Глава 10

- Безусловно, - сказал я. - К западу от города раскинули очень хитрые силки, но если боги, вернее, дьяволы, посылают мерзавцам удобную возможность - зачем ею пренебрегать. Господин Икс, желающий вывести мнимого Коди в расход, сыграл на злости ополоумевшего юнца, шепнул ему: "Кананеа, ресторан мистера Грина", и напутствовал: "куси!" Подручные сшивались поблизости, дабы при случае разнести башку подстреленного из мальчишкиного же пистолета. Поверь, итог получился бы не хуже, если не лучше, чем при обработке стальным клинком. Парня, конечно, тоже пристрелили бы - предварительно. Из моего револьвера. Царство небесное мистеру Коди, павшему от руки полоумного... И жене его тоже, ибо тебя оставлять в живых тоже не следовало.

Глория вздрогнула:

- Но когда ловушка не сработала...

- Они попросту вернулись к изначальному порядку действий. Взяли кусочек мыла, намалевали на зеркальце сообщение, включили радио и предупредили сидевших в засаде товарищей.

С минуту Глория безмолвствовала.

- Ты заранее знал: на девяносто пятом километре поджидает враг, - выдавила она. - И знал: дальше расположена еще одна засада, на всякий случай. Потому и не притормозил.

- У меня изрядный опят по части засад, - ответил я. - И отлично представляю их общую механику. Предположительно, все заранее обусловленные места встреч таили угрозу; окончательно же я убедился в этом, столкнувшись нос к носу с Отчаянным Сортирным Забиякой. Он, так сказать, сделал последнее предупреждение.

- Прости, я ничего особого не слыхала.

- Сделал, сам того не желая. Одним своим присутствием уведомил. Парню сообщили, где нужно учинить стычку. Мы ведь уже толковали об этом, помнишь?

- И не пришли к определенному выводу.

- Напротив. Единодушно согласились: преследовать нас до Кананеа Мэйсон. Чарльз не мог. Кто-то шепнул ему, где надлежит караулить, и сопляк ринулся в Мексику по кратчайшей, отвергнутой нами дороге. Опередил. Затаился. И шепнуть ему словечко мог лишь тот, кто старательно позаботился подменить настоящего мистера Коди самозванцем. Лишь тот, кому было известно: лже-Коди не собирается ни в какой Хуарес.

- Мистер Сомерсет! - ошеломленно произнесла Глория.

- Вот-вот. Больше некому.

- Но это немыслимо! Он служит американскому правительству.

- Не смеши, - осклабился я, - не то живот надорву от хохота.

- Но это и впрямь бессмысленно. По словам Сомерсета, они позаимствовали агента в дружественной службе, потому что в собственной не сыскалось человека с подходящей внешностью. Значит, загадочная твоя организация тоже вовлечена в дело?Иначе получается, твоего начальника вокруг пальца обвели.

- Моего начальника обвести вокруг пальца весьма затруднительно.

- Тогда... Тогда он отправил тебя на заклание! Человеческую жертву принес!

Я ухмыльнулся в полутьме.

- А чем же, по-твоему, занимается наше несравненное агентство? Мы - ходячие человеческие жертвы. Наставляя агента перед очередной операцией, его на всякий случай заранее считают покойником, и очень приятно удивляются, если парень предстает некоторое время спустя живым и невредимым - по крайности, более-менее невредимым... В сущности, меня честно известили: держи ухо востро. Да, еще... Мак, это наш командир, не слишком охотно ссужает коллег опытными агентами, но меня отрядили с огромной охотой, по первой просьбе. Вывод: командиру требовался человек, наблюдающий за действиями Сомерсета вблизи. Человек, способный разнюхать досконально, и при нужде разнести вдребезги.

- Понимаю... Но автомобиль, припасенный в трех милях отсюда? Неужели ты настолько проницателен?

- Едва ли. Скорее, склонен к подозрительности. В этом случае для подозрений были наивесомейшие причины. Я позвонил нужному субъекту в Дугласе и договорился о маленьких дополнительных удобствах.

- Какие причины, Мэтт... ой! - Гораций?

- Я неизменно держусь настороже, если преуспевающий бюрократ разговаривает со мною вежливо и благожелательно. Имея дело с мелкой сошкой, оперативными работниками, эта публика любит важничать. Но Сомерсет и пел сладко, и стелил мягко. Даже не взбеленился, когда я сознательно и с расчетом ему надерзил. А такого в природе, простите, не бывает.

Глория помотала головой:

- Не слишком ли зыбкий повод для столь великих подозрений?

- Был и другой. Сомерсет оплошал. Беря меня взаймы, сообщил Маку, что собственного агента подходящей комплекции не нашел. Но ты помнишь двоих мужчин в сером, арестовавших Коди?

- Д-да... Пожалуй. Один был низеньким и плотным, а другой... А! Я кивнул.

- Другой был аккурат моего роста и моей худобы. Положив на его физиономию ровно столько же грима, Сомерсет получил бы не худший результат - вероятно, лучший. Так почему же Уоррен Сомерсет не захотел использовать своего человека?

Глория пожала плечами.

- Не думаю, - продолжил я, - чтобы мистер Сомерсет мучился угрызениями совести и кричал во сне, решив укокошить подчиненного. Нет, голубушка моя, здесь бюрократическая струнка сыграла, и жадность врожденная... Сомерсету не хотелось тратить обученного, надежного парня, чтобы получить всего-навсего удобного мертвеца. Вот он и обратился в соседнее управление... Только дурака свалял. Нельзя было показывать эту личность мне. Увидав стоеросовую жердь, я забеспокоился по-настоящему и решил: обеспечу-ка себе запасные аэродромы и надежные подкрепления, пока не поздно...

Глория вздохнула.

- И все же, изрядно телепатией отдает!

- В нашем деле без телепатии не обойтись. К тому же, на свете очень мало нового. Большинство подлостей уже применялись, преступники повторяют прошлый опыт...

- Но зачем же дяде Буффу было разыгрывать собственную гибель?

- Думаешь, Сомерсет пустился на подобные ухищрения исключительно ради того, чтобы Гораций Госмер Коди мог невозбранно исчезнуть и начать новую жизнь в качестве, скажем, Джона Джонса?

- Разве нет? Разве правительство не дозволяло гангстерам и рэкетирам безнаказанно скрываться из виду в награду за важные услуги?

- А какая правительству от Горация Коди корысть? И с чего ты решила, будто именно Коди хочет убедить белый свет, что Коди убили в Мексике?

- Не понимаю!

- Надо полагать, это не Коди нужно, а Сомерсету.

- Зачем?

- Чтобы тихо и незаметно укокошить настоящего Коди в Техасе.

- Не понимаю, не понимаю, не понимаю!

- Дай, изложу иными словами. Убить Коди настоящего можно было бы, лишь угробив сначала Коди мнимого, по другую сторону американской границы. Сомерсет не может с милой улыбкой известить репортеров о том, что известный нефтепромышленник, миллионер Гораций Коли по секретным соображениям отправлен к праотцам сотрудниками тайной службы, коей заправляет он, мистер Уоррен Сомерсет. Имея полную возможность устроить бесследное исчезновение Коди, Сомерсет и ею воспользоваться не в состоянии: чересчур заметная фигура, слишком большой подымется шум, начнутся розыски и шила в мешке не утаишь. Но, предположим, Кода внезапно гибнет в Мексике, застреленный мстительным юным психопатом, или бандитами зарубленный. Мертвеца опознают, закопают, оплачут. И все! И подлинного Коди можно пришить без малейших опасений. Уразумела?

Глория облизнула губы.

- Мистер Сомерсет, - продолжил я, - самолично известил: Коди занимался контрабандой оружия в Мексику. Допускаю, что Сомерсет числился в этой затее негласным партнером. Не впервые, знаешь ли, у высокопоставленного правительственного чиновника рыльце в пуху оказывается... Допускаю: дельце накрылось ослиным хвостом, и мистер Сомерсет растревожился - не дай Бог, докопаются до его связи с преступным Горацием Коди! Значит, нужно замести следы на вашингтонский бюрократический лад. Но заурядный бюрократ уничтожает бумаги, а Сомерсет убивает людей.

- Хочешь сказать, и папину гибель он подстроил?

- Сомерсет, - пояснил я, - избавляется ото всех, кто способен уличить его в причастности к оружейной контрабанде.

- Но папу и Милли Чарльз! Они-то чем угрожали мистеру Сомерсету?

- Прости великодушно, а за каким таким лешим понесло твоего покойного батюшку на юг? - отозвался я.

- Не знаю... - Глория поколебалась. - Мы... почти не разговаривали в последнее время. Я отпустила несколько резкостей по поводу предстоящей поездки в обществе Милли... Секретарши, подчиненной особы... Милли начала охотиться на отца буквально с первого дня своей работы. А потом папа заявил, что хочет жениться на ней! Я умоляла, твердила: спи с нею сколько влезет, но только не женись - это же курам на смех... Но отец лишь разъярился.

- Правильно сделал. Не суйся в чужие дела, даже если тебя от них воротит... Предположим, господин Пирс проведал о контрабанде, которой занимался партнер, и решил разузнать о ней побольше, чтобы потом помешать алчному приятелю, не допустить больших неприятностей... Наткнулся на сведения, коих, по мнению Сомерсета, третьему человеку знать не полагалось ни под каким видом. И отправился в путешествие - очень кстати. А устранив Вилла Пирса, Уоррен Сомерсет обеспокоился: как бы умный и проницательный Коди не угадал истины. Стало быть, Коди следовало отправить вослед Пирсу.

- Кажется, ты прав... Мэтт. И, если ты прав, дядя Буфф невиновен по крайней мере в одном преступлении из тех, что мы ему приписывали.

- Ты приписывала. И Мэйсон Чарльз тоже. А я очень в этом сомневался.

- Мне полагалось быть умнее. Понимать: после стольких лет близкой дружбы Коди и пальцем не шевельнет, чтобы повредить отцу.

- Поживем - увидим, - ответил я. - Но сейчас имеются два неоспоримых человеческих документа, свидетельствующих о кровожадности Уоррена Сомерсета: я и ты. Нас не заверили печатями только благодаря моему старому доброму шестому чувству. И опыту. Между прочим, теперь Сомерсет просто обязан от нас избавиться, иначе сможем отправить его на электрический стул. Голубчик непременно попробует дотянуться до нас... Ну-ну, пускай попробует. Многие пытались до меня дотянуться, но, как видишь, я спокойно сижу с тобою рядом и веду долгие речи...

Глория тронула мои пальцы. Я ухмыльнулся. Никогда мы не сделаемся друзьями. Даже любовниками, пожалуй, больше не будем: в слишком разных вращаемся сферах. Но между нами возникло известное взаимное понимание. До этой минуты его не замечалось.

Глава 11

Я истратил двадцать минут, изучая простиравшуюся внизу долину сквозь линзы цейссовского бинокля.

- Что ты выискиваешь? - прошептала Глория. Она расположилась чуть поодаль, скинула туфли и растирала покрытые кровавыми водянками ступни.

Я пожал плечами.

- Сам не знаю. Что угодно. Кого угодно. Простейшие уставные предосторожности. Сейчас продвинемся еще на четверть мили, снова устроим проверку. Разговаривать по-прежнему шепотом, идти пригнувшись...

Четверть мили мы одолели за четверть часа.

- Ты уже видишь дорогу? - спросила Глория с нетерпением. - Видишь машину?

- Отвечаю: да и да. Веди себя тихо.

Долина была обширной, поросшей кустарниками. Искомая дорога взбиралась по пологому склону и тянулась дальше, за его гребень. У дороги, частично скрываемый парой чахлых маленьких деревьев, стоял серебристый автомобиль. Я навел на него бинокль.

Вездеходный "субару" последнего выпуска.

В этой пересеченной местности я рассчитывал получить армейский джип или предназначенный для трудных путешествий лендровер; но "субару" тоже пользуется репутацией надежного маленького зверя, если только не злоупотреблять его возможностями и не кататься по колдобинам, где и танку-то не всякому пройти удается.

- На, полюбуйся.

Я передал бинокль Глории.

- Ага, - сообщила она, - вижу. Совсем крохотная машинка!

- Чего ты ждала на Богом забытой тропе? Мерседеса?

- Ты додумался заказать пару джинсов?

- Конечно. В багажнике отыщется все.

- Значит, вперед!

Приложившись к маленькой фляге, я навинтил на горлышко металлический колпачок, отдал воду Глории. Скинул пиджак, положил на колени женщине. Поверх пиджака водрузил маленький компас и вчетверо сложенный аэрофотоснимок здешних краев.

- Сиди смирно и жди, пока не позову.

Часом позже, усталый, грязный и злой, как черт, я подбирался к серебристому "субару". Предосторожности оказались лишними. Людей, тем более враждебных, не замечалось. Однако на аризонском ранчо агентам вдалбливают премудрости, остающиеся в голове навсегда и превращающиеся в своего рода условный рефлекс. Последний отрезок пути я покрывал с бесчисленными хитростями, очень медленно и терпеливо. Медлительным перестраховщиком быть неизмеримо лучше, нежели торопливым покойником.

Держа в руке револьвер, я заглянул внутрь "субару". Ни души. По старой привычке я довел разыгрываемый шпионский фарс до логического завершения. Отыскал ключи на указанном месте, в магнитном коробке, незаметно прилепленном к переднему бамперу, взял револьвер наизготовку, отпер багажник, резко отбросил дверцу.

Опять же, ни души. Я расслабился, окидывая содержимое критическим взглядом.

Наличествовали одежда и обувь, пригодные для странствий в глухомани. Большой пластиковый холодильник наверняка содержал провизию, но пока что меня гораздо больше занимала объемистая фляга-термос, полная воды. За время игры в индейцев я изрядно взопрел и мучился от жажды.

Жалкие остатки совести, притаившиеся где-то на самом дне подсознания, заставили припомнить: Глория по-прежнему сидит на взгорье одна-одинешенька и трясется, как лист осиновый. Да и пить, наверное, хочет не меньше моего. Следовало сначала окликнуть ее, а потом уж лакать, закусывать и переодеваться.

Я возвратил револьвер за пояс, отер взмокший лоб рукавом рубахи, которая накануне числилась белой и выглаженной.

- Пожалуйста, сеньор Кода, не делайте резких движений!

Раздавшийся за спиною голос был мягким и звучал сильным акцентом.

- Повернитесь, рог favor,но медленно, и держа обе пустые ладони прямо на виду.

Когда вас окликают подобным образом, первая непроизвольная мысль сводится к вечному "неужели здесь?" Неужто в этом самом месте и завершится твой земной путь, начнется неведомое странствие по мирам иным? Эта мысль - не трусливое соображение, а простейшая задача, от верного решения коей зависит очень много. Если придете к выводу, что вас намереваются убить, надо не подчиняться приказу, а действовать ему вопреки, пока оружие досягаемо, а руки свободны. Сопротивляться, невзирая на количество глядящих в вашу сторону пистолетных и ружейных стволов.

Конечно, почти наверняка схлопочете пулю; всего скорее, не одну. Да только пуля вам была назначена в любом случае, а несколько прихваченных на тот свет мерзавцев очень облегчают профессиональную совесть истребителя. Посему надо молниеносно сообразить: пора ли учинять Последний Бой Джона Армстронга Кастера,[12] или повременить можно...

Соображать нелегко, но в этом случае на решение мое повлияла безукоризненная вежливость говорившего. Конечно, я встречал немало двуногих чудовищ, отличавшихся отменной любезностью; но гораздо проще сдаться человеку, просящему о капитуляции, нежели остолопу, орущему, что при малейшем поводе превратит вас в кровавое решето.

- Поворачиваюсь, - уведомил я.

Не к моей чести будь сказано, я прошляпил не одного супостата, а сразу четверых. Надлежало утешаться тем, что ребята отнюдь не смахивали на членов шайки, раздолбившей наш кадиллак ударами крестьянских мачете. Я не угодил в лапы El Jefeи его паскудных садистов.

Парни были малорослыми, крепкими, одетыми в одинаковые пятнистые комбинезоны. У каждого красовался на голове лихо заломленный черный берет. Отборные бойцы мексиканской армии, должно быть.

Все четверо напоминали индейцев: жесткие черные волосы, безбородые скуластые физиономии, смуглая кожа. Все носили темные кокарды - чтобы солнечные лучи не отблескивали, не выдавали затаившегося коммандо, - но у человека, обращавшегося ко мне, значок был чуток вычурней.

Человек сделал шаг и продолжил на медленном, осторожном английском языке:

- Я лейтенант Эрнесто Баррага, из Fuerza Especial[13]. Мне приказано захватить вас живым, что я уже проделал, и доставить в расположение части, к El Cacique,[14] что я и сделаю сейчас. Поскольку имеется автомобиль, используем его. Как выражаются американцы? Лучше, чем на своих двоих? За руль сяду сам, вы устроитесь рядом, а сидящий позади боец возьмет вас на мушку. Машина мала, поэтому остальные отправятся пешком. Секунду-другую лейтенант пристально глядел на меня.

- Очень прошу: не пытайтесь бежать. Предпочитаю соблюсти полученный приказ точно и доставить вас невредимым. Даже если вы и сумели бы ускользнуть - это почти невероятно, - мои подчиненные выследят вас немедленно. Эти люди лучше любых собак-ищеек. Надежнейшие следопыты на всем континенте.

- Верю, - отозвался я. - Подкрались незамеченными, а этот номер не многим удается... Простите, но кто такой El Cacique,и что такое Fuerza Especial?

-На все ваши вопросы немного позже ответят старшие по чину, если, разумеется, сочтут нужным. Будьте любезны, займите место в машине.

Обогнув отрог холма, "субару" свернул с главного проселка. Узенькая тропка вывела нас на просторный, поросший травами луг, посреди коего стояли несколько автомобилей и две палатки.

Предназначение одной из них было нетрудно угадать. Полевая кухня. Солдаты в защитных комбинезонах выстроились подле нее, дожидаясь позднего завтрака, над палаткой вился ароматный дымок, вызвавший у меня истинно собачье слюноотделение.

Замерший у входа во второй тент часовой наводил на мысль: именно там и размещается командный пункт Fuerza Especial.А возможно, штаб отдельной части - ломать голову попусту не хотелось. В свой черед разъяснится все.

- Сейчас мы отправимся к El Cacique, - сообщил Баррага, выбираясь наружу и беря наперевес штурмовую винтовку "М-16". Он распахнул мою дверцу, сделал приглашающий жест: - Следуйте впереди меня по направлению к ближайшей палатке, рог favor.

-Что это вы приволокли, Баррага?

Презрительный вопрос прозвучал по-английски, дабы и я уразумел его. От указанной лейтенантом палатки шагал высокий субъект, с несомненно кастильскими чертами лица, обладатель черных крысиных усиков. Комбинезон такой же, как и у прочих, но кокарда золотая - фу ты, ну ты!

- Это сеньор Гораций Кода, мой капитан, - доложил Эрнесто. - Сеньор, перед вами капитан Луис Алеман.

- Обойдемтесь без светских экивоков, лейтенант! - рявкнул пришелец. И посмотрел на меня без малейшей нежности. - Значит, вы доставили, наконец, этого поганого контрабандиста?

Боги бессмертные! В пылу последних приключений я начисто позабыл, что числюсь преступным торговцем смертью и с мексиканскими властями связываться не должен. А любопытно, ей-ей... Шайка бандитов гонится мне вослед, размахивая мачете. Стражи закона тычут в спину винтовочными дулами. Видать, Гораций Коди насолил всем подряд...

- Почему не связаны руки? - осведомился капитан. - Связать немедленно!.. Да нет же, олухи, за единой!.. Вот, молодцы. Я отведу его к El Cacique.

-Так точно, мой капитан.

Получив ощутимый и довольно злобный толчок в спину, я резво направился к штабу. Не ожидай я удара или пинка - растянулся бы на траве, особенно учитывая, что связанные руки даже равновесия утраченного не дали бы восстановить. Но любителя бить и толкать видно сразу. Ничего иного от Луиса Алемана ждать не доводилось. Это тебе, дружок, не воспитанный лейтенант Эрнесто...

- Входи, сукин сын!

Сделав часовому знак посторониться, капитан придал мне дополнительное ускорение, и я пулей влетел в палатку. Следом ввалился мексиканец. Я получил оглушительную, наотмашь отвешенную затрещину.

- Где оружие?!

Глава 12

Кроме нас двоих в палатке не оказалось никого. Как я и предполагал, это был походный штаб. Складкой стол с металлическими опорами и пластиковой крышкой усеивали бумажные листы; на нем же стояли пишущая машинка и радиотелефон. В углу обреталась аккуратно заправленная койка, возле нее лежал дорогой кожаный саквояж - вещица, довольно чуждая суровому военному быту. "Во время подобных операций, - не без ехидства подумал я, - героям положено жрать из котелков, а пожитки содержать в скромных солдатских ранцах..."

Не дождавшись ответа, капитан размахнулся опять. Вдругорядь рученька белая раззуделась... Я исправно пошатнулся и не без артистизма шлепнулся на утоптанную землю. Такие ребята всегда получают удовольствие, свалив допрашиваемого с ног. А доставлять им удовольствие необходимо: если невзначай огорчишь, примутся обрабатывать всерьез и делать больно по-настоящему.

- El Caciqueвышел на минутку, - зловеще сообщил капитан. - И я намерен получить сведения прежде, чем он возвратится. Где оружие?!

Из ноздрей моих потекла кровь. Я даже не пытался шмыгнуть носом: при виде крови - чужой, разумеется - особи, подобные Луису Алеману, урчат и умиротворяются. В человеческих жилах обращается несколько кварт красной соленой жидкости. Ради собственного благополучия можно было пожертвовать несколькими каплями.

- Почем я знаю? - огрызнулся я. - Сам пытаюсь выяснить!

- Оружие, - прорычал капитан, - выгрузили в Байя-Сан-Кристобале и перевезли в глубь страны четырьмя грузовиками! Потом, как выражаетесь вы, янки, дуб у дуба рябину украл... Нет, дубина у дубины вора... А, черт с ним! У мятежников не оказалось требуемых денег, которые, по их словам, были приготовлены! Скоты попытались отнять контрабанду силой, но, когда заглянули в кузова, там ничего не оказалось. Ты предвидел предательство и приказал своему агенту, Хорхе Медине - видишь, нам все известно! - припрятать груз, отправляясь на встречу.