Капитан Кирк посмотрел на адмирала Менджиони, которая комфортно отдыхала на биокровати неподалеку от кроватей ее друзей – Родайноса, Тарша и Брауна.
      – Значит у вас есть все, что вам нужно, мэм?
      – В данную минуту да, – сказала ему Менджиони голосом намного более сильным, чем ожидал Кирк. – Вижу вы подобрали и остальную часть вашей команды.
      – Да, – сказал он. – Правда не слишком скоро, адмирал. Они начали чувствовать себя не слишком комфортно во время этого вынужденного бездействия.
      Менджиони тихо рассмеялась. Потом ее лицо стало задумчивым.
      – Ну вот, капитан. Теперь вы знаете.
      Кирк кивнул, понимая, что она имеет ввиду.
      – В конце концов, адмирал.
      – Знаете, – сказала она, – вы все еще находитесь под приказом никому не разглашать это, пока Звездный флот не прикажет вам другого.
      – Я понимаю, – сказал капитан.
       Забавно, размышлял он. Теперь когда я знаю правду, я почти хотел бы никогда ее не знать – учитывая то, что это стоило жизни двум моим людям. И мысль о том, что я послал М’тачтар на смерть… она еще долго будет посещать меня в будущем.
      – Думаю теперь я могу оставить вас отдыхать, – сказал Кирк.
      Менджиони фыркнула.
      – Другими словами, вы хотите посетить кое-кого из других пациентов. – Она улыбнулась. – Идите, капитан. Я это переживу.
      Кирк тоже лыбнулся.
      – Увидимся позже, – сказал он адмиралу.
      Потом он направился проверить Спока, кровать которого располагалась в противоположном конце лазарета. Приблизившись, он посмотрел на сигналы жизнедеятельности своего первого офицера, которые отражались на мониторе, висящем над головой Спока.
       Я впечатлен, подумал капитан. Он никогда не учился в медицинской школе, но был уверен, что ниодин человек не смог бы вынести то, что вынес этот вулканец, и остаться в такой форме. Спок, который изучал монографию на ручном тензоре, прервал доступ к библиотеке, и отодвинул экран, когда увидел приближающегося Кирка.
      – Капитан, – сказал он, заметив своего начальника.
      Кирк посмотрел на него.
      – Как вы себя чувствуете, мистер Спок?
      Вулканец не задумался.
      – Хорошо, сэр. Насколько я могу сказать, у меня нет никакой причины не приниматься за свои обязанности.
      Капитан восхитился рвением Спока, но Пайпер настоял на обследовании всех, включая и самого капитана.
      – К сожалению, коммандер, это не нам решать. Это будет решать главный медик.
      Вулканец показал лишь намек на разочарование, что для кого-то вроде него было эмоциональной вспышкой.
      – Конечно, – ответил он.
      Кирк сразу же перешел к причине своего виональной вспышкой.а.идел приближающегосяо, что вынес этот вулканец, и остаться в такой формеизита.
      – Мистер Спок, я должен принести вам свои извинения.
      Первый офицер выгнул бровь.
      – Извиненния, сэр?
      Капитан кивнул.
      – Последние несолько месяцев я заставил вас чувствовать себя здесь не как дома. Я обращался с вами не с должным уважением. Но можете быть уверены, что больше этого не будет.
      Спок невозмутимо посмотрел на него.
      – Понимаю, – сказал он.
      – Очевидно, – продолжал он, – что вы ценный ресурс и чертовски хороший офицер, и я был сумасшедшим, не пользуясь вашими качествами при каждой возможности. – Он сделал паузу. – Вы ведь понимаете о чем я говорю?
      Вулканец мгновение смотрел на него, потом покачал головой.
      – Нет, сэр. Не думаю, что у меня есть хоть какая-то идея.
      Капитан нахмурился.
      – Вы просили о переводе, коммандер. Надеюсь вы отмените этот запрос и останетесь на «Энтерпрайзе». – Он пожал плечами. – Ваше место здесь.
      Спок надолго задумался над словами Кирка. Потом сказал:
      – В таком случае я остаюсь.
      Неожиданно капитан почувствовал, что его раздирает от желания улыбнуться.
      – Отлично. То есть я рад слышать то, что вы сказали, коммандер. Я имею ввиду… ладно, не берите в голову что я имею ввиду. Увидимся позже.
      Вулканец кивнул.
      – Да, сэр. Позже, как вы и сказали.
      Оставив Спока, Кирк снова пересек лазарет и сделал последнюю намеченную остановку возле кровати своего друга Гэри. Конечно навигатор не был и наполовину в той форме, как вулканец, но все же он тоже был не так плох.
      – Капитан Кирк, – сказал Гэри. – Я жив и едва дышу.
      Капитан нахмурился.
      – Кажется мы уже это проходили. Ты на биокровати, и я прихожу, чтобы убедиться, что ты все еще жив.
      Навигатор притворился, что задумался.
      – Теперь, когда ты это упомянул, это действительно кажется знакомым. Разве что насколько я помню, в прошлый раз я спас тебе жизнь. А на этот раз…
      Кирк вскинул руку.
      – Только не говори что мы сравнялись.
      Глаза Гэри расширились.
      – Сравнялись? Ни на сколько. Согласно моим записям, я спасал тебе жизнь на семнадцать раз больше, чем ты мою. Так что на твоем месте я не стал бы почивать на лаврах в ближайшее время.
      – Я и не мечтал об этом, – сказал ему капитан.
      – Хотя, – продолжил навигатор, – признаюсь ты проделал отличную работу с теми М’тачтар даже без своей счастливой кроличьей лапки.
      Кирк кивнул с непроницаемым выражением лица.
      – Полагаю я могу сам принимать некоторые решения, когда меня вынуждают.
      Гэри улыбнулся.
      – Похоже теперь твое втрое имя Изобретательный.
      – Нет, – сказал капитна, вспоминая их старую шутку. – Мое второе имя ракетбол. Или носорог?
      Навигатор пожал плечами.
      – Я забыл.
      – Как и я.
      Они на мгновение замолчали. И никто из них не чувствовал дискомфорта от этого молчания.
      – Ладно, – сказал капитан, – я должен вернуться на мостик прежде чем доктор Пайпер заграбастает меня самого и уложит на биокровать. Мы встретимся, когда тебя допустят к работе.
      – Если меня допустят к работе, – поправил его друг. – Мне здесь начинает нравиться. То есть я собираюсь поближе узнать медсестру Хинч.
      Он мигнул. Кирк покачал головой.
      – Ты никогда не учишься, не так ли?
      – Никогда, – ответил Гэри.
      Вздохнув, капитан оставил навигатора и направился к выходным дверям. Но едва они перед ним разошлись, он заметил в конце коридора Фелану. Очевидно ее тоже пригласили на медосмотр.
      – Командер Юдрин, – сказал он.
      – Капитан.
      Она слегка наклонила голову и ее антенны изогнулись вперед. Потом она пристально посмотрела на него своими большими, черными глазами.
      – Идете в лазарет? – невинно спросил он.
      Андорианка кивнула.
      – К сожалению да.
      – Знаете, – сказал Кирк, – пройдет несколько дней до того, как мы доберемся до ближайшей звездной базы. Когда доктор Пайпер вас наконец-то отпустит, может быть догоним старые времена.
      Фелана на мгновение задумалась. Потом покачала головой.
      – Я так не думаю, капитан. Я пытаюсь оставить позади одно старое время.
      Он растерянно посмотрел на нее.
      – Да?
      – Да, – сказала она. – То время на крыше, когда я была всего лишь кадетом. – Ее глаза прояснились. – С другой стороны я хотела бы кое-что обсудить с вами, может быть за обедом.
      Кирк улыбнулся.
      – И что же именно вы хотели бы обсудить?
      Андорианка улыбнулась ему в ответ.
      – Новые времена.
      Потом она шагнула в лазарет, оставив его в коридоре одного. Он вздохнул. Похоже иногда люди могли оставить прошлое позади.
 

 
      Когда воспоминания исчезли, капитан услышал, что дождь с новой силой забарабанил в окна дома Митчеллов. Родители Гэри ждали, что же он скажет, и выглядели более заинтересованными, чем когда-либо. Капитан мучительно сглотнул. В горле пересохло как от пыли. Он ненавидел себя за то, что увиливает от своего обязательства перед этими людьми.
      Он пришел сюда, чтобы рассказать Митчеллам то, что они имели право знать. И не мучить их больше, чем они уже измучились. Наконец он сказал.
      – Я убил вашего сына.
      Родители Гэри уставились на него, с неизменным выражением на лицах, разве что в их глазах отразилось некоторое замешательство.
      – Прошу прощения? – наконец произнес мистер Митчелл.
      Кирк вздохнул, затем медленно выдохнул.
      – Я убил вашего сына, – наконец повторил он, обнаружив что произнести это во второй раз не легче, чем в первый. – Я убил Гэри.
      Мистер Митчелл неловко усмехнулся, и сказал.
      – Черт возьми, о чем ты говоришь? Гэри знал куда идет, когда поступал в академию… когда пошел во флот.
      Горло свело судорогой. Капитан покачал головой.
      – Я не это имею в виду, – сказал он Митчеллам. – Я хочу сказать, что я убил его. Я… – Он отчаянно подыскивал слова. – Гэри умер от моей руки.
      На этот раз Митчеллы молчали гораздо дольше, прежде чем ответить.
      – Я не понимаю, – тихо произнесла мать Гэри.
      Мистер Митчелл тряхнул головой.
      – Я тоже.
      Кирк облизнул губы.
      – Мы наткнулись в космосе на энергетический барьер. Он повлиял на Гэри… изменил его в своего рода… – Он сдержался не сумев назвать своего друга монстром. – Он сделал его мощным сверх меры. Он мог поглощать информацию с фантастической скоростью, читать мысли людей… даже управлять объектами на больших расстояниях.
      Митчеллы в ответ ничего не говорили. Они только разинули рты, пытаясь справиться с тем, что он им рассказал.
      – А затем, постепенно, – сказал им капитан, – он изменился и в другом. Он стал холодным, высокомерным, жестоким… полная противоположность тому Гэри, которого все мы знали. И как бы я ни отрицал это поначалу, он стал угрозой для «Энтерпрайза» и его команды. Поэтому я усыпил его и привез на отдаленный астероид, где планировал… – Даже мысль об этом заставила его чувствовать себя виноватым. – Где я планировал его оставить.
      – Боже мой, – выдохнула мисс Митчелл.
      Лоб ее мужа покрылся морщинами, но он продолжал молчать. Кирк посмотрел на свои руки.
      – Это не сработало. Он убил одного из моих людей и вышел из камеры в которой мы его держали. Я отправился за ним с фазерной винтовкой, надеясь положить этому конец до того, как он убьет кого-либо еще.
      Он мог бы рассказать им о Динер, и том как она и Гэри обменялись энергетическими разрядами. Он мог бы рассказать им о могиле, которую вырыл Гэри для своего друга и о камне, который он вытащил из скалы. Но в данный момент, казалось, детали не имели значения.
      – Он был намного сильнее меня, – заметил капитан, – но я получил шанс и воспользовался им. – Он поднял глаза. – В конце концов мне повезло, а ему нет.
      За пределами комнаты дождь барабанил в окно все сильнее и гром бормотал что-то неразборчивое. Митчеллы выглядели ошеломленными и бледными. Потом с невероятной быстротой выражение лица матери Гэри стало безжалостным и ненавидящим.
      – Вы убили моего мальчика! – простонала она, краснея от гнева и негодования. – Вы убили моего Гэри!
      Мистер Митчелл положил ладонь на руку своей жены.
      – Полегче, Дана.
      Мать Гэри качнула головой из стороны в сторону, и ее покрасневшие глаза уставились на Кирка.
      – Гэри доверял вам, – прорыдала она, и ее голос усиливался с каждым обличительным словом. – Он считал вас своим другом. И вы посмели убить его?
      Капитан очень хотел уйти из этого места. Он отдал бы все что угодно, чтобы избежать гневного взгляда мисс Митчелл. Но он остался на месте и терпел то, что должен был вынести – потому что в конце концов все, что говорила ему мать Гэри, было правдой. Его друг доверял ему, и он предал это доверие. Конечно у него не было выбора, но это ничего не меняло. Он убил Гэри, и теперь должен был за это заплатить.
      – Я не знаю что сказать, – прохрипел он.
      – Нет знаете, – сказал ему мистер Митчелл.
      Кирк уставился на него.
      – Сэр, я…
      – Вы знаете, что сказать, – мрачно настаивал мужчина. Он повернулся к своей жене. – Вы сказали, что были другом Гэри несмотря ни на что. И вы сказали, что хотя и убили его, вы этого не желали. Это произошло потому, что вам ничего больше не оставалось.
      Мать Гэри поднесла руки к лицу и закрылась ими, вздрагивая и освобождаясь от своего горя. Ее муж гладил ее по спине и с печалью смотрел на нее.
      – И вы сказали кое-что еще, – пробормотал он капитану, и теперь его голос был не громче шепота. – Вы сказали, что любили Гэри настолько, что не могли опозорить память о нем говоря неправду. Вы любили его, поэтому и пришли сюда, чтобы рассказать нам правду о нашем мальчике.
      Кирк увидел, что губы мистера Митчелла начали дрожать. Он подошел к мужчине, чтобы обнять его. Но прежде чем он успел до него добраться, мать Гэри вскочила, преградила ему путь, и зарыдала, закрываясь руками.
      – Я сожалею, – сказала она, обливая слезами его форму. – Я так сожалею, Джим. Ты сможешь меня когда-нибудь простить?
      Капитан погладил ее по волосам. Сможет ли он простить ей?с изумлением подумал он.
      – Все в порядке, – сказал он, глотая собственные слезы и с благодарностью глядя на отца Гэри.
      Мистер Митчелл все еще сидел на кушетке с такими же покрасневшими глазами как и у его жены. Но он улыбался. А дождь с яростью стучал в окно всю оставшуюся часть ночи и так до самого утра.
      На планете Хейр’тзан, стоя босыми ногами на холодном розовом мраморе, Перрис Нодарх глубоко вздохнул. Этот звук казалось прошелестел через весь пещерообразный главный зал Воточного Храма, побеспокоив птиц ринтзалайи, которые собрались на выступах под сводчатым потолком зала. Слуга Перриса, который одевал его в новые белые одежды с синим кантом, посмотрел на телепата.
      – Что-то не так, Достопочтенный?
      Перрис пристально посмотрел в яркие желтые глаза и на чешуйчатую бронзовую кожу слуги, который был настолько молод, что ему не терпелось дождаться момента, когда он сам в первый раз оденет телепата в эти одежды. Потом он кивнул.
      – Кое-что, – подтвердил Перрис.
      – С вашей одеждой? – спросил слуга с явным беспокойством на лице. Потом его беспокойство усилилось. – Или может быть что-то с вами?
      Это был верный вопрос. Все-таки телепат сделал за эти годы значительные успехи. Он не был молод, когда в тот первый раз шел от храма к правительственному центру, а это произошло четырнадцать лет назад.
      – Я в порядке, – сказал Перрис своему слуге. – По крайней мере телесно. Но должен признать, мой дух в некотором дискомфорте.
      Юноша покачал головой.
      – Я не понимаю.
      Телепат улыбнулся.
      – Я получил этим утром новости со звездолета. Гэри Митчелл погиб на далекой планете.
      Брови слуги сморщились как от боли.
      – Митчелл… мертв? – Он изумленно тряхнул головой. – Но как он…?
      – Умер? – сказал Перрис, заканчивая вопрос юноши. Он вспомнил человека, своего друга и спасителя, и пожал плечами. – Все мы умираем, Атаан. А Митчелл всегда вел опасную жизнь, всегда выступал против ужасов – даже когда он делал это на Хейр’тзане.
      Он посмотрел на западную стену зала, на которой на огромной фреске были изображены самые величайшие события истории хейранцев. Его глаза сразу же нашли виньетку, на которой были изображены Кирк и Митчелл, сражающиеся против празднично одетых террористов.
      Если бы кадеты Звездного флота не поставили на кон свои жизни, телепат никогда бы не добрался до Восточного храма и не было бы никакого Великого Примирения. И этот день, когда все хейранцы праздновали воссоединение своего народа, никогда бы не наступил. Его слуга сглотнул.
      – Я не знал, Достопочтенный.
      Перрис улыбнулся.
      – Совсем немногие знают о произошедшем с Митчеллом, Атаан –я сам, другой Достопочтенный, главный министр Ленна… и теперь вы. – Он пристально посмотрел на арку входа в зал, через которую он выйдет через несколько минут, чтобы вновь пройти свой исторический путь до дома правительства. – Хотя скоро, – продолжил он, – об этом узнает каждый. Все-таки Митчелл принадлежит нам всем.
      Так он и сделает. Но телепат, который был обязан этому человеку своей жизнью, будет оплакиватье его больше, чем кто-либо другой, подумал он. Заметив, что его слуга все еще в смятении, Перрис положил руку на плечо юноши.
      – Ну же, Атаан, заканчивайте свою работу. Митчелл однажды пошел на большее, чтобы убедиться, что церемония состоится вовремя. Не думаю что ему хотелось бы увидеть, что она задерживается теперь.
      Слуга улыбнулся.
      – Как скажете, Достопочтенный.
      И под доброжелательным, но бдительным взглядом телепата, юноша продолжил свою работу.
      В день похорон Гэри сияло солнце, а воздух пах новой свежестью. Дождь прошлой ночью казался сном. Или по крайней мере именно так это показалось Кирку, когда он добрался до простой, сложенной из песчаника часовни, где должна была состояться панихида.
      Капитан прошел примерно дюжину кварталов от своего жилья, представяя себе, как было бы глупо вызвать такси и проехать такое короткое расстояние по такой прелестной осенней погоде. Но это была не единственная причина для того, чтобы идти пешком. Ему нужна была эта прогулка, чтобы внутренне успокоиться. На полпути к часовне он услышал оклик знакомого голоса. Обернувшись он увидел, что его торопится догнать Маккой.
      – Черт возьми, Джим, – сказал ему друг. – Это же не гонка. Ради бога, притормози.
      Кирк улыбнулся.
      – Рад видеть тебя, Боунз.
      Доктор уставился на него.
      – Ну и? Ты…?
      – Сказал ли я Митчеллам? – закончил за него капитан. Он кивнул. – Да. Сказал.
      Маккой нахмурился.
      – И?
      – И мы в порядке, – сказал Кирк. – Все мы.
      Доктор искренне улыбнулся.
      – Чтож, это просто великолепно, Джим. В самом деле великолепно. Держу пари, теперь ты чувствуешь себя намного лучше.
      – Лучше, – сказал капитан.
      Внезапно Маккой понял, что что-то отсутствует.
      – Скажи, а где твоя повязка? – спросил он.
      Кирк пожал плечами.
      – Я не чувствовал необходимости носить ее и дальше. И не говори мне, что я снял ее слишком рано.
      – Кто я? – воскликнул доктор. – Я последний, кто посоветует кому-нибудь тащить на себе дополнительный груз. – Он наклонил голову в сторону входа в часовню. – Мы идем?
      Капитан уставился на вход.
      – Думаю да, – ответил он.
      Кирк и Маккой проделали последние несколько шагов и вошли внутрь. И если капитан был немного взволнован тем, что ждало его внутри, то это было ничто по сравнению с тем, какое волнение он чувствовал бы, если бы не сделал своего признания родителям Гэри.
      Потом он бросил взгляд на огромный, хорошо освещенный интерьер помещения. К виду, который предстал перед его глазам, он оказался совершенно не готов. Он стиснул руку доктора и произнес.
      – Боже мой.
      Маккой тоже заметил это зрелище и улыбнулся.
      – Обана!
      Часовня была забита людьми от одной стены до другой – и не только друзьями и родственниками покойного, хотя их здесь тоже было немало, но также и небольшой армией офицеров Звездного флота и людей, носящих зеленую, красную или синюю униформу.
      – Эй, глянь, – сказал доктор. – Это Миико Тарш… из медицинского управления Звездного флота. Я не знал что они с Гэри были знакомы.
      Кирк проследил за взглядом Маккоя и увидел вобиллита.
      – Да, – ответил он. – Мы служили с ним вместе на «Республике».
      Потом он понял, что Тарш был на поминальной службе не единственным офицером с «Республики». Капитан Бэннок, командир корабля в отставке, тоже присутствовал – и его глаза были такими же стальными как всегда, а жесткое выражение лица отражало не меньшую властность.
      Там был и Джорд Горфинкель, офицер по науке Бэннока. Его вьющиеся каштановые волосы большей частью поседели. И общительный шеф инженерной службы Хоган Браун. И коммандер Родайнос, с бочкообразной грудью и оливковой кожей. И адмирал Менджиони, которая была на «Республике» первым офицером. Она тоже была там, чтобы отдать дань памяти Гэри.
      И на этом список не заканчивался. Кирк увидел Марка Пайпера, разместившегося рядом с лейтеннатом Олденом, медсестрой Чепел и йоменом Смит неподалеку от Скотти, Сулу, и Стайлса. А в нескольких рядах за ними расположилась группа с «Конституции» – группа, включающая капитана Одженталлера, коммандера Хироту, доктора Веласкес, лейтенанта Боррика и даже шефа службы безопасности Гейнора. Маккой наклонился к нему.
      – Ты знаешь всех этих людей? Я имею ввиду типов из Звездного флота.
      Сглотнув неприятный поток эмоций, капитан кивнул.
      – Я их прекрасно знаю.
      Он также знал кое-кого еще – и некоторые из них присутствовали здесь скорее ради него, чем ради Гэри. Они пришли, чтобы отдать дань уважения, потому что покойный был его лучшим другом. Но это не делало их приход менее трогательным, и не делало их количество менее внушительным. К тому же Гэри не волновала бы причина их прихода – его бы просто удивило то, что они здесь.
      – Сэр? – произнес голос за его спиной.
      Кирк обернулся и увидел самую большую неожиданность.
      – Мистер Спок? – с любопытством сказал он.
      Вулканец выказал эмоций не больше обычного.
      – Надеюсь я пришел на церемонию вовремя, – ответил он.
      – Очень вовремя, – заверил его капитан.
      Спок выгнул бровь.
      – Вы выглядите удивленным, – заметил он.
      – Я… – Кирк пожал плечами. – Я не думал что вы часто ходите на панихиды. То есть на корабле…
      – На корабле, – сказал вулканец, – кому-то было необходимо остаться на мостике. Пока «Энетрпрайз» на земной орбите, это не обязательно.
      – Понятно, – ответил капитан. – Спасибо за разъяснение. – Он повернулся к своему спутнику. – Доктор Маккой, это мистер Спок, мой первый офицер.
      Доктор протянул руку.
      – Рад с вами встретиться, мистер Спок.
      Вулканец мгновение смотрел на руку Маккоя, затем поднял глаза.
      – Мой народ старается избегать физического контакта.
      Доктор нахмурился и убрал руку.
      – Прошу прощения, – сказал он Споку. – Я доктор, а не дипломат.
      Вулканец кивнул.
      – Я заметил.
      Маккой с неодобрением уставился на него.
      – И что это означает?
      – Ваша форма, – объяснил Спок, – явно представляет науку. Никто в Звездном флоте не принял бы человека в ней за представителя дипломатического корпуса.
      – А, – сказал доктор. – Конечно.
      Но казалось он не совсем принял это объяснение. К тому же, подумал Кирк, в голосе первого офицера появилось то, что он никогда прежде не слышал. Было ясно, что здесь происходит какое-то динамическое, интересное движение в межличностных отношениях. И он не мог дождаться, чтобы увидеть, во что это превратиться теперь, когда Маккой согласился принять пост главного офицера по медицине.
      Более того, капитан испытывал искушение сообщить Споку этот факт прямо сейчас. И он наверное сделал бы это, если бы к ним не присоединился еще один старый друг.
      – Привет, Джеймс, – сказала синекожая красотка андорианка в одежде коммандера. Ее антенны изогнулись вперед.
      Кирк улыбнулся ей, внезапно погрузившись в воспоминания, приятные и не очень.
      – Фелана.
      Женщина наклонилась вперед и поцеловала его.
      – Я сожалею о Гэри, – сказала она. – Мне будет его очень нехватать. И я не думаю что когда-нибудь встречу кого-нибудь похожего на него.
      – Я понимаю, – сказал капитан.
      Фелана смотрела на него своими черными, желая разделить его скорбь.
      – По крайней мере он умер как герой. Мы можем им гордиться.
      К сожалению Кирк не мог сказать ей правду о смерти Гэри – не теперь, когда в официальном отчете не упоминалось ни то что произошло, ни то, кем он стал, или как хладнокровно он убил Ли Келсо, или как близко он был к тому, чтобы завладеть «Энтерпрайзом».
      Гэри не нравилось держать от кого-либо тайны, и капитану тоже. Но в данном случае у него на самом деле не было выбора. Потом он увидел, что Митчеллы зовут его к передней части часовни, и вынужден был извиниться. Пробравшись к первому ряду, он сел рядом с матерью Гэри, которая сжала его руку.
      – Это довольно-таки большое сборище, – сказал мистер Митчелл.
      – Больше чем я ожидала, – сказала мать Гэри, которая выглядела несколько потрясенной этим фактом.
      – У Гэри было много дузей, – заметил Кирк.
      – Должно быть они прибыли издалека, – заметил мистер Митчелл.
      – Да, – сказал капитан.
      Потом началась панихида. Родители Гэри поднялись на подиум и встав за деревянную кафедру поблагодарили всех за прибытие. Они сказали, что им будет недоставать их сына, но им приятно видеть, что он вошел в жизни стольких людей.
      Некоторые люди, заметили они, живут долше остальных. Но жизнь человека следует мерить не годами, а тем как его жизнь сказывается на других, а в этом отношении, сказали они собравшимся, жизнь Гэри была такой же полной как и у любого другого.
      А потом они попросили всех выслшать то, что скажет о нем друг их сына, потому что Джим Кирк знал Гэри лучше, чем кто-либо другой. На мгновение, когда они проходили мимо, его глаза встретились со взглядами Митчеллов, и он нашел в этих взглядах поддержку. Казалось они говрили: ?действуй. Говори от своего сердца, сынок, и все будет в порядке.?
       Это хороший совет, подумал он.
      Заняв место за деревянной кафедрой, Кирк посмотрел на море людей. Они терпеливо ждали когда он начнет, и без сомнения сочувствовали тому, насколько это трудно для него. Но для капитана самое трудное было уже позади, и закончилось еще прошлой ночью. Все что он теперь должен был сделать, устроить проводы своего друга в лучшем стиле.
      – Позвольте мне рассказать вам о Гэри Митчелле, – начал он.
      Спок казалось сел еще прямее. Лейтенант Боррик и коммандер Родайнос сделали тоже самое.
      – Гэри Митчелл, – сказал он, – был фокусником. Любили ли вы этого парня или ненавидели, вы не можете с этим спорить. Он мог зайти в тихий рек-зал и в мгновение ока расшевелить его смехом. Когда ты оказывался рядом с Гэри, нельзя было испытывать разочарования или недовольства. Это было единственное, чего он не позволял. Каждый день, каждую минуту, ты должен был быть таким же полным жизни как и он сам.
      Скоти, сидящий среди аудитории, кивнул. То же сделали Фелана, капитан Бэннок и доктор Веласкес.
      – Позвольте мне рассказать вам о Гэри Митчелле, – продолжал капитан. – Гэри Митчелл был человеком невероятной смелости. Он спасал мою жизнь дюжину раз… хотя если бы вы спросили об этом его, он вероятно сказал бы, что это случалось раз двадцать или тридцать.
      Прокатилась волна смеха. А от Хогана Брауна пришла самая широкая одобряющая улыбка.
      – Но если вы действительно хотите знать, насколько смелым он был, – сказал Кирк, – вы должны спросить об этом его врагов. Если бы сегодня они были здесь, они бы сказали вам, что он он был самым опасным противником, с которыми они когда-либо сталкивались. Почему? Да потому что Гэри не знал, когда надо отступать. Он не знал… или возможно просто не мог смириться… что во вселенной может быть что-то, что способно одолеть его, если он будет пробовать достаточно долго.
      Судя по выражению лица адмирала Менджиони, она была с этим согласна. Также как доктор Пайпер, йомен Смит и шеф Гейнор.
      – Позвольте мне рассказать вам о Гэри Митчелле, – продолжал капитан. – Гэри Митчелл был учителем… не в терминах холодных фактов аудитории, а в плане того, чему он мог научить нас о нас самих. Могу вам сказать, что он научил меня нескольким вещам. Он научил меня действовать сообазно моим инстинктам, вместо того, чтобы все время следовать книгам. Он научил меня тому, как важно принимать жесткие решения. Решения, которые никому и никогда не хочется принимать.
      Он посмотрел на родителей Гэри, которые знали, что означает эта последняя фраза. Они смотрели на него с гордостью и печалью.