В.Гаков
      В поисках искусственного интеллекта
      Правильнее - хотя и обиднее для "самого важного из искусств" - было бы написать так: кино в поисках интеллекта вообще. Любого, какого придется. Поскольку налицо явный дефицит и собственного, естественного. Образность, зрелищность, поэтика, психологизм, в лучшем (худшем) случае псевдоинтеллектуальная заумь - всем этим мировой кинематограф похвастать может. Но никак не полетом собственно интеллекта. Если понимать под ним развитое и организованное сознание, глубину, ясность и нетривиальность мысли.
      Может быть, и не киношное это дело - заниматься философскими построениями, выдвигать дерзкие гипотезы и логически доводить самую невероятную мысль до конца. Все это довольно трудно сделать невербально, иначе говоря, без помощи слов. А с ними-то, со словами (если опустить бытовой словесный мусор) в мировом кино отношения особые.
      Дело дошло до того, что сгоряча в киноинтеллектуалы записали и покойного Тарковского. Согласен - гениальный художник, уникальный визионер, может быть, даже религиозный пророк. Но когда его герои, особенно в двух картинах, поставленных как бы на материале безусловно интеллектуальных произведений научной фантастики ("Солярис" и "Сталкер"), открывают рот, испытываешь чувство неловкости.
      Но то интеллект - наш, собственный (если он, конечно, присутствует). А что говорить об искусственном - априорно и принципиально нечеловеческом, не нашем. Настолько чуждом, что на нем сломалась даже мнившая себя суперинтеллектуальной литературная science fiction! Роботов и киборгов она успешно переварила и даже познакомила с этой идеей весь мир. А вот с "умными машинами" вышло далеко не так просто.
      ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ МЕНЬШИНСТВО
      Впрочем, иначе и быть не могло. Литературу неслучайно называют человековедением: писателей интересуют люди, их психология, драматические конфликты, эмоции, страсти, судьбы. Человекоподобные роботы (которых правильнее называть андроидами) как раз и были такими людьми, только замаскированными по законам научной фантастики. В определенном смысле зеркалом, в которое предлагалось посмотреть человеку, чтобы лучше понять себя. А безликие "электронные мозги"? Что за эмоции могли распространяться по их цепям и схемам и что за страсти обуревали эмалированные ящики, в которых, однако, теплилось пусть нечеловеческое, но сознание? А насчет возможной судьбы этих нежданных чад человеческой цивилизации? Мысли приходят в голову все больше мрачные...
      Поэтому тема роботов в научной фантастике не иссякает и вряд ли иссякнет. Хотя и сегодня уже ясно, как Божий день, что никаких человекоподобных разумных роботов люди строить не будут - нефункционально, не нужно... А вот "разумные компьютеры" (чаще всего под искусственным интеллектом (ИИ) понимают все-таки именно высокотехнологичные эволюционирующие кибернетические устройства) в литературной фантастике все никак не могут прижиться. Как декорации - да, в отдельных случаях им может достаться эпизодическая роль. Но главная - почти никогда. Редкие исключения (взять хотя бы того же Станислава Лема) не в счет. Ситуация еще более усугубилась в кино. По причинам, изложенным выше.
      Насколько быстро мировое фантастическое кино освоило антропоморфных роботов, настолько же долго, нехотя оно раскачивалось с ИИ. Хотя первые, если можно так выразиться, проблески искусственного (в смысле нечеловеческого) интеллекта отыскиваются на самой заре мирового кино.*
      Ведь и первое из экранных чудовищ Франкенштейна, рожденное на студии Томаса Алвы Эдисона в 1910 году, было не только демонической маской литературной готики (к которой, собственно, относится литературный первоисточник), но и драмой самой что ни на есть интеллектуальной. Драмой столкновения человеческих разума, сознания, психологии с нечеловеческими, но человеком порожденными.
      Но уже в 1950-е годы были сделаны первые попытки отойти от традиционной франкенштейновой схемы. Например, в американской картине "Мозг Донована" (1953), снятой по мотивам одноименного романа немецкого фантаста Курта Сиодмака (в 1937 году он переселился в Голливуд), человеческий мозг, живущий отдельно от тела в лаборатории ученого, с помощью телепатии устанавливает контроль над своим хранителем. Причем, в данном случае цели и намерения мозга - явно не наши, не людские!
      БУНТ НА БОРТУ
      И все-таки первые кинопрезентации искусственного интеллекта состоялись десятилетием позже. В 1960-е кибернетика была в моде, и все напропалую спорили о том, взбунтуются ли когда-нибудь "электронные мозги" против своих создателей или нет.
      Одной из арен подобного бунта в кино стал космический корабль. Ясно, что управлять сверхсложной звездной махиной окажется под силу только компьютеру, причем настолько мощному, что у него просто обязаны наличествовать зачатки интеллекта.
      До какого-то времени постановщики космических киноодиссей ограничивались лишь бездушными бортовыми ЭВМ: бесконечные панели с мигающими лампочками да скрипучий механический голос были очень эффектны и создавали нужный "НФ-настрой". Но уже в картине чехословацких кинематографистов "Икария-XB-1"** (1963), задуманной как вольная экранизация лемовского "Магелланова облака", управляющий звездолетом компьютер произносит слова с различной интонацией и даже способен утешить отчаявшегося астронавта.
      Но, конечно, подлинно человеческим голосом заговорил искусственный интеллект в шедевре мировой кинофантастики, фильме "2001: космическая одиссея" (1968) Стэнли Кубрика, созданном в содружестве с патриархом современной научной фантастики Артуром Кларком. О картине много писалось на страницах журнала "Если", поэтому имеет смысл остановиться лишь на детали, имеющей прямое отношение к теме обзора.
      Немногие зрители с первого просмотра поняли, отчего это такой милый, терпеливый и обходительный компьютер HA"-9000 вдруг стал параноидальным убийцей. Невнимательные критики дружно заговорили о франкенштейновом комплексе, хотя на самом деле причина необъяснимого сбоя компьютера не в готических страстях и не в эволюционном соперничестве с человеком. Все куда проще и логичнее. Только логика эта не наша - компьютерная. Дело в том, что задача перед HA"-9000 ставилась следующая: во что бы то ни стало довести корабль "Дискавери" до одного из спутников Юпитера, при этом обеспечивая поддержание жизнеспособности экипажа. Потом компьютер совершил какую-то мелкую ошибку, и два бодрствовавших члена экипажа решили, что его следует отключить. Да еще и обсудили ситуацию втайне от него - в отсеке, где HA"-9000 не мог их услышать (но не учли, что его всевидящее око способно читать по губам). Что в данной ситуации - возникновение опасности для выполняемой миссии - должен был делать искусственный интеллект? Правильно: устранять возникшее препятствие, которое автоматически связывалось для компьютера с людьми на борту!
      В его иерархии ценностей на первом месте стояла миссия. Дело. И только на втором - люди. Впрочем, такая ли уж она и "нечеловеческая" - подобная логика? Строили-то HA"-9000 люди: ученые, инженеры, технократы до мозга костей...
      Фильм Кубрика так и остался таким же редким и потому особенно ценным исключением в чреде экранных искусственных интеллектов, как аналогичные произведения Станислава Лема - в литературе.
      Спустя 16 лет вышел фильм-продолжение режиссера Питера Хаймса - "2010: одиссея-2". Из этой картины зритель, среди прочего, узнает: HA"-9000, "убитый" в предыдущем фильме последним уцелевшим астронавтом, был реанимирован неведомым высшим Космическим Разумом. После чего стал уже в полном смысле слова интеллектом нечеловеческим. Чужим и не доступным нашему пониманию...
      ИГРЫ В КРЕСТИКИ-НОЛИКИ
      Точнее было бы сказать: в кресты на солдатских могилах и в нули на банковских счетах. Речь, как нетрудно догадаться, пойдет еще об одной популярной ипостаси искусственного интеллекта - военного стратега.
      В кино начало подобным фильмам положила картина "Колосс: проект Форбина" (1969), снятая в США по роману английского писателя-фантаста Денниса Фелтэма Джонса.
      Военный суперкомпьютер "Колосс", занимающий целый подземный город в толще Скалистых гор, был создан для контроля и управления всей системой противовоздушной обороны США. Однако имя для электронного чада было выбрано его родителями на редкость неудачно: на сей раз "глиняными ногами" оказалось сознание, обретенное суперкомпьютером при первом пробном включении. В результате машина оборвала связь со всеми терминалами, а затем и вовсе "слилась в экстазе" с аналогичным советским электронным военным стратегом! Небогато для искусственного интеллекта - и как-то очень по-людски...
      К неожиданному и вовсе не предусмотренному программой выводу приходит еще один военный компьютер - в малоудачной, хотя и серьезной картине "Гладиаторы" (1968), снятой в Швеции английским режиссером Питером Уоткинсом.
      На экране недалекое будущее. Человечество, вместо того, чтобы вести кровопролитные войны, канализирует бурлящие в обществе агрессию и дух соперничества в своего рода "военную игру", которую ведут под руководством компьютера специально натренированные солдаты-профи. Только это не безвредный пейнтбол или подростковая "Зарница" - новомодные гладиаторы убивают друг друга по-настоящему... Так вот, в конце концов, этот "оптимальный" замысел вызывает праведное негодование компьютера! Чье мнение интересовало его создателей в последнюю очередь. А в 1983 году появились "Военные игры" Джона Бэдхэма. В этой картине пентагоновский суперкомпьютер вышел из повиновения просто потому, что совершенно зациклился на военно-стратегических играх, которые ему подбросил подросток-хакер. При этом пареньку было невдомек, что играет он с реальной военной машиной, что в ракетных шахтах начался стартовый отсчет... К счастью, компьютерному вундеркинду удалось переключить внимание машины на игру еще более увлекательную, в которую невозможно выиграть, если противник не делает ошибок: крестики-нолики...
      ПРОГРАММИРУЕМЫЕ ПРОГРАММИСТЫ
      Последняя киномаска искусственного интеллекта - это электронный Старший Брат, дающий сто очков вперед любому диктатору человеческой истории. Ведь, в отличие от них, компьютер - только управляющий, а не правитель, ему не нужны ни деньги, ни почитание, ни власть. Он просто исправно выполняет свою функцию, которую запрограммировали в нем сами люди. Начало этой серии положил знаменитый "Альфавиль" (1965), поставленный одним из лидеров французской кинематографической "Новой волны" Жаном-Люком Годаром. Это классический пример специфически понимаемого "интеллектуализма" в кино: фильм туманен, противоречив, полон неясных аллюзий, глубокомысленных намеков, допущений и сознательных или невольных цитирований.
      Хотя сюжет формально относится к научной фантастике, в нем почти отсутствуют ее характерные приметы (декорации, спецэффекты, НФ-машинерия и тому подобное) или же они столь же вызывающе условны, как какая-нибудь гравицапа. Межгалактический агент прибывает на планету Альфавиль (слегка замаскированный Париж 60-х) на автомобиле по шоссе. А объект профессионального интереса агента - очередной суперкомпьютер, с помощью коего правящая элита Альфавиля добивается желанного для всех правителей эффекта: полного психологического единообразия населения - предстает на экране лишь как неясное мельтешение лампочек и теней.
      Еще один электронный надсмотрщик полностью контролирует подземное общество в раннем фильме Джорджа Лукаса "THX 1138" (1971). Эта антиутопия абсолютно стерильна во всех смыслах: все одеты в белое и выбриты до последнего волоска, секс запрещен, а размножение осуществляется с помощью искусственного осеменения... До жизни такой человечество дошло потому, что позволило себя увлечь маниакальным идеям технократов: социальная стабильность любой ценой. Надо ли говорить, что лучшим проводником ее стал суперкомпьютер, чей интеллект был также построен на принципах поддержания гомеостаза и решительного отсечения всего, что этому равновесию угрожает.
      До поры до времени ведут себя мирно и неагрессивно правители-компьютеры еще в двух фильмах - "Зардоз" (1974) Джона Бурмена и "Бегство Логана" (1976) Майкла Андерсона. В обоих искусственный интеллект поддерживает безбедное, даже утопическое существование своего рода колоний-анклавов, населенных праздными лентяями-эпикурейцами. Но стоило произойти сбою компьютера, и неприступные стены анклавов пали, открыв взору неприспособленных утопийцев грубый, варварский мир, в котором живет остальное человечество. И в котором отныне предстоит жить им.
      Подведем итоги. В целом, по сравнению с другими темами научной фантастики, искусственный интеллект на экране смотрится как-то слабо. И, прошу прощения за невольную тавтологию, совсем не интеллектуально. Причем, за рамками обзора сознательно оставлены картины откровенно нелепые, типа "Чертова семени" (1977). Кульминационной сценой этого фильма, снятого по одноименному роману Дина Кунца, стала попытка изнасилования, совершенная очередным суперкомпьютером. А двигало машиной всего лишь желание положить начало новой расе полулюдей-полумашин!
      Подобная ситуация тем более досадна, что совсем недавно умер великий Кубрик, так и не успев осуществить постановку нового научно-фантастического фильма, название которого предельно лаконично: AI (Artificia" Inte""ect "Искусственный интеллект").
      У Кубрика могло бы получиться действительно нечто нетривиальное. А вот что сотворит из этой идеи Спилберг, который, по сообщению печати, дал согласие завершить картину за умершего маэстро... Посмотрим.
      ИЗБРАННАЯ ФИЛЬМОГРАФИЯ
      1. "Икария-XB-1" (Ikarie XB-1, 1963, Чехословакия, реж. Индржих Полак).
      2. "Альфавиль" (A"phavi""e, 1965, Франция, реж. Жан-Люк Годар).
      3. "2001: космическая одиссея" (2001: A Space Odyssey, 1968, Великобритания - США, реж. Стэнли Кубрик).
      4. "Гладиаторы" (G"adiatorerna, 1968, Швеция, реж. Питер Уоткинс).
      5. "Колосс: проект Форбина" (Co"ossus, the Forbin Project, 1969, США, реж. Джозеф Сарджент).
      6. "THX 1138" (THX 1138, 1971, США, реж. Джордж Лукас).
      7. "Зардоз" (Zardoz, 1974, США, реж. Джон Бурмен).
      8. "Бегство Логана" ("ogan-s Run, 1976, США, реж. Майкл Андерсон).
      9. "Чертово семя" (Demon Seed, 1977, США, реж. Дональд Каммел).
      10. "Военные игры" (War Games, 1983, реж. Джон Бэдхэм).
      11. "2010: одиссея-2" (2010: Odyssey Two, 1984, реж. Питер Хаймс).