Сначала Анвар не слышал ничего, кроме гула, издаваемого Талисманом, и треска распадающегося камня. От его внимания ускользнул легкий топот множества цепких лап и неприятный скрежещущий звук чешуи, скребущей о камень, но Шиа и Хану, держась на некотором расстоянии от Анвара, не могли не заметить тени, заслонившей изумрудное сияние Жезла. К счастью, Молдан не приняла в расчет каких-то кошек. Анвар и не подозревал об опасности, пока в мозг ему не ударил безмолвный крик Шиа:
      "Анвар! Сзади!"
      Анвар быстро обернулся, и рука его потянулась за мечом, который Эльстер вопреки своему благоразумию все же тайно принесла ему. Но, увидев то, что было у него за спиной, он застыл от ужаса, и рука его, сжимавшая меч, бессильно повисла.
      Глазам Анвара предстало страшное и неведомое существо. Огромное, черное, со множеством лап, как у насекомого, но с острыми когтями, как у хищного зверя. Черная чешуйчатая кожа светилась отраженным зеленоватым светом, тусклым и мертвенным. Горящие глаза чудовища были такого же, трупно-зеленого цвета. Щупальца быстро двигались, пасть открывалась и закрывалась, острые клыки лязгали. Злобно шипя, оно поднялось на задние лапы и нависло над Анваром.. Парализованный ужасом, он отступил слишком поздно. Жуткая тварь бросилась на него...
      И все же Анвар успел отскочить в сторону и прижаться к стене туннеля. Чудовище проскочило мимо, и страшные челюсти лязгнули в воздухе. Анвар попробовал ударить неведомую тварь мечом, но сталь только скользнула по непроницаемой черной "броне". В растерянности юноша нанес новый удар - на этот раз по коленчатым мохнатым лапам - и опять впустую. Чудовище было слишком крепким и неуязвимым для его клинка. Анвару сначала показалось, что оно чересчур неповоротливо, чтобы маневрировать в узком туннеле, и только когда мимо него промелькнул хвост, похожий на раздвоенное жало, он понял, что тварь исчезла за стеной туннеля, пройдя сквозь камень так же легко, как сквозь воздух! А это значит, что она может появиться вновь откуда угодно...
      Анвар ждал, весь обратившись в слух, чтобы на этот раз не пропустить ни одного звука, который мог бы предупредить его о появлении чудовища. Когда к нему присоединились Шиа и Хану, он очень обрадовался, но появление пантер мало что изменило к лучшему. В мыслях молодого самца Анвар не мог прочесть ничего, кроме ужаса, и даже Шиа была потрясена и не знала, что сказать. Анвар и сам еще не пришел в себя, и его безмолвная речь прозвучала слабо, едва внятно.
      "Спиной к спине. Оно может появиться откуда..."
      Внезапно камень под его ногами затрещал и чудовище выросло буквально из-под земли. Градом осколков Анвара и обеих пантер отбросило в сторону, но юноша и на этот раз избежал страшных клыков. Чудовище развернулось, стараясь достать Анвара, и черное, чешуйчатое туловище обвилось вокруг него, словно змея. Маг оказался в ловушке. В отчаянии он пустил в ход Жезл, но скользкая чешуя просто отразила направленную на нее волшебную силу, так что камни посыпались с потолка и со стен. И вновь чудовище исчезло, а Анвар от толчка ударился о стену туннеля.
      "Хану? Шиа? Где вы?"
      У юноши кружилась и болела голова, он плохо понимал, где находится. Ощупывая синяки и ссадины, маг не сразу обратил внимание на безмолвную речь молодого самца.
      "Я слышу тебя, человек. Шиа здесь. Подожди немного, она должна прийти в себя..."
      И почти в ту же минуту откликнулась Шиа.
      "Анвар, мы должны найти способ, справиться с этой тварью!"
      "Я уже перепробовал все - и меч, и Жезл. Я буду рад любому хорошему совету, но только вам надо поторопиться".
      На мгновение пантера задумалась, а потом выпалила:
      "Если ее чешуя непроницаема, попробуй нанести удар в глаза. Надеюсь, они-то уязвимы!"
      Маг не успел ей ответить. Чудовище снова атаковало его, появившись на этот раз откуда-то сверху.
      - Издохни ты, гадина! - Анвар сам не заметил, что выкрикнул эти слова вслух. Он не собирался направить силу Жезла против этой твари, но Талисман в его руке вдруг вспыхнул ослепительным светом. Пронзительный визг огласил туннель. Из глаз чудовища повалил дым и потекла зеленая сукровица. Движения отвратительной твари замедлились, и наконец она застыла на месте. Но Анвар понимал, что чудовище только оглушено, но не уничтожено. Он бросился вперед и, схватив меч, по самую рукоять вонзил его в огромный глаз черной твари. Чудовище судорожно дернулось, и Анвар отлетел в сторону.
      Но агония продолжалась недолго. Постепенно тварь замерла, а ее способность проходить сквозь стены исчезла. Раздвоенный хвост в последний раз ударил в камень и застыл. Анвар перестал направлять свою волю на уничтожение, и яркий свет, исходивший от Жезла, померк.
      - Оно издохло? - робко спросил Хану.
      - Надеюсь, что так, Боги свидетели! - ответил Анвар, тяжело дыша. - Боюсь, второй такой схватки мне не пережить.
      Он сел, прислонившись к каменной стене.
      - Шиа, ты здесь? С тобой все в порядке?
      - И то и другое. - Похоже было, что огромная кошка присмирела.
      Через некоторое время Анвар восстановил свои силы, и Жезл вновь стал излучать свет.
      Хану маг увидел сразу, он сидел у противоположной стены. Но Шиа заметить было труднее: она с любопытством обследовала огромное тело чудовища.
      - Искренне надеюсь, - проворчала пантера, - что больше таких тварей в этой горе не водится...
      Анвар вздрогнул от одной мысли, что подобная встреча повторится. Но поворачивать назад было уже поздно. Собравшись с духом, он встал на ноги и снова поднял Жезл Земли.
      Молдан Аэриллии была опечалена и разгневана тем, что ее затея потерпела неудачу. Она потратила слишком много сил на создание этой твари, и теперь ей требовались время, чтобы восстановить их и повторить попытку.
      Она поняла, что недооценила чародея. Молдан снова вздрогнула: боль возобновилась. Похоже, этот несчастный хочет пробить дорогу к уродливому зданию на ее вершине. Молдан впервые задалась вопросом, зачем ему это понадобилось. Все смуты и битвы, тревожащие Крылатый Народ в течение столетий, не волновали ее - после Катаклизма Небесный Народ утратил волшебную силу. Но сейчас сюда явился маг - тем более маг, владеющий Жезлом Земли...
      Чего ему здесь надо, и какую пользу может извлечь народ Молдай из его появления? Молдан попыталась отвлечься от боли и обдумать все как следует. Ясно, что пока у него есть Жезл Земли, этот чародей опасен. Благодаря Талисману Власти сила самого мага неизмеримо возросла, а отобрать у него Жезл ей пока не удалось.
      Ну что же, раз так, нужно наблюдать за действиями этого чародея, владеющего столь огромной мощью, и выжидать. Если не вышло силой - надо постараться завладеть Жезлом Земли хитростью.
      ***
      Плач Инкондора не мог полностью заглушить глухого ропота в зале Собраний. Черный Коготь осторожно раздвинул тяжелые шторы за алтарем и был, пожалуй, даже приятно удивлен, увидев, что огромный зал наполняется людьми слишком рано и слишком быстро. Был занят и проход, и даже галереи наверху. Наконец-то, подумал Верховный Жрец, Небесный Народ осознал его роль. Смерть королевы Пламенеющее Крыло не прошла даром.
      В маленькой комнатке, за шитыми золотом шторами, Черный Коготь ждал, пока младшие жрецы закончат службу в честь Отца Небес. Молитвы и песнопения казались Верховному Жрецу бесконечными, но он старался сдерживать себя.
      Наконец наступило время его собственного участия в церемонии. Черный Коготь отворил деревянные двери, и два гвардейца из храмовой стражи вышли вперед, ведя под руки целительницу Эльстер. Смертельно побледнев, она безвольно повисла на руках своих стражей. Лишь когда они поравнялись с Черным Когтем, вспышка гнева на мгновение оживила ее лицо.
      - Пусть Иинза низвергнет тебя в небытие! - прорычала она и плюнула ему в лицо. Верховный Жрец дернулся, и Эльстер насмешливо улыбнулась. Он не мог утереть лицо в присутствии других жрецов и вынужден был ограничиться яростным взглядом. Конечно, перед лицом судьбы, уготованной Эльстер, это была небольшая победа, но и она принесла врачевательнице некоторое удовлетворение.
      Когда стражи вытащили Эльстер в зал Собраний, реакция толпы даже слегка подбодрила целительницу. Те, кто сидел, встали, и все в один голос приветствовали ее. Эльстер немного растерялась. С тех пор как Черный Коготь захватил власть, она старалась не бывать в Храме, но знала, что подобных почестей еще никому на ее месте не оказывали. Но еще более порадовал ее прием, оказанный самому Черному Когтю. При появлении Жреца люди засвистели и зашикали, и она не удержалась от улыбки, увидев его искаженное от злобы лицо.
      Не дожидаясь приказа, гвардейцы стали проталкиваться сквозь толпу, чтобы найти и схватить смутьянов. Люди замолчали, но это было зловещее молчание. Когда гвардейцы повели целительницу к алтарю, она заметила, что Верховный Жрец разгневан и сбит с толку.
      Торопясь поскорее покончить с церемонией. Черный Коготь занес нож над своей жертвой. Время словно остановилось для Эльстер. Окружающий мир погрузился во мрак, и она видела перед собой только смертоносное лезвие ножа. Но даже в этот миг она чувствовала возбуждение и недовольство толпы. Вот сейчас Черный Коготь нанесет удар...
      - Трус!
      - Предатель!
      - Где Черная Птица?
      - Верни нам нашу королеву!
      Очнувшись, Эльстер была поражена тем, что она еще жива, но еще больше тем, откуда Небесному Народу стало известно, что Черная Птица здесь. Неужели Сигнусу удалось сообщить об этом людям? Рука Жреца, сжимавшая нож, задрожала и опустилась.
      - Проклятие! - злобно прошипел Черный Коготь. "Откуда они узнали?!", мелькнула у него мысль. Верховный Жрец снова поднял нож.
      - На этот раз им меня не сбить, - сказал он зловещим шепотом.
      Эльстер зажмурилась...
      ***
      - Мы уже почти у цели, - обернулся Анвар к пантерам, держащимся на почтительном расстоянии от Жезла Земли.
      - Так заканчивай поскорее! - Тон Шиа выдавал ее напряжение. Маг кивнул. Он понимал, что Жезл плохо действует на нее и на Хану. Впрочем, Шиа лучше переносила это, чем молодой самец, который последнее время был молчалив и подавлен.
      Но вот наконец только тонкая каменная стенка отделяет их от Храма. И Верховный Жрец где-то здесь, поблизости. Благодаря Жезлу Анвар чувствовал это. Он поднял Талисман, и...
      Тонкая перемычка словно взорвалась, и осколки полетели в разные стороны. Шиа и Хану зарычали и попятились. Анвар подпрыгнул и ухватился рукой за выступ над головой. Сквозь образовавшуюся брешь он увидел наверху огромный зал.
      Крылатые священнослужители с криками ужаса заметались, пытаясь взлететь, но им было трудно двигаться в закрытом помещении. Началась паника. Верховный Жрец с ножом в руке стоял в алтаре над связанной жертвой. Выбравшись из дыры, Анвар поднял Жезл и направил поток изумрудного света в потолок Храма. С потолка посыпался град камней, и Черный Коготь выругался и поднял голову. Из-за этого его удар не попал в сердце, а лишь слегка задел плечо жертвы.
      Два крылатых гвардейца бросились на Анвара сверху, но Шиа, сделав невероятный прыжок, схватила одного из них буквально на лету. Хану бросился на второго, едва тот приземлился, и вцепился ему в горло. Анвар мгновенно вспомнил шкуры в своей бывшей темнице. Увидев, что Шиа ищет следующую жертву, остальные гвардейцы обратились в бегство, но в дверях их ждал новый "черный призрак". Это была Хриза! Анвар, спеша к алтарю, где стоял остолбеневший Верховный Жрец, успел поймать мысль старой пантеры:
      "Ха! Я же говорила, что должен быть другой, более легкий путь наверх!"
      Черный Коготь бросил испуганный взгляд на Анвара, окруженного ореолом власти Жезла Земли, и поспешно метнулся за шторы. Анвар последовал за ним в маленькую комнату, однако враг успел бежать, захлопнув дверь перед самым его носом. Вне себя от ярости маг устремился в погоню. Он выскочил на, узкую лестницу, а затем попал в подземелье Храма, ориентируясь на топот ног беглеца. Призрачный свет Жезла рассеивал густую тьму. На развилке коридоров Анвар на мгновение задержался. Звук шагов послышался ему в правом коридоре, и он побежал туда. Перед ним оказалась винтовая лестница. Анвар взбирался по ней, пока не почувствовал усталость. Уже несколько минут маг не слышал шагов, да и вообще никаких звуков, и уже начал сомневаться, правильно ли выбрал дорогу. Вдруг впереди хлопнула дверь, и сомнения его исчезли.
      Выглянув в окошко на последней площадке лестницы, Анвар понял, что очутился на самом верху башни Храма. Дверь перед ним, естественно, была заперта. Анвар выругался, поднял Жезл и, раздробив запертую дверь, ворвался в палату. Он понял свою ошибку, лишь когда увидел брошенный в него нож. Застыв, он словно завороженный смотрел, как приближается к нему смертоносное лезвие... К счастью, в последний момент маг вспомнил про волшебный щит и пустил его в ход. Нож со звоном упал на пол. Анвар поднял глаза и увидел Верховного Жреца, оравшего в какой-то светящийся кристалл:
      - Миафан! Миафан!... Пленник бежал!... Да отвечай же, провалиться бы тебе!
      И все же Анвару показалось трусливым и недостойным делом уничтожить этого лиходея с помощью Жезла. Он обнажил свой меч и бросился на Черного Когтя. Тот, оставив в покое немой кристалл, кинулся к окну, чтобы спастись бегством по воздуху, но не успел он ухватиться за подоконник, как Анвар настиг Жреца - и тело врага упало к ногам мага, а голова покатилась по полу. В мертвых глазах Черного Когтя навсегда застыло выражение ужаса.
      Анвар вытер окровавленный клинок о рясу мертвого Жреца. С Черным Когтем покончено - теперь пора заняться Миафаном. "Пусть это выглядит безрассудством, - подумал маг, - но надо сообщить Верховному Магу о том, что произошло, потому что он наверняка расскажет об этом Ориэлле".
      Вложив меч в ножны, Анвар поднял Жезл и мысленно обратился к Миафану. Кристалл вспыхнул, потом поверхность его прояснилась, и Анвар увидел лицо Верховного Мага. Изумление Миафана сменилось ужасом и яростью, когда он понял, кто его вызвал.
      - Анвар! Как ты...
      - Черный Коготь мертв, Миафан. Теперь я буду мстить тебе, - бросил Анвар. Не дожидаясь ответа, он швырнул кристалл в окно и, не оборачиваясь, вышел из палаты.
      Все это время Молдан наблюдала за магом. Теперь, когда он остался один наверху, настал ее черед. Могучая душа горы сосредоточила свою волю на камне, служившем основанием этой башенке на вершине. Тело горы содрогнулось, и Храм Иинзы с ужасающим грохотом обрушился.
      Глава 21
      ВОЛЧЬЯ НОЧЬ
      Когда луна пошла на ущерб, Шианнат вновь затосковал по Ориэлле, что отнюдь не вызвало восторга у Язура. Хотя предполагалось, что изгнанник будет наблюдать за башней с безопасного расстояния, он частенько под покровом ночи подползал к башне и взбирался наверх, чтобы лишний раз поговорить с волшебницей. Сам Шианнат не признавался в этом, но Язур всегда чувствовал, когда ксандимец возвращался оттуда. В такие ночи он весь так и сиял и долго лежал без сна, хотя ему следовало отдохнуть перед тем, как наступала его очередь караулить.
      Несчастный глупец! Неужели он не может понять, какой опасности подвергает и самого себя, и Ориэллу, и все их дело? Но Язур не мог помешать ему, ибо сам еще не достаточно окреп, чтобы иметь такую возможность. Хуже всего, что Шианнат в этом деле пытался обманывать его. В ответ воин, также тайно от Шианната, упражнял поврежденную ногу, проверяя, какую нагрузку она способна выдержать. Из груды дров он выбрал толстую палку, и, смастерив из нее что-то вроде трости, уже научился потихоньку с ее помощью передвигаться по пещере. Но, увы, одолеть трудную дорогу через ущелье к башне было ему пока не по силам. И вдруг однажды, в одну на редкость спокойную лунную ночь, когда ослепительно блестел снег и далеко в горах выли волки, решение задачи пришло само собой.
      Шианнат в очередной раз собрался к башне. Хотя он, как обычно, все отрицал, Язур чувствовал его скрытое волнение и с трудом удерживался от того, чтобы не помешать ксандимцу. И надо же быть таким беспросветным болваном! Одно дело - взбираться на башню в темноте, когда небо в тучах. Но этой ночью любое движение будет заметно за несколько миль! И что бы там ни говорил Шианнат, Язур не мог поверить, что Ориэлла поощряет такую отчаянную глупость. Но, к сожалению, она не вправе запретить ему приходить, иначе может подвести его. Язур проклинал этого изгоя на чем свет стоит. Нет, Шианната все-таки следует как-то остановить! Язур нашарил свою "трость", которую прятал под одеялом.
      В тот вечер Искальда была встревожена и рассержена. Шианнат снова оставлял ее в одиночестве, взяв другую лошадь, и к тому же - какое унижение! - еще и привязал ее, чтобы она не бросилась за ним. Конечно, Искальда понимала, что он не хочет подвергать ее опасности. В последнее время в округе появилось много волков, искавших добычи. В эту голодную зиму их привлек запах еды, которую привозили воинам, сторожившим башню. Кроме того, Шианнат все еще боялся Черных Призраков, хотя Искальда, если бы могла говорить, объяснила бы ему, что огромная кошка давно исчезла.
      Вечно мужчины делают глупости! И что Шианнат нашел в этой женщине из башни, которая говорит, будто - она Эфировидица? Не очень-то Искальда во все это верила. Она уже давно перестала надеяться, что когда-нибудь вновь примет человеческий облик, но Шианнат горячо уверовал в это. И его восторженность тревожила Искальду. Действительно ли брат так восхищается той женщиной из-за ее чудесного дара или дело в чем-то совсем другом? Да и есть ли у нее в самом деле этот дар? -Может быть, она околдовала его? Иначе с чего бы ему идти к ней сегодня ночью, когда нет спасительной темноты, и, значит, это особенно опасно?
      Чтобы отвлечься, Искальда стала думать о Язуре. Теперь она знала, как ошибались ее соплеменники, считая, что, потеряв способность превращаться в людей, они станут просто животными. Конечно, в минуту опасности животные инстинкты берут верх, но все же мысли Искальды, как правило, оставались вполне человеческими. Только теперь она не могла разговаривать с людьми. К тому же и бедняге Шианнату легче думать, что она - просто животное: у него и без того забот хватает.
      Однако Искальде очень хотелось сказать брату, что она доверяет молодому казалимцу, которого он спас. Тут ей как раз помогли именно инстинкты: лошади чувствуют, кто хороший человек, а кто - плохой, а этот молодой воин, несомненно, был человек добрый и искренний, хотя и родился среди врагов. Ей нравилось упорство, с которым он старался восстановить свои силы. Она понимала, что его тоже тревожат поведение Шианната и особенно эта безрассудная вылазка лунной ночью.
      Белая кобыла смотрела, как Язур ковыляет по пещере, опираясь на свою палку. Дела у него шли намного лучше, но по его лицу, покрытому потом, и по тому, как он страдальчески морщился, было видно, что ему еще больно ходить.
      Если он решил пойти за Шианнатом, ему трудно будет даже выйти из пещеры и спуститься вниз, не говоря уже о том, чтобы преодолеть ущелье.
      И тут Искальду осенило. Она ведь тоже хочет последовать за Шианнатом, так почему бы им с Язуром не помочь Друг другу? Правда, она тут же смутилась. Редко случалось так, чтобы ксандимец-человек скакал на ксандимце, превратившемся в лошадь. Это дозволялось лишь при крайней нужде (например, если один из них был ранен) или - между самыми близкими людьми. Позволить сесть на себя чужестранцу - такое трудно было даже представить.
      Да, Язур был чужестранцем, но разве их не сблизило вынужденное изгнанничество, здесь, в этой пещере? Разве не нравился ей молодой воин? И разве сейчас не наступила как раз крайняя нужда? В конце концов она имеет право так поступить ради Шианната. Язур проковылял мимо, очевидно, направляясь к выходу из пещеры. Чтобы привлечь его внимание, Искальда тихонько заржала и опустилась на колени, чтобы он мог сесть на нее верхом.
      Она услышала изумленное восклицание Язура на своем языке. Интересно, что он сказал? Возможно, обозвал Шианната лжецом: тот всегда говорил казалимцу, что она признает только своего хозяина, а чужаку приближаться к ней опасно. Потом она почувствовала, как он погладил ее по шее, и с трудом подавила естественный порыв - сопротивляться или бежать. Язур стал ласково успокаивать ее, и хотя Искальда не понимала слов, она слушала его голос, и он действовал на нее благотворно.
      Но когда воин уселся на нее верхом, он только с помощью недоуздка смог заставить ее повиноваться. Потом Язур ударил ее своей палкой, и Искальда почувствовала, как он при гнулся, чтобы не задеть головой о каменный выступ у выхода из пещеры. Она услышала, как он выругался. Потом Язур снова заговорил, но уже ласково, и еще раз погладил Искальду по шее. Белая кобыла нехотя пошла вперед.
      Через некоторое время Язур расслабился и даже развязал недоуздок. Однако он сделал веревочную петлю и привязал ее к нахрапнику с другой стороны, и Искальда разозлилась. Неужели он не доверяет ей? Потом она вспомнила казалимских лошадей в башне - чего только не надевали люди на бедных животных! Ладно, подумала она, держись за свою дурацкую петлю, раз тебе от этого легче, но если сделаешь мне больно - пеняй на себя. Искальда чувствовала, что Язур волнуется, как и она сама, и понимала, что должна двигаться осторожно, потому что всаднику трудно сидеть на ней из-за поврежденной ноги. Так началось их путешествие к башне.
      ***
      ...Ориэлла забылась беспокойным сном. Спокойного сна в последние дни она не знала. Роды приближались, и ребенок все чаще и чаще напоминал о себе. Вот уже два дня она чувствовала боль в пояснице и время от времени ее мучили спазмы. Значит ли это, что роды начнутся вот-вот? Ориэлла никогда не рожала и не имела ни малейшего представления, как это происходит. Из упрямства она не хотела спрашивать об этом Нэрени, потому что постоянная суетливость маленькой толстушки выводила Ориэллу из себя. Она понимала, что Нэрени очень беспокоится об Элизаре и Боане, но это не помогало. Волшебнице хватало собственных тревог - ведь чем ближе были роды, тем опаснее становилось положение и ее, и Анвара, не говоря уж о ребенке.
      В последние дни волшебница просто не находила себе места. Ее мучила близость рокового дня, неспособность придумать, как спасти себя и ребенка, назойливое внимание Нэрени и, ко всему прочему, еще и этот дурак Шианнат, которому непременно надо было являться к ней по ночам, лишая ее ночного сна, хотя она все время твердила ему, что это опасно, и так делать нельзя.
      Но этой ночью, поглядев на освещенный луной снег, Ориэлла была уверена, что он не придет. Может быть, поэтому ей удалось наконец заснуть, и она просто не поверила своим ушам, услышав знакомое постукивание по деревянному люку. Проклиная все на свете, Ориэлла тяжело поднялась на ноги.
      - Он что, рехнулся? - спросила она неизвестно кого.
      - Не открывай! - зашипела Нэрени из своего угла. - Пусть испытает свою судьбу. Может быть, его наконец обнаружат! - Она не любила Шианната и не доверяла ему. Это был ксандимец, враг, и Ориэлла знала, что Нэрени боится за Элизара, если откроется, что Шианнат приходит сюда.
      - Не говори глупостей, - устало ответила волшебница. - Шианнат - посланец от Язура и наша единственная возможность получить помощь извне. Если его схватят, мы пропали. О Боги, ну как вбить ему в башку хоть немного здравого смысла! Сделай одолжение, Нэрени, покарауль здесь, а я постараюсь поскорее от него избавиться. - Она с трудом поднялась по лестнице, открыла люк, и Шианнат, протянув руку, втащил ее наверх.
      В эту ясную ночь на крыше было особенно холодно. Ночную тишину нарушил зловещий волчий вой: стая была явно где-то неподалеку.
      Ориэлла отвела ксандимца в сравнительно безопасное место в тени трубы.
      - Ты что, спятил? - яростно зашипела она. - Явиться в такую ночь! Если появятся крылатые воины, они разглядят тебя за несколько миль!
      - Но ты; госпожа, сама говорила, что Крылатый Народ летает только днем, возразил он с обезоруживающей улыбкой.
      - Я говорила, что они не летают в темноте, болван ты этакий! А сейчас светло как днем, и я знаю, что у людей принца кончаются припасы. Во имя всех Богов, что с тобой стряслось, Шианнат? - Она уже знала, что он ответит, будь он проклят, и не ошиблась.
      - Но только ты можешь вернуть моей сестре человеческий облик. - Он страстно схватил ее за руку. - Твой час уже близок. Ты запрещаешь мне заботиться о тебе, но разве могу я быть спокоен, не зная, что с тобой?..
      - Гром и молния! Ты мне больше поможешь, если перестанешь надоедать мне и будешь на расстоянии наблюдать за моим сигналом. Шианнат, убирайся, и не возвращайся, покуда...
      - Ориэлла, кто-то идет! - услышала она громкий шепот Нэрени.
      Волшебница вырвала свою руку у ксандимца.
      - Притаись и сиди тихо, пока они не уйдут, - прошипела она и поспешила вниз. Она торопилась, а спускаться по гнилой лестнице и без того было трудно. Ориэлла оступилась и с трудом удержалась, чтобы не упасть. На мгновение она почувствовала укол боли внутри, но тут же забыла об этом и в ужасе повернулась к двери.
      Миафан! Она узнала его шаги и даже сейчас, лишенная своего магического дара, почувствовала его смертельную ярость, хотя он был еще по ту сторону двери. А внизу выли волки, выли все ближе и ближе, и этот жуткий пронзительный вой как нельзя лучше предшествовал прибытию Верховного Мага.
      Дверь распахнулась. На пороге стоял Миафан - и на этот раз тело Харина выглядело, словно небрежно накинутый плащ. Красивое лицо принца исказилось, темные глаза излучали нескрываемую ненависть.
      - Вон! - заорал он на Нэрени, и та, смертельно побледнев, бросила испуганный взгляд на Ориэллу и поспешно повиновалась. Захлопнув за собой дверь, Миафан повернулся к волшебнице.
      - Каким образом Анвару удалось бежать? - спросил он таким страшным голосом, что Ориэлла невольно вздрогнула, хотя основным ее чувством в этот момент была радость. Анвар на свободе! Значит, ее план удался. Сделав глубокий вдох, она постаралась успокоиться и собраться с мыслями, но все же не смогла скрыть своей радости.
      - А, так ты знала об этом, будь ты проклята! - в бешенстве заорал Миафан. Невзирая на ее состояние, он схватил волшебницу за плечи, протащил по комнате и со всей силы швырнул о стену. Прижав Ориэллу к холодному камню, он устремил на нее яростный взгляд. И вновь она почувствовала укол боли и застонала.
      - Как удалось бежать Анвару? - повторил Миафан и ударил ее по лицу. - Как ему удалось разрушить Храм Инкондора? Что вы такое нашли за время ваших странствий? Почему так возросла его мощь?
      Но Ориэлла видела, что к его ярости примешиваются сомнение, тень страха. Миафан снова ударил ее и, схватив за волосы, больно дернул. Волшебница стиснула зубы. На глазах у нее выступили слезы, но она не заплакала, наоборот - она вдруг резко и визгливо засмеялась и плюнула ему в лицо.
      - Неужели глаза не обманывают меня? - насмешливо спросила она. - Великий Верховный Маг Миафан вдруг испугался несчастного слуги-полукровки? Ты ошибся, недооценив Анвара. И это удивляет меня, разве ты не отец ему?
      Она бросила эти слова в лицо Миафану и увидела, как тот побледнел.
      - Ты лжешь! - завопил он. - Я знаю, я хорошо изучил границы возможностей этого ублюдка. Что такое вам удалось найти, сравнимое по могуществу с Чашей Жизни?
      Ориэлла не знала, как ей быть. Необходимо во что бы то ни стало сохранить тайну Жезла Земли.
      - Ничего! - завизжала она. - Анвару достаточно силы его ненависти! И от меня ты больше ничего не добьешься, Миафан. Ничего, кроме ненависти и презрения!
      Владыка Волшебного Народа вдруг словно сжался. После того как он лишился глаз, стало трудно следить за игрой его чувств, но сейчас волшебница с удивлением увидела, что лицо его исказилось от неподдельного страдания.
      - Как это больно, - сказал он тихо. - Ты не представляешь себе, как это тяжело, когда ты отворачиваешься и содрогаешься, едва я прикоснусь к тебе!
      Ориэлла была поражена его искренностью.
      - Хорошо, - выпалила она. - Теперь ты хотя бы поймешь, как чувствуют себя люди в таком положении. Тебя ведь никогда не интересовало, что я испытала, когда ты убил Форрала. И сейчас тебе наплевать на то, сколько страданий ты мне причинил, издеваясь над Анваром и моими друзьями. Я уже не говорю о твоих угрозах по поводу моего ребенка. Разве тебе не приходило в голову, что я буду презирать тебя за все твои злодеяния? Или ты совсем лишился разума?
      Ориэлла приготовилась к новой вспышке бешенства, но вместо этого Миафан лишь печально покачал головой.
      - Когда-то, - напомнил он ей, - ты любила меня, - когда была моложе. И что бы я ни сделал за это время, Ориэлла, я всегда по-прежнему любил тебя.
      Волшебница могла понять его. На свой, извращенный лад он до сих пор был привязан к ней. Она вдруг вспомнила свою юность, когда Миафан заменил ей отца, когда он был ее обожаемым наставником. Так было до тех пор, пока между ними не встал Форрал. Не тогда ли зло нашло себе приют в душе Миафана? Или эта болезнь началась много раньше? Да, она сама испытывала тоску по тем, лучшим годам, но это ничуть не меняло ее нынешнего отношения к Верховному Магу. Едва Ориэлла вспомнила об убитом Форрале и подумала о своем ребенке, как жалость к Миафану исчезла без следа.
      - А я всегда ненавидела тебя, - прошипела она, - и до самой смерти я буду питать к тебе отвращение. Лицо Миафана потемнело.
      - Посмотрим! - Он вдруг схватил ее за горло. - Только шевельнись, и я оборву твою лживую жизнь!
      Ориэлла поняла, что своими словами довела его до полного исступления. Чуть не вывихнув ей руку, Миафан оттащил ее от стены и швырнул на тонкую циновку, служившую ей постелью. И вновь Ориэллу пронзила боль, на этот раз - такая острая, что она закричала. Миафан же, встав на колени у ее ложа, вновь схватил ее за горло со всей силой, на которую было способно молодое, крепкое тело принца.
      Боясь, что она сейчас задохнется, Ориэлла отчаянно пыталась найти спрятанный под простынями нож Шианната. Наконец ей удалось нащупать его. Она хотела вонзить лезвие в горло Миафану, но очередной приступ боли лишил ее сил.
      Лезвие ножа задело ключицу и вошло в плечо Верховному Магу. Закричав от боли, он выпустил Ориэллу, но волшебница была не в том состоянии, чтобы этим воспользоваться. Корчась от боли, она почувствовала, как теплая жидкость потекла на постель.