ГЛАВА 2

— Неужели он пробыл в космосе несколько дней?!

В большом зале ангара перед центральным шлюзом несколько человек следили за разморозкой и дебактеризацией малюсенького космического кораблика с находящимся в нем человеческим существом мужского рода. Кораблик висел в метре над полом, поддерживаемый гравитационным полем камеры шлюза, и зондировался десятками электронных глаз. Перед людьми же разворачивались в самых различных ракурсах голографические изображения: самого кораблика; его привода в разрезе и так, самых элементарных, какие можно только себе представить, приборов, тонких необычной конструкции крыльев-поглотителей; и наконец вращающаяся голограмма отважного пилота — похоже, совсем еще мальчишки.

Трудно сказать, какое из изображений особенно не нравилось людям в комнате, но лица большинства из них были мрачными.

Нарушивший напряженную тишину звонкий голосок заставил всех обернуться. Голос принадлежал красивой темноволосой девчонке в спортивном комбинезоне, украшенном знаком отличия курсанта Высшей школы Леноса. Аналогичный наряд облегал ее подругу — такую же высокую симпатичную девушку, только блондинку.

Обе смотрели большими, полными удивления и интереса глазами, обе держались за руки и обе, судя по всему, намеревались присоединиться к мужчинам в зале, явно не ожидавшим подобных гостей. Эта парочка наверняка только что покинула спортзал и попала сюда совершенно случайно, из чистого любопытства, проходя мимо и что-то пронюхав.

И они явились не одни, а с охраной — тот, кто мог позволить своим отпрыскам обучение в Школе Леноса, вряд ли отпустил бы драгоценных детишек одних даже в самую невинную прогулку от родного дома до соседского, а не то что на космическом лайнере в другой конец Галактики. Итого вместе с девушками в ангар ввалилось десять парней без каких-либо систем защиты, в обычных шортах и безрукавках, но зато вооруженных с головы до пят.

— Что здесь делают пассажиры?! — непонятно к кому обращаясь, рассерженно выпалил капитан — высокий и далеко не молодой мужчина в ослепительно белом кителе.

Все переглянулись. Похоже, вопрос предназначался для подружек, но те только пожали плечами и застенчиво улыбнулись, вероятно, ожидая, что за такие очаровательные улыбки им простят все что угодно.

Улыбок капитан не заметил — он кивнул одному из офицеров службы безопасности, который до этого с куда большим вниманием, чем все остальные в помещении, изучал космического страдальца.

— Майор! — Голос капитана зазвенел такой сталью, что офицер вздрогнул. — Немедленно попросите гостей покинуть ангар!

— Слушаюсь!

Солдаты службы безопасности — а их число в огромном зале ангара переваливало за пятьдесят (смешно, учитывая, что причиной переполоха послужил всего один попавший в беду ребенок!) — зашевелились, но никакого действия с их стороны так и не последовало, сопровождавшие подруг парни с какой-то непонятной в такой ситуации агрессивностью повыхватывали из заплечных чехлов излучатели и рассредоточились вокруг девушек, бегло обводя прицелами всех находящихся в зале. На какое-то время воцарилось «неловкое» молчание.

— Что это значит? — Капитан явно растерялся. Брюнетка хотела что-то выкрикнуть, но блондинка одернула ее:

— Ничего не значит, сэр. Но нельзя же нас выпроваживать таким хамским способом!

— Вот именно! — поддержала брюнетка. — Мы добрые, милые создания, а вы, капитан, вместо того чтобы продемонстрировать хоть какой-то элементарный такт, вместо того чтобы самому нас пригласить, проявить какую-то галантность, я не знаю… командуете своим лбам применить силу! Что же нам остается?

— Здорово, — заключил капитан. С каким-то усталым видом он вызвал себе кресло, упал в него и некоторое время молча осматривал «пассажирок» с головы до ног, массируя при этом висок. — Два чепе за день!

— Мы совсем не чепе! — То, как повернулась ситуация, брюнетку явно не задевало, а забавляло. Она скорчила обиженную мину, хотя и дала понять всем своим видом и блеском глаз, что попросту заигрывает с капитаном.

На заигрывания капитан не среагировал — вместо гостьи он посмотрел на дородного мужчину в шикарном тяжелом халате.

— Не подскажете, как на корабль компании попали люди с оружием? — спросил он.

Мужчина поморщился и принял вид человека, который знает, что делает:

— В качестве исключения…

— Какого исключения?! — Капитана словно подбросило. Он подскочил к мужчине, навис над ним всей своей рослой фигурой и вроде бы добился, чего хотел — некоторое смущение появилось на круглой сытой физиономии оппонента.

— А такого, — проворчал мужчина. — Компания не может позволить себе отказать двум альтинкам лишь потому, что они пользуются собственной службой безопасности!

Слово «альтинки» заставило большинство людей в зале посмотреть на девушек по-новому — с нескрываемым уважением и интересом. Но только не капитана.

— На корабле не может быть пассажиров с оружием! — рявкнул капитан. — Это устав! Не устраивает — командуйте тут сами!

— Ну и что, чего расшумелись? — представитель компании отстранился, ему все-таки удалось сохранить спокойствие. — Продолжите в том же духе, сэр, — я потребую медицинской проверки вашей психики… Нет тут ничего страшного. Это же не дети с бластерами, а лучшие наемники Лиги. Бартерианский военный орден, профессионалы. И знаете, сколько они заплатили?

— Бартерианский… — пробормотал капитан. — И сколько же их?

— Двадцать солдат и офицер. Офицер не бартерианец, но тоже при оружии.

— То есть более чем достаточно, чтобы захватить весь этот лайнер вместе с охраной и экипажем, так, что ли? Вы в своем уме, уважаемый Эрлидо?!

— Да перестаньте… На кой черт им ваш лайнер?

Солдаты безопасности напряженно ждали команды. Наемники «пробегали» прицелами каждый по «своим» целям, также не торопясь открывать огонь.

— Я ведь тебе говорила… — Блондинка укоризненно посмотрела на подругу. — Не надо было тащить с собой всех этих берсеркеров. Люди их пугаются. Твой папа готов отправить нас на военном крейсере, только бы испортить путешествие!

— А мне они нравятся! — Брюнетка кокетливо улыбнулась, подошла к ближайшему к ней солдату и обняла того за шею. — Смотри, какой красавец!

Тон, каким это было сказано, мог бы завести любого нормального мужчину, тем более что, несмотря на относительно юный возраст, подруги выглядели по-женски привлекательно, особенно их фигуры в облегающей блестящей ткани спортивных комбинезонов. Но наемник даже не позволил себе скосить глаз — приклад остался лежать твердо прижатым к плечу, а прицел продолжил перебегать от одной «мишени» к другой. Девушка провела кончиками пальцев по словно окаменевшему лицу, по мощной шее, по покрытой броней мышц груди — у солдата не дрогнул ни один мускул. Он продолжал стоять на полусогнутых, будто застыл в этой самой позе.

Куда более скромная подруга покраснела.

— Ну, Кани, зачем ты мешаешь человеку? Он же на работе!

— Мешаю? — Брюнетка пожала плечами — Вот, смотри! — Она присела на полусогнутую ногу солдата, и тот даже не шелохнулся. — Это же НАСТОЯЩИЙ мужчина! У бартерианцев, Линти, такая подготовка, что помешать им можно, только если убить. Папа ведь разбирается в людях. — И Кани взялась трепать волосы на голове солдата, продолжая восседать на его колене, затем она обворожительно улыбнулась и протянула: — Они лу-у-учшие!

Блондинка фыркнула и отвернулась.

Капитан, наблюдавший всю эту сцену широко открытыми от изумления глазами, вдруг встряхнулся:

— Еще один вопрос, Эрлидо. Еще такие пассажиры у нас есть?

Представитель компании опять поморщился, поплотнее запахивая свой халат, словно в ангаре стало холодно.

— Капитан, мне за вас стыдно! Как можно задавать такие бестактные вопросы в присутствии дам? — Он поклонился девушкам, а те вежливо улыбнулись и чуть присели в реверансе (Кани даже приподнялась со своего экзотического сиденья)

— Ну откуда на корабле взяться еще одному гражданин Альтины!

— Хм! Вам виднее!

— Не ведите себя как ребенок, сэр. Если бы к нам часто обращались такие клиенты, я бы тут с вами не разговаривал! — Эрлидо повернулся к подругам и опять поморщился, увидев направленный прямо ему в лицо указатель излучателя. — От имени всей компании и всего экипажа лайнера приношу наши извинения, девушки. Что вам будет угодно?

— Да мы… так… — Линти кокетливо потупила взгляд, хотя явно переигрывала.

— Мальчики, вольно! — Теперь Кани с легкостью отодвинула своего «красавца» на задний план. Наемники спрятали оружие и приняли расслабленные естественные позы настолько быстро, что никто не заметил, когда именно они успели это сделать. Бартерианцы и в самом деле считались лучшими солдатами в Галактике, во всяком случае — самыми дорогими. — Мы только хотели посмотреть, что за героя нашли в космосе. Разве это запрещено?

— Это может быть опасно, — проворчал капитан, видимо уже смирившись. Все равно ничего не изменишь, в общем, к их компании прибыло.

— Но мы же только посмотрим! — тоном просящей конфетку девочки протянула Кани.

— Оставайтесь, ладно. Все равно вас ведь не выгонишь…

— Правильно, и не надо нас выгонять… — Едва получив согласие остаться, девчонки оказались среди членов «комиссии по спасению», причем в самых первых ее рядах. Если им и была свойственна природная скромность или врожденное чувство такта, то сейчас любопытство бесследно уничтожило и то и другое.

Теперь офицеры корабля могли рассмотреть представительниц легендарной Альтины спокойно. Девушки оказались красивы, даже слишком красивы. Ухоженные длинные распущенные волосы у Линти и уложенные в некое подобие цветка паргуса у Кани. Большие наивные сверкающие глаза у обеих: у Кани — карие, у Линти — синие. Нежная, чуть загорелая и без единого пятнышка кожа. Ярко-алые, насмешливо поджатые губки, лишенные банальной косметики. Холеные тонкие пальцы. Стройные фигурки, длинные ножки… Вероятно, каждый мужчина в зале думал сейчас, как хорошо быть богатым и красивым… Всегда молодым — вряд ли. Это «искусство» было доступно без проблем всем желающим, проходящим по первому пункту — то есть богатым. Выбрать же возраст по характеру и по положению куда сложнее… А вот девушки еще ничего и не выбирали. Хотя теперь офицеры могли заметить, что подруги старше, чем казалось на первый взгляд. Навскидку им можно было дать около девятнадцати или даже больше. И каждый понимал, что узнать точно ему суждено только не в этой жизни…

— Эй! — Капитан окликнул техника. — Ты-то о чем задумался?! Объект давно разморожен!

— Сэр! Простите… — Техник взглянул на фасеточный глаз магнитного Мозга, отдавая мысленную команду.

Стена шлюза распалась, исчезла, и одноместный остроносый кораблик медленно вплыл в зал, лелеемый и поддерживаемый все тем же гравитационным полем. Люди расступились, солдаты насторожились, механизмы «поспешили» приступить к работе — одни заблокировали корпус корабля, другие отстегнули полимерную прозрачную крышку, третьи бережно извлекли тело пилота и сняли шлем его бутафорского скафандра.

Пилот действительно оказался еще молод. Лет семнадцати, от силы — девятнадцати. Расовые признаки нельзя назвать яркими — обыкновенное для большинства гуманоидных систем лицо овальной формы с тонко очерченной линией носа и бровей, большие глаза. Кожа светлая, чуть красноватая, но последнее, возможно, просто от загара.

Как бы там ни было, пилот выглядел неважно. Под глазами чернели круги, губы потрескались, конечности подрагивали. Он тяжело дышал, блуждая взглядом по лицам спасителей, ни на ком не останавливаясь.

— Давай реанимационную! — распорядился техник, обращаясь все к тому же глазу Мозга.

Откуда-то сверху опустился своеобразный «саркофаг», механизмы подняли тело парня и загрузили внутрь, так что зрителям уже ничего не стало видно.

— Что с ним? — участливо спросила Линти. Техник оглянулся и вопросительно посмотрел на капитана.

— Да, Гаерд, что с ним? — нетерпеливо поддержал девушку капитан. — Мы все ждем ответа!

— Насколько я понимаю, сэр, мисс, парнишка просто сильно истощен, как физически, так и морально. В шоке. Питание вон в том баллоне закончилось по крайней мере сутки назад, а воды осталось всего на день, не более, но обычной воды, сэр, даже не минеральной. Пилот давно ничего не ел, кроме того, в этой одноместной кабине невозможно выпрямиться в полный рост — у бедняги затекли конечности, но по тому, что они не атрофировались, я сужу, что парень как-то ухитрялся выпрямлять то руки, то ноги по очереди.

— Бедняжка! — непритворно вздохнула Линти. Кани многозначительно хмыкнула.

— И? — поторопил капитан, но, видя, что техник не понимает, добавил: — Ну и что мы можем для него сделать? Сколько нужно времени для реабилитации?

— А! — Техник заметно оживился, — Да ничего страшного, сэр! Минут десять-пятнадцать, и можно будет поставить пилота на ноги (в переносном смысле, конечно)! Подкормим его внутривенно, давлением восстановим кровеносную систему, немного поддержим сердце, мышцы попросту встряхнем током, сухожилия расслабим, ну… еще слегка облучим — так, чтобы оживить обмен, и… и, собственно, все, сэр. Будет, как новенький. Некоторая слабость продлится еще день-два, неплохо бы поработать с психикой, психологически реабилитировать, так сказать, но это все уже в процессе, а так — десять-пятнадцать минут.

— Хорошо. Подождем, — лаконично заключил капитан. Он подошел к маленькому кораблику и посмотрел на него долгим задумчивым взглядом. Все остальные молча ждали. Минуты текли томительно медленно.

— Не понимаю! — неожиданно выпалил капитан, пожимая плечами. — Какого черта ему понадобилось умирать в столь юном возрасте?! Он что, ненормальный?!

— Сейчас узнаем, сэр. Еще пару минут…

Техник следил за диаграммами, повисшими прямо перед ним в воздухе. — А насчет нормальности, сэр, могу сказать уже сейчас, никаких отклонений Мозгом не обнаружено. Может быть, стресс, может, хотел кому-то что-то доказать, но мышление парня вполне соответствует норме. Еще минутку…

Наконец верхняя часть «саркофага» ушла в сторону. Прошло всего несколько минут, а тело этого человека уже никак нельзя было назвать истощенным. Вполне обыкновенный мальчик, почти мужчина. С развитой мускулатурой, хорошо сложенный. Цвет кожи здоровый. Огромные глаза наполнились жизнью и блеском, хоть он и не спешил пока выбрать какой-либо объект для детального осмотра, и, словно испугавшись, отводил глаза, каждый раз натыкаясь на заинтересованные, голодные взгляды зрителей.

— Пусть еще полежит немного, — сказал техник. — Час или два. Подкормим организм как следует. Но он вас видит и слышит.

Гаерд отошел, пропуская вперед капитана.

Тот встал перед саркофагом на расстоянии не менее двух метров — словно перед ним лежал не человеческий отпрыск, а плотоядное инопланетное существо с неуравновешенной психикой и непредсказуемой реакцией. Видя, насколько осторожен капитан, солдаты службы безопасности оцепили саркофаг кольцом — так, на всякий случай.

— Как тебя зовут? — на повышенных тонах, как учитель у провинившегося ученика, спросил капитан. Ответа не последовало. Юный пилот нахмурил брови, словно пытался что-то понять или вспомнить.

— Я спросил: как тебя зовут, парень?! — Капитан кинул нетерпеливый взгляд на техника, — Гаерд, у меня нет времени, чтобы здесь развлекаться! Он что же, ничего не слышит?

— Нет, сэр, должен слышать. — Техник еще раз сверился со своими диаграммами. — Его мозг реагирует на звук, но не интерпретирует его.

— Как это понимать?

— Парень не понимает язык, сэр.

— Хорошо. Попробуем на другом. — Капитан перешел на фаянский, затем на ирский, затем на корский: — Как те-бя зо-вут?

— Нет, сэр. Не понимает. Капитан развел руками:

— Других языков я не знаю! Откуда он взялся, если не говорит на «стандарте» и не хочет общаться мысленно?

— Скажи капитану, как тебя зовут? — попросила Линти. Альтинский прозвучал как музыка, но взгляд парня все равно остался вопросительно сосредоточенным.

— Как зовут, как зовут… Мне уже становится скучно! — неожиданно заявила Кани. — Григ его зовут, вот как!

Юный пилот чуть встрепенулся. Линти резко повернулась к подруге:

— Кани!!!

Брюнетка повела плечом, как бы говоря: подумаешь, какие мы нежные.

— А что, так и будем ждать, да? — обратилась она к капитану.

Техник едва не зааплодировал Кани, но вовремя осознал, что никто в ангаре не разделит его восторга, только он один следил за диаграммами, и только он видел реакцию парня — его действительно звали Григом.

Практически каждый из присутствующих мог бы услышать имя парня, если бы тот мысленно произнес его. Прочесть же в голове информацию, которую тебе не намерены открывать, да еще сделать это так, между делом, играючи — для этого нужно было родиться альтином! Даже если Кани воспользовалась «полицейским» приемом и сыграла с юношей (или с его подсознанием, что одно и то же) в игру «вопрос-ответ», то есть подкинула парню пару мыслей вроде: «Я же, наверное, забыл, как меня зовут… не может быть… как же это…», — все равно подобная ментальная мощь заслуживала уважения.

— Вот именно — ждать больше не будем. — Капитан кивнул технику. — Давай, Гаерд, прозондируй его — можно, конечно, загрузить мальчишке и «стандарт», но это долго и дорого. Сэкономим время и определимся, на каком языке общаться с гостем. Не стоит более задерживаться в этой зоне — есть вероятность столкнуться со следующим лайнером компании, выходящим из прыжка. И уйти не можем — вдруг у нашего юного друга найдутся товарищи, умирающие где-то поблизости в ожидании помощи. Хорошо бы не было, ведь мне давным-давно пора заняться делом, а не нарушать расписание, разгадывая с вами всякие ребусы!

То, что Кани так грациозно исполнила, прибегнув к своему природному дару, можно было выполнить грубо и надежно, с помощью соответствующей аппаратуры. На голову юноше медленно опускался тяжелый колокол зонда. Однако этот прибор парень, видимо, узнал — его руки мгновенно вырвались из плена капиллярных трубочек саркофага и метнулись к голове, закрывая ее от чрезмерно интеллектуального шлема.

— Я против зондирования! Я не согласен! Уберите это! — хрипло прорычал Григ. Капитан оглядел людей в зале:

— Ну? Кто узнал язык? Все молчали.

— Похоже… начала Линти, но замолчала, наморщив лоб и закрыв глаза.

— Да, леди, на что похоже? Гаерд, что сказал Мозг?

— Ничего не сказал, сэр! Мы пополняем языковую базу знаний Мозга лишь при покупке билетов пассажиром новой языковой формации. Выходит, «соплеменников» нашего гостя компания ни разу не перевозила.

Линти резко открыла глаза:

— Кажется, диалект древнемантийского… Даже, скорее всего, древнемантийский! Этот язык уже почти тысячу лет считается мертвым. С момента гибели Мантии.

— Ха! Линти! Ты загружала в себя такую чушь?! — Кани насмешливо фыркнула: — Ну ты даешь, подруга! Блондинка чуть смутилась:

— Мне было интересно… Историю надо знать… Пригодилось же!

Тем временем прибор остановился, упершись в кулаки юного пилота.

— Мозг ждет указаний, сэр, — заметил техник. — Продолжаем?

— Да, да! Конечно, продолжаем…

— Я протестую! — уже глуше — мешал колокол над самым лицом — повторил парень.

— Он не согласен, — поняла Линти. — И он испуган. Сэр, вы должны прекратить операцию! Капитан заметно удивился:

— Это почему, леди?

Линти подняла на него глаза. Капитан действительно недоумевал. Ошарашенная такой намеренной жестокостью, девушка вспыхнула.

— Вы что, не в своем уме, сэр?! — набросилась она. — Вы не учили устава?! Кто вам дал право насильственными методами воздействовать на пассажиров лайнера?!

— Да какой же он пассажир? — не понял капитан.

— Такой же, как и мы, сэр! Что бы вы сказали, если бы ваш сын вот так вот попал в беду, а его спасли и прозондировали против воли?

Видя, что оппонент заколебался, Линти окончательно добила его:

— Мальчик имеет такие же права, как и все мы! Если попробуете продолжить операцию, я расскажу отцу!

Представитель компании, до этого момента просто молча смотревший и слушавший, широко улыбнулся:

— Как вам такой аргумент, капитан?

— Ничего смешного не вижу! Гаерд, убирай свой зонд! Кани вздохнула.

— Ухты моя воительница! — насмешливо произнесла она, гладя Линти по голове. — Так мы ни-ког-да ни-че-го не уз-на-ем!

Говоря, Кани внимательно посмотрела на юношу. Линти же, как ошпаренная, вдруг развернулась лицом к подруге и резко выкрикнула:

— Кани!!! Прекрати!

— Что прекрати?! — Брюнетка залилась смехом. — Я все равно ничего не услышала. Мальчик защищается…

Девушка, похоже, сочла последнюю свою реплику двусмысленной, потому что стала смеяться гораздо громче.

Все видели, как Линти покраснела. Потом Кани резко оборвала смех. Глаза подруг встретились. Несколько минут они смотрели друг на друга, а экипаж с восхищением и тревогой взирал на их изменившиеся в гневе прекрасные личики, на сжатые до крови от длинных ноготков кулачки, на позу широко расставленных ног. Напряжение ощущалось в зале так же реально, как реально ощущается приближение силового поля. Подружки сцепились в поединке. Сцепились, не делая ни единого движения. Они что-то доказывали друг другу, хотя тишина, повисшая в зале, казалась сейчас абсолютной. Так могли только альтинки… Никто не рискнул вмешаться: ни офицеры корабля, ни солдаты службы безопасности, ни бар-терианские наемники. Все растерянно смотрели на девушек, боясь издать хоть один звук

Кани сдалась первой. Она вдруг покачнулась, как от удара.

— Ладно тебе, Линти, — Глаза «драчливой» Кани стали влажными, а веки заморгали, чтобы скрыть слезы обиды. — Ты что, влюбилась, что ли?

— Это только ты… влюбляешься… во всех… кого встретишь! — Линти говорила с остановками, словно запыхалась и очень устала. Но ее организм все же настолько оправился, что опять слегка зарумянились щеки — слова подружки укололи в нужное место. — Нельзя влезать в мир другого человека, если он против! Нельзя! Поняла?!

— Ну хорошо, хорошо. Нельзя так нельзя! — Кани даже отступила на шаг с непонятно откуда взявшимся испугом Для зрителей вообще осталось загадкой, что здесь сейчас творилось — девушки ничуть не пострадали физически, а вели себя как побитые. Обе были бледные, тяжело дышали, пошатывались.

— Говори с ним сама, Линти, на своем мантийском, если тебе так хочется! Никто не мешает! Говори… А мы вот послушаем!

Линти повернулась к лежащему в «саркофаге» юноше, и тут ее взгляд неожиданно столкнулся со взглядом больших темных глаз инопланетянина. Парень смотрел с каким-то странным тихим потрясением. От полученных еще совсем недавно эмоциональных травм или же ошарашенный увиденным сейчас, юноша забыл о необходимости хотя бы из вежливости отвести взгляд и продолжал углубляться в бездонную синеву глаз альтинки. Линти чуть насупилась, застигнутая врасплох, но тут же вгляделась в загадочную темноту чужого взгляда. Оба замерли, словно загипнотизированные

Пауза затянулась и обратила на себя внимание зрителей. Представитель компании вопросительно взглянул на Кани, мысленно спрашивая, не происходит ли между спасенным и Линти нечто подобное тому, что две минуты назад наблюдалось между подругами Кани пожала плечами.

Трудно сказать, кто стал кроликом, а кто удавом. Они не обменивались мыслями, не воздействовали друг на друга, а просто смотрели. Но… оба не могли отвести глаз. Кто-то должен был сделать это первым. Линти хотела, но уже не могла себя заставить. Григ даже не пытался. Секунды продолжали бежать. И тут между двумя парами глаз неожиданно возникла стена. И сразу все вернулось на свои места, и мгновенно разорвалась ментальная связь.

— Так, прекратили это дело! — заявил густой мужской голос, а чьи-то теплые сильные руки взяли Линти за плечи, отодвигая от «саркофага».

— Болер, — узнала Линти и провела рукой по глазам, расслабляясь.

— Да, моя прекрасная леди. Это — Болер — Так вовремя или не вовремя появившийся мужчина улыбнулся, но одними губами. «Стеной» оказался человек высокого роста, атлетического телосложения, в сером мундире старшего офицера армии, с холодным волевым взглядом и уверенными несуетливыми движениями, говорящими о жизненном опыте и солидном возрасте, которым противоречило явно лишенное морщин лицо двадцатипятилетнего парня — Что здесь происходит?

— Ничего, Болер. — Линти отстранилась, освобождаясь от рук офицера на своих плечах, — Ты не знаешь мантийского?

— Совершенно случайно знаю, а что? — взглянул офицер на юношу в нише реанимационной установки. — Мантийский? Ты мантиец, парень?

Последние три слова прозвучали на языке, понять который могли лишь трое: произносивший, Линти и Григ. Григ вздрогнул и помрачнел — рассчитывать на «языковой барьер» больше не стоило, но могло ведь быть и хуже — его наверняка ожидало зондирование, не заступись эта странная молоденькая женщина… Ему задали простой вопрос нужно отвечать, и быстро, по возможности с интонацией, проникнутой признательностью: Грига ведь спасли от смерти, спасли просто так, безвозмездно, из обыкновенного человеколюбия и жалости…