- Ты хорошо поработал, - обратился Хадсон Проктор к Прану Су, одержателю черноястреба. - Кира говорит, что она тобой довольна.
      - Качайте питательную жидкость, - сухо ответил Пран Су.
      - Ну, конечно. Вот она. Наслаждайся.
      Хадсон Проктор отдал короткое приказание, и жидкость устремилась по трубам, в цистерны черноястреба.
      - Уничтожили двоих наших, - объявил Пран Су другим черноястребам. Лински и Марантиса. Попали под радиацию, когда платформы Керри ударили по "Дорбейну". Это было ужасно. Я чувствовал, как разрушаются их корпуса.
      - Что ж, это цена, которую мы платим за победу, - спокойно сказал "Этчеллс".
      - Да, - сказал Феликс, одержатель "Керачела". - Керри заставила меня поволноваться. Им что - устраивают себе соревнования, кто больше выпьет, да хвастаются, а нам за них отдуваться.
      - Держи свои пораженческие взгляды при себе, - огрызнулся "Этчеллс". Это была концептуальная миссия. Что ты, черт тебя подери, понимаешь в стратегии? Мы ударная сила операции, космические войска.
      - Помолчал бы лучше, подлый стукач. И не притворяйся, что служил когда-то в армии. Даже военнослужащим требуется минимальный Ай Кью.
      - Да ну? Если хочешь знать, я убил в бою пятнадцать человек.
      - Да, он был санитаром. Не мог прочесть этикетку на медицинском флаконе.
      - Поосторожнее, придурок.
      - А то что?
      - Думаю, Кире интересно будет узнать о том, что ты призываешь к мятежу. Тогда увидишь.
      - ЗАТКНИСЬ, ФАШИСТ ПРОКЛЯТЫЙ, ДЕРЕВЕНСКИЙ БАЛБЕС.
      Сродственная связь на некоторое время замолкла.
      - Слышал? - Пран Су подключился к Росио по отдельному каналу.
      - Слышал, - откликнулся одержатель "Миндори". - Похоже, скоро за нас возьмутся.
      - Могут. Это как дважды два. У Киры есть все возможности.
      - И она победит, если мы не найдем альтернативный источник питания.
      - Да. Но как это сделать?
      - Я иду следом за "Счастливчиком Логорном". Он на подступах к Алмадену.
      - Думаешь, этот парень нам поможет?
      - Он первый предложил сделку. Во всяком случае, выслушает мое предложение.
      Первый адмирал не посещал секретную лабораторию разведки флота со времени инцидента в суде. Майнард Кханна был хорошим офицером и к тому же красивым молодым человеком. Он сделал бы блестящую карьеру во флоте Конфедерации, так Самуэль Александрович думал всегда. И обошелся бы без его патронажа. А теперь он мертв.
      Похоронная церемония в трафальгарской многоконфессиональной церкви была простой, недолгой, но в то же время достойной. На пьедестал установили укрытый флагом гроб. Рядом выстроился почетный караул из морских офицеров. Самуэль подумал, что выглядело это не как отдача чести, а скорее как жертвоприношение.
      Стоя в первом ряду и распевая слова церковного гимна, он вдруг спросил себя, не видит ли их сейчас Кханна. Из информации, которую удалось получить у арестованных одержимых, стало известно: запертые в потусторонье души знали о том, что происходит в реальном мире. Адмирал даже опустил книгу с псалмами и с подозрением посмотрел на гроб. Не потому ли похоронный ритуал сохранился с доисторических времен? Причем делалось это повсеместно, все цивилизации устраивали церемонию прощания. И друзья, и родственники усопшего приходят почтить память покойного и благословить на путешествие в иной мир. Наверное, душе, оставшейся наедине с вечностью, легче оттого, что люди признали ее жизненный путь достойным.
      Правда, останки Майнарда Кханны опровергали понятие о достойно прожитой жизни. Конец его не был ни быстрым, ни благородным.
      Самуэль Александрович снова поднес к глазам книгу и запел с такой страстью, что удивил других офицеров. Быть может, Кханна заметит уважение со стороны командующего, и душа его немного успокоится. Если это так, то тем более надо постараться. Самуэлю Александровичу было обидно: ведь Жаклин Кутер до сих пор владела украденным телом. И обычные законы на убийцу-рецидивистку не действовали.
      Сопровождали адмирала Мэй Ортлиб и Джита Анвар, члены Ассамблеи, и адмирал Лалвани и вставший на место Кханны капитан Амр аль-Сахаф. Присутствие двух заместителей его слегка раздражало: выходит, его решения и прерогативы постепенно переходят под политический контроль. За Олтоном Хаакером Самуэль признавал такое право, но по мере разрастания кризиса контроль этот отличался все меньшей тонкостью.
      Впервые он почувствовал благодарность к мортонриджскому Освобождению. Эта крупномасштабная акция отвлекла внимание как Ассамблеи, так и масс-медиа от деятельности флота. Политики, мрачно признавал он, вероятно, правы с точки зрения психологического воздействия, которое производила кампания. Он даже посмотрел несколько видеозаписей, полученных от репортеров, чтобы своими глазами увидеть, как идут дела у сержантов. Бог ты мой, ну и грязь!
      Доктор Гилмор и Эуру встретили маленькую высокопоставленную делегацию внешне спокойно. Хороший знак, подумал Самуэль. Настроение его стало еще лучше, когда Гилмор привел их в лабораторию.
      С виду биотехническая лаборатория 13 ничем не отличалась от любой другой: длинная комната со скамьями вдоль стен, в центре - столы, похожие на те, что стоят в морге. В торце комнаты - помещение, отделенное стеклянной стеной. Повсюду высокие штабеля с экспериментальным оборудованием, похожие на современные мегалиты; сканеры с высокой степенью разрешения и мощные процессоры.
      - Что именно вы нам показываете? - спросила Джита Анвар.
      - Прототип антипамяти, - сказал Эуру. - Собрать его оказалось на удивление просто. У нас, разумеется, есть много средств, воздействующих на мыслительные процессы. Мы все их изучили. И механизмы сохранения памяти нам понятны.
      - Если и в самом деле все так просто, то почему же никто еще этого не предложил?
      - Все дело в применении, - пояснил Эуру. - Вот и Первый адмирал однажды заметил: чем сложнее оружие, тем оно бесполезнее, особенно на поле боя. Для того чтобы антипамять начала действовать, мозг должен быть подвергнут длительной серии импульсов. Наше устройство - не пуля, выстрелить им нельзя. Одержимые должны смотреть прямо на луч, и резкое движение или даже моргание может нарушить весь процесс. Чтобы этого не произошло, следует запрограммировать импланты, и если пленник в ваших руках, сделать это чрезвычайно просто.
      Мэттокс поджидал их возле последней комнаты, глядя сквозь стекло с видом гордого родителя.
      - Самое главное - проверка, - сказал он. - Обычные биотехнические процессоры совершенно бесполезны в этом случае. Пришлось изобрести систему, полностью дублирующую типичную нервную структуру человека.
      - Вы что же, клонировали мозг? - спросила Мэй Ортлиб.
      В голосе ее звучало неодобрение.
      - Структура скопирована с мозга, - вступился за детище Мэттокс. - Но сама конструкция - биотехническое изделие. Клонирования не было.
      Он указал на стеклянную комнату.
      Делегация придвинулась поближе. Комнату можно было бы назвать пустой, если бы не стоящий в ней стол с полированным металлическим цилиндром. Тонкие трубки с питательной жидкостью, извиваясь, выходили из основания и соединялись с невысоким механизмом. С одной стороны цилиндра выступала на половину корпуса маленькая коробка, сделанная из прозрачного пластика. В коробочке - темная сфера из плотного материала. Первый адмирал увеличил масштаб с помощью усиленной сетчатки.
      - Да это глаз, - сказал он.
      - Да, сэр, - подтвердил Мэттокс. - Мы пытаемся подойти к реальности как можно ближе. Применяя антипамять, мы действуем на зрительный нерв.
      В нескольких сантиметрах от биотехнического глаза подвешен был черный электронный модуль, удерживаемый на месте грубой металлической скрепкой. От модуля тянулись оптико-волоконные кабели, подключенные к комнатным розеткам.
      - Чьи мыслительные процессы вы используете в конструкции? - спросила Мэй Ортлиб.
      - Мои, - ответил Эуру. - Мы подключили кору головного мозга к процессору, и я загрузил в него свою личность и память.
      Она моргнула и перевела взгляд с эдениста на металлический цилиндр.
      - Это весьма необычно.
      - К данной ситуации это отношения не имеет, - улыбнулся он. - Мы делаем все, чтобы создать реальную обстановку. А для этого нам нужен человеческий мозг. Если хотите, можете осуществить простой опыт - опыт Тьюринга, - он прикоснулся к процессору, закрепленному на наружной стене комнаты.
      - Кто вы? - спросила Май Ортлиб с чувством неловкости.
      - Полагаю, я должен назвать себя Эуру-2, - ответил процессор. - Но Эуру в процессе работы над антипамятью двенадцать раз загрузил свою личность в нейронное подобие.
      - Тогда вы уже Эуру-13.
      - Можете называть меня Младшим, так проще.
      - А вы сохранили ваши человеческие качества?
      - Я не обладаю сродственной связью, о чем жалею. Но мне не уготована долгая жизнь, поэтому отсутствие сродственной связи можно терпеть. Во всем остальном я человек.
      - Готовность к суициду не является чертой здорового человека, тем более эдениста.
      - Тем не менее это то, к чему я готов.
      - Это решил ваш прототип. А вы, у вас нет независимости?
      - Если я смогу развиваться в течение нескольких месяцев, то, вероятно, сделаю это неохотно. В настоящий момент я являюсь двойником мозга Эуру Старшего и к данному эксперименту отношусь спокойно.
      Первый адмирал нахмурился: его беспокоило то, чему он стал свидетелем. Он и не знал, что команда Гилмора достигла такого результата. Искоса посмотрел на Эуру.
      - Я так понимаю, что душа образуется с помощью последовательного внедрения мыслей в энергию потустороннего типа, присутствующую во Вселенной. Следовательно, если вы чувствующее существо, то создали собственную душу.
      - Согласен, адмирал, - ответил Эуру Младший. - Это логично.
      - А это означает, что у вас появилась способность создать по собственному желанию бессмертное существо. И этот эксперимент может навсегда вас уничтожить. Для меня это тревожная перспектива, не знаю, как для вас. Я не уверен, что у нас есть моральное право продолжать.
      - Я понимаю, что вы имеете в виду, адмирал. Однако личность моя для меня важнее, чем моя душа или души. Я знаю, что когда уничтожу созданную мною конструкцию, мы с Эуру продолжим наше существование. И это знание источник оптимизма для всех эденистов на протяжении жизни. И сейчас я существую ради одного - продления нашей жизни. Человеческие существа умирали, защищая свои дома и идеалы на протяжении всей истории, даже когда не были уверены, есть ли у них душа. И я ничем от них не отличаюсь. Я сделал выбор: применить антипамять с тем, чтобы наша раса пережила этот кризис.
      - Вот тебе и тест Тьюринга, - съязвила Мэй Ортлиб. - Держу пари: старик и представить себе не мог разговор с машиной, пытающейся доказать собственный разум.
      - Если не что-нибудь еще, - быстро сказал Гилмор. Первый адмирал смотрел на цилиндр, обдумывая, как обосновать отказ. Он знал, что президент его не поддержит. Только нового вмешательства во флотские дела ему и не хватает.
      - Очень хорошо, - неохотно сказал он.
      Ученые обменялись виноватым взглядом, и Мэттокс подал команду на лабораторный процессор. Стекло потемнело.
      - Это чтобы защитить вас от возможного выброса, - пояснил он. - Вот, взгляните-ка во внутреннюю камеру. Увидите весь процесс. Хотя смотреть-то там особо не на что: спектр, который мы используем, заблокирован сенсором.
      И верно, изображение было бледным, цвет почти отсутствовал. Все, что они увидели, - это маленький диск. Он выскользнул из электронного модуля и накрыл собою глаз. Мелькнули непонятные пиктограммы.
      - Ну, вот и все, - объявил Мэттокс.
      Первый адмирал отключил канал, и все заметили, что диск вернулся в электронный модуль. Стекло лаборатории снова стало прозрачным.
      Гилмор повернулся к монитору.
      - Младший, ты меня слышишь?
      Подрагивающее свечение экрана оставалось неизменным. Мэттокс принял сообщение от программных щупов конструкции:
      - Функции мозга нарушены, - сказал он. - А синаптические разряды рандомизированы. [Случайны. (Примеч. пер.)]
      - А что с сохранностью памяти? - поинтересовался Гилмор.
      - Тридцать - тридцать пять процентов. Полный анализ будет проведен после стабилизации.
      Ученые улыбнулись друг другу.
      - Это хорошо, - сказал Гилмор. - Просто замечательно. Такого процента у нас еще не было.
      - Что вы имеете в виду? - спросил Первый адмирал.
      - Мыслительные процессы полностью нарушены. Младший утратил способность к размышлениям. Сейчас биотехническая конструкция - просто хранилище фрагментов памяти.
      - Впечатляет, - задумалась Мэй Ортлиб. - Ваш следующий шаг?
      - Мы пока не уверены, - сказал Гилмор. - Должен признаться: потенциал этого устройства устрашающий. Наша идея - использовать его в качестве угрозы. Тогда души забудут дорогу в наш мир.
      - Если они и в самом деле испугаются, - засомневалась Джита Анвар.
      - Тогда перед нами встанут новые проблемы, - печально признался Гилмор.
      - Постойте, - вступил в разговор Самуэль. - Если вы примените ваше устройство к одержимому, то сотрете и память его хозяина, уничтожите его душу.
      - Вполне возможно, - подтвердил Эуру. - Нам известно, что разум хозяина заключен в мозгу одержателя, при этом душа одержателя сохраняет контроль над телом. И доказательством тому - ячейки ноль-тау.
      - Значит, антипамять не может действовать избирательно?
      - Нет, сэр, она убьет и душу хозяина.
      - Может ли данная версия работать в потусторонье? - резко спросил Самуэль.
      - Вряд ли, - сказал Мэттокс. - Она пока слаба и неэффективна. Мыслительные процессы Младшего она разрушила, но память до конца так и не стерла. Этот отдел мозга изолирован, и антипамять на него не действует. Если вы мне позволите такую аналогию, это все равно, что уничтожить городские дороги, оставляя в неприкосновенности здания. Связь одержателя с потустороньем весьма слаба, поэтому мы не даем гарантии в том, что настоящая модель туда проникнет. Необходимо разработать более мощную конструкцию.
      - Но вы пока не уверены?
      - Нет, сэр. Это пока теории и прикидки. Добились ли мы успеха, мы узнаем, лишь применив устройство на практике.
      - Загвоздка в том, что в случае успеха антипамять уничтожит все души в потусторонье, - спокойно заметил Эуру.
      - Это правда?
      - Да, сэр, - ответил Гилмор. - В этом-то и дилемма. Мы не можем проверить это в лабораторных условиях. Антипамять - глобальное оружие.
      - Души никогда в это не поверят, - сказала Лалвани. - К тому же, насколько мы наслышаны о потусторонье, они даже не станут прислушиваться к предупреждению.
      - Я не могу разрешить использование оружия, уничтожающего миллиарды человеческих жизней, - заявил Первый адмирал. - Необходимо разработать альтернативный вариант.
      - Но, адмирал...
      - Нет. Мне очень жаль, доктор. Знаю, вы много работали, и я благодарен вам и вашей команде. Я больше, чем кто-нибудь, знаю, как велика угроза одержания. Но даже она не может служить оправданием к применению такого оружия.
      - Адмирал! Мы изучили все, что было в нашем распоряжении. Привлекли ученых из всех научных дисциплин. Приняли во внимание все идеи и дикие теории, даже изгнание духов пробовали после того, как священник с Лалонда сказал, что это помогает. Ничто, ничто не выдержало проверки. Так что это единственное наше достижение.
      - Доктор, я не принижаю вашу работу, но разве вы сами не видите? Это совершенно неприемлемо как с моральной, так и с этической стороны. Этого не должно быть. То, что вы предлагаете, - геноцид. Я никогда не одобрю такую чудовищную акцию. И надеюсь, что ни один офицер флота этого не сделает. Ищите другое решение. А этот проект я отменяю.
      Штаб Первого адмирала сыграл в своеобразный тотализатор: требовалось угадать, через сколько времени президент Хаакер устроит виртуальную беседу. Победитель угадал - через девяносто семь минут. Уселись друг против друга за овальным столом. Оба придали виртуальным лицам нейтральное выражение, а голосам - спокойную размеренность.
      - Самуэль, - начал президент, - вы не можете отменить проект "Антипамять". Это все, что у нас есть.
      Сидя в своем офисе, Самуэль Александрович улыбнулся: то, что Хаакер обращался к нему запросто, по имени, означало, что он занял непримиримую позицию.
      - Кроме мортонриджского Освобождения, вы хотите сказать? - и живо вообразил себе, как поджались тонкие губы его собеседника.
      - Да ведь вы и сами как-то сказали, что Освобождение не является решением проблемы. В отличие от антипамяти.
      - Без сомнения. Проблема будет снята окончательно. Послушайте, я не знаю, все ли объяснили вам Мэй и Джита, но ученые считают: антипамять уничтожит все души в потусторонье. Не может быть, чтобы вы серьезно рассматривали этот вариант.
      - Самуэль, эти души, о которых вы так волнуетесь, собираются всех нас тут поработить. Ваша позиция меня крайне удивляет. Вы военный человек, вы знаете, что война - это результат всеобщей иррациональности и конфликта интересов. И данный кризис - лучшее тому подтверждение. Души стремятся вернуться, а мы им этого позволить не можем. Если они своего добьются, человеческая раса погибнет.
      - Согласен, они разрушат почти все, что мы создали. Но жизнь как таковую уничтожить не смогут. Я даже не думаю, что они одержат нас всех. Эденистов им одержать не удалось, да и вообще процесс одержания сейчас почти остановился.
      - Да, благодаря вашему карантину. Это был удачный ход, не отрицаю. Но ведь мы до сих пор не придумали, как вернуть утраченное. А население Конфедерации именно этого и хочет. Они просто настаивают на этом. Процесс, быть может, и замедлился, но не остановился. Вам это известно так же хорошо, как мне. К тому же не вечно нам жить в карантине.
      - Вы сами не понимаете, что предлагаете. Ведь там миллиарды душ. Миллиарды.
      - И они там мучаются. По неизвестной причине уйти оттуда они не могут, хотя Латон и утверждал, что это возможно. Не приходит ли вам в голову, что они предпочли бы окончательную смерть?
      - Может быть, некоторые и предпочли. Но ни я, ни вы не имеем права решать за них.
      - Они поставили нас в такое положение. Ведь это они вторглись к нам.
      - Но это не дает нам права уничтожать их. Мы должны найти способ помочь им. Делая это, мы поможем себе. Разве вы не понимаете этого?
      Президент отказался от имиджа бесстрастного человека и подался вперед. И голос его зазвучал неравнодушно.
      - Ну, разумеется, понимаю. Не считайте меня непримиримым негодяем. Я поддержал вас, Самуэль, потому что считаю: никто лучше вас не может командовать флотом. И я в вас не ошибся. Пока мы держим ситуацию под контролем и не даем распоясаться крикунам. Но все это до поры до времени. В какой-то момент нам придется представить решение Конфедерации. И все, что у нас сейчас есть, - это антипамять. Я не могу разрешить вам, Самуэль, наложить на этот проект вето. Сейчас трудные времена: мы должны принять во внимание все, как бы ужасно это ни выглядело.
      - Я никогда не позволю применить это оружие. Пусть они другие, но это же человеческие души. А перед Конфедерацией я поклялся защищать жизнь.
      - Приказ к применению будете подавать не вы. Оружие, подобное этому, не является прерогативой армии. Оно принадлежит нам, политикам, которых вы презираете.
      - Да нет, что вы. Не соглашаюсь. Иногда, - Первый адмирал позволил себе слегка улыбнуться.
      - Продолжайте изыскания, Самуэль. Заставьте Гилмора и его команду найти достойное решение, гуманитарное. Я хочу этого так же сильно, как вы. И все же, пусть они параллельно с этим занимаются антипамятыо.
      Наступила пауза. Самуэль знал, что если откажется, Хаакер издаст официальное распоряжение. А это означает: он уже не Первый адмирал. Надо выбирать.
      - Хорошо, господин президент.
      Президент Хаакер улыбнулся одними губами и подал на процессор команду о завершении встречи, полагая, что их дипломатический спор останется тайной.
      Современная техника шифрования обеспечивала полную секретность информации. Статистика, на которую любили ссылаться шифровальщики, утверждала, что если всем узлам AI, работавшим параллельно, дать задание по расшифровке секретных данных, то такую задачу им удалось бы решить не более пяти раз за все время существования Вселенной. Разведка флота (королевское разведывательное агентство и Би7 в том числе) были бы страшно расстроены, узнав, что точная копия цветного телевизора "Сони Тринитрон" 1980 года выпуска показывала в это самое время беседу Первого адмирала с президентом Ассамблеи аудитории, состоявшей из пятнадцати внимательных стариков и совершенно невнимательной десятилетней девочки.
      Картинка сузилась до крошечного пятна в центре экрана, и Трэйси Дин в раздражении вздохнула.
      - Ну что ж... как говорится, пусти козла в огород.
      Джей болтала ногами, так как сидела на слишком высоком стуле. Клуб был главным социальным центром, поэтому все здесь было к услугам престарелых наблюдателей. Огромное, полное воздуха здание с широкими коридорами. Высокие арки вели в залитые солнцем комнаты, похожие на гостиные дорогих отелей. Белые стены, выложенные красной плиткой полы, в больших глиняных горшках - высокие пальмы. Крошечные птицы с яркими золотыми и алыми телами и нежными изумрудными крылышками то влетали в окна, то вылетали наружу, увертываясь от пунцовых шаров-провайдеров. Все здесь располагало к комфорту. Не было ступеней, только покатые спуски, мягкие кресла, даже еда, которую подавали провайдеры, отличалась мягкостью, ее не приходилось долго жевать.
      Первые пять минут ходить по зданию было интересно. Трэйси провела ее по всем комнатам, представила другим людям. Несмотря на хрупкую внешность, старики отличались живостью. И были, разумеется, очень ей рады: гладили по голове, весело подмигивали, восхищались новым платьем; угощали печеньем, сластями и мороженым. С кресел своих они почти не вставали: смотрели по телевидению новости Конфедерации и ностальгические программы далекого прошлого.
      Джей и Трэйси чуть ли не полдня провели в гостиной. Старики спорили, какой канал смотреть, переключались с одной секретной встречи на другую и, перемежая их шоу под названием "Счастливые дни", весело смеялись по ходу действия. Здесь показывали даже рекламу. Джей улыбалась, - хотя архаичные телевизионные персонажи вовсе не казались ей забавными, - и украдкой поглядывала в окно. Последние три дня она играла на берегу в игры, предлагаемые ей провайдерами, плавала, совершала длительные прогулки по берегу моря, бродила по светлым, приятным рощам. Еда была не хуже, чем на Транквиллити. Трэйсн даже дала ей процессорный блок, по которому она могла увидеть шоу Конфедерации, и по вечерам она по нескольку часов их смотрела. Заходил к ней поболтать и Ричард Китон. И все же она была сыта по горло. Планеты, висевшие в небе, были для нее постоянным соблазном, напоминанием о том, что в системе киинтов есть места более занимательные.
      Трэйси заметила ее тоскливый взгляд и похлопала по руке.
      - Разница цивилизаций, - сказала она доверительно. - Сначала нужно понять время, тогда ты оценишь и юмор.
      Джей мудро кивнула головой и в который раз задала себе вопрос, когда же ей разрешат встретиться с Хейл. Это было бы куда интереснее, чем заплесневелые шоу. И тут они переключили канал и увидели секретную встречу Первого адмирала с президентом Ассамблеи.
      - Корпус должен вмешаться, - сказала дама по имени Саска. - Антипамять может привести к несчастью.
      - Он не вмешается, - возразила Трэйси. - Он никогда не вмешивается. Что есть, то есть. Помните?
      - Проверьте ваши данные, - сказала другая женщина. - Многие расы пытались применить подобное оружие, столкнувшись с потустороньем. Есть статистика - это происходило восемнадцать раз.
      - Ужасно. И чем это заканчивалось?
      - Оружие оказывалось бессильно. Удалось уничтожить небольшой процент инверсивного населения. Но сбоев так много, что антипамять плохо срабатывает. Устройства, работающего настолько быстро, чтобы быть эффективным, еще не изобрели. В общем, окончательного решения проблемы пока нет.
      - Да, но этот идиот Хаакер не успокоится, пока не проведет испытание, - возмутился старик по имени Галик. - Мы не можем позволить человеку умереть, пусть даже и в потусторонье. До сих пор ни одно человеческое существо не умерло.
      - Хотя мы много страдали, - скорбно пробормотал чей-то голос.
      - Если так пойдет дело, все скоро начнут умирать.
      - Говорю вам, Корпус вмешиваться не станет.
      - Мы можем подать апелляционную жалобу, - предложила Трэйси. - По крайней мере, потребовать контроля над ходом работ. Кому, как не нашей, помешавшейся на оружии расе, выступить с проектом "Антипамять".
      - Хорошо, - сказала Саска. - Но прежде чем подать апелляцию исполнительной власти, требуется обеспечить кворум.
      - Разве это проблема? - усмехнулся Галик. Трэйси лукаво улыбнулась.
      - А я знаю, кто сможет прекрасно проконтролировать сложившуюся ситуацию.
      Со всех сторон послышались стоны.
      - Он?
      - Его находчивость его же и погубит.
      - Нет дисциплины.
      - Таких операций мы никогда еще не проводили.
      - Слишком уж он самоуверенный.
      - Чепуха, - вмешалась Трэйси и обняла Джей. - Джей он нравится, правда, детка?
      - Кто?
      - Ричард.
      - О! - Джей подняла Принца Делла. Сама не зная, почему, она не оставила медвежонка в комнате. - Он дал мне это, - громко объявила она всему собранию.
      Трэйси засмеялась.
      - Ну вот, убедились? Арни, готовьте апелляцию, вы лучше нас всех знаете юридические тонкости.
      - Хорошо, - один из мужчин поднял руки, неохотно соглашаясь. Надеюсь, мне дадут время все обдумать.
      Телевизор снова включили, заиграли вступительные такты музыкального сопровождения фильма "Я люблю Люси". Трэйси скорчила гримасу и взяла Джей за руку.
      - Пойдем, крошка. Ты, я вижу, умираешь от скуки.
      - Кто такой Корпус? - спросила Джей, как только они вышли на залитое солнцем крыльцо.
      Возле дома, на каменном пьедестале, стоял черный металлический велосипед. Поначалу Джей никак не могла понять, как люди умудряются на нем ездить.
      - Корпус - это не кто, - сказала Трэйси. - Это, скорее, вариант эденистского Согласия. За исключением того, что у киинтов он не только правительство, но и философия. Прошу прощения за то, что не могу растолковать тебе это, как следует.
      - Выходит, он командует?
      Трэйси явно колебалась.
      - Да, верно, мы исполняем его законы. А самый главный из них невмешательство. Тот самый, который нарушила Хейл, когда перенесла тебя сюда.
      - А вы очень беспокоитесь из-за этой антипамяти?
      - Да, очень, хотя все стараются этого не показывать. Эта штука может вызвать катастрофу, если попадет в потусторонье. Мы, детка, не можем этого допустить. Вот почему я и хочу, чтобы Ричард отправился в Трафальгар.
      - Зачем?
      - Ты же слышала, что все говорили. Ему не хватает дисциплины, - она подмигнула.
      Трэйси повела ее к круглой площадке из черного мрамора. Джей видела несколько таких площадок возле домиков. И в здании клуба были два таких круга. Несколько раз девочка видела, как на этих площадках вдруг появлялись черные шары, из которых выходили люди. Однажды она сама встала на такой круг, закрыла глаза и задержала дыхание. Однако ничего не произошло. Она догадалась, что улететь отсюда можно, лишь зная специальный код, который они передают на контрольный процессор.
      Трэйси остановилась у края площадки и подняла палец.
      - К тебе гость, - сказала она.
      Черная сфера материализовалась. В круге стояла Хейл. Руки-щупальца нерешительно махали.
      - Подруга Джей! Какая радость.
      Джей радостно взвизгнула и помчалась вперед. Обняла Хейл за шею.
      - Где ты была? Я по тебе скучала, - в голосе звучала неприкрытая обида.
      - Я много училась.
      - Чему?
      Щупальце обняло Джей за талию.
      - Как работают вещи.
      - Какие вещи?
      - Корпус, - ответила Хейл с благоговейным страхом.
      Джей потерла темя детеныша.
      - А, Корпус. Им здесь все недовольны.
      - Корпусом? Этого не может быть.
      - Он не хочет помочь людям справиться с одержанием. Во всяком случае, нам нужна большая помощь. Да ты не волнуйся. Трэйси собирается подать апелляцию. Скоро все будет нормально.
      - Это хорошо. Корпус самый умный.
      - Да? - она похлопала Хейл по передней ноге, и детеныш киинт послушно согнул колено. Джей быстро вскарабкалась по ней и оседлала шею Хейл. - А он знает, как построить самые лучшие песочные замки?
      Хейл неуклюже спрыгнула с черной площадки.
      - Корпус не знает ничего о песчаных замках, - Джей самодовольно улыбнулась.
      - Ну, ведите себя хорошо, - строго сказала Трэйси. - Вы умеете плавать, и все же глубоко не заплывайте. Знаю, провайдеры помогут вам, если вы попадете в беду, но дело не в этом. Вы должны учиться принимать ответственность на себя. Поняли?
      - Да, Трэйси.
      - У меня есть понимание.
      - Хорошо, идите, веселитесь. И, Джей, не увлекайся сладостями. Я пойду приготовлю ужин, и если ты не станешь есть, я на тебя очень рассержусь.
      - Да, Трэйси, - она ткнула коленями в бока Хейл, и детеныш двинулся вперед, быстро удалившись от старой женщины.
      - Тебе здорово досталось за то, что ты меня спасла? - озабоченно спросила Джей, когда Трэйси осталась далеко позади.
      - Корпус имеет много понимания и дает прощение.
      - Это хорошо.
      - Но мне нельзя делать это снова.
      Джей ласково почесала плечи подруге, и они поспешили к воде.
      - Послушай, да ты теперь ходишь гораздо лучше.
      Вторая половина дня прошла к обоюдному восторгу.
      Не хуже, чем в Транквиллити. Они плавали, и шар-провайдер дал Хейл губку и щетку для мытья. Потом построили несколько песчаных замков, хотя песок здесь был слишком мелким и не очень-то годился для строительства. Джей не удержалась и попросила два шоколадных мороженых с миндалем (больше просить не осмелилась: ведь провайдер наверняка наябедничает Трэйси), потом гоняли по берегу мяч, а когда утомились, разговаривали о звездной системе киинтов. Хейл рассказала ей немногим больше, чем она узнала от Трэйси, но когда Джей задавала новый вопрос, детеныш обращался за консультацией к Корпусу.