ИВАН ФРОЛОВ
      ТАИНСТВЕННЫЕ МЕРГИ
      На эту базу, затерявшуюся среди безлюдных тропических лесов и страдающую от нашествия прожорливых грызунов, Дин Кросьби попал в поисках невесты. Его Вероника была арестована во время демонстрации и с тех пор исчезла. Ее родители и Дин сбились с ног, когда наконец его друг из министерства доверительно поведал ему, что некоторых неблагонадежных направляли сюда, на край Вселенной, на растерзание нахальным насекомым. Может быть, туда попала и Вероника?
      Узнав, что на базе имеется крупный научно-исследовательский комплекс, Кросьби попросил друга устроить ему назначение туда. Выполнение этой задачи облегчала заслуженная Дином Кросьби репутация талантливого специалиста по электронному моделированию.
      - Военная база -не лучшее место для нормального человека, предупреждал его друг.
      Но в тоске по Веронике Дин не находил себе места, и удержать его было невозможно.
      - Перед отправкой на такой объект я, как должностное лицо, обязан проинструктировать тебя. Знаешь ли ты, что такое всеобщая секретность, в условиях которой тебе придется жить и работать? - внушал ему друг. Названия лабораторий по научной тематике скорее дезинформируют и маскируют их истинные цели. Сотрудники Научного Центра не всегда знают, над чем работают соседние лаборатории. Во всяком случае, не должны знать. И ничем не должны интересоваться! Любопытство приравнивается к шпионажу. Но у тебя, слава богу, благодатная профессия. Ты будешь создавать программы научных исследований не только для, всех лабораторий Центра, но и для всей базы. Из этих бумаг можно будет немало почерпнуть.
      Но не дай бог, повторяю, о чем-либо расспрашивать.
      - Вы еще не были в нашем виварии? - спросил Дина Флор-Риель и, не дожидаясь ответа, продолжал: - Собственно, виварием эту комнату назвали условно, авансом, в расчете на будущих ее обитателей, которых запланировано получить несколько популяций. А пока там находится четыре экземпляра. Приготовьтесь, молодой человек. Сейчас вы увидите представителей уникального, несуществующего в природе вида фауны.
      Видимо, в этом повинны блуждающие, или мобильные гены, природу которых мы познали еще недостаточно. И потому нередко сами удивляемся результатам опытов...
      Дин работал в Научном центре всего месяц и уже завоевал отличную репутацию и уважение ученых. Будучи одним из двух специалистов компьютерного отдела, он разрабатывал основы, базисную модель программы электронного моделирования различных исследовательских процессов. Опытные программисты и операторы воплощали его идеи в законченные программы. В результате научные исследования, на которые в обычных условиях требуются годы, электроника, оперируя умело найденными Дином цифровыми аналогами, проводила, вернее, просчитывала за несколько дней.
      И все-таки Кросьби до сих пор не мог адаптироваться к специфическим условиям базы, которая показалась ему средоточием всех негативных сторон общества. Многообразие человеческих характеров и их сложнейшие взаимоотношения здесь были безбожно упрощены, низведены до жалкого примитива и втиснуты в строгие параграфы устава. Непривычные военные строгости, нищенский набор слов и шаблонных фраз, предусмотренных на все случаи гарнизонной жизни, беспрекословное подчинение старшим по званию все это держало привыкшего к полету мысли и к импровизации Дина Кросьби в постоянном напряжении.
      Хотя военная дисциплина давила на ученых не в полную силу, привыкнуть к ней все равно было нелегко.
      К тому же на Кросьби изнуряюще действовала убийственная жара и духота тропиков. Горячим, до предела напоенным влагой воздухом было трудно дышать. Каждая тряпка на теле, даже полупрозрачная майка, давила тяжелым мокрым прессом и сковывала движения. Хотелось сбросить с себя не только всю одежду, но даже собственную раскаленную и потную кожу. Ночи оставались такими же жаркими и душными. О прохладе можно было только мечтать...
      Но Дин был вынужден зажимать себя в кулак и безропотно все переносить, потому что обнаружил здесь следы Вероники... Да, в одном из материалов, которые ему пришлось обрабатывать, среди ряда имен он встретил фамилию "В. Уинтроп". Тогда, при виде этой фамилии, у Дина неистово заколотилось сердце. Полагаясь на свою интуицию, он сразу уверовал, что это его Вероника. Да, это она, где-то здесь, совсем рядом...
      Из сложного наукообразного текста ему удалось понять главное: путем интенсификации метаболических процессов некие прозелиты подвергаются коренной мутации, позволяющей устранить их из сферы "Икс".
      В том тексте (было что-то еще о полиморфизации, об амнезии, о биологическом зейгировании, о эпигенетических процессах и прочее. Но все это уже показалось Дину малосущественным. На базе все знали о проводимых в Первой лаборатории опытах по превращению инакомыслящих в верноподданных прозелитов. С этими новообращенными, обреченными на незавидную жизнь, приходилось встречаться на каждом шагу.
      Глядя на них, Кросьби приблизительно представлял, что могли сделать с его Вероникой. "Видимо, сфера "Икс" означает примитивное существование человека, - подумал Дин. - Выйти из нее можно на тот свет или перейти в более высокую стадию жизни. Может быть, В. Уинтроп уже вне территории базы... Или ее нет в живых. Так или иначе, я должен узнать о ее судьбе".
      Но где и как все это можно выяснить? В первую очередь надо было бы, конечно, обратиться к работникам Первой лаборатории, занимающейся новообращенными. Но ее двери были закрыты и опечатаны еще до приезда Дина на базу. Ходили слухи, что руководитель лаборатории профессор Мондиал, предварительно превратив в прозелита командующего базой генерала Бурнетти, бежал с его помощью. И теперь в газетах разных стран о базе появляются малоприятные публикации.
      Потом Кросьби стал подумывать о лаборатории метаболизма, в материалах которой обнаружил имя В. Уинтроп. Руководитель этой лаборатории Берт Бентон был молодым ученым, всего года на три старше Дина, и наряду с набором странностей обладал таким ценным качеством, как остроумие. Кросьби встречался с ним за пределами Центра, однажды - даже на теннисном корте, нередко ловил на себе внимательный и, казалось, доброжелательный взгляд молодого ученого и чувствовал, что между ними возможны товарищеские отношения. Однако, памятуя наказ министерского друга, спросить ни о чем не смел, а сблизиться не умел в силу своей дурацкой, как он считал, натуры. И чем сильней хотелось Дину такого сближения, тем труднее ему было побороть в себе идиотскую скованность и заговорить с Бертом не служебным, а простым человеческим языком.
      И вот сейчас Кросьби следовал за Флор-Риелем и слушал его пространные объяснения:
      - Мобильные, прыгающие гены тесно связаны с механизмом регуляции генетического аппарата клетки. Именно они влияют на эволюционные скачки... Внедряются мобильные элементы в гены чаще всего зародышевых клеток. Это приводит к ослаблению их защитного механизма, как бы придает им повышенную мутабельность, притягивает все новые МДГ, в результате интенсивного нашествия которых происходит своего рода взрыв. Появляются новые мутации, чаще всего неудачные для организма. Но иногда перемещений дают удачное сочетание в зародившейся клетке, и преимущество получает весь организм... Наша задача раскрыть механизм перемещения МДГ и внедрения их в клеточную ткань и подчинить эти процессы своему контролю. То есть сделать их управляемыми...
      А пока мы даже не в состоянии определить родословную собственных созданий. Откуда это взялось? Им дали условное название: межродовые гибриды, сокращенно мерги.
      Флор-Риель вошел в виварий и оцепенел...
      Находящаяся там вместительная клетка из оргстекла, в которой содержались первые доказательства сказочных возможностей генной инженерии, была разбита. От мергов не осталось и следа.
      - Все пропало, - потерянно пробормотал Флор-Риель. - Сколько трудов! Сколько бессонных ночей!
      Обрюзгшее вмиг лицо, поникшая фигура профессора - все выражало неподдельное огорчение.
      Тотчас следом за ними пришел заведующий отделом генетики Адриан Молокан, рыхлый малоподвижный господин. Узнав о случившемся, он испуганно запричитал:
      - Что теперь будет? Как доложить руководителю Центра? Кто это мог совершить?
      Дин Кросьби удивился: какой переполох поднялся из-за несчастных зверюшек! Но у Молокана были причины для такой реакции... Дело в том, что бежавший с базы профессор Мондиал не только увез генерала Бурнетти и вывел из строя руководителя Центра Поля Кристи, он захватил с собой также .чертежи и расчеты секретнейшего изобретения, на которое Министерство возлагало большие надежды. Давление на базу после этого резко возросло. Новый командующий, полковник Озере, начал закручивать гайки. Во главе Научного Центра был поставлен не ученый, а военный, заместитель Озерса, майор Херувимо, удачливый и потому излишне самоуверенный служака, привыкший рубить сплеча. Может за пустяк выгнать с нелестной аттестацией. А здесь как-никак были мерги, с которыми связывали большое будущее. И главный спрос, конечно, с него, руководителя отдела.
      Шеф Научного Центра майор Херувимо, узнав о случившемся, тотчас прибыл в виварий и стал тщательно обследовать "место преступления", как он выразился. Делал он это быстро и уверенно:
      - Так, оргстекло было сначала чем-то распилено, - он сложил вместе два осколка. - Видите это отверстие посредине? Оно явно выпилено очень мелким инструментом. И только потом, чтобы скрыть следы преступления, клетку раскололи. Перед нами явная провокация. Расстройство всей электронной системы на базе, в результате чего наш безукоризненный Хэнк перестал выполнять свои функции.
      - Эти отверстия, господин майор, были выпилены при изготовлении бокса, чтобы в него проникал воздух.
      - Понятно, - отмахнулся от профессора Херувимо и обратился к Дину:
      - Вы, кажется, специалист компьютерного отдела, господин Кросьби. Что вы делаете в этом помещении?
      - Меня пригласил профессор Флор-Риель... Хотел передать работу для программы.
      Херувимо вопросительно оглянулся на ученого. Тот кивнул.
      - Вы, -как всегда, пришли в Центр раньше всех, господин Кросьби? продолжал допытываться начальник Центра.
      Руководителям вменялось в обязанность досконально изучать своих подчиненных, особенно вновь прибывающих. Поэтому неудивительно, что Херувимо успел зафиксировать некоторые бросающиеся в глаза склонности Дина.
      - Нет, сегодня я прибыл вместе с профессором.
      - А почему это вы задержались именно сегодня?
      - И испортилась машина... Вы допрашиваете меня, господин Херувимо? Когда я прибыл, можете узнать у караульного.
      Херувимо не упустил возможности: осмотрел брошенную Дином машину: она была неисправна и уже находилась в мастерских. Караульныйподтвердил, что Кросьби входил в Центр вместе с Флор-Риелем.
      Главного генетика Центра профессора Флор-Риеля, талантом и стараниями которого были получены межродовые гибриды, Херувимо подозревать не посмел. Дина Кросьби он тоже оставил в покое.
      Никто, конечно, не мог предполагать, что сегодняшнее событие - лишь начало неприятностей, что за ним, за этим событием, в результате стечения обстоятельств потянется длинная цепь тяжелых обвинений.
      - Укус мергов смертелен для человека. И если этих генотипов не похитили и они разгуливают сейчас по лабораториям, не сегодня завтра в этих стенах появятся покойники, - сердито говорил Херувимо.
      Дин по наивности думал, что все исследования здесь проводятся в интересах науки. Но увы, его ждали сплошные разочарования. На базе все делается с дальним военным прицелом.
      Участие в опасных экспериментах не доставляло Дину удовольствия.
      Но надо было разыскать Веронику и вызволить ее из этой клоаки. Она была где-то здесь, может быть, в ста шагах от него. Он чувствовал это.
      Майор Херувимо собрал научных сотрудников в актовом зале и объявил:
      - Единственный надежный способ избавиться от присутствия опаснейших генотипов - дезинфекция всех помещений Центра. Реактив предельно опасен: попадание на слизистую одного миллиграмма ведет к неминуемой смерти. Призываю оберегать дорогое техническое оснащение.
      Приборы и оборудование готовили к дезинфекции: тщательно укрывали водозащитными чехлами, особо ценное увозили. Помещения опрыскали ядовитой жидкостью и закрыли на три дня.
      Отработав положенные часы, Дин Кросьби расслаблялся, стряхивал с себя, словно грязные одежды, все заботы и начинал "разговор по душам"
      со всезнающим Хэнком.
      А потом строил планы дальнейших поисков Вероники, в которых невольно отдавал дань мальчишеской романтике приключений. В мыслях или с помощью Хэнка он распутывал клубок хитроумных детективных загадок, преодолевая неприступные стены и секретные запоры, темниц. Вдруг Дин заметил на экране среди цифр непонятное изображение.
      Видимо, что-то отражается в стекле.
      Он повернулся на вращающемся сиденье и увидел в углу комнаты уродливое создание размером с новорожденного котенка. Можно было нагнуться и достать его рукой. Но Дин застыл, пораженный фантастичностью форм... Несоразмерно большая, отсвечивающая желтоватым металлом волос угловатая голова, прямоугольное туловище, длинные в виде рупоров уши. Страшилище смешно переступало ножками, еле заметно подергивало головой и вращало ушами.
      Странный пришелец, почувствовав, что за ним наблюдают, повернул голову в сторону оператора, и их взгляды встретились. Они изучающе смотрели друг на друга. Дина поразили умные глаза гостя. Мерг, видимо, испытывал нечто подобное. Дину даже показалось, что тот дружелюбно улыбнулся ему.
      Дин снова нажал на клавиши дисплея, но мысль о членистоногом наблюдателе не оставляла его. Он отыскал на экране отражение мерга и старался не терять его из виду.
      А гость сосредоточенно смотрел на экран, казалось, что он изучает появляющиеся на нем письмена.
      Кросьби снял телефонную трубку, стал нажимать на клавиши наборного диска. Пришелец не спускал с него глаз.
      - Господин Херувимо? Говорит программист Кросьби... Да, я на дежурстве... Здесь большеголовый... стоит в углу и наблюдает за мной... Да, именно наблюдает.
      Мерг внимательно следил за Дином, как будто хотел понять, о чем разговор.
      - Старайтесь не спугнуть, - посоветовал Херувимо.
      В ночной тишине из служебной комнаты донеслись звуки торопливых шагов. Мерг приподнял голову. Лязгнула защелка открываемой двери, и мерг тут же исчез в расщелине под плинтусом.
      - Ну, где ваш странный гость?
      - Спрятался вот сюда.
      - Это была обыкновенная крыса. Их здесь развелось! Сильнейший яд не берет.
      - Какая там крыса! Это был мерг.
      - У меня к вам категорическая просьба: о большеголовом никому ни слова!
      На другой день Херувимо пришел в компьютерную как раз к пересменке. Дин начал расчеты, а так как работы было невпроворот, увлекся и забыл бы о присутствии шефа, но его отражение виделось на экране.
      Примерно через час он заметил: на экране появились большеголовые.
      Теперь их было четверо. Они внимательно следили за экраном, изредка поворачивались друг к другу и начинали довольно красноречиво жестикулировать передними лапками.
      В руках Херувимо появился большой электроимпульсный пистолет.
      Резкий треск разряда -и в углу бездыханно лежал один из большеголовых.
      - Зачем вы это сделали? - выкрикнул Дин.
      - Это очень опасные твари, - Херувимо сунул пистолет в карман.
      Он взглянул на часы, молча завернул труп членистоногого в газету и положил в портфель.
      Оставшись в одиночестве, Дин подумал, что сегодня гости больше не появятся. Однако скоро он увидел трех мергов. Энергично жестикулируя лапками, они посовещались и, не обращая внимания на программиста, начали исследовать комнату.
      - Напрасно ищете, бедняги. Труп вашего собрата унес майор Херувимо, Дин пошутил вслух, но мерги словно поняли его, перестали бегать.
      Выдвинув ящик стола, он достал небольшую, со спичечный коробок, фотокамеру, чтобы направить объектив в сторону мергов. Но они моментально исчезли.
      "Хитры, - подумал он, - но я приготовлю фотоаппарат заранее". И когда они вылезли, тотчас навел на них объектив и нажал кнопку.
      * * *
      На следующий день Херувимо пришел с небольшим опозданием.
      - Я их сфотографировал, - сказал Дин.
      - Можете идти отдыхать, господин Кросьби. А я займу ваше место, произнес Херувимо.
      Для Дина это было неожиданно. Оставить начальника наедине с мергами!
      Подчиняясь его взгляду, Дин молча поднялся и направился к выходу.
      У дверей он оглянулся.
      - Идите, идите! -Херувимо занял его место.
      Утром его разбудили барабанные удары в дверь. Он вскочил, открыл.
      Вошли двое военных.
      - Научный сотрудник Кросьби? Вы арестованы. Одевайтесь.
      - Что случилось?
      - Одевайтесь!
      В прихожей перед своей компьютерской его встретил высокий худощавый военный с погонами капитана и представился:
      - Военный следователь Гаецкий. Вы вчера работали с компьютером? - и он наклонил голову вперед.
      - Да.
      - Майор Херувимо был с вами?
      - Он пришел часам к семи. И остался ждать большеголовых.
      - Кто такие?
      - Это межродовые гибриды, полученные в лаборатории генетики.
      Уродцы с большой головой. Одного подстрелил майор...
      Отвечая, Дин невольно наблюдал за головой следователя.
      - По какому праву вы бросили рабочее место и оставили у компьютера постороннего человека?
      - Мне приказал Херувимо. Ведь он начальник Научного Центра, заместитель командующего базой!
      В комнату вошли санитары с носилками.
      - Что случилось? - спросил Дин капитана.
      Тот молча открыл дверь в компьютерную. На стуле, ничком уткнувшись головой в экран, в неудобной позе застыл Херувимо.
      Подошел сотрудник Центра.
      - Готов экспресс-анализ, господин следователь. В крови обнаружен сильный токсический препарат.
      - На теле должен быть след инъекции, - заключил капитан.
      Они начали тщательно осматривать труп.
      На ноге, чуть повыше щиколотки, виднелось ярко-красное пятно.
      Следователь махнул рукой. Труп Херувимо унесли.
      Экран дисплея вдруг ослепительно вспыхнул, привлекая к себе внимание, потом погас, и на нем появился текст:
      "Людям Земли от Дризов. Предупреждение.
      Майор Херувимо умертвил нашего товарища. Мы отплатили ему тем же. Предупреждаем: так будет с каждым, кто поднимет на нас руку.
      Чтобы выжить и заложить основы великой цивилизации, мы вынуждены обороняться. Просим людей считаться с этим фактором. Дризы".
      Гаецкий то скептически смотрел на экран, то подозрительно оглядывался на Дина. Видимо, у него сложилось свое объяснение происходящему.
      - Как прикажете понимать это? - обратился он к Дину Кросьби.
      - Это мерги Они внимательно следили за моей работой, - проговорил Дин задумчиво-Они разумны...
      - Если вы настаиваете на этой версии, придется допросить вас по всей форме, с протоколом.
      * * *
      Сидя на заднем сиденье в машине Гаецкого, Кросьби меньше всего беспокоился по поводу того, что попал в неприятную, даже опасную передрягу. Он даже не осознал, что его обвиняют в таком тяжелом преступлении, как убийство
      В следственном отделе навстречу им с Гаецким поднялась из-за стола молодая женщина в военной форме с погонами капрала. Она отличалась яркой, даже, по мнению Дина, вульгарной красотой, которая, подобно броской рекламе, чересчур привлекала внимание.
      - Лили, приготовьтесь к допросу, - приказал капитан.
      Женщина включила магнитофон и вышла в соседнюю комнату.
      У Гаецкого было в запасе несколько методов ведения допроса, которые он применял, сообразуясь с обстоятельствами. По дороге, не в пример Дину, он все тщательно продумал и, не увидев в позиции подозреваемого ни одного стоящего внимания доказательства, решил воспользоваться методом "лобовой атаки", чтобы ошеломить допрашиваемого.
      - Реактив, обнаруженный экспертизой в крови майора Херувимо. Он синтезирован в лаборатории новых органических соединений. Вы готовили для них программу?
      - Не помню.
      - Какой яд применяли против мергов?
      - Догадываюсь, "Ормадо".
      Пишущая машинка в соседней комнате затрещала автоматными очередями, фиксируя допрос параллельно с магнитофоном. Лили внимательно читала появляющиеся на бумаге слова.
      - Почему, кроме вас, никто, даже заведующий отделом Адриан Молокан и профессор Флор-Риель, не знал, что мерги каким-то образом избежали отравления?
      - Майор Херувимо запретил мне говорить об этом
      - Вы заманили Херувимо, чтобы они...
      Дин по натуре был благодушен, от хорошего отношения становился сентиментален до слез. Но следователь раздражал его, а в раздражении он бывал насмешлив и едок.
      - Укусил его за лодыжку, - подсказал Дин.
      - Вы отравили его, имитировав укус непонятного животного, - капитан держался с завидным спокойствием.
      Сейчас Дин осознал грозящую ему опасность... По натуре он был нелюдим, при большом скоплении народа чувствовал себя хуже, чем в одиночестве. В силу своей замкнутости хотел, чтобы ему не мешали жить независимо. Однако его обаятельная Вероника была сверх меры наделена деятельной добротой, которая заставляла ее принимать к сердцу чужие беды и активно вмешиваться в них. И он, потакая ей, сам лез в разные истории. И вот к чему это привело.
      - Доказательства существования мергов я вам предоставляю, - Дин достал свой миниатюрный фотоаппарат, нажал на кнопку. Оттуда выпало несколько небольших, как марки, фотографий.
      - Вот они. Я их сфотографировал.
      Гаецкий с недоверием взял фото, покрутил снимки, потом достал из стола лупу и начал внимательно рассматривать их.
      - Детские игрушки...
      - Живые существа!
      - К вашему сведению, юриспруденция не считает фотографии бесспорным доказательством. Это может быть элементарный фотомонтаж.
      Дин отметил, что какую-то искру о существовании мергов его снимки все же заронили в Гаецкого.
      * * *
      Кросьби вышел из штаба, где находился следственный отдел, и направился к автостоянке. Мрачное небо начало ронять на землю крупные капли дождя.
      - Дин Кросьби, что я вижу? Вы, кажется, недовольны тем, что допрос не окончился арестом, - он увидел Лили.
      - Наоборот, от радости я потерял голову и теперь не соображу, как добраться до дома.
      - Если не боитесь за свою жизнь - садитесь.
      Они сели в машину, не заметив, что из окна третьего этажа за ними наблюдает Гаецкий.
      - Ведь вы живете в научном городке? - полувопросительно проговорила Лили.
      - В третьем корпусе.
      - Значит, вы холостяк, Дин Кросьби, и потенциальный жених, - она с нарочитым кокетством4 посмотрела на него и отжала педаль сцепления.
      - Статистика утверждает, что проблема на базе не в женихах, а в невестах: одна на сто Дин с внутренним любопытством отметил, что его тянет к этой девушке. Было такое ощущение, что он давно знаком с ней и сегодняшняя беседа - органичное продолжение многих предыдущих - Вы меня покорили, рыцарь Кросьби. Не можете ли быть последовательным...
      - Осторожно!
      Они чуть не врезались во встречную машину. Но Лили отвернула в самый последний момент, и их обдало горячим ветром от промелькнувшей мимо металлической громадины.
      И вообще Лили вела машину лихо, на высокой скорости; виртуозно обходила одних и разъезжалась с другими, закладывала на поворотах такие виражи, что Дина приплющивало к дверце или же он был вынужден судорожно держаться за ручку.
      Вспышка молнии осветила Лили, и в ее больших темных глазах он вдруг увидел что-то до удивления знакомое. Это же глаза Вероники!
      Боже мой!
      Дин подумал, что именно эти глаза притягивали его к новой знакомой, и, видимо, они же вдохновляли в разговоре с ней. "Но она вульгарна и навязчива".
      Он нарочито думал о качествах, которых в женщинах не переносил, пытался противиться своему влечению. Но это оказалось выше его сил.
      "А может, эта Лили что-нибудь знает о Веронике?"
      - Мне захотелось пригласить вас в кино. Или в дискотеку.
      - В чем же дело?
      - Только в вашем согласии.
      - Считайте, что вы его получили.
      - Я позвоню вам.
      Остаток дня Дин провел в мучительных размышлениях: "Где искать Веронику?" Прежде всего сблизиться с Бентоном. Он должен что-то знать. Пришло время действовать.
      * * *
      Едва Дин закончил разговор со своим напарником Крэндлом и остался один, как в компьютерную заглянул Флор-Риель.
      - Здравствуйте, Кросьби! Вы разрешите?
      Обычная величавость сегодня изменила профессору. Был он явно взволнован, непривычно неуверен в себе и суетлив.
      - Видите ли, у меня был капитан Гаецкий из следственного отдела.
      От него я услышал потрясающие новости о мергах... Это невероятно!
      - Разве не вы программировали их создание?
      - Это игра природы, которая, боюсь, больше не повторится. А мы даже не успели раскрыть механизм работы отдельной нервной клетки и системы в целом, - ступив на больную для себя тему, Флор-Риель, как всегда, увлекся и говорил с Дином как со специалистом.
      - Надеюсь, мы еще не раз увидим ваших мергов, можно записать их беседы... И попробовать расшифровать.
      Флор-Риель помолчал, потом тихо обратился, к Дину:
      - Скажите откровенно, неужели ультиматум на экране по поводу убийства Херувимо действительно набрали большеголовые?
      - Ну вот, а говорили о феномене!
      - Гаецкий беседовал со старшим оператором Крэндлом. Большеголовые не могут знать принципов программирования. И уж совсем невероятно, чтобы они каким-то неведомым образом, не прикасаясь к клавишам, набрали программу. Можно заранее запросить о чем-либо компьютер или заложить в него кое-что с условием, чтобы он дал ответ через определенное время... Следователь считает, что именно это вы и проделали, господин Кросьби!
      У Дина появилась великолепная идея, он задорно спросил:
      - А не хотите ли попробовать завязать с мергами непосредственный диалог?
      - Даже так! Каким же образом?
      - Через тот же компьютер, наберем на экране для них послание и будем ждать ответа.
      - Вы действительно верите в это?
      - Тогда ваш авторитет еще больше укрепится.
      Флор-Риель нахмурился, медленно произнес:
      - Хорошо. Я обдумаю ваше предложение и обговорю его с Молоканом.
      * * *
      Вскоре после ухода Флор-Риеля в компьютерной появился Берт Бентон. Молодой человек среднего роста, с изрытым оспой лицом и с толстым некрасивым носом, похожим на картошку. Довольно странная одежда: старая непонятного цвета спортивная куртка, скорее похожая на женскую кофту, грубые нечищеные ботинки... Бентон пользовался репутацией крупного ученого, и его небрежение к одежде, а также и к манерам, воспринималось как сопутствующее таланту чудачество. Однако злые языки поговаривали, что Бентон одевается так, чтобы привлечь к себе внимание.
      - Доброе утро, господин Кросьби. Как вам работается в эту благодатную пору?
      - А на небе сверкает вечерний Марс!
      Приветствие Бентона, как и весь он, несло печать странности и неожиданности. Он слишком печется о том, чтобы все подчеркивало нестандартность личности, и потому его острые высказывания часто чередуются с шаблонными и попросту неумными репликами.
      - Вашей логике трудно возражать, господин Кросьби.
      - И не советую.
      По натуре Кросьби был чутким и отзывчивым человеком. Тем более что он сам стремился сблизиться с Бентоном. Поэтому он умело поддерживал его игру в оригинальность:
      - С вами легче общаться на теннисном корте, чем состязаться в пикировке, - продолжал Бентон.
      - Мы можем осуществить это через полчаса. Я закругляюсь.
      - Сколько слухов о большеголовых! - воскликнул Бентон. - Уже растрезвонили по всей базе.
      У Дина возник четкий план. Для сближения с Бентоном рассказать ему все, но не сразу, а предварительно заинтересовав его, чтобы получить более высокую плату.
      - Одно дело обывательские толки, а другое...
      - Моя лаборатория тоже имеет дело с генетикой, и я, как и ФлорРиель, работаю под началом Молокана.
      - Беседу о мергах мы продолжим в более подходящей обстановке.
      * * *
      Дин и Берт Бентон успели о многом поговорить, сыграли три сета и теперь сидели на тенистой лесной скамейке и продолжали обмениваться мыслями.
      - Наука - двигатель прогресса, - говорит Берт. - Она преображает силуэты городов и облик планеты, она изменяет человека, делает его умнее, образованнее.
      - Наука подавила религию. Рационализм заглушил добрые чувства, родственные, дружеские, супружеские связи.
      Случай шел навстречу Дину. Поэтому сегодня он, пожалуй, впервые за все время пребывания на базе чувствовал себя так бодро и почти забыл об изнуряющем воздействии тропической жары.
      - Богоискательство давно изжило себя.
      - Наука, способствуя падению нравственности, делает наши руки все грязнее, все неразборчивее. Вот в чем суть.
      - А по-моему, наоборот, наука требует от человека большей ответственности.
      К ним подошла Лили.
      - Вот где вы прячетесь, - набросилась она на Дина, но, поймав взгляд Берта, замешкалась. - Извините, господин Бентон. Я...
      - Чего тебе? - резко спросил тот.
      - Кросьби приглашал меня в кино и, видимо, забыл.
      - В другой раз, - отрезал Бентон.
      - Извините еще раз, - виновато произнесла Лили и, оглядываясь, пошла прочь.
      - Я позвоню вам, Лили, - крикнул вдогонку ей растерявшийся Дин.
      Потом обратился к собеседнику:
      - Почему вы с красивой девушкой, как с прислугой...
      - А она и есть прислуга... То есть была!
      Дина осенила догадка.
      - Была прозелиткой? - Он поднял брови.
      - Извини. Я, кажется, сболтнул лишнее.
      Дин промолчал, но ему захотелось как-то вытянуть из Берта новые, нужные ему сведения. И, как бы продолжая прерванный спор, он сказал:
      - Ученые, высокообразованные люди, продали душу дьяволу. Честолюбие заставляет их изобретать немыслимые средства умерщвления...
      или надругательства над личностью. Проводить опыты над людьми...
      Выпад достиг своей цели:
      - Вы не можете обвинять, не зная сути, - оправдательным тоном заговорил Бентон.
      - Какой сути? Всей базе известны несчастные прозелиты, сфера "Икс"...
      - Это издержки... Моя идея призвана служить благородным целям, воскликнул Бентон. - Если хотите знать, она возвращает жалким прозелитам творческий потенциал, помогает им снова стать людьми.
      Вероника жива! И даже, судя по всему, вышла из сферы "Икс", то есть стала нормальным человеком. Это главное, что понял Кросьби из беседы с Бентоном. Сердце его билось учащенно. По жилам быстрее бежала кровь. Мозг работал лихорадочно... Может быть, его Вероника где-то здесь, рядом, и не ведает о том, что Дин тоже на базе. Он приехал сюда ради нее. И обязательно найдет ее! Еще немного терпения, и они встретятся!
      В следственный отдел Гаецкого вошел Флор-Риель.
      - Я хотел бы узнать результат экспертизы фотоснимков.
      - Эксперты не могут утверждать ничего определенного, - ответил Гаецкий.
      - Значит, оригинальность снимков не исключается?
      - Не исключается и фотомонтаж!
      - Можно посмотреть фото?
      - Пожалуйста, - Гаецкий положил перед ученым стопку фотографий.
      Флор-Риель взял снимки.
      - Все-таки на монтаж это не похоже.
      - Вас влечет не столько пламя новых открытий, сколько жажда сенсаций. Она заставляет вас искренне верить в несуществующее. Этим нередко пользуются ловкие фокусники, мастера фальсификации и лжесенсаций.
      - Вы что же, сомневаетесь в том, что я создал этих мергов?
      - Нет, что вы! Об этом я слышал из уст полковника Озерса.
      - Для вас это единственный здесь авторитет?
      - Мне известно, что против "Ормадо" не может устоять ни одно живое существо...
      - Но это не доказывает гибели большеголовых. Даже обыкновенные крысы выжили, - напомнил Флор-Риель.
      - Следствию нужны убедительные факты существования ваших созданий.
      - Почему же вы в таком случае категорически против послания мергам на экране дисплея?
      - Это несерьезно, господин профессор, чтобы какие-то твари вступали в диалог с человеком! Вы даже сами не могли предположить наличия у них таких способностей.
      - Но сейчас появились новые данные.
      Следователь задумался:
      - Кросьби изворотливо пытается скрыть свою причастность к убийству майора Херувимо, а вы верите в это сфабрикованное им послание?
      Теперь задумался профессор.
      - Я допускаю его, господин капитан, и настаиваю на проведении эксперимента! Тщательно исследовать способности полученных в лаборатории межродовых гибридов - в интересах науки!
      Гаецкий долго молчал.
      - Мы обсудим это с полковником.
      * * *
      Возбуждение не покидало Дина, словно он уже напал на след своей Вероники. Он не мог сидеть на месте, ходил из угла в угол своего кабинета, как будто в предвкушении встречи. Но где Вероника? Что с ней?
      Бентон, видимо, знает. Хорошо бы подтолкнуть события и побыстрее вырваться из неопределенности. Вероника работает где-нибудь на базе.
      Как эта Лили. Не исключено, что Лили даже встречалась с ней и они знакомы. С Лили можно быть откровеннее, чем с Бентоном...
      Дин узнал через справочную номер телефона и набрал его.
      - Следственный отдел слушает, - отозвался женский голос.
      - Добрый день. Лили?
      - Добрый день.
      - Это Дин Кросьби.
      Дин знал, что Лили обрадуется его звонку, но она ответила сухо.
      - Сходим сегодня в кино или в дискотеку? - предложил он.
      - Я не знаю, право, - замялась девушка.
      - Что случилось?
      - Вам Бентон что-нибудь обо мне рассказал?
      - Очень мало, остальное я домыслил.
      - Не торопите меня, Дин. Я должна кое с чем смириться. Сама позвоню вам. До свидания.
      Она повесила трубку.
      Вот это сюрприз!
      Кросьби задумался. Ей неприятно, что она была прозелиткой. Но ведь сейчас Лили нормальный человек. Как говорил Бентон, к ней, должно быть, вернулся первоначальный творческий потенциал. Она же не виновата в том, что стала жертвой произвола.
      * * *
      Показав часовому у дверей штаба повестку, Дин Кросьби поднялся на третий этаж и вошел в приемную следственного отдела. Тут за столом сидела Лили. Он поздоровался.
      - Добрый день, - тихо ответила девушка - Я вас слушаю.
      Обескураженный казенными словами, Дин растерялся, положил перед ней повестку.
      Она посмотрела на бумажку.
      - Сейчас доложу капитану, - и скрылась в дверях кабинета. Но скоро вернулась:
      - Капитан ждет вас.
      Капитан вышел из-за стола:
      - Никто из руководства базой не верит, что какие-то зверьки могут вытворять чудеса. Однако Флор-Риель для проверки ваших слов предлагает провести любопытный эксперимент.
      Дин сразу же вспомнил свой разговор с профессором и заподозрил неладное:
      - Какой эксперимент?
      - Завязать с мергами диалог с помощью дисплея. Тут уж вы никуда не денетесь, голубчик. Чем вы объясните отсутствие ответа мергов на призыв?
      "Вот как повернул профессор, присваивая мое предложение! Иначе Гаецкого на такой эксперимент не уговоришь".
      - Объясняю простым нежеланием мергов вступить в связь с кастой убийц. Ведь Херувимо прикончил одного.
      - Может быть, вы подскажете, куда майор дел труп мерга? Мы обшарили кабинет, квартиру, автомашину Херувимо и ничего не обнаружили. Он не мог не доложить о таком удивительном факте начальнику базы. Забрал дохлого мерга, а труп исчез? Или ваши мерги сотворили новое чудо и оживили своего собрата?
      - Возможно. Электроимпульсный пистолет вызывает шок и остановку сердца. Никакие органы не повреждаются. Новым разрядом, как это делают хирурги, сердце можно вновь запустить.
      - Новые чудеса?! Нет уж, дорогой Кросьби. Увольте. Мне нужны факты, а не словесная эквилибристика. Но довольно философии. Эй, Лили! Дайте Кросьби все его показания. Пускай внимательно прочтет и подпишет. А я отлучусь к полковнику.
      Гаецкий вышел.
      Дин кинулся к девушке:
      - Лили, объясните, что случилось? Это же ваша беда! Я понимаю и сочувствую.
      - Тихо, - Лили взяла его за руку выше локтя. - Я вам позвоню. Скоро. А за сочувствие спасибо.
      В комнату вошел Гаецкий. Увидев, как Лили испуганно отдернула руку, начал с ходу:
      - Уже соблазняешь? На минуту осталась наедине с мужчиной -и уже строит глазки. Дрянь!
      Дверь неожиданно открылась, и в кабинет вошел Авер Флор-Риель. В левой руке осторожно держал за угол солидный портфель.
      - Вот портфель Херувимо! - Он положил свою ношу перед следователем. - В портфеле убитый мерг.
      - Где нашли? - встрепенулся Гаецкий.
      - В машине майора.
      - Около дома? Мы проверяли ее.
      - Это личная машина майора. А у него была еще служебная, в гараже.
      Гаецкий пожал плечами:
      - Почему же вы взяли портфель до моего прибытия?
      - Я не знал, что это за машина...
      - А откуда вам известно о содержимом портфеля? Вы открывали его?
      - Мне выделили новую служебную машину, вручили ключи. Вижу портфель машинально заглянул в него.
      - Сейчас вскроем его, только уже по всем правилам, - следователь включил тумблер переговорного устройства: - Лили, зайдите.
      Вошла Лили.
      Он натянул на руки перчатки и извлек из портфеля мертвого мерга.
      - Он нисколько не разложился, этот ваш зверь.
      Все нагнулись, стараясь рассмотреть существо получше. Следователь достал большую лупу.
      - Голова похожа на человеческую. Тут господин Кросьби прав, проговорил Гаецкий. - И какое старое лицо.
      Следователь протянул лупу Флор-Риелю.
      - Мне все это известно, - отказался тот.
      Потом над мергом нагнулась с лупой в руках сотрудница Гаецкого:
      - Ой, какое страшилище!
      - Труп мерга надо отдать на самую тщательную экспертизу, - предложил профессор. - Это важно для научных целей.
      - Для следственных - тоже, - уточнил Гаецкий и продолжал: - Ну а с Кросьби, я думаю, пока можно снять основные подозрения.
      * * *
      Из магнитофона неслись высокие звуки, напоминающие знаки морзянки. Однако их продолжительность не ограничивалась двумя длиннотами, точками и тире, а была самой разной. Флор-Риель самозабвенно вслушивался в череду звуков, его лицо светилось. Наконец он снял телефонную трубку.
      - Здравствуйте, юный друг. Это Флор-Риель. Не хотите послушать кое-какие магнитофонные записи?.. Это не музыка, это лучше музыки!
      Слушайте!..
      Профессор увеличил громкость до отказа и поднес трубку к магнитофону.
      Оглушительные звуки заполнили лабораторию. Дин прислушался.
      Это была симфония звуков, живых, одухотворенных.
      - Угадайте, что это? - спросил профессор.
      - Неужели удалось записать мергов?
      - Молодец, Дин! Вы единственный угадали! Это была ваша идея.
      Приходите, послушаем...
      - Сейчас буду.
      Они долго сидели, вслушиваясь в льющиеся бесконечным водопадом звуки. Слушали и молчали.
      - Как бы мне хотелось заняться расшифровкой этих разговоров. Но, увы, не дано, - печально проговорил ученый.
      - Вы можете пустить записи помедленнее?
      - Конечно.
      Из магнитофона донеслись совсем низкие, почти басовые звуки.
      Можно было различить отдельные буквы. И это походило на набор слов с довольно выразительной интонацией.
      - Мы запишем все слова нашими буквами с указанием интонаций и начнем работу, - проговорил профессор.
      - Главное - записать их разговоры во время предстоящего эксперимента, предложил Дин. - Увидев на экране наше послание, мерги начнут его обсуждать. Это поможет при расшифровке.
      - Замечательная мысль, - воскликнул Флор-Риель, потом продолжал: -Вы способный человек, Дин... Но вынужден огорчить вас. Гаецкий настаивает, чтобы в диалоге с мергами участвовал другой программист.
      Ради объективности и чистоты эксперимента.
      После некоторого молчания Дин заговорил:
      - Пусть делает, что хочет. А мне действительно лучше держаться подальше от мергов, - в словах его звучала горечь.
      - Я думаю, вы тоже можете присутствовать?
      * * *
      Лили при встрече по-прежнему оставалась грустной и вялой, как полувысохший лепесток, Дину невольно пришлось взять инициативу разговора в свои руки. Он заговорил в той легкой, игривой манере, которая запомнилась ему от первых встреч:
      - Откуда, прелестное дитя, появились вы в этих диких краях?
      Лили улыбнулась. Но улыбнулась безрадостно, устало.
      - Я человек без прошлого. Вы знаете от Бентона.
      - Здесь много таких... новых людей?
      - Не знаю. А вы надеетесь найти свою невесту? Тогда вам лучше обратиться к Бентону.
      - У меня есть фотография невесты.
      - Но при восстановлении памяти нам меняют внешность. Появляется совсем другой человек... С новым обликом и иным прошлым. Я это узнала случайно... ,
      - Вот как! Пластические операции?
      - Это делает тот же Бентон. Как? Не знаю!
      Дин получил от Лили хорошую порцию новой информации. И долго переваривал ее.
      "Какие дела здесь творятся! И не последнюю скрипку играет Берт Бентон с его восстановлением памяти и творческого потенциала. Во всяком случае, у него можно узнать очень много. Но как это сделать? Допытываться нельзя, но зацепка есть... Бентон страшно интересуется мергами. А не предложить ли ему обмен информацией? Я тебе -о мергах, ты мне -о восстановлении памяти и изменении облика. Моя осведомленность об этом - большой козырь в разговоре..." Поэтому необходимо присутствовать на диалоге с мергами. Могут появиться потрясающие для Берта новости.
      * * *
      Дин вошел в вычислительную лабораторию, Адриан Молокан, Авер Флор-Риель, программист Крэндл и трое незнакомых офицеров из Штаба уже были там. А вскоре появился Гаецкий:
      - Я из любопытства, господа, - проговорил он, покосившись на Дина. Если ваши мерги откликнутся, это будет сенсация века. Ваш триумф, господин Флор-Риель!.. И ваш, господин Молокан!
      Все ждали переговоров с большеголовыми с нескрываемым волнением.
      Крэндл включил дисплей. По экрану побежали строчки:
      "Уважаемые Дризы, Титаны мысли!
      Мы, Люди Земли, руководствуясь высокими целями науки и гуманными намерениями, приглашаем вас на переговоры. Надеемся, вы откликнетесь на призыв, и между нами установятся добрые отношения взаимопонимания и сотрудничества".
      Застывшие на экране строчки казались безжизненными и никому не нужными. Все присутствующие в зале молчали.
      Наконец Флор-Риель посмотрел на часы:
      - Прошло полчаса.
      Опять наступило тягостное молчание.
      - Разрешите, господа? - подал голос Дин. - Чтобы прочитать наше послание, мергам надо выйти из укрытия. А после акции Херувимо они боятся... Лучше бы оставить их наедине с экраном, а нам побыть в соседней комнате.
      - Это разумно, - согласился Флор-Риель.
      Все нехотя вышли, в напряженных позах остановились за дверью, закурили. Дин направился к выходу.
      - Куда вы, господин Кросьби? - перехватил его Гаецкий.
      - В туалет.
      - Потерпите, не нарушайте чистоты эксперимента.
      Когда заглянули в пустой зал, то увидели, что экран дисплея выделялся темным провалом.
      И вдруг он вспыхнул, и по нему побежали строчки:
      "Людям Земли. Содружество человечества и дризов - веление истории. Здоровый гегемонизм и всепоглощающее честолюбие первых вкупе с интеллектуальной мощью вторых способны привести к немеркнущим завоеваниям цивилизации. Необходимы переговоры; пусть их ведет Дин Кросьби. Дризы".
      Все заговорили разом. Потом из общего гула голосов вырвался баритон Флор-Риеля:
      - Поздравляю Дина Кросьби! Его сообщения об удивительных способностях мергов, познавших наш язык, полностью подтвердились. Даже мы, создатели этих существ, не верили Дину...
      Профессор окинул всех внимательным взглядом:
      - Триумфом связи с мергами мы также обязаны Дину Кросьби, именно он предложил метод дисплея.
      * * *
      Сегодня Дин был в ударе, ему удавалось все. Он доставал труднейшие мячи, наносил неотразимые удары. Кто бы мог подумать: мерги отметили его, захотели иметь дело только с ним! Фига Гаецкому, который вообще хотел не допускать Дина к переговорам. Кросьби поехал играть с Бертом Бентоном.
      Бентон поднял руки в знак капитуляции, подошел к нему.
      - Поздравляю, Дин. Сегодня ваш день!
      Они вытерли потные тела и с полотенцами на шее присели на скамейку недалеко от корта. Проходившие мимо солдаты и младшие чины четко отбивали шаг и прикладывали руку к головному убору.
      - Мерги сделали вас знаменитостью, - проговорил Бентон.
      - Для чего вы меняете прозелитам внешность? - вдруг спросил Дин.
      - Вы и это знаете? Понимаете, меня долго держали в загоне, идеям не давали хода... Лабораторная установка покрылась ржавчиной... Я уж хотел было уехать на родину... И вот когда с базы эмигрировал Мондиал... Вы в курсе?
      - Конечно.
      - ...И в разных странах стали появляться статьи о прозелитах, командование, видимо, испугалось. Могли прислать международную комиссию для расследования. Тогда и понадобилась моя установка. Прозелитам начали возвращать интеллект и прошлое. Но, заметая следы, им изменяют внешность и возвращают не свое, а надуманное прошлое. Это помимо моей воли.
      - И все это с помощью биотехнологии?
      - Гены управляют не только наследственностью. Есть гены новаторства, развития интеллекта. Я давно работал над активизацией мыслительных способностей. Я нашел способ интеллектуальной интенсификации без трансформации черт лица. Ну а Озере...ч
      - Через вашу лабораторию проходила некая В. Уинтроп...
      - Кто она вам?
      - Невеста.
      Берт внимательно посмотрел на Дина:
      - Должен вас разочаровать. Это не та Уинтроп.
      - Как то есть не та?
      - Когда людей лишали памяти, им меняли имя и фамилию. Делалось это без всякой системы. Сначала надо знать, под какой фамилией Уинтроп пребывала в прозелитах.
      - Это возможно? А была ли она здесь?
      - Думаю, что была. Наши деятели не хотели затруднять себя каждый раз поисками новых оригинальных имен и фамилий и нередко присваивали их прозелитам по принципу обмена: тебе -мое имя, а мне - твое.
      - Под каким же именем пребывала здесь Уинтроп?
      - Этого не узнаешь, разве только у самого Озерса... Первой лаборатории и ее людей не существует... Хотя подождите... Работал там один прозелит по имени Клей... Он активно помогал профессору Мондиалу и, думаю, многое знает.
      - Где он сейчас?
      - Дня через три я постараюсь кое-что выяснить о нем.
      * * *
      В банкетном зале ресторана праздничное торжество. Отмечается выдающееся достижение ученых. В сообщении Министерству об этом успехе упор делался на фантастических способностях межродовых гибридов, полученных в лаборатории генетики. Упоминалось, что мерги вырвались на свободу, но ни слова о том, что они не подчинены руководству базой и выказывают опасную строптивость. Наличие в их крови большого количества высокотоксичного препарата "ормадо" можно с успехом использовать в различных операциях по защите демократии и свободы.
      Министерство поздравило командующего базой Озерса с генеральским званием, а сидевших рядом с ним профессора Флор-Риеля и заведующего лабораторией Молокана-с высокими наградами отечества - Пурпурной лентой. Восемь человек получили ценные подарки. В последний список попал даже Дин Кросьби, премированный автомашиной.
      За длинным сервированным столом расположилось более тридцати человек, сплошь мужчины в мундирах и цивильных костюмах. Главным стремлением собравшихся было - держать себя с достоинством. Высказывались смелые прогнозы о стратегическом и тактическом использовании полученных существ в различных регионах мира.
      - Господа, предполагаю, мергам можно найти другое применение, проговорил Берт Бентон, и эсе разговоры стихли. - Надеюсь, что их неординарные интеллектуальные способности позволят создать на территории базы новую высокоразвитую цивилизацию, которая окажет влияние даже на людей.
      С лица Дина Кросьби, попавшего на банкет по иронии судьбы, не сходило печальное выражение. Он сидел в конце стола и чувствовал себя здесь чужим.
      * * *
      Воодушевленный последними событиями, Дин готовился с новой энергией приступить к диалогу с мергами. Но в первые же часы пребывания в компьютерной его ждало разочарование. Гаецкий как тень следовал за ним по пятам и ни на секунду не оставлял его наедине с экраном...
      А однажды, когда в компьютерной, кроме Гаепкого, находился еще Флор-Риель, во время ответа мергов на экране вдруг все перемешалось.
      По нему в хаотическом беспорядке побежали перевранные слова, цифры, ломаные фразы...
      Дин бросился было в соседнюю комнату проверить схему, но Гаецкий остановил его.
      - Не беспокойтесь, все в порядке.
      - Какой же порядок, когда компьютер барахлит!
      - Мой помощник заглянул в схему.
      "Если мерги понимают наш язык, - подумал Дин, - с ними можно общаться не только через экран". Он переключил дисплей на устные переговоры, спросил:
      - Дорогие мерги, понимаете ли вы звучащую человеческую речь?
      Дисплей молчал. Однако на экране вскоре появилась надпись:
      "Понимаем".
      - Тогда предлагаю перейти на устные переговоры. Дисплей оборудован синтезатором речи и позволяет вести переговоры с помощью голоса.
      - Молодец, Дин! - отозвался на эту инициативу Флор-Риель.
      Скоро на экране дисплея появился новый текст:
      "Мы пока не знаем, как происходит синтезация речи. Просим вас поговорить о чем-нибудь с дисплеем минут десять, чтобы мы могли понаблюдать за схемой. После этого надеемся перейти с вами на устные переговоры".
      - Дорогой Хэнк, - обратился Дин к компьютеру. - Не подскажешь ли нам темы для диалога с мергами.
      - Для начала можно поинтересоваться образом жизни и бытом мергов, их биологическим строением, генетической структурой...
      Компьютер замолчал.
      - Кстати, - обратился Гаецкий к Дину, - во время ответа мергов мой сотрудник открыл блок схемы. Мы хотели узнать, каким образом мерги отвечают на экране дисплея... Как это увязывается со схемой? Из блока брызнули во все стороны мириады насекомых, вроде тли. Как это понять?
      - Мы слышим вопрос, - раздался вдруг голос компьютера, - здесь говорят мерги. Эти мельчайшие существа - наши создания, наша рабочая гвардия, только они называются не тля, а тьма. Как и вы нас, мы получили их с помощью клеточной и генной инженерии. Для своих целей мы создали три разновидности, три группы тьмы. Есть тьма - проводники, тьма полупроводники и тьма - диэлектрики. Тьма служит для замыкания и размыкания отдельных узлов в схеме компьютера, чтобы вызвать нужный ответ. Тьма размножается делением, и ее численность за короткий срок способна достигнуть астрономической цифры... Что вас интересует еще?
      - Уважаемые мерги, не скажете ли, как обстоит дело с вашим размножением? - подал реплику Флор-Риель.
      - Надеемся разрешить ее положительно.
      * * *
      - Разве вы не гордились тем, что мерги выделили вас? -спросил Гаецкий. Разговор незаметно перешел на проблемы, изложенные Дином в письме родителям, и он почувствовал, как на него пахнуло холодом.
      Неужели Гаецкий читал его письмо? Не зная, что именно следователю известно и как себя держать, Дин молчал.
      "Вот идиот, - ругал он себя. - Не прислушался к другу, называвшему переписку в наш век анахронизмом. Не захотел избавиться от глупого пристрастия доверять сокровенные мысли бумаге".
      - Разве это не ваши слова? - перешел в открытую атаку следователь. - Я напомню. - Он положил перед собой лист бумаги и стал читать:
      - "Эти мерги, представляете? Они изучили наш язык. И ваш покорный слуга оказался избранным ими в качестве доверенного лица, с которым они согласились вести переговоры. По всей вероятности эти искусственно созданные существа наделены очень высокой организацией..."
      - Как вы смеете читать чужие письма? - не скрывая брезгливого возмущения, воскликнул Дин.
      - Вы находитесь под следствием, и ваша переписка взята под особый контроль. Вы подписывали клятву о неразглашении того, что увидите на базе.
      - Это касается только военных дел. Наука -это достояние человечества.
      - Не надо громких фраз, господин Кросьби. У науки от рождения лакейская природа. Она обслуживает того, кто больше платит.
      Дин смотрел на паутину в углу, слушал жалобное жужжание запутавшейся в тенетах мухи и думал о том, что кровопивец Гаецкий, как паук из попавшей в тенета мухи, высосет из него все соки. Надо защищаться.
      - Скажите, господин капитан, где вы взяли эти письма? - спросил он.
      - В ящике.
      - В каком ящике? - Гаецкий молчал. Дин продолжал: - Вот именно.
      Не в почтовом ящике, а в ящике письменного стола. Я не собираюсь отсылать их. Это заметки для себя, вроде дневника. Кстати, у вас есть санкция на обыск?
      - Извольте, - Гаецкий положил перед Дином листок.
      - Но вы приходили ко мне в гости в мое отсутствие!
      Гаецкий постарался не заметить этого выпада.
      - Вы считаете, что у вас нет никаких сенсорных способностей? - Он ехидно наблюдал за Дином.
      - Мне о них ничего не известно.
      - Но не исключаете их в себе?
      - Вы ловите на слове!.. Но я отталкивался от высказанной вами гипотезы о заложенных в каждом человеке талантах.
      - Хорошо, так и запишем.
      * * *
      Кросьби был доволен, что вырвался из когтей Гаецкого.
      Начавшиеся поиски Вероники он тоже считал успешными. Уже многое удалось выяснить. Собираясь нэ новую встречу с Бертом Бентоном, он хотел узнать о местонахождении некоего Клея, бывшего прозелита из первой лаборатории. Тот поможет продвинуться еще на несколько шагов в поисках Вероники.
      И вдруг позвонил сам Бентон:
      - Старина, сегодня я не могу прийти на корт.
      - Что-нибудь случилось?
      - Авария!
      - Автомобильная? - забеспокоился Дин.
      - Колесо жизни натолкнулось на мощный современный механизм.
      Боюсь, что обмениваться ударами по мячу нам больше не придется. - В трубке Дина послышались гудки отбоя.
      Это ошеломило Кросьби. Что могло произойти с Бертом?
      Дин включил компьютер, проговорил:
      - Здравствуйте, уважаемые мерги!
      - Здравствуйте, дорогой Дин, - послышался ответ. - Как вы поживаете? Ведь так у вас принято спрашивать при встрече.
      Пишущая машинка старательно фиксировала на бумаге каждое слово переговоров.
      - Совершенно верно, - подтвердил Дин.
      - Вас огорчил допрос у Гаецкого и разговор с Бентоном?
      - Видимо, так и есть.
      - В своих первоначальных выводах мы недооценили мыслительные способности людей.
      - Что вы имеете в виду?
      - Оказывается, одно и то же явление вы можете толковать поразному и давать ему самые различные оценки: от плюса до минуса.
      Кстати, Гаецкий входит сейчас в Центр в сопровождении молодой дамы.
      - Спасибо за информацию. Но меня больше интересует не Гаецкий, а ваша проницательность в отношении людей.
      - Для нас люди - раскрытая книга. Главные мысли вы выражаете не через слова, а через интонации. Слова чаще всего лишь скрывают истину.
      Мерги казались Дину ближе и человечнее, чем люди. Беседы с ними, как глоток родниковой воды! С ними он был искренен, как ни с кем. Он расслаблялся и говорил все, что приходило в голову, и теперь уже мало беспокоился о том, как его высказывания воспримет и истолкует Гаецкий. А главное, с мергами было интереснее. Их глубокие, умные высказывания нередко являлись для Дина откровением. Они сжато и исчерпывающе ответили на вопросы, над которыми Дин неоднократно ломал голову: "Почему общество не терпит людей, чем-то отличающихся от всех? Эти "странные" люди иначе думают и не так поступают, радуются и огорчаются невпопад... Ну и бог с ними! Почему надо всех стричь под одну гребенку?"
      Дин уже подумывал обратиться к мергам за помощью в поисках Вероники, но не хотелось давать в руки Гаецкого лишнюю информацию о себе. Сейчас, выслушав тираду мергов, он решился:
      - Не поможете ли вы мне найти некую Веронику Уинтроп?
      - Молокан просил нас рассчитать одну формулу. Ваши ученые бьются над ней уже около года. Мы поняли, что это расчет смертоносного биологического оружия. По таким проблемам мы сотрудничать не будем, сказали мы Дрейку. Но нам трудно сказать что-либо о Веронике...
      И тут вошла Лили. На этот раз на ней была не привычная военная форма, а кофточка с юбкой, - это до неузнаваемости меняло ее облик.
      Дин смотрел в удивительно знакомые и родные глаза девушки.
      "А если она и есть Вероника? Не случайно же нас так сильно тянет друг к другу... Как выяснить? Из своего прошлого она ничего не помнит".
      - А можно мне побеседовать с вашими мергами? - спросила Лили.
      - Говорите на экран.
      Лили нерешительно мялась и, глядя на свое отражение на экране дисплея, поправляла прическу. Видимо, она не столько обдумывала содержание предстоящего разговора, сколько старалась преодолеть свою робость. Потом сделала глубокий вдох и торжественно произнесла:
      - Уважаемые мерги, вы меня слышите?
      - Здравствуйте, милая Лили, - послышался ответ. - Снимите, пожалуйста, кофточку. Здесь очень жарко.
      Она растерянно посмотрела на Дина. А тот уже начал кое о чем догадываться и тоже присоединился к просьбе мергов.
      Сняв кофточку, Лили смущенно отвернулась к окну. И тут Дин увидел на левой стороне ее спины большой шрам в виде полумесяца. В глазах у него потемнело. Такой же шрам был у Вероники! Она получила его при спасении из горящего дома маленькой девочки. Неужели это - Вероника? Дина захлестнул вихрь противоречивых чувств. Да, это она, сомнений не было. Ему захотелось броситься к ней, изо всех сил прижать к своей груди. Но мешала мысль о том, что теперь это уже не та, прежняя Вероника, которую он так любил, а совсем другая женщина.
      Повернув голову, Лили увидела напряженный взгляд Дина, устремленный на ее спину.
      - Вас испугал мой шрам?
      Дин молчал, не в силах отвести глаз от этого страшного рубца.
      - Или... Может быть, вы знаете, откуда это у меня?
      Ожидая ответа на свой вопрос, она пристально смотрела на него. А Дин стоял неподвижно и молча, как каменное изваяние, и не мог оторвать взгляда от знакомых, родных глаз Вероники. Нб в силах что-либо вымолвить, он смотрел на Лили не мигая, в его глазах заблестели слезы...
      И тут в компьютерную вошел Гаецкий.
      - Вот ты где, - увидев полуобнаженную Лили, проговорил он, потом многозначительно добавил- - Я так и думал.
      Они по-прежнему стояли неподвижно и смотрели друг на друга, не видя и не слыша ничего.
      - Я вынужден прервать вашу идиллию.. Вы слышите, господин Кросьби? повысил он голос. - Я заберу переговоры с мергами.
      Гаецкий собрал и положил в портфель кипу машинописных листов.
      - Идемте, Лили!.. Господин Кросьби, вы зайдете ко мне завтра?
      - Конечно.
      Гаецкий уставился на Лили своим сверлящим взглядом, подчиняясь которому она надела кофточку, через силу повернулась и пошла к двери.
      А Кросьби по-прежнему стоял неподвижно и молча смотрел ей вслед.
      У Гаецкого над Лили была власть. Нелегкое положение Дина стало еще более сложным и запутанным.
      * * *
      Гаецкий открыл перед Лили дверцу машины и, когда девушка вошла в салон, резко захлопнул ее. Потом обернулся и злорадно спросил:
      - Захотела сменить обстановку?
      - Ты зачем пригласил Кросьби? - испугалась Лили. - Не смей вымещать на нем свою злость.
      - Я только выполняю свои обязанности.
      - Ну что ты? - прижимаясь к нему, ласково заговорила она. - Для меня Кросьби - дитя, наивный ребенок, не больше...
      - Для тебя это слишком большой соблазн. Я вижу.
      * * *
      Дин проснулся в поту. В ночной темноте не сразу сообразил, что освободился от кошмара. Увидев флюоресцирующий циферблат будильника, пришел в себя. Было всего три часа. Горячей волной захлестнула радость. Он нашел свою Веронику!
      Едва забрезжило, он решил ехать в следственный отдел. Не из-за приглашения Гаецкого, а ради встречи с Вероникой. Он не переставая думал о ней, о том, что ей пришлось испытать и пережить. О своих будущих отношениях с ней он как-то не задумывался.
      Он подошел к гаражу, Взялся за ручку двери и слегка потянул ее.
      Дверь с грохотом упала, и, взору его открылась страшная картина. На месте автомашины возвышалась груда покореженного и покрытого гарью металла. Сверху белел лист бумаги.
      "Чертово отродье! Тебе будет каюк".
      Сейчас над всеми прочими мыслями Дина господствовало нетерпеливое ожидание предстоящей встречи с Вероникой-Лили. Поэтому скоро к нему вернулось обычное самочувствие.
      * * *
      Войдя в приемную следственного отдела, Дин не увидел Лили за столом.
      Дверь из кабинета открылась, и в проеме показался Гаецкий. Он на секунду в недоумении замешкался, потом деловито произнес:
      - А-а, господин Кросьби... раненько... Ну что же, входите.
      Дину не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
      - А где ваша секретарша? - как можно более равнодушным тоном спросил он.
      - Вы ее больше не увидите. Сейчас вас препроводят в камеру.
      - Какая камера?
      - Для содержания вас во время предварительного следствия.
      Гаецкий не торопясь собрал на столе бумаги, уложил их в папку, закрыл ее. Дин стоял, не зная, как воспринимать неожиданное сообщение.
      - По словам мергов, вы наделены особыми свойствами. Это позволило вам вступить в тесный контакт с опасными элементами,
      - Вы это серьезно? - не поверил Дин.
      - Я все делаю серьезно и основательно.
      Кросьби поместили в одиночную камеру на гарнизонной гауптвахте.
      В клетушке с голыми стенами, размером полтора метра на два, не было ничего, кроме деревянного топчана, табуретки и параши, которая наполняла камеру терпким аммиачным запахом. В двери было крошечное отверстие, закрытое густой решеткой. Сквозь нее Дин видел облезлую стену коридора, по которому изредка проходил караульный, а по утрам выводили на работы сидящих на гауптвахте солдат.
      Что с Вероникой?.. В чем он провинился?.. Что задумал Гаецкий?..
      Догадывается ли Лили, что она - Вероника? Лили... Вероника... Гаецкий...
      Мысли Дина путались. Он чувствовал, что теряет рассудок.
      * * *
      А в это время экран компьютера мигал ослепительно светлыми строчками, привлекая к себе внимание. Потом строчки застыли, и их можно было спокойно прочитать.
      "Господин Гаецкий! Господин полковник Озере!"
      Увидев эти строчки, программист Куэндл бросился к телефону.
      В компьютерную вошли Молокан и Фрол-Риель и прильнули к экрану.
      "Господин Гаецкий! Полковник Озере!
      Вы арестовали Дина Кросьби по нелепому обвинению в преступной связи с мергами и в антигосударственном заговоре. Мы не замышляем ничего предосудительного, а поэтому настоятельно просим снять с Кросьби обвинения, чтобы не вынуждать нас на ответные меры.
      Жестокость порождает еще большую жестокость, гуманность умножает отзывчивость и доброту!"
      - Переключите на устные разговоры, - попросил Флор-Риель. Крэндл нажал на кнопку.
      - Уважаемые мерги, - заговорил Флор-Риель. - Я попробую уладить все через командующего базой. Прошу ничего не предпринимать...
      * * *
      В кабинете генерала Озерса собрались руководящие сотрудники Научного Центра и несколько военных чинов. Асимметричное лицо генерала осунулось, глаза были красные. Один из военных сидел рядом с Озерсом, сидел неестественно прямо и неподвижно, как изваяние.
      - Господа, представляю вам нового руководителя Научного Центра майора Клинкса, - объявил генерал.
      Военный поднялся, щеголевато щелкнул каблуками, изысканно поклонился.
      - Он приступает к своим обязанностям, - продолжал Озере. - А я собрал вас для того, чтобы обсудить создавшуюся на базе ненормальную обстановку. Я не оговорился, господа. Обстановка даже более чем ненормальная. Все началось с таинственной смерти начальника Научного Центра майора Херувимо. Потом на посту непонятно от чего умер солдат.
      Вчера в бассейне утонул лейтенант... Скажите, как можно утонуть в бассейне? Тем не менее... В госпитале невиданный наплыв больных, страдающих непонятными недугами. Среди младших чинов и рядового состава растет опасное возбуждение и паника. Участились случаи прямого неподчинения командирам. Дезертирство принимает массовый характер.
      Одна группа пыталась даже с боем вырваться через проходную. Если не принять срочных мер, события могут выйти из-под нашего контроля.
      Причину этого осложнения многие видят в появившихся в Научном Центре предельно опасных особях, названных мергами. В противоестественной, не внушающей доверия связи с ними подозревается также некий программист Кросьби. Я жду ваших предложений, господа, по нормализации обстановки.
      Присутствующие сидели мрачно-сосредоточенные, подозрительно косились друг на друга. Говорить о мергах никто не решался. Теперь это было небезопасно. Наконец...
      - Разрешите?
      Над столом, словно шар, возвысилось грузное тело Молокана. Он уперся животом в стол, положил на стол ладони.
      - Положение ужасно! - начал он жалостливым голосом. - В Научном Центре мы уже опасаемся о чем-либо разговаривать, наши беседы становятся достоянием мергов. Они нас терроризируют, читают наши мысли!
      Они шлют нам ультиматумы! Вскоре кто-нибудь из нас отправится вслед за майором Херувимо. Ликвидировать опасность можно, только ликвидируя мергов. Что касается программиста Кросьби, я думаю, его связь с мергами носит чисто случайный характер... - Молокан посмотрел на суровое выражение лица Гаецкого и добавил: - Впрочем, доверяю нашему следователю.
      После паузы слово взял Флор-Риель:
      - Не стану отрицать опасности, о которой говорил господин Молокан, медленно начал он. - Мерги - существа с более тонкой нервной организацией, чем мы. Они безошибочно улавливают отклонение наших поступков от нормы. Поэтому в вопросе о виновности или невиновности Кросьби нам не мешает прислушаться к их мнению... Это принципиально!
      - Вы хотите, чтобы они нас закабалили? - выкрикнул Гаецкий.
      - Это будет зависеть от нашего поведения... Надо не усугублять вражду с мергами, а освободить Дина Кросьби и с его помощью расширить научное сотрудничество с ними. Это поможет исследовать природу их феноменальных способностей и использовать данные для обогащения человеческой личности.
      Поднялся Гаецкий. Лицо его пылало:
      - Да, мерги не случайно признавались Кросьби в особой симпатии.
      Видимо, эта потаенная связь возникла сразу же после появления этих насекомых в колбе лаборатории. Кросьби уже тогда начал действовать по их внушению.
      Флор-Риель взирал на Гаецкого с удивлением.
      - Проанализируйте поступки Кросьби! - выкрикнул следователь. - И вы согласитесь, что он действовал не в наших интересах. Все его действия направлены на усиление опасного влияния мергов на наши дела.
      - Итак, суммирую, - проговорил Озере. - Обсуждение показало, что наша ошибка с большеголовыми - не случайность. Майор Клинке, вам, как руководителю Научного Центра, предстоит срочно выработать конкретные меры по незамедлительной нормализации создавшегося на базе положения.
      * * *
      Утром в штабе полковника Озерса дежурный офицер докладывал ему о случившихся ночью важных событиях:
      - Ночью умерщвлен следователь Гаецкий, господин генерал!
      Асимметричное лицо Озерса вытянулось и еще больше перекосилось.
      - На теле не обнаружено никаких следов, в организме никаких токсических препаратов.
      "Неужели мергам стало известно вчерашнее обсуждение?" - мелькнула у генерала мысль.
      - Вам звонит майор Клинке, - сказал дежурный офицер.
      Генерал взял трубку:
      - Господин генерал, чрезвычайное происшествие. Мергам известно все, о чем вчера говорилось на совещании. Я думаю, что для обсуждения создавшегося положения нам лучше выехать за территорию базы...
      Немного поразмыслив, Озере сказал:
      - Выезжаю немедленно.
      На десятом километре Озере и Клинке вышли из машин и пошли в поле. Майор протянул генералу лист бумаги.
      "Господин Озере! Вы вынесли нам смертный вердикт, рассчитывая легко привести его в исполнение. Ошибаетесь! Наши ответные меры и предупреждение вам - смерть Гаецкого. Пока не поздно, призываем обратиться к здравому смыслу и искать разрешения проблем за столом переговоров. Дризы".
      - Что вы думаете об этом? - спросил Озере Клинкса.
      - У.нас может быть только два выхода: принять условия мергов или предать базу огню с помощью плазматрона.
      - Спалить всю базу? - удивился Озере.
      - Более скромные средства бессильны.
      - Ваш выбор?
      - Сотрудничество! - ответил Клинке.
      - Мотивируйте!
      - Мерги могут всегда опередить нас.
      - Быть сотрудничеству. Освободите Кросьби и подбодрите его. Валите все на Гаецкого. Это недалеко от истины, - и он направился к своей автомашине.
      После смерти майора Херувимо Озере почувствовал исходящую от мергов смертельную опасность. Но возможность отличиться перед Министерством заставила его заглушить в себе это чувство.
      А между тем мерги с каждым днем все сильнее втягивали его в орбиту чуждых ему интересов и дел. И вот конфликт с ними разрешился так естественно и просто.
      "А Клинке не дурак, - с удовлетворением думал генерал, - с ним можно иметь дело... Хотя он, конечно, тоже печется о своей шкуре".
      Машины с генералом и новым начальником Научного Центра уже приближались к проходной, когда навстречу им выехал на мотоцикле офицер. Он остановился и призывно поднял руку. Подошел к генералу и подал ему лист бумаги.
      - Срочно из Министерства.
      Прочитав депешу, Озере передал ее подошедшему Клинксу.
      "Никаких уступок мергам, никакого сотрудничества. Принимайте любые меры для ликвидации опасности".
      - Эта телеграмма снимает с нас всякую ответственность, - тихо проговорил генерал.
      - Боюсь, что вы очень ошибаетесь. Но у нас нет выбора? -осторожно спросил Клинке. - Мы обязаны выполнить приказ Министерства!
      Чувство страха овладело Озерсом. Всю дорогу до штаба он был озабочен и угрюм.
      Как судьба немилосердно обходится с ним, бросая из одного состояния в другое. Он думал о том, что, возможно, мергам уже известно о телеграмме и о созревающем в его голове плане и они готовят предупредительные меры. Как избежать ответственности за принятое решение?
      Имитировать сердечный приступ? Выхода не было...
      Не дождавшись остановки, генерал выпрыгнул из машины, торопливо взбежал по ступенькам, напористо сказал дежурному офицеру:
      - Объявите учебную тревогу "атомная угроза"! Все эвакуируются в намеченные бункера и убежища.
      * * *
      Дин Кросьби сидел в той же камере. Последний разговор с мергами не давал ему покоя, и потому сегодня в своих раздумьях, чуть ли не впервые за время пребывания на базе, он не бежал от своих дум, а осмысливал ситуацию.
      Вдруг раздался надрывный вой сирены, тупым штопором ввинчиваясь в мозг.
      Из коридора послышался торопливый топот, подстегиваемый исступленными воплями:
      - Учебная тревога!
      - Атомная угроза!
      - Срочная эвакуация!
      - Бегом по машинам!
      Скоро с улицы стал доноситься непрекращающийся шум и лязг: проезжали тяжеловозы, легковые машины, танки, тягачи, громыхало и звенело что-то незнакомое...
      "Почему же меня не эвакуируют?" - подумал Дин, но тут же постарался отогнать неприятные предчувствия.
      А потом наступила такая гнетущая тишина, что Дину стало не по себе. Он напрягал слух, чтобы уловить хоть какие-то признаки жизни.
      Ничего. Даже не слышно гортанного крика ворон и чириканья надоедливых воробьев...
      И тут он увидел в углу мерга.
      Тот возбужденно жестикулировал передними лапками.
      "Что-то хочет сказать".
      - Я ничего не слышу, - проговорил Дин.
      Мерг скрылся, но сейчас же появился снова и выразительным жестом правой лапки показал на боковую стену.
      Дин повернулся и увидел, как из мириадов тьмы на стене стремительно выстраиваются живые слова:
      "База будет предана огню".
      - Значит, мы погибнем? - спросил Дин, не особенно вдумываясь в смысл этих слов и не желая верить сам себе.
      Фразы на стене закачались, как деревья от сильного ветра, потом буквы рассыпались на мелкие живые соринки, из которых начали быстро складываться другие слова:
      "Нам этого нетрудно избежать. Срочно разрабатываем программу вашего спасения. Очень мало времени. Мужайтесь. Сделаем все возможное".
      Следуя за мыслью мерга, живые соринки нарисовали во всю стену новую фразу:
      "Только бы успеть!"
      Сейчас Дин осознал происходящее, и ему стало жутко. Леденящий страх быстро заполнил все его существо...
      В разлившейся над базой звенящей пустоте родился еле уловимый моторный гул. Он быстро рос, приближался, и скоро все небо над головой Дина было заполнено самолетным ревом
      "Только бы успеть!"
      Этот рев был настолько сильным, что давил на уши, вызывая в них нестерпимую боль. Кажется, вот-вот лопнут барабанные перепонки...
      "Только бы успеть!"
      Потом в этом реве родился новый звук: легкий, но бешено нарастающий свист.
      "Бомбы! - догадался Дин и вжался в угол. - Неужели не успеют?"
      А через секунду послышался оглушительный грохот, треск обрушившихся стен и потолка, в глаза ударил огненный смерч. Дин почувствовал, что какая-то сила подняла его и понесла по воздуху.
      "Оказывается, умирать совсем не страшно..." - подумал он, и всепоглощающая темнота окутала его сознание.