Йозеф Брандт помедлил минуту. Словно завороженный, смотрел он на мертвого солдата, упавшего возле двери, на пятно темной крови, расплывающееся под ним. Туловище закрывало дорогу, и Брандт не решался перешагнуть через труп. Потом он сумел это сделать и побежал по заводскому двору к воротам... Он не помнил, как добрался до дома, но очнулся у себя в комнате сидящим на кровати Брандт пошел на кухню, отвернул кран, увидел, как медленно, толчками вытекает вода, вспомнил убитого и его тут же вырвало.
      - Эй, Йозеф, спишь, что ли?
      Дверь в кухню отворилась. Брандт повернулся и увидел своего двоюродного брата Курта Мюллера. Ровесники и соседи, они не очень ладили друг с другом. Брандт подозревал, что Курт по-прежнему был связан с.партией, но, конечно, вслух никому и никогда не говорил об этом.
      - Стучу, а ты не откликаешься. Что с тобой? - спросил Мюллер.
      Не любил Брандт откровенничать, да еще с Мюллером, от которого можно ждать любой насмешки, но сейчас что-то подтолкнуло Йозефа Брандта, и он рассказал ему все. И про мертвого солдата у двери он рассказал Мюллеру тоже. Курт слушал внимательно, ни разу не перебил его, потом покачал головой:
      - За твою старую шкуру я не дам сейчас и пфенннга. Это просто чудо, что ты жив и я разговариваю еще с тобой.
      Только сейчас стал осознавать старый механик чрезвычайность своего положения.
      - А ты что, не знаешь гестаповцев? Наивный человек! Такое сложное устройство отнюдь не для запирания ватерклозета. Ты залез в какую-то тайну, и тебя должны были устранить. Не будь русского снаряда, домой ты не вернулся бы.
      - Что же делать? - сказал Брандт.
      - Погоди, погоди!.. Я думаю. Вот что! Оставайся у меня дома. Надеюсь, тебя еще не хватились. Я попробую кое-что сделать, но мне нужен для этого час времени. Надеюсь, что ты и твоя тайна могут нам пригодиться.
      - Кому это "нам"? - Йозеф Брандт подозрительно глянул на Мюллера.
      - Честным немцам, - ответил Курт,
      - Вы все сделали, Дитрих?
      - Так точно, оберштурмбанфюрер. Все военнопленные ликвидированы. Дверь доставлена согласно вашему приказу на объект "К". Там ждут ваших дальнейших указаний.
      - Хорошо. Я сейчас еду туда.
      Оберштурмбанфюрер Вильгельм Хорст подошел к. шкафу, открыл его, снял шинель и повернулся, держа ее в руках, к оберштурмфюреру Гельмуту фон Дитриху.
      - Постойте, а старика?.. - Хорст щелкнул пальцами.
      - Простите, оберштурмбанфюрер, - замялся Гельмут, - я не успел вам доложить. Старик оставался на заводе под охраной, я занимался дверью и военнопленными. Начался артиллерийский обстрел, часовой был убит, ну и...
      - Старик на свободе и до сих пор жив? Да вы с ума сошли, Дитрих! Ответите своей головой, да, головой, черт вас побери! Кретин!
      - Оберштурмбанфюрер!
      - Молчать! Немедленно отправляйтесь на розыски старика! Пристрелите его на месте! У нас нет времени на соблюдение формальностей. Сейчас же отправляйтесь. Упустите старика - я застрелю вас собственными руками! Марш!
      Гайлитис так и не успел снять немецкую форму. Сверху кто-то набросил ему на плечи серую солдатскую шинель. Но в кабинете командующего фронтом было жарко, и он сбросил шинель и сидел среди советских военачальников в мундире обер-лейтенанта немецких бронетанковых войск... Гайлитис долго рассказывал об обстановке в Кенигсберге, подробно описал систему оборонительных сооружений, передал сведения, собранные Янусом, и все, что сообщил ему для Центра Слесарь. Собственно говоря, это было не совсем обычно - слушать разведчика, вернувшегося из вражеского тыла, сразу на Военном совете. Как правило, его слушают свои начальники. Если надо, перепроверяют данные, уточняют, дополняют, а потом готовят специальную сводку и подают ее по команде. Но сейчас это правило было нарушено. Август Гайлитис рассказывал, а стенографистка в углу бойко бегала карандашом по бумаге. Генералы слушали молча. Они хотели глазами разведчика увидеть изнутри осажденный город...
      После совещания в штабе Гайлитис сказал Алексею Николаевичу Климову:
      - Янус передал через Слесаря, что наши подозрения в отношении будущей попытки фашистов "хлопнуть дверью" перед уходом основательны.
      ЧЕЛОВЕК В ОФИЦЕРСКОЙ НАКИДКЕ
      В последние дни у майора Вернера фон Шлидена, нсполяяющего обязанности начальника отдела вооружения Первого военного округа, не было ни минуты свободного времени.
      Его отдел занимался распределением оружия и боеприпасов, хранящихся на многочисленных складах и в арсеналах Кенигсберга, между частями гарнизона и батальонами фольксштурма.
      Командование распорядилось раздать все военные запасы, обеспечить форты двойным и тройным боекомплектом. "Пусть снаряды взрываются, а автоматы стреляют", - сказал генерал Отто фон Ляш...
      Майор мотался по городу, следя за тем, как пустеют арсеналы, контролировал, где и какие части получают то, что им было выделено штабом округа. Однажды, когда он был в арсенале неподалеку от форта "Король Фридрих-Вильгельм III", в Кведнау, комендант арсенала передал ему телефонную трубку.
      - Да, это я, майор Вернер фон Шлнден, - сказал Вернер невидимому собеседнику. Потом он плотно прижал трубку к уху, молча выслушал и ответил: - Хорошо! - и положил трубку на рычаг,
      Курта Мюллера не было часа полтора, Йозеф Брандт беспокойно поглядывал на часы, ему было страшно оставаться одному в пустой квартире. Он уже жалел, что рассказал обо всем брату, и снова беспокойно смотрел на часы. Старик поднялся, помедлил с минуту, потом решительно шагнул к двери и спустился по лестнице вниз, в свою квартиру. Едва он успел раздеться, как дверь отворилась и вошел Курт Мюллер.
      - Быстро собирайся, Йозеф! - сказал он. - Зачем ты пришел сюда? Тебе надо уходить. Быстро уходить, понимаешь?
      Брандт заметался по комнате, хватая вещи.
      - Что ты делаешь? Старый черт, одевайся, и пошли. Оставь все здесь...
      Брандт выпустил из рук костюм, который он уже вынул из шкафа, и, увлекаемый Куртом, вышел в прихожую, где висел его плащ.
      Но уйти им не удалось. Входная дверь распахнулась. В прихожую буквально вломился высокий офицер-эсэсовец, тот самый, что приезжал за Брандтом на черной машине.
      Он выхватил пистолет:
      - Руки вверх! Назад, в комнату!
      Старики подняли руки.
      - Повернуться! Марш!
      Оберштурмфюрер Гельмут фон Дитрих стволом пистолета толкнул Мюллера в спину.
      - Не успели, - не опуская рук, шепнул Мюллер Йозефу Брандту. - Прощай, брат...
      - Молчать! - рявкнул оберштурмфюрер.
      Он поднял пистолет, намереваясь выстрелить Брандту в затылок, но услышал шаги в прихожей, прыгнул в сторону и встал так, чтобы держать под прицелом и дверь, и братьев.
      В комнату быстро вошел человек в офицерской накидке. Увидев его, Гельмут изумленно поднял брови, рука с пистолетом опустилась вниз. Он открыл рот, но произнести не успел ни слова.
      Оберштурмфюрер так и умер изумленным и с открытым ртом.
      Стоявшие лицом к стене Курт Мюллер и Йозеф Брандт услыхали выстрелы и решили, что уже умерли... Потом они услыхали голос, но уже другой:
      - Надо его убрать. Помогите.
      Они повернулись и увидели офицера, который засовывал пистолет в кобуру, и труп эсэсовца.
      - Кто из вас Йозеф Брандт?
      - Я, - выступил вперед старый механик.
      - Ваши документы.
      Офицер взял в руки удостоверение личности фольксштурмовца, посмотрел и, наклонившись над трупом, засунул его в карман убитого им Дитриха.
      - Выходите из дому и идите к соседней площади. Там будет ждать "опель-кадет". Подойдите к водителю машины и назовите свое имя. Он доставит вас в безопасное место.
      Йозеф Брандт пожал руку Мюллеру, покосился на оберштурмфюрера и вышел.
      - Вы Курт Мюллер? - спросил человек в офицерской накидке, Останьтесь. Мне нужна ваша помощь.
      Ночью Кенигсберг усиленно бомбила советская авиация.
      Утром оберштурмбанфюреру Вильгельму Хорсту доложили, что в районе Понарта обнаружен труп оберштурмфюрера Гельмута фон Дитриха. Судя по всему, оберштурмфюрер погиб от разрыва бомбы.
      Хорст в сопровождении автоматчиков выехал на место происшествия. Труп Гельмута лежал там, где его обнаружили. Хорст откинул покрывало, долго смотрел в почерневшее лицо оберштурмфюрера. Невеселые мысли пронеслись в его голове. Хорст не был высокого мнения об умственных способностях Гельмута, но верил в его искреннюю преданность себе. Усилием воли Хорст поборол печальные размышления, отвернулся и механически принял от стоявшего рядом гауптмана пакет с бумагами покойного... Среди документов оберштурмфюрера Вильгельм Хорст обнаружил удостоверение на имя рядового батальона фольксштурма Йозефа Брандта. Хорст внимательно посмотрел удостоверение, сунул обратно в пакет с документами и положил его в карман шинели.
      - Он выполнил свой долг, этот доблестный воин фюрера! - громко сказал оберштурмбанфюрер и осторожно закрыл покрывалом черное лицо Гельмута фон Дитриха.
      Юркий "опель-кадет" нырнул в узкий переулок, заехал на тротуар, обогнул обломки упавшей стены и остановился у подъезда уцелевшего дома. Дверца машины открылась, и сидевший рядом с водителем пожилой человек торопливо вошел в подъезд. "Опель-кадет" развернулся, снова его колеса въехали на тротуар. Виляя из стороны в сторону, машина медленно поехала к центру города. Несколько раз водителя останавливали эсэсовские патрули, но пропуск, подписанный самим обергруппенфюрером СС Гансом-Иоганном Бёме, открывал "опель-кадету" дорогу.
      На Генераллиманштрассе машина остановилась. На переднее сиденье сел человек в офицерской накидке. Водитель передал ему клочок бумаги, на котором значились цифры. Офицер внимательно просмотрел бумагу, отвел в сторону глаза, снова глянул на листок. Чиркнул зажигалкой и поджег его. Пепел упал на пол машины. Она двигалась теперь по Моцартштрассе. Здесь майор Вернер фон Шлиден вылез из машины. "Опель-кадет" через некоторое время мчался уже вдоль берега реки Прегель. До поворота оставалось несколько десятков метров. В это время тяжелый снаряд упал впереди машины. Ее подбросило в воздух, но, словно кошка, она вернулась на землю всеми четырьмя колесами и продолжала бежать по дороге.
      Водитель был мертв. Тело его привалилось к дверце кабины. Двигатель гнал машину вперед, а колеса уже повернули налево. "Опель-кадет" выехал на бровку набережной Прегеля и медленно упал в воду.
      Разрыв второго снаряда заглушил всплеск.
      Так погиб резидент советской разведки в Кенигсберег, бакалейщик Вольфганг Фишер, по кличке Слесарь.
      "ИСТЕРИКУ ОСТАВЬТЕ ЖЕНЩИНАМ"
      Он перестал надеяться, когда узнал о том, что русские уже на Принцессепштрассе. Денщик принес ему черный кофе, и генерал, с неестественно спокойным видом, маленькими глоточками выпил две чашки дымящейся жидкости. Потом вызвал адъютанта и, приказав не беспокоить его, полчаса писал что-то, закрывшись за бронированной дверью подземного кабинета.
      В одиннадцать часов утра генерал от инфантерии Отто фон Ляш вышел в небольшую приемную и увидел высокого эсэсовского офицера в разодранной фуражке и с большим кровоподтеком на правой щеке.
      - Это к вам, экселенс, - сказал адъютант. Офицер вытянулся во весь рост и пытался щелкнуть каблуками, но колени его подогнулись, и он рухнул на стул, который едва успел подставить адъютант генерала.
      - Можете сидеть, - сказал генерал Ляш.
      - Господин генерал, - хриплым голосом произнес офицер, - я уполномочен сообщить вам, что крейслейтер Вагнер собирает совещание по вопросам дальнейшей обороны города.
      - Обороны? - Ляш рассмеялся. - Креислейтер, оказывается, тоже ведает обороной. А я считал, что это моя прерогатива. Я тоже собираю совещание по вопросам обороны, майор. Ровно в тринадцать часов. Можете передать это крейслейтеру Вагнеру...
      Когда первые советские солдаты появились у зоопарка, майор Вернер фон Шлиден находился в полуразрушенном здании варьете.
      Чудом ускользнув из павшего уже форта "Ма-риенберг", где застал его штурм Кенигсберга, он целые сутки безуспешно пытался проникнуть к центру города, чтобы сорвать последнюю операцию гитлеровцев, за которую его "друг" Гельмут фон Дитрих уже заплатил своей жизнью. У самого зоопарка взрывом снаряда Вернера контузило, и вот уже восемь часов подряд он валялся на каком-то тряпье в зале бывшего бара вместе с сотней солдат и офицеров, ждущих с автоматами в руках первые цепи русских солдат.
      Неизвестно, как развивались бы события дальше - перестрелка уже началась, а двигаться Вернер мог с трудом, - если бы не увидел он плечистую фигуру Хорста.
      - Хорст! - крикнул фон Шлиден. - Хорст!
      - Вернер, что вы делаете здесь?
      Оберштурмбанфюрер наклонился над ним и сильным рывком помог подняться на ноги.
      - Идти можете?
      - Попробую, Вилли.
      Хорст подозвал пехотного обер-лейтенанта и, сунув под нос ему какую-то бумагу, приказал выделить двух солдат для господина майора. Тот, проворчав о своих собственных раненых, повиновался.
      Вернер обнял за плечи двух дряхлых фольксштурмовцев, боязливо поглядывавших на рослого Хорста, требовавшего пошевеливаться, и скоро почувствовал, что силы почти вернулись к нему. Но он продолжал держать за плечи солдат, решив, что беспомощным ему быть пока удобнее.
      Артиллерия в этом районе перестала работать: русские опасались задеть своих солдат. Вокруг раздавались лишь взрывы гранат, дудуканье пулеметных очередей и треск автоматов.
      На Хуфеналлее, заваленной горящими машинами и обломками зданий, их ждал зеленый бронетранспортер. Водитель нетерпеливо выглядывал из люка и, едва увидев Хорста с майором, тут же включил мотор.
      - Вы думаете, мы сможем куда-либо проехать? - спросил фон Шлиден, когда они забрались в кабину.
      ...Бронетранспортер медленно плыл в море разрывов, пламени ч обезображенных остатков того, что когда-то называлось Кенигсбергом. Водитель, обливаясь потом, с остервенением ворочал рычагами, бросая машину то вправо, то влево, лавируя среди развалин.
      Они были уже метрах в пятидесяти от горевшего здания Северного вокзала, когда из-за опрокинутого трамвайного вагона выскочил эсэсовец и, приставив к животу автомат, выпустил всю обойму по бронетранспортеру.
      Водитель медленно поднялся со своего сиденья, протянул руки вперед и, не сгибаясь, повалился на борт бронетранспортера. Хорст выхватил автомат водителя и выстрелил в эсэсовца, который продолжал стоять во весь рост, что-то крича и размахивая руками. Пули Хорста попали ему в ноги. Он подпрыгнул и закружился на месте. Вторая очередь оберштурмбанфюрера свалила его наземь. Хорст отбросил оружие, выбросил труп водителя и уселся за рычаги.
      - Возьмите автомат, майор, сегодня слишком много сумасшедших! крикнул он Вернеру.
      Но проехать они смогли не более ста метров. Из бункера выбрался тщедушный парнишка, большеротый, коротко остриженный, в длинном, не по росту, мундире. Он бросился наперерез машине, с размаху упал на землю, и Вернер вдруг увидел в его руках невесть откуда взявшийся фаустпатрон.
      - Стреляйте, Шлиден, стреляйте! - страшным шепотом, видно, сорвав голос, прохрипел Хорст.
      Пули фон Шлидена упали в асфальт за метр до обезумевшего солдата. Хорст рванул рычаг и бросил машину вправо, пытаясь опередить смерть... Вернер снова вскинул ствол автомата, нажал на спусковой крючок и увидел, как из раструба фаустпатрона вырвалось желтое пламя.
      - Я не принял окончательного решения, - сказал генерал Ляш, - но считаю дальнейшее сопротивление бессмысленным.
      Он сказал это довольно тихо. И хотя сверху доносились звуки разрывов, но все, кто находился в бункере, слышали эти слова. Крейслейтер Эрнст Вагнер вскочил во весь рост и протянул руку вперед.
      - Это измена! - крикнул он. - Мой фюрер...
      Голос крейслейтера сорвался.
      Оберст фон Динклер потянул его за полу мундира. Вагнер порывисто повернулся, и в это время генерал Ляш вышел в светлый круг, отбрасываемый на бетонный пол лампами сверху.
      Все молчали. Одни таращили воспаленные бессонницей и боем глаза на стоящего в центре командующего, словно надеясь прочесть на его лице грядущее. Другие сидели и стояли, опустив головы. Вернер фон Шлиден вдруг увидел, как поднялся Вильгельм Хорст и за спинами офицеров и представителей гражданских властей осторожно стал пробираться к выходу.
      Вчера они уцелели чудом. Сумасшедший парень взял слишком высоко, и смерть в этот раз только дохнула на них, противно провизжав над головой. Бронетранспортер пришлось бросить, но до главной ставки они добрались без особых приключений.
      - Истерику оставьте женщинам, - не глядя на Вагнера, сказал генерал Ляш. - Помимо "Майн кампф" надо заглядывать и в Клаузевица. Сопротивление бессмысленно, господин Вагнер...
      Командующий пристально оглядел собравшихся и продолжал после минутной паузы:
      - Поймите меня правильно, господа. Русские взяли нас в кольцо. Они отрезали войска гарнизона от моря и земландской группировки. Попытка вырваться нам не удалась. Не смогли пробиться к нам и соединения 4-й армии... На заключение хотя бы краткого перемирия русские не пойдут. Они несомненные хозяева положения. Единственный выход - капитуляция. Поступив так, мы сохраним немцев. Хороший коммунист - мертвый коммунист... Живой немец лучше мертвого немца!
      - Простите, генерал... - запинаясь, произнес обер-бургомистр Кенигсберга доктор Гельмут Вилл, - может быть, попробовать прорваться на Пиллау?..
      - Поздно спохватились, - сказал Отто фон Ляш. - Русские перерезали дорогу. Поздно... Но, сдаваясь сегодня, мы сохраним нашу Германию для будущего.
      Крейслейтер Эрнст Вагнер выхватил вдруг парабеллум, поднес его к виску и скривился от боли, когда адъютант генерала фон Ляша выбил пистолет из руки партийного вождя Кенигсберга. Парабеллум глухо стукнул об пол. Генерал фон Ляш обернулся на звук, помедлил минуту; презрительно глядя на Крейслейтер а и придерживая рукой бронированную дверь внутреннего каземата.
      - Щенок, - сурово сказал он, - мальчишка... Вы еще делали в штанишки, когда я командовал ротой. Найдите ему валерьянку, Генрих.
      СМЕРТЕЛЬНЫЙ КОЗЫРЬ ВИЛЬГЕЛЬМА ХОРСТА
      Когда Вернер фон Шлиден увидел, что Вильгельма Хорста в бункере уже нет, он сказал себе: "Пора!"
      Майор двинулся к выходу. Обернувшись в дверях, Вернер заметил, как Крейслейтер Эрнст Вагнер прячет пистолет в ящик большого дубового стола, стараясь сделать это незаметно. Руководитель нацистов столицы предпочитал сдаваться в плен без оружия.
      В бункере царили смятение и паника.
      ...А город горел. По времени был полдень, но зловещий дым застилал солнце. Сумерки, пронизываемые молниями разрывов, господствовали над Кенигсбергом.
      Вернер мгновение помедлил, стоя на верхних ступенях, ведущих из бункера в этот ни с чем не сравнимый ад, потом рванулся вперед, к дереву с обломанной вершиной, и в это время в здание университета ударил снаряд, бесшумно просыпав на землю чудом сохранившиеся стекла окон. От дерева Вернер ползком добрался к развалинам длинного дома, перевалился через бруствер и упал в траншею, которая привела его к полузасыпанному входу в подвал. Он нырнул в него и увидел десятка два солдат, сидевших на длинных скамьях вдоль стен. Лица их, землистые, покрытые копотью и пылью, были безучастными. На мгновение Вернеру показалось, что это рассаженные мрачным шутником трупы, но винтовки, зажатые между солдатскими коленями, подрагивали, и майор понял, что видит живых людей.
      Искоса поглядывая на солдат, не обративших на офицера никакого внимания, фон Шлиден быстро прошел в подвал, подумав о странной форме массового шока. Усмехнулся: "Немудрено... Четвертый день такой музыки".
      Через подвал он с трудом выбрался на противоположную сторону разрушенного здания и, прижимаясь к остаткам стен, двинулся к уцелевшей кирке. До нее оставалось не более сотни метров, когда вдруг справа от майора ударила пулеметная очередь. Вернер упал на землю и осторожно повернул голову в ту сторону, откуда стреляли. Путаясь в полах длинной зеленой шинели, по заваленной трупами мостовой бежал долговязый солдат с остекленевшими глазами, без шапки и пояса. Он волочил за собой пулемет, падал через десять - пятнадцать шагов, припадал к оружию и стрелял туда, откуда бежал, спотыкаясь...
      Одна из его очередей едва не задела Вернера. Майор лежал у противотанковой рогатки и думал, что совсем уж глупо попадать сейчас под пули. А солдат все бежал по мостовой, заваленной трупами, волоча за собой пулемет, и он был уже недалеко от королевского замка. Но небо, закрытое дымом, разорвал нарастающий вой. Едва не сбив вершину кирки, пикировал советский штурмовик, поливая землю свинцом из пулеметов.
      "Черная смерть!" - мелькнула у фон Шлидена мысль.
      Он увидел, как солдат в длинной шинели неторопливо поднял руки, подержал их мгновение над головой, повернулся на пятке, и рухнул, накрыв пулемет своим телом.
      В это самое время Вильгельм Хорст сидел на дне воронки неподалеку от набережной Прегеля и обдумывал маршрут, который привел бы его к той же кирке, неподалеку от которой, прячась за противотанковую рогатину, лежал майор фон Шлиден. Час назад Хорст был в королевском замке. В комнате, обитой голубым шелком, его слушал обергруппенфюрер СС Ганс-Иоганн Бёме.
      - Положение безвыходное, обергруппенфюрер, - говорил Хорст. - Я только что из ставки Ляша. Генерал решает капитулировать. Вагнер и этот доктор Вилл в панике. Войсковые подразделения разобщены, не имеют связи со штабом...
      - Ваше мнение, Хорст?
      - Умереть за фюрера - это счастье, обергруппенфюрер!
      Бёме поморщился:
      - Налейте мне вина, Хорст. Сильный взрыв потряс стены замка. Обергруппенфюрер вопросительно посмотрел на Хорста.
      - Нет-нет! - успокоил Хорст. - Дальнобойная артиллерия русских. Наверно, их последний снаряд...
      Обергруппенфюрер обеими руками сбрасывал книги одного из шкафов. Он опустошил уже две полки и, заметно нервничая, принялся за третью. Наконец внутри скрипнуло, и шкаф медленно отошел в сторону, обнаружив отверстие в стене.
      Дальше была винтовая лестница. По ней они долго спускались вниз. Лестница привела в комнату с низким потолком. Она была совершенно пуста. В трех ее стенах темнели небольшие двери. Под потолком тускло светил плоский плафон.
      - Все готово, Хорст?
      - Так точно, обергруппенфюрер!
      - Давайте ключи. Еще есть такие?
      - Только у генерала Ляша.
      - Который сдается русским? И передаст им ключи!
      - Не беспокойтесь, главное - шифр. Его не знает никто, кроме меня.
      - Сообщите шифр, - сказал Бёме.
      Хорст подошел ближе, склонился к уху обергруппенфюрера и негромким голосом сказал шифр.
      - С этим ясно. Как с убежищем?
      - Можно отправляться хоть сейчас
      Они вышли из комнаты, пошли коридором, затем свернули направо.
      Обергруппенфюрер остановился перед низкой сводчатой дверью и отпер ее ключом. За дверью находилась библиотека: высокие стеклянные шкафы, поблескивающие золотом фолианты.
      Они двинулись узким коридором, пригнувшись и освещая дорогу фонарями. Обергруппенфюрер по-прежнему заставлял идти Хорста впереди. Разрывы сюда не доносились. Пахло сыростью и морскими водорослями. Запах водорослей удивил Хорста. "Море ведь далеко, - подумал Хорст. - Откуда здесь водоросли?"
      Метров через триста - четыреста - Хорст считал шаги - Бёме приказал ему остановиться. Потом осветил фонарем стену.
      - Еще немного вперед. Метров пятнадцать...
      Они пошли дальше. Обергруппенфюрер вновь осветил стену, и Хорст увидел железный ящик, вмурованный на высоте полутора метров от пола. Бёме открыл ящик, схватил один из рубильников, спрятанных там, и резко потянул его вниз. Где-то далеко вздохнула земля, и волна затхлого воздуха едва не сбила их с ног.
      - Назад хода нет, Хорст, - сказал Бёме.
      Второй штурмовик снова спикировал рядом с киркой, когда Вернер добрался до ее главного входа. Здание качнулось, сверху упала красная пыль. Фон Шлиден толкнул резную дверь и спустил предохранитель пистолета. Так он и вошел в кирку - с пистолетом в руке и в красной от пыли одежде. Вход в подземелье майор нашел быстро. Он разбросал доски, закрывавшие люк, осторожно нащупал кольцо и отсоединил взрыватель контактной мины, о которой его предупреждали. В темноте Вернер спустился по ступенькам, фонарь пока не зажигал, провел рукой по левой стене и, нащупав рубильник, включил свет. Аккумуляторы были свежие, и яркий свет залил бункер. Первую дверь он открыл длинным ключом с замысловатой бородкой, с улыбкой вспомнив, как дважды пришлось делать с него слепок. За дверью был короткий коридор. Вернер помедлил, поднял руку с пистолетом и резко шагнул вперед. Но здесь никого не было. Метрах в пяти от него находилась вторая дверь. Она была даже не заперта. За нею Вернер увидел бункер округлой формы. Яркий плафон наверху освещал пустое помещение.
      "Значит, она здесь, знаменитая дверь", - подумал майор.
      Он подошел к ней и остановился, разглядывая. Дверь была овальной формы. По краям - странного вида ручки. Никаких отверстий, ничего похожего на замочную скважину. И только в самом центре двери круглый, вроде телефонного, диск.
      - Гнейзенау, Гнейзенау, - пробормотал Вернер. С минуту стоял он неподвижно у стальной двери, пристально рассматривая круглый диск с буквами и цифрами на белых ячейках. - Гнейзенау, - снова повторил он неосторожно стал набирать это слово на диске. "Теперь цифры, - подумал майор, двадцать восемь - сорок три. И тридцать четыре - восемьдесят два..."
      Когда майор Вернер фон Шлиден набрал последнюю цифру и убрал палец из ячейки диска, раздался короткий мелодичный звон и дверь бесшумно отворилась.
      - Сейчас выходим, Хорст. Будьте осторожны, - сказал обергруппенфюрер.
      Подземный ход из королевского замка привел их в бомбоубежище под одним из домов по правому берегу Прегеля. Из бомбоубежища они выбрались к набережной и стали пробираться к устроенному Хорстом тайнику.
      - Быстрее, быстрее! - торопил обергруппенфюрер Хорста. - Я не намерен попасть в руки русских.
      - Позвольте, обергруппенфюрер, но операция "Костер нибелунгов"...
      - Не ваше дело, Хорст! У меня есть особые соображения на этот счет, сказал Бёме. - Идите быстрее!
      Они спустились к самой воде, поблескивающей от ближних пожаров. Отовсюду стреляли, пули проходили над их головами. Визжали мины. Королевский замок не был виден под черным покрывалом дыма, окутавшего центр города. По реке плыли трупы.
      "Что произошло? - лихорадочно думал Хорст. - Неужели Бёме отказался от операции "Костер нибелунгов"? Приказ свыше, или его инициатива... Понимаю, он хочет купить этой ценой расположение русских, если вдруг попадет к ним в руки... Но, черт побери, в первую очередь я. Ирокез, не получал приказа о ликвидации "Кактуса"... Как ни жаль, обергруппенфюрер, но с этой минуты я уже не служу вам больше!"
      С другого берега донеслись крики "ура".
      - Поторопитесь, Хорст! - крикнул Бёме.
      Через несколько десятков шагов Хорст остановился.
      - Это здесь, - сказал он.
      Хорст поднял крышку канализационного люка и стал спускаться по скобам. Обергруппенфюрер последовал за ним. Они оказались в подземном зале. Вдоль одной из стен протянулся причал, у которого стояла небольшая, в четыре метра, подводная лодка.
      Обергруппенфюрер СС Ганс-Иоганн Бёме прошел вперед, и в тот момент, когда он занес ногу, чтобы поставить ее на борт лодки, оберштурмбанфюрер Вильгельм Хорст ударил его рукояткой пистолета в висок. Ганс-Иоганн Бёме медленно повернулся, недоуменно глядя на Хорста, разжал руку, в которой держал портфель, потянулся к поясу, царапнул пальцами по кобуре пистолета и упал плашмя на корпус подводной лодки..
      Панель щетинилась рубильниками и занимала почти всю стену. Вернер внимательно осмотрел ее и полез в карман за ножом.
      Рубильники были сгруппированы по районам города. Вот надпись: "Шарлоттенбург" - и шесть рубильников, от которых идут провода к взрывным механизмам, что поднимут в воздух эту часть Кенигсберга. А вот написано: "Альтштадт". Здесь уже двенадцать рубильников.
      На панели указаны форты, важнейшие объекты, которые в соответствии с планом операции "Кактус", она же "Костер нибелунгов", должны взлететь на воздух, как только советские солдаты займут город.
      Майор Вернер фон Шлиден вытащил нож и перерезал первые провода, идущие от рубильников к взрывным механизмам.
      Не взлетит на воздух королевский замок, останется цел Гауптбаннхоф Центральный вокзал, сохранятся корпуса судостроительного завода и причалы морского порта, не полетит электрическая искра к складам боеприпасов многочисленных фортов Кенигсберга, и останутся живы тысячи русских солдат, которые через несколько часов будут праздновать победу.
      Майор Вернер фон Шлиден обламывает ядовитые иголки "Кактуса", уничтожает страшный "Костер нибелунгов".
      - Не слишком ли торопимся, Вернер?
      Эти слова были произнесены на английском языке. Майор резко повернулся и сунул правую руку за пазуху. В дверях стоял оберштурмбанфюрер Вильгельм Хорст.
      Он дружелюбно улыбался, не замечая перерезанных проводов за спиной майора:
      - Впрочем, не Вернер, а Генри... Джон или Ричард... А, коллега?
      До последней минуты не сомневался Вильгельм Хорст в том, что Вернер фон Шлиден является сотрудником американской разведки, и, затевая свою собственную игру, полагал, что именно Вернер будет той лошадкой, на которую он, Хорст, поставит в последний, решительный момент. Теперь, когда Вильгельм Хорст увидел вдруг майора фон Шлидена в бункере с панелью, он понял, что недооценивал Вернера, что тот проник в тайну секретной двери, используя свои каналы. Может быть, и смерть Гельмута на счету у этого ловкого парня, которого он давно держал на прицеле... Что ж, это даже лучше. Это замечательно, что они встретились именно здесь, где решается судьба операции "Костер нибелунгов". Да и предупреждение оберста фон Динклера лишь утвердило Хорста в том, что он правильно определил истинное лицо Вернера фон Шлидена, и теперь Хорст не очень удивился, застав майора в секретном бункере с электрической панелью.