Глава 16. ВНЕ ВРЕМЕНИ

Взвизгнув, Занна уронила свечу и упала на колени. Зажмурив глаза, она сжалась в комок, словно ожидая удара. Казалось, это ужасное ожидание длится целую вечность. Но едва чья-то рука коснулась ее, девушка с пронзительным криком вскочила и бросилась с кулаками на неведомого обидчика.

— Прекрати сейчас же, дура ты этакая! Это же я, Ваннор!

Узнав голос отца, Занна охнула от изумления.

— Папа! Ты?!

— Не бойся, деточка, здесь нет никого, кроме нас. Ваннор обнял дочь, и она, вся дрожа, положила голову ему на плечо. Занна с трудом сдерживала слезы, а Ваннор гладил ее по спине и шептал что-то успокаивающее, словно она была маленькой девочкой, которой приснился дурной сон.

— Что с тобой, родная? — ласково спросил он. — Что тебя так напугало?

Еще не опомнившись от пережитого страха, Занна крепче прижалась к отцу.

— Папа, там какой-то человек! Он.., он…

— Ну что ты, маленькая! Говорю тебе, здесь больше никого нет! Ты просто увидела какую-нибудь статую, вот и все. — Ваннор засмеялся, и Занна почувствовала, что страх отпускает ее.

— Ну ладно, — сказал Ваннор. — У тебя трутница с собой? Ты так ловко выбила у меня свечу… Но она, должно быть, валяется где-нибудь здесь. Надо зажечь ее, и тогда мы посмотрим на этого «человека».

С этими словами Ваннор нагнулся и начал на ощупь искать потерянную свечу, а Занна тем временем нашарила в кармане трутницу.

— Ну вот, — сказал Ваннор, когда в руках у него затеплился бледный огонек. — Теперь давай-ка взглянем, что это там за статуя.

Левой рукой он неловко вытащил из ножен меч, снятый с охранника еще в Башне магов. (Следует заметить, что, увидев в коридоре два безжизненных тела, купец удивленно и многозначительно посмотрел на дочь, но пока, благодарение богам, воздерживался от всяких бестактных вопросов.) — Извини, дорогая, — сказал Ваннор, — но тебе придется посветить мне.

Взяв свечу, Занна неохотно направилась вместе с отцом к загадочной нише. Умом она понимала, что отец прав, но пережитый страх был слишком силен, чтобы так скоро забыться.

Ваннор вошел в нишу первым, и внезапно остановился, словно окаменев. Поглощенная переживаниями, Занна чуть не сбила его с ног.

— Семь кровавых демонов! — вскричал купец. — Этого не может быть!

— Что с тобой, папа? — встревоженно спросила Занна, едва очередной раз не выронил свечу. — Ты что, увидел привидение?

— Почти что так, чтоб мне провалиться! — Ваннор вложил меч в ножны и протер глаза. — До сих пор не могу поверить! Что же задумал этот подлец?

— Какой еще подлец? — нетерпеливо спросила Занна.

— Да Миафан! — со злостью ответил купец и, посмотрев на дочь так, словно только что заметил ее, со вздохом сказал:

— Прости, моя хорошая. Но я так потрясен… Я и забыл, что ты ничего не знаешь…

— О чем? — завопила Занна. — Да расскажи ты толком наконец! Что ты там увидел?

— Лучше взгляни сама. — Взяв ее за руку, купец подвел Занну туда, где она впервые увидела ужасного незнакомца. — Только не трясись так. Бедняга не сделает тебе ничего плохого…

Конец его фразы заглушил испуганный вопль Занны. В нише действительно стоял человек, застывший, словно статуя, но это явно было не изваяние.

— Ничего, ничего, дорогая. — Ваннор успокаивающе сжал руку дочери, но голос его дрожал от волнения.

— Но кто.., кто это? — шепотом спросила девушка. Теперь она впервые заметила, что незнакомца окружает серебристо-голубое сияние, которое могло означать только одно — этот человек заколдован. Вглядевшись в тонкие черты его лица и пронзительные голубые глаза, в которых застыло выражение ужаса, Занна подумала, что неизвестный очень похож на мага.

— Это Финнбарр, бедняга Финнбарр, — заговорил Ваннор, и Занне показалось, что отец с трудом сдерживает слезы. — Ты, конечно, не знала его. О нем еще всегда говорили: Финнбарра, мол, не вытащишь из архивов. В ту ночь он спас нас, и мы получили возможность бежать, но… — Ваннор нахмурился. — Ориэлла говорила, что он погиб, но тогда с чего бы Миафану сохранять его тело? Это имело бы смысл, только если бы он был жив. — Ван-нор повернулся к дочери. — Неужели Ориэлла ошиблась? Впрочем, мы с тобой тут все равно бессильны. Однако надо будет известить об этом Ориэллу, как только представится такая возможность.

— Я могу связаться с ней прямо сейчас. — Занна полезла в карман за драгоценным кристаллом.

— Нет, нет, дитя мое, мы и так тут слишком задержались. Нужно поскорее выбираться из этого подвала, пока у меня еще есть силы… О, сколько бы я отдал сейчас за теплую постель, за пылающий огонь в очаге да за бутылку доброго вина! — простонал Ваннор.

— Все это будет, папа, вот увидишь. Нам бы только выбраться отсюда, — ответила Занна.

— Если это когда-нибудь произойдет, — пробормотал Ваннор себе под нос, однако Занна расслышала эти слова и невольно испугалась. Однако вместе с тем ее разозлило собственное малодушие, и эта злость переросла в решимость. Надо идти вперед! Она сделала уже слишком много, чтобы теперь сдаваться. Нужно довести дело до конца, чего бы ей это ни стоило! И Занна сделала вид, что ничего не слышала.

С болью в сердце она отвернулась от бывшего архивариуса. Девушка совсем не знала его, не знала даже, жив он или нет, но чувствовала себя так, будто расставалась с близким человеком.

Впрочем, через несколько часов Занна уже не могла думать ни о ком, кроме себя и своего отца. Смертельно уставшей, ей начало казаться, что им никогда не выбраться из этого подземелья. Ваннор едва передвигал ноги и держался только благодаря своему удивительному упорству и силе воли. Рука его ужасно болела, он чувствовал слабость и головокружение от потери крови, ему было трудно дышать. Он видел, что его отважная дочь постепенно теряет веру в успех, и понимал, что виноваты в этом не только усталость и голод. Бедная девочка! Тревога за отца вконец измотала ее, а ведь ей столько пришлось пережить! Ваннор вспомнил два трупа в Башне магов. Неужели она решилась даже на убийство? А ведь она еще почти ребенок! Нет, он должен идти вперед, хотя бы ради ее преданной любви к нему!

Свеча догорела, и горячий воск обжег девушке пальцы.

— Погоди минутку. — Она поставила на пол корзину, ставшую уже зловеще легкой, и стала искать новую свечу, Порывшись в корзине, она повернулась к отцу и упавшем голосом сказала:

— Кажется, это последняя.

Ваннора внезапно охватил страх. Он вдруг живо представил себе, как они в полной темноте блуждают по этому проклятому лабиринту, где, видимо, им суждено найти свою могилу. Занна, похоже, думала о том же самом.

— О боги! — простонала она. — Нам никогда не выбраться отсюда!

— Дай-ка мне эту штуку, Занна. — С этими словами Ваннор взял у нее огарок. — А теперь подержи новую свечу, чтобы я мог зажечь ее. — Купец понимал, что дочери нужно что-то делать, иначе она потеряет самообладание окончательно. Он не ошибся. Когда им удалось зажечь последнюю свечу, Занна уже сумела овладеть собой, хотя лицо ее по-прежнему было испуганным.

Ваннор поставил свечу на узкий выступ в скале и обнял дочь.

— Не падай духом, дорогая. Посмотри, мы уже несколько часов идем под уклон. Очевидно, мы уже в самой старой части подземелья. Пойдем дальше — быть может, мы уже близки к цели.

Занна с трудом поднялась на ноги, но пошатнулась и ухватилась за стену, чтобы не упасть. И вдруг она почувствовала, что откуда-то потянуло холодом.

— Папа, папа, иди-ка сюда! — закричала она. После долгих поисков они обнаружили пролом в стене, за которым начиналась благословенная канализация.

Это открытие вселило в них надежду и придало сил. Бросив теперь уже ненужную корзину, отец и дочь взяли с собой лишь свечу, трутницу и бутылку с остатками воды и полезли в пролом. Трещина оказалась такой узкой, что Занна смогла протиснуться в нее только боком, а труба, в которую вела эта трещина, была, по словам Ваннора, еще уже. Несмотря на возражения Занны, отец пустил ее вперед, и девушка с ужасом поняла, что он боится застрять и лишить ее возможности двигаться дальше.

— Послушай меня, моя девочка, — сказал он. — В худшем случае у тебя, по крайней мере, будет шанс позвать кого-нибудь на помощь.

Занна беспомощно посмотрела на отца, но ничего не ответила. Разве в одиночку она сможет выбраться из канализации? И даже если ей удастся найти дорогу назад, кто в городе согласится им помочь? Но девушка знала, что отец не захочет и слушать никаких возражений.

Путь через трубу оказался поистине кошмарным. Она действительно была очень узкой, так что отвратительная слизь, покрывающая ее изнутри, сослужила им неплохую службу, выступив в качестве смазки. К тому же протискиваться приходилось в полной темноте, ибо в трубе был такой сквозняк и такой перенасыщенный влагой воздух, что любая свеча моментально бы погасла.

Внезапно труба резко изогнулась вниз, и Занне захотелось завыть от тоски. Стиснув зубы, она напомнила себе, что в свое время, когда в канализации скрывались повстанцы, бывший начальник кавалерии Паррик пользовался обычно именно этим путем. Если он мог это делать, значит, и она должна суметь. Занна изогнулась так, что, казалось, вот-вот сломает себе позвоночник, и напрягла все мускулы…

…И внезапно заскользила вниз, все быстрее и быстрее, и наконец вылетела из трубы, ободрав об острую кромку руки и ноги. Отдышавшись, она оглянулась на пройденный путь и только теперь сообразила, каким мучительным он станет для ее отца. Лишь то обстоятельство, что за время заточения Ваннор сильно отощал, позволяло надеяться, что он сможет протиснуться через изгиб. Но сможет ли? Из чрева трубы донеслись приглушенные стоны и ругательства. Занна затаила дыхание, боясь своими вопросами отвлечь отца, но когда тот перестал даже ругаться, девушка не выдержала.

— Папа! — окликнула она отца. — Как ты там?

— Дерьмово! — отозвался Ваннор, но тут же опомнился. — Прости, дочка. Похоже, мне здесь так просто не пролезть…

Хотя он и старался говорить бодро, Занна чувствовала, что отец на грани изнеможения. Однако, подумала она, если у него еще хватает сил ругаться, значит, не все потеряно.

— Послушай, папа, — снова заговорила она. — Ты почти уже выбрался. Если ты сможешь протиснуться через этот изгиб…

— Если бы наши желания были драгоценностями, — ворчливо ответил Ваннор, — ты была бы уже самой богатой наследницей в Нексисе. Но тут не во что упереться из-за этой проклятой слизи.

Никакие сокровища не заставили бы Занну снова полезть в эту ужасную трубу — никакие, кроме жизни отца.

— Подожди немного, папа, я сейчас! — крикнула она и, собравшись с духом, нырнула в узкое жерло.

— Не смей этого делать, слышишь! Выбирайся отсюда одна! Спасайся!

У Занны не было времени отвечать на эти вопли. Подниматься по наклонной трубе было куда труднее, чем скользить вниз. Занна не раз срывалась, но упрямо заставляла себя карабкаться вверх. И наконец чудо свершилось: ее рука коснулась руки отца.

Ваннор уже давно затих, и Занна молила богов, чтобы с ним все было в порядке, ибо осведомляться о его самочувствии не было ни сил, ни времени.

— Когда я скажу «давай», приготовься! — только и смогла выдохнуть она.

— Но что.., как…

— Давай! — крикнула Занна и, ухватив отца за запястье обеими руками, перестала упираться ногами в скользкие стенки. Ваннор закричал, и под тяжестью девушки они заскользили вниз — и с гораздо большей скоростью, чем Занна в первый раз. Словно пушечное ядро, она вылетела из трубы, а за ней, со страшным воплем, — и сам Ваннор. Купец всей тяжестью обрушился на девушку, и на мгновение она лишилась чувств.

Первое, что услышала Занна, когда очнулась, были слова отца:

— Семь кровавых демонов! Не смей больше выкидывать таких фокусов, дочка! Ты же могла сломать себе шею! Ваннор обнял ее.

— Но ведь не сломала же! — нервно хихикнула Занна, почему-то раздражаясь от тревоги, звучавшей в голосе отца.

— Это правда, — проворчал Ваннор, — но если ты еще раз такое выкинешь, я сам тебе ее сломаю! — Он рассмеялся и еще крепче обнял Занну. — Да, я вижу, Дульсина была права, ты действительно вся в меня. Правда, приемчики у тебя крутые, но ведь ты спасла мне жизнь!

Постепенно они пришли в себя, а потом отыскали упавшую свечу. Она оказалась еще вполне пригодной к употреблению, и в ее дрожащем свете Ваннор и Занна едва узнали друг друга — до такой степени они перепачкались. С трудом поднявшись на ноги, они решили продолжать свой путь.

Теперь им предстояло подняться по лестнице, и хотя Ваннору по-прежнему приходилось действовать одной рукой, это оказалось куда легче, чем пролезть через трубу. За лестницей обнаружилась еще одна узкая труба, на этот раз, к счастью, очень короткая, — и наконец они вошли в канализацию. Увидев знакомые места, Ваннор воспрянул духом, хотя, как и его дочь, был изнурен тяжелейшим путешествием. Несмотря на отвратительную вонь, он глубоко и с облегчением вздохнул и впервые с момента их бегства из башни показался Занне даже веселым.

— Ну вот, мы почти и дома, — заявил он. — Теперь все будет хорошо!

Занна была рада, что хотя бы у него появилась такая уверенность.

— Проклятие на твою голову, что значит «исчез»? — загремел Миафан. — Как это могло случиться? — Он что было силы грохнул кулаком по столу, и самоцветы, заменявшие ему глаза, вспыхнули багровым огнем. Начальник охраны Академии, здоровенный мужик и бывалый вояка, побледнел и задрожал от страха, а наемник со шрамом на лице, охранявший Ваннора, теперь больше смахивал не на убийцу, а скорее, на жертву. Он весь как-то съежился и сделал попытку спрятаться за Элизеф.

Между тем волшебница Погоды, казалось, одна не испугалась гнева Верховного Мага. «Может быть, потому, — с горечью подумал начальник охраны, — что эта стерва уже придумала, на кого свалить вину».

— Можешь не смотреть на меня так, — холодно заметила Элизеф. — Я оставила Ваннора под надежной охраной — не говоря уж о том, что в таком состоянии он был просто неспособен бежать самостоятельно, а тем более — уйти далеко. Тут попахивает изменой!

— Я распорядился, чтобы его охраняли, как обычно, повелитель, — поспешно вставил начальник охраны, решив, что неплохо было бы взять пример с колдуньи. Он бросил яростный взгляд на наемника со шрамом. — Вот этот стоял на посту. Почему бы не спросить его, как эти два вонючих болвана позволили себя провести?

— Неплохая мысль, — со зловещей усмешкой кивнул Миафан и устремил взгляд своих неживых глаз на злосчастного наемника Радуясь, что так легко отделался, начальник охраны поспешно выбежал из комнаты, зажимая уши, чтобы не слышать воплей допрашиваемого.

— Так это была моя служанка? — На сей раз даже Элизеф не удалось сохранить невозмутимость.

— Как видишь! — Миафан бросил презрительный взгляд на беспомощное тело на полу. — Мне удалось выудить это из его тупой башки.

— Но ведь она была просто кухонной прислугой… У нее едва хватало мозгов…

— У нее хватило мозгов освободить самого опасного преступника в Нексисе, и все из-за твоего ротозейства! — Несмотря на серьезность положения, Миафан не смог удержаться от злорадства, но злорадствовал он недолго.

— А кто поручил ей прислуживать Ваннору? — насмешливо спросила Элизеф. — Это ведь была твоя идея, дружище, и ты дал маленькой негодяйке прекрасную возможность исполнить свой замысел.

Миафан готов был придушить колдунью, но быстро овладел собой.

— Ну хватит! — отрезал он. — Согласен, она обманула нас обоих. Но откуда она вообще взялась? Кто она такая? Одна из этой шайки, которую возглавил Ваннор? Может, у них и еще есть шпионы в Академии? — Мысль о том, что Волшебный Народ оказался не так уж и неуязвим, вновь подогрела ярость Миафана. Вспомнив изменника Элевина, он сжал кулаки.

— Скоро я это выясню! — мрачно пообещала Элизеф. — Даже если мне придется вывернуть наизнанку мозги всех слуг в Академии. Кто-то ведь должен был помогать ей, Миафан. Не могла же эта девчонка в одиночку укокошить Джанока да вдобавок еще и опытного воина, который в три раза выше ее самой?

— И это не единственная загадка! — подхватил Миафан. — Как им удалось незамеченными выйти из Академии? Далеко ли они успели уйти? Если ты действительно раздробила купцу руку, — он бросил на Элизеф недовольный взгляд, — он не выдержит долгого перехода.

— Как ты думаешь, — спросила Элизеф, — не прячутся ли они где-нибудь в Академии?

— Вероятнее всего, да. А если так, и сами боги их не спасут! Никого не будем выпускать из Академии, пока не перевернем здесь все вверх дном! Если они еще тут, мы найдем их!

— А если их здесь нет? — едко спросила Элизеф. — Мы же не можем обыскать весь город, у нас просто не хватит людей. А обещать награду за голову Ваннора тоже нельзя — тогда смертные сразу поймут, что он жив.

— Однако можно пообещать награду за голову этой девчонки, — заметил Миафан. — Сказать, например, что она украла у нас что-нибудь ценное — а по сути, ведь так оно и есть. — Он криво усмехнулся. — Вчерашняя раздача продовольствия настроила кое-кого в нашу пользу. В Нексисе уже появились люди, которые благословляют меня. Итак, мы назначим хорошую награду, золотом и продуктами, тому, кто найдет или поможет найти эту девку. А Ваннор будет вместе с ней, или… — жестокая улыбка тронула его губы, — или мы быстро узнаем, где он находится. Я твердо намерен вернуть купца, чего бы это ни стоило, а когда он снова окажется здесь, они оба пожалеют о том, что вообще родились на свет!

Бензиорн быстро шагал по утренним улицам, радуясь, что ему в очередной раз удалось сбежать от своих надзирателей. Его подопечный Янис благодаря искусству лекаря не только постепенно выздоравливал, но даже мог уже двигать рукой. Вместе с тем Бензиорна чрезвычайно печалила излишняя, по его мнению, строгость Тарнала и Геббы. Эти двое совершенно не понимают, что человеку необходимо время от времени выпивать! Ну что с ними поделаешь? Да, конечно, ему по душе гостеприимство Геббы, он так соскучился и по крыше над головой, и по огню в очаге, и Гебба прекрасно готовит — было бы из чего! — но это же не повод лишать человека выпивки! Или в Нексисе перестали уважать искусство врачевания?

К счастью, у Бензиорна имелся кое-какой запасец крепких напитков в его прежнем убежище, на старой сукновальне, телохранитель одного виноторговца в свое время расплатился ими за ликвидацию последствий своего чрезмерного увлечения женским полом, и Гебба с Тарналом пока еще не пронюхали про этот тайник.