- Ага, - ухмыльнулась Марджори, - вот ты и покраснел, Джошуа! - ее рука, добравшись до нижнего края его рубашки, прикоснулась к животу. Когда дело касается дочерей, Грант ведет себя как настоящий идиот. То внимание, которое Луиза проявила по отношению к тебе во время ужина, не вызвало у него ничего, кроме приступа хохота. Ему и в голову не приходит, что это может стать для него проблемой. Видишь ли, здесь, на Норфолке, местные парни не дают отцам поводов для опасений за своих дочерей. Девушкам не нужны компаньонки, сопровождающие их на танцы, или бдительные тетки, которые никогда не оставляют молоденьких девиц наедине с молодыми людьми. Главной защитой им служит имя. Но ты не местный парень, и я ничуть не сомневаюсь, что у тебя на уме. Неудивительно, что вы с Грантом сразу же нашли общий язык. Вас прямо водой не разольешь.
      Джошуа поежился, когда ее рука коснулась чувствительной зоны, расположенной у ребер.
      - Просто я считаю, что Луиза очень мила, вот и все.
      - Мила, - Марджори ласково улыбнулась. - Когда она появилась на свет, мне было всего восемнадцать. И не дай тебе Бог узнать, насколько это меня состарило! Я прекрасно знаю, что она сейчас думает о тебе. Сказочный капитан, пришедший с небес. Норфолкские девушки нашего круга - девственницы во всем. Я не допущу того, чтобы какой-нибудь привлекательный незнакомец испортил ей жизнь. У нее и так не слишком большие шансы стать счастливой. Замужество и минимальное образование - вот, собственно, и все, что может получить на этой планете женщина даже нашего круга. Я, так и быть, введу тебя в курс дела.
      - Меня?
      - Тебя. Если ты только пальцем тронешь Луизу, Грант просто убьет тебя. И это вовсе не метафора, Джошуа.
      - Хм... - он просто не мог поверить, что такое может быть. Даже в таком обществе.
      - Так вот, я намерена пожертвовать собственным достоинством, чтобы спасти вас обоих, - она сняла пояс, и халат упал с ее плеч. Свет Герцогини окрасил ее тело в красный цвет, придав ему еще большую сексуальную привлекательность. - Не правда ли, это просто ужасно благородно с моей стороны?
      Внезапно всплывшие снежные лилии стали затруднять подходы к деревенским причалам, разбросанным по всей длине Джулиффа и его многочисленных притоков. Плотные скопления красно-коричневых ветвей заполнили мелководье, отмели, а также наносы ила и грязи. Но они не сумели помешать "Исакору", который поднимался вверх по течению Замджана, держа курс прямо на округи Кволлхейма. На его борту находились весьма отчаянные пассажиры - четыре морских пехотинца флота Конфедерации и три агента секретной службы Кулу, которые были специалистами по проведению тактических операций. С тех пор как "Исакор" отплыл из Даррингема, он еще ни разу не причаливал к берегу. Это было восемнадцатиметровое рыбачье судно, корпус которого был вырублен из майопы и обладал достаточной прочностью, позволявшей прежним владельцам "Исакора" спускаться к устью Джулиффа и там ловить сетями морскую рыбу. Ральф Хилтч приказал снять термоконверсионную топку и вместо нее поставить генератор микроплавления, который посольство Кулу использовало в качестве запасного источника энергии. Одной канистры, наполненной сжатым газообразным гелием и дейтерием, было достаточно для того, чтобы дважды обогнуть планету.
      Дженни Харрис лежала на своем спальном мешке, под пластиковым тентом, который они установили в носовой части судна, чтобы не мокнуть под моросящим дождем. Но эта защита не слишком спасала от вездесущей влаги - ее шорты и белая футболка все равно вымокли. После четырех дней ни на минуту не прекращавшегося моросящего дождя она уже не могла вспомнить, когда последний раз на ней была сухая одежда.
      Рядом с ней на своих спальных мешках лежали два совсем еще молоденьких морских пехотинца - Луис Бейт и Нильс Ригер. Обоим было не больше двадцати лет. Оба активизировали свои плейеры, и теперь лежали с закрытыми глазами. Их пальцы в такт какому-то замысловатому ритму постукивали по палубе. Она позавидовала их оптимизму и уверенности в своих силах. Несмотря на то, что они были хорошо подготовлены, а их усиленные мышцы говорили о недюжинной физической силе, Дженни все же казалось, что они относятся к этому заданию с каким-то почти с детским задором. Следовало отдать должное их лейтенанту Мерфи Хьюлетту, который умудрялся поддерживать среди солдат своего маленького отряда высокий моральный дух, даже в такой беспросветной глухомани, какой являлся Лалонд. Нильс Ригер уверял ее в том, что все они считают это задание наградой, а не наказанием.
      Тем временем ее коммуникационный блок сообщил, что на связь вышел Ральф Хилтч. Она встала на ноги и вышла из-под защиты тента, оставив молодых пехотинцев наедине друг с другом. Воздух по-прежнему был пропитан влагой.
      Ее заместитель Дин Фолан, выглянув из рулевой рубки, которая находилась в центральной части судна, помахал ей рукой. Дженни махнула ему в ответ и, прислонившись к планширу, открыла канал связи.
      - Сейчас я передам тебе данные об агентах эденистов, - сказал Ральф и передал ей все имевшиеся у него сведения.
      - Вы их нашли? - поинтересовалась она. Прошло уже двадцать часов с тех пор как они буквально растворились в воздухе.
      - Очень хотелось бы надеяться на лучшее, но пока не нашли, и спутник наблюдения показывает, что из деревни Озарк все уходят. Люди просто разбегаются кто куда - уходят прямо в джунгли, насколько нам известно. Остается лишь предположить, что некоторые из них зомбированы, а другие уничтожены. Нет никаких следов корабля, на котором они плыли. Он назывался "Куган". Обследовав все русло реки, спутник не обнаружил никаких признаков "Кугана".
      - Понятно.
      - К сожалению, эденисты знали о том, что вы вслед за ними пойдете в верховья реки.
      - Черт!
      - Вот именно. Если эденисты были зомбированы, то захватчики будут вас остерегаться.
      Дженни провела рукой по своим уже отросшим на полсантиметра рыжеватым волосам, которые, как и у всех ее спутников, перед отплытием были острижены наголо. Эта процедура была обычным делом перед выполнением заданий в джунглях, кроме того, отсутствие волос обеспечивало лучший контакт с боевым шлемом-раковиной. С другой стороны, это означало, что любой, кто их заметит, сразу же поймет, кто они такие.
      - При желании нас без труда молено было засечь, ведь мы особенно и не маскировались, - сказала ему Дженни.
      - Да, я тоже так думаю.
      - Это как-то изменит характер нашего задания?
      - По большому счету нет. Мы с Келвином Соланки, как и прежде, хотим, чтобы один из зомбированных колонистов был доставлен в Даррингем. Но сроки, несомненно, будут пересмотрены. Где вы сейчас находитесь?
      Она отправила запрос в блок инерционной навигации.
      - Тридцать пять километров к западу от деревни Оконто.
      - Отлично, при первой возможности вам надо пристать к берегу. Мы испытываем некоторое беспокойство в отношении кораблей, которые приходят со стороны Кволлхейма и притоков Замджана. Просматривая съемки, сделанные спутником, мы обнаружили, что в течение прошлой недели в сторону устья реки отплыло около двадцати судов самых различных классов, от колесных пароходов до двухмачтовых рыбацких кечей. Насколько нам удалось выяснить, они держат курс на Даррингем и двигаются не делая остановок.
      - Вы имеете в виду, что они находятся выше нас по течению и приближаются к нам? - встревоженно спросила Дженни.
      - Похоже на то. Но, Дженни, ты ведь знаешь, что я никогда не бросаю своих людей. Сейчас я как раз пытаюсь найти способ, как в случае необходимости эвакуировать вас, но не по реке. Только дай мне знать, когда наступит такой момент. Количество мест ограничено, - добавил он многозначительно.
      Посмотрев сквозь серую пелену дождя на стену непоколебимых джунглей, она тихо выругалась. Ей нравились пехотинцы. За последние четыре дня обе группы стали вполне доверять друг другу. А ведь были времена, когда агенты секретной службы вели себя крайне двулично и вероломно, даже по меркам разведки.
      - Да, босс, я поняла.
      - Хорошо. А теперь запомни: когда пристанете к берегу, действуйте исходя из того, что все, кого встретите на пути, относятся к вам враждебно. Старайтесь избегать контактов с группами местного населения. Соланки убежден в том, что одна из таких групп подавила эденистов. И, Дженни, выкинь из головы всякие предубеждения: учти, что оперативники эденистов хорошо подготовлены.
      - Слушаюсь, сэр, - выключив канал связи, она, пройдя мимо рулевой рубки, направилась к расположенной за ней небольшой лачуге. Большая серо-зеленая брезентовая палатка была установлена на корме, для защиты лошадей от дождя. Было слышно их тихое ржание. После длительного пребывания в своих крохотных стойлах, они были крайне возбуждены. Мерфи Хьюлетт сделал все возможное, чтобы создать для них более или менее приемлемые условия, но она была бы только рада, если бы у них появилась возможность выпустить животных на сушу. Рады были бы этому и члены экипажа судна, которым приходилось постоянно выбрасывать за борт конский навоз.
      Мерфи Хьюлетт прятался от дождя под защитой брезентового навеса. На нем была вылинявшая черная куртка и темно-зеленая рубашка. Дженни рассказала ему об изменениях, внесенных в расписание их движения.
      - Они хотят, чтобы мы прямо сейчас пристали к берегу? - спросил сорокадвухлетний Мерфи Хьюлетт, который был участником нескольких боевых кампаний, имевших место как в космосе, так и на планетах.
      - Именно так. Люди толпами уходят из деревень. Захватить одного из них не составит особого труда.
      - Да, в этом вы правы, - кивнул он головой, - хотя мне не особенно нравится утверждение, что мы уже находимся в тылу врага.
      - Я не спросила своего босса о том, какая сейчас обстановка в самом Даррингеме, но, по-моему, вся эта планета уже находится в тылу врага.
      Мерфи Хьюлетт мрачно покачал головой.
      - Здесь заваривается что-то очень нехорошее. Вы, наверное, тоже испытываете знакомые ощущения? Боевые действия обостряют интуицию, и когда что-то не так, я это всегда чувствую. Сейчас именно такая ситуация.
      Испытывая смущение, Дженни задалась вопросом, сумел ли Хьюлетт догадаться о том, что именно предложил ей Ральф Хилтч.
      - Я скажу Дину, чтобы он стал присматривать подходящее для стоянки место.
      Не успев дойти до рулевой рубки, она услышала крик Дина Фолана:
      - Вижу судно!
      Подойдя к планширу, они стали всматриваться в серую пелену моросящего дождя. Судно медленно выплыло из дымки. Оба затаив дыхание наблюдали за тем, как оно проходило мимо.
      Это был колесный пароход, который, казалось, приплыл сюда прямо с реки Миссисипи девятнадцатого столетия. Любому колесному пароходу Лалонда было далеко до того мастерства, с каким было построено это судно. "Свитленд" и корабли его класса были лишь жалкими копиями, которые унаследовали технологию постройки, но не инженерное мастерство. Этот же красавец, несомненно, был оригиналом. Его белая окраска сверкала глянцем, из черных железных труб валил густой дым с копотью. Поршни с шипением и клацаньем поворачивали тяжелые колеса. На его палубах стояли счастливые люди сильные мужчины в длинных серых куртках и белых рубашках, с галстуками из тонких кружев, элегантные женщины в длинных вычурных платьях, небрежно вращавшие зонтиками. Вокруг них весело играли дети: мальчики в матросских костюмах и девочки с лентами, вплетенными в волосы.
      - Это сон, - прошептала Дженни, - я вижу сон наяву.
      Эти удивительные пассажиры призывно махали им руками. Отчетливо слышались смех и веселые голоса. Казалось, вновь наступил мифический золотой век человечества с его простотой и неиспорченностью. Колесный пароход вез всех этих людей доброй воли туда, где нет забот сегодняшнего дня.
      Это зрелище произвело неизгладимое впечатление на всех, кто находился на борту "Исакора". Не было человека, который бы не испытывал желания броситься в реку и плыть к своему счастью, к берегу вечной радости, который находился за пределами их собственного мира.
      - Не надо, - пробормотал Мерфи.
      Эйфория, охватившая Дженни, рассыпалась в прах, когда она услышала этот голос. Рука Мерфи Хьюлетта больно сжимала ее руку. Она почувствовала, как одеревенели и напряглись ее руки, готовые сбросить ее за борт рыбацкого судна.
      - Что это? - спросила Дженни. В глубине души она горевала по поводу того, что не отправится в путешествие, которое могло бы изменить всю ее жизнь, и никогда не узнает, как именно...
      - Разве ты не видишь? - спросил он. - Это они, кем бы они в данный момент ни были. Они растут. Им наплевать на то, что мы теперь увидим их без масок, они не боятся нас.
      Красочный, устойчивый мираж продолжал величественно плыть по реке. За его кормой оставался темный след, который подобно предрассветной дымке поднимался над поверхностью воды. Дженни Харрис еще долго стояла у планшира, устремив свой взгляд на запад.
      На плантации роз работа шла полным ходом. Более двухсот человек шли вдоль посадок, устанавливая сосуды, предназначенные для сбора драгоценных Слез. Было самое начало дня - Герцогиня совсем недавно опустилась за горизонт. Кромка бледно-розового сияния все еще озаряла западную часть небосвода. На участках земли, расположенных между кустами роз, уже не осталось и следа от ночной влаги. Большинство мужчин и женщин, которые продвигались вдоль кустов, были одеты довольно легко. Дети выполняли мелкие поручения: приносили новые стопки сосудов, предназначенных для сбора, или большие кувшины с ледяным фруктовым соком.
      Несмотря на свой легкий костюм - футболку и джинсы - Джошуа было жарко. Сидя на лошади, он наблюдал за работой сборщиков Слез. Конические сосуды, которые они осторожно подвешивали на кусты, были сделаны из белого картона. Их внутренняя поверхность была вощеной и блестела. В верхней части сосуда, сужающегося книзу, находилось отверстие шириной тридцать сантиметров. На каждом сосуде имелись прочные кольца, с их помощью которых они прикреплялись к решеткам, огораживавшим кусты. У каждого сборщика на поясе был толстый моток проволоки, предназначенной для закрепления сосудов. На эту операцию у них уходило не более полминуты.
      - На каждый цветок один сосуд? - поинтересовался Джошуа.
      Луиза, одетая в брюки для верховой езды и простую белую блузу, ехала рядом с ним. Ее волосы на затылке были собраны в пучок, связанный лентой. Она была удивлена тем, что он согласился с ее предложением воспользоваться для осмотра поместья лошадьми, а не коляской. Где мог научиться верховой езде капитан звездолета? Тем не менее он умел ездить верхом, правда, не так хорошо, как она, что приводило ее в радостный трепет - должна же она быть хоть в чем-то лучше мужчин! И особенно лучше, чем Джошуа.
      - Да, - ответила она, - ведь по-другому никак не получится.
      Посмотрев на стопки сосудов, возвышавшихся в конце каждого ряда кустов, он нахмурился.
      - Черт возьми, ведь их здесь должно быть миллионы!
      Луиза уже привыкла к тому, что он в любой момент может выругаться. Поначалу это ее несколько удивляло, но обычаи людей со звезд, рассудила она, несомненно, отличаются от норфолкских. Но произносимые им, эти ругательства казались не богохульством, а скорее какой-то экзотикой. Но, пожалуй, наиболее удивительным было то, что он мог самым неожиданным образом переходить от ругательств к строго официальной манере речи.
      - Только в одном Криклейде имеется двести посадок роз, - сказала она, - вот почему так много сборщиков Слез. Все должно быть собрано до наступления середины лета, в течение недели, предшествующей полному цветению роз. Даже если задействовать все трудоспособное население округа, все равно сбор урожая не закончится раньше установленного срока. Бригаде, которую мы здесь видим, понадобится около дня на то, чтобы собрать урожай одной посадки.
      Наблюдая за работой бригады, Джошуа привстал в стременах. То, что он видел, напоминало рабский труд, хотя каждый работник трудился с желанием, почти с энтузиазмом. Грант Кавана говорил, что большинству из них приходится уделять работе не только день, но и полночи, иначе они не смогут закончить уборку вовремя.
      - Теперь я начинаю понимать, почему бутылка Норфолкских слез стоит так дорого. Дело ведь не только в том, что эти розы уникальны, не так ли?
      - Да, вы правы, - щелкнув поводьями, она направила лошадь туда, где кончались ряды посадок и виднелись вырубленные в стене ворота. Десятник едва успел поймать слетевшую с ее головы широкополую шляпу. Луиза автоматически ему улыбнулась. Когда они выехали за пределы посадок, Джошуа приблизился к ней и теперь скакал рядом. В паре миль отсюда, за пустошами, виднелось кольцо кедров, которое служило границей поместья Криклейд.
      - Куда теперь? - вокруг них раскинулась парковая зона. Овцы в поисках тени группировались вокруг одиноких деревьев. Трава была усеяна бутончиками белых цветов. Все вокруг цвело - деревья, кусты, травы.
      - Я думаю, что лес Уордли вполне подойдет для того, чтобы вы получили представление о дикой природе Норфолка, - Луиза показала рукой в сторону небольшой долины, находившейся на расстоянии примерно мили от них. Там виднелась длинная темно-зеленая полоса деревьев.
      - Мы с Женевьевой частенько там прогуливаемся. Чудное место, - она опустила голову. Как будто Джошуа интересуют поляны усеяные множеством различных цветов и благоухающие душистыми ароматами.
      - Звучит многообещающе. Хотелось бы поскорее убраться с этого солнцепека. Ума не приложу, как вам удается его выдерживать.
      - Я его просто не замечаю.
      Он пришпорил лошадь, переходя на легкий галоп. Луиза без труда последовала за ним, легко выдерживая ритм галопа. Они скакали через пустоши, на которых паслись отары овец. В густом от зноя воздухе звонко переливался смех Луизы. Легко обогнав капитана, девушка первой достигла опушки леса и, улыбаясь, наблюдала оттуда, как он, запыхавшись, пытается ее догнать.
      - Совсем неплохо, - заметила она, - немного практики, и вы могли бы стать вполне приличным наездником. - Подняв ногу над седлом, она легко спрыгнула на землю.
      - На Транквиллити есть несколько конюшен, - сказал Джошуа, слезая с лошади, - там я и учился верховой езде. Правда, мне не слишком часто удавалось их посещать.
      Большое миторновое дерево стояло чуть в стороне от главного лесного массива. На конце каждой его ветви красовался бордовый цветок размером с монету. Привязав поводья к одной из нижних ветвей, Луиза двинулась в лес по одной из известных ей троп, оставленных каким-то небольшим зверьком.
      - Я слышала о Транквиллити. Там живет Повелительница Руин Иона Салдана. В прошлом году ее показывали в программе новостей. Она так прекрасна. Я хотела сделать себе такую же, как у нее, короткую стрижку, но мать мне запретила. Вы знаете ее?
      - Беда тому, кто знаком с какой-нибудь знаменитостью: никто не верит, когда говоришь, что действительно знаешь этого человека.
      Она повернулась к нему и, восхищенно округлив глаза, воскликнула:
      - Но вы ведь на самом деле знакомы с ней!
      - Да. Я был знаком с ней еще до того, как она унаследовала титул. Мы вместе выросли.
      - Расскажите мне, какая она.
      В его голове возник образ голой и потной Ионы, которая стонала, согнувшись над столом, когда он в поте лица делал свое дело.
      - Она забавная, - ответил Джошуа.
      Поляна, на которую Луиза его привела, находилась в самой нижней части долины. Образуя несколько больших каменных перекатов, на поляну стекал ручей. Поляна заросла цветами, стебли которых доходили до колена и заканчивались трубчатыми желтыми или бледно-лиловыми бутонами, распространявшими аромат, схожий с ароматом цитрусовых. Ниже перекатов вдоль ручья выстроились деревья высотой в пятьдесят ярдов. Их длинные тонкие ветви покачивались от дуновения легкого ветерка. С них свисали подобные папоротникам листья. Над верхними ветвями порхали птицы. Это были аналоги земных летучих мышей, окрашенные в довольно унылые серо-коричневые тона. Эти птицы обладали весьма сильными передними конечностями, с помощью которых они рыли в земле свои норы. Дикие Плачущие розы буйно цвели над камнями двух перекатов ручья. В течение многих лет теперь уже омертвевшие ветви давали жизнь молодым побегам, образуя кусты полукруглой формы. Цветы, тянувшиеся к свету, буквально отталкивали друг друга, поэтому многие бутоны утратили правильную форму и были измяты.
      - Вы были правы, - сказал Джошуа, - это действительно чудесное место.
      - Спасибо. Летом мы с Женевьевой здесь часто купаемся.
      Он оживился.
      - Правда?
      - Этот маленький уголок целиком принадлежит нам. Даже хаксы сюда не приходят.
      - Кто такие эти хаксы? Я уже о них слышал.
      - Отец называет их аналогами земных волков. Это большие и злобные твари. Они нападают даже на людей. Зимой фермеры охотятся на них - это увлекательный вид спорта. Но мы в Криклейде почти полностью их истребили.
      - А что, все охотники одеты в красные куртки и скачут на лошадях в сопровождении свор гончих?
      - Да. А откуда вы знаете?
      - Догадался.
      - Я думаю, вы в своих странствиях видели настоящих чудовищ. На голографическом экране я видела пейзажи Тиратки. Они ужасны. После этого я целую неделю не могла заснуть.
      - Да, Тиратка выглядит довольно свирепо. Но я знаком с парой скотоводов, которые придерживаются совсем другого мнения. Они считают нас жестокими чужаками. Но это, собственно, дело вкуса.
      Луиза покраснела и отвернулась от него.
      - Извините. Вы, должно быть, считаете меня ужасной невеждой.
      - Вовсе нет. Вы просто не знакомы с ксеноками, вот и все, - он стоял у нее за спиной, положив руки ей на плечи. - Но я хотел бы увезти вас отсюда на некоторое время, чтобы показать вам другие миры Конфедерации. Некоторые из них выглядят просто потрясающе. Мне очень хотелось бы взять вас на Транквиллити, - он задумчиво оглядел поляну. - Там почти так же как здесь, только все гораздо больше. Думаю, что вам бы там очень понравилось.
      Луиза хотела освободиться от его хватки - мужчине негоже вести себя так фамильярно. Но он вовсе не был с ней груб и так нежно массировал плечи.
      - Я всегда хотела полетать на звездолете.
      - Придет день, и ты полетишь. Когда Криклейд станет твоим, ты сможешь делать все, что захочешь, - Джошуа наслаждался прикосновениями к ее телу. Ее детское, но уже такое чувственное тело и понимание того, что ему нельзя и думать о том, чтобы переспать с ней, переплетаясь в сознании, возбуждали его сверх всякой меры.
      - Я об этом никогда не думала, - сказала она, - а можно мне будет нанять "Леди Макбет" на чартерный рейс? Но это будет так не скоро. Я не желаю своему отцу смерти. Я не могу без ужаса думать о его смерти. Захочешь ли ты прилететь на Норфолк лет через пятьдесят?
      - Конечно захочу. Теперь меня связывают с этой планетой два обстоятельства: бизнес и ты.
      - Я? - испуганно взвизгнула Луиза.
      Он повернул ее лицом к себе и поцеловал.
      - Джошуа!
      Он приложил к ее губам два пальца.
      - Тихо! Ни слова. Об этом будем знать только мы с тобой.
      Луиза находилась в полном оцепенении, когда он расстегивал ее блузу. В ее голове шла ожесточенная внутренняя борьба различных эмоций. "Я должна бежать. Я должна остановить его".
      Солнечный луч упал на ее обнаженные плечи и спину. Он принес ощущение какой-то особенной теплоты. Выражение его лица заставило ее трепетать. Оно показалось Луизе страждущим и в то же самое время обеспокоенным.
      - Джошуа, - пробормотала она, испытывая одновременно и нервное возбуждение и изумление. Ее плечи самопроизвольно сгорбились.
      Стащив через голову свою футболку, Калверт обнял девушку и поцеловал. Его объятие показалось ей очень сильным. Она почувствовала, как его тело с силой прижалось к ней. В животе у Луизы все похолодело, а по телу пошла дрожь, которую уже ничто не могло остановить. Затем она поняла, что Джошуа уже расстегнул на ней брюки.
      - О Боже!
      Пальцем он приподнял ей подбородок.
      - Все будет хорошо. Я покажу тебе, как это делается, - он улыбнулся девушке лучезарной улыбкой.
      Она сама стянула черные кожаные сапоги для верховой езды, а затем помогла ему стащить брюки. Ее бюстгальтер и трусики были из простого белого хлопка. Джошуа не спеша снял их, наслаждаясь тем, что открылось его взору.
      Расстелив одежду, он положил на нее Луизу. Сразу же начинать было нельзя, поскольку девушка была слишком напряжена. Закусив нижнюю губу, она сквозь полуприкрытые веки с ужасом смотрела на свое обнаженное тело. Только после бесчисленных поцелуев, тайных признаний и нежных поглаживаний Луиза стала отвечать на его ласки. Джошуа наконец добился того, что она хихикнула, потом еще раз, затем взвизгнула, потом застонала. С любопытством девушка дотронулась до его тела, а затем, скользнув рукой по его животу, с неожиданной смелостью стиснула его половые органы. Вздрогнув, он нежно сжал ее бедра. Прошло еще довольно много времени, пока их руки и губы познавали друг друга. Оказавшись наверху, он увидел как растрепались ее волосы, покрылись поволокой глаза, затвердели темные соски и раздвинулись ноги. Осторожно войдя в нее, он почувствовал, как влажная теплая плоть сжала его член. Почувствовав, что Луиза энергично дернулась под ним, он нанес удар. Используя возможности нейронных процессоров для того, чтобы сдержать реакцию своего естества и поддерживать эрекцию полового органа, он дождался момента ее оргазма, который доставил ей ни с чем не сравнимое удовольствие.
      Это продолжалось целую вечность. Его усилия были вознаграждены тем, что она совершенно перестала себя контролировать. После оргазма Луиза отбросила все условности. Она кричала срывающимся на фальцет голосом, ее тело изогнулось дугой, и Джошуа обнаружил, что его колени оторвались от земли. Только тогда он позволил себе больше не сдерживать естественные позывы и слился с ней в едином порыве абсолютного счастья.
      Затем наступила сладостная истома. Осыпая ее мимолетными поцелуями, он убирал пряди ее волос, прилипшие к лицу, шептал ласковые слова. Поскольку он все делал как надо, запретный плод оказался на удивление сладок.
      - Я люблю тебя, Джошуа, - шепнула она ему в ухо.
      - И я люблю тебя.
      - Не уходи.
      - Это печально, но ты ведь знаешь, что мне надо возвращаться.
      - Извини, - девушка обняла его.
      Приподняв руку, он дотронулся до ее левой груди. Стиснув ее, он почувствовал, как у Луизы перехватило дыхание.
      - Тебе больно?
      - Чуть-чуть. Совсем немного.
      - Я рад.
      - Я тоже.
      - Может быть, ты хочешь поплавать? Вода может доставить массу веселья.
      Она неуверенно ухмыльнулась.
      - Опять?
      - Если, конечно, ты хочешь.
      - Хочу.
      В ту ночь Марджори Кавана снова пришла к нему в спальню. Джошуа подумал, что, может быть, как раз в этот момент Луиза крадется к нему по залитому красным светом Герцогини поместью и что она непременно увидит, как он занимается любовью с ее матерью. Но эта мысль только добавила ему пыла, и он довел Марджори до сладостного изнеможения.
      На следующий день, сияя обворожительной улыбкой, Луиза объявила, что она покажет Джошуа все посадки роз, которые имеются в графстве, и он сможет посмотреть бочки с новым урожаем Слез. Грант назвал это грандиозной идеей и, хихикнув, заявил, что его маленькому ангелочку предстоит выдержать первый экзамен на аттестат зрелости.
      Джошуа вежливо улыбнулся и поблагодарил ее за оказанное ему внимание. До середины лета оставалось еще три дня.
      В Криклейде, как и на всем Норфолке, празднование Дня середины лета начиналось с довольно простой церемонии. На исходе дня у ближайшей к усадьбе посадке роз собралось семейство Кавана, священник прихода Колстерворт, обслуживающий персонал усадьбы Криклейд, старшие работники поместья и представители от каждой бригады сборщиков Слез. Приглашенные на праздник Джошуа и Дахиби стояли впереди группы людей, собравшихся за обветшалой каменной стеной.
      Перед ними простирались ряды Плачущих роз; бутоны цветов вместе с подвешенными сосудами устремились вверх, к еще сохранявшему свою лазурь, но уже начинающему бледнеть небу. В неподвижном вечернем воздухе царила умиротворенная тишина. Казалось, остановилось само время.
      На западной стороне небосвода Герцог уже опускался за горизонт, унося с собой последние лучи бледно-желтого света. Священник, облаченный в простую рясу, молча воздел руки к небу. Он повернулся лицом на восток, где над горизонтом поднималось бледно-розовое зарево.
      В толпе послышался чей-то вздох.
      Все это произвело впечатление даже на Джошуа. Вечером предыдущего дня полная тьма продолжалась всего две минуты, теперь же темноты вообще не будет. Ночь, освещенная светом Герцогини, без каких-либо промежуточных стадий будет переходить в день, освещенный Герцогом. Но это начнется только после того, как минет сегодняшняя ночь и в небе на короткое мгновение снова появятся звезды. Потом наступит время, когда по вечерам обе звезды будут одновременно освещать поверхность планеты, а по утрам в небе все дольше будет царить мгла, сменяемая ночным светом Герцогини. Так будет продолжаться до самой середины зимы, когда Норфолк достигнет фазы низшего слияния и на небе будет виден лишь Герцог.
      Между тем священник приступил к благодарственной службе. Все присутствующие знали слова молитв и псалмов. Негромкое бормотание людей, произносивших слова молитв, сливалось в единый гул, разносившийся со всех сторон. Джошуа почувствовал, что о нем все забыли. Служба закончилась пением псалма "Все твари большие и малые". Слова этого псалма оказались в памяти нейронных процессоров, и Джошуа охотно присоединился к хору поющих, удивляясь тому, что испытывает при этом необъяснимое удовлетворение.
      После службы Грант Кавана вместе с семьей и друзьями отправился на прогулку вдоль кустов роз. Он прикасался к бутонам, пробуя их на вес, разглаживая пальцами лепестки, осязая их фактуру.
      - Понюхайте вот это, - обратился он к Джошуа, протягивая ему лепесток, который только что сорвал. - Хороший урожай. Он, конечно, хуже, чем тот, что был собран пять лет назад, но все же гораздо лучше обычного.
      Джошуа чихнул. Аромат лепестка был очень тонким, но вполне ощутимым. Он напоминал запах, исходивший от пробки, которая закупоривала бутылку Слез.