 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: Эллисон Харлан :: Горький Максим :: Грин Александр :: Раззаков Федор :: Азимов Айзек :: Громов Дмитрий :: БСЭ :: Картленд Барбара :: Толстой Лев Николаевич Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Тайна неудачного выстрела :: Чумные псы :: Влюбленный опекун :: Полюбить никогда не поздно :: Справочник по реестру Windows XP :: Господство женщин :: Повесть об отплате за добро :: Безрассудство |
Звездный Волк (№3) - Мир звездных волковModernLib.Net / Космическая фантастика / Гамильтон Эдмонд Мур / Мир звездных волков - Чтение (стр. 4)
– Стало быть мы отправляемся На ритхском судне и сообщаем, что везем корень «ара». Что дальше? – Перед тем, как разрешить вам посадку, каяры потребуют опознания ваших личностей. Визуального опознания. – И в ту же минуту, как они увидят наши лица, мы будем мертвыми, – сказал Чейн. – Мы никак не сможем быть похожими на ритхан. Как нам выпутаться из этого? Ирон улыбнулся, улыбнулся сдержанной довольной улыбкой человека, очарованного собственной сообразительностью. Снова он показал взглядом на Гваатха. – Он вас выручит. Он визуально представится и скажет, что летит с Ритха, чтобы сообщить о стихийном бедствии на полях, где выращивается корень ара, и что в ближайшую пару лет больше не будет поставок этого добра… за исключением, возможно, очень небольшого количества для очень избранных покупателей и, естественно, по очень специальной цене. Именно для обсуждения этой цепы он и хочет встретиться. Это так сильно взволнует каяров, что они дадут вам разрешения на посадку. – Если, – вставил Дайльюлло, – у них нет оборудования с сенсорным лучом, который просмотрит все внутренности корабля. Если нас заметят, нам будет крышка, как сказал Чейн. Ирон пожал плотами: – Не могу гарантировать, что у них нет такого оборудования. Не знаю. Но они никогда не подвергали полному сканированию ни один ритхский корабль. Привыкли к нам. Поэтому не вижу причины, почему они должны проявить беспокойство на этот раз. – Звучит вроде убедительно, – заметил Чей». – Лично я хотел бы больше шансов, – прозвучал Дайльюлло. – Однако… – Давай послушаем о хранилище сокровищ, – попросил Чейн. Ирон рассказал и об этом, прибегая частично к помощи объемных фото, частично к своей памяти, частично к хитроумных догадках. Когда он закончил, Дайльюлло бросил взгляд на Чейна и спросил: – Ну? Чейн не спеша кивнул. Рот его расплылся в улыбке, глаза странно сверкали. «Волчий свет», – подумал Дайльюлло, подавил в себе холодную дрожь. – Так как насчет сделки? – задал вопрос Ирон. – Нам надо обсудить, – ответил Дайльюлло. – Хорошо, – сказал Ирон. – Только не слишком долго. Я ведь могу и передумать. – Одна просьба, – обратился Дайльюлло – Из моей группы, кроме меня, никто не знает, что Чейн когда-то был Звездным Волком. Я не хочу, чтобы другим это стало известно. Ирон пожал плечами: – Что касается меня, то никакой проблемы. – Спасибо, Джон, за заботу, – сказал Чейн, Дайльюлло равнодушно посмотрел на него: – Я беспокоюсь не о тебе, а о других. Если кто-нибудь узнает правду, они безусловно откажутся работать вместе с гобой, а очень возможно и прикончат тебя. Это погубит все дело. Он показал жестом на храпевшего парагаранца: – Разбуди моего друга и приведи. – Он должен бросить пить. Уже становится привычкой, – сказал Чейн и ударил спавшего Гваатха между лопаток. Все остальные наемники находились в пространном, казарменного типа помещении двумя этажами выше в другом крыле дворца. Оно имело только одну дверь, которую охраняли несколько красных коротышек с лазерами. Некоторые наемники спали, остальные бодрствовали, понимая серьезность положения. Дайльюлло рассказал им вес. Их лица поникли, сразу на миллион, а Боллард выразительно покачал головой. – Слишком, большой риск, Джон. Два – три человека в небольшом суденышке… да и какие у вас шансы против всех этих видов каярского оружия? – Возможно больше, чем ты думаешь, – ответил Дайльюлло. – Из услышанного я понял, что каяры уже так давно привыкли к спокойной обстановке, что им и в голову не придет будто три человека могут совершить внезапный налет на их сокровища. – А кто будет третьим человеком? – спросил Боллард. – Чейн, – ответил Дайльюлло. Боллард пришел в ярость: – Почему Чейн, я не я? – А потому, что именно Чейн разработал всю идею с Поющими Солнышками. И, если я попаду в лихую переделку, то хотел бы, чтобы эту участь разделил со мной и он. – Я тебя не упрекаю, – сказал Боллард, глядя без особой любви на Чейна. – Но все же думаю, что вы делаете какую-то глупость. Чейну показалось, что Дайльюлло достаточно хорошо обосновал, почему остановил на нем спой выбор, но это была не вся причина, хотя, несомненно, во многом и правдоподобная. Главное состояло в том, что предстояла работа Звездного Волка, и Дайльюлло нуждался в Звездном Волке для ей выполнения. – Послушай, – обратился Дайльюлло к Болларду, – а тебе на ум не приходило, что у нас нет иного выбора? Ирон в данный момент хорош с нами потому, что надеется использовать нас как свое послушное орудие для захвата Солнышек. Если мы откажемся, я вовсе не думаю, что Ирон сладко распрощается с нами и пожелает счастливого возвращения домой. – Наверное, ты прав, – проворчал Боллард. – Но если все удастся и вы привезете Солнышки, сможешь ли ты допустить, что Ирон разрешит нам уехать с Солнышками на Ачернар и получить вознаграждение, которое будет поделено? Если он завладеет Солнышками, зачем ему делиться вознаграждением? – Давай не будем сейчас думать об этом, – ответил Дайльюлло. – Впереди у нас достаточно хлопот и стоит ли гадать о том, что случится позднее. 9 Это небольшое созвездие было поистине кладбищем небесных тел. Здесь были черные, вечно холодные пепельные громадины потухших солнц. Можно было встретить множество почти затухших солнц, лениво выбрасывавших небольшие язычки и венки опт на свои каменные, темные поверхности. Тут были и зловеще красные шары затухающих солнц, планеты которых уже оказались закованы в броню вечного льда. Такие миры никогда не представляли интереса для Звездных Волков. – А зря, – сожалел теперь Чейн. Каярские хранилища богатств, будя по объемным фото, могут свести с ума любого Звездного Волка. И еще он подумал: если каяры хитроумно прячут все это столь долго, среди них нет сколько-нибудь выраженных антагонистов. В пилотском кресле быстроходного небольшого поискового корабля сидел Дайльюлло. Гваатх громко заявлял, что он тоже может управлять кораблем, но когда ему предоставили эту возможность, то обнаружилось, что он безнадежный слабак. – Я же говорил тебе, – упрекнул Чейн Дайльюлло, – парагаранцы не очень-то сильны в космических полетах. Сказано было по-английски, но Гваатх уловил критический топ и крикнул: – Используй галакто! Что ты сказал про меня? – Я сказал: какое счастье иметь с нами парагаранца в случае схватки. Гваатх впился красными глазенками в Чейна. – Ты врешь. Ты не одурачишь меня. Ты можешь думать, что я тупой… – Откуда ты это взял? – перебил его как можно мягче Чейн. Гваатх затеял громкую перебранку с Чей ном, и пришлось вмешаться Дайльюлло, чтобы оба они заткнули свои рты. Кораблик продолжал свой путь, а они спали, сменяли друг друга у пульта управления, принимали пищу и проклинали монотонность полета. Наконец корабль вышел из сверхскоростного режима. Впереди виднелось солнце, которое по своему возрасту уже давно перешло в стадию темной красноты. Оно напоминало гигантский налитый кровью глаз. Вокруг солнца вращалось темная планета, которая казалась голым каменным шаром. Хлан. Каяры. Поющие Солнышки. Словно у хищного зверя, завидевшего добычу, у Чейна по телу пробежала мелкая дрожь. – Если Ирон сообщил правду об этих людях, то нам очень скоро при приближении к планете будет брошен вызов, – сказал Дайльюлло. Он сидел в пилотском кресле. Незадолго перед этим он установил аудиовизуальный коммуникатор под таким ракурсом, чтобы тот мог охватить лишь ограниченную часть внутренности корабля. Гваатха посадили перед небольшим экраном коммуникатора. – Ты уверен, что все запомнил? – спросил его Дайльюлло. Парагаранец категорично заявил, что уверен на сто процентов. Дайльюлло хотелось надеяться, что это так. Гваатха упорно муштровали до тех пор, пока он свои отпеты повторял бы даже во сне. – Помни, – предупредил Дайльюлло, – тебе нельзя сдвигаться с этого места. Каяры не должны видеть ни Чейна, ни меня. Чейн тем временем производил окончательную проверку управления тяжелыми лазерами, которые были установлены в глубоких нишах носовой части корабля. – Если нам удастся сразу опуститься на то открытое кольцо города, – сказал Чейн, – то будет обеспечен быстрый проход в хранилище богатств. – Напомни мне снова, – попросил Дайльюлло, – что удержит каяров от нападения на нас, как только мы совершим посадку. Это звучало убедительно, когда ты говорил, и я буду спокойнее. – Две вещи, – сказал с апломбом Чейн. – Первая: наши лазеры нацелены на их прекрасные здания. Каяры скорее готовы потерять одно сокровище, чем все. Вторая: они будут предупреждены, что наша энергетическая установка запрограммирована на взрыв в случае поражения корабля. Если уничтожат нас, то уничтожат и свои собственные здания. «Логика Звездного Волка, – подумалось Дайльюлло, – наглость Звездного Волка». Он надеялся, что Чейн окажется прав в своих предположениях, чего и ему хотелось. – Даже при всем этом, – сделал вывод Чейн, – операция должна быть чрезвычайно скоротечной. – Вот и помни об этом, – посоветовал Дайльюлло. – Не искушай себя соблазном задержаться еще и у других ошеломительных вещей, чтобы не задержаться там навсегда. Они летели низко над темной, запретной планетой, когда из коммуникатора прозвучал резкий голос. Дайльюлло кивнул Гваатху, и тот включил визуальный контур коммуникатора. На маленьком экране появилось бледное лицо каяра – пожилого человека с неестественно гладкой кожей и спокойными, ледяными глазами, глядевшими из-под капюшона белой одежды. Гваатх выдал на галакто весь тщательно отрепетированный рассказ о поражении корня «ара» вредителями, о том, что Ирон с Зитха посоветовал ему напрямую связаться с каярами, для чего одолжил ему ритхский исследовательский корабль. Он говорил о нехватке корня, цене и будущих поставках. Чейн сделал вывод, что это был самый неуклюжий враль, которого ему приходилось в своей жизни слышать. Но в целом парагаранец оказался не так уж плох. Он обладал обезоруживающим, если не сказать глуповатым простодушием, не оставлявшим сомнения в том, что он говорил. Каяр, представший на экране, задумался на какой-то момент. Потом сказал: – Это беспрецедентный случай. Пока мы будем его рассматривать, выведете корабль на стационарную орбиту. Гваатх сказал, что сделает это, и спросил: – Можно мне отключить визуальный сектор до следующего вашего вызова? Это экономит энергию. Человек на экране презрительно согласился. Он заявил: – Меня зовут Вланалан. Вы очень скоро узнаете о пашем решении. Если до него сделаете попытку приземлиться, то будете немедленно уничтожены. Гваатх выключил визуальный сектор, повернулся и торжествующе посмотрел на Дайльюлло. – Замечательно, – прошептал Дайльюлло. – Оставайся на своем месте и жди. Я переведу судно на орбиту. Он сделал это, и они стали ждать, одновременно думая о следующем этапе – спуске в направлении звездопорта, затем неожиданном изменении этого направления, приземлении на открытой площади среди зданий, в которых хранятся сокровища, о быстрых и внезапных действиях, которые ошеломили бы каяров. Они надеялись на успех. А разрешения на посадку все не было и не было. Шли минуты, и Чейна охватило странное ощущение тревоги. Он не мог точно определить это ощущение. Оно не было шестым чувством. Звездным Волкам хватало и пяти чувств, которые были доведены у них до совершенства, далеко за обычные пределы. Чейн сейчас ощущал то же самое, что было в темных джунглях на Альюбейне перед тем, как нэйны набросились на него. Что-то шло не так, как надо. – Я думаю, – начал он шептать. Дайльюлло резким взмахом руки дал понять, чтобы он умолк. Аудиоканал коммуникатора был в рабочем состоянии, и Дайльюлло показывал жестами, что их могут услышать. Вновь потянулись бесконечные минуты, а маленький корабль продолжал кружиться вокруг темной планеты, и на них все так же взирал кровавый глаз умирающего солнца. Неожиданно, словно удар молнии, резкая боль охватила нервную систему Чейна. Его нервы пылали охваченные агонией. Он сделал попытку дотянуться до пульта управления, где Дайльюлло неожиданно попик в кресле, прикрыв трясущимися руками лицо. И не смог дотянуться; это-то он, Морган Чейн, землянин, ставший звездным Волком, превосходящий по силе, выносливости и скорости любого человека на Земле, любого неварновца в Галактике. Теперь он был младенцем – слабым, содрогающимся от агонии. Он упал лицом, прижавшись ртом к холодной палубе. По его терзаемому телу шла рябь длинных медленных воли боли. Он катался по палубе, тщетно пытаясь встать на ноги, и потом зарыдал от возросшей агонии. Он видел, как Гваатх, красные глаза которого стали дикими, поднялся, зашагал, шатаясь и спотыкаясь, и грохнулся в углу. После этого Гваатх встал на колени и, качаясь назад и вперед, начал издавать хриплые животные звуки. Дайльюлло даже не пытался выбраться из пилотского кресла. Он, казалось, весь сжался, сократился, сжигаемый огненным дыханием безграничной боли. Чейн пытался заставить себя действовать. Он был весь схвачен горячей агонией, но агонию ему и раньше приходилось переживать. Нужно действовать, встать на ноги, добраться до пульта управления, снять корабль со стационарной орбиты и уйти от Хлана, пока они не умерли или не сошли с совсем ума, а это может случиться теперь очень быстро, в какие-то минуты, возможно секунды. Мобилизовав всю неистовую решимость Звездного Волка, Чейн встал на йоги. И тут же снова упал лицом на палубу. – Ну и дураки, – раздался холодный, отдаленный голос. – Неужели вы рассчитывали на то, что мы дадим приблизиться кораблю, не прощупав его сенсорными лучами? Особенно после того, как нас предупредили, что земляне пытаются захватить Солнышки? Это был голос Вланалана, говорившего через коммуникатор. Голос хлестал по ним ледяным, презрительным тоном. – Конечно, мы могли нас мгновенно прикончить. Но это не в нашем духе. Вы должны претерпеть мучительные страдания, пока не сознаете всю подлость преступного замысла выкрасть у каяров предметы красоты. К вам подойдет корабль, который возьмет вас на борт и доставит к нам для дальнейшего расследования. А тем временем начинаем вам давать первую порцию наказания. Боль, охватившая нервы Чейна, резко усилилась словно от повернутого выключателя. Дайльюлло еще больше скрючился в кресле. Гваатх начал безумно орать и бросаться на стену. Он это дважды сделал, потом упал и лежал, слабо вздрагивая. Чейн выл. Он был выносливым человеком, ему и раньше приходилось переносить боль, но впервые такую. Он лежал лицом на палубе и уже не был больше Звездным Волком; он был побитым щенком. – Ну, как, нравится? – раздался голос Вланалана. – Полюбите это, чужеземцы. Дадим вам еще, и побольше. Чейна охватил страшный гнев. Его не раз ранили в схватках, и он не злился, поскольку в бою это естественно и, если ты не хочешь рисковать, то вообще избегай схваток. Но здесь эта безжалостная, научно разработанная пытка и спокойный, насмешливый голос возбудили в нем такую ненависть к противнику, которой у него никогда не было. Чейн накапливал ее в себе. Ненависть противостояла боли, он ненавидел Вланалана и всех каяров. Он отплатит им за все. Но для этого нужно выжить. Сначала выжить, потом отомстить. Выжить… Нужно уйти с орбиты до прибытия каирского корабля. Чейн предпринял усилия освободить свой рассудок от оцепенения, вызванного агонией. И понял: ему не добраться до управления кораблем. Все его двигательные центры оказались парализованными энергией, которая ввергла в боль его нервную систему. И не было никакой надежды на Дайльюлло, который согнулся в пилотском кресле и, казалось, не дышал. Уж не умер ли? «О, боже, неужели я притащил его сюда затем, чтобы он умер?» Что же остается делать? Гваатх катался по палубе и выл. Слабые судороги превратились в дикое битье. Его руки и ноги колотились о палубные плитки. Чейн смотрел на него глазами, полуослепшими от боли. Терзавшая их энергия была настроена на поражение нервной системы людей. Гваатх же был не человеком, гуманоидом, представителем иной породы. Он был охвачен страданиями, но все же мог еще двигаться, испускать вопли. Чейн подождал момента, когда голова Гваатха, стучавшая по палубе, словно полая тыква, оказалась поблизости. Он был вынужден ждать для того, чтобы его квакающий шепот – все, что осталось от голоса – был услышан. – Гваатх. Гваатх…! Гваатх продолжал кататься и колотить руками. – Управление, Гваатх. Сбрось нас… с орбиты. Спасай… Чейн продолжал повторять слова «управление, спасай, Гваатх», или пытался это делать, но слова эти, по-видимому, не имели звукового оформления. Во всяком случае Гваатх был, кажется, за пределами их восприятия. Затем Чейну показалось, что, катаясь, скуля и завывая, Гваатх все больше приближался к пульту управления. Он следил за ним и думал, как странно все выглядит, когда смотришь через собственную кровь и слезы, от которых лопаются зрачки. Искаженный силуэт Гваатха двинулся в красноту… Неожиданно Гваатх заорал. Бросился и растянулся у пульта управления. Раздался голос Вланалана, сказавшего что-то резкое. Корабль взревел и сошел со стационарной орбиты. Агония удвоилась, утроилась. Они приближались к невидимой западне, которая покончит с ними до того, как они смогут вырваться. 10 Чейн удивился, что пришел в себя. Когда последний приступ невыразимой боли поверг его в мрак, он был уверен, что умирает. Он по-прежнему лежал на палубе. Жгучая боль прошла, но все нервы пребывали в мурашках, судорогах, подергиваниях от воспоминаний о том, что им пришлось испытать. Он не мог сейчас двигаться; наверное, были повреждены двигательные центры. – Неужели навсегда, – мелькнуло в мозгу. Чейн лежал и думал о каярах. Как изощренны они в причинении боли своими сенсорными лучами. Как безжалостны эти невозмутимые любители прекрасного, сначала наслаждаясь истязанием тех, кто угрожает их сокровищам, а потом выцеживая из их тем как можно медленнее душу, чтобы причинить своим жертвам новые страдания и получить от этого новые удовольствия. Нетрудно представить, что их троих ожидало, если бы каяры захватили их в свой мир. Чейн увидел, как над ним склонился Гваатх, приблизившись своим мохнатым лицом и вопрошающе взирая ужасно красными глазами. Чейн собрал всю волю и произнес одно слово. – Дайльюлло? – Не умер, – ответил парагаранец, – но не приходит в себя и ничем невозможно его пробудить. – Помоги мне встать, – попросил Чейн. Гваатх попытался его поднять. Только после трех попыток парагаранца Чейн, наконец, подобрал под себя ноги, выпрямился и встал с небольшой помощью. Огромный Гваатх выглядел все еще немного осоловелым, но во всем остальном пришел почти в норму. Его гуманоидное тело неплохо справилось с тем последним ударом агонии. Чейн же чувствовал по себе, что был очень близок к смерти, когда корабль с ускорением вырвался с орбиты и ушел из зоны действия каярской энергии. А Дайльюлло? Когда с помощью Гваатха Чейн добрался до пилотского кресла, ему казалось, что Дайльюлло умирает. Глаза закрыты, пульс едва прослушивается, а тело какое-то поникшее, съежившееся. Дайльюлло значительно старше, и это ударило по нему тяжелее, подумал Чейн. Он попросил Гваатха откинуть одну из складывающихся коек в хвостовом отсеке, отнести туда и положить Дайльюлло. Чейн присел, пытаясь в течение нескольких минут привести свои пораженные нервы в нормальное состояние с тем, чтобы можно было двигаться без падений. Корабль шел в сверхскоростном режиме. Гваатх поставил курс на Ритх, но поставил не совсем точно. Чейн дотянулся трясущейся рукой до пульта и внес поправку. Спустя некоторое время он нетвердо встал на ноги и пошел к Дайльюлло. Дайльюлло по-прежнему лежал с закрытыми глазами, дыхание было неровным, лицо серым. Содрогания корпуса тела, рук и ног свидетельствовали, что его нервная система страдает от тех же самых последствий, которые ощущал и Чейн. Чейн стал массировать нервные точки на теле Дайльюлло, о то время как Гваатх сидел в пилотском кресле, беспокойно озираясь. Наконец, к огромной радости Чейна Дайльюлло открыл глаза. Глаза были скучные, тусклые, а речь, когда он начал говорить, глухая и невнятная. – Обожглись мы там, кажется? – сказал он. – Обожглись, – согласился Чейн и рассказал ему, как Гваатх снял корабль с орбиты. – Ну что ж, не зря мы его взяли, – сказал Дайльюлло. – Думаю, нам очень повезло, что выбрались оттуда живыми. Чейн со злостью заявил: – Если мне когда-нибудь придется снова встретиться с каярами, я им покажу, что такое подлинное невезение. Будь они прокляты! – Редко видел я тебя таким алым, – сказал Дайльюлло. – Обычно ты воспринимаешь все, как должное. – Ты не успел вкусить всю порцию, – огрызнулся Чейн. – Быстро вышел из строя. А я до конца отведал и отплачу им сполна, когда придет время. – Забудь об этом, – успокоил Дайльюлло. – Подумай лучше о том, что произойдет, когда мы возвратимся с пустыми руками на Ритх. Чейн размышлял об этом весь долгий путь, пока корабль в сверхскоростном режиме пересекал пространства Отрога. Он предвидел большую беду, и это ему совершенно не нравилось. Но в данный момент его больше беспокоил, Дайльюлло, который еще не оправился полностью от пережитого. Лицо лидера было худым и вытянувшимся, тело временами содрогалось от конвульсий, – так нервы помнили пытку. Чейн подумал, что со временем эти последствия исчезнут, но не был до конца уверен. И у него еще больше вспыхнула лютая ненависть к каярам, особенно к тому, кто хладнокровно издевался над ними, ввергая в агонию. Когда они вышли из сверхскоростного режима и приблизились к Ритху, то с удивлением увидели, что дневная сторона планеты была в солнечной дымке. Однако за чернокаменным городом висели огромные массы темных, мрачных облаков, предвещавших очередной ураган привыкшей к бурям планете. Их встретили ритхские офицеры, которые и сопроводили во дворец Ирона. Всю дорогу до неприветливо холодного каменного кабинета Ирона офицеры хранили молчание, если не считать нескольких стандартных любезностей. Краснокожий правитель-коротышка встретил укоризненным взглядом. – Вы не добыли Солнышек, – сказал он. – А-а, ваши люди уже успели обыскать судно и уведомить вас, – заявил Дайльюлло. – Нет, мы не добыли Солнышек. Мы счастливы, что выбрались оттуда живыми. – До ваших жизней мне нет никакого дела, – со злостью ответил Ирон. – Никакого, понимаете? Что беспокоит меня, так это ваш провал. Дайльюлло устало пожал плечами. – Нельзя их всех одолеть. Каяры оказались слишком крепким орешком для нас. Вы говорили, что они не будут делать полного сканирования, а они сделали. Он рассказал о том, что произошло, и напыщенный царек нервно зашагал вперед и назад. Его грубое лицо становилось все мрачнее и мрачнее. – Ведь вот к чему все это ведет, – сказал, наконец, Ирон. – Вы использовали ритхское судно. Вы пытались обмануть каяров и потерпели фиаско. Предположим, каяры спросят меня, как вам досталось это судно. – Скажите, что мы украли, – сказал Чейн. Ирон хмуро уставился на него. – Ты думаешь, это так просто? Вы все еще не понимаете, каковы возможности каяров, даже после того, как они продемонстрировали, что могут обращаться с вами как с детьми! Предположим, они узнают, что вы здесь и потребуют, чтобы я выдал вас правосудию, их правосудию? – Неужели они дойдут до этого? – спросил Дайльюлло. – Не знаю, – смутился Ирон. – Никто не знает, как могут поступить каяры, потому что никто не знает масштабов их мощи, как далеко они могут видеть, какое оружие пустят в ход. Знаю одно: я не хочу иметь их врагами и не хочу терять их как выгодных торговых покупателей. – К чему вы это ведете? – спросил Дайльюлло. – К тому, что, если каяры потребуют выдать нас, вы нас бросите этим собакам? – Если будет нужно ответил Ирон. – Только, если будет нужно. Но вам придется остаться здесь до тех пор, пока я не буду уверен, что каяры не собираются потребовать вас. – Замечательно, – сказал Дайльюлло. – Какой вы замечательный верный партнер. Чейн молчал. Он ожидал этого. – Никакого вреда вам здесь не будет, – продолжал Ирон. – Я отдал малое крыло дворца вашим людям, и им там вполне удобно. Будет удобно и вам. – Другими словами, – сказал с отвращением Дайльюлло, – мы становимся пленниками до тех пор, пока вы не выясните, в какую сторону дуст ветер. – Да, – ответил Ирон. – А теперь оставьте меня. Он отдал приказ на своем непонятном языке, и вперед выступили офицер и четыре вооруженных охранника. Чейн заметил, что они были вооружены не станнерами, а лазерами. Он понял, что уже поздно оказывать какое-либо сопротивление. Словно послушные овечки он и Дайльюлло поплелись с ритханами. Они шагали по каким-то слабо освещенным лестницам и коридорам, на стенах которых еще оставались незакрашенными благородные голубые лица старой расы. Лица взирали сверху на пленников с участливой жалостью. Ритхане остановились у охраняемой двери. Офицер тщательно обыскал Чейна и Дайльюлло, забрав все, что у них находилось в карманах комбинезонов. Затем дверь открылась. Уродливый ухмыляющийся, низкорослый краснокожий человек с издевательской вежливостью пригласил их жестом пройти и, когда они это сделали, дверь с лязгом захлопнулась. Они оказались в длинном, плохо освещенном коридоре, по обеим сторонам которого шли двери. Некоторые были открыты, из-за одной неслись голоса. Туда они и направились. Большинство дверей открывались в маленькие спальные комнаты, но та, откуда шли голоса, была более просторной общей комнатой. Окна во всех комнатах были по существу вентиляционными щелями, настолько узкими, что через них Проникнуть могла лишь кошка. Из группы людей, сидевших кружком в общей комнате и потягивавших местный алкогольный напиток, выскочил Джансен. – Кого мы видим? – восторженно воскликнул он. Затем его лицо сникло, когда он взглянул на Дайльюлло и Чейна: «Ничего не вышло?» – Мы были в какой-то мили от цели, – сказал Дайльюлло. Он прошел к столу, сел на стул, и Секкинен налил ему обжигающего напитка из высокой изящной фляги. Гваатх схватил флягу, но уставший Дайльюлло даже пальцем не пошевелил, чтобы остановить парагаранца. Здоровенный Гваатх поднес ко рту флягу и с булькающим звуком изрядно отпил из нее, поставил флягу снова на стол и вытер свои волосатые губы. – Мы были доведены до безумия, – сказал он. Чейн, хотя и не был очень уставшим, тоже присел. Он видел, как Боллард пристально рассматривал изнуренное лицо Дайльюлло, освещаемое светом бра на стенах. – Знаешь, Джон, – сказал Боллард, – ты выглядишь так, словно побывал в аду. – Так бы выглядел и ты, если бы прошел через муки, которые мы испытали, – ответил Дайльюлло. Он пропустил еще порцию напитка и потом рассказал обо всем, что с ним случилось. – Сама идея была замечательной, – отметил Дайльюлло. – Действительно замечательной. Только не сработала. И мы теперь оказались в капкане. Все сидели, задумавшись, и на время умолкли. Гваатх снова схватил флягу, но тут поднялся Чейн, взял ее у парагаранца и налил себе полный бокал напитка. Затем Чейн возвратил сосуд Гваатху, и тот опустошил его одним затяжным глотком. – На нашу долю многое выпадало, – сказал Дайльюлло. – Мы часто выходили из таких тяжелых ситуаций, когда никто не верил, что мы выкрутимся. Но как бы ни был силен человек, рано или поздно он падает на свою задницу. Вот и мы это сделали. – Тогда что ж, вся паша работа прощай? – спросил Джансен. – А что ты сам думаешь? – ответил вопросом Дайльюлло. Ни у Джансена, ни у кого другого не нашлось ответа. Спустя некоторое время Секкинен прорвал молчание: – Тогда остается только одно – вырваться отсюда, послать к черту эту планету и возвратиться на Землю? – Это будет нелегко, – вмешался Чейн. – Отсюда можно вырваться, но в звездопорте, как я заметил сейчас при посадке, около нашего корабля полно охранников. Кроме того, на корабль наведены тяжелые лазеры. – Не знаю. Просто не знаю, что делать, – заявил Дайльюлло. Боллард пристально посмотрел на него. Затем этот толстяк встал и решительно сказал: – Ясно одно. Сегодня вечером мы ничего не сделаем. Вам нужно отдохнуть. Его слова прервал мощный раскат грома. За окном сверкнула молния, вновь раздался гром и забарабанил с грохотом дождь. – Да принесет нам этот день нашу насущную бурю, – буркнул Джансен. – Ну и планетка! – Пойдем, Джон, – позвал Боллард. – Покажу, где ты можешь выспаться. Дайльюлло встал и вышел вслед за Боллардом из комнаты в коридор. Он уже дремал на ходу. Вместе с ним вышел и Чейн. Ему не нравился вид Дайльюлло и он боялся, как бы тот не споткнулся и не ударился. Дайльюлло ввели в одну из комнат и уложили в постель. Он уже спал прежде, чем попал на койку. Боллард наклонился над ним, ослабил воротник комбинезона, снял обувь, накрыл одеялом. Через узенькое окошечко был слышен грохот дождя и бури. Чейн подумал: «Джансен прав; что это за мир!». Вместе с Боллардом он вышел из комнаты. Закрыв дверь комнаты, Боллард неожиданно остановился в коридоре. Его круглое жирное лицо было теперь совсем не добродушным и лунообразным, а темным и злым. Он схватил Чейна за воротник комбинезона и притянул к себе. – Ты счастлив, Чейн? – спросил он. – Что за чушь ты порешь? – разозлился Чейн. Боллард держал его. – Ты доволен, что Джон полумертв от работы, которую ты придумал ему? 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9 |
|||||||||