В последние дни октября партия разделилась на две. Уоррен и Брук продолжали геологические изыскания и топографические съемки: один — в районе нижней части ледника Фрая, другой — на мысе Росс и острове Грегори. Ганн и Дуглас отправились на север, к леднику Моусона, взошли на гору Гауссберг, сделали фотоснимки и определили углы по буссоли. Обе пары соединились 1 ноября на острове Грегори и вернулись на санях к мысу Роберте. Отдохнув один день, они двинулись наверх, к складу, и провели больше недели за перевозкой грузов «челноком» на ледник Дебенема и прокладыванием дороги к его истоку. Брук и Уоррен проникли в долину, к югу от ледника Дебенема, и им удалось провести ряд измерений.

Тем временем Ганн и Дуглас нашли дорогу на ледник Миллера, которую, впрочем, преграждала зубчатая ледяная стенка высотой три фута. Они точно наметили маршрут и срубили зубцы ледорубами. Днем теперь бывало сравнительно тепло; собаки грелись и дремали, а люди перетаскивали «челноком» два груза по 500 фунтов в каждом на двух санях вниз, к морене под хребтом Киллер. Это было довольно рискованным путешествием по очень тяжелой дороге, и, как впоследствии сказал Брук, ему «повезло, что сломался только тормоз».

12 ноября, пока Уоррен чинил сани, Брук и Ганн утром произвели съемку с хребта Киллер, а днем свезли последние грузы вниз по морене. Весь груз пришлось переносить на руках по камням на расстояние 10 ярдов , а затем половину его тянули на санях 6 миль вниз по леднику Миллера до площадки у самой горы Куир. Брук и Ганн взобрались с санями обратно на ледник и перетащили вниз остальные грузы; с востока хмурились скалы хребта Киллер, на западе высился крутой, изломанный склон горы. Около полуночи они разбили лагерь и в 3 часа после долгого трудного дня легли спать.

В течение второй половины ноября партия перевозила «челноком» грузы вверх по леднику Маккая, держась вплотную к южной стороне, пока не вышла на него выше главных ледопадов. В эти же дни они провели съемку горы Сьюэсс, а геологи продолжали собирать образцы пород. Поначалу улов геологов был довольно однообразным — коллекция состояла главным образом из гранитных обломков, но потом она пополнилась ископаемыми остатками, о которых сообщал когда-то Дебенем, но, к сожалению, среди них не было ни одного автохтонного.

Партия отметила на водоразделе между ледниками Маккая и Моусона подходящее место для взлетно-посадочной полосы; 1 и 2 декабря Билл Кренфилд доставил на самолете грузы для партии. Брук и Ганн ухватились за возможность совершить короткий разведочный полет на север. Они огорчились, увидев, что вдоль края плато идут ледяные выступы, которые неизбежно осложнят их поход. Ганн обратил внимание на участок, показавшийся ему многообещающим объектом подробных геологических исследований. На следующий день он и Уоррен отправились туда на собачьей упряжке Брука и нашли несколько угленосных горизонтов довольно большой протяженности, но содержащих низкосортные угли.

В течение следующих десяти дней партия шла на север и на восток, останавливаясь через день для топографических съемок; путь их пролегал вдоль южной стороны ледника Моусона, откуда Брук смог засечь теодолитом положение нескольких хорошо приметных точек на северной стороне. Они открыли, что верхняя часть ледника Фрая образована перелившимся через водораздел ледником Моусона. В сочельник партия подошла на санях к высокому пику вблизи начала долины Райта, обойдя по широкой дуге фирн ледника Маккая, чтобы избежать множества трещин. Один раз она приблизилась к области гигантских заструг, по словам Брука, «в четыре фута высотой и имевших форму торпед на пьедесталах». Заструги представляли собой непреодолимый барьер; путешественникам пришлось далеко отклониться от своего маршрута и ехать на санях вдоль гребней.

В последнюю неделю декабря съемки велись вдоль края ледника Тэйлора, около горы Хорсшу и в нескольких милях к востоку от нее, над долиной Райта. Партия пересекла начало ледника Тэйлора, а затем спустилась на ледник между горами Лашли и горой Фезер. Здесь геологи остались, а Брук и Дуглас уехали на обеих упряжках к складу «Плато», забрали по дороге грузы и вернулись на базу под Новый год.

Так шла работа к югу от гор Лашли, на южном краю фирна ледника Скелтона, а в середине января — к востоку от горы Фезер и на южном рукаве ледника Феррара. 20 января партия разделилась: Уоррен и Дуглас, которые должны были возвращаться в Новую Зеландию на американском судне «Гринвилл виктори», улетели обратно на базу Скотт. Самая интересная в геологическом отношении область уже была пройдена, а чтобы держать четырех человек на топографических съемках, было слишком мало приборов.

На следующий день Брук и Ганн наметили начало наступления на гору Хиггинс, которая видела столько партий, выходивших с базы Скотт и с трудом преодолевавших подъем на ледник Скелтона. Гора Хиггинс — соблазнительная цель для альпинистов; кроме того, восхождение на нее весьма полезно, так как фотографирование с ее вершины — единственный способ зафиксировать не поддававшийся наблюдениям водораздел ледник Кетлица — ледник Скелтона, на участке между горами Кемп и Кокс. 24 января Брук и Ганн исследовали гору с отрога Степасайд-Спер и затем разбили лагерь у подножия ледника Тренча на северной стороне. Они несли на себе до истока ледника легкое оборудование для лагеря и 27 января совершили восхождение на вершину горы Хиггинс; восхождение заняло восемь часов, а возвращение в лагерь — тринадцать часов.

Начался сильный снегопад, задерживавший путешественников, а у них кончалось продовольствие. Вечером 29 января они двинулись вниз по долине ледника; футовый слой снега, выпавший на и без того мягкую поверхность, делал продвижение собачьих упряжек медленным и трудным; приходилось то одному, то другому из людей идти впереди, прокладывая дорогу. Спускаясь с ледника Скелтона на остров Тилл, они по дороге нашли маленький склад, оставленный Бруком в предыдущем сезоне. Выкопав его и отметив, что за год накопился слой снега в пять футов, они двинулись дальше, к острову Тилл. Здесь топографы установили последний тригонометрический знак, а к вечеру достигли склада на леднике Скелтона. Глядя на шельфовый ледник Росса, они почувствовали, что ехать на санях по этой плоской поверхности 180 миль до базы — потеря времени, и решили лететь. 6 февраля их забрал самолет.

Пока еще рано давать оценку научным результатам этого длительного похода, но некоторые факты уже можно отметить. Путешественники за 126 дней прошли на санях свыше 1000 миль . Они произвели съемки из 29 точек наблюдения на горных вершинах и из 16 — в равнинных условиях. Топографы охватили почти всю область между ледниками Мьюлока и Моусона и совершили два восхождения — на гору Хиггинс ( 12 870 футов ) и пик пониже на южном конце фирна ледника Скелтона. Таким образом, удалось уничтожить еще несколько «белых пятен» на карте Антарктиды.

Боб Миллер и Джордж Марш с двумя собачьими упряжками 19 октября были доставлены самолетом с базы Скотт к складу на леднике Скелтон. Затем они сопровождали партию на тракторах Эда Хиллари, устраивавшую склады вдоль нашего маршрута. 15 декабря их упряжки прибыли в точку, выбранную для склада «700», опередив на 30 миль тракторы. Стоял серый, пасмурный день, и им было трудно выбрать подходящую площадку для посадки самолета. Вечером они связались с базой и сообщили, что готовы принимать грузы.

Расстояние от базы Скотт до этого склада превышает радиус действия «Бивера». Поэтому, пока партия находилась в пути, Джон Клейдон перебрасывал по воздуху запасы в промежуточный склад, устроенный у залива Шеклтона. Было условлено, что дальше, на склад «700», он перебросит припасы, как только будет подходящая погода.

В полдень 17-го ничего еще не было видно, но все собаки вдруг заволновались и стали смотреть на север. Действительно, через три четверти часа из-за гребня холма появились тракторы, а спустя полчаса партия Хиллари уже разбивала лагерь на площадке склада. В партии теперь насчитывалось восемь человек, но погода была плохая, и самолеты не могли летать. В 8 часов вечера 19 декабря Джон Клейдон доставил первую порцию грузов, и люди быстро выгрузили бочки с горючим и ящики с рационами. Чтобы помочь каюрам, Джон взял их с собой в часовой разведывательный полет по маршруту, по которому они предполагали идти на юго-восток, затем полетел обратно на базу Скотт, заправившись по пути в заливе Шеклтона.

Тракторная партия осталась строить склад, но Боб Миллер и Джордж Марш на следующее утро выехали на двух собачьих упряжках курсом 130°, чтобы избежать трещин, которые видели накануне вечером во время полета. Их отъезд засняли; при этом собаки проявили большой интерес к кинокамерам.

Утро выдалось скверное, с общей метелью, но накануне договорились, что Билл Кренфилд перебросит для них вечером следующего дня по воздуху запасы для склада. Поэтому, чтобы избежать излишне длительной езды с такой большой нагрузкой, они стремились успеть покрыть возможно большее расстояние. В первый вечер путешественники заночевали, пройдя 18, 5 мили , а 29-го они выехали рано и покрыли еще 17, 5 мили к половине четвертого, когда им пришлось поставить палатку, чтобы в 4 часа, как было условлено, провести сеанс радиосвязи со складом «700». Они узнали, что самолет прибудет в шесть, и, так как поверхность была очень бугристая, занялись установкой меток вдоль наиболее подходящей посадочной полосы. Билл Кренфилд прибыл с 25-дневным запасом горючего и рационов для людей и собак, двумя консервными банками свинины, одной банкой перченой колбасы и двумя фунтами табаку для Джорджа. Получение табака успокоило Боба: понимая, как себя будет вести Джордж в случае разлуки с трубкой, Боб грозил немедленно вернуться на базу, если самолет не обеспечит снабжение отряда табаком. Через полчаса, разгрузив самолет и выпив с каюрами чашку чаю, летчик уже следовал назад, на базу.

Вечером Боб и Джордж подготовили сани, чтобы выехать пораньше. Каждая упряжка шла по очереди ведущей в течение трех дней подряд; была очередь Боба, и они нагрузили 750 фунтов на его сани, а упряжка Джорджа тащила остальные 1150 фунтов . Они теперь уже хорошо знали своих собак и могли почти точно оценить, какую долю груза нужно положить на те или другие сани, чтобы обеспечить сохранение постоянного расстояния между упряжками в движении. В то время как каюры готовили сани, вокруг лагеря полчаса летал поморник, потом исчез в северо-западном направлении. Исследователи в прошлом видели поморников в глубине континента и считали, что эти птицы, должно быть, следуют за перемещающимися лагерными стоянками, чтобы подбирать остатки.

Следующие два дня плохая погода не дала возможности им двигаться, впрочем, у обоих был гастроэнтерит, возможно, из-за консервированной свинины, которой они угощались накануне вечером; поэтому каюры были рады вынужденному отдыху. Вечером второго дня Джордж вышел кормить собак; погода стала проясняться, и он увидел гору Маркема ( 15 000 футов ), самую высокую из известных гор Антарктиды.

23 декабря наши путешественники снова были в состоянии продолжать путь и в течение трех дней продвигались хорошо, несмотря на то что местами путь преграждали громадные заструги высотой пять-шесть футов. В половине пятого в прекрасный, солнечный канун рождества они разбили лагерь в 90 милях от склада «700». Собаки, видимо, инстинктивно чувствовали, когда кончается рабочий день, и, если ведущие сани останавливались, бежавшая сзади упряжка автоматически сворачивала с дороги и выстраивалась в стороне, ожидая, чтобы ее привязали ярдах в двадцати от передней.

Собаки выжидательно смотрели на людей, развязывавших груз на санях, и появление ящиков с рационами служило сигналом к началу буйной сцены. Каюрам приходилось поворачиваться возможно быстрее, потому что собаки в нетерпении часто вытаскивали колья из снега и тогда наступал полный хаос. Каждая собака получала в день от одного до полутора фунтов пеммикана.

Затем, следуя обычной процедуре разбивки лагеря, Боб и Джордж ставили палатку, сгружали спальные мешки, начатый ящик рационов, ящик с горшками и кастрюлями и

примус, а бидон с керосином помещали между двумя слоями своей треугольной палатки. Затем «внутренний» каюр исчезал в палатке, чтобы уложить палаточный пол, а «наружный» наваливал лопатой глыбы снега на края полотнищ. Как только «внутренний» кричал: «Готово», ему подавались внутрь спальные мешки и прочее оборудование, и он зажигал примус, чтобы приготовить горячий чай или какао. Тем временем его товарищ закреплял все снаружи и отмечал, где что находится, на случай бури, которая может засыпать все снегом. Затем он подавал внутрь карты — на них позже будет наноситься пройденный днем путь — и вносил термос и мешок для еды: необходимо было приготовить все к утреннему завтраку. К этому времени поспевал желанный горячий чай.

Через день Боб устанавливал теодолит и определял свое местоположение по солнцу; Джордж записывал его отсчеты. Два раза в неделю они проводили сеансы радиосвязи с базой Скотт; прием шел по телефону, но при передаче приходилось возиться с азбукой Морзе. Раз в две недели они примешивали витамин в рагу из собачьего пеммикана и давали каждой лайке по две ложки.

В лагере, разбитом на рождество, путешественники намеревались оставить две банки собачьего пеммикана, пол ящика рационов для людей и два галлона керосина; этого было достаточно для обратного путешествия к складу «700». Перед ужином они снова вышли и построили снежный столб, чтобы отметить место склада, конечно получившего название Рождественского. Ужин был особый, дополненный перченой колбасой и глотком бренди, взятого с собой специально для этого случая, а спать легли после полуночи.

Теперь Миллер и Марш повернули прямо на восток, к замеченной ими горной цепи и нунатакам к северу от нее. На следующий день после рождества они сделали остановку ко времени ленча и выбрали свою первую точку наблюдения для топографической съемки. Топографы замерили ряд углов и сделали серию фотоснимков. После двухчасовой съемки они поехали дальше и прошли в этот день 18, 5 мили . 27-го начались неприятности с трещинами. Сани Боба Миллера провалились сквозь скрытую снежную перемычку и опрокинулись. Закрепив их с помощью ледорубов и веревки для связывания при восхождениях, каюры вынуждены были разгрузить сани полностью, чтобы получить возможность вытащить их. После этого Боб и Джордж решили сделать крюк на северо-восток, в сторону нунатаков. Это дало бы им возможность перейти через зону трещин в гораздо более безопасных условиях, пересекая их под прямым углом. Во время остановки для ленча они расположились на таком маленьком участке между трещинами, что обе упряжки пришлось привязать рядом, чтобы не дать собакам забрести на опасное место, хотя животные могли отойти только на длину постромок. Через четыре мили упряжки вышли из зоны трещин и поехали вниз по слабому уклону; обнаружилось, что нунатаки — это в действительности вершины непрерывной горной цепи.

В этот вечер путешественники разбили лагерь на леднике, а так как у Джорджа Марша выпала из зуба пломба, то Боб попробовал заняться зубоврачебным делом. Вечер был прекрасный; после ужина они поднялись на 1000 футов , на вершину самого южного пика новой, открытой ими горной цепи. С вершины виднелась вся цепь, тянущаяся на север, к заливу Шеклтона. На востоке высилась гора Маркема, а между ней и той, на которой они стояли, протекал широкий ледник; по их оценке, его ширина составляет миль тридцать. За цепью горы Маркема Боб и Джордж видели высокие пики, относящиеся, как они сообразили, к хребту Куин-Александры. Определив пункт наблюдения для топографической съемки на вершине, где они находились, Миллер и Марш назвали открытые ими горы Западной цепью.

В течение двух следующих дней была плохая погода; постоянная метель вынудила путешественников сидеть в палатке, но на третий день они положили еду в свои мешки для ленча и, оставив собак в лагере, отправились вдоль Западной цепи. Боб и Джордж потратили 18 часов, чтобы достигнуть заранее намеченного ими места, установить точку наблюдений, измерить углы и вернуться в лагерь. Когда они прибыли в лагерь, их организмы были до того обезвожены, что за горячей едой каждый из них выпил больше галлона жидкости.

Миллер и Марш теперь составили такой план: перейти через ледник, на котором пребывали, и попытаться достигнуть снежного перевала в цепи горы Маркема, откуда, как они надеялись, будет видна область, примыкающая на западе и северо-западе к леднику Бирдмора. На Новый год они сделали великолепный переход, покрыв 25 миль , и разбили лагерь в точке, откуда была видна, как им казалось, хорошая дорога, ведущая наверх, на перевал.

2 января Боб и Джордж начали подъем на снежные склоны цепи горы Маркема и 3-го достигли своей цели. К сожалению, хотя место, где теперь находился их лагерь, лежало на высоте 2000 футов над ледником, видимость была всего 100 ярдов , и к востоку они ничего не видели, кроме слоя облаков.

На следующий день видимость была также ограниченной, но путешественники все же смогли произвести кое-какие съемки.

Затем 5 января им удалось установить точку наблюдения на вершине пика к югу от перевала, а там перед ними открылся поистине грандиозный вид. На запад от цепи горы Маркема три больших ледника стекали вниз, к барьеру Росса: один из них впадал в залив Шеклтона, а два других располагались между заливом и ледником Бирдмора. На небе почти не было облаков, и они глядели вниз с высоты 10 500 футов на Барьер, а к востоку и юго-востоку громадные ледяные стены вздымались к пикам хребта Куин-Александры, который Скотт и Шеклтон видели с другой стороны, во время восхождения на ледник Бирдмора. На севере господствовала гора Маркема; туда стекал ледник, расположенный на 4000 футов ниже их. На востоке почти на 8000 футов над ледником поднималась гора Миллера, а на юге они видели гору Киркпатрик.

Теперь Боб и Джордж намеревались направиться на санях к югу вдоль снежных полей цепи горы Маркема, надеясь определить местоположение южного конца цепи; за два дня они прошли в этом направлении 37, 5 мили . Из своего лагеря путешественники опять смогли наблюдать горы, ограничивающие с западной стороны ледник Бирдмора. Отсюда под крутой ледяной стеной, в которой местами выступали скалистые бастионы, они видели внизу обширный фирн ледника, стекавшего, как они установили раньше, в сторону горы Асквит, а на юге шли пики гор Маршалла. Чтобы достигнуть намеченного пункта на ледяной стене, им пришлось спускаться на санях по очень крутому склону, и в добавление к нормальному торможению ногами они должны были пристроить тормозные веревки под полозьями.

Спуск был покрыт настом, и во время езды внезапно раздавались резкие звуки, похожие на пистолетные выстрелы; при этом поверхность в несколько сотен квадратных ярдов оседала на несколько дюймов. Это наводило ужас на собак; один раз упряжка Джорджа Марша повернула на 180° и помчалась по своему старому следу. Джордж опрокинулся и потерял возможность править. После некоторого замешательства за провинившимися собаками пустили в погоню вторую упряжку; через милю их поймали и заставили тащить сани в нужном направлении.

В этот день, 7 января, вечером у Боба и Джорджа состоялся сеанс радиосвязи с базой; они узнали, что тракторная партия Хиллари успешно достигла полюса и улетела обратно на самолетах, что английские авиаторы прилетели из Саут-Айса на базу Скотт, что мы (партия Фукса) еще в 250 милях от полюса. Но я[2] просил Эда Хиллари пополнить запасы топлива на складе «700», и он отозвал из похода Боба Миллера и Джорджа Марша к складу, чтобы они там ввели в действие радиомаяк, на который смогут ориентироваться самолеты, доставляющие добавочные припасы. Поворачивая назад, Миллер и Марш сообщили, что предполагают прибыть к складу «700» 16 января.

8 января погода заставила путешественников сидеть в палатке, но 9-го Боб и Джордж провели последние топографические съемки. Они прошли 25 миль и снова разбили лагерь на западном леднике, преодолев со времени выхода от склада на леднике Скелтона 800 миль . На следующий день, в 4 часа пополудни, они отыскали склад Рождественский, забрали припасы и быстро двинулись дальше; лагерь разбили в 6 часов, пройдя 22, 5 мили .

Пятый день подряд дул ветер, гнавший поземку; езда была в высшей степени неприятной. Разговаривая вечером с базой, каюры узнали, что Северная партия уже покрыла 900 миль , пробыв в поле 100 дней.

Последняя неделя у склада «700» прошла без особых событий. Временами Марш и Миллер ходили на лыжах по следам, расходившимся от склада; поверхность была повсюду очень неровной, и они частенько ломали концы лыж на застругах. Наконец дошло до того, что у них осталась одна пара лыж на двоих и пользоваться ими приходилось поочередно по часу; тот, кто был без лыж, бежал рысью рядом с упряжкой. Позже самолет доставил им новые лыжи.

Вечером 15 января Миллер и Марш разбили лагерь в 20 ярдах от склада «700», покрыв в этот день 30 миль , и, связавшись с базой, сообщили, что они на месте и готовы принимать запасы. Договорились, что следующий сеанс связи состоится на другой день утром, пораньше, чтобы дать летчику сведения о погоде. В этот вечер собаки с удовольствием ели тюленье мясо со склада.

На следующий день, во второй половине, прилетели «Оттер» и «Бивер». С Джоном Льюисом на «Оттере» пассажиром летел фотограф из «Таймса». Трудно было представить себе, что снятые им фотографии будут переданы в Лондон по радио и появятся на другой день вечером в газетах. После отлета «Бивера» и «Оттера» они снова нагрузили сани припасами из склада и приготовились утром выехать домой.

На обратном пути собаки находились в отличной форме и бежали быстро — не было дня, чтобы упряжки прошли меньше 20 миль . За четыре дня они достигли склада «Полдороги», где погрузили на сани три банки собачьего пеммикана и один ящик пищевых рационов для людей. С 23-го по 26-е их задерживали сильные ветры со снегом; к этому времени наша партия (партия Фукса) уже прошла 80 миль от полюса, и я принял от них запрос: «Можете ли вы нас догнать?» Мы ответили: «Похоже, что догонять придется долго и гонки будут напряженные».

Затем ветер, бывший их врагом, стал союзником. Он дул в спину со скоростью 9—10 метров в секунду и отлично помогал езде. К 30-му путешественники прошли за месяц 612 миль и прибыли к складу «480» в полдень с несколькими минутами. Теперь Марш и Миллер могли позволить себе «погулять»; они запаслись тюленьим мясом и пеммиканом для собак, а для себя устроили экзотический ленч из анчоусов и консервированных персиков. Полдник состоял из консервированного пирога и кофе, а за ужином главным блюдом были две банки копченой трески и на закуску банка консервированных ананасов.

8 февраля, когда партия, выехавшая на собачьих упряжках, прибыла к складу «Плато», мы были уже у склада «700». Вечером у нас впервые установилась прямая связь по радио. Передача велась по радиотелефону, и многие из нашей партии разговаривали с Миллером и Маршем. Ответы поступали азбукой Морзе медленно, с запинкой, и они чуть-чуть огорчились, услышав, как Дэвид Стреттон бросил реплику: «Это, должно быть, Джордж — передает левой ногой».

Миллер и Марш уже пробыли на плато 101 день, все время на высоте не ниже 7000 футов , пора было начинать долгое путешествие вниз — спуск на базу. Со снижением высоты стала быстро повышаться температура. 10-го в 8 часов утра было —30°, днем в 3 часа —15°. Спустя два часа стало уже —14° и даже в 9 часов вечера термометр показывал еще —15° — слишком тепло, по их мнению.

11 февраля оказалось грустным днем. Хемп, одна из собак упряжки Джорджа, уже некоторое время болела, и каюры не могли поставить диагноз. У нее раздулось брюхо, она стала двигаться медленно, хромала и, очевидно, очень страдала. Не было никакой возможности остановиться и полечить ее, даже если бы они распознали это странное заболевание. Джорджу Маршу пришлось принять трудное решение — пристрелить друга, который на протяжении стольких миль тащил его сани. Хемп умер сразу, но смерть его омрачила радость возвращения домой.

14 февраля, в полдень, обе упряжки достигли склада на леднике Скелтона, а через 18 минут прилетел Билл Кренфилд, доставивший им еще продовольствие и пачку корреспонденции.

Утром 21-го путешественники были всего в 60 милях от базы Скотт и стал приближаться знакомый ориентир — гора Эребус. Когда они, сделав остановку, принялись за ленч, неожиданно послышалось гудение самолета и приземлился «Оттер» Джона Льюиса, из которого вышли газетный корреспондент и майор Джим Адаме, физиолог Совета медицинских исследований, работавший в заливе Мак-Мердо и теперь пожелавший проехать с ними последние несколько миль, проводя при этом свои исследования.

Вечером Боб и Джордж разбили лагерь в 30 милях от базы. Их прибытия ожидали на базе Скотт на другой день, и в 7 часов вечера все новозеландцы пошли через торосы им навстречу, чтобы сопровождать до дома. Когда накормили и привязали собак, в честь Боба и Джорджа дали специальный обед, а затем представили куче газетных корреспондентов, явившихся с американской базы послушать их рассказ о путешествии. В этот вечер они с наслаждением выкупались в первый раз за 4, 5 месяца.

Как в описании деятельности Северной партии, здесь можно было дать только самый общий очерк очень длинного похода в 1670 миль , проделанного Южной партией. Вся экспедиция справедливо гордится выдержкой людей, пройденным ими расстоянием и топографическими работами, которые им удалось выполнить. То, что склады устраивались с помощью самолетов, а не предварительными санными походами, ни в какой мере не умаляет значения того факта, что крохотный отряд в продолжение пяти месяцев непрерывно находился в пути. Это обстоятельство доказывает, что наилучшего использования собак можно добиться при поддержке их с воздуха, позволяющей совершить на собачьих упряжках далекий поход в течение одного сезона; без такой поддержки подобный поход пришлось бы растянуть на два сезона.