Одна из стен этого помещения была сплошь покрыта разнообразной аппаратурой. Назначение ее было малопонятным Бакшееву, и он с любопытством оглядывал ряды индикаторных ламп, экранов, напоминающих экраны осциллографов, бесчисленные тумблеры и кнопки. На остальных стенах приборов было тоже немало, но между ними оставалось хоть какое-то свободное пространство.
      Посреди комнаты возвышался пульт, рядом, под углом друг к другу, стояли два кресла. Они напоминали кресла из парикмахерской. Впечатление усиливали странные колпаки над изголовьями, словно аппараты для сушки волос.
      Профессор Накамура подвел Бакшеева к одному из кресел и знаком пригласил сесть. Степан повиновался.
      Кресло оказалось весьма удобным. Следуя формам тела, оно создавало иллюзию невесомости.
      Бакшеев скосил глаза вправо и увидел, как профессор отошел к боковой стене, навстречу ему выдвинулся стержень с утолщением на конце. Накамура приблизил этот стержень ко рту и проговорил несколько слов, их смысла Степан не сумел различить.
      "Микрофон", - подумал Бакшеев.
      Затем профессор вернулся к Степану, продолжавшему сидеть в кресле, и обеими руками взялся за колпак над его головой.
      - Сейчас вы увидите, как далеко ушел я по сравнению с профессором Ветровым, - горделиво произнес Накамура. - Сидите спокойно.
      Накамура щелкнул тумблером, и колпак стал опускаться на голову Степана. Он снова подумал и сходстве колпака с тем, какие надевают на головы модниц, и решил, что стать вдруг завитым, как барашек, не самое страшное из ожидавших его возможностей.
      Колпак закрыл голову до половины лица. Стало темно. Степану вдруг вспомнилась та темнота, он опустил глаза и с облегчением различил свет, идущий из-под колпака снизу.
      - Приготовьтесь! - услыхал он голос профессора.
      Бакшеев не видел хозяина лаборатории, но по голосу понял, что тот устроился в кресле рядом.
      Вдруг Степан ощутил мелодичный звон. Он сразу понял. Именно не услышал, а ощутил... Непосредственно своим сознанием, мозгом, без участия органов слуха.
      Звон сменился низким гудящим тоном, затем раздался тоненький свист и звуки, напоминающие плач ребенка.
      Степану показалось вдруг, что голова у него постепенно разбухает, увеличиваясь в размерах. Он забыл, что голова стиснута обручами колпака, и попытался тряхнуть ею. Голова даже не шевельнулась, но разбухать перестала.
      Снова раздался свист, он становился все пронзительнее. У Степана заложило уши. Наконец свист оборвался на самой высокой ноте, и появился голос.
      - Хорошо, что ты пригласил меня, Старший Самурай.
      Эти слова были произнесены по-японски, и Степан понял, что говорит не профессор, тем более сразу же за этой фразой в его мозгу возникла другая:
      - Я тоже рад встрече с тобой, - ответил голос. Это был голос Накамура.
      - Но причины, вызвавшие радость у тебя, и мое желание встретиться с тобой различны, Старший Самурай.
      - Ты говоришь загадками.
      - Сейчас я скажу все.
      - Нет, нет! Не сейчас! Сегодня я снова встречусь с тобой позднее. Понятно? Позднее...
      Бакшееву показалось, что профессор испуган.
      - Хорошо. Что хочешь ты от меня, Старший Самурай?
      - Рядом со мною находится молодой коллега. Он давно ищет встречи с тобой, Старшая Мать. Он ученый. Зови его Доктор.
      - Я рада приветствовать вас, Доктор, - произнес голос, все тот же далекий голос. Степан сообразил, что обращаются к нему.
      - Поздоровайтесь, Бакшеев, - вмешался профессор. Степан разжал губы, пытаясь произнести хоть слово, но не мог ничего сказать, снова стала увеличиваться голова, он догадался, что отвечать надо мысленно, попытался сосредоточиться, услышал: "Я плохо слышу его", почувствовал, будто голову разрывают на части, хотел крикнуть, и вдруг все исчезло.
      Открыв глаза, он увидел перед собой обтянутое желтой кожей лицо профессора Накамура. Единственной рукой профессор расстегивал ему ворот рубашки.
      - Вы можете встать?
      Степан тряхнул гудевшей головой и приподнялся в кресле.
      - Вот и хорошо, - сказал профессор. - Мне следовало вас проинструктировать... Но, может быть, так оно лучше.
      - Что это было? - спросил Степан.
      - Потом, потом, - сказал профессор Накамура. - Идите отдыхать.
      Он подошел к пульту, возвышающемуся между кресел, и нажал одну из многочисленных кнопок.
      Степан поднялся из кресла и встал на ноги, стараясь унять в них противную дрожь. Голова сильно кружилась.
      Вошел Аритомо Ямада.
      - Проводите коллегу в его комнату, - сказал профессор Накамура. - У него было много впечатлений сегодня.
      Пошатываясь, Степан направился к выходу. У двери его поддержал за локоть Аритомо Ямада.
      - Отдохните как следует, - вслед Бакшееву проговорил профессор Накамура. - Завтра вы будете мне нужны.
      Степан Бакшеев и Аритомо Ямада прошли длинными коридорами, и у стеклянной двери, ведущей на площадку перед океанариумом, Степан остановился.
      - Мне хотелось бы выйти на свежий воздух, - сказал он Аритомо Ямада.
      Молодой японец толкнул дверь, и они вышли в гигантский кратер, высоко над ним округло синело небо.
      - Хотите сигарету? - спросил Аритомо Ямада.
      - Нет, подождите, - сказал Бакшеев.
      Он услышал тихий всплеск, повернулся и увидел, как из-под скалы, по каналу, уходящему в нее, выплыла крупная, не менее трех метров, самка-афалина, зарылась в воду, с шумом выскочила на поверхность и через открытый шлюз прошла в средний бассейн.
      Бакшеев удивленно взглянул на своего спутника.
      - Это Фист-кых, - пояснил Аритомо Ямада. - Старшая Мать Фист-кых. Это с ней вы сейчас говорили.
      2.
      Они стояли у кромки одного из бассейнов океанариума и смотрели, как громадная афалина медленно ходила кругами, держась в полуметре от стенок. За нею следовала группа из пяти дельфинов.
      - Фист-кых рассказывает им о встрече с человеком, - сказал Аритомо Ямада, - со Старшим Самураем - профессором Накамура. Он сам придумал себе такое имя. А они считают, что слово "самурай" означает нечто вроде основателя семейства.
      Аритомо Ямада говорил спокойно, а Степан Бакшеев стоял ошеломленный.
      - Значит, - начал он нерешительно, - профессор Накамура сумел...
      - Да, - перебил его Аритомо Ямада, - сумел установить с дельфинами прямой контакт. Только не оборачивайтесь, пожалуйста, сюда идет Косаку Хироси. Не говорите ничего лишнего при нем.
      - Какие изящные животные, - заговорил Косаку Хироси, подходя к ним и показывая рукой на дельфинов в бассейне. - К сожалению, мне приходится иметь с ними дело, когда они уже неподвижны.
      - Вы хотите сказать, что предпочли бы резать их живыми? сощурившись, спросил его Аритомо Ямада.
      - Что вы, коллега, ничего подобного я не имел в виду. Просто ваша интересная работа с этими разумными существами мне больше по душе, - сказал Косаку Хироси.
      - А мне казалось, что ваше призвание - орудовать ножом, и только, - резко ответил Аритомо Ямада.
      Косаку Хироси слегка скривил рот, затем зубы его блеснули в улыбке.
      - У вас дурное настроение, коллега. Простите за назойливость, но я не сумел этого вовремя рассмотреть. Извините. Мы продолжим наш разговор как-нибудь в другой раз.
      Он поклонился, попятился назад, затем повернулся и зашагал к дверям, ведущим во внутренние помещения лаборатории. Глухая злоба душила Косаку Хироси, когда он миновал порог и двинулся в операционную.
      "Ну погоди, щенок, - думал он. - Я найду для тебя достойную расплату за эту наглость. И этот русский... Они, видимо, заодно. Накамура хочет доверить русскому тайну. Старый кретин! Почему он так носится с этим русским? Зачем он ему? И Тиэми Тода стала неузнаваемой с тех пор, как этот человек появился на острове... Нет, нет, это невозможно! Надо что-то предпринимать, надо поближе сойтись с этим Бакшеевым. Зачем он нужен Накамура?.."
      Оставшиеся у океанариума Аритомо Ямада и Степан Бакшвев медленно шли вдоль бассейнов. Наступило время кормл&ния дельфинов, и служители в желтой униформе выносили из вспомогательных помещений лаборатории корзины с пищей.
      - Пойдемте на берег бухты, - сказал Аритомо Ямада Бакшееву.
      По дороге Степан спросил:
      - Зачем вы так с ним?
      - Косаку Хироси - нехороший человек.
      - Но именно от вас я слышал совет относительно выдержки. Зачем наживать себе врагов? Да еще в такой ситуации и в таком месте...
      - Вы правы.
      Они прошли по берегу и присели у края воды на плоский камень.
      - Неужели это наконец случилось? - спросил Степан Вакшеев.
      - Странно, что от вас я слышу этот вопрос. Ведь вы с профессором Ветровым шли к тому же.
      - Да, целью нашей работы было и установление контактов с дельфинами тоже. Собственно говоря, для профессора Ветрова это было основной целью. Я же настроен был скептически, хотя возможность этого признавал. Более того, профессор Ветров поручил мне готовить код для зашифровки дельфиньих сигналов, но работа эта так неожиданно прервалась...
      - Так вот, профессор Накамура построил аппарат, который позволяет ему говорить с дельфинами, как нам с вами, - сказал Аритомо Ямада.
      - Это невероятно! - воскликнул Степан. - Это же такие возможности!
      Аритомо Ямада горько усмехнулся.
      - Не торопитесь с выводами, - сказал он. - Наша лаборатория является сверхсекретным объектом военного министерства. Понимаете? Военного!
      - Вы хотите сказать, что дельфинов можно использовать в военных целях?
      - Не "можно", а используют. Помните мрачного капитана Мицуеси Набунага? Он периодически появляется здесь и увозит дельфинов. Тех, кто прошел собеседование с профессором Накамура. Не думаю, чтоб этот капитан использовал их для демонстрации различных фокусов перед высокими военными чинами.
      - Подождите, - сказал Степан. - Давайте по порядку. Для начала, об изобретении профессора Накамура.
      - Это не его изобретение. Ему принадлежит идея. Правда, он величайший специалист по дельфинам. Но профессор Накамура - страшный маньяк. Он не останавливается ни перед чем ради достижения своей цели. А главяая его цель - мировое господство Страны Восходящего Солнца.
      - Он не оригинален. Мы воюем сейчас с таким же маньяком.
      - Так вот, аппаратуру для преобразования дельфиньего "языка" в язык человеческий создал радиоинженер Тамики Уэда.
      - Где же он?
      - Несчастный случай. Майор Масаси Кэндо - большой специалист в этой области. Одно слово профессора - и с любым из нас происходит несчастный случай. Но главное - аппарат изготовлен, он работает, дельфины разговаривают на человеческом языке и отвечают на вопросы профессора Накамура.
      - Вы хорошо осведомлены обо всем, Аритомо Ямада, - сказал Бакшеев.
      - К сожалению, я знаю очень мало. Например, что делают с дельфинами, проинструктированными профессором Накамура? Как работает аппаратура? Уэда был хорошим парнем, но и он, создав этот аппарат, не знал всего.
      - Нам надо узнать как можно больше обо всем. Но мне не верится, что дельфинов можно использовать во зло. Ведь главной чертой их натуры является проявление добрых чувств к человеку. Еще у Плутарха немало сведений об этом. Помните?
      - Да, его рассказ о том, как дельфины спасли Телемака, сына Одиссея, от гибели.
      - У Геродота, - сказал Бакшеев, - есть легенда об Арионе. Он возвращался после плавания в Грецию, на него напали пираты и взяли в плен. Пираты собирались бросить Ариона в море, но он упросил их разрешить ему перед смертью поиграть на лире. Своей игрой Арион привлек внимание одного дельфина, и, когда пленник был сброшен в море, дельфин подхватил его и вынес на берег.
      - У древних греков есть легенда о том, что дельфины были когда-то людьми и не забыли этого... Да... Но вы не знаете профессора Накамура, Степан. Это страшный и хитрый человек. Мы не знаем, о чем он говорит с дельфинами перед тем, как они попадают в руки капитана Мицуеси Набунага.
      - Вы правы, Аритомо Ямада. А эта... Ну та, с которой я говорил...
      - Фист-кых? Старшая Мать? О, это необыкновенное существо! Царица среди дельфинов. Это по нашим понятиям, конечно... У них нет ни королей, ни генералов. Ну и чем она вас заинтересовала?
      - Во время контакта Фист-кых потребовала какогото разговора с профессором Накамура. Высказала нечто вроде просьбы.
      - И что же профессор?
      - Отказался. И как мне показалось, встревожился.
      - Понятно. Он попросту не хотел, чтоб при разговоре присутствовали вы. Кстати, неспроста он так любезен с вами. Будьте осторожны, Степан.
      Наступило молчание. Потом Аритомо Ямада едва заметно улыбнулся, и лицо его приобрело мягкое выражение.
      - Вы нравитесь Тиэми, - сказал он вдруг.
      - Не выдумывайте, Аритомо Ямада, - смутился Бакшеев. Расскажите-ка лучше о себе. Почему вас так волнует моя судьба?
      - Я отвечу на этот вопрос, - сказал Аритомо Ямада. - Моего отца убили жандармы. Он учил меня жить честно и уважать людей независимо от того, какого цвета кожа у них, и помогать, когда им трудно. Он был членом Нихон Кесанто.
      3.
      Второй рассказ Фист-кых
      Я расскажу о том, как организовано наше общество, то есть общества в том виде, как представляете его вы, у нас нет. После ознакомления с системой вашего мира, я поняла, насколько велика разница в самих принципах, регулирующих нашу и вашу жизнь. И, постигнув терминологию земного уклада, я постараюсь объяснить вам все как можно яснее и понятнее...
      О тех давних временах, когда дельфины вернулисо в Океан, даже у нас не сохранилось ясного представления. Бесспорно одно: и люди, и дельфины на заре возникновения земной жизни вышли из Океана. И имели, по-видимому, общего предшественника. А затем пути эволюции разошлись. Ваши родоначальники остались на суше и стали людьми. Миллионы лет назад, когда земли было меньше, чем сейчас, кому-то необходимо было вернуться в Океан. Этои сделали наши далекие предки.
      Трудно сказать, кто выиграл от этого разделения сфер существования. Вы создали цивилизацию, которая позволила создавать искусственную среду для обитания. Вы строите жилища, производите разные предметы, вещи и носите искусственный покров, который называете одеждой.
      Вернувшиеся в лоно предков дельфины стали совершенствоваться в пределах каждого индивида. В воде мы становимся невесомыми, и силы мышц нам достаточно для передвижения в любом направлении. Поэтому нам не нужны ваши летательные аппараты, ваши корабли, ваши громоздкие и дорогостоящие приспособления, увеличивающие вашу скорость движения в родной стихии - на земле.
      Каждый дельфин воплощает в самом себе все достижения нашей цивилизации. У нас есть то, чего нет у вас, и мы лишены многих человеческих достоинств, как и должно быть у представителей разных цивилизаций.
      Океан населяют не только дельфины, но и множество иных существ. Об этом вам хорошо известно. Но только мы, дельфины, способны сохранять и передавать из поколения в поколение всю накопленную информацию.
      Мы все равны, и каждый вид - дельфины, киты, белухи - разумен по-своему, у каждого вида своя жизнь, мы не мешаем друг другу, Океан велик и щедр к своим детям.
      Основу общества дельфинов составляет семья. Во главе ее стоит Старшая Мать. Старшая потому, что в этой семье есть и другие матери, ведь каждая семья объединяет до одиннадцати поколений.
      Наши мужья не живут с нами вместе. Они составляют отдельную группу Отцов и находятся поодаль, готовые тем не менее всегда прийти на помощь своим детям и женам.
      Большое число поколений в одной семье позволяет сосредоточивать в ней множество полезных сведений об особенностях Океана, уловках наших врагов, событиях прошлого времени.
      У нас есть история рода, мы передаем ее из поколения в поколение, и каждая Старшая Мать хранит в своей памяти во всех подробностях события того времени, когда в Океан опустились пришельцы и принесли нам Эпоху Цели.
      Как бы ни был совершенен мозг, он не в состоянии вместить информацию, собранную миллионами себе подобных за миллионы лет. А ведь у нас нет ни книг, ни музеев, ни библиотек, которыми пользуетесь вы, люди.
      На помощь нам приходит Океан. На определенных глубинах простираются его Особые слои. На них мы записываем все сведения и при необходимости можем всегда ими воспользоваться. Как это происходит, какой принцип положен здесь в основу этого я не могу объяснить, так как на земном языке нет таких понятий.
      Океан служит для нас и гигантской сетью связи друг с другом и отдельными группами. В Океане есть подводные звуковые каналы, каналы-волноводы. По этим каналам звуки, особенно те, какие вы не в состоянии воспринимать без специальных приспособлений, вы называете их низкочастотными и инфразвуками, проходят, не теряя силы, по нескольку тысяч километров. Это дает нам возможность в любую минуту связаться с любым из сородичей. На всей линии связи у нас есть маяки, они служат для ориентировки при перемещении по Океану.
      Кроме того, при дальних плаваниях по Океану мы ориентируемся по солнцу, луне, звездам, а также по вкусу морской воды и различным запахам, растворенным в ней.
      С помощью особого устройства в нашем организме - люди называют его сонаром - дельфины могут зрительно представлять окружающий пейзаж. Мы постоянно носим в своем сознании объемные видеокарты. Эти карты создавались тысячами поколений в течение многих миллионов лет. Одинаковые отпечатки их передаются у дельфинов по наследству. И система эта настолько совершенна, что позволяет каждому дельфину в любое время по своему усмотрению вносить необходимые поправки.
      Вы, люди, передаете свою речь на расстояние с помощью специально созданного вами искусственного устройства - радио. Дельфины же непосредственно превращают звук в зрительный образ, и наоборот. Мы можем передавать друг другу любую зрительную ситуацию.
      Что же составляет основу нашего внутреннего, духовного мира?
      Мы давно следим за вами, люди. Еще с тех пор, когда пришельцы обратили на вас наше внимание и поручили нам опекать наших земных собратьев. Мы знаем, что в тех пор, как первый человек, увидев плывущее дерево, решил отправиться на нем по Океану, его потомки одержимы Идеей Проникновения. И теперь мы окончательно убеждены, хотя возможно и ошибаемся, что именно вы подскажете нам истину, что духовное начало человечества - жажда Проникновения.
      Люди начали с освоения Океана. Вначале они плавали по его поверхности, постоянно совершенствуя свои корабли. Затем они стали проникать в морские глубины.
      В последние годы люди принялись за исследования неба. Человечество рвется к нему, жертвуя своими сыновьями, чьи тела мы не раз находили среди обломков упавших в море аппаратов. И пытались спасти, но они погибали раньше, чем падали в волны.
      Теперь мы видим, как люди в своих стремлениях, поисках цели становятся похожими на тех далеких пришельцев, и дивимся мудрости наших гостей, сумевших распознать разумное будущее диких, безъязычных существ.
      И в последние годы Совет Старших Матерей, они координируют всю деятельность нашего вида, связанную с осуществлением задач Эпохи Цели, предпринимал самые активные попытки завязать контакты, установить связь с Человечеством.
      Смелые и наиболее мудрые из нас жертвовали своей жизнью во имя Цели. Мы знаем, что люди, не признавая нас разумными существами, ловят дельфинов крепкими, неподдающимися нашим зубам сетями, убивают так же, как и других, лишенных разума, обитателей Океана.
      Раньше мы жили с людьми как добрые соседи. Люди обращались к Вам за советом и помощью, и мы спасали их в море, загоняли рыбу в сети, получая за это вознаграждение от рыбаков.
      Рыбаки не понимали, что дельфины умеют ловить рыбу несравненно лучше, но свою долю мы брали, чтоб не обидеть людей.
      Мы понимали, что земные братья наши считают нас приручевными животными, и пока довольствовались этим, полагая, что по мере дальнейшего развития цивилизации на земле люди придут к полному духовному общению с нами.
      Но вокоре все изменилось.
      Люди принялись уничтожать дельфинов, И нам ничего не стоило уйти от такой участи. Океан велик, и места в нем много. Но Совет Старших Матерей решил, что мы не имеем на это права. Мы обязаны идти и идти к человеку, пытаясь связаться с ним, даже если эти попытки приносят дельфинам смерть. Ведь и люди жертвуют собою, пытаясь проникнуть в Океан.
      Наши сородичи сами шли в сети, подплывали к тем участкам суши, где в воду устремлялись большие массы людей. Мы пытались вступить в контакт с человеком. Но человек не понимал нас.
      Мы меняли тактику, изобретали другие методы. Все оставалось по-прежнему. Мы проводили ваши суда в опасных местах, наводили рыбаков на косяки рыбы, спасали тонувших в воде людей. Время от времени большие группы появлялись в определенном месте строго в определенное время, стараясь периодичностью и постоянством появления привлечь внимание людей.
      Время от времени мы шли на крайние меры. По принципу, который вы, люди, называете добровольным, дельфины группами и в одиночку выбрасывались на землю в надежде привлечь внимание людей.
      Все было напрасно.
      И вот в последний период мы заметили, что люди заинтересовались нами. Появились устройства, где дельфинов изолировали от Океана и подолгу держали, предлагая выполнять ряд действий, которые для человека имели определенное значение. Дельфины с большой охотой выполняли их, ведь это соответствовало и нашим намерениям, и подробно информировали нас, Старших Матерей.
      Стало ясно, что и человек ищет способ связаться с нами. Для нас такая новость была большой радостью. Мы поняли, что скоро завершится Эпоха Цели, ибо Цель будет достигнута.
      С чем шли мы к людям? Дельфины намного старше людей, более пятидесяти миллионов лет назад наши предки вернулись в Океан, мы накопили огромные звания, но многие из них оседают в информационных Слоях Океана бесполезным грузом. Они будут переданы людям.
      Мы поможем им проникнуть в Океан, мы сделаем для них все, и наградой нам за это будет осознание того, что мы достигли Цели: объединились с разумными собратьями.
      И может быть, люди передадут нашим потомкам свою жажду Поиска, свою Идею Проникновения...
      4.
      - Итак, дельфины живут в Эпохе Цели, - не то спрашивая, не то утверждая, сказал Бакшеев.
      - Но она пришла к ним извне, - проговорил Ямада. - От инопланетных пришельцев, Треххвостых, как их называли дельфины.
      - Пусть так, - упрямо тряхнул головой Степан. - Но пришельцы явились, когда люди были настолько темны и беспомощны в разумном отношении, что, возможно, дельфины и не замечали их попросту. Пусть бы пришельцев не было вовсе, и тогда дельфины пришли, наверное, бы к осознанию Цели. Человек проник в Океан, и его разумная деятельность не прошла бы мимо внимания дельфинов. И потом я не верю, чтоб такая разумная цивилизация, как у дельфинов, могла закольцеваться, замкнуться на себя, пойти на поводу антигуманных идей.
      - Вы плохо знаете, что такое фанатизм, Степан.
      - При чем здесь фанатизм?
      - Вам, европейцам, трудно это понять несмотря на то, что Япония усвоила все достижения западной цивилизации, психология многих ее обитателей остается чисто азиатской. Перед тем как принять какое-либо решение, мы не подсчитываем "pro" и "contra". Если японцы выбрали какой-то путь, то выбор его был определен "сисей" - сложившейся обстановкой. Мы более эмоциональны, чем вы, хотя и не проявляем этого во внешних действиях. Сейчас "сисэй" потребовала от нас взять власть над миром, и на Островах никто не возразил против решения. Принято как неотвратимость. Дополняя ваше, европейское, определение, родившееся во времена рыцарства, самураи Страны Восходящего Солнца могут сказать о себе: мы - рыцари без страха, упрека и сомнений.
      - Но вы ведь не самурай, Аритомо Ямада, - возразил Бакшеев.
      - Самурай, Степан, чистопородный самурай, - рассмеялся молодой японец. - Были ведь и самураи-бедняки, у которых, кроме пары мечей, не было ничего. Иногда самураев отождествляют с западным дворянством. Это и верно, и неверно. Нельзя понятия Европы переносить на японскую почву: Восток есть Восток...
      - А Запад есть Запад, и им никогда не сойтись, - подхватил Степан. - Так и знал, что дойдет дело до Киплинга. Чушь все это, Аритомо Ямада.
      - Как вы сказали? Чушь?..
      - Да, я так и сказал. Вашим мировоззрением необходимо заняться, дорогой товарищ! Каша у вас в голове...
      Слово "каша" Степан произнес по-русски, он не нашел подходящего понятия в японском языке, и Аритомо Ямада не замедлил спросить:
      - Что означает "каша", Степан?
      Бакшеев рассмеялся.
      - Как это объяснить... Ну, в общем, рис, который сварили по-русски.
      ГЛАВА ВОСЬМАЯ
      "Черный ящик" инженера Уэда
      1.
      Фаситор одним из первых узнал об установлении контакта между дельфинами и людьми. Едва он получил сообщение о свершившемся, как сразу же направился в тот район Океана, где сотрудники из лаборатории профессора Накамура производили отлов дельфинов. Вернее, это им казалось, что они ловят дельфинов. На самом деле весть о достижении Цели распространилась по Океану, и выделенные Советом Старших Матерей для контакта с людьми дельфины сами шли в расставленные для них сети.
      Когда Фаситор появился в океанариуме, Фист-кых уже не раз беседовала с профессором Накамура. Она рассказала ему о своем роде, об Эпохе Цели, об устройстве дельфиньего общества. Она знала также и о том, что Старшему Самураю для блага всего человечества нужна помощь собратьев из Океана.
      Совет Старших Матерей уполномочил Фист-кых развивать контакты со Старшим Самураем. Совет считал, что профессор Накамура представляет весь род человеческий и действует по его поручению.
      Смысл просьбы профессора Накамура сводился к следующему.
      Он разъяснил Фист-кых, что люди построили множество различных кораблей, позволяющих им передвигаться по Океану и даже в его глубинах. Это не было неожиданностью для Старшей Матери. Такие корабли существовали еще задолго до ее рождения. Но случилось так, заявил ей Старший Самурай, что отдельные из этих кораблей вдруг вышли из повиновения и нападают на своих создателей и на те суда, которые остались послушны людям, топят их, уничтожают вместе с людьми, разрушают их жилища на берегу.
      И люди, сказал профессор Накамура, отчаялись. Они никак не могут одолеть вышедшие из повиновения машины. Дельфины, не забывшие завета пришельцев из Космоса, о них Старший Самурай знал уже по рассказам Фист-кых, не могут, не должны оставить в беде своих младших братьев.
      Совет Старших Матерей, имевший в последнее время возможность наблюдать, что в Океане действительно происходит нечто странное, подтверждающее слова профессора Накамура, принял решение оказывать всемерную помощь людям. Понятие "война" дельфинам не было известно. Не знали они и что такое "ложь"...
      Профессор Накамура предупредил Фист-кых, что выполнение его просьбы, просьбы от имени Человечества, будет сопряжено с определенными жертвами для дельфинов. Они попросту будут исчезать из жизни, принося тем самым добро людям.
      Совет Старших Матерей принял к сведению предупреждение Старшего Самурая и широко оповестил Океан, зная, что тем не менее недостатка в добровольцах пожертвовать собой ради достижения Цели не будет.
      Первая группа дельфинов была отправлена из лаборатории после беседы с профессором Накамура и напутствия Фист-кых. Предварительно была разработана особая сигнализация для направления действий дельфинов, призванных уничтожать взбесившиеся корабли. Ведь аппаратура для прямой связи между дельфинами и человеком находилась лишь на острове Старшего Самурая, а дельфины готовились выполнять свой долг перед Человечеством в различных частях обширного района, окружавшего остров.
      Дельфины получали инструктаж от профессора Накамура, напутствие Старшей Матери Фист-кых и попадали в распоряжение капитана Мицуеси Набунага. На подводной лодке, в специально оборудованном на ней аквариуме, он увозил дельфинов с острова. Назад они не возвращались...
      Фаситор прибыл в лабораторию профессора Накамура уже после появления там Фист-кых.
      Дельфин Фаситор был Старшим Отцом, руководил объединением взрослых дельфинов-мужей, которые держатся в общем роду несколько особняком. Хотя у дельфинов нет никакой власти одних над другими, в человеческом смысле, Фаситор все-таки занимал положение, приблизительно равное со Старшей Матерью Фист-кых.
      Когда профессор Накамура узнал о прибытии Фаситора и о его готовности пожертвовать собой, он предложил оставить Старшего Отца в океанариуме. Профессор Накамура заявил, что в лаборатории Фаситор принесет гораздо больше пользы, наставляя вместе с Фист-кых младших сородичей.
      Для проведения операции "Фуэ" руководитель секретной военной лаборатории профессор Накамура предпочитал использовать молодых дельфинов.
      2.
      - Вы бывали у нас в стране? - спросил у Степана Аритомо Ямада.
      - Да, - ответил Бакшеев, - мне довелось трижды приезжать в Японию.
      - И, конечно, приезжали в Киото?
      - Разумеется. Посетить Киото считает своим долгом каждый гость вашей страны, ведь это настоящий музей древнеяпонской архитектуры!..
      - А не довелось ли вам увидеть Философский сад?
      - Я слышал о нем, но видеть не доводилось.
      - Жаль... Философский сад существует более шестисот лет. Расположен он при одном из буддийских храмов и предназначался для тех, кто хотел бы погрузиться в медитацию, уйти в себя, в самоуглубление. Пожелавший этого проходил на деревянный помост, который служил одновременно одной из четырех стен сада. С других трех сторон Философский сад обнесен стеной. Замкнутая поверхность представляет площадку, покрытую ровным слоем песка, среди которого в порядке размещены камни. Их шестнадцать, разной формы и высоты, шестнадцать серых камней среди желтого песка. И вы, сидящий на черном помосте и созерцающий перед собой пятнадцать камней...
      Аритомо Ямада замолк.
      - Но вы сказали "шестнадцать", - осторожно заметил Бакшеев.
      - Нет, я не оговорился. Камней действительно шестнадцать, и в этом легко убедиться, стоит лишь пройти вдоль помоста и пересчитать камни. Но если вы остановитесь, то в какой бы точке помоста ни находились, вы будете видеть лишь пятнадцать камней.