9

Горячий дождь в Даррингеме начался вскоре после рассвета в среду; и хотя нынче был уже полдень четверга, а конца и края все еще не было видно. Спутниковая разведка показала, что над океаном нависли облака, которых хватит еще часов на пять. Даже местные жители, которых обычными грозами было не удивить, старались не показываться из дома. Улицы стояли пустынными. Вода устраивала пенистые водовороты вокруг каменных фундаментов приподнятых над землей деревянных зданий и уже просачивалась сквозь половицы. Многие беспокоились, так как в северо-восточной части города началась распутица. Гражданские инженеры Даррингема (а всего их было восемь) встревожились, ожидая, что целые районы в Джулиффе будут охвачены водяными оползнями.

Губернатор Лалонда, Колин Рексрю, воспринял их сообщение с прогнозами довольно флегматично. По правде говоря, он не считал, что потеря половины столицы вызовет у него такое уж большое расстройство. Разве что жалость, и не более того.

В свои шестьдесят лет он достиг предпоследней ступени на избранном им поприще. Рожденный в Ореоле О'Нейла вблизи Земли, он начал работать в астроразработках гиганта «Микония Индастриал» сразу после окончания университета, получив степень в области деловых финансов, потом переквалифицировался в более узкоспециализированную область и занялся вспомогательным управлением, убежденный, что полукорпоративная замкнутость этой профессии сохранится даже в сотне световых лет от Земли. Широко разбросанная сеть офисов компании подразумевала, что он будет работать трехлетними сменами, перемещаясь по обжитой области Конфедерации, медленно набирая ценный опыт и повышая квалификацию, всегда помещая персональную жизнь на второе место после жизни компании.

«Микония Индастриал» взяла на себя десять процентов в «Компании Освоения Лалонда» и таким образом стала третьим самым крупным персональным инвестором. И вот два года назад Колин Рексрю был назначен губернатором. Ему оставалось провести еще восемь лет на административной работе, после чего он становился очередным претендентом на кресло в правлении «Миконии». К тому времени ему было бы шестьдесят восемь, но определенные поправки в его наследственности изменили его продолжительность жизни примерно до ста двадцати лет. В шестьдесят восемь он только достиг бы своего пика. Благодаря опыту успешного губернаторства, его шансы на получение места в правлении приближались к максимальным.

Хотя, как он теперь понял на собственной шкуре, успех на Лалонде оказался довольно скользкой дорожкой. После двадцатипятилетних инвестиций «Компания Освоения Лалонда» не достигла даже двадцати процентов самофинансирования. У него появилась мысль, что если планета останется на этом уровне еще восемь лет, то он уже достигнет невозможного.

Его офис находился в самом центре третьего яруса нагроможденных строений в восточной части города. Мебель вся была сделана местными плотниками из древесины майопа, единственного действительно полезного ресурса Лалонда. Он унаследовал ее от своего предшественника, она чем-то удовлетворяла его вкус. Толстый яркий ковер нефритового цвета из шерсти кильяна прибыл с Мальбекха, а компьютерная система была получена с Кулу. За стеклянной дверцей расположился хорошо укомплектованный бар, в котором треть холодильника была заполнена местными винами, подобранными со знанием дела и вкусом. Выгнутые окна выходили на зеленеющие сельские поля, протянувшиеся за окраинами города, что представляло собой намного более приятное зрелище, чем непосредственно городские трущобы. Но сегодня даже опрятные белые блочные здания пострадали от ливня и приобрели неряшливый и замызганный вид. Обычно зеленые поля были покрыты огромными лужами. Обеспокоенные животные переполняли островки, образованные возвышенностями, и трогательно блеяли.

Колин сидел за своим столом и, игнорируя список неотложных дел, мигающий на экране, наблюдал в окно наводнение. Подобно всем жителям Лалонда, он носил шорты, хотя и сшитые в Лондонской аркологии; его бледный синий жакет был брошен на спинку одного из стульев для совещаний, а кондиционер так и не сумел предотвратить появления темных пятен пота подмышками его бледно-лимонной рубашки.

На всей планете не было такого понятия, как гимнастика, а он никак не мог заставить себя по утрам бегать трусцой от своего официального дома до офиса, и от этого начал набирать вес с катастрофической быстротой. На его и без того круглом лице теперь начали выделяться челюсти и появились признаки уже третьего подбородка; небольшая колония веснушек под влиянием солнечного света Лалонда начала покрывать обе щеки и лоб. Когда-то пышные и красивые рыжие волосы начали редеть и подернулись серебром. Независимо от того, сколько его предок заплатил за разработку метаболических усовершенствований, которые увеличили его продолжительность жизни, они явно имели провал в косметической области.

Из давящего одеяла облаков снова ударила молния. Он начал считать до того момента, как послышался гром. «Если так будет продолжаться дальше, то лужи перерастут просто лужи», — уныло подумал он.

Со стороны двери раздался звук зуммера, и створка скользнула в сторону. Вживленный в его нервную систему биокомпьютер сообщил ему, что это пришел его помощник, Терранс Смит.

Колин развернул свой стул обратно к столу. Террансу Смиту исполнилось тридцать пять, высокий, изящный человек с толстыми черными волосами и массивной челюстью; сегодня на нем были серые шорты, доходящие ему до колен, и зеленая рубашка с короткими рукавами. Его вес никогда не отклонялся от оптимального. Среди сотрудников Колина ходил слушок, что Смит переспал с доброй половиной женщин, работающих в администрации.

— Метеорологи говорят, что после этого нас ожидает засушливая неделя, — сказал Терранс, усаживаясь на стуле перед столом Колина.

— А про то, что ожидается такой потоп, они как-то не предсказывали, — хмыкнул Колин.

— Что верно, то верно, — Терранс проконсультировался с файлом в своем биологическом компьютере. — Инженеры-геологи на «Кеньйоне» закончили предварительный обзор. Они готовы перейти к более обширному бурению для биосферы пещеры.

Он переслал сообщение Колину.

«Кеньйон» — каменно-железный астероид двенадцати километров в диаметре, который был вытолкнут на орбиту на сто двенадцать тысяч километров выше Лалонда серией ядерных взрывов. Когда завершилась первая стадия развития Лалонда и планетарная экономика поднялась настолько, что начала функционировать, не требуя дополнительных инвестиций, Компания Освоения Лалонда хотела перейти к созданию группы космических промышленных станций, что позволило бы получить реальные деньги, полностью индустриальный мир. А первым необходимым условием для любых ноль-g индустриальных станций была избыточная поставка дешевого сырья, которую и должен был обеспечить астероид. Команды шахтеров, добывая руду, проделали тоннель, буквально вырезая себе непосредственно в процессе пригодную для жилья биосферу.

К сожалению, теперь, когда «Кеньйон» после пятнадцатилетнего путешествия из пояса астероидов системы прибыл на место, Колин начал сомневаться, что сумеет выкроить из бюджета деньги хотя бы на обслуживающую геологическую команду, не говоря уж о деньгах на исследовательское бурение. Транспортировка новых колонистов в континентальный мир поглощала фонды в устрашающем размере, а для установки астероида, в первую очередь, был необходим надежный домашний рынок, который создал бы финансовую основу, позволяющую начать борьбу с конкурентами на межзвездном уровне.

— Я просмотрю отчет попозже, — сказал он Террансу, — но пока ничего не обещаю. Кто-то двадцать лет назад поспешил с этим и не продумал все до конца. Проект промышленного астероида выглядит неплохо в наших годовых отчетах. Постановка его на орбиту — это то, что может доказать правлению наши успехи. Они знают, что пока он не установлен, с него не получишь и доллара. Но как только он будет здесь, на орбите, они начнут ждать от него немедленной выгоды. Так что я теперь остался с этой чертовой штукой на руках, в то время как мой придурок-предшественник огреб стандартную пенсию плюс хорошую жирную премию за свою активность на этом посту. Сам знаешь, аудиторы должны бы были его на этом поймать. Потребуется еще лет пятьдесят с гаком прежде, чем эти грязные фермеры смогут наскрести достаточный капитал, чтобы поддерживать отрасль с высокой технологией. А пока здесь ничего этого не надо.

Терранс кивнул головой, его красивые черты лица приняли мрачное выражение.

— За последние два месяца мы выдали начальные займы восьми техническим компаниям. Продажа мотоциклов в городе идет хорошо, и мы должны начать выпуск местных джипов с четырьмя ведущими колесами в пределах ближайших пяти лет. Но, должен согласиться, до крупномасштабного потребительского производства нам еще очень далеко.

— Да не бери ты это в голову, — вздохнул Колин. — В конце концов, не ты же санкционировал затею с «Кеньйоном». Вот если бы нам где-нибудь полгода не посылали колонистов и дали бы нам перевести дыхание. Отправлять судно каждые двадцать дней для нас слишком накладно: колонисты не покрывают и половины расходов на перевозку их вверх по реке. А после того, как звездный корабль оплачен, правлению уже на все наплевать. Я бы лучше потратил дополнительные фонды на основную инфраструктуру, вместо того чтобы оплачивать эти речные перевозки. Тем более, что и капитаны не больно-то усердствуют.

— Это еще один вопрос, который я хотел поднять. Я только что закончил просматривать последние графики, пришедшие из правления; они собираются послать к нам пять грузовых звездолетов с колонистами в течение ближайших семидесяти дней.

— Все как обычно, — Колин даже не удосужился изобразить хотя бы символический протест.

— Я думаю, мы могли бы попросить, чтобы капитаны речных судов брали большее количество пассажиров за каждую поездку. Они вполне могли бы взять на борт еще человек пятьдесят, надо только натянуть тенты на открытых палубах. Это не намного отличалось бы от условий в пересыльных лагерях.

— Думаете, они на это пойдут?

— А почему бы и нет? В конце концов, мы даем им заработать на жизнь. И это только временно. Если они не захотят брать их, то могут сидеть в гавани и терять деньги. Весельные лодки вряд ли можно использовать для насыпного груза. А как только у нас снова появятся корабли, мы дадим их капитанам, которые оказались более сговорчивыми.

— Если только они все не объединятся; эти капитаны любят строить из себя некий клан. Помните, сколько шума было из-за несчастного случая с Кромптоном? Он протаранил бревно и обвиняет нас в том, что мы послали его в неотмеченный на карте приток. Мы были вынуждены оплатить ему ремонт судна. Вот чего нам сейчас только и не хватает, так это вспышки профсоюзного движения.

— А что я тогда буду делать? В пересыльном лагере больше семи тысяч за раз разместить нельзя.

— А, ну их всех к черту. Сообщите капитанам, что они берут большее количество пассажиров за поездку, и покончим с этим. Я не собираюсь держать переселенцев в Даррингеме ни на секунду дольше, чем это необходимо. — Он старался не задумываться над тем, что будет, если одна из весельных лодок вдруг опрокинется в Джулиффе. Лалонд не имел никаких организованных неотложных служб; имелись только пять или шесть санитарных машин в больнице при церкви для несчастных случаев в городе, но бедствие за тысячу километров вверх по реке… А колонисты почти все были аркологические обитатели, и половина из них явно не умела плавать. — Но после этого мы будем должны заняться увеличением количества лодок. Меньше колонистов они посылать нам не будут, это уж к бабке не ходи. Я слышал, численность алкоголиков Земли снова ползет вверх, в прошлом году количество незаконных рождений повысилось на три процента. А это ведь только официальные цифры.

— Если вы хотите увеличить количество лодок, то потребуются и новые займы, — заметил Терранс.

— Спасибо, с арифметикой у меня все в порядке. Скажите диспетчеру, пусть сократит некоторые другие статьи бюджета, чтобы компенсировать эти затраты.

Терранс хотел было спросить, какому отделу урезать бюджет; каждому административному отделу и так хронически не хватало финансов. Но выражение лица Колина Рексрю заставило его отказаться от этой идеи.

— Хорошо, я прослежу за этим. — Он загрузил примечание в общий рабочий файл своего биологического компьютера.

— Было бы неплохой идеей время от времени проверять безопасность на этих гребных судах. Заставьте их обзавестись спасательными поясами.

— Никто в Даррингеме не делает спасательные пояса.

— Ну и что, для какого-нибудь предпринимателя с головой это будет неплохой свежий шанс. Да, я понимаю, что придется установить еще один заем. Да, черт, а у нас здесь есть какой-нибудь аналог пробкового дерева? Спасательные пояса вполне можно вырезать из дерева, на этой чертовой планете все делается из дерева.

— Или из грязи.

— Господи, не напоминай мне об этом, — Колин опять поглядел в окно. Облака спускались и теперь висели приблизительно в четырехстах метрах над землей. «Данте был не прав, — подумал он, — ад это вовсе не иссушающая жара, ад — это постоянная сырость». — Что-нибудь еще?

— Да. Пристав, которого вы послали в район Шустера, прислал сообщение. Я не стал загружать это в офисную сеть.

— Хорошая мысль. — Колин знал, что CNIS команда контролировала их спутниковые коммуникации. Имелся также Ральф Хилтч, сидящий уютно в Посольстве Кулу, подобно выскочившему на землю осьминогу со своими чертовыми щупальцами, проникающими во все офисы администрации и качающими оттуда информацию. Хотя одному богу было известно, почему это так беспокоит Кулу, возможно, паранойя была той чертой, которую Салданы заложил в свои превосходные гены. Он также слышал строго неофициальный шепоток, что эденисты имели активную разведывательную сеть на планете, которая отодвигала доверие за разумные пределы.

— И что в заключении? — спросил он Терранса.

— А толком ничего.

— Ничего?

— Как и докладывал шериф, четыре семьи пропали, вне всякого сомнения. Все они жили в саванне на значительном расстоянии от самого Шустера. Он посетил их фермы и сказал, что везде наблюдалась одна и та же картина, будто хозяева одним прекрасным утром вышли из дома и больше никогда туда не возвратились. Конечно, к тому моменту, как он туда прибыл, весь их скарб был уже разграблен, но он расспросил соседей, и те сказали, что в одном доме был даже оставлен приготовленный обед. Никаких следов борьбы, ничего похожего на нападение крокольвов или сейсов. Ничего. Это по-настоящему напугало других колонистов.

— Странно. А у нас не было никаких сообщений о том, что там действуют какие-нибудь шайки бандитов?

— Нет. Во всяком случае, бандиты не остановились бы только на нескольких семействах. Они продолжали бы свое занятие, пока их бы не поймали. Эти семейства исчезли девять недель назад, и не было никаких сообщений о чем-либо подобном. Что бы там ни произошло на самом деле, это очень напоминает тупик.

— Так или иначе, но бандиты бы разграбили у них весь скарб, — размышлял Колин вслух. — А что говорят по этому поводу фермеры из Тиратки? Они что-нибудь знают?

— Пристав ездил и на их территорию. Они уверяют, что не имели никакого контакта с людьми, с тех пор как уехали из Даррингема. Он вполне уверен, что они говорят правду. В их помещениях не было никаких признаков пребывания там человеческих существ. Его родственно-связанный с ним пес хорошенько все обшарил вокруг.

Колин еле удержался, чтобы не наложить на себя крестного знамения; его воспитание на астероиде ореола было довольно строгим. Суперпосетители и шерифы, использующие родственность, были для него теми вещами, к которым он никак не мог привыкнуть.

— Во всех семействах имелись дочери; некоторые еще подростки, но двоим уже перевалило за двадцать, — сказал Терранс. — Я проверил их файлы регистрации.

— И что?

— Некоторые из девочек были весьма миловидны. Они могли перебраться вниз по реке в один из больших городов и основать там бордель. Такое уже бывало. И насколько нам известно, условия в Шустере для этого вполне подходящие.

— Тогда почему бы им не взять с собой и барахло?

— Не знаю. Это было единственное объяснение, которое мне пришло в голову.