Лорел ГАМИЛЬТОН
      АНИТА БЛЕЙК - 5
      КРОВАВЫЕ КОСТИ
      1
      Был день св. Патрика, а на мне - единственный зеленый предмет: значок с надписью "Ущипни меня, и ты покойник". Вообще-то с вечера я вышла на работу в зеленой блузке, но ее залило кровью из обезглавленного цыпленка. Ларри Киркланд, стажер-аниматор, выпустил цыпленка из рук. Он, естественно, затрепыхался, как и положено обезглавленному цыпленку, и забрызгал нас кровью. В конце концов я его поймала, но блузка погибла.
      Пришлось мчаться домой переодеваться. Уцелел только угольно-серый пиджак от костюма, который был в машине. Пришлось надеть его с черной блузкой, черной юбкой, темными колготками и черными туфлями. Берт, мой босс, не любит, когда мы на работу надеваем черное, но раз мне пришлось идти в офис к семи, не поспав ни минутки, как-нибудь он это переживет.
      Я налила себе полную кружку такого крепкого кофе, какой только можно проглотить. Это мало помогло. Передо мной на столе лежали фотографии размером 8 на 10. На первой был снят склон холма, вскрытый, очевидно, бульдозером. Из разрытой земли приветственно высунулась рука скелета. На следующей фотографии - человек, тщательно разгребающий землю, откапывая расколотый гроб и лежащие рядом кости. Еще одно тело. Снова пущен в дело бульдозер. Он пропахал красноватую землю и обнажил старое кладбище. Кости усыпали землю, как цветы.
      Вот череп, оскалившийся в беззвучном крике. К макушке еще цепляется клок светлых волос. Покрытая пятнами ткань вокруг трупа - саван. Рядом с макушкой черепа я отметила три бедренные кости. Либо у трупа было три ноги, либо здесь все как следует перемешалось.
      Отвратительные фотографии. Цвет, конечно, помогает идентифицировать трупы, но глянец - это уже слишком. Как снимки в морге, сделанные модным фотографом. Наверное, есть в Нью-Йорке какая-нибудь галерея, которая выставит эту хреновину и станет подавать вино и сандвичи, а посетители, разгуливая по выставке, будут переговариваться: "А ведь сильно сделано, правда? Очень впечатляет".
      Действительно, сильно сделано. И очень впечатляет. Кроме фотографий, не было ничего - никаких пояснений. Берт велел, чтобы я зашла к нему в кабинет, когда их посмотрю, - он все расскажет. Я, конечно, поверила. И в Санта Клауса, и в Пасхального Зайчика.
      Собрав картинки, я вложила их в конверт, подхватила кружку с кофе и вышла в приемную.
      Там никого не было. Крейг уже ушел, Мэри, наша дневная секретарша, раньше восьми не приходит. Это те два часа, когда в конторе никого не бывает. И то, что Берт велел прийти именно в это время, мне сильно не нравилось. Зачем такая секретность?
      Дверь в кабинет Берта была открыта. Он сам сидел за столом, попивая кофе и перекладывая какие-то бумаги. Поглядев на меня, он улыбнулся и знаком велел подойти поближе. Улыбка его мне тоже не понравилась. Берт никогда не бывает особенно приветлив, если ему не нужно чего-нибудь.
      Тысячедолларовый костюм, белоснежная рубашка, галстук. В серых глазах искрится жизнерадостный оптимизм. Вообще глаза у Берта цвета немытых окон, и потому искры даются с серьезным усилием. Снежно-белые волосы были недавно пострижены таким коротким ежиком, что кожа просвечивала.
      - Присядь, Анита.
      Я бросила фотографии на стол и села. - Чего ты там придумал, Берт?
      Он улыбнулся еще шире:
      - Ты видела фотографии?
      - Да, а что?
      - Ты могла бы их поднять из мертвых?
      Я прищурилась, прикидывая. Отпила кофе.
      - Сколько им лет?
      - А по фотографиям ты сказать не можешь?
      - При осмотре на месте - могла бы сказать, но не по фотографиям. Ответь на мой вопрос.
      - Около двухсот.
      Я пристально посмотрела в ответ:
      - Мало кто из аниматоров может поднять такого старого зомби без человеческой жертвы.
      - Но ты можешь, - сказал Берт.
      - Могу. Но я не видела на фотографиях надгробий. Имена известны?
      - А зачем?
      Я помотала головой. Берт был боссом уже пять лет, он основал компанию, когда в ней были только он сам и Мэнни, и он понятия не имеет о том, как поднимают мертвых.
      - Слушай, как ты столько лет трешься возле поднимателей зомби и при этом так мало знаешь о нашей работе?
      Улыбка чуть поблекла, искры в глазах погасли.
      - А зачем тебе имена?
      - Их вызывают из могилы по имени.
      - А без имени нельзя?
      - Теоретически - нельзя.
      - Но ты можешь.
      Не знаю точно, насколько он сам был в этом уверен.
      - Я могу. Наверное, Джон тоже может.
      Берт покачал головой:
      - Они не хотят работать с Джоном.
      Я допила кофе.
      - Кто - они?
      - "Бидл, Бидл, Стирлинг и Левенштейн".
      - Адвокатская контора?
      Он кивнул:
      - У фирмы "Бидл, Бидл, Стирлинг и Левенштейн" есть клиенты, которые желают построить какой-то шикарнейший курорт возле Брэнсона. Ну очень фешенебельный. Такой, чтобы звезды, у которых нет в этих краях дома, могли бы отдохнуть от толпы. Дело идет о миллионах долларов.
      - И при чем тут старое кладбище?
      - Земля, на которой они строятся, была предметом спора между двумя семьями. Суды решили, что она принадлежит семейству Келли, и те получили колоссальные деньги. Семейство Бувье утверждало, что земля принадлежит им и что у них там было кладбище. Правда, никто его не мог найти.
      Ага!
      - Значит, теперь нашли?
      - Нашли какое-то старое кладбище, но не обязательно семейное кладбище Бувье.
      - И они хотят поднять мертвых и спросить, кто они такие?
      - Совершенно верно.
      Я пожала плечами:
      - Допустим, я подниму пару трупов из гробов. Спрошу, кто они такие. И что будет, если их фамилия окажется Бувье?
      - Клиентам придется выкупать землю второй раз. Они думают, что некоторые трупы могут оказаться покойными Бувье, и потому просят поднять всех.
      У меня брови поползли на лоб.
      - Ты что, всерьез?
      Он радостно закивал.
      - Ты можешь это сделать?
      - Не знаю. Дай-ка еще раз эти фотографии. - Отставив кружку на стол, я снова взяла конверт. - Берт, они тут все перепахали до полного бардака. После бульдозера тут просто братская могила. Все кости перемешались. О подъеме зомби из братской могилы я только читала. Но там вызывали конкретного человека и знали его имя. - Я покачала головой. - А без имени это может оказаться невозможным.
      - Но ты готова попытаться?
      Я разложила фотографии на столе. Черепная крышка, перевернутая, как миска. Рядом с ней два костяных пальца с остатками иссохших тканей. Кости, кости, и ни одного имени.
      Смогу ли я? Честно говоря, я не знала. Хотела ли я попробовать? Да. Хотела.
      - Я готова попытаться.
      - Ну и чудесно.
      - Поднимать их по нескольку человек за раз - на это могут уйти недели, даже если получится. С помощью Джона было бы быстрее.
      - Такая задержка им обойдется в миллионы долларов, - сказал Берт.
      - Другого способа нет.
      - Ты подняла все семейное кладбище Дэвидсонов, в том числе прадедушку. Его даже и не требовалось поднимать. Ты можешь поднимать больше одного за раз.
      Я покачала головой:
      - Это было случайно. Я просто выпендрилась. Им надо было поднять трех членов семьи; я думала, что сэкономлю их деньги, если подниму всех сразу.
      - И подняла десятерых, Анита. А они просили только трех.
      - К чему ты это?
      - К тому, можешь ли ты поднять все кладбище за одну ночь.
      - Ты спятил.
      - Можешь или нет?
      Я открыла рот, чтобы сказать "нет", - и закрыла. Однажды я подняла целое кладбище. Не все они были двухсотлетние, но некоторые были даже старше, почти триста лет от смерти. И я их подняла всех. Конечно, я принесла две человеческие жертвы, чтобы добыть силу. Долго рассказывать, как вышло, что двое умирающих людей оказались в круге силы. Самозащита, понятно, но магии это все равно. Смерть есть смерть.
      Так могу или нет?
      - Берт, я на самом деле не знаю.
      - Это же не значит "нет". - У Берта лицо светилось неподдельным энтузиазмом.
      - Наверняка они пообещали тебе кучу денег, - сказала я.
      Он улыбнулся:
      - Мы участвуем в тендере.
      - Как?
      - Они послали этот пакет нам, "Воскресительной компании" в Калифорнию и "Искре жизни" в Новый Орлеан.
      - То есть они "Элан Виталь" называют в переводе, - сказала я. Честно говоря, по мне это тоже больше было похоже на название салона красоты, чем аниматорской фирмы, но меня никто не спрашивал. - И как? Выигрывает тот, кто предложит наименьшую цену?
      - Так они планировали, - сказал Берт. И вид у него был очень самодовольный.
      - Не поняла?
      - Я тебе объясню. Есть раз, два... три аниматора во всей стране, которые могут поднять такого старого зомби без человеческой жертвы, так? Вы с Джоном это двое. Добавим сюда Филиппу Фристоун из "Воскресительной".
      - Вроде того.
      Он кивнул;
      - О'кей. Филиппа могла бы поднять зомби, не зная имени?
      - Откуда мне знать? Джон мог бы. Наверное, она бы тоже могла.
      - А могла бы она или Джон поднять зомби из нагромождения костей, а не из гроба?
      Этот вопрос поставил меня в тупик.
      - Не знаю.
      - Есть ли у кого-нибудь из них шанс поднять все кладбище? - Берт смотрел на меня, не отводя глаз.
      - Чего ты так радуешься?
      - Ответь, Анита.
      - Я знаю, что Джон не смог бы. Вряд ли Филиппа сильнее Джона, так что она тоже, пожалуй, не смогла бы.
      - Так вот, я собираюсь поднять цену.
      - Поднять? - засмеялась я.
      - Никто этого сделать не может - никто, кроме тебя. Они пытаются с нами обращаться, как с субподрядчиками - строителями. Но ведь у них других предложений не будет, кроме нашего?
      - Вряд ли, - согласилась я.
      - Так вот я и пройдусь по их карманам пылесосом, - ухмыльнулся Берт.
      Я покачала головой:
      - Ну ты и жадина!
      - Ты ведь получишь свою долю.
      - Знаю. - Мы переглянулись. - А что будет, если я попытаюсь и не смогу поднять их в одну ночь?
      - В конце концов ты же все равно сможешь их всех поднять?
      - Наверное, - Я встала, взяла со стола кружку. - Но я бы не стала обналичивать чек, пока это не будет сделано. А сейчас я иду спать.
      - Они хотят получить предложение сегодня утром. Если они примут наши условия, то пришлют за тобой свой вертолет.
      - Вертолет? Ты же знаешь, я терпеть не могу летать!
      - За такие деньги и ты полетишь.
      - Ну и жизнь!
      - Будь готова в любой момент.
      - Берт, не дави на психику. - Я задержалась у дверей. - И позволь мне взять с собой Ларри.
      - Зачем? Если Джон не может, то Ларри точно не может.
      Я пожала плечами:
      - Может быть, но всегда есть способ соединить силы. Если я не справлюсь одна, то, быть может, смогу при поддержке стажера.
      Берт задумался.
      - А почему не Джона? Вместе-то вы точно сможете.
      - Только если он добровольно отдаст мне свою силу. Ты думаешь, он это сделает? - Берт накачал головой. - Ты что, скажешь ему, что клиент его не хочет? Что ты предложил его, а клиент назвал мое имя?
      - Нет.
      - Потому-то ты и устроил это все вот так - без свидетелей?
      - Время поджимает, Анита.
      - Верно, но ты не хотел сообщать мистеру Джону Берку, что еще один клиент предпочитает меня.
      Берт опустил глаза на свои переплетенные на столе толстые пальцы с квадратными ногтями, потом снова посмотрел на меня - очень серьезно.
      - Джон очень мало уступает тебе, Анита. Я не хочу его терять.
      - И ты думаешь, он уйдет, если очередной клиент попросит лично меня?
      - Его гордость будет задета.
      - Да, там есть чего задевать.
      Берт улыбнулся:
      - То, что ты его подкалываешь, Анита, делу не помогает.
      Я пожала плечами. Мелочно было бы говорить, что Джон первый начал, но так оно и было. Мы пытались встречаться, и Джон не мог вынести, что я - это он в женском варианте. Нет, он не мог вынести, что я - это он в улучшенном варианте.
      - Постарайся вести себя хорошо, Анита. Ларри еще не набрал полные обороты; Джон нам нужен.
      - Я всегда себя хорошо веду, Берт.
      Он вздохнул:
      - Если бы ты не зарабатывала для нас такие деньги, я бы тебя минуты терпеть не стал.
      - Аналогично, Берт.
      Это вполне характеризовало наши взаимоотношения - бизнес как он есть. Мы друг другу не нравились, но могли вместе работать. Свободное предпринимательство в действии.
      2
      В поддень позвонил Берт и сказал, что дело в шляпе.
      - Будь в офисе в два с вещами. За тобой и за Ларри прилетит мистер Лайонел Баярд.
      - Кто такой Лайонел Баярд?
      - Младший партнер фирмы "Бидл, Бидл, Стирлинг и Левенштейн". Любит звучание собственного голоса. Не подкалывай его за это.
      - Кто, я?
      - Анита, не дразни помощника. Может, он и носит трех тысячедолларовый костюм, но все равно он помощник.
      - Поберегу дразнилки для старших партнеров. Наверняка "Бидл, Бидл, Стирлинг и Левенштейн" появятся лично.
      - Боссов тоже не надо подкалывать.
      - Как скажешь, Берт. - Мой голос звучал до невозможности покладисто.
      - Ты же все равно - будешь поступать как захочешь, что бы я ни говорил?
      - Берт, разве ты не слышал, что старую собаку новым штукам не выучишь?
      - Ладно, только будь здесь в два. Ларри я позвонил, он будет.
      - Я тоже буду, Берт. Мне надо заехать по дороге кое - куда, так что, если опоздаю на пару минут, не волнуйся.
      - А ты не опаздывай.
      - Приеду как только смогу. - И я повесила трубку, пока он не успел ничего сказать.
      Мне надо было принять душ, переодеться и заехать в школу, где преподавал естественные науки Ричард Зееман. У нас на завтра было назначено свидание. Как-то Ричард Зееман предложил мне выйти за него замуж. Предложение вроде как повисло в воздухе, но все равно я не могла просто наговорить ему на автоответчик, дескать, извини, дорогой, не могу прийти, потому что меня не будет в городе. Это было бы просто, но трусливо.
      Я упаковала все в один чемодан. На четыре дня хватит. Если взять запасное белье и вещи, которые можно надевать в разных сочетаниях, то маленького чемодана может хватить на неделю.
      Кроме белья, я взяла кое-что еще. Девятимиллиметровый "файрстар" и кобуру, которая надевается под штаны. Патронов столько, что хватит утопить линкор, и пару ножей с ножнами, крепящимися на внутренней стороне запястий. У меня было четыре ножа, сделанных вручную для меня, любимой. Два из них оказались загублены так, что не восстановить. Я заказала замену, но это дело долгое, особенно если заказчик настаивает на высочайшем возможном содержании серебра в стали. Два ножа и два. пистолета - этого на деловую командировку должно хватить. Возьму браунинг.
      Упаковаться - не проблема. Проблема в том, что надеть. Они могут заставить меня поднимать зомби сегодня ночью. Черт, они же могут полететь прямо на стройплощадку. То есть идти придется по сырой земле, костям, обломкам гробов. Не слишком удачно для туфель на каблуках. С другой стороны, если младший партнер одет в трех тысячедолларовый костюм, наниматели вправе ожидать от меня приличного вида. Я могу одеться либо профессионально, либо в перья и кровь. Помню, был один клиент, неприятно пораженный, что я появилась не в голом виде и не измазанная кровью. Может, конечно, у него не единственная была причина разочарования. Вряд ли нам когда попадался клиент, возражающий против некоторых профессиональных экстравагантностей, но джинсы и кроссовки почему-то не внушают доверия. Почему - понятия не имею.
      Можно взять комбинезон и надеть поверх чего угодно. Эта мысль мне понравилась. Вероника Слимз - то есть моя лучшая подруга Ронни - уговорила меня как-то купить модную темно-синюю юбку. Она была так коротка, что я несколько смущалась, зато юбка нормально умещалась под комбинезоном. И не морщила и не сминалась, когда я надевала на нее свой наряд для закалывания вампиров или осмотра места преступления. Снять комбинезон - и можно идти в офис или на званый вечер. Мне это так понравилось, что я пошла и купила еще две, разных цветов.
      Одна была алая, другая - сиреневая. Только черную мне пока не удалось найти. По крайней мере достаточно длинную, чтобы я согласилась ее надеть. Да, надо признать, что в короткой юбке я кажусь выше. Даже кажусь длинноногой. Если в тебе росту всего пять футов три дюйма, это что-то. Так, но сиреневая юбка не подходит к другим моим вещам, значит, берем алую.
      Я нашла блузку с короткими рукавами того же оттенка красного. Красное с лиловым отливом - холодный и жесткий цвет, отлично сочетается с моей бледной кожей, черными волосами и темно-карими глазами. Очень красиво на этом фоне смотрится и девятимиллиметровый браунинг в наплечной кобуре. Черный ремень опоясывает талию и держит петли кобуры. Я повертелась перед зеркалом. Юбка не намного длиннее жакета, но пистолета не видно - если не присматриваться. Если не шить на заказ, то пистолет спрятать нелегко, по крайней мере в нарядной женской одежде.
      Косметики я наложила ровно столько, чтобы красное меня не подавляло. Я ведь хочу еще на несколько дней попрощаться с Ричардом, так что немного косметики не помешает. Когда я говорю "косметика", я имею в виду тени, тонкий слой румян, помаду - и все. Тон я клала только раз в жизни - на теле интервью, на которое меня уговорил Берт.
      Если не считать колготок и черных туфель на высоких каблуках, которые я надеваю к любому костюму, одежда была удобной. Если только помнить, что не надо наклоняться, то опасаться нечего.
      Единственными украшениями у меня были серебряный крест под блузкой и часы на руке. Часы на шейной цепочке сломались, и я никак не соберусь их отдать в починку. Те, что я надела, - мужские часы ныряльщика, которые на моем тонком запястье смотрятся не на месте, зато светятся в темноте, если нажать кнопку. Еще они показывают дату, день недели, и у них есть секундомер. Женские часы, которые все это умеют, мне ни разу не попадались.
      Отменять тренировку с Ронни не придется - Ронни нет в городе. У частного детектива работа никогда не кончается.
      Я сунула чемодан в джип и уже в час дня ехала к школе, где работал Ричард. В офис я опаздываю. Ну и ладно, подождут, а если нет, то упущенная возможность полетать на вертолете не разобьет мое сердце. Я и самолетов терпеть не могу, а уж вертолетов боюсь до... скажем, до судорог.
      Летать я не боялась, пока не оказалась однажды в самолете, который за несколько секунд потерял несколько тысяч футов высоты. Стюардессу прижало к потолку и залило потоками кофе. Пожилая женщина рядом со мной взывала к Господу по-немецки. Она перепугалась до потери сознания, слезы залили ей все лицо. Я протянула ей руку, и она крепко в нее вцепилась. Я знала, что сейчас погибну и ничего не могу сделать. Но я погибла бы, держась за человеческую руку, в человеческих слезах и человеческих молитвах. Потом самолет выровнялся, и все оказалось в порядке. С тех пор я ненавижу перелеты.
      Как правило, в Сент-Луисе нормальной весны не бывает. Стоит зима, потом две недели промежуточной погоды, и летняя жара. В этом году весна пришла рано и задержалась надолго. Воздух ласкал кожу. Ветер пах травой и деревьями, а зима казалась неприятным сном. Цветы багряника свешивались с деревьев по обеим сторонам дороги. Сиреневые лепестки, как тонкий лавандовый туман, выглядывали из обнаженных ветвей. Листья еще не появились, но уже виднелся намек на зелень, будто кто-то гигантской кистью наметил все, что растет. Если приглядеться, деревья стояли черные и голые, но общее впечатление было такое, что не каждого дерева в отдельности, а всей их массы коснулась зеленая кисть.
      Шоссе 270 в южном направлении приятно для езды, насколько только может быть приятен хайвей: оно быстро тебя выносит туда, куда ты едешь, и скоро кончается. Я съехала на Тессон-Ферри-роуд. Там полно магазинов, больничных корпусов и забегаловок, а когда оставляешь за спиной торговую зону, попадаешь в такую плотную жилую застройку, что дома чуть ли не встык стоят. Есть еще кое-где рощицы и пустыри, но это ненадолго.
      Поворот на старое шоссе 21 находится на гребне холма за рекой Мерамек. Там дом и несколько заправок, окружная водопроводная станция и большое газовое поле справа. А дальше тянутся сплошь холмы и холмы.
      У первого светофора я повернула влево, в квартал магазинов. Там дорога сужалась и вилась змеей среди домов и рощ. Во дворах мелькали желтые пятна нарциссов. Дорога ныряла в долину, и там, у подножия крутого холма, был знак "стоп". Оставалось только заехать на гребень, свернуть влево - и я почти на месте.
      Одноэтажное здание средней школы находится на дне широкой плоской долины, окруженной холмами. Я, выросшая на равнинных фермах Индианы, когда-то называла их горами. Начальная школа тут же рядом, так что игровые площадки одни и те же. Это если в средней школе есть перемены. Когда я была еще слишком маленькой, казалось, что так оно и есть. Когда я уже попала в среднюю школу, их не было. Таков наш мир.
      Я припарковала машину как можно ближе к зданию. Я второй раз приехала в школу к Ричарду, и в первый раз - в учебный день. Тогда нам надо было забрать документы, которые он забыл, и учеников не было. Сейчас я вошла и попала в толпу. Наверное, был перерыв между уроками, и ученики перемещались из класса в класс.
      Я тут же поняла, что я никак не выше, а то и ниже всех, кто здесь был. Есть какой-то элемент клаустрофобии, когда тебя затрет в толпе людей с книжками и ранцами, Наверняка есть в аду такой круг, где тебе всегда четырнадцать и ты всегда в школе. Среди самых низших кругов.
      Я дрейфовала вместе с толпой к кабинету Ричарда. Признаю: меня несколько радовало, что я одета лучше большинства девиц. Мелочно, конечно, но в школе я всегда была коротышкой. А между коротышкой и толстухой нет большой разницы, когда речь идет о том, как кого дразнят. Потом все силы ушли в рост, и я уже никогда не была толстой. Да, верно, когда-то я была даже еще меньше. Многие и многие годы - самая низкорослая во всей школе.
      Я встала у дверей, пропуская учеников. Ричард что-то показывал в учебнике одной из учениц. Она была блондинка, одета во фланелевую блузу поверх черного платья, на три размера большего, чем нужно. На ногах у нее было что-то вроде армейских ботинок, и поверх них отвернуты толстые белые носки. Наряд был потрясающе современным, а выражение обожания на лице - достаточно древним. Она сияла и светилась только потому, что мистер Зееман в данный момент обращался лично к ней.
      Надо признать, что Ричард заслуживал одного-двух разбитых сердец. Завязанный на затылке хвост создавал впечатление, что волосы у него очень короткие и плотно прилегают к голове. Он был высок, с выдающимися скулами и сильной челюстью, с ямочкой, от которой лицо его становилось не таким суровым и было почти совершенным. Глаза темно-шоколадного цвета и с такими густыми ресницами, какие иногда бывают у мужчин и о каких так мечтают женщины. От ярко-желтой рубашки загорелая кожа казалась еще более смуглой. Галстук сочного темно-зеленого цвета очень подходил к брюкам. Его пиджак был наброшен на спинку стула. Он держал книгу, и под рубашкой было видно, как ходят бицепсы.
      Класс в основном сидел, в коридоре было почти тихо. Ричард закрыл книгу и отдал ученице. Она улыбнулась и поспешила к двери, опаздывая на следующий урок. По дороге она окинула меня взглядом, не понимая, что я тут делаю.
      И не она одна. Некоторые из сидевших в классе тоже смотрели в мою сторону. Я вошла в кабинет.
      Ричард улыбнулся, и меня всю окатило теплом. Эта улыбка спасала его от чрезмерной красоты, но это не значит, что она сама по себе была некрасивой. Ричард мог бы сниматься в рекламе зубной пасты. Но улыбка была мальчишеской, открытой, приглашающей. В нем не было хитрости, скрытых темных сторон. Перед вами был самый большой бойскаут в мире. Улыбка это показывала.
      Я хотела подойти к нему, чтобы его руки обвились вокруг меня. Просто неудержимо тянуло схватить его за галстук и вытащить из кабинета. Засунуть руки под желтую рубашку. Так тянуло, что я засунула руки в карманы - не надо шокировать школьников. Ричард иногда на меня так действовал. Ладно, это когда он не мохнатый и кровь с пальцев не слизывает. Он вервольф - разве я не сказала? В школе никто не знает, а то бы он потерял работу. Людям не нравится, когда их милых деточек учат ликантропы. Да, дискриминация на основе болезни незаконна, но она есть всюду. Так почему ее не должно быть в системе образования?
      Ричард коснулся моей щеки - кончиками пальцев. Я зарылась лицом в его руку, проводя губами по пальцам. Вот тебе и сдержанность перед детками. Кто-то ахнул, кто-то нервно засмеялся.
      - Сейчас вернусь, ребята.
      Еще охи и ахи, смешки, пожелание "Вернуться не забудьте, мистер Зееман". Ричард жестом пригласил меня к двери, и я пошла, не вынимая рук из карманов. Вообще-то я не смутилась бы перед группой восьмиклассников, но последнее время я не доверяла себе до конца.
      Ричард вышел в пустой коридор, прислонился к шкафчикам и поглядел на меня. Мальчишеская улыбка исчезла. От взгляда темных глаз я вздрогнула. Подняв руку, я поправила ему галстук.
      - Мне можно тебя поцеловать, или детки будут шокированы?
      Задавая этот вопрос, я, глядела вниз. Мне не хотелось, чтобы в моих глазах он прочел неприкрытое желание. И без того достаточно меня смущало, что он о нем знает. От вервольфа вожделение не скроешь. Они это чуют.
      - Рискну. - От его тихого и низкого голоса с теплой ноткой у меня животе свело.
      Он наклонился надо мной, и я подняла лицо ему навстречу. У него были такие мягкие губы. Я прижалась к нему всем телом, положив ладони ему на грудь. Его соски напряглись под кожей. Я скользнула руками к нему на талию, по гладкой ткани рубашки. Мне хотелось вытащить его рубашку из штанов и запустить под нее руки. Я шагнула назад. У меня слегка перехватило дыхание.
      Это была моя идея - не заниматься сексом до свадьбы. Моя идея. Но черт побери, это было тяжело. Чем больше мы встречались, тем это было тяжелее.
      - Ну и ну, Ричард. - Я покачала головой. - А оно-то все тяжелее.
      Улыбка Ричарда никак не была невинной или бойскаутской.
      - Тяжелеет с каждой секундой.
      Краска бросилась мне в лицо.
      - Я не это хотела сказать!
      - Я знаю, что ты хотела сказать.
      Его голос был теплым, поддразнивание - беззлобным. Лицо у меня еще горело от смущения, но голое был ровен - очко в мою пользу.
      - Я уезжаю из города по делу.
      - Зомби, вампиры или полиция?
      - Зомби.
      - Это хорошо.
      Я поглядела на него:
      - Почему хорошо?
      - Я сильнее волнуюсь, когда ты занята делами полиции или закалыванием вампиров. Ты же знаешь.
      - Знаю, - кивнула я.
      Мы стояли в коридоре, глядя друг на друга. Если бы обстоятельства сложились иначе, мы были бы помолвлены, назначили бы свадьбу. Все это сексуальное напряжение как-то разрешилось бы. А так...
      - Я опаздываю, Ричард. Мне пора.
      - Ты собираешься прощаться с Жан-Клодом лично? Голос был безразличен, но глаза его выдавали.
      - Сейчас день, он у себя в гробу.
      - А, - сказал Ричард.
      - У меня не было с ним свидания на эти выходные, и потому я ничего не должна ему объяснять. Это ты хотел услышать?
      - Примерно, - ответил он, отступив от шкафов, и наши тела снова оказались очень близко. Он наклонился поцеловать меня на прощание, и по коридору пронеслось хихиканье.
      Мы обернулись и увидели, что почти весь класс сгрудился в дверях и глазеет на нас. Вот черти!
      Ричард улыбнулся:
      - Ну-ка по местам, вы, монстры!
      Вопли, вой, кошачий концерт, одна девица посмотрела на меня весьма неприязненно. Я думаю, не одна девица в классе сохла по мистеру Зееману.
      - Туземцы волнуются. Мне надо вернуться.
      Я кивнула:
      - В понедельник надеюсь вернуться.
      - Пойдем тогда в поход на следующие выходные.
      - Я отказала на эти выходные Жан-Клоду. Две недели подряд я не могу этого делать.
      Лицо Ричарда начало омрачаться злостью.
      - По пещерам днем, свидание с вампиром по ночам. Вполне честно.
      - Мне все это нравится не больше, чем тебе, - сказала я.
      - Хотелось бы мне в это верить.
      - Ричард!
      Он глубоко вздохнул. Злость вроде бы как вытекла из него. Никогда не понимала, как это у него получается. Он мог яриться - и через секунду успокоиться. И оба этих чувства казались неподдельными. А я уж когда злилась, так злилась. Недостаток моего характера?
      - Прости, Анита. Действительно, непохоже было бы на тебя встречаться с ним за моей спиной.
      - Я никогда ничего не буду делать за твоей спиной, Ричард. Ты знаешь.
      - Знаю, - кивнул он. Снова оглянулся на класс. - Мне надо вернуться, пока они школу не подожгли.
      И он направился по коридору, не оглядываясь.
      Я чуть не окликнула его, но не стала. Настроение несколько испортилось. Ничего так не сдувает человеку паруса, как знание, что его подруга встречается еще с кем-то. Я бы не стала с этим мириться, если бы был способ избежать. Двойной стандарт, но такой, с которым мы все трое могли как-то жить. Если термин "жить" подходит к Жан-Клоду.
      Черт возьми, слишком запутана моя личная жизнь, чтобы передавать ее словами. Я пошла по коридору, и надо было пройти мимо открытой двери класса. Стук моих каблуков эхом отдавался в коридоре. Я не стала искать взглядом Ричарда - еще хуже было бы, ведь надо уходить.
      Встречаться с Мастером Города придумала не я. Жан-Клод предложил мне на выбор: либо он убьет Ричарда, либо я буду встречаться с ними обоими. Тогда это показалось мне выходом. Через пять недель я уже не была так в этом уверена.
      Мои моральные принципы не позволили нам с Ричардом довести наши отношения до логического конца (симпатичный, кстати, эвфемизм). Жан-Клод ясно дал понять, что, если я что-то делаю с Ричардом, я должна то же самое делать и с ним. Он пытался за мной ухаживать. Если Ричард может меня касаться, а он нет, это будет нечестно. Наверное, в его словах был смысл. Но мысль о том, что придется заниматься сексом с вампиром, охраняла мое целомудрие лучше любых идеалов.
      Встречаться до бесконечности с ними обоими я не могла. В конце концов одно только сексуальное напряжение меня убьет Я могла бы уехать. Ричард бы даже позволил мне это сделать. Ему бы это не понравилось, но если бы я хотела от него освободиться, он бы меня отпустил. С другой стороны, Жан-Клод... он бы не отпустил меня никогда. Вопрос вот в чем: хочу ли я, чтобы он меня отпустил? Ответ таков: черт побери, да! Фокус в том, как освободиться, чтобы все остались живы.
      Да, тоже вопрос на 64000 долларов. Беда только, что на него у меня пока нет ответа. А ответ нам понадобится рано или поздно, и чем дальше, тем ближе это самое "поздно".
      3
      Я скорчилась у борта вертолета, вцепившись мертвой хваткой в прибитую к стене петлю. Хотелось вцепиться и второй рукой, будто эта дурацкая петля спасет меня, если вертолет вдруг хлопнется на землю. Одной рукой я держалась потому, что двумя выглядело бы слишком трусливо. У меня на голове были наушники, вроде тех, что надевают в тире, но на скобе был и микрофон, чтобы разговаривать на фоне шума, от которого зубы шатались. Вертолет был вроде прозрачного пузыря, гудящего и дрожащего, но я это не замечала. Я старалась как можно меньше открывать глаза;
      - Вам нехорошо, миз Блейк? - спросил Лайонел Баярд.
      Я вздрогнула.
      - Нет, все в порядке.
      - У вас не очень хороший вид.
      - Я не люблю летать, - ответила я.
      Он слегка улыбнулся. Кажется, я не внушала уверенности Лайонелу Баярду, адвокату и шестерке фирмы "Бидл, Бидл, Стирлинг и Левенштейн". Это был маленький аккуратный человечек с белесыми усиками, наводившими на мысль, что это и есть вся лицевая растительность, доставшаяся на долю Лайонела Баярда. Треугольная челюсть была гладкой, как у меня. Может быть, усики просто приклеены? Коричневый костюм из тонкого твида сидел на нем, как сделанная на заказ перчатка. Тонкий галстук в коричнево-желтую полоску с золотой булавкой. На булавке монограмма. И на изящном кожаном дипломате - тоже монограмма. Все в полной гармонии, вплоть до туфель с золотыми кисточками.
      Ларри повернулся ко мне - он сидел рядом с пилотом.
      - Ты в самом деле боишься летать?
      Я видела, как шевелятся его губы, но звук доносился только из моих наушников - без них в таком шуме разговаривать было бы невозможно. Ларри явно развеселился.
      - Да, Ларри, я действительно боюсь летать. - Я надеялась, что наушники передадут сарказм не хуже веселья.
      Ларри заржал. Очевидно, сарказм дошел. Ларри был свежевыбрит, одет в свой запасной костюм и в белую рубашку - одну из трех, которые у него были - и нацепил второй из лучших галстуков. Самый лучший был весь залит кровью. Он все еще учился в колледже и работал по выходным в ожидании зашиты диплома. Его короткие волосы имели цвет удивленной моркови. Он был веснушчатый, с меня ростом - коротышка, со светло-голубыми глазами.
      Баярду больших усилий стоило не нахмуриться в мой адрес. Но усилия были настолько прозрачны, что пропадали даром.
      - Вы уверены, что справитесь с этим заданием?
      Я поглядела в его карие глаза:
      - Надейтесь, что это так, мистер Баярд, потому что я - единственное, что у вас есть.
      - Я в курсе вашей профессиональной квалификации, миз Блейк. Я за последние двенадцать часов переговорил со всеми анимационными фирмами Соединенных штатов. Филиппа Фристоун из "Воскресительной компании" мне сказала, что она не может сделать того, что мы хотим, а единственный в стране человек, который, быть может, на это способен, - это Анита Блейк. "Элан Виталь" из Нового Орлеана дала тот же отзыв. Они назвали и Джона Берка, но не были уверены, что он может сделать то, что нам надо, а нам надо поднять всех мертвых, иначе все бесполезно.
      - Вы не пропустили мимо ушей объяснение, что я не уверена на сто процентов, что это получится?
      Баярд моргнул.
      - Мистер Вон вполне уверен, что вы можете сделать то, что мы просим.
      - Берт может быть уверен в чем хочет. Не ему разгребать бардак.
      - Я понимаю, что землеройная техника усложнила вашу работу, миз Блейк, но мы не делали этого намеренно.
      Я не стала комментировать. Я видела фотографии - они пытались спрятать концы в воду. Не будь строители из местных и не найдись среди них сторонники Бувье, они бы перепахали захоронение, залили бы бетоном и - voila - никаких следов.
      - Без разницы. Я сделаю что смогу с тем, что вы мне оставили.
      - Для вас было бы намного легче, если бы вас пригласили до того, как потревожили могилы?
      - Да.
      Он вздохнул у меня в наушниках.
      - Тогда примите мои извинения.
      Я пожала плечами:
      - Если это сделали не вы лично, то не вы должны приносить мне извинения.
      Он поерзал на сиденье.
      - Приказ о земляных работах отдал не я. Там на месте - мистер Стирлинг.
      - Сам мистер Стирлинг? - спросила я. Кажется, до Баярда юмор не дошел.
      - Да, тот самый мистер Стирлинг. - Может быть, он действительно считал, что я должна знать это имя.
      - И всегда старший партнер надзирает за вами у вас через плечо?
      Он поправил пальцем очки. Впечатление было такое, что этот жест остался у него от времен, когда еще не было новых очков и сшитых на заказ костюмов.
      - Когда на карту поставлены такие деньги, мистер Стирлинг считает, что должен быть на месте на случай, если возникнут дополнительные проблемы.
      - Дополнительные проблемы? - переспросила я.
      Он быстро заморгал, как хорошо ухоженный кролик.
      - Дело Бувье.
      Он врал.
      - Что там еще не удалось в вашем маленьком предприятии?
      - О чем вы, миз Блейк? - Наманикюренные пальцы поправили галстук.
      - У вас там проблемы не только с Бувье, - сказала я как об известном факте.
      - Все проблемы, которые у нас есть или якобы есть, миз Блейк, вас не касаются. Мы наняли вас, чтобы поднять мертвых и установить личность упомянутых субъектов, переставших существовать. Других обязанностей, помимо названных, у вас нет.
      - Вам приходилось поднимать зомби, мистер Баярд?
      Он снова моргнул.
      - Разумеется, нет! - произнес он с чувством оскорбленного достоинства.
      - Тогда откуда же вы знаете, что прочие проблемы не скажутся на моей работе?
      Между его бровями залегли морщинки. Он был адвокатом и неплохо зарабатывал на жизнь, но создавалось впечатление, что мыслительный процесс для него труден. Интересно, что он оканчивал.
      - Я не вижу, каким образом наши трудности могут сказаться на вашей работе.
      - Вы только что признали, что ничего о моей работе не знаете, - сказала я. - Откуда же вам известно, что может на ней сказаться, а что нет?
      Ладно, я блефовала. Наверняка Баярд был прав. Прочие проблемы меня вряд ли касаются; впрочем, наверняка сказать нельзя никогда. Я просто не люблю, когда со мной играют втемную. И не люблю, когда мне лгут, пусть даже умолчанием.
      - Я думаю, мистеру Стирлингу придется позвонить по вопросу о том, что именно вам надо сообщить.
      - Слишком мелкая сошка, не имеющая права принимать решения? - сказала я.
      - Я действительно не имею права принимать решения, - ответил Баярд.
      Черт побери, некоторых людей даже подколоть невозможно. Я поглядела на Ларри. Он пожала плечами:
      - Кажется, мы садимся.
      Я поглядела в окно на быстро приближающуюся землю. Мы были в глубине гор Озарк и парили над шрамом красноватой голой земли. Стройплощадка, наверное.
      Земля разбухала нам навстречу. Я закрыла глаза и сглотнула слюну. Полет почти завершился. Почти завершился. Почти. Резкий толчок заставил меня ахнуть.
      - Мы сели, - сказал Ларри. - Можешь открыть глаза.
      Я открыла.
      - Доволен как верблюд, да?
      Он ухмыльнулся:
      - Не так часто можно тебя видеть не в своей стихии.
      Вертолет окружило туманом взрытой земли. Лопасти медленно останавливались с тупым ритмичным шорохом. Когда они застыли, пыль осела и стало видно, где мы.
      Это была небольшая плоская площадка среди гор. Похоже, что здесь когда-то была узкая долина, но ее расширили бульдозерами, сделав посадочную площадку. Земля была настолько красной, что казалась ржавой рекой. Гора прямо впереди казалась красной насыпью. У дальнего края долины стояли машины и тяжелая техника. Около нее копошились люди, прикрывая руками глаза от пыли.
      Когда лопасти застыли, Баярд отстегнул привязной ремень. Я тоже. Мы сняли наушники, и Баярд открыл дверь. Я открыла свою, и оказалось, что земля дальше, чем можно было подумать. Чтобы поставить на нее ногу, мне пришлось довольно сильно показать бедро.
      Строительные рабочие оказались благодарной публикой. Одобрительный свист, вопли и предложение проверить, что у меня там под юбкой. На самом деле слова были сказаны другие.
      К нам направился человек в белой шляпе. Он был в комбинезоне, но покрытые грязью туфли были от Гуччи, а загар блистал совершенством, полученным в клубе здоровья. За ним следовали еще двое: мужчина и женщина.
      Мужчина был типичный прораб. Одет в джинсы и рабочую куртку с закатанными на мускулистых предплечьях рукавами. Мышцы не от тенниса, а от простой и тяжелой работы.
      Женщина в традиционном костюме - жакет с юбкой - с небольшой брошкой у горла. Костюм дорогой, но неудачного гнойного оттенка, никак не подходившего к темно-рыжим волосам, зато подходившего к оттенку румян на щеках. Я поглядела на шею - действительно, белая полоска над воротником. Как будто ее учили гримироваться в школе клоунов.
      Дама не слишком юная. Казалось, кто-нибудь давно уже должен был ей намекнуть, насколько у нее неудачный вид. Я, впрочем, не собиралась ей этого говорить. В конце концов, кто я такая, чтобы наводить критику?
      У Стирлинга были серые глаза, такие светлые, каких я в жизни не видела. Радужки только чуть темнее белков. Он остановился, и свита остановилась за его спиной. Он оглядел меня с головы до ног, и, кажется, то, что он увидел, ему не слишком понравилось. Мельком он оглядел и Ларри в дешевом костюме. Мистер Стирлинг помрачнел.
      Баярд вынырнул сзади, оправляя пиджак.
      - Мистер Стирлинг, это Анита Блейк. Миз Блейк, это Раймонд Стирлинг.
      Он продолжал стоять, глядя на меня несколько разочарованно. Женщина застыла с блокнотом и наставленным пером. Наверное, секретарша. У нее был встревоженный вид, будто очень важно было, чтобы мы понравились мистеру Стирлингу.
      А мне постепенно становилось безразлично, понравимся мы ему или нет. "В чем проблема?" - хотелось мне спросить.
      - Есть проблемы, мистер Стирлинг? - Вот что я спросила. Берт был бы доволен.
      - Вы не такая, как я ожидал, миз Блейк.
      - В каком отношении?
      - Прежде всего хорошенькая. - Это не было комплиментом.
      - И?..
      Он жестом показал на мой наряд:
      - Вы не одеты должным образом для работы.
      - Ваша секретарша ходит на каблуках.
      - Костюм миз Гаррисон - не ваша забота.
      - А мой костюм - не ваша.
      - Верно сказано, но вам будет очень трудно ходить по горам в таких туфлях.
      - У меня в чемодане комбинезон и кроссовки.
      - Не уверен, что мне нравится ваше отношение, миз Блейк.
      - Уверена, что мне не нравится ваше.
      Прорабу за его спиной стоило труда не улыбнуться. У него даже глаза заблестели. Миз Гаррисон слегка испугалась. Баярд пододвинулся поближе к Стирлингу, показывая, на чьей он стороне. Трус!
      Ларри пододвинулся ко мне.
      - Вы хотите получить эту работу, миз Блейк?
      - Не настолько, чтобы о ней горевать, если что.
      Миз Гаррисон будто проглотила жука. Большого, противного и шевелящегося. Наверное, я не поняла, что мне надо было упасть к ногам босса и вознести молитву.
      Прораб закашлялся, прикрывая рот рукой. Стирлинг глянул на него и снова повернулся ко мне.
      - Вы всегда ведете себя так нагло? - спросил он.
      Я вздохнула:
      - Я бы предпочла слово "уверенно", но знаете, что я вам скажу? Я согласна снизить тон, если вы сделаете то же.
      - Я очень сожалею, мистер Стирлинг, - начал Баярд. - Я приношу извинения. Я понятия не имел...
      - Заткнись, Лайонел, - бросил Стирлинг, Лайонел заткнулся.
      Стирлинг глядел на меня своими светло-серыми глазами. Патом кивнул.
      - Согласен, миз Блейк, - улыбнулся он. - Я сбавлю тон.
      - Отлично, - ответила я.
      - Хорошо, миз Блейк, давайте поднимемся наверх и посмотрим, так ли вы на самом деле хорошо знаете свое дело, как вам кажется.
      - Кладбище я осмотреть могу, но до полной темноты ничего другого не могу сделать.
      Он нахмурился и посмотрел на Баярда:
      - Лайонел?
      В этом слове было достаточно жара. Гнев искал выхода. На меня он набрасываться перестал, но Лайонел был законной добычей.
      - Я вам послал факсом рапорт, сэр, как только узнал, что миз Блейк не сможет помочь нам до темноты.
      Молодец. Если не знаешь что делать - прикрой задницу бумагой.
      Стирлинг злобно на него смотрел, у Баярда был извиняющийся вид, но позиция неуязвима - за бумажным щитом.
      - Я позвонил Бо и велел ему привести всех, считая, что мы сможем сегодня что-нибудь сделать. - Взгляд Стирлинга не отрывался от Баярда, и Лайонел начал увядать. Видно, одного рапорта для защиты мало.
      - Мистер Стирлинг, если я смогу поднять все кладбище в одну ночь - а это еще какое "если", - что, если все мертвецы - Бувье? Если это их семейное кладбище? Я так понимаю, что строительство придется остановить, а землю выкупать снова.
      - Они не хотят продавать, - сказал Бо.
      Стирлинг полыхнул на него взглядом. Прораб лишь слегка улыбнулся.
      - Вы говорите, что весь проект накрывается, если это земля Бувье? обратилась я к Баярду. - Этого вы мне не сказали, Лайонел.
      - Вам не было необходимости это знать, - возразил Баярд. - А почему они отказываются продавать землю за миллион долларов? - спросил Ларри. Хороший вопрос.
      Стирлинг посмотрел так, будто Ларри только что, соткался из воздуха. Очевидно, шестеркам говорить не полагалось.
      - Магнус и Доркас Бувье владеют только рестораном под названием "Кровавые Кости". Он ничего не стоит. Почему они не хотят быть миллионерами - понятия не имею.
      - "Кровавые Кости"? Странное название для ресторана, - заметил Ларри.
      - Да уж, не то что "Приятного аппетита", - пожала плечами я и посмотрела на Стирлинга. Он был зол - только и всего. Я бы сама поставила миллион долларов, что он знает, почему вдруг Бувье не хотят продавать. Но на его лице это не отразилось. Он держал карты закрытыми, и прочесть их было невозможно.
      Я повернулась к Баярду. У него на щеках пылал нездоровый румянец, и он избегал моего взгляда. Вот с ним я бы в покер играла хоть каждый день. Но не на глазах у его босса.
      - Ладно, я переоденусь во что-нибудь более подходящее и пойду взгляну.
      Пилот протянул мне мой чемодан. Комбинезон и кроссовки там лежали сверху.
      Ко мне подошел Ларри.
      - Черт, а я не подумал насчет комбинезона. Этот костюм не переживет такой работы.
      Я вытащила из чемодана два комбинезона.
      - Всегда будь готов.
      - Спасибо, - расплылся Ларри.
      Я пожала плечами:
      - Одно из преимуществ одинакового размера.
      Я сбросила жакет, и весь честной народ увидел кобуру.
      - Миз Блейк, зачем вы вооружились? - спросил Стирлинг.
      Я вздохнула - Раймонд мне уже надоел. Я еще даже не взошла на холм, и мне этого не хотелось. А еще меньше мне хотелось стоять и обсуждать, зачем мне оружие. У красной блузки были короткие рукава, а лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
      Я подошла к Стирлингу и протянула руки, показывая их внутреннюю поверхность. На правой руке виднелся довольно аккуратный шрам от ножа, ничего такого зрелищного. А левая рука - это был ужас. Чуть больше месяца прошло со дня нападения леопарда-оборотня. Милый доктор сшил мне руку, но со следами когтей много не сделаешь. Крестообразный шрам, который мне оставил один изобретательный слуга вампира, из-за них слегка искривился. На соединении руки с плечом, где мне прокусил руку и раздробил кость один вампир, торчал бугор рубцов и ручейками разбегались белые шрамы.
      - Боже мой, - сказал Бо.
      Стирлинг чуть побледнел, но и только - будто он видал и похуже. Баярд позеленел. Миз Гаррисон побелела настолько, что косметика выделилась на белом фоне, как написанные импрессионистом водные цветы.
      - Я никогда не хожу без оружия, мистер Стирлинг. Так что примиритесь с этим, как и я.
      Он кивнул, глаза его были очень серьезны.
      - Хорошо, миз Блейк. Ваш ассистент тоже вооружен?
      - Нет, - ответила я.
      Он снова кивнул.
      - Хорошо. Переодевайтесь и пойдемте, когда будете готовы.
      Ларри, когда я вернулась к нему, уже застегивал комбинезон.
      - А ведь я, как ты знаешь, тоже мог быть вооружен.
      - Ты привез пистолет? - спросила я.
      Он кивнул.
      - Разряженный и в чемодане?
      - Как ты и сказала.
      - Хорошо.
      Я не стала развивать тему. Ларри хотел быть не только аниматором, но и истребителем вампиров, а это значит, что он должен уметь пользоваться пистолетом. Пистолетом, заряженным пулями с серебряной оболочкой, которые могут остановить вампира. Мы любим работать с огнестрельным оружием - так можно разнести сердце и голову с относительно безопасного расстояния. Куда лучше, чем работа с осиновым колом.
      Я добыла для него разрешение на ношение оружия при условии, что оно носится в открытую, даже раньше, чем Ларри достаточно освоился, чтобы не проделать дыру в себе или во мне. Сделала я это в основном для того, чтобы возить пистолет в автомобиле и при всяком удобном случае заезжать в тир.
      Комбинезон сел поверх юбки как влитой. Я сняла туфли и надела кроссовки. Молнию комбинезона я застегнула только наполовину, чтобы достать пистолет, если понадобится. Все, я была готова.
      - Вы идете с нами, мистер Стирлинг?
      - Да, - ответил он.
      - Тогда - показывайте дорогу.
      Он обошел меня, косясь на комбинезон или, быть может, угадывая под ним пистолет. Бо пошел следом, но Стирлинг сказал:
      - Нет, я один ее отведу.
      Молчание среди трех шестерок. Я думала, что миз Гаррисон на каблуках останется внизу, но мужчины пойдут с нами. Судя по их лицам, они тоже так думали.
      - Погодите минутку. Вы сказали "ее". Вы хотите, чтобы Ларри тоже здесь подождал?
      - Да.
      Я покачала головой.
      . - Он стажер. Чтобы чему-то выучиться, ему надо смотреть, как это делается.
      - Вы собираетесь сейчас делать что-нибудь такое, что он должен видеть?
      Я минутку подумала.
      - Полагаю, что нет.
      - Я все же пойду туда после темноты? - спросил Ларри.
      - Ты еще накопаешься в грязи, не волнуйся.
      - Разумеется, - сказал Стирлинг. - Никаких проблем в том, чтобы ваш помощник делал свою работу.
      - А почему он не мажет пойти с нами сейчас? - спросила я.
      - За ту цену, которую мы платим, миз Блейк, удовлетворите мой каприз.
      Он стал до странности вежлив, так что я кивнула:
      - О'кей.
      - Мистер Стирлинг, - спросил Баярд, - вы уверены, что вам надо идти одному?
      - А какие возражения, Лайонел?
      Баярд открыл рот - и закрыл, а потом сказал:
      - Никаких, мистер Стирлинг.
      Бо пожал плечами:
      - Я отпущу тогда людей по домам. - Он было повернулся, но остановился и спросил: - Завтра бригаде приходить?
      - Миз Блейк? - посмотрел на меня Стирлинг. Я покачала головой:
      - Пока еще не знаю.
      - А что вы полагаете наиболее вероятным?
      Я поглядела на ждущих рабочих.
      - Им платят независимо от того, надо им приходить, или нет?
      - Только если им надо приходить, - сказал Стирлинг.
      - Тогда завтра работ не будет. Я не могу гарантировать, что им будет что делать.
      - Вы ее слышали, Бо, - кивнул Стирлинг.
      Бо поглядел на меня, потом снова на Стирлинга. У него было странное выражение - наполовину его это все развлекало, наполовину - даже непонятно что.
      - Как скажете, мистер Стирлинг, миз Блейк.
      Он повернулся и зашагал по голой земле, отмахивая рукой своим рабочим, а те повернулись уходить, даже не дожидаясь, пока он подойдет.
      - А нам что делать, мистер Стирлинг? - спросил Баярд.
      - Ждать нас.
      - И вертолету тоже? Он должен улететь до темноты.
      - Мы вернемся до темноты, миз Блейк?
      - Конечно. Мне только осмотреться. Но после темноты мне все равно придется сюда вернуться.
      - На время вашего пребывания я выделю вам машину с водителем.
      - Спасибо.
      - Пойдемте, миз Блейк?
      Он жестом предложил мне идти вперед. Что-то изменилось в его манере обращения со мной. Я не могла точно сказать, что именно, но мне это не нравилось.
      - После вас, мистер Стирлинг.
      Он кивнул и пошел вперед, ступая по красной земле тысячедолларовыми туфлями.
      Мы с Ларри переглянулись.
      - Я скоро, Ларри.
      - Мы, шестерки, никуда и так не денемся.
      Я улыбнулась. Он улыбнулся. Я пожала плечами. Зачем Стирлингу идти со мной вдвоем? Глядя в широкую спину старшего партнера, я шагала за ним по взрытой земле. Когда доберемся до вершины, я узнаю, зачем такая таинственность. И я могла поспорить, что мне это не понравится. Наедине с важной шишкой на вершине холма с мертвецами. Что можно придумать лучше?
      4
      Вид с вершины холма стоил того, чтобы сюда пройтись. Лес тянулся по склонам и уходил за горизонт. Мы стояли в лесном круге, где не видно было следов руки человека, сколько хватал глаз. Здесь сильнее была заметна первая зелень. Но больше всего бросался в глаза нежно-голубой цвет иудина дерева между темными стволами. Иудино дерево - создание настолько деликатное, что если багряники появляются на пике лета, они теряются среди листьев и цветов; но среди голых стволов они притягивают взгляд. Кое-где зацвел кизил, добавляя к голубому брызги белизны. Ах, весна в горах Озарка!
      - Великолепный вид, - сказала я.
      - Да, не правда ли? - кивнул Стирлинг.
      Мои черные "найки" облепила ржавая глина. Вершина холма была покрыта сырой взрезанной землей. У моих ног из почвы торчала кость руки. Предплечье, если судить по длине. Кости были тоненькие и еще связанные остатками высохшей ткани.
      Как только я увидела кость, глаза сами стали искать, на что еще смотреть. Как картинки со скрытым рисунком, на которые таращишься и таращишься и вдруг видишь, где там что спрятано. Я увидела их все, торчащие, как руки, поднимающиеся из реки ржавчины.
      Видно было несколько расколотых гробов, их сломанные половины валялись на земле, но в основном - кости. Я встала на колени и положила ладонь на взрытую землю. Я пыталась почувствовать этих мертвецов. Что-то было здесь странное и далекое, как слабый аромат духов, но это не было что-то хорошее. На ярком весеннем солнце я не могла действовать... магией, скажем так. Подъем мертвецов - не зло, но требует темноты. Почему - не знаю.
      Я встала, отряхнула ладони о комбинезон, счищая красную пыль. Стирлинг стоял на краю разрытой земли, глядя в пространство. По отсутствующему взгляду было ясно, что он не видом любуется.
      Он заговорил, не глядя на меня:
      - Мне вас не запугать, миз Блейк?
      - Нет.
      Он повернулся ко мне, улыбаясь, но глаза его остались пустыми, загнанными.
      - Я все, что у меня было; вложил в этот проект. Не только свои деньги, но и деньги клиентов. Вы понимаете, о чем я говорю?
      - Если эти тела - Бувье, то вы в заднице.
      - Очень красноречивая формулировка.
      - Зачем мы пошли сюда вдвоем, мистер Стирлинг? На фига весь этот понт?
      Он набрал побольше воздуха - ласкового весеннего воздуха и сказал:
      - Я хочу, чтобы вы сказали, будто эти тела - не Бувье, даже если это не так.
      Я улыбнулась и покачала головой:
      - Я не стану лгать ради вас, мистер Стирлинг.
      - Вы можете заставить солгать зомби?
      - Мертвые - очень честный народ, мистер Стирлинг. Они не лгут.
      Он шагнул ко мне с очень искренним лицом.
      - Все мое будущее зависит от вас, миз Блейк.
      - Нет, мистер Стирлинг, ваше будущее зависит от мертвых, которые лежат здесь у ваших ног. То, что они скажут, его и решит.
      Он кивнул:
      - Думаю, это справедливо.
      - Справедливо или нет, а это так и есть.
      Он снова кивнул. Из его лица ушел свет, будто кто-то повернул выключатель. Резче проступили складки. Он постарел на десять лет за несколько секунд. Когда он встретил мой взгляд, в его глазах была горе.
      - Я дам вам долю в прибылях, миз Блейк. Вы за пару лет станете миллиардершей.
      - Вы же знаете, что подкуп не получится.
      - Я это знал через минуту после того, как вас увидел, но не мог не попытаться.
      - Вы на самом деле верите, что это семейное кладбище Бувье?
      Он не ответил, только отвернулся и отошел, глядя на деревья. На этот вопрос он не собирался отвечать, но и не надо было. Он бы не был в таком отчаянии, если бы не думал наверняка, что дело кончено.
      - А почему Бувье не хотят продавать?
      Он глянул на меня:
      - Не знаю.
      - Послушайте, Стирлинг, нас тут двое, свидетелей нет, и впечатление производить тоже не на кого. Вы знаете, почему они не продают. Так скажите мне.
      - Я этого не знаю, миз Блейк, - повторил он.
      - Вы помешаны на контроле, Стирлинг. Вы отслеживаете каждую подробность этой сделки. Вы лично следите, чтобы были поставлены все точки над i и все перекладины у t. Это ваше детище. Вы знаете все о Бувье и их проблеме. Так скажите, и все тут.
      Он смотрел на меня и молчал. Светлые глаза стали непроницаемы, как окна дома, где никого нет. Он знал, но не собирался мне говорить. Почему? .
      - Что же вы знаете о Бувье?
      - Местные считают их колдунами. Они немного занимаются предсказанием судьбы, немного - безвредными заклинаниями.
      Что-то было в том, как он это сказал. Слишком небрежно, слишком походя. Мне захотелось увидеть этих Бувье лично.
      - Они хорошо разбираются в магии? - спросила я.
      - Как я могу судить?
      Я пожала плечами:
      - Просто любопытствую. Есть какая-нибудь причина, по которой обязательно нужно строиться в этих горах?
      - Оглядитесь вокруг. - Он распростер руки. - Это великолепно. Идеально.
      - Вид потрясающий, - согласилась я. - Но разве хуже был бы вид вон с той горы? Почему вы выбрали именно эту? Зачем вам обязательно нужна гора, принадлежащая Бувье?
      Он ссутулился; потом выпрямился и поглядел на меня сердито.
      - Я хотел эту землю, и я ее получил.
      - Вы ее получили. Фокус в другом, Раймонд: сможете ли вы ее удержать?
      - Если вы мне не собираетесь помогать, то не надо насмешек. И не называйте меня Раймондом.
      Я открыла рот, чтобы еще что-то сказать, и тут сработал мой пейджер. Я вытащила его из-под комбинезона и поглядела на номер.
      - Черт! - вырвалось у меня.
      - Что случилось?
      - Сообщение от полиции на пейджер. Мне нужен телефон.
      Он нахмурился:
      - Зачем вы нужны полиции?
      Вот тебе и притча во языцех.
      - Я штатный истребитель вампиров в регионе, включающем три штата. Я приписана к Региональной Группе Расследования Противоестественных Событий.
      Он посмотрел на меня очень пристально.
      - Вы меня удивляете, миз Блейк. Это мало кому удается.
      - Мне нужно найти телефон.
      - У меня есть мобильник с батарейками там, внизу.
      - Отлично. Я готова спускаться, если вы согласны.
      Он еще раз обернулся, оглядывая захватывающий миллиарднодолларовый вид.
      - Да, я готов идти вниз.
      Интересный выбор слов - фрейдистская проговорка, можно сказать. Стирлинг по какой-то извращенной причине хотел эту землю. Может быть, потому что ему сказали, что он ее не получит. На некоторых это действует. Чем больше говоришь им "нет", тем больше они тебя хотят. Как один мой знакомый Мастер Вампиров.
      Сегодня ночью я приду сюда, к мертвецам. Может быть, это будет уже завтра. Может быть, и позже, если у полиции дело достаточно срочное. Я надеялась, что это не так. Срочное - это обычно означает мертвые тела. Когда дело касается монстров, никогда не бывает всего одно мертвое тело. Так или иначе, а смерть начинает множиться.
      5
      Мы спустились в долину. Строительные рабочие уже ушли, остался только прораб Бо. Миз .Гаррисон и Баярд жались к вертолету, будто опасаясь дикой природы. Ларри с пилотом стояли и курили, объединенные товариществом всех людей, которые решили закоптить себе легкие.
      Стирлинг зашагал к ним. У него снова была уверенная походка. Свои сомнения он оставил на вершине холма - или так казалось. Он снова стал водонепроницаемым старшим .партнером.
      - Баярд, дайте телефон. Он нужен миз Блейк.
      Баярд вздрогнул, будто его поймали за чем-то таким, чего ему делать не полагалось. Миз Гаррисон тоже слегка вспыхнула. Что ли любовью запахло в воздухе, а это не разрешалось? Никаких чувств среди шестерок?
      Баярд побежал, спотыкаясь, к последней машине и вытащил небольшой черный кожаный рюкзак, оттуда вынул телефон и протянул мне. Телефон был похож на уоки-токи с антенной.
      Подошел Ларри, воняя дымом.
      - Что стряслось?
      - На пейджер пришло сообщение.
      - Берт?
      Я покачала головой:
      - Полиция.
      Я чуть отошла от группы. Ларри был настолько вежлив, что остался со всеми, хотя мог этого и не делать. Я набрала номер Дольфа. Детектив сержант Рудольф Сторр был главой Региональной Группы Расследования Противоестественных Событий.
      Он снял трубку после второго звонка.
      - Анита?
      . - Да, Дольф, это я. Что случилось?
      - Три мертвых тела.
      - Три? Твою мать, - сказала я.
      - Именно.
      - Я в ближайшее время не смогу появиться, Дольф.
      - Как раз можешь.
      Что-то было такое в его голосе.
      - Ты о чем?
      - Жертвы неподалеку от тебя.
      - Возле Брэнсона?
      - В двадцати пяти минутах к востоку от Брэнсона.
      - Я сейчас уже в сорока милях от Брэнсона посреди хрен его знает где.
      - Именно там это и находится, - сказал Дольф.
      - А вы уже вылетаете, ребята? - спросила я.
      - Нет, у нас тут в городе жертва вампира.
      - Господи, а эти, трое тоже жертвы вампов?
      - Не думаю, - сказал Дольф.
      - Что это значит?
      - Этим случаем занимается Дорожная Полиция штата Миссури. Расследование поручено сержанту Фримонт. Она не считает, что это был вампир, поскольку тела расчленены. Фрагменты отсутствуют. Мне пришлось ужом вертеться, чтобы хоть это из нее вытащить. Кажется, сержант Фримонт уверена, что РГРПС собирается влезть и присвоить себе ее славу. И особенно она беспокоилась насчет нашей ручной королевы зомби, которая всегда перехватывает на себя все заголовки газет.
      - Больше всего мне понравилось насчет ручной, - сказала я. - Но если судить по твоим словам, она просто душка.
      - Готов спорить, что при личном общении она еще больше душка, - сказал Дольф.
      - И мне надо с ней встречаться?
      - Ей было предложено два варианта: либо целая команда потом, либо ты сейчас. Она выбрала тебя. Думаю, она тебя, без нашей поддержки, рассматривает, как меньшее зло.
      - Приятно для разнообразия побыть меньшим злом.
      - Тебя еще могут повысить, - сказал Дольф. - Она просто тебя пока не знает как следует.
      - Спасибо за то, что в меня веришь. Дольф, я правильно поняла, что никто из вас здесь не появится?
      - Прямо сейчас - нет. У нас рук не хватает, пока Зебровски снова не выйдет на службу.
      - И как отнесется Дорожная Полиция штата Миссури к участию штатского в расследовании дела об убийстве?
      - Я ясно дал ей понять, что ты - ценный член моей группы.
      - Спасибо за комплимент, но все равно у меня нет таблички, чтобы ткнуть ей в нос.
      - Может, и будет, если войдет в силу новый федеральный закон, - сказал Дольф.
      - Не напоминай.
      - Разве ты не хочешь быть федеральным маршалом? - Голос Дольфа звучал очень вкрадчиво. Нет, в нем пело удовольствие.
      - Я согласна, что нас надо лицензировать, но давать нам то, что полагается федеральным маршалам, - это смешно.
      - Ничего, ты справишься.
      - А кто еще? Представляешь себе Джона Берка, за которым стоит сила закона? Уволь меня.
      - Закон не пройдет, Анита. Провампирское лобби слишком сильное.
      - Твои бы слова да Богу в уши. Разве что если при этом отменят необходимость получать ордер на ликвидацию, убивать их не станет ни на капельку легче, а ее ни за что не отменят. Я уже ушла из штата, чтобы истреблять вампиров. И эта вонючая табличка мне не нужна.
      Дольф рассмеялся.
      - Если влипнешь в беду, зови на помощь.
      - Мне это все на самом деле не нравится, Дольф. Торчать здесь, расследуя убийство, и без всякого официального статуса.
      - Видишь, все же тебе нужна табличка. - Я услышала в телефоне вздох. Слушай, Анита, я бы тебя не бросил там одну, не будь у нас тут своих проблем. У нас тоже мертвое тело. Как только смогу, я тебе кого-нибудь пошлю. Черт побери, я бы хотел, чтобы ты была здесь. Ты же наш местный эксперт по монстрам.
      - Дай мне детали, и я попробую сыграть в Крескина, консультирующего по телефону.
      - Мужчина, старше двадцати лет, без посмертного окоченения.
      - Где находится тело?
      - В его квартире.
      - Как вы так быстро туда попали?
      - Соседи услышали драку, позвонили в 911. Оттуда вызвали нас.
      - Имя жертвы?
      - Фредрик Майкл Саммерс, Фредди Саммерс.
      - Есть старые укусы вампиров на теле? Зажившие укусы?
      - Да, много. Похож на подушечку для иголок. Как ты узнала?
      - Какое первое правило расследования убийств? - спросила я. - Проверь всех родных и близких. Если у него была любовница-вампир, то должны быть зажившие укусы. Чем дольше связь, тем их должно быть больше. Ни один вампир не может укусить жертву три раза в месяц, не рискуя убить ее и поднять вампиром. Иногда бывает, что у человека укусы разных вампиров, но тогда твой Фредди вампироман. Проверь у соседей, много ли там народу шлялось по ночам.
      - Мне и в голову не пришло, что вампир может быть среди чьих-то родных. и близких.
      - По закону, они люди. Это значит, у них и возлюбленные есть.
      - Я посмотрю радиусы укусов, - сказал Дольф. - Если они подходят одному вампиру, значит, любовница, если разные - значит, наш мальчик развлекался с группами.
      - Надейся, что это любовница. Если вамп один, мальчик еще может встать из мертвых.
      - Вампы сейчас грамотные, знают, что надо перерезать горло или отрезать голову, - сказал он.
      - Убийство не кажется спланированным. Может быть, преступление на почве страсти.
      - Может быть. Фримонт там держит для тебя тела. Ждет не дождется твоей экспертизы.
      - А как же.
      - Анита, не доставай ее.
      - Дольф, я не собираюсь ничего затевать.
      - Веди себя вежливо.
      - Всегда, - сказала я, выражая голосом полною готовность.
      Он вздохнул.
      - Постарайся не забывать, что дорожники могли никогда еще не видеть расчлененки.
      Настала моя очередь вздыхать.
      - Я буду хорошая, честное скаутское. Ты знаешь, куда ехать? - Я достала блокнот и ручку, заткнутую в его спиральное крепление. Они у меня в кармане комбинезона. Стала носить блокноты как раз на такой случай.
      Он дал мне координаты, полученные от Фримонт.
      - Если увидишь на месте преступления что-нибудь подозрительное, оставь все как есть, и я постараюсь кого-нибудь прислать. Если нет, осмотри жертву, сообщи дорожникам свое мнение, и пусть делают свою работу.
      - Ты действительно думаешь, что Фримонт даст мне прикрыть ее лавочку и заставить ждать РГРПС?
      Секундное молчание.
      - Сделай что сможешь, Анита. И позвони, если мы сможем что-то сделать.
      - Ладно.
      - Ты на месте убийства справишься лучше многих моих знакомых копов.
      Надо знать Дольфа, чтобы оценить такой комплимент. Он - полисмен до мозга костей.
      - Спасибо, Дольф.
      Это я сказала в глухую трубку. Дольф уже отключился. Он всегда так. Я нажала выключатель и постояла минуту.
      Не нравилось мне находиться на незнакомой территории, с незнакомой полицией и наполовину съеденными жертвами. Присутствие Команды Призраков мне придавало легитимность, достаточно было сказать "Я в составе группы". У меня даже был нагрудный знак - не полицейский, но достаточно официального вида. Но это дома я могла притворяться, зная, что, если что, Дельф меня прикроет. А здесь, без поддержки, - дело другое.
      Полицейским начисто отказывает чувство юмора, если при расследовании убийства под ногами путаются штатские. И мне трудно поставить это им в вину. Я на самом деле не штатская, но официального статуса у меня нет никакого. Надавить нечем. Может, действительно от нового закона будет польза.
      Я мотнула головой. Теоретически я могла бы зайти в любой полицейский участок страны и потребовать помощи или вмешаться без приглашения в расследование любого дела. Теоретически. На практике копы проявили бы полное отсутствие восторга. Обрадовались бы мне, как мокрой собаке в холодную ночь. Что федеральные, что местные. И вообще лицензированных истребителей вампиров во всей стране на дюжину не наберется. Я могла бы назвать только восьмерых, и двое уже отошли от дел.
      Почти все они специализируются на вампирах, а я - одна из немногих, кто может осматривать и другие виды жертв. Ходил слух о новом законе, относящемся ко всем противоестественным событиям. Тогда многие истребители вампиров останутся за бортом. Это знание передается неформально, от мастера к ученику. У меня диплом колледжа по противоестественной биологии, но это исключение, а не правило. Почти все одичавшие ликантропы, случайно озверевший тролль или другие бестии ликвидировались свободными охотниками за скальпами. Но новый закон, не давал специальных полномочий этим охотникам. Истребители вампиров большинство - работают строго в рамках закона. А может, у нас просто пресса получше.
      Я уже много лет ору, что вампиры - монстры. Но пока месяца полтора назад жертвой вампира не стала дочь сенатора, никто даже и не почесался. И вдруг это дело становится знаменитым. Местная легитимная община вампиров доставила предполагаемого преступника в дом сенатора в мешке. Голову и туловище ему оставили нетронутыми - это значит, что он даже и без рук, без ног не умер бы. Он признался в нападении. Он был недавно умерший и просто увлекся на свидании, как мог бы любой, мужчина двадцати лет с красной кровью. Ну-ну.
      Ликвидацию произвел Джеральд Мэллори, местный истребитель, Он живет в Вашингтоне, округ Колумбия, ему за шестьдесят. Работает молотом и осиновым колом - можете себе представить?
      Ходили слухи насчет того, что, если отрезать вампирам руки и ноги, их можно будет держать в тюрьме. Законопроект не прошел, в основном по той причине, что наказание было признано необычным и слишком жестоким. Кроме того, оно не помогло бы против по-настоящему старых вампиров. У них опасно не только тело.
      И вообще я против пыток. А если "отрезать кому-нибудь руки и ноги и сунуть навечно в ящик" не называется пыткой, то я тогда уже и не знаю, что называется.
      Я подошла к группе и отдала телефон Баярду.
      - Надеюсь, не плохие новости? - спросил он.
      - Не личные.
      Лицо Лайонела стало недоуменным - не такой уж необычный для него вид.
      Я обратилась прямо к Стирлингу:
      - Мне нужно попасть на место преступления неподалеку отсюда. Где можно арендовать автомобиль?
      Он покачал головой:
      - Я сказал, что вам выделяется автомобиль с водителем на время вашего пребывания. Он в вашем распоряжении.
      - Спасибо. Я правда не знаю насчет водителя. Они не любят, когда поблизости от места преступления находятся посторонние.
      - Тогда машину без водителя. Лайонел, проследите; чтобы миз Блейк получила все, что ей нужно..
      - Будет сделано, сэр.
      - . Встретимся здесь же после наступления темноты, миз Блейк.
      - Я буду, если успею, мистер Стирлинг. Полицейские обязанности приоритетнее.
      Он нахмурился:
      - Вы работаете на меня, миз Блейк.
      - Да, но я еще и лицензированный истребитель вампиров. Сотрудничество с местной полицией прежде всего.
      - Так это нападение вампира?
      - Я не имею права раскрывать полученную от полиции информацию, - сказала я и мысленно выругала себя как следует. Упомянув слово "вампир", я породила слух, который пойдет обрастать подробностями. Черт бы меня побрал. - Я не могу бросить расследование, чтобы явиться сюда глядеть на вашу гору. Приеду, когда смогу. Я определенно осмотрю мертвецов до света, так что на самом деле вы времени не потеряете.
      Ему это не понравилось, но он не стал спорить.
      - Хорошо, миз Блейк. Я буду ждать вас здесь, даже если придется ждать всю ночь. Мне любопытно то, что вы делаете. Я никогда еще не видел, как поднимают мертвых.
      - Я не буду сегодня поднимать мертвых, мистер Стирлинг. Мы об этом уже говорили.
      - Разумеется.
      Он просто смотрел на меня. Почему-то мне трудно было глядеть в эти, светлые глаза. Я заставила себя встретить его взгляд и не отвернуться, но это потребовало усилия. Будто он пытался заставить меня что-то сделать, заставить взглядом, как вампир; Но он не был вампиром, даже хиленьким.
      Он моргнул, повернулся и пошел, не сказав ни слова. Миз Гаррисон заковыляла за ним по неровной земле на высоких каблуках. Бо кивнул и направился следом. Может, они приехали в одной машине или Бо - водитель у Стирлинга. Ну и радостная же должна быть это работа.
      - Мы отвезем вас в отель, где заказаны номера, вы распакуетесь, и мы подгоним вам машину, - предложил Баярд.
      - Распаковываться не надо, сразу давайте машину. Следы на месте преступления стынут быстро.
      Он кивнул:
      - Как вам будет угодно. Если вы готовы взойти на борт, мы можем лететь.
      И только уже сняв комбинезон и запихивая его в чемодан, я поняла, какую возможность упустила вместе с мистером Стирлингом. Я могла уехать на машине, а не на вертолете. Черт бы побрал.
      6
      Баярд добыл нам черный джип с тонированными стеклами и таким количеством наворотов, которое мне даже и не снилось. Я боялась, что меня посадят на "кадиллак" или еще что-нибудь, столь же смехотворное. Баярд протянул мне ключи с комментарием:
      - У нас тут есть дороги совсем без покрытия. Я подумал, что вам потребуется нечто более существенное, чем обычная машина.
      Я подавила желание потрепать его по голове и сказать: "Молодец, шестеркин!" В конце концов, он сделал хороший выбор. Даст Бог, когда-нибудь станет полноправным партнером.
      Деревья отбрасывали на дорогу длинные тонкие тени. В глубоких долинах дневной свет сменялся вечерней дымкой. Может быть, мы еще успеем вернуться на кладбище к полной темноте.
      Да, мы. Ларри сидел рядом со мной в мятом синем костюме. Этот дешевый наряд не вызовет реакции у копов. А вот от моего вида могут брови полезть на лоб. В захолустье мало копов-женщин, и еще меньше тех, кто ходит. в красной короткой юбке. Я начала жалеть о своем выборе одежды. Неуверенность в себе - у меня?
      Лицо Ларри светилось возбуждением, глаза сверкали, как у пацана в Рождество. Он барабанил пальцами по подлокотнику - нервное напряжение.
      - Как ты?
      - Я еще ни разу не был на месте убийства.
      - Всегда бывает первый раз.
      - Спасибо, что взяла меня с собой.
      - Ты только помни правила.
      Он рассмеялся:
      - Ничего не трогай. Не ходи по крови. Говори только когда тебя спросят. Он помрачнел. - А это зачем? Все остальное я понимаю, но почему мне нельзя говорить?
      - Я - член Региональной Противоестественной Группы, а ты нет. И если ты начнешь вопить от избытка чувств при виде мертвого тела, они это не поймут.
      - Я тебя не буду конфузить. - Он вроде бы обиделся, но тут ему в голову пришла новая мысль: - Мы изображаем полицейских?
      - Нет. Ты только повторяй: "Я - член Команды Призраков, я - член Команды Призраков".
      - Но я же не член этой команды?
      - Потому-то я и хочу, чтобы ты молчал.
      - А! - сказал он. Потом поерзал на сиденье, и его сияние несколько пригасло. - Я никогда еще не видел свежего трупа.
      - Твоя работа - поднимать мертвых, Ларри. Ты все время видишь трупы.
      - Это не одно и то же, Анита, - сказал он ворчливо.
      Я покосилась на него. Он сполз вниз, насколько позволял ремень безопасности, сложив руки на груди. Мы были на гребне холма. Полоса солнечного света зажгла его рыжие кудри. Голубые глаза погасли, когда мы въехали в тень. Он стал угрюмым и надутым.
      - Ты видел когда-нибудь мертвеца не на похоронах, если не считать поднятых зомби?
      Он помолчал. Я сосредоточилась на дороге, не пытаясь нарушить молчание. Меня оно вполне устраивало.
      - Нет, - сказал он наконец. Голос у. него был как у ребенка, которому сказали, что сейчас нельзя идти играть на .улице.
      - Я тоже не очень хорошо себя чувствую около свежих трупов, - сказала я.
      Он посмотрел на меня чуть искоса:
      - В каком смысле?
      Я подавила желание сесть прямее.
      - Однажды я блеванула прямо на жертву убийства. - Хоть я выговорила это залпом, все равно мне было нелегко.
      Ларри выпрямился на сиденье, ухмыляясь.
      - Ты мне это говоришь, только чтобы я лучше себя чувствовал?
      - Я бы стала такое про себя придумывать? - спросила я.
      - Тебя действительно стошнило на тело на месте преступления?
      - Не обязательна так радоваться, - сказала я.
      Он хихикнул. Клянусь чем хотите, хихикнул.
      - Ну, я не думаю, что меня стошнит.
      Я пожала плечами:
      - Три тела, расчлененка, отсутствующие части. Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.
      Он шумно сглотнул слюну - мне было слышно.
      - То есть как - отсутствующие части?
      - Узнаем, - сказала я. - Это не входит в твои должностные обязанности, Ларри, Мне платят за помощь капам, тебе - нет.
      - Это будет страшно? - спросил он неуверенно.
      Разрубленные тела, Он что, шутит?
      - Не могу сказать, пока сама не видела.
      - На как ты думаешь? - Он смотрел очень серьезными глазами.
      Я поглядела на дорогу, снова на Ларри. У него был очень серьезный вид, как у родственника, который просит доктора сказать правду. Если он может быть храбрым, я могу быть правдивой.
      - Да, это будет страшно.
      7
      Это было страшно. Ларри все-таки успел отбежать в сторону, прежде чем его вырвало. Единственное, чем я могла его утешить, - не его одного. У некоторых копов тоже были зеленоватые морды.. Меня пока еще не стошнило, но я не исключала такой вариант.
      Тела лежали в небольшой рытвине под холмом. Земля почти по колено укрыта слоем листьев - в лесах листья не сгребают. От жары они высохли и похрустывали под ногами. Рытвину окружали голые деревья, кусты, ветви, похожие на тонкие коричневые хлысты. Когда появится листва, яму ниоткуда видно не будет.
      Ближайшее ко мне тело принадлежало блондину, стриженному коротко, как громила прежних времен. Вокруг глаз выступила кровь, стекая на лицо. Что-то еще не так было в этом лице, но я не могла сообразить, что именно. Опустившись на сухие листья, я обрадовалась, что штанина комбинезона защищает колготки от грязи и крови, а кровь собралась по обе стороны от головы; впиталась в листья и уже высохла. Похоже было, что мальчишка плакал темными слезами.
      Кончиком пальца в перчатке я коснулась подбородка блондина. Он поддался бескостным, виляющим движением, чего подбородкам делать не полагается.
      Я сглотнула слюну и постаралась неглубоко дышать. Слава Богу, что сейчас весна. Случись это все в летний зной, страшно даже подумать, что было бы с телами. Прохладная погода - просто счастье.
      Положив руки на землю, я согнулась в поясе, пытаясь заглянуть под подбородок, не тревожа более тело. Там, почти не видный из-за крови; оказался след пореза. След шире моей раскрытой ладони. Я. видала ножевые раны и следы когтей, которые могли образовать такую же рану, но для ножа след был слишком велик, а для когтей - слишком аккуратный. К тому же у кого могут быть такие здоровенные когти? Похоже, под челюсть блондина ткнули массивный клинок достаточно близко к поверхности лица, чтобы отделить глаза от головы. Вот почему глаза кровоточат, но выглядят нетронутыми. Лицо чуть не срезали мечом с черепа.
      Я провела пальцами в перчатке по его волосам и нашла что искала. Острие меча - если это был меч - вышло из макушки. Потом меч выдернули, и человек упал на листья. Замертво, как я надеялась, но уж точно - умирая.
      Ноги ниже тазобедренного сустава отсутствовали. На месте их отсечений почти не было крови. Они были отрезаны уже после смерти. Хоть какое-то утешение. Он умер быстро и без мучений. Бывает смерть и похуже.
      Я склонилась возле обрубков ног. Левая кость отсечена чисто, одним ударом. Правая - расщеплена, будто меч ударил слева, отсек левую ногу начисто, а правую лишь частично. Понадобился второй удар, чтобы ее отделить.
      Зачем кому-то потребовались ноги? Трофей? Возможно. Серийные убийцы иногда берут трофеи - одежду, личные вещи, части тела. Может быть, трофей?
      Другие два мальчика были поменьше, каждый не выше пяти футов. Может быть, моложе первого, может быть, и нет. Оба некрупные, стройные, темноволосые. Возможно, из мальчиков, которые кажутся скорее хорошенькими, чем красивыми, но уже трудно сказать.
      Один лежал на спине напротив блондина. Его карий глаз смотрел в небо, стеклянный и неподвижный, какой-то нереальный, как глаз чучела зверя. Остальная часть лица была содрана двумя огромными зияющими бороздами, будто острие меча прошло туда-сюда, как удар по лицу тыльной стороной ладони. Третий разрез пересекал шею. Рана была очень чистая, как и все остальные. Этот чертов меч - или что оно там такое - был неимоверно остер. Да, но дело не только в хорошем клинке. Ни один человек не обладает такой быстротой, чтобы свалить всех без борьбы. А звери и звероподобные не пользуются оружием для убийства людей.
      Много есть тварей, способных разодрать нас на части или сожрать заживо, но список противоестественных существ, которые станут резать нас клинками, очень короток. Тролль может выдрать из земли дерево и забить человека до смерти, но не будет махать мечом. А эта тварь не только использована меч - оружие необычное, но и умела с ним обращаться.
      Удары в лицо мальчика не убили. Почему же двое других не стали убегать? Если первым был убит блондин, почему не убежал вот этот? Нет ничего столь быстрого, чтобы убить мечом трех подростков раньше, чем хоть один из них бросится бежать. Удары наносились не в спешке. Кто бы ни убил - или что бы ни убило - этих мальчишек, на каждое убийство было затрачено какое-то время. Но они вели себя так, будто их застали врасплох.
      Мальчишка лежал на спине среди листьев, зажав руками горло. Листья разметались там, где он сучил ногами. Я снова стала неглубоко дышать. Мне не хотелось зондировать раны, но начинала зарождаться отвратительная догадка.
      Я склонилась и провела пальцами по шее. Очень гладкие края. Но все равно это была человеческая кожа, плоть, застывшая густой липкостью кровь. Тяжело сглотнув слюну, я закрыла глаза и стала искать пальцами то, что собиралась найти. Край раны в середине раздваивался. Я открыла глаза и пальцами исследовала двойную рану. Глазами я все еще ее не видела - слишком много крови. Будь рана чиста, это было бы видно, но не сейчас. На шее два разреза, оба глубокие. Чтобы убить, достаточно одного. Зачем же два? Чтобы скрыть то, что было на шее.
      Следы клыков? Если убийца - вампир, это объясняет, почему мальчик не пытался уползти. Просто лежал и бил ногами, пока не умер.
      Я перешла к последнему подростку. Он лежал; свернувшись на правом боку, и кровь натекла под ним лужей. Он был так изрезан, что поначалу мои глаза не могли понять, что видят. Хотелось отвернуться, пока еще не дошло до мозга, но я не стала отворачиваться.
      Там, где полагалось быть лицу, зияла рваная дыра. Эта тварь сделала с ним то же, что и с блондином, но на этот раз более тщательно. Передняя часть черепа была оторвана напрочь. Я оглянулась, ища на лиственной подстилке куски костей и мяса, но их не было. И пришлось снова смотреть на тело. Теперь я знала, на что смотрю.
      Лучше бы не знать.
      Задняя часть черепа была полна крови и сгустков, как мерзкая чаша, но мозга не было. Лезвие прорезало грудь и живот. Внутренности валялись на земле резиноподобной массой. Желудок, как я его определила, высунулся из живота наполовину сдутым воздушным шаром. Левая нога отрублена в тазобедренном суставе. Разорванные лоскуты брючины прилипли к дыре, как лепестки нераскрывшегося цветка. Левая рука оторвана ниже локти. Плечевая кость потемнела от засохшей крови и торчала под странным углом, будто вся рука была обломана у плеча и больше не двигалась. Более свирепые действия. Может, этот пытался отбиваться?
      Я снова глянула на его лицо. Не хотелось - но я его не осмотрела толком. Что-то есть невыносимо личное в том, чтобы изуродовать чье-то лицо. Если бы сделать такое было в человеческих силах, я бы сказала: проверьте родных и близких. Как правило, резать тебе лицо будут только люди, которых ты любишь. Это требует страсти, а ее от незнакомца не получишь. Единственное исключение серийные убийцы. Они действуют под влиянием патологии, в которой жертва представляет кого-то другого. Кого-то, к кому у убийцы есть личная страсть. Полосуя лицо незнакомца, они символически режут, скажем, лицо ненавистного отца.
      Кости лицевых пазух мальчика были взрезаны. Верхняя челюсть отсутствовала, и от этого лицо казалось словно незавершенным. Нижняя челюсть была частично на месте, но расколота до задних коренных зубов. Какие-то причуды потока крови оставили два зуба белыми и чистыми. В одном была пломба. Я уставилась на разорванное лицо. Мне вполне удавалось до сих пор внушать себе, что это просто мертвец, мертвец, труп. Но трупы не пломбируют зубы, не ходят к зубным врачам. Вдруг передо мной оказался подросток - я же определила возраст по росту и по очевидному возрасту двух других. А это мог быть и мальчишка, высокий ребенок. Ребенок.
      Весенний воздух завертелся каруселью. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и это была ошибка: я втянула в себя запах кишок и застарелой смерти. Все-таки я успела выбраться из рытвины. Не блюйте на жертв убийства полицейских это раздражает.
      На гребне небольшого пригорка, где собрались копы, я упала на колени скорее бросилась, и стала глубоко вдыхать прохладный очистительный воздух. Это помогло. Здесь задувал ветерок, сдувая запах смерти, и это помогало еще сильнее.
      На пригорке толпились копы всех сортов и размеров. В обществе мертвых никто из них не торчал ни на секунду больше, чем это было нужно. Поодаль на дороге стояли машины "скорой помощи", но все остальные свою работу с телами уже сделали. Их засняли на видеокамеру, обмерили, описали. Все сделали свою работу, кроме меня.
      - Вас тошнит, миз Блейк?
      Голос принадлежал сержанту Фримонт, Отдел Наркотиков и Уголовный Розыск, ОНУР, как его называют. Тон у нее был вежливый, но неодобрительный. Я могла ее понять. Мы с ней единственные женщины на месте преступления, а это значит, что мы играем во взрослые игры. Надо быть крепче мужчин, сильнее, лучше, иначе они повернут это против тебя. Будут считать тебя девчонкой. Я могла ручаться, что сержанта Фримонт не стошнило. Она бы никогда себе этого не позволила.
      Я набрала воздуху в последний раз и медленно его выпустила, потом подняла глаза на Фримонт. Оглядела каждый дюйм из ее пяти футов восьми дюймов. У нее были прямые темные волосы, остриженные на уровне подбородка. Концы загибались, обрамляя лицо. Штаны яркие, солнечно-желтые, жакет черный, блузка желтая, но потемнее штанов. Мне были хорошо видны черные начищенные туфли. На левой руке блестело золотое венчальное кольцо, но обручального не было. Носогубные складки указывали на возраст за сорок, но сейчас она не улыбалась.
      Я еще раз сглотнула слюну, стараясь не вслушиваться в застрявший у корня языка вкус. Поднялась на ноги.
      - Нет, сержант Фримонт, меня не стошнит. - Приятно, что это была правда. Только я надеялась, что не придется возвращаться в рытвину. Если еще раз взглянуть на эти тела, меня вывернет.
      - Чья это работа? - спросила она. Я не стала оборачиваться туда, куда она показала, - я знала, что там лежит.
      - Не знаю. - Я пожала плечами. Карие глаза Фримонт были безразличны и непроницаемы - глаза хорошего полицейского.
      - Как это - не знаете? Считается, что вы эксперт по монстрам.
      Я оставила без внимания это "считается". Она же не назвала меня в лицо "королевой зомби", она была вежлива; корректна, но теплоты в ней не была. Я не произвела на нее впечатления, и она взглядом или едва заметной интонацией давала мне это понять. Чтобы произвести впечатление на сержанта Фримонт, ОНУР, мне надо было бы вытащить из шляпы очень большой труп. А пока что я даже близко к этому не подошла.
      К нам приблизился Ларри. У него лицо было цвета зеленой папиросной бумаги, что несколько дисгармонировало с рыжими кудрями. Глаза покраснели - он их тер, когда его рвало. Если тебя сильно рвет, иногда появляются слезы.
      Я не стала спрашивать Ларри, как он, - ответ слишком очевиден. Но он был на ногах и мог передвигаться. Если не упадет в обморок, то все в порядке.
      - Что вы от меня хотите, сержант? - спросила я. Я была более чем терпелива. По-моему, абсолютно покладиста. Дольф мог бы мною гордиться. Берт был бы поражен.
      Она скрестила руки на груди.
      - Сержант Сторр уговорил меня пустить вас на место преступления. Он сказал, что вы лучший из экспертов. Если верить газетам, вам стоит чуть-чуть поколдовать, и ответ готов. Или вы можете просто поднять мертвеца и спросить, кто его убил.
      Я сделала глубокий вдох и медленный выдох. Как правило, расследование преступления не требует магии, я применяю знания, но сказать это - значило бы оправдываться. Я ничего не должна была доказывать этой Фримонт.
      - А вы не верьте всему, что в газетах пишут, сержант Фримонт. А насчет поднятия мертвых - с этими тремя это не поможет.
      - Вы хотите сказать, что мертвых тоже не можете поднять? - Она покачала головой. - Если не можете нам помочь, так езжайте домой; миз Блейк.
      Я поглядела на Ларри. Он чуть пожал плечами - все еще не мог оправиться. Вряд ли у него хватило бы сил заорать на меня, чтобы я вела себя прилично. А может, Фримонт его достала не меньше, чем меня.
      - Я могла бы поднять их в виде зомби, сержант, но им, чтобы говорить, нужно хотя бы иметь рты.
      - Они могут записывать ответы, - сказала она. Хорошее предложение. Я стала думать о ней лучше. Раз она хороший коп, можно простить некоторую враждебность. А поскольку я еще никогда не видела таких тел, как там, внизу, можно простить очень резкую враждебность.
      - Может быть, но мертвые часто теряют высшие нервные функции, . и после травматичной смерти - быстрее. Вряд ли они смогут писать, а если бы и смогли, они вряд ли знают, что их убило.
      - Но они же это видели, - сказал Ларри. У него голос сорвался на хрип, и он деликатно откашлялся, прикрывая рот рукой.
      - Из них никто не пытался убежать, Ларри. Почему?
      - А почему вы его спрашиваете? - сказала Фримонт.
      - Он стажер, - ответила я.
      - Стажер? Вы привели стажера на мое убийство?
      Я посмотрела на нее в упор:
      - Я не учу вас делать вашу работу, не учите меня делать мою.
      - Вы пока еще ни черта не сделали. Если не считать того, что ваш помощник облевал кусты.
      Ларри покраснел до корней волос.
      - Ларри - не единственный, кого тут вывернуло, - сказала я, - он лишь единственный без нагрудной бляхи. Ладно, Ларри, не хрена нам тут делать. Поехали.
      Я прошла мимо Фримонт, Ларри послушно направился следом.
      - Я не хочу, чтобы что-нибудь из этого просочилось в прессу, миз Блейк. Если репортерам станет что-нибудь известно, я буду знать, откуда это пошло.
      Она не кричала, но ее было отлично слышно.
      Я обернулась. Я тоже не стала кричать, но меня тоже все слышали.
      - Вы имеете дело с противоестественным созданием, использующим меч, и оно быстрее вампира.
      У нее на миг изменилось выражение лица, будто я наконец сделала что-то интересное.
      - Откуда вы знаете, что эта тварь быстрее вампира?
      - Никто из мальчиков не пытался бежать. Они все погибли где стояли. Либо эта тварь быстрее вампира, либо очень здорово владеет ментальным контролем.
      - Значит, это не ликантроп?
      - Даже ликантроп не обладает такой быстротой, и он не может затмить разум человека. Если бы перед ними появился ликантроп с мечом, ребята заорали бы и побежали. Были бы хотя бы следы борьбы.
      Фримонт стояла и смотрела. Смотрела очень серьезно, будто измеряла меня и взвешивала. Она все еще не была от меня в восторге, но она слушала.
      - Я могу вам помочь, сержант Фримонт. Может быть, могу вам помочь понять, кто это сделал, пока он не сделал этого снова.
      Ее спокойная уверенность на миг чуть дрогнула. Не гляди я в это время прямо ей в глаза, я бы даже не заметила.
      - Ах ты черт! - сказала я громко, подошла к ней и понизила голос. - Это так, да? Это не первые жертвы?
      Она поглядела в землю, потом подняла глаза и встретилась со мной взглядом, чуть выставив челюсть. Глаза у нее уже не были безразличны, они были чуть-чуть испуганы. Не за себя, а за то, что она сделала - или не сделала.
      - Дорожная Полиция штата имеет право расследовать убийства, - сказала она, и в ее голосе впервые не было полицейской твердости.
      - Сколько? - спросила я.
      - Двое. Пара подростков, юноша и девушка. Очевидно, обнимались в лесу. Голос был тихий, почти усталый.
      - Каково заключение экспертизы?
      - Вы правы, - сказала она. - Лезвие, вероятнее всего, меч. Монстры оружием не пользуются, миз Блейк. Я думала, что это бывший ухажер девушки. У него есть коллекция предметов времен Гражданской войны, в том числе холодное оружие. Все подходило.
      - Логично, - кивнула я.
      - Ни один из его клинков описанию ран не соответствовал, но я решила, что он выбросил орудие убийства. Я не думала... - Она отвернулась и так резко сунула руки в карманы штанов, что я испугалась за целость ткани. Обстоятельства того убийства не похожи на это. Жертвы были убиты одним ударом; их пригвоздило к земле. Это вполне мог сделать человек.
      Она посмотрела на меня; будто ожидая, что я с ней соглашусь. Я согласилась.
      - На телах были другие раны, кроме смертельной?
      Она кивнула:
      - Лица изуродованы, левая рука девушки отсутствует. Та, на которой было кольцо бывшего ухажера.
      - Глотки перерезаны?
      Она сдвинула брови, вспоминая.
      У нее - да. Крови немного, как будто рана посмертная.
      Настала, моя очередь кивнуть:
      - Отлично.
      - Отлично? - переспросил Ларри.
      - Думаю, вы имеете дело с вампиром, сержант Фримонт. Они оба обернулись ко мне.
      - Обратите внимание на то, какие части тел отсутствуют. У одного мальчика после смерти отрезаны ноги. В районе паха бедренная артерия проходит близко к коже. Я видала вампов, которые предпочитают брать кровь оттуда, а не из шеи. Отрежьте ноги - и не останется следов от клыков.
      - А двое других? - спросила Фримонт.
      - Похоже, что самый маленький был укушен. На шее два разреза, хотя в этом не было необходимости. Возможно, это лишь дополнительное насилие, вроде обезображенных лиц. Не знаю. Но вампы умеют брать кровь из запястья из сгиба руки. И эти части отсутствуют.
      - У одного, из них отсутствует мозг, - сказала Фримонт. Ларри рядом со мной слегка покачнулся и вытер тыльной стороной ладони внезапно выступивший пот.
      - Ты как, ничего? - спросила я.
      Он кивнул, не доверяя голосу. Молодец, Ларри.
      - Есть ли лучший способ сбить нас со следа, как взять что-нибудь, что вампиру не нужно? - спросила я.
      - О'кей, это вроде как похоже на правду... Но зачем так? Это же... - Она развела руками, глядя на бойню. Только она одна из нас троих еще на нее смотрела. - Это же безумие. Будь это человек, я бы сказала, что мы имеем дело с серийным убийцей.
      - Такое вполне возможно, - заметила я. Фримонт уставилась на меня:
      - Что вы хотите этим сказать, черт возьми?
      - Вампир был когда-то человеком. Смерть не вылечивает проблемы, которые были у живого. Если у тебя при жизни была патологическая тяга к насилию, она не пройдет только потому, что ты мертвый.
      Фримонт смотрела на меня так, будто это я спятила. Наверное, ее смутило слово "мертвый". У нее, если подозреваемый становился мертвым, он переставал быть подозреваемым.
      Я попробовала по-другому:
      - Скажем, Джонни - серийный убийца. Он становится вампиром. Почему это должно сделать его менее склонным к насилию? Почему не более?
      - Боже мой, - прошептал Ларри.
      Фримонт сделала глубокий вдох и медленный выдох.
      - О'кей, возможно, вы правы. Я не говорю, что правы, я говорю - возможно. Я видела фотографии жертв вампиров, и они не были похожи на вот это. Но если вы правы, то что вам может быть от меня нужно?
      - Фотографии с места первого убийства. И взглянуть, где это произошло.
      - Я пошлю материалы к вам в отель, - сказала она.
      - Где была убита та пара?
      - В нескольких сотнях ярдов отсюда.
      - Давайте посмотрим.
      - Я пошлю с вами человека, он вам покажет.
      - Это очень маленький участок. Я полагаю, вы его прочесали.
      - Частым гребнем. Но, честно говоря, миз Блейк; я толком не знала, что мы ищем. Сухая погода, палая листва - почти невозможно найти следы.
      - Да, - сказала я. - Следы помогли бы. - Я поглядела туда, откуда пришла. Листья были переворошены до самого верха. - Если это вампир...
      - Что значит - если? - перебила меня Фримонт.
      Я поглядела в ее вдруг ставшие прокурорскими глаза.
      - Смотрите, сержант: если это вампир, то у него способность подчинять себе умы больше, чем я могла бы себе представить. Я никогда не встречала вампира, даже Мастера, который мог бы держать в трансе трех человек, убивая их по очереди. До сегодняшнего дня я бы сказала, что такое вообще невозможно.
      - А что это еще может быть, кроме вампира? - спросил Ларри.
      Я пожала плечами:
      - Я полагаю, что это вамп, но сказать, что уверена на сто процентов, значило бы соврать. А я стараюсь не врать полиции. Следов на холме могло бы не остаться, даже будь земля мягкой, потому что вампир мог и прилететь.
      - Как летучая мышь? - спросила Фримонт;
      - Нет, они не перекидываются в летучих мышей, но умеют... - Я поискала слово и не нашла. - Они левитируют, это вроде полета. Я это видела. Объяснить не могу, но видела.
      - Вампир - серийный убийца. - Она покачала головой, и складки вокруг рта сделались резче. - Федералы налетят стаями.
      - Да, тут дело серьезное, - сказала я. - Вы нашли отсутствующие части тел?
      - Нет, я думала, эта тварь их съела.
      - Если съела столько, почему не больше? Если съела; где следы зубов? И где ошметки вроде крошек?
      Она сжала руки в кулаки.
      - Я поняла, к чему вы клоните. Это вампир. Даже дубари-полицейские знают, что вампиры мяса не едят.
      Она повернулась ко мне, и злости в ее глазах хватало. Не на меня лично, но я вполне могла оказаться подходящим объектом. Я встретила ее взгляд, не моргнув. Она отвернулась первой. Кажется, я не была подходящим объектом.
      - Я не люблю, когда в расследование убийства лезет штатский контрактник, но вы указали мне на то, что я пропустила. Либо вы отлично знаете свое дело, либо знаете что-то другое, чего мне не говорите.
      Я могла бы сказать, что знаю свое дело, но промолчала. Не хотелось, чтобы полиция думала, будто я скрываю информацию, когда это не так.
      - У меня есть преимущество перед нормальным детективом - я всегда ожидаю, что в деле замешан монстр. Меня не вызывают в случае простой поножовщины или жертвы, сбитой неизвестным водителем. Мне не надо тратить время на поиск нормальных объяснений. А это значит, что я могу не обращать внимания на многие теории.
      Она кивнула:
      - Ладно, если вы мне поможете с этим делом, мне все равно, чем вы зарабатываете на жизнь.
      - Рада это слышать, - сказала я;
      - Но никаких репортеров. Здесь командую я. Это мое расследование. И я решаю, когда и что обнародовать. Ясно?
      - Полностью.
      Она поглядела на меня, будто не поверила до конца.
      - Я серьезно насчет репортеров, миз Блейк.
      - Я вполне согласна держаться от репортеров подальше, сержант, Фримонт. Даже предпочитаю это делать.
      - Для человека, не любящего прессы, вы слишком много привлекаете внимания.
      Я пожала плечами:
      - Потому что участвую только в сенсационных делах, детектив. Они дают хорошую прессу и хорошую рекламу. Я ведь закалываю вампиров, а это для репортеров убойные заголовки.
      - Надеюсь, мы понимаем друг друга, миз Блейк.
      - Никаких репортеров. Это нетрудно усвоить.
      Она кивнула.
      - Я вам дам человека, чтобы проводил вас к месту первого убийства. И прослежу, чтобы вам в отель доставили материалы.
      Она собралась уходить.
      - Сержант Фримонт!
      Она снова повернулась ко мне - с не слишком дружелюбным видом.
      - Что еще, миз Блейк? Вы свою работу сделали.
      - Нельзя относиться к этому как к работе серийного убийцы-человека.
      - Это расследование веду я, миз Блейк. И поступать буду так, как считаю нужным.
      Я всмотрелась в ее глаза, полные враждебности. Но я и сама не лучилась дружелюбием.
      - Я не пытаюсь украсть вашу славу. Но вампиры - это не просто люди с клыками. Если этот вамп мог захватить контроль над их сознанием и заставить стоять, пока убивал их по очереди, он может захватить и ваше сознание и вообще чье бы то ни было. Вампир такой силы может заставить вас считать черное белым. Вы меня понимаете?
      - Сейчас день, миз Блейк. Если это вампир, мы его найдем и заколем.
      - Вам потребуется ордер суда на ликвидацию.
      - Мы его получим.
      - Когда получите, я приду и закончу работу.
      - Я думаю, мы сами справимся.
      - Вам случалось закалывать вампира?
      Ее взгляд ничего не выражал.
      - Нет, но я застрелила человека. Вряд ли это будет намного труднее.
      - В том смысле, который вы имеете в виду - нет. Но это будет куда как опаснее.
      Она покачала головой:
      - Пока сюда не приехали федералы, дело веду я, и ни вы, ни кто бы то ни было здесь распоряжаться не будет. Это ясно, миз Блейк?
      - Кристально ясно, сержант Фримонт. - Я рассматривала крестообразный значок у нее на лацкане кителя. У полицейских в штатском булавка на галстуке тоже была в форме креста. Стандартная полицейская форма для всей страны.
      - Серебряные пули у вас есть?
      - Я забочусь о своих людях, миз Блейк.
      Я подняла руки. Наш девичий разговор себя исчерпал.
      - Хорошо, мы уезжаем. У вас есть номер моего пейджера. Звоните, если понадобится, сержант Фримонт.
      - Не понадобится.
      Я медленно вдохнула, проглотив при этом много невысказанных слов. Ссориться с копом, который командует расследованием, - не лучший способ добиться, чтобы тебя снова пригласили в игру. И я прошла мимо сержанта, даже не попрощавшись. Если бы я открыла рот, то не знаю, что бы оттуда вышло. Ничего приятного и уж точно ничего полезного.
      8
      Люди, которые редко ночуют на природе, думают; что темнота падает с неба. Это не так. Темнота ползет из лесу. Сначала она его заполняет, скрывая деревья, потом расходится по открытым местам. Под деревьями было так темно, что я пожалела об отсутствии фонарика. Но когда мы выбрались к дороге, где ждал наш джип, были только еще сумерки. Ларри глянул в наступающую темноту и сказал:
      Можем вернуться и пойти на это кладбище Стирлинга.
      - Сначала давай поедим, - ответила я.
      Ларри поглядел на меня:
      - Ты хочешь заехать поесть? Это впервые. Обычно мне приходится это выпрашивать.
      - Я забыла позавтракать, - пояснила я.
      Он усмехнулся:
      - Охотно верю. - Улыбка медленно сползла с его лица. - Впервые ты предлагаешь мне заехать поесть, а я, кажется, не могу. - Он всмотрелся мне в лицо. Света хватало, чтобы я поняла: он меня изучает. - Ты действительно можешь есть после того, что мы сейчас видели?
      Я посмотрела на него в ответ, не зная, что сказать. Еще недавно ответ был бы "нет".
      - Ну, вряд ли я справилась бы с тарелкой спагетти или бифштексом по-татарски, но, в общем, есть могу.
      Он покачал головой:
      - А что это за хрень такая - бифштекс по-татарски?
      - Много полусырого мяса.
      Он с трудом проглотил слюну, лишь слегка побледнев.
      - Слушай, как ты можешь о таком даже думать, после того как...
      Он не договорил. Этого не требовалось - мы оба были на месте убийства.
      Я пожала плечами:
      - Я скоро уже три года как выезжаю на убийства, Ларри. Приучаешься с этим жить. А значит, и есть после того, как видел расчлененные трупы. - Я не добавила, что видала и похуже. Я видала комнаты, полные крови и рубленого мяса, когда нельзя было даже сказать, что это было раньше. После этого я не пошла есть биг-мак. - Может, хоть попытаешься поесть?
      Он посмотрел на меня с некоторым подозрением:
      - Ты что-то задумала?
      Я развязала кроссовки и осторожно встала на гравий - не хотелось рвать колготки. Расстегнула комбинезон, сняла. Ларри сделал то же самое, но не разуваясь. Ему это удалось, правда, пришлось попрыгать на одной ножке.
      Я тщательно сложила комбинезон, чтобы кровь не вымазала чистую обивку машины, бросила кроссовки под заднее сиденье и достала туфли.
      Ларри пытался разгладить морщины на штанах, но тут уж только сухая чистка могла помочь.
      - Как ты насчет заехать в "Кровавые Кости"? - спросила я.
      Он поднял глаза, все еще разглаживая морщины.
      - Куда?
      - Ресторан, принадлежащий Магнусу Бувье. Стирлинг его упоминал.
      - Зачем?
      Хороший вопрос. Я не была уверена, что у меня есть на него хороший ответ. Пожав плечами, я села в машину. Ларри вынужден был последовать за мной, если хотел продолжать разговор. Когда мы сели и пристегнулись, у меня все еще не было хорошего ответа.
      - Не нравится мне Стирлинг. И я ему не доверяю.
      - Я уже заметил, что тебе не нравится Стирлинг, - сказал Ларри очень сухо. - Но каковы причины ему не доверять?
      - А ты ему доверяешь? - спросила я.
      Ларри наморщил лоб и задумался. Потом покачал головой:
      - Только в том, что могу проверить сам.
      - Теперь ты понял?
      - Кажется, да. И ты думаешь, что разговор с Бувье нам поможет?
      - Надеюсь. Не люблю поднимать мертвых для людей, которым не доверяю. Особенно в таком масштабе.
      - О'кей, едем обедать в ресторан Бувье и беседуем с ним, а потом что?
      - Если не узнаем ничего нового, возвращаемся к Стирлингу и идем с ним на кладбище.
      Ларри посмотрел на меня так, будто не до конца поверил.
      - Что у тебя на уме?
      - Тебе не хочется знать, почему Стирлингу обязательно нужна эта гора? Именно гора Бувье, а не чья-нибудь другая?
      - Ты слишком много общаешься с полицией, - сказал Ларри. - Никому уже не веришь.
      - Это не копы меня научили, Ларри. Это природный талант.
      Я нажала на газ, и мы поехали.
      Деревья отбрасывали длинные тонкие тени. В долинах среди гор тени сгущались в озера наступающей ночи. Мы могли бы направиться прямо на кладбище. Пройтись среди могил - от этого никакого вреда не будет. Но если меня не пускали на охоту за вампирами, я могла хотя бы допросить Магнуса Бувье. Этой работы никому у меня не отобрать.
      А на охоту за вампирами мне на самом деле и не хотелось. Было уже почти темно. Охотиться на вампира после темноты - верный способ погибнуть. Особенно на вампира с такой способностью контролировать чужое сознание. Любой вампир способен затуманить тебе сознание настолько, что сможет делать с тобой что захочет, и ты не будешь иметь ничего против. Но если его сила сосредоточится на ком-то другом и тот человек закричит, ты очнешься. Побежишь. А мальчики не бежали. Не очнулись. Они просто погибли.
      Если эту тварь не остановить, погибнут и другие. Это я могла почти гарантировать. Фримонт должна была позволить мне остаться. Им нужен эксперт по вампирам. Им нужна я. На самом деле им нужны полицейские, имеющие опыт работы с монстрами, но таковых, увы, нет. Всего три года назад в результате прецедента "Аддисон против Кларка" вампиры были по закону признаны живыми. То есть три года назад Вашингтон признал этих кровососов живыми гражданами с гражданскими правами. И никто не подумал, что это будет значить для полиции. До перемены закона с противоестественными преступлениями справлялись вольные стрелки, охотники на вампиров. У них было достаточно опыта, чтобы выжить. У многих из нас есть своего рода противоестественная сила, которая дает нам преимущество перед монстрами. У копов ее, как правило, нет.
      Обычные люди не очень годятся для уничтожения монстров. Среди нас всегда были люди, обладающие даром ликвидации этих бестий. Мы вполне справлялись, и вдруг оказалось, что эту работу должны взять на себя копы. Без дополнительного обучения, без усиления кадрами - без ничего. Черт возьми во многих полицейских управлениях даже снабжение серебряными пулями заволокитили.
      И только сейчас до вашингтонских бюрократов стало доходить, что они, быть может; поспешили. Что, может быть - всего лишь может быть, - монстры все-таки монстры, и для полиции требуется дополнительное обучение. А так как обучение полицейских займет годы, то решили превратить в полицейских всех охотников за вампирами и истребителей монстров. Лично для меня это бы подошло. Я бы с удовольствием завела себе нагрудный знак, чтобы ткнуть его под нос сержанту Фримонт. И тогда она не смогла бы меня прогнать, раз дело федерального значения. Но для большинства охотников за вампирами это только лишняя докука. Расследование убийств требует не одних лишь противоестественных способностей. Чтобы нацепить значок, одного опыта работы с вампирами недостаточно.
      Простых ответов тут не было. Сейчас в наступающей темноте группа полицейских охотилась на вампира, способного делать такое, о чем я даже не слыхала. Будь у меня значок, я была бы с ними. Конечно, я не создавала бы автоматически зону безопасности, но я разбиралась в этом куда больше, чем любой чин полиции штата, который "видал" фотографии жертв вампиров. Фримонт никогда раньше не видела их в натуре. Хилая была надежда, что она переживет свою первую встречу с монстром.
      9
      К гриль-бару "Кровавые Кости" вела красная грунтовая дорога, уходящая вверх от шоссе. По обочинам валялись сломанные деревья, джип лез вверх к черному одеялу небес, истыканному мириадами звезд. Другого освещения не было.
      - Да тут темно, - сказал Ларри.
      - Да, уличного освещения нет, - согласилась я.
      - А разве не должны быть уже видны огни ресторана?
      - Не знаю.
      Я глядела на сломанные деревья. Зазубренные стволы светились белым. Их свалили недавно, будто кто-то озверел и принялся махать топором или мечом или чем-то таким, что разнесло стволы.
      Я притормозила, вглядываясь в темноту. Может, я ошиблась? Может; это тролли? Тролль, который пользуется мечом? Я твердо верила, что всегда что-нибудь бывает в первый раз.
      Я затормозила почти до полной остановки.
      - В чем дело? - спросил Ларри.
      Я включила аварийные мигалки. Дорога бы узкой, еле разъехаться двум машинам, но она шла вверх.
      Любой, кто поедет сверху, может не увидеть джип. Мигалки помогут, но если человек будет гнать... Черт побери, я же все равно это сделаю, так чего мандражить? Поставив машину на ручной тормоз, я вышла.
      - Куда ты?
      - Хочу посмотреть, не тролль ли это разнес деревья.
      Ларри начал открывать свою дверь. Я его остановила. - Если хочешь выйти, перелезь на мою сторону.
      - Почему?
      - Ты не вооружен.
      Я достала браунинг. Его твердость и тяжесть успокаивали, но, честно говоря, против твари такого размера, как горный тролль, толку от него мало. Разве что с разрывными пулями без них девятимиллиметровый пистолет - не слишком подходящее оружие для охоты на тварь размером со слона.
      Ларри закрыл свою дверцу и вылез через мое сиденье.
      - Ты действительно думаешь, что где-то здесь бродит тролль?
      Я вглядывалась в темноту. Нигде ничего не шевелилось.
      - Не знаю.
      Я отошла к сухой канаве, идущей вдоль дороги, и осторожно шагнула вниз. Каблуки погрузились в сухую песчаную почву. Ухватившись за стебли бурьяна, я удержала равновесие. Чтобы не съехать по склону, пришлось схватиться за расщепленный ствол.
      Рука прилипла к загустевшему соку. Я подавила желание отдернуть ее, заставляя себя держаться за липкую кору.
      Ларри влез по склону, оскользаясь на сухих листьях. У. меня не было свободной руки, чтобы протянуть ему. Он подтянулся за стебли трав и вылез наверх рядом со мной.
      - Чертовы туфли! - пробормотал он. - Ты хотя бы не на каблуках.
      - И спасибо судьбе, - сказал он. - А то бы я шею сломал. В непроницаемой темноте ночи не двигалось ничего, кроме нас. Слышались музыкальные голоса весенних квакш и все. Я выдохнула, сообразив, что задержала дыхание. Потом подтянулась к более твердой почве и стала всматриваться в деревья.
      - На что ты смотришь? - спросил Ларри.
      - Топор оставляет широкие и гладкие срезы. Если стволы ломал тролль, сломы будут неровными, из них торчат щепки.
      - Кажется, срезы гладкие, - сказал он, проведя пальцами по обнаженной древесине. - Но на топор не похоже.
      Дерево было слишком гладким. Топор входит под углом. А здесь срезы были почти горизонтальные, будто каждое дерево свалили одним ударом, максимум двумя. Некоторые стволы имели диаметр почти в фут. Такого не сделает ни один человек, даже с топором.
      - Кто это мог сделать?
      Я вглядывалась в темноту, и меня подмывало нацелить туда браунинг, но я держала его стволом вверх. Безопасность - прежде всего.
      - Может быть, вампир с мечом.
      Ларри всмотрелся в темноту.
      - Ты о том, который убил тех ребят? Зачем бы ему после этого валить деревья?
      Хороший вопрос. Просто великолепный. Но, как и на многие сегодняшние вопросы, ответа на него у меня не было.
      - Не знаю. Пойдем в машину. Мы полезли обратно тем же путем. На этот раз никто из нас не упал - тоже достижение.
      В машине я убрала пистолет. Может, он вообще был мне сейчас не нужен, но все-таки... кто-то же свалил эти деревья.
      Детскими салфетками, которыми я пользуюсь для стирания крови, я стерла с ладони древесный сок. Они для крови деревьев оказались почти так же хороши, как для крови людей.
      Мы поехали, высматривая огни ресторана. Они должны были уже быть видны, если мы правильно ехали. Оставалось надеяться, что мы не ошиблись.
      - Это не факел? - спросил Ларри.
      Я вгляделась. Впереди мелькал огонь - слишком высоко от земли для костра. Два факела на высоких шестах освещали широкий поворот слева от дороги. Здесь деревья тоже были сведены, но уже много лет назад. Это была старая, заслуженная просека, и деревья образовывали задний план для одноэтажного дома. С обвитого плющом фасада свисала деревянная вывеска. При свете факелов прочитать ее текст было трудно, но, наверное, там было написано "Кровавые Кости"..
      Вывеска раскачивалась на ветру, и свет факелов играл на глубоко вырезанных полированных буквах. "Кровавые Кости".
      На каблуках я шла по гравию осторожно, чтобы не споткнуться. Парадные туфли Ларри для этой дороги годились лучше.
      - "Кровавые Кости" - странное название для гриль-бара.
      - Может, они подают ребрышки, - предположила я.
      Ларри скривился:
      - Я сейчас вида жареного мяса не вынесу.
      - Я бы тоже предпочла что-нибудь другое.
      Дверь распахивалась внутрь, прямо в бар. Потом она захлопнулась за нашей спиной, и мы оказались в тускло освещенном помещении. Вообще-то бары - места темные, где пьют и прячутся. Убежище от яркого и шумного мира. И этот бар как убежище был само совершенство. Вдоль стены шла стойка, а по залу были расставлены с десяток столиков. Слева возвышалась эстрада, возле дальней стены стоял музыкальный автомат, за ним - коридорчик, ведущий, очевидно, к туалету и кухне.
      Все поверхности - из темного дерева и отполированы до блеска. Свечи под стеклянными абажурами на стенах, с темного деревянного потолка свисает люстра, тоже со свечами. В дереве, .как в темнейшем из зеркал, свет скорее сиял, чем отражался.
      Потолочные балки были покрыты резьбой в виде плодов и листьев, похожих на листья дуба. Все лица повернулись к нам, как в плохом вестерне. Большинство лиц принадлежали мужчинам. Они скользнули по мне взглядом, заметили Ларри, и многие вернулись к своим стаканам. Некоторые в надежде продолжали смотреть, но я не обратила на них внимания. Еще слишком рано, чтобы кто-нибудь допился до того, чтобы всерьез приставать. К тому же мы были вооружены.
      Женщины столпились в три слоя в глубине у стойки. Они были одеты как для вечера пятницы - если вы собираетесь провести этот вечер на углу, заманивая прохожих. Они посмотрели на Ларри, будто прикидывая, годится ли он в пищу. Меня они вроде бы возненавидели с первого взгляда. Если бы я была с ними знакома, я бы сказала, что они возревновали, но я ведь не из тех женщин, что с первого взгляда пробуждают ревность. Не высокая, не блондинка, не экзотическая. Симпатичная, но не красивая. Эти женщины смотрели на меня так, будто увидели во мне то, чего я сама не видела. Я даже оглянулась, нет ли кого позади нас, хотя знала, что никого там нет.
      - Что здесь происходит? - шепнул Ларри.
      Вот и еще одна странность. Здесь было тихо. Никогда не видела, чтобы в пятницу вечером в баре можно было шептать и шепот был бы слышен.
      - Не знаю, - тихо ответила я.
      Женщины у стойки раздвинулись, будто по чьей-то просьбе, открывая нам вид на бар. За стойкой стоял человек. Я сначала подумала, какие у нее красивые волосы. Они спадали до талии густо, струей каштановой воды. И в них отражались огоньки свечей точно так же, как в полированном дереве.
      Бармен поднял на нас потрясающие сине-зеленые глаза, сине-зеленые, как морская вода на глубоком месте. Он был смугл и потрясающе красив, мужественно-женственен по-кошачьи. Я поняла, почему у стойки в три ряда толпятся женщины.
      Бармен поставил на салфетку бокал с янтарной жидкостью и сказал:
      - Эрл, твой заказ.
      У него оказался неожиданно низкий голос, как оперный бас.
      Из-за столика поднялся человек - вероятно, Эрл. Он был большой, неуклюжий, составленный из закругленных квадратов, как смягченная версия монстра Бориса Карлоффа. Не с обложки журнала мальчик. Эрл протянул руку за бокалом и зацепил спину одной из женщин. Она обернулась, рассерженная, и я думала, сейчас пошлет его к чертям, но бармен тронул ее за руку. Она внезапно затихла, будто слушая голоса, не слышные мне.
      Воздух заколебался. Я вдруг остро почувствовала, что от Эрла пахнет водой и мылом. У него волосы были еще мокрые из-под душа. Можно было бы слизнуть капли воды с его кожи, ощутить эти большие руки на своем теле.
      Я шагнула назад и уперлась в Ларри. Он поймал меня за руку.
      - Что случилось?
      Я уставилась на него, вцепившись ему в руку выше локтя, чтобы ощутить под пальцами твердость. Потом повернулась к бару.
      Эрл и эта женщина отошли от стойки и сели за стол. Она целовала его мозолистую ладонь.
      - Боже мой, - сказала я.
      - Анита, . что случилось? - спросил Ларри.
      Я перевела дыхание и отступила от него.
      - Ничего, все в порядке Просто это было неожиданно.
      - Что было неожиданно?
      - Магия, - сказала я и подступила к стойке.
      Эти замечательные глаза смотрели прямо на меня, но в них не было силы. Не так, как когда имеешь дело с вампиром. Можно было вечно смотреть в эти красивые глаза, . и они оставались бы просто глазами. В определенном смысле.
      Я положила руки на блестящее дерево стойки. Резные лозы и листья обвивали край твердого дерева. Вырезанные вручную.
      Пальцы бармена ласкали дерево, будто это кожа. Прикосновение собственника - так касается мужчина своей подруги, которая ему принадлежит. Я готова была держать пари, что каждый дюйм резьбы сделан его руками.
      Брюнетка, одетая в платье на два размера меньше, чем нужно, тронула его за руку.
      - Магнус, нам здесь чужие не нужны.
      Магнус Бувье повернулся к ней. Ласкающие пальцы взбежали по ее руке. Брюнетка вздрогнула. Он бережно снял ее руку со своей, прижался губами к тыльной стороне ладони.
      - Выбирай кого хочешь, милая. Ты сегодня слишком красива, чтобы получить отказ.
      Она не была красива. Глаза у нее были маленькие и грязновато-карие, подбородок слишком острый, нос слишком большой для узкого лица. Я глядела на нее с расстояния чуть больше фута, и ее лицо разгладилось. Глаза стали огромными и искрящимися, губы полными и влажными. Как будто смотришь сквозь мягкий фильтр, которые были в моде в шестидесятых, только еще сильнее.
      Я поглядела на Ларри. У него был такой вид, будто вдруг его стукнуло грузовиком. Изящным и прекрасным грузовиком. Я оглядела бар, и все мужчины, кроме Эрла, смотрели на нее точно так же, будто перед ними была Золушка, преобразованная феей-крестной. Аналогия не слишком далекая.
      Я повернулась к Магнусу Бувье. Он не смотрел на эту женщину, он смотрел на меня.
      Перегнувшись через стойку, я встретила его взгляд. Он слегка улыбнулся.
      - Любовные чары запрещены законом, - сказала я.
      Улыбка стала шире.
      - Вы слишком симпатичны для полицейской. - Он протянул руку, собираясь взять меня за локоть.
      - Только коснитесь меня, и вы будете арестованы за использование незаконного противоестественного влияния.
      - Слишком мелкое преступление, - сказал он.
      - Если вы не человек, то оно не мелкое.
      Он моргнул. Я не была с ним достаточно знакома, но мне показалось, что он этого от меня не ожидал - будто я должна была принять его за человека. Ага, разбежалась.
      - Давайте сядем за стол и поговорим.
      - Согласна.
      - Дорри, ты не можешь меня на пару минут подменить?
      Из-за бара вышла женщина. У нее были такие же густые каштановые волосы, но они были убраны с лица и завязаны в тугой конский хвост высоко на затылке. Длинный хвост сияющих волос, когда она шла, двигался будто сам по себе. Лицо с отведенными назад волосами и без косметики было треугольным, экзотическим, кошачьим. Та же зелень морской воды в глазах, что и у Магнуса.
      Ближайшие к бару мужчины кидали на нее косые взгляды, будто не решаясь взглянуть в открытую. Ларри уставился на нее с отвисшей челюстью.
      - Я постою за стойкой, но и только. - Она обратила взгляд зеленых глаз к Ларри и спросила: - На что это вы уставились? - Голос был резкий, накаленный злостью.
      Ларри моргнул, закрыл рот и проговорил, заикаясь:
      - Н-ни на что.
      Она сердито глянула на него, будто хотела назвать лжецом. Мне стало понятно, почему мужчины в баре на нее не пялятся.
      - Доркас, поласковее с клиентами.
      Она полыхнула на Магнуса взглядом. Он улыбнулся, но сдал назад.
      Магнус вышел из-за стойки. Он был одет в неярко-голубую рубашку навыпуск и джинсы, вылинявшие почти до белизны. Рубашка доходила ему почти до середины бедер, рукава пришлось закатать. Наряд завершали черные с серебром ковбойские сапоги. Все это, кроме сапог, казалось с чужого плеча. Он должен был выглядеть неряшливым и небрежно одетым среди народа, вырядившегося для вечера пятницы, но он так не выглядел. Потрясающая уверенность в себе придавала ему естественность даже в этом наряде. Женщина за столом, мимо которого он прошел, попыталась поймать его за подол рубашки. Он высвободился, игриво улыбнувшись.
      Мы подошли к столику возле пустой эстрады. Магнус остановился, предоставляя мне выбрать себе место - очень по-джентельменски. Я села спиной к стене, чтобы видеть обе двери и зал. Пусть это похоже на игру в ковбоев, но в воздухе реяла магия. И притом запрещенная.
      Ларри сел справа от меня. Он поглядел на меня и отодвинулся, чтобы тоже видеть зал. Почти с пугающей серьезностью Ларри изучал каждое мое действие. Это должно было сохранить ему жизнь, но мне это напоминало сопровождение трехлетнего ребенка, имеющего разрешение на ношение оружия. Немножко пугает.
      Магнус понимающе улыбнулся нам обоим, будто мы сделали что-то остроумное и смешное. Я не была в настроении веселиться.
      - Любовные чары запрещены законом, - сказала я.
      - Это вы уже говорили, - ответил Магнус. Он просиял улыбкой, которую, очевидно, считал очаровательной и безобидной. Она таковой не была. Что бы он ни делал, все равно оставался как минимум экзотическим. И уж точно не безобидным.
      Я смотрела на него в упор, и улыбка постепенно увяла. Он сглотнул слюну, положил на стол руки с длинными пальцами и стал смотреть на них. Когда он поднял глаза, улыбки уже не было. Он глядел очень серьезно и слегка встревожено. Хорошо.
      - Это не чары, - сказал он.
      - Черта с два.
      - Не чары. Заклинание, но ничего похожего на чары.
      - Не занимайтесь буквоедством, - сказала я.
      Ларри внимательно смотрел на нас.
      - Эта штука возле стойки, это были любовные чары? - спросил он.
      - Какая штука возле стойки? - Лицо у Магнуса было невинным-невинным, будто он рассчитывал, что Ларри ему поверит.
      Ларри посмотрел на меня:
      - Он что, дурака валяет? Эта тетка была на трешку, а стала на полтинник. Что это, как не магия?
      Магнус впервые за весь разговор перенес внимание на Ларри - и отвел его от меня. Это было как если солнечный луч пройдет по лицу и уйдет. Стало чуть холоднее, чуть темнее.
      Я замотала головой:
      - Кончайте с вашим гламором.
      Магнус снова повернулся ко мне, и мне стало теплее.
      - Прекратите, я сказала!
      - Что прекратить?
      Я встала.
      - Ладно, посмотрим, насколько вы будете очаровательны в тюрьме.
      Магнус охватил пальцами мое запястье. Его ладонь должна была бы быть жесткой от работы, но она была мягче бархата. Тоже, конечно, иллюзия.
      Я потянула руку на себя, но он не отпускал. Я потянула сильнее, и он усилил хватку, уверенный, что мне не вырваться. Он ошибался. Тут дело не в силе, а в рычаге.
      Я повернула руку в сторону его пальцев, одновременно дернув. Пальцы Магнуса вдавились мне в кожу, пытаясь удержать, но напрасно. Кожа запястья у меня горела там, где прошли его пальцы. Крови не было, но все равно больно. Хотелось бы потереть руку, но я не доставила ему такого удовольствия. В конце концов, я же крутой вампироборец. И к тому же это бы ослабило эффект, а мне приятно было заставить Магнуса опешить.
      - Мало кто из женщин стал бы вырываться после моего прикосновения.
      - Еще только раз примените ко мне магию, и я вас сдам полиции.
      Он поглядел на меня задумчиво.
      - Ваша взяла. Больше не будет магии ни против вас, ни против вашего друга.
      - И вообще кого бы то ни было - сказала я и снова села, чуть, подальше от него, поставив стул так, чубы проще было выхватить пистолет. Я не думала, что мне придется стрелять, но запястье еще ныло от его руки. Мне приходилось схватываться врукопашную с вампирами и оборотнями, и я умела чуять сверхъестественную силу. У него она была. Он мог сдавить мне руку так, чтобы кости проткнули кожу, но он не сделал это достаточно быстро. Не хотел причинять мне вред. Это была его ошибка.
      - Моим клиентам не понравится, если магии не будет, - сказал он.
      - Вы не имеете права ими так манипулировать. Это противозаконно, и я вас за это засажу.
      - Но ведь все знают, что вечером пятницы в "Кровавых костях" ночь любовников.
      - Что такое ночь любовников? - спросил Ларри.
      Магнус улыбнулся, возвращая часть своего небрежного обаяния, но прикосновения тепла не было. Он держал слово - на сколько я могла судить. Даже вампир не мог бы воздействовать на мое сознание так, чтобы я этого не заметила. Но этот Магнус заставлял меня нервничать.
      - В этот вечер я каждого делаю красивым, или привлекательным, или сексуальным. Несколько часов человек может быть любовником своей мечты - и еще чьей-нибудь. Хотя я не стал бы растягивать это на всю ночь. Гламор так долго не держится.
      - Кто вы такой? - спросил Ларри.
      - Кто выглядит как хомо сапиенс, может воспитываться среди хомо салиенс, но не является хомо сапиенс? - спросила я.
      У Ларри глаза полезли на лоб.
      - Хомо арканус. Он - фейри?
      - Пожалуйста, не так громко, - попросил Магнус. Он огляделся. Никто на нас внимания не обращал. Все смотрели в магически горящие глаза друг друга.
      - Вам не удалось бы все время сходить за человека, - сказала я.
      - Бувье уже сотни лет занимаются здесь предсказанием судьбы и любовными чарами.
      - Вы сказали, что это не любовные чары.
      - Они думают, что это чары, но вы знаете, что это.
      - Гламор.
      - Что такое гламор? - спросил Ларри.
      - Магия фейри. Она позволяет им застилать нам разум и показывать вещи лучше или хуже, чем они есть.
      Магнус кивнул и улыбнулся, будто ему было приятно, что я это знаю.
      - Именно. Если сравнивать со многим другим, это очень незначительное волшебство.
      Я покачала головой:
      - Я читала о гламоре. Он не оказывает такого действия, если только вы не из высокого круга, Даоин Сидхе. Светлый круг страны фейри редко скрещивается со смертными, по крайней мере с простолюдинами. А вот темный круг - да.
      Он поглядел на меня своими прекрасными глазами, такими красивыми даже без гламора, что хотелось к нему прикоснуться. Проверить, так ли роскошны его волосы на ощупь, как на вид. Он выглядел как поистине изящная статуя хотелось провести пальцами по ней, ощутить ее изгибы.
      Магнус кротко улыбнулся:
      - Темный круг зол и жесток. То, что делаю я, - не зло. Эти люди могут на одну ночь ощутить себя такими, какими мечтают быть. Они думают, что это любовные чары, и я им не мешаю. Мы все держим в секрете это маленькое нарушение закона. Местная полиция в курсе. Они иногда даже сами в этом участвуют.
      - Но это не любовные чары.
      - Нет. С моей стороны это природный дар. Использование доморощенной магии не противоречит закону, если все знают, что я это делаю.
      - То есть вы притворяетесь, что это любовные чары и все смотрят на это сквозь пальцы, поскольку получают удовольствие, но на самом деле это гламор фейри, который не противоречит закону, если применяется с разрешения участников.
      - Именно так.
      - И потому все полностью в рамках закона.
      Он кивнул:
      - И если бы я был из темных фейри, стал бы я делать что-нибудь такое, что радовало бы столь многих?
      - Да, если бы это было вам нужно.
      - А разве нет запрета на миграцию в эту страну фейри темного круга? спросил Ларри.
      - Есть, - ответила я.
      - Он не действует, если моя семья въехала сюда до этого запрета. Бувье здесь живут уже почти триста лет.
      - Невозможно, - возразила я. - Столько лет здесь живут только индейцы.
      - Ллин Бувье был французским траппером. Первым европейцем, чья нога ступила на эту землю. Он женился на девушке из местного племени и обратил индейцев в христианство.
      - Очко в его пользу. А как получилось, что вы не хотите продать землю Раймонду Стирлингу?
      Он моргнул:
      - Знаете, я был бы сильно разочарован, если бы выяснилось, что вы работаете на него.
      - В таком случае простите за разочарование, - сказала я.
      - Кто вы такие?
      Он, очевидно, имел в виду не просто имена. Я на секунду задумалась.
      - Я Анита Блейк, это Ларри Киркланд. Мы аниматоры.
      - Очевидно, не те аниматоры, которые рисуют мультики?
      Я не смогла скрыть улыбки.
      - Нет. Мы поднимаем мертвых. Анимируем - от латинского слова "давать жизнь".
      - И это все, что вы делаете? - Он смотрел на меня пристально, будто что-то было написано на внутренней стороне моего черепа, и он пытался это прочесть.
      Очень неприятен был этот изучающий взгляд, но мне случалось выдерживать и более сильные. Глядя ему в глаза, я сказала:
      - Я лицензированный истребитель вампиров.
      Он вежливо покачал головой:
      - Я не спрашивал, чем вы зарабатываете на жизнь. Я спрашивал, кто вы.
      - Может быть, я не поняла вопроса.
      - Может быть. Вот ваш друг спросил меня, кто я. Вы ответили ему, что я фейри. Я спросил вас, кто вы, и вы мне описали свою работу. Это как если бы я сказал, что я бармен.
      - Тогда я не знаю, как ответить на ваш вопрос.
      Он не отводил от меня настойчивых глаз.
      - Нет, знаете. Я вижу в ваших глазах это слово. Одно слово.
      И когда он его увидел, это слово стало ясно и мне.
      - Некромант. Я некромант.
      Магнус кивнул.
      - Мистер Стирлинг знает, кто вы?
      - Не уверена, что он понял бы, даже если бы я ему сказала.
      - Вы действительно обладаете возможностью управлять нежитью всех видов? спросил он.
      - А вы действительно можете сделать сто башмаков за одну ночь? - ответила я вопросом на вопрос.
      Он улыбнулся:
      - Это не тот вид фейри.
      - Вот именно.
      - А зачем вы здесь, если вы работаете на Стирлинга? Надеюсь, не затем, чтобы уговорить меня продать? Мне было бы очень неприятно ответить "нет" такой прекрасной даме.
      - Кончайте ваши комплименты, Магнус. Они вас ни к чему не приведут.
      - А что меня приведет к чему-нибудь?
      Я вздохнула.
      - Не надо, я и так запуталась с мужчинами.
      - Что правда, то правда, - буркнул Ларри.
      Я посмотрела на него мрачно.
      - Я не приглашаю вас на свидание. Я приглашаю вас в свою постель.
      Я обернулась к нему - нет, скорее вызверилась.
      - Не в этой жизни!
      - Секс между сверхъестественными существами - всегда вещь захватывающая, Анита.
      - Я не из сверхъестественных существ.
      - А теперь кто буквоедствует?
      На это я не знала, что сказать, и потому ничего не сказала молчание золото.
      Магнус улыбнулся:
      - Простите, что смутил вас, но я бы никогда себе не простил, если бы не спросил. Я уже очень давно не был ни с кем, кроме людей. Давайте я поставлю выпивку, чтобы загладить свою грубость.
      Я покачала головой:
      - Лучше пару меню. Мы еще ничего не ели.
      - Еда за счет заведения.
      - Нет, - сказала я.
      - Почему?
      - Потому что конкретно вы мне не нравитесь, а я не люблю принимать одолжения от тех, кто мне не нравится.
      Он откинулся в кресле, на его лице мелькнуло нечто, близкое к удивлению.
      - А вы откровенны.
      - Вы еще не знаете, насколько, - заверил его Ларри.
      Я подавила желание пнуть его ногой под столом и спросила:
      - Так можно, чтобы нам принесли меню?
      Он поднял руку и попросил:
      - Дорри, два меню.
      Дорри принесла меню.
      - Я совладелица этого заведения, а не твоя официантка, Магнус. Поаккуратней.
      - Ты не забыла наш уговор на этот вечер? - ласково спросил он, но эта ласковость ее не обманула.
      - Я не обязана оставаться одна с этими людьми. Я не буду... - Она покосилась на нас. - Я не одобряю этих любовников, ты знаешь.
      - Я позабочусь обо всех, прежде чем уйду. Не стану огорчать твою нравственность.
      Она ответила ему сердитым взглядом:
      - Ты с ними уйдешь?
      - Нет, - ответил он.
      Она повернулась на каблуках и пошла за стойку. Оставшиеся пока без пар мужчины смотрели вслед ее колышущейся спине, но осторожно, чтобы она не заметила их вглядов.
      - Ваша сестра не одобряет такое использование гламора? - спросила я.
      - Дорри много чего не одобряет.
      - У нее принципы.
      - Вы имеете в виду, что у меня их нет, - заключил он.
      Я пожала плечами:
      - Это вы сказали, не я.
      - Она всегда так сурово судит? - спросил Магнус у Ларри.
      - Как правило, - кивнул Ларри.
      - Может быть, закажем еду? - спросила я. Он улыбнулся, но опустил глаза в меню.
      Это был ламинированный лист бумаги, отпечатанный с обеих сторон. Я заказала себе чизбургер, хорошо прожаренный, жареную картошку и большую кока-колу. Уже несколько часов я не принимала кофеина, это сказывалось.
      Ларри хмурился, глядя в меню.
      - Кажется, я сейчас не в состоянии есть гамбургер.
      - Здесь есть салаты - сказала я.
      Магнус опустил пальцы на руку Ларри.
      - Что-то видно у вас в глазах. Что-то... что-то ужасное.
      Ларри посмотрел на него в упор:
      - Я вас не понимаю.
      Схватив Магнуса за руку, я оторвала его пальцы от Ларри. Он обернулся ко мне. Смотреть в его глаза было трудно не только из-за цвета. У него зрачки завивались спиралью, как у птицы. Человеческие глаза такими не бывают.
      До меня вдруг резко дошло, что я держу его за руку. Я убрала руку.
      - Магнус, перестаньте читать наши мысли.
      - Вы были в перчатках, иначе я мог бы сказать, до чего вы дотрагивались, сказал он.
      - Это полицейское расследование. Все, что вы узнали экстрасенсорными методами, должно считаться конфиденциальным, иначе вы будете отвечать как за кражу информации прямо из отдела.
      - Вы всегда так делаете? - спросил он.
      - Как?
      - Ссылаетесь на закон, когда нервничаете.
      - Иногда.
      - Я видел кровь, и больше ничего. Мои способности в ясновидении довольно ограниченны. Вам бы надо пожать руку Дорри. Ясновидение - ее сильная сторона.
      - Спасибо, в другой раз, - сказал Ларри.
      Магнус улыбнулся:
      - Вы не из полиции, иначе не стали бы грозить мне полицией, но вы сегодня имели с ними контакт. Зачем?
      - Я слышала, будто вы ничего не видели, кроме крови, - сказала я.
      Ему хватило такта принять смущенный вид. Приятно знать, что и его можно смутить.
      - Может, чуть больше.
      - Ясновидение прикосновения не входит в традиционные возможности фейри.
      - Наша прапра - и так далее бабка была дочерью шамана - есть такая легенда.
      - Черпаете магию из всех ветвей семейного дерева, - сказала я. - Адская смесь.
      - Ясновидение не магия, - возразил Ларри.
      - По-настоящему хороший ясновидец заставит тебя считать это магией, сказала я и поглядела на Магнуса. Последний ясновидец, который коснулся меня и увидел кровь, пришел в ужас. Он не хотел больше ко мне прикасаться. Вообще быть в моем присутствии. Магнус не пришел в ужас, а предлагал мне заняться сексом. На вкус и цвет товарищей нет.
      - Я сам отнесу ваш заказ на кухню, решите только, что вы хотите, - сказал он.
      Ларри глядел в меню.
      - Ладно, салат, наверное. Без соуса. - Он еще подумал. - И без томата.
      Магнус уже собрался встать со стула.
      - Почему вы не хотите продать землю Стирлингу? - спросила я.
      Магнус склонил голову набок, чуть улыбаясь.
      - Эта земля принадлежит нам сотни лет. Она наша.
      Я вгляделась, но ничего на его лице не прочла. Это могло быть и чистейшей правдой, и наглейшей ложью.
      - Так что единственная причина, по которой вы отказываетесь быть миллионерами, это... что? Семейная традиция?
      Он улыбнулся шире, наклонился ближе, длинные волосы рассыпались по плечам. Он ответил в такой тишине, что пришлось шептать:
      - Деньги - это не все, Анита. Хотя Стирлинг, кажется, думает иначе.
      Его лицо было очень близко от меня, я чувствовала запах его лосьона такой едва уловимый, что надо было бы приблизиться к его коже, чтобы ощутить этот аромат, но усилие того будет стоить.
      - И чего вы хотите, Магнус, если не денег? - Я глядела на него с этого близкого расстояния. Длинные волосы касались моей руки.
      - Я вам сказал, чего я хочу.
      Даже без гламора он пытался заговорить меня, отвлечь.
      - А что случилось с деревьями у вашей дороги? - спросила я. Меня так легко не сбить.
      Он моргнул длинными ресницами. Что-то мелькнуло в этих глазах.
      - Это я.
      - Вы срубили деревья? - спросил Ларри.
      Магнус повернулся к нему, и я была рада, что не надо больше смотреть на него с расстояния в несколько дюймов.
      - К сожалению, да.
      - Зачем? - спросила я.
      Он выпрямился, вдруг приняв деловой вид.
      - Напился и стал беситься. - Он пожал плечами. - Неприятно звучит, правда?
      - Можно и так назвать.
      - Я принесу вашу еду. Один салат без приправы.
      - А что мне, вы помните? - спросила я.
      - Мясо, прожаренное до смерти. Помню.
      - Вы говорите как вегетарианец.
      - О нет, - ответил он. - Я всеяден.
      И он исчез в толпе раньше, чем я смогла понять, не было ли это оскорблением. Ну и черт с ним. Все равно мне ни за что в жизни не придумать хорошую реплику на его возвращение.
      10
      Доркас принесла наш заказ, не произнеся ни слова. Казалось , она злится может быть, так оно и было, - но не на нас. Или вообще на весь свет. Я ее могла понять. Магнус пошел за стойку, снова разливая среди клиентов свою фирменную магию. Он глядел в нашу сторону и улыбался, но не подходил закончить разговор. Конечно, мы же закончили. У меня вышел запас вопросов.
      Я откусила чизбургер. Он по краям хрустел, и ни розового пятнышка в середине. Превосходно.
      - Что теперь не так? - спросил Ларри, ковыряясь в тарелке с салатом.
      Я прожевала и проглотила кусок.
      - А с чего ты решил, что что-то не так?
      - Ты хмуришься, - ответил он.
      - Магнус не вернулся к столу.
      - Так что? Он ответил на все наши вопросы.
      - Может быть, мы просто не знаем, какой вопрос надо бы задать.
      - Теперь ты его в чем-то подозреваешь? - Ларри покачал головой. - Анита, ты слишком долго общалась с копами. Ты у каждого ищешь заднюю мысль.
      - Обычно она есть, - сказала я и откусила кусок бургера.
      Ларри зажмурился.
      - Ты чего? - спросила я.
      - Сок из твоего бургера. Как ты вообще можешь есть после того, что мы видели?
      - Я так понимаю, что ты просишь меня не мазать картошку кетчупом у тебя на глазах.
      Он поглядел на меня с болью почти физической.