Кирк понятия не имел, сколько времени у него заняло возвращение на
      место высадки, – может, минуты, потому что он несся через джунгли со страшной скоростью, – но все равно ему казалось, что слишком долго.
      Тем не менее, Каррас была жива – пока. Она дрожала и мышцы ее
      ежесекундно сводило спазмами, а униформа промокла от испарины. Но она все еще была жива.
      Когда они вырвались на открытый участок и вброд через мелкий поток,
      капитан уставился на месиво, из которого появилось первое животное. Оно было таким же спокойным, как когда они видели его в последний раз. Ни признака чудовища, что ужалило его первого офицера.
      Но теперь это чудище было ему нужно. Ему было нужно, чтобы оно
      поднялось, круша все вокруг, из-под земли, подаваясь назад, и вытягиваясь, и выбрасывая щупальца в поисках Каррас.
      Не то чтобы он был уверен, что оно ее спасет, – вовсе нет. Оно могло просто добавить второй укус к первому и ускорить ее смерть.
      Но он по-прежнему должен был попытаться. Ноги его ныли от напряжения, легкие требовали кислорода; хватая пересохшим горлом теплый, влажный воздух, Кирк упал на колени возле каши из земли, камней и зелени. Через миг он осторожно снял Каррас со своего плеча и опустил на землю перед собой.
      – Ну же, – задыхаясь, проговорил он, уставясь в провал. – Давай.
      Ничего не произошло. Все было тихо – тихо как смерть и распад.
      Шевелилась только Каррас. Она дрожала. Содрогалась. Но, капитан знал, это не будет длиться долго. Никто не сможет долго такое выдержать.
      На какой-то миг у него появилось чувство, что они не одни. Он почувствовал вокруг них присутствие духов, – душ древних Домбраату, коленопреклоненных, как он, молящих их великое и ужасное божество-личинку.
      Но молить было не в его характере. Кирк никогда не просил ничего смиренно, и не собирался начинать теперь.
      – Давай же, – закричал он, – Чтоб тебя! – В нем волной поднялся гнев,
      яростный и нерациональный. – Я не для того проделал весь этот путь, чтобы дать умереть этой женщине! – Он потряс кулаками в сторону мешанине из деревьев и камней. – Я не позволю ей умереть, не тогда, когда есть шанс, что ты можешь ее спасти! А теперь вылезай из этой дыры, или, господи помоги мне, я вытащу тебя оттуда!
      Духи застыли, подумал он, дивясь на безумца, который осмелился
      кричать на их бога. И ладно. Пусть смотрят, пока этот большой белый червяк лезет наружу и что-то с этим делает.
      Но ответа не было. Не разваливающейся земли, ни чудовища, ничего. И
      вскоре он почувствовал, что даже духи улетели прочь.
      Капитан повесил голову. Конвульсии Каррас становились слабее.
      Ресурсы ее тела истощены; у нее просто ничего не осталось.
      Все кончено, не так ли?
      Внезапно он услышал низкий гул из-под земли. Разрушенная область
      перед ним затряслась, начала вздыматься, громоздиться, и, наконец, выбросил наружу своего чудовищного обитателя. Ужасное создание заколыхалось, нависло над Кирком, призрачно-белая башня живой плоти. Сердце его колотилось в ребра, по коже бежали мурашки, когда капитан подался назад от Каррас, оставляя ее одну.
      Ее присутствие не прошло для создания незамеченным. Уронив одно
      из щупальцев на @тело мичмана, оно подняло ее в воздух. Поднесло прямо ко рту, все еще почерневшему и деформированному после выстрела из фазера Кирка.
      Приношение, подумал он. Вот что она такое. Приношение
      примитивному божеству, которое не видело приношений тысячи лет. Он обругал себя за то, тчо принес ее сюда.
      Нет. Пока что рано себя ругать. Не раньше чем он сможет проверить,
      не была ли верна ее теория.
      На его глазах тварь подняла Каррас в один уровень со своей глоткой.
      Затем, точно как это было со Споком, она вытянула маленькое щупальце и мягко провела по плечу мичмана.
      Мичман вскрикнула: пронзительный, жалобный крик, от которого у
      Кирка кровь застыла в жилах. Затем она обмякла. Безжизненно.
      Закончив с ней, создание опустило ее тело – вялую форму, что была
      Селеной Каррас, – почти до земли. Когда оно отпустило ее, – с высоты около десяти футов, – капитан уже был там, чтобы подхватить ее.
      Оно не двинулось, чтобы схватить его. По-видимому, оно было
      удовлетворено.
      Когда он опустил Каррас на землю, у него наконец появилась
      возможность поразмыслить о собственной глупости. Отвести локон золотых волос с ее потемневшего лица с широко открытыми глазами.
      И спросить себя: Что я наделал?
      Мостик «Энтерпрайза», подумал Скотти, обычно был хорошим местом.
      Местом, в которое люди всегда направлялись с удовольствием.
      Сейчас оно было похоже на могилу.
      Все двигались будто в замедленной съемке. Что ж, ничего
      удивительного. Несмотря на скорость, с которой они вернулись на Октавиус Четыре, кто торопился выяснить то, что они уже знали в глубине сердца?
      Достаточно скверно было то, что мистер Спок стоял на краю могилы.
      Теперь они должны были признать потерю еще четверых, включая капитана Кирка.
      Это был черный день для «Энтерпрайза», сказал себе инженер. Он
      поерзал в капитанском кресле. В самом деле, черный день.
      – Приближаемся к планете, – объявил Чехов со своего места за
      навигаторской консолью.
      – Выход на орбитальную скорость, – приказал Скотти.
      – Выходим на орбитальную скорость, – подтвердил Зулу.
      Октавиус Четыре обрисовался в дымке на переднем экране.
      – Мистер Чехов, – сказал инженер, – проверьте область вокруг места
      высадки на предмет признаков форм жизни. Лейтенант Ухура, проверьте сигналы коммуникаторов на всех частотах.
      Все они делали то, что должны были делать. Но все они не слишком на
      что- либо надеялись. Они были слишком опытны; они знали, что шансы найти капитана и других были…
      – Скотти!
      Он повернулся к Ухуре, произнесшей его имя, удивленный такой
      фамильярностью. Одно дело называть его так внизу, в комнате отдыха, но на мостике…
      Затем он увидел выражение ее лица и то, как она прижимала к уху
      наушник и позабыл о лекции, которую он уже было заготовил. Ухура широко улыбалась. Улыбалась!
      Возможно ли?…
      – Что там, девочка? – воскликнул он, пытаясь сдержать порыв надежды.
      В кой-то веки, офицер по связи будто онемела. Все, что она смогла
      сделать – это потрясти головой и переключить то, что она слушала, на интерком мостика.
      – …Кирк. Повторяю: это вы, «Энтерпрайз»?…
      Вновь обретя голос, Ухура ответила:
      – Да, сэр. Как… как я рада слышать ваш голос.
      – Что до нас, так нам тут вдвойне приятней слышать вас, лейтенант. Мне нужно поговорить с мистером Скоттом.
      – Я здесь, сэр, – сказал Скотти. – И, могу добавить, все еще слегка ошеломлен. Какого ж дьявола вы…
      – Это мы позже обсудим, – прервал его капитан. – Как Спок?
      Инженер вздохнул.
      – Нехорошо, сэр. Доктор Маккой говорит, что ему немного осталось.
      Странно, Кирк, казалось, не был устрашен этой новостью.
      – Скотти, я хочу, чтобы Спока переправили вниз – немедленно. Вы взяли наши координаты?
      Чехов повернулся и кивнул в ответ на вопрос капитана. Инженер взглядом дал ему понять, что понял.
      – Да, мы их засекли, – сказал он, – Но вы уверены, что хотите, чтобы его транспортировали вниз, сэр?
      – Совершенно. И пусть доктор Маккой его сопровождает.
      Скотти обменялся с Ухурой растерянным взглядом.
      – Как скажете, – ответил он. – Я займусь этим немедленно.
      – Вот и прекрасно. Отбой.
      Покачав головой, инженер нажал кнопку вызова на подлокотнике.
      – Доктор Маккой, это мистер Скотт с мостика…
      Маккой, работавший в лаборатории, слушал Скотти вполуха. По
      крайней мере, пока до его сознания не дошло слово «капитан».
      Он поднял голову.
      – Вы не могли бы это повторить, мистер Скотт?
      Пауза.
      – Я сказал, я только что связался с капитаном, доктор. Похоже, с его группой все хорошо.
      Маккой поднялся на ноги.
      – Джим жив? – ошеломленно проговорил он.
      – Жив. Я только что сам с ним говорил.
      – Это… здорово, Скотти. А другие, что были с ним?
      – Похоже, все они тоже живы.
      Доктор неуверенно улыбнулся.
      – Ну, тогда, чего же мы ждем? Давай, поднимай их сюда, чтобы я мог на них взглянуть!
      Долгая пауза.
      – Боюсь, у капитана немного другие планы.
      Улыбка Маккоя улетучилась.
      – Что ты имеешь в виду? Не молчи, а?
      – Капитан Кирк не хочет транспортироваться наверх. Он хочет, чтобы
      вы отправились вниз. И он хочет, чтобы вы взяли с собой мистера Спока.
      Доктор устал. Может быть, он неверно расслышал.
      – Он хочет, чтобы я что?…
      Вздох.
      – Отправились вниз. С мистером Споком.
      Доктор застыл, открыв рот. Наконец, он сказал:
      – Так и я подумал, что вы это сказали.
      – Я знаю, что это звучит бессмысленно, –добавил Скотти. – Но капитан, похоже, знает, что делает.
      Маккой что-то буркнул.
      – Мне нужно поговорить с капитаном. Может, он не представляет, в каком Спок состоянии.
      Тяжелое молчание.
      – Да, – согласился, наконец, инженер. – Я попрошу лейтенанта Ухуру соединить вас.
      Доктор снова сел и стал ждать. Переправить Спока вниз? В его теперешнем состоянии? Не заняться ли ему сперва головой капитана.
      Сначала Маккой подумал, что Кайл ошибся. Когда он материализовался со Споком на руках, он увидел признаки масштабного сдвига земляных пластов не более чем в сотне футов перед ними – вроде того, что оставила после себя тварь, что напала тогда на Спока.
      – Во имя всего… – начал он.
      – Проблемы, доктор?
      Маккой обернулся и увидел стоявшего за его спиной Кирка, вместе с остальными из их партии. Оуэнс сидел; его нога была в деревянных лубках.
      – Сюда, – сказал капитан, – давай помогу. – Подойдя к ним, он поднял Спока в вертикальное положение, протянул его руку себе через шею и освободил Маккоя от его веса.
      – Джим, – неверным голосом сказал доктор, поддерживая Спока за другую руку, – ты что, спятил? Одна из этих тварей была здесь. Что, если она решит вернуться?
      Но Кирка это, похоже, не особенно интересовало. Он, нахмурившись, глядел на своего друга.
      – Он не здорово выглядит, – заметил он.
      – Черт возьми, Джим, ты слышал, что я сказал? Один из этих монстров может вылезти из вот этой дыры в любую минуту!
      Капитан повернулся к нему.
      – Я знаю, Боунз. Собственно, на это я и рассчитываю. – Его взгляд стал дестким. – Я знаю, это звучит дико, но один из этих монстров – это именно то, что вылечит Спока.
      Маккой глядел на него во все глаза.
      – Это все жара. У тебя солнечный удар.
      – Взгляни на Каррас, доктор. У нее нездоровый вид?
      Маккой неохотно посмотрел.
      – Похоже, она в полном порядке, – заключил он. – Но что общего между…
      Кирк прервал его.
      – Боунз, она была ужалена точно так же, как Спок. У нее были те же самые симптомы. – Он указал кивком головы на завалы. – Но одно из этих чудищ снова привело ее в норму. Не спрашивай меня как да почему, но это сработало. И на Споке тоже сработает.
      И капитан сказал ему об иероглифах и как все это помогло ему спасти жизнь Каррас.
      Доктор немного подумал.
      – Это безумие. – Он покачал головой. – Но время Спока уходит, и все, что я делаю, похоже, никак не действует…
      Кирк посмотрел ему в глаза. Очень серьезно.
      – Это не теория, Боунз. Это доказано. Я это видел своими глазами.
      Маккой сморщился.
      – Хорошо бы ты был прав.
      Капитан кивнул.
      – Думаешь, я бы стал это делать, будь у меня хоть капля сомнения? А теперь давай, помоги мне отнести туда Спока. В этих местах горы не ходят к Магомету.
      Гадая, что бы сказали его профессора из медшколы, увидь они его сейчас, Маккой двинулся, поддерживая Спока со своей стороны, к периметру разрушенной области. И, по слову Кирка, опустил Спока на землю.
      – Теперь назад, – сказал капитан. – Смотри.
      Сначала ничего не случилось. Только ветер вздохнул в деревьях. Затем земля начала вздрагивать.
      И через миг оно появилось, разрывая корни деревьев и скрежеща камнями, – животное, в точности такое же, какое они видели прежде, – воздвиглось из хаоса. У Маккоя немедленно пересохло во рту и от страха свело мышцы. Все его усилия были направлены на то, чтобы не удариться в панику, не схватиться за фазер, устоять на месте…
      Как он мог согласиться участвовать в этом? Как мог предоставить Спока такой судьбе?
      Монстр поднялся во весь рост; деревья казались рядом с ним карликами. Пошарив вокруг себя щупальцами, он вскоре обнаружил вулканца. Затем, будто в порыве голода, он поднял Спока к своему сморщеному рту.
      Господи, подумал доктор. Он собирается съесть его…
      В последний момент, однако, чудище отвернуло Спока от своей глотки. Появилось доселе скрытый усик, – как то, с помощью которого другая такая тварь ввела ему яд. Оно протянулось к плечу вулкана.
      Маккой дрожал, он был в ужасе. Затем он почувствовал руку, сжавшую его плечо.
      Повернувшись, он увидел, что это был капитан.
      – Все нормально, –сказал Кирк.
      Но даже он был потрясен и взволнован тем, что видел. Несмотря на его успокаивающие слова он выглядел каким угодно, только не спокойным.
      Скотти барабанил пальцами по консоли мистера Кайла.
      – Чего они там так долго? – спросил он.
      Шеф транспортаторного отсека покачал головой.
      – Не знаю, сэр.
      Скотти нахмурился.
      – Если б только капитан не разводил тайны…
      Кайл кивнул.
      – Да, загадочно. Я только надеюсь, что бедный…
      В транспортаторной вдруг послышался голос Кирка.
      – Мистер Кайл?
      Начальник транспортаторной выпрямился, как если бы капитан был в помещении собственной персоной.
      – Да, сэр?
      – Шестерых на борт.
      – Шестерых на борт, – подтвердил Кайл. Бросив взгляд на Скотти, он повернулся к контрольной консоли. И через миг активировал транспортатор.
      Инженер смотрел, как энергетические контуры шести фигур
      появляются на платформе. Сказать, которая из них – Спок, было невозможно, так же как и определить, в каком он состоянии.
      Затем контуры офирмились и стали материальны. В заднем ряду стояли
      трое молодых членов команды, что входили в состав первой группы высадки. Двое мужчин и женщина, хотя Скотт не знал их имен.
      Впереди по бокам стояли Кирк и Маккой. А между ними – первый
      офицер, – на ногах и в сознании.
      – Во имя всего… – начал Скотт. Он изумленно потряс головой.
      Когда Кирк и Маккой сошли с платформы, Спок последовал за ними.
      От недуга, что мучил его, не осталось и следа. Заметив пристальный интерес инженера, он дал это понять легким кивком.
      Широко улыбнувшись, Скотти кивнул ему в ответ.
      – Эй, куда это вы, интересно? – спросил Маккой, бросаясь вслед за своим пациентом.
      Спок повернулся к нему, его самоконтроль снова был совершенен.
      – Если вы проверите штатное расписание, – сказал он, – полагаю, вы обнаружите, что я сейчас должен быть на мостике.
      – Черта с два – должен! – ответил доктор. – Вы возвращаетесь со мной
      в лазарет. – Он повернулся к молодым людям. – Вообще-то, вы все возвращаетесь со мной в лазарет. – Он сварливо глянул на капитана. – Без исключений.
      Кирк и Спок обменялись взглядами. Капитан пожал плечами.
      – Что я могу поделать? Он тут доктор.
      – Вы чертовски правы, – сказал Маккой. – Ну, двинулись. Все.
      Проходя мимо Скотти, капитан хлопнул его по плечу.
      – Что ж, покомандуй еще, – сказал он, – Придется нам там поторчать.
      Глядя, как они выходят, Скотти счастливо улыбнулся. Изумительно,
      как быстро все может снова стать в порядке.
 

 
      К тому времени, как Кирк и Спок появились в конференц-зале, Маккой
      уже закончил настройку и барабанил пальцами по столу. Когда они вошли, он поднял взгляд и посмотрел на них довольно кисло.
      – Как мило, что вы решили заглянуть, – заметил он.
      Спок выгнул бровь.
      – Нас задержали, – ответил он.
      – Да неужто, – сказал Маккой.
      – Мы бы были здесь раньше, – вмешался капитан, гася спор в зародыше, – но мне пришлось беседовать с адмиралом Ковальски.
      Маккой слегка сузил глаза.
      – И что?
      – Ничего важного, – сказал Кирк, вытягивая стул. – Просто поздравления по поводу проделанной работы. Выяснение деталей. И все такое.
      Доктор фыркнул.
      – В этом случае я вас прощаю. А теперь садитесь и дивитесь. – Подавшись вперед, он ткнул в клавишу встроенного монитора, активируя его.
      Кирк увидел разделенный надвое экран, с двумя микроизображениями. Они были идентичны, насколько он мог судить.
      – Образец слева, – объяснил Маккой, – фрагмент ткани, которую мы
      нашли на одежде мичмана Каррас. Ткань принадлежит зверюге, которая избавила ее от симптомов гиперщитовидной. Тот, что справа, – это часть органики, которую мы нашли в крови Спока, когда мы подняли его на борт с Бета Кабрини, – эта штука бесследно исчезла, когда он был вылечен.
      Капитан кивнул.
      – Так что материал, который вы нашли в крови Спока, попал туда вместе с ядом.
      – Верно, – подтвердил доктор. – В очень небольшом количестве. Которое потом увеличилось, так, что мы в конце концов смогли его заметить.
      Спок изучал образцы.
      – Очаровательно.
      – По меньшей мере. – Маккой снова наклонился вперед и вызвал
      другую картинку. Это было компьютерное воспроизведение гуманоида, которого Кирк не смог распознать.
      Однако Спок, по-видимому, был лучше информирован.
      – Мужчина расы Домбраату, – сказал он. – Ныне вымершей расы.
      – Очень хорошо, – сказал ему доктор. – А что мы знаем о Домбраату?
      Спок начал было отвечать, но Маккой жестом остановил его.
      – Я скажу вам, что мы знаем. Они были самыми упертыми
      исследователями, каких только знала галактика. Они колонизировали миры как сумасшедшие. И, если на данные их кораблей можно положиться, они были самым крепким из всех народов, какие мы когда-либо встречали, – ныне живущих или вымерших. Нет, в самом деле, – продолжал он, – вулканцы рядом с ними просто барышни кисейные.
      Спок посмотрел на Кирка.
      – Слабаки, – перевел капитан.
      – Ясно, – ответил первый офицер. Если он и обиделся на метафору, то
      не подал виду. Он держался как обычно нейтрально.
      – А теперь, – сказал Маккой, – взгляните на иероглифы мичмана
      Каррас, – Он вызвал третью картинку, – знак животного, увеличенный в несколько раз, но в целом такой же, каким Кирк помнил в натуре.
      – Оно, может, выглядит как плакучая ива, – сказал он Споку, – но на
      самом деле обозначает одно из этих созданий.
      – Благодарю вас, капитан. У меня, однако, была возможность изучить
      доклад мичмана.
      Кирк крякнул.
      – Конечно, я должен был догадаться. Пожалуйста, продолжайте,
      доктор.
      – Как я говорил, – нетерпеливо продолжал Маккой, – эти иероглифы
      кое о чем нам рассказывают. Прежде всего, что в более или менее отдаленном прошлом Домбраату в некотором смысле сосуществовали с этими тварями. Во-вторых, что последние практиковали такие же укусы, что и сейчас. В-третьих, что эти твари были преимущественно стационарны, иначе для чего бы было составлять эту карту? И, в-четвертых, что Домбраату, – даже будучи укушены, – были достаточно сильны, чтобы перейти от места обитания одной твари к другой.
      – Разве не могли те, кто были укушены, получить помощь? – спросил капитан. – Разве не могли их друзья перенести их?
      Доктор покачал головой.
      – Согласно интерпретации Каррас – нет. Похоже, подвергшийся укусу переходил на другое место самостоятельно.
      Спок кивнул.
      – Я прочел иероглифы так же.
      Кирк жестом показал, что сдается.
      – Вопрос снимается.
      Маккой скривил физиономию.
      – Теперь, когда мы это выяснили, я спрашиваю вас: что за радость
      была этой штуке вывалиться на сцену, сграбастать домбраату и впрыснуть ему – или ей – эту комбинацию яда и быстро развивающегося органического материала? – Его глаза блеснули. – Хотя стойте, лучше я вам задам более простой и, – тебе это понравится, Спок, – более поэтический вопрос: «Отчего цветы благоухают так весною?»
      Капитан невольно улыбнулся.
      – Ну, перестаньте, доктор. Полагаю, вы хотите что-то сказать.
      Вулканец рассудительно склонил голову набок.
      – Вы утверждаете, что органический материал, который
      впрыскивается этими созданиями, – собрание гамет? Эквивалент спермы людей или вулканцев?
      Маккой закивал головой.
      – Именно это я и утверждаю, мистер Спок. Эти создания –
      гермафродиты. Они играют роль как мужской особи, вырабатывая этот материал, так и женской – принимая его. Но, конечно, они не могут оплодотворяться сами, иначе все, чем они могли бы быть – раса клонов. Вот почему как только вам ввели этот материал, вы не можете стать «не-больны», используя терминологию Каррас, вернувшись к тому же самому животному. Вам приходится отправляться ко второму животному, – и таким образом способствовать их воспроизводству.
      – То есть домбраату, а совсем недавно Спок и Каррас, – были вроде пчел, что переносят пыльцу с одного цветка на другой, – сказал Кирк. – А что же сыворотка? И ее воздействие на метаболизм?
      Доктор вернул на монитор изображение гуманоида.
      – Помните, мы уже говорили, насколько сильной была эта раса? Что
      же, то, что чуть было не стало фатальным для Спока и Каррас, могло быть просто легким недомоганием для среднего домбраату, – немногим более раздражения. – Он откинулся назад. – На самом деле, они, может быть, даже нуждались в таком впрыскивании. Может, их щитовидки, или что там им служило щитовидкой, периодически нужно было подстегивать, что и делали эти животные.
      Спок кивнул.
      – К несчастью, в течение какого-то времени на планете не было
      домбраату. Так что, когда эти животные получили походящую замену…
      – Они не стали долго телиться, – сказал Маккой, заканчивая мысль
      своими словами.
      – Я бы выразился немного по-другому, – заметил вулканец, – но суть
      это отражает. – Он на миг задумался. – Интересная теория, доктор. – Она также может объяснить, почему эти животные обращались с нами так грубо. Они не привыкли иметь дело с такими хрупкими носителями.
      – И не забывайте, – добавил Маккой, – что вы сопротивлялись.
      Домбраату этого могли не делать. Более того, могли пройти сотни лет с тех пор, как они делали что-либо подобное. Они просто могли потерять навык.
      Капитан переваривал услышанное. Это была неплохая теория;Боунз превзошел себя.
      – Хорошая работа, – сказал он. – В самом деле, очень неплохо.
      – Осталось раскрыть еще только одну тайну, – заявил Спок.
      Доктор взглянул на него.
      – И что же это за тайна?
      – Комплекс условий, которые позволили родной планете домбраату, ставших межзвездными путешественниками, остаться дикой и неосвоенной. Конечно, один из возможных ответов более правдоподобен, чем другие.
      – И это?… – поторопил его Кирк.
      – Возможно, – сказал вулканец, – что Октавиус Четыре не всегда был
      девственным местом. Представьте себе общество, разрываемое между более ранними традициями и искушением космических путешествий, как было и с Вулканом в недавнем прошлом. И большая часть населения устремляется к звездам, колонизирует, исследует, а те, кто остаются, намеренно обращаются к древнему образу жизни своей расы. И часть реверсивного культурного процесса стирала следы более современного общества.
      Маккой откинулся в кресле и провел рукой по подбородку.
      – Могло быть, ага. Тогда иероглифы, выбитые на этих камнях, могут
      быть даже моложе, чем некоторые из открытых нами колоний домбраату.
      – Это может быть верно, – согласился Спок. – В любом случае, мы это скоро узнаем. Компьютер почти завершил перекрестный анализ записей трикодера мичмана Каррас.
      Капитан думал о своем.
      – Доктор, если те гаметы, которые доставил по назначению наш
      первый офицер, имели нужный биологический эффект… – Он сдержал проказливую улыбку. – Нельзя ли в этом случае назвать мистера Спока папочкой, – образно выражаясь.
      Маккой осклабился.
      – Уж наверно можно. – Он повернулся к вулканцу. – придется мне
      разыскать пищевой процессор и соорудить для тебя, Спок, коробку сигар. Так, на всякий случай, старый ты бладхаунд.
      Вулканец взглянул на него.
      – Сигар?
      – Старый земной обычай, – объяснил Кирк, – давно заброшенный из-за негативного воздействия на здоровье.
      Спок переводил взгляд с одного на другого.
      – Ясно, – ответил он. – В этом случае, я думаю, я уклонюсь от
      следования этой традиции. – Пауза. – Однако, должен сказать: если я способствовал воспроизводству особей этого вида, я не испытываю недовольства. Во время моей второй встречи с ними, когда это животное забирало сыворотку из моей крови, у меня был случай коснуться его сознания. То, что я обнаружил, было по меньшей мере незрелым, и едва ли можно назвать это разумом. Тем не менее, это характеризовалось определенным… – Он искал верного слова и, наконец, нашел его: – Благородством.
      – Благородством? – удивился Маккой. – Спок, да ведь это немногим более чем гигантское насекомое.
      Кирк повернулся к доктору.
      – Не забывай, откуда мы сами произошли, Боунз, склизкое чего-то, выползшее из первичного океана. Где корни благородства людей?
      Маккой задумался и кивнул.
      – Интересный вопрос, – решил он.
      Капитан оттолкнул свой стул, поднимаясь.