Эшли послал Саре воздушный поцелуй. Она улыбнулась в ответ.

Два оставшихся у «Леди Макбет» привода плавления отключились, а ионные двигатели маневрирования скорректировали ее курс в направлении координат прыжка к Мурору. Джошуа в последний раз вышел на связь с коммуникационными спутниками геостационарной орбиты, а затем тарелка антенны и многочисленные сенсоры корабля скрылись в углублениях корпуса.

— Дахиби, ты готов? — спросил Джошуа.

— Я уже запрограммировал схемы. Посмотри-ка сюда, если они не сработают, то мы уже никогда не узнаем, почему.

— Все в полном порядке, — капитан приказал полетному компьютеру инициировать прыжок.

Два кинетических снаряда, ударившие в корпус фрегата «Неанта», почти разломили его пополам. Когда рассеялась завеса из пылающих обломков и испарявшегося дейтерия, сенсоры «Арикары» обнаружили стремительно вращавшиеся в пространстве четыре капсулы жизнеобеспечения фрегата. Они остались неповрежденными. Кинетические снаряды уничтожили две капсулы, а поток когерентного гамма-излучения, который выпустил разрядившийся в восьмидесяти километрах одноразовый импульсный генератор, ударил в корпус третьей.

В бессильной ярости адмирал Салдана стиснул зубы. Битва стремительно выходила из-под контроля и превращалась в неуправляемое побоище. Все корабли наемников произвели залпы боевыми осами и теперь стало невозможно определить, какие из них были запрограммированы на атаку кораблей (и каких именно кораблей), а какие на оборону.

Компьютер тактической обстановки насчитал более шестисот выпущенных боевых ос. Связь была затруднена, причем даже с коммуникационными спутниками. Количество данных, собираемых сенсорами, уменьшалось из-за огромного числа сигналов электронного противодействия, излучаемых боевыми осами. Один из находившихся на мостике рядовых сказал, что от перископа было бы больше пользы.

Потом произошел взрыв такой силы, что он затмил фотонное излучение шестиста боевых ос и приводов плавления всех кораблей кружившихся над Лалондом. Радиационный нимб распространялся со скоростью, равной четверти скорости света. Он поглощал звездолеты, боевые осы, заряды и спутники наблюдения. Сверкающая вуаль молекулярного излучения закрыла вспышки всех прочих взрывов. Когда этот нимб достиг диаметра пятьсот километров, он стал тоньше и, подобно мыльному пузырю, покрылся радужной цветной пленкой. Он находился в трех тысячах километрах от «Арикары», но вполне мог выжечь любой из сенсоров, направленных флагманом на этот участок космоса.

— Что, черт возьми, это было? — спросил Мередит, хотя уже и сам начинал догадываться. «Снова этот ужас, — подумал он, — опять эта проклятая антиматерия».

Сила тяжести, равная семи g, прижала его к амортизационному креслу. Звездолет снова вошел в режим ускорения, оставляя за кормой и планету и этот чудовищный взрыв.

Кларк Лоуви и Рис Хиннельс наблюдали за тактической ситуацией, сложившейся в секторах, расположенных ближе к эпицентру взрыва.

— Это сделал один из их звездолетов, сэр, — через минуту сказал Кларк Лоуви. — Он активировал схемы узлов пространственного прыжка.

— Но ведь он всего в трех тысячах километрах от Лалонда.

— Так точно, сэр. Они должны знать об этом. Но они выманили «Шакио» и «Беллаха». Я бы сказал, что они сделали это преднамеренно.

— Самоубийство?

— Похоже на то, сэр.

Пять кораблей. Он потерял уже пять кораблей, и одному богу известно, какие повреждения получили остальные. С момента начала операции прошло двадцать три минуты, и большая часть этого времени ушла на то, чтобы, появившись в системе, добраться до орбиты.

— Капитан первого ранга Кребер, немедленно снимайте все корабли эскадры с орбиты. Местом сбора объявите координаты точки прыжка к Кадису.

— Слушаюсь, сэр.

Это было грубое нарушение приказов Первого адмирала, но сейчас их было бы просто невозможно выполнить. К тому же, отступая сейчас, он уберег бы оставшиеся корабли. Его это вполне устраивало.

Когда «Арикара» выходила на новый курсовой вектор, плоскость, в которой действовала сила гравитации, слегка изменилось. Вскоре перегрузки уменьшились до пяти g. Когда боевые осы противника, изменив курс, пошли на перехват, «Арикаре» пришлось дать заградительный залп.

«Безумие. Совершенное безумие».

Эта небольшая река была одним из многочисленных безымянных притоков, которыми изобиловал юго-западный регион колоссального бассейна Джулиффа. Ее истоками были ручейки, сбегавшие по расположенным к югу от Даррингема холмам. Неоднократно сливаясь и снова разделяясь, они в конечном счете превращались в реку, протянувшуюся на двести километров.

Когда космопланы высадили разведгруппы наемников, река была достаточно полноводной. Сезон дождей еще не наступил, но озера и болота, которые занимали треть бассейна реки, служили своего рода резервуарами, способными в течение нескольких месяцев поддерживать в ней нормальный уровень воды.

Что касается Снежных лилий, то отсутствие дождей на них также почти не повлияло. Единственные изменения, которые внесло красное облако, заключались в том, что увеличился период созревания их водных листьев и они лишились своих стеблей. Однако там, где река протекала через самые густые заросли джунглей, а именно они покрывали основную часть бассейна Джулиффа, снежные лилии казалось были как прежде многочисленны. Они занимали всю тридцатиметровую ширину реки, хотя теперь размещались не в два-три слоя, как прежде.

В том месте где приток нес свои воды через тихий участок густых джунглей, одна из Снежных лилий, находившаяся метрах в пяти от берега, вздыбилась, а затем разорвалась. Кулак, покрытый серой водонепроницаемой искусственной кожей, пробил отверстие и стал его расширять. Шас Паск выбрался на поверхность и огляделся.

Оба берега представляли собой крутые откосы, состоявшие из узловатых корней вишневого дерева. Было видно, как у самых вершин длинные стволы этих деревьев слегка покачиваются. Зловещий навес, повисший над головой, затемнял свет, и он, падая на белую кору вишневых дубов, придавал ей сиреневый оттенок. Убедившись в том, что вокруг никого нет, наемник стал пробираться к берегу.

Его левое бедро серьезно повредил белый огонь, выпущенный женщинами, которые неожиданно напали на них. Это было одной из причин того, что он нырнул в реку, когда его группа бросилась прочь от места высадки. Казалось, ничто не могло уничтожить это мерзкое дерьмо.

Эхо их пронзительного хохота еще долго слышали продиравшиеся сквозь заросли джунглей наемники. Если бы у него была хотя бы еще минута, чтобы разгрузить снаряжение, то он бы успел создать оборонительный периметр, и результат оказался бы совсем другим. Но самое ужасное заключалось в том, что эти коварные женщины получали от всего этого удовольствие. Когда объятые паникой наемники побежали, они стали обмениваться радостными репликами. Для них это была игра, некий вид активного отдыха.

Насколько он понял, они не были людьми. Шас Паек не был ни суеверным, ни религиозным человеком. Но он знал наверняка, что зло, которое обрушилось на Лалонд, не имеет ничего общего с Латоном, и что с ним не справиться Террансу Смиту и его сброду.

Он подошел к берегу и стал подниматься наверх. Корни оказались ужасно скользкими. Его левая нога почти не двигалась, а спина и руки сильно обгорели. Усиленные мышцы ослабли от истощения. Вставляя локти и правое колено в трещины, он, используя их как рычаги, медленно, но верно поднимал свое тело наверх.

Эти женщины, похоже, так и не поняли, на что способны модифицированные тела. Он без труда мог продержаться под водой четыре часа. Способность управлять биохимическими процессами своего организма порой бывает весьма полезной.

Преодолев последние метры, отделявшие его от верхнего края заросшего растительностью берега, Шас скатился под защиту изогнутого ствола какого-то дерева. Только после этого он позволил себе изучить дурные новости, которые ему предоставила медицинская программа нейронных процессоров.

На незначительные ожоги тела сейчас можно было не обращать внимания, хотя в конечном счете и их придется лечить. Сгорела почти половина внешней части его бедра. Сквозь разрывы в обуглившейся мышечной ткани проглядывала силиколитиевая кость. Лишь полное восстановление могло заставить его ногу снова функционировать. Он стал вытаскивать длинных белых червей из отверстий, которые они проделали в открытой ране.

Когда на них напали женщины, он даже не успел взять свой мешок. На нем был только ремень с личным снаряжением. «Все же это лучше чем ничего», — флегматично подумал он. В нем находились два небольших медицинских пакета с нейронными процессорами, которыми он как старомодными бинтами перевязал верхнюю часть своего бедра. Они не закрыли рану даже наполовину, но должны были не допустить попадание отравленной крови и местных бактерий в неповрежденную часть его кровеносной системы. «Остальное будет гнить», — мрачно подумал он.

Проводя осмотр своих запасов, Шас обнаружил, что располагает аптечкой, лазерным пистолетом с двумя запасными магазинами, небольшим ножом с атомным лезвием, гидроуглеродным анализатором, который определял токсичность растений, термическим стимулятором размером с ладонь, и пятью электронно-разрывными гранатами. Кроме того, у него был навигационный блок, а также блок-детектор биохимического состава, и блок-детектор электронного оружия. Но он остался без коммуникационного блока, что было плохо, так как он не мог ни выйти на связь с Террансом Смитом и обратиться к нему с просьбой об эвакуации, ни выяснить, уцелел ли хоть кто-нибудь из его группы.

И, наконец, имелся ядерный заряд мощностью в килотонну, привязанный к его боку ремнями. Это на вид совершенно безобидное устройство представляло собой карботаниевую сферу диаметром двадцать сантиметров.

В течение пяти минут Шас обдумывал ситуацию, в которой оказался. Затем он стал вырезать из древесины вишневого дуба шину для ноги и костыль.

Скрытая за видимым горизонтом сингулярность возникла в двухстах двадцати тысячах километрах над Мурором. Ее обладавшая колоссальной плотностью масса отклоняла потоки фотонов и элементарных частиц. За шесть миллисекунд она увеличила свой первоначальный субатомный размер до диаметра пятьдесяти семи метров. Когда она приобрела все пространственные измерения, ее внутренние силы заставили исчезнуть видимый горизонт.

«Леди Макбет» падала на газовый гигант. Ионные двигатели выбрасывали длинные струи холодного синего пламени. Они пытались остановить легкое вращение корпуса, причиной которого был выброс охлаждающих газов. Выдвинувшиеся панели термосброса пылали красным цветом, удаляя излишнюю тепловую энергию, которая накопилась во время ужасного полета сквозь атмосферу полярного пояса Лалонда. Сенсоры вели наблюдение за состоянием близлежащего космического пространства, выявляя опасные объекты, а навигационные системы определяли точное положение звездолета.

Не скрывая облегчения, Джошуа шумно выдохнул воздух.

— Молодец, Дахиби. Отличная работа, да еще в такой ситуации.

— Бывали ситуации и хуже.

«Да, его не обольстишь».

— Сара, ты уже заблокировала неисправные системы?

— Мы скоро закончим, — сказала она вежливо. — Дай мне еще пять минут.

— Да, конечно, — после тяжелых перегрузок, которые они испытывали на орбите Лалонда, невесомость оказывала чрезвычайно расслабляющее воздействие. «Если сейчас она только даст ему знать…»

— Там был настоящий ад, — сказал Мелвин.

— Теперь мы довольно далеко от него, — прогрохотал Варлоу.

— Жаль разведгруппы, попавшие в ловушку на планете, где полно людей, которые так ведут себя, — Мелвин замолчал, а затем осторожно посмотрел на Джошуа.

— Она знала, что ее ждет, — сказал Джошуа. — Я сделаю то, что я сказал насчет возвращения к Лалонду.

— Реза Мейлин знал, на что идет, — сказал Эшли. — Она будет с ним в безопасности.

— Верно, — полетный компьютер передал сигнал тревоги нейронным процессорам Джошуа. Он открыл доступ к данным сенсоров.

На сине-зеленых пятнах тех участков Мурора, где бушевали ураганы, выделялись белые отметины аммиачных циклонов. Примыкавшее к слою облачности бронзовое ожерелье колец, состоявшее из двух основных частей, между которыми находился участок свободного пространства, уходило в космос на сто восемьдесят тысяч километров. Газовый гигант имел целых тридцать семь естественных спутников, диаметром от четырехсот до двух тысяч километров. Самый крупный из них, M-XI, назывался Кедди и обладал плотной атмосферой, которая состояла из азота и метана.

Орбита Этры, проходившая в двухстах тысячах километрах от газового гиганта, находилась достаточно далеко от внешнего края колец, что уменьшало опасность столкновения с отбившимися от них частицами. Семя, из которого выросло обиталище, было доставлено в систему в 2602 году. Почвой, в которой оно развивалось, стал богатый минералами астероид. Через тридцать лет из семени должна была вырасти структура, пригодная для жизни человека, а еще через двадцать лет она должна была достичь расчетной длины, которая составляла сорок пять километров. Но уже теперь, спустя девять лет, ее длина достигла трех с половиной километров.

По той же орбите вслед за юным обиталищем двигалась станция наблюдения. Расстояние между ними составляло пятьсот километров. На станции находилось пятьдесят сотрудников (хотя она была пригодна для проживания тысячи человек). Для поддержания столь ограниченного обитаемого пространства эденисты никогда не использовали биотехов, поэтому станция представляла собой карботаниевое колесо, диаметр которого составлял семьсот пятьдесят метров, а ширина — восемьдесят. Внутри разместились три длинных сада, разделенных блоками шикарных апартаментов. В центральной части кольца находился большой неподвижный космопорт, который имел цилиндрическую форму. Он совершенно не использовался, но был построен в расчете на большую загруженность, которая будет иметь место как только обиталище достигнет средних размеров и в облачном слое Мурора начнется добыча гелия. Через некоторое время в порту произвели стыковку два межорбитальных судна, на которых сотрудники станции в дальнейшем совершали инспекционные поездки к Этре.

«Леди Макбет» вынырнула в сорока тысячах километрах от уединенной станции эденистов, совершив прыжок, точность которого вполне удовлетворила Джошуа. Сенсоры корабля обнаружили станцию как раз в тот момент, когда она разваливалась на части. Из-под ее пробитой в нескольких местах обшивки вылетали струи атмосферы. Ее двигатели маневрирования все еще работали, безуспешно пытаясь остановить опасные колебания корпуса. Сквозь длинные пробоины были видны деревья, кусты и ленты воды устремившейся в космический вакуум.

— Похоже на Кольцо Руин, — с болью прошептал Джошуа.

Небольшие круглые пятна в карботаниевой обшивке пылали малиновым цветом. Было видно, как по мере усиления колебаний конструкции прочный металл все больше коробится. Затем взорвался один из резервуаров с топливом, размещенных в космопорте. Этот взрыв повлек за собой детонацию топлива в двух или трех других резервуарах. Точное количество взрывов было трудно определить, поскольку вся станция окуталась паром.

Когда облако пара рассеялось, стало видно, что от потемневшей центральной части конструкции отвалились большие секции колеса.

В сотне километров от гибнущей станции сенсоры обнаружили тепловые следы двух приводов плавления. Их курсовые векторы были направлены в сторону еще неокрепшего обиталища. Транспондер идентификационного кода одного из кораблей постоянно передавал микроволновый сигнал.

— Они уже здесь, — сказал Мелвин. — Проклятье. Должно быть, они раньше нас совершили прыжок.

— Это идентификационный код «Маранты», — хладнокровно заметил Варлоу. — Почему Вольфганг его не выключил?

— Потому что он больше не капитан, — сказал Эшли. — Посмотри на курсовые векторы. Они неустойчивы. Их приводы работают нестабильно.

— Они собираются убить обиталище, — сказала Сара. — Точно также как это когда-то сделал Латон. Вот сволочи! Оно не сможет оказать им сопротивление. Оно еще совсем беззащитно. В чем же цель этого зомбирования?

— Плохая у него цель, — прогрохотал Варлоу. — Очень плохая.

— Обнаружены сигналы маяков спасательной шлюпки, — сообщил Мелвин с волнением. — Двух маяков. Кому-то удалось спастись.

Джошуа, который ликовал, когда им удалось совершить прыжок к Мурору, и испытывал гнев при виде гибели станции, теперь был совершенно опустошен и воспринял это сообщение совершенно безучастно. На него пристально смотрели члены экипажа «Леди Мак». Смотрели и ждали. Но отец никогда не рассказывал ему об этой стороне шкиперского ремесла.

— Мелвин и Сара, проведите новую калибровку ионизаторов трубы плавления номер один. Они должны обеспечить любую тягу которая нам потребуется. Эшли и Варлоу, спуститесь на палубу переходного тамбура. У нас будет мало времени, чтобы забрать их на борт. Убедитесь в том, что они смогут быстро пройти через тамбур.

Пристяжные ремни амортизационного кресла, в котором полулежал Варлоу, немедленно отскочили в стороны. Космоник и пилот опрометью бросились к палубному люку.

— Дахиби, сделай подзарядку узлов прыжка. Как только они будут у нас на борту, мы уйдем из системы. Если, конечно, мы возьмем их на борт.

— Слушаюсь, капитан.

— Приготовиться к атаке боевых ос!

На другом конце мостика Сара понимающе улыбнулась, услышав в его голосе явно страдальческую интонацию.

Включившиеся приводы плавления понесли «Леди Макбет» в направлении вращавшихся в пространстве обломков станции. Как только ускорение возросло, панели термосброса быстро спрятались в углублениях корпуса. Сенсоры звездолета продолжали наблюдение за приводами плавления двух кораблей, находившихся в сорока тысячах километрах впереди по курсу. Джошуа прикидывал, сколько им понадобится времени, чтобы обнаружить попытку спасения тех, кто был на шлюпках. «Если они обращаются с сенсорами так же, как с приводами плавления, то они нас так и не увидят. „Маранта“ двигается с ускорением равным всего лишь пол-g».

Мелвин и Сара, закончив работу с трубой плавления номер один, предупредили его, что долго она не протянет. Джошуа довел ускорение «Леди Мак» до пяти g, и продолжал движение в этом режиме.

— Они запускают боевых ос, — сказал Дахиби.

Джошуа наблюдал за тем, как полетный компьютер чертит фиолетовые графики курсовых векторов. «Странно». Шесть боевых ос, летавших вокруг Этры, образовали растянутое кольцо. В двухстах километрах от обиталища они выключили свои приводы и дальше двигались по инерции. Отделившиеся от двух ос заряды устремились к медленно вращавшемуся цилиндру.

— Кинетические снаряды, — сказал Джошуа. — Что, черт возьми, они делают?

Ярко-оранжевые взрывы вспыхнули на рыжей поверхности полипа.

— Наносят ему повреждения, — кратко заметила Сара. — Такие удары не уничтожат обиталище, но нанесут ему немалый вред. Такое впечатление, что они нарочно его калечат.

— Наносят повреждения? — переспросил Дахиби, в голосе которого звучало недоверие. — Зачем? Можно нанести повреждения людям. Животным. Но только не обиталищам. Им нельзя нанести повреждения как млекопитающим.

— Но они заняты именно этим, — настаивала Сара.

— Именно так все и выглядит, — поддержал ее Джошуа. Вновь заработал привод «Маранты», а через несколько секунд и привод второго корабля.

— Они увидели нас, — сказал Джошуа. Они потратили на это восемь минут — топорная работа. «Леди Мак» уже преодолела половину расстояния отделявшего ее от спасательных шлюпок. Осталось пройти менее двадцати тысяч километров. Их корабли находились всего в пятистах километрах от шлюпок. — Ситуация становится все более интересной.

Выпустив восемь боевых ос, Джошуа увеличил ускорение до семи g. Осы летели вперед с ускорением двадцать пять g. Два звездолета ответили залпом из двенадцати ос.

— Черт! — воскликнул Джошуа. — Они летят к Этре.

— Разумно, — сказал Мелвин. — Когда они приблизятся к ней, мы не сможем использовать ядерные заряды.

— Не сможем. Но я могу воспользоваться импульсными генераторами гамма-излучения, — он направил боевым осам целую серию распоряжений. — Это даст нам время, необходимое для того, чтобы забрать шлюпки. Ни одна из выпущенных ими боевых ос не нацелена на шлюпки, — на секунду он задумался. — Сара, с помощью плотного луча предупреди шлюпки. Передай им, чтобы немедленно деактивировали свои маяки. Уроды, у которых хватило ума травмировать обиталище, не задумываясь уничтожат беглецов.

Первое столкновение боевых ос произошло в пяти тысячах километров от Этры. Неровный плазменный след растянулся на шестьсот километров. Увидев, что несколько атакующих зарядов остались невредимыми, Джошуа выпустил еще пять ос, три из которых должны были образовать заслон. Когда он инициировал маневр уклонения, направление силы тяжести на мостике «Леди Макбет» резко изменилось.

Дети рыдали, причем как вслух, так и в ментальном диапазоне. Гаура отправил ласковый и мелодичный мыслеимпульс. Поддержанный другими взрослыми, он был адресован всем детям. «Найти бы мне кого-нибудь, кто успокоил бы меня», — подумал он.

Спасательная шлюпка была прочным цилиндром, который имел десять метров в длину и четыре в ширину. У нее не было собственной энергетической установки, если не считать твердотопливного ускорителя, который должен был вывести ее из аварийной зоны и двигателей маневрирования, которые должны были удерживать ее в устойчивом положении до прихода спасателей. Как и все системы станции, она была просторной и хорошо оборудованной. В ней было восемь мест, шкафчики с запасом продуктов на две недели и запасы кислорода на месяц. Эденисты считали бедствия скорее неудобством, нежели опасностью.

«Какое высокомерие, — ругался он, загоняя эмоции гнева и досады в дальние уголки своего сознания, — какая глупая и слепая вера в наше технологическое превосходство».

Четырнадцать взрослых и пятеро детей заполнили все внутреннее пространство. У них просто не было времени найти другую шлюпку. Это высокомерие сыграло злую шутку, так как конструкторы станции предусмотрели лишь стихийные бедствия. Даже после столкновения с метеоритом большая часть колеса осталась бы неповрежденной, а эвакуация проходила бы спокойно и планомерно.

Никто даже теоретически не допускал того, что обезумевшие звездолеты адамистов разрежут станцию на куски своими лазерами.

Все произошло слишком быстро. И вот теперь маленькие Гадж и Хайкал прижимались к своей матери Тайе. На их лицах застыло выражение безумного ужаса. Внутри шлюпки было очень жарко, воздух пропах рвотой. Этра не могла скрыть от впечатлительного детского сознания своих страданий, вызванных атакой кинетических снарядов, которые вошли глубоко в ее оболочку. По спине Гауры до сих пор бегали мурашки при воспоминании о предсмертных конвульсиях Кандры, погибшей от декомпрессии. Все эти стрессы, случившиеся за последние пятнадцать минут, несомненно оставят тяжелую, долго незаживающую травму даже в хорошо сбалансированной психике эдениста.

И все это случилось по его вине. Как начальник станции он был обязан принять меры предосторожности. Он знал о гражданском конфликте на Лалонде. Однако так ничего и не сделал.

— В этом нет твоей вины,— раздался в его сознании мягкий голос Этры. — Кто мог такое предвидеть?

— Я был обязан это предвидеть.

— У тебя было недостаточно информации, чтобы все предусмотреть.

— У меня было достаточное количество информации, которую я получил от «Илекса». Когда они покидали планету, на ней был настоящий хаос.

— Эти звездолеты пришли не с Лалонда. Это наемники с разных планет.

— И все же я мог что-нибудь сделать. Разместить людей в апартаменты, расположенные рядом со спасательными шлюпками. Но я не сделал ничего! Как там Кандра и остальные?

— Они во мне. Но сейчас не самое лучшее время для того, чтобы придать моему сознанию статус множественности.

— Да, конечно. А как ты? Как ты себя чувствуешь?

— Во мне был гнев и испуг. Теперь мне грустно. Какой же мрачной должна быть Вселенная, в которой могут иметь место столь бессмысленные акты.

— Мне жаль, что мы дали тебе такую жизнь. Ты заслуживаешь гораздо лучшего.

— Я рад, что я живу. И я может быть смогу жить дальше. Ни одна из воронок не глубже двадцати метров. Но я потерял большое количество питательной жидкости, а органы переваривания минералов пострадали от ударных волн.

Гаура крепко сжал рукой поручень. Он никогда не испытывал чувства ярости и беспомощности, но теперь он в полной мере познал их.

— Физические повреждения можно устранить. И они будут устранены, можешь в этом не сомневаться. Во всяком случае, пока жив хоть один эденист.

— Спасибо, Гаура. Ты очень хороший наблюдатель. Мне очень повезло, что именно ты и твои сотрудники присутствуют при зарождении моего интеллекта. Наступит день, когда Гадж и Хайкал побегут по аллеям моего парка, а я буду радоваться их смеху.

Плотный луч нестерпимо яркого белого света ворвался внутрь шлюпки через маленький, хорошо защищенный иллюминатор. Очередной град атомных взрывов опустошал космическое пространство. Дети снова стали рыдать.

Через восприятие Этры, возможности которого после катастрофы значительно ухудшились, Гаура увидел длинный белый выхлоп привода плавления третьего корабля эденистов, который, выполняя маневр торможения, приближался к ним. Судя по огромной скорости, это был военный корабль. Но контакта с ним не было, если не считать призывов какой-то женщины немедленно выключить аварийный маяк. Кто они? А кто те двое? Зачем они атаковали Этру?

Любой эденист с трудом переносил ситуацию, когда не мог получить ответ на свой вопрос.

— Скоро вы будете в безопасности,— сообщил Этра. Он расширил свой сигнал, чтобы его услышали эденисты обеих шлюпок. — Все вы будете в безопасности.

Гаура посмотрел в испуганные глаза своей жены.

— Я люблю тебя,— сказал он, обращаясь только к ней одной.

Яркость света ослабла. Он посмотрел в иллюминатор и, удовлетворяя любознательность детей, показал им через свое восприятие приближающегося спасателя.

Кто бы ни пилотировал этот корабль, он слишком быстро приближался к шлюпке.

Пространство, окружавшее шлюпку, было заполнено брильянтовым сиянием выхлопной струи привода плавления. Гаура вздрогнул и отдернул голову от иллюминатора.

— Он сейчас врежется!

За его спиной раздались испуганные крики. Между тем сверкающий туман выхлопной струи исчез, и в сотне метров от шлюпки появился огромный сферической формы звездолет. Из его темного силиконового корпуса, подобно усикам какого-то насекомого, выступали скопления сенсоров. Расположенные в центральной части корпуса ионные двигатели, препятствуя малейшему дрейфу корабля, выбрасывали фонтаны сверкающих лазурью ионов.

— Черт возьми!— хором воскликнули взрослые.

Звездолет приближался к шлюпке так, как будто двигался по твердой поверхности. И вдруг выдвинувшаяся из его корпуса труба переходного тамбура изогнулась и, лязгнув, опустилась на входной люк шлюпки.

Какое-то мгновение Гаура не мог прийти в себя. Он был потрясен. Даже космоястреб едва ли мог похвастаться такой точностью маневрирования.

Биотех-процессоры шлюпки сообщили, что открылся межкорабельный канал связи ближнего действия.

— Те, кто находится в шлюпке, как только откроется люк, пожалуйста, пройдите через трубу в зал отдыха, — скомандовал женский голос, который они уже слышали. — И сделайте это быстро! Нас преследуют боевые осы, а еще нужно успеть забрать ваших товарищей.

Тем временем люк уже открылся. Маленькая Гадж испуганно взвизгнула при виде того, как по трубе переходного тамбура плыл один из самых крупных космоников, каких когда-либо довелось видеть Гауре.

— Все в порядке,— сказал он своей встревоженной дочери. — Он… друг. Правда друг.

Гадж вцепилась в ткань костюма своей матери.

— Клянешься, папа?

-Ну-ка быстро сюда, шевелите своими задницами! — проревел Варлоу.

Напуганные дети притихли и сдерживали слезы.

Гаура не выдержал. После всего ужаса, который им пришлось испытать, услышать такие простые слова приветствия! Он расхохотался.

— Клянусь тебе, милая.

-О боже, они его раскололи, — сказал Джошуа, обращаясь к трем членам экипажа, которые оставались на мостике в тот момент, когда «Леди Мак» подошла ко второй шлюпке. Резко набирая скорость, над Этрой уже кружила еще одна боевая оса. — Я так и знал, что в конце концов они попробуют взять количеством, — он сделал защитный залп из трех боевых ос. Это было ужасное соотношение. Худшего для «Леди Мак» и быть не могло. Оборонительный заслон из трех ос давал минимальную надежду на то, что атакующая оса не прорвется сквозь защиту. Но если бы Джошуа стал совершать маневры уклонения, или перешел бы в атаку, или повернул бы назад, все осы (и свои и чужие) повернули бы к его звездолету, который стал бы для них более близкой, а значит, и более благоприятной целью.

— Господи! — рядом с Этрой появилась четвертая оса. Ему пришлось выпустить еще трех, уменьшив запасы боевых ос, которыми располагала «Леди Мак».

— Осталось пятнадцать, — сообщила Сара с наигранной бодростью.

Мазерные орудия звездолета открыли огонь по кинетическому снаряду, находившемуся в шестидесяти километрах. Пять зарядов с ядерными боеголовками взорвались в опасной близости от Этры, разложив на атомы последних атакующих ос.

— Неужели ты не мог сообщить нам об этом? — устало сказал Мелвин.

— Вы хотите сказать, что не знали?

— Нет. Но у меня всегда была надежда на то, что я ошибаюсь.

Джошуа открыл доступ к камере, установленной на палубе переходного тамбура. Добравшись до липкого гравитационного коврика, лежавшего у трубы переходного тамбура, Варлоу принял устойчивое положение и, хватая людей, выплывавших из трубы, кидал их вглубь помещения. Эшли и один из мужчин-эденистов, закрепившись на другом гравитационном коврике, хватали спасенных людей и просовывали их в потолочный люк, который вел в зал отдыха.