Таланни вывела их на поверхность, где слабый солнечный свет успел смениться сумерками. Густые облака пылали алым и фиолетовым. То был самый красивый закат, который Трой доводилось видеть, но это зрелище наполнило её сердце ужасом. Она схватила Ворфа за руку.
      – Казнь назначена с наступлением темноты.
      – Знаю, советница, знаю.
      – Надо спешить.
      – Нам ничего не удалость узнать, кроме того, что яд не мог изготовить никто, кроме зелёных, – сказал Ворф.
      – И никто из тех зелёных, с которыми мы говорили, не замешан, – сказала Трой.
      – Я поговорю с Башей, – сказала Таланни. – Постараюсь убедить его отложить казнь на несколько часов.
      Ворф кивнул.
      – А мы допросим единственных зелёных, с которыми ещё не разговаривали.
      – Вы думаете, это кто-нибудь из арестованных? – спросил Брек.
      – Больше некому, – сказал Ворф.
      Таланни вышла на открытое пространство, и остальные последовали за ней. Тотчас возникло неприятное чувство, что за ними кто-то следит, но теперь Трой знала, что это.
      Все планеты были живыми, но Ориана была чем-то большим. Она была поистине живой, разумной, хотя большинство рас не сочли бы это разумом. Даже сами орианцы не понимали, насколько жива их планета, пока не стало слишком поздно.
      Зелёные, сочетая науку и веру, воссоздали оазисы того, чем когда-то была планета. Среди них было трое целителей земли, эмпатов, более связанных с землёй и растениями, чем с другими людьми. Брек был поражён, когда узнал, что он тоже целитель земли. Он не подозревал о своём даре, потому что никогда до сих пор не видел земли, которую мог бы чувствовать.
      Зловещее, гневное слежение было остатками сознания планеты, от которого не осталось ничего, кроме ярости за причинённую боль.
      Если зелёные, хотя бы один из них замешан в убийстве, как смогут они убедить торликов и вентурийцев, что зелёные не исчадие ада? Это только укрепит существующее предубеждение. А без зелёных удастся ли спасти планету и её людей? Трой сомневалась в этом. В её сознании оставалось воспоминание о силе жизни – слабое, но несомненное и невыразимо приятное.
      У входа в тоннель Брек споткнулся, но не от страха. Он просто не замечал ничего вокруг. Тронув Ворфа за плечо, Трой шепнула:
      – Брек совершенно поражён случившимся. Не знаю, сможет ли он сражаться.
      – Я прослежу за ним, – кивнул Ворф.
      Трой опустила руку и последовала за Ворфом вглубь тоннеля. Сколько остаётся времени до наступления темноты? Сколько времени остаётся капитану? За Аудуна и Лив она тоже беспокоилась, но в конце концов, она их не знала. Мысль о том, что они подвели капитана… Нет, они не должны подвести его. Они не могут подвести его.
 
      Едва они очутились в главном тоннеле с ярко расписаными стенами, Ворф припустил бегом. Остальные с трудом поспевали за ним.
      У входа в тюрьму стояли двое часовых. Таланни остановилась перед ними и сделала знак остальным последовать её примеру.
      – Что случилось, полковник Таланни? – спросил один из часовых.
      – Казнь уже началась?
      – Да, полковник, как было назначено.
      Ворф шагнул вперёд.
      – У нас есть новые сведения, доказывающие невиновность посла Пикарда. – Это была чистой воды ложь. Никаких новых доказательств у них не было. Ворфу хотелось расшвырять часовых, но лучше было действовать хитростью. Лучше и быстрее. Если им придётся силой прокладывать себе дорогу отсюда к центру тюремного лабиринта, то к тому веремени, когда они достигнут цели, может быть слишком поздно.
      Таланни поддержала его ложь.
      – Да, у нас есть новые доказательства. Не станете же вы задерживать нас снаружи, пока там убивают невиновного человека?
      – Нет, полковник, конечно же, нет.
      – Проводите посла Ворфа и его спутников к месту казни. Подчиняйтесь его приказам, как моим.
      – Да, полковник, – отсалютовал часовой.
      Таланни тронула Ворфа за руку.
      – Я разыщу моего мужа, поскольку только он обладает правом отсрочить казнь. Сделайте всё, чтобы они остались живы, пока я не вернусь. Удачи.
      – И Вам тоже, – коротко кивнул Ворф.
      Она побежала назад по коридору, а Ворф обернулся к часовому. Ему хотелось орать, но он заставил себя говорить спокойно.
      – Немедленно проводите нас к месту казни.
      – Слушаюсь, посол. Но во время казни никто не должен быть вооружён. У нас уже были инциденты в прошлом. Пожалуйста, отдайте своё оружие.
      Ворф бросил взгляд на Трой.
      – Ворф, у нас не остаётся времени.
      Клингон отдал фазер одному из солдат.
      – Теперь я безоружен. Ведите нас.
      Отсалютовав, солдат открыл дверь. Они последовали за ним в коридор с ослепительно-белыми стенами. Второй часовой остался у входа.
      – Ворф, надо спешить. Я чувствую… – Трой пошатнулась, Ворфу пришлось схватить её за руку. – Ворф, это капитан!
      – Ведите нас, бегом! – он произнёс это тоном приказа, и солдат послушно припустил рысью. Ворф мог бы бежать быстрее, но вынужден был держаться позади. Слишком сложным был лабиринт этих коридоров. Они не могли позволить себе заблудиться. Клингон тихонько выругался, чувствуя, как внутри всё сжимается.
      Внезапно тишину прорезал вопль. Кричал мужской голос, и голос этот был знакомым.
      – Капитан! – Ворф помчался со всех ног. Оставив остальных позади, он один ворвался в централный зал. Охранники разом обернулсь, выстроились сплошной стеной, не подпуская его к капитану. Ворф замер на месте, тяжело дыша, не в силах отвести глаз от увиденного.
      Пикард был привязан за руки и за ноги к раме цвета слоновой кости, которую они уже видели раньше. Блестящие провода обвивали верёвки, не позволяющие ему двигаться. Голубое пламя лизало эти провода, бежало по его коже, сочилось из его глаз и рта. Казалось, капитан объят холодным огнём. Огонь этот не обжигал, но боль причинял невыносимую.
      В этот момент подоспели остальные.
      – Перестаньте, перестаньте же! – закричала Трой.
      Голубое пламя погасло, и Пикард в полубессознательном состоянии повис на верёвках, прерывисто дыша, словно ему не хватало воздуха.
      Челове в маске, сидя за столом, внимательно наблюдал за происходящим, но нажимавший кнопки был генерал Баша. Он стоял у небольшой ниши в белой стене. Внутри были кнопки, рычажки. Внимание генерала было сосредоточено не подававшем признаков жизни Аудуне. При их появлении Баша не обернулся. Возможно, он не услышал, как они вбежали; возможно, он вообще ничего не слышал, кроме воплей того, кто был привязан к раме цвета слоновой кости.
      Кисти Лив были зажаты в какой-то серебристый ящик, намертво привинченный к полу. Рот её был завязан. Она повернула голову к Ворфу и Трой, большие её глаза казались огромными на смертельно бледном, блестящем от пота лице.
      Аудун стоял на коленях, голова его была заключена во что-то наподобие клетки. Ему не завязали рта. Это было ни к чему. Когда Ворф видел смерть, он узнавал её.
      Ворф двинулся было вперёд, но солдаты преградили ему путь. Он не мог прорываться к капитану силой – Баша стоял у контрольного пульта. Клингон не знал, сколько нужно времени, чтобы с помощью этих приспособлений убить человека. Может, достаточно будет ещё одного нажатия кнопки или пререключения рычажка, чтобы убить капитана. Он не мог рисковать. Необходимо было срочно что-то придумать. Восприятие его замедлилось; ему казалось, что в его распоряжении неограниченно долгое время. Надо было завести разговор, протянуть время до прихода Таланни. Ибо теперь Ворф знал, кто убийца. Он только не мог этого доказать.
      Наблюдатель за столом встал по стойке смирно.
      – Посол Федерации оказывает нам честь своим присутствием.
      При этих словах Баша обернулся к ним. Он был в маске, но Ворфу не надо было видеть его лица, чтобы узнать его.
      – Я не знал, что генералы сами выполняют работу палачей, – сказал Ворф. Его голос звучал ужасающе спокойно. Трой встала рядом, коснулась его руки.
      – Говорите свободно, советница, мы среди друзей, – сказал Ворф. Он не мог не почувствовать иронии собственных слов.
      Трой вопросительно взглянула на него, затем кивнула. Она поняла: они тянут время. Они не могут приказать солдатам сложить оружие. Таланни может. Если удасться продержаться до её прихода.
      Пикард висел на удерживающих его верёвках неподвижный, восково-бледный. Лишь прерывистое дыхание свидетельсвовало, что он ещё жив.
      – Я чувствую страх, панический страх, я спешу, очень спешу что-то сделать. Мне могут помешать. Не пытки, не казнь – что? Я не знаю.
      – Что Вы там бормочете, целительница, – сказал Баша. – Я не хочу, чтобы Вы смотрели, как умирает ваш капитан. Это было бы жестоко, а мы не жестоки.
      – Что Вы скрываете, Баша? – негромко спросила Трой, делая шаг к нему. Она намеренно назвала его просто по имени, без титула. – Чего Вы боитесь?
      Ворф не задавался вопросом, что она делает. Он просто шагнул следом, выжидая. Часовые расступились, пропуская их. Может, дело было в словах Трой, может, в уважении к её дару. А может, в том, что они не предпринимали никаких враждебных действий. Ворф положился на Трой.
      – Не понимаю, о чём это Вы, целительница. Я ничего не боюсь. Я воин. – Но внимание его было отвлечено. Повернув голову, он взглянул на Лив.
      – Это ваша последняя возможность выяснить, являются ли они единственными заговорщиками, или у них есть сообщники. Насколько я понимаю, именно для этого вы и подвергаете заключённых пыткам, чтобы они выдали сообщников. Зачем же ей заткнули рот? – спросила Трой.
      – Чтобы она не могла подбадривать остальных.
      Лив издала невнятный звук, отчаянно пытаясь высвободить руки. По руке её текла струйка крови.
      – Думаю, она готова заговорить, генерал, – сказала Трой. – Ваша тактика сработала. Она достаточно напугана. – Повернувшись к Баше спиной, Трой направилась к связанной женщине. Она медленно протянула руку, чтобы развязать её рот.
      – Нет! – крик.
      – Но она готова рассказать правду, Баша.
      – Нет! – Он бросился вперёд, прямо на Трой. Ворф с размаху ударил его кулаком в лицо. Схватившись за лицо руками, генерал пошатнулся, сделал шаг назад. Баша сорвал маску. Из носа текла струйка крови.
      – Убейте их, убейте их всех!
      Солдаты разом двинулись вперёд. Они не сомневались в приказах. Ворф почувствовал, как вскипают гнев, отчаяние, беспомощность. Горячая волна поднялясь из живота в грудь, хлынула в плечи, в руки. Он издал крик, на миг приковавший солдат к месту. А потом Ворф врезался в них.
      Схватив в охапку одного из солдат, он швырнул его в остальных, расчистив пространство перед собою. Он ударил кулаками в два закрытых масками лица, и оба солдата пропали из поля зрения. Солдат вцепился ему в руку, и Ворф поднял его в воздух. Что-то сильно ударило его сзади по голове. Он стремительно обернулся, взмахнув всё ещё висящим на руке солдатом. Другой солдат стоял у одного из орудий пытки, держа в руках оторванный от него обломок.
      Ворф выхватил этот обломок у него или у неё из рук, и обрушил на солдат. Раздавая удары налево и направо, он прокладывал себе путь к капитану.
      Вопль перекрыл шум борьбы. Пикард снова был обьят голубым пламенем. Баша стоял за пультом, предоставив своим людям сражаться без него.
      Ворф удвоил усилия, расшвыривая солдат, сокрушая всё, что вставало на пути. Пикард, привязанный к раме, дёргался и извивался, как сломанная марионетка.
      Громыхнул выстрел. Из пульта посыпались искры. Баша отдёрнул руку, словно словно её обожгло.
      – Прекратите!
      Сражающиеся разом обернулись ко входу и увидели вооружённых солдат во главе с Таланни.
      – Прекратить. Это приказ.
      Орианцы готовы были повиноваться, но тут Баша закричал:
      – Нет, они пришли, чтобы спасти своего капитана. Вы должны остановить их!
      – Муж мой, эти люди – посол Федерации и его советница. Ты не можешь так просто напасть на них. Мы уже имели дерзость вынести смертный приговор первому послу Федерации. Не совершай ещё большей ошибки.
      – Я не позволю, чтобы меня допрашивали, в особенности, чтобы допрашивала моя жена.
      – Если не я, то кто же, Баша? – Сопровождаемая солдатами Таланнни вошла в зал.
      – Ты не понимаешь.
      – Думаю, что понимаю, – устало произнесла она. – Ты убил Алика.
      – Что ты говоришь, Таланни?
      Трой развязала рот Лив. Женщина всхлипнула.
      – Я же не знала, что он воспользуется этим, чтобы сорвать мирные переговоры. Я же не знала!
      – Вы не знали, что посол Федерации использует вашу подлую технологию, чтобы совершить убийство! – сказал Баша.
      – Нет, не он. Это Вы убили!
      – Лгунья, подлая лгунья! – С искажённым от гнева лицом он кинулся к ней.
      – Она говорит правду, – сказала Трой.
      – Вы скажете что угодно ради того, чтобы спасти своего капитана.
      – Почему ты лично совершаешь казнь, муж мой? – спросила Таланни.
      – Это важные преступники.
      – Почему, Баша?
      – Я просто не хотел никаких ошибок при их допросе. Посол сказал, что и его лейтенант, и целительница знали о его намерении убить Алика.
      – Кто-нибудь ещё слышал это? – спросила Таланни. – Олон, Вы телохранитель моего мужа и находитесь при нём неотлучно. Посол назвал кого-нибудь?
      Один из солдат шагнул вперёд, отделившись от остальных. Руку он держал прижатой к груди. Торчащее под неестественным углом запястье казалось сломаным. Солдат заговорил, и лишь тогда стало ясно, что это женщина.
      – Я буду защищать Вас в любых обстоятельствах, но я не могу предать своих. Я не слышала ничего, кроме криков боли.
      – Вы лжёте!
      – Даже твой телохранитель не поможет тебе теперь, Баша. Ты убил генерала Алика в тот самый миг, когда предлагал ему мир и дружбу.
      – Полковник Таланни, – сказал Ворф, – мы можем подойти к капитану?
      – Разумеется.
      Ворф прошёл сквозь строй раненых солдат. Трой заторопилась за ним, и они вместе подошли к Пикарду.
      Он был совершенно неподвижен. Кожа его была даже не бледной, а серой от боли, и весь он был в поту. Ворф коснулся его щеки. Она была холодной.
      – Капитан, капитан, Вы слышите меня? Это я, Ворф.
      Трой тихонько плакала.
      – Капитан, Жан-Люк, пожалуйста, откройте глаза!
      Веки его дрогнули. Губы задвинулись, но слов не было слышно. Ворфу пришлось приложить ухо почти к самым его губам, чтобы разобрать слова.
      – Лейтенант Ворф, советница, я рад, что вы пришли.
      Трой глубоко, со всхлипом вздохнула. Она была на грани истерики.
      – Довольно, – сказал Баша. – Эти люди – преступники. Не знаю, чем они смогли подкупить моего телохранителя, но они подкупили её.
      – Муж мой, телохранители неподкупны. Это ты предал всех нас. Ты убил лидера вентурийцев в то самое время, когда он пытался заключить с нами мир.
      – Это была единственная возможность добраться до Алика. Крупицу яда я спрятал в рукаве. Я открыл краник самовара и бросил в стакан яд на глазах у всех. Я даже не думал, что это будет так просто. – Он явно гордился тем, что сделал.
      – Мы сможем победить, Таланни. Сможем! – Он протянул к ней руки. – Будь со мною.
      – Нет, – сказала Таланни, – мы не можем победить. Двести лет войны доказали это.
      – У вентурийцев больше нет лидера, мы можем победить.
      – Нет, Баша, не можем.
      – Можем, я заключил соглашение с инопланетной расой. Они дадут нам своё оружие, чтобы мы могли закончить войну. Уничтожить вентурийцев. – Сжав руки в кулаки, он шагнул к ней.
      – С кем Вы заключили соглашение? – спросила Трой.
      – С милгианами, расой, намного превосходящей и нас, и Федерацию. Они сумели отвлечь ваш прекрасный корабль.
      Ворф шагнул к Баше.
      – Значит, это была ловушка!
      – Вашему кораблю ничего не грозит. Мы не воюем с детьми, а на вашем корабле есть семьи. Мы не стали бы вступать в союз ни с кем, кто способен на такую подлость. Милгиане не связаны политикой невмешательства.
      – Видимо, нет, – сказал Ворф. – Что Вы предложили им за такое оружие?
      Баша обвёл их взглядом, выражавшим непреклонную решимость. Решимость не быть неправым.
      – Им нужна была технология зелёных. Они хотели получить наш генетический материал.
      – Как ты мог обещать им это? – спросила Таланни. – Как ты смог связаться с зелёными?
      – Она, – указал он на Лив. – Мы поймали её. Чтобы спасти свою жизнь. она дала нам то, что нам было нужно.
      – Нужно для того, чтобы убить Алика и свалить вину на зелёных, – сказала Трой.
      – Да! – он стремительно обернулся к Трой. – Зелёные могли помочь мне победить в этой войне, но они не захотели. И тогда я решил, что они всё равно помогут мне победить, хотят они этого или нет. Если бы все поверили, что это зелёные убили генерала, – он улыбнулся весьма неприятной улыбкой, – мы смогли бы разделаться с ними, стерев их с лица земли. Ни один человек за них бы не вступился.
      – Муж мой, муж мой.
      – Почему ты не понимаешь меня? – Баша медленно повернулся к Таланни. – Почему?
      – Ты никогда не задумывался, почему наш Джерик такой здоровый, нормальный?
      – О чём ты? – нахмурился он. – Нам просто повезло.
      – Нет, муж мой, это была биоинженерия. Это зелёные дали нам нашего сына, здорового, красивого.
      – Это ложь.
      – Нет, Баша, я не стала бы лгать о нашем сыне, ты знаешь это.
      Обернувшись, он взглянул на мёртвого Аудуна, на мокрое от слёз лицо Лив.
      – Нет, они преступники. Она слаба и потому дала мне средство, чтобы уничтожить своих людей.
      Она слаба, но они не преступники. Они дали нам Джерика.
      – Нет, нет. – Он затряс головой. – Я не верю тебе. Я не могу тебе поверить. Они преступники. – Он шагнул к ней. – Зачем ты лжёшь о Джерике? Так отвратительно лжёшь.
      – Я клянусь тебе всем, что для нас свято, что Джерик родился на свет здоровым в результате биоинженерии зелёных, – сказала Таланни.
      – Нет, нет, – медленно покачал головой Баша. – Наш сын – продукт биотехнологии зелёных? – Он произнёс это шёпотом, словно сама мысль об этом была слишком страшна, чтобы высказать её в полный голос.
      – Да, наш прекрасный сын.
      – Наш сын – один из этих. – Он всзглянул на Лив. – Наш сын – зелёный. Ты это допустила! Ты это допустила! – Он что-то выхватил из-за спины.
      – Не надо, генерал! – вскричал Брек. – Не вынуждайте нас убивать Вас.
      Этот поступок Баши, когда он выхватил оружие и прицелился в Таланни, положил конец колебаниям солдат. В следующий миг всё оружие, которой было в комнате, оказалось направленным на Башу.
      Генерал часто задышал, лицо его исказилось от ярости и ужаса. Ворф мог с лёгкостью прочитать обуревавшие его чувства. Стоит ли убийство его жены – защитницы зелёных – его собственной жизни? Мгновение казалось бесконечно долгим, а затем Баша швырнул оружие на пол. Солдаты кинулись на него, прижали к стене, их руки торопливо обыскали его в поисках другого оружия. Затем он был связан и окружён плотным кольцом охранников. Его красивые глаза были устремлены на Таланни, и не требовалось дара эмпата, чтобы прочесть в них ненависть.
      Она была заодно с зелёными. Она украла у него сына, ибо теперь Баша чувствовал, что у него больше нет сына. В единый миг вся его любовь превратилась в ненависть. Ворф не мог этого понять. Он знал, что ничто не в состоянии изменить его чувств к Александру. Но взгляд Баши не оставлял сомнений. Зелёные были злом, все, кто с ними заодно, были злом – Таланни и Джерик отныне были злом.
      Таланни обернулась к ближайшему солдату.
      – Объявите, что назначенная на сегодня казнь не состоится. Свяжитесь с вентурийцами. Сообщите им, что нам известно, кто убил их лидера. – Она оглянулась на мужа. – Сообщите, что мы выдадим виновных, как только это можно будет организовать.
      – Будет исполнено, генерал Таланни, – отсалютовал солдат.
      Она кивнула, казалось, не заметив нового титула. У торликов появился новый лидер. Ворф готов был ручаться, что этот лидер сумеет достичь прочного мира. Если это только возможно, Таланни добьётся этого.
      Таланни смотрела на мужа. Он отвечал её взглядом, полным ненависти. Лица Таланни Ворф не мог видеть и был рад этому. Такое горе было не для посторонних глаз.
 

 
      Пикард, Трой и Ворф стояли в крытом дворике – том самом, где они материализовались, прибыв на Ориану. Тут же находились Таланни и Брек, сопровождаемые несколькими солдатами. Она пришли попрощаться с ними.
      – Вы уверены, что не хотите остаться у нас, посол Ворф? Я думаю, Вы многому могли бы научить наших воинов там, где дело касается чести.
      Ворф бросил взгляд на капитана, но того, казалось, забавляло, что орианцы продолжают упорно называть их обоих послами.
      – Для меня честь, что Вы считаете меня достойным учителем, генерал Таланни, но мир – неподходящее время, чтобы обучать воинов. Вашим людям предстоит узнать другие пути чести.
      – Да, – кивнула она. Её ответ прозвучал почти печально. – Это будет трудно для нас – после стольких лет войны. Зачем нужны воины в мирное время.
      – Думаю, Вы справитесь, генерал Таланни, – сказал Пикард. – Спасение планеты – достаточно трудная задача, чтобы занять любого воина.
      – Портун присоединится к нам, как только мы сможем обеспечить его безопасность. Он и другие целители земли покажут нам, как начать исцелять нашу планету.
      – Вы уже сделали первый шаг, отменив запрет на биоинженерию, – сказал Пикард.
      – Да, и зелёные готовы помочь также и милгианам. Группа милгиан, вступивших в заговор с моим мужем, должно быть, состояла их тех, кто вконец отчаялся. Экология их планеты, по-видимому, так же разрушена, как и наша. Зелёные настаивают на чётком соглашении, гарантирующем, что их технология не будет использоваться в военных целях. – Таланни улыбнулась им. – Нам понадобится дипломат для ведения переговоров. Вы уверены, что никто из вас не хочет остаться?
      – Федерация намерена послать вам постоянного советника, генерал. У «Энтерпрайза» и его команды, боюсь, есть другие обязанности.
      – Что ж, счастливого пути, посол Пикард, посол Ворф. – Она протянула руку Трой, и Трой взяла её, хотя и знала, что прикосновение это будет вторжением в её сознание. Счастье, печаль, но сильнее всего – надежда.
      – У нас снова будут свои целители. Надеюсь, скоро.
      – Знаю, что будут, – улыбнулась Трой. – А Бетазед пошлёт вам в помощь своих целителей.
      Отпустив её руку, Таланни шагнула назад, к солдатам. Пикард коснулся своего передатчика.
      – Поднимите троих на борт. – Подавшись к Ворфу, он тихонько сказал, – Вы уверены, что не хотите остаться, лейтенант? Нам будет не хватать Вас на «Энтерпрайзе», но Вы сможете начать карьеру дипломата. – Глаза его озорно блеснули.
      – Нет, капитан, меня устраивает моя должность начальника службы безопасности.
      – Раз уж Вы настолько в этом уверены, – сказала Трой.
      Ворф хмуро посмотрел на них.
      – Не думаю, что у меня есть необходимые способности, чтобы стать хорошим дипломатом.
      Трой с трудом сдержала улыбку. Глаза её ярко блестели.
      Пикард прокашлялся. Лишь начавшаяся транспортация не позволила им обоим разразиться неудержимым смехом.