, и махала ему рукой. Доктор задержал дыхание, стряхнул с головы штукатурку и решительно побежал дальше.
      Пол ходил ходуном под ногами, а потом внезапно что-то больно ударило Форестера по голове. Ему удалось удержаться на ногах и добраться, наконец, до гардероба в своем бывшем офисе, благодаря небеса за двери, которые человек способен открыть без посторонней помощи. Зеркало так и оставалось на своем месте, пыльный рабочий комбинезон висел на том же крючке, где доктор оставил его, покинув исследовательский центр. Люк, под которым находилась спасательная лестница, все еще был прикрыт ковриком. Все-таки гуманоиды были не всеведущи — они явно не успели обнаружить замаскированный лифт.
      Очередной треск стен заставил доктора поторопиться. Он нажал кнопку «Спуск», но ничего не произошло, кроме нового скрежета, говорящего о том, что здание вот-вот обрушится в новый котлован. Стараясь понять причину поломки лифта, Форестер осмотрел пробки — электричества не было. Новое опасение зародилось у него в голове.
      Гуманоиды, управляемые родомагнитными лучами прямо с Крыла IV, уничтожили старую систему электроснабжения. Но проект «Молния» был снабжен независимым генератором, расположенным под пусковой станцией на нижнем уровне убежища. Почему же лифт не работал? Доктор старался успокоиться, убеждая себя, что Армстронг наверняка все отключил, опасаясь, что гуманоиды зафиксируют вибрацию или выхлопные газы моторов генератора. В конце концов, ракеты по-прежнему были направлены в сторону Крыла IV…
      Лифт не желал опускаться, и Форестер в отчаянии упал на колени, откинул коврик и приподнял крышку люка. Внизу царила тишина и абсолютный мрак. Из люка потянуло неприятной сыростью и запахом смазочных масел — отключение электричества привело к остановке вентиляторов.
      Неловко двигаясь, доктор начал спускаться вниз Его израненные ноги нащупали спасательную лестницу, и Форестер окунулся в темноту. Едкий запах масел вызывал головокружение, а металлические ступеньки казались босым ногам острыми лезвиями, но доктор упорно лез вниз, пока не почувствовал холодную воду, застоявшуюся на самом дне шахты.
      Он отпустил лестницу и побрел в сторону убежища, дрожа от холода и сырости. В воде валялись всевозможные обломки, и у самой двери Форестер больно поранил палец на левой ноге. Толкнув дверь, он покинул шахту и направился по узкому проходу.
      Темнота поглотила его — ни одна лампочка не загорелась, когда он повернул выключатель. Но за долгие годы работы над проектом доктор знал здесь каждый уголок. Он уверенно двигался по проходу, вспоминая расположение многочисленных полок, скамеек, ящиков, приборов. Он хорошо знал, что надо делать, чтобы запустить ракеты. Коридор закончился — и Форестер ступил в пустоту.
      Он падал вниз, туда, где раньше был стальной пол его мастерской. Потом доктор ощутил резкую боль в правой ноге и понял, что, упав в ледяную воду, ударился ногой о камень. Вспышка боли едва не лишила его сознания. Пытаясь встать, Форестер упал лицом прямо в маслянистую воду и понял, что нога сломана.
      Медленные волны запредельной боли отдавались во всем теле, но и они были не так страшны, как осознание полного провала. Едва не захлебнувшись в мерзкой воде, он откашлялся, восстанавливая дыхание. Опираясь о камень, он встал на руки и уцелевшее колено и попытался на ощупь разыскать ящики с ракетами.
      Но исцарапанные пальцы Форестера натыкались только на холодный бетон л пустые кожухи, в которых раньше стояли генераторы и конверторы. Проект «Молния» был полностью уничтожен! Осознание этого факта добило доктора, но он никак не мог понять, как это произошло.
      Нигде не было видно следов того, что скрытый лифт обнаружен, и ничто не указывало на присутствие специальной техники, необходимой для демонтажа ракет. Другого входа в убежище не существовало, как не было и намека на новый тоннель, вырытый гуманоидами. Тем не менее ракеты исчезли.
      Воспаленный мозг Форестера отказывался мириться с происходящим, нервы его были на пределе. Доктор слабо стонал от боли в ноге и в конце концов просто лег на пол, радуясь уже тому, что ледяная вода притупила боль и теперь она стала вполне переносимой.
      Звук, похожий на звон разбившегося стекла, вывел его из спасительной дремоты и пробудил новую вспышку боли в ноге. Конечно же, ему надо было сначала попросить Оверстрита заглянуть в убежище, но он до сих пор не мог поверить во всю эту психофизическую чушь. Старого пса не обучишь новым трюкам… Сонно вслушиваясь в тишину, он опять услышал звон бьющегося хрусталя и наконец понял, что это всего-навсего капает откуда-то сверху вода. Вздрагивая от холода, доктор ожидал падения следующей капли — больше делать было нечего.
      Ему конец, и теперь можно просто забыться. Причиной очередного всплеска явно послужило кое-что потяжелее капли, но Форестер даже не пытался приподняться и посмотреть, пока вдруг яркий свет не заставил его открыть глаза. Щурясь и моргая, он увидел двух изящных гуманоидов, двигавшихся по коридору явно в поисках его самого. Голубые и бронзовые блики света играли на темных металлических телах.
      Серебряный голос мелодично произнес:
      — К вашим услугам, доктор Форестер. Вы сильно пострадали, сэр?
      Все его раны ничего не значили сейчас — доктор нервно кивнул в сторону черной пустоты бетонной шахты, где когда-то находилась пусковая станция, и пробормотал:
      — Так вы все-таки нашли их, да?
      Машина спокойно ответила:
      — Мы нашли вас, сэр. Мы наблюдали, как вы неразумно решили войти в здание, которое рушится, и отправились спасать вас так быстро, как только смогли. Нас задержала сначала та девочка, что была с вами, а потом падение купола. Пришлось расчистить путь и починить лифт, чтобы добраться до вас.
      Удивление и недоумение побудили Форестера приподнять голову, и тотчас же машина проворковала:
      — Не пытайтесь двигаться самостоятельно, сэр. Состояние вашего здоровья может еще ухудшиться.
      Не находя в себе сил даже посмеяться над иронией происходящего, доктор лишь слабо кивнул в сторону пустого помещения и хрипло прошептал:
      — Как вы обнаружили его? Как вы нашли это убежище?
      Спокойные стальные глаза гуманоида внимательно смотрели на Форестера.
      — Мы обнаружили лифт, когда разбирали обломки рухнувшего здания, чтобы найти вас. Вам не больно говорить, сэр? Тогда скажите, что за оборудование находилось здесь раньше?
      Вопрос андроида застал доктора врасплох. Выходит, машины до сих пор ничего не знали о существовании проекта «Молния»! Мозг Форестера не в силах был справиться с новым вопросом: кто же тогда вынес отсюда ракеты и оборудование? Неужели Фрэнк Айронсмит? Доктор вздрогнул от чего-то еще более холодного, чем мутная вода шахты. Но даже выдающийся математик вряд ли смог бы вывезти сотню тонн оборудования на старом велосипеде…
      — Что здесь располагалось, сэр? — настаивала машина.
      Желание скрыть правду пробудило фантазию Форестера.