- Попробую.
      - Береги себя. Ты нам будешь еще нужна, хорошо? Нам при отходе понадобится прикрытие.
      - Поняла. Учтите, осталась я одна.
      Раненый сержант Иона подняла пусковое устройство и выпустила два последних самонаводящихся заряда. В темноте вспыхнули два ярких желтых огня. Хромая, она побежала по направлению к архиву сквозь сгустившееся пыльное облако. Потом сняла с пояса магазин с нейтронными зарядами. Только четыре из двенадцати оказались в рабочем состоянии. Она все же вставила магазин в пусковое устройство.
      Команда отошла к винтовой лестнице... теперь она может устроить неприятный сюрприз солдатам тиратка, оставшимся в кольце 5.
      Самуэль и последний сержант поджидали Монику, Оски и Ренато возле архива. Мысли Моники все еще были с несчастным ксеноком.
      - На рамах все еще есть несколько солдат, - сообщил Самуэль. - Правда, теперь это уже не имеет значения, - и он взорвал снаряды, заложенные в люк.
      Они были не слишком далеко, поэтому видели взрыв. Ослепительное белое пламя быстро погасло.
      Самуэль побежал. Надо было одолеть сто пятьдесят метров. На бегу он проинструктировал остальных, и все привели в действие пусковые устройства. Стоявшие полукругом здания разом обрушились, как только снаряды попали в нижние этажи. Взметнувшиеся пыльные облака закрыли пространство непроницаемым черным занавесом.
      Люк, ведущий к винтовой лестнице, перекосило после взрыва, устроенного Самуэлем. Толстая титановая пластина сложилась, словно пластмассовая. Камень, вывалившийся из стены, сузил отверстие. Ботинки выбили несколько мелких обломков, когда он подтянулся наверх. Пролезть можно было, повернувшись боком. За ним протиснулась Моника и другие члены команды. Последней в отверстие вошла сержант Иона.
      К "Леди Макбет" приближались восемнадцать боевых ос. Платформы стратегической обороны планеты Геспери-ЛН выпустили за час уже третий залп. Каждый раз "Леди Макбет" совершала прыжок, и заряды беспомощно рыскали в пространстве, отыскивая цель.
      - Хорошо, что по пути сюда тиратка не встречали врага, - заметил Джошуа. - Я хочу сказать, что в звездных войнах они ничего не петрят. Ну вот зачем они продолжают стрелять, когда видят, что мы каждый раз с легкостью от них уходим?
      - Они хотят, чтобы мы возомнили о себе и расслабились, - весело сказал Эшли. - Они примерно поняли, куда мы выпрыгнем в следующий раз, и прицелились в ту сторону.
      - Ну уж нет. Координаты прыжка должны выбираться совершенно неожиданно. В звездной войне - это правило номер один.
      - Супероружия у них все равно нет, - заявил Лайол. - Создание его требует недюжинного воображения. А у них оно попросту отсутствует.
      - Они догматики, - сказал Дахиби. - И военного корабля у них, способного помериться с нашим, нет и быть не может. Так что, возможности их ограничены.
      - Верно, ограничены, - согласился Джошуа. - Но не совсем, - он изучал тактическую программу. Ближайшая оса была уже на подходе, через две минуты она выпустит подзаряды. - Приготовьтесь к прыжку. Сара, ты готова?
      - Нет проблем, Джошуа. Биотехническая антенна принимает нагрузку.
      - Замечательно, - он удерживал корабль в стабильном состоянии с помощью ионных пусковых установок. Полетный компьютер показал ему уровень энергии, зафиксированный сенсорами. - Пошли, - они оказались в сорока тысячах километров от роя боевых ос. Система стратегической обороны Геспери-ЛН зафиксировала положение лишь через три минуты.
      - Ну что, выпустить еще залп? - спросил Лайол.
      - Пока не надо, - ответил Джошуа и с помощью биотехнической антенны установил связь с исследователями. - Где вы сейчас?
      - Подходим ко второму этажу, - откликнулась Моника. - Изолировали за собой лестницу, так что засады не ждем. На первый этаж поднимемся через двенадцать минут.
      - Хорошо, спасибо, Моника. Сиринкс, пора заканчивать.
      - Согласна. Возможно, нас снова будет преследовать черноястреб.
      - Я отвлеку его несколькими прыжками. Может, и ты сделаешь то же самое?
      - Без проблем. Только определи координату встречи.
      - Это уже труднее. Диверсии не прошли даром для нашего вектора. Попробую немного отрегулировать его на второй планете. На Туманности Ориона снова им займемся. После этого избавимся от черноястреба.
      - Очень хорошо. "Энон" выпрыгнет ко второй планете, как только заберет команду. Там и увидимся.
      В пещере второго этажа стоял огромный термоядерный генератор: три металлические сферы, поставленные одна на другую, возвышались на восемьдесят метров. Опирался он на трубы и кабели, как на виадуки, проходившие сквозь стены и пол. Окружал генератор квинтет теплообменников. Из клапанов его и мест соединения труб вытекла жидкость и застыла цветными многослойными лентами. Счетчики Гейгера зашкалило, как только команда вошла в помещение.
      - Это здесь, - сказал Самуэль. - Сократим путь.
      - Да и жизнь сократим с таким уровнем радиации, если не поостережемся, - заметила Моника. - Какое они топливо использовали?
      - Бог их знает, - Самуэль приложил сенсор к трубам. - Любое из этих трех, - и показал криптограммы, появившиеся на дисплее. - Судя по файлу, что Оски скачала в Центре управления, - это трубопровод с термальным газом. Он поступал к водоемам на первом этаже, чтобы согревать воду. Отсюда до первого этажа кратчайший путь. Так что нам надо их разрезать.
      Моника не стала с ним спорить, несмотря на зашевелившиеся у нее сомнения. Она была членом команды, и ей казалось, что она всю жизнь с ним работала. Теперь они знали, что могут положиться друг на друга. Она сняла с пояса лазерное ружье, запрограммировала его на постоянный режим работы и прислонила к трубе, на которую он указал.
      Пять рубиновых лучей продырявили трубу. Яркие капли расплавленного металла медленно падали вниз, теряя окраску при сближении с полом. Радар Моники уловил движение за секунду до того, как луч мазера ударил по ее костюму. Из пускового устройства выскочили две ракеты и разнесли вход в коридор, из которого выстрелил в нее солдат тиратка.
      Отдача при взрыве бросила ее на землю. Она схватилась за основание теплообменника. Инфракрасный сенсор уловил движение с другой стороны помещения. Радар здесь был бесполезен: слишком много машин стояло на его пути.
      - Они здесь, - предупредила она.
      - Оски, Ренато, заканчивайте резку трубы, - распорядился Самуэль. - Мы ими займемся.
      В этот момент заряд тиратка взорвался и пробил дыру в генераторе. Моника выпустила два самонаводящихся заряда. Самуэль прыгал, как кенгуру, возле теплообменника, выпуская гранаты по входам в коридоры. Его обстреливали мазерными лучами. Сенсоры Моники обнаружили источник, и она отправила туда самонаводящиеся заряды. Помещение потрясли взрывы, и входы в коридор завалило.
      - Труба разрезана, - объявила Оски.
      - Входите, - приказал Самуэль. - Мы вас прикроем.
      Моника нырнула под опоры и повела сканером. Нижняя часть четырех горячих ног тиратка предстала перед нею. Она ударила по ним лазером. Большие капли странной на вид густой крови брызнули на пол и опоры машины. Тиратка споткнулся и упал. Моника пальнула ему в бок лазерным лучом. Хлынул поток такой же густой жид кости, тело вспучилось и обмякло.
      Маневровое устройство Оски заработало на полную мощь и подняло ее к потолку пещеры. Включилась программа, подавлявшая страх, и она сама себе удивлялась: до чего же спокойно она реагирует на то, что ее обстреливают. Программа-путеводитель уверенно вела ее по лабиринту труб, и она поднималась все выше и выше. Как только она миновала двухметровую секцию трубы, концы ее раскалились, и труба сложилась.
      Луч мазера ударил по ногам, и тактическая программа среагировала: из пускового устройства в сторону нападавшего вылетела граната. Теперь она видела перед собой только отверстие в перерезанной ими трубе и неслась к нему как стрела. Край отверстия оцарапал ей плечо и руку, зато она была уже внутри. Ориентироваться здесь она могла только на радар, и он показал, что ей надо миновать еще триста метров. Маневровое устройство снизило скорость передвижения, так как и гравитация упала. В трубе появилась еще одна фигура в защитном костюме.
      - Ничего себе побег, - поразился Ренато.
      "Этчеллс" и понятия не имел, что "Энон" вот-вот спрыгнет с двойных лун. В тот момент, когда это случилось, экипаж как ни в чем не бывало изводил его обещаниями и пропагандой. И почувствовал это, только когда в его искажающем поле произошел массивный разрыв.
      - Что вы делаете? - спросил он.
      Корабли тиратка были от них в нескольких часах лету.
      - Мы уходим, - заявил Рубен. - Вот ты почему домой не возвращаешься? Вспомни, о чем мы тебе говорили.
      В сродственной связи произошел сбой. "Этчеллс" заметил, что "Энон" увеличил количество энергии и выпрыгнул с орбиты. Они вернулись на этот чертов летающий ковчег!
      - Зачем вы здесь? - не отставал он. - На что вам сдался этот корабль?
      - Захочешь с нами разрешить кризис, узнаешь, - сказала Серина.
      - Да пошли вы с вашей психоидной чушью! - и стал направлять энергию в клетки и почувствовал с неудовольствием, как много он ее истратил, пока увертывался от космического мусора в точке Лагранжа. Выпрыгнул и появился в реальном пространстве, в двадцати километрах от летающего ковчега.
      "Энон" осторожно ощупывал искажающим полем старинный корабль (зачем он это делал, "Этчеллс" понять не мог). А в этот момент возле носа летающего ковчега появился большой корабль тиратка. Не хватало "Этчеллсу" вступать в бой с ксеноками, да еще на стороне таких ненадежных союзников, как эденисты.
      "Энон" готовился к новому прыжку.
      - От меня не уйдешь, - сказал "Этчеллс".
      - Хорошо, - ответила Сиринкс с холодным превосходством. - Следуй за нами.
      "Этчеллс" и рад бы последовать, да оказалось, что это невозможно. Они совершали прыжок внутрь ковчега. Полости там были, он их чувствовал. Пузыри в твердой породе. Очень маленькие.
      Не осмелился. Такая точность ошеломляла.
      Корабль тиратка поднялся над летающего ковчегом и выпустил в "Этчеллса" пятнадцать боевых ос. Пришлось немедленно выпрыгнуть.
      Пещера первого этажа летающего ковчега быстро и бесшумно наполнялась светом, обнажая бесцветную поверхность воды с замороженной навечно рябью и маленькими волнами. Над ледяными поверхностями поднимались плоские каменные стены, охваченные металлическими обручами. Возле одной из стен ощущался микроскопический источник тепла. Там находились пять фигур, одетые в защитные костюмы. Они следили за расширявшимся источником света.
      Потом, потускнев и сузившись, он осветил гладкий голубой корпус "Энона", его пассажирский отсек. Огромный космоястреб обогнул замерзшее озеро и грациозно приземлился на шаткую древнюю раму.
      - Ты и представить не можешь, как мы тебе рады, - сказал Самуэль, и сродственная связь наполнилась благодарностью и облегчением.
      - А я - вам, - ответил "Энон". - Я знал, что сумею это сделать.
      "Этчеллс" признал свое поражение. Он не стал выяснять, зачем туда явились два корабля. Не время. "Энон" был внутри летающего ковчега не более пяти минут, и тут же совершил прыжок. Появился он уже над второй планетой системы. Туда же выпрыгнул и адамистский корабль.
      "Этчеллс" присоединился к ним, но слишком приближаться не стал. Увидел, как адамистский корабль облетел планету и выпрыгнул. "Этчеллс" попытался следовать за ним, но тот, должно быть, совершил серию последовательных прыжков, и "Этчеллс" не смог определить его координаты. Сильно истощив энергетический запас и питательную жидкость, он в одиночестве отправился в долгую дорогу к Новой Калифорнии. Надо будет рассказать обо всем Кире и Капоне.
      14
      Свечи в форме темных лилий плавали в ванне, не задевая два погруженных в воду тела. Некоторые увязли в пахнувших яблоками пузырьках, и пламя фитилей шипело, стараясь не погаснуть. Другие полуметровые свечи выстроились вдоль мраморной кромки и, удерживаемые на месте толстыми подтеками воска, исправно делали свое дело. В полуразрушенной ванной свечи были единственным источником света, поэтому в помещении царили сумерки.
      Многие годы "Чатсворт" считался одним из лучших пятизвездных отелей Эдмонтона. В нем останавливались богатые и знаменитые люди. Однако за последние два десятилетия гостиница несколько раз меняла владельцев и администраторов. Деньги при этом уходили не на поддержание высоких стандартов, а на дивиденды акционеров. Какое-то время отель держался за счет прежней славы, но долго так продолжаться не могло. В конце концов он закрылся на ремонт и переоснащение, однако рабочие и механоиды до сих пор так и не приступили к работе. Всем было не до этого: события в Нью-Йорке, ставшие известными благодаря аудиовизуальным средствам информации, вызвали панические настроения. Большинство долгосрочных коммерческих проектов были отложены: финансисты и менеджеры заняли выжидательную позицию. "Чатсворт" не являлся исключением.
      Квинн превратил его в штаб-квартиру арколога. Все три человека в команде, обслуживавшей здание, были одержимыми. Они обрезали связи с внешним миром: электричество, воду, коммуникации, кондиционеры. Квинн знал, что полиция и секретные службы выслеживают одержимых по глюкам, которые те вызывают, поэтому и он, и его верные последователи обходились водой, оставленной в контейнерах отеля, еду готовили на походной плите в одном из роскошных номеров. Пользовались свечами. Воду в ванной нагревали с помощью энергистической силы. Мыло, шампуни и выпивку крали в ближайшем магазине.
      Квинн достал бутылку Норфолкских слез из ведерка со льдом и пролил светлую жидкость на грудь Кортни. Она хихикнула, когда соски ее затвердели от холода, и высунулась из воды. На покрытой золотистым загаром коже заметны были синяки и следы от зубов Квинна. Против такого секса она не возражала: ей были интересны новшества, которые он устраивал с помощью черной магии. Использованная не по назначению энергия возбуждала ее и служила доказательством его всемогущества. Он не боялся ни осуждения, ни того, что его увидят. Он сам теперь создавал законы. К тому же не так уже ей было и больно, а если и больно, то недолго. Ему не надо было избивать ее для установления над ней власти: он знал, что она подчинилась ему душой и телом. К тому же охотно. Жизнь Кортни изменилась с тех пор, как она обняла дракона в темном его логове. Стала много лучше. Горячее. Светлее. У нее появилась теперь уйма красивых платьев. И аудиовизуальных дисков, стоило ей только захотеть. И унижаться перед другими ей теперь больше было не надо. Разве плохо быть шлюхой?
      Квинн отбросил бутылку и начал слизывать драгоценный напиток с ее кожи.
      - Вот что я называю настоящим сексом, - сказал он. - Правильно говорят: плохие парни получают самое лучшее. Лучшую одежду. Лучшие наркотики. Лучших девчонок. Лучшие вечеринки. Лучший секс. Это же замечательно.
      - Разве мы плохие? - удивилась Кортни. - Я думала, что мы поступаем правильно, разрушая мир.
      Квинн встал, утопив в пузырьках свечи-лилии. Член его, увеличенный эрекцией, упирался в приподнятое лицо Кортни.
      - Мы и то, и другое. Мы плохие, и мы поступаем правильно. Не сомневайся.
      Сомнения улетучились. Она снова довольно улыбалась.
      - Я тебе верю, - она взялась за его яйца и легонько сжала, как он учил, а потом стала лизать член.
      - После того, как развлекусь с тобой, пойду и убью одного из людей Беннет, - сказал Квинн. - И сделаю это на ее глазах. Пусть увидит, что она бессильна.
      - Не понимаю, - Кортни вопросительно па него посмотрела. - Почему ты все откладываешь? Почему не начинаешь ее мучить? Ведь ей с тобой все равно не справиться.
      - Потому что именно так она со мной и поступала. С нами. Со всеми нами. Она пугает людей. Для нее это словно наркотик. То, что она делает с тобой в своем кабинете, отвратительно, уродливо. Кажется, она колет тебя прямо в мозг. Думаешь только об одном: как заставить ее остановить мучения. Каждый человек в собрании знает, что когда-нибудь его обязательно привяжут к столу. И Божьего Брата можно молить только о том чтобы, когда она примется за тебя, сделала бы что-нибудь к твоей пользе. Ну а боль - это уже нечто неотъемлемое. Беннет на такие мелочи внимания не обращает.
      - Я поняла, что ты делаешь, - сказала Кортни, чрезвычайно собою довольная. - Ты к ней подкрадываешься.
      - В чем-то ты права. Да. Каждый раз, как я прихожу туда, я убиваю одного из ее людей и тем самым частично разрушаю ее личность. Даже самые последние дураки начинают понимать, что человек, который может издеваться над ними как хочет, совершенно бессилен перед наступающей Ночью. Я хочу, чтобы все ее собрание покинуло ее. Пусть эта полубаба почувствует то же, что испытали мы. Пусть осознает, что она полное ничтожество, что вся та власть, которую она непонятно как захватила, ни хрена не стоит. Люди сами себя втаптывали при ней в грязь, потому что она презирала их. Презирала! Можешь ты в это поверить? Она чувствовала свою силу. Ну вот теперь она узнает, что я сделаю с ней, и узнает, что пути к отступлению у нее не будет, когда я приду к ней. Я буду устанавливать правила. Теперь я распоряжусь ее жизнью и ее мозгами. Мне нравится это так же сильно, как и причинение боли.
      Кортни потерлась щекой о его член и даже глаза от восхищения закрыла.
      - Я хочу это видеть.
      - Увидишь, - и подал знак. Подняв руки над головой, она прижалась спиной к стене. Начались фрикции, удвоенные энергистической силой. При этом Квинн представлял себе Беннет, что повышало наслаждение.
      И в этот момент, когда Квинн еще не успел дойти до оргазма, послышался осторожный стук в дверь.
      - Входи, придурок, - заорал Квинн. - Подожди, посмотри на нас.
      Билли-Джо послушно застыл на месте. Воспламенившиеся глаза его следили за каждым содроганием тела Кортни. Квинн закончил и отпустил ее. Она упала на пол, потом, дрожа, неуклюже прислонилась к стене. Дыхание вырывалось со свистом. Руки ее осторожно ощупывали тело, притрагивались к свежим синякам.
      - Чего тебе? - спросил Квинн.
      - Да тут к вам один одержимый пришел, - сказал Билли-Джо. - Из новеньких. Секта Лакомб. Говорит, ему очень нужно поговорить с вами. Дело очень важное.
      - Черт, - кожа Квинна мгновенно обсохла, а тело облачилось в халат. Эй! Раны надо подлечить?
      - Спасибо, Квинн, не надо, - прохрипела Кортни. - У меня есть крем и притирания. Все нормально.
      - Это очень важно, - внушительно говорил Квинн. - Сколько раз я вам, придуркам, говорил? Не надо болтаться по аркологу. Полиция только и ждет, чтобы схватить вас.
      - Я был очень осторожен, - ответил одержимый.
      Звали его Даффи. Он одержал волхва секты Лакомб. Квинн считал его преданным Божьему Брату, в отличие от предшественника, которому не доверял. Даффи организовал несколько успешных диверсий против эдмонтонской инфраструктуры.
      Квинн сидел в потрепанном кожаном кресле, а сознание его бродило по "Чатсворту" и соседним зданиям. Местоположение их было превосходным со всех точек зрения, и до штаб-квартиры Беннет рукой подать - всего-то два квартала.
      Никого подозрительного он не почуял. Если за Даффи и увязался хвост, то полиция умело спряталась. Квинн с трудом удерживался от желания подойти к окну и, отдернув занавеску, выглянуть на улицу.
      - Ладно, похоже, ты не прокололся. Так в чем дело?
      - Да это все бывший волхв, Виентус. Я тут поприжал его. Его и волхвом-то нельзя назвать настоящим. Не верит в Божьего Брата.
      - Эка невидаль. Да никто из этих подонков в него и не верил.
      Даффи нервно потер руки. Не будешь же прерывать Квинна и говорить ему, чтобы он заткнулся и слушал, а ведь дело не терпит отлагательства.
      - Ну ладно, - проворчал Квинн. - Давай дальше.
      - Он сотрудничает с полицией. Тайный агент. Причем работает на них долгие годы. Каждую ночь делает доклад какому-то наблюдателю обо всем, что происходит в собрании и на улице.
      - Этого не может быть, - автоматически произнес Квинн. - Если бы у полиции была такая информация, они давно бы уже разгромили собрание.
      - Похоже, Квинн, что наблюдатель этот не обычный полицейский. Не из местного полицейского участка. Виентус его даже и не видел никогда. Он просто каждый вечер передавал информацию по определенному электронному адресу. Кроме этого, происходило и еще кое-что. Виентус иногда указывал этому наблюдателю на разных людей, местных бизнесменов, и на здания, которые необходимо было уничтожить. И сообщал о других бандах: чем они занимаются, и нужно ли им дать укорот. В общем, всякие подробности. Получается, что сектой управлял не Виентус, а этот самый наблюдатель.
      - Что-нибудь еще? - Квинн слушал его вполуха. Он больше думал об осложнениях, нарастало чувство тревоги.
      - Этот наблюдатель, должно быть, имеет влияние на полицейских. И большое. Бывало не раз, что Виентус освобождал полезных членов секты из-под ареста, стоило лишь ему попросить об этом наблюдателя. Их либо выпускали на поруки, либо направляли в качестве наказания на исправительные работы.
      - Да, - спокойно откликнулся Квинн.
      В душе шевельнулись горькие воспоминания. Вспомнил, как просиживал в камере предварительного заключения эдмонтонской тюрьмы, ожидая, когда Беннет поможет его освободить. У Беннет были особенные отношения с судебной системой: казалось, любой судья был перед ней в долгу. Подозреваемых в убийстве по ее указанию выпускали из тюрьмы в течение часа. Наркоторговцам назначали домашний арест.
      - Э... - Даффи вспотел от страха. - И... наблюдатель приказал Виентусу следить за вами.
      - За мной? Наблюдатель упомянул мое имя?
      - Да. Он направил ему на вас визуальный файл. Наблюдатель сказал, что вы используете одержимых для взятия под контроль собраний. Они считают, что вы хотите убить Беннет.
      - Черт! - Квинн вскочил и бросился к дверям. В вестибюле гостиницы он нырнул в царство теней и, не сбавляя скорости, прошел сквозь закрытую дверь.
      В половине третьего ночи по местному времени в аркологе Эдмонтона царило затишье. Светильники под эстакадами освещали небоскребы и безлюдные улицы. В витринах магазинов, расположившихся на нижних этажах, бежала нескончаемая реклама, с ее ярким фантастическим миром и прекрасными людьми. По тротуарам ползла армия муниципальных механоидов, они поливали шампунем липкие участки и заглатывали обертки фастфуда. Среди редких пешеходов встречались припозднившиеся наркоманы, выкинутые из клубов вышибалами, да романтические юные влюбленные, медленно бредущие домой.
      Квинн принял облик жалкого призрака, Эрхарда, если и не точную его копию, то весьма к ней приближенную. Сгодится для обмана уличных мониторов, сканирующих лица прохожих с целью обнаружения Квинна Декстера. Отойдя от "Чатсворта" на целый квартал, остановился возле стоянки такси. Барьер опустился. Из подземного гаража к нему подкатил серебристый "персей" и отворил дверцу.
      Одной рукой Квинн натянул ремень безопасности, а другой нажал на кнопки, определив нужное ему место назначения. Затем перевел с банковского диска высветившуюся на дисплее сумму за проезд (стараясь держать в узде энергистическую силу), и маленький автомобиль помчался по улице.
      Все теперь становилось ему ясно. Он вспомнил великого волхва в Нью-Йорке. Должно быть, тот знал слишком много и не хотел подвергать себя риску и становиться одержимым. А в те времена, когда сам он был младшим сектантом, все обязаны были рассказывать старшим о том, что происходит на улице. Причем каждый день. Рассказы эти передавались дальше, в соответствии с субординацией, и доходили до Беннет. Обязательная процедура, вбитая в Квинна, как и во всех остальных, с первого дня его посвящения. Информация это оружие, с помощью которого выигрываются войны. Нам нужно знать, что делают банды, полицейские патрули и местные жители. И так в каждом собрании, каждом аркологе. Секта знала обо всех криминальных событиях на всей планете.
      - Прекрасно! - заорал Квинн и стукнул кулаком по сиденью. Превосходно! - такси поднималось по эстакаде на скоростную трассу. С увеличением скорости затемненные окна превратились в частокол, а потом, изогнувшись, слились в горизонтальное пятно. Сознание его ощутило тысячи сонных умов, спокойных и довольных. Ну что ж, такими они и должны быть.
      Аркологи - своего рода социальный эквивалент атомного ядра. Полмиллиарда людей, стиснутых на территории в двести квадратных километров. Что за странная эта человеческая природа! Существование в таких условиях предполагает единственно возможный вид общественного устройства: тотальную диктатуру. Все должно быть отрегулировано и расписано, никакой пощады несогласию и тем паче бунту. Анархии и буржуазным свободам места нет, ведь аркологи - это машины, и работать они должны безупречно, как и любой другой механизм. Все в них взаимосвязано. Когда один элемент выходит из строя, неизбежно страдает и другой. Но этого нельзя допустить, в чем и парадокс, потому что не можешь же ты вечно носить одни и те же ботинки. Как бы ни была благоприятна диктатура, в конце концов какое-то поколение взбунтуется. И кто-то столетия назад научился держать крышку плотно закрытой. Так и держал до сих пор. Правительственная структура, спокойно и тайно сохраняющая контроль над низшими слоями общества. Заставляющая преступников и радикалов работать на тех самых людей, существованию которых они угрожали.
      Квинн почувствовал, как закипает в нем энергистическая сила. Ярость была столь велика, что он не мог ее обуздать.
      - Надо держать себя в руках, - пробормотал он сквозь зубы. Стоит ему ошибиться, и он будет в их руках. - Спокойно, - и замолотил руками по голове, чтобы унять бешенство. Глубоко вздохнул и посмотрел в окно. Центр города он знал как пять пальцев, но редко смотрел на него с высоты, как сейчас, тем более из такси. Скоро машина спустится вниз и дойдет до вокзала Макмиллана. Еще несколько минут.
      Дыхание выровнялось, хотя гнев душил его до сих пор. Оказывается, секта, которой он отдал лучшие годы жизни, была прикрытием какого-то призрачного заведения. Неудивительно теперь, что Беннет и Виентус могли договориться с копами и выпустить сектанта на поруки. В секту привлекали всех, у кого имелось хоть незначительная склонность к преступлению. А если они не становились послушным и тупым орудием в их руках, то таких людей сдавали полиции и ссылали.
      - И я был из их числа, - горделиво шепнул он. - Беннет не удалось сломить меня. Несмотря на все пытки. Со мной у нее не вышло! - Значит, полиция поставлена в известность. Интересно, кто его сдал? Выходит, среди верных его последователей есть предатель.
      Беннет. Снова эта проклятая Беннет.
      Такси остановилось возле вокзала Макмиллана. Квинн вышел и медленно пошел в главный вестибюль.
      Внутри пусто, почти как на улицах. Поезда не прибывают. Взволнованные пассажиры не осаждают эскалаторы. Безжизненно застыли в воздухе криптограммы-информаторы. Прилавки сложены, торговцев нет. Несколько кучек растерянных людей стояли под голографическими экранами, прижав к себе сумки, а над их головами бежала-повторялась единственная красная надпись: ДВИЖЕНИЕ ПОЕЗДОВ ВРЕМЕННО ОТМЕНЯЕТСЯ. Даже на лицах привидений, слонявшихся по залу, Квинн заметил большую, чем обыкновенно, угрюмость и недоумение.
      Возле закрытой в камеру хранения двери стояли несколько полицейских. Они пили кофе из пластмассовых стаканчиков и тихонько переговаривались между собой. Квинн направился к ним. Громкое эхо собственных шагов вызвало у него рой воспоминаний. В тот раз был тот же вестибюль, те же темные мундиры полицейских. Так же гремели шаги и тяжко билось в груди сердце. Крики, разбегавшиеся от него по сторонам люди, предупреждающие возгласы. Звук сирен. Яркие вспышки света. Боль, вызванная ударом нейроглушителя.
      - Прошу прощения, не можете ли вы объяснить мне, что здесь происходит? У меня через полчаса встреча в Сан-Антонио.
      Квинн улыбнулся полицейским кривой эрхардской улыбкой. Должно быть, похоже получилось: почти все усмехнулись. В конце концов сектант-неудачник сослужил хорошую службу Божьему Брату.
      - Посмотрите расписание, - сказал один из них. - Ради Христа.
      - Я... а... у меня нет нейросети.
      - Ну хорошо... сэр. У нас сейчас перерыв в движении. В туннели подают давление. Сейчас внизу находятся ремонтники. День-два, и все будет в порядке. Беспокоиться не о чем.
      - Благодарю, - и Квинн отправился к стоянке такси. Мне не выйти. Божий Брат! Ублюдки поймали меня в ловушку. Если я не попаду в другие аркологи, Его работа не будет завершена. И Ночь запоздает. Этого нельзя допустить. Они перечат самому Светоносцу!
      Ужасно, он потерял бдительность. Подумать только... он, отличительной чертой которого была вечная подозрительность, недоверие, попал в расставленные ими сети. Выходит, они его боятся, раз прибегают к таким крайним мерам. Кто бы они там ни были.
      Он остановился у стоянки такси, размышляя, куда ехать. Выбора, однако, у него большого не было. В Эдмонтон он приехал ради одного человека. И этот человек сможет сказать ему, кто же на самом деле является его врагом.
      Такое занятие Билли-Джо было не по нраву. В одной руке он держал лазерный пистолет, с левого плеча свешивался крупнокалиберный карабин, с правого - подсумок с гранатами, на поясе кодбастер и блок ELINT, на голове, словно тиара, - тонкая лента, улучшавшая зрение. С таким вооружением можно было начинать войну. Обычно главной обязанностью Билли-Джо являлось набивание клиентов Кортни. Работа неприятная, но быстрая. Один на один. Все зависит от тебя, а в команде можешь погореть, если другой сделает что-то не так.
      А Квинн хотел устроить бузу в Эдмонтоне, задать работу полицейским. Поэтому Билли-Джо и крался по темной аллее в половине пятого утра с десятью сектантами Даффи.
      - Вот здесь, - сказал одержимый и остановился возле стены.
      У Билли-Джо от него мурашки бежали: он был страшнее самого Квинна. Он был одним из пяти одержимых, которым Даффи разрешил войти в тела захваченных горожан. Все они жили в штаб-квартире собрания и издевались над сектантами как хотели. Одержимые являлись ядром армии, которая, по словам Квинна, станет армией Ночи. Билли-Джо не верил в россказни о грядущей Ночи, несмотря на то, что был свидетелем дел, творимых Декстером. Какая ему, собственно, разница? Он просто менял одну банду на другую. Секта не менялась: он находился в униженном положении, кто бы ни стоял во главе.