- Чак! - сказал человек с винтовкой.
      Чак, у которого был дробовик, схватил меня за левую руку. Я разжала пальцы и выпустила нож раньше, чем он оторвал мою руку от листьев. Слишком пристально смотрела винтовка на Джейсона, чтобы мне пытаться пырнуть Чака. Если повезет, представится другая возможность. Если нет, я вернусь и буду являться Джемилю во сне.
      Лапы у Чака были большие и мясистые. Толстые пальцы так впились мне в руку, что останутся синяки - если я останусь жива.
      - Если не будешь делать все так, как я говорю, твоей подружке худо придется.
      Я хотела спросить: "Кто вам пишет реплики?", но не стала. Дула ружья зияли в дюйме от моей щеки, и было ясно, в чем именно заключается это "худо". Я чуяла запах смазки из стволов. Недавно оружие чистили - приятно иметь дело с аккуратными людьми.
      Человек с винтовкой сделал одновременно две вещи: шагнул вперед и развернул оружие стволом к себе. Приклад ударил Джейсона в подбородок. Джейсон покачнулся, но не упал.
      Снова удар приклада, на этот раз в скулу. Черной струйкой потекла кровь.
      Наверное, я шевельнулась, потому что внезапно стволы ружья уперлись мне в лицо.
      - Не надо, сучка.
      Я проглотила слюну и очень осторожно произнесла:
      - Чего не надо?
      - Ничего, - ответил он и для подтверждения своих слов дернул меня за руку, сильнее прижимая стволы.
      Тот, что с винтовкой, сказал:
      - Док говорил, что ты запросто мог мне сломать спину. Говорил, что мне повезло. Я тебя сейчас, сука, отметелю, а потом убью. Если ты перенесешь это как мужчина, я девчонку отпущу. Если захнычешь, положу вас обоих.
      Он ударил Джексона прикладом в рот. Струёй блеснула при луне кровь и что-то погуще. Избиение начиналось всерьез.
      Я видала, как люди получают травмы на татами. Я участвовала в турнирах боевых искусств. Даже пару раз сшибала с ног по-настоящему плохих парней. Но никогда не видела настоящего битья - вот такого. Методического, тщательного, профессионального.
      Джейсон не пытался защититься. Ни разу не крикнул. Он только стоял на коленях среди листьев и принимал побои. Лицо его было покрыто кровью, веки дрожали, и я знала, что он близок к обмороку. Мне надо что-то сделать, пока этого не случилось.
      И все это время Чак так прижимал стволы к моему лицу, что должны были остаться отпечатки. Он ни разу не отвлекся, не дал мне ни одного шанса что-либо сделать. Я начинала думать, что Чак - не любитель. Я бросила надеяться на Джемиля или еще кого-нибудь. Только четверо нас было в темном лесу. Только мясистое шлепанье дерева по телу. Только уханье человека с винтовкой, когда он пытался заставить Джейсона закричать.
      Наконец Джейсон свалился набок. Он попытался удержать руки вверх, но не смог и свалился в листья. Мелкая дрожь пробежала по телу - он пытался встать.
      - Проси меня перестать, - сказал человек с винтовкой. - Попроси как следует, и я, может быть, просто тебя пристрелю. Попроси, а то я тебя забью до смерти к хренам.
      Я ему поверила. Думаю, Джейсон тоже, потому что он просто мотнул головой. Он знал, что если этот человек получит, что хочет, он закончит дело.
      Я ощутила что-то, покалывающий наплыв тепла. Это был Ричард. Он был где-то здесь и открыл свою метку в моем теле. Энергия потекла по моей коже, по руке Чака.
      - Это что за хреновина? - спросил он.
      Я не ответила, не шевельнулась.
      - А ну отвечай, сука! Это ты на меня порчу напускаешь?
      Он еще сильнее ткнул в меня ружьем. Еще чуть нажмет - и оно пробьет щеку.
      - Не я.
      Он вздернул меня на колени, и ружье уже в меня не упиралось. Оно смотрело в темноту - всего на секунду, но это была именно та секунда, которая нужна. Все стало медленно-медленно, будто все время мира было в моем распоряжении, чтобы вытащить из-за спины большой нож.
      Он вылетел из ножен. Дробовик и Чак повернулись обратно ко мне. Инерцию выхватывания лезвия я использовала, чтобы ударить вниз и поперек. Ощутила, как острие чиркнуло Чака по горлу, и знала, что удар не смертелен. Что-то упало с деревьев над нами. Тень, лишь чуть более темная, чем все остальное. Двумя темными туннелями смотрели стволы ружья мне в лицо.
      Я услышала позади винтовочный выстрел, но некогда было оглядываться на Джейсона. Были только глядящие мне в лицо стволы и тень, на которую у меня тоже не было времени поднять глаза.
      Она упала между нами, мохнатая, и дробовик рявкнул по ту сторону от этой тени. Ликантроп покачнулся, но не упал. Дробовик рявкнул еще раз, двумя стволами. Еще не успело затихнуть эхо, как я бросилась по листве в обход ликантропа. У Чака глаза лезли на лоб, но он уже переломил ружье левой рукой. Вылетели две стреляные гильзы, и две новые уже запихивались в затвор. Он умел обращаться с оружием.
      Я ткнула клинком под большую блестящую пряжку пояса. По телу Чака пробежала дрожь, но он заложил патроны в затвор. Я пихала лезвие, пока оно не заскрежетало по кости - позвоночник или лобковое сочленение, не знаю. Чак замкнул затвор движением левого локтя, будто стрелял на стенде. Я вырвала клинок из его тела, и оттуда выкатилась струя крови.
      Он упал медленно, рухнул на колени. Я взяла из его рук только что заряженное ружье, и он не пытался мне помешать. Стоя на коленях среди листьев, он моргал в темноту и меня уже, кажется, не видел.
      Слышался чей-то дикий, высокий, непрерывный крик. Я обернулась кричал человек с винтовкой. Он сидел на земле, выставив руку вверх, к луне. От локтя и ниже этой руки не было. Джейсон лежал в листьях и не шевелился. Рядом с ним сидел Зейн, и на спине футболки у него была кровь.
      Я встала и отошла от Чака. Он рухнул в лесную подстилку лицом вниз. Еще он был жив настолько, чтобы отвернуть лицо в сторону, но опереться на руки уже не мог. Вервольф, который меня спас, лежал на спине, ловя ртом воздух. В животе у него была дыра больше двух моих кулаков. Стоял едкий запах, как от рвоты, только еще резче. У вервольфа были пробиты внутренности - ясно стало по запаху. Рана в животе его не убьет. Даже если дробь серебряная, он не умрет на месте.
      Вторая рана виднелась выше, в широкой и мощной груди. Черный мех намок и слипся от крови. В эту дыру могла бы проникнуть рука, но ни хрена нельзя было разглядеть - а не задето ли сердце.
      Дыхание стало мокрым, неровным, почти придушенным. В ране булькало. Повреждено по крайней мере одно легкое, это было слышно. Раз он все еще пытается дышать, значит, сердце работает?
      Настоящие вервольфы немного похожи на людей-волков из кино, но все же кино этого передать не в силах. Он - определенно "он" - лежал на спине, ловя ртом воздух. Почти как дыхание во сне, только сон был смертельным. Я подумала сначала, что это один из волков Верна, которого я не знаю. Потом увидела остатки белой футболки, прилипшей к плечу, как обрывок забытой кожи. Осторожно отодвинув ткань, я увидела на ней улыбающееся лицо.
      Я глядела в желтые волчьи глаза, глядела на Джемиля. Он сделал то, что полагается делать телохранителю, - принял на себя пулю, направленную в меня.
      Сняв блузку, я затолкала ее в дыру на груди. Мне понадобились обе руки, чтобы запечатать рану, и он снова мог бы дышать. И не истек бы кровью.
      - Черт тебя побери, не погибай из-за меня! - прошептала я, и лишь тогда стала орать, призывая на помощь.
      Глава 26
      Руки у меня были мокрые от крови. Блузка впитала в себя всю кровь, которую могла впитать, но из раны все еще лило. Кровь пропитывала мне джинсы, заливала локти. Джемиль смотрел на меня желтыми глазами, раскрыв пасть, стараясь не переставать дышать. Руки с длинными когтями судорожно подергивались на лиственной подстилке. Колючее тепло пробежало под моими руками, кожа волка задвигалась под ними теплой мохнатой водой.
      Из темноты выступили тени. Они были похожи на людей, но я знала, что это не так. Я стояла в вервольфах, возвышаясь над их головами.
      - Нужен врач, - сказала я.
      Темноволосый мужчина в круглых очках присел возле Джемиля с другой стороны. Он открыл коричневый саквояж и вытащил оттуда стетоскоп. Я не стала задавать вопросов. Почти во всех стаях есть врач. Всегда может понадобиться конфиденциальная медпомощь.
      Он оттолкнул мои руки от раны:
      - Заживает. Дробь не была серебряной. - Он посветил в рану фонариком. - Это что еще там такое?
      - Моя блузка.
      - Уберите ее, пока кожа вокруг не наросла.
      Рана заживала. Рука у меня еле протиснулась в отверстие. Ухватив за пропитанную кровью ткань, я потянула. Вылезла длинная мокрая грязная масса. С нее струйкой текла кровь. Я бросила блузку на лесную подстилку. Сегодня я ее не надену. Мелькнула мысль, что выше пояса на мне из одежды только лифчик, но мне было все равно.
      - Он выживет? - спросила я.
      - Выживет.
      - Обещайте, - потребовала я.
      Он посмотрел на меня и кивнул. В случайном лучике луны очки блеснули серебряными зеркалами.
      - Обещаю.
      Я поглядела на волчью морду Джемиля, погладила мех на лбу. Он был и грубый на ощупь, и густой и мягкий одновременно.
      - Сейчас вернусь.
      Остальные были рядом с Джейсоном и Зейном. Черри держала Зейна на руках. Натэниел присел рядом с ними, но смотрел только на меня. И даже кто-то стоял над тем, у кого была винтовка, и перетягивал ремнем обрубок руки. Это хорошо, он мне нужен живой. Будут у меня к нему вопросы, но не сейчас.
      Я склонилась над Джейсоном. Он лежал на боку, и какая-то женщина обрабатывала его раны. На ней были короткие шорты и высокий топ, черные волосы связаны в свободный пучок. Только когда она повернула голову, я узнала Люси. В зубах она держала фонарик и осматривала раны Джейсона уверенными и ловкими движениями.
      На мой вопрос она ответила, не дожидаясь, пока я его задам:
      - Поправится, но пара дней на это уйдет.
      Значит, если бы Джейсон был человеком, побои были бы смертельны.
      Тут она посмотрела на меня. Глаза наши встретились. Грим на ней уже не казался таким резким, но лицо все равно было красивым при луне.
      Я отвернулась первая. Я не хотела видеть, что у нее в глазах. Не хотела знать.
      Наклонившись над Джейсоном, я ощупала его лицо и остановилась, потому что руки у меня были в крови.
      Он что-то очень тихо сказал. Мне пришлось наклониться, чтобы расслышать.
      - Дай мне полизать кровь, - сказал он.
      Я посмотрела на него дикими глазами.
      - Ты же не умираешь, Джейсон. Не выпендривайся.
      - Это свежая кровь, Анита, - сказал Верн. - Кровь стаи. Она поможет ему выздороветь.
      Я оглянулась на него. Местный Ульфрик стоял чуть в стороне, высокий, прямой и худощавый, давая своим медикам делать их работу. Я хотела было спросить, где его черти носили, когда он был нужен, но Зейн издал какой-то звук.
      Он вроде выздоравливал уже от пулевого ранения, которое человеку стоило бы руки. Но ему было больно, и он постанывал, пока врач с ним возился.
      - Кровь помогает им исцеляться, - сказал Верн. - Особенно кровь кого-нибудь такого сильного, как ты. Членов нашей стаи иногда кормит Марианна.
      - Это ему действительно поможет, - сказала Люси, сохраняя максимально бесстрастное выражение лица.
      Я посмотрела на Джейсона - его лицо было кровавой маской. Один глаз заплыл полностью. Джейсон попытался улыбнуться, но губы так распухли, что улыбка не получилась. Кажется, ни одна часть лица вообще его не слушалась.
      Я тронула окровавленными пальцами эти распухшие губы, провела свежей кровью по нижней губе. Джейсон приоткрыл рот, пробуя кровь, но от этого движения вздрогнул - было больно.
      Приложив два пальца к его губам, я вдвинула их дальше, в рот. Он попытался сосать, но рот его не слушался. Джейсон стал лизать кровь, глотая почти судорожно. Когда я убрала пальцы, он схватился за мою руку. Я помогла ему отправить в рот следующие два пальца.
      Ричард ворвался на поляну и рухнул на колени. Шанг-Да находился у него за спиной, как и положено телохранителю. Мы с Ричардом встретились взглядами, и даже от этого я сильнее открылась ему. В отсутствии Жан-Клода, действовавшего как буфер, метки связывали меня с Ричардом еще крепче. Он стоял посреди поляны, дыша почти болезненными вздохами; я чувствовала, как поднимается и опускается у него грудь, будто это я за него дышала, чувствовала, как он смотрит на женщину рядом со мной. Я видела, как выпирают ее груди из-под топа. Видела линию ее щеки, наполовину в тени, наполовину в лунном свете. Она подняла глаза мне навстречу, будто видела, как я на нее смотрю.
      - Он по-прежнему тебя хочет, - сказала я.
      Она чуть улыбнулась:
      - Но не так сильно, как хочет тебя.
      Метки, связывающие меня с Ричардом, успокоились. Я уже не чувствовала его дыхания или его мыслей. Он отрезал себя от меня. Наверное, испугался, что я увижу что-нибудь лишнее.
      - В чем дело, Верн? - спросил Ричард. - На твоей земле им ничего не должно было грозить.
      Ответила Черри:
      - Джемиль послал нас троих за помощью. Он, - она ткнула рукой в темную фигуру на той стороне поляны, - нас не пропускал в лупанарий. Не хотел передать Верну нашу просьбу о помощи.
      Мужчина выступил вперед, и пятно лунного света очертило его высокое мускулистое тело, черные волосы, бледное лицо.
      - Они не из нашей стаи. У них не было права требовать входа.
      Внезапно Верн оказался рядом, а высокий вервольф - на земле. Я не видела движения - быстрота была невероятной, сказочной. Но я его почти видела.
      - Я Ульфрик, и я решаю, кто на что имеет право, а кто нет. Тебе понятно, Эрик? Ты всего лишь Фреки, третий в стае. Тебе еще одну битву надо выдержать, чтобы бросить мне вызов.
      Эрик прикоснулся к своему лицу и отнял руку, измазанную темной жидкостью.
      - Я не бросаю тебе вызов.
      Лесная подстилка зашелестела у меня за спиной. Я обернулась - ко мне полз Зейн с рукой на импровизированной перевязи.
      - Я вернулся на помощь, пока Черри и Натэниел спорили с ихним часовым. - Напряжение во взгляде Натэниела видно было даже в темноте. - Эта кровь высохнет, и он не успеет все слизать.
      Зейн остался лежать, где лежал, не дотягиваясь до меня. Рубашка на груди была разорвана и висела лохмотьями на плече. Ему действительно это было нужно - я видела это не по его лицу, а по всему телу, по манере. Он просил больше, чем исцеления тела. Если бы не он, Джейсон сейчас был бы мертв. Даже для ликантропа есть пределы выносливости.
      Джейсон держал мою руку возле своего рта и вылизывал мне ладонь.
      - Вторая рука тебе нужна? - спросила я.
      - Она высохнет раньше, чем он сможет ею заняться, - ответила Люси.
      Я на нее уставилась с некоторой долей ненависти. Ненавидела я ее за то, что она была в постели Ричарда. Делала с ним такое, чего я никогда себе не позволяла.
      - Леопард вполне обойдется без крови, - сказал Ричард. - Так выздоровеет.
      Я посмотрела на него пристально и протянула Зейну вторую руку. Он подполз ко мне, пользуясь ногами и здоровой рукой, взял мои пальцы в рот, а я смотрела на Ричарда в упор. Зейн присосался, как голодный ребенок, слизывающий с ложки последние крошки пирога.
      - Он мой, Ричард, не меньше, чем Джейсон. Я и лупа, и Нимир-ра.
      - Я знаю, кто ты. - Ричард встал.
      Я покачала головой:
      - Ты понятия не имеешь, кто я.
      И в этот момент я ощутила теплое и растущее присутствие. Из меня, как вода из колодца, поднимался мунин, проливаясь наружу. Похоже, что иногда метка Ричарда его призывает, а может, это из-за тех чувств, что пробуждает во мне Ричард: гнев или вожделение, либо оба эти чувства вместе.
      Я не стала сопротивляться мунину: Марианна сказала, что если я не буду сопротивляться, то мунин утратит часть своей власти надо мной. Я даже толком не знала, могла бы я совсем его изгнать. Лучшее, что я могу сделать, - постараться его контролировать. И я позволила мунину заливать себя, протягивая руки двоим мужчинам.
      Джейсон долизал уже до запястья, языком водил над венами. Его пугала такая близость свежей крови под кожей. Здоровый глаз смотрел на меня неуверенно.
      Я улыбнулась ему и знала, что это не совсем моя улыбка. Нет, я еще была здесь, но уже не одна. На мои мысли вуалью наложились мысли Райны. Я смотрела своими глазами, но зрение Райны окрашивало все, что я вижу. Ее тело, наше тело, хотело такого, от чего я бы закрыла глаза и убежала с воем. Но если действовать осторожно, я смогу использовать ее, как она использовала меня. Похоже было на то, будто идешь по крутой лестнице с чашкой горячего кофе, полной до краев. Осторожно-осторожно, иначе руки обваришь.
      Если не дать мунину немножко поразвлечься, будет так, как случилось раньше в лесу. Мне не нужно полнокровных воспоминаний, совместных с Зейном и Джейсоном. Ни сегодня, ни когда-нибудь еще. Джейсон не может с ними справиться, и я тоже не могу.
      - Все нормально, Джейсон. Бери кровь, пока она идет. И вряд ли тебе надо повторять второй раз.
      Он побежал языком по моей руке, работая усердно, как кот, вылизывающий свою шерсть. Зейн обсосал пальцы дочиста и поднял мою руку повыше, положив на свою здоровую. Он лизал очень медленно, очень тщательно и переходил к ладони.
      За нами раздался звук. Я повернулась и увидела того, что был с винтовкой. Он пришел в сознание и стонал от боли, доктор в круглых очках собрался сделать ему укол.
      - Принесите его сюда, - велела я.
      Врач и помогавший ему вервольф поглядели в сторону Верна и Ричарда. Оба Ульфрика обсуждали, как это все могло произойти, и проговорили бы еще всю ночь. А мне нужны были ответы.
      - Не на них смотрите, а на меня. И тащите его сюда, я сказала!
      Мунин Райны рванулся наружу и хлестнул из меня, над Джейсоном, над Зейном. Прокатился над Люси, заставив ее ахнуть. Все на поляне почувствовали этот вкус - если хотите, предчувствие. Труднее стало держаться, труднее думать.
      Человека с винтовкой подтащили ко мне. Я знала, на что я сейчас похожа. Одетая в черный лифчик, скрывающий, правда, больше, чем купальный костюм, но все же лифчик. И залита кровью. Джейсон и Зейн слизывают кровь с моей голой кожи. Странное зрелище и макабрическое, и отлично сработает как угроза.
      Врач и его помощник бросили пленного передо мной. Джейсон и Зейн не обратили на него внимания, вылизывая меня. Зейн скользил вдоль руки, зубы у него тихо поскрипывали. Когда он мельком глянул на пленного, я поняла, что Зейн устраивает для него представление.
      Мунин Райны ощущался как теплый свет. Он - или она хотели накрыть рот Зейна губами и ощутить вкус крови Джемиля. Хотели сорвать бинт с плеча Зейна и полизать кровь. С этой мыслью пришла и другая: что зализанная рана быстрее заживет. Да нет, вряд ли.
      Тот, что был с винтовкой, смотрел на меня, и глаза его превратились почти в сплошные белки. Я слышала его дыхание, нюхом чуяла его страх, чуяла, как миазмы пота. Я по этому запаху знала, как сильно он ранен. Знала, что у него кожа будет холодной на ощупь от кровопотери. И все это я знала по запаху. Вот черт!
      - Как тебя зовут?
      Кажется, вопрос оказался для него слишком сложным.
      - Можем посмотреть по твоим документам. Как твое имя?
      Он сделал невольное движение к карману - той рукой, которой у него уже не было.
      - Если его быстро доставить в больницу, - сказал врач, - там могут пришить руку на место.
      - Если он честно ответит на вопросы, можете его везти. Как тебя зовут?
      - Терри. Терри Флетчер.
      - О'кей, Терри. Кто тебя послал нас убивать?
      - Я хотел с тобой расквитаться за то, как ты с нами расправилась, вот и все. Никого убивать никто не собирался.
      Джейсон перешел с моей руки на локоть. Язык его холодком проходил по моей коже снова и снова. Холодком - там, где уже ушел, а там, где касался, он был горячим.
      - Вранье не приблизит тебя к больнице, Терри. И не спасет тебе руку. Кто тебе заплатил за нас?
      - Он меня убьет.
      Я поглядела на него и рассмеялась. Сочным, густым смехом, хоть ножом его режь. Он лился из моего рта, и это не был мой смех. От него у меня волосы на шее встали дыбом, а Джейсон остановился, прижимаясь ртом к моей руке.
      - Неужели ты думаешь, что я тебя не убью?
      Наконец подул ветерок, но горячий и душный. Даже рот Джейсона был прохладнее.
      У него уже зажили губы настолько, чтобы присосаться к коже, но рот еще был распухшим. Я хотела поцеловать рану, полизать ее, узнать, правду ли мне говорили. Могу ли я его вылечить?
      Я снова посмотрела на Терри:
      - Говори, кто тебе нас заказал. Говори, кто тебе заплатил. Скажи все, что я хочу знать, и добрый доктор отвезет тебя в больницу, где тебе пришьют руку. Соври - и твоя рука станет просто мясом. Соври - и помрешь прямо здесь, на этой поляне. Подумай, Терри. У меня вся ночь впереди.
      Я наклонилась к Джейсону, оторвала его рот от своей руки. Мы поцеловались, и я ощутила вкус крови Джемиля, своей кожи, еле заметный след духов на запястье и кровь Джейсона. У него рот раньше кровоточил, и это я тоже чувствовала. Но сейчас кровотечение прекратилось. Раны заживали, и я могла ускорить заживление. Все мое самообладание потребовалось, чтобы не прижаться к нему ртом как следует и не втолкнуть в него эту теплоту, чтобы не повалить раненое тело Джейсона на листья и не оседлать его.
      Я отодвинулась, закрыв глаза. Потом открыла их и посмотрела на пленного. Джейсон перешел к моему животу, подлизывая выше пояса джинсов. Они пропитались кровью, и на мне они не высохнут. Зейн завернул ко мне за спину, вылизывая позвоночник. Там крови не было, и ему мешали ножны, но на нашего пленного это должно было произвести впечатление.
      - Говори, Терри. Когда я начну с ними трахаться, мне уже не захочется прерываться.
      Я чуть наклонилась к нему, и он вздрогнул. Отодвинувшись от Джейсона и Зейна, я поползла к Терри. Движение это было именно таким, как я и хотела: опасным, грациозным, сексуальным. Даже сейчас его глаза косили на мои груди, такие белые на фоне белья. Даже сейчас в нем играло мужское. Я ощутила поглощающее презрение Райны к мужчинам. Столько секса, а на самом деле почти все это - ненависть. Как странно.
      Она наслаждалась, терроризируя этого мужчину. Наслаждалась его выпученными глазами, быстрым дыханием, лихорадочным биением сердца. Я тоже его слышала. Черт побери, я почти ощущала вкус его кожи на языке. Еда. От него пахло едой.
      - Кто тебя послал, Терри? - Я шепнула это интимно, чтобы только он слышал. Я потянулась к нему, провела пальцами по щеке, и он заскулил. Придвинувшись ближе, я длинно лизнула его в щеку. - Терри, ты вкусный.
      Спиной я ощущала остальных. Стая Верна ответила на зов Райны. На мой зов. Из-за Ричарда я больше была лупой, чем мне хотелось бы. Но сегодня в этом были свои преимущества. Вервольфы подходили, двигаясь бесшумно, как тени. Подтягивались, привлеченные моим желанием и ужасом этого мужчины.
      Он вытаращенными глазами смотрел, как они сжимают кольцо, вертел головой, оглядываясь. Я его поцеловала, когда он отвернулся, и он завопил:
      - Ради бога, не надо!
      Смех Райны вырвался из моих губ:
      - Кто тебя послал, Терри?
      - Найли, Франклин Найли. Он нам заплатил, чтобы вас выгнать, сказал, что с копами проблем не будет. Потом он велел вас убить, особенно тебя. Сказал: "Убейте эту суку, пока она мне дело не сорвала".
      - Какое дело? - шепнула я.
      Фрэнк Найли был работодателем силовика Майло Харта, которого я после самолета больше не видела. Он приехал ради сделок с земельными участками. Он, что ли, и есть покупатель земли Грина?
      Терри лихорадочно озирался, но всюду стояли в ожидании вервольфы.
      - Не знаю, Богом клянусь, не знаю! Не знаю. Он нам заплатил по пять сотен каждому, чтобы вас отметелить. И мне с Чаком по пять штук, чтобы вас убить.
      - Пять тысяч каждому? - спросила я.
      Он кивнул.
      - Маловато.
      - Мы ж не знали, что ты вервольф. Не знали, кто ты такая. - Шерстистая морда обнюхивала его ногу. - Я не знал! - почти завизжал Терри.
      Мунин Райны теплой волной пульсировал у меня позади глаз. Я наклонилась к пленному, будто хотела его поцеловать. Он подался назад, но уперся в доктора. А мои губы нависли над ним, и не поцелуя хотелось мне. Я так и застыла, подавляя желание опустить губы к его шее. Сдерживалась изо всех сил, чтобы не запустить зубы в это горло, не вырвать его. Не пустить первую кровь, чтобы стая начала жор.
      И я стала отползать от него, будто это мне надо было бояться.
      - Отвезите его в больницу.
      - Его нельзя оставлять в живых, - возразил Зейн.
      - Я ему обещала: если он заговорит, мы его отвезем. - Я потрепала Зейна по щеке. Мы стояли на коленях среди лесной подстилки совсем рядом, хотя я не помнила, чтобы мы сходились. - Возьмите его, и руку тоже. Да, кстати, Терри!
      Он смотрел не на меня, на ждущих волков.
      - Терри! - окликнула я его снова, продолжая гладить короткие белые волосы Зейна.
      Он посмотрел на меня, глаза его заметались, будто он хотел видеть всех сразу.
      - Что такое? Что еще тебе надо? Ты сказала, что меня отвезут в больницу.
      - Если ты расскажешь Найли - расскажешь ему, кто я такая и что здесь было, - я тебя убью.
      Притянув к себе голову Зейна, я нежно поцеловала его в лоб.
      - Не скажу. Никому не скажу. Найли меня убьет, если узнает, что я его сдал. Убьет на хрен, и все.
      - Вот и хорошо.
      Я притянула Зейна к себе, он начал лизать мне шею, перешел на плечо, стал лизать чуть ниже ключицы. Еще ниже, и я его оттолкнула, да так резко, что он упал на раненое плечо. Мир мой сужался - я проигрывала битву с Райной.
      - Быстро увозите его!
      Я будто слепла. То есть я продолжала видеть, но как-то по-другому. Я дралась с Райной, и ей это не нравилось. Она просила насилия, а я отказывала. Она просила секса, и я снова отказывала. Даже мертвая, она была не из тех, кому легко сказать "нет".
      Я закрыла глаза руками. Чьи-то шаги приблизились ко мне, и я предупредила:
      - Не трогай меня!
      - Дитя, это я, Марианна. Скажи, что происходит.
      Я опустила руки так, чтобы видеть Марианну. Она была все в том же белом платье, с теми же длинными светлыми волосами.
      - Ты с Райной не была знакома?
      - Нет, дитя мое.
      Я потянулась к ней, взяла ее за руку, и это была рука как рука. К ней не было прицеплено никакое воспоминание. Не было ужаса, который был бы знаком мунину.
      - Помоги.
      Она крепко взяла двумя руками мою кисть.
      - Слишком поздно изгонять мунина силой. Надо заставить его захотеть уйти.
      Я покачала головой:
      - Она не уйдет.
      - Раньше она от тебя уходила.
      Я так замотала головой, что волосы захлопали по лицу.
      - Ты не знаешь, чего она хочет. Не понимаешь, чего она хочет. Я не могу! Я не буду!
      Возле нас оказался Ричард, потянулся взять меня за плечо, но я отшатнулась, упав на землю, и подняла руку, будто закрываясь от удара. Я не хотела знать, что он делал с Райной - или она с ним. Вот этот образ мне совершенно не нужен.
      - В чем дело?
      - Мунин не уйдет, пока Анита не сделает что-то, чего он хочет.
      - Ты знал Райну, - сказала я. - Скажи ей, что Райна любила.
      Из меня поднималась сила мунина, и я не могла ее остановить. Она росла и росла, и наконец вылетела у меня изо рта с визгом.
      Ричард попытался коснуться меня, и я поползла прочь:
      - Нет, нет, нет, нет!
      Марианна меня поймала, прижала к себе. Пахла она душистым мылом и сиренью. Я знала, что вполне могу разорвать ее захват, но мне не хотелось. Мне хотелось, чтобы она меня держала, чтобы она мне помогла. Мне это было нужно.
      Она погладила меня по волосам, укачивая, как младенца.
      - Анита, ты должна отчасти уступить мунину. Ты это уже делала. Мы с Ричардом обсудили прошлые события. Когда на этот раз мунин тебя оставит, мы вместе постараемся сделать так, чтобы это не повторилось.
      Я подняла голову, чтобы заглянуть ей в лицо:
      - Ты действительно можешь это прекратить?
      - Я могу научить тебя, как это сделать. Пару мгновений я смотрела в эти светлые глаза. Я слышала странное пощелкивание искусственного клапана. Мунин намекал, что еда вполне подойдет вместо секса. Не так хорошо, но сойдет.
      Я осторожно отодвинулась от Марианны.
      - Ты для нее просто мясо. - И поползла от нее прочь.
      Марианна смотрела на меня, присев среди листьев в своем белом платье. Только она на этой поляне не смотрелась тенью. Вся эта белизна играла в лунном свете, и Марианна казалась мишенью.
      Я встала, прерывисто дыша. Сердце торчало в глотке, как мяч, который можно взять и играть. Я огляделась, отчаянно ища выхода. Чего-то, чем удовлетворится Райна и с чем я смогу жить.
      Зейн смотрел на меня, и Райна его хотела. Но то, чего она хотела, мало имело отношения к сексу. Я подошла к нему. Он стоял на коленях, глядя на меня серебряными в свете луны глазами.
      Я упала перед ним на колени и сорвала перевязь у него с плеча. Он чуть ойкнул от боли, и Райне понравилось. Главная проблема была в том, что для изгнания этого мунина нужно было, чтобы он достаточно мной овладел, иначе я не сделаю того, что он хочет. А идея дать Райне больше власти над собой казалась не слишком удачной. Но сейчас она хотела прижаться нашим ртом к ране на плече Зейна, а это я в трезвом рассудке сделать не могла. Во мне было еще недостаточно Райны, чтобы сунуть язык в открытую рану.
      Я отползла от Зейна и напоролась на Джейсона. Он был почти в зоне безопасности, когда мной владел мунин. Этому мунину он нравился, и я его тоже не боялась.
      Я подошла к Джейсону, встала на четвереньки, но знала, что, если я его коснусь и буду при этом сопротивляться мунину, нас ждет еще один сеанс ужаса. Если я полезу к нему, это должно быть по-настоящему. Я должна искренне желать поддаться, по крайней мере хоть чуть-чуть.
      Рот у Джейсона уже почти зажил. Опухоль у глаза спала. Кровь или мунин - но это помогло. Он выздоравливал. Я знала, что мунина можно использовать для лечения ликантропов. Когда-то я это делала, но не так. Это случилось в тот раз, когда Райна проявилась впервые, и я еще не поняла, что мне грозит. Сейчас я знала, а потому боялась ее и ненавидела. Райна была в восторге, что мертвая она пугает меня сильнее, чем при жизни.