687

Примечание к №651

У Успенского … ещё были какие-то проблески таланта

В его очерках о крестьянской жизни попадаются удивительно точные штрихи. Хотя бы знаменитое обращение к «зажившемуся» старичку:

«Ну, старичок господний, силов у тебя нету, платить в казну тебе невмоготу; приходится тебе, старичку приятному, пожалуй что, и слезать с земли-то… Так-то… потому молодых ребят надыть на землю сажать, а тебе бы, старичку, тихим бы, например, манером, ежели говорить примерно, и помирать бы в самый раз… Так то».

Разве бы Михайловский, поперечноротый интеллигент, смог бы подметить такое? У него какая-то теория была, вроде «полового авторитета» из пьяного письма Чехова (Антон Павлович написал в молодости). Но Михайловский вполне серьёзно, годами её разрабатывал, и там у него какие-то «практические типы»: рыбы, летучие мыши – это «приспособившиеся» мещане, и «идеальные типы» – это поперечноротые. Они эволюционируют, и это интеллигенция. (Я не утрирую.) Потом что асцидии по типу развития в определённой степени выше человека, так как они гермафродитны, так же как мужик в определённой степени выше интеллигента. Если мужика и интеллигента высадить на необитаемый остров, то мужик окажется более приспособленным. (Опять же подчёркиваю, что в отличие от Салтыкова-Щедрина Михайловский писал всё это СЕРЬЁЗНО. И печатали. И расходилось сказочными тиражами.)

688

Примечание к №675

Именно в России вызревает самая страшная угроза современному миропорядку.

Необходимо окультурить ненависть. Придать ненависти относительно разумные и культурные формы. Лишить ненависть разрушительной динамики.

689

Примечание к №677

Мне кажется, что «славяне» произошли от «слова»

А «слово» от «лов», «улов», «ловкость», «ловец». «Ловушка».

690

Примечание к №686

И тут сразу пинки, радостный визг.

Из воспоминаний «Штрихи великого портрета» управляющего делами СТО В.Смольянинова:

"Председатель правления Гос. банка направился к двери, но был остановлен резким окриком Ильича:

– Вернитесь! Сядьте! Кто вы такой? Откуда у вас эта чванливость, эти повадки вельможи? Народ посадил вас в государственное кресло. Но он же, народ, может и дать вам пинка… (696)»

Розанов сказал, что Ленин неприятен, а еврей Нахамкис-Стеклов по сравнению с ним умён, серьезен, красив.

Но ведь и Иуда был удивительно красив. «Красота спасёт мир». Почему булгаковский Воланд «хороший»? Да потому, что он Антихрист в царстве Антихриста. 13 апостол антихриста – Розанов. Русский Иуда, Антииуда. И чтобы стать антииудой, он должен был изменить мир, сделать его царством антихриста. Чтобы было что продавать, чтобы в самом предательстве найти нравственную опору. Не целуя убивать, а убивать целуя.

Розанов это гениальный русский предатель. (711) Неслыханный цинизм, перешедший в абсолютную светлую искренность. Розанов настолько лжив, что это превращается в высшую правду. То есть он настолько правдив, что даже лжив: не хочет «согласовывать» свои мнения, превращается в несогласуемое наречие. И при всём этом какая способность к трансформации. Он и в послереволюционное время стал выворачиваться на глазах багровеющим осьминогом. Василия Васильевича легко представить в эмиграции. Не могу его только представить замолчавшим. Чтобы он не вывернулся. Только если смерть. Даже к параличу его жилистый, упругий мозг начинал приспосабливаться. У него и тем никаких не было. Какие темы? Обыденные – болезнь жены, воспитание детей. Это общее у всех. А все якобы розановские темы – эротика, антисемитизм, – столь резко отличающие его от других русских философов, он просто подобрал, как раковину рак-отшельник. (718) У него не было тем. И Розанов писал «на публику». А.Ф.Лосев сказал о Василии Васильевиче:

«Розанов – человек, который всё понимает и ни во что не верит … Есть этот ощущаемый им факт на самом деле или нет – его это не интересует. Истинен этот факт или неистинен – его совершенно не интересует, а вот ощущение и вообще переживание этого факта его интересует … Он ведь кончил классическое отделение! Он специалист по древним языкам … но потом он всё это забросил … А когда, через много лет, его спросили: „Вы что же, забыли античность?“ Он говорит: „Не-е-ет! Почему-у-у-у? Античность меня интересует“. – »А чем же вас интересует античность?" – "Она вся проникнута ароматом мужского семени!" Вот тебе Розанов. Значит, сама по себе античность его не интересует, а чем она ПАХНЕТ, его интересует. Если она пахнет чем-нибудь таким необычным, он будет говорить: чем необычнее, тем лучше".

Важна не тема, важна чисто русская интерпретация-проворачивание, с языком от удовольствия. (723) Это эстетизм. Соловьёв совсем не эстетичен. Стал в 90-х годах «защищать евреев». А это неинтересно. Неостроумно. Если бы он был юдофилом в эпоху вакханалии погромов, да не опереточных русских, а настоящих, серьёзных, немецких. Это было бы по крайней мере благородно. Или защитил их во время упивания властью и азиатской злобой мщения, как Розанов в 1918. Это было бы необычно, оригинально. А так… Прочел по подсунутой бумажке: «Слава КПСС!»

691

Примечание к №645

Я увидел совсем иной ритм своей жизни, лишь маскируемый микроскопическим дрожанием сиюминутного уровня.

В 17 лет я встретил человека, который сыграл огромную роль в моей жизни. Это был знакомый отца, логик, окончивший аспирантуру МГУ. Он был такой добрый, спокойный, благородный. Высокий, в строгой тройке, он носил аккуратно подстриженную бородку и курил трубку. И он сказал, что я умён и вообще удивительный. Это была Санкция. В первый раз в жизни мне сказали такое, и кто сказал – человек, социальный и духовный статус которого был в моих глазах необычайно высок. В известном смысле это мой крёстный отец. Потом я его во многих отношениях довольно быстро обогнал. Карьера его не сложилась, и он уехал в провинцию, но иногда приезжал в Москву и мы встречались 1-2 раза в год. Это был единственный человек, который проник в моё внутреннее «я» в эпоху страшного переживания собственной обреченности, и, конечно, это не могло пройти ему даром. Мне было 22 года. Мы встретились в очередной раз. Помню, я всё говорил, что никто никому не нужен, что если он упадёт и разобьёт себе голову об асфальт, все будут проходить мимо и т. д. Он же всё спорил, успокаивал меня. Как-то беседа подошла к теме руки и я ему рассказал эту историю. Но в чисто социальном плане. Как комсомольца этого, невинно пострадавшего от какого-то Одинокова, школа премировала туристической поездкой в ГДР и т. п. смехотворные вещи. Это была легкая, полушутливая часть беседы. А он и говорит: «Вот совпадение какое, я этим летом сломал себе руку и провалялся месяц в больнице». Нужно было уже прощаться, я ему пожал руку и улыбнулся: «Ну, смотрите, не сломайте ногу». Он тоже улыбнулся: «А ты язва». На следующий день этот обреченный пошёл на вечеринку, немного выпил (кстати, в беседе я вентилировал и вопрос о пьянстве) и поскользнулся на гололёде. И сломал ногу. Он перепугался, что его в нетрезвом виде ещё, чего доброго, заберут в вытрезвитель, а у него только мой телефон был. Он позвонил мне, подошла мать. Она его знала. Он ей стал объяснять в чём дело, а она: «Нечего его (то есть меня) беспокоить». И трубку положила. Мне же ничего не сказала. Он потом в больнице два месяца пролежал. А я и не знал. И после этого мы еще встретились через год, он рассказал историю (но без матери, это я отдельно выяснил), но как– то меня бояться стал или просто подумал, что я знал обо всем и не навестил его. В общем, трещина какая-то возникла. К тому же я его совсем обогнал интеллектуально.

Меня не оставляет мысль – в какой степени я лично виноват в произошедшем? Кто я здесь – тоже жертва или…

Впоследствии моё мировосприятие сильно помягчело, стало глубже и тише, и такие «совпадения», происходящие ПОСТОЯННО, в основном переходят во всякого рода смешные вещи, разрешаются фарсом (к чему я и стремлюсь вполне сознательно). Но всегда это производит на меня более чем тягостное впечатление, и я стараюсь ни в коем случае не думать об этом. Возможно, просто моя рука попала в колесо языка. Накал же злобной проявленности со временем развеялся. Тогда я лишь соучастник, орудие.

692

Примечание к №640

«А впрочем, похвалите, похвалите, я ведь это ужасно люблю».

(Ф.Достоевский)

Кюстин – болтун, дилетант – нагородил в своих записках о России кучу глупостей. Однако кое-что подметил удивительно верно, удивительно зорко и зло. Особенно русское чиновничество, русское отношение к природе и власти.

Но не это главнее. Главное, что подметил Кюстин, это особую ласковость и обаятельность русских. И это наиболее глубокая, умная и злая страница в его книге:

«Когда русские хотят быть любезными, они становятся обаятельными. И вы делаетесь жертвой их чар, вопреки своей воле, вопреки всем предубеждениям. Сначала вы не замечаете, как попадаете в их сети, а позже уже не можете и не хотите от них избавиться. Выразить словами, в чём именно заключается их обаяние, невозможно. Могу только сказать, что это таинственное „нечто“ является врождённым… Такая обаятельность одаряет русских могучей властью над сердцами людей. Пока вы находитесь в их обществе, вы порабощены всецело. И обаяние тем сильнее, что вы убеждены, будто вы для них – всё то, чем они являются для вас. Вы забываете о времени, о свете, о делах, об обязанностях, об удовольствиях. Ничто не существует, кроме настоящего мгновения, никого, кроме того лица, с кем вы в данную минуту разговариваете и кого вы всем сердцем любите. Желание нравиться, доведённое до таких пределов, неизменно одерживает победу. Но желание это совершенно естественно и отнюдь не может быть названо фальшью. Это природный талант, который инстинктивно стремится к проявлению. Чтобы продлить иллюзию быть может, нужно сделать только одно – остаться, не уходить. Но, с отъездом, исчезает всё, кроме воспоминания, которое вы уносите с собою. Уезжайте, уезжайте скорее – это наилучший исход. Русские – первые актеры в мире. Их искусство тем выше, что они не нуждаются в сценических подмостках… Вас забывают, едва успев распрощаться».

Доведённое до пределов стремление нравиться приводит к полному неумению не нравиться. Или нравиться, или никак не общаться. Но отношения между людьми и построены на этом «никак». Поэтому европейское «никак» добродушное, вежливое, русское – злое, сердитонасупленное. На конце оба типа русского общения сходятся (ибо и то и другое лишь модификации бессмысленного стремления к власти): обаятельный палач, красующийся своей профессиональной ловкостью перед жертвой и тут же заканчивающий диалог официальной развязкой.

Ошибка иностранца в том, что он принимает радушие за доброту, хотя само по себе русское радушие легко переходит в издевательство или – в другую сторону – в сглаз.

Ошибка русского в том, что он принимает доброту и сочувствие европейца за радушие и удивляется «почему так мало». Мало, зато искренне. Точнее, искренность европейца твёрже. У европейцев существует понятие «заботы» (особенно у немцев – «зорген»). Это очень глубокое и серьезное слово. По-русски значение то же, но в 100 раз слабее, да и вообще есть оттенок пренебрежения: «вот не было заботы».

Отсутствие заботы это не легкомыслие, не «ветренность». (Некоторые европейские народы гораздо легкомысленнее и ветреннее). Тут различие гораздо серьёзнее. Тут иное отношение к другому "я", другой личности. Более поверхностное, более жестокое.

693

Примечание к №674

Директор школы В.Розанова

Розанов писал в самом конце «Уединённого»:

«Отчего же я так задыхаюсь, когда говорят об „общественности“? А вот точно говорят о перелёте галок. „Полетели к северу“, „полетели к югу“. Или: „люди идут к целям“: но я знаю, что всякое „идут“ обусловлено ДОРОГОЙ, а не тем, КТО „идут“. И вот отчего так скучны эти галчата. И потом – я не выношу самого шума. А где галки – всегда крик».

694

Примечание к №676

«Крестьяне скоро поняли, в чём дело и кто настоящий господин, и сильно почёсывали затылки». (Ф.Достоевский)

Однажды в 1918 году Крупская поехала с Лениным на будущие Ленинские горы. По дороге встретили мужика. Разговорились. Перешли к теме Ленина. Крестьянин, по воспоминаниям Надежды Константиновны, и говорит:

"Что же, жить неплохо теперь … Ленин вот только мешает. Не пойму я этого Ленина. Бестолковый человек какой-то. Понадобилась его жене швейная машинка, так он распорядился везде по деревням швейные машинки отобрать. У моей племянницы вот тоже машинку отобрали. Весь Кремль теперь, говорят, швейными машинками завален (736) ".

Бедняга не понимал, что полпотовцы экспроприировали машинки как «орудия производства». Мне кажется, что многие историки вслед за этим безымянным крестьянином допускают ту же ошибку, пытаясь найти РАЦИОНАЛЬНОЕ объяснение революционного мракобесия.

695

Примечание к №640

«Это глупость в её самой чистейшей сущности» (Ф.Достоевский)

Вот из воззвания «Молодой России»:

«О Романовых – с теми расчёт другой. Своей кровью они заплатят за бедствия народа, за долгий деспотизм, за непонимание потребностей. Как очистительная жертва сложит голову весь дом Романовых. Мы изучали историю Запада, и это изучение не прошло для нас даром: мы будем последовательней не только жалких революционеров 48-го года, но и великих террористов 92-го года; мы не испугаемся, если увидим, что для ниспровержения современного порядка приходится пролить втрое больше крови, чем было пролито якобинцами в 90-х годах».

Особенно прелестна фраза «мы изучали». В том-то и дело, что ничего они не изучали. (720) (Зато их вот на Западе очень хорошо изучили.) Это просто фонтанирующее наобум русское злорадство.

Из той же нигилистической прокламации:

«Мы твёрдо убеждены, что революционная партия, которая станет во главе правительства, если только движение будет удачно, должна сохранить теперешнюю централизацию … чтобы при помощи неё ввести другие основания экономического и общественного быта в наивозможно скорейшем времени. Она должна захватить диктатуру в свои руки и не останавливаться ни перед чем. Выборы в национальное собрание должны проходить под влиянием правительства, которое тотчас же позаботится, чтобы в состав его не вошли сторонники современного порядка, если только они останутся живы».

Что ж, с идиотическим упорством стремились к Октябрю более полувека. Дебил хотел разбить молотком кинескоп, чтобы с дяденьками и тётеньками в телевизоре играться. Наказывали, били, прятали молоток, и всё же дурачок в конце концов улучил момент и ударил по экрану. «Добился» своего. Труп увезли в морг, и никто так и не узнал, что сосед по коммуналке, чопорный шизофреник, доведённый до белого каления тем, что оболтус постоянно «изучает» его в замочную скважину, в конце концов сказал:

– Вань, а знаешь, где молоток-то? В белом шкафчике на кухне.

– Спасибо, дядя.

– На здоровье.

696

Примечание к №690

«народ … может и дать вам пинка» (В.Ленин)

Как только Чехов стал сотрудничать с Сувориным, ему пришла в маленьком конвертике записочка – анонимное пасхальное поздравление, где выражалось следующее пожелание:

«Поболее добросовестности по отношению к страждущему человечеству и поменее угодливости к гробовщикам и гробокопателям».

Помни, о тебе «там» знают, тебя «там» помнят. Следят. Тысячи раз повторялась и превратилась в идиотскую идиому фраза из чеховского письма: «Я выдавливал из себя по капле раба». Но что она означает? Прежде всего следует сказать, что раба из себя выдавить невозможно. Если человек раб по рождению, личностное начало в нём никогда не разовьётся. Человек, осознавший себя рабом, не «уже не раб», а «даже не раб». Его нельзя даже использовать как рабочую силу, ибо он превращается во взбесившееся животное. Но это к слову.

Итак, Чехов был рабом? Странное словосочетание: Чехов и рабство. В чеховской мифологии этот парадокс разрешается следующим образом. «Рабство» это религиозное воспитание Чехова, детство с поркой и целованием ручек. Это во-первых. А во-вторых, это свидетельство «скромности» гения. Чехов не раб, но он скромный, и он говорит, что он раб, хотя он не раб. Он строг к себе и себя, мягчайшего и добрейшего человека, считает рабом именно из-за своей мягкости и доброты. Как принцесса на горошине.

Однако приведём школьную фразу с мясом контекста:

"Кроме изобилия материала и таланта, нужно ещё кое-что, не менее важное. Нужна возмужалость – это раз; во-вторых, необходимо ЧУВСТВО ЛИЧНОЙ СВОБОДЫ, а это чувство стало разгораться во мне только недавно. Раньше его у меня не было; его заменяли с успехом моё легкомыслие, небрежность и неуважение к делу. Что писатели-дворяне брали у природы даром, то разночинцы покупают ценою молодости. Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз сеченый (704), ходивший по урокам без калош, дравшийся, мучивший животных, любивший обедать у богатых родственников, лицемеривший и Богу и людям без всякой надобности, только из сознания своего ничтожества (709), – напишите, как этот молодой человек выдавливает из себя по каплям раба и как он, проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течёт уже не рабская кровь, а настоящая, человеческая".

Написано это в 28 лет, на исходе молодости, как подведение некоего итога. Написано Суворину, «реакционеру». Каковы же временные рамки чеховского рабства? Сказано ясно: чувство личной свободы стало разгораться недавно. А что такое «недавно» для 28-летнего? Года 3-4 назад максимум. Сказано также: «молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, гимназист и студент». Студент. Студентом Чехов был до 24 лет. Сближение с Сувориным началось в 26. То есть Антон Павлович называет рабством эпоху либерального свистуна Антоши Чехонте. Вполне логично перешедшего от «целования поповских рук» к «поклонению чужим мыслям», то есть целованию рук либеральных. И дорожка Чехова была бы ясна, если бы не то качество, которое Чехов излишне сужает, называя в письме «лицемерием».

Существует легенда, согласно которой Чехову предсказывали смерть под забором. На самом деле это было не предсказание, а заботливое и своевременное предупреждение. Скабичевский, сам крупный деятель либеральной прессы, знающий в ней все ходы и выходы, писал в 1886 году:

«Кончается тем, что он (талант, эксплуатируемый издателями, – О.) обращается в выжатый лимон, и, подобно лимону, ему приходится в полном забвении умирать где-нибудь под забором».

Это сказано Скабичевским не о Чехове, а вообще. Конкретно о Чехове он писал дальше:

«Вот и г. Чехов, – как жалко, что при первом же своём появлении на литературном поприще он сразу записался в цех газетных клоунов. Надо, впрочем, отдать ему справедливость: в качестве клоуна он держит себя очень скромно и умно … Но это всё ещё более усугубляет то чувство глубокой жалости, которое внушает нам г. Чехов тем, что, увешавшись побрякушками шута, он тратит свой талант на пустяки и пишет первое, что придёт ему в голову».

Эта заметка произвела на Чехова огромное впечатление. Он её вырезал и хранил всю жизнь. Скабичевский попал в цель, так как ясно высказал то, что смутно чувствовал сам Чехов, начавший литературную карьеру с того, что стал вполне сознательно продаваться.

Чехов рано, лет в 14, понял «что к чему». Помогло и его низкое происхождение (то есть природная сметка, деловитость, трезвость, отсутствие прекраснодушия), и передовая атмосфера Таганрога, города греческой и еврейской мафии. Именно в Таганроге Чехов приобрел свое «лицемерие» и свою способность «скромно и умно» выполнять функции клоуна. Чехов это «испуганный русский». (717) Он, еще сидя за партой таганрогской гимназии, понял: «не суйся», «не связывайся». Кто террорист Осинский, казнённый в 1879 году? Бывший таганрогский гимназист. Где арестован Боголюбов-Емельянов, мстя за которого, стреляла Засулич? В Таганроге, в 1876 г., где собрал вокруг себя революционно настроенных гимназистов. А вот народоволец Тан-Богораз – учился с Чеховым в гимназии. В 1879 г., когда Чехов приехал в родной город, там арестовали Леона Мирского, известного своим покушением на шефа жандармов. А вот народоволец и таганрогский врач П.М.Шедеви. Напомню, что Таганрог это маленький город с населением в 40 тысяч человек. Всё на виду, все друг друга знают. Павловский, уроженец Таганрога, с 14 лет и до окончания гимназии жил в семье Чеховых. Потом поступил в Медицинскую академию, был арестован, проходил по процессу 193-х. Потом бежал в Париж, где написал статью о пребывании в Петропавловской крепости. Павловский был арестован за организацию в 1874 г. революционного кружка в Таганроге. Впоследствии Павловский был амнистирован и стал сотрудником «Нового времени».

Нетрудно заметить сходство между биографиями Чехова и Павловского. Но Чехов действовал «очень скромно и умно». Поступил на медицинский факультет Московского университета и стал сотрудничать в левой прессе, но в серьёзные дела не лез. Потом скачок вправо, но на основе личной дружбы с Сувориным и без штатного сотрудничества в «Новом времени».

Наконец, если Павловский был самым непосредственным образом связан с еврейской мафией (так как сам был евреем), то Чехов с еврейством поддерживал корректные отношения, никогда внутрь кагала не попадая. Хотя в молодости он даже стремился туда, стремился вполне сознательно, в душе великий народец проклиная (730), но одновременно собираясь жениться на Евдокии Исааковне Эфрос (кстати, единственная серьёзная попытка молодого Чехова связать себя брачными узами). 25-летний Чехов писал приятелю:

«Моя ОНА – еврейка. Хватит мужества у богатой жидовочки принять православие с его последствиями – ладно, не хватит – и не нужно… И к тому же мы уже поссорились. Завтра помиримся, но через неделю опять поссоримся… С досады, что ей мешает религия, она ломает у меня на столе карандаши и фотографии – это характерно… Злючка страшная… Что я с ней разойдусь через 1-2 года после свадьбы, это несомненно…»

Вот другое письмо, написанное через полтора месяца;

«Пожаловался ей (Эфрос) на безденежье, а она рассказала, что её брат-жидок нарисовал трёхрублёвку так идеально, что иллюзия получилась полная: горничная подняла и положила в карман».

Брак с Эфрос, а в перспективе и издательство собственного журнальчика а ля «Искра» было бы логическим завершением головокружительной карьеры Антоши Чехонте. Но как раз в это время Чехова заметил Суворин, потом Григорович. Продаться можно было гораздо дороже и приличнее. Чехов высчитал точно: в это же время тому же адресату:

«Что бы там ни говорили, а Суворин хороший, честный человек: он назначил мне по 12 коп. со строки.»

Через несколько месяцев пишет:

«Была вчера Эфрос. Я озлил её, сказав, что еврейская молодёжь гроша не стоит; обиделась и ушла».

Теперь Чехову надо было решить важную психологическую задачу: поддерживать дружеские отношения с Сувориным, но так, чтобы не скомпрометировать себя перед так называемым «общественным мнением» (то есть еврейско-масонской инфраструктурой). Задел для этого был, так как Чехов уже показал себя в деле. Отрабатывая кусок хлеба, он глумился над Леонтьевым (737) (статья в «Осколках» в 1883 году), все его ранние рассказы это примитивное зубоскальство над русскими образованными классами, русской философией, культурой, изображение славянофилов «охотнорядскими Шопенгауэрами» и т. д. Вот характерный образчик остроумия 22-летнего Чехова:

«В редакцию „Руси“: Мерси. Квас прелестен. Порекомендуем. Вы пишете, что квас без тараканов – иноземщина. Мы не согласны с вами. Процедить можно. Прикажите помыть жбаны: запах от них тлетворнее Запада!»

Или:

«Кречинский и Хлестаков выходят из „Нового времени“, чтобы издавать собственную газету „Благонамеренные козлы“».

У Антоши была крепкая репутация «своего». Он и с весёлыми девочками познакомит, и рецептик от триппера даст. С ним хорошо посидеть в ресторане, распить графинчик. Беден, но весел, услужлив, блюдёт честь российского интеллигента, знает массу анекдотов и сплетен. Душа общества, «анекдотист и канканёр». И братья у него, Колька да Сашка, «наши люди».

И вот вдруг Антоше от козла Григоровича приходит письмо в стиле «знаете ли вы, что вы поэт и поэт истинный».

Чехов отвечал:

«У меня в Москве сотни знакомых, между ними десятка два пишущих, и я не могу припомнить ни одного, который читал бы меня или видел во мне художника. В Москве есть так называемый „литературный кружок“: таланты и посредственности всяких возрастов и мастей собираются раз в неделю в кабинете ресторана и прогуливают здесь свои языки. Если пойти мне туда и прочесть хотя кусочек из Вашего письма, то мне засмеются в лицо. За пять лет моего шатания по газетам я успел проникнуться этим общим взглядом на свою литературную мелкость, скоро привык снисходительно смотреть на свои работы и – пошла писать!»

С «ребятами» надо было рвать. Но у нас ведь «вход рупь, выход два». И начиная с 1886 года Чехов постоянно боялся «народного пинка». Да и не то что в переносном, а и в буквальном смысле. «Ребята» мстить умели. Причём в данном случае им и не нужно было звонка сверху. Бесил успех, бесила вдруг выявив– шаяся непохожесть Чехова на них. Чеховеды до сих пор гадают о причинах поездки Чехова на Сахалин. Поездка получается, как ни крути, немотивирован-ной, внезапной. Поехал «от скуки», развеяться, или собирать материал, бороться с царизмом, бежать от начинающейся болезни – любое определение мелко и ужасно искусственно, неправдоподобно. Впрочем, поездка эта действительно неправдоподобна, так как в ней поражает какая-то заданность. Чехов едет на Сахалин, а в письмах ноет на ужасную дорогу, на Сахалине тоже не видит ничего интересного, участвует в местной переписи как бы по обязанности, по инерции, и в конце концов очень медленно и нудно работает над книгой, получившейся в результате такой же нудной и неинтересной. При этом Чехов жалуется на обязательность этой работы… Да разгадка сахалинской поездки на 3/4 ясна. Это реабилитация в глазах либерального общественного мнения, рассчитанный шахматный ход, ловкая рокировка. В результате Чехова ещё терпели. Еле-еле – он балансировал на грани. Ребята между собой хохотали:

Большой талант у Чехова Антоши –

Он ловко подаёт Суворину галоши.

В печати же появлялись любопытные рисунки. Вот в журнале «Шут» за 1892 год карикатура «Наша пресса». На ней изображены Чехов и Суворин, названный «Героем „Нового времени“». Внизу подпись: «А.С.Суворин: „И какая же тоска! просто не знаешь, куда деться… Махнуть, разве, с Антошей к чувашам!..“»

Чехов, гений лицемерия, юлил, выправляя всё более ухудшающееся положение. Своё кредо, оправдательную легенду ренегатства, он изложил в письме к А.И.Плещееву в 1888 году:

"Я боюсь тех, кто между строк ищет тенденции и кто хочет видеть меня непременно либералом или консерватором.