Руна смерти

Голова закружилась. Я грубо напомнил себе, что взялся за гуж…

И потом, что толку ныть? Раньше выйдем, раньше вернемся. А ноги, по словам наивного Вована, – самый надежный вид транспорта.

Глава 4

Орлов развлекается

Поначалу лес нас здорово разочаровал. Нехоженностью и дикостью тут и не пахло. Всюду валялись пивные бутылки, консервные банки, обрывки бумаги, полиэтилена и другой дряни. Почему-то постоянно попадались на глаза груды закаменевшего цемента, невесть как сюда попавшего.

Картина оказалась на редкость мерзкой, и мы невольно затосковали. Однако к вечеру следы цивилизации стали попадаться реже, подлесок – заметно гуще, а орды комаров – вдвое злее.

Зато и рюкзаки к этому времени сделались совершенно неподъемными. Мы еле-еле передвигали ноги, и лишь Вован пер вперед лосем, абсолютно игнорируя наши жалобные стоны.

Серега в очередной раз споткнулся о какую-то зловредную корягу. Толкнул меня в спину и злобно прошипел:

– Это ты, кретин, предложил назначить его начальником экспедиции!

– Так я же в шутку, – уныло возразил я, безуспешно пытаясь протиснуться со своим рюкзаком между двумя березами.

Но ни рюкзак не становился меньше, ни щель между деревьями шире. Я тяжело вздохнул и пошел в обход.

Догнавший меня Серега язвительно продолжил:

– В шутку, да? Тогда беги, скажи ему об этом!

Я смерил оценивающим взглядом мелькавшую впереди широченную спину, машинально прикинул вес огромнейшего рюкзака – наши с Серегой, по меньшей мере, были вдвое легче – и отрицательно замотал головой:

– Шустрый какой! Сам скажи. Мне еще жизнь дорога.

Серега смахнул со лба пот и прохрипел:

– Ничего… Еще полчаса такого хода, и я точно выскажусь… Лучше смерть, чем ТАКАЯ жизнь…

Девчонки засмеялись. Серега огрызнулся:

– Кому-то смешно? Могу пояснить – почему!

Лилька потрогала лямки своего аккуратного рюкзака, куда вошло ровно десять килограммов, и насмешливо фыркнула:

– И почему же?

– По кочану! К твоему рюкзачку еще бы с пяток килограммчиков накинуть, посмотрел бы я тогда, как ты похихикаешь…

Витек бережно поправил навьюченную поверх своего рюкзака гитару и укоризненно буркнул:

– Ладно тебе! Сами же вес распределяли.

Серега возмутился:

– Сами?! Я сразу сказал, что шестнадцать килограммов для меня многовато! А эти игры в демократию…

– К чему болтовня? – пропыхтел я. – Проголосовали же…

– Ага, – гаркнул Серега и даже приостановился от негодования. – Вот только я голосовал против!

– Один, – напомнил Витек.

– Само собой, – угрюмо проворчал Серега. – Один мужик среди трех подкаблучников!

Спор подзадержал нас, и Вован обернулся. Мгновенно вычленил суровым взглядом Орлова и нехорошо ухмыльнулся:

– Бунт на корабле или как?

Тридцать минут, видимо, еще не прошли, и интереса к жизни Серега не потерял. Во всяком случае, он прибавил шагу и неохотно отозвался:

– Или как.

– Переведи! – грозно потребовал впервые в жизни занявший такой ответственный пост Кузнецов.

– Так, разминочка. Чтоб идти было веселее, – торопливо сказал Серега, мгновенно уловивший, что никаких шуток на свой счет наш временный шеф не потерпит.

– Тогда ладно. Это даже полезно. Можешь продолжать, – добродушно кивнул Вован.

Сергей застонал – Кузнецов опять ломанулся сквозь подлесок: он в очередной раз пренебрег извилистой, едва заметной тропой.

* * *

Когда стемнело, мы отыскали подходящую полянку на небольшой возвышенности. Поставили палатки и разожгли костер.

Витек уселся в стороне со своей гитарой, девочки решили заняться ужином. Целого дня всухомятку всем хватило, а минеральная вода с бутербродами – совершенно не то.

Во всяком случае, так заявила Лена и торжественно повесила наполненные водой котелки над огнем. Один – для чая, другой – для каши. Гречневой, с мясом, быстрого приготовления. Запасливый Вован едва ли не сотню таких брикетов в свой рюкзак загрузил.

Незаметно для себя мы уселись вокруг костра и завороженно уставились на языки пламени. Говорить не хотелось. Мы впервые оказались одни, без взрослых, и, если честно, только сейчас поняли это по-настоящему. Ночь, лес и мы…

Осталось прочувствовать!

Я невольно прислушался к притихшему лесу, и мне стало не по себе. Вдруг показалось, что там, за чертой огня, кто-то есть. И он, этот кто-то, наблюдает за нами. Недобро наблюдает, нехорошо, потаенно.

Молчаливый недавно лес постепенно наполнялся звуками: где-то хрустнула сухая ветка; буквально в двух шагах с ели упала шишка; захлопала крыльями какая-то ночная птица; кто-то пронзительно заверещал; рядом заворочалось грозное нечто.

Я поежился и осторожно покосился на друзей. Совершенно невозмутимыми мне показались лишь задремавший Вован и хлопотавшая над котелком с кашей Лена.

Серега же явственно отсвечивал зеленым. Впечатлительный Витек запросто мог конкурировать по белизне со свежестираной простыней. Лилька, опасливо оглядываясь на стоявший темной стеной лес, села поближе к могучему Вовану. И все равно испуганно вздрагивала при любом звуке.

Почти над нашими головами отвратительно заухала невидимая лесная тварь, и это оказалось последней каплей. Нервы Орлова не выдержали, он вскочил. Подкатил поближе к огню свой чурбачок, уселся поудобнее и громко откашлялся.

Мы оживились. Стало ясно: Серега собрался травануть очередную байку. В этом деле равных ему не было. Орлов с пеленок врал, как дышал.

Серега бросил в мою сторону хищный взгляд и выразительно потер руки. Я тихонько застонал. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы сообразить – кого на этот раз он выбрал козлом отпущения.

Я угрюмо ухмыльнулся: с другой стороны, хоть время пойдет незаметнее, так что хрен с ним, пусть развлекается.

Орлов еще раз шумно прочистил горло и торжественно начал:

– Знаете ли вы, несчастные, с кем выпало вам идти в этот поход? – Он восхитился собственным красноречием и жизнерадостно крикнул: – Конечно же, нет! Но ничего, скудоумие всегда свойственно массам, я вам его прощаю и подскажу…

Серега сделал такую многозначительную паузу, что даже Вован Кузнецов окончательно проснулся и с интересом уставился на него. Серега воодушевленно завопил:

– С величайшим магом этого мира, поняли, нет?!

Грязный указательный палец обвиняюще уперся мне в грудь. Я непроизвольно отшатнулся.

– Да, я знаю, он долго скрывался, умело маскируясь под обычного человека, но мне удалось его разоблачить! Именно мне, сэры! Сергею Орлову!

– Аргу… аргументируй! – подал голос Вован.

Он скучающе ковырял палкой в костре и бросал голодные взгляды на исходивший паром котелок с кашей.

Вован Серегу знал не хуже нас, то есть достаточно, чтобы не воспринимать его трепа всерьез. Если честно, Кузнецов вообще не принимал Серегу всерьез. Искренне считал его «балаболкой».

Но на этот раз, к сожалению, нам было совершенно нечем заняться. А если учесть талант Орлова раздувать из мухи слона…

Так что все устроились на своих местах поудобнее и приготовились слушать.

– Прихожу я вчера к нему… – таинственным полушепотом начал свой душераздирающий рассказ Серега.

В общем, примерно в течение часа мне открывали глаза на меня самого, непознанного и таинственного.

За это время мы с аппетитом уничтожили гречневую кашу. До блеска отскребли ложками котелок. Выпили до последней капли чай. А разошедшийся не в меру Серега Орлов все говорил и говорил.

Я узнал о себе тьму интересного!

Например, что мой комп сплошь забит трактатами по черной и белой магии. Что расцветка моего кота Василия, равно как и его отвратительный характер, отнюдь не случайны. Что такие личности, как К. Х. Хунта, Скив Великий и Калиостро, мне и в подметки не годятся – так, подмастерья.

Более того, мне, ненасытному, и этого мало! И я сутками шарю в Сети, выискивая информацию о новых разделах магии. И ведь нахожу, что самое ужасное!

– …и если вы думаете, что он пошел в поход, чтобы отдохнуть от трудов магических, – пророчески вещал Серега, устрашающе сверкая глазами, – то вы глубоко заблуждаетесь! Он просто решил, что настала пора пообщаться с духами, а они капризны, знаете ли, не любят городского шума. Им нужна девственная природа!

Я хрюкнул от смеха. Вован легонько шлепнул меня по затылку, чтобы не мешал. Орлов торжествующе развернул карманом к нам мой рюкзак.

– Вот она, руна вызова! Невзрачная на вид, но столь могущественная и страшная, что даже кот Василий, широко известный своим откровенно издевательским отношением к любым опасностям, шарахается от этого рюкзака, как черт от ладана. И от его хозяина, заметьте! Начиная с сегодняшнего утра. А ведь этот мерзкий котяра не боится даже тебя, Лилька!

Именно так, ко всеобщему удовольствию, закончил Серега свою длинную и удивительно витиеватую речь.

Все ошарашенно молчали. Лишь в костре потрескивали сухие ветки и шумно пыхтел переевший Вован. Он пытался перевести для себя рассказанное Орловым, не слишком успешно, правда.

Мы наелись, но лес приветливее не стал. К тому же начатый Орловым спектакль должен был как-то развертываться дальше, таковы наши неписанные правила. Поэтому Витек обернулся ко мне и суровым тоном спросил:

– И на чем основаны эти ужасные выводы? Ты действительно колдун?

В общем, ребята решили развлечься, и кто я такой, чтобы им мешать? Глядишь, время до отхода ко сну пролетит незаметно, вон, мы даже к лесу перестали присматриваться…

Я пожал плечами и обреченно вздохнул:

– Какие выводы?! Просто я читал статью по рунной магии, когда этот жулик зашел ко мне…

– Не похоже на тебя, – подала ехидный голосок Лилька.

А Лена еле слышно пробормотала:

– Это же явная чушь, в Сети этого барахла, как грязи…

– Понимаешь, – невольно начал оправдываться я, – странная мне попалась страница… Никакой мистики. Ни тебе пентограм на обоях, ни предыстории со ссылкой на темных эльфов. Просто сухие инструкции и советы. И главное, никакой рекламы!

– Прямо-таки никакой? – недоверчиво переспросила Лилька.

– Именно! Ни одного банера. Любой бы купился на моем месте.

Ребята переглянулись.

– Странно, конечно, но бывает, – заметил Витек, отчаянно зевая.

Этот протяжный длинный зевок неожиданно изменил наше настроение: спать захотелось всем. Мы вдруг почувствовали, насколько вымотались. Натруженные ноги горели, мышцы ныли, веки отяжелели и буквально слипались.

Вован с большим недоверием воспринимал любую историю, рассказанную Орловым. А эта к тому же показалась ему просто глупой. Поэтому Кузнецов вдруг вспомнил о своем сегодняшнем лидерстве. Покосился на часы, встал и с хрустом потянулся. И благодушно прогудел:

– Ладно, сказку на ночь послушали, теперь можно и в люльку.

Девчонки согласно закивали, мы с Витьком вскочили. Один Серега возмутился всеобщим равнодушием и разочарованно заорал:

– Какую люльку?! А караулить кто будет?

– Караулить? – не понял Вован. – Это зачем?

Серега решил не отступать от выданной им версии и грудью пошел на оторопевшего вожака.

– А если духи нагрянут?! Я еще, знаешь ли, жить хочу!

Лилька фыркнула. Вован полез огромной пятерней в затылок и озадаченно заскреб там: он изображал процесс мышления. Лена негромко протянула:

– И пришли два духа, и достали они по «АКМу» из глубоких карманов, и перестреляли всех…

К Лене Вован относился очень серьезно и уважения своего никогда не скрывал. Скрести череп перестал и неуверенно заявил:

– Ладно, пусть будет караул. Мало ли чего…

Он двинулся было к облюбованной им палатке, но обнаружил, что остальные по-прежнему стоят у костра. И не просто стоят, а почему-то еще и вслед ему дружно смотрят. Укоризненно смотрят, надо сказать.

Это Вован как-то прочувствовал. Тормознул и недовольно проворчал:

– Что-то не так?

Мы переглянулись. Серега злорадно пропел:

– Эй, шеф, а караул-то? Мы ж указаний ждем-с! Со всей возможной почтительностью.

На лесную поляну упала прямо-таки оглушительная тишина: Вован пытался переварить услышанное. Получалось это у него плохо, и тишина затянулась. Мягковатому Витьку стало его жаль, и Казанцев предложил:

– Я первым подежурю, можно? – И фальшиво буркнул: – Все равно спать совершенно не хочется.

Это сдвинуло лед. Наш предводитель понял, что от него требуется, и уже вполне уверенно распорядился:

– Ладно, ты начнешь. А в час – не забудь время! – разбудишь нашего мага.

Я покраснел от злости, но промолчал. Кузнецов вряд ли сам заметил, что обозвал меня «магом».

Вован оценивающе оглядел нас и обернулся к Сергею:

– Ты, балаболка, в три его сменишь, понял? А я заступлю в пять. Уже до побудки. Говорят, на рассвете сон всего слаще. Ну, довольны?

Возражений, естественно, не последовало. Мы торопливо расползлись по палаткам, пытаясь удобнее устроиться в спальных мешках.

Девчонки над чем-то тихо хихикали. Из самой большой палатки почти сразу же стал доноситься богатырский храп. Витек прислонился к стволу росшей почти рядом с костром старой березы и старательно напускал на себя грозный вид.

– Типа: всех порвет, – ехидно заметил высунувшийся на секунду из палатки Серега Орлов.

На поляну, наконец, опустилась ночь.

* * *

Я лежал в своем новеньком спальном мешке и старался не обращать внимания ни на сопение мгновенно заснувшего Орлова, ни на каменную твердость земляного пола. Даже набросанные под брезент сухие прошлогодние листья не помогли. Я подтянул под голову свитер, но он казался жестким и подушку заменить не мог.

Где-то рядом скрипуче закричала ночная птица, и я невольно поежился. Вдруг понял: наш пеший поход вовсе не будет синекурой, как мы дружно воображали. И хорошо еще, если мы не перессоримся вконец. И не заблудимся в этом огромнейшем лесном массиве.

Правда, если судить по карте, мы завтра к вечеру должны выйти к какой-то речушке со смешным названием Чистая и потом, практически до самого хутора, следовать вдоль нее. Это все упрощало.

Мышцы отчаянно ныли, спина болела, как у древнего деда, разменявшего, по меньшей мере, восьмой десяток. Я тяжело вздохнул: еще один такой денек, и я – калека.

Я бросил взгляд на безмятежно посапывавшего Орлова и невольно позавидовал ему: вот человек! Все с него как с гуся вода. А ведь ныл, пока шли, больше всех.

Я долго перебирал в памяти детали прошедшего дня, но постепенно усталость взяла свое, и я задремал.

Глава 5

Ночное происшествие

Проспали мы недолго. Буквально минут через тридцать нас разбудил отчаянный, почти нечеловеческий вопль. То ли мы не настолько сильно устали, как казалось, то ли в лесу на твердой земле спалось паршивенько, но из палаток нас вымело мгновенно, словно ветром. Всех до единого. Вытаращив глаза, мы ошалело уставились друг на друга, не понимая, что происходит.

Как ни странно, первым пришел в себя Вован. Недовольно крякнул и демонстративно пересчитал нас по головам. Потом посчитал еще раз, уже медленнее.

Потерь в личном составе Кузнецов не обнаружил и принялся искать взглядом дежурного. И нашел. Не сразу, правда.

Наш горе-охранник выглядел до того бледненьким, что аж отсвечивал голубым. Он стоял на четвереньках у самого костра и завороженно пялился куда-то в темноту леса. Нас Витек явно не видел и не слышал, и лицо у него…

Мы растерянно переглянулись.

– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась Лена.

Лилька смешливо покрутила пальцем у виска. Серега посмотрел на часы и возмутился:

– Ты чего это, а?! Тебе ж еще целый час караулить!

Витек на его вопль никак не отреагировал. Вован раздраженно проворчал:

– Кончай орать. Вечно у тебя язык через плечо! Дай и ему сказать хоть слово…

На этот раз Витек соизволил выйти из ступора. Вздрогнул и, заикаясь, пролепетал:

– Т-там что-то б-было… Что-то теплое и л-липкое… Честное слово!

Мы озадаченно смотрели на него. А потом началось…

Мгновенно оживившийся Серега радостно завопил:

– Духи!

– Террористы! – не согласилась Лилька.

– Приснилось, – констатировал я.

– Скорее всего, – согласилась со мной Лена.

За нашего помрачневшего охранника вступился добродушный Вован. Похлопал по плечу Казанцева, принявшего, наконец, вертикальное положение, и сурово одернул нас:

– Ладно, хватит! Мало ли что спросонья привидится.

Однако Лилька с Серегой не отреагировали. Они продолжали хихикать и жизнерадостно обмениваться остротами.

И зря. Потому что Вован на этот раз вовсе не шутил.

Побагровев, он начал спешно восстанавливать авторитет руководителя похода. Влепил зарвавшемуся Орлову звучный подзатыльник, а потрясенной Лильке выразительно показал громаднейший кулак. Восстановив таким нехитрым образом тишину, Вован обернулся к понурому Витьку и коротко бросил:

– А ты – рассказывай!

Минут через десять, «обработав» бессвязный рассказ Казанцева, нам удалось выяснить следующее.

Бездумно таращиться на огонь или на темный лес было скучновато, и Витек к полуночи почти задремал. Несколько раз он ронял отяжелевшую голову на грудь, в следующий момент спохватывался и даже вскакивал, бдительно оглядывая близлежащее пространство. Потом опять садился и…

А потом случилось ЭТО.

Ни с того ни с сего вынырнув из сна, Витек внезапно почувствовал, как по его лицу прошлось НЕЧТО. Казанцев задрожал от нестерпимого отвращения, у него даже дыхание перехватило: что-то теплое, липкое и удивительно противное коснулось его век!

Широко распахнув глаза, несчастный Казанцев увидел, как это ЧТО-ТО, неспешно отделившись от его головы, отвратительной слоистой тенью скользнуло к лесу. И именно тогда перепуганный насмерть Витек заорал.

– Просто не смог сдержаться, – виновато пояснил он. – Такое мерзкое ощущение…

Мы потрясенно молчали, не зная – верить ли? Один Серега Орлов, казалось, даже обрадовался:

– Я же говорил – духи!

Впрочем, изрек он свое мнение довольно-таки сдержанно и держась на почтительном расстоянии от нелегкой руки начальника экспедиции.

Я пожал плечами. Лилька опять легкомысленно хихикнула. Вован был явно озадачен: ситуация складывалась неординарная. Наш вожак вопросительно посмотрел на Лену, но она перебросила коротенькую темную косу за спину и промолчала.

– Нечего спать на посту, тогда и кошмары сниться не будут! – к всеобщему удовлетворению, вынес вердикт Кузнецов.

Потом он смерил Серегу недобрым взглядом, его глаза блеснули. Вовану вдруг показалось: он нашел виновного. Спустить пары было просто необходимо. Наш предводитель сдвинул светлые брови и грозно рявкнул, как бы ставя точку на происшедшем:

– А тот, кто в следующий раз перед сном будет страшилки травить, получит в лоб от меня лично! И не в полсилы, ясно, нет?!

Мы невольно рассмеялись. Серега демонстративно отпрянул назад и дурашливо залопотал:

– А я что? Я – ничего! Весь такой послушный, самого тошнит…

* * *

Ложиться я не стал, все равно через двадцать минут наступало время моего дежурства. Загнал Витька в палатку и уселся у костра.

О чем я тогда думал, сейчас и не скажу. Запомнилось одно: где-то через час я бросил рассеянный взгляд на свой рюкзак и отчетливо увидел нарисованную Серегой руну. Что-то в ней мне показалось странным, но не настолько, чтобы вставать с удобного чурбачка и тащиться к палатке. Некоторое время я еще косился на руну, потом отвернулся. На костер смотреть много интереснее, живой огонь завораживал и успокаивал.

Ровно в три я разбудил Орлова и с облегчением забрался в свой новенький спальный мешок. Спать хотелось настолько, что я и на гложущее чувство тревоги перестал обращать внимание. Тем более что причин для беспокойства найти так и не смог.

Уже проваливаясь в теплую, уютную тьму, я понял, наконец, ЧТО именно мне показалось странным в руне: рюкзак стоял за пределами освещенного круга! Я никак не мог видеть знак, ведь он был нарисован черным маркером на темно-зеленом брезенте.

И все-таки я видел руну абсолютно четко.

Но как?!

Я озадаченно наморщил лоб, пытаясь разобраться в произошедшем. Спать хотелось страшно, веки словно мощным магнитом притягивало друг к другу. Я длинно, с подвыванием зевнул. Закрыл глаза и сказал себе: раз никаких спецэффектов типа холодного свечения, характерного для любого порядочного фильма ужасов, не наблюдалось – нечего самому себе морочить голову.

Плюнул на загадку и заснул, не придав странному явлению никакого значения. Мало ли, может, я от волнения вижу в темноте, как кошка?

Глава 6

Болота

На следующий день лес стал чище, следы цивилизации окончательно исчезли, а направление удавалось выдерживать лишь с помощью компаса.

Теперь сквозь густой подлесок приходилось продираться не только Вовану – он вечно горел глупым энтузиазмом, не зная, к чему приложить немереную силушку, – но и нам. Тропинок просто не было.

Прямо на глазах наши новенькие спортивные костюмы теряли свой лоск. Серега Орлов умудрился обзавестись приличной дырой на правом рукаве, виноват в этом был коварный сучок.

Идти по компасу оказалось нелегко, противная стрелка, как нарочно, указывала на самые труднопроходимые места. Двигать же в обход мы не рисковали. Хоть и не говорили об этом вслух, но дружно боялись заблудиться.

Как-то очень быстро поняли: лес – это далеко не проспект Победы, и до полиции, если что, тут не докричаться.

Места становились все более дикими, и я мог бы искренне поклясться: нога человека здесь действительно не ступала. По крайней мере, очень давно.

Почва отличалась удивительной неровностью. Мы несколько часов подряд только и делали, что скатывались с одного холма и, запаленно дыша, карабкались на следующий. Ноги гудели, спина казалась чужой, мешки на спинах с каждым шагом становились все неподъемнее…

Притихла и Лилька, идущая практически налегке. Как-то так получалось, что первым делом опустошали именно ее рюкзак. Оттуда доставали хлеб, масло, крупы, сахар или соль. Ленкин рюкзак, например, не вскрывали ни разу. Предлагать же Кочетковой тянуть чужой груз не рискнул никто. Тем более что сама Лена молчала, куда уж лезть остальным.

К полудню наша скорость неприлично упала. Даже Вован подрастерял свой энтузиазм и уныло брел рядом со всеми. Не пытался оторваться и уже не претендовал на роль первооткрывателя. Как и все, он терпеливо ждал двенадцати часов дня, соблюдая договоренность.

На обед мы остановились в довольно уютной тенистой лощине. Кстати, ровно в три минуты первого, что наполняло наши сердца чувством законной гордости.

От рюкзаков избавлялись, как от кровных врагов. Пропотевшие кроссовки сбрасывали – дружнее не бывает. Затем занялись кто чем, по физическому состоянию каждого и по его же душевной потребности. Расстановка сил была стандартной, она никого не удивляла и не раздражала.

Взять Серегу: он тут же растянулся на травке. Лилька, избавившись от своего невесомого рюкзачка, сразу же оживилась и стала наматывать круги вокруг стоянки – знакомилась с окрестностями. Мы с Вованом и Витьком быстренько приволокли дровишек и разложили костер. Лена хлопотливо склонилась над котелками, размышляя над сегодняшним меню.

Когда на огне забулькала, распространяя аппетитнейшие запахи, традиционная гречневая каша с тушенкой, все расслабились. Витек привычно расчехлил гитару, чтобы поиграть. Но, взяв несколько аккордов, он неожиданно поморщился и убрал инструмент в сторону.

– Ты чего, заболел? – удивился я.

– Да нет, просто не хочется.

Лена разочарованно вздохнула. Витек прилег рядом с Серегой и принялся задумчиво жевать какой-то стебелек.

Мы переглянулись. Недовольная Лилька выразительно покрутила пальцем у виска: чтобы Казанцев САМ отбросил гитару…

Витек, и это знала вся школа, мог играть всегда и везде, невзирая на окружение, самые непотребные шумы или нешуточную тряску. Со своей гитарой он практически не расставался. И на нашей памяти – а мы знали друг друга с ясельного возраста – ни разу добровольно не отложил инструмент.

Сегодня – впервые.

– Точно, заболел, – приподнялся на локте Серега. – Вон, бедолага, даже побледнел весь, и с личика спал, гадом буду…

– Не трещи, – лениво возмутился Витек. – Говорю же: просто играть не хочется. – Он потянул в рот следующую травинку.

Но Орлова с затеи сбить трудновато. Вернее, невозможно. Особенно если он собрался развлечься и между делом посмешить остальных.

– Так ведь и я о чем? – озабоченно покачал рыжей головой Серега. – НЕ ХОЧЕТСЯ! ТЕБЕ! Лечиться надо, пока не поздно. Я дело говорю.

Казанцев промолчал. Вован вдруг вспомнил вчерашний переполох. И мрачно уставился на Серегу, буквально гипнотизируя его недобрым взглядом.

Каша еще не была готова. Запах, исходивший от парующего на огне котелка, мог свести с ума любого. А уж оголодавшему Вовану много ли нужно? Вон как смотрит…

Эта мысль Орлову не понравилась. И заставила осторожного Серегу переместиться поближе к Лене. Он даже для вида подбросил в огонь какие-то мелкие веточки.

Скучающая Лилька продолжения так и не дождалась. Она разочарованно фыркнула и начала с преувеличенным интересом рассматривать притихшего Витька.

– Слушайте, а он и впрямь бледноват, – наконец заявила она.

– Отстань, – вяло огрызнулся Казанцев.

– Говорю ж – болен, – обрадовался поддержке Серега. – Даже могу сказать, в чем дело…

Я фыркнул. Орлов понизил голос:

– Помните его вчерашние вопли и руну? Ну, ту, на Сашкином рюкзаке! Так вот…

Но продолжения мы не услышали. У голодного Вована кончилось терпение, и он полез пробовать гречневую кашу.

Этот процесс опасно затянулся, и, как следствие, народ заволновался. Мгновенно были забыты все болезни, мнимые и реальные. Такие, например, как сбитый палец на ноге.

Мы так и не узнали, к чему именно Серега собирался приплести несчастную руну.

* * *

После обеда мы поняли: все, виденное нами ранее, дикой природой мог бы назвать только дилетант, не отходивший от родного города дальше чем на километр-другой.

Дикие, нехоженые места только начинались. И, если честно, уже вгоняли нас в дрожь. Нешуточную. Особенно когда стали попадаться чужие следы. Не человеческой обуви, естественно!

Почва сделалась более влажной. В низинах начали встречаться подернутые зеленой ряской лужицы. Именно там мы в первый раз увидели звериные отметины. На мокрой глине их заметил бы любой. Сохранились они прекрасно, хоть слепки делай. И если следы копыт нас мало встревожили, то вот крупные собачьи…

– Волк! – потрясенно прошептала побледневшая Лилька.

Она уселась на корточки и зачем-то поковырялась во влажной земле пальцем. Потом испуганно выдохнула:

– Свежие!

– Да с чего ты взяла? – неискренне удивился я. – В жизни не слышал, чтобы свежесть следа определяли пальцем! Или ты носом чуешь, аки пес добрый?

Сравнение с псом Лильку обидело, и она замолчала. Но шла после этого эпизода исключительно рядом с солидным Вованом. Считала, наверное, что об его огромные кулаки любой волчара зубы сломает.

После страшной находки мы стали держаться настороженно и на лес посматривали недоверчиво. Любая хрустнувшая ветка заставляла нас вздрагивать.

Витек Казанцев почему-то окончательно помрачнел. Брел позади всех и изредка озадаченно ощупывал свою гитару. Взгляды, которые он бросал на Орлова, иначе как затравленными нельзя было назвать.

С чего бы, а? Обычно Витек первым смеялся над Сережкиными выходками.

Если честно, и я тоже постоянно посматривал в сторону Казанцева: что-то меня тревожило. Вот только никак не мог понять, что именно.

Просто казалось: Витек неуловимо изменился. Не внешне, нет. И дело вовсе не в его гитаре. Хотя, конечно, и в ней тоже.

* * *

Часам к пяти на нашем пути появилось болото. Огромнейшее! В него незамедлительно угодил зазевавшийся Орлов.

К счастью, местечко у самой границы бесконечного ярко-зеленого поля оказалось не слишком топким, и Серегу удалось извлечь довольно легко. Правда, насквозь мокрого и грязного. Что Орлова озлило до крайности, и он добрые полчаса плевался ядом, как образцовая змеюка из хорошего триллера.

Потоптавшись на твердом, надежном берегу и оценив размеры нежданного препятствия, мы невольно приуныли. Стало ясно: с компасом на время придется распрощаться. Для начала нам предстояло как-то обогнуть болото.

Вован с молчаливым негодованием во взоре смотрел на карту: болото там почему-то не было обозначено. Мы с не меньшим негодованием заглядывали через кузнецовское плечо и тяжко вздыхали.

И тут всех удивил Витек. Смущенно посматривая на наши мрачные лица, он неожиданно предложил вывести нас к месту очередной ночевки.

Он!!!

Оказавшийся в этом лесу впервые, как и все мы!

Мы недоуменно переглянулись. Лена осторожно спросила:

– Ты имеешь в виду относительно сухое местечко?

Витек кивнул.

Лилька заправила за ухо светленькую кудряшку и капризно протянула:

– Ты серьезно?

И без того бледный Витек побледнел еще сильнее, но вновь утвердительно кивнул. Серега Орлов смерил его подозрительным взглядом и процедил сквозь зубы:

– Интересненько! И каким образом?

Витек с деланым равнодушием пожал плечами.

– Не знаю. Просто чувствую, куда надо идти, и все.

Мы растерянно помолчали, но других предложений не последовало. Меж тем приближалось время ужина, пора было устраиваться на отдых. Все устали. У меня, например, даже ноги подламывались в коленях. Не думаю, что остальные чувствовали себя лучше.

Вован угрюмо оглядел нас и принял решение:

– Веди. Все одно, деваться некуда. Не у болота же куковать!

Витек просиял. Вытянулся струной и зачем-то потянул носом воздух. Лилька смешливо фыркнула. Серега ехидно прокомментировал: