Она вспоминала о Томе — по крайней мере пыталась, но никак не могла вызвать в памяти лицо жениха и потому просто задумалась о том, будет ли ее жених по-прежнему сердиться, когда ей наконец удастся побывать дома. Бесс с изумлением обнаружила, что эти мысли не вызывают у нее подобающего волнения.

— Далеко еще? — спросила она сдавленным голосом. Чем раньше закончится этот визит, тем лучше она будет чувствовать себя.

— Мы уже на месте. — Легкий оттенок насмешки в голосе Ваккари заставил Бесс крепче вцепиться в руль. Ваккари добавил: — Спешить незачем. Такой, я бы сказал, отчаянный способ вождения машины наводит меня на мысль, не истек ли срок моего полиса по страхованию жизни.

Ответить Ваккари, что обычно она водит машину осторожно и внимательно и что только его присутствие превращает ее в новичка, подражающего Дэймону Хиллу на скоростной трассе Формулы, значило бы выдать слишком многое. Узнав, какое влияние он оказывает на нее, Ваккари наверняка воспользуется своим преимуществом. И кроме того, обогнув последний поворот дороги, усыпанный камнями, Бесс на миг лишилась дара речи.

Маленький замок оказался вовсе не таким, как она представляла. Вместо беспорядочных руин перед ней на плато, где был разбит сад, возвышалось изумительно прекрасное древнее строение, которое, казалось, плыло на зеленом облаке. Замок имел четыре квадратные башни и огромные ворота, и от простоты и очарования этой картины у Бесс перехватило дыхание.

— Какая прелесть! — Завороженная, она на миг забыла о том, почему оказалась здесь и кто сидит с ней рядом. — Небывалая красота!

— Значит, на клиентов Джексона он произведет достойное впечатление, — заключил Ваккари, не сводя глаз с ее восхищенного лица.

Торопливо прогнав с лица улыбку, она двинулась вперед — гораздо осторожнее, стараясь держать себя в руках, следуя изгибам дороги, которая постепенно поднималась к плато, пока не закончилась перед вымощенным камнем двором у ворот замка. Выключив двигатель, Бесс заметила:

— Подъездную дорогу следует заасфальтировать. Джексон предоставляет автомобиль с водителем в распоряжение наших клиентов на весь период отдыха, но некоторые из них предпочитают сами время от времени водить машину.

Отстегнув ремень безопасности, она вышла из машины, почти восстановив самообладание. Дождавшись, когда Ваккари выберется с пассажирского места и подойдет к ней, она сказала более холодным тоном:

— Дорога не отвечает нашим стандартам.

Эти слова прозвучали решительно, давая Ваккари понять — разумеется, вежливо, — что ему предстоит удовлетворить высокие требования, несмотря на то что он осуществляет финансирование.

Бесс преуспела в своих намерениях, доказав Ваккари профессиональность своего подхода. Она оправданно загордилась собой и вознамерилась сохранить эту гордость в течение нескольких часов пребывания здесь. Но внезапно прикрытые очками глаза Ваккари оглядели ее с ног до головы, не упустив ни измятой скромной одежды, ни удобных, но непривлекательных туфель на плоской подошве, ни пропитанных потом, растрепавшихся волос.

Изогнув губы в непростительной усмешке, он пробормотал:

— Стало быть, у мышки выросли острые коготки. Неплохо, сага[1], неплохо!

Румянец, заливший щеки Бесс, заставил ее почувствовать себя еще более неряшливой и жалкой, и внезапное желание отплатить за оскорбление, ударить его по привлекательному самодовольному лицу чуть не стало слишком острым, чтобы пренебречь им. Но Бесс вовремя вспомнила, как Ваккари ответил на первую, несвойственную ей вспышку гнева, и взяла себя в руки. Она отвернулась и достала сумочку с заднего сиденья. Тут прозвучал вопрос Ваккари:

— А твой чемодан? Открой багажник, и я достану его.

Ровным тоном ответив: «Благодарю, не стоит», она вдруг задохнулась, вспомнив, что по взаимной договоренности ей предстояло переночевать в замке. Эмилия напрасно хлопотала, чтобы приготовить ей комнату. Придется извиниться перед ней.

— Все, что мне необходимо на этом этапе, — произвести осмотр и обсудить перспективы. Остальное — отдаленность от достопримечательностей и так далее — можно выяснить в офисе.

Если повезет, прикидывала Бесс, вешая сумочку на плечо, она отправится обратно во Флоренцию задолго до наступления сумерек. Быстро и вежливо завершит дела, внесет несколько предложений и сдержанных обещаний от имени Марка, а затем с достоинством удалится.

— В сущности, — продолжала она, доставая из сумки блокнот, — сегодня вечером я намерена попасть в аэропорт Пизы.

Она рассчитывала вернуться в Брейлингтон завтра к ленчу и смягчить гнев Тома, но последняя причина казалась ей сейчас не столь важной. Главное — избавиться от общества Ваккари. Молчаливый, испытующий взгляд Ваккари не облегчал ее задачу, и потому она спросила:

— Начнем?

Увидев, как Ваккари улыбнулся и задумчиво склонил голову набок, Бесс внутренне содрогнулась.

— Зачем так спешить, сага? У нас уйма времени. К чему торопиться в Англию, где наверняка идут дожди? Моя родина прекрасна, так почему бы не отдохнуть здесь, не расслабиться и не насладиться покоем? Сбрось маску деловитости — в конце концов, она еще совсем новая. Наверняка трет — хоть немного.

Его улыбка была слишком искушающей; при виде ее Бесс пронзила тянущая боль. Хотелось сорвать с Ваккари темные очки и всмотреться в его глаза. Должно быть, в них играет насмешка. Наверняка он смеется над ее попыткой проявить профессионализм, по-прежнему считая ее тихим, как мышка, существом, которое послушно следует приказаниям.

В эту минуту он казался более похожим на итальянца. И более опасным. А может, опасность гнездилась в ней самой, порожденная тем, как ее чувства отзывались на присутствие Ваккари: словно туго скрученный бутон распускался под лучами солнца?

— Вы забыли, что я не распоряжаюсь своим временем? — отозвалась она, проглотив внезапно выросший в горле ком. — Фирма разрастается, нам с Марком предстоит осмотреть маршруты по всей Европе. Мы не можем позволить себе тратить слишком много времени на отель, который еще не перестроен и не функционирует. Надеюсь, вы это понимаете.

Зеленые глаза Бесс едва ли не умоляли его отступить и подарить ей маленькую победу. Бесс понимала, что ее попытка скрыть подлинные чувства провалилась, и внезапно впала в слишком острое отчаяние, чтобы не обращать на это внимания.

Собственная гордость больше не тревожила Бесс — если уж на то пошло, пусть Ваккари поймет, как она чувствует себя в его присутствии. Нет, гордость не и мела значения — в отличие от чувства собственного достоинства. Разве сможет она оставаться самой собой, если не сведет до минимума время, проведенное в обществе Ваккари? Если даст ему возможность вызвать у нее ощущения, которые ей не следует испытывать, заставить мечтать о том, что она не имеет права желать? А он с легкостью добьется этого, просто находясь с ней рядом.

С загадочной улыбкой Ваккари склонил голову и зашагал по двору, приглашая Бесс следовать за ним. Она не поняла, готов ли он помочь ей — то есть быстро разделаться с делами и отпустить

ее — или нет. Что бы он ни решил, одно было ясно — он знал: она влюблена…

Грубым всплеском ментальной энергии она отвергла эту мысль. Чувства, вызванные у нее Ваккари, были из области простейшей химии. Естественная реакция невинной дурочки на силу примитивного, животного, бесстыдного сексуального влечения. Она влюблена в Тома — разве не так? А ее чувства к Ваккари — нечто иное, как похоть, желание вкусить от запретного плода…

На миг она закрыла глаза и словно приросла к месту, охваченная внезапной апатией. Искушение поступить так, как он предлагал, — расслабиться и наслаждаться покоем — было непреодолимым. Солнечное тепло ласкало тело, жару умерял нежный, напоенный ароматами трав ветерок. Затуманенными глазами Бесс смотрела вслед удаляющемуся Ваккари, поглощала взглядом сильные элегантные очертания его фигуры, и понимала: было бы слишком просто остаться, поддаться минутному искушению, смириться с неизбежным…

Но она справилась с чувствами. Опомнившись, зашагала вслед за Ваккари, пытаясь выбросить из головы все мысли, кроме необходимости переставлять по очереди ноги и догнать Ваккари как раз в то время, когда он открыл узкую дверцу в огромных, тяжелых дубовых воротах.

Толстые, сложенные из камня медового оттенка стены образовывали сумрачный туннель, ведущий к залитому солнцем центральному двору с каменными башнями по углам, соединенными арками прохладных крытых галерей.

Это было все равно что шагнуть в мир фантазий… опасный, как и человек, идущий рядом, поскольку чувства, которые он умудрялся вызвать у Бесс, тоже казались фантазией. Бесс испустила вздох, который подозрительно напоминал всхлип облегчения, когда пышнотелая особа в черном вышла из галереи: иначе Бесс оказалась бы наедине с Ваккари в этом зачарованном месте, притянутая к нему колдовскими силами, от которых она так стремилась освободиться.

Но облегчение было недолгим. Ваккари обратился к женщине на беглом итальянском, и она ответила ему движением, напоминающим книксен, а затем удалилась. Значит, это была вовсе не кузина Эмилия, как вначале решила Бесс.

— Кьяра принесет нам чего-нибудь прохладительного, — объяснил Ваккари. — Идем.

Небрежным взмахом руки он указал направление, и Бесс нехотя зашагала за ним, остро осознавая его присутствие. Пройдя по тенистой галерее, они очутились в зале со сводчатым потолком и прохладными мраморными плитами пола, эхом отзывающимися на шаги.

Здесь же были лестница, взмывающая к потолку, два массивных каменных камина и каменная арка двери, ведущей на озаренную светом террасу, откуда открывался вид на окрестности и сад, над которым, как показалось Бесс издали, парил замок.

Ваккари провел ее по мраморным плитам к плетеным креслам, окружающим длинный низкий стол, на котором уже высились кувшин лимонада со льдом и блюдо с фруктами.

— Надеюсь, шеф не будет против, если ты отдохнешь десять минут и освежишься? — Гибкая рука взмахом указала на одно из кресел, и Бесс поняла, что Ваккари опять насмехается над ней, вспоминая ее недавние слова и с удивительной элегантностью затыкая ими рот Бесс.

Возразить было нечего. Отказавшись, Бесс попала бы в нелепое положение. Кроме того, ее мучила жажда. Помня о спокойствии и сдержанности, она опустилась в кресло и заметила:

— Здесь чудесно. Словно в открытой комнате. Вдоль террасы возвышались статуи, а буйная масса глициний и каскады нежно-розовых роз переливались через перила, низвергаясь в сад.

Но все вокруг исчезло, едва Бесс подняла глаза и увидела, что Ваккари наблюдает за ней. Он был слишком красив. Хотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, обвести пальцем чувственные контуры рта, закрыть горячими поцелуями глаза цвета потемневшего серебра…

Она впилась ногтями в ладони и затаила дыхание, поскольку ее чувства были явным безумием. Он принадлежал Хэлен, а она — Тому.

Но она не хотела Тома…

— Я рад, что ты нашла хоть что-то заслуживающее одобрения, — сухо заметил он, и Бесс заставила себя забыть о безумных мыслях, сосредоточив взгляд на великолепном виде, пока Ваккари усаживался напротив, вытягивая длинные ноги. — Но не спеши браться за блокнот. Времени уйма, — добавил он, и Бесс возобновила борьбу с паникой.

Достаточно времени, чтобы сделать глупость, мрачно размышляла она. С каждой секундой, проведенной в обществе Ваккари, его физическое притяжение становилось сильнее, увлекая ее в бездну.

Она должна бежать, и как можно скорее. Трепет и паника усиливались. Бесс глотнула лимонаду, слыша позвякивание льдинки о край стакана — неопровержимое свидетельство ее дрожи, — и произнесла: — Я бы хотела сразу познакомиться с вашей кузиной и приступить к делу.

С ленивой, ошеломляющей улыбкой, которая стала для Бесс подобна удару, Ваккари отозвался:

— А разве я не говорил? Эмилия уехала в Швейцарию, поправить здоровье. Смерть мужа, упрямая решимость быть независимой и борьба с властями изнурили ее. И потому она уехала отдыхать, предоставив мне оказывать гостье почести. — Ваккари томным движением поднялся, и Бесс крепко обхватала себя руками, словно боясь разлететься на куски.

Невинный взгляд этих серебристых глаз не обманул ее. Разумеется, он намеренно не предупредил ее заранее, что в замке они будут вдвоем.

Впрочем, Бесс надеялась справиться с ним. Иначе и быть не может. Бояться следует только самой себя, а реальная опасность со стороны Ваккари ей не угрожает. Только благодаря поцелую он допускает большую фамильярность, чем следовало бы; он не может удержаться от флирта — у итальянцев подобные склонности в крови. Но это еще ничего не значит. Разве он способен

хотя бы на йоту заинтересоваться ею, если вскоре ему предстоит жениться на эффектной Хэлен?

С тревогой в глазах Бесс смотрела на Ваккари, пока он наконец не произнес:

— Scusi[2]. Прежде чем мы начнем осмотр, необходимо уладить еще одно дело.

Он ушел, а Бесс закрыла глаза, чтобы помешать им впитывать гибкие сдержанные движения его тела, а затем снова огляделась и поднялась, желая приготовиться к возвращению Ваккари.

После безуспешной попытки расправить смятые складки юбки она нехотя сдалась и принялась приглаживать волосы, подбирая непокорные локоны и надежно закрепляя их шпильками. Бесс загордилась собой, когда выяснилось, что она способна взять в руку блокнот и зашагать навстречу Ваккари, едва он появился в конце террасы.

— Не могли бы вы показать мне планы? — осведомилась она невозмутимым тоном, не позволяя себе такой роскоши, как взгляд на Ваккари в упор, и вместо этого рассматривая одну из статуй. — Планы — вот все, что мне нужно на данном этапе. Подробный осмотр можно произвести, когда отель начнет функционировать.

Удачный ход, похвалила она себя. На редкость удачный. Разумный способ объяснить, что она не желает задерживаться здесь ни на минуту.

Но ответ Ваккари оказался совершенно неожиданным:

— Марк ждет тебя на проводе. Телефон в маленькой гостиной. Пойдем, я покажу дорогу.

Маленькая гостиная оказалась просторной комнатой с расписным потолком резного дерева. Бесс взяла трубку, уверенная, что Марк просто желает убедиться, что она добралась благополучно и все успела, или же сообщить, какими делами ей предстоит заняться в понедельник в офисе, особенно если сам он будет в отъезде.

Но двух секунд беседы хватило, чтобы кровь отхлынула от лица Бесс, а суставы пальцев руки, судорожно вцепившейся в трубку, побелели под кожей.

— Послушай, по-моему, ты считаешь, что можешь позволить себе потратить на Ваккари всего пару часов. Так вот, об этом можешь забыть, Бесс. — Судя по тону, Марк был недоволен, и Бесс уловила в его голосе явную угрозу, когда он добавил: — Не говоря уже о том, что этот замок станет ценным добавлением к нашему списку, благожелательность этого человека жизненно важна для нас на данном этапе работы. Надо сделать так, чтобы он был полностью готов к сотрудничеству, понятно? Если он пожелает, чтобы ты провела там неделю, рассматривая каждую стену сквозь увеличительное стекло, — немедленно соглашайся. Это приказ.