Пикар, покусывая губы, в глубоком молчании разглядывал показания на мониторе, в то время как Райкер и Трои терпеливо ждали, усевшись по обе стороны капитанского кресла.
      Все говорило о том, что экипаж "Менделя" мертв. Об этом красноречиво свидетельствовали данные, собранные сенсорными устройствами. В радиоэфире тоже стояла тишина, несмотря на непрекращающиеся попытки Ворфа установить контакт. Даже Трои не смогла обнаружить никаких признаков присутствия маслящих существ на исследовательском судне.
      В глубине души капитан уже скорбел о погибших, но для подобных излишеств сейчас просто не было времени. Даже если Дани и все ее друзья умерли, то все равно остается один-единственный вопрос:
      "Как?"
      Космическое возмущение Мурасаки сильно повредило "Грегор Мендель".
      Значит, его порядком потрепало о невидимые стены течения... Может быть, отказала система жизнеобеспечения? А может, произошел выброс радиации, и об этом узнали слишком поздно?
      Конечно, если бы корабль обнаружили в бескрайних просторах космоса, в таких предположениях оказалось бы больше толку. Но поскольку "Мендель" здесь, нельзя не вспомнить еще одну возможность, какую-то роль в этом случае сыграли клахкиммбрийцы. Ведь всем известна их агрессивность. Хотя, если они что-то и перемудрили с защитой своей системы, нельзя сказать о низком уровне их технологий.
      С другой стороны, голословно утверждать, что виноваты клахкиммбрийцы, – тоже нельзя. Прежде чем обвинять кого-то в случившемся, нужно узнать побольше.
      Обвинять?.. Пикар упрекнул себя за выбор слова. "Ты позволяешь своим чувствам, типично человеческим, затуманивать восприятие обстановки, Жан-Люк. Клахкиммбрийцы могут оказаться совершенно не причем... Кто знает?
      А может, они пытались помочь, да опоздали?.. Жители планеты могли узнать по радиосвязи, как умирали Дани и ее товарищи... Все это нужно доказать", – единым потоком пронеслось в голове капитана.
      – Мистер Ворф, – позвал он, – откройте, пожалуйста, каналы позывных частот... Попытайтесь связаться с кем-либо на поверхности планеты – Есть открыть каналы, – подтвердил приказ клингон.
      Пикар признался себе, что иметь под рукой способный экипаж очень удобно, и наплевать, какую смену подряд они уже дежурят. В воздухе витала их собранность и деловитость, знание дела и уверенность в правильности действий. Если клахкиммбрийцы виноваты и дело дойдет до схватки с ними, то за пультами – надежные люди.
      Обижался ли капитан на Райкера, который так поздно сообщил ему об ионном следе... Наверное, да... Но он понимал мотивы подобного поступка своего помощника. И потом, первый офицер – не машина, он хорошо справляется со своими обязанностями. В конечном счете, и на личном, и на профессиональном уровнях взаимопонимание есть. О других сторонах общения и говорить не стоит.
      – Ответ, мистер Ворф?
      – Пока нет, сэр.
      – А может, – предположил Райкер, – это необычное поле перебивает коммуникацию? Раз наши сенсоры не достигают поверхности, то...
      Пикар кивнул.
      – Конечно, вероятность есть. Но могу поспорить: клахкиммбрийцы поработали над своим изобретением. Что им дает такое покрывало, если они ничего не видят и не слышат так же, как и мы?
      – В таком случае... поле поляризовано.
      – Я тоже так считаю, – согласился капитан.
      – Ответа нет, – доложил Ворф. Жан-Люк посмотрел на пляску желто-золотого света на экране и настойчиво попросил:
      – Пожалуйста, продолжайте вызов на всех частотах.
      Клингон работал у своего пульта уже добрых полчаса. На мостике атмосфера становилась напряженной и наэлектризованной... Капитан чувствовал огромный груз ответственности, который постепенно наваливался на его плечи.
      Наконец, он не выдержал.

* * *

      Когда Сэм Буртин услышал крик из кабинета Пуляски, то подумал, что его начальница чем-то порезалась. Естественно, мужчина вышел оценить обстановку и увидел женщину, которая, скорчившись, лежала на полу.
      Профессионализм взял верх. Сэм бросился через проход между столами и упал на колени рядом с ней.
      – Доктор, что с вами?
      Пуляски взглянула на него задумчиво и медленно произнесла:
      – Я в порядке... Но эта вещь разбилась.
      Она растерянно держала в руках два осколка от мондрифалианского амулета на счастье, который Сэм преподнес ей в подарок. Керамическая статуэтка разбилась на части, каждая из них светилась – по краям ярко-красным излучением и уныло-бежевым в середине. Один из осколков, самый большой, валялся рядом с тремя поменьше.
      Больше ничего не произошло, сама Пуляски не пострадала.
      "Ну, конечно, – подумал Сэм. – А ты чего ожидал? Это ведь не Вега Антиллы... Ты больше не на границе... Хотя и здесь есть опасность...
      Взять, например, беднягу Фреди. Нужно тщательно за ним следить, а то вдруг..."
      – Черт, – произнесла женщина, – мне так нравился этот человечек. Она улыбнулась.
      – Ну, что ж, теперь придется самой заботиться о своем счастье.
      "Какая приятная улыбка! – отметил Буртин. – Все рассказы, известные о ней, в корне неверны. Вовсе она не "людоед" из железа и камня. На самом деле, Кэтрин – самая добрая из всех, с кем я служил, и, конечно, намного симпатичнее некоторых женщин... Тут уж вообще возражения неуместны".
      Сэм не пытался ухаживать за ней. Даже сейчас, когда ее голубые глаза находились всего в нескольких сантиметрах от его лица, он не предпринял никакой попытки проявить свое чувство. Буртин слишком хорошо разбирался в таких делах... А может быть и немного боялся.
      – Когда я услышал ваш крик, – сказал мужчина, – то. подумал, что случилось нечто страшное...
      Пуляски рассмеялась.
      – Что-то страшное? А все совсем наоборот... Все удивительно хорошо!
      Она встала на ноги, вернулась к столу и гибким движением тела скользнула на стул.
      – Садитесь.
      Буртин тоже поднялся с пола и уселся на предложенное место. Он не стал требовать объяснений, так как доктор сама принялась рассказывать, не ожидая его вопросов.
      – Мы искали не тот вид бактерий. Считали, что на Фреди воздействует нечто внешнее, освобождающее в его теле токсин. Оно чуждо ему...
      Помощник доктора пожал плечами.
      – А как же иначе?
      Пуляски наклонилась к нему через стол, задев осколки статуэтки. На лице появилось восторженное выражение...
      – Нарисуйте себе такую картину, – произнесла она заговорщическим тоном, – Фреди подхватывает на планете Болдуина-Маккина неизвестную бактерию, производящую токсин, от которого мы его очищаем. Она проникает в его ткани и живет некоторое время, но не оказывает никакого эффекта, потому что не хватает, так сказать, сил... Размножается этот вид медленно... Случайно бактерия находит в своей новой среде элемент, с которым не может ужиться. К тому времени, как фреди попадает на корабль, она уже мертва... Хотя, может быть, и нет. Но в любом случае, бактерия погибла задолго до появления симптомов.
      Но перед тем, как погибнуть, она воздействует на один из обычных бактериальных агентов, привычных для человеческого тела, передавая свою генетическую структуру – не спрашивайте, как – этому микроорганизму.
      Отдает один ген... Скажем, для производства токсина, парализующего организм. Другой ген производит стимулятор надпочечной железы и вызывает выброс энергии, о котором сообщил Фреди. Ну, вы помните, как он работал, прежде чем стали отказывать мышцы?
      Буртин кивнул.
      – В результате, – продолжала доктор, – получается гибрид: отлично знакомая нам бактерия, которая, вдобавок, имеет пугающую возможность влиять на человека.
      Сэм хмыкнул. Теоретически такое возможно... Вирусы передают генетическую информацию другим вирусам. Почему бы бактерии не передать свои гены другой бактерии? И, конечно, теория принадлежала Кэт Пуляски.
      Трудно не воспринять ее всерьез.
      – Вы, кажется, сомневаетесь? – заметила доктор.
      Буртин улыбнулся.
      – Немного...
      – В таком случае, есть только один способ опровергнуть меня. Давайте посмотрим, удастся ли нам выделить зараженный объект.
      Она снова откинулась на спинку стула.
      – Но должна вас предупредить: у меня хорошие предчувствия.
      Сэм посмотрел на нее, как доктор на доктора.
      – Скажите мне одно... Как вы додумались до всего этого?
      – Понятия не имею. Просто сидела и ломала голову... А потом – раз! И все стало на свои места. Она немного покраснела.
      – Ну, я и закричала от восторга. Вот, нечаянно. сбросила своего любимца.
      Женщина печально оглядела разбитый сувенир.
      – По сути дела, не слишком большая цена, – решила она.
      Буртин хотел возразить, но тут раздался сигнал вызова коммуникатора.
      – Пуляски слушает.
      – Я собираю командный персонал в зале.
      "Конечно, это голос капитана."
      – У вас пять минут, доктор.
      – В госпитале находится тяжелый больной, – ответила Кэтрин, – геолог Джанкарло Фреди.
      – Тем не менее, – возразил Пикар, придав голосу требовательность, – я надеюсь увидеть вас на общем собрании. Все!
      Беседа закончилась, возражать невозможно. Старший медицинский офицер казалась немного озабоченной.
      – М-да, – пробормотала она, посматривая на Буртина. – После такой вежливой просьбы невозможно отказаться. Придется вам одному проверить наши предположения.
      – Никаких проблем, – успокоил ее Сэм.
      – Хорошо. Мне нравится такой ответ... А теперь, извините, у меня собрание.

* * *

      За иллюминатором звезды и планеты походили на точки света. Ни Триликкон Махкти, ни золотистая Аклах с места, где находился Пикар, не просматривались.
      "Ну и что? – подумал Жан-Люк. – Только бы не отвлекали от дела".
      Капитан ждал прихода всех участников назначенного совещания, поставив локти на длинный стол для заседаний. Начали подходить и рассаживаться по своим местам офицеры корабля. Сначала появилась Трои, потом – Райкер, Ворф и Дэйта. Немного погодя, Джорди и, наконец, доктор Пуляски.
      В конце концов, все расселись за общим столом, приготовившись выслушать сообщение Пикара.
      – Мистер Райкер, – сказал он, – вы не введете в курс дела мистера Ля Форж и нашего доктора?
      Первый офицер кивнул и кратко пересказал события, случившие за последнее время на мостике.
      – Спасибо, первый Итак, хотя клахкиммбрийцы нам не помогают, тем не менее, мы должны выяснить, что. же произошло на "Менделе". Единственный способ – самим попасть на корабль. Однако, нам необходимо преодолеть некоторые проблемы.
      Он бросил взгляд на главного инженера. Джорди кивнул.
      – Эта энергетическая завеса полна помех, как жестянка – червей.
      Пикар заметил растерянность Дэйты Подняв руку, он прервал Джорди.
      – Что с вами, помощник?
      Андроид вздрогнул от неожиданного вопроса.
      – Извините, сэр, но от меня ускользнул смысл сказанного... Жестянка, червей?
      – Это выражение обозначает множество трудностей, – пояснил Райкер.
      – Верно, – подтвердил Ля форж. – Извините, Дэйта.
      – Ничего, – беззлобно ответил андроид. – Теперь мне все понятно.
      – Другими словами, – продолжал офицер, снова обращаясь ко всем собравшимся, – телепортация на "Грегор Мендель" с положительными результатами невозможна. Если энергетическое поле влияет на возможности наших сенсорных устройств, то кто знает, как поведут себя наши транспортеры?
      – Даже на близком расстоянии? – поинтересовался Райкер. – Что, если привести корабли в положение "корпус к корпусу"?
      – Я бы не рекомендовал, – вмешался Ворф. – В таком случае, "Энтерпрайз" окажется в пределах поля.
      Он покачал головой.
      – А если повысится уровень энергии? Ведь мы окажемся в ловушке Или даже хуже...
      – Принято, – произнес Пикар. – Если мы подойдем к самым границам поля, но входить в него не будем, возрастут ли наши шансы на успешную телепортацию?
      Джорди пожал плечами.
      – Возрастут значительно, но результаты все равно будут неопределенными.
      – А как насчет технического перемещения?
      Вопрос поступил с совершенно неожиданной стороны – от доктора Пуляски.
      – Почему бы нам не вытащить оттуда судно и потом высадиться на него?
      – Мы уже пытались это сделать, – ответил Ворф. – Безрезультатно. Поле влияет на техническое перемещение.
      – Понятно, – пробормотала Кэтрин.
      – Хорошее предложение, доктор, – заметил Пикар.
      – Конечно, – откликнулся Райкер, – мы можем высадиться на "Мендель" физически, но это означает – нам придется вырезать вход в корпусе корабля.
      – Вот именно, – подтвердил Джорди. – Не зная, в каком состоянии находятся двигатели или какие газы циркулируют по судну, мы рискуем взорвать "Мендель" еще до того, как прорежем отверстие. Даже если ничего не взорвется, перед нами все равно встанет проблема сохранения условий для жизни внутри корабля. Ведь весь воздух, что есть внутри, высосет через дыру наружу. Только представьте: люди вовсе не погибли, как мы думаем, а их лишать кислорода... Лично я бы не хотел нести ответственность за подобные действия.
      Пикар осмотрел собравшихся вопросительно.
      – Есть ли другие идеи?
      Похоже, источник идей иссяк. По привычке капитан повернулся к Трои.
      Она часто молчала до самого последнего момента, хотя ее выводы не раз решали все.
      Но только не сегодня... Как и Пуляски, она чувствовала себя не в своей стихии.
      Заговорил Ворф.
      – Если нам придется транспортироваться на судно, то это нужно делать по одному, чтобы свести к минимуму возможные потери.
      Глаза клингона сузились и засверкали.
      – И я пойду первым. На случай, если результат окажется... не совсем положительным.
      Пикар заметил, как у Джорди от нарисованной картины задергалась щека.
      Он посочувствовал инженеру.
      – Нет, – произнес Райкер и встретился с клингоном глазами.
      – Если кто и пойдет первым, то это буду я. – Он изобразил улыбку. Вы думаете, почему меня называют первым офицеров?
      Ворф нахмурился, остальные рассмеялись. Пикар подождал, прежде чем продолжить обсуждение. Капитан хотел, чтобы о дурачестве Райкера все забыли до объявления его решения. Молодой человек и так смущен, не стоит бередить его рану.
      – Хорошо. Значит, выходит, единственный способ – транспортация.
      Задерживаться не имеет смысла. Мистер Дэйта, подведите корабль к границам поля. Телепортация через... скажем, через двадцать минут. Полное снаряжение и скафандры должны быть готовы к этому времени.
      Улыбка Райкера давно исчезла.
      – Вы, сэр?
      Пикар невозмутимо ответил:
      – Да, первый... Я беру ответственность на себя.
      Старпом слегка вспыхнул, но не стал возражать, поскольку сейчас для этого – не место и не время.
      – Мистер Ворф, – продолжал Жан-Люк, – я хочу, чтобы вы сопровождали меня. Возьмите двух своих людей. Мистер Ля Форж, то же самое.
      – Есть, сэр, – откликнулся клингон. Джорди просто молча кивнул.
      Наконец Пикар обратился к Пуляски.
      – Вы – тоже... Войдете в группу, доктор,..
      Женщина осталась недовольной. Сказать по правде, настроение упало еще больше по сравнению с приглашением на собрание.
      – Капитан, – запротестовала она, – у меня лежит больной, требующий постоянного наблюдения.
      – С этим заданием легко справится любой из вашего персонала. А осмотр исследовательского судна должен провести специалист... Не забывайте, что вы – главный медицинский офицер моего корабля.
      Видя непреклонность капитана, Пуляски подавила гордость... Во второй раз в течение часа.
      – Как прикажете, сэр, – сказала она, поморщившись.
      Когда Кэтрин впервые пришла на "Энтерпрайз", подобная сцена вызвала бы с ее стороны громкий протест. Теперь же капитан и доктор стали лучше понимать друг друга.
      – Вот и договорились, – произнес Пикар. – В таком случае, все свободны, за исключением вас, старпом. Нам следует еще кое-что обсудить.
      Конечно, "можно подождать, пока Райкер сам не попросит аудиенции, но зачем откладывать неизбежное?

* * *

      Когда дверь плотно закрылась за спинами членов команды, Джорди повернулся к Дэйту.
      – Ого! – воскликнул он. – Спорим, без фейерверка не обойдется?
      Андроид остановился и вопросительно посмотрел на инженера.
      – Фейерверка?
      Понимание сказанного к нему пришло мгновением позже.
      – А, фейерверк... Пиротехника. Поджигается с целью увеселения.
      Дэйта остановился, снова недоумевая.
      – Но зачем капитану и старшему помощнику Райкеру устраивать...
      Он оборвал себя, увидев, как Джорди качает головой.
      – Я снова воспринимаю все слишком буквально, – заключил андроид.
      – Да, – подтвердил главный инженер. – Я имел в виду, что Райкеру есть что сказать Пикару. Да и винить его не в чем.
      – Сказать? – недоумевал Дэйта. – С какой целью?
      Джорди принялся объяснять, затем передумал. Ему очень не хотелось стоять здесь, когда начальство изображает бога Зевса.
      – Знаешь, – обратился он к андроиду, – я все объясню, когда вернусь.

* * *

      – Сэр...
      – Не нужно, Вилл. Знаю... Из всего персонала корабля самый незаменимый – капитан. Первый офицер и нужен для того, чтобы замещать командира в опасных и непредсказуемых ситуациях.
      Райкер нахмурился.
      – Вы правы...
      Его голос звучал спокойно и ровно, но чувствовалось – старпом находится на грани нервного срыва.
      – С моей точки зрения, это как раз та ситуация... На найденном корабле погиб весь экипаж... Я буду последним дураком, если позволю вам подставить себя!
      Для Пикара настроение помощника было предельно ясно: Райкер не просто выполнял долг... Он, вдобавок, считал себя абсолютно правым.
      – Гм... Я и не ожидал победы без боя... Но должен напомнить тебе, Вилл, что здесь – я почти диктатор.
      – Сэр, вижу, вы принимаете эти поиски близко к сердцу. Видимо, на то есть причина... Но все равно это задание ничем не отличается от других. И логика требует назначить командиром десанта меня.
      Капитан окинул старпома изучающим взглядом.
      – Да, вероятно, вы правы: логика требует свое. Но иногда нужно уступить другим соображениям.
      И он стал рассказывать о дружбе с Орбуту, о Дани и ее участии в экспедиции, а также о своей роли в судьбе девушки. Пикар еще не закончил повествование, как заметил изменение в поведении Райкера. Непреклонность решительного человека постепенно таяла, уступая место пониманию и сочувствию.
      – Теперь видишь, – заключил Жан-Люк, – я обязан пойти сам... Если увижу знакомое лицо, то скажу: "Я сделал все возможное..." Как капитану, мне необязательно поступать так, но как человеку.. Я не могу отсиживаться на корабле!
      Райкер глубоко вздохнул.
      – Официально это ничего не меняет. Все равно мне нужно идти вместо вас.
      Пикар кивнул утвердительно.
      – Принято. А неофициально?
      Старпом пожал плечами – Человек и должен поступать по-человечески...
      Капитан улыбнулся.
      – Спасибо за поддержку, Райкер. Неофициально, конечно.
      Первый офицер улыбнулся в ответ, хотя сердце сжималось от тревожных предчувствий.
      – Только не дайте мне повод пожалеть об этом, сэр.
      – Не сомневайся, – успокоил Пикар. – В мои намерения такое не входит.

      Ворф пошел первым... К счастью, без инцидента. Как только об этом стало известно, транспортировались и остальные, включая капитана.
      Он материализовался в кубрике судна, самой большой каюте, вмещающей всю группу. Центральное положение помещения позволяло разойтись веером по всему кораблю. Когда Пикар присоединился к клингону и увидел, как блестят красным цветом их скафандры, то решил внимательно осмотреться.
      Обстановка как обстановка... Столы и стулья, несколько картин тут и там... Длинные узкие иллюминаторы, вырезанные в соответствии с линиями корпуса, пропускали сияние золотистой энергетической мантии. Но никаких тел... Ни здесь, ни где-либо еще. Капитан отметил это с долей облегчения.
      Единственное, что достойно внимания, – на столе стояли флагатри, радамантанский вариант шахмат. Позиция фигур осталась ненарушенной. Пикар не владел умениями играть в эту игру, но знал основные правила. Ему показалось, что партия только началась, судя по расположению фигур.
      Кто стал бы играть в флагатри в то время, как "Мендель" бороздил просторы неизведанного космоса? Вероятно, немногие... Скорее всего, ученые, свободные от дел. Почему бы им не развеяться и не развлечься подобным образом?
      С другой стороны, кто будет играть, зная о неминуемой смерти? Вряд ли найдется человек, спокойно относящийся к такой перспективе. Если только он – не закоренелый фаталист. Значит, что бы ни произошло на "Менделе", для игроков и для всех остальных это оказалось сюрпризом.
      Пикар озабоченно посмотрел на Ворфа. Судя по всему, клингон пришел к такому же выводу.
      В этот момент появилась доктор Пуляски. Ее лицо выражало крайнее недовольство, но когда она присоединилась к капитану и начальнику охраны, от кислой мины не осталось и следа. Всем было известно, что Кэтрин не переносит процесса телепортации. Пикар взял бы с собой кого-нибудь другого, если бы не сложившиеся обстоятельства.
      Доктор сразу принялась обследовать пространство помещения при помощи трикодера. Какое-то время она не отрывала глаз от получаемых результатов.
      – Интересно, – объявила женщина. Ее, голос прозвучал, словно удар колокола, отражаясь от стен пустого зала. – Воздух абсолютно пригоден для дыхания. Все газы присутствуют в нужных пропорциях... Ничего лишнего...
      Радиации тоже нет.
      В углу каюты материализовалась очередная фигура. Капитан узнал Палаццо, одного из подчиненных Ворфа.
      – Конечно, – продолжала Пуляски, – показания относятся только к этой части корабля. Условия могут радикально измениться в других отсеках, поэтому предлагаю не снимать скафандров.
      – Поддерживаю ваши слова, – сказал Пикар, вспоминая свое обещание Райкеру.
      Вскоре приобрел материальную форму и пятый член поисковой группы, фигуру Джорди нельзя не узнать сразу, хотя процесс стабилизации молекул еще продолжался.
      Клингон включил коммуникатор под скафандром.
      – Лейтенант Ворф вызывает транспортационную. Можете переслать остальных одной группой.
      Последовавший ответ казался немного похожим на хрюканье из-за помех энергетического поля. Затем начальник транспортации выразил свое понимание несколько иначе: просто взял да и отправил сразу всех трех оставшихся членов группы.
      – А сейчас, – сказал капитан, когда все собрались и разобрали свои инструменты, – лейтенант Ля Форж, вы и ваши люди обыщите инженерный отсек.
      Не забудьте осмотреть двигатели, системы жизнеобеспечения и все остальное.
      Лейтенант Ворф, возьмите мистера Палаццо и обследуйте палубу два лаборатории, грузовые отсеки, госпиталь. Доктор Пуляски и мистер Баднаджи проверят жилые каюты.
      – А вы, сэр? – спросил Ворф.
      – Пойду на мостик, – ответил Пикар. – Посмотрю, удастся ли извлечь хоть что-нибудь из корабельного компьютера.
      Клингон не возражал. Разумеется, он понимал, что все равно ничего хорошего из его протестов не получится.
      – Вопросы есть? – поинтересовался капитан. Все промолчали, осматриваясь по сторонам. – Тогда приступим.

* * *

      Райкер начал укорять себя. Как бы он ни сочувствовал Пикару и ни одобрял его выбор, оставалось ощущение, что его место – в поисковой команде.
      "Ты ведешь себя, как курица-наседка, – сказал он мысленно. – Все они – взрослые люди и могут позаботиться о себе сами..."
      Да, но экипаж "Менделя" тоже состоял не из детей. И что с ним стало?
      Хуже всего, что за спасателями нельзя проследить, используя коммуникатор.
      Из-за поля сигналы еле пробивались, а иногда пропадали вовсе.
      – Мистер Фонг, – позвал Райкер. – Свяжитесь с капитаном.
      – Есть, сэр.
      Спустя мгновение отчетливый голос Пикара волной прокатился по мостику. Значительные помехи заставили Фонга включить приемную аппаратуру на полную громкость, и слова капитана звучали более повелительно, чем обычно.
      – Вы слышите меня? – спросил первый офицер.
      – Очень плохо, первый. Что-то случилось?
      – Да нет... Просто хотел узнать, как обстоят дела, – говоря эту фразу, Райкер понял, как глупо он поступает. – Вам есть что сказать мне?
      Последовало молчание.
      – Пока ничего. Я иду на мостик. Возможно, что-то обнаружу там...
      – Вы один, сэр?
      Пикар подтвердил, что рядом никого нет.
      – Мы разделились, – пояснил он, – чтобы посмотреть корабль как можно быстрее.
      Конечно... Так поступил бы и сам Райкер, будь он на месте капитана.
      Но все равно от одной только мысли об одиночестве Жана-Люка волосы на затылке вставали дыбом.
      – Возражения, старпом?
      – Нет, – откликнулся первый помощник, чувствуя, как лицо обжигает жаром. – Продолжайте, сэр.
      Едва он произнес последнее слово, как связь прервалась. И никаких признаков существования Пикара... Даже традиционного прощания не прозвучало.
      Может быть, таким образом капитан хотел сказать, чтобы ему не мешали?
      Наверное... Хотя обычно Пикар соблюдал служебный этикет. Более вероятно, это влияние поля.
      "Да, – решил Райкер. – Должно быть, так..." В любом случае, он узнал то, что хотел. В установлении нового контакта нет смысла, но нехорошие предчувствия остались с ним.

* * *

      С тех пор, как Пуляски вступила в транспортационную, что-то постоянно угнетало ее. Она изо всех сил пыталась сосредоточиться на выполнении задания, но не могла отделаться от мысли о незаконченной работе. Кэтрин казалось, что она забыла нечто очень важное...
      В таком подавленном состоянии доктор осмотрела три первые каюты, ни в одной ничего не обнаружив. Вернее, не нашла никаких свидетельств трагедии.
      Все находилось в полном, можно сказать, идеальном порядке: системы жизнеобеспечения функционируют, кровати заправлены... Все как всегда.
      Не ведь тела погибшего экипажа должны где-нибудь находиться? Найти их – дело времени.
      Затем, когда Кэтрин осматривали четвертую каюту, на нее обрушилось, подобно снежной лавине, прозрение. Ее теория о болезни Фреди не родилась самостоятельно, как богиня Афина из головы Зевса:
      Пуляски уже слышала о такой напасти. Это было очень давно, еще в студенческие времена на Чаквафаре.
      Конечно, чаквафарийская версия официально не занесена в анналы Федерации: планета Чаквафар являлась развитым миром, но неуклонно отклоняла предложения о вступлении в единую систему разумных существ.
      Лет тридцать назад ученым двух сторон удалось договориться об установлении научных контактов, и Пуляски попала на эту планету. Но местные медики упорно воздерживались от разговоров на тему о болезнях, встречающихся на Чаквафаре. Очевидно, они канули в Лету...
      Только Перрапатаат, пожилой терапевт, которому нравилась молодая и живая Кэтрин, кое-что рассказал о старинных болезнях его народа. Среди прочих он вспомнил и о стирианаа.
      Болезнь вызывалась смещением определенных генов известных бактерий из-за чужеродных тел. При этом возникало...