Ему казалось, что Бродвей никогда не выглядел таким гнетущим, как в это раннее зимнее утро со все еще горящими газовыми фонарями и голыми старыми тополями, дрожащими на холодном ветру. Копыта и колеса стучали по тротуару, и под ними разлетался снег.

Он думал, что любое другое место было бы лучше, чем это — Ричмонд, Чарльстон, даже Филадельфия. Но они не были лучше. Их просто не было. Он стер их все. Он всегда стирал места и даже большинство людей из своей памяти. Впрочем, возможно, это сказывалось сегодняшнее разочарование. В конце концов, все другие разочарования заставляли его чувствовать себя таким же образом. Он вошел в маленький, обшарпанный, состоящий из двух комнат офис, и блеклый человечек, пишущий что-то за столом, быстро взглянул на него с надеждой.

— Нет, ничего.

Надежда покинула лицо человечка. Он пробормотал:

— Мы так долго не продержимся. — И затем добавил: — Здесь молодая дама. Она ждет вас в офисе.

— Я не в настроении писать автографы в альбомы молодых дам.

— Но она выглядит очень состоятельной…

Он улыбнулся своей белозубой саркастической улыбкой.

— Понятно. У состоятельных молодых дамочек — состоятельные папаши, которые могут пожелать вложить свои деньги в умирающий литературный журнал.

Но когда он вошел в офис, то превратился в джентльмена и раскланялся перед сидящей девушкой.

— Для меня большая честь, мисс…

Не поднимая глаз, она произнесла:

— Эллен Донсел.

Она была очень богато одета, начиная с пальто с меховым воротником и заканчивая голубой кашемировой шляпкой. Ее личико казалось пухленьким, розовым и глупеньким. Но вот она взглянула на него. И По сильно удивился. Глаза на этом круглом личике горели жизнью и интеллектом.

— Что привело вас ко мне? — заговорил По. — Впрочем, не отвечайте. Я думаю, вы хотели бы, чтобы я почитал свои стихи на каком-то собрании, то, чем я сейчас не занимаюсь. Или вам нужна копия «Ворона», написанная моей собственной рукой…

— Нет, — просто ответила она. — У меня для вас сообщение.

По выглядел вежливо-удивленным.

— Да?

— Послание от… Аарна.

Слово, казалось, зависло в воздухе, отозвавшись отдаленным колокольчиком. И на какое-то время в комнате воцарилась такая тишина, что По мог слышать шум движения на улице.

— Аарн, — в конце концов повторил он. — Какое прекрасное, звонкое имя. А кто это?

— Это не человек, — сказала мисс Донсел. — Это место.

— А! — сказал По. — И где же оно находится?

Она просверлила его взглядом.

— Разве вы не помните?

По начал чувствовать себя немного неудобно. Из-за того, что он писал занимательные и подчас невероятные рассказы, фантастически настроенные, ментально нестабильные, люди пытались разыскать его. Эта девушка выглядела нормально, даже обыденно. Но выражение ее глаз…

— Сожалею, — сказал он, — но я никогда раньше не слышал этого названия.

— А имя Лалу вы слышали? — спросила она. — Это мое имя. Или имя Яанн? Это ваше имя. И мы прибыли из Аарна. Хотя вы задолго до меня.

По успокаивающе улыбнулся.

— Это очень забавно, мадам. Расскажите мне… Что же это за место, из которого мы прибыли?

— Оно находится между Лиловыми Горами. — Ее глаза пристально смотрели в его. — И там с гор бежит речка Заир. И башни Аарна блестят над ней в лучах заходящего солнца…

По прервал ее внезапным взрывом смеха. Затем продекламировал:

— …Блестят в красном солнечном свете сотни фонарей, минаретов и скал и напоминают фантомы, созданные эльфами, феями, джиннами и гномами.

Он вновь засмеялся, качая головой.

— Это заключительные слова моей сказки «Поместье Арнгейм». Ну конечно же… Аарн… Арнгейм. А имя Лалу производное от имени Улялум, а Яанн — от Яаанка. Что ж, мадам, поздравляю вас, вы очень изобретательны!

— Нет. Нет, — дважды повторила она. — Все было наоборот, мистер По. Это вы взяли свои имена из тех, которые я только что назвала.

Он с любопытством рассматривал девушку. С ним раньше ничего подобного не происходило. По был заинтригован.

— Итак, я прибыл из Аарна. Правильно? Тогда почему я его не помню?

— Помните немного, — пробормотала она. — Вы почти помните место, вы почти помните имена. Вы используете их в своих историях и стихах.

Его интерес возрос. Эта девушка могла бы походить на дурочку, если бы не ее глаза. Но она, без сомнения, обладала необычным воображением.

— Ну и где же этот Аарн? На другой стороне мира? В саду Гесперид?

— Совсем рядом, мистер По. Совсем рядом в пространстве, но не во времени. Далеко-далеко в будущем.

— Тогда вы… и я, как вы сказали… пришли из будущего в настоящее. Моя дорогая, юная леди, это вам, а не мне нужно писать фантастические истории.

Ее прямой взгляд не изменился.

— Вы написали это. В рассказе о «Крутых Горах» вы написали о человеке, который прошел через время.

— Ну и что? — спросил По. — Я уже забыл об этой неуклюжей попытке. Но это была всего лишь фантазия.

— Разве? Явилось ли случайностью то, что заставило вас писать о путешествии во времени, о чем до этого никто не писал? Или это была память подсознания?

— Хорошо, если бы это было так, — сказал он. — Могу вас уверить, мне совсем не нравится этот XIX век, но, к сожалению, я помню всю мою жизнь очень хорошо. И совершенно ничего не помню об Аарне.

— И это говорит мистер По, — воскликнула девушка. — Он помнит только свою собственную жизнь. Но вы не только мистер По, вы еще и Яанн.

Он усмехнулся.

— Два человека в одном теле? Скажите мне, мисс Дон-сел, вы когда-нибудь читали мой рассказ «Вильям Вильсон»? В нем говорится о человеке, в котором заключены сразу две личности. Второе я…

— Я читала его, — сказала она. — И я знаю, что вы написали его потому, что в вас две личности. Хотя одну из них вы подавляете.

Она наклонилась вперед, и По увидел, что ее глаза еще более завораживающие, чем у гипнотизера.

Девушка заговорила почти шепотом:

— Я хочу, чтобы вы вспомнили! Я заставлю вас вспомнить! Вот почему я пришла к вам…

— Раз уж мы заговорили об этом, как возможно путешествовать во времени? — прервал ее По, пытаясь привести свои мысли в порядок. — В какой-то летающей машине?

Ее лицо осталось серьезным.

— Тело не может путешествовать через время, как не может ни один физический и материальный объект. Но сознание нематериально. Это паутина электрической энергии, запертая в физическом мозге. Если сознание выпустить из мозга, оно как чистая энергия может путешествовать по измерениям времени и найти свой новый дом в мозгу человека, отделенного веками.

— Но с какой целью?

— С целью доминировать над мозгом и телом и исследовать историческое прошлое глазами человека-современника. Не всегда это просто сделать. Существует опасность выбрать хозяина, чье сознание настолько сильно, что может подавить пришельца. И это случилось с Яанном, мистер По. Он находится в вашем мозге, но он подавлен и лишь частично оказывает влияние на ваше подсознание, посылая вам воспоминания, которые вы воспринимаете как мечты и фантазии. У вас должна быть очень целеустремленная волевая душа, мистер По, если вы смогли подавить сознание Яанна.

— Меня по-разному называли, но тупицей — никогда! — ответил он.

И затем ироничным движением руки он окинул свой ветхий офис:

— Видите высоты, до которых вознес меня мой интеллект?

— Это случалось и раньше, — пробормотала она. — Один из нас был заперт в мозгу римского поэта Лукреция…

— Тит Лукреций Кар? Я читал его книгу «О природе вещей» и его странные теории об атомной науке.

— Это не теории, — настаивала она, — воспоминания. Они так мучили его, что он покончил с собой. Но были и другие, на других уровнях времени.

— Какая великолепная идея! — воскликнул По восхищенно. — Я, конечно же, напишу рассказ…

Девушка снова перебила его:

— Я говорю с вами, мистер По, но пытаюсь говорить с Яанном. Хочу вытащить его из плена вашего мозга и заставить вспомнить Аарн.

Она продолжала говорить. Быстро и почти яростно. И все это время ее взгляд не отрывался от его лица. И По слушал как завороженный, как с ее губ слетали имена, места и другие вещи из его рассказа.

Что-то оказалось частично изменено, что-то — нет. Но все это было, несомненно, плодом богатого воображения девушки.

— Был… Нет! Я лучше скажу — будет Век Насилия. Насилия, которого человек и не может себе представить. И его высшей точкой станет прорыв на свободу яростных сил, которые станут причиной беспрецедентного разрушения.

По вспомнил о своем рассказе, в котором человечество погибло в результате всемирного взрыва, и девушка, казалось, угадала его мысли, судя по улыбке на его лице.

— О нет! Не все человечество было… или будет уничтожено! Но очень многие погибнут. Когда пройдет Век Насилия, останутся тысячи там, где были миллионы. Наш мир через века от сегодняшнего — мир, в котором находится Аарн, не такое густонаселенное, суматошное место, как это.

Яанн, вспомни! Вспомни наш красивый, чистый мир! Вспомни тот день, когда мы плыли по Заиру в твоей лодке весь путь от Гор, по желтым водам, в которых плескались огромные водяные лилии, а позади нас оставался темный, мрачный лес. Мы плыли до тех пор, пока не достигли Долины Многоцветной Травы. Вспомни, как мы шли через рощи серебряных деревьев и смотрели на флайеры, парящие в солнечном свете над башнями Аарна.

Разве ты не помнишь? Это было в тот день, когда ты впервые сказал мне, что побывал в Лаборатории Времени в Тсалале и вызвался добровольно перенестись в прошлое. Ты хотел перенестись во время незадолго до Века Насилия и посмотреть на мир, каким он был до войн, посмотреть глазами очевидца на все те вещи, которые были потеряны для истории в результате разрушения.

Ты помнишь мои слезы? Как я умоляла тебя не уходить, как напоминала тебе о тех, кто так никогда и не вернулся, как я прижималась к тебе? Но исторические исследования так захватили тебя, что ты не слушал меня. И ты ушел. И произошло то, чего я и боялась.

Яанн! Это Лалу говорит с тобой! Ты знаешь, как мучительно ожидание? Я больше не могла терпеть и добилась разрешения от Лаборатории Времени перенестись в это время, чтобы найти тебя. Те недели, которые я пробыла здесь в теле другого человека, я искала тебя, пока наконецто не наткнулась на имена, которые мы знаем на Аарне, в рассказах, которые стали популярными. Я знала, что только их автор может быть твоим хозяином. Яанн!

По слушал в полузабытьи, как имена из его собственных фантастических миров проплывали по воздуху. Но этот финальный мучительный крик, эта мольба заставили его вскочить на ноги.

— Моя дорогая мисс Донсел! Я очень ценю ваше воображение, но вы должны контролировать себя…

Ее глаза вспыхнули.

— Контролировать себя?! А что я делала все эти недели в этом ужасном и отвратительном мире, запертая в тело этой мясистой девчонки?

Холодный шок прорезал его при этих словах. Ни одна женщина даже в шутку не будет думать о себе или говорить таким образом. Но тогда это должно означать…

Комната, яростное лицо — все вокруг, казалось, начало тускнеть. Он почувствовал в себе какую-то странность. Мир как будто уплывал от него. И на мгновение ему показалось, что его старые мечты стали реальностью.

— Яанн?

Смеялась ли девушка? Конечно же! Дерзкой девчонке удалось обмануть знаменитого мистера По с помощью этой чуши, и она с радостью будет рассказывать об этом своим друзьям. Гордость и высокомерие, которые жили в глубине его натуры, вырвались наружу и подавили эту странность.

— Я сожалею, — сказал он, — что не могу посвятить больше времени вашему идеальному воображению, мисс Донсел. Я могу только поблагодарить вас за ту скрупулезность, с которой вы изучали мои маленькие рассказы.

Он открыл дверь и поклонился ей. Девушка встала. На ее лице отразились печаль и боль.

— Бесполезно! — наконец прошептала она. — Нет никакого смысла продолжать эту мучительную пытку воспоминаниями.

Она посмотрела на него и сказала тихим голосом:

— Прощай, Яанн!

И закрыла свои глаза. По сделал шаг в ее сторону.

— Моя дорогая юная леди, пожалуйста…

Ее глаза вновь открылись. Он был поражен. Вся жизнерадостность и весь интеллект исчезли из них, и на него глупо и растерянно смотрели обычные испуганные глазки недалекого создания.

— Что? — спросила она. — Кто…

— Моя дорогая мисс Донсел… — начал он снова.

Девушка издала истошный крик. Отшатнувшись от него, она спрятала свое лицо в руки и через них смотрела на него, словно он был дьявол.

— Что случилось? — закричала она. — Я… все исчезло… Я уснула в середине дня… Как я… Что я делаю здесь?

«Так вот в чем дело, — подумал По. — Конечно же! Сыграв роль воображаемой Лалу, теперь она должна показать, что „гость“ оставил ее сознание».

Он произнес, кисло улыбаясь:

— Я поздравляю вас! У вас не только богатое воображение, но и великолепные актерские способности!

Девушка не обратила на него никакого внимания. Она пробежала мимо него и распахнула дверь. Было уже поздно. Его помощник ушел домой. И к тому моменту, когда По последовал за ней в другую комнату, мисс Донсел уже выбежала на улицу.

Он поспешил за ней. Хотя газовые фонари горели, но из-за уличного движения он не сразу увидел ее. Затем он услышал ее крик и увидел, как она забирается в кеб. По ринулся за ней. Ее глаза — круглые от страха — смотрели назад, на него. Затем она исчезла в кебе. Возничий что-то крикнул лошадям, щелкнул кнутом, и кеб уехал. По — темпераментный человек — чувствовал злобное неспокойствие. Он позволил одурачить себя! Эта актерка заставила его выслушать всю эту болтовню. Возможно, сейчас она ликует.

И все же…

Он вернулся в офис. Снежинки поблескивали в свете желтых ламп, а снежная пороша на улице начала превращаться в липкую грязь. Порыв ветра принес звук громких голосов с другого конца улицы.

«Этот ужасный, отвратительный мир…» Ну что же? Таким он всегда ему и казался. Но сегодня он злее чем когда-либо посмеялся над ним. По думал, что причиной тому были фантазии об окутанных лучами заходящего солнца башнях Аарна, о которых девушка прочитала в его собственной книге и вложила ему в уши.

Он вошел в свой офис и сел за стол. Когда его гнев поутих, ему стало интересно, была ли доля правды в этой искусной лжи. И хотя она перекликалась со всеми его другими историями — идея была интригующей: человек, потерявшийся в чужом времени.

Я пришел недавно в эти земли,

Из далекой тьмы Туле,

Из дикого, странного мира,

Который находится вне пространства,

Вне времени.

Это я написал? Или… Яанн?

На мгновение По пронзила тоска. Если это правда? Если за завтрашним днем находится более совершенный мир — Туле, Аарн, Тсалал? Если фантом, любимые образы, которые он никогда не увидит — Улялума, Леонора, Морелла, Лигейя… были памятью…

По хотел поверить, но он был разумным человеком. А вера в подобные вещи нарушает здравый смысл и даже может убить. Но его она не убьет.

Нет!

Рукой, которая слегка тряслась, он открыл ящик и потянулся за бутылкой.