My brother’s keeper #2

 

 
      Офицер службы безопасности Скотт Дарнелл предпочел бы отправиться на похороны. Но как бы то ни было именно ему выпало дежурство в секции мониторинга службы безопасности «Энтерпрайза», следить за сенсорной сетью корабля и охранять его фазерные склады.
      Мало кто кроме офицеров службы безопасности посещал эту зону. Поэтому когда двери скользнули в стороны, чтобы пропустить первого офицера Спока, Дарнелл был немного удивлен. Но когда он увидел в руках вулканца фазерную винтовку, он все понял.
      Спок реквизировал оружие вскоре после того, как «Энтерпрайз» вышел на орбиту Дельта Веги. Тогда дежурил не Дарнелл, но этот случай был отражен в файлах учета. Но чего там не было указано: зачем первому офицеру понадобилось оружие.
      Насколько знал Дарнелл, они сделали остановку на Дельта Веге, чтобы забрать оборудование, необходимое для ремонта варп двигателя. Планетоид был совершенно необитаем, и было непонятно зачем кому-либо могла понадобиться там фазерная винтовка.
      Тем не менее Спок взял оружие с собой. А потом на Дельта Веге случилось что-то ужасное – что-то неожиданное, а иначе, если уж на то пошло, зачем спускать винтовку? А когда все закончилось, погибли трое членов экипажа. Первым оказался Гэри Митчелл – главный навигатор. Второй – Элизабет Диннер, психиатр, которая оказалась на «Энтерпрайзе» совсем недавно. А третьим был Ли Келсо, парень чьи похороны был вынужден пропустить Дарнелл.
      И это было все, что было известно офицеру службы безопасности. Фактически это было все, что знали остальные. Капитан засекретил это дело, запретив всем кто спускался на планету, говорить об этом.
      Дарнеллу это казалось несправедливым, особенно по отношению к погибшим. Но что сделано то сделано, и ни он, никто другой ничего не могли с этим поделать.
      – Мистер Спок, – произнес он, когда вулканец приблизился. – Полагаю вы пришли, чтобы вернуть оружие.
      – Действительно, – ответил Спок, передавая ему винтовку.
      Дарнелл бросил быстрый взгляд на оружие. На нем было несколько вмятин, но в остальном казалось оно было в отличном состоянии. Потом, повинуясь привычке, он проверил оставшийся уровень заряда.
      – К чему это? – спросил вулканец с выражением лица начисто лишенным эмоций.
      – Ну, – объяснил Дарнелл, – я подумал, что после всего что произошло там внизу – что бы там ни было – наверняка у кого-то возник случай сделать несколько выстрелов.
      Спок изогнул бровь.
      – Есть две возможности, мистер Дарнелл. Или винтовкой воспользовались и потом ее кто-то перезарядил, возможно чтобы избежать любых официальных записей о том, что произошло на Дельта Веге… или же вопреки вашим ожиданиям ей вообще не пользовались. Однако поскольку теперь это дело засекречено, я не думаю что стоит делать какие-либо предположения.
      С этими словами первый офицер развернулся и вышел, оставив Дарнелла с полностью заряженной винтовкой в руках. Дарнелл проворчал. Потом встал со своего места за мониторами и направился к оруженым шкафчикам, чтобы убрать винтовку на место.
       Вулканцы, подумал он. И почему они не могут сказать напрямую что они имеют в виду?
      Лейтенант Хикару Сулу стоял на коленях в ботнической лаборатории «Энтерпрайза» среди ярких цветов и экзотических ароматов, и смотрел на выращенный им самим луноцвет мандреган.
      Его большие ломкие лепестки были бледно желтыми в центре, постепенно переходящими в белый, а на концах цвет сгущался до роскошного пурпурного. Они были поразительно красивы. Даже первый офицер Спок высказался об их внешнем виде, хотя он редко замечал что-то, что не имело отношения к действию звездолета.
      Никто не верил, что он сможет вырастить луноцвет в искусственной среде. Ведь ниодин ботаник на звездолете никогда еще делал этого. И все же у него получилось. В конце концов Сулу был из того сорта людей, которые всегда добивались того, чего хотели.
      Когда он был подростком, он нацелился на поступление в академию и заслужил себе место в этом престижном институте. А когда он принял решение специализироваться на астрофизике, он получил место на одном из самых престижных кораблей во флоте.
      Фактически за все свои двадцать семь лет он ни разу не обманулся в своих ожиданиях, получая то, что хотел. Так почему же теперь ему так трудно находить удовлетворение в том, чего он добился за последнее время?
      Разумеется астрофизик знал ответ на этот вопрос. В конце концов у него на «Этерпрайзе» была прекрасная жизнь. Здесь было комфортно, и он привык к друзьям, которых так не хочется покидать.
      Но как сказал однажды Сулу его дед: ?Присмотрись к мудрости акулы, Хикару. Она знает что если прекратит плавать, то прекратит и дышать. Поэтому она продолжает плавать.?
      Поэтому как и та акула, которую они в тот день увидели в аквариуме, он продолжит свое плавание. Но от этого ему было не легче оставлять жизнь, которю он вел здесь.
      – Хикару? – прозвучал голос.
      Сулу поднял глаза и увидел двух своих приятелей, стоящих в дверях ботанической лаборатории. Одним из них был Дэниел Олден – главный офицер связист. Вторым, тот кто назвал его по имени, был Джо Тормолен – лейтенант из инженерного.
      – Ну же, – повторил он.
      – Время пришло, – добавил Олден.
      Поняв что речь идет о похоронной церемонии, Сулу кивнул и поднялся.
      – Я просто сказал до свидания своим старым друзьям, – объяснил он, присоединяясь к остальным.
      – Понимаю твои чувства, – сказал связист.
      Сулу задумчиво улыбнулся.
      – Верно. Думаю что понимаешь.
      Они вместе покинули ботаническую лабораторию и направились к часовне «Энтерпрайза». А когда они доберутся туда, подумал Сулу, он скажет прощай другому своему другу. Мне будет не хватать Ли Келсо, думал он. Мне будет нехватать их всех.
      Капитан Джеймс Т. Кирк вошел в маленькую спартанскую часовню «Энтерпрайза» с ее серебряно-синими стенами, аккуратными рядами стульев и одинокой красно-оранжевой кафедрой. Оглядевшись вокруг он увидел торжественные лица людей, которые уже пришли на полуденную службу.
      Там было должно быть около сотни человек из каждого отдела судна, с каждой палубы, представлявших все звания и расы во флоте. И все они собрались здесь, чтобы отдать дань уважения человеку, которого они любили, ценили, и восхищались. И хотя стульев не хватило трети из присутствующих, это никого не остановило.
       Келсо был бы тронут размерами сборища, подумал Кирк. Тронут и весьма изумлен.
      В одном из углов комнаты главный инженер Монтгомери Скотт задумчиво беседовал с лейтенантом Тормоленом и энсином Белтри, несомненно пересказывая какое-то воспоминание о погибшем. В другом углу Йомен Смит и лейтенант Олден выражали соболезнования об их потере лейтенанту Сулу из астрофизической. Еще в одном закоулке шеф медслужбы Пайпер обменивался стоическими взглядами с медсестрой Кристиной Чепел и лейтенантом Дезаго.
      Кое- кто из членов экипажа тоже просились на церемонию, но инструкции требовали, чтобы за управлением корабля класса Конституция был полный набор необходимых специалистов. Особенно на мостике, где энсин Грин принял рулевое управление, лейтенант Брент управлял навигацией, лейтенант Фаррел занял место за консолью коммуникации и лейтенант коммандер Спок, вулканец и первый офицер «Энтерпрайза», принял временное командование над кораблем.
      – Капитан, – сказал Скотт, заметив вошедшего Кирка. Он приблизился к командиру. – Мы ждали только вас, сэр.
      Капитан кивнул, поправляя пластиковую повязку, которую одел ему Пайпер, чтобы помочь ране на запястье затянуться.
      – Извини за опоздание, Скотти. Просто в последнюю минуту кое-что произошло.
      Инженер подозрительно уставился на него.
      – Сэр, могу я спросить что это было?
      Кирк улыбнулся, зная какую гордость испытывал этот человек за свою работу.
      – Небольшие неприятности с плазменным коллектором. Но как мне сказали, это может подождать до окончания службы.
      Черты лица Скотти сморщились и он нахмурился.
      – Вы уверены, сэр? Если хотите, мне достаточно одной минуты чтобы…
      Капитан вскинул вверх здоровую руку, чтобы остановить инженера.
      – Более чем уверен, мистер Скотт. Мы и так заставили всех ждать.
      Скотт покорно кивнул.
      – Как скажете, сэр.
      За эти тринадцать месяцев с тех пор как Кирк принял командование над «Энтерпрайзом», он использовал корабельную часовню для пяти свадеб, для ллтресианской церемонии совершеннолетия, и только для одних похорон. Похорон юного лейтенанта Генри Джорджа Биазона, который был убит в оружейной, когда принял на себя удар орионского наемника.
      Конечно Биазон не был ни единственным, ни первым пострадавшим за время пребывания Кирка командующим офицером. Однако капитан не проводил службу для тех четырнадцати, которые погибли раньше. Так поступали только тогда, когда у человека не было ни семьи ни друзей.
      Единственным живым родственником Биазона была незамужняя тетка, которая жила в Мюрфесборо в Тенесси, которая была слишком слаба, чтобы покинуть свой дом и посетить похороны своего племянника. В результате капитан устроил службу на «Энтерпрайзе».
      К сожалению сегодня ситуация была сходной. Келсо был сиротой, человеком, который вырос на улицах Лос Анджелеса. И единственными людьми о которых он заботился и которые заботились о нем, были его товарищи по экипажу. Именно поэтому его смерть отмечали похоронной церемонией на борту корабля.
      Найдя место в первом ряду, Кирк оказался между офицерами службы безопасности Мэтьюсом и Рейборном по одну руку и лейтенантом Стайлсом по другую. Стайлс, серьезный мужчина, который показал себя квалифицированным офицером, повернулся к капитану.
      – Сэр, – сказал он, признавая присутствие Кирка.
      – Стайлс, – ответил Кирк.
      – Жуткий способ умереть, – отметил Стайлс. Он покачал головой. – Оказаться задушенным кабелем. Вокруг творятся плохие дела.
      Капитан был вынужден согласиться.
      – Да конечно.
      – В моей семье было немало трагедий, – мрачно добавил Стайлс. – Мы потеряли полдюжину смелых парней в Ромуланской войне. Но оказаться задушенным…
      – Сэр? – сказал Рейберн, который сидел к Кирку ближе, чем Мэтьюс.
      Капитан повернулся к нему, довольный возможностью поговорить с кем-либо кроме мрачного Стайлса.
      – Да, лейтенант?
      – Правда то что говорят о лейтенанте Митчелле и докторе Динер? – спросил Рейберн. – Ну что они тоже погибли как герои?
      – Я понятия не имею о чем говорят, – сказал ему Кирк, снова поправляя повязку. – И как вы знаете я не волен обсуждать детали. Однако в моем журнале отражено, что лейтенант Митчелл и доктор Динер погибли при выполнении служебных обязанностей. Это должно о чем-то говорить.
      Рейберн на мгновение задумался, затем улыбнулся.
      – Спасибо, сэр. Я понял.
      Конечно же он ничего не понял. Офицер службы безопасности понятия не имел о судьбе лейтенанта Митчелла и доктора Динер. Но именно этого и добивался капитан. В конце концов ни Митчелл ни Динер не хотели становиться чем-то большим. Никто из них не хотел причинять вред своим коллегам. А посему было бы несправедливо называть их в официальных отчетах монстрами.
      Мгновение спустя внимание Кирка привлекла кафедра, за которую встал Скотти и демонстративно откашлялся. Кирк сосредоточил на инженере все свое внимание. Тоже сделали и все остальные, даже те, кто был вынужден стоять в самом конце зала. Скотти посмотрел вокруг.
      – Все вы знаете, зачем мы сегодня собрались в таком количестве в этой маленькой тесной часовне. Мы здесь для того, чтобы сказать до свидания и пожелать всего хорошего нашему другу Ли Келсо.
      Ропот согласия пробежал по толпе. Келсо был всеобщим любимцем. Он скрасил немало жизней за время своего краткого пребывания на «Энтерпрайзе».
      Инженер взмахнул рукой, и в дверном проеме часовни появился дюраниевый контейнер размером с человека, поддерживаемый антигравитационной тележкой. Мужчина и женщина, энсины из научного отдела, сопровождавшие контейнер, вкатили его в зал и поставили рядом со Скотти. На мгновение задумавшись, инженер едва заметно улыбнулся.
      – Если бы Келсо был сейчас здесь с нами, его бы наверное удивила вся эта суета. Он наверняка сказал бы, что просто выполнял свои обязанности –тоже что сделал бы каждый из нас при тех же обстоятельствах. Как вы знаете, он никогда не бахвалился.
       Точно, подумал капитан. Келсо временами был настолько скромен, что Кирк иногда испытывал желание схватить рулевого и втолковать ему, насколько важен его собственный вклад.
      Шотландец за кафедрой пожал плечами.
      – Мне нет нужды говорить вам, что я и Келсо были соперниками. Да он был профессиональным пилотом, но этот парень гордился своими инженерными способностями и своим умением. И как вы могли заметить, я тоже.
      Капитан не смог сдержать усмешки при этом замечнии. И он был в этом не одинок.
      – В тот день, когда я с ним познакомился, – продолжал Скотти, – Келсо только что прибыл с «Потемкина». Я обнаружил этого парня слоняющимся вокруг помоста в инженерном. Его лицо было напряженным от концентрации, и он возился с крохотными регуляторами инжекторов дейтерия.
      Кирк мог представить Келсо, занимающимся чем-то вроде этого. По аудитории прокатилась еще одна волна смеха.
      – Когда я спросил, чего он там возится, – сказал Скотти, – он ответил, что пытается добиться от двигателя еще немного мощности. Очевидно главный инженер идиот установил неправильное соотношение.
      На этот раз смех был громче – настолько громче, что эхом отразился от переборок. Скотти усмехнулся и покачал головой.
      – Как вы знаете, – сказал он, – Келсо и я часто попадали вместе в группу десанта. Но чего вы не можете знать, что мы часто устраивали гонки как маленькие мальчишки, чтобы посмотреть, кто первым окажется на платформе транспортатора.
       В самом деле, подумал Кирк. Если бы он узнал о чем-то подобном, он бы положил бы этому конец. К сожалению Келсо больше не будет устраивать гонок, так что эта проблема стала чисто академической.
      – Конечно, – заметил Скотти, – у меня было несомненное преимущество: мостик от транспортаторной дальше, чем инженерный отсек. И к тому же мне никогда не приходилось ждать замены, прежде чем уйти. Все что я должен был сделать – отдать несколько распоряжений и отправиться в путь.
       Наверное это невероятно огорчало Келсо, размышлял Кирк. Этот парень не любил быть вторым где бы то ни было – даже в крестики-нолики.
      – А потом, – продолжал инженер, – несколько недель назад мы столкнулись с этим цебриианским брошенным кораблем возле Альфы Ортелианы Семь, и капитан попросил меня и Келсо встретить его в транспортаторной. – Он пожал плечами. – Заметьте, я ждал этот вызов и был готов как никогда в своей жизни. Я покинул инженерную в оживленном, но уверенном темпе, зная что Келсо не сможет меня опередить.
      – И все же, – сказал Скотти, – когда я добрался до комнаты транспортации, этот парень уже был там – с такой усмешкой, словно он проглотил самую большую в галактике канарейку. Он даже не запыхался – явный признак того, что меня обвели вокруг пальца.
      Инженер покачал головой.
      – И только на следующий день я вытряс правду из этого мошенника. С помощью оператора транспортатора, который к счастью для себя так и остался неназваным, он перепрограммировал это чертово управление. Сделал так, что сигнал с рулевого пульта активировал специальную подпрограмму. Через минуту после того как Келсо входил в лифт, транспортатор активировался и он перемещался прямо на платформу транспортатора.
      Стайлс стрельнул взглядом в сторону капитана.
      – Интересно.
      Кирк был более чем смущен этим рассказом.
      – Можете сказать это снова, – ответил он.
      – А теперь, – сказал Скотти, – мы послушаем лейтенанта Дезаго.
      Лейтенант, мужчина с грубоватыми чертами лица и коротко стриженными каштановыми волосами, был дублером корабельного офицера по коммуникациям. Заняв место инженера на кафедре, он окинул взглядом аудиторию.
      – Мне жаль, что я не могу сказать, что разделил много забавных моментов с Ли Келсо, – начал он. – Возможно они и были и я просто их не помню. Думаю это только моя потеря. Но что я действительно помню, как я лежал рядом с водопадом на Арронусе Семь. Мой лоб кровоточил от трехдюймовой глубокой раны, а правая нога была сломана в двух местах. А в это время полудюжина клингонов продиралась через джунгли, чтобы меня добить.
      Капитан вспомнил этот инцидент, когда простая исследовательская миссия стала смертельно опасной. Но откуда они могли знать, что кора этой планеты содержала залежи минерала, которого так жаждали клингоны?
      – Я уже считал себя покойником, – сказал Дезаго. – Я думал что они отправят меня на Землю в точно таком же дюраниевом контейнере. А потом я вдруг увидел, как Келсо опускается рядом со мной на колени. Не думаю что он стал бы возражать на мои слова, но он выглядел испуганным. Фактически остолбеневшим. Ведь клингонов было намного больше, и велика была вероятность, что мы оба погибнем на том комке грязи в пятидесяти световых годах от дома.
      Брови связиста нахмурились.
      – Но должен вам сказать, что Келсо, был он напуган или нет, устоял. Он остался там со мной, и продолжал отстреливаться, и я тоже стал стрелять. А потом, когда прошло невероятно много времени, появились капитан и мистер Спок с подкреплением.
      Аудитория молчала, но все глаза были нацелены на Дезаго.
      – Мне очень жаль, что меня не было на Дельта Веге, когда погиб Келсо, – произнес связист. Он прикусил губу. – Я хотел бы… Я хотел бы получить шанс сделать для Келсо то, что он сделал для меня.
      Под почтительное молчание аудитории Дезаго сел. Мгновение спустя Скотти снова занял кафедру.
      – Таким был наш лейтенант Келсо, – сказал инженер. – Этот парень всегда рвался вперед, всегда был полон решимости выполнить свой долг не взирая на трудности и опасность.
      На долю секунды у него перехватило дыхание. Но потом он вздернул подбородок и продолжил.
      – Полагаю энсин Белтри тоже хотела бы сказать несколько слов, – Скотти повернулся к девушке. – Энсин?
      Белтри, мрачно красивый офицер СБ с длинным черным «конским» хвостом и светло-зелеными глазами, подошла к кафедре. Скотти шагнул в сторону, уступая ей место.
      – Как знают большинство из вас, – несколько нерешительно сказала Белтри; ее глаза метались с одного лица на другое, – я на этом корабле еще новичок. Я не знала лейтенанта Келсо так же долго и хорошо, как знали некоторые из вас. Но я знала его достаточно хорошо, чтобы понять кого мы все потеряли.
      – Не так давно –всего несколько недель назад – я сидела одна на рек палубе с чашкой кофе и читала монографию о неисправностях фазеров. Наверное лучше было бы посидеть в компании других людей, – заметила Белтри, – но тогда я еще никого не знала, и я не из тех людей, которые могут познакомиться с кем-то самостоятельно.
      – А потом вошел лейтенант Келсо. Тогда я не обратила на него особого внимания. В конце концов он был таким же как и все другие. Но мгновение спустя я подняла глаза и увидела, что он стоит напротив с бокалами, наполнеными чем-то горячим, в каждой руке. Он не назвал своего имени. Он не спросил как меня зовут. Он просто поставил один из стаканов передо мной, улыбнулся, и сказал, что это его особая смесь. А потом он ушел и сел в другом месте.
      – Я сразу же поняла его гениальность. Он приглашал меня присоединиться к себе, если мне захочется, но при этом он не ставил передо мной никаких обязательств. Так что если бы я действительно хотела продолжить читать свою монографию, я могла бы это сделать без проблем. И с другой стороны, если бы я захотела компанию, я тоже могла ее получить.
      – Предпочтя компанию монографии, – сказала Белтри, – я взяла новую чашку с кофе и присоединилась к нему. У нас состоялся замечательный разговор, и за несколько минут лейтенант стал одним из самых любимых мною людей. Через некоторое время я настолько расслабилась, что сказала ему, как умно было с его стороны предложить мне ту чашку.
      Она вздохнула.
      – А он ответил, что провел некоторое время в приюте, и испытал там столько одиночества, что его хватило бы на всю оставшуюся жизнь. А когда он оттуда вышел, сказал он, то пообещал себе, что никогда не позволит никому чувствовать себя одиноким, если это будет в его силах, и он сдержал это обещание.
      Энсин посмотрела вокруг.
      – Как я уже говорила, возможно я никогда не знала лейтенанта Келсо так, как знали некоторые из вас. Но я могу сказать, что… никто не будет скучать без него больше, чем буду скучать я.
      Так все это и продолжалось. Один за другим члены команды вставали, чтобы отдать Келсо дань уважения, щедро потчуя присутствующих одним анекдотом за другим, пока почти каждый из присутствующих не сказал хотя бы пары слов. Кирк слушал описание смелости погибшего, его доброты, его самоотверженности и гротескного чувства юмора. А потом настала его очередь.
      – Сэр? – сказал Скотти.
      Кирк кивнул и поднялся со своего места. Шагнув к кафедре, он сцепил руки – здоровую и раненую – и посмотрел на лица слушателей. Было понятно, что эти люди обращаются к нему за утешением и вдохновением в столь трудное время. Ведь он их командир. Он очень надеялся, что не разочарует их.
      – Вы все гордитесь лейтенантом Келсо, – начал капитан, – и ваши истории говорят об этом. Он затронул каждого из нас так глубоко, как возможно еще никто никогда не затрагивал. Я мог бы рассказать вам несколько своих историй, о том как часто я полагался на Ли Келсо и никогда не разочаровывался. О том, что я преклонялся перед его необыкновенной смесью доброты и жестокой решимости.
      – Но вы уже рассказали о главном, и я никогда не смог бы соответствовать вашему красноречию и преданности. Поэтому, – сказал он, – позвольте мне рассказать вам историю другого рода.
      Скотти задумчиво улыбнулся. Ведь он сам организовал эту церемонию и имел представление о том, о чем собирается говорить Кирк.
      – Приблизительно полтора года назад, – отметил капитан, – я просматривал личные дела персонала, набирая команду для своего первого задания в качестве капитана звездолета. Могу вам сказать это была нелегкая задача. Как бы то ни было, по ходу дела я наткнулся на энсина по имени Ли Келсо, который просил перевода с «Потемкина».
      – Просмотрев его личные файлы, я увидел множество пунктов, которые меня заинтересовали. У него в академии были отличные оценки. Его послужной список на «Лексингтоне», а затем и на «Потемкине» был безупречен. К тому же он был признан одним из самых опытных пилотов во флоте.
      Несколько человек из аудитории соглашаясь с этим зашептали. В конце концов они знали правду. Они сами видели, как работает лейтенант.
      – Но согласно примечанию внизу экрана, – продолжал Кирк, – у Ли Келсо не было никакого будущего в качестве офицера Звездного флота. Никакого будущего? сказал я себе. Я задумался над этим. Казалось это не имело смысла в свете его рекомендаций. К сожалению в его личном файле не объяснялось почему было сделано это примечание.
      – Заинтригованный, я связался с капитаном Келсо на «Потемкине», с которым познакомился на приеме в Звездном флоте несколькими годами ранее. После обмена шутками, я спросил его, почему он подверг сомнению потенциал Келсо в качестве офицера.
      – Я помню как капитан вздохнул, сочувственно улыбнулся, и произнес пять коротких слов: он слишком много старается. Я попросил его уточнить. И капитан был настолько любезен, что подчинился.
      – Джим, Келсо неврастеник, сказал он мне. Он заставляет себя снова и снова повторять каждую деталь своей работы, пока не почувствует, что добился совершенства. Когда-нибудь он взорвется. Я поблагодарил капитана за уделенное время и прервал связь. А потом как можно быстрее я связался с командованием Звездного флота и подал запрос. Я сказал им, что меня не волнует кого еще они могут мне дать –во что бы то ни стало я хочу заполучить парня по имени Ли Келсо.
      Несколько голов одобрительно кивнули, говоря ему, что они тоже знали Келсо. Потом кто-то начал хлопать, кто-то присоединился к нему, и вскоре вся часовня наполнилась звуками одобрения слов Кирка.
       Нет, подумал капитан, не слов. Они хлопают тому, о ком были эти слова. Келсо означал для них многое. Аплодисменты продолжались больше минуты. Когда же они начали стихать, капитан подошел к интеркому на стене позади него.
      – Кирк транспортаторной, – сказал он.
      – Кайл здесь, сэр, – пришел ответ.
      – Готовы? – спросил капитан.
      – Готовы, – заверил его оператор транспортатора.
      Кирк посмотрел на металлический контейнер, в котором находилось тело его рулевого. Потом он снова заговорил глухим от эмоций голосом.
      – Я предаю бренные останки Ли Келсо звездам, которые он так нежно любил. Пусть он обретет среди них покой.
      Все в часовне присоединились к его настроению, прощаясь со своим коллегой своими собственными словами.
      – Прощай, Ли, – сказал один.
      – Нам будет тебя не хватать, – пообещал другой.
      – Доброго пути, – сказал третий.
      Капитан попытался проигнорировать комок, сжавший его горло.
      – Заряжайте, мистер Кайл.
      Воздух вокруг гроба Келсо начал мерцать переливчатым светом. Медленно постепенно дюраниевый контейнер начал растворяться. Потом и свет и гроб исчезли.
       В тысяче метров от корабля, сказал себе Кирк, в бесконечном пространстве, вспыхивая в свете далеких звезд, парило нечто новое. При жизни Ли Келсо не просил ни о каких особых почестях, и не просил ни о чем в смерти. И тем не менее капитан был рад, что этот человек наконец получил признание, которого заслуживал.
      Кирк вспомнил других, тех кто погибли на Дельта Веге, и почувствовал груз сожаления. Его друг Гэри никогда больше не отправится в космос. Также как и Элизабет Динер, которая отдала свою молодую жизнь, чтобы спасти его. Они оба были похоронены на планетоиде – Гэри в могиле, которую он соорудил сам, а Динер в той, которую капитан выдолбил в скале последним зарядом фазера.
      Конечно Кирк хотел бы вернуть их тела на Землю, туда где они оба провели свое детство. По крайней мере они этого заслуживали. Но с учетом того чем стали Гэри и Динер, учитывая невероятно опасную мощь, которой они владели, капитан не мог не принять во внимание возможность, что в них могла остаться искра жизни – искра, которую техника федерации несмотря на всю сложность, не могла обнаружить.
      Поэтому он оставил их там в дикой местности рядом со станцией по переработке дилития в месте, которое вскоре назовут запретным для всех, кроме самых подготовленных команд службы безопасности. Он оставил там своего друга, женщину, которая спасла вселенную от нового бога, и еще частичку своей души.
      Когда часовня начала заполняться звуками “Amazing Grace”, Кирк заметил в глазах Скотти слезы. Он положил руку на плечо инженера и сжал его. Скотти посмотрел на него и умудрился улыбнуться грустной улыбкой. Казалось он говорил: мы похоронили малыша как положено, разве нет, сэр? И капитан не мог с этим не согласиться.
       Церемония прощания с Келсо почти закончена, думал он. Но Гэри Митчелл все еще мерещился ему; возвращаясь на Землю – и по крайней мере для Кирка, прощание с Гэри будет намного тяжелее.
 

 
      Когда Кирк шел по пустому металлическому коридору по направлению к комнате брифинга «Энтерпрайза», он все еще чувствовал торжественную атмосферу, парящую вокруг него как туманная дымка. Он все еще слышал звуки “Amazing Grace” и видел печать скорби на измученных лицах людей.
      Когда двери комнаты брифинга скользнули в сторону, он увидел, что Спок уже его ждет. Его первый офицер сидел за длинным овальным столом. Черты лица Спока, склонившегося над информационным паддом, который он держал в руке, рельефно выделялись в его слабом зеленоватом свечении.
      Капитан некоторое время изучал строгие линии профиля вулканца, задаваясь вопросом, каким же он найдет Спока – тем, кто на протяжении целого года их совместной миссии держался в стороне от эмоционального обмена своих товарищей, или того, кто попытался помочь Кирку в момент его скорби о смерти Гэри Митчелла.
      Первый офицер медленно оторвался от падда и посмотрел на него. Его темные глаза смотрели изучающее и настороженно, а брови немного нахмурились.
      – Капитан, – сказал он.
      Кирк кивнул.
      – Спок.
      – Полагаю похороны прошли хорошо, – предположил вулканец.
      Это был не просто вопрос как раньше – нюанс модуляции, тонкое различие в интонации. Капитан понял, что вулканец был не просто вежлив. Казалось он искренне интересовался тем, что произошло в корабельной часовне.
       Все так и было, Спок, подумал Кирк. Он был тем, кто выразил желание утешить его в его отчаянии. Капитан был доволен. В конце концов он отдал бы предпочтение этому Споку.
      – Все прошло отлично, – ответил Кирк. – Рискну сказать, что в доме не осталось сухих глаз.
      Вулканец вскинул бровь.
      – Сухих глаз? – потом его озарило. – Вы ссылаетесь на практику пролития слез ради умершего. Еще одна человеческая традиция.
      Капитан грустно усмехнулся.
      – Не просто традиция, Спок. Мы не плачем по заказу. Это рефлекс.
      Первый офицер поглощал информацию как будто это была критическая точка молибдена – то есть с большим интересом.
      – Интересно, – сказал он. А потом добавил с тонким намеком на извинение. – Как вы знаете вулканцы не плачут.
      – Я знаю об этом, – заверил его Кирк. – Но не волнуйтесь, коммандер. Я ничего против вас не имею.
      Вулканец насмешливо наклонил голову и выгнул бровь.
      – Это была попытка пошутить, сэр?
      Капитан вздохнул.
      – Да, была, – признал он. Потом он обратил внимание на информацию, показанную на трехстороннем мониторе в центре стола. – Начнем?
      – Пожалуй, – сказал Спок.
      Используя свой падд как дистанционное управление, он вывел на мониторы список. Список персонала со всеми предложенными изменениями в составе команды. Первый офицер давно наметил эту встречу – задолго до того, как они исследовали энергетический барьер на краю галактики и увидели, что друг капитана превратился в супермена. Спок предлагал отложить совещание в свете того, что произошло, но Кирк настоял, чтобы они продолжили.
      В конце концов «Энтерпрайз» жив, и все еще несет в себе более четырехсот размных существ через бесконечность космоса. Они все таки не погибли на Дельте Веги. Капитан занял место на противоположном конце стола.
      – Начинай, – сказал он вулканцу.
      Спок спокойно повернулся к монитору и прочел первое имя в списке.
      – Лейтенант Дэниэл Олден.
      – Олден, – подтвердил Кирк.
      – Лейтенант попросил перевод на исследовательскую колонию Федерации на Деланосе VI, – сказал первый офицер. – Вероятно его невеста была назначена главным администратором колонии два дня назад, хотя Олден получил это известие только вчера вечером.
      Кирк одобрительно кивнул. Олден предупреждал его, что его невеста была кандидатом на этот пост, хотя и не мог предсказать когда это произойдет.
      – Удачи ей, – сказал капитан, а потом поправился, – удачи им обоим.
      Он видел невесту Олдена, когда его команда была в увольнении на Земле. Это была яркая одаренная женщина… как раз так и должен выглядеть администратор колонии Федерации. К тому же она была красива. Олдену повезло.
      – Перевод разрешаю, – отметил Кирк. – Я лично поздравлю лейтенанта при первой же возможности. Кто следующий?
      Спок обратился к паду.
      – Йомен Барбара Смит.
      Капитан крякнул.
      – Она тоже запросила перевод?
      – Да, сэр.
      – На какой корабль? – спросил Кирк.
      – На любой, – ответил вулканец.
      Капитан вздрогнул. Он и не предполагал, что сам посодействовал этому несколько раз неправильно назвав имя этой женщины. Совсем недавно, когда они попытались проникнуть через энергетический барьер на границе галактики, он назвал ее Джонс.
      Но конечно же это была не главная причина ухода Смит. Йомен просто с самого начала почувствовала себя на «Энтерпрайзе» неудобно. Кирк не мог сказать почему. Да и никто не мог. Просто иногда такое случалось. Будучи солдатом Смит скрывала это на протяжении всего года. Но делать так дальше не имело смысла.
      – Перевод разрешен, – сказал Кирк. – Дайте флоту знать, что Йомен свободна… и что я очень высоко ее ценю. Это должно ей немного помочь.
      – Да, сэр, – сказал Спок, делая соответствующую пометку в падде. – Я продолжу?
      – Пожалуйста, – сказал ему капитан.
      – Первый офицер мгновение колебался прежде чем прочесть следующее имя.
      – Доктор Майк Пайпер, – сказал он наконец, – запрашивает увольнение из действующей армии, и как можно скорее.
      – Пайпер? – сказал Кирк.
      Это имя на мгновение застало Кирка врасплох. В конце концов, думал он, шеф медицинской службы давно поговаривал об отставке. И если задуматься, разве Пайпер не говорил об полудюжины постоянных приглашений от детей и внуков, зовущих его к себе? Возможно он наконец-то принял одно из них.
       Чтож, подумал Кирк, раз его друг хочет именно этого, удачи ему. Пайпер был одаренным и сострадательным врачом на протяжении более пятидесяти лет. Его карьера началась еще до первого контакта Федерации с клингонами. Этот человек заслуживал того, чтобы провести оставшуюся часть своей жизни так, как он того хотел.
      Проблема была в том, чтобы найти ему замену. Во вселенной не так много Марков Пайперов. И Кирк не верил, что если однажды ему так повезло, то это случится еще раз. Со смешанными чувствами он произнес.
      – Отставку предоставить. Обратите в отчете внимание на то, что доктор Пайпер имел долгую и удачную карьеру в Звездном флоте. И что все мы, кто служил с ним на «Энтерпрайзе» весь прошлый год предлагаем доктору нашу благодарностьт и уважение его работе… и наши наилучшие пожелания плодотворной отставки.
      – Отмечено, – заверил его Спок, вводя эти сентименты в протокол.
      Потом он снова обратился к списку. Однако вулканец не продолжил. Наблюдая за ним капитан задавался вопросом почему.
      – Только не говорите мне, что мы уже все сделали, – сказал он наконец.
      Спок покачал головой.
      – Нет, сэр. Есть еще один запрос о переводе. – Он посмотрел на Кирка. – От лейтенанта Хикару Сулу.
      Капитан чувствовал себя так, будто его боднул взбешенный бык. Сулу был одним из самых преданных и проверенных офицеров начиная с того момента, когда «Энтерпрайз» покинул солнечную систему больше года назад. Кирк всегда считал, что начальник астрофизиков был рад работать на его корабле.
      – Вы уверены? – переспросил капитан.
      – Более чем уверен, – ответил первый офицер. – Лейтенант попросил о переводе на другой корабль класса Конституция.
      Кирк встряхнул головой.
      – Я не понимаю.
      Он что-то пропустил? Зачем Сулу просить о переводе на другой корабль?
      – Я докопаюсь до сути, – пообещал себе капитан. Он потянулся к монитору и нажал серебристую кнопку, встроенную в его основание. – Мистер Сулу, – сказал он, – это капитан Кирк.
      Ответ пришел через минуту.
      – Сулу здесь.
      – Я в зале совещаний вместе с мистером Споком, – сказал ему капитан. – И я хотел бы, чтобы вы к нам присоединились немедленно.
      Пауза.
      – Иду, сэр, – сказал Сулу.
      Кирк посмотрел на Спока и откинулся в своем кресле, чувствуя себя более чем расстроенным. При других обстоятельствах возможно он мог бы с ходу решить просьбу Сулу. Но при данных обстоятельствах он нашел это весьма сложным делом.
      Ради бога, капитан только что потерял своего лучшего друга. И Келсо тоже, не говоря уж о докторе Динер и еще девяти жертвах столкновения «Энтерпрайза» с краем галактики. Вскоре ему придется сказать прощай еще и Пайперу. И ему совсем не нравилась мысль потерять кого-то еще.
      Вскоре двери скользнули в сторону и в комнату шагнул Сулу. Астрофизик был стройным темноволосым человеком с темными глазами, широкими скулами и легкой улыбкой. Однако сейчас он не улыбался. Сулу кивнул сначала в сторону Кирка, потом вулканца
      – Капитан, – сказал он, – мистер Спок.
      – Садитесь, – просто сказал Кирк. Он махнул ему рукой, заключенной в лубок. Сулу выдвинул стул и сел.
      – Мистер Спок сказал мне, что вы запросили перевод, – начал капитан. – Это так?
      Лейтенант кивнул.
      – Да сэр.
      – А могу я узнать причину?
      Сулу ответил не сразу.
      – Я… Наверное мне стоило сначала обсудить это с вами, – сказал он капитану.
      – Не только наверное, лейтенант. Но давайте отложим этот вопрос. Я хочу знать… почему, Хикару? Я думал вам здесь нравится.
      Сулу нахмурился.
      – Нравится.
      – Тогда зачем уходить? – нажал Кирк.
      Мужчина вздохнул и произнес.
      – Сэр… Знаю что никогда не говорил об этом, но мне стало скучно.
      Глаза капитана от удивления расширились.
      – Скучно, лейтенант? Служить на «Энтерпрайзе»?
      – Скучно работать астрофизиком, – ответил Сулу. – Я хочу сказать этот предмет в академии захватил меня, пока я не оказался в космосе. Но… – он пожал плечами. – Не хочу проявить неуважение к моим коллегам здесь или в академии, сэр, но меня это больше не увлекает.
      Кирк постучал пальцами по столу.
      – Понятно, – сказал он, чувствуя что лейтенант хотел сказать нечто большее. – Если астрофизика вас не увлекает, чего же вы хотите?
      – Ну, – сказал Сулу, явно приближаясь к главному, – я некоторое время готовился стать рулевым.
      – Рулевым? – выпалил Кирк.
      – Да, сэр, – сказал лейтенант. – Именно поэтому я просил о переводе на другое судно. Я думал, что у меня больше шансов стать рулевым на недавно укомплектованном корабле.
       Я должен был это понять, сказал себе капитан. Но он не понял. Отвлеченный другими делами, он позволил себе пропустить под самым носом характеристику Сулу в качестве рулевого. Он не обратил на это внимание. И теперь ему придется заплатить за свою оплошность.
      Очевидно пришло время платить по счетам. Но к счастью выход был. Ведь теперь на «Энтерпрайзе» должность рулевого вакантна. Похороны, которые Кирк только что посетил, делали этот вопрос более чем очевидным. И он сделал предложение. Сулу некоторое время пытался его переварить, потом опустил глаза.
      – Мистер Келсо был хорошим примером, которому стоит следовать, – сказал он. – Но я не уверен что подхожу для этого.
      Капитан кивнул.
      – Понимаю что вы чувствуете, лейтенант. Мы все помним лейтенанта Келсо. С другой стороны я не хочу, чтобы пилотом на «Энтерпрайз» пришел незнакомец. А это случится, если вы отклоните мое предложение. И честно говоря, я не могу подумать ни о ком другом кроме вас, кого бы Келсо предпочел увидеть следующим по его стопам.
      Сулу слегка покраснел.
      – Когда вы это так излагаете, сэр, трудно сказать нет.
      – Это мысль, – признался Кирк. – Значит… вы согласны?
      Физик на минуту задумался. Потом кивнул.
      – Это честь для меня.
      Капитан протянул ему руку. Сулу с благодарностью ее пожал.
      – Спасибо, – сказал новый рулевой.
      – Вам спасибо, – ответил Кирк. – А теперь, когда все улажено, должен сказать что вы будете работать в паре с новым навигатором. Лейтенантом Дэвидом Бэйли с «Потемкина». Он прибудет к нам с отличными рекомендациями, но ему понадобится кое-кто, кто сможет показать ему как мы здесь работаем.
      – Буду рад, – заверил его лейтенант.
      Кирк улыбнулся.
      – У меня было чувство, что вы так скажете.
      Но если Сулу думал, что ему будет трудно, то Бэйли будет труднее вдвойне. Ведь его предшественником был Гэри Митчелл. Сулу встал со стула.
      – Мне нужно сообщить астрофизикам о том что произошло, – он сделал паузу. – Кстати, сэр, если вы хотите мои рекомендации для руководителя отдела…
      – Кто? – спросил капитан.
      – Тэмми О’Ши, – сказал Сулу. – Она опытна и коллеги ее уважают. Думаю она справилась бы прекрасно.
      Кирк кивнул.
      – Я подумаю над этим, лейтенант. Теперь можете идти. Ваша смена за рулем начнется через несколько часов.
      Сулу усмехнулся.
      – Да, сэр. Еще раз спасибо, сэр. – Он кивнул Споку. – Вам тоже, коммандер, – сказал он вулканцу.
      А потом он покинул зал совещаний настолько довольный, насколько может быть доволен человек. Капитан не смог сдержать смешка, глядя вслед Сулу.
      – Он был доволен, – заметил Спок.
      – Именно, – согласился Кирк. Он посмотрел на первого офицера. – Ну, Спок? Мы все сделали?
      – Да, сэр, – сказал вулканец. – Вы уже знаете о мистере Бэйли и остальных новичках из наших предыдущих обсуждений.
      Он потянулся чтобы выключить монитор.
      – Не стоит, – сказал капитан.
      Спок уставился на него.
      – Сэр?
      – Я хочу снова пробежать эти файлы, – объяснил Кирк. – Я имею ввиду вновь прибывших. Чтобы узнать о них немного побольше до того как они приедут.
      – Как пожелаете, – ответил первый офицер. Он встал чтобы уйти, затем остановился и снова обернулся.
      – Сэр, – сказал он, – если вы снова почувствуете потребность поговорить о лейтенанте Митчелле…
      Капитан поднял забинтованную руку.
      – Все в порядке, Спок. Я ценю ваше предложение, но в этом нет необходимости. В самом деле.
      Чтобы показать вулканцу что он не лжет, Кирк улыбнулся. Спок казалось принял это за символ его искренности.
      – Хорошо, – сказал первый офицер.
      Он вышел из комнаты не сказав больше ни слова, и оставил Кирка в полном одиночестве. Капитан повернулся к монитору в центре стола, который по-прежнему показывал личный файл Сулу. Наклонившись вперед, он воспользовался управлением на подставке монитора, чтобы открыть новый файл. Файл лейтенанта Дэвида Бэйли, который должен был заменить Гэри за навигационным пультом.
      У Бэйли оказался внушительный набор рекомендаций. В двадцать четыре, через два года после выпуска из академии, он заслужил несколько медалей и нашивки лейтенанта, наряду с блестящей рекомендацией капитана Каролины.
      Фактически он напомнил капитану его самого в этом возрасте. Кирк тоже получал немало похвал. Правда Бэйли, чтобы добиться доверия своих коллег, понадобится нечто большее чем рекомендации. Ему придется показать им из чего он сделан. Ему придется тяжело, прежде чем люди признают его своим.
      Капитан негромко фыркнул. Кому как ни ему лучше знать, что нужно чтобы стать офицером. Предыстория Бэйли освежила его воспоминания. Кирк закрыл файл и открыл другой. Откинувшись на спинку стула, он рассматривал темнокожую красотку, изображение которой улыбалось ему с экрана. Ее образ и ее осанка говорили об уверенности и энтузиазме.
      Насколько помнил капитан, имя этой женщины было трудно запомнить. Но однажды он уже смутил Смит.
      – Давайте посмотрим, – сказал он, не желая повторять эту ошибку еще раз. – Вы… – с огромной осторожностью и вниманием он прочитал имя под фотографией. – Да, верно. Лейтенант Ухура.
 

 
       Личный журнал капитана, дополнение.
 
       Прошли уже шесть дней с тех пор, как мы покинули Дельту Веги, но я все еще чувствую себя разбитым. Я слишком часто вижу Гэри во сне, как он обращается ко мне, просит меня спасти его, или как он убивает меня в каком-то ужасном повороте событий. Я пытаюсь доказать себе, что эти кошмары не будут продолжаться вечно, что в какой-то момент я смогу смириться со смертью Гэри. Ведь я и прежде сталкивался с трагедиями.
      Сидя в своем капитанском кресле, Кирк рассматривал звездную базу 33, все увеличивающуюся на переднем видовом экране. Одно из последних сооружений, построенных Федерацией, эта станция напоминала детскую пирамидку. Ее обширный круглый корпус сужался до того, что напоминало наконечник в ее основании.
      Без сомнения внутри она была прекрасно оборудована. Там было несколько ресторанов и магазинов, спортзалов и комнат отдыха, театров и ботанических садов. Это было вполне приятное место для наслаждения заслуженным отпуском.
      Но для команды Кирка не было отдыха. По крайней мере не в этот раз. Они проделали этот путь ради дела, а не для удовольствий.
      – Полная остановка, – сказал он.
      – Есть, сэр, – ответил Олден от руля, занимаясь отключением импульсных двигателей. – Полный стоп.
      Постоянный гул корабельных двигателей, очень похожий на гудение насекомых, затих. Благодаря этому стали слышнее другие звуки на мостике: попискивание консолей, звуки шагов и приглушенные разговоры персонала. Дезаго повернулся вместе с креслом от пульта связи.
      – Они приветствуют нас, сэр.
      – На экран, – сказал капитан.
      Мгновение спустя он увидел, как изображение станции сменилось на симпатичного белокурого младшего офицера. Судя по знакам отличия на форме женщины, она была лейтенантом.
      – Добро пожаловать на звездную базу 33, сэр.
      Женщина казалась веселой и деловитой одновременно. Кирк кивнул.
      – Спасибо, лейтенант…?
      – Виллоугби, сэр. Мария Виллоугби, – сообщила женщина. – Атташе адмирала Сейлора. Адмирал проинформировал меня, что хотел бы увидеться с вами как можно скорее.
      – Уже иду к транспортатору, – сказал капитан. – Скажите адмиралу, что я буду у него не позднее чем через несколько минут.
      – Я договорюсь обо всем с вашим офицером на транспортаторе, – заверила его лейтенант. – Виллоугби закончила.
      Женщина исчезла, уступив место изображению станции. Кирк повернулся к своему первому офицеру.
      – Мостик ваш, – сказал он Споку.
      – Да, сэр, – ответил вулканец, покинув научную станцию, чтобы занять место в центре.
      По привычке капитан быстрым взглядом окинул мостик, чтобы убедиться, что все в хороших руках. Разумеется так оно и было. Спок был очень способным командующим, и за каждой станцией на мостике сидел оператор.
      Удовлетворенный осмотром, Кирк направился к турболифту. Когда двери перед ним открылись, он шагнул в узкую кабинку лифта и задал место назначения. Под аккомпанемент высокого пронзительного звука нарастающей интенсивности, лифт начал движение. Капитан глубоко вздохнул и стал дожидаться момента, когда окажется в коридоре рядом с транспортаторной.
       Опять расспросы, подумал он. В лучшем случае это было утомительным и отнимающим время делом. Но иногда, как сейчас, когда миссия была испорчена разочарованием и потерями, они могли быть весьма болезненными.
      Однако Кирк понимал их необходимость. Правда каждый звездолет, посылаемый флотом, был оборудован сложной системой сенсоров, но самыми чуткими устройствами сбора информации были глаза, уши и умы его команды. Никакая картина не могла быть полной, никакую информацию нельзя было осмыслить без вклада интеллекта его команды.
      Пока капитан раздумывал над этим, высокий пронзительный звук стих, и дверь турболифта открылась, открывая ему доступ в коридор. Выйдя из лифта, он повернул налево и направился к комнате транспортации.
      Двери комнаты скользнули в сторону при его приближении, открыв худощавого мужчину с соломенного цвета волосами, одетого в красно-оранжевую форму. Человек оторвался от пульта и кивнул ему.
      – Рад вас видеть, сэр, – сказал лейтенант Кайл.
      – Могу сказать тоже самое, – ответил Кирк. – Хотя мне и жаль что это не случилось при других обстоятельствах, – добавил он тихо.
      Пройдя через комнату, капитан поднялся на платформу транспортатора, как делал уже сотни раз с того момента, когда «Энтерпрайз» покинул Землю больше года назад. Потом он повернулся и посмотрел на Кайла.
      – Действуйте по готовности, – сказал он технику.
      – Да, капитан, – ответил Кайл, и его пальцы замелькали над пультом с профессиональной непринужденностью. – Координаты установлены. Я жду когда на базе опустят щиты, чтобы мы могли продолжить.
      Кирк вздохнул. Часть его хотела, чтобы все поскорее закончилось и он снова отправился бы в путь. Но другая его часть хотела задержаться на звездной базе, независимо от того, каким бы трудным ни был этот период.
      Ведь на Земле его ждали родители Гэри – рассчитывали на то, что он произнесет прощальную речь на похоронах их сына. Они без сомнения примут капитана так, будто он был братом Гэри, которого у него никогда не было. Но как он сможет обнять Митчеллов в ответ? Как он сможет разговаривать с ними или с кем-либо еще о смерти своего друга, которую Кирк сам же и устроил.
      Он помнил ощущение спускового механизма фазерной винтовки, который он чувствовал под пальцами, ощущение, когда ветер воя швырнул ему в лицо частички песка, когда он поднял оружие к глазам. Он видел, как Гэри решительно и уверенно пытался выкарабкаться из могилы, которую выкопал сам, готовый убить капитана одним единственным жестом.
      – Сэр? – сказал Кайл. – Мы готовы.
      Кирк вздрогнул, когда его оторвали от его воспоминаний. Он заметил, что снова держится за повязку.
      – Заряжайте, – сказал он лейтенанту.
      Кайл сделал как ему сказали. Его консоль издала вибрирующий звук, а красные и зеленые огни осветили его лицо. Капитан ничего не почувствовал, когда его молекулы втянуло в структурный буфер транспортера, или когда они выстрелили в пространство заключенные в кольцеобразный луч и материализовались на расстоянии почти в полкилометра. Он только внезапно осознал, что находится в другом месте.
      В данном случае это ?другое место? было станцией транспортировки звездной базы, куда более просторное и удобное нежели на «Энтерпрайзе». Конечно они могут себе это позволить, подумал Кирк. Станции не приходилось перемещаться по всей галактике.
      Лейтенант Виллоугби, которая приветствовала капитана при подходе к базе с экрана, теперь приветствовала его лично. Кивнув оператору транспортера в знак признания его отличной работы, она шагнула к платформе, с которой сошел Кирк.
      – Пройдемте со мной, сэр, – сказала она. – Адмирал ждет вас в комнате совещаний номер один.
      Кирк фыркнул.
      – Хорошо иметь так много комнат для совещаний, что приходится их нумеровать, – сказал он ей.
      Виллоугби улыбнулась.
      – Думаю что да, сэр.
      С этими словами лейтенант вывела его из транспортаторной и спустилась в мягко изгибающийся коридор. Кирк отметил, что потолки здесь выше чем те, что он видел на другой звездной базе. Очевидно теперь штаб обращал чуть больше внимания на комфорт.
      Несколько мгновений спустя капитан и его провожатая остановились перед двойными дверями. Двери скользнули в стороны, открывая длинное угловатое пространство почти вдвое превыщающее размеры зала совещаний на «Энтерпрайзе».
      Внтри было двое мужчин. Кирк узнал одного из них – адмирала Сейлора, высокого седоволосого человека с густыми усами, которого он видел несколько лет назад, когда работал в Звездном флоте в Сан-Франциско. Другой был коренастым, темноволосым человеком с широким ртом, нависающими бровями и нашивками капитана, украшающими его рукава.
      – Джим, – сказал Сэйлор, обходя вокруг стола, чтобы поприветствовать его. Он протянул руку, затем увидел повязку на запястье Кирка и тактично аннулировал свое предложение. – Рад тебя видеть.
      – Я тоже рад вас видеть, сэр, – ответил капитан. Он повернулся ко второму мужчине, которого никогда прежде не видел.
      Темноволосый не протянул ему руки. Вместо этого он едва заметно кивнул головой.
      – Френсис Дамион, – сказал он.
      – Джим Кирк, – ответил капитан.
      – Да, – без выражения ответил Дамион. – Я знаю.
      Кирк заметил в комнате слабый запах антисептика – того, что обычно можно найти в лабораториях. У него внезапно возникло чувство, что его собираются вскрыть как лягушку на занятиях по биологии двадцатого столетия.
      – Как ты уже догадаться, – сказал адмирал, – командование Звездного флота желает услышать о результатах вашей миссии, Джим. Они послали капитана Дамиона, чтобы он выслушал ваш доклад.
      Кирк несколько смущенно посмотрел на Сейлора.
      – Я думал что это ваша функция, адмирал. Ведь это вы давали нам задание.
      Адмирал выглядел несколько сконфуженным.
      – Обычно так оно и есть, – признал он. – Однако командование решило разобраться с этой ситуацией немного по другому.
      Капитан повернулся к Дамиону.
      – Вижу.
      Темноволосый мужчина жестом указал на стол. Как и в зале совещаний на «Энтерпрайзе», в его центре стоял трехсторонний монитор, хотя экраны этого устройства были немного больше тех, которыми пользовался Кирк.
      – Будем продолжать, – сказал Дамион. – Или нет?
      Капитан пожал плечами.
      – Почему бы и нет?
      Сев он заметил, что капитан работает с паддом вроде того, каким пользовался Спок. По крайней мере выглядел он именно так. Дамион ввел в него информацию, а потом положил на стол. Устройство для записи, подумал Кирк. Не то чтобы неслыханный, но тем не менее несколько странный штрих, заметил в душе капитан.
      – Вы знаете, – услужливо сказал он, – что мой офицер по связи передал записи капитанского журнала, как мы и договаривались. Уверен вы найдете там все что вам нужно.
      Дамион улыбнулся без тени юмора.
      – Моя работа быть скурпулезным, – объяснил он. – Уверен вы понимаете.
      Кирк улыбнулся ему в ответ точно так же.
      – Конечно, – сказал он.
      Но стало ясно, что эти слушания становились более формальными. Капитан не мог сдержать ощущение, что присутствует на допросе, что кто-то, чья повестка дня не совпадала с его собственной, хочет выкачать из него иформацию. Ощущения были такими, как если бы он и эта лягушка из двадцатого века были одним целым.
      – Итак, – начал Дамион, – как я понимаю пятнадцать дней назад с вами на связь вышел адмирал Сейлор. Он отдал вам новые распоряжения – исследовать и преодолеть границы нашей галактики.
      Кирк кивнул.
      – Верно. И конечно же мы в точности выполнили этот приказ.
      – Вы достигли границ нашей галактики?
      – Того, что мы считаем границами нашей галактики, – поправил его капитан.
      – Хорошо, – сказал Дамион, принимая эту поправку. – И что же вы там нашли?
      Кирк вздохнул. Он понял, что ему очень не нравится его следователь.
      – Мы столкнулись с энергетическим барьером.
      Сейлор наклонился вперед. Морщины вокруг его глаз углубились.
      – Энергетический барьер? Вы на самом деле его видели, Джим? Его засекли ваши сенсоры?
      – Мы видели его, – ответил капитан. – Это было что-то огромное, розового цвета. И очень яркое. Даже с действующими фильтрами нашего экрана эта штука повредила мне глаза.
      – И что? – спросил Дамион.
      – Казалось он не представлял никакой опасности для корабля, – объяснил Кирк. – Поэтому мы попытались его пересечь – опять же в соответствии с приказом адмирала. Как оказалось, это было ошибкой.
      Дамион слегка наклонил голову.
      – Каким образом?
       Каким образом?эхом повторил мысленно Кирк. Таким, какой вы даже не можете себе вообразить, подумал он. Но сказал не это.
      – Когда мы столкнулись с барьером, он стал более интенсивным. И более буйным. Он яростно отбросил нас, и вывел из строя отключенный варп двигатель. Хуже того, он стал причиной смертей среди членов экипажа.
      – Сколько? – спросил Дамион, хотя в его вопросе было больше любопытства нежели участия.
      Кирк вскинул подбородок, раздумывая над этим вопросом.
      – Девять членов моей команды погибли сразу же из-за повреждения центральной нервной системы. Еще двое умерли некоторое время спустя: лейтенант Гэри Митчелл, мой первый пилот, и доктор Элизабет Динер, психиатр, который присоединился к нам, чтобы изучить реакцию команды звездолета в экстремальных условиях.
      – Значит в сумме одиннадцать, – подвел итог Дамион. – И когда точно умерли Митчелл и Динер?
      Капитан нахмурился на такой подбор слов.
      – Они не умерли. По крайней мере не так как вы думаете.
      Глаза Дамиона сузились.
      – Не желаете уточнить? – спросил он, хотя на самом деле это был не вопрос.
       Не желаю, подумал Кирк. Но к сожалению в этом вопросе у него не было выбора.
      – Митчелл и Динер были на мостике, когда мы столкнулись с энергетическим барьером, – сообщил он. – Там было еще с полдюжины других офицеров. Большинству из нас облучение не нанесло вреда, но Митчелл и Динер, – он не смог сдержать внутреннюю дрожь при этом воспоминании, – вспыхнули как фейерверки на четвертое июля.
      Сейлор встряхнул головой.
      – Четвертое июля…?
      Это был не первый раз, когда капитан забывал, что не все во флоте выросли на Земле, а многие из тех кто вырос мало что знали об американской истории.
      – Национальный праздник независимости прежних Соединенных Штатов Америки, – пояснил Дамион. – Обычно его отмечали пороховыми фейерверками.
      – Именно, – сказал Кирк.
      Адмирал кивнул.
      – И вы хотите сказать что эти люди… заискрились?
      – Верно, – ответил капитан. – Они пульсировали от этой энергии. Если есть лучший способ описать то что произошло, то я его не знаю.
      Темноволосый мужчина задумался над информацией.
      – И какой же эффект это произвело на них? – спросил он.
      – В случае с доктором Динер –совсем никакого, пока мы не оторвались от барьера. – сказал Кирк. – С другой стороны лейтенант Митчелл жаловался на слабость, и…
      Дамион нахмурил брови.
      – Да, капитан?
      Кирк вспомнил, как свело его внутренности, когда он увидел своего друга, распростертого на палубе рядом с рулевой консолью. Он не забыл, как опустился возле него на колени, спрашивая его как он… Как перевернул его, чтобы посмотреть в лицо Гэри. И он помнил как потрясло его то, что он увидел.
      – Его глаза начали светиться, – сказал капитан
      – Светиться? – повторил Дамион, не веря себе. Он покосился на Кирка. – Полагаю вы преувеличиваете.
      Капитан медленно покачал головой из стороны в сторону.
      – К сожалению нет. Глаза Митчелла светились с такой силой, которую я никогда прежде не видел. – Он сглотнул. – Это было жуткое зрелище.
      – Могу представить, – сказал адмирал Сейлор.
      – И это был единственный результат воздействия? – спросил Дамион.
      – Нет. Через некоторое время я засвидетельствовал другие изменения. Время от времени его голос становился сверхъестественным, порождал эхо. И он начал читать со скоростью, в которую никто из нас не мог поверить.
      Взгляд Дамиона ожесточился.
      – Вы видели как он это делал?
      Кирк кивнул.
      – И не я один. Мой первый офицер и я наблюдали за Митчеллом с мостика, отслеживая его поведение. Больше того, Митчелл знал об этом.
      – Что вы имеете ввиду? – спросил Сейлор.
      – Он чувствовал, что мы за ним наблюдаем, – уточнил капитан, и холодок пробежал по его спине, когда он вспомнил тот случай. – Он поворачивался к нам и улыбался, как взрослые могут улыбаться любопытному ребенку. Именно тогда мы начали понимать, что произошло на «Валианте».
      И снова адмирал был в полном недоумении, которое отразилось на его лице.
      – На «Валианте»…?
      – Земном корабле, – объяснил Кирк. – Он столкнулся с краем галактики приблизительно двести лет назад. Мы нашли его коммуникационный буй незадолго до того, как обнаружили энергетический барьер.
      Сейлор уставился на Дамиона, удивленный и заинтригованный отсутствием его реакции. Однако темноволосый мужчина не обернулся к нему.
      – Пожалуйста продолжайте, – сказал капитану Дамион.
      Кирк подчинился.
      – Как оказалось, – сказал он, – опыт «Валианта» был очень похож на наш. Хотя при столковении с барьером несколько членов экипажа были ранены, один из них сумел выжить – так же как выжил Митчелл.
      Он остановился, вспомнив каким напряженным казался Спок, когда по частям извлекал из буя информацию.
      – Потом на «Валианте» случилось что-то странное. Его капитан начал наводить справки об экстрасенсорном восприятии –запросы, которые становились все более и более настойчивыми, все более исступленными. Наконец без всякой видимой причины этот человек уничтожил свой корабль.
      Адмирал выглядел потрясенным. В отличие от Дамиона. Как обычно он вообще не выразил никаких эмоций.
      – Он его уничтожил? – спросил Сейлор.
      – Да, – подтвердил Кирк.
      – Вы говорите без видимой причины?
      – Мы не смогли ее определить, – сказал ему капитан. – По крайней мере из коммуникационного буя. Но вскоре у нас возникло подозрение, что могло привести к этому акту.
      – И как же оно возникло? – спросил Дамион.
      – Как я заметил, – сказал Кирк, – капитан «Валианта» был поглощен вопросами экстрасенсорного восприятия. Помня об этом, мой первый оенсорногок, – что каппитан ивести к этому акту.
      информацию.умел выжить – так а он вспомнил фицер решил проанализировать личные данные нашего экипажа. Особенно тех, кто был ранен энергетическим барьером. Он обнаружил, что у лейтенанта Митчелла был самый высокий фактор экстрасенсорного восприятия на «Энтерпрайзе». У доктора Динер был второй по величине.
      – И из всех, кого затронул барьер, заметил адмирал, – они были единственными, кто выжил.
      Капитан кивнул.
      – Единственными.
      Это была жуткая ситуация, если не сказать больше. Ощущение было такое, словно палуба под его ногами превратилась в трясину.
      – Значит и парень с «Валианта», – сказал Сейлор, – тот который был ранен и выжил… вы думаете у него тоже были способности?
      – Это объяснило бы озабоченность капитана вопросами экстрасенсорики, – сказал ему Кирк.
      Адмирал уставился на него.
      – И его решение уничтожить свой корабль… тоже имело какое-то отношение к члену его экипажа? – Казалось он снова был в недоумении. – Именно к такому выводу пришли вы и ваш первый офицер?
      Капитан вздохнул.
      – Прошу прощения, сэр. Но я не хотел бы, чтобы вы меня опережали.
      – Но именно так вы и ваш старший помошник и подумали, – закончил Дамион, и его глаза засияли от любопытства. – Что тот член экипажа стал причиной решительных действий капитана «Валианта».
      – Именно об этом мы и подумали, – подтвердил Кирк. Он посмотрел на адмирала Сейлора. – Вы должны понять, сэр, лейтенант Митчелл изменялся очень быстро. Я говорю не только о его глазах, голосе, скорости чтения.
      – Тогда о чем? – спросил адмирал.
      Капитан нахмурился.
      – Он начал становиться чем-то большим чем человек –чем-то, что могло по желанию убрать его собственные признаки жизни. А затем возобновить их. Или же делать тонкие настройки в операционных системах корабля.
      Сейлор казалось был не готов принять такие события.
      – Джим, если ты позволил себе вольности с правдой…
      – Все в моем сообщении чистая правда, – заверил его Кирк. – Каждое слово.
      Дамион нахмурился – первый признак эмоций, которые он показал с самого начала допроса.
      – Позвольте ему продолжить, сэр, – сказал он адмиралу.
      Сейлор заворчал, но сделал как попросил его темноволосый.
      – Давайте послушаем остальное, – сказал он.
      Капитан вспомнил, как Гэри лежал на биокровати, а его глаза пылали этим сверхъестественным серебристым светом. Его друг казался таким холодным, таким отстраненным от всех. Конечно теперь Кирк знал, почему.
      Гэри погрузился в себя. Он исследовал захватывающую дух глубину его зарождающихся способностей. И никто кроме Гэри не знал, чем он стал.
      – Коечно, – сказал Кирк так бесстрастно как мог, – ниодно из этих событий не давало повода бояться этого человека. – Он посмотрел сначала на Сейлора, потом на Дамиона. – В данный момент должен заметить, что лейтенант Митчелл был моим другом – моим лучшим другом – и я всегда ему слепо доверял. Мне было трудно думать о нем как об угрозе моему кораблю или экипажу.
      – Но вы ошибались, – предположил темноволосый.
      – Да, я ошибался, – признал капитан.
      – А ваши офицеры? – спросил Дамион. – Что они думали об изменениях в Митчелле?
      Капитан пожал плечами.
      – Доктор Динер опасалась еще меньше меня –хотя как я понял позднее, он ее притягивал, и возможно она смотрела на ситуацию необъективно. Но мистер Спок, мой первый офицер… он видел истину.
      – Какую? – нетерпеливо спросил адмирал.
      Капитан вздохнул, а затем произнес.
      – Что Митчелл начал превращаться в то, что скоро не будет иметь с нами ничего общего, – неохотно ответил он. – Что он становится серьезной угрозой «Энтерпрайзу» и всем людям.
      Кирк вспомнил свой яростный спор с вулканцем, вспомнил какими словами они бросались друг в друга.
      – Спок пришел к выводу, что у нас было только два выхода, если мы хотим избежать судьбы «Валианта»: убить лейтенанта Митчелла или оставить его на безлюдном мире. – Даже теперь он чувствовал ужасный груз того решения. – Я выбрал последнее.
      – Вы решили оставить своего друга? – спросил Дамион.
      Это прозвучало для Кирка как обвинение.
      – У меня не было выбора, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Или он, или четыреста десять человек на «Энтерпрайзе».
      В комнате на мгновение повисло молчание. Потом постепенно капитан обрел над собой контроль.
      – Ближайшим безлюдным миром, – сказал он, – оказалась Дельта Вега – планета со станцией по переработке лития.
      – Я знаю это, – ответил Сейлор. – Совершенно неприятное место.
      Кирк печально кивнул. Он вспомнил, каким виноватым он себя чувствовал. Как его разрывало при мысли о том, чтобы оставить своего друга в таком адском месте.
      – Когда мы туда добрались, – продолжал он, – Митчелл узнал где мы находимся и что собираемся сделать. И тем не менее мы сумели застать его врасплох. Мы ввели ему успокоительное, транспортировали на поверхность, и заперли за энергетическим барьером. Потом позаимствовали то, что нам было нужно на перерабатывающей станции.
      – Позаимствовали? – повторил адмирал.
      – Когда мы пытались пересечь энергетический барьер, – напомнил ему капитан, – мы потеряли варп двигатель. Чтобы его восстановить, нам пришлось разобрать оборудование резервных систем.
      – Значит вы убили одним ударом двух зайцев, – заметил Дамион.
      И снова Кирк задумался о том, как этот человек подбирает слова.
      – Можно и так сказать, – холодно ответил он.
      – Но вы сказали, что Митчелл все-таки умер, – заметил Дамион. – И Динер тоже. Или я ошибаюсь?
      – Вы все правильно расслышали, – подтвердил капитан.
      – При каких обстоятельствах они умерли? – спросил темноволосый
      Кирк уставился на него.
      – Это кое от чего зависит.
      Дамиан вернул ему взгляд.
      – Он чего?
      Левой рукой Кирк потянулся к информационному паду Дамиана. Взяв его, от отключил функцию записи. Потом, под взглядами Дамиона и адмирала Сейлора снова положил его на стол.
      – Это зависит от того, намерены ли вы и дальше продолжать запись нашей беседы, – спокойно произнес он.
      – А если намерен? – спросил темноволосый.
      – Тогда Митчелл и Динер погибли при выполнении служебных обязанностей, – сказал ему Кирк, – и я не хочу вдаваться в детали.
      Адмирал смотрел на него с изумлением.
      – Вы не хотите…? – ошеломленно повторил он. – Джим, ты понимаешь где ты находишься?
      – Понимаю, сэр, – заверил его капитан. – И я признаю свои обязательства перед вами и флотом. Но у меня есть обязательсятва и перед моими людьми, и я не стану ни говорить ни делать ничего, что может запятнать доброе имя Гэри Митчелл и Элизабет Динер.
      Сейлор нахмурился.
      – Вас послали с научной миссией, в которой погибли одиннадцать человек. И теперь вы говорите мне, что собираетесь умолчать о результатах этой миссии?
      – Ничего подобного, – ответил Кирк. – Научные результаты были и останутся частью официального отчета, потому что они введены в мой журнал. Другие результаты, которые я не хочу демонстрировать публике – личные поступки, которые имели место, и которые мало или совсем ничего не могут внести в наше столкновение с энергетическим барьером.
      – Но вы не возражаете обсудить эти поступки не под запись, – определил Дамион.
      Капитан кивнул.
      – Верно.
      Темноволосый на мгновение задумался. Потом сказал.
      – Хорошо. Я могу на это пойти. Продолжайте, капитан Кирк.
      На этот раз не было «пожалуйста», как заметил Кирк. Но такие шутливые замечания гибкие офицеры хранили при себе – кроме тех кто осмеливался задавать вопросы командованию Звездного флота или его полномочным представителям.
      – Как я уже сказал, – продолжил капитан, – мы взяли из оборудования перерабатывающей станции то, что было нам нужно. Но пока мы работали, изменения в лейтенанте Митчелле все больше усиливались. Без моего ведома и ведома первого офицера Спока он обратился к силе в своем разуме, и удушил кабелем одного из моих офицеров.
      Сейлор вздрогнул.
      – Потом, – продолжал Кирк, – он прорвался через ограничивающее его поле, вырубил нас и забрал с собой доктора Динер.
      – Боже мой, – воскликнул адмирал, – бедная женщина.
      Капитан не ответил на это замечание. Он просто продолжил свою историю, рассказав все, что считал целесообразным.
      – Когда я очнулся, – продолжал Кирк, – я уже знал, что должен делать. В конце концов это была моя ошибка. Я оставил приказ шефу медслужбы: если я не свяжусь с кораблем через двенадцать часов, Спок должен покинуть орбиту и облучить планету нейтронными лучами.
      – Чрезвычайная мера, – заметил Дамион.
      – Для чрезвычайной ситуации, – ответил капитан. – Потом я забрал фазерную финтовку, которую Спок взял с собой, и отправился вслед за Митчеллом.
      – В одиночку? – спросил Сейлор.
      – В одиночку, – подтвердил Кирк.
      – Разве это было разумно? – спросил адмирал. – Существо настолько могущественное, что смогло вырваться на свободу через силовое поле…
      – Было достаточно могущественным, чтобы размазать меня по всему пейзажу, – сказал капитан, заканчивая мысль Сейлора. – Более чем верно. Но шансы спасти Динер не стали бы больше, если бы я привел за собой армию. Я понадеялся, что смогу поговорить с Митчеллом, вразумить его. А если и не смогу, то единственная жизнь, которой я жертвовал в этом случае, была моей собственной.
      – Смелый жест, – сказал Дамион с намеком на иронию в голосе.
      Адмирал уставился на него.
      – Капитан Кирк смелый человек.
      Дамиан посмотрел на него, но комментировать больше не стал. Получив некоторое удовлетворение от этого обмена, Кирк продолжил свое повествование.
      – Через некоторое время, – сказал он, – я нашел доктора Динер. Я думал что она всего лишь заложник в его игре, но как оказалось я был неправ. Она тоже изменилась.
      Сейлор красочно выругался.
      – У нее была та же сила, которую вы увидели в Митчелле?
      – Таже разновидность, – сказал капитан. – Хотя, кажется, она не могла ей управлять. Со временем, однако, она без сомнения стала бы столь же сильной, как и он.
      – Я попытался попросить ее о помощи… воззвал к тому, что осталось в ней от человека. Это было нелегко. Лейтенант Митчелл уже показал ей преимущества его стороны. Но я заронил в ее разум сомнения, сдалал так, что она стала его опасаться. Я кое-чего добился, когда к нам решил присоединиться Митчелл.
      Кирк помнил, как это было. За секунду до этого там не было никаких признаков его друга. А в следующую он стоял на было никаких признаков друга. скалистом выступе, его виски были седыми как от возраста, а его поведение было еще более надменным, нежели прежде. Гэри больше не было. По крайней мере в этом он пытался себя убедить.
      – Я увидел в глазах Митчелла, что нет никакой надежды вразумить его, – сказал капитан. – Поэтому я прицелился в упор. Он разоружил меня движением руки. Потом, чтобы показать насколько безнадежно мое положение, он вырыл для меня могилу. Он даже сотворил надгробный камень.
      Адмирал с изумлением покачал головой. Дамион просто смотрел на него скорее заинтересованно, нежели пораженно.
      – А потом, – продолжал Кирк, – когда казалось, что удача от меня отвернулась, мне помогла Динер. Она послала в Митчелла разряд энергии. Он пошатнулся, и послал разряд ей. Она напала снова, он контратаковал. Так они и продолжали. Этой энергии хватило бы, чтобы разрубить напополам гору.
      Он вздрогнул, подумав об этом. Несмотря на опасность, несмотря на все, что лежало на чаше весов, он был загипнотизирован этим зрелищем.
      – В конце концов, – сказал он, – доктор была смертельно ранена. Она упала, но при этом ослабила его. Она подарила мне шанс.
      Капитан с сожалением покачал головой. Это была самая трудная часть рассказа.
      – Я воспользовался моментом, – вспоминал он. – Мы с Митчеллом боролись голыми руками, но даже в его ослабленном со ранена. релищем.
      сь, мне помогла Динер. остоянии он был сильнее меня. – Он показал на свою повязку. – По ходу дела он повредил мне запястье. Наконец мы свалились в могилу, которую он выкопал для меня. Но мне удалось подняться первым и вернуть свою винтовку.
      Сейлор нахмурился.
      – Но разве вы не говорили, что залп фазера не возымел на него никакого действия?
      – Не возымел, – согласился Кирк. – но я стрелял не в лейтенанта Митчелла. Я стрелял в обломок скалы, который он расшатал на утесе, возвышающимся над нами. – Он почувствовал как сдавило горло, но он закончил свою историю. – Валун упал прямо на него.
      – Невероятно, – сказал адмирал.
      Капитан снова поправил повязку, но не произнес ни слова. Даже теперь, несколько дней спустя, его воспоминания были открытой раной – свежей, кровоточащей и невероятно болезненной. Дамион на мгновение задумался над словами Кирка. А потом спросил:
      – Вы уверены, что убили его?
      Мучительный вопрос – но при сложившихся обстоятельствах он был справедливым.
      – Первый офицер Спок некоторое время после инцидента сканировал эту область на наличие признаков жизни. Но ничего не нашел.
      – Вы говорили, что Митчелл мог подавлять свои биосигналы, – напомнил ему Дамион, буравя его взглядом.
      Капитан кивнул.
      – Мог, но зачем ему это? Чего он получит, притворяясь мертвым?
      Дамион казалось увидел в этом смысл. Во всяком случае он не стал давить на это. Кирк пристально посмотрел на темноволосого мужчину.
      – Теперь позвольте мне задать вопрос вам, капитан.
      Дамион уставился на него.
      – Прошу прощения?
      Кирк наклонился вперед.
      – Скажите… почему вы не выглядели удивленным, когда я рассказал про энергетический барьер?
      Линии лица Дамиона затвердели, но он не ответил.
      – Или когда я описал коммуникационный буй, запущенный «Валиантом»? – спросил Кирк. – Или информацию, которую мы там обнаружили?
      По- прежнему никакого ответа.
      – Может быть вы уже знали о барьере? – упорствовал Кирк. – И о буе, возможно даже о судьбе «Валианта»? Поэтому мои слова не произвели на вас впечатления?
      Дамион покачал головой с ничего не выражающим лицом.
      – Я не тот, кому надо задавать эти вопросы, капитан.
      – Возможно, – допустил Кирк. – Но тем не менее я хочу, чтобы на мои вопросы ответили. Если меня и мою команду использовали как подопытных кроликов, меньшее, что вы можете сделать – признать это.
      – Джим, – сказал Сейлор. – Дамион прав. Он не тот, кому здесь надо задавать вопросы. – Но выражение адмирала подсказало Кирку, что он сам не возражает услышать ответы.
      Темноволосый мужчина некоторое время изучал Кирка, потом кивнул.
      – Хорошо, капитан. Раз мы говорим неофициально… Да, мы действительно знали о «Валианте». То есть мы знали, что он пропал в том секторе космоса почти двести лет назад. Но уверяю вас, мы не знали причину, по которой он исчез, или что это представляло опасность для членов вашего экипажа.
      – Почему мне об этом не сказали? – спросил Кирк. – Почему меня не предупредили, что туда уже ушел один корабль.
      Дамион не дрогнул.
      – Ситуация с «Валиантом» была засекречена, – сказал он, – по неизвестным мне причинам. Информация была доступна только при крайней необходимости. Командование не посчитало, что вы должны об этом знать.
      Кирку не понравился такой ответ. Совсем не понравился. Но он знал, что должен найти в себе силы и принять его. За эти годы он узнал, что даже как капитан звездолета он не будет посвящен во все файлы Звездного флота. Некоторые виды данных были ему недоступны. И это был еще один раздражающий пример.
      – Имейте ввиду, – продолжал темноволосый, – что после того как вы обнаружили буй «Валианта», у вас было больше информации, чем у нас. Но это ни на йоту не изменило вашего решения. Вы не сочли ситуацию достаточно опасной, чтобы уйти от энергетического барьера.
      Кирк нахмурился.
      – Есть разница, капитан. Когда я прошу своих людей рисковать жизнями, я ничего от них не утаиваю. Я не отказываю им в потенциально важной для них информации.
      – Вы честны с ним, – ответил Дамион.
      – Чертовски верно, – подтвердил капитан.
      – Вы можете себе это позволить, – заметил Дамион. – Но вы всего лишь капитан. Вы не командование Звездного флота
 

 
      Медсестра Кристина Чепел посмотрела на биокровать, с которой она снимала диагностические показания последние несколько минут. На другой стороне просторного в пастельных тонах медотсека «Энтерпрайза», начальник медицинской службы Марк Пайпер сидел в своем офисе и разбирал некоторые личные предметы, которые он выложил, чтобы упаковать.
      Чепел узнала некоторые из них. Например высеченную из камня пузатую богиню плодородия Балиба’ан. Она досталась доктору от оритикских торговцев, которых он вылечил после того, как они пережили взрыв своего торгового корабля. Не то чтобы Пайпер нуждался в услугах богини. Учитывая четырех сыновей, одну дочь и пятнадцать внуков, этот мужчина был с ней прекрасно знаком.
      Еще была медаль из латинума за заслуги, которую он получил на Церебусе Прайм, где спас миллионы, найдя лекарство от хиинканской чумы. Медсестра слышала, что хиинканцы назвали свой новый медицинский центр в честь доктора.
      Последним сувениром был примитивный дротик, который Пайпер извлек из лейтенанта Митчелла после того, как на Диморусе они с капитаном попали в ловушку аборигенов охотников. Это было очень рискованно для лейтенанта, но доктор все-таки вытащил ее.
      А теперь Митчелл мертв, не смотря ни на что. Мертв и похоронен на пустынном астероиде, далеко от проезжих путей. Это было странно. Странно и невероятно трагично.
      Медсестра задержалась возле биокровати и заметила, что диагностика в порядке. Как всегда, кровать была в отличном состоянии. Отметив это в своем падде, она пересекла изолятор и присоединилась к доктору Пайпер за его столом. Доктор поднял на нее глаза.
      – Всего несколько вещей, – объяснил он ей несколько неловко, и его глаза под кустистыми темными бровями нехарактерно увлажнились.
      Чепел улыбнулась.
      – Вижу.
      Пайпер осмотрелся вокруг.
      – Знаете, Кристина… Я думаю, что буду скучать без этого места. Но больше всего, – сказал он ей, – я буду скучать без вас. Вы были чертовски хорошим напарником.
      Медсестра кивнула, отчаянно пытаясь сдержать свои эмоции.
      – Спасибо, – ответила она. – Я не прошу о ком-то, кто был бы лучше чем вы. Я только надеюсь…
      – Да? – спросил доктор.
      Чепел пожала плечами.
      – Я только надеюсь, что кто бы ни пришел вам на смену, он будет хотя бы наполовину таким врачом, каким были вы.
      Это придало щекам Пайпера немного цвета.
      – Ну вот, – сказал он, – вы только что сделали невозможное. Вы заставили покраснеть старика.
      Медсестра мгновение изучала его.
      – Нет, это вы делали невозможное, доктор. Больше чем я могу сосчитать. И я очень буду скучать без вас.
      Неспособная больше справиться с собой, она обняла Пайпера, то чего никогда не делала за время их совместной работы. Пайпер обнял ее в ответ, как наверное обнимал своих внучек. Наконец он отпустил ее.
      – Идите, – сказал он Чепел. – Заканчивайте свое дело. Я не хочу чтобы другой доктор проклинал меня за то, что я оставил его наедине с кучей капризных биокроватей.
      Медсестра выпрямилась.
      – Конечно нет, – согласилась она.
      Потом, сглотнув комок в горле, снова пересекла изолятор, и начала диагностическую проверку следующей кровати.
       Здесь больше не будет как прежде, сказала она себе. Кто бы ни пришел ему на смену.
      Доктор Леонард Маккой сидел перед столом главного врача и глядя в огромное до потолка окно на мечущихся над волнами Тихого океана чаек, произнес.
      – К черту капелланцев. К черту их всех.
      Если бы Маккой находился ближе, он смог бы услышать крики чаек сквозь плексиглас. О чем они плачут?думал он. Они ведь просто птицы. К тому же земные птицы. Ради бога, они даже не слышали о капеланцах.
      Пристальный взгляд доктора остановился на поверхности круглого черного стола. Там, между монитором и несколькими фотографиями его семьи главный хирург держал небольшую банку, наполненную кустами вертигранского ладана – небольшие, фиолетовые, похожие на виноград штучки, кроторые после растрескивания придавали воздуху сладкий аромат тропического леса Вертиграна в самом цвету.
      – Итак, – произнес позади него звучный баритон, – как там ваша небольшая миссия на Капеллу Четыре?
      Маккой повернулся в кресле и уставился на лысеющую сутулую фигуру Харриса Эглтона, заполнившего собой весь дверной проем. Эглтон был офицером высшего ранга в медицинском подразделении Звездного флота на протяжении последних семи лет, и естественно старше Маккоя по званию.
      – Насколько мне это понравилось? – спросил более молодой мужчина, когда Эглтон положил свою мясистую руку ему на плечо по дороге к своему креслу. – Я ничего такого не сделал. Капелланцы наверное самые упрямые, самые злобные и самые отсталые люди во всей вселенной.
      – Почему вы так говорите? – спросил главный хирург, втискивая свое большое неповоротливое тело в мягкое черное кресло.
      Маккой неодобрительно фыркнул.
      – Слушай, я был готов улучшить все аспекты их жалкой жизни благодаря медицинской науке Федерации, и что же они мне ответили? Это их не интересует. Почему, ошеломленно спрашиваю я. А они говорят, что выживать должен сильнейший.
      – И вы считаете это вздором? – предположил Эгллтон.
      – Смеетесь?! Да я думаю, что это вздор. Зачем эти чертовы капелланцы согласились, чтобы мы транспортировались к ним, если они собирались отвергнуть все, что мы могли им предложить?
      Главный медик почесал свою редкую шевелюру, и улыбнулся про себя.
      – Насколько я понимаю, Леонард, они отвергли не все, а только наши медицинские технологии.
      Маккой ткнул пальцем в своего начальника.
      – А именно в этом эти болваны нуждались больше всего. Вы хотя бы знаете, какая детская смертность на этой планете?
      – Кажется шестнадцать процентов, – ответил Эглтон. – Но это не означает, что капелланцы собираются с этим что-то делать. Они придерживаются своего пути точно так же как большинство культур.
      Маккой не откликнулся. Он был в ярости.
      – Печально, не так ли? – спросил Эглтон. – Тебе хочется схватить их за плечи и трясти до тех пор, пока они не образумятся.
      Маккой кивнул.
      – В точку. Конечно капелланцев было намного больше, и трясти их не самая легкая задача, но это было бы очень кстати.
      Эглтон пожал плечами.
      – По правде говоря, именно поэтому я перевелся в медуправление Звездного флота. Здесь нет такой неразберихи, с которой вы сталкиваетесь, когда имеете дело с инопланетными культурами. Здесь нет официальных лиц. Здесь самая сложная штука, с которой приходится иметь дело каждый день –какой-нибудь причудливый микроб.
      Молодой мужчина посмотрел на него, пытаясь понять скрытые мотивы этого мужчины.
      – Другими словами, доктор, вы хотите сказать, что я должно быть спятил, раз вернулся в космос.
      – Эй, это твои слова, а не мои, – сказал главный медик. – Я никогда не скрывал, как сильно мне хочется, чтобы ты остался здесь и вложил свой талант в хорошее дело. Ведь это ты создал технику, которой мы используем для того, чтобы установить аксональные мостики между привитыми нервными путями и основными ганглиями… Или я вспомнил о другом Леонарде Маккое?
      Маккой покраснел.
      – Стоп. Вы меня смущаете.
      Эглтон посмотрел ему прямо в глаза.
      – Я не буду больше вас смущать, Леонард. Но я не перестану утверждать, что все эти скачки с одной планеты на другую не для вас. По крайней мере не в данный момент вашей карьеры.
      Маккой нахмурился. С двадцати шести лет, с тех пор как он поступил в Звездный флот, он побывал на множестве инопланетных миров. Он даже некоторое время служил помощником главного врача на звездолете.
      А потом заболел редкой болезнью его отец, и он попросил о переводе на Землю. Ему сказали, что он может служить в медицинском управлении Звездного флота в Сан-Франциско под началом Эглтона, и что его отца переведут в местный госпиталь, чтобы он мог следить за стариком.
      Это было худшее время в жизни Маккоя. Его отец быстро сдал, но смерть все же не торопилась. Вместо этого он продолжал лежать на биокровати с впавшей грудью, с дышащим за него респиратором, в коме, но технически все еще живой.
      Столкнувшись с затянувшейся болезненным умиранием своего охнически все еще живой.
      за стариком.
      Эглтонатца, Маккой принял решение отключить его от поддерживающих систем, и смотрел как он умирает, чтобы несколько недель спустя узнать, что от болезни его отца найдено средство. Ирония ситуации почти добила его.
      Но все же он сумел с этим справиться, цепляясь за знакомые вещи. Медицинское управление Звездного флота было одной из них. Но даже после того, как Маккой прошел через худшее после смерти своего отца, даже после того, как он восстановил душевное равновесие, ему казалось, что в тридцативосьмилетнем возрасте легче остаться в Сан-Франциско, нежели проявить инициативу и найти себе место на звездолете.
      Он не искал назначения на Капеллу IV. Оно само упало ему в руки. Но перспектива снова оказаться в космосе взволновала его, и доктор взялся за миссию с большим оптимизмом… Оптимизмом, который после высадки на поверхность планеты разбился об упрямство аборигенов. Такова романтика приграничья, думал он в то время.
      – Вот что я вам скажу, – сказал Эглтон. – Возьмите выходной, ладно? Избавьтесь от части этого расстройства в гимнастическом зале или бассейне, или как вам нравится. А завтра придете сюда освеженный и восстановившийся, и мы сможем начать работу над вакциной от хориоменингита.
      Маккой отделался улыбкой.
      – Спасибо, – ответил он, – но я предпочитаю начать сейчас. Не откладывая на завтра то, что можешь сделать сегодня, и все такое.
      Главврач одобрительно кивнул.
      – Как скажете, доктор. Кто я такой, чтобы стоять на пути прогресса.
      Молодой мужчина встал.
      – Тогда до свидания.
      – Да, конечно, – ответил Эглтон.
      Когда Маккой покинул офис, он обнаружил, что рад снова вернуться к работе. К настоящей работе, заметил он про себя, вместо того чтобы нянчиться с детьми. В управлении он делал настоящие открытия. Он ощутимо содействовал научному прогрессу.
      Его босс прав, сказал он себе, спускаясь по длинному хорошо освещенному коридору к собственному офису. Он слишком зациклился на возвращении в дальний космос. Он нашел свою нишу здесь, на Земле.
       В некотором смысле, размышлял доктор, даже хорошо что он совершил эту поездку на Капеллу IV. Иначе он наверное задавался бы вопросом, не совершил ли он ошибки, оставшись на Земле. Зато он смог ликвидировать сомнения, которые у него не было возможности развеять.
      С ним что-то произошло. Возможно ли, спрашивал он себя, что Эглтон послал его на Капеллу потому что считал, что Маккой жаждет двигаться вперед? Возможно ли, что главврач знал, насколько досадным будет назначение на биологические исследования, и именно поэтому он дал его?
      Размышляя над этими возможностями, Маккой повернулся и шагнул в свой офис. В нем тоже было хорошее окно, но не настолько огромное как у Эглтона, и оно выходило не на океан, а в город. Его стол был меньше и более функционален, а воздух не содержал даже намека на вертигранский ладан.
      Но это был его собственный кабинет. Знакомый. Это был его дом. Он как всегда бросил взгляд на экран монитора, чтобы посмотреть были ли для него сообщения. Как оказалось были.
      Первое пришло от Джоанны, его дочери. Теперь уже подросток, она была на каникулах в Вайоминге с друзьями, и хотела чтобы он знал, что она прекрасно проводит время.
      Доктор вздохнул. Ему было жаль, что он не смог быть частью жизни Джоанны, когда она была младше. Но ее мать разбила ему сердце, и он провел большую часть первых лет жизни дочери в космосе, убегая от жизни, которая выбивала его из колеи.
      Еще четыре сообщения были от коллег, просящих у Маккоя помощи или совета относительно своих проектов. Он быстро просмотрел их, чтобы узнать чего они хотят, затем сохранил сообщения до тех пор пока не разберется с другими по очереди.
      Шестое послание было от женщины, с которой доктор был знаком. Она хотела знать, не пожелает ли доктор сопровождать ее на прием в Алькатрас. И это несмотря на то что они вдвоем больше не общались. Он послал в ответ решительное: ?спасибо, мэм, но нет?.
      Маккой ненавидел коктейл-приемы почти также как ненавидел транспортеры. Если бы женщина присмотрелась к нему повнимательней, она бы это поняла. Неудивительно, что их отношения ни к чему не привели.
      Седьмое сообщение удивило его гораздо больше, чем все остальные. Оно пришло от Джима Кирка, с которым доктор служил на «Конституции» несколько лет назад. Теперь Кирк уже больше года был капитаном «Энтерпрайза». А его навигатором был Гэри Митчелл – нахальный, но интересный молодой человек, которого Маккой также встречал на «Конституции».
      Кирк и доктор частенько переписывались, но никогда не делали это дважды в месяц. К тому же они разговаривали несколько недель назад, когда капитан провожал своего друга в миссию на Капеллу IV. Так что же произошло такого важного, что Кирк посчитал необходимым нарушить традицию?
      Маккой нахмурился, разглядывая на экране имя капитана. У него возникло плохое предчувствие от сообщения Кирка. Предчувствие, что ему не понравится то, что он там обнаружит. Но это же глупо?
      Возможно Кирк повонил, чтобы сообщить что он влюбился, или вышел на первый контакт с ранее неизвестной культурой. Возможно он звонил, чтобы сказать другу, что обнаружил инопланетный эдем – или еще лучше, пожизненные запасы ромуланского эля.
      Была целая вселенная, полная всевозможных вещей, о которых капитан мог бы послать сообщение, и они не были плохи. Но когда доктор открыл файл и начал читать, он понял, что все плохо. Очень плохо.
      Откинувшись на спинку стула, Маккой перевел дух и попытался справиться с тем, что он только что прочитал.
      – Гэри… – тихо пробормотал он. – Бог, человек… что ты наделал?
      Слова капитана Дамиона все еще звучали в ушах Кирка, пока он проделывал путь до зала транспортации на звездной базе 33, в сопровождении внимательного лейтенанта Виллоугби.
       Вы только капитан, сказал ему Дамион. Вы не командование Звездного флота.
      Кирк чертыхнулся. Действительно, только капитан. А кем еще он может быть? Виллоугби повернулась к нему.
      – Вы что-то сказали, сэр?
      Капитан покачал головой.
      – Нет, лейтенант. Ничего.
      Не то чтобы у Кирка были какие-либо иллюзии об абсолютной независимости даже его собственного звездолета. Независимо от обстоятельств он всегда помнил о том, что отчитывается перед высшей властью.
      Но как командир «Энтерпрайза» он делил ответственность со своей командой, для которой руководство в Сан-Франциско не играло никакой роли. Когда член его команды рисковал своей жизнью, спрашивали с него. Когда член его команды убивал, именно Кирк принимал за это ответственность. А когда член его команды погибал, именно Кирк нес за это вину. Не Звездный флот. Он.
      – Сэр? – сказала Виллоугби.
      Капитан посмотрел на нее.
      – Да, лейтенант?
      Он ожидал, что она скажет, как должно быть приятно было его встретить, или как она надеется, что он доволен своим посещением. Но женщина не сказала ничего подобного. Она задала вопрос.
      – Вы можете дать мне совет, сэр? – спросила Виллоугби. – Я имею в виду службу на звездолете?
      – Совет? – повторил он, пойманный врасплох.
      – Да, сэр, – ответила она. – Видите ли, я в середине следующей недели перевожусь на «Дефайент».
      Кирк кивнул.
      – Поимаю. – Это придало ее вопросу некий смысл. – Насколько я помню, – сказал он ей, – сейчас «Дефайентом» командует капитан Серлинг. Он деловой человек. И ему не нравится видеть, что кто-то отходит от правил. Особенно если этот кто-то плохо знаком с его кораблем.
      Лейтенант посмотрела на него с благодарностью.
      – Спасибо, сэр. Я постараюсь это запомнить, – сказала она.
      Но когда они спускались в коридор, она начала хмурится.
      – Есть проблемы? – спросил капитан.
      Виллоугби вздохнула.
      – По правде говоря, сэр, я думала что меня обрадует это назначение. Ведь я несколько месяцев боролась за это.
      – Но? – сказал Кирк.
      Лейтенант пожала плечами.
      – Честно говоря, я немного нервничаю. Ведь это мой первый раз на звездолете вне учебных академических миссий. Что если я произведу плохое впечатление? Я слышала о людях, которые сталкивались с такой проблемой, и чьи карьеры пошли прахом.
      Капитан покачал головой.
      – Верный способ нажить себе проблем –тратить свое время волнуясь об этом. На вашем месте, Виллоугби, я бы сосредоточился на том, чтобы делать все так хорошо, как могу… и остановиться на этом.
      Он видел, что она приняла его совет к сведению.
      – Я запомню и это, – пообещала ему лейтенант.
      Впереди показался зал транспортации. Кирк и Виллоугби вместе вошли и кивнули технику.
      – Капитан Кирк возвращается на «Энтерпрайз», – сказала лейтенант мужчине за пультом, хотя его наверняка уже уведомили об отъезде капитана.
      – Да, сэр, – ответил оператор, и сделал несколько настроек на управлении. – Готово, сэр, – сказал он Кирку.
      Капитан занял положение на платформе транспортера.
      – Всего хорошего, – сказал он Виллоугби.
      Она улыбнулась.
      – Спасибо, сэр.
      Он обратился к технику.
      – Заряжайте.
      Мгновение спустя Кирк очутился в меньшем и более скромно обставленном и чрезвычайно знакомом окружении зала транспортации «Энтерпрайза». Лейтенант Кайл, который стоял за пультом управления, оторвал взгляд от панели, и посмотрел на капитана.
      – Добро пожаловать назад, сэр, – сказал он.
      – Спасибо, – ответил Кирк.
      Потом он направился к дверям. Прокатившись на турболифте, он вышел на корабельный мостик, притягивая взгляды своей комнады. Их консоли издавали пронзительные звуки, а на экранах вспыхивали ярко оранжевые схемы и графики. И как всегда стоял гул теперь уже починенных двигателей.
       Дома, подумал капитан.
      Спок, который сидел в центральном кресле, оставил его едва заметил приход Кирка.
      – Капитан, – сказал он.
      – Мистер Спок, – ответил Кирк, садясь в кресло и устраиваясь поудобнее. – Есть что нового?
      – Ничего необычного, – ответил вулканец.
      Капитан и не ожидал, что что-то может произойти за столь короткое время. Он повернулся к Олдену, который сидел за навигационным пультом рядом с лейтенантом Стайлсом.
      – Направление один семь семь точка шесть, – сказал Кирк, на одном дыхании выпалив число – Полный импульс, лейтенант.
      – Есть, сэр, – ответил Олден.
      Затем капитан перевел взгляд на навигатора.
      – Рассчитайте курс на Землю, – сказал он Стайлсу.
      – Я уже начал, сэр, – ответил Стайлс, не сомневаясь в этом направлении.
      Спок посмотрел на Кирка.
      – Если я вам больше не нужен, сэр, я хотел бы проверить, как продвигаются мои аэрофонические эксперименты.
      Капитан кивком дал ему разрешение. Ведь вулканец был шефом научного отдела «Энтерпрайза» так же как и его первым офицером.
      – Идите, мистер Спок. Вы свободны.
      Когда первый офицер направился к турболифту, Кирк откинулся на спинку своего кресла и разглядывал звездную базу 33, исчезающую с главного экрана мостика, пока Олден выводил корабль. Его мысли о капитане Дамионе и адмирале Сейлоре казалось также ускользали прочь.
      Но не о Виллоугби. Он сам был неуверен, но отчаянно хотел, чтобы она запомнила его слова. Капитан знал почему. Семь лет назад он сам был молодым лейтенантом, отправляясь в свою первую настоящую миссию. И у него тоже были проблемы. Большие проблемы. Куда большие, чем могла предположить Виллоугби.
      Некоторое время они грозили сокрушить его, сокрушить любые надежды на долгую и плодотворную карьеру. Но к счастью для Кирка у него был друг, который видел его насквозь.
      Колени дрожали, горло свело судорогой от нарастающей горечи. Двадцатичетырехлетний Джим Кирк опустился на колени над безжизненным телом своего коллеги. Всего несколько минут назад в нем жил дух офицера службы безопасности по имени Пинелли, энергичной молодой женщины из Барселоны с блестящими темными глазами и глубоким душевным смехом, любившую крепкие настойки. Теперь же это была мертвая оболочка: кожа цвета слоновой кости была холодна на ощупь, глаза смотрели безучастно на постигшую ее судьбу.
      Стиснув зубы от нахлынувших эмоций, Кирк длинно и громко выругался от всей души. Потом кончиками одервеневших пальцев он закрыл Пинелли глаза. Он огляделся вокруг и увидел другие тела, разбросанные по полу корридора во всех направлениях. Их было семь или восемь, и все они были такими же холодными и белыми как Пинелли, и все они бесцельно глазели на последнее, что они увидели в своей жизни.
      Кирк знал что это было, потому что он тоже это видел. Но в отличие от Пинелли и остальных, он не стал дряблым холодным мешком с костями. Он был жив. И это было проблемой. Не говоря ни слова, как во сне, лейтенант встал и направился к интеркому, встроенному в переборку немного правее. Легким прикосновением руки он активировал его.
      – Кирк капитану Гарровику, – сказал он, и его голос прозвучал как шелест листьев на пустынном осеннем кукурузном поле.
      Никакого ответа.
      – Кирк капитану Гарровику, – повторил он на этот раз немного громче.
      Все равно никакого ответа. Потом он попытался вызвать первого офицера. Потом второго, третьего. И каждый раз результат был один и тот же. Никто не ответил. Все что он слышал каждый раз называя имя, был лишь призрачный гул двигателей и эхо собственного голоса.
      – Черт, – крикнул вслух лейтенант, а внутренности у него сжались так, что стало трудно дышать.
      Он снова посмотрел на Пинелли. С того места, где он стоял, офицер СБ напоминала изваяние из бело-голубого известняка, одетое в звезднофлотовскую униформу, словно чья-то жуткая шутка.
       Неужели все командующие офицеры «Республики» выглядят так же?задумался Кирк. Все они всего лишь высохшая, обескровленная оболочка, бездушные и холодные фарфоровые марионетки на ниточках?
      Потом его поразили масштабы всего этого. Возможно что все мертвы: не только командующие офицеры, но и все мужчины и женщины на корабле, ставшие ничего не подозревающими жертвами феномена, который напал на них. Возможно что благодаря какому-то необъяснимому повороту фортуны он оказался единственным выжившим из четырехсот двадцати членов экипажа, которые отправились на Бета Триангули пять дней назад.
       Нет, настаивал Кирк. Он не вынесет, если произошло такое. Он не сможет…
      – Лейтенант Кирк? – внезапно раздался голос.
      Он с колотящимся сердцем повернулся к интеркому.
      – Конерко? – выдохнул он. – Это вы?
      – Слава богу, – ответила энсин голосом полным облегчения. – Сэр, я уж подумала, что эта штука и до вас добралась.
      – Где вы? – спросил ее Кирк.
      – Я на мостике. Но здесь все мертвы: капитан, коммандер Толан, шеф Смайли –все. Я взяла на себя рулевое управление, но на самом деле я не училась…
      – Оставайтесь на месте, – сказал он ей. – Я уже иду.
      Прокладывая путь через тела своих безжизненных товарищей, и стараясь изо всех сил не замечать наивное выражение удивления на их лицах, лейтенант пробивался к ближайшему турболифту с дрожащими коленями, грозившими в любой момент подвести его. Поворот коридора открыл перед ним новое поле тел, разбросанных плотнее чем там, откуда он пришел.
       Боже мой, подумал он, и внутренности свело еще сильнее. Сколько же их там?
      Двигаясь вперед шаг за шагом, он внезапно осознал, что среди мертвецов лежит его друг Гилхоули. Веселые синие глаза парня закатились, рот был широко раскрыт, словно он пытался сделать последний вдох.
      Днем раньше Кирк играл с Гилхоули в трехмерные шахматы и смеялся над его неудачными лимериками. Теперь же бедный парень стал куском мяса, гниющего на полу. Уже не человек, а пустая оболочка.
      Все это казалось лейтенанту нереальным. Но как такое возможно? Да и кто смог бы охватить разумом разом бессмысленные смерти сотен своих товарищей? С трудом сглотнув, Кирк содрогнулся.
      Наконец он обнаружил турболифт. Добравшись до него он громко выдохнул, и нащупал компьютерный падд на переборке. Мгновение спустя двери с шипением скользнули в стороны и показали содержимое кабинки.
      Внутри лежали два тела. Кирк знал их, или точнее знал кем они были в мире живых. Хасегава надеялся когда-нибудь стать главным инженером. Оджибви хотел жениться по окончании миссии. Они никогда не сделают то, что собирались.
      Горло лейтенанта сжалось. Так много смертей, подумал он. Так много разрушенных надежд…
      Сделав глубокий, хриплый вдох, он ударил по кнопке, которая останавливала турболифт и держала двери открытыми. Потом он вошел в кабинку, и как можно осторожнее начал вытаскивать Оджибви в коридор. Он не был уверен, зачем он это делает. Он просто знал, что это надо сделать.
      – Сэр? – раздался позади него странно жалобный голос.
      Опустив Оджибви, Кирк развернулся и оперся о стену кабинки, чтобы удержать равновесие. Но что бы он ни представил себе в уме за эту долю секунды, он этого не обнаружил. Там стояли двое – мужчина и женщина, одетые в красную униформу техников. Они выглядели знакомыми, хотя лейтенант никак не мог вспомнить их имена. И судя по пустым взглядам, они были напуганы не меньше его самого.
      На мгновение Кирк застыл на месте, глядя на них, а сердце колотилось о ребра с такой силой, что едва не сломало их. Потом он наклонился, зацепился пальцами за подмышки Оджибви, и снова его поднял.
      – Ну же, – сказал он, собирая весь свой авторитет. – Помогите мне. Мы должны подняться на мостик.
      Сначала они казались слишком ошеломленными, чтобы признать его главенство. Но мгновение спустя они стряхнули заторможенность и окружили Хасегаву. Вдвоем они сумели поднять его. Потом они вынесли его в коридор и положили рядом с Оджибви.
      Секунду спустя они все снова вошли в лифт. Кирк заставил его двигаться. Прислушавшись к вою, который сказал им, что они путешествуют по кораблю, лейтенант повернулся к своим компаньонам.
      – Где вы были? – спросил он.
      Ему не пришлось уточнять. Они поняли что именно он имел ввиду.
      – На передней сенсорной станции, – сказал мужчина, – сканировали поверхность планеты, когда эта штука напала на нас…
      – Что это было? – спросила женщина.
      Кирк отвернулся.
      – Я не знаю.
      Это была правда. Он действительно не знал. Но это ничего не меняло. И это не давало ему никаких оправданий. Мгновение спустя они втроем добрались до места назначения. Двери лифта с жалобным стоном скользнули в стороны, открыв картину гораздо худшую, чем представлял себе лейтенант.
      Капитан «Республики», высокий светловолосый мужчина, растянулся возле центрального кресла на мостике. Как и другие мертвецы, которых Кирк видел по пути к мостику, Гарровик был бледен, а его холодные мертвые глаза смотрели в потолок.
      Коммандер Толан, темнокожий первый офицер, сидел свесившись на свою научную станцию, а его лицо было освещено жутким аляпово красным свечением монитора. Шеф Смайли рухнул к подножию инженерной консоли, неподалеку от тела Восберга, офицера по связи.
      Ю и Маккони, рулевой и навигатор, тоже лежали на палубе. Но их тела выглядели так, словно их оттащили от их станций и положили туда намеренно – так что Кирк не сомневался в том, что произошло.
      Единственный живой на мостике сидел за рулем. Конерко обернулась, и посмотрела на них. Ее веснушчатое лицо было измученным, а глаза широко распахнуты от ужаса, который она наверняка чувствовала.
      – Лейтенант Кирк, – сказала она, и ее голос прозвучал также пусто и безжизненно, как безжизненны были и тела вокруг нее. – Вы пришли.
      – Да, – сказал лейтенант.
      Брошенные консоли тихо звенели. Мониторы светились, показывая один график за другим. Двигатели гудели. Ничего не изменилось. И все же изменилось все. Кирк вышел из турболифта и обошел кресло капитана. На переднем видовом экране был показан вид пространства, видимого с синхронной орбиты. Движение звезд было медленным, вялым, почти незаметным невооруженным глазом.
      Подойдя к навигационной консоли, Кирк сел рядом с Конерко и принял управление. Потом он открыл канал внутренней связи.
      – Лейтенант Кирк вызывает всех членов экипажа, – сказал он. – Если вы меня слышите, сообщите о вашем статусе с ближайшего интеркома. Повторяю, я должен знать ваш статус.
      Он повернулся, навереваясь попросить одного из людей, которые сопровождали его в турболифте, принять на себя коммуникационную станцию. К чести женщины, она уже сидела там, занимаясь внутренней корабельной связью. Мужчина, стараясь быть полезным, стащил Восберга с инженерной консоли. Конерко наклонилась к Кирку поближе.
      – Ведь это не могло случиться со всеми? То есть раз мы выжили…
      – Скоро мы все узнаем, – сказал он ей, следя за действиями офицера связиста
      – Я получила несколько ответов, – сообщила женщина. Она посмотрела на лейтенанта. – Множество.
      – Это хорошо, – сказала Конерко.
      За следующие две-три минуты они получили сообщения почти со всех палуб. Некоторые понесли тяжелые потери, некоторые нет, а некоторые сообщили, что вообще не видели пострадавших. Быстрая оценка показала, что больше половины команды была жива. Но это означало также что половина команды погибла.
      Кирк сглотнул. Половина команды составляла больше двухсот человек. Сердце в груди замерло. Корабль стал летающим моргом, и не осталось никого, кто был бы старше него по званию – никого, кого он мог бы попросить взять управление или посоветоваться. Теперь все зависело от него.
      Конерко посмотрела на него. Казалось, что все посмотрели на него, даже тела капитана и его офицеров. Двигатели монотонно гудели, палуба под ними едва заметно вибрировала.
      – Ну что будем делать? – спросил кто-то.
      – Нужно заняться погибшими, – решил лейтенант.
      Он вздохнул. Позже придет время ругать себя. А пока у него есть работа. Потянувшись к кнопке он открыл канал.
      – Это лейтенант Кирк, – начал он, стараясь говорить как командир – по крайней мере для себя. – Я хочу чтобы вы все слушали внимательно.
      Он сообщил команде о катастрофе и о том, что по его мнению стало ее причиной. Он рассказал им о капитане и старших офицерах. Потом он заверил их всех, что опасности больше нет, хотя на самом деле он не знал, правда ли это.
      – Мне нужны группы на каждой палубе, чтобы отыскать тела, – сказал лейтенант, – и перенести их в грузовой отсек. Когда все они окажутся там, мы поместим вокруг них поле стазиса.
       Чтобы предотвратить разложение, подумал Кирк. Но он не сказал этого вслух. Травма, которую перенес экипаж была ужасна и без необходимости смотреть на гниющие трупы.
      – Будьте внимательны, осмотрите везде, – посоветовал им лейтенант. – Даже в самых маловероятных местах. Мы должны быть уверены, что нашли их всех.
      В некоторых случаях, он знал по опыту, не понадобятся длительные поиски. Они забили все коридоры в невероятных количествах. Но в других случаях они могли лежать и в своих каютах или в какой-нибудь недосягаемой части корабля.
      – Я собираюсь доставить нас к ближайшей базе Звездного флота, – сказал Кирк. Проконсультировавшись со своей приборной панелью он увидел, что это будет звездная база шестнадцать. – Как только мы там окажемся, придет время изучить все что произошло здесь. А пока я рассчитываю, что вы отложите ваши занятия до лучших времен, как вы делали прежде.
       Легче сказать чем сделать, подумал лейтенант. Но больше он ни о чем не сказал.
      – Действуйте, – закончил он.
      Сделав это, он обратил внимание на рулевое управление. Через пару секунд он ввел необходимые изменения, чтобы благополучно вывести корабль из системы Тико. Потом он активировал импульсные двигатели. Никакой реакции.
      Лейтенант проверил мониторы. Казалось в двигательной установке не было никаких сбоев, по крайней мере он не смог найти ниодного. И все же корабль не двигался. Он попробовал запустить импльсный двигатель во второй раз. Как и прежде ничего не произошло. И в чем бы ни была проблема, она не регистрировалась сетью внутренних датчиков.
      Кирк почувствовал как пересохло у него во рту. Это плохо, думал он, пытаясь взять себя в руки. Это очень плохо.
      Без импульсного двигателя их орбита нарушится. Фактически, внезапно понял он, она уже начала нарушаться – признаки, которые Конерко могла бы заметить, если бы имела больший опыт в навигации. Черт возьми, он тоже заметил бы это, если бы не был сосредоточен на своих распоряжениях.
      Взяв данные со своих мониторов, лейтенант мысленно про был сосредоточпен на навигации. извел вычисления. Через девятнадцать минут плюс-минус несколько секунд корабль начнет спиральное снижение на поверхность планеты. Еще через полторы минуты это снижение станет необратимым.
      Он был главным рулевым – возможно даже единственным, оставшимся на корабле. Он должен был что-то сделать, и сделать быстро, прежде чем кто-либо успеет сообразить, что что-то идет не так. Команда уже и так на краю пропасти, сказал себе Кирк. Еще какая-нибудь неожиданность вроде этой непредвиденной угрозы, и они перешагнут через этот край.
      Внезапно ему в голову пришла идея… А не могло ли к этому иметь отношение то существо? Могло ли оно опустошить импульсные двигатели также, как оно опустошило капитана и остальных? Вероятно нет, поразмыслил он. Оно нападало только на живые существа. И не было никаких доказательств, что оно могло повредить чему-либо еще.
      – Что-то не так? – спросила Конерко.
      Лейтенант повернулся к ней.
      – Импульсные двигатели не работают, – как можно спокойнее ответил он.
      Энсин обеспокоенно нахмурилась.
      – Не работают…? Но… в чем проблема, сэр?
      Кирк подавил вздох.
      – Я не знаю, – сказал он, а потом добавил. – Пока не знаю.
      Конерко запустила алгоритм диагностики. Он тоже ничего не показал. Неудивительно, подумал лейтенант. Он прикусил губу, рассматривая различные варианты. К сожалению он не мог воспользоваться двигателем деформации чтобы покинуть орбиту. Гравитационные колодцы различных планет в системе Тико разорвали бы корабль. Это было первое, чему их учили на занятиях по пилотажу.
      Альтернатива была только одна. Без колебаний Кирк перевел штурвал на навигационную консоль. Потом он встал, миновал кресло капитана, и направился к турболифту.
      – Куда вы идете? – спросила Конерко.
      – Узнать в чем дело, – сказал он ей.
      – Но штурвал… – начала она.
      – … не работает, – закончил он за нее. – Так что не имеет значения кто за ним сидит. Расслабьтесь, энсин.
      Мгновение спустя двери турболифта открылись, и он забрался внутрь. К этому времени лейтенант уже успел представить в уме схему импульсного двигателя. Конечно он мог бы сделать тоже самое, оставшись у руля и попросив одного из членов команды проделать грязную работу. Но насколько он знал, никто из выживших не обладал его техническими навыками.
      Кроме того, Кирку не придется обыскивать весь корабль в поисках проблемы – не теперь, когда у него был ключ к разгадке, основанный на его исследованиях. Фактически он уже мысленно выделил его. Он проинструктировал турболифт доставить его на семнадцатую палубу. Именно там находились единственные два места на корабле, где импульсные реле были установлены в пределах метра от внутренней сети сенсоров.
      Конечно могло быть простым совпадением, что и импульсные двигатели и его диагностическая система отказали одновременно. Но интуиция подсказывала лейтенанту совершенно другое. Что бы ни было ответственено за отказ одного оборудования, было вероятно, что оно отвечало и за поломку другого.
      Мгновение спустя двери турболифта разъехались, открыв семнадцатую палубу. В непосредственно близости не было никого: ни живых, ни мертвых. Облегчено вздохнув, Кирк подошел к панели на переборке, отодвинул ее в сторону, и осмотрел хранившийся там набор инструментов.
      Выбрав парочку из них и трикодер, он закрыл панель и продолжил свой путь. Он сделал два поворота налево, прежде чем корридо привел его к дюраниевой лестнице и люку, который вел в корабельные трубы Джеффри.
      Поднявшись по лестнице и повернув люк, лейтенант забрался в трубу. Это был длинный тесный цилиндр, полный трубопроводов и мигающих электрических схем, которые соединялись с другими цилиндрами, забитыми трубопроводами и схемами, и были предназначены для обеспечения доступа к различным системам корабля, двигателям и подключенным к ним внутренним датчикам.
      Здесь звук двигателей был сильнее. Он раздавался в его голове как пульсация гигантского сердца. Примерно в тридцати метрах впереди должен был быть переход. Кирк повернул налево и пополз дальше. Еще двадцать метров, и он очутился на месте, где, как он подозревал, должна была быть проблема.
      Активировав трикодер, он просканировал область. Но там казалось все работало – и реле двигателя, и цепи датчиков. Он уставился на трубу. Ему нужн было вернуться той же дорогой, чтобы добраться до другого возможного источника неприятностей.
      Лейтенант упорно пополз назад тем же путем. Через несколько минут он добрался до люка, через который влез в трубу в первый раз. Потом он отправился в другую сторону, повернул в первом переходе, и оказался на месте.
      Он ожидал увидеть пустую трубу Джеффри. Но то что он обнаружил, было нечто иное. Там среди вспыхивающих огней лицом вверх поперек изгиба трубы лежал человек. К тому же Кирк его узнал. Его звали лейтеннат Крейн. И он работал в инженерном.
      Лейтенант сглотнул. Эта штука была здесь, подумал лейтенант и по его спине пробежал холодок. Она попала в трубы Джеффри так же как в коридоры и на мостик. Фактически, исходя из того что он знал, эта штука все еще могла быть здесь. За следующим поворотом, внезапно пришло ему в голову. Или может быть позади него…
      Кирк обернулся, ухватив краем глаза нечто белое и газообразное. Но там не было ничего кроме еще одного узкого цилиндра, забитого трубопроводами и цепями реле. Глубоко вздохнув чтобы успокоиться, он снова обернулся и двинулся к тому месту, где лежал Крейн. Лейтенанту не понадобилось больше мгновения чтобы понять, что парень мертв, и что его лицо было столь же белым и холодным, как лица Пинелли и Гилхоули.
      Инженер что-то сжимал в руке. Присмотревшись поближе лейтенант понял, что это был трикодер, точно такой же как тот, что он принес с собой. Очевидно кто-то заметил проблемы с импульсом раньше, проследил ее до этого места, и послал Крейна позаботиться об этом. Но прежде чем он смог что-либо сделать, он был убит.
       Как и все остальные, подумал лейтенант. Как еще двести человек, превращенные в фарфоровые статуи.
      Стиснув челюсти, Кирк принялся за работу. Сначала он воспользовался трикодером, чтобы определить проблему – поломку в одном из реле, которое обеспечивало мощностью катушки двигателя. Потом воспользовался гаечным ключом, чтобы обойти проблему и снова ввести систему в действие.
      Совсем небольшая поправка. Смехотворно простая. Но без нее импульсный двигатель судна был бесполезен. Закончив ремонт, лейтенант собрал инструменты, и отправился назад к люку. По его подсчетам у него еще оставалось несколько минут, чтобы связаться с Конерко по интеркому и приказать запустить двигатель.
      Это было совсем нетрудно. Ведь он уже рассчитал курс. Все что ей оставалось сделать, запустить его. К сожалению у Кирка было не так много времени, чтобы вытащить из трубы Крейна. Не сейчас, когда орбита ухудшается все больше с каждой секундой. Но он проследит за тем, чтобы кто-нибудь пришел сюда и достал этого человека. Это было самое меньшее что лейтенант мог сделать для Крейна.
 

 
      Младший лейтенант Гэри Митчелл вместе с командным составом USS «Конституции» находился в комнате отдыха в окружении свободных от вахты членов экипажа, играющих в трехмерные шахматы, выпивающих и обменивающихся шуточками.
      Несмотря на смех окружающих, лейтенант был самым счастливым челолвеком в этой комнате; фактически столь же счастливым, как грязный, жирный орионец с животом, набитым теплыми сочными крылатыми слизняками. Но для его отличного настроения была причина. Он собирался снова встретиться со старым другом.
      Митчелл никогда не сомневался, что Джим Кирк преуспеет. Он всегда знал, что этот парень поднимется в звании быстрее метеора, затмив по пути всех своих сверстников. Ведь Кирк еще несколько лет назад был отмечен как парень с достойным подражания потенциалом командира. Он стал любимчиком командования Звездного флота с того дня, когда ступил на землю академии.
      Конечно собственная карьера Митчелла не была столь обнадеживающей. С самого первого дня он расслабился на занятиях в академии, неоднократно не повиновался приказам старших по званию, бросал вызов обычаям инопланетных миров, и вообще был сплошной неприятностью. В некотором смысле было чудом уже то, что он вообще чего-то добился.
      К счастью для Митчелла, Кирк и другие видели в нем потенциал. Они вставали на его защиту всякий раз, когда он заходил слишком далеко. И благодаря им, шесть месяцев назад он заслужил место на одном из новых звездолетов флота.
      Поэтому, когда Митчелл узнал, что его друг будет служить с ним на одном корабле, его изумило не то, что они снова будут вместе летать среди звезд, как это было в академии. Удивительно было то, что Митчелл вообще добрался до звезд.
      Почувствовав на своем плече чью-то руку, он обернулся и посмотрел на первого офицера «Конституции».
      – Ваш друг опаздывает, – сказал коммандер Хирота, отзываясь с выражением неодобрения под щеткой черных как уголь волос.
      Митчелл с предельной уверенностью тряхнул головой.
      – Должно быть на базе проблемы с транспортером. Джим никогда в своей жизни не опаздывал.
      – Знаете, лейтенант, – сказала главный инженер Джанковски, темная блондинка с чувственными губами и заразительной улыбкой, – вы поставили своего друга в затруднительное положение. После того что мы о нем слышали, мы будем разочарованы если окажется, что он не ходит по воде.
      – На звездолете все равно это трудно доказать, – заметил Хирота.
      – Скажу вам по опыту, – сказал им Митчелл, – он не ходит по воде. Но поверьте мне, это в нем единственное, что вас разочарует. Вы же знаете какой я?
      – Знаем, – сказала Джанковски.
      – Так вот, – сказал Митчелл, – Кирк еще лучше.
      – Как денебианский слизистый дьявол, – заметил Линч, темнокожий мужчина с рельефными чертами лица, офицер по науке. Технически он был начальником Митчелла с тех пор как навигацию отдали под начало научного отдела. – С другой стороны, – продолжил мужчина, – мы не взяли бы на борт слизистого дьявола в качестве главного рулевого.
      Эти слова вызвали смех у Хироты и Джанковски, уж не говоря о Боррике, кривоногом офицере связисте с длинным лицом и похожими на зебру отметинами на коже. Митчелл, выросший на улицах Нью Йорка, почувствовал себя обязанным дать достойный отпор.
      – У денебианского слизистого дьявола не хватило бы мужества работать рулевым, – сказал он Линчу. – Он больше подошел бы для… ну скажем для научной станции.
      Это вызвало еще больший смех. Глаза Линча сузились, когда он шагнул к Митчеллу и встал нос к носу, делая упор на свой внушительный рост. Но Митчелла это не поколебало.
      – Я убил бы вас за это, – сказал научный офицер, – если бы вы так чертовски не забавляли всех вокруг.
      Потом он хлопнул Митчелла по плечу и сердечно рассмеялся.
      – Рад, что все собрались в такое хорошее время, – произнес знакомый властный голос.
      Внезапно комната затихла. Митчелл вместе со всеми развернулся и посмотрел, как крепкое тело капитана Одженталера заполняет вход в зал. Его маленькие синие глаза светились показным неодобрением.
      Капитан был не один. Рядом с ним стоял подтянутый молодой мужчина с аккуратно зачесанными золотисто-каштановыми волосами и лицом, которое могло рассказать о кукурузном поле и просторе неба.
      – Простите, сэр, – оветил Хирота с самым серьезным видом. – Мы не хотели хорошо проводить время в ваше отсутствие.
      Все вокруг улыбнулись. Митчелл тоже улыбнулся, уверенный, что Одженталлер примет замечание первого офицера в том же духе.
      – Извинения приняты, – сказал капитан. Он обвел жестом всех присутствующих. – Вольно.
      Комната снова загудела, хотя и не так громко как прежде. Ведь почти каждый из присутствующих хотел знать, с чем пришел Одженталлер. Капитан смерил взглядом своих старших офицеров.
      – Если вы все на мгновение прекратите хихикать, я хотел бы вам представить нашего нового лейтената… Джима Кирка.
      Митчелл усмехнулся. Приятно было снова увидеть старого ворчуна. На самом деле даже чертовски приятно. И было не совсем типично для Кирка выглядеть так, словно он потерял старого друга, когда все вокруг него были в таком хорошем настроении.
      Насколько Митчелл его знал, Кирк всегда был слишком серьезен. И каждый раз когда казалось, что этот парень немного расслабился, он делал что-то, чтобы окончательно продемонстрировать, что он все еще тот же самый консерватор, каким был всегда.
      Первым желанием Митчелла было обнять Кирка за плечи и представить лейтенанта старшим офицерам. Однако это была работа капитана Одженталера, и последнее что хотел сделать Митчелл, так это наступить на пятки своего командира.
      – Лейтенант Кирк, – сказал капитан, – разрешите представить моих офицеров. – Мой первый помощник, коммандер Акира Хирота.
      Хирота кивнул головой.
      – Добро пожаловать на «Конституцию», лейтенант. Буду рад работать с вами.
      – Аналогично, сэр, – ответил Кирк.
      Одженталлер продолжил.
      – А это, – указал он, – Кристина Веласкес, начальник медицинской службы.
      Доктор была хрупкой женщиной с длинными темными волосами и ярко-синими глазами, которая до этого момента оставалась на перефирии их беседы. Она тепло улыбнлась вновь прибывшему.
      – Я о вас много слышала, мистер Кирк. Мистер Митчелл об этом позаботился.
      Кирк наградил старшего медика наклоном головы.
      – Я тоже рад с вами познакомиться, доктор.
      Затем капитан представил лейтенанта Линча, офицера по науке, шефа Гейнора, который отвечал за безопасность на корабле. Гейнор был бочкообразным могучим мужчиной. Как и Веласкес до этого момента он держался в стороне.
      – Рад с вами познакомиться, сказал Линч.
      – Аналогично, – пробормотал Гейнор.
      Кирк ответил так, как и ожидал Митчелл – вежливо и немногословно – но он казался необычайно сдержанным даже для зануды. Наверное парень немного нервничает, подумал про себя Митчелл. Ну конесно же. Ведь это его первое назначение на место второго офицера звездолета, и он хочет этим воспользоваться по максимуму.
      – А это, – сказал Одженталер, прокладывая путь через комнату, – Анита Джанковски, главный инженер «Конституции». А рядом с ней мистер Боррик, наш офицер по связи.
      Боррик был дедриксом, одним из первых инопланетян, с которым пришлось служить Митчеллу. В соответствии с традицией своего народа, он наклонил свою удлиненную полосатую голову и протянул свои тонкие руки ладонями вверх – в знак мира и дружбы. Джанковски была менее формальной.
      – Рада встретить вас на борту, – сказала она.
      – Рад оказаться на борту, – ответил он.
      Но в его голосе не было никакого реального оживления. Он казался безучастным почти на грани равнодушия. Капитан должно быть этого не заметил, потому что он продолжил представление.
      – И наконец, – сказал он, – тот, кого вы, я уверен, уже знаете. – Он указал на Митчелла. – Наш навигатор, спаси нас боже.
      Кирк повернулся к нему и их глаза встертились. Но даже увидев своего приятеля, с которым он не говорил месяцами, в нем не возникло оживления. Казалось что лейтенант едва его узнал.
       Странно, подумал Митчелл.
      – Ну и встреча, – сказал он.
      – Представь себе, – ответил Кирк.
      Но в его голосе больше не было ни прежней теплоты, ни старого духа товарищества. В этот момент Митчелл был вынужден задаться вопросом, не была ли проблема Кирка нечто большим, нежели простая нервозность. Одженталер положил руку на плечо Кирка.
      – Конечно вы, лейтенант, большую часть времени будете проводить у штурвала. И иногда там мистер Митчелл будет присоединяться к вам в качестве навигатора.
      Кирк кивнул.
      – Спасибо, сэр, – сказал он капитану.
      – Не стоит, – ответил Одженталер. – Просто делайте свою работу, а я знаю, что вы на это спсобны, мистер Кирк. И этой благодарности будет достаточно.
      Мгновение спустя капитан распустил их и отправил по делам. Когда это случилось, Митчелл и его друг остались в зале один на один. К этому времени оставшиеся члены экипажа расселись вокруг них, и казалось потеряли интерес к приходу Оджинталлера. Они играли в шахматы, наполняли свои стаканы и снова обменивались шутками.
      Кирк посмотрел на Митчелла, но ничего не сказал. Он просто стоял с забавным озадаченным выражением в глазах. Младший офицер не понимал, почему его приятель выглядит таким холодным, таким дезориентированным, но он был настроен выяснить это.
      – Как тебе это нравится? – с усмешкой спросил он. – Кирк и Митчелл снова в деле, и еще более злобные чем прежде. Если бы я был Звездным флотом, я бы вывесил на всех маяках в секторе предупреждение.
      Его друг посмотрел на него.
      – Забавно, – сказал он, но без малейшей зана всех маяках в секторе предупреждение.
      интересованности.
      Митчелл возвратил ему взгляд.
      – Джим, ты в порядке?
      Кирк не ответил. Он смотрел куда-то вдаль. А когда же наконец заговорил, то сказал о другом.
      – Между прочим, – сказал он, – спасибо что замолвил здесь за меня доброе слово. Я имею ввиду на «Конституции».
      Митчелл пожал плечами.
      – Без проблем. По каким-то причинам капитан кажется уважает мое мнение в таких вопросах… даже если я высказываю его чаще, чем ему того хочется.
      Кирк улыбнулся, но это была лишь тень улыбки, какой она должна была быть. Какой она была в прошлом, в академии.
      – Кроме того, – хитро добавил Митчелл, – тебя было нетрудно продать. Ты же герой «Фаррагута». Оджинталлер дождаться не мог, чтобы прибрать тебя к своим капитанским рукам.
      Кирк кивнул, но казалось, что его мысли находилось в нескольких световых годах от него.
      – Герой «Фаррагута». Ладно, – сказал он.
       Забавно, подумал Митчелл. Эти слова прозвучали с горечью, словно он что-то натворил на «Фаррагуте». Но насколько слышали все – а по общему мнению было непохоже, что командование Звездного флота могло что-то скрывать – его друг проявил там огромное мужество и силу духа. По слухам он спас целую команду.
       Но возможно что не всех, понял навигатор, ощутив одну из своих вспышек озарения. Возможно что некоторые из друзей Кирка на «Фаррагуте» были ранены или погибли. Возможно он волновался за них, или даже оплакивал свою потерю.
       Да, подумал про себя Митчелл. Это объяснило бы его поведение. Черт, в таком случае я действовал слишком прямолинейно.
      – Джим, – сказал он. – На «Фаррагуте» что-то случилось, не так ли? Что-то, что не дает тебе покоя?
      Взгляд Кирка погас.
      – Думаю мне пора идти, – сказал он, меняя тему.
      Это вышло механически, словно он практиковался разоваривая с отражением. Проклятье, подумал Митчелл. Это хуже чем если бы он действовал так, словно не знает меня. Его самого словно бы здесь нет.
      Он почувствовал отчаянную необходимость раздуть в своем друге эту искру, заставить его вернуться в старые времена. Пару секунд он копался в памяти в поисках чего-нибудь оптимистичного, чего-нибудь жизнерадостного.
      – Эй, – сказал он наконец, – я слышал что Финней простил тебя.
      Бен Финней был другом Кирка в академии, пока злосчастный инцидент не разделил их. Однажды ночью в ходе учебного рейса, Кирк сменил Финнея с вахты и обнаружил разомкнутый канал, из-за которого мог взорваться корабль. Кирк закрыл его и зарегистрировал инцидент, и Финней получил выговор… и последнее место в списке на повышение.
      После всего этого Финней почувствовал себя преданным. Ведь Кирк был его приятелем, он мог бы спустить этот инцидент. Но когда дело упиралось в безопасность команды, Кирк действовал строго по инструкции, не терпя никаких исключений.
      Митчеллу это в нем не всегда нравилось. Но сейчас он был бы рад даже такому Кирку. Все что угодно было бы лучше, чем то что стояло перед ним.
      – Это правда? – спросил Митчелл.
      Кирк вздохнул.
      – Да, – тихо сказал он. – Мы снова друзья.
      Это прозвучало не слишком весело – все таки вина Кирка за этот инцидент посещала его достаточно долго. Но если Финней снял его с крючка, Кирк должен был быть более восторженным. Митчелл сжал губы.
       Это не слишком хорошо, сказал он про себя. Даже совсем нехорошо.
      Он с нетерпением ждал прибытия Кирка. Он предвкушал, что они снова станут командой. Но его друг казался таким печальным, таким отдалившимся… возможно было еще что-то, хотя Митчелл не дал бы пальца на отсечение несмотря на силу своей интуиции.
      Кто- то начал играть музыку на инопланетной флейте. Это была легкая, жизнерадостная, оптимистичная музыка… и она гротескно не соответствовала тону беседы офицеров.
      – Давай я покажу тебе твою комнату, – сказал Митчелл, чувствуя что проиграл своего рода битву.
      Кирк кивнул.
      – Это было бы замечательно.
       Да, подумал Митчелл. Замечательно.
      – Идем, – сказал он своему другу. – Твоя комната на палубе четыре, прямо рядом с моей.
      И он указал путь.
 

 
      Пока Кирк шел по длинному прямому коридору, который вел в рекреационный зал, он старался смотреть только вперед и не думать о том, что он мог бы увидеть, если бы посмотрел на пол. Ведь «Конституция» и «Фаррагут» были однотипными кораблями. Здесь все было идентично, кроме пластины с названием на их мостиках. Учитывая это сходство, второму офицеру было трудно сдерживаться и не смотреть на палубу, чтобы не увидеть там глядящие на него лица его погибших товарищей.
      Павано, Гилхоули, Кейс, Погет… все они с посиневшими губами, бледные цвета слоновой кости, все обескровленные через невдимую рану, пойманные в момент своего самого большого ужаса.
       Все в порядке, говорил себе Кирк, умудряясь оставаться спокойным. Их здесь нет. Ты оставил их на «Фаррагуте».
      Конечно лейтенант никогда искренне не верил в иное даже в худшие времена. Он никогда не сходил с ума настолько, чтобы думать что тела его друзей следовали за ним с места на место, требуя возмездия. И все же это сходство отпечаталось в памяти Кирка, выжглось там подобно призрачным остаточным образам, и он боялся что пройдет немало времени прежде чем эти образы сотрутся.
      Повернув за угол лейтенант увидел перед собой двойные двери рек-зала. Они разошлись в стороны задолго до того, как он до них добрался, пропуская двоих членов экипажа. Кирк не мог смотреть им в глаза. Он продолжал идти и двери оставались открытыми пока он не миновал их.
      Только сделав это он огляделся. В зале было человек двадцать-двадцать пять, но Гэри среди них не было. Второй офицер вздохнул. Его друг опаздывал, а он хотел есть – а зная Гэри никто не мог сказать, когда же он появится.
      В другое время, несколько лет назад, он наверное рассердился бы на Гэри. Он мог бы сказать ему, что стоит проявлять больше внимания ко времени. Но не теперь. Теперь Кирка это не волновало.
      Он решил взять еды и где-нибудь сесть. Если его друг появится в течение следующего получаса, он присоединится к нему. В противном случае он увидится с Гэри в другое время. Взяв из стопки поднос на одной из стоек, лейтенант протолкнул его вперед пока не добрался до щели репликатора. Там с серией гудков отбил свой непритязательный заказ – тунец и чашку черного кофе.
      Ему было все равно что заказывать. В эти дни ему ничето не казалось хорошим. Казалось что его вкусовые рецепторы умерли вместе с капитаном Гарровиком и другими на «Фаррагуте».
       Гарровик, подумал он, поднимая свой поднос и оборачиваясь. Ему все еще было больно вспоминать этого человека. Гарровик любил его и смотрел как на сына. И как он…
      – Что за черт! – крикнул кто-то.
      Прежде чем Кирк понял в чем дело, он нос к носу столкнулся с человеком. Поднос второго офицера заклинило между ними, он дрогнул, и вывалил свое содержимое на форму другого мужчины. Потребовалось всего мгновение чтобы понять, что этим кем-то оказался Джек Гейнор.
      Губы шефа службы безопасности свело от гнева, и он потянул было Кирка за рубашку. Но потом он словно вспомнил, что имеет дело со старшим офицером. Покраснев с ходящими желваками, Гейнор вздохнул и отпустил его.
      – Прошу прощения, сэр, – пробормотал он. – Я такой неловкий.
      Зная что все присутствующие в комнате уставились на него, второй офицер покачал головой.
      – Нет, шеф, это была моя ошибка. Я не следил куда я…
      Но прежде чем он смог сказать нечто большее, Гейнор поднял руку.
      – Перестаньте, – прорычал он почти угрожающе. Перед его формы промок, испачкался и испускал пар. Затем он чуть менее враждебным тоном добавил. – Просто перестаньте, хорошо?
      Потом он развернулся, и швырнул опустевший поднос Кирка в отверстие для мусора. Он промахнулся, и поднос прогремел по полу, но Гейнор не потрудился поднять его. Он просто направился к дверям. Внезапно прозвучал голос.
      – Минутку, мистер!
      Когда затихло эхо, шеф службы безопасности остановился и обернулся. Хирота устремился к нему как фотонная торпеда, и выражение его лица значительно отличалось от дружелюбного, добродушо веселого человека, который приветствовал на борту второго офицера.
      – Сэр? – сказал Гейнор, глядя не на первого офицера, а на Кирка. Его глаза были полны гнева и негодования.
      – На вашем месте, – сказал ему Хирота напряженным голосом, – я принес бы извинения лейтенанту Кирку. Потом поднял бы этот поднос и был бы благодарен за то, что меня не посадили под арест за то что действовал как ребенок.
      Гейнор мгновение смотрел на Хироту, затем повернулся ко второму офицеру.
      – Надеюсь вы извините мне мое поведение, сэр, – сказал он.
      Но все равно в его тоне сквозило высокомерие. Пока Кирк, первый офицер и все присутствующие в рек-зале смотрели на него, шеф службы безопасности встал на колени, поднял упавший поднос, и положил его в соответствующую щель. Потом не сказав ни слова он вышел.
      Второй офицер покачал головой. И все же это была его ошибка. Это он задумался о людях на «Фаррагуте», а Гейнору пришлось за это расплачиваться. Если он не может маневрировать в рек зале, подумал Кирк, то как он собирается работать за штурвалом? Насколько хорошим вторым офицером он сможет стать?
      Краткий момент волнения прошел, и гул разговоров снова начал заполнять помещение. Постепенно все возвращалось к норме. Наклонившись Кирк поднял свою тарелку и кофейную чашку. Когда же он разогнулся, то оказался в окружении Линча, Веласкес и Джанковски. Все еще держа в руках посуду, он обвел их взглядом, и задался вопросом чего они от него хотят.
      – Не обращайте внимания на шефа Гейнора, – сказал офицер по науке. – Он всегда был горячей головой.
      – Линч прав, – согласилась Веласкес. – Он не может смириться с фактом, что его обошли со званием второго офицера.
      – Второго офицера? – переспросил Кирк.
      – До тех пор пока вы не получили эту работу, – объяснила Джанковски. – Думаю вы понимаете о чем я.
      Рулевой кивнул.
      – Думаю да.
      Это было вполне очевидно.том, что не его азал офицер по науке. – м чего они от него хотят.
      Гейнор был кадровым офицером, и Кирк был на несколько лет его младше – выскочкой в глазах шефа безопасности. Неудивительно что этот человек затаил обиду.
      – Как бы то ни было, – продолжала Джанковски, – я не понимаю к чему вся эта суета. – Она посмотрела на Хироту, который стоял в другом конце зала. – Непохоже чтобы наш первый офицер нуждался в замене.
      Хирота должно быть подслушал ее, потому что оглянулся на нее. Инженер улыбнулась ему. Понятно, подумал Кирк, между ними была связь, выходящая за пределы духа товарищества.
      – Спасибо за поддержку, – сказал второй офицер. – Но на самом деле я в этом не нуждаюсь. Все в порядке.
      Они посмотрели на него.
      – Вы уверены? – спросил Линч.
      – Уверен, – ответил Кирк.
      Свалив все что осталось от его первого завтрака в мусоросборник, он взял второй. Потом нашел место за пустым столом, где приятельская болтовня была не слишком громкой. Когда он ставил свой поднос, то заметил, что Линч, Веласкес и Джанковски все еще стоят там, где он их оставил, и наблюдают за ним. Наконец они вернулись на свои места на противоположной стороне комнаты, и он приступил к еде.
      Без сомнения его коллеги задавались вопросом об его уединенном поведении, и пытались понять, не была ли тому причиной вспышка Гейнора. Разумеется Гейнор не имел к этому никакого отношения. Кирк просто не хотел оказаться в положении, когда нужно будет поддерживать с незнакомцами светскую беседу.
      Второму офицеру было и так трудно поддерживать самообладание, поэтому он сконцентрировал взгляд на подносе. Если он будет слишком много оглядываться по сторонам, то опять вспомнит на что походил рек-зал на «Фаррагуте» до той катастрофы, а он хотел избежать этого любой ценой.
      Он полагал, что перевод на «Конституцию» поможет ему – клин клином вышибают. Разве не так всегда говорят? Если ты чего-то боишься, посмотри правде в глаза. Покажи своему страху, кто здесь хозяин. Но теперь Кирк начал сомневаться, а было ли прибытие сюда хорошей идеей. Последнее чего он хотел, сломаться под напряжением и стать бесполезным для своих товарищей по экипажу.
      Внезапно он понял, что тарелка опустела. Точно также как кофейная чашка, если не считать тонкого слоя на самом дне. Встав, второй офицер отнес поднос к щели переработки и освободил его. Потом он пересек комнату и покинул столовую.
      Однако не успел он отойти подальше как услышал другой звук – звук приближающихся шагов. Бросив взгляд через плечо он увидел догоняющего его Боррика. Офицер связист был не первым деддериксом, с которым встречался Кирк. Все-таки на кораблях флота их насчитывалась пара дюжин.
      В основном деддериксы были задумчивой, спокойной и умелой расой. Судя по всему, Боррик не был исключением.
      – Лейтенант Кирк, – сказал связист, – остановитесь пожалуйста. Я хотел бы поговорить с вами.
      Человек сделал как его просили.
      – О чем?
      – О лейтенанте Гейноре, – сказал Борик. Его ноздри затрепетали. – Иногда он бывает таким идиотом.
      Кирк нашел что с этим трудно не согласиться.
      – Однако, – продолжил деддерик, – он не такой большой идиот, каким показал себя несколько минут назад.
      – Да? – ответил Кирк.
      – Джек Гейнор гордый человек. Профессионал. Он достаточно долго стремился к званию второго офицера.
      – Неужели.
      Боррик смерил его взглядом бледно-желтых глаз.
      – Не сомневаюсь, – сказал он, – такому молодому человеку трудно понять, что чувствует лейтенант Гейнор… каково это когда тебя обходят с продвижением по службе. Но когда-нибудь и вы можете оказаться в таком же положении.
      Кирк кивнул.
      – Вы хотите чтобы я извинил его поступок.
      Деддерикс тряхнул головой.
      – Я просто хочу, чтобы вы поняли причину его поведения.
      Второй офицер вздохнул.
      – Вам не стоит оправдываться за Гейнора, – сказал он. – Я не чувствую к нему никакой неприязни.
      Глаза Боррика сузились.
      – В самом деле?
      – В самом деле, – подтвердил Кирк. – А теперь если вы меня извините…
      Деддерикс кивнул.
      – Да, конечно.
      С едва заметной грустной улыбкой молодой мужчина направился к ближайшему турболифту, оставляя за собой весь инцидент. При всех кошмарах в его голове вспышка Гейнора его не волновала. Его беспокоило другое.
       Проклятье, думал Митчелл, мчащийся по коридору так быстро, как только мог. И все из-за его сломавшегося хронометра. Джим наверняка злится на него. В этом он был уверен. Этому парню очень не нравилось ждать больше, чем было необходимо, а Митчелл столько раз был в этом виноват, что уже потерял его доверие.
      Если бы это произошло в другое время, в другом месте, навигатор не чувствовал бы себя таким виноватым. Но Джим действовал так странно с тех пор как прибыл на борт, что Митчелл на самом деле не хотел спускать с него глаз.
       А это очень трудно сделать, особенно если ты не способен явиться вовремя даже на завтрак, сказал он себе. Черт бы побрал этот хронометр!
      Со всей поспешностью младший офицер миновал несколько человек, идущих в другом направлении, и догнал других. Они все уставились на него без сомнения удивленные к чему эта спешка.
      Наконец он завернул за угол и вышел в поле зрения рек зала. Преодолев последние метры холла, он остановился прямо перед тем, как удариться о красные двери. Глубоко вздохнув, он подождал пока они откроются.
      Мгновение спустя они с шипением разошлись, открыв зал и все что там было. Помещение было довольно таки переполненным, подумал Митчелл. Даже для обеденного времени. Однако ему хватило одного быстрого взгляда чтобы понять, что его приятеля здесь нет. Заметив Линча, Веласкес и Джанковски сидящих вместе, навигатор подошел к их столику.
      – Вы случайно не видели Джима Кирка? – спросил он у офицеров.
      – Вообще-то видели, – сказала главный инженер. – Он ушел всего несколько минут назад.
      Митчелл нахмурился.
      – Спасибо, – сказал он, направляясь к выходу.
      – Гэри, – окликнул его Линч.
      Навигатор обернулся.
      – Да?
      – Случилась маленькая неприятность, – сказал офицер по науке.
      Обеспокоенный Митчелл присел к ним.
      – Какая неприятность? С Джимом все в порядке?
      – Он в порядке, – сказала Веласкес. – Он просто уронил свой завтрак на Джека Гейнора. Разумеется это была просто случайность. Но при сложившихся обстоятельствах Джек принял все на свой счет.
      – Обстоятельствах? – переспросил навигатор.
      Линч повернулся к доктору.
      – Он не знает.
      Митчелл уставился на офицера по науке.
      – Не знаю чего?
      Веласкес рассказала ему о стремлении Гейнора стать вторым офицером «Конституции» – стремлении, которому помешало назначение на этот пост Кирка. Внезапно до навигатора дошло.
      – Гейнор обижен на Джима, – сказал он. – И когда Джим пролил на него свой завтрак, Гейнор взорвался.
      – Что-то вроде того, – подтвердила Джанковски.
      – Джек бросил его поднос и собрался выйти, – сказал Линч. – И если бы наш первый офицер Хирота не отчитал его, этим бы все и кончилось. А так Джек принес извинения и убрал поднос куда положено.
      Митчелл фыркнул.
      – И что же Джим?
      Офицеры посмотрели друг на друга. Джанковски пожала плечами.
      – Да в сущности ничего, – ответила она. – Он просто стоял. А когда Джек ушел, Кирк собрал посуду. Мы подошли к нему, попытались объяснить, почему Джек сделал то что сделал.
      – Также, как объяснили это тебе, – добавил Линч.
      – И как он отреагировал? – спросил навигатор.
      И снова его коллеги обменялись взглядами.
      – Он просто стоял там, – сказал ему офицер по науке. – Потом взял еще один завтрак и удалился, чтобы поесть в одиночку.
       Точно также, как делал это в академии, подумал Митчелл. Но тогда Кирк не выбирал оставаться вне общества – просто так сложилось.
      – Он… Кирк в порядке? – поинтересовалась Джанковски.
      Навигатор повернулся к Веласкес.
      – Полагаю это вопрос для главного медика.
      Веласкес улыбнулась.
      – Вы же знаете, что я не могу обсуждать медицинские отчеты. Но если вы спросите меня как друга, а не как доктора, я сказала бы, что проблема у него в голове.
      – Мне тоже так кажется, – заметил Митчелл.
      Линч уставился на него.
      – Ты спрашивал об этом Кирка?
      Навигатор кивнул.
      – Он определенно не стремится вдаваться в подробности, но я думаю, что это имеет какое-то отношение к «Фаррагуту». Он получил благодарность и все такое, но думаю в ходе дела некоторые его друзья там были ранены, или возможно даже погибли.
      – Одна из твоих запатентованных вспышек озарения? – спросила Джанковски.
      Митчелл посмотрел на нее.
      – Возможно. Вот только мне хотелось бы, чтобы эта вспышка была более яркой, чтобы я смог выяснить в чем проблемы у моего приятеля.
      Больше никто ничего не сказал. Вздохнув, навигатор встал и одернул форму.
      – Похоже мне стоит к нему заглянуть. Я задолжал ему извинение за опоздание, – сказал он.
      Когда его товарищи пожелали ему удачи, Митчелл покинул гудящий рек зал и направился к ближайшему турболифту. Он чувствовал жалость к своему другу. Он обратился к своему воображению, чтобы найти способ привести своего приятеля в чувство – способ вырвать из его памяти то, что так его беспокоило.
      Когда двери турболифта с шипением разошлись в стороны, у него возникла идея. К тому же в прошлом он с успехом пользовался ей. К сожалению когда он добрался до четвертой палубы, и двери открылись снова, он так и не придумал ничего прозапас.
      Дверь навигатора была пятой слева. Джим был на две двери ближе по той же стороне коридора. Митчелл остановился возле нее, давая встроенному сенсору возможность зарегистрировать свое присутствие.
      Прошло слишком много времени, прежде чем двери скользнули в стороны, открыв интерьер комнаты его друга. Джим стоял в центре прихожей с удивительно голыми сенами, и выглядел уставшим и обиженным. Он вообще был больше не похож на того человека, с которым навигатор прошел академию.
      – Ты опоздал, – сказал второй офицер, но в его замечании не было обвинения. Это была всего лишь констатация факта.
      – Опоздал, – согласился Митчелл. – И мне очень жаль.
      Кирк посмотрел на него на мгновение дольше, словно порываясь сказать ему что-то еще. Но потом он просто отвернулся и отступил к своей рабочей станции, за которой он казалось чем-то занимался.
      Навигатор прошел вслед за другом, чтобы узнать что же там было на мониторе. Он не удивился, когда увидел работающую трехмерную шахматную программу. В конце концов эта игра стала страстью Кирка со времени его выпуска из академии, даже еще большей чем ракетболл или гимнастика. В этой партии было сделано всего несколько ходов. Митчелл улыбнулся.
      – Я дал бы тебе один совет, – сказал он своему другу, – но сомневаюсь, что смогу предложить что-нибудь, о чем ты еще не подумал.
      Второй офицер не ответил. Он просто сделал очередной ход и посмотрел, как это отразилось на экране монитора.
      – Знаешь, – рискнул навигатор, – мисиер Боррик довольно хорош в этом деле. Держу пари он даст тебе сто очков вперед.
      По прежнему никакого ответа. Кирк продолжал пялиться на шахматные фигурки, выстроившиеся на экране.
      – Что скажешь? – спросил Митчелл. – Должен ли я узнать найдется ли у него время для игры?
      Наконец его друг удостоил его взглядом.
      – Спасибо, не стоит, – тихо ответил он. – Я рад испытать свою удачу с компьютером.
      После этого он вернулся к виртуальной шахматной игре. Навигатор вздохнул. Вот и вся атака. Но у него еще имелись боеприпасы, которыми он вооружил себя в турболифте.
      – Слушай, – сказал он, – я тут столкнулся с энсином Лиделли прошлым вечером. Знаешь кого я имею ввиду? Стройную рыжую красотку с удивительными зелеными глазами и стройными ножками? В общем, держу пари она захочет совершить прогулку по ботаническому саду «Конституции» с новым вторым офицером.
      Кирк покачал головой.
      – Может быть в другое время.
      – Но Джим, – возразил Митчелл, плюхаясь на коления рядом со своим другом, чтобы привлечь его внимание, – я не оговаривал время.
      Второй офицер уставился на него.
      – Я ценю то что ты делаешь, – сказал он, – пытаясь заставить меня чувствовать себя здесь как дома. Но я на самом деле в порядке.
      Навигатору нечего было возразить.
      – Конечно, – поправился он. – Как скажешь.
      Кирк кивнул.
      – Спасибо.
      И он снова вернулся к шахматной программе. Гари уставился на него. Должен же быть способ вытащить приятеля из этого недуга, сказал он себе. Но пока у него не было идеи, что это за способ.
 

 
      Кирк сидел за блестящей черной рулевой консолью «Конституции» и уже больше получаса проводил одну диагностическую процедуру за другой, чтобы не подпустить к себе ночные кошмары, когда услышал звуковой сигнал. Бросив взгляд через плечо, он увидел, как лейтенант Боррик отвернулся от своей коммуникационной панели.
      – Капитан? – произнес Боррик с ноткой настойчивости в голосе.
      Капитан Одженталлер, который просматривал инвентарный отчет вместе с Йомен Феррис, развернулся к Боррику. То же сделали Кирк и все остальные, присутствовавшие на мостике – его друг Гэри, офицер по науке Линч, главный инженер Джанковски и коммандер Хирота.
      – Да, лейтенант? – ответил капитан.
      – Сэр, – сказал связист, – у меня для вас сообщение из штаба Звездного флота… только для ваших глаз.
      – В самом деле? – сказал Оджинталлер. Поднявшись из своего кресла он посмотрел на Йомен. – Мы продолжим позже, – сказал он ей.
      – Да, сэр, – ответила Феррис.
      – Командер Хирота, – сказал капитан, направляясь к турболифту. – Мостик ваш. Я буду в зале совещаний.
      Закончив свою работу на одной из перефирийных станций, первый офицер кивнул.
      – Принято, сэр.
      Двери лифта открылись перед Одженталером, и он вошел в кабинку. Едва двери за ним снова закрылись, Кирк увидел как офицеры на мостике обменялись любопытными взглядами.
      – Только для глаз капитана, – заметила Джанковски со своего места за инженерной консолью с той же стороны что и двери лифта. – Звучит зловеще.
      – Наверное это опять клингоны, – рискнул предположить Линч, освещенный малиновым светом монитора научной станции.
      – Это всегда клингоны, – парировал инженер.
      – Возможно на этот раз будет война, – сказал офицер по науке, и по его лицу скользнуло адское вражение.
      – Прикуси язык, – бросил ему Хирота, вставая и пересаживаясь в капитнаское кресло. – Сейчас последнее что нам нужно – еще одна Донату Пять.
      – Я думал мы выиграли то сражение, – сказал Гари.
      – Выиграли, – ответил первый офицер. – Но не раньше чем обе стороны понесли ужасные потери. – Он повернулся к Линчу. – И я помнил бы об этом, прежде чем соблазнять судьбу подобными умными замечаниями.
      – Прошу прощения, сэр, – ответил офицер по науке, и хотя это было недвусмысленное извинение, он был лишь наполовину серьезен.
      Кирк мог сказать по их подшучиваниям, что эти люди нравятся друг другу. Часть его тоже хотела им понравиться. Но он чувствовал тоже самое к капитану Гарровику и его команде, и от этого ему становилось еще тяжелее, когда из них высосали жизнь.
      Второй офицер пообещал себе, что будет держать дистанцию между собой и этой командой. Он будет держать их на расстоянии вытянутой руки. Всех. Даже Гэри. Ведь ему еще надо было справиться со своими призраками.
      Пока он так размышлял, двери турболифта снова со свистом открылись, и вошел капитан Одженталер. Когда он вернулся к своему месту и сел, его лицо было задумчивым. Никто не обратился к нему с вопросом, но тем не менее вопрос витал в воздухе. К тому же Одженталер явно об этом знал.
      – Мы получили новые распоряжения, – сказал он…
       Новые распоряжения, подумал Кирк. Было время когда эти слова возбуждали в нем предвкушение приключений. Но не теперь. Теперь он попытался справиться с этим, постарался сохранить здравомыслие.
      – Мистер Кирк, – сказал капитан.
      Рулевой обернулся.
      – Да, сэр?
      – Доставьте нас к точке два семь восемь точка четыре, – решительно сказал ему Одженталер; его маленькие синие глаза были сейчас более напряженными чем прежде. – И пока вы этим занимаетесь, лейтенант, увеличте скорость до варп шесть.
      – Есть, сэр, – ответил Кирк, корректируя курс и скорость на рулевом управлении.
      Серия коротких пронзительных звуков подчеркнула его действие. Хирота переместился к креслу капитана.
      – Полагаю вы не собираетесь объяснить нам, куда мы направляемся, сэр.
      – К сожалению, коммандер, – сказал Одженталер, – я не могу этого сделать. И не потому что это засекречено. – Он нахмурился еще больше. – Просто я и сам не знаю. Командование попросило нас лечь на этот курс, пока мы не получим дальнейших инструкций. И все, конец передачи.
      Первый офицер задумался над информацией.
      – Чтож, хорошо, – сказал он. – Полагаю это мы сделаем.
      Капитан погладил свой округлый подбородок.
      – С другой стороны, – задумчиво произнес он, – нам ничто не мешает собрать как можно больше информации. – Он посмотрел на Гэри. – Есть что-нибудь, лейтенант Митчелл?
      – Нет, сэр, – сказал младший офицер. Его пальцы уже летали над навигационной панелью, а на его мониторах быстро менялись красно-зеленые схемы. – Вообще никакой причины.
       Понятно, размышлял Кирк. Одженталер слепо доверял своей команде на мостике. В противном случае капитан никогда не попросил бы своих людей исследовать то, что звездный флот очевидно хотел скрыть.
      – Ну хоть что-нибудь, мистер Митчелл? – спросил вслух Одженталер.
      Гэри изучал один из вторичных навигационных мониторов, на который он вызвал трехмерную координатную матрицу.
      – Ничего особенного, сэр, – ответил он секунду спустя. – В итоге мы без сомнения попадем в самое сердце клингонской нейтральной зоны, но кажется ни там ни здесь нет ничего реально значимого – только одна единственная звездная система с тремя ненаселенными планетами.
      Внезапно брови навигатора сошлись к переносице – как если бы он наконец заметил что-то необычное. Но он больше ничего не сказал. Неспособный видеть лица Гэри, капитан заворчал и откинулся на спинку кресла.
      – Там должно что-то быть, мистер Митчелл. Даже если об этом месте знает только Звездный флот.
      Но Гэри казалось тоже знал об этом. И чем больше Кирк смотрел на своего друга, чем больше он изучал выражение лица Гэри, тем больше он понимал, что Гэри что-то обнаружил.
      Заинтригованный этим, рулевой решил выяснить что именно. Вызвав кроваво-красную координатную матрицу, он изучил ее на предмет систем или звездных баз, лежащих поблизости от их нового курса. Но как заметил Гэри, у них на пути не было ничего примечательного. Только та одинокая звезда и ее планеты всего в нескольких световых годах от клингонской нейтральной зоны.
       Странно, подумал Кирк. Он готов был поклясться, что его друг обнаружил что-то интересное.
      А потом, словно услышав вопрос рулевого, он обернулся и уставился на него. Медленно и ненавязчиво палец Гэри двинулся вокруг заслуживающей особого внимания зоны на экране его вторичного монитора – обводя группу из сотен изумрудно-зеленых координат в матрице, которую он создал.
      Сначала Кирк не понял, что пытается сказать ему друг. Что такого в этой части матрицы, которую он предположительно должен узнать? Что он хочет этим сказать ему? Потом его осенило.
       Боже мой, подумал он. Это же та самая часть космоса, которую он и Гэри посетили несколько лет назад… место, где они стали частью чего-то темного и таинственного, хотя ни он ни его друг так и не узнали, что же там такое могло быть.
      Теперь они вернулись сюда, в сектор, редко посещаемый кораблями Федерации или кем-либо еще. Если им повезет, размышлял Кирк, они получат шанс снова проникнуть в эту тайну – и возможно на этот раз они докопаются до сути.
      Он поднял глаза и встретился взглядом с Гэри. Я понял, тихо ответил он. К тому же он выяснил, почему его друг не мог допустить капитана к своей догадке. Ведь они поклялись никогда не говорить об этом. Ни с кем – включая и своих командиров. И несмотря на небрежность Гэри, он всегда был человеком слова.
      Начиная с того момента, когда Митчелл понял куда направляется «Конституция», он испытал дикое желание поговорить об этом с Кирком. Но пока он сидел за навигационным пультом, сделать этого он не мог.
      Так что он терпеливо ждал окончания смены, переживая каждое мгновение, как будто это был час, а каждый час как неделю. Наконец начало приближаться время, когда навигатор сможет всучить свои обязанности другому члену команды и разделить свое волнение со своим другом.
      Когда до конца смены Митчелла осталось меньше получаса, он услышал от коммуникационной консоли Боррика звуковой сигнал. Краем глаза он увидел, что деддерикс пошевелился и сказал.
      – У меня еще одно сообщение для вас, капитан. Как и прежде только для ваших глаз.
      Одженталер бросил взгляд через плечо.
      – Снова из штаба Звездного флота? – спросил он.
      Боррик покачал головой.
      – Нет, сэр. На этот раз со звездной базы двадцать девять. От адмирала Менджиони.
      Митчелл почувствовал дрожь, пробежавшую по его спине. Неужели он был прав с их направлением? Причастность Менджиони к миссии была тому доказательством. Семь лет назад он и Кирк были кадетами на звездолете «Республика», отправленным в рутинную учебную миссию неподалеку от границ клингонов. В том рейсе капитаном был Роллин Бэннок. А Элен Менджиони была первым офицером.
      Некоторое время все шло по плану. А потом однажды ночью, когда они огибали клингонскую нейтральную зону, Менджиони подключилась к системе интеркома и приказала всем кадетам оставаться в своих каютах. Естественно Кирк сделал так, как приказала первый офицер. Тоже самое сделал и Митчелл, хотя и гораздо неохотнее.
      Но его любопытство едва не съело его заживо. И когда заключение кадетов закончилось и стало ясно, что капитан не намерен сообщать им что случилось, Митчелл не смог смириться с этой ситуацией.
      Он убедил Кирка помочь ему исследовать записи сенсоров, надеясь что хотя бы они расскажут им о том, что они хотели знать. Но записи были стерты – чрезвычайная мера безопасности – а кадетов застали на месте преступления офицеры Бэннока.
      Митчелл опасался, что подверг опасности их карьеры, но все что они получили от капитана Бэннока – выговор. Худшая часть инцидента была в том, что они так и не узнали, что же случилось на «Республике» той ночью.
      Теперь же, подумал навигатор, все может измениться. Возможно их посвятят в тайну. И в очередной раз он почувствовал, как просыпается в нем старое любопытство, как грызет его…
      – Я прослушаю его в зале совещаний, – сказал Боррику Одженталер. Он повернулся к первому офицеру. – Еще раз мостик ваш, мистер Хирота.
      – Да, сэр, – ответил Хирота.
      Капитан снова встал и вошел в турболифт. Когда двери за ним закрылись, Митчелл бросил взгляд на своего друга. Глаза Кирка горели с энергией, которую навигатор не видел у второго офицера с момента его прибытия на борт «Конституции».
      Митчелл одобрительно улыбнулся этому изменению. Возможно скоро он наконец станет таким же как в старые времена, подумал он. Возможно, несмотря ни на что, это и есть тот способ, который он хотел себе представить.
      – И что теперь? – поинтересовался вслух Линч.
      – Теперь мы узнаем немного больше, – с надеждой сказала Джанковски.
      Хирота улыбнулся.
      – Не стоит на это спорить.
      Офицер по науке уставился на него.
      – Вы не думаете, что они скажут капитану больше чем он знал прежде?
      – Капитану, да, – сказал первый офицер. – Нам… возможно нет.
      – И что заставляет вас так думать? – спросила Джанковски.
      Хирота пожал плечами.
      – Опыт.
      В этот момент Одженталер снова вышел из лифта, спустя всего несколько коротких минут после своего ухода. На лице у него было нехарактерно серьезное выражение. Все, включая и навигатора, уставились на него, надеясь увидеть, насколько усложняется дело.
      Капитан рухнул в кресло и дал Кирку набор координат. К восхищению Митчелла они попали в ту часть пространства, которую он определил как место старого блуждания «Республики». Второй офицер это тоже заметил. Навигатор мог сказать это по волнению на лице своего друга, пока он вбивал соответствующие данные.
      – Но должен вас предупредить –мы не можем больше выдвигать предположения о нашем назначении, – сообщил своим офицерам на мостике Одженталер. – Теперь эта миссия официально засекречена.
      Линчу и Джанковски казалось это не понравилось, но Митчелл не был столь рассержен. По его мнению ярлык «засекреченный» только подчеркивал вероятность того, что они направляются именно туда, куда он думал.
       А это, думал он, все-таки было положительным явлением.
      Когда смена Кирка подошла к концу, и он заметил, что его сменщик приближается к совмещенной навигационно – рулевой консоли, его голова все еще неистово гудела.
       Засекреченная миссия, думал он. И среди прочего направила их в эту миссию именно адмирал Менджиони.
       Адмирал Элен Менджиони – то что надо, размышлял он. Первый офицер «Республики» снова появилась в его жизни, все еще погруженная в тайну, окружавшую тот рейс кадета второкурсника Кирка. И теперь она снова выплыла когда он стал вторым офицером.
      В одном он был уверен – его друг Гэри едва себя сдерживал. Как только его сменщик приблизился к консоли, навигатор вскочил с минимально замаскированным рвением, и бросился к турболифту, обходя кресло капитана.
      Кирк был всего на шаг позади него. Двери лифта открылись и пропустили их с мучительной медлительностью, затем снова закрылись, и наконец дали им уединение, которого они так ждали.
      – Черт возьми, Джим, – выпалил Гэри, и его голос отозвался отчаянным эхом в пределах кабинки лифта. – Ты это слышал? Ты слышал как капитан назвал ее имя?
      Второй офицер кивнул.
      – Менджиони, – ответил он. – Кроме того что теперь она кажется адмирал.
      – Что-то происходит, – прокомментировал его друг, задав координаты места назначения на секции на переборке с большей энергичностью, чем это было необходимо. – И я готов поспорить, что это имеет отношение к той ночи, которую мы провели на «Республике».
      Кирк кивнул.
      – Похоже на то. То есть иначе это было бы слишком невероятным совпадением. Вопрос в том… как мы собираемся узнать об этом больше? Все выглядит так, словно она не хочет раскрывать свои карты.
      – Также как и прежде, – сказал Гэри сквозь жужжание двигателей лифта. – Почти как прежде. Только мы больше не кадеты, Джим. Теперь мы офицеры.
      Рулевой покачал головой.
      – Это ничего не гарантирует. Особенно если так случится, что мы будем не на мостике, когда мы достигнем тех координат.
      Его приятель спуганно уставился на него.
      – Ты шутишь? Мы должны быть на мостике. После всех этих лет я не вынесу, если мы хотя бы не получим намек на то, что произошло. Кирк вздохнул и выложил.
      – Я тоже, – сказал он. – Давай прикинем. Если мы идем на варп шесть, и между нами и теми координатами десять и две десятых светового года…
      – Значит будем двигаться меньше десяти дней, – подсчитал Гэри. – Так что если не изменится наш график дежурств…
      – Мы должны оказаться там, где хотим быть…
      – И именно тогда, когда хотим быть там, – произнес навигатор, заканчивая мысль своего друга.
      – Знаешь, – сказал Кирк, – мы выполнили наше обещание. Мы молчали о том, что случилось на «Республике» достаточно долгое время.
      – Очень долгое, – согласился Гэри.
      – И мы заслужили узнать о том что произошло, – решил второй офицер.
      – И если в мире есть справедливость, – с надеждой добавил навигатор, – мы это узнаем.
      Кирк кивнул. Он едва мог ждать.
 

 
      Через девять дней, двадцать часов и сорок одну минуту после того как капитан Одженталер получил приказ от адмирала Менджиони, «Конституция» сбросила скорость до импульсной и приблизилась к заданным координатам – самой удаленной планете в системе с тремя планетами.
      Как и предсказывал Кирк, он и Гэри в это время были на мостике и занимались навигационным и рулевым управлением соответственно. Пульс второго офицера ускорился, когда он подумал о том, что они смогут обнаружить в следующие несколько мгновений.
      – Планета М-класса, – сказал лейтенант Линч об красно-оранжевом мире, изображенном на главном экране. – Но едва-едва. Не хотел бы я влачить существование при том количестве растительности, которое там имеется.
      – Не волнуйтесь, – сказал Одженталер. – Вам и не придется.
      Но связанный приказами он больше ничего не сказал. Кирк задавался вопросом, пошлет ли капитан команду на поверхность. Было вполне вероятно что да. В противном случае, подумал Кирк, зачем проделывать весь этот путь?
      И если будет десант, то он хотел бы оказаться среди них. Хотел бы он увидеть собственными глазами, что именно увидели Бэннок и его старшие офицеры той далекой ночью на «Республике».
      – Капитан, – сказал Гэри.
      Кирк посмотрел на своего друга и увидел, как прищурились его глаза, пока он изучал вспыхивающие на его мониторе графики. Очевидно там что-то было.
      – В чем дело, мистер Митчелл? – спросил Одженталер.
      Мускулы челюсти Гэри дрогнули.
      – Сенсоры показывают ионный след, сэр. Но я не могу сказать ведет ли он к планете или от нее.
      Второй офицер посмотрел на передний видовой экран, но все что он увидел был мир перед ним. Если корабль, оставивший след, был все еще поблизости, он его не обнаружил.
      – Мистер Кирк, – сказал Одженталер, – проведите нас вокруг планеты. Давайте посмотрим здесь ли еще этот корабль.
      Оторвав взгляд от видового экрана, рулевой сделал так, как ему велели. Его пульт издал звуковой сигнал, и «Конституция» изящно наклонилась на правый борт, с каждой секундой продвижения все больше показывая скрытую сторону планеты. Наконец Кирк кое-что увидел.
      – Там есть корабль. – Он посмотрел через плечо на капитана. – Прямо на горизонте всего в нескольких градусах к северу от экватора планеты.
      Одженталер наклонился вперед в своем кресле, и прищурил свои маленькие голубые глаза.
      – Максимальное усиление, мистер Митчелл.
      Гэри дал капитану то, о чем он просил. Изображение на экране увеличилось в десятикратном размере, представив всем на мостике более точную картину того, что они увидели. Корабль был матово голубым, угловатым и все же строгим, что более чем подтверждало его воинственность. Его блюдцеобразный мостик был установлен на круглом выросте, который гордо выдавался из основного корпуса на длинной, хрупкой горловине. Широкие плоские крылья выдавались из обеих боков корабля, а затем изгибались назад под небольшую но эффективную плазменную варп гондолу.
      Второй офицер видел нечто похожее раньше разве что в тренировочных упражнениях в академии. Фактически, понял он, каждый из присутствующих наньше,е, в академии й, хрупкой шее.у того, что они увидели.лавном экране. – адмирала Менджион, ?? мостике «Конституции» проходил через это в некоторой форме.
      Корабль явно и бесспорно был клингонским линейным крейсером класса D-7. Хотя казалось маловероятным что такое было возможно на орбите планеты, находящейся глубоко в пространстве Федерации.
       Что он там делает?задумался Кирк. Провоцирует еще один кровопролитный конфликт между клингонами и Федерацией вроде тех, что имели место на протяжении сорокалетней истории? Пытается подтолкнуть две галактические силы к краю?
      Одженталер тихо выругался. Вероятно он подумал о том же, о чем и второй офицер.
      – Объявить красную тревогу, мистер Боррик. Мистер Кирк, мистер Митчелл… поднять щиты, подать энергию в оружейные секции.
      Кирк и Гэри бросились выполнять приказ капитана. Их пальцы летали по пультам как какие-то экзотические насекомые, пока освещение на мостике не изменилось на мрачное темно-красное. Через мгновение «Конституция» была готова к сражению.
      Тем временем клингонский корабль начал разворот, собираясь встретиться с ними. Но он делал это так медленно, так изящно, без малейшего признака настойчивости или враждебности. Второй офицер не понимал этого. Линейный крейсер действовал на полной мощности, если можно было верить показаниям сенсоров «Конституции». И все же враг не активировал оружейные банки, и не подал дополнительню мощность на дефлекторы щитов.
      Насколько мог сказать Кирк, командующий кораблем клингонов вообще не собирался сражаться. Фактически он действовал так, словно имел полное право находиться здесь. Очень странно, подумал Кирк – и выражения лиц его коллег говорили о том, что он не единственный подумал об этом.
      Внезапно изображение инопланетного корабля изменилось на другое – лицо адмирала Менджиони. Кирк сразу же узнал ее. Волосы женщины были белее чем тогда, когда он видел ее в последний раз, но изменилась она не сильно. Одженталер встал со своего кресла, и шагнул к видовому экрану.
      – Мы столкнулись с клингонским линейным крейсером, – пророкотал он. – Мне нужен чистый экран.
      – Именно поэтому я и связалась с вами, – спокойно и неторопливо сказала капитану Менджиони. – Между вами и клингонами не будет никакой конфронтации.
      Одженталлер выглядел потрясенным.
      – Что? – воскликнул он.
      – Вы меня слышали, – сказала адмирал. – Деактивируйте оружие и уходите из тех координат.
      Одженталер встряхнул головой.
      – Вы понимаете о чем вы говорите? Ради бога, этот корабль набит клингонами.
      – Я знаю о чем говорю, – настаивала Менджиони, и ее интонации стали гораздо жестче. – А теперь сделайте так, как я говорю. Дезактивируйте оружие и уводите оттуда ваш чертов корабль.
      Если капитан и был смущен, то Кирк смутился еще больше. Клингоны были бесчестными, грубыми, враждебными… и не принадлежали к тому виду людей, которым вы захотели бы предоставить свободу действий в своем доме. И все же один из офицеров Звездного флота высшего ранга приказал им сделать именно это. Капитан помрачнел.
      – Как пожелаете, – сказал он адмиралу. Повернувшись к Гэри с явной неохотой, он сказал. – Дезактивировать оружие, мистер Митчелл. – Потом он повернулся к Кирку. – Выводите нас, лейтенант.
      – Да, сэр, – сказал рулевой.
      Занявшись своим управлением, он изменил направление «Конституции» примерно на 180 градусов. Но на переднем видовом экране не появилось звездное поле, дабы подтвердить показания сенсоров Кирка. На экране по прежнему красовался строгий седоволосый облик Менджиони. Одженталер уставился на нее.
      – Полагаю вы не собираетесь объясниться, – рискнул он.
      – Не собираюсь, – сказала адмирал.
      – Так я и знал, пробормотал Гэри настолько громко, чтобы его услышал только Кирк.
      – Как я говорила ранее, капитан, – продолжила Менджиони, – это дело засекречено высшим приоритетом командования Звездного флота согласно генеральному распоряжению девять. В соответствии с этим определением, я налагаю неизменяемый приказ о молчании – не только на вас, но и на всех ваших офицеров на мостике, и тех, кто когда-либо мог узнать о присутствии здесь клингонов.
      Краем глаза второй офицер увидел, как многозначительно посмотрел на него его друг. Он не вернул этот взгляд.
      – Никто не должен говорить об этом или ссылаться на это. – Уточнила Менджиони. – Публично или в личном разговоре, до тех пор пока вам не прикажут иного члены исполнительного совета. Если вас интересует, этот инцидент никогда не имел места. Это понятно?
      Одженталер и офицеры на мостике мгновение колебались. Потом последовал хор неохотного подтверждения.
      – Вот и хорошо, – сказала адмирал. – Менджиони закончила.
      Наконец ее изображение исчезло с экрана. Кирк и остальные повернулись к капитану, который становился сердитого пунцового цвета.
      – Вы слышали что сказала леди, – покорно сказал им Одженталер, хотя было ясно, что ему не нравится необходимость говорить об этом. – Если хотите знать, этого инцидента никогда не было.
      Второй офицер вернулся к своему пульту управления и вздохнул. В конце концов он и прежде слышал такие приказы.
      Митчелл осмотрел рек-зал, чтобы удоствериться, что никто не прислушивается к их беседе. Потом он наклонился через стол, и подождал пока его друг не поднимет глаза от своей тарелки.
      – Ну, – спросил он тихо, слишком тихо для того чтобы подслушать, – и что ты думаешь о том, что произошло там?
      Кирк нахмурился, не пытаясь скрыть свое разочарование.
      – Считается, что мы не должны говорить об этом, – ответил он. – Я бы сказал, что адмирал Менджиони дала это понять вполне отчетливо.
      – Ну да, как же! – сказал ему навигатор голосом еще более резким, как если бы он защищался. – Мы же люди. Даже если мы не можем позволить кому-либо еще узнать о том, что произошло, мы же можем говорить об этом между собой. Черт побери, конечно можем. Иначе мы сойдем с ума.
      Второй офицер нахмурился.
      – Мы офицеры Звездного флота, и мы должны повиноваться приказам.
      – Мы так и делаем, – возразил Митчелл, – когда они хотя бы немного разумны. А этот нет.
      Кирк взвесил позицию своего друга. Наконец он снова заговорил.
      – Наверное в этом нет никакого вреда, – заключил он, – пока это между нами.
      Навигатор сжал кулаки и выразительно немного оттолкнулся от стола.
      – Черт побери, в этом нет никакого вреда.
      – Однако, – сказал второй офицер, – о чем тут говорить? Мы видели клингонский корабль в пространстве Федерации. А это…
      Внезапно Кирк остановился. В их направлении шел один из членов экипажа. Только когда человек прошел мимо них, Кирк снова продолжил.
      – А это тайна, – признал он. – И об этом нельзя задавать никаких вопросов. Возможно мы никогда не приблизимся к разгадке этой тайны.
      – Неправда, – сказал Митчелл, уступая шаловливому импульсу. – Мы всегда можем дождаться, когда капитан заснет, и получить доступ к записям корабельных сенсоров.
      Кирк уставился на него, и его лицо свело от смеси тревоги и недоверия. Только после того как он понял, что его приятель над ним подшучивает, он снова немного расслабился. Митчелл лукаво улыбнулся.
      – Признайся, я на секунду напугал тебя.
      – На секунду, – признал второй офицер, закрывая глаза и массируя пальцами виски.
      – На самом деле, – сказал младший офицер, – мне очень жаль, что не так то легко добраться до некоторых записей. В этом случае, чтобы узнать что происходит, нам наверное пришлось бы ворваться в штаб Звездного флота.
      Кирк смерил его внимательным взглядом.
      – Ты все еще считаешь, что это имеет какое-то отношение к тому, что произошло на «Республике»?
      – А ты нет? – вместо ответа спросил Митчелл.
      – Более чем когда-либо, – ответил Кирк.
      Рассмотрев все возможности, навигатр нахмурился.
      – Ну и как ты думаешь, что это? – поинтересовался он. – Обмен заложниками? Линейный крейсер, битком набитый двойными агентами? – Он наклонился еще ближе. – Или это возможно секретный союз с клингонами, который тянется бог знает сколько лет?
      Кирк решительно тряхнул головой.
      – Ничего из вышеупомянутого, особенно последнее. Клингоны слишком злобные и слишком жаждут власти. Федерация никогда не сблизится с теми, кому не может доверять.
      Митчелл фыркнул.
      – В самом деле? Для меня это выглядит так, словно Менджиони вполне им доверяла.
      – В отдельно взятой ситуации, – парировал Кирк.
      – Или в двух, – напомнил ему друг. – Или может быть больше чем в двух. Возможно даже больше чем в сотни. Я хочу сказать, кто знает сколько раз подобные вещи случались раньше и замалчивались?
      – Мы не знаем, – признал Кирк.
      Это замечание выбивало у Митчелла почву из-под ног.
      – Мы не знаем, – вынужден был согласиться он.
      Наконец он вынужден был признать, что они могут никогда не узнать правду. Они могут никогда не узнать, что клингонский линейный крейсер делал в пространстве Федерации, или почему адмирал Звездного флота приказала «Конституции» отступить, и не узнают, почему она вообще приказала туда идти.
      Мысли об этом убивали навигатора. Что бы ни происходило вокруг того красно-оранжевого мира, вероятно тайна адмирала Менджиони так навсегда и останется только тайной. На самом деле во всем этом хорошее было только одно – приятель Митчелла наконец-то начал выбираться из своей раковины. Он начал действовать почти как тот Кирк, которого навигатор знал еще в академии.
       И черт побери, думал он, разве это не важнее того, раскроют ли они какую-то тяжелую старую тайну Звездного флота?
      Канг, сын К’найя, шагал по широкому центральному коридору клингонского корабля «Стормвинд», остро осознавая идущих в противоположном направлении воинов – и в частности выражения их лиц. Ведь была вероятность, что некоторые из этих воинов шли из каюты капитана, именно оттуда, куда в настоящее время направлялся Канг. Всегда хорошо получить кое-какие намеки на настроение капитана прежде, чем он навяжет ему свое присутствие.
      К сожалению никто, в чьи лица он всматривался, не казались особо встревоженными. Никто не выглядел так, словно его или ее поздравили или сделали выговор, угрожали или поощряли. Они все выглядели как клингоны, погруженные в свои ежедневные дела.
       Ничего полезного, думал Канг. Совсем ничего.
      Он дорого бы дал за то, чтобы узнать, почему его вызвал капитан. Конечно он нажил себе репутацию гордеца, но это едва ли считалось нарушением среди его народа. Фактически кое-кто считал, что это качество стоит развивать.
      Мгновение спустя Канг вышел в поле зрения каюты капитана Ибрака. Снаружи стоял один единственный охранник – очень большой и очень сильный воин по имени Аниокк, который уставился на приближающегося Канга.
      Не только размеры делали Аниокка таким грозным. Это была так же и величина его огромного дисраптора, заткнутого за пояс, и длинный, смертоносный кинжал, рукоятка которого высовывалась из голенища его ботинка.
      Но Канг не позволил себя запугать. Вместо этого он остановился перед гигантом, уверенно уставился в его широкое, скуластое лицо, и сказал:
      – Капитан вызывал меня.
      Аниокк смерил его взглядом крошечных черных глаз, словно раздумывал, а не сломать ли Кангу руки и ноги одну за другой. Но вместо этого он тяжело ударил суставами по двери капитана Ибрака.
      Ответ капитана пришел через динамик интеркома, встроенного в переборку возле двери.
      – В чем дело? – рявкнул он.
      Гигант указал на Канга.
      – Твое имя, – потребовал он.
      – Канг, сын К’найя, – ответил юноша.
      Аниокк секунду смотрел на динамик. Наконец Ибрак ответил.
      – Пропустите его, – сказал он.
      Гигант отступил в сторону, и указал своим большим, покрытым рубцами пальцем в направлении двери.
      – Иди, – прогрохотал он.
      Канг не стал дожидаться второго приглашения. Когда дверь скользнула в сторону, он вошел в приемную капитана. Ибрак разместился в тяжелом металлическом кресле, устланном шкурами. Дисраптор лежал на одном из подлокотников кресла всего в нескольких дюймах от руки капитана. Ведь продолжительность жизни командира клингона была прямо пропорциональна амбициям его офицеров, а на «Стормвинде», как известно, было немало честолюбивых офицеров.
      – Канг, – сказал Ибрак, широкоплечий мужчина с длинными седыми волосами, которые ниспадали вокруг его плеч, и густыми усами.
      Молодой воин ударил себя кулаком по левой стороне груди чуть выше его сердец.
      – Мой капитан.
      Ибрак уставился на него из-под выдающихся надбровных дуг.
      – Мне стало известно, что ты задавал вопросы своему начальнику, – сказал он.
      Канг выпрямился.
      – Да.
      Губы командующего скривились под его усами.росынравится путешествовать по территории Федерации в задании, о котором ты ничего не знаешь, –
      – И ты дал понять, что тебе не нравится путешествовать по территории Федерации в миссии, о которой ты ничего не знаешь, – сказал он.
      – Верно, – ответил Канг.
      – И ты хочешь, чтобы тебя допустили к тайне.
      – Снова верно, – признал Канг.
      Ибрак наклонился вперед в своем кресле, и его губы вздернулись, обнажая зубы.
      – И кто ты такой, чтобы выдвигать такие требования? – прорычал он, и его голос эхом прокатился от переборки к переборке. – Кто дал тебе такое право?
      Молодой клингон стоял на своем.
      – Я Канг, – спокойно ответил он, – сын К’найя, и я ни у кого не спрашиваю разрешения, когда попираются мои права воина.
      – Права? – выплюнул капитан, голосом полным презрения. – О каких правах ты говоришь?
      Канг не отступал.
      – Воин должен держать свою честь превыше всего, – настаивал он, – даже выше чем хищник, который кружит в небесах. Но как он может знать, следует ли он дорогой чести, если его цели окутаны тайной?
      Ибрак вскинул свой подбородок.
      – Другими словами ты не доверяешь моим мотивам? Ты думаешь, что я сговариваюсь с Федерацией?
      – Я никому не доверяю, – сказал Канг. – До тех пор пока мне не предоставят факты.
      – Тебе, – насмехался коммандер, – тому кто ненамного старше сопливого ребенка? – Он ударил своим огромным, исеченным шрамами кулаком по подлокотнику всего в полудюйме от своего оружия. – И ты хочешь быть посвященным в то, о чем говорят на совещании с капитаном?
      Молодой воин почувствовал вспышку справедливого гнева.
      – Я не ребенок, – угрожающе прорычал он. – Я воин, мой лорд. И если у вас есть хоть какие-то сомнения в этом…
      Ибрак поднял руку, призывая к тишине. Он мгновение сверлил Канга взглядом. А потом сделал то, что застало молодого клингона врасплох. Он откинул назад свою седоволосую голову, и расхохотался.
      Это был громкий, глубокий смех, который прокатился от одной стены комнаты до другой, наполняя место дикой радостью. Канг колебался, не зная что ему делать.
      – Вы смеетесь надо мной? – спросил он.
      – Я далек от этого, – сказал командующий. – Я приветствую тебя, сын К’найя. Мои офицеры рассказывали мне о щенке, который не уступает никому, но я должен был увидеть это своими глазами. – Он ткнул в сторону молодого мужчины корявым пальцем. – Я сам должен был стать свидетелем такой бравады.
      Канг уставился на него.
      – Так вы расскажите мне о нашей миссии? – поинтересовался он, смея надеяться что это так.
      Ибрак фыркнул.
      – Расскажу. Ведь это тот вид миссий, которые приходится делать снова и снова, а ты воин, который возможно однажды сам получит свою команду.
      Молодой клингон покачал головой из стороны в сторону.
      – Я не понимаю, – вынужден был признать он.
      – Конечно не понимаешь, – ответил коммандер, и его глаза заинтересованно сузились. – Но поймешь, Канг. Ты поймешь…
 

 
      Водис Воданис стоял возле перил большого изогнутого балкона своего кабинета, и глядел на столицу своей планеты. Это был волнующее зрелище, если не сказать больше. Изящные новые здания возвышались повсюду, занимая место более древних розовых и белых башен, и бледно-голубых куполов, более темных зданий, которые были разрушены в плохие времена пять лет назад.
      Воданис поднял лицо к солнцу и улыбнулся, греясь от мысли о том, что такая трагедия с его народом больше никогда не повторится. Теперь их богатые минеральные ресурсы пойдут на финансирование еще большего количества жилья, культурных программ, и помощи нуждающимся. Богатство их планеты не будет выщелочено пиратами и грабителями, и не принесет их цивилизации страдания и разрушения.
      Почему они избавились от дальнейших трудностей? Потому что он и его советники увидели здравый смысл в объединении с Объединенной Федерацией Планет, союзом многих рас с одной единственной, заслуживающей внимания целью – продвижение науки, торговли и культуры.
      Некоторые среди его соплеменников предупреждали Воданиса не оказывать доверия инопланетянам, какими бы велкодушными они ни казались. Ведь ниодин сординианин никогда не извлекал выгоды от контакта с чужаками.
      Но Воданис, избранный своим народом праймом за месяц до первой инициативы Федерации, прежде всего следовал своим инстинктам. Он приветствовал дипломатических посланников организации с распростертыми объятиями. Он хотел понять их и помочь им понять сординианцев. И наконец для того, чтобы проследить, что его мир стал равным партнером в Союзе.
      В те дни никто не бросил вызова мудрости решения прайма. Ведь Федерация сделала все, что обещала сделать для Сординии IV. За исключением одного – они никогда не присылали боевые корабли, чтобы спасти планету от пиратов.
      Но этого и не требовалось. С тех пор как мир Воданиса был принят в Федерацию, его ниразу не посетили инопланетные силы, настроенные на грабеж. Было очевидно, что такого рода визитеры были укрощены одной лишь репутацией новых друзей соридинианцев.
      Прайм улыбнулся. Положение его народа не было таким устойчивым, таким многообещающим сотни лет, и он приложил руку к тому, чтобы направить людей на этот путь. Это была приятная мысль если не сказать больше.
      Ястреб начал кружиться над одной из новых башен, словно в поисках добычи. Воданис разглядывал его, когда слышал короткий, пронзительный звук, идущий из его офиса. Это звучало его устройство связи, возвещая о вызове.
      Воданис почувствовал, как участился его пульс, когда он вошел внутрь, чтобы ответить. Должно быть на линии его дочь, говорил он себе. Она достигла финальной стадии столичного ежегодного соревнования по изобразительному искусству, и победитель должен был быть объявлен этим утром.
      Прайм надеялся, что его ребенок получит главный приз. Она так упорно работала над своим проектом, иногда просыпаясь среди ночи, чтобы доделать какую-нибудь мелочь или внести дополнение. Будет большой несправедливостью, размышлял он, если она не достигнет своей цели.
      С другой стороны, напомнил себе Воданис, было бы еще большей несправедливостью, если бы его дочь никогда не получила бы возможности следовать своему призванию – как многие молодые художники, которые взрослели во времена вторжения инопланетян. Как бы то ни было, размышлял он, по крайней мере его ребенок вырос в эру мира и изобилия.
      Если она победила, он порадуется за нее. Но если она проиграла, это еще не конец мира. Он напомнит ей, что в следующем году будет еще одно соревнование. Сев за свой стол и нажав на клавишу на устройстве коммуникации, прайм произнес.
      – Это Воданис.
      Но с экрана монитора на столе его приветствовало не изображение его дочери. Это было изображение министра безопасности, крупного человека с длинной горделивой косой. И если прайм не ошибался, мужчина казался чем-то напуганным.
      – Прайм Воданис, – бросил Реггис едва способный отдышаться, – они вернулись! Ради спокойствия…
      Он вынул платок и приложил его к потному лбу. Воданис почувствовал слишком знакомое напряжение в шее. Нет, думал он, ощущая подступающую панику. Реггис не мог иметь в виду именно это. Он должно быть говорит о чем-то другом.
      – Кто вернулся? – выдавил он.
      Министр безопасности сглотнул.
      – Чужаки, прайм. Они вернулись! Вы должны предупредить об этом наших друзей из Федерации!
      Чувствуя, что напряжение в шее нарастает, Воданис наклонился к монитору.
      – Чужаки?… Но они же должны знать, что мы больше не одни… что мы больше не беззащитны…
      – Если и знают, – сказал Реггис, – то их это похоже не волнует. Вы должны связаться с Федерацией, прайм, прежде чем станет слишком поздно!
      Воданис был взволнован не меньше, чем его министр безопасности. Однако ему нужно было больше информации прежде, чем он пошлет сообщение своим союзникам. Он должен понять характер угрозы.
      – Сколько кораблей? – спросил он Реггиса. – Как близко?
      Министр безопасности тряхнул головой.
      – Прайм, вы меня неправильно поняли. Это не корабли.
      Воданис выпрямился.
      – Не корабли…? Но тогда…
      Реггис поднял руку и постарался дать краткое объяснение. Когда он закончил, прайм понял, что министр был прав в своем ужасе. Угроза, которую он описал, возможно была самой серьезной из тех, с какими сталкивались когда-либо сординианцы. И как он заметил, не было никаких кораблей.
      – Я свяжусь со звездной базой двадцать три, – успокоительно сказал Воданис. – Они пришлют кого-нибудь нам на помощь, Реггис.
      Его министр вздохнул.
      – Уверен что пришлют, прайм. Я только надеюсь, что помощь прибудет вовремя.
      В душе Воданис не смог удержаться от той же самой мысли.
      Кирк только начал свою смену за рулем «Конституции», когда услышал, как лейтенант Боррик обращается к капитану. Едва Одженталер повернулся в ответ, тоже самое сделали второй офицер и его приятель Гэри.
      – У меня есть для вас сообщение со звездной базы двадцать три, – сказал деддерикс. – Сэр, очевидно у нас новые приказы.
      С тех пор как адмирал Менджиони день назад послала им сообщение, «Конституция» начала запоздавшее прчесывание своего сектора. Конечно Кирк знал, что новые приказы в конечном счете придут рано или поздно, но он не ожидал, что это случится так скоро. Очевидно то же чувствовал и Одженталер. Он нахмурился на Боррика.
      – Не продолжайте, лейтенат. Только для моих глаз, верно?
      Деддерикс показал зубы, что было весьма близко к тому, как если бы он попытался улыбнуться.
      – На самом деле, сэр, это неограниченная связь. Я могу поместить его на видовой экран, если вам так захочется.
      Капитан несколько удивленно фыркнул.
      – Пожалуйста. Приятно снова поговорить с кем-либо в комфорте моего мостика.
      Мгновение спустя на экране появилось изображение адмирала Звездного флота. Но это была не Эллен Менджиони. Это был лысый, седобородый мужчина, которого Кирк прежде никогда не видел.
      – Адмирал Блоссер, – сказал Одженталер. – Чему мы обязаны радостью этого сообщения?
      Адмирал улыбнулся своей бледной улыбкой.
      – Я боюсь это совсем не радость. Капитан, вам известен Соридиниан IV?
      – Конечно, – ответил Одженталер. – Эта планета – член Федерации, и находится всего в нескольких световых годах отсюда. А в чем дело?
      Блоссер вздохнул.
      – Внезапно на орбите этой планеты появились несколько спутников. Происхождение спутников неизвестно, но соридинианцы полагают, что они –прелюдия к вторжению, особенно потому что их мир очень богат дефицитными минералами.
      – И что же думает Звездный флот? – спросил капитан.
      Кирк задавался тем же самым вопросом.
      – Мы не знаем, – сказал адмирал. – Именно поэтому мы и посылаем «Конституцию». Если вы обнаружите, что эти спутники угрожают безопасности Соридиниана IV, вы уполномочены сделать все что посчитаете необходимым, чтобы от них избавиться.
      – А если обнаружим что они безобидны? – спросил Одженталер.
      – Тогда вы должны будете найти способ убедить в этом соридинианцев. Видите ли, они склонны к некоторому… беспокойству, особенно учитывая их опыт до присоединения к Федерации. Если бы я получал кредит за каждый раз, когда их грабили за последние пятьдесят лет, я бы разбогател.
      Капитан кивнул.
      – Понимаю.
      – Я рад, – ответил адмирал. – Держите меня в курсе ситуации, хорошо? Блоссер закончил.
      Когда изображение пожилого мужчины исчезло с экрана, Одженталер повернулся к Гэри.
      – Рассчитайте курс на Соридиниан IV, мистер Митчелл.
      – Да, сэр, – сказал навигатор, принимаясь за работу.
      Капитан посмотрел на Кирка.
      – Варп шесть, лейтенант.
      – Варп шесть, сэр, – подтвердил рулевой.
       У них есть задание, мысленно отметил он. Уверен, эта миссия не расскажет им о том, что произошло той ночью на «Республике», когда он и его товарищи кадеты были заперты по каютам. Но по крайней мере у него было хоть что-то, чтобы держать призраков в узде.
      Когда Митчелл оторвался от навигационного управления, чтобы посмотреть на передний видовой экран, он украдкой бросил взгляд на своего друга. К счастью Кирк казалось снова присоединился к разряду живых. Его глаза горели, а подбородок вздернулся, чего навигатор не видел с того момента, как второй офицер материализовался на борту «Конституции». И это было воистину долгожданным зрелищем.
      Конечно Митчелл чувствовал бы себя лучше, если бы Кирк открыл ему то, что творилось у него в голове. Но и Рим строился не за один день, или что-то вроде того. Заметив некоторое улучшение в поведении своего приятеля, он мысленно говорил себе, что нужно быть терпеливым и позволить событиям развиваться в их собственном темпе.
      Когда младший офицер пришел к такому заключению, он увидел темно-красную вспышку на одном из мониторов. Развернувшись в кресле, он уставился на капитана Одженталера и сказал:
      – Сэр? На сенсорах ближнего радиуса Сординиан IV.
      Капитан кивнул.
      – Давайте посмотрим на него, мистер Митчелл.
      Навигатор сделал так, как просил командир. Мгновение спустя на видовом экране появился голубовато-зеленый диск Сординиана IV, подсвеченный желтым пламенем своего солнца. Краем глаза Митчелл заметил, что Джим с явным любопытством изучает планету, и яркий свет экрана отражается в его глазах. Это еще один долгожданный признак того, что старый Джимми Кирк снова начал появляться. Одженталер наклонился вперед.
      – Вы можете показать мне, где находятся спутники, мистер Митчелл?
      Навигатор ввел команду на своей черной контрольной панели, прося сенсоры точно определить местоположения вышеозначенных предметов. Едва он закончил, на видовом экране на фоне Сординиана IV появились три желтые вспышки.
      – Они там, – сказал Митчелл.
      – Как и должно было быть, – ответил капитан. Он наклонился вперед и уставился на экран. – Отсюда кажется, что они распределены равномерно. Вы можете это подтвердить мистер Линч?
      – Да, сэр, могу, – сказал офицер по науке, уже изучая информацю на своих мониторах. Он оторвался от пульта. – И если это имеет место, сэр, вероятно есть и еще спутники на орбите на противоположной стороне планеты.
      – Соридинианцы упоминали о шести, – вспомнил Одженталер. – Увеличте один из них, мистер Митчелл.
      – Да, сэр, – ответил навигатор.
      Его пульт защебетал, когда он принялся за работу. Желтые вспышки исчезли. Потом показалось, что сине-зеленый диск прыгнул навстречу им, показывая то, что походило на крошечный объект, парящий в пространстве. Эта штука была черной, и имела форму песочных часов с коллекцией неопознанных устройств, выдающихся из его вершины, основания и узкой «талии».
      – Эта штука обитаема, мистер Линч? – спросил капитан.
      – Трудно сказать, – ответил офицер по науке. – Вокруг него есть силовые поля, которые вносят хаос в наши сенсоры. Единственные хорошие данные, которые мы сможем получить – визуальные.
      – Поприветствуйте их, мистер Боррик, – сказал Одженталер.
      Митчелл обернулся, чтобы посмотреть, как выполняет приказ офицер связист.
      – Никакого ответа, – сказал Боррик пару мгновений спустя.
      Капитан повернулся к Линчу.
      – Лейтенант, есть какие-нибудь догадки о том, чем могут быть эти штуки?
      Офицер по науке нахмурился в красном свете своих мониторов.
      – Они могут быть чем угодно, сэр.
      – Я не вижу никаких оружейных батарей, – встрял Кирк.
      – Ничего явного, – сказал Одженталер, хмуря брови. – Но это не означает, что эти штуки не вооружены. Там может быть скрытое оружие, готовое выкатиться при первом же признаке опасности.
      – Или же они могут быть вполне безвредны, – предположил Линч. – Может быть это прелюдия к первому контакту.
      – Вы хотите сказать, что кто-то изучает соординианцев прежде чем начать отношения? – спросил капитан.
      – Именно так я и думаю, – сказал офицер по науке.
      Митчелл увидел, как сердито нахмурился Одженталер и повернулся в своем кресле.
      – Разумеется это возможно. Мистер Боррик, поприветствуйте прайма Воданиса. Давайте посмотрим, сможет ли он пролить больше света на сложившуюся ситуацию.
      – Да, сэр, – сказал деддерикс. Он выполнил приказ, затем поднял глаза. – Прайм Воданис, капитан.
      Одженталер снова развернулся и встал со своего кресла.
      – На экран.
      Мгновение спустя на видовом экране появилось изображение сординианца. Воданис был высоким и костлявым человеком с глазами цвета серебра, блестящей кожей, темной как баклажан, и длинной гривой белых волос, собранных в сложную каклажан, и длинной гривой белых волос, собранных в сложную осу.
      Это был верховный избранный лидер сординианского верховного правительства, которое представляло одиннадцать миллиардов жителей планеты. Митчелл читал о прайме между сменами в уединенности своей каюты. Файлы Звездного флота описывали мужество и настойчивость Воданиса перед лицом опасности. К сожалению человек на экране не выглядел слишком смелым. Фактически он выглядел довольно таки испуганным.
      А ведь Воданис лидер своего народа, размышлял Митчелл. Если он так реагирует на спутники, то как должны трястись другие.
      – Рад вас видеть, капитан, – сказал Одженталеру прайм слегка дрожащим голосом. Он явно сдерживался. – Поверьте мне, вы не знаете, насколько я рад.
      – Что-то случилось? – спросил капитан. – Спутники предприняли угрожаюшщие действия?
      – Нет, – ответил Прайм. – По крайней мере пока. Однако мои люди уверены, что они нас скоро атакуют, и это предчувствие развязало всемирную панику. Я видел безумие и ужасное насилие, а станет еще хуже.
      Воданис положил трехпалые руки на поверхность перед собой и наклонился к экрану поближе. В его больших серебристых глазах явно отражалось отчаяние.
      – Капитан Одженталер, – сказал он, – мы никогда не отдавали ресурсы нашей планеты для создания оружия. Мы не готовы иметь дело с этими спутниками. Но вы…
      – У нас есть оружие, – ответил Одженталер, следуя очевидной логике слов сординианца.
      Воданис кивнул.
      – Да, друг мой. У вас есть оружие. И вы должны использовать его, чтобы отвести от нас опасность.
       Если опасность существует, подумал Митчелл. К настоящему моменту еще никто не установил что это так.
      Капитан вздохнул и выложил.
      – Мы сделаем все что сможем, прайм Воданис. Одженталер закончил.
      Мгновение спустя изображение сординианца исчезло с экрана, сменившись все тем же сине-зеленым изображением планеты, которую первый офицер видел прежде. Спутник казался немного больше, однако его гладкая поверхность вспыхивала в солнечном свете.
      Еще некоторое время посмотрев на этот предмет, Одженталлер снова сел в свое кресло и постучал пальцами по подлокотнику. Наконец он произнес.
      – Поприветствуйте их снова, мистер Боррик, – сказал он деддериксу.
      Боррик вызвал их, но как и прежде ответа не последовало. Капитан заворчал.
      – Или эта штука автоматизирована, или кто-то в ней не хочет разговаривать.
      Хирота подошел к центральному креслу Одженталера.
      – Мы должны что-то сделать, – сказал он капитану.
      Одженталер кивнул.
      – Можете повторить это снова, коммандер. К сожалению мы не можем просто взорвать эти спутники. Что если окажется, что они населены?
      – Хороший вопрос, – признал первый офицер. – С другой стороны мы не можем позволить ситуации на Сординиасе IV выйти из под контроля. Паника может нанести сординианцам больший вред, чем любой враг.
      Капитан уставился на него.
      – Что вы предлагаете?
      Митчеллу это тоже хотелось знать. Хирота пожал плечами.
      – Возможно нам вдвоем стоит спуститься туда и поддержать власть Воданиса, показать сординианцам, что мы не позволим случиться ничему плохому.
      – Вы можете сделать это и с корабля, – напомнил Одженталлеру Линч.
      Все еще глядя на экран, капитан покачал головой.
      – Нет, лейтенант. Думаю коммандер Хирота прав. Мы должны сделать это лично. Показать сординианцам, что мы не боимся быть там рядом с ними.
      Он обвел взглядом офицеров, присутствующих на мостике, включая и Митчелла.
      – Кроме того, пока все что мы можем сделать –продолжить изучать эти спутники – а заниматься этим команда способна без капитана и первого офицера. Фактически мы будем только мешать.
      Хирота улыбнулся.
      – Неправдоподобно, сэр.
      Одженталер мгновение смотрел на него, потом он снова встал со своего кресла и посмотрел на второго офицера.
      – Мистер Кирк, – объявил он. – Мостик ваш.
      Кирк обернулся.
      – Есть, сэр.
      Капитан одернул свою рубашку.
      – Командер Хирота и я спустимся в офис прайма Воданиса. Если вы столкнетесь с какими-либо неприятностями, свяжитесь с нами.
      Кирк кивнул.
      – Да, сэр.
      Одженталер направился к турболифту вместе с Хиротой, следующим за ним попятам. Двери с тихим свистом открылись, пропуская их, а потом снова закрылись. Митчелл уставился на своего друга. Кирк кажется заметил это, потому что посмотрел на него в ответ.
      – Ваши распоряжения, сэр? – спросил навигатор самым почтительным голосом, какой смог изобразить.
      Второй офицер неодобрительно нахмурился.
      – Давайте кого-нибудь вызовем на смену за рулем, – сказал он.
      – Сию минуту, сэр, – заверил его Митчелл.
       Вот и прекрасно, говорил он себе, вызывая по корабельному интеркому дублера рулевого. Чем больше ответственности получит его друг, тем меньше он будет думать о том, что так его беспокоит. Да, думал младший офицер, украдкой косясь на Кирка. Это будет очень хорошо.
      Кирк подождал, пока не увидел как Медина, его сменщик, вошел через двери турболифта. После этого он встал, оставив свой пост новому рулевому, и повернулся к пустующему креслу позади него.
      Это была металлическая нелепо выглядящая штука с короткой спинкой, с широкими темными глянцевыми крепкими подлокотниками, которая покоилась на платформе немного возвышающейся над остальной частью командного центра. Когда-то это был символ всего, к чему он стремился в своей жизни.
      В прошлом в академии Кирк часто играл командира в компьютерных симуляциях – фактически слишком часто, чтобы их можно было сосчитать – и в каждой из таких симуляций он отдавал приказы своей виртуальной команде именно с капитанского кресла. И все же ему очень хотелось сидеть в настоящем капитанском кресле настоящего звездолета.
      Конечно в бытность свою младшим офицером он никогда еще не отвечал за реальный корабль. Только когда «Фаррагут» угодил в тот кошмар, Кирк сам занял место офицера на корабле Звездного флота, но тогда он был слишком занят чтобы подумать о том, что он сидит в кресле капитана Гарровика.
      Теперь все было по другому. Не обстоятельства заставили его занять центральное место. Это сделал Одженталер по собственной доброй воле. Наконец мечта второго офицера осуществилась.
      Но как много теперь это для него значило? Столько же, сколько значило пару лет назад? Или же его опыт на «Фаррагуте» навсегда отбил у него охоту командовать?
      В этом Кирк был не уверен. Но он знал одно: ему приказали позаботиться о «Конституции» пока капитан далеко. Его отношение к ситуации было вторично; он должен сам увидеть, выполнит ли он свои обязанности.
      Подойдя к креслу капитана, он развернулся и опустился в него. Как ему показалось, эта штука оказалась не удобнее чем выглядела. Ему пришло на ум высказывание: ?тяжела ноша головы, которая носит корону?.
      Кирк был королем не больше, чем «Конституция» была королевством, но тем не менее эта аналогия казалась подходящей. Центральное место и не предполагалось быть удобнным. К нему можно было привыкнуть, но на самом деле в нем невозможно было расслабиться.
      Не тогда, когда так многое зависело от бдительности. Не тогда, когда безопасность корабля и команды лежала на чаше весов каждого принятого решения.
      На мгновение второй офицер увидел мостик «Фаррагута», наложенный на мостик «Конституции». Он видел тела экипажа, лежащие там, где они упали, и их лица были смертельно бледные и холодные на ощупь. Он пытался смотреть вдаль, но трупы были повсюду, свисали в креслах и лежали у подножия консолей…
      Он закрыл глаза, а когда открыл их, трупы исчезли. И там больше не было никого кроме офицеров на мостике. Кирк огляделся, пытаясь увидеть, не заметил ли кто-либо его замешательства. Насколько он мог сказать, никто, даже Гэри. Все просто занимались своими делами.
      Когда второй офицер уселся в кресло потрясенный, но спокойный, он услышал шипение открывающихся за, он услышал е в на мостике. его спиной дверей турболифта. Из любопытства он оглянулся, и увидел лейтенанта Гейнора.
      Более того, Гейнор уставился на него и замер. Он смотрел на Кирка пару секунд с выражением негодования и недоверия. Казалось он говорил: вы, в этом кресле? Потом с видимым усилием он оторвал взгляд от второго офицера, и направился к пустующей консоли безопасности по левому борту.
      – Сообщение из комнаты транспортации, – объявил Боррик.
      Кирк повернулся к нему.
      – И?
      – Похоже, – сказал офицер связист, – капитан и коммандер Хирота благополучно прибыли в столицу Сординиаса.
      Второй офицер кивнул.
      – Хорошо.
      Он уставился на видовой экран на изображение одного из спутников. Объект мирно парил в пространстве. Но Кирк знал сишком хорошо, что самые безобидно выглядящие вещи могли оказаться самыми смертельными.
      Едва второй офицер закончил свою мысль, как увидел сине-болое пламя, метнувшееся со спутника к поверхности планеты. Это произошло так быстро, так неожиданно, что он на мгновение подумал, что это ему показалось.
      – Что это было? – спросил он.
      Еще один сгусток сине-белой энергии покинул спутник. И еще. Во рту у него пересохло. Наконец Гэри тветил.
      – Спутник стреляет по столице, – сказал он, не в силах скрыть свое удивление.
      Кирк уставился на друга, пытаясь переварить информацию. Инопланетный сруга, пытаясь переварить информацию.ах скрыть свое удивление.
      то ему показалось.путник оказался именно тем, чего боялись сордиинианцы – инструментом агрессора. Но теперь, когда второй офицер узнал это, когда он увидел это собственными глазами… Что он собирается с этим сделать? Помня о приказах, он повернулся к деддериксу.
      – Свяжитесь с капитаном, – сказал он как можно спокойнее.
      – Да, сэр, – ответил Боррик.
      Кирк увидел, как еще один сгусток энергии спустился со спутника на планету. Если капитан не ответит в течение нескольких секунд, думал он, мне придется…
      – Капитан Одженталер, – объявил офицер связист.
      – На экран, – сказал второй офицер.
      Мгновение спустя румяное лицо Одженталера заполнило видовой экран.
      – Черт побери, – прохрипел он, – лейтенант, что там у вас происходит?
      Кирк встал.
      – Одна из орбитальных станций начала стрелять по вам, сэр.
      – Вы не делали ничего, чтобы вызвать это? – спросил капитан.
      Второй офицер покачал головой.
      – Нет, сэр. Я… – Внезапно ему кое-что пришло на ум. – Разве что спутник обнаружил луч транспортера… и был запрограммирован реагировать на это.
      Капитан Одженталер нахмурился.
      – Думаю это возможно. В любом случае у нас проблема. У сординианцев есть стационарные щиты, чтобы защищать столицу, но они не смогут продержаться слишком долго.
      Как будто акцентируя эти слова на заднем плане мелькнула белая вспышка. С сординианцами, бегающими взад и вперед и их назойливыми скрипучими голосами, Одженталер чертыхнулся.
      – И конечно же, – продолжил он, – ни коммандер Хирота ни я не можем вернуться на «Конституцию» до тех пор, пока сординианцы не опустят щиты. Так что вам решать как уничтожить спутник, мистер Кирк.
      Второй офицер кивнул.
      – Есть, сэр.
      – Поторопись, парень, – сказал капитан. – Одженталер закончил.
      Кирк посмотрел на офицеров на мостике.
      – Поднять щиты, – сказал он им. – Оружие к бою.
      Все начали действовать одновременно. Пальцы летали над гладкими черными контрольными панелями. Мониторы засветились. Консоли устроили симфонию высоких звуков. Второй офицер обратился к Гейнору, который все еще стоял за станцией безопасности.
      – Подать энергию на оружие, лейтенант.
      Несмотря на свои чувства к молодому человеку, офицер службы безопасности сделал то что было приказано.
      – Оружие заряжено и готово, – четко доложил он пару секунд спустя.
      Кирк посмотрел на своего сменщика у руля.
      – Приблизтесь к спутнику на пятьсот метров, мистер Медина.
      – Да, сэр, – ответил Медина.
      «Конституция» приблизилась к своей цели. Через секунду она была в желательном диапазоне.
      – Цельтесь фазерами, огонь, – скомандовал второй офицер.
      Пара кипящих вспышек оранжевой энергии вылетела из передних оружейных портов звездолета, пробила дыру в обороноспособности инопланетного спутника и повредила внешний коноспособности инопланетного спутника и дина.
      делал что было приказано.рпус. Более того, лучи, обстреливающие столицу, тоже исчезли во взрыве сине-белой энергии.
      Гейнор несомненно попал в оружейный центр спутника. Талантливый тип, подумал Кирк. А потом произошло то, чего он не ожидал. Удар, заставивший палубу покачнуться и завибрировать под ногами. Он повернулся к Гэри.
      – Отчет, – потребовал он.
      – Щиты упали на двадцать процентов, – сказал навигатор. А потом добавил. – Это другие спутники на этой стороне планеты. Они начали стрелять по нам как только мы активировали наши фазеры.
      Второй офицер опять почувствовал как дернулась палуба, вынуждая его схватиться за капитанское кресло или потерять равновесие. Как объявил Гэри, щиты снизились еще на сорок процентов. Кирк впился взглядом в спутник в который они стреляли, и попытался найти решение проблемы.
      Он пришел к выводу, что по всей видимости спутники были как-то связаны. Когда один из них атаковали, остальные были запрограммированы защищаться. Это был уровень координации, к которой ни второй офицер, ни Одженталер готовы не были.
      – Попытайтесь заглушить их сигнал, – сказал Кирк Боррику.
      Деддерикс попытался. Но спустя мгновение его консоль испустила высокий звук, и он покачал своей длинной полосатой головой.
      – Не сработало, сэр, – сообщил он. – Они каким-то образом защищают свой сигнал.
      – Лейтенант, – окликнул его Линч. – Еще три спутника начали стрелять по столице.
      Кирк понял, что они ослабили первый спутник. Но своим фазерным залпом он вообще ничего не добился. Фактически он невольно ухудшил положение.
      – Связь с капитаном Одженталером, – сказал он Боррику.
      Деддерикс некоторое время работал над своей консолью. Наконец он поднял глаза и сказал.
      – Мне жаль, сэр.
      Второй офицер повернулся к нему.
      – Жаль?
      – Энергетический обстрел мешает моему сигналу, – объяснил Боррик. – Я не могу пробиться к Капитолию.
      Кирк мысленно чертыхнулся. Понятно, теперь он сам по себе.
      – Продолжайте попытки, – приказал он на всякий случай.
      – Что вы хотите чтобы делали остальные? – с легкой издевкой в голосе спросил Гейнор.
       Хороший вопрос, подумал второй офицер. Он в третий раз почувствовал, как накренилась под ним палуба, едва не сбросив его на пол несмотря на то что он держался. Гэри развернулся в своем кресле, чтобы посмотреть на него.
      – Щиты опустились на пятьдесят пять процентов, сэр.
       Если он и дальше будет ждать, сказал себе Кирк, сломается какая-нибудь крайне важная система, и корабль станет беспомощным. Лучше отступить сейчас, пока у них еще есть выбор.
      – Выводите нас отсюда, – сказал он Медине. – Полный импульс.
      – Есть, сэр, – сказал рулевой, исполняя приказ.
      Второй офицер увидел, как уменьшается в размере спутник, когда «Конституция» поспешно удалилась от него. Он почувствовал как офицеры на мостике издали коллективный вздох облегчения.
      Но как же быть с Одженталером и Хиротой на поверхности планеты? И как быть со всеми остальными в столице? Как долго они смогут выдержать одновременный тройной обстрел? Кирк обвел взглядом команду на мостике. В академии у него были профессора, которые говорили ему, что самым большим ресурсом капитана является его командный состав. Он решил проверить эту теорию. Щелкнув кнопкой на подлокотнике, он получил доступ к интеркому.
      – Лейтенант Джанковски, доктор Веласкес… это лейтенант Кирк. Вы оба нужны мне на мостике.
      Меньше чем через пару минут доктор и главный инженер появились из турболифта, и заняли свои места возле красно-оранжевого поручня, окружающего командный центр мостика. Второй офицер посмотрел на них, Линча, Гейнора, Медину, Боррика и своего друга Гэри.
      – Хорошо, – сказал он, и его голос щелкнул как кнут в пространстве мостика. – Мне нужны варианты, и они нужны сейчас.
 

 
      – Ну? – подтолкнул их Кирк.
      Наконец Линч вздохнул и взял на себя инициативу.
      – Очевидно, – заметил он, – мы не сможем вернуться и взорвать спутники один за другим. Особенно когда они запрограммированы отвечать совместно.
      – Совершенно верно, – вмешалась Джанковски. – Нам нужен другой выход.
      – Нужно найти способ помешать станциям работать вместе, – убеждал Гэри. Он нахмурился, пытаясь взвесить возможности. – Возможно мы сможем нарушить их коммуникационные протоколы.
      – Да, – скептически сказал Гейнор. – Но как? Мы уже пытались забить их сигнал и безуспешно.
      Похоже ни у кого не было альтернативы. Кирк насиловал свой мозг, но тоже так ничего не смог придумать.
      – Мы действуем вслепую, – заметила Веласкес. – Нам нужно большу разузнать о станциях, о том как они работают… вместе и по отдельности. Это единственный способ добиться какого-нибудь прогресса.
      Боррик поднял длинный полосатый палец.
      – Могу я указать кое на что… – начал он.
      – Да, пожалуйста, – сказал Кирк.
      – Согласно моим датчикам, – сказал деддерикс, – станция на которую мы напали раньше, чрезвычайно уязвима. Ее щиты работают на сорок два процента от своей мощности.
      – Это мало… после одного удара? – сказал Линч.
      – Это мало, – подтвердил Боррик.
      Кирк погладил подбородок.
      – Другими словами, – закончил он, – еще немного усилий, и эти щиты можно будет устранить целиком.
      – Чертовски верно, – сказала Веласкес. – И когда щиты спутника выйдут из строя, наши компьютеры смогут загрузить его операционный профиль.
      – Не обязательно, – заметил деддерикс.
      – Почему нет? – спросил Гэри.
      Боррик махнул в сторону одного из мониторов, на котором были показаны красные и черные графики положения противника.
      – Эти спутники уже не раз удивили нас. Кто знает что случится, если мы свяжем наши компьютеры с ихними? Возможно выгруженными окажутся именно файлы «Конституции».
      Кирк кивнул, видя смысл в этом замечании.
      – Лейтенант прав. Мы не можем так рисковать.
      – Разумеется, – сказал Боррик, – есть другой путь.
      – Что вы предлагаете? – спросил Линч, уставившись на деддерикса на другом конце мостика.
      – Он говорит о разведывательной команде, – вставил Гэри. Он снова посмотрел на связиста. – Разве нет?
      – Верно, – сказал Боррик. – Как только щиты станции опустятся, мы должны транспортировать туда команду и загрузить локальные данные, а затем передать их на наш компьютер. Это самый надежный и безопасный способ получить необходимую нам информацию.
      Кирк кивнул, выражая понимание.
      – А когда у нас в руках будет информация, мы будем знать, что нам делать потом.
      Гэри откинулся на спинку кресла.
      – Конечно, – заметил он, – нам придется приблизиться к станции на сорок тысяч километров, чтобы произвести транспортировку.
      – И нам придется опустить наши щиты, – трезво добавила Джанковски. – А это означает оставить нас открытыми для энергетического оружия станций.
      – Это будет всего несколько секунд, – указал второй офицер.
      Линч фыркнул.
      – После того, что мы видели, эти станции за несколько секунд могут немало повреждений.
      Слова офицера по науке эхом отозвалось в их ушах, и люди на мостике задумались над опасностью. Как и прежде единственными звуками была тихая пульсация двигателей и пение консолей. Наконец Кирк заговорил.
      – Это звучит как приемлемый риск, – сказал он другим. – Особенно если учесть нарастающую серьезность ситуации в столице.
      Джанковски с другой стороны не казалась такой уверенной. Она посмотрела на Линча, который смотрел на Веласкес, которая смотрела на Боррика. Если бы капитан Одженталер принял такое же решение, они без сомнения положились бы на свою веру в него. Но неиспытанный, и непроверенный второй офицер… был совершенно другой историей. И Кирк знал об этом.
      Ему нужен был голос одобрения – и не только от младшего лейтенанта с еще меньшим количеством опыта чем у него самого. Ему нужен был один из ветеранов Одженталера, готовый выступить вперед и поддержать его план. И один это сделал.
      – Парень прав, – сказал Гейнор. – Мы должны действовать быстро, а эта стратегия так же хороша как и любая другая.
      Веласкес нахмурилась.
      – Джек… нам не известно с чем столкнется группа высадки на той станции.
      – Верно, – решительно ответил шеф службы безопасности. – Но разве все мы не для этого пришли в Звездный флот? – Он ткнул пальцем через плечо на видовой экран. – Чтобы исследовать непознанное? Чтобы сталкиваться с вещами, с которыми прежде никто не сталкивался?
      Как только проблема была выставлена в этом свете, всем стало трудно спорить с решением Кирка. Джанковски даже усмехнулась.
      – Включая и меня, – сказала она.
      Линч кивнул.
      – Я тоже.
      – Черт возьми, – добавила Веласкес, – значит единодушно.
      – Напоминаю вам что у нас не демократия, – сказал Кирк. – И тем не менее я ценю вашу поддержку.
      Он посмотрел на Гейнора, поддержку которого он оценил больше всего. Второй офицер вспомнил слова Боррика о шефе службы безопасности – о том, что ?он не такой большой идиот каким кажется?. Похоже оценка деддерикса была точной.
      Когда дело дошло до выполнения своих обязанностей, Гейнор отодвинул в сторону свои личные пристрастия и неприязнь. Кирк был доволен. Кораблем командовать достаточно трудно и без необходимости то и дело следить за своей спиной.
      Второй офицер на мгновение задумался. Потом принял решение.
      – Лейтенант Линч и лейтенант Джанковски, – сказал он, – соберите все оборудование, которое вам необходимо, и отправляйтесь в транспортаторную.
      Офицер по науке принял информацию хладнокровно.
      – Да, сэр, – сказал он Кирку.
      – Есть, – ответила Джанковски.
      Затем Кирк повернулся к шефу службы безопасности.
      – Когда они будут готовы, – сказал он Гейнору, – мы проломим то, что осталось от щитов спутника. А потом произведем транспортировку.
      Мужчина ничего не сказал в ответ. Он просто кивнул.
      – Пожалуй тогда я отправлюсь в медотсек, – сказала Веласкес. – И надеюсь, что мои услуги в скором времени не понадобятся.
      – Разрешаю, – сказал второй офицер. Он обвел остальных взглядом. – Есть вопросы?
      Вопросов не было.
      – Хорошо, – сказал он. – Тогда давайте действовать.
      Митчелл смотрел на передний видовой экран, на котором принимал угрожающие размеры инопланетный спутник, пока «Конституция» приближалась к нему. Мы идем, думал он.
      – Мы на заданной дистанции! – крикнул он.
      – Огонь! – скомандовал Кирк.
      Когда Гейнор задействовал свое управление, два кроваво-красных фазерных луча пронзили пространство и поразили свою цель. Митчелл почти почувствовал, как содрогнулся спутник при атаке.
      Но секунду спустя «Конституция» заплатила за свою дерзость. Два спутника в поле зрения начали контратаку, заполнив экран бело-голубой яростью. Палуба дрогнула и навигатор был вынужден схватиться за свою к ??онсоль, чтобы удержаться и не вывалиться из своего кресла. Из одной из контрольных автоматических панелей управления возле турболифта посыпались искры.
      – Сообщение о повреждениях! – потребовал Кирк.
      – Щиты упали на семьдесят восемь процентов! – Ответил Митчелл. – Повреждения на палубах три и четыре!
      – А спутник? – спросил второй офицер.
      – Его щиты почти исчезли, – сказал Боррик. – Еще один залп, и он останется без защиты.
      Кирк выглядел воодушевленным.
      – Огонь, мистер Гейнор.
      «Конституция» опять нанесла удар по спутнику разрушительными лучами. На этот раз его цель от удара начала вращаться. Щиты спутника вышли из строя а также возможно еще несколько систем. Голос офицера связиста наполнился ликованием.
      – Его щиты пали, сэр.
      Прежде чем Митчелл или кто-либо еще успел отреагировать на эту новость, видовой экран побелел от яростного ответа спутников. «Конституция» застонала и накренилась от сильного заградительного огня, заставляя всех чувствовать себя наездниками на родео, пытающимися отчаянно удержаться на полудикой лошади. Потом, для ровного счета взорвалась еще одна станция периметра, засыпав их всех каскадами горячих белых искр.
      – Щиты упали на девяносто один процент! – крикнул навигатор. Над разрушенной консолью начал скапливаться черный едкий дым. – Повреждения на палубах семь и одиннадцать!
      – Транспортаторная готова, – доложил Боррик.
      Митчелл видел как яростно заходили мускулы на челюсти его друга, когда он наклонился к видовому экрану. Вопреки напряженности их положения, вопреки жизням, лежащим на чаше весов, Кирк казался более сосредоточенным чем когда-либо.
       Боже мой, подумал навигатор. Инструкторы в академии были правы. Он действительно рожден чтобы командовать.
      – Опустить щиты! – крикнул второй офицер.
      Внизу в транспортаторной дежурный техник сконцентрировался на перемещении, и транспортировал Линча и Джанковски через пустоту на поврежденный спутник. К сожалению это заняло несколько секунд, и на протяжении этого времени «Конституция» была крайне уязвима.
      Навигатор уставился на экран, готовясь к еще одному яростному взрыву действующих спутников. Ну же, думал он, стискивая зубы. Ну же. Казалось что прошла вечность, прежде чем он снова услышал голос Боррика.
      – Они на спутнике!
      – Поднять щиты! – приказал Кирк. – Маневр уклонения!
      Именно тогда Митчелл увидел ослепительно белый рассвет на экране. На мгновение показалось, что он ударит по «Конституции» столь же безжалостно, как и его предшественники. Но потом вспышка перестала расти, словно потеряла интерес к своей цели.
      Но навигатор знал, что это не так. В действительности они отходили от израненного спутника как можно быстрее, удаляясь все больше от источника энергетических лучей в ндежде на то, что если они поразят их, то с меньшей интенсивностью.
      – Столкновение через две и шесть десятых секунды! – проревел Гейнор.
      Навигатор мысленно выругался и снова схватился за консоль. Последовал удар, мостик дрогнул и покачнулся под влиянием энергетического залпа спутников. Однако Митчелл решил, что все не так уж плохо как могло бы быть – и как плохо могло бы быть, если бы они не попытались отойти от спутников. Несмотря на плачевное состояние их щитов, корабль и команда сумели пережить бомбардировку.
      А Линч и Джанковски благополучно перенеслись на поврежденный спутник. Навигатор удовлетворенно заворчал. Все шло согласно плану Боррика. Он повернулся и снова посмотрел на Кирка. Второй офицер заметил это и вернул взгляд. Казалось он говорил, что пока все в порядке.
      Дерик Линч всегда считал, что процесс транспортации самое большое чудо его времени. И нынешнее положение не было исключением. Мгновение назад они с главным инженером Джанковски с черными сумками на длинном ремне, набитыми оборудованием, стояли на платформе транспортатора «Конституции». А в следующее мгновение они обнаружили себя купающимися в болезненно зеленом свете в окружении маленькой пятиугольной комнаты с высоким потолком и множеством компьютерных абочих станций, которые закрывали каждый квадратный миллиметр настенного пространства.
      – В точку, – сказала инженер с улыбкой, и нетерпеливо двинулась к ближайшей контрольной панели.
      Линч вынул свой коммуникатор, щелчком открыл его, и поднес ко рту.
      – Мы внутри, – сообщил он на «Конституцию», – и переходим к намеченному плану.
      – Понял, лейтенант, – пришел краткий и деловитый ответ техника транспортера.
      К этому времени Джанковски вынула свой трикодер и установила связь с инопланетной компьютерной системой. Действуя быстро, офицер по науке убрал свой коммуникатор и вынул портативный передатчик. Потом он поставил его на треногу и подключил к трикодеру инженера.
      – Готовы? – спросила она.
      – Готов, – ответил Линч.
      Ее пальцы вдавили ключ трикодера, и Джанковски начала процесс загрузки.
      – Вот, – сказала она своему коллеге с выражением удовлетворения. – Теперь все что нам остается сделать…
      Но прежде чем она успела произнести еще слово, с боку в нее вонзились несколько тонких белых энергетических импульсов. Она дернулась как марианетка на ниточках, ее голова откинулась сначала назад, и затем снова вперед. Но еще до того как инженер упала на палубу, ее тело начало испускать клубы черного дыма, и офицер по науке понял, что она мертва.
      Хуже того, Джанковски при падении толкнула трансмиттер, и прервала передачу данных. Что было еще хуже, энергетические импульсы продолжали проноситься в пространстве между ними, не давая Линчу потянуться и исправить положение.
       Резервная система, сказал он сам себе. Ну конечно же. Он должен дать знать Кирку и остальным, что он попал в неприятности. Выхватив из сумки коммуникатор, он щелчком открыл его и сказал.
      – Линч «Конституции». «Конституция», ответьте.
      Но ответа не было. Офицер по науке выругался вслух. Судя по всему дефлекторы щитов станции восстановились, и его сигнал через них не проходит. Он потянулся к своей сумке и на этот раз вытащил трикодер. Потом он просканировал окресности. Исследование показало ему, что силовые поля окружают небольшую часть спутника – по крайней мере его сердцевину.
      Однако это было не очень сильное поле – ни коим образом не похожее на дефлекторы. Оно могло нарушить голосовой сигнал или луч транспортатора, но не высокоскоростную передачу данных. Значит ничто не помешает Линчу покинуть комнату через единственную дверь и связаться с «Конституцией» из другой части станции.
       Если он это сделает, размышлял он, то сумеет выбраться отсюда. Он сможет выжить и рассказать всем о том, что произошло.
      Но это не его миссия, не так ли? Офицер по науке посмотрел на своего коллегу, лежащую на палубе с открытым ртом и мертвыми глазами, уставившимися в потолок.
      – Нет, – сказал он вслух, отвечая на свой беззвучный вопрос.
      Не ради этого он и Джанковски прибыли сюда. Линч заставил себя смотреть на яркие энергетические вспышки, которые все еще пересекали пространство между ним и инженером. Ему показалось, что они охватывают не всю область как настоящий энергетический барьер, хотя было трудно сказать почему пульсация была неустойчива.
      Прикусив губу он задумался над идеей просунуть руку в нужный момент и попытаться поправить передатчик. Но это ничего бы не дало. Офицер по науке должен был восстановить передачу данных.
      Кроме того если его подведет чувство времени, он попадет под импульс. А он не знал будет ли этого достаточно чтобы убить его или даже покалечить, но он не мог рисковать.
       Нет, спокойно решил Линч. Он ничего не дробьется и будет зависить от своего ощущения времени. Он должен проследить импульсы своим трикодером, и попытаться оценить расстояния между ними. Если там хватит места, он предпримет следующий шаг.
      Трикодеру потребовалось немало времени, чтобы проделать эту работу. Но наконец он показал ученому то, что он хотел знать. Интервал между наивысшими точками импульсов был почти семи с половиной дюймов. Это было даже больше чем он предполагал из визуального наблюдения. Фактически намного больше.
      Линч посмотрел на руку, которая в диаметре была не больше пяти-шести дюймов в самом широком месте. Если он сможет проскользнуть между нижним импульсом и полом, он сможет дотянуться до передатчика, восстановить связь, и вернуться невредимым.
      Конечно если он ошибется больше чем на дюйм в любом направлении, то рискует закончить как Джанковски. Это была пугающая мысль, но не настолько пугающая, чтобы удержать его. Чтобы увеличить вероятность успеха, Линч снял рубашку. Он не хотел потерять жизнь из-за беспризорного рукава. Потом он вздохнул, опустился на пол, и в виде опыта попытался дотянуться до передатчика.
      Он не мог быть на расстоянии больше двух футов, хотя казался вдвое дальше. С шипящими мимо его глаз импульсами, ставшими еще более ослепительнми когда он к ним приблизился, офицер по науке протянул руку по палубе как можно дальше.
      К счастью этого было достаточно. Импульсы проносились так близко от Линча, что он мог чувствовать их разрушительный жар на своей коже. Однако он смог обхватить пальцами одну из опор треноги передатчика, и подтянуть устройство на несколько дюймов.
      Этого движения ему хватило. Сначала он снова поставил эту штуку. Потом он перепрограммировал его, чтобы связать с трикодером Джанковски, который лежал на палубе рядом с ней.
      Мгновение спустя офицер по науке увидел, как вспыхнул свет, указывая на то, что передатчик снова работает. Он облегченно вздохнул. Потом медленно и осторожно Линч опустил руку на палубу и отступил от импульсного поля.
       Ты сделал это, сказал он сам себе, прислоняясь к переборке. Ты заставил это работать.
      Он знал, что если не будет других помех, «Конституция» получит информацию немедленно. А с ней коллеги офицеры найдут способ вытащить сордининианский бекон из пресловутого огня. Линч посмотрел на Джанковски, кожа которой стала восково бледной. Если бы ты все еще была жива, чтобы увидеть это, печально подумал он. Если бы ты только знала, что умерла не напрасно.
 

 
      Кирк постукивал пальцами по подлокотникам капитанского кресла, пытаясь быть терпеливым. Он предпочел бы транспортироваться на станцию вместе с Линчем и Джанковски. Однако десант не мог быть больше, и было очевидно, что они более подготовлены справляться с любыми техническими проблемами, которые могли неожиданно возникнуть.
      – Мистер Кирк, – позвал Боррик.
      Второй офицер обернулся и увидел взволнованное выражение лица Боррика.
      – Что там? – спросил он.
      – Информационный поток прекратился, – сообщил Боррик.
      – Прекратился? – повторил Кирк. Он тихо выругался. – Свяжитесь с группой высадки, лейтенант. Спросите что у них происходит.
      Прошли минуты пока офицер по коммуникациям работал. Потом еще, и еще, и внезапно Боррик помрачнел. Второй офицер встал и направился к консоли деддерикса.
      – Лейтенант? – произнес он.
      – Я не могу к ним пробиться, – прохрипел Боррик. – Что-то мешает нашему сигналу.
      Его контрольная панель подала раздраженный звуковой сигнал. Кирк повернулся к видовому экрану, на котором виднелась инопланетная станция. Она не выглядела исправной, но…
      – Его дефлекторы работают? – вслух поинтересовался он.
      – Нет, сэр, – быстро ответил Гэри; его напряженный взгляд перемещался с монитора на монитор. – Дефлекторы все еще опущены.
      – Чтобы там ни было, – заметил деддерикс, – этот эффект не всесторонный. – Он продолжал просматривать данные, входящие через сеть датчиков. – Часть спутника все еще открыта для связи. Но эта не та часть, куда отправились Линч и Джанковски.
      Второй офицер почувствовал струйку холодного пота на своей спине. Было ясно, что там что-то пошло не так как надо. И он должен был узнать, в чем же дело.
      – Подождите, – сказал Боррик. Он в замешательстве развернулся к Кирку. – Мы снова получаем данные.
      Второй офицер поглядел на коммуникационную к-.и Джанковски.
      ть датчиков. – анция. зникнуть.
      онсоль. и действительно, на нем начали высвечиваться одни красно-рубиновые схемы за другой.
      – А голосовая связь? – снадеждой спросил он.
      Деддерикс покачал головой.
      – Нет, сэр. Она все еще заблокирована.
      Кирк заворчал. Что-то случилось с коммуникаторами группы высадки… или с самой группой высадки? Он повернулся к Гэри.
      – Просканируйте спутник на признаки жизни, мистер Митчелл.
      – Да, сэр, – сказал его друг. Через пару чекунд он с выражением тревоги на лице оторвался от управления. – Я считываю только один сигнал.
       Нет, подумал второй офицер. Этого не может быть. Только не это.
      На долю секунды он почувствовал, что снова оказался на мостике «Республики», окруженный смертью. Потом это чувство прошло.
      – Кто это? – ошеломленно спросил Кирк. – Линч или Джанковски?
      Гэри поработал еще немного, затем бросил.
      – Я не могу сказать, сэр. Там что-то на пути сканирующего луча –вероятно тоже самое, что блокирует сигнал связи мистера Боррика.
      Второй офицер скрипнул зубами. Ни к чему себя обманывать – ситуация у него в руках. Один из его офицеров мертв, а другой… кто знает в каком состоянии он или она может быть?
      – Сэр, – сказал Медина тоном безотлагательности, – кажется у нас еще одна проблема. К нам на полном импульсе приближается неопознанное судно. Направление два четыре точка шесть.
      Кирк сглотнул.
      – На экран.
      Инопланетная станция исчезла с видового экрана. А на ее месте второй офицер увидел устрашающую картину – черный мощный корабль с четырьмя большими овальными гондолами. Если Медина не уменьшил фактор увеличения, то эта штука была в десять раз больше «Конституции». К тому же она имела некоторое сходство с орбитальными станциями. Как будто подчеркивая этот факт, рулевой снова произнес.
      – Сенсоры показывают, что в корабле задействованы те же технологии что и в спутниках. – Медина посморел через плечо на Кирка. – Похоже он был изготовлен теми же людьми, сэр.
      Второй офицер снова посмотрел на экран. Инопланетный корабль ощетинился оружием. Было очевино, что «Конституция» не сможет состязаться с ним в огневой мощи.
      – Корабль база, – выпалил Генор.
      – Джанковски была права, – добавил Боррик.
      Кирк понял, орбитальные станции были только разминкой, предвестницами будущего. Это было характерное действие, думал он, возвращаясь на свое место.
      – Время прибытия? – спросил он несмотря на пересохший рот.
      – Четыре минуты двадцать секунд, – пришел ответ Медины.
      Гейнор повернулся к нему.
      – Мы должны уходить, сэр.
      Инстинктивно Кирк покачал головой.
      – Не без нашего выжившего, лейтенант, кем бы он ни был.
      Губы шефа службы безопасности сжались в тонкую линию.
      – Линч и Джанковски поняли бы что нам необходимо отойти.
      Второй офицер уставился на него.
      – Мы не уйдем, – настаивал он.
      Ноздри Гейнора затрепетали.
      – Сэр, если мы не уйдем, все что они сделали пропадет в пустую. Хотя бы дайте время проанализировать данные. Может быть они дадут нам что-то полезное.
      – К тому времени, – заметил Кирк, – Линч и Джанковски оба будут мертвы. Это не приемлемо.
      Шеф службы безопасности покраснел.
      – Не приемлемо…? – пробормотал он. – А как насчет уничтожения корабля и всей команды? Это приемлемо, лейтенат?
      Второй офицер не дрогнул.
      – Вы выходите за рамки, – сказал он Гейнору с уверенностью, которой не чувствовал.
      Старший мужчина продолжал сверлить его взглядом. Но каким бы рассерженным он ни был, Гейнор подавил дальнейшее возмущение. Тихо выругавшись, он вернулся к своей станции безопасности.
      Выиграв эту битву Кирк задумался над более насущным вопросом. У него меньше четырех минут до прибытия инопланетного корабля, и меньше четырех минут, чтобы наметить план действий и задействовать его.
      Он чувствовал что все на мостике смотрят на него. Гэри, Медина, Боррик. И Гейнор – а он то больше всех. Пока корабельные двигатели пульсировали подобно загадочному сердцу, они ждали, что сделает дальше их командующий. Он знал чего делать не станет. Он не уйдет, оставив выживших на смерть или плен.
      – Вот что мы сделаем, – сказал второй офицер. Он повернулся к шефу службы безопасности. – Мы пошлем на спутник двоих ваших людей, мистер Гейнор. Они разведают и посмотрят, смогут ли они помочь Линчу или Джанковски. Если смогут, прекрасно. Если нет, мы вернем их назад.
      Даже описывая свой план он знал, как трудно будет забирать офицеров с пустыми руками. Но его принципам противоречио оставлять там даже одного из людей – и не исключено что из-за тех ужасов, которые он увидел на «Фаррагуте».
      На самом деле все просто. Просто он не мог держать под контролем свое воображение. Гейнор задумался над приказом Кирка не давая ни малейшего знака, выполнит он его или нет. Наконец шеф службы безопасности нажал кнопку интеркома на своей контрольной панели.
      – Это Гейнор, – сказал он, – вызываю офицеров Зулета и Парка. Встретимся в комнате транспортации. – Он посмотрел на Кирка. – И прихватите свои фазеры, мальчики. У меня для вас есть задание.
      Кирк одобрительно кивнул.
      – Спасибо, лейтенант.
      – Не за что, сэр, – ответил Гейнор с ноткой иронии. – Я просто вполняю приказ,знаете ли.
      Он покинул мостик. Второй офицер посмотрел как двери турболифта с шипением закрылись за Гейнором. Потом он снова повернулся к переднему видовому экрану, на котором с каждой секундой увеличивался в размерах чужой корабль, и горячо надеялся, что он принял правильное решение.
      Линчу показалось, что едва он покинул информационный центр, как услышал тихое металлическое эхо шагов.
       Проклятье, подумал он. Предполагалось что на этой станции нет никаких форм жизни. Предполагалось что мы будем здесь одни.
      Его рука двинулась в направлении фазера. И тут ему внезапно пришло в голову, что звуки возможно исходили не от врага. Ведь Кирк потерял голосовую связь с группой высадки, когда врубилась резервная система инопланетян. Очень даже возможно, что он отправил спасательную команду.
       Да, сказал себе офицер по науке, вытаскивая вместо оружия трикодер. Спасательная команда. Вот именно.
      Мгновение спустя его трикодер подтвердил это. Две формы жизни, и обе люди. Они были дальше чем рассчитывал Линч, но он встретится с ними через несколько секунд. Тогда все они вернутся на «Конституцию». И когда-нибудь потом, когда угроза от спутников будет устранена, они вернутся за телом Джанковски.
      Офицер по науке мысленно представил образ женщины, вспоминая ее теплоту, и ее легкую улыбку. Не волнуйся, сказал он Джанковски. Мне придется уйти без тебя, но я не позволю оставаться тебе здесь надолго. И твой друг Хирота не позволит.
      Он вздохнул. Первому офицеру будет больно услышать о Джанковски. Он не покажет этого – в этом Линч был уверен. Но наедине сам с собой он выкричится по полной.
       А кто не стал бы? подумал офицер по науке. Чертовски трудно терять женщину, которую любишь. К сожалению Линч знал это на собственном опыте.
      Он снова обратился к своему трикодеру. Спасательная команда определенно приближалась. К тому же они наверное зафиксировали приближение лейтенанта так же как он засек их подход. Никому не повредит если он их окликнет. И это не было заблуждением.
      – Привет, – крикнул он, и его голос звучным эхом прокатился от переборки к переборке. – Это Линч.
      – Линч? – прибыл ответ с таким же эхом, – Это Парк и Зулета. Вы в порядке?
      Офицер по науке нахмурился, вспомнив о судьбе своего партнера.
      – Я да, – ответил он. – Джанковски мертва.
      И только он это сказал, как увидел как два офицера службы безопасности выходят из-за угла. У них в руках были фазеры и трикодеры, а на лицах очевидная безотлагательность.
      – Все в порядке, – заверил их Линч. – Мы здесь одни.
      – Нам надо спешить, – сказал Зулета, на всякий случай глядя мимо офицера по науке. – Вы уверены что Джанковски мертва?
      – Уверен, – ответил Линч, позволив Парку схватить себя за руку и потащить по корридору. – Но к чему спешка? Что происходит?
      Офицеры рассказали ему. Обнаружили инопланетный корабль-базу, который направлялся к «Конституции», но Кирк настоял на том, чтобы забрать команду высадки со спутника прежде чем отступить.
      Отчасти Линч был благодарен второму офицеру за верность и благородство. Но другая его часть не могла сдержать проклятия, потому что – по крайней мере по мнению Линча – парень сделал чертовски неправильный выбор.
      – Мистер Кирк, – сказал Боррик.
      Второй офицер повернулся к нему.
      – Зулета и Парк что-нибудь передавали? – спросил он, надеясь услышать подтверждение.
      – Да, сэр, – сказал связист.
      Кирк кивнул и произнес.
      – Понятно, мистер Боррик.
      Потом он снова вернул свое внимание переднему видовому экрану и инопланетной громадине, размеренно надвигающейся на них. С небольшой удачей офицеры, которых он послал на спутник, найдут Джанковски или Линча – кто бы из них ни выжил – и выведут его к участку без помех прежде чем истечет их время. Тогда они транспортируют их на «Конститцию», и корабль отступит.
      Второй офицер услышал, как открываясь зашипели двери турболифта. Прежде чем они снова закрылись, он увидел, как Гейнор возвращается на свой пост за станцией безопасности. Шеф службы безопасности бросил взгляд в направлении Кирка, но не стал комментировать решение молодого человека.
      В конце концов кости брошены. И теперь оставался только один вопрос, как именно они лягут – счастливой семеркой или глазами змеи.
      – Они активируют оружие, – внезапно сообщил Гейнор.
      Кирк стиснул челюсти. Без щитов «Конституция» не сможет противостоять массированной атаке, а корабль-база выглядел куда опаснее, чем все спутники вместе взятые. Но второй офицер не сдавался. Он уже принял решение. Он будет держаться рядом пока еще может, чтобы дать десанту шанс на спасение.
      Кирк собрался начать маневр уклонения, когда инопланетный корабль выпустил импульс темно-синей ярости. Только не говорите мне, что они уже стреляют по нам, подумал он.
      Второй офицер увидел, как вражеский корабль выпустил второй и третий разряды в быстрой последовательности. Но для него это не имело смысла. На таком расстоянии, сказал он себе, оружие «Конституции» не могло причинить чужаку никакого реального вреда. Возможно ли, что оружие агрессора было гораздо мощнее их собственного?
      А потом Кирк понял, что он ошибся с целью корабля-базы. Корабль стрелял не по «Конституции». Он стрелял в поврежденный спутник. Первый всплеск фиолетового огня казалось окутал инопланетный артефакт, сделав его похожим на горящий в черноте пространства факел. Потом второй огненный шар проник в самое сердце спутника словно смертоносная стрела. Мгновение спустя спутник взорвался в расширяющимся безумии бело-синего света, на мгновение закрывшего звезды, распыляя во все стороны темные обломки.
      Даже после того как свет отступил и погас, фрагменты чуждой материи и технологии продолжали беспорядочно кружиться в пустоте. Казалось что некоторые из них вот-вот поразят «Конституцию», хотя это было всего лишь эффектом увеличения. Но все остальное не было трюком. Второй офицер видел это собственными глазами. И это было слишком реально.
       Нет, в глубине души крикнул Кирк, отпрянув словно это его ударили белым горячим кнутом. Нет…
      – Они взорвали спутник, – ошеломленно сказал Медина, выражая голосом ужас других. – Наверное, – он пожал плечами, – чтобы помешать нам прибрать его к рукам?
       Это такое же хорошее объяснение как и любое другое, подумал второй офицер. Но он чувствовал себя ошеломленным и неповоротливым, словно пользовался чужим мозгом. Гэри повернулся к нему с выражением печали и потери.
      – Ваши приказы, сэр, – спросил он.
       Мои приказы, подумал Кирк. Я должен отдавать приказы. Линч и Джанковски мертвы. Парк и Зулета мертвы. Гарровик тоже погиб. Но я жив как и эти люди, и они нуждаются во мне, чтобы выбраться из этого хаоса.
      Он уставился на инопланетный корабль, маячивший вдалеке. Пока еще корабль-база не подошел к «Конституции».
      – Отступление, – сказал он. – Полный импульс.
      – Есть, сэр, – ответил Медина, уводя корабль.
      – И теперь вы отступаете? – спросил Гейнор.
      Второй офицер посмотрел на него. Человек покинул свою станцию, и теперь стоял возле красно-оранжевого ограждения мостика и с негодованием смотрел на него.
      – Теперь, – сказал он, – когда уже слишком поздно? Когда вы потеряли не только Линча и Джанковски, но и Зулету и Парка?
      – Достаточно, – сказал ему Кирк.
      – Нет, – продолжил Гейнор, схватившись за перила с такой силой, что костяшки его пальцев побелели, – не достаточно. Совсем не достаточно. Если бы не вы, эти люди были бы живы, черт возьми! Они все были бы живы!
      Второй офицер почувствовал, как вспыхнули его щеки. При других обстоятельствах он посадил бы этого парня под арест за подобные замечания. Но он не сделал этого по очень серьезной причине. Он не был уверен, что Гейнор не прав.
      – Я сделал то, что считал лучшим, – спокойно ответил Кирк. – И пока я командую этим кораблем, я буду делать то, что считаю лучшим. – Он встретился с горячим сердитым взглядом шефа безопасности. – Это понятно?
      На долю секунды второму офицеру показалось, что Гейнор перепрыгнет через перила и схватил его за горло. Но мужчина не сделал ничего подобного. Может быть он вспомнил, что корабль все еще в состоянии опасности. Возможно ему пришло в голову, что Кирк позволил ему зайти дальше, чем позволил бы любой другой командир. Или возможно он просто думал, что все равно больше ничего не сможет сделать для своих людей.
      Какими бы ни были его причины, Гейнор остыл и взял себя в руки. Потом он отпустил поручень и ответил.
      – Да, сэр. Понятно.
      – Отлично, – сказал второй офицер. Он повернулся к Гэри. – Они собираются преследовать нас, мистер Митчелл?
      Навигатор занялся какими-то расчетами за своим пультом. Просмотрев их он покачал головой.
      – Похоже что нет, сэр. Корабль-база замедляется.
      Кирк встал и уставился на видовой экран. И действительно, инопланетный корабль начал уменьшаться в размере по мере удаления «Конституции». Очевидно его капитан не имел ни малейшего желания преследовать их.
      Но от этого не было прока Сординиасу IV. С их потрепанной линией обороны местные жители не смогут долго обороняться от агрессора. Самое большее несколько часов. И тут второй офицер вспомнил.
      – Мистер Боррик, данные со спутника… сколько мы сумели взять?
      Деддерик проверил свой монитор.
      – Довольно много, – ответил он. – Возможно все. Трудно сказать.
      Кирк кивнул. По крайней мере он получил кое-что взамен тем членам экипажа, которыми он пожертвовал как фишками в покере… Если бы этого ужаса можно было избежать.
      – А что насчет капитана? – спросил он у Боррика, надеясь на чудо, что помехи в атмосфере планеты исчезли.
      Офицер связист покачал своей черно-белой головой.
      – Я периодически пытался с ним связаться как вы и приказывали, но безуспешно.
      Второй офицер нахмурился.
      – Продолжайте попытки, лейтенант.
      – Да, сэр, – сказал деддерикс.
      Кирк уставился на видовой экран. Он никогда в своей жизни не чувствовал себя более несчастным – даже в ту ужасную ночь на «Фаррагуте». Ему нужно время чтобы все обдумать и взвесить.
      – Мистер Боррик, – сказал он связисту, – пошлите данные Линча и Джанковски в зал совещаний.
      – Как пожелаете, сэр, – ответил деддерикс.
      Второй офицер повернулся к Гейнору.
      – Мостик ваш, – сказал он. – Я вернуся как только просмотрю данные.
      Шеф службы безопасности нахмурился.
      – Принято.
      Не сказав больше ни слова, Кирк направился к турболифту. Прошло немало времени, пока двери открылись и он забрался внутрь. Когда они наконец закрылись за ним, он ударил кулаком по стене – не один раз, а три; и каждый следующий удар был сильнее предыдущего.
       Что я наделал?думал он, стискивая кулаки. Что я наделал?
 

 
      Кирк отодвинул стул от стола в зале совещаний, сел, и потянулся к управлению на основании трехстороннего монитора в центре стола. Манипулируя кнопками он увидел, как оживает экран. Каждый экран показывал один и тот же блок данных, выдавая небольшими порциями информацию, которая была в компьютере спутника. В этих данных второй офицер хотел найти что-нибудь, что он мог бы использовать против врага.
      Конечно Кирк мог бы поручить это дело кому-нибудь из подчиненных. Он мог бы поручить это Боррику, Гэри или даже Гейнору, и никто никогда не обвинил бы его за это.
      Но он был командиром – старшим офицером в группе. Он был тем, кого учили видеть возможные недостатки, и превращать их в существенные преимущества. И он был тем, кому капитан Одженталер доверил свой корабль и команду.
      При данных обстоятельствах он не мог позволить кому-либо еще разбираться в информации. Он должен был сделать это сам. Но как только он начал детально изучать ее, он снова вспомнил о Линче и Джанковски. О Парке и Зулете. И о решениях, которые он принял, послав их всех на смерть.
       Был ли Гейнор прав?размышлял он. Ошибся ли он не пожертвовав выжившими из первой группы высадкииипокере пвйчувствовал. – ески ничего не добились?
      Не в первый раз он задумывался над этим, видя как в результате погибали его коллеги. Прежде ему давали возможность сделать важный выбор и этот выбор был очень плох.
       Нет, сказал он себе. Я не должен думать об этом. Я должен найти способ одолеть корабль-базу, и я должен сделать это сейчас.
      Внезапно из интеркома прозвучал голос Боррика.
      – Лейтенант Кирк, – сказал деддерикс.
      – Я здесь, – ответил второй офицер. – В чем дело?
      – Инопланетныые спутники прекратили обстрел, – сообщил Боррик.
      – Прекратили? – эхом повторил Кирк. Он откинулся на спинку стула. – Просто так?
      – Если поразмыслить, – сказал деддерикс, – я сказал бы, что это имеет какое-то отношение к прибытию корабля-базы. Это единственное заметное происшествие за последние несколько минут.
      Второй офицер обдумал такую возможность.
      – Какой бы ни была причина, – решил он, – мы должны считать это всего лишь отсрочкой. Вы пробовали снова связаться с капитаном?
      – Пробовал, сэр, – ответил Боррик. – Однако даже с прекращением обстрела атмосфера все еще слишком заряжена, чтобы я смог передать сигнал. Мы можем только надеяться, что что-то изменится.
      Кирк кивнул.
      – Спасибо, лейтенант.
      – Боррик закончил, – пришел ответ.
      Второй офицер уставился на данные на трехсторонне мониторе. Я пока не могу расслабляться, сказал он себе. Не сейчас, когда нападение на столицу может возобновиться в любой момент.
      Однако он мог взять себе чашку кофе. Кирк встал, подошел к пищевому комплексу в комнате, и ввел свой заказ. Установка издала звуковой сигнал, и предложила ему чашку с дымящимся черным кофе.
      Он вернулся к столу, и поставил чашку на темную полированню поверхность. Потом он снова занял свое место, глотнул кофе, и обратил свое внимание на монитор. Но прежде чем он смог погрузиться в это занятие, его снова прервали – но на этот раз это не были неприятные мысли или мистер Боррик. Это был звонок механизм двери, сказавший ему, что снаружи кто-то просил разрешения войти.
      Конечно обычно кто угодно мог без приглашения войти в зал совещаний. Но Кирк настроил систему так, чтобы защититься от нежданных посетителей и постараться сконцентрироваться на работе.
      Вздохнув, второй офицер встал и прикоснулся к контрольному паду, установленному на переборке. Когда двери скользнули в стороны, они открыли его друга Гэри, стоящего в коридоре. Кирк уставился на него.
      – Разве ты не…
      – Должен находиться на мостике? – спросил навигатор. – Я там был. А потом моя смена закончилась, и прибыл мой сменщик.
       Все верно, подумал второй офицер. Смена Гэри уже закончилась.
      – И ты решил оказать мне помощь?
      Его приятель пожал плечами.
      – Ты выглядел так, словно нуждался в помощи… некоторого рода. И я здесь, чтобы дать ее тебе, что бы это ни было.
      Кирк посмотрел на него.
      – Входи, – сказал он.
      Гэри вошел и занял место второго офицера. Потом он посмотрел на монитор.
      – Ты все еще в самом начале, – заметил он.
      Второй офицер кивнул.
      – Было трудно сосредоточиться.
      – Из-за того что у тебя в голове, – предположил его друг.
      Кирк фыркнул.
      – Что-то вроде того.
      Некоторое время они молчали, и пар от кофе Кирка вился в воздухе между ними. Наконец Гэри спросил.
      – Хочешь поговорить об этом? Или ты и дальше намерен барахтаться в своем горе?
      Второй офицер почувствовал горячую вспышку гнева. Его другу легко представлять проблему такой незначительной. Ведь это не он так ужасно подвел своего капитана. Не у него в голове были двести смертей. И не ему приходилось жить с этими призраками.
      – Ты выглядишь рассерженным, – сказал ему Гэри.
      – Не твое дело как я выгляжу, – ответил Кирк.
      Он сделал глоток кофе и снова поставил его на стол. Навигатор проигнорировал его замечание.
      – Хорошо когда ты сердишься, – сказал он. – Может быть я смогу разозлить тебя еще больше. Может быть я разозлю тебя настолько, что ты наконец-то расскажешь мне, что тебя мучает.
      На мгновение второй офицер почувствовал искушение послать Гэри к черту. Но он не сделал этого, и понял почему. Он хотел сбросить эту ношу не меньше, чем Гэри хотел ее принять.
      – Хорошо, – ответил он. – Ты сам напросился.
      Гэри откинулся на спинку стула.
      – Я весь во внимании.
      Кирк нахмурился.
      – На днях ты спросил меня, не случилось ли что-то на «Фаррагуте». Что-то, что гнетет меня. Ну кое-что случилось. Кое-что очень плохое.
      Его приятель ничего не сказал. Он просто сидел и слушал. В конце концов разве второй офицер не этого хотел? Сделав глубокий вдох, Кирк начал свою историю.
      – Как ты знаешь, я провел последние три года на «Фаррагуте» при капитане Гарровике.
      Навигатор кивнул.
      – Угу.
      – Меня никогда не назначали на одно и тоже дежурство два дня подряд, – вспоминал второй офицер. – Гарровик говорил мне, что если я однажды собираюсь командовать собственным звездолетом, я должен это делать. Он говорил, что капитан должен знать каждую деталь своего корабля, все его сильные и слабые стороны, не говоря уж о сильных сторонах и слабостях своей команды.
      – Ты упоминал это в одном из своих подпространственных посланий, – сказал Гэри. – По моему непосредственно перед тем, как меня назначили на «Конституцию».
      – А я говорил, где проводил большую часть времени? – спросил Кирк.
      Навигатор пожал плечами.
      – Полагаю у руля.
      – Иногда, – согласился второй офицер. – Но я провел немало времени и в инженерном. И на передней станции фазеров.
      Гэри тихо заворчал.
      – Мне трудно представить такого сорвиголову как ты на станции фазеров.
      Кирк покачал головой.
      – У капитана Гарровика с таким представлением проблем не было. Я бывал там два, может три раза в неделю. Но никогда ничего не случалось. Все что я видел там –проносящиеся мимо звезды.
      – Мне знакомо это ощущение, – заметил младший офицер.
      – А потом мы прибыли на Тико IV, – сказал второй ои к Тихо тил младший офицер.
      фицер. – Это была маленькая, красная планета, покрытая глубокими трещинами и изъязвленная действующими вулканами, но чертовски богатая рудой дилития. Капитан Гарровик держал нас на орбите полтора дня, посылая вниз команду за командой, чтобы взять образцы. Естественно и я получил возможность побывать на поверхности.
      В конце концов для молодого оерхностиазцы.я, посылая вниз команды ми и изъязвленная действующими вулканами. фицера худшая вахта на поверхности планеты была предпочтительней лучшей работы на корабле. Люди шли в Звездный флот, чтобы видеть инопланетные пейзажи, а не внутреннюю часть дюраниевого корпуса.
      – Но непосредственно перед тем, как мы должны были спуститься, – продолжил Кирк, – паервый офицер послал меня на переднюю фазерную станцию. Я добрался туда, обменялся шутками с энсином, которого заменял, и сел. Потом провел быструю диагностику. Все было в порядке, так что я закинул руки за голову и откинулся на спинку.
      Он сделал паузу, чувствуя как тяжело стало биться сердце и чувствуя, как судорогой сводит скулы.
      – И? – подтолкнул его друг.
      – А потом я увидел это, – сказал второй офицер, вспомнив этот момент. – На расстоянии.
      Гэри уставился на него.
      – Увидел что?
      Кирк вздрогнул, представив снова эту штуку на мониторе его фазерной станции. Он был захвачен этим воспоминанием, и не смог выбросить его из головы.
      – Нечто большое, белое и газообразное, – выдохнул он. – Прозрачное в некоторых местах и сзрачное в некоторых местахразное, – выдохнул он. – станции. вуя, как сводит лишком плотное в других. Оно катилось на корабль подобно скоплению грозовых облаков.
      Навигатор не понял.
      – По моем ты говорил, что вы были выше атмосферы планеты.
      – Выше, – сказал второй офицер. – Это только напоминало облако. Потому что это оказалось нечто совершенно другое.
      Он почувствовал, как замерло в груди сердце.
      – Я стоял там секунду, может две, – рассказывал Кирк. – Я был очарован этой штукой. Ведь я никогда не видел ничего подобного. – Он сглотнул, все еще захваченный своим воспоминанием. – Оно надвигалось на нас, останавливалось, а затем снова накатывалось вперед. Останавливалось и снова накатывало… У меня возникло ощущение, что оно живое.
      Гэри уставился на него.
      – Живое?
      Второй офицер кивнул.
      – Такое же живое, как ты или я, только в другой форме. Там где у нас плоть и кровь, оно было сделано из чего-то другого –его молекулы соединены более свободно.
      Навигатор тряхнул головой.
      – Трудно представить.
      – Но оно там было, – сказал Кирк, – парило передо мной. Наконец я понял, где нахожусь и что я там делаю, и я заставил себя перестать пяльться на эту штуку. Моя рука направилась к огневой панели фазеров, и замкнула координаты этого существа, на всякий случай, если оно окажется угрозой.
       На всякий случай, тихо добавил он, снова потрясенный своей наивностью. Если бы только он тогда знал то, что знает теперь.
      – Заметь, – сказал он, – я не думал что оно представляет угрозу. Я просто действовал в соответствии с процедурой Звездного флота. А потом без предпреждения эта штука исчезла с мониторов внешних сенсоров.
      Глаза Гэри сузились.
      – Оно ушло?
      Кирк покачал головой.
      – Не ушло.
      – Тогда куда оно делось? – спросил его друг.
      – Сначала я не знал, – сказал второй офицер. Он вздрогнул от воспоминания. – А потом я почувствовал, как что-то пронеслось мимо меня.
      Внезапно он захотел встать и пройтись. Он оставил свое место и кружку с кофе, и направился вокруг стола.
      – Это было похож на бриз, – сказал он. – Но слишком холодный, чтобы быть бризом… Ужасный, невыносимый холод. И я почувствовал странный, тошнотворно-сладкий аромат в воздухе, когда оказался в потоке. – Его ноздри затрепетали. – Эта штука… облако. Оно каким-то образом проникло на «Фаррагут».
      Гэри выглядел скептически.
      – Но Джим, если оно проникло на корабль, это означало бы…
      – Интеллект, – ответил Кирк. – Знаю. – Он остановился и присел на край стола. – Я почувствовал это когда потерял сознание. – Ощущение вернулось к нему с ужасающей снте-вился и присел на край стола. – илой. – Хищный инопланетный разум, думающий… планирующий.
      – Ты уверен? – спросил навигатор.
      Второй офицер торжественно кивнул.
      – Уверен насколько это возможно, – тихо сказал он.
      От волнения он затих. Единственным звуком в комнате был звук двигателей. Потом Кирк продолжил свою историю.
      – Когда я пришел в себя, – сказал он, – я лежал в коридоре возле фазерной станции. Должно быть я в какой-то момент выбрался оттуда, хотя не помню этого. Там были и другие. Многие. И…
      Второй офицер почувстоввал комок в горле, мешающий ему закончить предложение. Однако, полагал он, Гэри мог предугадать то, о чем он хотел сказать по выражению его лица.
      – Они были… мертвы? – спросил его друг.
      – Мертвы, – подтвердил Кирк, найдя в себе силы наконец-то сказать это. – Холодные, белые, и твердые как мраморные статуи, опустошенные до последней капли крови в их телах.
      Брови навигатора с пониманием нахмурились.
      – И ты думаешь, что это сделало то облако?
      Кирк кивнул.
      – Я знал это еще до того, как проверил записи сенсоров. Это существо прошло по коридорам «Фаррагута», выслеживая членов экипажа и питаясь их кровью. А когда оно удовлетворило свой голод, оно вернулось обратно в комос.
      Гэри прищурился.
      – Это подтвердили записи сенсоров?
      – Они прекрасно это подтвердили. Вплоть до последней ужасной детали, – сказал второй офицер.
      Гэри покачал головой.
      – Это наверное было ужасно.
      – Ужаснее, чем ты можешь себе представить.
      – Я сожалею, Джим. На самом деле сожалею.
      – Но даже в половину не так как сожалею я, – ответил Кирк. Он встал и снова отправился вокруг стола. – Ведь это я их убил.
      Его другу понадобилось мгновение, чтобы понять, о чем он говорил, но Гэри наконец сообразил. А когда понял, то отверг логику, которая привела второго офицера к этому заключению.
      – Нет, – настаивал навигатор. – Это неверно. Ты сказал, что колебался всего пару секунд.
      Кирк с горечью улыбнулся.
      – Пару секунд… за которые я мог бы уничтожить эту штуку максимальным фазерным озерным ьным Фог бы уничтожить эту штуку офицера к этому заключению.
      гнем. И спас бы жизни больше двухсот мужчин и женщин, включая капитана.
      – Ты не можешь этого знать, – возразил Гэри.
      – Я знаю, что эти люди мертвы, – парировал второй офицер. – И я знаю, что я не сделал ничего, чтобы защитить их. Я знаю, что я просто сидел там, очарованный зрелищем незнакомой формы жизни, и был не в состоянии выполнить работу, порученную мне моим капитаном.
      Гэри выглядел озадаченным.
      – Но твоя благодарность…
      – Пустое, – отмахнулся Кирк. – После того как все закончилось, после того, как то существо ушло, я отправился на мостик, и отдал кое-какие распоряжения. И заставил нас снова двигаться. Но по правде говоря, я должен был оказаться под военным трибуналом вместо этой благодарности.
      Он тяжело сел, и издал болезненный вздох.
      – Вот теперь ты знаешь, – сказал он навигатору. – Теперь ты знаешь все.
      Митчелл уставился на своего друга. Глаза Кирка казалось стали еще тверже. Под ними собрались тени, ясно говоря, что его рассказ слишком повлиял на него. Но в конце концов навигатор представил себе эту отвратительную картину. И как ему показалось, понял.
      Начиная с того самого дня на «Фаррагуте» Кирк мучался от печали, чувства вины и неуверенности. Он жил среди призраков «Фаррагута» и просил у них прощения за свой провал. Неудивительно, что второй офицер казался отстраненным, когда прибыл на «Конституцию». Не удивительно, что он не отогрелся среди своих коллег – даже в обществе своего старого приятеля по академии.
      В темном уголке своего сознания он вновь и вновь переживал тот момент, когда мог нажать на кнопку, и открыть огонь по облачному существу. Он по прежнему проигрывал свои воспоминания, и наказывал сам себя, когда думал о том, что отнял у них жизни.
      А потом внезапно это стало куда больше чем воспоминание. Кирка затолкали в командирское кресло «Конституции» и вынудили принимать жизненно важные решения. И снова его колебание – хотя и другого рода – закончилась трагическими смертями.
      – Джим, – сказал Митчелл, – жизнь офицера Звездного флота полна жестких решений. И не мне говорить тебе об этом. Но мы все делаем это так хорошо как можем… а потом идем дальше.
      Второй офицер уставился на него измученным взглядом.
      – Я не могу идти дальше, черт возьми. Разве ты не видишь? Я слишком долго ждал, чтобы помочь тем людям на «Фаррагуте». И потом, совсем недавно, я опять ждал слишком долго, и за это заплатили своими жизнями четыре офицера.
      Навигатор кивнул, прекрасно понимая о чем говорит его друг.
      – И теперь ты боишься, что будешь делать это снова и снова. Ты боишься, что когда в следующий раз начнется кризис, ты сделаешь другую ошибку, которая кому-то будет стоить жизни.
      Кирк вздохнул.
      – Я не хочу чтоб из-за меня кто-то погиб, Гэри. Мне и так хватит призраков на всю оставшуюся жизнь…
      Митчелл глубоко вдохнул, потом выдохнул. Хорошо, подумал он. Я пытался обойти проблему, но мой приятель не хочет этого делать. Так что мы пойдем другим путем – мы посмотрим ей прямо в глаза.
      – Слушай, Джим, – сказал он, – я не знаю что в тот день случилось на «Фаррагуте», и я не думаю, что кто-нибудь живой или мертвый может судить тебя за это. Но когда это случилось с Линчем и Джанковски на том спутнике…
      Его друг уставился на него.
      – Да?
      Навигатор нахмурился.
      – Я думаю что ты принял неверное решение. Я думаю, ты должен был увести оттуда «Конституцию» с группой высадки или без.
      Кирк посмотрел на него.
      – Значит ты согласен с Гейнором?
      – Согласен, – ответил Митчелл.
      Его друг не стал спорить. Он вообще ничего не сказал. Он просто сидел и переваривал его слова.
      – Но ты не примешь неверное решение в следующий раз, – сказал навигатор. – Да и в последующие тоже.
      – Откуда ты это знаешь? – спросил Кирк голосом, полным врждебности и негодования. – Полагаю одна из твоих вспышек озарения?
      Митчелл улыбнулся.
      – В этом случае они мне не нужны. Ты Джим Кирк, помнишь? Ты тот парень, которого считали самым многообещающим молодым офицером в группе. И ты думаешь, что командование Звездного флота продвигает тебя так быстро последние годы только за то, что им нравится твоя прическа?
      Второй офицер вздохнул.
      – Одно дело иметь инструменты, и совсем другое уметь ими пользоваться.
      – Ты знаешь как ими пользоваться, – заверил его Митчелл. – Черт возьми, ты пользовался ими с самых юных лет. И ты не можешь позволить нескольким трагедиям лишить себя уверенности. Джим, ты хороший офицер, прекрасный офицер. Ты просто должен продолжать говорить себе это, несмотря на то, есть призраки, или их нет.
      Кирк уставился на него. Наверняка он думал о том, что совет его друга проще сказать нежели осуществить. Но в тоже самое время в том, что сказал ему навигатор, появилась надежда. Наконец второй офицер кивнул.
      – Хорошо, – сказал он. – Я буду постоянно напоминать себе об этом.
      – Отлично, – сказал Митчелл. Он повернулся к монитору в центре стола. – А теперь, где мы остановились?
      – Вначале, – напомнил ему Кирк.
      – Правильно, – заметил навигатор. – И я собирался протянуть тебе руку помощи, не так ли?
      Второй офицер лыбнулся осторожной, но благодарной улыбкой.
      – По моему да, – согласился он.
      Они вместе пробежались по данным на мониторе. Однако через некоторое время они решили, что не добились особого прогресса – поэтому они разделили задачу, и каждый использовал одну из сторон трехстороннего монитора. И они даже не думали останавливаться, пока голос лейтенанта Боррика не вторгся в зал совещаний полчаса спустя.
      – Мистер Кирк, – сказал деддерикс. – Атака на столицу возобновилась. И на этот раз к ней присоединился корабль чужака.
      Митчелл тихо чертыхнулся, представив какое опустошение корабль-база мог нанести столице.
      – Это оставляет нам не слишком много времени. Мы должны вытащить что-то из базы данных прежде…
      Он остановился, внезапно поняв, что его друг не слушает его. Он пялился на свою сторону монитора словно зачарованный.
      – Джим? – сказал он.
      – Мистер Кирк? – присоединился Боррик, явно смущенный тем, что так и не получил ответа от второго офицера.
      Только тогда Кирк поднял глаза.
      – Есть, – сказал он.
      – Есть что? – спросил Митчелл.
      – Способ остановить инопланетян, – объяснил его друг.
      Это пробудило интерес навигатора.
      – И что же это?
      Второй офицер посмотрел на потолок.
      – Мистер Боррик, я очень хочу увидеть вас здесь. Тоже касается мистера Гейнора и доктора Веласкес. А также Полковича и Бэнка.
      – Да, сэр, – ответил деддерикс.
      Горя любопытством Митчелл пристально уставился на Кирка.
      – Черт возьми, Джим, ты собираешься рассказать мне что ты там нашел или нет?
      Когда его друг оглянулся на него, он казался гораздо увереннее, чем полчаса назад. Казалось, по крайней мере по мнению Кирка, что он действительно нашел что-то ценное.
      – Все в свое время, лейтенант, – глубокомысленно ответил второй офицер. – Всему свое время.
 

 
      Кирк обвел взглядом круглый стол зала совещаний. Естественно Гэри был там. Также как Гейнор, Веласкес и Боррик, как он и просил. Кроме того, за столом были еще два лица. Одно принадлежало Полкович, высокой светловолосой женщине, заместителю Линча. Другое Ливингстону, почти квадратному парню с густыми бровями, который служил под началом Джанковски в инженерном.
      Хотя Кирк уже избавился от стакана, в комнате все еще витал запах кофе. И еще кое чего, подумал он. Запахожидания..
      – У нас больше нет времени, – сказал второй офицер, – так что я буду краток. Как вы знаете, ситуация изменилась. Первоначально все с чем нам нужно был разобраться, были инопланетные спутники.
      – Но не теперь, – нетерпеливо заметил Гейнор. – Теперь нам придется позаботиться и о корабле-базе.
      – Точно, – сказал ему Кирк, сопротивляясь желанию подчиниться этому человеку и продолжить быстрее. Он пошел вокруг стола, говоря на ходу. – Но что делало эти спутники такими грозными, так это то, что они могли действовать децентрализовано, без станции, руководящей их действиями. Теперь система центарлизована, что в некотором смысле делает ее гораздо уязвимее.
      Гэри кивнул, наконец-то поняв, куда ведут замечания его друга.
      – Так что если мы сможем устранить корабль-базу, угроза от спутников будет тоже ликвидирована.
      – Снова верно, – подтвердил второй офицер. – Проблема в том, что мы не можем устранить корабль-базу, по крайней мере пока вместе с нею работают спутники. И мы не можем устранить спутники, пока не уничтожим корабль.
      – Цыпленок и яйцо, – сказал Ливингстон.
      Кирк обвел взглядом присутствующих в комнате.
      – Хорошо, ципленнок и яйцо. Но должен быть способ вывести из строя всю сеть, позволив цыпленку позаботиться о себе самому.
      – И как вы предлагаете это сделать, сэр? – спросила Полкович.
      Второй офицер повернулся к ней.
      – Я собираюсь взломать секцию щитов корабля-базы и послать команду, но не ради разведки, а чтобы помешать кораблю-базе связаться со спутниковыми станциями.
      Он позволил своим словам повиснуть в воздухе. Как он и предвидел, Гейнор не выглядел особо счастливым.
      – Сбить щиты и транспортировать команду. Знакомые слова, – заметил шеф службы безопасности.
      – Прошу прощения, сэр, – вставил Ливингстон, ставя прекрасную точку к коментариию, – но разве не поэтому погибли лейтенант Линч и другие?
      Именно этого вопроса ждал Кирк. Вопроса, с которым, как он знал, рано или поздно ему придется столкнуться.
      – Похоже, – признал он. – Но офицеры Звездного флота транспортируются на вражеские корабли довольно давно. И они не собираются останавливаться из-за нескольких жертв, какими бы трагичными они ни были.
      Ливингостон не стал настаивать на этом вопросе. И никто не стал этого делать.
      – Могу ли я предположить, сэр, – спросил Боррик, – что определено местонахождение коммуникационного центра противника?
      – Можете, – сказал второй офицер. – Это есть в данных, которые мы загрузили.
      – А способ вывести его из строя? – спросил Ливингостон.
      – Он там тоже есть, – сказал Кирк.
      – А что если у инопланетян есть резервная система связи? – спросила Полкович. – Ведь это возможно?
      – Более чем возможно, – сказал второй офицер. – Это факт. Согласно данным, которые собрала партия приземления, инопланетяне дублируют каждую систему. Я полагаю, что именно с этой проблемой столкнулись Линч и Джанковски.
      Гэри проворчал.
      – И сколько у нас времени до того, как подключатся резервные системы?
      – Где-то от пятидесяти секунд до пяти минут после того, как мы выведем из строя первичную систему, – ответил Кирк. – Это время нужно системе, чтобы распознать проблему и подключиться.
      – Значит это наше окно возможнеостей, – заметил навигатор.
      – Действительно, – подтвердил Кирк. – Это окно возможностей до того, как корабль-база восстановит контроль над спутниками. А это означает, что мы должны уничтожить его именно в этот момент, или никогда.
      За столом повисла тишина. Второй офицер решил, что это положительное проявление.
      – А что насчет команды высадки? – спросила наконец Веласкес.
      – Когда инопланетяне больше не смогут управлять своими спутниками, – сказал ей Кирк, – мы вернем команду высадки, и сойдемся с кораблем-базой один на один.
      Полкович уставилась на него.
      – Прошу прощения, сэр… вы полагаете у нас против него есть шансы?
      – Полагаю что есть, – ответил второй офицер. – Судя по загруженной информации, у чужаков явное преимущество в огневой мощи, но не в маневренности. Их технология двигателей не может сравниться с нашей.
      Полкович задумалась над выводами старшего офицера.
      – Дайте мне знать, если есть что-то, что я могу сделать, чтобы увеличить наше преимущество, – сказала она.
      – Скажу, – пообещал ей Кирк.
      Гейнор закатил глаза. Второй офицер решительно уставился на него.
      – Вы что-то хотите добавить, шеф?
      Гейнор выпрямился.
      – Я просто хотел бы знать, – сказал он, – когда придет время, у вас хватит мужества уничтожить врага? Вы взорвете этот корабль без размышлений?
      Кирк тоже думал об этом.
      – Мне не доставляет это особого удовольствия, – искренне и без злобы ответил он, – но если это вопрос спасения Сординиаса, я это сделаю.
      – Оставь его в покое, Джек, – сказала Гейнору Веласкес, и голос ее ударил как плеть. Она посмотрела на второго офицера. – Я верю в мистера Кирка, даже если вы не верите.
      Шеф безопасности ухмыльнулся без тени юмора.
      – Я не единственный, кто потерял в него веру, доктор.
      Но он не стал объясняться.
      – Мне очень жаль, что кто-то потерял в меня веру, – сказал им всем второй офицер. Потом он повернулся к Гейнору. – Но я здесь не для того, чтобы угождать вам мистер, или кому бы то ни было еще. Я здесь для того, чтобы делать свою работу.
      Мускулы челюсти шефа безопасности напряглись, однако мужчина ничего не сказал в ответ. Кирк посмотрел в лица других.
      – Мне нужны пять добровольцев, – просто сказал он. – Не только из тех кто присутствует здесь, но и из службы безопасности и инженерной секции.
      – Я пойду, – сказал Гэри, подняв руку.
      – Я тоже хотел бы пойти, – сказал Боррик.
      Потом поднялась третья рука. К удивлению второго офицера она принадлежала Гейнору.
      – Включайте и меня, – сказал он.
      Кирк не понимал. Гейнор выразил второму офицеру свое недоверие. И все же он пожелал поставить свою жизнь на его план. Кирку снова вспомнилось, как Боррик описал шефа службы безопасности. Джек Гейнор гордый человек. Профессионал.
      Несмотря на личное мнение, Гейнор знал, что его командир поставил задачу. Как и Кирк он делал свою работу. И он собирался сделать ее не взирая на преисподнюю, половодье, или космические аномалии.
      Мгновение спустя вызвалась и Полкович. Также как и Веласкес. Только Ливингстон продолжал молчать, очевидно совсем не очарованный перспективой успеха Кирка. И тем не менее второй офицер получил команду высадки. Или по крайнеймере большую ее часть.
      – Мистер Митчелл, – сказал он, – останется на «Конституции». Также как и лейтенант Веласкес.
      Гэри разочарованно уставился на него. Доктор тоже. Но Кирк не мог позволить им идти. Если они собираются разобраться с кораблем-базой, ему на мостике понадобится лучший навигатор. А что касается Веласкес… усердный доктор не имела навыков, необходимых для группы высадки. Второй офицер обратился к Гейнору.
      – Вы главный. Боррик и Полкович будут вам подчиняться. И вы выберете еще двух лучших офицеров службы безопасности на ваш выбор.
      Это был способ Кирка выразить шефу чувство ответственности. Его способ сказать ему, что что бы ни случилось между ними двумя, Кирк тоже был профессионалом. Шеф кивнул.
      – Понятно, сэр.
      – Сбор в транспортаторной через пять минут, – добавил Кирк.
      – Да, сэр, – пришел сдержанный ответ.
      Второй офицер оглядел стол, и людей, которые уйдут и тех, кто останется. Мысленно он пожалел, что его не было с первой группой.
      – Свободны, – сказал он им.
      Стоя в турболифте и прислушиваясь к пронзительному завыванию двигателей, Митчелл посмотрел на своего приятеля Джима.
      – Я очень хотел бы быть в группе высадки, – сказал он.
      Второй офицер кивнул.
      – Я знаю. Но ты нужен мне здесь. Медина потрясающий рулевой, но у него мало опыта работы на звездолетах класса «Конституция».
      – А у меня несколько драгоценных лет, – признал навигатор.
      – Точно, – сказал Кирк. – Знаешь старую пословицу… никогда не ставь новичка за переднюю коносоль, если у тебя нет доступного ветерана. А в данном случае, лейтенант, вы доступны.
      Митчелл заворчал.
      – Надо думать.
      Второй офицер нахмурился.
      – Кроме того, – признался он, – мне нравится мысль иметь тебя под рукой.
      Мгновение спустя двери лифта открылись, представив им гудение и сутолоку мостика. Выйдя из лифта, Кирк занял пустующее центральное место. В тоже самое время Митчелл двинулся к навигационно-рулевой консоли, за которой его заменял темноволосый парень по имени Месфилд.
      Заметив приближение основного навигатора, Месфилд уступил ему свой пост и вернулся к станции вооружения. Кивком выразив одобрение стараниям парня, Митчелл сел за консоль, и начал старательно проверять свои мониторы.
      Он увидел, что варп и импульсные двигатели были в порядке и функциональны. Сенсоры, активные и пассивные, работали в полную силу. Тоже самое было и с корабельной связью, с оружейными системами, с транспортерами и с системами жизнеобеспечения. Даже щиты корабля были доведены до полной мощности, позаимствованной из менее важных областей, а на палубах, пострадавших при столкновении со спутниками, был сделан ремонт.
      Казалось они были в хорошей форме. Но навигатор сказал себе, что так и должно быть. Отправка команды саботажников на корабль-базу агрессоров не самый легкий трюк для осуществления.
      – Мистер Вутен, – сказал Кирк, обращаясь к офицеру связисту, заменяющему Боррика, – сообщите мне, когда шеф Гейнор и его команда прибудут в комнату транспортации.
      – Да, сэр, – ответил Вутон, мужчина с квадратной челюстью, и густой гривой вьющихся рыжих волос.
      Второй офицер повернулся к видовому экрану. Митчелл тоже повернулся к нему, изучая изображенный на нем корабль инопланетян. Он стрелял двумя энергетическими лучами по поверхности планеты.
      Прежде корабль агрессора показал впечатляющую способность к разрушению. Теперь, когда они определили сравнительные характеристики, подумал Митчелл, он выглядел еще более впечатляющим.
       Мы рискуем, сказал себе навигатор. Мы не смогли сравняться даже со спутниками. Добавьте корабль-базу, и мы на самом деле можем вылететь из лиги.
      Но там была планета, полная людей, и зависящая от их помощи. Если они и потерпят неудачу, размышлял Митчелл, то не потому что не попытаются.
      – Мистер Кирк, – объявил Вутен, – есть сообщение из комнаты транспортации. Команда готова.
      Второй офицер кивнул.
      – Спасибо, лейтенант.
      – Да, сэр, – пришел ответ.
      Митчелл проследил, как Кирк откинулся на спинку капитанского кресла, собираясь с духом. А потом сказал.
      – Слушайте внимательно, – и объяснил персоналу на мостике план, который он поведал в зале совещаний.
      Когда он закончил, то спросил, есть ли вопросы. Вопросов не было. Если у кого-то и были дурные предчувствия в отношении схемы второго офицера, он решил держать их при себе.
      – Очень хорошо, – сказал Кирк. Он бегло окинул взглядом свою команду. – Отчет с боевых станций. Поднять щиты, мистер Митчелл. Мистер Месфилд, энергию на оружие.
      И тотчас же мостик стал местом бурной деятельности. Особо важные станции были активированы и укомплектованы. А в центре всего этого навигатор поднял недавно восстановленные корабельные дефлекторы. За секунду «Конституция» была готова к бою. Второй офицер пристально посмотрел на лейтенанта Медину.
      – Рулевой, выводите нас. Три четверти импульса.
      – Да, сэр, – сказал Медина, выполняя приказ.
      Прежде чем Митчелл понял это, они устремились к кораблю агрессоров, целя во все слабые точки, которые Месфилд смог обнаружить в строении его щитов. Прикусив губу, навигатор задавался вопросом, как враг отреагирует на их приближение.
      Как оказалось, они вообще не отреагировали. Его сенсоры должны были показать направление движения «Конституции» и статус ее оружейных батарей. Однако корабль инопланетян продолжал стрелять по столице, словно его капитан не был никапельки обеспокоен этим.
       Не слишком многообещающее зрелище, мысленно заметил навигатор. Чужаки или очень глупы, или очень самоуверенны. Он очень боялся, что это последнее.
      – Рассчетная точка, – сообщил Месфилд.
      Митчелл не мог обернуться, чтобы узнать как выглядит лицо Кирка, но он мог слышать его голос. В нем не было ничего кроме осторожности. Он был твердо уверен в этом.
      – Огонь фазерами! – скомандовал второй офицер.
      Пара вспышек фазированной энергии рассекла черноту космоса, пронзив инопланетный корабль. Навигатор подумал, что увидел как вздрогнул от удара агрессор, но это было трудно подтвердить.
      – Прямое попадание! – отметил Месфилд.
      – Его щиты начинают деформироваться, – добавил Медина.
      И это была правда. Они добились кое-какого прогресса. Митчелл идел это на своем красно-черном тактическом мониторе. Но прежде чем Кирк отдал приказ на второй залп, враг вернул им удар, заполнив видовой экран сверкающей волной белой ярости. Они могли бы попытаться уклониться, но теперь в них целился не только корабль-база, но и спутники тоже.
      Митчелл почувствовал, как палуба метнулась, задрожала, и застонала как от боли. Но он ничего не мог с этим поделать. Все что он мог, так это держаться за свою консоль, и пережидать эту бурю. Голос Кирка прорезался сквозь стон переборок как нож.
      – Отчет! – приказал он.
      – Щиты опустились на тридцать два процента, – рявкнул в ответ навигатор.
      – Повреждение на палубах семь, восемь, и десять, – объявил Вутен.
      Второй офицер уставился на видовой экран, на котором с каждой секундой увеличивался в размерах вражеский корабль.
      – Огонь! – выкрикнул он. – Фазерами и фотонными торпедами!
      – Есть, сэр, – крикнул Месфилд.
      Митчелл увидел, как «Конституция» выпустила комбинацию из красно-оранжевых фазерных лучей и ярко-желтых торпед. Они шли прямо на корабль-базу. На этот раз не было никакой ошибки. Инопланетный корабль содрогнулся от атаки «Конституции».
      – Снова прямое попадание, сэр, – сказал Кирку офицер по вооружению.
      Но как и прежде враг не остался без ответа. Навигатор увидел, как еще одна волна ослепительно белого хаоса заполняет видовой экран совместными усилиями вражеского корабля и его спутников. У него хватило времени чтобы только схватиться за консоль прежде, чем это разбило его хватку.
      На периметре мостика взорвалась одна из инженерных станций, осыпав команду раскаленными искрами, и испустив в воздух клубы черного дыма. К счастью на этот раз станция была не занята, иначе оператор был бы неминуемо убит во время взрыва. На этот раз второму офицеру не пришлось требовать отчета. Он пришел к нему без его требования.
      – Щиты упали на пятьдесят восемь процентов, – проревел Месфилд.
      – Повреждение на палубах тринадцать и четырнадцать, – вмешался Вутен.
      – Но мы кое-чего добились, – заметил Митчелл, игнорируя едкое зловоние дыма. Он сверился с данными сенсоров, бегущих на его мониторе одной темно-красной схемой за другой. – Еще один удар вроде последнего, и мы получим дыру, достаточно большую для транспортировки.
      – Хорошо, – сказал Кирк. Он посмотрел на Месфилда. – Огонь, лейтенант. И на этот раз выдайте все, что у нас есть!
      – Да, сэр, – ответил офицер по вооружению.
      Месфилд поймал второго офицера на слове. На этот раз фазерные лучи «Конституции» в сопровождении всех четырех фотонных торпед, нанесли удар по монотонно приближающейся базе.
      Результат на мониторах Митчелла был очевиден. Бомбардировка открыла щель во вражеских щитах, как он и предсказывал. Он развернулся в своем кресле, и посмотрел на Кирка.
      – Давай! – выкрикнул он.
      Второй офицер вдавил кнопку на подлокотнике.
      – Заряжай! – сказал он технику транспортатора корабля, который ждал приказа в комнате транспортатора на седьмой палубе.
      Именно в этот момент корабль агрессор и его спутники приняли ответные меры – и гораздо больше чем прежде. Их мощь была еще более разрушительна. Навигатор попытался снова схватиться за консоль, но он мог больше не беспокоиться об этом. Прежде чем он успел закрепиться, прежде чем он смог вообще что-то сделать, палуба под ним провалилась, и грубо выбила его из кресла.
      Митчелл почувствовал, что летит. Потом что-то хрустнуо в ребрах, послав заряд боли в его грудь, и выбило из него дух. Пока он ловил ртом воздух, на грани сознания витала темнота, он почувствовал, как пара рук схватила его и тянет вверх. Подняв глаза он увидел, что руки принадлежат Джиму.
      – Ты в порядке? – спросил Кирк. Из глубокого пореза под его левым глазом струилась кровь, а за ним поднимался черный дым.
      Втянув в себя обжигающе горячий воздух, чтобы снова наполнить легие, Митчелл кивнул. Он пока не мог говорить, но он старался убедить второго офицера, что он все еще способен выполнять свои обязанности – что он все еще лучшая ставка Кирка за навигационной консолью.
       В конце концов, подумал младший офицер, он зашел так далеко. И он не позволит вытащить себя с мостика теперь, когда все только начинается.
      Второй офицер повернулся к Медине, который как раз заползал обратно на свое место.
      – Маневр уклонения! – скомандовал он. – Но постарайтесь оставасться в диапазоне действия транспортатора.
      – Да, сэр, – выпалил рулевой.
      Повернувшись к видовому экрану, Митчелл снова увидел залп корабля-базы и закрепился. Но когда энергетическая атака расцвела в их направлении, она начала скользить к краю экрана. И чем ближе подбирался огонь, тем быстрее он скользил – пока наконец совсем не исчез из вида.
      Внутренне Митчелл порадовался. Они уклонились от лучей агрессоров благодаря ловкому пилотированию Медины. Но рулевому нужна помощь, если он и дальше собирается ускользать от них. Навигатор отстранил своего друга, и вернулся на свой пост.
      – Все в порядке, – прохрипел он, плюхаясь в свое кресло и ожидая что Кирк повторит свой вопрос.
      Второй офицер нахмурился, но принял заявление Митчелла за правду.
      – Каково наше положение? – спросил он.
      Навигатор посмотрел на свои мониторы.
      – Щиты упали на восемьдесят процентов, – сообщил он. – Девятнадцать пострадавших, но ниодного смертельного случая. Повреждено почти половина палуб. Однако все операционные системы невредимы.
       Хвала небесам хотя бы за это, подумал Митчелл. Но что насчет команды высадки? Транспортировались ли они несмотря на последнюю атаку?
      Мгновение спустя Кирк повернулся к Вутону, и задал тот же самый вопрос. Офицер по связи прослушал открытый канал интеркома, и улыбнулся окровавленными губами.
      – Они сделали это, сэр, – сказал Вутон. – Шеф Гейнор и остальные находятся на кнаходятся на остальные сказал Вутон. – ал ались орабле чужаков.
      Второй офицер не стал ждать повтора. Повернувшись к Медине он сказал.
      – Уводите нас отсюда, лейтенант.
      Рулевого не надо было просить дважды. Выполнив выворачивающий внутренности разворот, он развернул «Конституцию». Потом они начали удаляться на полном импульсе, став легче на пятерых человек.
      В то же самое время инопланетная громадина исчезла с видового экрана. Ведь экран был запрограммирован показывать область перед звездолетом. Кирк посмотрел через плечо на Вутона.
      – Вид с тыла! – потребовал он от офицера связиста.
      Мгновение спустя корабль-база вернулся в центр экрана. Но судя по уменьшению изображения, Митчелл мог сказать, что он не собирался преследовать их. Он повернулся назад, чтобы присоединиться к своим спутникам.
       А почему бы и нет?подумал младший офицер. О чем бы ни беспокоился командующий инопланетным кораблем, он одолел единственного очевидного защитника Сординиаса. Сражение за планету завершено, и по всем признакам захватчики победили.
      Но это значит он все еще не знает, что Кирк высадил на его корабль команду саботажников. А к тому времени, когда он обнаружит то что произошло, будет уже слишком поздно останавливать их. По крайней мере таков был план.
      Навигатор видел, что его друг тоже смотрит на видовой экран. К этому моменту кожа вокруг его пореза потемнела до болезненного кровоподтека. Кирк снова повернулся к Вутону.
      – Распределите ремонтные команды по всем поврежденным палубам, – приказал он связисту.
      Вутон кивнул.
      – Да, сэр.
      Наконец второй офицер повернулся к Митчеллу. Казалось он говорил: они сделали свое дело. Остальное за Гейнором. Навигатор глубоко вздохнул. Ожидание, подумал он. Это самая трудная часть работы. Больше чем когда-либо он жалел, что Кирк не сделал его частью группы высадки.
 

 
      Гейнор огляделся, и увидел, что он больше не на платформе звезднофлотовского транспортатора с фазером в одной руке и с трикодером в другой. Он стоял возле металлической двери в узком высоком коридоре, залитом жутким зеленым светом.
      И он был один. В промежутке между двумя ударами сердца он подумал, что так и останется один. А потом рядом с ним материализовался Боррик, а с другой стороны Полкович. А мгновение спустя к ним присоединились Чефин и Ребоулет, сбешники, которых он выбрал, чтобы сопровождать их.
       Наверное с транспортировкой возникли небольшие неприятности, заключил Гейнор. Помехи от энергетического обстрела или что-нибудь еще. К счастью все мы прибыли одним куском.
      Вспользовавшись языком жестов, потому что не знал сможет ли его голос потревожить внутренние сенсоры, он направил Чефина и Ребоулет в оба конца коридора. Потом посмотрев на остальных, указал на дверь позади них.
      По ту сторону двери располагался коммуникационный центр корабля. Они знали это из данных, загруженных со спутника, которые как раз включали информацию обо всем – в том числе и о схемах этого корабля.
      Если они смогут вывести из строя центр коммуникации, вся кибернетическая система агрессоров станет бесполезна. Корабль потеряет способность координировать спутники. Хотя бы на короткое время. Как там рассчитал Кирк? Что-то от пятидесяти секунд до пяти минут. А потом вмешается резервная система, и все, чего добилась здесь команда, потеряет силу.
      Ели бы у них было больше времени, Гейнор попытался бы расшифровать падд, установленный на переборке возле двери. Но времени не было, и он просто поднял свой фазер, и взорвал эту штуку яростным, красно-оранжевым лучом. Падд мгновенно вспыхнул, а затем испустил дух.
      К тому времени Полкович и Боррик уже тянули дверь, стараясь изо всех сил сдвинуть ее. Шеф службы безопасности отложил фазер и трикодер, и помог им. Через пару секунд он почувствовал, что панель сдвинулась с места. А потом, словно они сломали какой-то замок, дверь свободно и беспрепятственно скользнула в щель в переборке.
      Вернув себе фазер и трикодер, Гейнор поднялся и заглянул внутрь. Коммуникационный центр был пуст. Это было очень удачно – едва ли их троих хватило бы для того, чтобы захватить центр – именно поэтому они не транспортировались туда сразу.
      Здесь был такой же высокий потолок и такое же бледно-зеленое освещение, какое шеф видел снаружи. Но переборки здесь не были гладими. Фактически они были далеки от этого. Это место было жутким, с рельефными схемами, которые расходились во все стороныиз полудюжины округлых узловых центров.
      Сделав несколько шагов внутрь, Гейнор воспользовался трикодером, чтобы подтвердить, что этими узлами были крошечные силовые ячейки – усилители, которые позволяли кораблю общаться со спутниками на больших расстояниях. Пока их сведения оправдывались.
      На таком расстоянии корабль-база возможно не нуждался больше чем в одной из ячеек, но по крайней мере без одной из них он не сможет послать сообщение в ближние районы. Именно поэтому Гейнор и его команда должны убедиться, что уничтожили их все.
      Самая сложная часть работы лежала на Боррике и Полкович. Если они сделают свое дело, резервная система не подключится, пока они не вытащат последнюю ячейку – а когда начнут тикать часы, Кирку вполне хватит времени забрать команду высадки и уничтожить корабль-базу.
      – Чтож, – прошептал шеф офицеру по науке и деддериксу. – Давайте начинать.
      Уставив оружие в потолок, он отошел в сторону и позволил им войти в коммуникационный центр. Но едва они попали внутрь, как услышали в коридоре звуки шагов. На мгновение все замерли. Потом Гейнор подал знак Боррику и Полкович начинать работу.
      Когда они последовали его приказу, он убрал свой трикодер и двинулся к выходу. После этого он выглянул в коридор, в котором Ребоулет с беспокойством смотрела на Чефина. Шеф сообразил куда смотрит парень – в точку соединения проходов перед ними.
      Он тоже слышал звук шагов. И они шли из того направления, куда он указывал. Когда Гейнор прислушался, он понял что звуки становятся громче. И ближе. В этом не могло быть никаких сомнений. Он нахмурился. Это плохо, сказал он сам себе. Очень плохо.
      Была вероятность, что это какой-то инопланетянин идет по обычному поручению. Но была также возможность, что они задели какой-то сенсор внутренней тревоги несмотря на все предосторожности.
      И если он прав, то их миссия под угрозой. Как только инопланетяне поймут, что на борту незваные гости, они активируют резервную систему коммуникации вручную, и удобный момент, на который так рассчитывал Кирк так и не наступит.
      Чефин протянул руки и пожал плечами, пытаясь привлеч внимание своего начальства. Шеф махнул ему, чтобы он оставался на месте и был терпеливым. В конце концов им было нужно время, и не было смысла ввязываться в схватку раньше чем это потребуется.
      Потом Гейнор повернулся к Ребоулет, которая тоже ждал его распоряжений. У нее возникло искушение двинуться в сторону Чеффина, чтобы немного поддержать парня, но она передумал. Ведь затем чужаки могли приблизиться к ним с другой стороны.
      Сунув голову в коммуникационный центр, шеф увидел, что Боррик и Полкович сорвали панель с одной из энергетических ячеек, и занимаются ей.
      – Поторопитесь, подгонял Гейнор своих коллег тихим голосом. –У вас не слишком много времени.
      Устроившись поудобнее в капитанском кресле со лбом, пульсирующим вокруг пореза, который он получил при падении, Кирк впился взглядом в изображение корабля агрессора на переднем видовом экране мостика. Инопланетяне все еще долбили столицу своими мощными энергетическими лучами, и выглядели так, словно готовы заниматься этим целую вечность.
      И он ничего не мог с этим поделать. Или, если посмотреть на это иначе, он уже сделал все что мог. Он послал Гейнора и остальных чтобы сравнять шансы.
       Ну же, подгонял их второй офицер. Сделайте свое дело, чтобы я смог вернуть вас домой. Каждая секунда, которую группа высадки проводила на корабле-базе, ощущалась как камень, который наваливались на шею и грудь, пригибая его виной и неуверенностью.
       А что если ты опять сделал неверный выбор?спрашивал он себя. Что если команду Гейнора уже обнаружили? Что если они схвачены и убиты за их дерзость?
      Не получив полную базу данных чужаков, он не мог быть уверен, что корабль не обладал внутренними сенсорами, способными определить незваных гостей. Но даже если такой сети не было, шансы команды пройти незамеченными по кораблю-базе уменьшались с каждой минутой, которую они проводили там.
       Нет, сказал себе Кирк. Я не буду думать об этом. Я должен сохранять позитивный настрой. Я послал на тот корабль команду превосходно обученных людей. Они добъются цели, потому что они профессионалы.
      Позади него двери турболифта с шипением открылись, пропуская доктора Веласкес в белом лабораторном халате. Женщина с головой погружена в свое занятие.
      – Ладно, – сказала она всем на мостике, – у меня немало дел в медотсеке, благодаря вашим чудачествам, так что давайте сэкономим немного времени. Я могу просканировать всех вас трикодером, или же вы все можете просто сказать мне, как вы себя чувствуете. Если вы ранены, так и говорите. Если не уверены, тоже сообщите мне. А если вы в порядке, то убирайтесь ко всем чертям с моей дороги.
      Кирк повернлся к ней, и показал на рану над глазом. Нахмурившись, доктор приблизилась к нему, и провела по ранке трикодером, а затем потянулась к карману. Вытащив пластикожу, она прикрепила ее к поврежденной поверхности.
      – Это пока все, – рассудила Веласкес. – Кто следующий?
      Никто ничего не сказал. Доктор повернулась ко второму офицеру.
      – Ну? – спросила она.
      Кирк пожал плечами.
      – Значит нет.
      Веласкес заворчала.
      – Так то лучше. То как вы ведете эту штуку, не дает мне возможности делать обходы на дому.
      Она посмотрела на видовой экран и на инопланетный корабль, и ее глаза опасливо сузились. Но она не стала задерживаться. Как она говорила, у нее было немало дел в изоляторе. Окинув напоследок взглядом мостик, словно чтобы удостовериться, что никого не пропустила, Веласкес развернулась и направилась обратно к турболифту. Несколько секунд спустя за ней закрылись двери. Отвлекшись, второй офицер снова посмотрел на экран.
      – Сколько времени? – спросил он навигатора.
      Гэри оглянулся на него.
      – Две минуты двадцать секунд, сэр. К этому времени они наверняка кое-чего добились.
      Кирк надеялся на это. Ну же, беззвучно подбадривал он группу высадки. Какого черта вы ждете? Дайте мне знак, что я смогу забрать вас назад.
      Но сигнала не было. По крайней мере пока. Был только токий, почти незаметный гул двигателей деформации и попискивание контрольных панелей. Кирк вздохнул, и откинулся на спинку кресла; самый бесполезный человек на мостике. Все что он мог – оставаться бдительным, пока команда Гейнора не выйдет на связь и он сможет вытащить их оттуда без задержек.
      Удерживая свою позицию на пороге коммуникационного центра с фазером наготове, Гейнор мог рассмотреть инопланетянина, который лежал оглушенным рядом с переборкой позади Чефина.
      Он был добрых семи футов ростом, лысый и худощавый на грани того, что у людей считалось бы истощением. Цвет и текстура его кожи была пергаментной, а вся его одежда представляла собой широкое черное покрывало, обернутое плотно вокруг его талии.
      Что же касалось лица чужака… Оно было длинным, изможденным с крошечными черными глазами, простыми вертикальными разрезами вместо носа, и неприятным разрезом рта. Гейнор не смог определить овальные выпуплости, видимые с обоих сторон его шеи, но их размер указывал на то, что они играли какую-то важную роль.
      Прошло не больше минуты, может быть две, с тех пор как Чефин свалил инопланетянина и оттащил его к этому месту. Тот факт что подкреление до сих пор не прибыло, сказало шефу, что их посетитель отреагировал не на тревогу, когда столкнулся с ними. Более чем вероятно, он даже не подозревал об этом, пока не увидел Чефина и не был сбит с ног его фазерным лучом.
      Гейнор наверное уже в двадцатый раз заглянул к Боррику и Полкович с тех пор как пара приступила к работе. К этому времени деддерикс и офицер по науке выставили все шесть энергетических ячеек коммуникационного центра, и уже вывели из строя четыре из них. Пока что все шло согласно плану, подумал шеф.
       Плану Кирка, не удержавшись подумал он. Честно говоря, ему не нравился новый второй офицер «Конституции», но он должен был отдать ему должное. Внезапно Гейнор услышал еще один звук шагов. Его пульс зачастил, и он вытянув шею уставился на коридор.
      И снова на это показывал Чефин. Как и прежде шеф жестом велел ему оставаться на месте. Потом он повторил этот жест Ребоулет в противоположном конце прохода.
       Боррик и Полкович наверное близки к достижению своей цели, думал он. Если он и его офицеры службы безопасности смогут продержаться еще немного, все будет в порядке.
      Он прислушался к шагам. Они становились ближе, ближе… а затем произошло нечто неожиданное. Потерявший сознание инопланетянин, развалившийся позади Чефина, начал производить щелкающие звуки.
      На долю секунды Гейнору показалось, что чужак освободился от оглушения и очнулся. Но потом он понял, что это не так. Щелчки исходили от овальных узлов на шее оглушенного чужака.
       Почему?задавался вопросом Гейнор. А главное, почему именно сейчас?
      Возможно ли, что эти узлы какие-то подкожные устройства коммуникации? И они активировались потому, что чужак не откликнулся вовремя? Для кого-то другого это могла быть всего лишь возможность. Но для Гейнора, инстинкты которого были отточены двадцатилетним опытом службы в службе безопасности, это была полная уверенность.
      Внезапно шаги прекратились. Кто-то окликнул голосом, который прозвучал как шелест сухого тростника – кто-то, кто услышал щелчки и понял, что никто не ответил.
       Это новое положение дел, сказал себе Гейнор. Кто бы ни пытался войти с ним в контакт, потерявший сознание чужак будет продолжать дальше, учитывая вероятность того, что проблема была механической.
      Но инопланетянин за углом – тот который остановился – не мог тратить время на исследование. Он мог сообщить о щелчках своему начальству. А они в свою очередь могут понять, что авария имеет место возле их коммуникационного центра.
       Мы должны действовать быстро, подумал шеф службы безопасности. Мы должны добраться до него прежде, чем он известит остальных.
      Чефин должно быть следовал той же самой логике, потому что он не стал ждать инструкций. Он просто как можно быстрее завернул за угол, и бросился на чужака. Гейнор тоже не стал колебаться. Он на всякий случай бросился следом за своим офицером.
      Как оказалось, хорошо что он это сделал. Потому что когда шеф приблизился к углу, он увидел, что Чефин падает поперек коридора, задетый тонким, серебристо-голубым лучом. Стиснув зубы, Гейнор упал, перекатился и сжался.
      К счастью для него, чужак оказался полным профаном – он наклонился над Чефином, очевидно забыв о возможности присутствия других незваных гостей. Шеф ударил своего противника в середину груди, и свали его бесформенной грудой. Гейнор просканировал коридор на наличие других инопланетян, но не увидел и не услышал никого. Благодарный хотя бы за это, он направился к Чефину.
      Парень был все еще жив, но его правое плечо представляло собой кровавое месиво. Велика вероятность, решил шеф, что у Чефина сломана ключица. И все же несмотря на боль, которую он должен был чувствовать, офицер все еще был в сознании.
      – Ну же, – сказал Гейнор, забрасывая здоровую руку Чефина на свою шею, и поднимая его. – Мы должны выйти отсюда.
      – Я с вами, сэр, – покорно выдохнул офицер, и его лицо сморщилось.
      Поддерживая Чефина, шеф слжбы безопасности оттащил его к коммуникационному центру, и посадил у входа. Боррик и Полкович сочувственно посмотрели на Чефина, но не сказали н слова. Они были слишком заняты, пытаясь вывести из строя пятую из шести энерегетических ячеек.
      – Теперь они будут здесь в любую секунду, – сказал им Гейнор. – И что еще более важно, они подготовят свою резервную систему.
      – Сократив наши шансы уночтожить их, – просто заметил деддерикс. – Однако думаю у нас все еще есть некоторая возможность.
      Когда он закончил свое преложение, шеф службы безопасности увидел, как из центра незащищенной энергетической ячейки полился красный свет. Пять против одной, оптимистично подумал он, когда Боррик и Полкович направили все свое внимание на последнюю ячейку.
      А потом он снова услышал шаги. Но на этот раз их было больше чем один. И если он не ошибался, звук исходил более чем из одного направления. Посмотрев на Ребоулет, Гейнор увидел, что она заняла позицию, на которую он ее поставил. Но с чужаками, приближающимися к ним с обоих концов коридора, казалось более благоразумным отозвать ее, и попытаться действовать из-под прикрытия коммуникационного центра.
      – Ребоулет! – рявкнул он. – Назад!
      Когда женщина отреагировала на его команду, шеф сконцентрировался на той части коридора, который простирался в противоположном направлении. Он прислушался. И то что он услышал, не обнадеживало.
      Когда инопланетяне приблизились, их приближение звучало как массовое бегство. Гейнор не мог предположить даже количество, которое их командующий бросил на них. Он начал задаваться вопросом, как долго они протянут.
      Три минуты? Две? Или только одну? Он заглянул в коммуникационный центр на Боррика и Полкович. Они все еще трудились над последней энергетической ячейкой. Их шеи блестели от пота, а позы говорили о напряжении.
      Не слишком хорошо для выживания команды. И поскольку Кирку нужно время, чтобы забрать их с инопланетного корабля, результат их миссии становился еще хуже. Помня об этом, Гейнор принял решение – трудное, но единственно возможное в данных обстоятельствах. Как только деддерикс и офицер по науке повредят последнюю энергетическую ячейку, он посоветует Кирку взорвать корабль-базу… Вместе с группой высадки.
      Держа фазер в правой руке, шеф левой выхватил коммуникатор, и открыл его. Потом он уставился в коридор, в котором в любой момент ожидал увидеть приближающихся инопланетян.
      – Сообщите как только закончите, – сказал он Боррику.
      – Хорошо, – заверил его связист невероятно спокойным голосом несмотря на напряженность ситуации.
      Гейнор работал с Борриком много лет. Его интересовало, подозревает ли деддерикс о том, что он собирается сделать. Даже если и подозревал, он не показал этого. Чефин застонал, и его начальник окинул его пристальным взглядом. Держись, подумал Гейнор. Скоро все закочится, приятель: и боль, и неопределенность, и все остальное.
      Топот приближающихся чужаков становился все громче и громче. Они в любую секнду могут вывернуть из-за одного или другого угла, или же из-за обоих разом,подумал шеф. Он подавил смешок, когда представил какую ему за это дадут медаль. При жизни он не смог заставить Одженталера сделать его вторым офицером. После смерти они наверное сделают его коммандером.
      Внезапно Гейнор заметил то, что так ждал – авангард бегущих инопланетян. Первые из них с оружием в руках и с шипением, вырывающимся из их длинных белых горл, миновали первый угол – тот, который охранял Чефин.
      Шеф выстрелил из фазера по толпе, а затем спрятал голову, чтобы избежать ответного залпа синей ярости. Через мгновение он выглянул в коридор и снова выстрелил. Расположившаяся позади него Ребоулет сделала тоже самое.
      Вместе они свалили троих или четверых чужаков – достаточно, чтобы заставить остальных задуматься, и отступить из коридора. Но едва они удалились, как другая свора вывернула из-за угла в противоположном конце прохода.
      Как и прежде, Гейнор и Ребоулет ударили красно-оранжевыми лучами прямо в центр. Но там их было больше чем в последней группе, и справится с ними было не так то легко. У офицеров службы безопасности не было возможности прятаться после каждого выстрела – ь их с инопланетного корабля, результат их миссии становился еще хуже. ейку.поэтому они просто продолжали стрелять и рисковать.
      А потом Гейнор почувствовал, как кто-то дотронулся до его плеча и прошептал ему с деддериканской точностью.
      – Дело сделано, Джек. Мы повредили последнюю энергетическую ячейку.
       Вовремя, подумал Гейнор. Втянув голову, он нажал кнопку, активирующую коммуникатор, и сразу же установил канал с мостиком «Конституции».
      – Это шеф Гейнор, – проревел он сквозь шум.
      – Кирк здесь, – пришел немедленный ответ.
      Шеф облизнул внезапно пересохшие губы. Его сердце билось как молоток о ребра, когда он произнес слова:
      – Получайте легкую добычу, лейтенант. Взрывайте ее пока еще есть возможность!
      – А как же… – начал второй офицер.
      – Взорвите его! – проревел Гейнор, и сухожилия на его шее натянулись как провода. – Сделайте это немедленно!
       Легкая добыча, подумал Кирк. Он уставился на передний видовой экран, на котором в пространстве висел инопланетный корабль, выглядящий по прежнему таким же смертоносным и мощным, как и раньше. Но если верить совету Гейнора, он был отрезан от своих спутников.
      Корабль агрессоров внезапно стал уязвим, хотя и нельзя было сказать, как долго протянется это положение. Если Кирк будет действовать достаточно быстро, если он вовремя отдаст нужную команду, он ничтожит корабль и положит конец мучениям Сординиаса.
      Конечно при этом вместе с чужаками он уничтожит Гейнора, Боррика и их команду. Он убъет своих собственных людей, чтобы спасти миллиарды других существ.
      Второй офицер приготовился отдать приказ стрелять. Ему придется сделать то, что он оказался не в состоянии сделать на «Фаррагуте», и что не смог сделать в прошлый раз на «Конституции», когда в опасности оказалася группа высадки. Он принял жестокое решение.
      А затем остановился. Что-то в нем мешало произнести слова, которые обрекут на гибель его людей. Второй офицер проклинал себя. Ты должен сделать это, думал он. Черт побери, ты должен принять это жестокое решение, даже если это означает пожертвовать несколькими жизнями. Ты должен выбрать этих пятерых, или благосостояние целой планеты.
      Но Кирк не мог заставить себя отдать этот приказ. Как бы он ни хотел помочь сординианцам, как бы он ни признавал опасность, которую представлял корабль агрессора, он не мог убить членов своего экипажа. Не мог!
       Гейнор был прав, с горечью размышлял он. Ты не годишься командовать. Когда натупает критическое положение, у тебя не хватает мужества управлять звездолетом.
      Эта мысль уязвила второго офицера. Она чертовски задела его. Ведь он посвятил всю свою жизнь, чтобы стать капитаном Звездного флота. Он учился много лет, чтобы смело встречать такие моменты.
      И все же он не открыл рта и не отдал приказа уничтожить корабль инопланетян. Он понял, что неспособен на это, пока оставался хотя бы слабый шанс на спасение его людей. Гэри уставился на него. Более того, Кирк знал о чем думает его друг.
       Гейнор все равно погибнет, Джим. Он, Боррик и остальные. Они умрут в руках чужаков. И они умрут, проклиная тебя, потому что теперь их смерть будет бессмысленной.
      Но второй офицер не собирался позволить им умереть – ни в руках инопланетных агрессоров, ни в чьих-либо еще. Все что ему нужно, сказал он себе, всего несколько секунд, чтобы вернуть «Конституцию» в зону действия луча транспортатора.
      Тогда Кирк сможет вернуть своих людей, взорвать корабль-базу, и ко всему прочему обезопасить Сординиан. Он может сделать это – и он сделает это, пообещал он себе. Сделает, потому что черт возьми он не примет другую возможность.
      – Выводите нас, – сказал он Медине. – Диапазон действия транспортатора.
      Рулевой колебался всего долю секунды. Потом сказал.
      – Есть, сэр, – и занялся своим управлением.
      Гэри задержал на нем пристальный взгляд. Потом, не сказав ни слова, он вернулся к своей навигационной консоли. И все же его чувства были очевидны. Проигнорировав их, второй офицер вдавил на подлокотнике кнопку коммуникатора.
      – Транспортаторная, засеките положение команды высадки.
      – Да, лейтенант, – сказал техник транспортера, парень по имени Ревитзер, – но это займет пару минут. Сенсоры показывают, что наша команда возле коммуникационного центра больше не одна.
      – У нас нет пары минут, – сообщил ему Кирк. – Засеките их немедленно, черт возьми!
      – Да, сэр! – ответил Ревитзер.
      – Кирк закончил, – пролаял второй офицер. Он повернулся в кресле, и снова уставился на рулевого.
      – Сколько еще, мистер Медина?
      – Пятнадцать секунд, – ответил мужчина.
      Кирк впился взглядом в видовой экран. Инопланетный корабль-база начал разворачиваться в ответ на их торопливое приближение – и хотя они все еще не были в зоне действия транспортатора, они почти наверняка попали в зону действия вражеского оружия.
      – Всю доступную энергию на щиты, – выкрикнул он.
      Все равно они не могут использовать фазеры, пока не вернется Гейнор и остальные.
      – Есть, сэр, – ответил Гэри, выполняя приказ второго офицера с мрачной деловитостью.
      Руки Кирка на подлокотниках сжались в кулаки, а зубы стиснулись до скрипа. Он знал, что после трепки, которую выдержала «Конституция» от врагов, корабль не сможет держаться долго – возможно несколько залпов самое большее. Если техник транспортатора не зафиксирует группу высадки – и быстро – у второго офицера на руках окажется куда больше чем пять смертей. Он заплатит за это целым кораблем.
 

 
      Гейнор выстрелил в инопланетян, а потом быстро убрал голову в коммуникационный центр. Секунду спустя полудюжина тонких синих энергетических лучей поразила переборку рядом с ним, пробив гладкий темный металл в двух направлениях.
      Ребоулет высунула голову, и выпустила рубиново-красный луч из своего фазера. Но чужаки стреляли в ответ, и она попыталась отойти, когда один из энергетических лучей ударил ей в лодыжку. Не в силах удержаться, офицер охраны неловко вывалилась в коридор.
      Не раздумывая Гейнор выбежал из укрытия, чтобы подхватить своего товарища, и затащить ее назад. Но как только он открыл себя, чужаки открыли перекрестный огонь.
      И все таки шеф службы безопасности втащил своего подчиненного внутрь. Как бы то ни было, он сделал это не получив при этом ни царапины. Когда же он посмотрел на Ребоулет, то понял почему. Она невольно послужила ему щитом, поглотив левым боком столько выстрелов, что ее форма пропиталась кровью.
      И все же женщина продолжала сжимать свой фазер. Боррик забрал у нее оружие, и встал рядом с Гейнором. Глаза деддерикса сказали шефу службы безопасности, что он будет не более легким препятствием, чем была Ребоулет. Но это и не удивительно. Гейнор знал, из чего был сделан Боррик.
      Но парень, отвечающий за «Конституцию» был совсем другой историей. Черт возьми, бушевал Гейнор, выпуская очередной шипящий луч по инопланетянину. Что за проблемы у Кирка? Почему второй офицер не торопится атаковать врага?
      Кирк нахмурился, наблюдая за тем, как корабль чужаков направил оруженые порты на «Конституцию».
      – Мистер Медина? – с надеждой подтолкнул он.
      – Еще мгновение, сэр, – ответил рулевой, следя за своими мониторами. Потом он с заметным триумфом в голосе объявил. – Мы в зоне действия, лейтенант!
      Заразившийся безотлагательностью, второй офицер вдавил кнопку интеркома на подлокотнике.
      – Мы в зоне действия транспортатора, мистер Ревитзер. Вы засекли всех из команды высадки?
      – Еще нет, сэр, – пришел ответ.
      – В чем дело? – спросил Кирк, стараясь справиться с нетерпением.
      – У меня проблемы с отличением наших людей от чужаков, – объяснил техник. – Они теперь очень близко друг от друга, и не все биопрофили различимы.
      Второй офицер уставился на видовой экран, на котором увеличивался инопланетный корабль.
      – Постарайтесь, – сказал он Ревитзеру, не зная что еще можно сказать. – Кирк закончил.
      Именно тогда корабль-база дал волю своей значительной огневой мощи. Его оружейные порты извергали на «Конституцию» сине-белые молнии, угрожая расколоть ее. Но стрелял только корабль, а не его спутники. Что позволяло гораздо легче уклониться от направленного огня. Когда Медина резко развернул звездолет на правый борт, второй офицер увидел, как раскаленный бело-голубой сгусток пламени исчезает с видового экрана – оставляя «Конституцию» и его команду невредимой. Кирк наклонился вперед.
      – Ответный огонь! Цель двигатели и оружейные батареи. Только фазеры.
      – Да, сэр! – откликнулся Месфилд.
      Мгновение спустя лучи фазеров ударили по жизненно важным точкам врага. К сожалению они не смогли пробить оборону большего корабля, хотя атака и ослабила ее. Второму офицеру хотелось ударить и по другим частям корабля-базы. Туда, где энергетический заряд нанес бы больше повреждений. Но он держал себя под контролем.
      Цель их действий состояла в том, чтобы спасти команду высадки. А по его мнению не было смысла уничтожать корабль прежде, чем вернутся Гейнор и остальные.
      – Они заходят сзади, чтобы выстрелить, – сообщил Гэри.
      – Вид с тыла, – сказал Кирк.
      Изображение на экране изменилось. Он снова смотрел на темную громадину вражеского корабля, который нацеливал на них оружейные порты. Мгновение спустя чужаки выпустили еще одну сине-белую вспышку разрушительной энергии. Но как и прежде, Медина был к этому готов. На этот раз рулевой резко вздернул нос «Конституции», позволив залпу беспрепятственно пройти под ними.
      – Ответный огонь! – выкрикнул второй офицер. – Параметры те же, мистер Месфилд!
      – Принятно, сэр, – ответил офицер по вооружению.
      Кирк увидел, как лучи фазеров снова проверили защиту корабля-базы. И хотя щиты врага защитили его, атака сделала их менее прочными чем прежде.
      Они победили, сказал себе второй офицер. И что еще более важно, они купили время, необходимое Ревитзеру, чтобы засечь группу высадки. Пока все решения действующего командующего оборачивались к лучшему.
      А потом все изменилось. Его друг навигатор выкрикнул, что противник активировал какое-то новое оружие, которого они прежде не видели. И прежде чем Кирк смог ответить, прежде чем он даже подумал над ответом, он увидел как огненно-желтое пламя заполняет видовой экран.
      Следующее, что он осознал, что он лежит на палубе, а во рту чувствуется металлический привкус крови. Двигатели настойчиво гудели, и он чувствовал этот гул своими костями.
       Встань, убеждали они его. Ты должен закончить то, что начал.
      Собравшись с силами, второй офицер огляделся по сторонам, чтобы определить свое положение. И тогда он понял, что распластан возле переферийной станции за оранжевым поручнем командного центра.
      Кирк заметил, что другие офицеры на мостике тоже вывалились из своих мест. Стонающий Вутен распластался возле турболифта. Гэри сидел у основания центрального кресла и тряс головой. А Месфилда просто опрокиноло перед видовым экраном, где он только теперь начал шевелиться.
      Отсутствовал только Медина. Схватившись за поручень, и воспользовавшись им, чтобы подтянуть себя, второй офицер осмотрелся в поисках рулевого. Наконец он нашел его. Медина лежал лицом вниз на другой стороне мостика возле научной станции. Он не двигался.
      Кирк с трудом сглотнул. Нет, настаивал он. Я не смирюсь с этим. Больше никаких смертей, черт побери. Больше никаких призраков.
      Обойдя поручни и игнорируя полдюжину болезненных ушибов, он прошел мимо турболифта и Вутона. Потом он опустился на колени возле Медины и проверил его пульс. Он был вполне сильный, но струйка крови из левого уха рулевого показывала основную рану. Ему нужно было внимание медиков, и оно нужно было ему немедленно.
      Второй офицер повернулся к Вутону, который только что втащил себя в свое кресло.
      – Свяжитесь с медотсеком, – сказал он связисту. – Сделайте так, чтобы доктор Веласкес прислала команду, чтобы забрать Медину.
      – Да, сэр, – сказал Вутон, принимаясь за работу.
      К сожалению, сказал себе Кирк, он не мог задерживаться рядом с Мединой. У него была работа. Проделав обратный путь вдоль поручня, он посмотрел на видовой экран. Инопланетный корабль приближался, явно готовясь снова атаковать их.
      Хотя казалось, что он не очень-то спешил. Вероятно его капитан полагал, что вывел «Конституцию» из строя своим сокрушительным и неожиданным нападением. Возможно так оно и было, размышлял второй офицер. Он никогда не видел оружия, подобного тому, что враг пустил в ход, и об этом даже не упоминалось в информационной базе спутников. Более чем вероятно, что это было что-то новое, что-то разработанное уже после того, как был запрограммирован спутник.
      Кирк кое-чего не принял во внимание, когда принял решение попытаться вернуть группу высадки. Чего стоила его оплошность для «Конституции»? Насколько она пострадала?
      – Отчет! – бросил он.
      – Это был мюоный взрыв, – сказал Месфилд, склоняясь над своей консолью. – По крайней мере об этом говорят сенсоры. Но я никогда не видел ничего подобного.
       Мюоны, подумал Кирк. Технология вооружения чужаков была более прогрессивна, чем он предполагал. К этому времени Гэри тоже вернулся на свое место.
      – Щиты упали на девяносто два процента, – отметил он. Его пульт выводил трели пока он работал. – Повреждения на палубах четыре, шесть, восемь… почти везде. Ремонтные команды уже посланы. – Он проконсультировался со своими мониторами и с сожалением покачал головой. – И варп-двигатель отключился.
      – Жертвы? – спросил Кирк, страшась ответа.
      – Множество. Но похоже никаких смертельных исходов.
      Кирк вздохнул. Он был благодарен хотя бы за это. Но… варп двигатель? Он на мгновение задумался. На коротких дистанциях для них это не помеха, потому что в настоящее время все сражения проходили на импульсных скоростях. Но в конечном счете…
      Он смотрел, как разворачивается на них вражеский корабль, а его оружейнвые порты широко зияют обещанием еще большего разрушения. Второму офицеру это напомнило, что они отчаянно нуждаются в рулевом. К счастью он знал, где его можно найти.
      Плюхнувшись рядом со своим другом, Кирк взял под контроль рулевое управление. Прежде чем враг снова ударил по ним своим секретным оружием, он бросил «Конституцию» в маневр уклонения.
      Конечно было бы безопаснее отступить, чтобы принять трудное решение, в котором и Гэри и Гейнор были уверены. Конечно никто не мог спорить с таким курсом действий. Но он не оставит группу высадки. Не теперь, когда я зашел так далеко, решил он. Я буду торчать здесь до тех пор не сделаю это.
      Он ждал, когда корабль-база выстрелит в них, чтобы обстрелять его из своего ов них ружия. Он ждал, что он последует за ними. Но неприятель не сделал ничего подобного. Он просто торчал на месте, пока они кружились поодаль, словно зная, что они останутся в пределах действия транспортатора.
      – Я не понимаю, – задумался вслух второй офицер. – Почему они не пытаются…?
      А затем он внезапно увидел ответ, обрисованный красным цветом на рулевом мониторе. Мгновение спустя Гэри похоже тоже увидел это, потому что он подал голос.
      – Тот чудовищный залп исчерпал их запасы энергии, лейтенат. Враг оставил ровно столько энергии, чтобы поддерживать дефлекторы щитов.
       Это точно, размышлял Кирк. Сенсорный профиль чужака показывал, что они действуют на резервной мощности. Возможно они не напали бы снова, если бы от этого не зависели их жизни. По крайней мере до тех пор, пока их двигатели не произведут достаточно энергии. И не было никаких догадок, сколько времени это может занять. Возможно минута? Или несколько?
      Пока второй офицер обдумывал эту проблему, он услышал свист дверей турболифта, открывающихся за его спиной. Бросив взгляд через плечо, он увидел, что это была сама Веласкес и одна из ее медсестер с антигравитационными носилками.
      – Что это было? – спросила доктор, помогая поднять Медину на носилки. Выражение ее лица было неодобрительным. – У нас по всему кораблю раненые.
      – Лейтенант Кирк! – внезапно выпалил Вутон. – Я получил сообщение от Ревитзера из транспортаторной. Он зафиксировал команду высадки!
      Когда доктор покинула мостик со своим последним пациентом, второй офицер почувствовал новый приступ оптимизма.
      – Цель неприятель, мистер Месфилд. Я хочу пробить дыру в их щитах.
      – Да, сэр, – сказал офицер по оружию.
      Как и прежде он послал поток фазерного огня в сторону двигателей и оружейных батарей корабля-базы. Но на этот раз произошел не маленький взрыв. Это была длительная атака на корабельную защиту. И наконец-то это произвело желательный эффект.
      – Их щиты опускаются! – торжествующе выпалил Гэри.
      Кирк видел это на своих мониторах.
      – Опустить дефлекторы! – скомандовал он.
      Он знал, что отсутствие щитов сделает «Конституцию» такой же беспомощной, как и корабль агрессоров. Но он также знал, что в этом вопросе у него не было выбора. Ведь именно этого момента он так ждал. Когда Гэри выполнил его приказ, второй офицер открыл канал в комнату транспортации.
      – Мистер Ревитзер, – рявкнул он. – Заряжайте!
      Ответ был успокоительно четким и мгновенным.
      – Есть, сэр, – ответил техник транспортатора.
      Когда комлинк умолк, Кирк снова повернулся к видовому экрану. Для его невооруженного глаза ничего не изменилось. Корабль чужаков по прежнему висел в пространстве, в ожидании, когда перезарядится его оружие, чтобы он смог разнести на атомы меньший звездолет.
      Но где-то на его борту находилась горстка членов экипажа с «Конституции» – людей, которые рисковали своими жизнями, чтобы повредить связь корабля с его спутниками, и преуспели в этом. И если удача будет с ними, они вскоре окажутся в безопасности.
      По крайней мере на это надеялся второй офицер – и не только он, в этом он был уверен, но и его коллеги на мостике да и на всем корабле. Они все надеялись, что Гейнор и его команда вернутся живыми, и возвратятся на «Конституцию» тем же путем, каким они ее покинули.
      Проходившие секунды были больше похожи на часы. Кирк чувствовал, как выступает пот на руках и пояснице. Наконец он не смог больше выдерживать это ожидание. Он посмотрел в направлении коммуникационной станции.
      – Мы забрали их? – спросил второй офицер.
      Вутон ответил не сразу. Он прижал наушник к уху и напряженно нахмурился. Наконец он поднял глаза, и обернулся, чтобы посмотреть на Кирка.
      – Ну? – спросил второй офицер, не совсем уверенный, какой именно ответ он жаждет услышать.
      – Мы забрали их, сэр! – взволнованно сообщил Вутон.
      Это было все, что хотел услышать Кирк. Повернувшись в кресле, он уставился на видовой экран и темный корабль агрессора, изображенный на нем, с новым чувством цели.
      – Поднять щиты! – рявкнул он.
      – Щиты подняты, – сообщил навигатор.
      – Цель по противнику, – сказал он офицеру по вооружению.
      – Нацеливаюсь, – сказал Месфилд голосом, напряженным от нетерпения.
      Второй офицер уставился на инопланетный корабль, вспомнив, как небрежно он уничтожил свой собственный спутник вместе с Линчем, Джанковски и двумя офицерами службы безопасности. Четыре живых человека были убиты вот так, без малейших раздумий. И эти мысли помогли ему легче смотреть на то, что он должен был сделать.
      – Сэр, – сказал Гэри. – Вражеские щиты восстанавливаются.
      Кирк мысленно чертыхнулся. Очевидно их мощность возвращалась. И очень быстро. Если он не закончит сражение немедленно, «Конституция» в конце концов попадет под другую разрушительную волну вроде первой, но на этот раз звездолет может не пережить столкновения.
      – Они подают энергию на оружие, сэр! – выпалил Месфилд.
      Второй офицер не стал ждать, чтобы узнать на какое именно оружие. Он крикнул в ответ.
      – Цельтесь фазерами и фотонными торпедами, лейтенант. Максимальная интенсивность и полное рассеяние. – А потом, когда он дал полный газ на импульсные двигатели для атаки с бреющего полета, он добавил. – Огонь по готовности!
      Офицер по оружию сделал то, что ему велели. Когда его пальцы пробежались по контрольной панели, все порты «Конституции», прожигая ткань пространства по пути к цели назначения, извергли из себя высокосконцентрированные фазерные лучи и желто-белые фотонные торпеды.
      Первыми ударили фазерные лучи, рассекая восстанавливающиеся щиты корабля-базы и прорывая отверстия в его гладком черном корпусе. Потом в разрывы погрузились торпеды. На мгновение второй офицер затаил дыхание, задаваясь вопросом, а что если есть некоторая сторона, которую он не заметил. Какая-нибудь защитная система, на которую он не рассчитывал, и которая лишит его победы.
      А потом вражеский корабль взорвался в пламени потрясающих размеров, заполнив видовой экран ослепительным белым светом. Кирк поднял руку, чтобы прикрыть глаза от яркого света. Когда огонь снова стих, от вражеского корабля не осталось ничего, кроме нескольких искривленных обломков, кружащихся прочь от центра взрыва. Гэри бросил взгляд на своего друга.
      – Точный удар, сэр! – сообщил он с самым серьезным видом.
      Даже тогда, все еще погруженный в сражение, второй офицер не смог сдержать улыбки от небольшого замечания навигатора.
      – Я тоже так думаю, – ответил он.
      Теперь все, о чем он должен позаботиться – о спутниках. Ведь они представляли ту же самую смертельную угрозу, какой они были до прибытия инопланетного корабля, готовые без колебаний палить по «Конституции» или поверхности планеты.
      Кирк проконсультировался у своей консоли об их статусе. Пока спутники оставались смирными. Ему пришло в голову, что они возможно ждут распоряжений от корабля-базы. Распоряжений, которые никогда не придут, размышлял он. К тому же теперь, когда инопланетный корабль ушел с их дороги, он считал, что знает способ как справиться с оставшимися пятью – другой плод информации, которую они загрузили с первого.
      – Мистер Вутен, – сказал второй офицер, – передайте узким лучом на каждый из видимых спутников следующий код.
      Потом он дал офицеру по связи знать, о каком коде идет речь. Кирк подождал, пока Вутон сделает то, о чем он просил. Потом он снова повернулся к своему приятелю.
      – Мистер Митчелл?
      – Да, сэр?
      – Дайте мне картину ближайшего спутника, – проинструктировал его второй офицер. – Максимальное увеличение.
      Мгновение спустя видовой экран заполнился до боли знакомыми очертаниями инопланетного спутника. На заднем плане был различим сине-зеленый изгиб поверхности Сординиаса IV. Кирк уставился на спутник так, словно тот был живым противником.
      – Каков теперь его статус? – спросил он у навигатора.
      Гэри проверил свои мониторы. Когда он ответил на вопрос, в его голосе было удивление.
      – Кажется он отключается сам собой, сэр. Оружие и функции щитов отключены.
      Второй офицер облегченно вздохнул. И снова данные чужаков оказались неоценимыми. Его друг искоса посмотрел на него.
      – Прошу прощения, лейтенант, но если вы могли вывести из строя спутники кодом…
      Кирк знал что его волновало.
      – Почему рисковал командой высадки, чтобы разорвать связь между спутниками и кораблем-базой?
      Гари кивнул.
      – Да, именно это меня интересует, сэр.
      – К сожалению, – объяснил второй офицер, – код работает только если спутники автономны. Когда за ними наблюдает корабль, это не проходит.
      Навигатор фыркнул.
      – Понятно, – сказал он.
      Кирк повернулся к офицеру по вооружению.
      – Давайте сведем с ним счеты, мистер Месфилд. Цельтесь и огонь.
      Несколько мгновений спустя единственный жуткий фазерный луч пронзил спутник. Более того, он концентрировался на нем до тех пор, пока эта штука не взорвалась в брызгах огненно-белого света. Кирк одобрительно кивнул.
       Скатертью дорога, подумал он. Но сказал другое.
      – Мистер Месфилд, я выведу вас в зону досягаемости остальных спутников поочередно. Нам нужно связать кое-какие свободные концы.
      – Да, сэр, – с явным рвением ответил офицер.
      Кирк слишком хорошо понимал реакцию парня. Ни Месфилд, ни кто-либо еще на мостике не хотели беспокоиться о спутниках дольше, чем это было необходимо. Пока второй офицер трудился над рулевым управлением, ему пришло в голову, что он все-таки сделал это. Он спас группу высадки, и помешал чужакам нанести вред Сординиасу IV.
      Это придавало отчетливое чувство глубокого удовлетворения. И наверное по своему это восполнило трагическую ошибку, которую он допустил на «Фаррагуте». По крайней мере он хотел так думать.
      Пока Кирк размышлял над этой возможностью, двери турболифта за его спиной открылись, и кто-то вошел. Посмотрев через плечо, он увидел кто это был. И он не мог не заметить выражение лица вновь прибывшего. Оно было далеко не любезным, отметил второй офицер.
      – Кирк, – прорычал Гейнор.
      Шеф службы безопасности перескочил через поручни и приблизился ко второму офицеру. Его рот скривился от злобы, а лицо было мертвенно бледным от сдерживаемых эмоций. И хотя Кирк не заметил этого сначала, мужчина по прежнему сжимал в руке фазер. Второй офицер поднялся со своего места.
      – Вы оказались гораздо удачливее, чем того заслуживали, – с угрозой прорычал Гейнор. – Вы должны были нажать тот чертов триггер. Вы должны были…
      Прежде чем он успел закончить предложение, Кирк отвел кулак, и с силой заехал им мужчине по лицу. Гейнор покачнулся. А потом его колени дрогнули, и он рухнул на палубу. В этот момент второй офицер схватил его за запястье, и вырвал у него фазер.
      Никто не двинулся. Никто не сказал ни слова. Они все просто уставились на скрючившегося на полу шефа службы безопасности. Наконец постепенно Гейнор открыл глаза. С усилием он сел и вытер тонкую струйку крови изо рта. Когда он увидел, что Кирк стоит над ним, выражение отвращения исказило его черты.
      – Вы выжили из ума? – пробормотал он.
      Второй офицер ответил твердо, но в том же тоне.
      – Должен заметить, лейтенант, что это не я явился штурмовать мостик с фазером в руке. Могу добавить, что это не я решил публично подвергнуть сомнению решение своего командира. И наконец не я проигнорировал приказ офицера, направившись в этом направлении, вместо того чтобы быть в медотсеке.
      Старший мужчина секунду ошеломленно смотрел на него. Потом его лицо снова ожесточилось.
      – У меня в отчете найдется несколько отборных слов о суждении моего командира, – сказал он. – Не ошибитесь.
      – Это ваше право, – сказал ему Кирк. – В конце концов вы отвечали за группу высадки. Но вам придется посылать это сообщение из гауптвахты.
      Он жестом показал, что хочет, чтобы Месфилд немедленно проводил туда Гейнора. Шеф службы безопасности с негодованием уставился на второго офицера. Потом он развернулся и направился к турболифту. Месфилд шел следом. Через секунду оба мужчины ушли.
      Второй офицер посмотрел на своего друга. Осмелится ли навигатор что-то сказать. Гэри вернул ему взгляд, а потом вернул внимание своей контрольной панели. Сев Кирк снова вдавил кнопку интеркома.
      – Кирк медотсеку. Доктор Веласкес… как у вас ситуация?
      Он услышал вздох офицера медика.
      – Стабильная. А там? – спросила Веласкес.
      – Стабильная, – заверил ее второй офицер. – Я думаю, что некоторое время мы не будем посылать туда людей.
      – Это хорошо, – ответила доктор. – У меня целая компания, о которой нужно позаботиться прямо сейчас.
      – Как Медина? – спросил Кирк. – И группа высадки?
      Веласкес проворчала.
      – Медина в порядке. Чефину и Ребоулет сильно досталось, но они тоже будут в порядке.
      – Рад это слышать, – сказал Кирк. – Кирк за…
      – Не так быстро, – перебила его доктор. – Сначала я хочу вам кое-что сказать, лейтенант.
      – И что же это? – поинтересовался Кирк.
      – Мои поздравления, – спокойно сказала Веласкес. – Вы сделали все как нужно, все что полагалось.
      – Спасибо, – ответил он стараясь не краснеть.
      К этому времени в зону действия фазеров попал следующий спутник. Второй офицер удостоверился., что его щиты опущены. Потом он отдал приказ, и Месфилд взорвал его.
       Два сбиты, подумал Кирк. Осталось четыре.
 

 
      Снова садясь в центральное кресло «Конституции», второй офицер сотрел на изображение своего капитана на переднем видовом экране. Одженталер в комнате был один. По видимому, пол один. по думал он, прайм Воданис и коммандер Хирота были заняты вс Воданис и командер другом месте.
      – Бомбардировки на данный момент кажется прекратились, – заметил капитан. Он хмуро посмотрел на Кирка. – Я искренне надеюсь, что вы не собираетесь сказать мне, что это временное состояние.
      Второй офицер подавил желание улыбнуться.
      – Я не думаю, что спутники вас снова побеспокоят, сэр, – сообщил он.
      – Потому что…? – подтолкнул его Одженталер.
      – Потому что мы уничтожили их, – объяснил Кирк.
      – Уничтожили? – повторил капитан выглядя несколько скептическим. – Вы имеете ввиду все?
      – Все кроме одного, сэр, – сказал второй офицер. – И этот был поврежден и поднят на борт для иучения. Ведь мы так и не определили, кто такие эти инопланетяне и почему они сюда прибыли.
      Брови Одженталера сморщились.
      – Дельное замечание.
      – К тому же, – продолжал молодой мужчина, – мы уничтожили инопланетный корабль.
      – Был еще и корабль? – спросил капитан, не предпринимая усилий скрыть свое удивление.
      – Был, сэр, – подтвердил Кирк. – Вскоре после прибытия он начал координировать действие спутников. Не было никакого способа прекратить бомбардировку, кроме как уничтожить его.
      Одженталер выглядел пораженным.
      – Для меня это звучит так, словно вы лейтенант проделали мастерскую работу.
      – Очень любезно с вашей стороны, – ответил Кирк, – но есть и другие, кто тоже заслуживают уважения. Например лейтенант Митчелл, энсин Вутон, лейтенант Месфилд, лейтенант Медина, которые делали на мостике особо важную работу. К тому же есть лейтенант Гейнор, лейтенант Боррик, лейтенант Полкович и офицеры службы безопасности Ребоулет и Чефин, которые транспортировались на борт вражеского корабля и повредили его связь со спутниками.
      Капитан уставился на него с еще большим уважением.
      – Вы говорите транспортировались на борт?
      – Да, сэр, – подтвердил Кирк.
      Старший мужчина хмыкнул.
      – Это должно быть был сложный маневр.
      – Требовалась огромная координация, – признал второй офицер, – но мы сумели провернуть это.
      – Несомненно, – сказал Одженталер. – Разумеется я хочу услышать обо всем подробнее когда вернусь.
      – Конечно, сэр, – ответил Кирк. Он почувствовал как пересохло у него во рту. – К сожалению я должен сообщить о потерях.
      Лицо капитана ощутимо затвердело.
      – Продолжайте, – сказал он.
      Второй офицер сглотнул.
      – Лейтенант Линч, лейтенант Джанковски и офицеры службы безопасности Парк и Зулета отдали свои жизни при исполнении служебных обязанностей. Они погибли, когда инопланетный корабль взорвал один из своих спутников.
      Рот Одженталера скривился от скорби, когда он вспомнил о потерянных друзьях и коллегах. Но он был капитаном и не мог задерживаться на этом. Поэтому он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, а затем выдохнул. В конце концов все что он сказал:
      – Принято к сведению, лейтенант.
      Кирк не знал, где в настоящий момент был коммандер Хирота, но он был уверен, что первый офицер будет расстроен еще сильнее, когда услышит о лейтенанте Джанковски. Он не завидовал Одженталеру, потому что ему придется сказать Хироте о том, что случилось.
      Внезапно в поле зрения попали несколько сординианцев. Второй офицер не узнал ни одного из них, но капитан явно знал кем они были. Он отвернулся от видового экрана, чтобы обменяться с ними несколькими короткими фразами.
      Когда Одженталер снова повернулся к Кирку, он казался скорее уставшим нежели окими фразами.
      о лейтенанте Джанковски. инпечаленным. Очевидно у капитана на поверхности планеты все еще оставалось немало дел.
      – Кажется нам предстоит кое-какая работа, – сказал он второму офицеру. – По крайней мере мы пока не можем убедить сординианцев, что они в безопасности. Я свяжусь с вами, когда нам нужно будет подниматься.
      – Да, сэр, – сказал Кирк. – Мы будем ждать.
      Капитан кивнул.
      – Одженталер закончил.
      Мгновение спустя изображение капитана исчезло с видового экрана, уступив сине-зеленому пространству Сординиаса IV. Второй офицер воспользовался моментом и осмотрел окружающие его лица.
      Гэри все еще был за навигацией, Месфилд вернулся за оружейную консоль, но Вутона за станцией коммуникации заменил лейтенант Боррик. К тому же у руля был парень по имени Томберлин, а другой – Херцог – за научной станцией. Они все с такой легкостью занимались своими делами, словно еще полчаса назад они не сражались за свои жизни.
       Но так и должно было быть, подумал Кирк. Офицер Звездного флота должен был уметь оставлять трудные времена позади. Он должен был обладать способностью идти дальше. И именно это лейтенант собирался сделать в эту минуту. Он собирался забыть обо всем, через что он прошел, и уйти с мостика в свою кровать.
      Ведь его собственная очередная смена закончилась несколько часов назад, и он чертовски устал. А как говорили когда-то в академии, уставший командующий иногда хуже чем отсутствие оного. Кирк повернулся к деддериксу.
      – Мостик ваш, мистер Боррик. Разбудите меня если случится что-то важное.
      Офицер связист соглашаясь кивнул своей полосатой головой.
      – Да, сэр. Я так и сделаю.
      Встав с капитанского кресла, Кирк обошел его и направился к турболифту, с нетерпением ожидая передышки. Именно тогда он услышал, как знакомый голос произнес:
      – Лейтенант?
      Обернувшись второй офицер увидел, что его приятель Гэри смотрит на него.
      – В чем дело? – спросил он навигатора.
      – Разрешите сопровождать вас, сэр, – сказал младший офицер.
      Его тон не давал никакого намека на то, почему он хотел это сделать. Но у Кирка было на этот счет подозрение. Он на мгновение задумался над просьбой. Потом кивнул и сказал.
      – Разрешаю.
      Митчелл подождал ровно столько, чтобы Херцог добрался до навигационной консоли. После чего он сдал свой пост и последовал за вторым офицером в кабинку турболифта. Кирк ладонью нажал управляющий турболифтом механизм.
      – Палуба шесть, – громко сказал он и ради своего компаньона ввел поправку. – Секция четыре.
      Митчелл подождал, пока двери с шипением не закрылись, отделяя их от любопытных глаз и ушей. Потом он повернулся к другу. Но Кирк одновременно развернулся к нему со злыми от решимости глазами.
      – Черт возьми, я знаю что ты собираешься сказать. Я не принял жестокое решение.
      – Послушай, – начал Митчелл, – я…
      – Нет, это ты послушай, – сказал ему второй офицер, тыча пальцем в грудь. – Это был не тест. Это не сценарий Кобаяши Мару в академии. Это была настоящая проблема, с реальными последствиями для жизни. И для меня было важнее сохранить своих людей живыми чем объясняться с кем бы то ни было – включая и тебя.
      Митчелл тряхнул головой.
      – Ты так…
      – Кроме того, – продолжал Кирк, – кто дал тебе право судить что правильно, а что нет? Ты никогда в своей жизни не командовал. Как ты можешь знать, каково это сидеть в капитанском кресле?
      – Именно это…
      – Я сделал то, что считал сознательным риском, – заявил второй офицер. – И знаешь что? Разве я не избежал неприятностей? Как бы то ни было, я спас Гейнора и остальных, и добился нашей цели.
      – Если бы ты только…
      – Для меня, – сказал Кирк, – это повод для торжества, а не неподчинения, клеветы и оскорбления от моего навигатора, шефа службы безопасности или кого либо еще.
      – Джим, поверить не могу…
      Второй офицер ударил кулаком по ладони.
      – Черт возьми, Митч, ведь именно так действовал Гарт с Изара. Он не пытался равнять одно испытание с другим. Он определял каждую ситуацию как уникальный набор задач и возможностей, а затем действовал соответственно. И с этого момента Джим Кирк будет действовать именно так.
      Митчелл всплеснул руками.
      – Черт возьми, Джим, я не…
      – Не спорь со мной, – предупредил его Кирк. Он отвернулся от своего приятеля и одернул форму. – Как бы то ни было, что сделано то сделано. Время, конец истории. Если ты во мне разочаровался, я ничего не могу с этим поделать.
      Внезапно Кирк развернулся, и навигатор еще раз столкнулся с ним нос к носу. Его глаза сузились, а палец снова ткнулся в направлении груди Митчелла.
      – Но я тебе вот что скажу, – огрызнулся Кирк. – Если бы мне пришлось делать это снова и снова, если бы я столкнулся с этой стуацией во второй раз, я сделал бы тоже самое. И больше ни слова об этом.
      Наконец он казалось исчерпал свои боеприпасы. Митчелл посмотрел на него.
      – Ты закончил? – спросил он.
      Второй офицер задумался.
      – Да, – наконец ответил он. – Закончил.
      – Ты уверен?
      – Уверен.
      – Тогда позволь мне сказать зачем я сюда пришел. То что ты сделал было смелее…
      Кирк выглядел удивленным.
      – … инстинктивнее…
      Он удивился еще больше.
      – … и безрассудней, – сказал Митчелл, – чем все, что я когда-либо видел в другом человеке – человеке, которым я восхищаюсь больше всего в целом мире. – Он улыбнулся. – Я говорю о себе.
      Второй офицер был в полном недоумении от его слов. Он разинул рот, но ничего не сказал.
      – К тому же, – сказал Митчелл, – ты сделал это тогда, когда все включая и меня советовали тебе поступить по другому. Парень, ты стоял на своем. И как ты красноречиво заметил, ты принял верное решение.
      Кирк выглядел оробевшим.
      – Хмм… спасибо, – ответил он.
      Навигатор указал на него пальцем.
      – Но это не означает, что ты избавился от неприятностей, – сказал он.
      Второй офицер смутился.
      – Разве?
      – Не надолго. Еще придет день, когда тебе придется принять жесткое решение. Когда у тебя не будет выбора кроме как считать свои по выбора кроме как принять жесткое решение.
      тери, независимо от того кем или чем будут эти потери.
      Его друг уставился на него. Он ничего не сказал, но было понятно, что он задумался над этим вопросом.
      – Что если бы твои шансы были вдвое меньше? – спросил Митчелл. – В десять раз меньше? Смог бы ты тогда пожертвовать своими людьми? Что если бы под вопросом была жизнь… твоего лучшего друга?
      Кирк насупился на такое предположение.
      – Вот что я тебе скажу, – ответил он. – Надеюсь нам никогда не придется об этом узнать.
      Парень кое-что скрывал. И Митчелл знал что. У него было желание надавить на приятеля чтобы узнать, что сделает Кирк в такой ситуации… но он сдержался. В конце концов навигатору понравилось самодовольство, которое обнаружил в себе второй офицер. Ему понравилось это настолько, что можно было не обращать внимание на некоторые недостатки, которые оно скрывало. Кроме того, у него было ощущение, что он и Кирк когда-нибудь снова вернутся к этому разговору.
      Именно в этот момент двери лифта открылись на шестой палубе. Митчелл и его приятель на мгновение посмотрели друг на друга. Казалось они пришли к общей точки зрения – к месту, в котором они могли принять то, что произошло, и идти дальше. Навигатор тряхнул головой.
      – Знаешь, если бы ты не зашел далеко в своих предположениях вместо того чтобы выслушать меня…
      Митчелл услышал шаги. Выглянув из лифта, он увидел пару членов экипажа, спускающихся по коридору. Он подождал пока они пройдут, затем понизил голос, чтобы его не мог услышать никто кроме Кирка.
      – …этот разговор мог бы быть гораздо короче, – сказал он, заканчивая предложение. Он фыркнул. – Когда-то в академии ты сказал, что твое второе имя – «ракетболл». Помнишь?
      При воспоминании о том инциденте по лицу Кирка скользнула кривая усмешка.
      – Я это говорил?
      – Так вот, – сказал Митчелл, – с этого момента твоим вторым именем станет «носорог».
      Кирк пожал плечами, признавая это.
      – Как скажешь.
      На мгновение повисло молчание. Но не неловкое.
      – И все таки, – сказал навигатор, – я рад что все удалось.
      Устало улыбаясь Кирк кивнул.
      – Я тоже.
      – Тогда увидимся?
      – Позже, – согласился второй офицер.
      Митчелл проследил, как Кирк вышел из турболифта и направился к своей каюте, выглядя даже более уставшим, чем когда-либо видел его навигатор. Если в мире есть справедливость, размышляля он, его друг отрубится как только рухнет в кровать и заснет как убитый. Кирк заслужил это.
 

 
      Кирк моргнул, вспомнив где он находится. На «Энтерпрайзе», а не на «Конституции». И он больше не второй офицер. Он капитан своего собственного корабля. Но спустя все эти годы Кирк все еще помнил взгляд Митчелла, когда он оставил его в турболифте. В то время казалось, что его приятель принял его объяснение за все те вещи, которые он сделал в капитанском кресле. Казалось что Гэри понял его соображения о жизненно важном выборе.
      Конечно Кирк не рассказал своему другу всю историю. Теперь он мог признаться в этом только себе. Он скрыл кое-что, потому что в тот момент своей карьеры – в тот момент своей жизни – он не был уверен, что сможет принимать жесткие решения. Когда они вдвоем устало стояли в кабинке турболифта на звездолете «Конституция», он не был уверен в том, что позволит кому-нибудь из своих людей погибнуть при любых обстоятельствах.
      Капитан сел в свое кресло и вздохнул. Что бы Гэри подумал о нем теперь?спрашивал он себя. Что бы он сказал о том, как Кирк справился с последней угрозой «Энтерпрайзу»?
      Ведь он видел, в какую угрозу превращается Гэри. Он час за часом наблюдал как это происходило, и пытался убедить себя, что все будет в порядке. Только после того как Спок разозлил его, хладнокровно предложив убить своего друга, Кирк приказал Келсо рассчитать курс на Дельту Веги.
      Сам Гэри признал мудрость попытки капитана оставить его на астероиде. Что бы ты сделал на моем месет?спросил его однажды Кирк. И его друг улыбнулся ему жуткой усмешкой.
       Убей меня, посоветовал он. Пока еще можешь.
      Но даже тогда Кирк не выучил свой урок. Он все еще был не способен принять жесткое решение. Вскоре после того как Гэри вырвался на свободу из своей тюрьмы на Дельте Веги, капитан держал над его головой камень, имея возможность уничтожить монстра, которым стал его друг. Но Кирк на мгновение заколебался, и это колебание едва не стоило ему жизни.
      Молниеносно Гэри перехватил камень и отшвырнул его. А затем также отшвырнул капитана, словно он был ничтожной частью этих развалин. Только когда Кирк получил третий шанс, он наконец сделал то что было необходимо. Он ухватился за эту возможность как утопающий хватается за плавающие в бурлящей воде обломки.
      Соскользнув по склону, капитан схватил фазерную винтовку, которую его друг выбил из его рук. Он прицелился в огромный обломок, ненадежно висящий над головой Гэри, которую сам Гэри высек из бесплодного торца скалы. И он выстрелил.
      Вспомнив об этом, Кирк снова одернул свою форму. Он никогда не забудет лицо своего друга – осознание того, что несмотря на всю свою силу он все равно потерпел поражение. Но возможно, только возможно, что какая-то часть настоящего Гэри увидела, что Джим Кирк принял самое жесткое в своей жизни решение, и приветствовал это.
      Намного позже он узнал, какой урок хотел преподать ему его приятель в тот день. Прежде чем стало слишком поздно для него самого и остальной галактики, он принял жесткое решение. Капитан печально покачал головой. В академии он был инструктором Гэри. Его преподавателем. Но в тот момент он не был уверен, кто у кого учился.
      Что же касается инопланетян, которые называли себя н’шайи… После их попытки захвата власти на Сординиасе IV, расстроенной «Конституцией», они должны были бы понять, что они не непобедимы. Они должны были бы научиться на собственном опыте, и с этого времени избегать Федерации.
      Но они не научились. Они скрестили мечи с кораблями Звездного флота еще пять раз. Сначала при Веллархе VII, откуда их выпроводил «Эскалибур». Потом при Мос’рами IX и Индише III, где они схватились с «Лексингтоном» и «Потемкиным». Потом снова при Линьяре II, где они во второй раз столкнулись с «Эскалибуром». И наконец при Тенекратусе IV, где они пали под фазерами «Дефайента».
      После этого н’шайи или бросили свои попытки захватывать чужие миры, или же проявили свою агрессию в другом месте. Разведка Звездного флота предполагала, что последнее вероятнее.
      Конечно чужаков было бы сложно одолеть, если бы не жертва, принесенная Линчем, Джанковски и двумя офицерами службы безопасности, которые погибли вместе с ними. Благодаря загруженным ими в компьютер «Конституции» данным, ученые Федерации выяснили даже как справиться с мюонными лучами н’шайя.
      Но это случилось намного позже, после того как захватчики были полностью побеждены люди Кирка сами узнали о н’шайя. То что они обнаружили было интересно, если не сказать больше. Первоначально он и его коллеги на «Конституции» думали, что агрессоры хотели заполучить Сординиас IV из-за его природных ресурсов. Но это оказалось далеко от истины. Фактически н’шайя играли в трехмерные шахматы.
      Это стало понятно, когда оказалось что существует несколько групп н’шайя – политических фракций, которые конкурировали друг с другом тысячи лет – и одна из их самых любимых форм соревнования было зрелище того, кто из них сможет завоевать и удержать самое большое количество населенных планет. Само собой разумеется этот вид спорта больше ценился завоевателями нежели побежденными.
      Кирк пристально посмотрел на видовой экран «Энтерпрайза», на котором со стократной скоростью света проносились звезды. С каждым проходящим мгновением, с каждым булавочным уколом звезд, которые настигал и оставлял за собой «Энтерпрайз», они все ближе подходили к Земле. Все ближе к Митчеллам и к похоронной церемонии Гэри. Все ближе к панагерику, который попросили прочитать капитана.
       Как я могу это сделать?спрашивал он себя. Как я могу встать перед друзьями и родственниками Гэри, и оплакать его уход, когда я сам стал тому причиной?
      Кирк расправил свою форму. Он наконец-то принял жестокий выбор – единственных выбор, который он мог сделать в сложившихся обстоятельствах. Но в результате этого погиб его друг, его лучший друг.
       И когда он доберется до Земли, сказал себе капитан, он станет самым большим лицемером, которого когда-либо знала галактика.
 
       От переводчика: пожелания и замечания направляйте по адресу