Глава 18. ЛЕВИАФАН

Ориэлла открыла глаза. Гром и молния, что происходит? Вряд ли смерть — это еще один темный, ледяной океан. Внутреннее чувство подсказывало девушке, что с тех пор, как она потеряла сознание, прошло лишь несколько секунд — по сути, столько же, сколько после падения в море. Потом, к своему крайнему изумлению, она осознала, что дышит. Дышит под водой!

Ориэлла громко рассмеялась. Искаженный и приглушенный водой, смех звучал очень странно. Так, значит, легенды не врут, и магов нельзя утопить. Должно быть, ее тело инстинктивно приспосабливается к новой среде. «Бьюсь об заклад, Миафан об этом не знает, — победно подумала она. — Ну что ж, пусть считает, что я умерла. Я доставила ему слишком много неприятностей, чтобы у него был повод заподозрить обратное. Надеюсь, его хоть немного помучает совесть!» Тут она вспомнила о Саре и Анваре. Они не смогут приспособиться и наверняка утонут. Вернувшись к обломкам корабля, она обшаривала глубины, пытаясь отогнать мрачную мысль о том, что, может быть, уже поздно. Но она обещала Ваннору заботиться о Саре и сама увлекла Анвара навстречу этой судьбе. Она должна их найти! В темных волнах не было видно ни зги, и даже ночное зрение магов не могло проникнуть в это царство вечного мрака. Девушка с тоской подумала, что не может, подобно китам, ощущать предметы даже в самых черных глубинах… И тут ее осенило! Она запела под водой, запела песню, которую услышала только сегодня, но, казалось, знала всю жизнь. Она мысленно звала Левиафанов, умоляя их помочь. И, к ее облегчению, Народ Моря откликнулся на зов.

Они присоединились к ней в поразительно короткий срок, и тут же принялись прочесывать полные обломков воды в поисках того, что искала она. Вскоре один из них подплыл к Ориэлле. В сравнении с его огромным телом девушка казалась карликом. Ориэлла узнала его — это был отец китенка, которого она спасла. Его глубокий, мягкий голос эхом зазвучал у нее в голове.

— Я нашел мужчину. Моя подруга ищет женщину. Ты можешь вскарабкаться мне на спину, маленькая? Человеку нужна помощь.

Поблагодарив его, девушка поспешно направилась вверх, где, выставив из воды спину, на волнах покачивался кит. Она от всей души надеялась, что не причинит боли, когда станет забираться ему на спину, и вынырнув, с удивлением ощутила под руками тепло его гладкой шкуры. Неожиданно Ориэлла почувствовала, что не в состоянии дышать. Она кашляла и хрипела — «тонула» в воздухе!

На этот раз волшебница не потеряла сознания, хотя и пережила минутную панику. Казалось, прошли годы, прежде чем ее легкие снова приспособились к воздуху. Она старательно пыталась запомнить все свои ощущения, зная, что когда-нибудь это сослужит ей хорошую службу.

— Гы задумывался, как применить это? — с поразительной отчетливостью пришли ей на память слова, которые она когда-то сказала Финбарру.

Волшебница вскарабкалась на широкую, облепленную водорослями спину кита и изумленно огляделась по сторонам. Она устала и продрогла до костей, но как приятно было снова дышать по-человечески! Левиафан медленно Покачивался в такт начинавшему успокаиваться морю. Анвар безвольно и неподвижно лежал неподалеку. Стараясь сохранить равновесие, Ориэлла подползла к нему. Юноша показался холодным — очень холодным — и не дышал. Девушку прошиб озноб. Неужели она опоздала?

Ориэлла попыталась обследовать его своим чувством целительницы — и, к своему ужасу, обнаружила, что не может этого сделать. Сказывались холод и усталость, к тому же всю свою силу она вложила в последний удар по Миафану, а усилие, которое потребовалось, чтобы позвать Левиафанов, окончательно опустошило ее. В бессильной ярости Ориэлла выругалась. Собственное тело предает ее в самый важный момент! Пока еда и отдых не восстановят ее силы, она не сможет призвать ту энергию, которая необходима для целительства.

Стараясь не поддаваться панике, Ориэлла отчаянно соображала. Должен же существовать какой-то другой выход. Вспомнив наставления Мериэль, она перевернула Анвара и принялась с силой давить ему на спину. Изо рта у него побежала вода, но дыхание не восстанавливалось. Ориэлла надавила сильнее и, несмотря на ледяной ветер, взмокла от усилий.

— Дыши, будь ты проклят! — Она быстро уставала, по ее лицу струился холодный пот.

Наконец, когда волшебница была уже на грани отчаяния, грудь Анвара спазматически поднялась, потом еще раз. Он кашлял, икал, выплевывал морскую воду и судорожно хватал ртом воздух. Выпучив глаза, Анвар уставился на успокаивающееся море и покатую спину кита. Он попытался заговорить, но у него ничего не вышло, кроме невнятного бормотания и кашля.

— Успокойся, Анвар, скоро тебе станет лучше, — сочувственно сказала Ориэлла, вспоминая те ужасные мгновения, когда ее собственные легкие приспосабливались к воздуху. — Отдохни минутку и приди в себя, а я пока расскажу тебе, что случилось. Анвар, киты — не просто животные, они разумны. Я могу мысленно разговаривать с ними, а вот этот спас тебе жизнь…

Анвар перебил ее.

— Сара? — прохрипел он слабым голосом. Ориэлла покачала головой.

— Не знаю, Анвар. Подожди, я…

— Почему они не спасли ее? — Он попытался встать. — Ты даже не просила их об этом, да?!

Девушка невольно отшатнулась. Низкий, неблагодарный мальчишка… Ему даже в голову не пришло, что сама она едва не рассталась с жизнью, не поблагодарил за спасение. На мгновение мысли ее вернулись к той ужасной ночи на реке, когда она, не помня себя от горя, ударила его. Может, с Анваром происходит то же самое? Но нет, он бросил ей в лицо: «Убийца!» и воспоминание об этом жгло ее как огнем. И вот теперь — очередное доказательство того, что он не верит в нее! Ориэлла устала быть доброй и понимающей. «Ну хватит! — подумала она. — Как только доберемся до земли, я от него избавлюсь!»

— Ты сердишься, маленькая? — Безмолвная речь исполина прозвучала сочувственно.

— Наш третий спутник пропал, могучий, — объяснила Ориэлла. — Мужчина винит меня.

— Тебя? — Мысли гиганта окрасились добродушным юмором. — Должно быть, он высоко тебя ставит, если считает способной нести такую пугающую ответственность!

Ориэлла поразилась такому предположению, но тем не менее поспешила опровергнуть его.

— Боюсь, что нет, могучий. Во всем, что касается меня, его разум полон сомнений. Левиафан рассмеялся.

— Маленькая, когда мы сильно сомневаемся в себе, то часто предпочитаем перенести наши сомнения на другого. Человек этот со временем все узнает. Что же до его пропавшей подруги, то пусть он отбросит страхи. Она уже в безопасности и достигнет земли раньше нас. Он должен поблагодарить тебя за это.

Когда Ориэлла передала Анвару это известие, лицо его просветлело. Юноша в порыве радости потянулся, чтобы обнять ее, но она сердито отстранилась.

— Отцепись от меня! — огрызнулась она. — Ты ясно сказал все, что обо мне думаешь. Как только доберемся до земли, вы с этой маленькой самолюбивой пустышкой можете считать себя свободными. Наслаждайся ею, пока можешь, Анвар, ибо в один прекрасный день она предаст тебя, как уже предала Ваннора.

Лицо Анвара потемнело.

— Как ты смеешь так говорить о Cape? — взорвался он. — Ты всегда была несправедлива к ней. Ты не знаешь, что она пережила…

— Да, не знаю и знать не хочу! Я вижу, чем она стала, с меня хватит и этого. Она использует тебя, дурака, и бросит при первом же удобном случае, но я, по крайней мере, этого не увижу. Я сыта по горло вами обоими и, надеюсь, больше мы не встретимся!

Как ни злилась Ориэлла, она умолкла, заметив выражение лица Анвара. Она никогда не видела юношу таким взбешенным.

— Это мне подходит! — горячо воскликнул он. — Последний год или около этого ты, как я погляжу, тоже была не против использовать меня. Ну что ж, позволь сказать тебе, госпожа, — я тоже по горло сыт рабством и вашим треклятым Волшебным Народом! С сегодняшнего дня мы с Сарой пойдем своей дорогой — и без твоего вмешательства!

Тут их прервал кит, — он сказал, что гнев, исходящий от них, причиняет ему глубокое огорчение. Сгорая от стыда, Ориэлла извинилась перед огромным существом. Она отодвинулась от Анвара, насколько позволяла широкая спина Левиафана, и впервые за многие дни решила выспаться. Удивительно, но сон долго не шел к ней. Во время кораблекрушения она потеряла теплый плащ Форрала, а кроме того, ей негде было обсушиться. Ориэлла боролась с искушением прижаться к Анвару и, по крайней мере, сберечь то жалкое тепло, которое им еще оставалось. Она украдкой взглянула на юношу — тот тоже одиноко съежился и дрожал, но все же не хотел первым приблизиться к ней. «Что ж, я его упрашивать не стану, — подумала Ориэлла. — Если захочет согреться, сам подойдет». Итак, девушка осталась, где была, и единственной поддержкой ей служила упрямая гордость Волшебного Народа. Наконец усталость дала себя знать, и она заснула.

Рассвет застал их неподалеку от земли. Небо прояснилось и стало бледно-голубым. Море было спокойным, а воздух — на удивление теплым. Ориэлла спала долго, но так и не отдохнула как следует, а проснувшись, не поверила своим глазам: перед ней расстилалась сказочная страна. Ленивые волны лизали роскошный пляж с редкими скалами, сразу за ним начинался густой лес, состоящий из диковинных деревьев, а на горизонте, словно громадные причудливые башни, высились могучие утесы. В нежном душистом воздухе разносились крики неведомых птиц, таящихся в сумраке леса. Ориэлла застыла с разинутым ртом — это же не северный берег! Неужели буря прибила их к легендарным южным землям? Левиафан остановился на расстоянии полета стрелы от берега: дальше было уже слишком мелко для его огромного тела. Девушка повернулась к Анвару:

— Тут ты и сойдешь, — коротко бросила она. — Он говорит, что его сестра оставила Сару здесь, стало быть, ты найдешь ее где-то неподалеку.

Анвар ошеломленно уставился на волшебницу:

— Ты действительно можешь разговаривать с этой рыбой?

— С рыбой? Это друг, Анвар, и знаешь ли, с ним гораздо приятнее беседовать, чем с тобой. — Ориэлла отвернулась, чтобы не видеть оскорбленного лица Анвара. «Теперь уже поздно обижаться, парень», — мрачно подумала она. Анвар посмотрел в хрустально-прозрачную воду. Проследив за его взглядом, девушка увидела мириады ярких рыб, резвящихся в небесно-голубых глубинах. Юноша беспомощно развел руками:

— Ориэлла, здесь слишком глубоко! Я не могу… Черт, он же не умеет плавать! Волшебница вспомнила ужас, охвативший ее прошлой ночью, когда соленая вода хлынула ей в легкие, и содрогнулась. Анвар трясся от страха, и Ориэлла невольно пожалела его.

— Ну хорошо, — вздохнула она. — Я тебе помогу. Я пойду первой…

Перейдя от слов к делу, она соскользнула с покатой спины кита. Вода в лагуне была как парное молоко. Быстро посовещавшись с китом, она повернулась к Анвару.

— Давай, спускайся вот здесь. Его плавник…

— Его что?

— Ну хвост, если угодно. Он прямо под водой, так что ты сможешь стоять на нем и не пойдешь ко дну. Анвар явно колебался.

— Давай-давай, он говорит, что это его не беспокоит, — торопила Ориэлла.

— Может быть, зато беспокоит меня, — сквозь стиснутые зубы пробормотал Анвар.

— Послушай, это абсолютно безопасно. Я не дам тебе уйти под воду с головой, обещаю. Поверь мне хоть на этот раз. — Девушка не смогла, да и не хотела скрыть обиду.

Наконец ей удалось уговорить Анвара спуститься на хвостовой плавник, который терпеливый исполин держал неподвижно. Вода доходила юноше до подбородка. «Хорошо еще, что он высокий», — подумала Ориэлла, подплывая к нему.

— Не хватайся за меня! — предупредила девушка его действия. Она встала на плавник рядом с ним и тут же поняла, в чем ее основная оплошность: в соленой воде тяжело было просто стоять — тело стремилось лечь на воду и поплыть.

Ориэлла положила руку на затылок Анвару.

— Что ты делаешь? — воскликнул тот.

— Держу твою башку над водой! Теперь вдохни поглубже и откинься назад — просто расслабься, и ноги поднимутся сами собой. Ты не пойдешь ко дну, обещаю. Со мной ты в безопасности.

Через некоторое время Анвар набрался достаточно мужества, чтобы последовать ее совету, но сразу же перепугался и начал биться и барахтаться, судорожно цепляясь за девушку. Ей пришлось нырнуть, и пока он чересчур не наглотался воды, препроводить его назад, на плавник. Откинув с лица тяжелые намокшие пряди, Ориэлла встретила негодующий взгляд покрасневших от соли глаз Анвара.

— Ты сказала, я буду держаться на поверхности!

— Я сказала — расслабься, дурак, и будешь держаться на поверхности!

— Я не могу расслабиться! Мне страшно! Потребовалась уйма времени, но наконец с этой частью задачи было покончено. Анвар лег и расплылся в довольной улыбке.

— Анвар, не забудь дышать!

Он начал барахтаться снова. Но все же она справилась и с этим, а отбуксировать его к берегу было относительно несложно.

Через несколько минут они уже стояли по колено в воде в полосе веселого прибоя, который с шумом накатывался на берег.

— Ну что ж, — сказала Ориэлла. — Если ты когда-нибудь снова окажешься в море, то, по крайней мере, сможешь держаться на поверхности. — Повинуясь внезапному порыву, она нагнулась, вытащила из-за голенища длинный кинжал и, отводя глаза, протянула его Анвару. — Возьми, — сказала она. — Не оставаться же тебе безоружным!

Неужели пришла пора прощаться? Оба чувствовали себя до странности неловко. Наступила долгая напряженная тишина. Они стояли и смотрели друг на друга.

Ориэлла была уже готова переменить свое решение. Как же она может бросить Анвара? Она хотела отвернуться, но не смогла, и он тоже выглядел несчастным и нерешительным. «О проклятие! — подумала Ориэлла. — Мы ведем себя как дети!» Ни о каком извинении не могло быть и речи — в конце концов, не прав был он, — и все же надо бы сказать ему, что они должны держаться вместе.., но тут из леса выбежала Сара и с воплями ринулась к ним.

— Я так испугалась! Эти зверские морские чудища — я была уверена-, что они меня съедят! — Она вдруг пронзительно завизжала. — О! Смотрите, вон один за вами! Быстро вылезайте из воды!

— Сара, благодарение богам, ты жива! — Позабыв про Ориэллу, Анвар выскочил на берег и бросился к Саре. Волшебница выругалась и презрительно повернулась спиной к влюбленной парочке. Погрузившись в теплые волны, она поплыла к Левиафану, но груз на сердце тянул ее вниз гораздо сильнее, чем намокшая одежда.

Когда волшебница вскарабкалась на спину кита и оглянулась, Сара была в объятиях Анвара. До Ориэллы долетел ее пронзительный голос:

— Ну и что, путь уходит! Нам она все равно не нужна! Девушка сжала зубы и прижалась к теплому телу кита.

— В путь, — мысленно сказала она, так и не услышав отчаянных криков Анвара, который звал ее назад.

Юноша был в бешенстве.

— Тише! Она тебя услышит! — Он не мог поверить, что Ориэлла действительно покидает их. Он чувствовал себя потерянным и бесприютным. Он звал ее, умолял подождать, но кит выпустил ревущий фонтан воды и заглушил его крики, а руки Сары властно обняли юношу за шею и развернули в другую сторону. Долгий поцелуй заткнул ему рот.

— Забудь о ней, — промурлыкала Сара. — Подумай о свободе, Анвар. Подумай о нас.

Если надо спешить. Левиафан может двигаться очень быстро, и когда Анвар прервал поцелуй, Ориэлла была уже далеко.

— О боги, что ты наделала! — накинулся он на Сару. — При чем тут свобода, дура? Сейчас мы должны держаться вместе. — Однако юноша со стыдом и тоской чувствовал, что сам оттолкнул волшебницу.

— Не смей так разговаривать со мной! — вспыхнула Сара. — Я-то в чем виновата? Я, что ли, назвала ее убийцей? Я думала, ты хочешь, чтобы мы были вместе, только ты и я… — Ее лицо сморщилось и из невинных фиалковых глаз полились слезы. — Я думала, ты любишь меня, но тебе нужна только она. — Подобрав рваные юбки, Сара кинулась бежать.

Боги, что же опять не так? Анвар со стоном бросился за ней. Раннее солнышко сияло в прозрачном безоблачном небе. Его ласковые лучи высушили мокрую одежду юноши, но сам он все еще не мог согреться после ледяной купели прошлой ночи. Кожа была изъедена солью, глаза болели, все тело ныло. Наконец Анвар догнал Сару и, задыхаясь, обнял ее.

— Прости меня, — сказал он. — Прости, я правда хочу быть с тобой.

Через некоторое время Сара позволила себя успокоить, но странное выражение не покидало ее глаза, и Анвар понял, что ему еще долго придется ходить по кромке льда. «Проклятые бабы!» — угрюмо подумал он и бросил взгляд на море, но Ориэлла исчезла. Они остались одни.

— Идем, — внезапно решившись, сказал он. — Нам надо найти воду.

К счастью, в лесу было полно пресной воды. Многочисленные ручьи, стекая с высоких утесов, бежали под роскошным пологом леса к морю. Совсем немного пройдя вдоль берега, они наткнулись на один из таких ручьев — там, где он впадал в море. Анвар и Сара пошли вдоль него и очутились в тени леса. Воздух там был влажный и прохладный: широкие листья почти не пропускали солнечный свет.

В стрекочущий хор насекомых время от времени вплетался странный крик — или, скорее, вой, долетавший из чащи леса. Встревоженная Сара испуганно прильнула к Анвару.

— Все в порядке, — успокоил он ее. — Это всего лишь какая-нибудь птица. — Но все же юноша срезал с ближайшего дерева парочку толстых ветвей и сделал из них дубинки, думая при этом, как отнеслась бы волшебница к такому использованию своего клинка.

В одном месте ручей был запружен, и образовалась маленькая, но достаточно глубокая заводь. По берегам ее растительность расступалась, оставляя полоску голой земли, а почва вся была усеяна следами животных, приходящих сюда на водопой. Анвар остановился рассмотреть их. Маленькие лапки грызунов, копыта небольшого оленя, одиночные извилистые полосы, оставленные змеями — и что это? Похоже на отпечатки рук — крохотных человеческих рук! Анвар почувствовал покалывание в затылке. Ему показалось, что в лесу полно невидимых глаз. Юноша торопливо заровнял следы башмаком, пока их не увидела Сара.

От жары и морской воды, которой наглотался Анвар, у него разыгралась жажда, и упав на землю, он принялся жадно пить, смачивая прохладной свежей водой свое покрытое солью лицо. Утолив первую, отчаянную жажду, он огляделся по сторонам, внезапно испугавшись, что заблудится в лесу, но тут же рассмеялся собственной глупости, вспомнив, что им надо всего лишь спуститься вниз по ручью.

Если Ориэлла передумает… Но нет, после того, как он с ней обошелся… Анвар жалел о резких словах, сказанных прошлой ночью. Теперь он понимал, что не сдержался оттого, что почувствовал себя виноватым. Неужели она бы не поняла…

Боги, как он голоден! Скорее бы наполнить ноющий желудок, но где в этом незнакомом месте раздобыть еду? Сара, должно быть, думала о том же.

— Анвар, я должна что-нибудь съесть. — Это был откровенный приказ, и юноша пришел в бешенство. Ориэлла никогда с ним так не разговаривала, а ведь он был ее слугой.

Стараясь говорить спокойно, он ответил:

— Я тоже. Дай мне немножко подумать.

— Но мне хочется есть! Я хочу чего-нибудь прямо сейчас! К счастью, на помощь пришли воспоминания детства. Дед, бывало, частенько рассказывал мальчику о своей юности в деревне, и когда Анвару исполнилось девять, он был отличным знатоком ловли форели — по крайней мере, теоретически.

— Идем, — сказал он Cape. — Мы наловим на обед рыбы Но на практике это оказалось куда сложнее. В открытом море рыба будто обладала какими-то сверхъестественными способностями. Вот уже, кажется, схватил ее, а она вдруг исчезает, оставляя несчастного ловца с горстью морской воды, Анвар метался по пояс в воде и с каждой секундой все больше и больше выходил из себя. Почему эти проклятые создания не стоят спокойно? Он так пристально вглядывался в сверкающую воду, что у него заболели глаза, а солнце безжалостно пекло незащищенную спину и голову. Юноша не мог избавиться от ощущения, что рыба просто издевается над его неуклюжими потугами. Когда он вытащил руки из воды, то кожа на пальцах побелела и сморщилась.

— Анвар! Анвар! — завопила с берега Сара. Что ей еще нужно? Вдруг он сообразил, что она уже давно зовет его, и быстро повернулся. Сара стояла перед ним и, смеясь, протягивала ему самодельную сумку, сложенную из подола одной из ее многочисленных нижних юбок. Сумка билась и дергалась у нее в руках.

— Смотри! Я наловила рыбы!

Будь она рядом, Анвар с радостью придушил бы ее. Потом наконец до него дошел смысл ее слов, и, поднимая множество брызг, он пошлепал по мелководью к берегу.

— Как тебе это удалось? — спросил юноша, стараясь не выдать своего негодования.

Сара опустила свою шевелящуюся ношу на белый песок и закинула руки ему на обожженную шею. Анвар поморщился.

— Легко, — подмигнула она. — Ты гордишься мною?

— Еще бы, — сердито сказал он, гладя ее, и Сара смягчилась.

— Разве ты не заметил? — спросила она. — Начался отлив. — Она махнула рукой в сторону рифа, который выступил из воды и, словно палец, указывал в океан. — Там полно рыбы, она попала в ловушки между камней.

— Отлив? — Анвар чувствовал себя дураком. Конечно, он слышал это слово, но родившись нищим городским жителем, а затем превратившись в раба, никогда толком не понимал, что оно значит.

— О, — вдруг догадалась Сара. — Ты ведь никогда раньше не был у моря, правда?

— Интересно, как? — едко спросил Анвар. — Волшебный Народ, знаешь ли, не дает своим слугам отпусков на побережье. А ты-то откуда все это знаешь?

Сара на мгновение отвела глаза. т — Ваннор возил меня к морю каждое лето,

— Анвар нахмурился, и она поспешно сменила тему. Сейчас ей никак нельзя его терять. — Как бы там ни было, — оживленно добавила она, — толку от меня мало. Может, я и поймала их, но убить не могу. А что до этой ужасной чешуи, то меня от нее всегда тошнит.

Судя по всему, ей удалось найти правильные слова, потому что Анвар улыбнулся.

— Этим займусь я. В Академии я научился готовить. Сара вздрогнула. Ей бы не хотелось, чтобы он то и дело напоминал о своем рабстве. Живя с Ваннором, она привыкла иметь вокруг себя слуг и перестала думать о них как о человеческих существах. Они просто.., ну, были — вежливые, безличные, готовые явиться по первому зову, и оттого, что приходилось заниматься любовью с одним из них, девушка чувствовала себя запятнанной. И все же с этим надо было мириться. Взяв себя в руки, Сара наградила Анвара своей самой очаровательной улыбкой, от которой Ваннор был без ума.

— Хорошо, когда рядом умелый человек. — сказала она. — Боюсь, я просто безнадежна. Ты знаешь, как развести огонь?

Прежде чем приняться за свою неудачную рыбалку, Анвар оставил огниво и кремень — а также рубашку, о чем он пожалел позже, когда обожженная спина начала болеть, — на раскаленном солнцем валуне, чтобы все это высохло. На песчаной полосе валялось множество деревянных обломков; — и Анвар мигом развел костер. Чтобы почистить рыбу, он снова воспользовался кинжалом Ориэллы и опять почувствовал вину, зная, что клинок ему дан для более важных дел. Он испек рыбу на плоских камнях, разложенных у самого костра, и они с Сарой устроили пиршество в тени у ручья, где раскидистые кроны защищали их от полуденного солнца.

Анвар проснулся уже в сумерках. Закат догорал за высокими утесами. Над берегом, охотясь на насекомых, привлеченных светом костра, носились летучие мыши. Осмелевшие крабы приканчивали остатки рыбы. Анвар вздрогнул и поспешно поднялся на ноги, поморщившись от ужасного жжения — спина его порядком обгорела. «Это все те ночки на корабле, вместе с Ориэллой», — подумал он, стряхивая с себя остатки сна. — «Я, должно быть, уснул прямо с куском во рту».

Тут юноша с ужасом сообразил, что Сары рядом нет. Анвар поспешно огляделся. Конечно, она не настолько глупа, чтобы отправиться куда-то в одиночку. Выбрав из кучи хвороста ветку подлиннее, он ткнул одним концом в угли и при свете этого «факела» осмотрел место их трапезы. Никаких следов борьбы — значит, ее не утащили лесные звери. Потом он увидел отпечатки ног, ведущие к ручью и дальше, в сторону леса. Анвар с проклятием нырнул в темноту, следуя изгибам ручья.

Ночью лес был куда страшнее, чем днем, под яркими лучами солнца. Корни извивались, хватая за ноги, лианы, до жути похожие на змей, хлестали в лицо, и юноша едва не выронил факел. Ветки цеплялись за одежду, а за каждым деревом чудилась страшная морда, ухмыляющаяся в мерцающем свете факела. Трава стала скользкой от вечерней росы, а из гниющих бревен торчали отвратительные светящиеся грибы, которые напомнили Анвару ужасную чашу, откуда Миафан выпустил своих призраков. Сердце юноши бешено колотилось, дыхание стало прерывистым. Что там впереди? Странный, мерцающий, призрачный свет. Замедлив шаг, Анвар осторожно приблизился к полянке, окружавшей маленький пруд, и замер, зачарованный.

В неподвижных темных водах купалась нимфа. У нее была бледная кожа и золотые волосы. Ей прислуживала свита упавших звезд, танцующих над водой, образуя серебристую корону. Анвар затаил дыхание. Блуждающая звезда закружилась и возле него, и тут он понял, что это всего-навсего жук-светляк. Потом нимфа обернулась — обнаженная, в очарованном пруду, с золотыми волосами, рассыпавшимися по плечам. Сара!

Анвар был восхищен и обезоружен такой удивительной красотой. Он собирался выбранить ее за то, что отправилась в лес на ночь глядя, упрекнуть за отсутствие здравого смысла. Но вместо этого он бессознательно двинулся к ней, как лунатик. Швырнув в воду зашипевший факел, он сбросил одежду и присоединился к Саре в ее купальне.

Девушка замерла, с губ ее уже готовы были слететь резкие слова. Но потом, пожав плечами, она подставила лицо для поцелуя, и руки ее ответили на его объятия. Анвар был как в горячке, его закрутил, завертел неистовый вихрь любви, страсти, красоты возлюбленной и этой ясной ночи, слившихся воедино, чтобы создать нечто невыразимое и таинственное. В момент наивысшего наслаждения у него вдруг мелькнуло неясное чувство, что Сара не с ним. Ел безупречно отзывчивое тело двигалось в такт его движениям, но на краткий миг ее глаза открылись, и, заглянув в них, молодой человек понял, что сама Сара сейчас очень далеко отсюда.

Анвар расслабился, но сердце его бешено колотилось у самой ее груди. Сара улыбнулась и лениво провела рукой по его волосам. «Тебе почудилось, — подумал он. — Это всего лишь игра света и эти проклятые светляки». Но радость исчезла, а беспечность сменилась горьким осознанием своей зависимости. Сара с самого детства была его нареченной — и вот наконец она принадлежит ему. Казалось немыслимым снова потерять ее, но тут Анвар впервые почувствовал коварный укол сомнения, словно чьи-то ледяные пальцы коснулись его кожи. Неужели Ориэлла была права? Неужели Сара действительно использовала Ваннора? А теперь использует его?