7

Я ждала, что Ричард поедет в город, в какие-нибудь склады в трущобах. А вместо этого он направился в округ Джефферсон. Мы ехали по старому хайвею № 21 мимо пологих холмов, посеребренных луной. Было самое начало мая.

Лес подступал к обочинам. Иногда мелькал одинокий дом, но почти все время мы ехали одни в темноте, будто дорога тянулась вечно и на нее никогда не ступала нога человека.

– Какой у нас план? – спросила я.

Ричард бросил взгляд на меня и снова стал смотреть на дорогу.

– План?

– Ага, план. Если Райна там, то она не одна и ей не захочется, чтобы ты забирал Стивена.

– Райна – самка-альфа, она лупа. Мне нельзя с ней драться.

– Почему?

– Самец-альфа становится Ульфриком, царем волков, убив прежнего вожака, но лупу выбирает, победитель.

– Значит, Райне не надо биться за свое место?

– Чтобы быть лупой – нет, но чтобы быть доминирующей самкой стаи, надо.

– Ты мне когда-то сказал, что стая считает меня доминантом. В чем разница между доминантом и самкой-альфа? Я в том смысле, что могла бы я стать альфой?

– Альфа – это что-то вроде эквивалента Мастера у вампиров.

– А что такое доминант?

– Любой не из стаи, не из ликои, заслуживший наше уважение. Жан-Клод доминант, и выше ему не подняться, если он не станет членом стаи.

– Значит, ты – альфа, но не вожак стаи.

– У нас альф с полдюжины, самцов и самок. Я был вторым после Маркуса, его Фреки.

– Фреки – так звали одного из волков Одина. Почему название для второго в стае выбрали из мифологии?

– Стая очень стара, Анита. Мы называем себя ликои. Вторых может быть два – Фреки и Гери.

– Почему вдруг уроки истории и новый лексикон?

– Чужакам мы это не рассказываем. Но я хочу, чтобы ты знала, кто мы и что мы.

– Ликои – слово греческое?

Он улыбнулся:

– А ты знаешь, откуда оно пошло?

– Нет.

– Ликаон, царь Аркадии, был вервольфом. Ликоями мы назвали себя в его честь.

– А если ты больше не Фреки, то кто ты?

– Фенрир, бросивший вызов.

– Волк-великан, убивающий Одина в Рагнареке.

– Ты меня удивляешь. Мало кто об этом знает.

– Два семестра сравнительного религиоведения, – сказала я. – Женщина может стать Ульфриком?

– Да, но это редко бывает.

– Почему?

– Надо победить в битве чисто физической. Никакая сверхъестественная сила не спасет твое лицо от вдавливания в землю.

Я хотела поспорить, но не стала. Он был прав. Не потому, что я – женского пола. Маленьким людям тоже случается бить кому-нибудь морду. Но размер и вес имеют значение, если оба противника одинаково умелые.

– А почему самки-альфа не должны драться за место наверху?

– Потому что Ульфрик и его лупа – брачная пара, Анита. Он не захочет выбирать женщину, с которой физически не сладит.

Я поглядела на Ричарда:

– Постой-ка, ты следующий по иерархии за вожаком стаи. Если ты наследуешь Маркусу, ты должен будешь спать со своей лупой?

– Технически говоря, да.

– Технически?

– Я просто ее не выберу. Не собираюсь спать с кем попало, лишь бы стая была довольна.

– Приятно слышать, – сказала я, – но не рискуешь ли ты тогда своим положением в стае?

Он вздохнул – глубоко, слышно.

– Меня многие в стае поддерживают, но некоторым мешают мои моральные правила. Они считают, что я должен выбрать себе подругу.

– А ты этого не делаешь... из-за меня?

Он поглядел на меня:

– В основном, Анита. Это вещь нe разовая. Пара-альфа сочетается на всю жизнь, это как брак. И в жизни они, как правило, тоже женаты, не только в стае.

– Теперь понимаю, почему вожак стаи должен выбрать подругу.

– Я свою подругу выбрал.

– Но я же не вервольф.

– Нет, но стая считает тебя доминантом.

– Только потому что я нескольких из них убила.

– Да, это на них обычно производит впечатление.

Ричард сбросил скорость. С левой стороны дороги стояла полоска сосен, слишком, правильная и густая, чтобы быть естественной. В ее середине от шоссе отходила гравийная дорога, и Ричард туда свернул.

Дорожка привела к небольшой стоянке, тоже со щебеночным покрытием, и там было полно машин, не меньше дюжины. Ричард дернул ручной тормоз и вылетел из машины раньше, чем я успела расстегнуть ремень. Мне пришлось побежать, чтобы догнать его, как раз когда он дернул на себя дверь сарая. За дверью висела толстая материя, не портьера, скорее барьер. Ричард отбросил ее в сторону, и из двери хлынул свет, Ричард вошел, я за ним следом.

Светильники были повсюду, они свисали с балок, как огромные уродливые плоды. Внутри стояли человек двадцать. Две камеры были направлены на декорацию – две стены и двуспальная кровать. Два оператора ждали. Возле входа стоял длинный стол, заставленный пакетами с едой и остывшей пиццей, и около него с дюжину собралось народу. На нас они только глянули. Несколько присутствовавших быстро отвернулись и подались назад. Ликантропы же смотрели неподвижно и пристально. Я вдруг поняла, что чувствует антилопа вблизи львиной стаи.

Не меньше двух третей здесь – оборотни. Наверное, не все они вервольфы. Животное я на взгляд определять не умею, но оборотня отличаю. Энергия их горела в воздухе, как намек на молнию. И хоть со мной был “узи”, все было не так как надо. Я вдруг разозлилась на Ричарда. Мы не должны были приезжать одни. Беспечность слишком дурацкая, чтобы сказать словами.

От группы отделилась женщина. На плече у нее было что-то вроде косметички, только промышленных масштабов. Темные волосы были сбриты почти до кожи, открывая чистое симпатичное лицо без всяких следов косметики.

Она неуверенно подвинулась к нам, будто опасаясь, что ее покусают. Воздух вокруг нее вибрировал, чуть переливаясь, будто реальность вокруг нее была чуть слабее, чем должна быть. Ликантроп. Не знаю, какого рода, но это на самом дeлe все равно. Они опасны, каков бы ни был их зверь.

– Ричард, – сказала она, выйдя из наблюдающей толпы, нервно перебирая небольшими руками ремень своей сумки. – Что ты тут делаешь?

– Ты отлично знаешь, зачем я здесь, Хейди. Где Стивен?

– Они ему ничего плохого не сделают, – сказала она. – Я хочу сказать, что там с ним его брат. Ведь его брат же не даст ничего плохого ему сделать?

– Ты, похоже, себя хочешь уговорить, а не нас, – сказала я.

Она метнула на меня взгляд.

– Вы, значит, Анита Блейк. – Она обернулась назад, на наблюдателей. – Ричард, пожалуйста, уйди по-хорошему.

Аура ее энергии завибрировала сильнее, почти видимым дрожанием воздуха. У меня по коже побежали мурашки.

Ричард протянул к ней руку.

Хейди вздрогнула, но не отступила.

Ричард остановил руку у нее перед лицом, чуть не касаясь кожи. При движении его руки энергия вокруг Хейди стихла, как успокаивается вода.

– Все в порядке, Хейди. Я знаю положение, в которое тебя поставил Маркус. Ты хочешь перейти в другую стаю, но тебе нужно его разрешение. Чтобы его получить, ты должна делать, что он говорит, или ничего не выйдет. Как бы ни повернулось дело, я не буду держать на тебя зла.

Волнение стихло. Неотмирная энергия Хейди ослабла, будто ее и не было. Она могла бы сойти за человека.

– Потрясающе.

Из толпы вышел мужчина. Был он шести футов четырех дюймов ростом, может быть, на дюйм выше. Голова у него была лысая, как яйцо, только темные брови виднелись над светлыми глазами. Черную футболку распирали мышцы, будто панцирь насекомого, готового к линьке. Он двигался с наглой уверенностью хулигана, и покалывающая мою кожу энергия говорила, что он эту уверенность может подтвердить.

– Это кто-то новый, – сказала я.

– Себастьян, – ответил Ричард. – Он у нас появился после смерти Альфреда.

– Он теперь кулак Маркуса, – шепнула Хейди. Она отступила назад, спиной к шторе, через которую мы входили.

– Вызываю тебя, Ричард. Я хочу быть Фреки.

Вот и все. Западня захлопнулась.

– Себастьян, мы оба альфа. Нам не надо это доказывать.

– Я хочу быть Фреки, а для этого мне надо тебя победить.

– Я теперь Фенрир. Можешь быть Фреки у Маркуса без меня.

– Он говорит “нет”. Он говорит, я должен переступить через тебя.

Ричард шагнул вперед.

– Не дерись с ним, – сказала я.

– Я не могу не ответить на вызов.

Я поглядела на Себастьяна. Ричард – не маленький, но рядом с Себастьяном казался миниатюрным. Он не отступит, чтобы спасти себя, а вот кого-то другого...

– А если тебя убьют, что тогда мне делать?

Тут он посмотрел на меня, будто впервые заметив, и повернулся к Себастьяну:

– Я хочу, чтобы Аните дали свободно уйти.

Себастьян осклабился и мотнул головой:

– Никаких “свободно уйти”. Она – доминант и пусть испытает свое счастье с нами.

– Она не может принять вызов, она – человек.

– Когда тебя не будет, мы ее обратим в такую же, как мы.

– Райна запретила делать ее ликои, – возразила Хейди.

Взгляд, которым ответил ей Себастьян, заставил ее вжаться в дверь. Глаза у нее стали круглыми от страха.

– Это правда? – спросил Ричард.

– Правда, – буркнул Себастьян. – Убить ее мы можем, но привести в стаю – нет. – Он ухмыльнулся, сверкнув зубами. – Так что мы ее просто убьем.

Я вытащила “файрстар”, используя тело Ричарда как прикрытие от глаз ликантропов. Мы крупно влипли. Даже из “узи” мне их всех не убить. Если бы Ричард убил Себастьяна, это бы могло спасти положение, но Ричард будет пытаться не убивать. Остальные оборотни смотрели на нас ждущими глазами. Значит, вот какой был у них план с самого начала. Так, должен быть выход.

У меня возникла идея.

– Маркус всех своих бойцов выбирает из мудаков?

Себастьян повернулся ко мне:

– Это оскорбление?

– Для тех, кто не понял, разъясняю: именно оно.

– Анита, – спросил Ричард тихо и осторожно, – что ты делаешь?

– Защищаюсь.

Глаза Ричарда расширились, но он не отводил взгляда от огромного вервольфа. Ричард понял – сейчас не время для спора. Себастьян шагнул вперед, ручищи сжались в кулаки. Он попытался обогнуть Ричарда, добираясь до меня, и Ричард заступил ему дорогу. Он протянул руку ладонью наружу, как было с Хейди, и бурлящая энергия Себастьяна растеклась и затихла, как кипяток из разбитой чашки. Я ничего подобного в жизни не видела. Одно дело – успокоить Хейди, другое – заставить ликантропа проглотить такую силу.

Себастьян шагнул назад, почти отшатнулся.

– Ах ты гад!

– У тебя недостает силы бросать мне вызов, Себастьян. Никогда больше этого не забывай, – сказал Ричард.

Он говорил все еще спокойно, лишь еле угадывался намек на гнев. Урезонивающий голос, как будто на переговорах.

Я встала за спиной Ричарда, держа “файрстар” у бока, как можно свободнее. Бой кончился, и моя бравада оказалась лишней. Я недооценила силу Ричарда. Потом извинюсь.

– Так, теперь – где Стивен? – спросил Ричард. К нам шагнул стройный чернокожий, двигаясь танцующим шагом в переливах собственной энергии. Волосы у него были заплетены в косички до плеч с вплетенными цветными бусинами Черты лица были мелкими и правильными, цвет – темно-коричневым.

– Ты можешь нас подчинить себе по одному, Ричард, но не всех сразу.

– Из прошлой стаи тебя вышибли за склоки и бунт, Джемиль, – ответил ему Ричард. – Не повторяй той же ошибки.

– Не повторю. Эту битву выиграет Маркус, потому что ты слюнтяй. И ты еще не понял этого, Ричард. Мы – не клуб молодых республиканцев. – Джемиль остановился, не дойдя восьми футов до нас. – Мы – стая вервольфов, и мы не люди. Если ты этого не усвоишь, ты будешь мертв.

Себастьян шагнул назад и встал рядом с Джемилем. Остальные ликантропы выстроились за ними. Их объединенная энергия потекла наружу, заполнила комнату, как теплая вода, в которой плещутся пираньи. Эта сила покалывала мне кожу, как точечные электрические разряды, поднималась к горлу, так что трудно стало дышать, волосы у меня на голове вытянулись как солдаты на плацу.

– Ты очень будешь сердиться, если я нескольких из них поубиваю? – спросила я.

Вопрос прозвучал хрипло и сдавленно. Я шагнула к Ричарду, но вынуждена была отступить – его сила окатила меня, как что-то живое. Да, это было потрясающе, но против нас стояли двадцать ликантропов, и потрясение получилось не такое уж глубокое.

В тишине пронесся дрожащий вопль, и я вздрогнула.

– Анита! – позвал Ричард.

– Да?

– Пойди приведи Стивена.

– Это он кричал? – спросила я.

– Приведи его.

Я оглядела толпу ликантропов и спросила:

– Ты тут справишься?

– Я их удержу.

– Всех нас ты не удержишь, – сказал Джемиль.

– Удержу, – ответил Ричард.

Крик донесся снова – выше, отчаянней. Он шел из глубины сарая, где были выгорожены две комнаты с коридором.

Я направилась туда, но притормозила:

– Ты будешь сердиться, если я стану убивать?

– Делай, что должна делать.

Голос Ричарда звучал низко, чуть скатываясь в рычание.

– Если она убьет Райну из пистолета, то твоей лупой все равно не станет, – заметил Джемиль.

Я посмотрела Ричарду в спину. Не знала, что моя кандидатура обсуждалась.

– Иди, Анита!

Голос его уже рычал, и добавлять “быстрее” не было надобности. Это я уже знала. Он мог удержать их, но драться с ними со всеми – нет.

Хейди пошла в мою сторону за спиной Ричарда. Он не обращал на нее внимания, будто не считал ее опасной. Да, она не была сильной, но силы и не надо, чтобы ударить в спину – что кинжалом, что когтем. Я наставила на нее дуло. Она прошла в дюймах за спиной Ричарда и ничего не сделала. И только мой пистолет защищал его спину. Он даже сейчас доверял Хейди. А в эту минуту не должен был доверять никому.

– Там с Райной Габриэль, – сказала она, и сказала так, будто даже имени его боялась.

Габриэль даже не был членом стаи. Он был человек-леопард и при этом – один из любимых актеров Райны, снимался в ее порнороликах и даже в одном снаффе. Я чуть не спросила Хейди, кого она больше боится – Райну или Габриэля, но это было не важно. Мне предстояло встретиться сразу с обоими.

– Спасибо, – сказала я Хейди.

Она кивнула.

Я пошла в сторону коридора, откуда слышались крики.

8

Они подвели меня ко второй двери слева. Слышались два разных мужских голоса – тихий, воркующий, слов не разобрать, а вопли перешли в ор: “Хватит! Не надо! Перестаньте!” Тоже мужской голос. Если они сегодня не пытают более одного за раз, то это должен быть Стивен.

Я сделала вдох, будто перед нырком, медленно выдохнула и потянулась к двери, держа пистолет в руке. Жаль, что расстановка мебели в комнате мне неизвестна. – Не надо! – крикнул еще раз Стивен. Хватит. Я распахнула дверь так, что она ударилась о стену, – теперь я знала, что никто за ней не прячется. Сначала я думала обвести взглядом всю комнату, но застыла, увидев то, что было на полу, как стоп-кадр из кошмара.

Там лежал Стивен в распахнутом белом халате, открывавшем голое тело. Кровь текла по груди алыми струйками, но ран не было видно. Габриэль держал руки Стивена под его телом, за спиной, прижимая к полу. Кажется, они были связаны. Длинные, до пояса, соломенные волосы Стивена рассыпались по черной коже штанов Габриэля. Выше пояса Габриэль был обнажен, в правом соске – серебряное кольцо. Курчавые черные волосы упали на глаза, и когда он поднял голову, казалось, что он слеп.

С другой стороны от Стивена склонился еще один мужчина, с волнистыми светлыми волосами до пояса. Когда он поглядел на дверь, изящное, почти красивое лицо показалось мне зеркальным изображением Стивена. Наверное, его брат. Он держал стальной нож и как раз проводил разрез, когда я вошла в дверь. На коже Стивена проступила очередная струйка крови.

Он вскрикнул.

На Стивене свернулась в клубок голая женщина. Она оседлала нижнюю часть его тела, прижимая ноги к полу. Длинные каштановые волосы падали занавесом, скрывая от взора все это неприличие. Райна подняла голову от паха Стивена, и полные губы раздвинулись в улыбке. Она добилась от него эрекции. Как бы ни упирался Стивен, тело его жило своей жизнью.

В один миг я все это увидела, будто в замедленной съемке, почуяла справа какое-то движение и попыталась повернуться, но было поздно. Что-то мохнатое, наполовину человеческое ударило в меня, я влетела в дальнюю стену так, что та затряслась. “Файрстар” полетел прочь, кувыркаясь, и я оказалась на полу, оглушенная. Надо мной навис волк размером с хорошего пони. Он раскрыл здоровенные челюсти, готовые превратить мое лицо в фарш, и зарычал низко, громко, так глубоко, что сердце замерло.

Я снова могла шевелиться, но эта морда висела в дюйме от моей щеки, я ощущала ее дыхание. Из пасти стекала струйка слюны мне на лицо. Волк опустил морду, оскалил зубы, будто собирался чуть куснуть. “Узи” был зажат между моей спиной и стенкой. Я потянулась за ножом, зная, что мне ни за что не успеть.

Человеческие руки обвились вокруг волка и отшвырнули его прочь. Волк вырывался, а Райна держала его абсолютно без усилий. Под кожей красивого тела подрагивали мышцы, о которых ни за что не догадаешься, пока они не будут пущены в дело.

– Не проливать ее кровь, я тебе говорила.

Она отшвырнула волка к другой стене, стена треснула и просела. Волк остался лежать, закатив глаза.

Это дало мне время. Я успела выдернуть автомат, повернув его за ремень, и когда Райна повернулась ко мне, дуло смотрело на нее.

Она стояла надо мной, нагая, совершенная. Тонкая там, где надо было быть тонкой, закругленная там, где должно быть круглое. Но я видела, как она лепит свое тело как хочет, и сейчас меня не потрясла ее красота. Если ты можешь лепить тело, как скульптор, зачем тебе пластическая хирургия?

– Я могла бы дать ей убить тебя, Анита. Кажется, ты неблагодарна.

Я села на полу, прислонилась к стенке, не вполне доверяя своей способности стоять. Но автомат смотрел прямо и твердо.

– Большое спасибо, – сказала я.. – А теперь отойди, и медленно, иначе я тебя развалю пополам.

Райна рассмеялась:

– Ты такая опасная! Это так возбуждает! Правда, Габриэль?

Габриэль подошел и встал рядом с ней. Когда они оба на меня смотрят – это уже перебор, и потому я встала, опираясь на стенку. Оказывается, я могла стоять. Отлично. Кажется, я даже могу ходить. Еще лучше.

– Назад, – сказала я.

Габриэль обошел Райну, встав от меня почти на расстоянии руки.

– Лучше не придумаешь для любого, кто радуется боли и жаждет смерти.

Он протянул руку, будто чтобы погладить меня по щеке. Я направила ствол ему в живот, потому что автомат при стрельбе вскидывает вверх. Если взять слишком высоко, почти наверняка промахнешься.

– Последний раз, когда ты ко мне приставал, Габриэль, у меня был только нож. Ты выжил, когда я взрезала тебе брюхо, но даже ты не выживешь после очереди в живот. С такого расстояния тебя разорвет пополам.

– И ты действительно меня убьешь, если я попытаюсь тебя тронуть?

Он говорил с интересом, странные серые глаза почти лихорадочно сверкали из чащи волос.

– После того, что сейчас видела? Можешь не сомневаться. – Я шагнула от стены. – Назад, или придется проверить, какие повреждения для вас смертельны.

Они отступили. Меня это почти огорчило. “Узи” с серебряными пулями сделал бы с ними именно то, что я сказала. Их бы перерезало пополам, насмерть, без шума и пыли, только куча кровавой грязи. И я хотела их убить. Секунду я смотрела на них и думала об этом, о том, чтобы спустить курок и избавить себя от кучи хлопот.

Райна отступила, таща за собой Габриэля. При этом она смотрела на меня, на стену, где волчица размером с пони пыталась подняться на ноги. Потом снова на меня, и я увидела на ее лице понимание, какой тонкий волосок отделяет ее от гибели. Кажется, до этого момента она не понимала, что я могу ее убить, не моргнув глазом, и не мучиться бессонницей.

Из другой комнаты донесся ревущий вопль, потом вой задрожал по всему сараю. Секунда полной тишины, визги, рычания. Пол задрожал под ударами далеких тел. Ричард дрался без меня.

Райна улыбнулась:

– Ты нужна Ричарду, Анита. Иди к нему. А Стивеном мы займемся.

– Спасибо, не надо.

– Ричард там может погибнуть, пока ты теряешь время.

Меня холодной волной окатил страх. Она была права. Они его заманили сюда на гибель.

Я покачала головой:

– Ричард велел мне привести Стивена, и это я сейчас и сделаю.

– Я не знала, что ты так хорошо выполняешь приказы.

– Те, которые мне нравятся.

Стивен перекатился на бок, завернувшись в халат. Его брат сидел рядом, гладил его по волосам и приговаривал:

– Все хорошо, Стивен, все хорошо. Ничего не болит.

– Сукин ты сын, ты его порезал!

Он распахнул халат на груди Стивена. Стивен слабыми руками попытался прикрыться, брат шлепнул его по рукам и провел ладонью по окровавленной груди. Кожа была невредимой. Порезы уже зажили, значит.

– Отойди от него немедленно, иначе застрелю.

Он отодвинулся, широко раскрыв глаза. Он поверил мне, и это было хорошо, потому что я сказала правду.

– Вставай, Стивен. Нам надо идти.

Он поднял голову. По его щекам текли слезы.

– Я не могу стоять.

Он попытался ползти, но свалился на пол.

– Что ты ему дала? – спросила я.

– Чуть-чуть расслабляющего, – ответила Райна.

– Сука ты.

– Очень верно сказано, – улыбнулась она.

– Подойди и встань с ним рядом, – велела я его брату.

Он повернул ко мне лицо, так похожее на Стивеново, что нельзя было поверить.

– Я бы не дал им делать ему больно. Ему было бы хорошо, если бы он дал себе волю.

– Ему сделали больно, сукин ты сын. А теперь подойди к нему, и немедленно, а то я тебя убью. Ты понял? Убью и довольна буду.

Он встал и подошел к Стивену.

– Я следил, чтобы никто ему плохого не сделал, – сказал он тихо.

Стены содрогнулись, послышался треск досок. Что-то бросили в стену соседней комнаты. Надо было выбираться. Надо было идти к Ричарду. Но если забыть об осторожности, это может и не выйти. Ричард тут не единственный, кому грозит опасность остаться с перегрызенной глоткой.

Когда в таком маленьком помещении столько ликантропов, они оказываются к тебе слишком близко. Если я подойду помочь Стивену встать, они могут на меня броситься, но у меня автомат, и многие из них умрут раньше меня. Утешительная мысль.

“Файрстар” лежал в дальнем углу. Я подобрала его и сунула в кобуру, не глядя. Тренировка – великая вещь. Автомат я не стала убирать – так мне было уютнее.

Я встала на колени возле Стивена, не отрывая глаз от других. Очень трудно было даже не глянуть вниз, но слишком они были близко. Волчица была неимоверно быстра, и вряд ли Райна будет спасать меня еще раз. Мне и так повезло, что она запретила наносить мне раны.

Я обняла Стивена одной рукой за пояс, и он сумел забросить руки мне на шею. Я встала, он почти всей тяжестью висел на мне, но вдвоем мы могли стоять, а с моей помощью Стивен смог даже идти. Отлично, что он моего роста, – будь он побольше, было бы труднее. У него распахнулся халат, и он попытался запахнуть его одной рукой, но не смог. Он начал снимать с моего плеча вторую руку.

– Брось, Стивен. Надо идти.

– Я не хочу, чтобы меня так видели. – Он смотрел на меня почти в упор, взгляд рассеянный от наркотиков, из василькового глаза стекает единственная слеза. – Пожалуйста.