В Сент-Луисе снег выпадает не часто. Таких глубоких сугробов я уже четыре года не видела. Так что сапоги казались излишней роскошью. Но не сейчас.
      Дорогу обступили деревья, размахивая в свете фар голыми ветвями. Мокрые обледенелые стволы наклонялись к шоссе. Летом эта дорога должна быть просто туннелем из листьев, а теперь - черные кости, выступающие из белого снега.
      На гребне холма стояла высокая каменная стена - футов десять, - и она скрывала все, что было слева от дороги. Наверное, монастырь.
      Еще через сто ярдов мне встретилась табличка, закрепленная на стене возле украшенных шпилями ворот. Выпуклыми буквами - металл на металле - она извещала меня, что это и есть монастырь св. Амвросия. Вверх и в сторону за холм уходила подъездная дорожка, а как раз напротив въезда была гравийная дорога поменьше. Следы колес поднимались в темноту передо мной и уходили за следующий холм. Если бы не ворота в качестве ориентира, я бы эту дорогу проглядела. Только когда я повернула джип, фары осветили следы, уходящие вправо.
      Я подумала, какое там может быть интенсивное движение впереди... Не мои проблемы. И свернула на малую дорогу. Ветви заскрежетали по джипу, соскребая блестящую краску, как ногти с классной доски. Отлично. Лучше не придумаешь.
      У меня никогда раньше не было новой, с конвейера, машины. Первый стук, когда я наехала на скрытый снегом могильный камень, был хуже всего. После первой царапины остальные переносятся куда легче. А как же!
      По обеим сторонам узкой дороги открылся ландшафт - обширный луг с замерзшей травой по пояс. На снегу мелькали отсветы красно-синей мигалки, пытаясь отогнать тьму. Луг обрывался идеальной прямой линией - там прошла сенокосилка. У конца дороги виднелся белый фермерский дом с крытым крыльцом. Повсюду стояли машины, как будто их ребенок разбросал. Я надеялась, что дорога поворачивает там вокруг - иначе все эти машины стоят на траве. Моя бабушка Блейк ненавидела людей, которые ставят машины на траве.
      У многих машин были включены моторы, в том числе у "скорой помощи". В машинах сидели люди и ждали. Чего? Обычно к моему прибытию на место преступления уже все бывало сделано, только кто-нибудь ждал, чтобы увезти тело, когда я его осмотрю. Но все эксперты уже давно должны были закончить и уехать. Значит, что-то случилось.
      Я остановилась возле машины шерифа округа Сант-Джерард. Возле водительской дверцы стоял полисмен, опираясь на крышу. Он разглядывал группу людей, стоящих возле дома, но повернулся поглядеть на меня. То, что он увидел, ему явно не понравилось, форменная шляпа с медведем Смоки закрывала его лицо, но открывала морозу уши и затылок. Был он бледен, с веснушками и не ниже шести футов двух дюймов. Плечи в темной зимней куртке были очень широкими. Выглядел он как крупный мужчина, который всегда был крупным и считая, что от этого он круче всех. Волосы у него были какого-то бледного оттенка, но отражали цвета мигалок и потому казались то синими, то красными. Как и его лицо, и снег, и вообще все вокруг.
      Я очень осторожно вышла из машины. Нога ушла в снег, он стал пропитывать чулок, набиваться в туфлю. Было холодно и мокро, и я изо всех сил держалась за дверцу автомобиля. Туфли на высоких каблуках не очень сочетаются со снегом. И меньше всего мне хотелось бы сесть на задницу на глазах у помощника шерифа округа Сант-Джерард. Надо было попросту взять в джипе кроссовки и переобуться, но теперь поздно. Помощник шерифа направлялся ко мне очень решительно. Он был обут в сапоги, и потому снег ему нисколько не мешал.
      Остановился он на расстоянии вытянутой руки от меня. Обычно я незнакомых людей так близко не подпускаю, но сейчас мне, чтобы отступить, пришлось бы отпустить дверцу автомобиля. К тому же он полицейский, а полиции мне боятся не следует. Так вроде бы?
      - Здесь работает полиция, мэм. Я вынужден просить вас уехать.
      - Я Анита Блейк. Я работаю с сержантом Рудольфом Сторром.
      - Вы не коп.
      Судя по голосу, он был очень в этом уверен. Я даже несколько обиделась на его тон.
      - Нет.
      - Тогда вам придется уехать.
      - Вы не могли бы сказать сержанту Сторру, что я здесь? Пожалуйста, если не трудно.
      Вежливость никогда не помешает.
      - Я два раза по-хорошему просил вас уехать. Не заставляйте меня просить в третий раз.
      Ему только и надо было сделать, что протянуть руку, впихнуть меня в джип и готово. Я уж точно не собиралась наставлять пистолет на копа, когда столько еще копов на расстоянии оклика. Не надо мне, чтобы меня пристрелили.
      Что же я могла сделать? Я очень тщательно закрыла дверцу и прислонилась к ней. Если я буду осторожна и не особенно стану шевелиться, может быть, и не упаду. А если упаду, смогу подать жалобу на грубость полиции - если выйдет.
      - Это вы зачем?
      - Я проехала сорок пять миль и ушла со свидания, чтобы добраться сюда. Обратимся к лучшим сторонам его характера. - Дайте мне поговорить с сержантом Сторром, и если он скажет, что я должна уехать, я уеду.
      В его характере лучших сторон не оказалось.
      - Мне плевать, хоть бы вы из другого штата приехали. Я сказал - уезжайте, и немедленно!
      Он протянул ко мне руку, я отступила. Левая нога попала на лед, и я все же села на задницу.
      Помощник шерифа вроде как удивился. Он протянул мне руку, не подумав. Я встала на ноги, опираясь на бампер джипа, в то же время отодвигаясь от мрачного помощника. Он это понял и нахмурился еще сильнее.
      Снег набился в пальто мокрыми комьями и стал стекать ручьями по ногам. Я начинала злиться.
      Помощник шерифа стал обходить джип вокруг.
      Я попятилась, держась за машину, чтобы не упасть.
      - Можем играть в догонялочки на карусели, шериф, если вам хочется, но пока я не поговорю с Дольфом, я никуда не уеду.
      - Ваш сержант здесь не командует.
      Он шагнул чуть ближе. Я отодвинулась.
      - Тогда найдите того, кто здесь командует.
      - Вам тут ни с кем, кроме меня, разговаривать не надо, - сказал он и сделал три быстрых шага ко мне. Я попятилась еще быстрее. Если так пойдет дальше, то скоро мы забегаем, как в фильме братьев Маркс - или это из "Копов Кейстоуна"?
      - Вы удираете!
      - В таких туфлях? Вы шутите.
      Я уже почти обошла джип вокруг, и мы оказались на том месте, с которого начали. За треском полицейских раций были слышны сердитые голоса. Среди них один был похож на голос Дольфа. Не у меня одной были неприятности с местными копами. Хотя только мне пришлось бегать вокруг машины.
      - Стой где стоишь! - крикнул он.
      - А если не буду?
      Он щелкнул застежкой кобуры и положил руку на рукоятку револьвера. Слов не надо было.
      Этот тип просто псих.
      Я могла бы вытащить пистолет раньше, чем он, но ведь он - коп. То есть он из хороших. А я стараюсь не стрелять в хороших парней. Кроме того, попробуй объяснить копам, зачем ты пристрелила копа. Они в таких случаях очень придирчивы.
      Пистолет я вытащить не могла. Удрать от него тоже не могла. Рукопашную даже рассматривать не приходилось. И я сделала единственное, что могла придумать, - завопила изо всех сил:
      - Дольф, Зебровски, мотайте сюда быстро!
      Перебранка прекратилась, будто кто-то повернул выключатель. Только рации потрескивали в тишине. Я посмотрела на копов. Дольф смотрел в мою сторону. Со своим ростом в шесть футов восемь дюймов он нависал, как башня. Я махнула ему рукой. Не резко, но так, чтобы он меня заметил.
      Помощник шерифа вытащил револьвер. Все мои силы ушли на то, чтобы не сделать того же. Этот псих ищет повода, и я ему этого повода не дам. Если он все равно меня пристрелит, значит, я пролетела.
      У него был "магнум" калибра 357 - отличная штука для охоты на китов. Для любого двуногого это сверхуничтожение с гарантией. То есть для человека. А я чувствовала себя очень по-человечески, глядя на этот ствол. Потом посмотрела в лицо этому типу. Он больше не хмурился. Вид у него был очень решительный и очень уверенный, будто он может спустить курок, и ничего ему за это не будет.
      Хотела я снова крикнуть Дольфу, но не стала. С этого дурака станется спустить курок. На такой дистанция и при таком калибре труп гарантирован. Мне только и оставалось, что стоять в снегу, чувствуя, как немеют ноги, и цепляться руками за машину. Он хотя бы не потребовал, чтобы я подняла руки. Наверное, не хотел, чтобы я упала раньше, чем мои мозги расплещутся по свежей покраске.
      А к нам шел детектив Клайв Перри. Его темное лицо отражало мелькающие огни, как полированное дерево. Он был высок, но не так, как этот помощник шерифа из ада. Вокруг его худощавой фигуры болталось пальто из верблюжьей шерсти. В точности подходящая к нему шляпа торчала на голове. Отличная шляпа, которую можно натянуть на уши и прикрыть их от холода. Вообще-то со шляпой такого не сделаешь. Приходится носить вязаные шапки, от которых начисто портится прическа. Очень не стильно. Я-то, конечно, была вообще без шляпы. Не люблю сминать волосы.
      Дольф снова вернулся к перебранке с кем-то. Я не могла точно сказать, какого цвета мундир у его оппонента - можно было выбирать одно из двух. Мне удалось заметить размахивающую руку, а все остальное терялось в тесной группе людей. Никогда я не видела, чтобы кто-то махал кулаками перед лицом Дольфа. Если у тебя рост шесть футов восемь дюймов, а сложение как у борца, люди слегка тебя побаиваются. И правильно делают.
      - Мисс Блейк, мы еще не совсем готовы к вашему прибытию, - сказал Перри.
      Он всегда называл всех по должности и фамилии. Один из самых вежливых людей, которых мне приходилось видеть. С мягкой манерой речи, умелый работник, учтивый - что он такое сделал, что его загнали в команду призраков?
      Полное название этой команды - Региональная Группа Расследования Противоестественных Событий. Она занимается всеми преступлениями в нашей округе, имеющими противоестественную подоплеку. Нечто вроде постоянной группы со специальным заданием. По-моему, никто не рассчитывал, что эта группа, в самом деле, будет раскрывать дела. А у них оказался такой процент успеха, что Дольфа пригласили читать лекции в Квантико. Лекции для отдела противоестественных исследований ФБР - это не хило.
      А я все смотрела на помощника шерифа и его револьвер. Второй раз отводить глаза в сторону я не собиралась. На самом деле, я не верила, что он меня застрелит, но все-таки... Что-то в его лице говорило, что он может это сделать и даже, кажется, хочет. Некоторым людям дай в руки оружие - и получается хулиган. Законно вооруженный хулиган.
      - Здравствуйте, детектив Перри. Кажется, у нас тут с помощником шерифа проблемы.
      - Помощник шерифа Айкенсен, вы достали оружие? - У Перри был тихий и спокойный голос - такой, которым отговаривают самоубийц прыгать с крыш или уговаривают маньяка отпустить заложников.
      Айкенсен чуть повернулся, бросая взгляд на Перри.
      - Штатским сюда нельзя. Приказ шерифа.
      - Вряд ли шериф Титус имел в виду, чтобы вы стреляли в гражданских, помощник шерифа.
      Айкенсен снова глянул на Перри:
      - Ты что, насмехаешься?
      Времени у меня было достаточно. Я могла бы вытащить револьвер. Очень мне хотелось ткнуть стволом ему в ребра. Очень подмывало его разоружить, но я вела себя прилично. На это потребовалось больше силы воли, чем хотелось бы, но револьвер я не вытащила. Не готова я была убивать этого сукина сына. Если хвататься за оружие, всегда есть шанс, что кто-то останется после этого мертвым. Если не хочешь никого убивать, не вытаскивай ствол - это проще простого. Но где-то в глубине души мне было очень неприятно, что, когда помощник повернулся ко мне, его револьвер все еще не был в кобуре. Ладно, пусть меня бьют по самолюбию - переживу. И помощник шерифа Айкенсен тоже останется в живых.
      - Шериф сказал, чтобы я никого, кроме полиции, внутрь периметра не пускал.
      "Периметр" - очень уж неожиданное умное слово в устах подобного дурака. Конечно, военный термин. И этот тип уже много лет искал случая вставить его в разговор.
      - Помощник шерифа Айкенсен, это Анита Блейк, наш эксперт по противоестественным случаям.
      Он упрямо мотнул головой.
      - Никаких штатских, если шериф не даст разрешения.
      Перри посмотрел назад в сторону Дольфа и, как я теперь предположила, шерифа.
      - Он даже нас не допустил к телу, помощник шерифа. Как вы думаете, каковы шансы, что шериф Титус разрешит штатскому осмотреть тело?
      Айкенсен улыбнулся исключительно неприятной улыбкой.
      - Хилые и хреновые. - Он держал револьвер, направив его мне в середину живота, и был очень сам собой доволен.
      - Уберите оружие, и мисс Блейк уедет, - сказал Перри.
      Я открыла было рот произнести "черта с два я уеду!", но Перри чуть качнул головой. Я промолчала. У него был план - а это лучше, чем то, что было у меня.
      - Я не подчиняюсь приказам ниггеров-сыщиков.
      - Завидуешь, - сказала я.
      - Что?
      - Он - детектив из города, а ты - нет.
      - И от таких, как ты, стервей я тоже не обязан всякое выслушивать!
      - Мисс Блейк, позвольте мне здесь разобраться.
      - Тебе только в дерьме разбираться, - сказал Айкенсен.
      - Вы с вашим шерифом проявили грубость и полнейшее нежелание сотрудничать. Можете оскорблять меня как угодно, если вам это приятно, но наставлять оружие на наших людей я вам позволить не могу.
      Какое-то выражение пробежало по лицу Айкенсена. Как будто включилась мысль. Перри же тоже коп. И наверняка у него есть пистолет, а Айкенсен стоит к нему спиной! Помощник шерифа резко повернулся, перенося револьвер в согнутой руке.
      Я полезла за своим.
      Перри развел руки в сторону, показывая, что он не вооружен.
      Айкенсен, тяжело дыша, поднял пистолет на уровне головы - твердо, двумя руками, без спешки.
      Наставив браунинг в спину Айкенсена, я крикнула:
      - Ни с места, Айкенсен, а то я тебе мозги вышибу!
      - У тебя нет оружия.
      Я щелкнула взводимым курком. Вообще это не нужно перед выстрелом, но отличный такой театральный звук получается.
      - Ты бы меня хоть обыскал, мудак!
      К нам бежали люди, что-то крича. Но они не успели бы. Нас было только трое на этом психоделическом снегу.
      - Опусти оружие, Айкенсен! Ну?
      - Не опущу!
      - Опусти, или я тебя убью!
      - Анита, тебе не надо стрелять, - сказал Перри. Впервые он назвал меня по имени. - Он не собирается меня убивать.
      - Будет тут меня еще защищать всякий ниггер!
      Плечи Айкенсена напряглись. Рук его я не видела, но мне показалось, что он собирается спустить курок. Я потянула спусковой крючок браунинга.
      Громовой голос разнесся над нами:
      - Айкенсен, убери этот револьвер к чертовой матери!
      Айкенсен поднял пистолет к небу - ничего больше. Он вообще не собирался спускать курок - просто он дернулся. Я подавила истерический смешок в глотке. Чуть не пристрелила этого идиота за излишнюю нервность. Проглотив смех, я сняла браунинг с боевого взвода. Понимает ли этот долбоюноша, как близко был к последней черте? Единственное, что его спасло, - курок браунинга. Потому что он тугой. А есть масса пистолетов и револьверов, где на спусковой крючок достаточно чуть нажать.
      Он повернулся ко мне, все еще с револьвером в руке, но уже не наставленным на меня. И начал опускать оружие снова в мою сторону.
      - Опусти ствол еще на дюйм, и я тебя убью.
      - Айкенсен, я ж тебе сказал убрать этот револьвер, пока тут из-за тебя никого не убили!
      К этому голосу придавался человек ростом в пять футов шесть дюймов и весом более двухсот фунтов. Ну совершенно круглый, как колбаса с руками и ногами. Зимняя куртка туго натянулась на круглом пузе. Двойной подбородок утыкан серой щетиной. Глазки маленькие, почти утопающие в пухлости лица. На куртке спереди блестела табличка. Чем оставлять ее на рубашке, он вытащил ее на куртку, чтобы эти детективы из большого города ее не дай Бог не пропустили. Вроде как не застегнуть ширинку, чтобы все видели, какое у тебя классное снаряжение.
      - Этот вот ниггер..
      - Помощник шерифа, мы таких слов не употребляем, и вы это знаете!
      У Айкенсена стало такое лицо, будто шериф ему сказал, что Санта-Клауса не бывает. Я бы спорить могла, что шериф - отличный мужик в самом худшем смысле слова. Но в бусинках его глаз светился ум, чего про Айкенсена уж никак не скажешь.
      - Убери оружие, мальчик. Это приказ. - Южный акцент шерифа стал сильнее либо напоказ, либо из-за ситуации, которую создал Айкенсен. У многих акцент становится сильнее в напряженные минуты. Акцент у шерифа был не миссурийский куда как южнее.
      Айкенсен наконец неохотно убрал оружие. Но кобуру не застегнул. Напрашивался он на хорошую головомойку, но я была рада, что не мне ее ему давать. Конечно, если бы я пристрелила Айкенсена, когда он поднимал револьвер вверх, я бы никогда и не узнала, что он не давил на курок. Будь мы все копами, а Айкенсен - подозреваемым, это был бы чистый и бесспорный выстрел. Ну и ну!
      Шериф Титус заложил руки в карманы куртки и поглядел на меня.
      - А вы, мисс, тоже убрали бы теперь свою пушку. Айкенсен уже никого убивать не собирается.
      Я продолжала на него смотреть, подняв ствол в небо. Вообще я уже была готова убрать пистолет, пока он не стал командовать. Не люблю, когда мне говорят, что я должна делать, а что нет. И потому я просто смотрела на него.
      Лицо у него все еще оставалось дружелюбным, но блеск в глазах погас. Они стали сердитыми. Он не любил, когда ему бросали вызов. Ну и отлично. Пусть доставит мне удовольствие.
      Остальные помощники сгрудились за спиной шерифа Титуса. У всех был угрюмый вид, и они были готовы сделать все, что прикажет их начальник. Айкенсен подошел к ним, держа руку возле только что засунутого в кобуру револьвера. Есть люди, которым никакие уроки не впрок.
      - Анита, убери оружие.
      Обычно приятный тенор Дольфа скрежетал от злости. Будто он хотел сказать "пристрели этого гада", но потом трудно было бы объяснить это начальству.
      Формально он мне не начальник, но Дольфа я слушаюсь. Он это заслужил.
      Я убрала револьвер.
      Дольф весь сделан из тупых углов. Черные волосы подстрижены очень коротко, и открытые уши торчат на холоде. Руки засунуты в глубокие карманы длинного черного тренча. Слишком легким казался этот тренч для такой погоды; правда, может быть, он был с подкладкой. Хотя трудно в одном тренче найти место и для Дольфа, и для подбивки.
      Дольф отозвал в сторону Перри и меня и тихо сказал:
      - Расскажите, что произошло.
      Мы рассказали.
      - Вы действительно думаете, он собирался вас застрелить?
      Перри на миг уставился на утоптанный снег, потом поднял глаза:
      - Я не уверен, сержант.
      - Анита?
      - Я тогда думала, что да, Дольф.
      - Сейчас я не слышу у тебя уверенности.
      - Уверена я только в том, что собиралась застрелить его. Я уже потянула крючок, Дольф. Слушай, что тут за чертовщина? Если уж мне придется сегодня убить копа, я хочу хотя бы знать почему.
      - Я не думал, что у кого-нибудь тут хватит дури хвататься за оружие, сказал Дольф, ссутулившись, и ткань его тренча напряглась, сковывая движение.
      - Ты не оборачивайся, - сказала я, - но этот помощник Айкенсен все еще держит руку возле оружия. У него свербит вытащить его снова.
      Дольф сделал глубокий вдох через нос и шумно выдохнул сквозь зубы.
      - Пойдем к шерифу Титусу.
      - Мы уже с ним битый час говорили, сержант, - заметил Перри. - Он не хочет слушать.
      - Знаю, детектив, знаю.
      Дольф продолжал идти к поджидающему шерифу с помощниками. Мы с Перри шли следом. А что еще нам было делать? Мне, кроме того, было интересно, почему это вся выездная бригада торчит вокруг, сложа руки, будто и не на место преступления приехала.
      Мы с Перри заняли места по обе стороны Дольфа как часовые. Не сговариваясь, отступили на шаг назад. В конце концов, он в нашей группе лидер. Но это автоматическое построение было мне неприятно. Я бы шагнула вперед, как равная, но я ведь штатская. Я не равная. Сколько бы я с ними ни ездила, сколько бы ни сделала, я не коп. И в этом вся разница.
      Рука Айкенсена туго сжимала рукоятку револьвера. Действительно он готов его на нас наставить? Да нет, даже он не может быть настолько глуп. А он пялился на меня злобными глазами, и ничего, кроме злости, в этих глазах не было. Может, он все-таки настолько глуп?
      - Титус, прикажите своему человеку убрать руку от оружия, - сказал Дольф.
      Титус обернулся на Айкенсена и вздохнул:
      - Айкенсен, убери свою дурацкую руку от этого дурацкого револьвера!
      - Она штатская. Она угрожала оружием полисмену.
      - Повезло тебе, что она тебя не застрелила ко всем чертям, - заметил Титус. - А теперь застегни кобуру и сбавь тон на одно деление, а то я тебя домой отправлю.
      Лицо Айкенсена помрачнело еще сильнее, но он застегнул кобуру и сунул руки в карманы пальто. Если у него там нет короткоствольника то, слава Богу, он сейчас не опасен. Хотя он из тех йэху, которые должны таскать с собой запасное оружие. На самом деле я тоже так делаю, но лишь при высоком уровне аллигаторов. Когда они не по пояс, а по шею.
      Сзади нас послышались шаги по снегу. Я чуть повернула голову, чтобы, не выпуская из вида Айкенсена, посмотреть, кто там подходит.
      Это были трое в темно-синих мундирах. У идущего впереди высокого человека была табличка - начальник полиции. Один из его помощников тоже был высок, худ до истощения и слишком молод для бритвы. Вторым помощником была женщина. Сюрприз. Обычно единственной женщиной на месте преступления бывала я. Эта женщина была низенькой, только чуть выше меня, худощавой, с коротко стриженными волосами под шляпой с медведем Смоки. Единственное, что я могла рассмотреть из ее внешности в свете мигалок, - бледность, бледность от глаз и до волос. Она была хорошенькой, как маленький эльф, этакая милочка. Стояла она, расставив ноги, положив руки на форменный ремень. При ней был пистолет, чуть великоватый для ее руки. Я могла бы поручиться, что ей не нравится, когда ее называют милочкой.
      Она окажется либо еще одним геморроем вроде Айкенсена, либо родной душой.
      Начальник полиции был лет на двадцать старше любого из своих помощников. Был он высок - не так высок, как Дольф, но где ж найти еще одного такого? У него были усы цвета соли с перцем, светлые глаза и какая-то грубоватая красота. Как у человека, который был в молодости смазлив, но возраст придал его лицу глубину и характер. Вроде Шона Коннери, который в шестьдесят лет выглядел лучше, чем в двадцать.
      - Титус, почему вы не даете этим людям работать? Мы все устали, замерзли и хотим по домам.
      Маленькие глазки Титуса ожили - засветились злостью. Немалой злостью.
      - Это дело округа, Гарровей, а не города. Вы с вашими людьми вышли за пределы своей юрисдикции.
      - Холмс и Линд были в пути, когда по радио пришло сообщение о находке тела. Ваш человек, вот этот Айкенсен, заявил, что занят и еще не меньше часа к телу прибыть не сможет. Холмс предложила, что побудет возле тела, чтобы место преступления осталось нетронутым. Мои помощники ничего не трогали и ничего не делали. Они просто сторожили место преступления для ваших людей. Что вас не устраивает? - спросил Гарровей.
      - Вот что, Гарровей, преступление обнаружено на нашей земле. И нам заниматься этим телом. Помощь нам не нужна. И вы не имели права вызывать команду призраков, не согласовав сперва со мной.
      Начальник полиции Гарровей развел руками, будто отмахиваясь от этой ерунды.
      - Холмс видела тело. И она вызвала команду. Она решила, что люди не имеют отношения к убийству этого человека. Согласно протоколу, мы вызываем Региональную Группу Расследования Противоестественных Событий при всяком подозрении на сверхъестественное явление.
      - Ну так вот, наши Айкенсен и Трой не считают, что случилось что-нибудь сверхъестественное. Медведь съел охотника, а ваша малышка подняла липовую тревогу.
      Холмс открыла было рот, но начальник поднял руку.
      - Спокойно, Холмс. - Она промолчала, но ей это не понравилось.
      - А почему не спросить у сержанта Сторра, что думает по этому поводу он? спросил Гарровей.
      Я стояла достаточно близко, чтобы расслышать вздох Дольфа.
      - У нее не было права допускать к телу кого бы то ни было без нашего наблюдения, - заявил Титус.
      - Джентльмены, у нас там в лесу мертвое тело. Место преступления не становится свежее. Пока мы тут стоим и спорим, теряются ценные следы.
      - Место нападения медведя - это не место преступления, сержант, - заметил Титус.
      - Мисс Блейк - наш эксперт по противоестественным явлениям. Если она скажет, что это нападение медведя, мы разойдемся по домам. Если она скажет, что это противоестественное явление, вы дадите нам спокойно работать. Договорились?
      - Мисс Блейк? Мисс Анита Блейк?
      Дольф кивнул.
      Титус прищурился на меня, будто наводя глаза на резкость.
      - Вы - Истребительница?
      - Да, некоторые меня так называют.
      - У этой пигалицы за спиной больше десятка ликвидаций вампиров? - В голосе шерифа были издевка и недоверие.
      Я пожала плечами. На самом деле даже больше, но среди них много несанкционированных. И извещать об этом полицию мне было бы ни к чему. У вампиров есть права, и ликвидация их без ордера считается убийством.
      - Я - законный ликвидатор вампиров в этом регионе. Вас это чем-то не устраивает?
      - Анита! - предупредил Дольф.
      Я глянула на него и снова на шерифа. Больше я ничего говорить не собиралась, но заговорил он.
      - Я просто не верю, что малышка вроде вас могла сотворить то, о чем я слышал.
      - Слушайте, здесь холодно и сейчас поздно. Дайте мне осмотреть тело, и мы разойдемся по домам.
      - Нечего всяким штатским учить меня моей работе!
      - Ну ладно, - сказала я.
      - Анита! - произнес Дольф. В этом одном слове было все: не говори этого, не делай этого - в общем, понятно.
      - Дольф, для одной ночи мы уже достаточно полизали юридическую задницу.
      Тут появился человек, принесший дымящиеся кружки на подносе. К запаху снега примешался аромат кофе. Человек был высоким - что-то очень много сегодня тут таких собралось. Выбившийся белокурый вихор закрывал ему один глаз. У него были круглые очки с металлической оправой, от которых лицо казалось еще моложе. Темная вязаная шапка натянута на уши. Теплые перчатки, разноцветная парка, джинсы и сапоги. Не модно, зато по погоде. У меня уже ноги онемели в снегу.
      Я приняла кофе с благодарностью. Уж если предстоит здесь стоять и ругаться, то что-нибудь горячее будет очень к месту.
      - Спасибо.
      - Всегда пожалуйста, - улыбнулся этот человек. Кофе взяли все, но "спасибо" сказал не каждый. Что за манеры у людей?
      - Я, мисс Блейк, был тут шерифом, когда вас еще на свете не было. Это мой округ. И мне помощь не нужна от таких, как вы, - произнес Титус, отхлебывая кофе. Он был из тех, кто сказал "спасибо".
      - Что значит - "от таких, как я"?
      - Анита, оставь.
      Я посмотрела на Дольфа. Нет, "оставлять" я не хотела. И отпила кофе. Уже один его запах чуть приглушил мою злость, дал расслабиться. Я поглядела в свиные глазки Титуса и улыбнулась.
      - А что смешного? - спросил он.
      Я открыла было рот, чтобы ему объяснить, но меня перебил тот, кто принес кофе.
      - Я - Сэмюэл Уильямс, здешний смотритель. Живу в домике за природоохранным центром. Это я нашел тело.
      Он опустил опустевший поднос, держа его одной рукой.
      - Я сержант Сторр, мистер Уильямс. Это мои помощники - детектив Перри и мисс Блейк.
      Уильямс вежливо наклонил голову.
      - Нас ты всех знаешь, Сэмюэл, - сказал Титус.
      - Да-да, - ответил Уильямс. Явно у него не вызывало повышенного восторга знакомство с ними со всеми. Он кивнул начальнику полиции Гарровею и его помощникам.
      - Я сказал вашему помощнику Холмс, что это, по моему мнению, не обычное животное. Я по-прежнему так считаю, но если это был медведь, он растерзал этого человека. Любой зверь, который сделал это однажды, сделает это еще раз. - Он поглядел вниз, потом вверх, как человек, выныривающий из глубокой воды. Этот зверь частично сожрал человека. Он выслеживал его, как добычу. Если это, в самом деле, медведь, его надо поймать, пока он еще кого-нибудь не убил.
      - У Сэмюэла диплом по биологии, - пояснил Титус.
      - У меня тоже, - сказала я. Конечно, у меня-то диплом по противоестественной биологии, но ведь биология - всегда биология, или как?
      - Я работаю над докторской, - сказал Уильямс.
      - Ага, изучает совиное говно, - бросил Айкенсен.
      Трудно было сказать, но Уильямс, кажется, вспыхнул:
      - Я изучаю пищевые привычки пятнистых сов.
      У меня был диплом по биологии, и я знала, о чем он говорит. Он собирал совиные экскременты и отрыжки для исследования. Так что Айкенсен прав - в каком-то смысле.
      - У вас докторская будет по орнитологии или стригиологии? - спросила я, гордая сама собой, что помню латинское название сов.
      Уильямс посмотрел на меня как на свою.
      - По орнитологии.
      А у Титуса был такой вид, будто он червяка проглотил.
      - Мне не нужен диплом колледжа, чтобы распознать нападение медведя.
      - Последний раз медведя видели в округе Сан-Джерард в 1941 году, - сообщил Уильямс. - О нападениях медведей на людей не сообщали никогда, насколько я помню.
      Вывод напрашивался сам собой. Как Титус может узнать следы нападения медведя, если он его никогда не видел?
      Шериф выплеснул кофе на снег.
      - Слушай, ты, умник из колледжа...
      - Может, это и был медведь, - сказал Дольф.
      Мы все уставились на него.
      - Так это ж я и говорил, - кивнул Титус.
      - Тогда вам лучше бы вызвать вертолет и собак, - посоветовал Дольф.
      - О чем это вы?
      - Зверь, который способен располосовать и сожрать человека, может вломиться в дом. Трудно сказать, сколько еще людей он может убить. - Лицо у Дольфа было непроницаемо и настолько серьезно, будто он сам верит в то, что говорит.
      - Ладно, не хочу я звать сюда собак. Услышь люди, что на свободе бродит бешеный медведь, начнется паника. Помните, что творилось, когда лет пять назад сбежал ручной кугуар? Люди стреляли по каждой тени.