Глава 41

Проснулась я среди темноты и запаха чистых простыней. Заморгала на странные окна и пятна лунного света на полу. Я не узнала комнату. Как только я поняла, что раньше здесь не бывала, меня заполнило напряжение, как поднимающаяся вода. Когда я услышала, что у меня за спиной кто-то есть, напряжение подпрыгнуло еще на одно деление. Я старалась лежать тихо, но знала, что дыхание у меня изменилось. Если это человек, он может и не заметить, но сейчас в моем окружении было не так уж много людей.

— Анита, это Дамиан.

Я перевернулась на правый бок и почувствовала боль. Правая рука у меня была забинтована от кисти до середины предплечья. Болело не сильно, но я не помнила, как получила эту травму.

Вампир сидел на стуле у двери. Длинные рыжие волосы казались в темноте какого-то странного светло-коричневого цвета. Он был одет в жилет и брюки от очень приличного делового костюма — скорее всего сшитого на заказ. Цвет, наверное, темно-синий или очень темный коричневый. На фоне темной материи бледная кожа почти светилась.

— Который час? — спросила я.

— Только у тебя здесь есть часы.

Я подняла левую руку к лицу и нажала кнопку подсветки. В темноте свет показался слишком ярким.

— Боже мой, уже больше одиннадцати! Я четыре часа провалялась. — Я снова опустилась на кровать. — Никому не пришло в голову отвезти меня в больницу?

— Солнце только два часа как зашло, Анита. Я не знаю, какие были приняты решения до того. Мы с Ашером проснулись уже в этом подвале. Мы поели, а потом я сменил Ричарда у твоей постели.

— А где Ричард?

— Думаю, что в местном лупанарии, но точно не знаю.

Я глянула на него. Какой-то у него был отстраненный вид.

— И ты ни о чем не спросил?

— Мне велели оставаться здесь и охранять твой покой. Что еще мне надо было знать?

— Дамиан, ты же не раб. Ты имеешь право задавать вопросы.

— Мне доверили сидеть в темноте и охранять твой сон. Что еще может просить твой ручной вампир?

В его словах ощущался оттенок горечи.

Я медленно села, преодолевая слабость.

— И что ты хочешь этим сказать?

Я приподнялась и попыталась опереться о спинку кровати, но для этого подушек было мало. Тогда я попыталась переложить их правой рукой, но мне стало больно. Приятная, резкая боль.

— Я помню, как меня ударила Люси, но что случилось с рукой?

Дамиан оперся коленом на кровать и помог мне подложить подушки под спину.

— Ричард сказал, что Люси пыталась оторвать тебе руку.

От такой информации у меня мороз прошел по коже.

— Да, ничего себе оскорбленная женщина!

— Подушки так оставить? — спросил он.

— Да, спасибо.

Он направился к своему стулу.

— Не надо, — сказала я, протягивая ему руку.

Он ее принял. Кожа его была теплой на ощупь. А на ладони — чуть-чуть испарины. Вампиры могут потеть, но это случается с ними не часто. Я сжала руку Дамиана, глядя ему в лицо. Луна светила ярко, и его можно было рассмотреть. Бледная кожа почти светилась. Ярко-зеленые глаза казались при луне жидкой темнотой. Я потянула Дамиана за руку и усадила рядом с собой.

— Ты сегодня пил, иначе у тебя не была бы кожа теплой. Откуда же тогда пот?

Он отобрал у меня руку, отвернулся.

— Лучше тебе не знать.

— Но я хочу знать. — Я взяла его пальцами за подбородок, повернула к себе. — В чем дело?

— У тебя мало забот помимо меня?

— Скажи, в чем дело, Дамиан. Я серьезно.

Он испустил долгий прерывистый вздох:

— Так. Ты сказала. Дала прямой приказ.

— Говори, — сказала я.

— Я был рад сидеть в темноте и смотреть, как ты спишь. Думаю, если бы Ричард знал, насколько я рад, он бы поставил на эту работу Ашера.

Я наморщила лоб:

— Что-то я не улавливаю.

— Ты это тоже чувствуешь. Не так сильно, как я, Анита, но чувствуешь.

— Что именно, Дамиан?

— Вот это.

Он протянул руку к моему лицу, и мне захотелось потереться об нее. Мелькнул порыв притянуть его к себе на кровать. Не ради секса — просто прикоснуться к нему. Погладить эту бледную кожу, окунуться в силу, оживляющую его плоть.

Я сглотнула слюну и отодвинулась от его руки.

— Что же это, Дамиан?

— Ты — некромант, а я — ходячий мертвец. Ты дважды поднимала меня из мертвых. Один раз ты вызвала меня из гроба, второй раз — вернула от края истинной смерти. Ты направляла меня своей силой. Я — твое создание. Обет верности я принес Жан-Клоду, как Принцу города, и я чту этот обет, но за тобой я пошел бы даже в ад. Не по долгу — по желанию. Ничего для меня нет лучше, чем быть рядом с тобой. Ничто так не радует меня, как выполнять твои просьбы. Когда я возле тебя, мне трудно сделать почти любое важное дело — например, питаться или оставить тебя, не спросив твоего дозволения.

Я смотрела на него и не знала, что сказать — довольно типичная для меня сегодня ситуация. Но сейчас, когда мы сидели так близко в темной комнате, я должна была что-то сказать.

— Дамиан... я не хотела, чтобы так вышло. Мне не хочется, чтобы ты был кем-то вроде слуги-нежити.

— Я знаю, — ответил он. — Но я теперь понял, почему Совет Вампиров взял себе привычку убивать некромантов. Я служу тебе не из страха. Мне хочется тебе служить. Когда я с тобой, я куда счастливее, чем без тебя. Это как некоторая влюбленность... только намного страшнее.

— Я знала, что между нами есть связь. Я даже знала, почему она возникла. Но я понятия не имела, что для тебя это так сильно.

— До прошлой ночи я не понимал, что тебя тянет ко мне, как и меня к тебе. Ты ведь могла выбрать Ашера. Он тебя обожает, и ты помнишь, как делила с ним ложе. Но ты выбрала для поцелуя меня. Я не думаю, что это было случайно.

Я покачала головой:

— Не знаю. Ничего из прошлой ночи я не помню ясно. Мунин — это вроде как опьянение.

— Ты помнишь, что ты мне сказала?

— Я много чего говорила.

Но произнесла это я тихо, и очень боялась, что действительно помню ту фразу, о которой он спрашивает.

— Ты сказала: «Да не кровь мне пускай, а еби!»

Ага, именно так и было сказано. Даже от воспоминания мне стало так неловко, что я поежилась. Настала моя очередь отвести глаза.

— Это говорил мунин, — произнесла я. — Ты один из немногих знакомых мне мужчин, с которыми Райна не спала. Может, ей захотелось разнообразия.

Он взял меня за лицо и развернул к себе.

— Ты знаешь, что не в этом дело.

Я отстранилась.

— Слушай, у меня сейчас вроде бы мужиков через край. Я польщена, спасибо за предложение, но все-таки не надо.

— И насколько же ты счастлива, имея в своей кровати двоих мужчин? — спросил он. — Ты теперь спала с Ричардом, и метки вас связали еще теснее.

— Про эту возможность знали все, кроме меня? — спросила я.

— Жан-Клод запретил мне тебе говорить. Я считал, что у тебя есть право знать.

— Я этим утром ощутила, как проснулся Жан-Клод.

Я ощутила свирепость его радости, его триумф. — Я попыталась скрестить руки на груди, но раненая правая не хотела в этом участвовать. — Черт бы все это побрал!

— Слугой своей первой госпожи я был очень долго, Анита. И мысль быть твоим слугой, чьим бы то ни было, меня пугает. — Он притронулся к бинтам на моей руке. — Но я вижу, как тебя используют, как скрывают от тебя важное. — Он осторожно взял мою забинтованную руку, как больного ребенка. — Я принес обеты Жан-Клоду, но лишь твоя сила заставляет биться мое сердце, удары твоего пульса я чувствую на языке, как ягоды вишни.

Я убрала руку:

— Что ты хочешь сказать, Дамиан?

— То, что ты не должна быть единственной из троих, кто не знает, что происходит.

— И ты можешь мне об этом рассказать, — сказала я.

Он кивнул:

— Я могу ответить на твои вопросы. На самом деле, если ты прикажешь, я не смогу на них не ответить.

— Ты вручаешь мне ключи от своей души, Дамиан. Почему?

Он улыбнулся, сверкнув неясной белизной зубов.

— Потому что прежде всего я служу тебе, а потом уже всем остальным. Я пытался, но бороться с этим невозможно. И я оставил борьбу. Я отдаю тебе себя по своей воле, и даже охотно.

— Если я тебя правильно поняла, то не говорил ли Ашер вчера ночью, что если я пересплю с тобой, Жан-Клод тебя убьет?

— Да.

Я посмотрела на него пристально.

— Может быть, я и хорошая, Дамиан, но я не стою того, чтобы из-за меня умирать.

— Я не думаю, что он бы меня убил. Жан-Клод расспрашивал меня о том, что связывает меня с тобой.

— Расспрашивал?

— Да, и был доволен. Он счел это еще одним признаком роста твоей мощи некроманта. И был прав.

— Жан-Клод знал, что ты повинуешься мне помимо собственного желания, и не сказал об этом мне?

— Он думал, что это тебя расстроит.

— И когда же он собирался сообщить мне об этом маленьком фактике?

— Он — Принц города, и передо мной не отчитывается. Не знаю, были ли у него планы сказать тебе, и если да, то когда.

— Ладно. А какие еще силы я могу ожидать от этих меток?

Он лег с другой стороны от подушек, которые подкладывал под мою раненую руку, и оперся на локоть. Длинные ноги вытянулись вдоль кровати.

— Их физической силы, их зрения и слуха. Ты можешь обрести почти любую силу, которая у них есть, не жертвуя своей человеческой сущностью. Хотя, чтобы обрести ее полностью, тебе может понадобиться четвертая метка.

— Нет уж, спасибо.

— Вечная жизнь без необходимости умереть ради нее, Анита. Многих это соблазняло в прошлые века.

— Слишком много у меня было сюрпризов в последние два дня, Дамиан. Мне не хочется еще сильнее привязывать себя к Жан-Клоду.

— Ты это говоришь сейчас, но пусть пройдет еще несколько лет, Анита, и ты можешь передумать. Вечная молодость — это немало.

Я покачала головой.

— А чего еще мне ждать от меток?

— Теоретически — власти над любыми силами, которые есть в распоряжении Жан-Клода и Ричарда.

— Это ведь не слишком обычно для слуги-человека?

— Они все приобретают некоторую силу, выносливость, способность исцеляться, устойчивость к травмам, иммунитет к ядам и болезням. Но опять-таки, я не знаю, сколько этого ты сможешь приобрести без четвертой метки. Не уверен, знают Жан-Клод или Ричард, или они снова поразятся, когда ты вытащишь из шляпы очередного кролика.

— Мунин был для них неожиданностью?

— О да! — Дамиан перевернулся на спину, чтобы смотреть на меня. — Жан-Клод знал о мунинах, но вряд ли думал, что они — духи мертвых, и не знал, что это для тебя может значить. Мунинами не могли управлять даже некроманты из легенд.

— У некромантов из легенд не было связи с вервольфом альфа.

— Именно это и думает Жан-Клод.

Я постаралась лечь пониже на груде подушек.

— Это потрясающе, как много он говорит обо мне со всеми, кроме меня.

Дамиан повернулся и посмотрел на меня в упор.

— Я знаю, насколько ты ценишь честность. Но при всей честности Жан-Клод не мог знать заранее, что ты обретешь эти силы. Человек-слуга — это рабочий инструмент, и хорошо, если этот инструмент мощный, но ты набираешь такую силу, что может возникнуть вопрос, кто же на самом деле хозяин и кто слуга. Может быть, дело в том, что ты — некромант.

— Жан-Клод мне говорил еще до меток, что не знает, кто из нас будет хозяином, а кто — слугой, из-за того, что я — некромант. Но он не стал объяснять. Наверное, мне надо было спросить.

— Если бы он тебе все это сказал до предложения меток, ты бы согласилась?

— Я приняла метки, чтобы спасти жизнь им обоим, не говоря уже о своей.

— Но если бы ты знала, ты бы это сделала?

Он повернулся набок, лицом к моей руке. Я ощущала кожей его дыхание.

— Наверное, да. Не могла я дать умереть им обоим. Одному — быть может, я могла бы пережить потерю одного из них, но не обоих. Не обоих, если я могла бы их спасти.

— Значит, Жан-Клод зря от тебя все это скрыл. Зря вызвал твой гнев.

— Да, я порядком зла.

— И потому ты не доверяешь ему.

Дамиан придвинулся еще на дюйм, и его щека легла на мою руку выше локтя.

— Да, из-за этого я ему не доверяю. Хуже того, я даже Ричарду теперь не верю. — Я покачала головой. — Никогда бы не подумала, что он будет от меня что-то скрывать, тем более такое важное.

— И теперь ты сомневаешься в них обоих.

Я посмотрела на вампира. Он касался меня только щекой, а все остальное его тело вытянулось вдоль кровати, не касаясь меня.

— Дамиан, это на тебя не похоже.

— Что именно? — спросил он. Он передвинул руку, и эта бледная кисть легла между нашими телами, не трогая меня, просто... выжидая.

— Вот это, все это. Это не ты.

— Ты ничего обо мне не знаешь, Анита. Ты не знаешь, каков я — на самом деле.

— Чего ты хочешь от меня, Дамиан?

— Прямо сейчас — обнять тебя этой рукой за талию.

— И если я скажу «да»?

— Это «да»? — спросил он.

Что сказал бы Ричард? Что сказал бы Жан-Клод? А ну их обоих!

— Да.

Он обнял меня за талию, его бицепс оказался у меня на животе. Вполне естественно было бы после руки прижаться и телом, но он этого не сделал. Сохранял между нами эту искусственную дистанцию.

Я погладила эту бледную руку своей левой рукой, трогая волоски. Трогать его — казалось до чертиков правильно, будто бы мне уже давно хотелось это сделать. Я не хотела, чтобы он обнимал меня. Я хотела сама его обнять. Совсем не то чувство, которое бывало с Ричардом и Жан-Клодом. Дамиан был прав: дело было в некромантии. Я хотела трогать его, исследовать границы силы, которая нас связывала, силы, которая оживляла его.

Моя собственная сила была по роду ближе к силе Жан-Клода, чем Ричарда. Холодная сила, вроде неощутимого ветра, веющего над умом и телом. И эта холодная нить вилась из моей руки по руке Дамиана. Я ее вдвигала в него невидимой рукой, всовывала в это бледное тело и ощущала ответную искру в его глубине. Моя сила вспыхнула, узнав подобие самой себя. То, что раньше оживляло тело Дамиана, покинуло его. Теперь его оживляла я. Он был воистину мой, что, конечно, было невозможно.

Он придвинул свое тело на этот последний дюйм, и по всей длине, от талии до ног, прильнул ко мне. Одну ногу он закинул на мои сверху, прижался ко мне.

— Ты пытаешься меня соблазнить. — Но мой голос звучал слишком тихо и интимно.

Он нежно поцеловал меня в плечо.

— Я тебя соблазняю или это ты уже соблазнила меня?

Я покачала головой:

— Вставай и выметайся, Дамиан.

— Ты меня хочешь. Я это чувствую.

— Это сила тебя хочет, а не я. Я не хочу тебя так, как хочу Ричарда или Жан-Клода.

— Я не прошу любви, Анита, я только хочу быть с тобой.

Мне хотелось погладить это тело сверху вниз. Я знала, что могу его исследовать, трогать каждый его дюйм, и он не остановит меня. Это манило и пугало.

Я слезла с кровати, оставив Дамиана разбираться самого. Оказывается, я могла встать. Даже голова не закружилась.

— Мы этого делать не будем, Дамиан. Просто не будем.

Дамиан приподнялся на локтях, глядя на меня.

— Если ты даешь мне прямой приказ, Анита, я должен повиноваться. Даже если этот приказ противоречит тому, который отдал мне Жан-Клод.

— Ты это к чему? — нахмурилась я.

— Тебе не интересно, что еще он запретил мне тебе говорить? — спросил Дамиан.

— Ах ты паразит!

Он сел, сбросив длинные ноги с кровати.

— Ты не хочешь знать?

Я посмотрела на него секунду.

— Да, черт бы тебя побрал, я хочу знать.

— Ты должна мне приказать тебе сообщить. Иначе я не могу.

Я чуть не промолчала. Я боялась того, что он может сказать. Боялась того, что скрывает от меня Жан-Клод.